Евгений Логунов. Таулос. Книга первая. Северный ветер

Евгений Логунов
Таулос. Книга первая «Северный ветер»

   Время. Кто знает, что есть Время? Безжалостное и стремительное, оно вокруг нас, оно рядом с нами. Мы знаем о нем, помним о нем. Мы за ним следим и не замечаем его. А ведь именно от его стремительного бега зависит наша жизнь. Время похоже на палача с остро отточенным топором. И каждый из нас, едва появившись на свет, кладет голову на плаху в ожидании своей участи. Именно это и есть наша жизнь: краткий миг от взмаха топора до глухого стука лезвия о плаху. Предчувствие неотвратимого удара преследует нас с самого рождения, и мы всеми силами стараемся оттянуть встречу с неизбежным.
   Существует заблуждение, что для того, чтобы продлить жизнь, нужно суметь остановить время. В последние двадцать семь веков люди не раз пытались это сделать, и многие проявляли невиданные изобретательность и упорство. Но все они так и не приблизились к заветной цели. И я благодарю Создателя за то, что он не позволил им разгадать этот секрет. Задумайтесь, разве не постоянное течение времени позволяет всему живому рождаться, жить и умирать? Разве не его стремительный бег, подобный току крови в наших жилах, является основой жизни на земле? И если кто-нибудь, охваченный жаждой бессмертия, сможет остановить время, что будет тогда?.. Забвение. Тьма и холод. Пыль и камни.
   Возможно, есть другой способ познания вечности, но я не думаю, что нам следует знать о нем. Пусть тайна останется тайной.
   Император Рангал
   2795 год Четвертой Эпохи

Глава 1

   Да рассеется тьма веков

   Эта история произошла очень давно. Тогда все было не так, как сейчас, да и сам мир был другим. Огромный океан покрывал поверхность Земли, и один материк, окруженный десятком больших и малых островов, лежал на его поверхности. Покрытый густыми лесами, сияющий на солнце снежными вершинами гор, с зелеными равнинами и серебристо-голубыми лентами рек, он раскинулся во все западное полушарие и был обителью всего живого среди шумных, темных вод.
   И как драгоценный камень венчает золотой перстень, так и величественный город Таулос – чудесное творение рук человеческих – был гордостью и оплотом всех земель и народов. Величественный и несокрушимый, Таулос был построен в 289 году Четвертой Эпохи первым императором – Иесеном. В лице Несена народ увидел не только защитника, но и мудрого правителя. Он сумел собрать воедино разрозненные ранее княжества и сплотить их вместе. Закончилось смутное время для людей, живших под страшным гнетом завоевателей с далеких островов, прекратились гонения и вечные скитания по земле пропитанной болью горечи и утрат. Придя к согласию, люди попросили Иесена стать их заступником. Несен оправдал надежды, и вскоре его провозгласили императором, проявив тем самым признательность и доверие. Объединенные земли образовали империю Таулос. Все они признали власть императора Несена и получили от него уверительные грамоты, в которых император клялся в искренности своих побуждений и гарантировал защиту своему народу. Так началась эпоха Таулоса.
   Император Иесен скончался в 372 году, оставив после себя двух сыновей и чудесный город – в дар достойным потомкам, умеющим чтить память предков и способным понять мудрость ушедших поколений.

* * *

   Четырнадцатый день месяца зеленых листьев. 2851 год Четвертой Эпохи.
   – Кто ты? – голос, словно гром, загрохотал под склонами пещеры и эхом вернулся обратно. – Я спрашиваю, кто ты? Назови свое имя!
   – Меня зовут Сенгтай.
   – Что тебе нужно?
   – Я ищу господина Даргона.
   – Его здесь нет. Убирайся!
   – Но я должен найти его, мне…
   – Пошел вон! – голос, и без того грозный, превратился в рык. – Возвращайся туда, откуда пришел!
   – Позвольте мне хотя бы объяснить причину своего визита, – попросил Сенгтай и почувствовал, как холодный пот выступил у него между лопаток. На минуту в пещере воцарилась тишина. Однако страх не проходил, и Сенгтай ждал ответа.
   – Хорошо, говори.
   – Я пришел из храма Вечного солнца… – не успев договорить, Сенгтай вновь услышал голос.
   – Что ты делал в храме Вечного солнца?
   – Я был адептом, и наш учитель господин Екои просил передать вам письмо.
   – Был, просил?! Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?
   – Потому что господина Екои больше нет, так же, как нет больше и самого храма.
   Сенгтай стоял, опустив голову. Безысходность завладела его сердцем, и стало неважно, что произойдет дальше. Он потерял свой прежний дом, а новый не отворил перед ним свои двери. Он потерял своего наставника, и другого у него не было. Осталось только выполнить последнюю волю покойного учителя.
   Сенгтай стоял на краю темного туннеля, по которому около часа он спускался вглубь горы. Перед ним открывалась большая мрачная пещера, куда тысячи лет не проникал дневной свет. Где-то в глубине пещеры тускло горели факелы, давая слабый неровный свет. Странные тени, возникающие на стенах, меняли свои очертания. Увиденное будоражило воображение Сенгтая, вызывая тревогу и неуверенность. Осторожно сделав шаг из темноты каменного коридора, он очутился на краю небольшого уступа, с которого можно было увидеть большую часть этого нерукотворного дворца с единственным залом.
   – Спускайся, – услышал он, наконец, голос невидимого собеседника.
   Справа от уступа Сенгтай обнаружил лестницу, ведущую вниз. Мгновение он колебался, но затем, отбросив сомнения, шагнул на ступени, ведущие к тайне, о которой он столько раз слышал и которую так долго искал.

* * *

   Император Тайрат проснулся за два часа до рассвета. Он долго лежал в постели, глядя на высокий потолок, украшенный изысканной росписью, которая рассказывала о правлении всех императоров, живших в этом дворце, начиная с первого императора Несена и заканчивая императором Рангалом, отцом Тайрата. Все они были изображены по-разному. Так, например, Иесен был одет в богатые красные одежды, расшитые золотом и драгоценными камнями. Он управлял прекрасной колесницей, запряженной пятью лошадями, что символизировало его вклад в процветание империи. Пять лошадей олицетворяли пять разных земель и народов, объединенных для общего дела. Колесница означала тяжелую ношу, которую должны были нести объединившиеся народы, а ее роскошь – щедрое вознаграждение за нелегкий труд. Красное одеяние императора подразумевало мудрость, мужество и славу. Красный цвет принадлежал только ему. Все остальные были одеты в синее с красной окантовкой. Синий цвет – цвет воина, защитника своей земли.
   Император Рангал изображался всадником, сидящим на белом коне, символе храбрости, и держащим в руке меч. Больше чем кому-либо из предшественников, ему приходилось защищать империю. За годы правления он воевал в общей сложности пятнадцать лет. И именно поэтому остался в памяти потомков как император-полководец.
   Глядя на изображение отца, Тайрат тяжело вздохнул. Сон, приснившийся ему этой ночью, заставил, его содрогнуться. Это был плохой сон. Тайрат чувствовал беду, и это не давало ему покоя. Нет, он не боялся ни больших, ни малых бед. За свои девяносто восемь лет он многое повидал и сделал тоже немало. Ему так же приходилось вести войска в бой во имя процветания империи, и в этих боях он потерял многих друзей и родного брата Тайтара.
   Вспомнив о брате, император снова тяжело вздохнул. Сон уже давно пропал, и Тайрат решил подняться с постели. Он еще раз взглянул на изображение отца. Затем взгляд его сместился туда, где на потолке не было росписи. Там было пусто. И там, оставалось еще много места. «Когда-нибудь и я займу место рядом с тобой, отец», – подумал Тайрат и понял, что произнес это вслух. Он огляделся. Было тихо и еще довольно темно. Спальня, погруженная в предрассветные сумерки, казалась пустой и унылой. «Здесь только я и лики моих предков», – снова подумал Тайрат и улыбнулся. Повернувшись на бок, он медленно сел и спустил ноги с кровати.
   Высокая и массивная, сделанная из редкого зеленого дерева и покрытая прозрачным лаком и золотыми инкрустациями, она стояла посреди спальни. Ковровая дорожка, затканная редкими цветами, вела от кровати к большому окну. На высоких стенах спальни висели воинские доспехи, отполированные до блеска щиты с гербами, окаймленными золотом, а также много разного оружия. Все это Тайрат хранил в память о великих битвах и давно минувших днях, когда он был молод, силен и полон грандиозных планов. Однако, к великому сожалению, время течет неумолимо и жизнь пролетает так стремительно, что порой кажется, будто это был всего лишь миг, яркий и короткий, подобный вспышке падающей звезды на темном ночном небе.
   На дальней стене спальни императора Тайрата висели картины. Их было очень много, и, в основном, это были пейзажи. Долгими вечерами, когда он сильно уставал или ему становилось одиноко, Тайрат садился в мягкое низкое кресло и долго смотрел на картины. Он мог сидеть так часами, глядя на многочисленные пейзажи, уносясь мысленно в те далекие прекрасные места. Там не было забот и тревог, там он мог забыть о своей усталости и обрести душевный покой. Вершины гор в снежных шапках, бескрайные равнины, покрытые сочной зеленой травой. А вот изображенный умелой рукой великого художника вишневый сад после дождя, где на каждом листочке, на каждой ягоде, спелой и красной, видны капельки воды. Ну, разве это не чудесно?
   Тайрат с трудом встал с кровати. Его ноги ощутили мягкий теплый ковер, лежащий на полу. Некоторое время он стоял, прислушиваясь к себе и чувствуя, как тепло ковра поднимается по ногам и проникает в самые отдаленные уголки его тела. Взгляд уловил едва заметные блики на темном стекле окна. «Скоро рассвет», – подумал Тайрат и направился к окну. На востоке небо окрасилось розовым, и тьма постепенно рассеивалась, уступая место новому дню.
   Так, стоя у окна своей спальни, император Тайрат встретил рассвет пятнадцатого дня месяца зеленых листьев.

* * *

   Солнце уже полностью показалось над горизонтом, не оставив и следа от прошедшей ночи. Его лучи ярко освещали стены дворца, проникая в окна залов, скользя по улицам и крышам домов.
   Дворец был построен на вершине холма, поэтому из окон был виден почти весь город, расположенный у его подножия и на склонах. От дворцовых ворот и до подножия холма, где располагалась главная городская площадь, вела широкая каменная лестница, по краям которой возвышались гранитные скульптуры животных с чашами на головах. В этих чашах по вечерам помощники дворцового смотрителя Ло-По разводили огонь, чтобы стража у ворот могла видеть, кто приближается к дворцу. Ступеней было восемьсот восемьдесят две, и путешествие верх и вниз было довольно-таки трудным делом. Чаш для огня было вдвое меньше, однако разжечь четыре с половиной сотни огней было достаточно непросто.
   По обе стороны от лестницы на склонах холма располагались дома высших чиновников. Там жили министры и генералы императорской армии, а также семьи служащих при дворе. За городской площадью рядами выстроились дома обыкновенных жителей Таулоса. Все улицы города были абсолютно прямыми и пересекались друг с другом под прямым углом. Высокие городские стены окружали город со всех сторон, образуя квадрат. На западе они подходили почти вплотную к стенам дворца и были отделены друг от друга только рядами воинских казарм. Городские ворота были расположены на востоке и охранялись не менее тщательно, чем сам дворец императора.
   Общая численность жителей Таулоса составляла около пятидесяти тысяч человек, и еще столько же жили в мелких поселениях вблизи городских стен.
   Каждый день с восходом солнца ворота Таулоса открывались, и тысячи людей устремлялись в город. Из пригородных поселков сюда шли торговцы зерном, мясом и овощами. Приезжали торговцы и из других земель.
   Так было всегда, так будет и сегодня.
   Дверь в спальню Тайрата открылась, и на пороге появился мужчина лет пятидесяти огромного роста и богатырского телосложения. Увидев стоящего у окна императора, он склонил голову и попытался уйти незамеченным.
   – Это ты, Лука? – спросил, Тайрат не отводя глаз от окна. – Входи, я уже не сплю.
   Лука как будто только этого и ждал. Он тут же бросился к императору со своей ежедневной фразой: «Вы опять рано встали сегодня! Ну что же вам не спится, ведь еще…».
   – …не открыли городские ворота, – перебил его Тайрат, – я знаю, Лука, знаю.
   Но Лука был уже рядом. Он подхватил Тайрата подмышки своими огромными руками и понес к кровати.
   – Мой господин, вам нельзя так рано вставать. Вы очень мало отдыхаете и много работаете. Вот и вчера легли далеко за полночь, – продолжал Лука взволнованно.
   Его голос был довольно необычным: низким, мягким, как бархат. Когда Лука говорил, а он любил поговорить, император слушал его и невольно думал о том, что, наверное, ни один звук не действовал на него так успокаивающе, как этот голос. Волновался ли Лука, радовался или злился, его голос звучал спокойно и мягко. Но не только голос был достоинством Луки. Его характер также был особенным. Лука был личным слугой Тайрата вот уже двадцать лет, и ни разу за это время император не заметил, чтобы Лука проявил злобу или агрессию. Обладая высоким ростом и стальными мышцами, он имел преимущество перед остальными, но, ни разу даже не попытался продемонстрировать его.
   Лука был чудовищно силен, и однажды император сам смог в этом убедится. В 2835 году, в середине месяца белой земли, тогда еще молодой и бодрый Тайрат со своей свитой отправился на охоту в леса к устью реки Эль. Охота на медведя в это время года была интересна и практически безопасна. Лука уговаривал императора взять его с собой, но тот отказывался. «Зачем тебе ехать со мной?» – спрашивал Тайрат, но Лука продолжал настаивать, и император согласился.
   Медвежью берлогу собаки нашли довольно быстро. Охотники окружили ее и подняли копья. Тайрат и Лука стояли в стороне. Охотники уже замахнулись, как вдруг собаки, привязанные к дереву, громко залаяли.
   Медведя в берлоге не было. Он появился из-за деревьев прямо за спиной императора. Старый голодный зверь, не выдержавший зимней спячки и неожиданно нашедший столь желанную еду, не раздумывая, бросился вперед. Лошадь рванула с места, и Тайрат с криком упал на снег. Паника охватила присутствующих. Хранитель императорского меча Моши бросился отвязывать собак, а в это время медведь был уже в двадцати шагах от Тайрата.
   Лука напал на медведя сбоку, неожиданно для всех. Он стремительно бросился на него, обхватив руками его толстую косматую шею. Медведь не ожидал этого и, сбитый с толку, закружился на месте, грозно рыча и пытаясь сбросить неожиданно появившегося врага. Его лапы с огромными острыми когтями несколько раз достали Луку. Снег вокруг стал красным, но, несмотря на тяжелые раны, Лука не отпускал зверя. Неожиданно медведь захрипел и медленно повалился на бок, придавив своим телом слугу императора. Когда охотники осторожно приблизились к месту схватки, Лука уже был без сознания. Его одежда была разорвана, на спине и на боку из ран текла кровь. Императора подняли на ноги, и он поспешил к своему слуге. Луку вытащили из-под медведя, и Тайрат приказал своему лекарю Васаге осмотреть его.
   – Раны довольно глубокие, но я думаю, что он поправится, – сказал Васага, завершив осмотр.
   Охотники обступили убитого зверя.
   – На нем нет крови, – сказал Моши, оглядев лежащего на снегу медведя. – Господин Васага, может, вы осмотрите заодно и его? Моши толкнул медведя ногой.
   – Зачем это? – испуганно спросил лекарь.
   – А вдруг он живой? – Моши перевел взгляд на Васагу. – Вдруг он без сознания?
   Все как по команде сделали шаг назад и нервно зашептались.
   – Васага! – позвал лекаря император.
   – Иду, мой господин! – отозвался тот и бросился к императору.
   – Осмотри медведя, – приказал Тайрат. Эти слова заставили бежавшего со всех ног лекаря остановиться так резко, что он не удержался и, взмахнув руками и ахнув, упал в снег. Моши громко рассмеялся. Тайрат попытался скрыть улыбку, но это у него плохо получилось. Когда Васага поднялся на ноги, отряхиваясь от налипшего снега и всё повторяя: «Иду-иду, мой господин», смеялись уже все.
   Осторожно, боком, с вытянутой вперед рукой, Васага приблизился к зверю. Он поднес ладонь к его носу, и через некоторое время все увидели, как лекарь сел на снег и облегченно вздохнул: «Мертв, он мертв, Ваше Величество».
   – Отчего же он умер? – спросил Тайрат.
   Васага снова поднялся на ноги. Склонившись к медведю, он начал постукивать его по бокам, а затем ощупал шею животного.
   – Вот причина, – произнес Васага и распрямился, – у него сломана шея. Ваш слуга сломал ему шею.
   Моши вытаращил глаза. Императорская свита, как волна, накатилась на убитого зверя, с интересом разглядывая и ощупывая его. Тайрат подошел к Луке, лежащему на толстом суконном одеяле. Его глаза были закрыты.
   – Ты спас меня. Спасибо, – тихо сказал Тайрат.
   Неожиданно Лука открыл глаза.
   – Вам незачем благодарить меня. Я должен заботиться о Вас, – тихо ответил он.
   Тайрат улыбнулся и, присев, взял руку Луки в свои руки в знак уважения и доверия.
   После этой истории Лука стал пользоваться особым расположением императора. Они часто беседовали, сидя у огня в спальне Тайрата, и на прогулки по дворцовому саду Тайрат часто брал Луку с собой. Со временем их привязанность друг к другу становилась все сильнее, а доверие императора к своему слуге всё глубже. Только Лука мог войти в спальню Тайрата без стука, и только он один был способен сменить императорский гнев на милость, если кто-нибудь из дворцовых слуг совершал проступки, за которые их ожидало суровое наказание. При дворе Лука также пользовался уважением, и даже Хранитель меча Моши здоровался с ним каждое утро. Лука нравился всем. Несмотря на свою внушительную внешность, он был очень раним. Из-за любого замечания Лука всегда сильно переживал, и даже самая безобидная шутка расстраивала его. Тогда он уходил в свою комнату в дальней части дворца и подолгу сидел там, обхватив голову и тяжело вздыхая. Таков был Лука, личный слуга императора.
   Лука посадил Тайрата на постель.
   – Спасибо, Лука, – поблагодарил тот.
   – Прикажете вносить утреннее платье? – спросил слуга.
   – Да, пожалуй.
   – Слушаюсь, Ваше Величество, – Лука поклонился и направился к выходу.
   – Да, и вот еще…
   – Слушаю, Вас, – откликнулся Лука уже возле двери.
   – Попроси Неохаса зайти ко мне после завтрака. Это очень важно, – добавил Тайрат.
   Лука кивнул и вышел. Вскоре он вернулся, неся белое одеяние из чистого шелка, украшенное узорами в виде птиц и цветов.
   После того как император оделся и умылся, они отправились в зал для ежедневных обедов. Лука вел императора по длинным коридорам дворца, держа его под руку. Их шаги были почти неслышны, так как полы коридора устилали толстые шерстяные ковры. Считалось, что ничто, даже звук шагов, не должно тревожить его величество во время еды и отдыха.
   Два стражника, стоявшие у входа в обеденный зал, увидев приближающегося императора, поклонились и открыли двери. После того как Тайрат и Лука вошли внутрь, двери закрылись наглухо, и уже никто не мог войти туда, пока император ел. Это был закон.
   Посреди зала стоял стол и два стула с высокими спинками. Стены нежно-голубого цвета плавно переходили в потолок, разрисованный замысловатыми узорами. В полной тишине Лука помог императору сесть за накрытый стол и, молча, удалился в дальний угол зала. Аппетита у Тайрата не было, он вообще в последнее время ел довольно мало. Вот и сегодня он лишь надкусил ломоть мягкого белого хлеба и съел два куриных яйца. Запив все это красным вином, он вытер губы и встал из-за стола. Лука поспешил к двери. Он два раза стукнул по створке маленьким медным молоточком, висевшим рядом на кожаном шнурке. Это означало, что император закончил трапезу и двери можно открыть. Затем Лука вернулся к столу, взял один стул и поставил его рядом с окном.
   – Сегодня поставь оба, – тихо сказал Тайрат. – Ты предупредил Неохаса?
   – Конечно, Ваше Величество. Думаю, он ждет за дверью.
   – Хорошо. И еще: передай моему сыну, что я хочу видеть его сегодня на совете высших чинов. Он должен прийти.
   – Слушаюсь, – сказал Лука и поклонился.
   – Ступай, Лука, дальше я сам справлюсь, – Тайрат вытянул руку, отпуская слугу.
   – Спасибо, Ваше Величество, – Лука снова поклонился, – зовите меня, если что-нибудь будет нужно, я всегда рядом.
   – Я знаю Лука, – Тайрат улыбнулся, – ступай.
   Лука тихо удалился. Тайрат сел на стул и поглядел в окно. Жизнь уже кипела за стенами дворца. Придворные исполняли свои обязанности, слуги придворных суетились, выполняя их поручения. Все жило и двигалось не только во дворце, но и на городской площади и улицах, за стенами города, да и, пожалуй, во всем мире.
   – Пусть будет вечен Таулос и его император! – раздался голос. Тайрат оторвал взгляд от окна.
   – Неохас, мой старый друг и советчик, – Тайрат встал со стула и, разведя руки в приветственном жесте, двинулся навстречу маленькому лысому старичку, стоящему в дверях, – я рад снова видеть тебя, – лицо Тайрата расплылось в дружеской улыбке.
   – Я вижу, Ваше Величество, вы совсем не стареете и жизнь ваша полна радости, – быстро заговорил Неохас, склонив голову. Тайрат подошел и, взяв гостя за плечи, удержал его от поклона.
   – Ты, как всегда, преувеличиваешь, – ответил Тайрат, – но я хочу тебе верить.
   – Не надо мне верить, вы должны верить себе, – сказал Неохас и улыбнулся.
   – Ах ты, старый лысый пень, – Тайрат попытался нахмурить брови и сдержать ответную улыбку, – ты снова морочишь мне голову?
   – Конечно же, Ваше Величество. Мне обидно, что во всем дворце только моя голова совершенно лысая.
   Тайрат расхохотался. Он любил шутки Неохаса, и ему всегда было приятно с ним общаться. Разговаривая с Неохасом, Тайрат чувствовал себя не старым и уставшим императором, а мальчишкой, которому еще так много предстоит узнать. По правде говоря, это и в самом деле было почти так, ведь Неохас был старше Тайрата на тридцать лет. В этом году он отмечал свой сто двадцать восьмой день рождения. Однако, несмотря на столь почтенный возраст, Неохас выглядел совсем неплохо. Невысокого роста, худощавый, с совершенно лысой головой, он отличался подвижностью и странной манерой поведения. То он веселый, шутит на каждом шагу и хихикает, то вдруг становится серьезным и немногословным, ходит по дворцу, никого не замечая, или вовсе исчезает на несколько дней.
   Среди придворных стали ходить слухи, что, скорее всего, дед совсем потерял рассудок. Чем же еще можно объяснить это непостоянство, да и немудрено на такой службе, ведь он императорский предсказатель.
   – Ты снова меня рассмешил, – сказал Тайрат, – садись рядом. Мне надо с тобой о многом поговорить, – добавил Тайрат и указал на стул.
   Неохас молча сел и внимательно посмотрел на императора.
   – Ты хочешь сказать что-то? – спросил тот.
   – Да, то есть…, – Неохас колебался.
   – Я слушаю тебя, друг мой, – Тайрат заметил нерешительность в глазах Неохаса и положил руку ему на плечо, – не волнуйся, ты можешь говорить не опасаясь.
   – Нет, мой повелитель, я опасаюсь. Дело в том, что… – Неохас сделал паузу, пытаясь подобрать слова, – дело в том, что нам не о чем говорить.
   Тайрат удивленно поднял брови.
   – Я опасаюсь, что вы не поймете меня, – добавил Неохас.
   Тайрат склонил голову и задумался.
   – Нам не о чем говорить, потому что ты уже знаешь все мои вопросы? – предположил он после короткой паузы.
   – Да, – Неохас кивнул.
   – Ты опасаешься, что я не пойму ответы на эти вопросы? – снова спросил Тайрат.
   – Это так.
   – Тогда просвети меня, – император улыбнулся своему старому другу.
   – Поймете ли Вы меня? – Неохас покачал головой.
   – Увидим, – сказал Тайрат.
   – Все не так, сегодня все не так, – Неохас встал и нервно зашагал по залу.
   – Что именно? – спросил Тайрат. – Ответь же, наконец!
   – Да-да, конечно, – Неохас остановился, пытаясь сосредоточиться, – я видел сон… плохой сон. Вчера ночью, – закончил Неохас.
   Тайрат пожал плечами:
   – Мы все видим сны, иногда они плохие. Это обычное дело.
   – Обычное дело, когда я читаю плохой сон, словно книгу. Я вижу, что он предупреждает нас о надвигающейся опасности, и понимаю, что нужно сделать, чтобы избежать беды. Этот сон не такой. Какая-то неведомая сила показала мне будущее. Я увидел страшные знаки, но не смог найти способ избежать или хотя бы смягчить удар, уготованный нам судьбой.
   – Ты так думаешь? – спросил Тайрат. Его голос прозвучал подавленно.
   – Я в этом уверен. Это подобно удару ножа, когда не ждешь его и не можешь отразить. Мы можем лишь надеяться, что рана не окажется смертельной, – сказал Неохас и тяжело вздохнул.
   – Скажи мне, что ты видел? – спросил Тайрат, чувствуя, что боится ответа.
   Неохас, выдержав небольшую паузу, произнес:
   – Я видел грозовые тучи над Таулосом. Шел дождь, но хлеба не росли, потом светило солнце, но хлеба поникли. А затем наступила ночь.
   Неохас замолчал. Несколько минут в зале стояла полная тишина. Несказанные слова повисли в воздухе. Потом Неохас продолжил:
   – Я видел огонь на Сумеречной горе и тени, бродящие во мраке леса Гакхи. Они ждали кого-то или чего-то. Что-то должно произойти. Потом я увидел как Эль, Та и Ина, смешали свои воды, не впадая в озеро, и воды их стали красными как кровь. Затем взошло солнце, но черный дым застилал его. Огромные стаи мерзких насекомых кружили над землей, пожирая так и не созревший урожай, и невозможно было прогнать их. Я видел Таулос, и все жители его были одеты в черные одежды.