Страница:
пружинка. Кукушка скрипнула и замерла, скосившись набок.
-- Больше не покукуешь! -- сказал Карабас и швырнул маятник
в угол.
Потом он подошел к креслу, где лежал Буратино, и щелкнул
мальчика по носу.
-- Хо-хо! Недалеко же ты, дружок, убежал! А вот, чтобы тебе
больше не бегать, я сейчас и голову, и ручки, и ножки тебе
отрежу! Эй, лиса! Подай сюда ножик!
Лиса принесла ему большой нож. Он стал точить нож о подошву,
поплевывал на него, пробовал лезвие пальцем и приговаривал:
-- Положим мы голову в одну коробочку, ножки -- в другую,
ручки -- в третью! И так отвезем Буратино домой! А когда он
станет послушным, шелковым, можно будет его собрать и пустить
побегать!
Буратино лежал ни жив ни мертв. Только слезы капали у него
из глаз. Вот лиса взяла мальчика в лапы и подала Карабасу. Вот
Карабас занес нож...
Вдруг в передней раздался звонок, да такой звонкий и
веселый, что чашки на столе задребезжали в ответ.
Карабас опустил руку с ножом.
-- Ну, кто там еще? Сходи погляди, лиса!
Лиса бросила Буратино на кресло и побежала к дверям.
-- Здесь живет Карабас? -- спросил громкий, ясный голос.
-- Здесь! -- ответила лиса. -- Но его, к сожалению, нет
дома.
-- Ррр... Гав, гав, гав! -- послышался сердитый собачий лай,
а тонкий голосок -- голосок девочки -- крикнул:
-- Да вот же он стоит у окна! Он самый... И борода такая,
как на картинке!
-- Майя! Артемон! -- завопил Буратино что было мочи.
Майя и Артемон ворвались в комнату, оттолкнув лису. Майя
схватила Буратино на руки и принялась распутывать его ножки.
-- Как они тебя скрутили, злые, негодные! Ах ты бедненький
мой.
Пудель лизал деревянное личико Буратино. Тот плакал и
смеялся от радости. А перед Карабасом стоял милиционер.
Карабас нагнул голову как бык, вытаращил свои злые глаза и
рявкнул:
-- Что вам нужно? Ступайте вон!
Он уже забыл, что только что валялся на полу и выл от
страха... Он опять хорохорился.
"Ну и морда!" -- подумал милиционер, и ему захотелось
плюнуть. Но он был очень воспитанный. Он взял под козырек и
сказал:
-- Гражданин Карабас, предъявите ваш паспорт!
-- Вот еще! -- крикнул Карабас. -- Да вы знаете, кто я
такой?
Он надулся так, что каждый волосок в его бороде встал дыбом.
Но милиционер и глазом не моргнул.
-- Кто бы вы ни были, хоть и самый замечательный человек на
свете, вы обязаны предъявить мне паспорт. Такой у нас порядок!
-- Да вы что? -- заорал Карабас. -- Да я вас в порошок
сотру! Духу вашего здесь не останется, ворон костей не соберет!
Вон отсюда, пока цел!
Он заложил руки за спину и боком пошел на милиционера,
страшный, противный, весь в клочьях сизой бороды! Бывало,
тарабарские жители падали замертво, увидев такое чудище! Майя
присела на корточки, прижимая к себе Буратино, пудель поджал
хвост и дрожал. А милиционер и ухом не повел.
-- Не расстраивайтесь, гражданин. Вам это вредно. Вон вы как
покраснели! Давайте сюда ваш паспорт. Мне некогда.
-- А-а-а! -- заорал Карабас и, подняв кулачищи, бросился на
милиционера. Но тут лиса схватила его за фалды и сильно дернула
назад. Он шлепнулся в кресло -- да так, что пятки взлетели
кверху!
-- Вы с ума сошли! -- шепнула ему лиса. -- Скорей покажите
ему паспорт. А то он заберет нас в милицию. Тогда мы пропали!
-- Да что ты? -- испугался Карабас и стал доставать из
кармана свой паспорт. А лиса заюлила перед милиционером:
-- Уж вы извините, ради бога. Господин Карабас такой
нервный, такой впечатлительный!
-- Пожалуйста, -- сказал милиционер. -- А не дать ли ему
валерьянки? Накапайте ему двадцать капель! -- Он вынул
карманную аптечку и подал лисе блестящий коричневый пузырек с
розовой пробкой. А сам взял паспорт из рук Карабаса и прочел:
-- "Карабас Барабас Огромная Борода, подданный тарабарского
короля, директор кукольного театра... Приехал в Ленинград..."
Ну, паспорт в порядке!
-- А то как же? -- захныкал Карабас. -- И чего вы ко мне
пристали, я не знаю!
-- А я знаю, -- ответил милиционер. -- Мне нужно задать вам
один вопрос. Скажите, у вас в Тарабарской стране позволяется
бить детей или толкать их так, чтобы они падали и расшибались?
-- Это смотря по тому, каких детей... -- сказал Карабас. --
Бедных ребят можно толкать, а богатых деток не тронь! За это
тебе попадет!
-- Вон как! Хороши же у вас порядки, нечего сказать! --
ответил милиционер. -- А вот у нас ничьих детей, понимаете --
ничьих, нельзя ни бить, ни толкать! А чтобы вы это запомнили,
вот вам повестка... Придите в милицию. С вами наш начальник
поговорит!
Он протянул повестку, но Карабас ее не взял.
-- Да разве эта девочка -- принцесса или графиня? Стану я
из-за нее в милицию ходить? Ни за что! Никогда!
-- Это совсем простая девочка! -- сказал милиционер. -- Вы
ее ушибли -- вас требуют в милицию, вот и все!
-- Не пойду! Не пойду! -- закричал Карабас не своим голосом,
задрожал от злобы и, как сломанная кукла, опять повалился в
кресло.
-- Да что он у вас -- припадочный, что ли? -- спросил
милиционер. -- Приведите его в милицию. Там разберут, больной
он или просто хулиган! А если не приведете, ему же хуже будет!
Лиса протянула лапу, чтобы взять повестку, а милиционер
посмотрел на ее зеленые перчатки и спросил:
-- А не вас ли, гражданка, собака покусала на набережной?
-- Нет, нет! -- крикнула лиса. -- Не меня! Другую барышню,
совсем другую!
-- Да как же другую? -- Милиционер вынул записную книжку и
прочел: -- "Маленькая барышня в клетчатой кепке, волосы рыжие,
роговые очки, на руках зеленые перчатки... покусана собакой,
необходимо сделать прививку..." Сообщили очевидцы. Вы сделали
себе прививку?
Тут уж лиса принялась дрожать как осиновый лист.
-- Нет! Нет! Нет! -- бормотала она. -- Не надо прививки! Я
никуда не пойду!
-- А не пойдете, так я к вам врача на дом направлю! Адрес
известен, -- сказал милиционер. -- А вы пока пейте валерьянку и
ведите себя как сознательные граждане. Идем, Майя!
Он пошел к двери. Майя побежала за ним с Буратино на руках,
Артемон бросился за ней.
-- Погодите! -- прохрипел Карабас. -- Пускай девчонка отдаст
куклу! Это наша кукла!
А лиса подхватила:
-- Да, да! Зачем девочка взяла нашу куклу?
-- Майя! -- сказал милиционер и строго посмотрел на нее. --
Чья это кукла?
-- Да это вовсе не кукла! Это живой мальчикБуратино! Мы с
ним шли в "Скорую помощь", когда Карабас на нас напал... Ведь
папа Карло болен...
-- Постой, постой... -- сказал милиционер. -- Ты отвечай
прямо. Чья это кукла?
-- Наша! -- крикнула лиса. -- Это девчонка все выдумала! Не
верьте ей!
-- Нет, не выдумала, не выдумала! -- сказала Майя и спустила
Буратино на пол. -- Это мальчик не наш, а папы Карло! Он его
сам сделал. В книжке все про это написано. И вот Карабас на
картинке!
Она раскрыла "Золотой ключик" и показала картинку
милиционеру.
-- Это сказка! -- заорал Карабас. -- Это писатели сочинили!
А на самом деле Буратино -- кукла, а не живой мальчик! Моя
кукла!
И вдруг Буратино затопал ножками по полу, подошел к
милиционеру и сказал:
-- Да нет же, я живая кукла, дяденька! Не верь ему!
Милиционер даже попятился. Никогда он не видел живых кукол!
Он присел на корточки и спросил:
-- Ты чей же такой?
-- Папин! -- сказал Буратино. -- Мой папа Карло! А Карабас
мне не хозяин! Я от него убегу.
-- Ах ты хват! -- рассмеялся милиционер. -- Не хочешь
служить у Карабаса -- твоя воля! Ступай куда пожелаешь! А вы,
граждане, не имеете права его задерживать!
Буратино подпрыгнул на руки Майи, и они с Артемоном выбежали
за дверь. Милиционер пошел за ними, оставив Карабаса и лису в
страхе.
-- Дождались, -- простонал Карабас. -- И Буратино улизнул, и
меня в милицию требуют! Заварилась каша!
-- А все ваша борода! -- огрызнулась лиса. -- Не будь
бороды, девчонка вас не узнала бы! Здесь все школьники читали
сказку "Золотой ключик"! Как увидят вашу бороду, нипочем вам
кукол не отдадут!
-- Так обрежь ты мне ее, окаянную! -- заревел Карабас. --
Приедем домой, в Тарабарскую страну, я ее опять отращу! А здесь
с бородой -- одно мучение!
-- Давно бы так! -- сказала лиса. -- Кстати, я вам новый
костюм купила! Переоденьтесь, обрежьте бороду -- никто вас не
узнает!
Она достала ножницы и принялась стричь бороду Карабасу.
Вдруг он хлопнул себя по лбу.
-- О-о-о! Какой же я дурак! Я совсем забыл про Пьеро! Бросай
ножницы, беги за ним, -- может быть, успеешь его захватить!
-- Куда бежать-то? -- взвизгнула лиса.
-- А вот куда...
Не прошло и минуты, как лиса уже бежала по улице хвост
трубой, а Карабас сидел перед зеркальцем Марьи Ивановны и, охая
и кривясь, сам кромсал ножницами свою клочковатую бороду.
А где же, в самом деле, был Пьеро? Куда девался серебряный
самолетик?
Когда парашютисты спрыгнули в анютины глазки. Пьеро повел
свой самолетик дальше -- мимо кудрявых лип, мимо столбов для
качелей -- на большое открытое место. Это было футбольное поле,
лежавшее за школьным садом.
Пьеро пролетел над полем и опустился в дальнем углу у
высокого серого забора. Тут мальчик должен был ждать своих
товарищей. Так у них было у словлено.
Он вылез из кабины, размял уставшие ножки и огляделся. Под
забором росли лопухи и крапива. Дальше были густые
темно-зеленые кусты сирени с лиловыми бутонами на верхушках.
Кругом никого не было. Только маленькие мошки танцевали над
крапивой в солнечных лучах да на листе лопуха сидела важная
серая улитка. Она вытянула свои рожки и удивленно поглядела на
нежданного гостя.
Пьеро снял свой колпачок и поклонился ей и мошкам.
-- Какой он вежливый! -- тоненько запели мошки.
А улитка промолчала, но по всему было видно, что она
довольна.
Тогда Пьеро принялся за работу. Он осмотрел свой самолетик.
Все было в исправности, только на крыльях виднелись пятна грязи
да зеленая надпись "Театр Буратино" кое-где облупилась. Ведь
летчики попали в бурю на Балтийском море. Их здорово потрепало.
Одну ночь они ночевали на болоте.
Пьеро достал тряпочку и обтер грязь с серебряных крыльев.
Потом вырвал пучок травы, протер надпись, подзеленил буквы.
Потом смазал маслом все колесики самолета. Самолетик заблестел
как новенький -- хоть сейчас лети обратно!
Пьеро устал, ему стало жарко. Важная улитка спряталась в
свой домик и уснула на солнечном припеке. Пьеро растянулся на
крыле самолета, подложив под голову свой колпачок. Над ним было
голубое небо, в небе качалась ветка сирени с острой лиловой
верхушкой.
"Хорошо бы сочинить про нее стишки!"подумал Пьеро и заснул.
Прошел час, прошел другой. Мальчик все спал. Он не слышал,
как по ту сторону забора раздались легкие поспешные шаги.
Кто-то бежал, останавливался, заглядывал в щели между досками и
бежал дальше. Это была лиса. Карабас сказал ей, что Пьеро
прилетел на футбольное поле. Она побоялась пройти через
школьный садик -- вдруг встретит Майю и Артемона, и они опять
поднимут шум? Она бежала по улице вдоль забора и искала лазейку
в сад.
И вот ей показалось, что одна доска в заборе чуть-чуть
отстала. Крепко схватила она ее лапами и дернула к себе.
Затрещало дерево, скрипнули ржавые гвозди, доска оторвалась.
Лиса протиснулась в щель. За забором были кусты репейника. Она
пролезла сквозь них и остановилась.
Перед ней лежало широкое футбольное поле. Далеко на краю
поля виднелся серебряный самолетик. Белая фигурка лежала на его
крыле.
-- Это Пьеро! Вот бы схватить его сейчас! Скорее, скорее,
пока никого нет!
Лиса скинула туфельки, чтобы легче было бежать, сунула их в
карман и на всех четырех лапах пустилась через поле. Ее узкая
сиреневая тень бежала за ней по рыхлому песку.
А Пьеро спал и не просыпался. Ему снилось, что они все
прилетели домой и гуляют с папой Карло по зеленой канаве.
Цветут одуванчики, блестит осколок стекла, серый кузнечик
стрекочет веселую песенку... Пьеро улыбался во сне. Вдруг он
услышал над самым ухом тоненькие голоса:
-- Проснись, проснись! Сюда бежит кто-то недобрый.
Это пели мошки, танцуя над его головой.
-- Проснись, проснись! Спасайся, беги! -- звенели мошки.
Но Пьеро не просыпался, а лиси была уже совсем близко! Тогда
одна маленькая мошка залетела в нос Пьеро и пощекотала ему
ноздрю. Он громко чихнул, открыл глаза и сел.
Над ним в голубом небе качалась ветка сирени с лиловой
верхушкой. А перед ним на земле стояла маленькая барышня в
клетчатой кепке и странно смотрела на него сквозь роговые очки.
И вдруг розовое личико барышни отвернулось в сторону, из-под
него выглянула страшная, оскаленная морда, и знакомый голос
сказал:
-- Здравствуй, Пьеро, голубчик! Давненько мы с тобой не
виделись!
-- Лиса! -- вскрикнул Пьеро, и сон сразу улетучился.
-- Нет, Друг, не просись! Все равно я тебя никуда не возьму!
Сиди дома! -- говорил каждое утро хозяин Друга, выходя из
квартиры и запирая за собой дверь.
А Друг скулил, царапал дверь лапами и просился гулять. С тех
пор как он бросился на маленькую гражданку, хозяин не брал его
с собой на улицу. Хозяин Друга, доктор Николай Иванович, много
ходил по городу. Он следил за здоровьем школьников. Он бывал в
разных школах, справлялся, кто из школьников болен, хорошо ли
его лечат и какие ему дают лекарства. И сам лечил их всех.
В тот день, когда серебряный самолетик пролетел над крышей
школы, Николай Иванович пришел в эту самую школу, оставив Друга
дома. Он сидел в учительской и разговаривал с директором.
Приближалось лето. Пора было отправлять детей в пионерский
лагерь. Об этом они и беседовали.
Окно учительской выходило на улицу. Мимо двигались трамваи,
спешили грузовики, их обгоняли юркие велосипедисты. Прохожие
шли деловитым шагом.
Вдруг Николай Иванович увидел, что по улице едет подвода с
цветами в горшках и, пропуская эту подводу, на мостовой стоит
маленькая гражданка в клетчатой кепке.
Николай Иванович встал и подошел к окну. Подвода проехала,
маленькая гражданка перебежала улицу и быстро-быстро зашагала
по панели мимо школьных окон.
-- Это она! -- сказал Николай Иванович. -- Та самая
гражданка, которую покусал Друг! Я должен справиться о ее
здоровье!
Он простился с директором, взял шапку и вышел на улицу.
Гражданка была уже далеко. Она не шла, а бежала вдоль забора.
Вот она скрылась за углом, свернула в переулок.
Николай Иванович прибавил шагу. Он тоже повернул за угол, но
гражданки уже не было в переулке. Куда же она девалась? Николай
Иванович пошел вдоль забора. Он увидел оторванную доску.
Неужели гражданка пробралась в сад сквозь эту лазейку?
На шершавой перекладине забора, на ржавых гвоздях и на
колючках репейника висели клочки рыжей шерсти. Ветерок шевелил
рыжие волоски.
"Как это странно!" -- подумал Николай Иванович и тоже пролез
в щель.
Перед ним лежало освещенное солнцем футбольное поле. На
рыхлой земле виднелись ясные, отчетливые следы -- не человечьи,
не собачьи...
-- Лисьи следы! -- воскликнул Николай Иванович и даже вытер
лоб платком. -- Откуда здесь лисьи следы? Как жаль, что я не
взял с собой Друга!
Вдруг он услышал собачий лай, отчаянный, визгливый. Какой-то
пес на другом краю поля надрывал глотку, задыхался от злости,
-- казалось, хотел перекусить горло обидчику.
Лай слышался из-за кустов сирени. Николай Иванович быстрым
шагом перешел поле и заглянул в кусты. И вот что он увидел!
Маленькая гражданка висела на заборе, прицепившись к нему
ручками, и отбивалась ногами от девочки в пионерском галстуке!
А девочка крепко держала ее за полу пальто, тащила вниз с
забора и кричала:
-- Отдай! Отдай! Отдай!
Длинная ветка сирени раскачивалась на кусте сама собой и
хлестала гражданку по голове. А на ветке сидела кукла в желтом
колпачке и в красной курточке! Черный пудель прыгал тут же под
забором, лаял, рычал, старался укусить гражданку!
Все были так заняты друг другом, что не заметили Николая
Ивановича.
Вот пудель подскочил и схватил гражданку зубами за ногу...
-- Назад! -- крикнул Николай Иванович, шагнул к забору и
дернул пуделя за ошейник. Гражданка оглянулась на него,
вскрикнула "ах!" и выронила изо рта куклу в белом
балахончике... Кукла полетела вниз головой в крапиву.
-- Пьеро! -- закричала девочка. -- Миленький Пьеро! -- И
выпустила из рук пальто гражданки.
Тут гражданка вскинула ноги на забор. Чтото рыжее мелькнуло
в воздухе, ни дать ни взять -- лисий хвост! В тот же миг
гражданка перемахнула через забор. И была такова!
-- Эй, эй! -- крикнул Николай Иванович. -- Куда вы спешите?
Скажите, как вы себя чувствуете? Сделали вам прививку?
Он подбежал к забору, схватился за перекладину, подтянулся и
выглянул на улицу. Гражданка убегала опрометью, неслась как
вихрь и ничего не слышала. Разве ее догонишь? Ее и след
простыл.
-- Что за оказия! -- сказал Николай Иванович и спрыгнул на
землю.
Девочка сидела в траве, держа на коленях кукол, одну в белом
балахончике, другую в красной курточке. Она целовала их и
приговаривала:
-- Ах вы бедные мои! Ах вы миленькие мои!
А черный пудель ласково повизгивал и тыкал курчавой мордой
их всех по очереди.
Николай Иванович узнал девочку: это была пионерка Майя.
Зимой у нее болело горло, и он прописывал ей полоскание. Теперь
на руках Майи горели красные пятна и виднелись белые пузыри.
Она обожгла руки, когда доставала куклу из крапивы.
-- Ступай скорее в школу, к медицинской сестре! -- сказал
Николай Иванович. -- Она даст тебе мазь от ожогов. Нужно
смазать тебе руки.
-- Мне некогда! -- сказала Майя и вскочила на ноги. -- А
хорошо, что вы ее прогнали! Она хотела украсть Пьеро.
Подумайте, она его в зубах тащила! И даже воротник ему
разорвала!
-- Но кто она такая? Ты ее знаешь? -- спросил Николай
Иванович.
-- Да ведь это лиса, лиса Алиса! Они с Карабасом хотят
украсть кукол у папы Карло и гоняются за ними по всему городу!
Того и гляди утащат!
-- Ничего не понимаю! -- сказал Николай Иванович. --
Расскажи толком, что тут у вас случилось?
-- А вот что! Мы с Буратино пошли разыскивать Пьеро.
Приходим -- самолетик лежит под лопухами, и крыло у него
отломано. А Пьеро нигде нет! И вдруг слышим -- он кричит
тоненько: "Спасите!" Артемон бросился в кусты, а мы за ним. А
лиса уже через забор лезет и Пьеро в зубах держит. Вот мы и
бросились его спасать. А вы ее здорово напугали. Так ей и надо!
Тут Майя подбежала к сломанному самолетику, взяла его под
мышку и, подхватив своих кукол, пустилась бегом через поле в
школьный сад.
-- Майя! Майя! -- крикнул Николай Иванович. -- Погоди! Я
все-таки ничего не понял!
Майя оглянулась на бегу.
-- Мне некогда! Прочитайте сказку Толстого "Золотой ключик"!
Там все описано!
И она скрылась за деревьями.
-- Странная девочка! -- сказал Николай Иванович. -- Она
начиталась сказок и теперь видит сны наяву! Но эта гражданка в
клетчатой кепке еще более странная! Зачем ей, взрослому
человеку, понадобилась эта кукла? Почему она лезет через забор,
а не ходит, как все, в калитку? Подозрительная личность.
Пожалуй, Друг был прав, когда хотел ее задержать!
Николай Иванович пошел в школу и сказал завхозу, что нужно
заколотить дыру в заборе.
В Ленинграде есть старый каменный рынок, двухэтажный,
сводчатый, с полутемными лестницами и переходами. В нем всегда
прохладно, даже в июльский зной. Зимой холод прячется там в
тени за каменными столбами и живет на рынке круглый год.
Построен этот рынок давным-давно -- при царе Горохе. Бывало,
прохаживались здесь барыни в чепцах с лентами, в бархатных
салопчиках. За каждой семенил лакей или крепостная девушка с
корзинкой для покупок. Бывало, гремели здесь шпорами
гвардейские офицеры в золоченых погонах, одним надменным
взглядом заставляя расступиться простой люд.
Пузатые купчихи кланялись им из-за прилавка:
-- Ко мне, барин! Ко мне, барыня! У меня лучше, у меня
дешевле -- для почину, для вас! У меня все, что вашей душеньке
угодно!
И хватали прохожих за полы.
А потом, зазвав в свою лавку, обмеривали, обвешивали,
обжуливали покупателей по пословице: не обманешь -- не продашь!
И по ночам видели во сне груды нажитых денег. И за барыш
продавали все: и отца родного, и детей, и самого себя, и свою
честь и совесть!
Все это было и прошло.
Правда, рынок стоит по-прежнему, но покупатели теперь совсем
другие, продавцы и вовсе не похожи на прежних купчиков. Никто
здесь не задирает нос и не сгибается в услужливых поклонах. Все
-- равные граждане нашей страны.
День-деньской снует по рынку деловитая, оживленная толпа.
Чего только нет в нарядных магазинах! Тут радиоприемники, там
платья, книжки, краски, карандаши.
А на втором этаже есть ларек, весь увешанный игрушками. Этот
товар -- яркий, пестрый, блестящий. Он так и сияет издали. Так
и ждешь, что тут случится что-нибудь волшебное!
Торгует в ларьке седая женщина в сереньком свитере. Все
ребята зовут ее бабушка Дуня.
Подойдешь к ларьку -- с деньгами или без денег, -- бабушка
Дуня выложит на прилавок свои сокровища: заведет автомобиль,
пустит бегать паровозик, сама постреляет из духового ружья,
сама посмеется над чудаком, выскакивающим из коробочки! А ты
смотри, забавляйся, только не сломай ничего!
И переводные картинки, купленные у бабушки Дуни, лучше всех
других переводятся на бумагу -- без пятнышка, без проплешинки!
В тот день, когда доктор Николай Иванович заметил в саду
лисьи следы, бабушка Дуня принесла новые игрушки. Она
распаковала их, разложила по полкам и по коробочкам, а потом
собралась домой. Время близилось к вечеру, пора было закрывать
ларек.
В магазинах уже опускали железные шторы, навешивали замки на
двери, и сторож протягивал между столбами рынка веревку, чтобы
прохожие больше не ходили под сводами.
Вдруг послышался звонкий топот по каменным плитам, и к
ларьку впопыхах подбежала девочка. Косички у нее растрепались,
красный галстук сбился набок, в руках она держала кукол, а под
мышкой -- маленький самолет. За ней бежал черный пудель. Это
была Майя с Артемоном.
-- Бабушка Дуня! Почини, пожалуйста, самолетик! -- сказала
Майя. -- У него крыло отломано!
Бабушка Дуня даже руками всплеснула. Ну и самолетик! Крылья
серебряные, колесики стальные, пропеллер совсем как настоящий!
-- Где ты такой достала. Майя?
-- Это папа Карло сделал! Почини его, бабушка, поскорее!
Ведь летчикам надо будет лететь обратно!
Тут Майя посадила на прилавок Буратино и Пьеро. Они глядели
на бабушку во все глаза и молчали.
Бабушка приложила к самолету отломанное крыло, осмотрела его
сверху и снизу и сказала:
-- Починить -- дело нетрудное! Завтра утром подклею крыло,
перевяжу его веревочкой, чтобы правильно подсохло, и будет
ладно! -- Она взглянула на мальчиков и прибавила: -- Да и
летчиков твоих нужно подправить. Вон у одного воротник
разорван, а у другого башмака не хватает! Завтра к вечеру
приготовлю. А пока пускай отдохнут, чаю напьются!
Бабушка Дуня подвинула маленькие стулья, усадила Буратино и
Пьеро за чайный столик, поставила перед ними самоварчик и
чашки, расписанные цветочками.
-- Ой, как они уютно устроились! -- сказала Майя. -- Пускай
посидят! Завтра вечером я за ними приду!
Буратино таращил глаза на свое отражение в самоваре. Он
никогда прежде не видел ни самоваров, ни таких кривых рожиц.
Пьеро, глядя на него, помирал со смеху, спрятав подбородок в
свой разорванный воротник. А пудель Артемон, улучив минутку,
когда на него не смотрели, нырнул под прилавок и заполз в самый
темный угол.
Майя помогла бабушке Дуне закрыть ларек ставнями. Потом они
повесили на него замок и ушли. Сторож уже свистел в свисток,
давая знак, что всем пора уходить с рынка.
Едва ставни закрылись, в ларьке наступила темнота. И сразу
что-то зашуршало, заскрипело по углам, стало позвякивать и
постукивать все громче и громче...
Пьеро и Буратино прижались друг к другу и таращили глаза. И
ровно ничего не видели. А из темноты кто-то напирал на них,
кто-то подталкивал под локти, кто-то дышал в лицо... Мальчикам
стало жутко.
-- Мужайся, Пьеро, -- шептал Буратино, а сам дрожал, как
травинка в бурю. -- Ведь самая страшная опасность -- та,
которую не видишь, а только чувствуешь!
И вдруг Пьеро крикнул:
-- Ох! -- и подскочил.
Буратино чуть не упал со стула.
-- Мне наступили на ногу! -- сказал Пьеро.
И тотчас же над ними раздался важный, громкий, как труба,
голос:
-- Эй, эй! Кто там озорует? Кто обижает гостей?
В ответ послышалось множество тоненьких голосков:
-- Мы нечаянно! Мы нечаянно! Мы только хотели на них
посмотреть поближе!
Затопали чьи-то ножки, и мальчикам стало свободнее дышать. А
трубный голос спросил:
-- Где же наши фонарики? Спят они, что ли, лентяи?
-- Не спим, не спим! -- ответили откуда-то сверху.
Треньк! -- в темноте вспыхнул огонек карманного фонарика. А
за ним зажглись еще фонарики -- другой, третий, четвертый...
Они лежали на полке и освещали мальчиков светлыми лучами, как
маленькие прожекторы.
Пьеро и Буратино увидели вокруг себя целую толпу игрушек.
Кого тут только не было! Куклы-матрешки в пестрых платочках,
ванькивстаньки, плюшевые мишки, обезьянки, зайчата, лягушата и
золотые рыбки. На столе возле самовара сидела, свесив ножки.
Красная Шапочка, а рядом с ней, положив на стол передние лапы,
стоял серый волк и вежливо улыбался. Позади сгрудились
паровозы, автомобили, самолеты. А над всеми возвышался большой
слон с розовой пастью и мягким хоботом.
Все смотрели на гостей блестящими, круглыми глазами.
-- Мало, мало! Мало света для приема гостей! -- сказал слон
своим трубным голосом.
Тотчас же из высоких коробочек выскочили елочные свечи --
красные, лиловые, желтые. Они выстроились на полках целыми
дюжинами, облепили прилавок, взобрались на стол. И все сразу
загорелись. Стало светлее, чем днем.
Игрушки заблестели и засверкали, а картонные маски принялись
-- Больше не покукуешь! -- сказал Карабас и швырнул маятник
в угол.
Потом он подошел к креслу, где лежал Буратино, и щелкнул
мальчика по носу.
-- Хо-хо! Недалеко же ты, дружок, убежал! А вот, чтобы тебе
больше не бегать, я сейчас и голову, и ручки, и ножки тебе
отрежу! Эй, лиса! Подай сюда ножик!
Лиса принесла ему большой нож. Он стал точить нож о подошву,
поплевывал на него, пробовал лезвие пальцем и приговаривал:
-- Положим мы голову в одну коробочку, ножки -- в другую,
ручки -- в третью! И так отвезем Буратино домой! А когда он
станет послушным, шелковым, можно будет его собрать и пустить
побегать!
Буратино лежал ни жив ни мертв. Только слезы капали у него
из глаз. Вот лиса взяла мальчика в лапы и подала Карабасу. Вот
Карабас занес нож...
Вдруг в передней раздался звонок, да такой звонкий и
веселый, что чашки на столе задребезжали в ответ.
Карабас опустил руку с ножом.
-- Ну, кто там еще? Сходи погляди, лиса!
Лиса бросила Буратино на кресло и побежала к дверям.
-- Здесь живет Карабас? -- спросил громкий, ясный голос.
-- Здесь! -- ответила лиса. -- Но его, к сожалению, нет
дома.
-- Ррр... Гав, гав, гав! -- послышался сердитый собачий лай,
а тонкий голосок -- голосок девочки -- крикнул:
-- Да вот же он стоит у окна! Он самый... И борода такая,
как на картинке!
-- Майя! Артемон! -- завопил Буратино что было мочи.
Майя и Артемон ворвались в комнату, оттолкнув лису. Майя
схватила Буратино на руки и принялась распутывать его ножки.
-- Как они тебя скрутили, злые, негодные! Ах ты бедненький
мой.
Пудель лизал деревянное личико Буратино. Тот плакал и
смеялся от радости. А перед Карабасом стоял милиционер.
Карабас нагнул голову как бык, вытаращил свои злые глаза и
рявкнул:
-- Что вам нужно? Ступайте вон!
Он уже забыл, что только что валялся на полу и выл от
страха... Он опять хорохорился.
"Ну и морда!" -- подумал милиционер, и ему захотелось
плюнуть. Но он был очень воспитанный. Он взял под козырек и
сказал:
-- Гражданин Карабас, предъявите ваш паспорт!
-- Вот еще! -- крикнул Карабас. -- Да вы знаете, кто я
такой?
Он надулся так, что каждый волосок в его бороде встал дыбом.
Но милиционер и глазом не моргнул.
-- Кто бы вы ни были, хоть и самый замечательный человек на
свете, вы обязаны предъявить мне паспорт. Такой у нас порядок!
-- Да вы что? -- заорал Карабас. -- Да я вас в порошок
сотру! Духу вашего здесь не останется, ворон костей не соберет!
Вон отсюда, пока цел!
Он заложил руки за спину и боком пошел на милиционера,
страшный, противный, весь в клочьях сизой бороды! Бывало,
тарабарские жители падали замертво, увидев такое чудище! Майя
присела на корточки, прижимая к себе Буратино, пудель поджал
хвост и дрожал. А милиционер и ухом не повел.
-- Не расстраивайтесь, гражданин. Вам это вредно. Вон вы как
покраснели! Давайте сюда ваш паспорт. Мне некогда.
-- А-а-а! -- заорал Карабас и, подняв кулачищи, бросился на
милиционера. Но тут лиса схватила его за фалды и сильно дернула
назад. Он шлепнулся в кресло -- да так, что пятки взлетели
кверху!
-- Вы с ума сошли! -- шепнула ему лиса. -- Скорей покажите
ему паспорт. А то он заберет нас в милицию. Тогда мы пропали!
-- Да что ты? -- испугался Карабас и стал доставать из
кармана свой паспорт. А лиса заюлила перед милиционером:
-- Уж вы извините, ради бога. Господин Карабас такой
нервный, такой впечатлительный!
-- Пожалуйста, -- сказал милиционер. -- А не дать ли ему
валерьянки? Накапайте ему двадцать капель! -- Он вынул
карманную аптечку и подал лисе блестящий коричневый пузырек с
розовой пробкой. А сам взял паспорт из рук Карабаса и прочел:
-- "Карабас Барабас Огромная Борода, подданный тарабарского
короля, директор кукольного театра... Приехал в Ленинград..."
Ну, паспорт в порядке!
-- А то как же? -- захныкал Карабас. -- И чего вы ко мне
пристали, я не знаю!
-- А я знаю, -- ответил милиционер. -- Мне нужно задать вам
один вопрос. Скажите, у вас в Тарабарской стране позволяется
бить детей или толкать их так, чтобы они падали и расшибались?
-- Это смотря по тому, каких детей... -- сказал Карабас. --
Бедных ребят можно толкать, а богатых деток не тронь! За это
тебе попадет!
-- Вон как! Хороши же у вас порядки, нечего сказать! --
ответил милиционер. -- А вот у нас ничьих детей, понимаете --
ничьих, нельзя ни бить, ни толкать! А чтобы вы это запомнили,
вот вам повестка... Придите в милицию. С вами наш начальник
поговорит!
Он протянул повестку, но Карабас ее не взял.
-- Да разве эта девочка -- принцесса или графиня? Стану я
из-за нее в милицию ходить? Ни за что! Никогда!
-- Это совсем простая девочка! -- сказал милиционер. -- Вы
ее ушибли -- вас требуют в милицию, вот и все!
-- Не пойду! Не пойду! -- закричал Карабас не своим голосом,
задрожал от злобы и, как сломанная кукла, опять повалился в
кресло.
-- Да что он у вас -- припадочный, что ли? -- спросил
милиционер. -- Приведите его в милицию. Там разберут, больной
он или просто хулиган! А если не приведете, ему же хуже будет!
Лиса протянула лапу, чтобы взять повестку, а милиционер
посмотрел на ее зеленые перчатки и спросил:
-- А не вас ли, гражданка, собака покусала на набережной?
-- Нет, нет! -- крикнула лиса. -- Не меня! Другую барышню,
совсем другую!
-- Да как же другую? -- Милиционер вынул записную книжку и
прочел: -- "Маленькая барышня в клетчатой кепке, волосы рыжие,
роговые очки, на руках зеленые перчатки... покусана собакой,
необходимо сделать прививку..." Сообщили очевидцы. Вы сделали
себе прививку?
Тут уж лиса принялась дрожать как осиновый лист.
-- Нет! Нет! Нет! -- бормотала она. -- Не надо прививки! Я
никуда не пойду!
-- А не пойдете, так я к вам врача на дом направлю! Адрес
известен, -- сказал милиционер. -- А вы пока пейте валерьянку и
ведите себя как сознательные граждане. Идем, Майя!
Он пошел к двери. Майя побежала за ним с Буратино на руках,
Артемон бросился за ней.
-- Погодите! -- прохрипел Карабас. -- Пускай девчонка отдаст
куклу! Это наша кукла!
А лиса подхватила:
-- Да, да! Зачем девочка взяла нашу куклу?
-- Майя! -- сказал милиционер и строго посмотрел на нее. --
Чья это кукла?
-- Да это вовсе не кукла! Это живой мальчикБуратино! Мы с
ним шли в "Скорую помощь", когда Карабас на нас напал... Ведь
папа Карло болен...
-- Постой, постой... -- сказал милиционер. -- Ты отвечай
прямо. Чья это кукла?
-- Наша! -- крикнула лиса. -- Это девчонка все выдумала! Не
верьте ей!
-- Нет, не выдумала, не выдумала! -- сказала Майя и спустила
Буратино на пол. -- Это мальчик не наш, а папы Карло! Он его
сам сделал. В книжке все про это написано. И вот Карабас на
картинке!
Она раскрыла "Золотой ключик" и показала картинку
милиционеру.
-- Это сказка! -- заорал Карабас. -- Это писатели сочинили!
А на самом деле Буратино -- кукла, а не живой мальчик! Моя
кукла!
И вдруг Буратино затопал ножками по полу, подошел к
милиционеру и сказал:
-- Да нет же, я живая кукла, дяденька! Не верь ему!
Милиционер даже попятился. Никогда он не видел живых кукол!
Он присел на корточки и спросил:
-- Ты чей же такой?
-- Папин! -- сказал Буратино. -- Мой папа Карло! А Карабас
мне не хозяин! Я от него убегу.
-- Ах ты хват! -- рассмеялся милиционер. -- Не хочешь
служить у Карабаса -- твоя воля! Ступай куда пожелаешь! А вы,
граждане, не имеете права его задерживать!
Буратино подпрыгнул на руки Майи, и они с Артемоном выбежали
за дверь. Милиционер пошел за ними, оставив Карабаса и лису в
страхе.
-- Дождались, -- простонал Карабас. -- И Буратино улизнул, и
меня в милицию требуют! Заварилась каша!
-- А все ваша борода! -- огрызнулась лиса. -- Не будь
бороды, девчонка вас не узнала бы! Здесь все школьники читали
сказку "Золотой ключик"! Как увидят вашу бороду, нипочем вам
кукол не отдадут!
-- Так обрежь ты мне ее, окаянную! -- заревел Карабас. --
Приедем домой, в Тарабарскую страну, я ее опять отращу! А здесь
с бородой -- одно мучение!
-- Давно бы так! -- сказала лиса. -- Кстати, я вам новый
костюм купила! Переоденьтесь, обрежьте бороду -- никто вас не
узнает!
Она достала ножницы и принялась стричь бороду Карабасу.
Вдруг он хлопнул себя по лбу.
-- О-о-о! Какой же я дурак! Я совсем забыл про Пьеро! Бросай
ножницы, беги за ним, -- может быть, успеешь его захватить!
-- Куда бежать-то? -- взвизгнула лиса.
-- А вот куда...
Не прошло и минуты, как лиса уже бежала по улице хвост
трубой, а Карабас сидел перед зеркальцем Марьи Ивановны и, охая
и кривясь, сам кромсал ножницами свою клочковатую бороду.
А где же, в самом деле, был Пьеро? Куда девался серебряный
самолетик?
Когда парашютисты спрыгнули в анютины глазки. Пьеро повел
свой самолетик дальше -- мимо кудрявых лип, мимо столбов для
качелей -- на большое открытое место. Это было футбольное поле,
лежавшее за школьным садом.
Пьеро пролетел над полем и опустился в дальнем углу у
высокого серого забора. Тут мальчик должен был ждать своих
товарищей. Так у них было у словлено.
Он вылез из кабины, размял уставшие ножки и огляделся. Под
забором росли лопухи и крапива. Дальше были густые
темно-зеленые кусты сирени с лиловыми бутонами на верхушках.
Кругом никого не было. Только маленькие мошки танцевали над
крапивой в солнечных лучах да на листе лопуха сидела важная
серая улитка. Она вытянула свои рожки и удивленно поглядела на
нежданного гостя.
Пьеро снял свой колпачок и поклонился ей и мошкам.
-- Какой он вежливый! -- тоненько запели мошки.
А улитка промолчала, но по всему было видно, что она
довольна.
Тогда Пьеро принялся за работу. Он осмотрел свой самолетик.
Все было в исправности, только на крыльях виднелись пятна грязи
да зеленая надпись "Театр Буратино" кое-где облупилась. Ведь
летчики попали в бурю на Балтийском море. Их здорово потрепало.
Одну ночь они ночевали на болоте.
Пьеро достал тряпочку и обтер грязь с серебряных крыльев.
Потом вырвал пучок травы, протер надпись, подзеленил буквы.
Потом смазал маслом все колесики самолета. Самолетик заблестел
как новенький -- хоть сейчас лети обратно!
Пьеро устал, ему стало жарко. Важная улитка спряталась в
свой домик и уснула на солнечном припеке. Пьеро растянулся на
крыле самолета, подложив под голову свой колпачок. Над ним было
голубое небо, в небе качалась ветка сирени с острой лиловой
верхушкой.
"Хорошо бы сочинить про нее стишки!"подумал Пьеро и заснул.
Прошел час, прошел другой. Мальчик все спал. Он не слышал,
как по ту сторону забора раздались легкие поспешные шаги.
Кто-то бежал, останавливался, заглядывал в щели между досками и
бежал дальше. Это была лиса. Карабас сказал ей, что Пьеро
прилетел на футбольное поле. Она побоялась пройти через
школьный садик -- вдруг встретит Майю и Артемона, и они опять
поднимут шум? Она бежала по улице вдоль забора и искала лазейку
в сад.
И вот ей показалось, что одна доска в заборе чуть-чуть
отстала. Крепко схватила она ее лапами и дернула к себе.
Затрещало дерево, скрипнули ржавые гвозди, доска оторвалась.
Лиса протиснулась в щель. За забором были кусты репейника. Она
пролезла сквозь них и остановилась.
Перед ней лежало широкое футбольное поле. Далеко на краю
поля виднелся серебряный самолетик. Белая фигурка лежала на его
крыле.
-- Это Пьеро! Вот бы схватить его сейчас! Скорее, скорее,
пока никого нет!
Лиса скинула туфельки, чтобы легче было бежать, сунула их в
карман и на всех четырех лапах пустилась через поле. Ее узкая
сиреневая тень бежала за ней по рыхлому песку.
А Пьеро спал и не просыпался. Ему снилось, что они все
прилетели домой и гуляют с папой Карло по зеленой канаве.
Цветут одуванчики, блестит осколок стекла, серый кузнечик
стрекочет веселую песенку... Пьеро улыбался во сне. Вдруг он
услышал над самым ухом тоненькие голоса:
-- Проснись, проснись! Сюда бежит кто-то недобрый.
Это пели мошки, танцуя над его головой.
-- Проснись, проснись! Спасайся, беги! -- звенели мошки.
Но Пьеро не просыпался, а лиси была уже совсем близко! Тогда
одна маленькая мошка залетела в нос Пьеро и пощекотала ему
ноздрю. Он громко чихнул, открыл глаза и сел.
Над ним в голубом небе качалась ветка сирени с лиловой
верхушкой. А перед ним на земле стояла маленькая барышня в
клетчатой кепке и странно смотрела на него сквозь роговые очки.
И вдруг розовое личико барышни отвернулось в сторону, из-под
него выглянула страшная, оскаленная морда, и знакомый голос
сказал:
-- Здравствуй, Пьеро, голубчик! Давненько мы с тобой не
виделись!
-- Лиса! -- вскрикнул Пьеро, и сон сразу улетучился.
-- Нет, Друг, не просись! Все равно я тебя никуда не возьму!
Сиди дома! -- говорил каждое утро хозяин Друга, выходя из
квартиры и запирая за собой дверь.
А Друг скулил, царапал дверь лапами и просился гулять. С тех
пор как он бросился на маленькую гражданку, хозяин не брал его
с собой на улицу. Хозяин Друга, доктор Николай Иванович, много
ходил по городу. Он следил за здоровьем школьников. Он бывал в
разных школах, справлялся, кто из школьников болен, хорошо ли
его лечат и какие ему дают лекарства. И сам лечил их всех.
В тот день, когда серебряный самолетик пролетел над крышей
школы, Николай Иванович пришел в эту самую школу, оставив Друга
дома. Он сидел в учительской и разговаривал с директором.
Приближалось лето. Пора было отправлять детей в пионерский
лагерь. Об этом они и беседовали.
Окно учительской выходило на улицу. Мимо двигались трамваи,
спешили грузовики, их обгоняли юркие велосипедисты. Прохожие
шли деловитым шагом.
Вдруг Николай Иванович увидел, что по улице едет подвода с
цветами в горшках и, пропуская эту подводу, на мостовой стоит
маленькая гражданка в клетчатой кепке.
Николай Иванович встал и подошел к окну. Подвода проехала,
маленькая гражданка перебежала улицу и быстро-быстро зашагала
по панели мимо школьных окон.
-- Это она! -- сказал Николай Иванович. -- Та самая
гражданка, которую покусал Друг! Я должен справиться о ее
здоровье!
Он простился с директором, взял шапку и вышел на улицу.
Гражданка была уже далеко. Она не шла, а бежала вдоль забора.
Вот она скрылась за углом, свернула в переулок.
Николай Иванович прибавил шагу. Он тоже повернул за угол, но
гражданки уже не было в переулке. Куда же она девалась? Николай
Иванович пошел вдоль забора. Он увидел оторванную доску.
Неужели гражданка пробралась в сад сквозь эту лазейку?
На шершавой перекладине забора, на ржавых гвоздях и на
колючках репейника висели клочки рыжей шерсти. Ветерок шевелил
рыжие волоски.
"Как это странно!" -- подумал Николай Иванович и тоже пролез
в щель.
Перед ним лежало освещенное солнцем футбольное поле. На
рыхлой земле виднелись ясные, отчетливые следы -- не человечьи,
не собачьи...
-- Лисьи следы! -- воскликнул Николай Иванович и даже вытер
лоб платком. -- Откуда здесь лисьи следы? Как жаль, что я не
взял с собой Друга!
Вдруг он услышал собачий лай, отчаянный, визгливый. Какой-то
пес на другом краю поля надрывал глотку, задыхался от злости,
-- казалось, хотел перекусить горло обидчику.
Лай слышался из-за кустов сирени. Николай Иванович быстрым
шагом перешел поле и заглянул в кусты. И вот что он увидел!
Маленькая гражданка висела на заборе, прицепившись к нему
ручками, и отбивалась ногами от девочки в пионерском галстуке!
А девочка крепко держала ее за полу пальто, тащила вниз с
забора и кричала:
-- Отдай! Отдай! Отдай!
Длинная ветка сирени раскачивалась на кусте сама собой и
хлестала гражданку по голове. А на ветке сидела кукла в желтом
колпачке и в красной курточке! Черный пудель прыгал тут же под
забором, лаял, рычал, старался укусить гражданку!
Все были так заняты друг другом, что не заметили Николая
Ивановича.
Вот пудель подскочил и схватил гражданку зубами за ногу...
-- Назад! -- крикнул Николай Иванович, шагнул к забору и
дернул пуделя за ошейник. Гражданка оглянулась на него,
вскрикнула "ах!" и выронила изо рта куклу в белом
балахончике... Кукла полетела вниз головой в крапиву.
-- Пьеро! -- закричала девочка. -- Миленький Пьеро! -- И
выпустила из рук пальто гражданки.
Тут гражданка вскинула ноги на забор. Чтото рыжее мелькнуло
в воздухе, ни дать ни взять -- лисий хвост! В тот же миг
гражданка перемахнула через забор. И была такова!
-- Эй, эй! -- крикнул Николай Иванович. -- Куда вы спешите?
Скажите, как вы себя чувствуете? Сделали вам прививку?
Он подбежал к забору, схватился за перекладину, подтянулся и
выглянул на улицу. Гражданка убегала опрометью, неслась как
вихрь и ничего не слышала. Разве ее догонишь? Ее и след
простыл.
-- Что за оказия! -- сказал Николай Иванович и спрыгнул на
землю.
Девочка сидела в траве, держа на коленях кукол, одну в белом
балахончике, другую в красной курточке. Она целовала их и
приговаривала:
-- Ах вы бедные мои! Ах вы миленькие мои!
А черный пудель ласково повизгивал и тыкал курчавой мордой
их всех по очереди.
Николай Иванович узнал девочку: это была пионерка Майя.
Зимой у нее болело горло, и он прописывал ей полоскание. Теперь
на руках Майи горели красные пятна и виднелись белые пузыри.
Она обожгла руки, когда доставала куклу из крапивы.
-- Ступай скорее в школу, к медицинской сестре! -- сказал
Николай Иванович. -- Она даст тебе мазь от ожогов. Нужно
смазать тебе руки.
-- Мне некогда! -- сказала Майя и вскочила на ноги. -- А
хорошо, что вы ее прогнали! Она хотела украсть Пьеро.
Подумайте, она его в зубах тащила! И даже воротник ему
разорвала!
-- Но кто она такая? Ты ее знаешь? -- спросил Николай
Иванович.
-- Да ведь это лиса, лиса Алиса! Они с Карабасом хотят
украсть кукол у папы Карло и гоняются за ними по всему городу!
Того и гляди утащат!
-- Ничего не понимаю! -- сказал Николай Иванович. --
Расскажи толком, что тут у вас случилось?
-- А вот что! Мы с Буратино пошли разыскивать Пьеро.
Приходим -- самолетик лежит под лопухами, и крыло у него
отломано. А Пьеро нигде нет! И вдруг слышим -- он кричит
тоненько: "Спасите!" Артемон бросился в кусты, а мы за ним. А
лиса уже через забор лезет и Пьеро в зубах держит. Вот мы и
бросились его спасать. А вы ее здорово напугали. Так ей и надо!
Тут Майя подбежала к сломанному самолетику, взяла его под
мышку и, подхватив своих кукол, пустилась бегом через поле в
школьный сад.
-- Майя! Майя! -- крикнул Николай Иванович. -- Погоди! Я
все-таки ничего не понял!
Майя оглянулась на бегу.
-- Мне некогда! Прочитайте сказку Толстого "Золотой ключик"!
Там все описано!
И она скрылась за деревьями.
-- Странная девочка! -- сказал Николай Иванович. -- Она
начиталась сказок и теперь видит сны наяву! Но эта гражданка в
клетчатой кепке еще более странная! Зачем ей, взрослому
человеку, понадобилась эта кукла? Почему она лезет через забор,
а не ходит, как все, в калитку? Подозрительная личность.
Пожалуй, Друг был прав, когда хотел ее задержать!
Николай Иванович пошел в школу и сказал завхозу, что нужно
заколотить дыру в заборе.
В Ленинграде есть старый каменный рынок, двухэтажный,
сводчатый, с полутемными лестницами и переходами. В нем всегда
прохладно, даже в июльский зной. Зимой холод прячется там в
тени за каменными столбами и живет на рынке круглый год.
Построен этот рынок давным-давно -- при царе Горохе. Бывало,
прохаживались здесь барыни в чепцах с лентами, в бархатных
салопчиках. За каждой семенил лакей или крепостная девушка с
корзинкой для покупок. Бывало, гремели здесь шпорами
гвардейские офицеры в золоченых погонах, одним надменным
взглядом заставляя расступиться простой люд.
Пузатые купчихи кланялись им из-за прилавка:
-- Ко мне, барин! Ко мне, барыня! У меня лучше, у меня
дешевле -- для почину, для вас! У меня все, что вашей душеньке
угодно!
И хватали прохожих за полы.
А потом, зазвав в свою лавку, обмеривали, обвешивали,
обжуливали покупателей по пословице: не обманешь -- не продашь!
И по ночам видели во сне груды нажитых денег. И за барыш
продавали все: и отца родного, и детей, и самого себя, и свою
честь и совесть!
Все это было и прошло.
Правда, рынок стоит по-прежнему, но покупатели теперь совсем
другие, продавцы и вовсе не похожи на прежних купчиков. Никто
здесь не задирает нос и не сгибается в услужливых поклонах. Все
-- равные граждане нашей страны.
День-деньской снует по рынку деловитая, оживленная толпа.
Чего только нет в нарядных магазинах! Тут радиоприемники, там
платья, книжки, краски, карандаши.
А на втором этаже есть ларек, весь увешанный игрушками. Этот
товар -- яркий, пестрый, блестящий. Он так и сияет издали. Так
и ждешь, что тут случится что-нибудь волшебное!
Торгует в ларьке седая женщина в сереньком свитере. Все
ребята зовут ее бабушка Дуня.
Подойдешь к ларьку -- с деньгами или без денег, -- бабушка
Дуня выложит на прилавок свои сокровища: заведет автомобиль,
пустит бегать паровозик, сама постреляет из духового ружья,
сама посмеется над чудаком, выскакивающим из коробочки! А ты
смотри, забавляйся, только не сломай ничего!
И переводные картинки, купленные у бабушки Дуни, лучше всех
других переводятся на бумагу -- без пятнышка, без проплешинки!
В тот день, когда доктор Николай Иванович заметил в саду
лисьи следы, бабушка Дуня принесла новые игрушки. Она
распаковала их, разложила по полкам и по коробочкам, а потом
собралась домой. Время близилось к вечеру, пора было закрывать
ларек.
В магазинах уже опускали железные шторы, навешивали замки на
двери, и сторож протягивал между столбами рынка веревку, чтобы
прохожие больше не ходили под сводами.
Вдруг послышался звонкий топот по каменным плитам, и к
ларьку впопыхах подбежала девочка. Косички у нее растрепались,
красный галстук сбился набок, в руках она держала кукол, а под
мышкой -- маленький самолет. За ней бежал черный пудель. Это
была Майя с Артемоном.
-- Бабушка Дуня! Почини, пожалуйста, самолетик! -- сказала
Майя. -- У него крыло отломано!
Бабушка Дуня даже руками всплеснула. Ну и самолетик! Крылья
серебряные, колесики стальные, пропеллер совсем как настоящий!
-- Где ты такой достала. Майя?
-- Это папа Карло сделал! Почини его, бабушка, поскорее!
Ведь летчикам надо будет лететь обратно!
Тут Майя посадила на прилавок Буратино и Пьеро. Они глядели
на бабушку во все глаза и молчали.
Бабушка приложила к самолету отломанное крыло, осмотрела его
сверху и снизу и сказала:
-- Починить -- дело нетрудное! Завтра утром подклею крыло,
перевяжу его веревочкой, чтобы правильно подсохло, и будет
ладно! -- Она взглянула на мальчиков и прибавила: -- Да и
летчиков твоих нужно подправить. Вон у одного воротник
разорван, а у другого башмака не хватает! Завтра к вечеру
приготовлю. А пока пускай отдохнут, чаю напьются!
Бабушка Дуня подвинула маленькие стулья, усадила Буратино и
Пьеро за чайный столик, поставила перед ними самоварчик и
чашки, расписанные цветочками.
-- Ой, как они уютно устроились! -- сказала Майя. -- Пускай
посидят! Завтра вечером я за ними приду!
Буратино таращил глаза на свое отражение в самоваре. Он
никогда прежде не видел ни самоваров, ни таких кривых рожиц.
Пьеро, глядя на него, помирал со смеху, спрятав подбородок в
свой разорванный воротник. А пудель Артемон, улучив минутку,
когда на него не смотрели, нырнул под прилавок и заполз в самый
темный угол.
Майя помогла бабушке Дуне закрыть ларек ставнями. Потом они
повесили на него замок и ушли. Сторож уже свистел в свисток,
давая знак, что всем пора уходить с рынка.
Едва ставни закрылись, в ларьке наступила темнота. И сразу
что-то зашуршало, заскрипело по углам, стало позвякивать и
постукивать все громче и громче...
Пьеро и Буратино прижались друг к другу и таращили глаза. И
ровно ничего не видели. А из темноты кто-то напирал на них,
кто-то подталкивал под локти, кто-то дышал в лицо... Мальчикам
стало жутко.
-- Мужайся, Пьеро, -- шептал Буратино, а сам дрожал, как
травинка в бурю. -- Ведь самая страшная опасность -- та,
которую не видишь, а только чувствуешь!
И вдруг Пьеро крикнул:
-- Ох! -- и подскочил.
Буратино чуть не упал со стула.
-- Мне наступили на ногу! -- сказал Пьеро.
И тотчас же над ними раздался важный, громкий, как труба,
голос:
-- Эй, эй! Кто там озорует? Кто обижает гостей?
В ответ послышалось множество тоненьких голосков:
-- Мы нечаянно! Мы нечаянно! Мы только хотели на них
посмотреть поближе!
Затопали чьи-то ножки, и мальчикам стало свободнее дышать. А
трубный голос спросил:
-- Где же наши фонарики? Спят они, что ли, лентяи?
-- Не спим, не спим! -- ответили откуда-то сверху.
Треньк! -- в темноте вспыхнул огонек карманного фонарика. А
за ним зажглись еще фонарики -- другой, третий, четвертый...
Они лежали на полке и освещали мальчиков светлыми лучами, как
маленькие прожекторы.
Пьеро и Буратино увидели вокруг себя целую толпу игрушек.
Кого тут только не было! Куклы-матрешки в пестрых платочках,
ванькивстаньки, плюшевые мишки, обезьянки, зайчата, лягушата и
золотые рыбки. На столе возле самовара сидела, свесив ножки.
Красная Шапочка, а рядом с ней, положив на стол передние лапы,
стоял серый волк и вежливо улыбался. Позади сгрудились
паровозы, автомобили, самолеты. А над всеми возвышался большой
слон с розовой пастью и мягким хоботом.
Все смотрели на гостей блестящими, круглыми глазами.
-- Мало, мало! Мало света для приема гостей! -- сказал слон
своим трубным голосом.
Тотчас же из высоких коробочек выскочили елочные свечи --
красные, лиловые, желтые. Они выстроились на полках целыми
дюжинами, облепили прилавок, взобрались на стол. И все сразу
загорелись. Стало светлее, чем днем.
Игрушки заблестели и засверкали, а картонные маски принялись