Эйкерс Алан. Воин Скорпиона (Дрей Преcкот - 3)

   Мы уплывали все дальше по водам внутреннего моря и Сег всецело предоставил управление мулдави мне. Его это похоже вполне устраивало. Как он со смехом выразился:
   -Мы, эртиры, горцы. Море для нас вовсе не второй дом.
   Вокруг нас тихо дышала ночь. Море оставалось спокойным и чуть заметно покачивало лодочку. Над нами сверкали звезды. А ветер тянул лишь на зефир.
   Я посмотрел в ночное небо. За годы жизни на Крегене я научился великолепно ориентироваться по звездам. Ночь за ночью я изучал звездное небо с палубы свифтера, когда мы неожиданно для всех отправлялись в набеги на магнатов Магдага - или любого из городов северного побережья, где поклонялись божеству зеленого солнца. Этими ночными набегами я зачастую повергал в шок не только врагов, но и свой экипаж: по их представлениям, выходить в море следовало только днем, а по ночам отдыхать в безопасном месте на берегу.
   Я правил на запад.
   Мне было необходимо как можно скорее вернуться в Магдаг. Оттуда, еще до начала восстания, я отправил там вэллийца Вомануса обратно на его родной остров, где ему предстояло передать сообщение для Делии, а затем вернуться за мной. Он вернется - я был в этом почти уверен. Однако стоит Воманусу сейчас высадиться в Магдаге, и его ждет немедленная смерть - ведь он приходится другом самому страшному преступнику, пуру Дрею Прескоту из Стромбора, крозару, исчадию ада, смертельному врагу Магдага.
   Мы только что выровняли курс на запад, когда внезапно налетевший порыв ветра сильно наклонил мулдави. Вода вспенилась и начала перехлестывать с подветренной стороны через планшир. Так продолжалось пока я не дал лодке чуть увалить под ветер. Я нахмурился. Тем временем ветер сменил направление и усилился. Звезды теперь целыми скоплениями пропадали в стремительно сгущающихся тучах. Небо расколол яркий огненный зигзаг. Когда гром докатился до нас, от его грохота заложило уши, и в ту же секунду на нас с оглушительным шумом обрушился ливень. В течение нескольких мгновений мы промокли насквозь, волосы у нас слиплись и спутались. Сег бросился вычерпывать воду. Ветер дул прямо с запада.
   Я все понял.
   Этот шторм был наглядным подтверждением моих страхов. Звездные Владыки не позволят мне вернуться в Магдаг. И он к тому же укрепил мои подозрения насчет судьбы восстания. Вероятно после того как меня окончательно выдернули из того боя, когда моя фаланга рабов в выкрашенных желтым черепах вусков ринулась разорвать в клочья облаченных в кольчуги магнатов Магдага, битва закончилась отнюдь не в нашу пользу. Возможно, я изрядно превысил свои полномочия, превратив невольников и рабочих "нахаловки" в силу, которая реально могла уничтожить власть магнатов? Возможно, Звездные Владыки не хотели, чтобы магнатов Магдага сокрушили и изгнали? Может быть, по их планам зароненному мной семени полагалось пребывать какое-то время в спячке, подспудно собирать силы, тлеть подобно огню под пеплом - до тех пор, пока не наступит какой-то назначенный Звездными Владыками в составленных для Крегена планах срок, и дух, воспламененный моими делами и речами Пророка, не вспыхнет с новой яростью. Я не знал.
   Я знал одно - добраться до Магдага мне не дадут.
   Ладно ж тогда... Постепенно у меня в голове выстроился план, как перехитрить Звездных Владык - если это и вправду дело их рук, а не рук Савантов - смертных, но обладавших сверхчеловеческими силами. Так или иначе, но я апеллировал, и в последний раз получил отсрочку исполнения приговора: мне разрешили остаться на Крегене. Примерно на тот же лад как и в тот раз, когда я находился в Ахраме. Зародившееся у меня подозрение начало крепнуть: если я не стану активно оспаривать распоряжения Звездных Владык - Эверойнай - то смогу заниматься на Крегене под Антаресом и собственными делами.
   Да - ладно ж тогда. Я переложил руль налево, и мы легли на правый галс. Итак, мы отправимся в Паттелонию. Если мне повезет, то там я встречу Вомануса и смогу помешать ему вернуться в Магдаг. А потом - потом мы полетим через Враждебные Территории к Порт-Таветусу, откуда сможем отплыть прямо в Вэллию.
   И тогда... Делия!
   Едва наша лодка развернулась на восток и чуть на юг и мы взяли курс на Паттелонию, ветер сразу спал, а дождь прекратился. Среди последних ворчаний грома я услышал хриплый каркающий крик гигантской птицы. Я поднял голову. Конечно, я не разглядел бы в темноте Гдойная - но у меня не возникало ни тени сомнений, что над нами описывал широкие охотничьи круги великолепный ало-золотой орлан Звездных Владык.
   - Во имя самого занавешенного Фройвила! - воскликнул Сег, оглядываясь по сторонам. - Что это было?
   - Морская птица, - ответил я, - попала в шторм. Похоже, друг Сег, нам придется плыть в Паттелонию - скорее уж в главный город на восточном побережье Проконии чем в любой иной, верно? Не дрейфь, мы достигнем его целыми и невредимыми. Ты же спрашивал меня, что теперь - вот тебе и ответ. Что скажешь?
   - Паттелония... - Сег произнес это слово, будто плюнул. - Может это и главный город, но от тамошних бойцов меня тошнит.
   - Вот как?
   Он достал бурдюк с вином и поднес горловину к губам - невзирая на сильную качку, он проделал это очень метко, даром что не считал себя моряком. Отхлебнув и утерев рот, он проговорил:
   - Клянусь Матерью Зинзу Благословенной, это согревает мне душу!
   Какая боль пронзила меня при его словах! Точно также говорил когда-то мой приятель Нат!
   - Я служил наемником в паттелонской армии во время одной из этих адских войн, - пояснил Сег. - Ты что-нибудь слышал о них?
   - Конечно, - кивнул я.
   История его была банальной, безобразной и болезненной. Жители Лаха обычно могли без труда найти себе службу в качестве воинов-наемников, поскольку славились по всему известному Крегену как отличные лучники. Сег попал на западное побережье внутреннего моря, добравшись туда через Великий Канал, мимо Дамбы Давних Дней. Я невольно позавидовал ему: он смог увидеть это колоссальное сооружение, а мне так и не довелось. Но я предпочел не заикаться об этом, во избежание лишних расспросов. Воинская карьера Сега продвигалась обычным путем, монотонно и обыденно, от боя к бою. Когда же паттелонцы потерпели поражение от объединенных войск нескольких проконских городов, получивших поддержку Магдага, Сег попал в плен и был продан в рабство.
   - Так значит, Паттелония пала, - заключил я.
   - Может быть. Я слышал, что нам на помощь шел Санурказз. Но я угодил в ту проклятую терновую яму и какой-то чертов магнат выудил меня оттуда прежде, чем мне от этой помощи вышла хоть какая-то польза.
   Я выразил положенное в таких случаях сочувствие.
   - У меня есть друзья в Паттелонии, Сег, хотя сам я никогда там не бывал. А оттуда мы вернемся в Вэллию.
   Это была ложь. Вернуться в Вэллию я никак не мог - поскольку вообще никогда там не бывал. Однако, как я сказал кову Тару из Винделки, я считал Вэллию, при всей ее пугающей репутации, своей родиной - просто потому, что там жила моя Делия.
   - В Вэллию? - Сег снова глотнул вина. Его фигура выделялась на фоне звездного неба темным выразительным силуэтом. - Сюда я приплыл на пандахемском корабле. Проезд на вэллийском слишком дорого стоит. Но Вэллию я знаю. Вэллийцы держат большую крепость на самой северной оконечности Эртирдрина. Мои соплеменники не раз стучались в ее ворота.
   - Ты не любишь вэллийцев?
   - Так это ж когда было-то, - рассмеялся Сег. - А с тех пор, как Вальфарг развалился на части, точно гнилой самфрон, вэллийцы стали проявлять заметно больше дружелюбия. Мы теперь терпим их крепость, и она разрослась в приличный город. Ну а мы торгуем с ними, так как они по существу народ торгашей.
   Вальфарг, название могучей империи, распавшейся в давние времена, мне уже доводилось слышать то тут, то там. Она зародилась на территории нынешнего Вальфарга, одного из лахвийских государств, и некоторые рассказы о Лахе были неразрывно связаны с его ныне поблекшей славой. Ныне на континентах и островах Крегена расположено множество государств. Насколько мне известно, только Вэллия может похвалиться тем, что в ее империи крупная часть суши окруженная водой находится под властью единого правительства.
   И эта похвальба, как вы услышите, обходилась ей очень дорого.
   - Так значит, ты за курс на Паттелонию?
   - Жаль, Дрей, что твои друзья не могут подождать тебя где-нибудь поближе к Дамбе Давних Дней. Из Паттеллонии нам придется плыть... не уверен насчет расстояния, пятьсот дуабуров, да?... прежде чем доберемся до внешнего океана. А потом надо будет плыть на юг мимо голых берегов Доненгила, дальше сделать круг по Зимстриму и так до Кифренского моря - а там у нас на пути Эртирдрин!
   На данный момент я решил не переубеждать Сега. Пусть верит, что так оно и будет.
   - Ты ведь не вэллиец? - его голос прозвучал неожиданно резко.
   Среди жителей Вэллии, как я знал, много шатенов вроде меня достаточно вспомнить восхитительные волосы моей Делии. Поэтому в Магдаге я без труда мог выдавать себя за кова Драка, вэллийского герцога. Но врать без нужды Сегу Сегуторио мне не хотелось.
   - Я Дрей Прескот из Стромбора.
   - Именно это ты и говорил. Но... Стромбор. Где такой?
   Конечно, он не мог знать. Анклав, что ныне носил имя Стромбор, на протяжении всей жизни Сега назывался Эстеркари. Со свирепой радостью я вспомнил о моих кланнерах, кочующих по Великим Равнинам Сегестеса и о том, как с помощью верных друзей мы взяли мою крепость-анклав в городе Зеникке.
   - Стромбор, Сег, находится в Зеннике...
   - А! Сегестянин... ну, даже это вызывает у меня сомнение. Я ведь назвал тебя чужеземцем из чужеземцев и знал, что говорю.
   - И что же ты знаешь, Сег?
   Но он не ответил. Может быть его чутье и обострили способности к ясновидению, которые часто приписывают горцам - но вряд ли ему удалось догадаться, что моя родная планета находится в четырех сотнях световых лет от Крегена.
   Сег однако отвлекся от рассуждений о моем происхождении, тогда как мулдави, вспенивая носом волны, рассекала ночное море, а над нами вновь показались звезды. Над горизонтом проплыла пара меньших лун Крегена, которые вращались вокруг друг друга, двигаясь по орбите вокруг планеты. Еще две луны побольше пересекали зенит. В их розоватом сиянии усиленном присутствием еще двух из семи лун Крегена я увидел, что Сег смотрит на меня с замкнутым и сдержанным выражением на худощавом лице. Он провел рукой по своим черным волосам.
   - Отлично, Дрей Прескот из Стромбора, я отправлюсь с тобой в Паттелонию, - он хохотнул. - Хоть армия, в которой я служил и проиграла сражение, но проконцы должны мне мое законное жалование. И они мне его заплатят.
   - Хорошо, Сег, - вот и все, что я счел нужным ответить.
   - И, клянусь всеми щитами[тарчами], разбитыми на горе Хлабро, я отказываюсь снова становиться рабом.
   Ночью мы время от времени позволяли себе погрузиться в сон. Когда же два солнца взошли и выжгли редкие клочья тумана, там прямо по левому борту лежал один из многочисленных островов, что усеивают внутреннее море. Проплывая мимо него я вырулил так, чтобы оставить нам побольше пространства для маневра, ибо эти острова издавна приобрели славу убежища пиратов и корсаров - и я сам неоднократно ими пользовался. Вот тогда-то Сег и заметил ту деталь пейзажа, которую я уже увидал и, как подобает морскому офицеру, тут же мысленно взял на заметку - подобным делом всякий моряк занимается едва только выберется на палубу.
   Он указал за корму. Там на фоне блистающей голубизны неба снова заклубилась низкая черно-лиловая туча, смахивавшая на массивный синяк.
   - Рашун!
   В эту минуту меня, правда, гораздо больше волновало опознание свифтера, который выскочил с подветренной стороны острова. Я сразу определил, что это довольно крупное судно. Когда же на мачте и флагштоках взвились флаги, я увидел их цвет и плотно сжал губы.
   Сплошь зеленые флаги!
   - Магдагский свифтер! - сообщил я Сегу. - Держись, сейчас будем лавировать довольно причудливо.
   В этот миг рашун подхватил нас. Мы с трудом спустили люгер, и теперь я кое-как мог управлять мулдави на визжащем и завывающем ветру. Море вокруг нас вздымалось и вспучивалось. Двигаясь галсами, мы вскоре оставили свифтер барахтаться в волнах далеко позади. Даже тогда я отметил, как умело шкипер развернул его, и рванул обратно укрыться за островом. Все двойные ряды весел свифтера ожесточенно врезались в волны, вздымаясь и падая ровными параллельными линиями. Нас в это время уже несло мимо острова в море, кидая с волны на волну. Когда рашун истощил свою ярость, и наше суденышко перестало качаться из стороны в сторону, мы снова поднять парус. И тут я обнаружил, что на лице на лице Сега застыло странное выражение, а на щеках проступила зеленоватая бледность. Это зрелище породило во мне странную смесь сочувствия и злорадства.
   Я отрезал от окорока толстый сочный кусок и предложил Сегу.
   Тот отказался.
   Вспоминая теперь, как скверно я обходился с Сегом Сегуторио, когда наша лодка ползла по волнам Ока Мира в Паттелонию, мне становится больно.
   Мы заходили по пути на острова, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия - по большей части фруктами и овощами - и тщательно избегали мест, населенных людьми и полулюдьми. За это время Сег немало рассказал мне о своей родине, Эртирдрине. Когда понадобится я перескажу его слова. Однако один упомянутый им факт заставил меня призадуматься.
   - Стрелы со стальными наконечниками?! - переспросил он однажды, когда мы бороздили море, а над нашими головами раскинулось прозрачное небо. - В Эртирдине ты не найдешь ни одного лучника, который ставит на стрелы сталь. Ей Фройвил, Дрей! Сталь в моей стране достать трудно.
   - Так из чего же вы их делаете? Из бронзы?
   - Ни в коем случае, - рассмеялся он. - Конечно, бронза - красивый металл, он мне нравится. Но мы используем только кремень - хороший, честный эртирский кремень. Да у нас трехлетний мальчонка уже вытешет тебе из кремня такой отличный наконечник, какой только пожелаешь! И, заметь, кремневый наконечник даже ленковую доску пробьет вернее, чем любой другой. Возможно, твоя сталь лучше, - но не медь, не кость, не рог, и даже не железо.
   Я взял это на заметку, думая о граде стрел который обрушивали на врага мои кланнеры. Но впрочем, город Зенника контролировал предприятия являвшиеся по существу крупнейшей металлургической промышленностью. Да к тому же при богатейших залежах железа по соседству с лесами, древесина которых пережигалась на уголь. А здесь на внутреннем море в столь же выгодном положении находились как Магдаг так и Санурказз.
   Диктуя свою повесть на ваш маленький кассетный магнитофон, в помещении, за стенами которого - только голод и отчаяние, я иной раз испытываю затруднения, пытаясь внятно описать Креген. Эта планета реальна. Она - живой, дышащий, исправно работающий мир населенный настоящими живыми людьми - мужчинами и женщинами, а также зверо-людьми обоих полов, помимо всевозможных чудовищ. Как и на Земле, происходящие события и порожденные ими нужды побуждают людей изобретать и совершенствовать уже сделанные изобретения. Длинных хрустящих буханок, или скорее батонов, крегенского хлеба не было бы без полей пшеницы, расстилавшихся под лучами двух солнц. Но этого мало. Кто-то должен в поте лица пахать, сеять, полоть и собирать урожай. Необходимы плуги и серпы, мельницы для перемалывания зерна, печи, в которых пекарь выпекает хлеб. Ни один человек, если он действительно сколько-нибудь ценит свою жизнь, не станет считать все предлагаемое жизнью чем-то само собой разумеющимся. Он станет заботиться даже о воздухе, которым дышит - иначе загрязнение окружающей среды, которое так беспокоит вас здесь, на Земле, приведет к отравлению беззаботных толп.
   Вот так мы с Сегом и болтали о том о сем приближаясь к Паттелонии, главному городу Проконии, к городу, куда меня направили в бытность капитаном боевого санурказзского свифтера, прежде чем я отправился в то злополучное путешествие, которое должно было закончиться в Вэллии, но завершилось опять в Магдаге - городе, который был исконным врагом Санурказза на протяжении многих поколений. Кто правил сейчас в Паттелонии, я не знал. Ясно одно: он правил по праву меча - красного, зеленого или проконского.
   Навигация не представляла трудностей. Солнца и звезды не давали мне сбиться с курса на морях по которым я никогда раньше не плавал. Вскоре я вычислил, что мы вот-вот войдем в воды, где следует ожидать более оживленного судоходства.
   К этому времени Сег освоил науку управления рулевым веслом. Он-то и правил нашей мулдави, когда снова закружился и завыл ветер, а море начало тяжко вздыматься. На нас налетел еще один из этих нечутких к людям рашунов.
   Я мгновенно метнулся к мачте и с грохотом сбросил рею, сохранив лишь задний нок-бензельный угол, чтобы не оставаться вовсе без управления. Через борт уже вовсю хлестали вспененные волны. Схватив черпак, я начал вычерпывать воду. Качка стала поменьше, и я оглянулся на Сега Сегуторио. Свирепо вцепившись в рулевое весло, он отважно боролся с волнами. Должно быть, с той же неукротимой силой он вступал в схватку с диким зверем, охотясь в своих любимых горах Эртирдрина. При виде того как он сражается с новой для него стихией у меня потеплело на душе.
   Как вы знаете, я редко улыбаюсь и еще реже смеюсь - разве что в каких-то нелепых или опасных ситуациях. Но сейчас я смотрел на Сега Сегуторио, и губы мои раздвинулись в насмешливой улыбке, иронической гримасе, на которую Сег ответил жестоким рывком рулевого весла и раскатистым каскадом богохульств, слившийся у меня в ушах со свистом и воем рашуна.
   Нас качало и болтало. Я вычерпывал воду, а Сег висел на рулевом весле, не давая нашему суденышку изменить курс и выводя нас из зоны рашуна. И снова я печалюсь, вспоминая, как несправедливо обходился с бедным Сегом Сегуторио. Этот человек радовал мне сердце.
   Когда мы наконец выбрались из рашуна, Сег шумно выдохнул и бросил на меня испепеляющий взгляд, после чего вообще перестал обращать на меня внимание. Я тогда не рассмеялся и жалею теперь об этом, так как он этого ожидал.
   После этой недолгой, но буйной бури - рашуны различаются как по названию так и по характеру - море совсем успокоилось, если не считать единственного длинного вздымающегося вала.
   На некотором расстоянии от нас в воду глубоко осел покалеченный рашуном широкопалубный корабль со снесенными за борт мачтами. По его палубам в панике бегали люди. Спустя миг нашим взорам предстала и причина их тревоги.
   К широкопалубному кораблю - как сообщил мне Сег, рассмотревший его вымпел, это был "купец" из Паттелонии - поворачивал, рассекая воду, свифтер. Его низкий злобный силуэт надвигался в абсолютном и убежденном сознании собственной мощи. На глазах у нас он поднял свои флаги. Все они были зеленого цвета.
   Свифтер из Магдага! Он явно собирался атаковать паттелонского "купца". Значит, Санурказзу удалось отбить город. При всем драматизме наблюдаемой нами ситуация, я почувствовал прилив радости.
   Так вот, если из моего предыдущего рассказа вы не поняли, что несмотря на жилку практичности Сег Сегуторио был до крайности бесшабашным, то значит, я неверно обрисовал этого человека. Сейчас он сверлил взглядом разукрашенный зеленым свифтер, и ноздри его сжались. Затем он резко повернул руль и взял курс на те два судна.
   - Что, Сег? Ты никак собрался самолично напасть на магдагский свифтер?
   Он смотрел на меня и словно не слышал моих слов.
   - Он ведь большой, Сег. Судя по очертаниям, я бы сказал, что это "семь-шесть-шесть", сто пятьдесят весел.
   Легкий ветерок-зефир нес нас вперед.
   - У нас нет даже ножа, Сег. Не говоря уж о мече.
   Нос нашей лодки рассекал воду.
   Ах, как я жалею, что дразнил Сега Сегуторио!
   Наверное, всего лишь наверное, дело было в том, что я тогда был молод и все еще не мог забыть того шмякнувшего мне прямо по лицу кома соломы пополам с навозом.
   - Они из Магдага, - бросил Сег. - Это они продали меня в рабство.
   Мы продолжали скользить вперед. До нас уже долетали вопли, крики и грозный звон металла о металл. Я был крозаром Зы, посвятившим себя борьбе с ложным зеленым божеством Гродно - и никакой иной курс мне и в голову не приходил.
   Глава Пятая
   Бой на борту свифтера.
   - Это самый старый, самый замшелый прием, который только существует, Сег, - говорил я, в то время как мы скользили по водной глади по направлению к двум кораблям - широкопалубному паттелонскому "купцу" и магдагскому свифтеру. - Но нам просто больше нечего пустить в ход. Это срабатывало в прошлом и, несомненно, не раз сработает в будущем. Нас сейчас должно волновать только одно - сработает ли этот способ на этот раз в нашем исполнении.
   - Сколько там человек, Дрей? - вот и все, что спросил Сег.
   - Свифтер этот типа "семь-шесть-шесть, сто пятьдесят". И значит у него три ряда весел по каждому борту, по двадцать пять весел в ряду. На верхней палубе по семь гребцов на каждом весле, а на двух нижних - по шесть человек на весло. Это около тысячи человек - а может, и больше, учитывая запасных гребцов в трюме.
   - И все рабы?
   - Все рабы.
   - Похоже, ты разбираешься в этих делах, Дрей.
   - Разбираюсь.
   - А воинов?
   - Это по-разному. Все зависит от цели плавания свифтера. Опять же, на мой взгляд их будет не меньше двух сотен. А если цель намечалась значительная, то намного больше, - я вспомнил дни своего рабства на борту магдагских свифтеров. - Гребцов у них очень много, Сег. Их держат прикованными к веслам, кормят всякой бурдой на сырой воде, луком и заплесневелым сыром. А дважды в день окатывают морской водой. Когда же у кого-нибудь иссякнут силы - выкидывают за борт или запарывают до смерти.
   - А мы неплохо идем, - с коротким смешком заметил Сег. - Об одном жалею - при мне нет моего большого лука, лука, который я сделал своими руками из священного дерева ертир, что росло на земле Кэка Кэкуторио. Он чуть не поймал меня в тот день, когда я срезал палку для лука. Мне тогда было двенадцать. Я готовил этот лук, чтобы стрелять из него, когда вырасту - и, когда вырос, у лука оказался именно такой баланс, какой мне требовался. Древесина у дерева Кэка была почти черной, и его зелень почти такой же темной и хранила тайны. Он чуть не поймал меня...
   Сег замолчал. Я увидел, как ссутулились его плечи. Та самая жилка практичного здравого смысла навалилась всей тяжестью на его бесшабашный дух и он отчетливо понял, во что мы собрались ввязаться. Его действиями руководила ненависть к поклонникам зеленого божества и обычная бесшабашность. А мной - мои собственные обеты, мрачные воспоминания о долгих месяцах рабства и то, что я был крозаром Зы.
   Честь принадлежать к ордену крозаров Зы значит для меня очень много. Да, они - маленькая группа преданных своему делу людей, обитающих где-то там в глуши на внутреннем море планеты, что расположена в четырехстах световых годах отсюда. Да, их связывала фанатичная вера в вымышленное божество красного солнца и беспредельная ненависть к столь же мифическому божеству зеленого светила. Но это ни в коем случае не умаляет ценности их мистической философии, содержащей в себе беспредельные глубины мысли, их поразительного искусства владения мечом. Трудно не восхищаться силой духа, доблестью и самоотверженностью, которые они воспитывают в себе, равно как и их смелостью и прямодушием. Иногда кажется, что на Земле, где вы живете, ныне можно встретить лишь слабое подобие этих качеств.
   Сег Сегуторио ненавидел рабство и рабовладельцев - также как и я. И все же не так давно, в бытность капитаном санурказзского свифтера и крозаром, я тоже использовал труд рабов. Они гребли у меня в условиях не намного лучше тех, в которых мне довелось настрадаться, когда я ишачил на магдагских кораблях. Это само по себе должно показывать какую власть имели надо мной крозары Зы. Когда же я попробовал освободить рабов и нанять на их место свободных гребцов, то наш экипаж оказался настолько близок к жестокой и страшной гибели, что эти события до сих пор преследует меня в кошмарах.8
   Предаваясь таким вот размышлениям, я ждал, пока наша мулдави преодолеет последний отрезок чистой воды, отделявший нас от кормы свифтера. Внимание всех находящихся на борту было поглощено последними мгновениями борьбы за широкопалубный корабль. Как мне показалось, "купец" тонул. Однако капитан свифтера несомненно рассчитывал успеть разграбить судно и захватить пленных прежде, чем "купец" пойдет ко дну. Теперь перед нами вырос высоко вознесшийся изгиб кормы корабля.
   Мы покачивались на зыби. Я встал на носу. Свифтер действительно был велик. Его постис - прямоугольный гребной каркас - выступал далеко за пределы плавных обводов бортов, нависая над водой, и гребные скамьи, судя по всему, были расположены по системе "скалоччио" - под острым углом к борту. Гребцы все еще держали весла на весу, а все лопасти образовывали идеальную линию. Время от времени барабанный дельдар подавал сигнал, дважды ударяя по басовому и теноровому барабанам. И тогда все весла то с правого, то с левого борта дружно и четко погружались в воду и совершали короткий резкий толчок, удерживая свифтер рядом с паттелонским кораблем. Выдвинутый шпирон свифтера нависал над бимсом "купца".
   Я поднял взгляд на надменно задранную корму и... предпочел отбросить инстинктивно родившуюся ассоциацию с равно надменно задранными хвостами скорпионов.
   Благодаря покрывавшим корму сложным завиткам резьбы и всяким, как сказали бы у нас на Флоте, мишурным украшениям, я без труда нашел, за что можно ухватиться и на что опереться. Как только мои босые ноги нащупали первую опору, и я сделал шаг наверх, за мной последовал и Сег. Мы оба лезли на борт совершенно безоружными. На мне по-прежнему была только полоса коричневой ткани, снятая с сорзарта, а Сег носил серую набедренную повязку раба. Действуя теперь со всей возможной осторожностью я коснулся рукой палубы под поручнями. Прямо у меня над спиной торчало одно из рулевых весел. Я тихо вылез на палубу и огляделся.