Эйкерс Алан. Воин Скорпиона (Дрей Преcкот - 3)

   - Я всего-навсего срезал самый лучший ствол, пригодный для лука.
   Толстяк запрыгал, брызгая слюной и потрясая кулаками.
   - "Всего лишь!" Он выдрал сердцевину - самую сердцевину! - дерева, дающего тень моей любимой жене!
   Проконцы придерживались странного обычая заводить трех жен. Что ж, этим людям вообще нравится самим себя наказывать.
   - Дерево повреждено безнадежно, сударь?
   - Безнадежно! Оно получило рану, которую ничто не может исцелить. Мое дерево - любимое дерево моей любимой жены!
   - Тогда, если для спасения дерева ничего нельзя сделать, то думаю, лучше всего его выкорчевать и посадить другое.
   В ответ на это разумное предложение паттелонец захлебнулся словами, вытер лоб, нашел взглядом кресло и рухнул в него. Я кивнул Сегу, и у этого бесшабашного балбеса хватило ума наполнить до краев гравированный серебряный кубок благородным хремсонским вином и поспешно поднести нашему незваному гостю. Проконец вытер губы, сделал глоток, ахнул и весь задрожал от радости. Приложив руку к сердцу, он пригубил еще малость.
   - Отличное вино, - оценил он, с любовью глядя на кубок. - Добыча из Хремсона, как я понимаю?
   Я вежливо склонил голову, но слово "добыча" заставило толстяка вновь вспыхнуть гневом.
   - Грабители, разбойники - вот кто вы, все красные налетчики из Санурказза! Срезаете мое лучшее дерево, кромсаете его, оставляете обломки и щепки на моем мозаичном полу, так что моя вторая жена обдирает свои прекрасные ноги! Бедняжка содрала целую пядь кожи!
   - Полноте, сударь, - сказал я. Зар свидетель, металлические нотки в моем голосе прозвучали лишь намеком. - Вы все еще не оказали мне любезности назвать свое имя. Мне неизвестно, ваше ли это дерево. Может, вы выдумали всю эту историю, дабы добиться от меня сочувствия... и вина!
   Он качнулся, выпрямился, опираясь на подлокотники, и попытался заговорить, но его толстые губы только шлепали, с них срывалось сопение, а щеки побагровели от натуги. Наконец он открыл рот, и тут точно шлюз прорвало:
   - Клянусь светлыми волосами самого Примаса Прока! Я - Юппиппу из Нижней Паттелонии! Я уважаемый человек, меня все знают в этом городе! У меня обширные владения на материке за Перитией, десять широкопалубных кораблей и три жены, самые восхитительные, какими только может похвастаться мужчина! А теперь они гонят меня взашей, оттого что их тенистый сад разорен!
   Сег не смог больше сдерживаться, и пролил вино, давясь утробным хохотом. Я же оставался суров и невозмутим.
   - Отлично, Юппиппу из Нижней Паттелонии. Я не желаю человеку страданий, особенно от трех жен. Не беспокойтесь, я добьюсь полного возмещения убытков, - мне пришла в голову одна мысль. - А нельзя ли достать другое дерево?
   Юппиппу впал в своего рода тихое бешенство.
   - Недоумок! Эти деревья растут сто лет!
   На Крегене это примерно полжизни.
   - В таком случае... Мой друг прибыл из Эртирдрина и вскоре вернется в свою страну. Я знаю, что он немедля предпримет шаги к поиску и отправке вам нового дерева. Вот, сударь, что может быть справедливее этого?
   Юппиппу раскрыл рот и лишь пялился то на меня, то на Сега.
   - Ну а пока, если вы примете в качестве возмещения немного заурядного золота, конечно же не идущего по романтичности ни в какое сравнение с деревом, то сможете купить большой тент с разноцветными полосами и таким образом защитить от солнца своих очаровательных жен.
   И я вынул из пояса пригоршню монет и осторожно выложил на стол. Здесь, в городе, я волей-неволей был вынужден одевался как горожанин, а посему носил тунику, передник и кожаную сбрую.
   Юппиппу посмотрел на золото, потом на меня.
   - Э... тент?
   - Ну да.
   - Тент... - его лицо отражало напряженную работы мысли. - Но ведь дерево живое, оно красиво на вид, оно шелестит на ветру, а его листья создают великолепную игру света и тени на каменных плитах и моем мозаичном полу. Между прочим, он известен на всю Паттелонию, пур Дрей.
   - Не сомневаюсь. Возьмите золото. Купите тент или новое дерево, другой породы. Но, Юппиппу, теперь я бы хотел, чтобы вы удалились. Вы меня понимаете? По-моему, золото - справедливая плата за причиненный вам ущерб.
   Юппиппу в первый раз взял на себя труд внимательно посмотреть на меня, вместо того, чтобы бушевать, реветь, пыхтеть и метать испепеляющие взгляды на Сега и на оскорбляющую его взор отсеченную конечность дерева своей жены. И он увидел мое лицо. Я не заметил, чтобы выражение лица у меня изменилось, но фырканье, крики и пустые угрозы оборвались, словно Юппиппу схватили за горло.
   Он сделал шаг назад. Затем осторожно нагнулся, протянул руку и быстро взял со стола золото. Снова попятился. Его выпученные глаза не отрывались от моего лица, а язык то и дело пробегался по толстым губам.
   - Фазмарл! - крикнул я. - Господин уходит, проводи его.
   Юный часовой посторонился и пропустил пятящегося задом проконского джентльмена.
   Стоило тому разглядеть как следует мою страхолюдную рожу - и с того момента он не произнес ни слова.
   Сег застонал и упал в кресло. Его трясло от хохота.
   - А что касается тебя, Сег Сегуторио, то тебе следовало бы стыдиться самого себя. Срезать с дерева палку - это же ребячья шалость.
   - Да! - радостно заржал он. - Именно ее-то я и совершил, когда срезал заготовку для лука с дерева Кэка Кэкуторио! Хай! Я чуть не умер от смеха!
   Должен признаться, мне бы тоже хотелось позволить себе посмеяться.
   После этого происшествия с заготовкой для лука Сега и тенистым деревом жён Юппиппу я понял, что о Сеге Сегуторио можно особо не беспокоиться. Он по-прежнему сохранял задор и чувство юмора, невзирая на полное отсутствие успеха у Тельды.
   Делии не терпелось отправиться в путь, и теперь, когда стало понятно, что я не смогу принести никакой пользы во время кампании, меня ничто здесь не удерживало. Я сказал Сегу - боюсь, несколько грубо, - что у него не будет времени проморить свой новый лук. Сег рассмеялся, но на этот раз в его смехе зазвучали мрачновато-сардонические нотки заставившие меня пристально посмотреть на него.
   - Плохого же ты мнения об эртирдринских лучниках, если думаешь будто они не способны обработать древко для лука где угодно на этой земле - да, а также и проморить его. Засунь меня с заготовкой для древка по пояс в трясину Болот Малара, и я сработаю тебе лук, способный выбить глаз чункре.
   Слова у него не расходились с делом. Он смастерил себе длинную трубку из дубленой кожи, которая плотно затыкалась с двух концов. Поместив в нее свою драгоценную деревяшку, Сег налил туда варево собственного изготовления - вонь от него подымалась до самого Зима - и помахал этой штукой посмотрев на меня довольным и вызывающим взглядом.
   - К тому времени, когда мы минуем Дамбу Давних Дней, она будет готова.
   Даже тогда я не мог сказать моему приятелю, как именно мы отправимся в Вэллию, хоть и ни к чему было это скрывать. Делия точно знала, где спрятан аэробот, на котором она прилетела из Порт-Таветуса, расположенного на восточном побережье Турисмонда за Враждебными Территориями. Тайник тот помещался у подножья гор, темневших синеве-оранжево-лиловым цветом на материковом горизонте. Такая скрытность была вынужденной: жители Хавилфара, где изготовлялись аэроботы, не любили, чтоб их продукцию показывали на внутреннем море. Кроме того, как я выяснил, аэроботы могут доставить немало хлопот, в чем у меня уже был случай убедиться. Тельда по-прежнему ворковала, крутясь вокруг меня, и не обращала ни малейшего внимания на Сега. Так мы и провели последние дни перед отлетом. Снова настало время порембериться с пуром Зенкиреном.
   К отъезду все уже было готово. Свои вещи мы тщательно упаковали в сумки и кожаные мешки, поскольку Делия, как опытная летчица, решительно не желала иметь на борту никакой тары с острыми краями. Поклажу взвалили на калсаниев и повезли на причал. Прощаясь с Фазмарликом я увидел у него на лице странное выражение. Похоже наше расставание опечалило его, хотя он и старался это скрыть. Я похлопал его по плечу. Парнишка замер и посмотрел на меня с благоговейным трепетом - для юного воина Санурказза такой жест со стороны капитана свифтера и крозара был великой честью - и я почувствовав, что, похоже, все-таки старею, спустился с Зенкиреном и Делией к причалу. Тельда отправилась вместе с багажом - верхом на калсании - якобы с целью присмотреть за вещами, хотя мы все понимали, что она просто не очень-то любит ходить пешком. Сег маршировал позади со своей вонючей кожаной трубкой на плече.
   На причале мы все погрузились в лодку. И на сей раз не в нашу старую мулдави: я договорился с кем надо, чтобы ее при первой же возможности вернули владельцам вместе с подобающей суммой золотом в возмещение ущерба за продырявленные лодки. Нам предоставили ни много ни мало баркас, принадлежавший адмиралу, и на весла рьяно налегало двадцать крепких молодцов. Когда мы миновали дамбу и баркас повернул к материку, Сег оглянулся на меня. Я молча сидел рядом с Делией.
   - Я не вижу нашего корабля, Дрей, - озадаченно сказал Сег. - И зачем мы направляемся к материку?
   И я понял: он не уловил связи между внезапно налетающим штормом и нашими попытками выруливать на запад. Я вообще не обсуждал с ним этой проблемы и лишь намекнул на нее Зенкирену. Мистическое знание крозаров Зы защищало Зенкирена от такого рода чудес, как броня. Но теперь пришло время честно сообщить Сегу Сегуторио о цели и средствах нашего дальнейшего путешествия.
   И я рассказал.
   С минуту он глядел на меня разинув рот, в то время как баркас рассекал бликующую на солнцах воду.
   - На аэроботе, - повторил он наконец, удивляя меня. - Ну, их-то мне доводилось видеть . И я рад случаю полетать на таком. Но...
   - Но что, Сег?
   - Стратемск! Враждебные Территории! Дружище, ты хоть понимаешь, что делаешь? Это же верная гибель!
   - Мы отправляемся домой, в Вэллию, - сказала Делия, - а ты, Сег, если пожелаешь - в Эртирдрин. Конечно, мы хотели бы, чтобы ты летел с нами, но если ты откажешься, мы поймем, - и лукаво добавила: - Во всяком случае, мы с Тельдой добрались сюда именно так.
   Глава Восьмая
   Через Стратемск
   Оссу на древний Олимп взгромоздить, Пелион многолесный.
   Взбросить на Оссу они покушались, чтоб приступом небо
   Взять, и угрозу б они совершили11.
   Это честолюбивое стремление Алоадов, Ота и Эфиальта, всегда казалось мне похвальным. Ведь я и сам вскарабкался на ют с нижней палубы через клюзы, а потом со времени своего первоначального прибытия на Креген отвоевывал себе место под солнцами Скорпиона, пробивая дорогу к различным высоким с виду постам и званиям. Однако я всегда считал честолюбивую деятельность великанов-близнецов не более чем голой риторикой. Образ гор, действительно громоздимых друг на друга всегда казался мне лишь фигурой речи, плодом воображения. Я видел Гималаи - никакой горный хребет на свете не сравнится с ними ни высотой, ни пугающим величием. Они произвели на меня подобающее впечатление и вызвали во мне подобающий трепет.
   Но Стратемск... Кабру, взгроможденная на Нандадеви, а та - на Канченджангу, а та - на Аннапурну, а та - на Нангапарбат, с брошенной к их подножью в качестве предгорья Чимборасо с Анд и вдобавок Годвин-Остеном и Эверестом12 с их умопомрачительной высотой... Да, хотя Стратемск и не самый высокий и протяженный горный хребет на Крегене под солнцами Скорпиона он совершенно потрясает своей внушающей трепет грозной силой и красотой неистовой природы, раскрывающейся во всей своей горделивая мощи. Стратемск велик, обширен и высок. При виде этих гор ум заходит за разум. Снег окутывает их верхние склоны и вершины мантией вечной ненарушаемой белизны. Тучи парят у их подножья. На тех его хребтах какие пониже обитают прожорливые дикие твари, а над долинами и ущельями вечно кружат в поисках добычи гигантские птицы и летающие звери с грозными когтями и клыками.
   Мы, - Делия, Сег, Тельда и я - летели на нашем хрупком аэроботе над этими парализующими ум пропастями и ледниками, рассекая ледяной воздух, от которого резало легкие.
   Мы тесно прижимались друг к другу, кутаясь в одежды из шелка и кожи, специально сшитые для полетов, и накрывшись огромными меховыми одеялами.
   Аэробот был всего лишь деревянной скорлупкой на металлическом каркасе. Форма лепестка обеспечивала ему достаточно неплохую обтекаемость, несмотря на лобовой щиток, кожаные ремни и деревянные поручни по краю. Если аэробот откажет - а аэроботы славились ненадежностью - мы обречены. Даже в случае удачной посадки нас ждала верная смерть.
   Эта смерть могла наступить от холода, голода или безумия. Мы могли найти ее в прожорливой пасти какого-нибудь полумифического чудовища, обитающего на верхних склонах, где полоса лесов редела и каменистые осыпи тянулись на много миль, пока не достигали границы вечных снегов с их льдом и пронзительным холодом.
   Или же - ее могли принести клыки и когти гигантских птиц или летающих тварей, которые во множестве кружили по ущельям и долинам в поисках добычи которую у них хватит сил унести. Они поджидали жертву в своих гнездах, на неприступных скалах, а потом камнем падали вниз. Глаза их засекали самую маленькую цель на таком огромном расстоянии, что разобрать какое там под ними животное или зверь мог только тот, кого природа щедро одарила самым отличным зрением. Мы не раз замечали кружащие вдалеке зловещие крошечные силуэты. Я сжимал рукоять меча и клялся, что если что-нибудь случится, если какое-то чудовище нападет на нас, то буду защищать мою Делию, покуда не погибну сам или не уничтожу всех ополчившихся на нас тварей.
   Угольно-черные импитеры, корхи, кси - крылатые ящеры с радужной чешуей, обитатели тонущих во влаге джунглей, что заполняют горные долины, бисби, зизилы, желтые орлы Виндхая, и много других летучих тварей можно встретить в великих горах Стратемска - но, по правде говоря, лучше с ними не встречаться.
   Прежде чем мы начали подниматься в поисках самых легкодоступных для нас перевалов, наш путь лежал вдоль крутых горных склонов, где во множестве лепились примитивные стойбища зверолюдей. Эти различные племена, населяющие внешние пределы Стратемска, собирательно называют кроферами. Дикие, необузданные, жестокие и подозрительные, они предпочитают промышлять набегами, обрушиваясь с горных склонов, как лавина. Именно разводимых ими поншо и норовят унести огромные летающие твари - если тем дают шанс. Да, жизнь на склонах Стратемска - это и впрямь непрерывная и тяжелая борьба за выживание.
   Головокружительная высота неприступных хребтов, беспрестанные набеги кроферов и грозные крылатые твари сделали Стратемск непреодолимым барьером, что век за веком отделял окрестности Ока Мира от восточного Турисмонда.
   А моя Делия Синегорская не побоялась этих ужасов и опасностей ради того, чтобы вновь сжать меня в своих объятиях!
   Не удивительно, что моряки внешних океанов предпочитали проделывать долгий утомительный путь в обход по Кифренскому морю мимо Доненгила и у пустынных берегов, чтобы войти во внутреннее море через Дамбу Давних Дней. Ибо, кроме опасностей Стратемска, нас ждали впереди неизвестные ужасы Враждебных Территорий.
   Не встретив никаких препятствий, мы миновали первые перевалы, пролетев между величественных горных пиков. Делия установила рычаги управления в крайнее положение и смотрела вдаль. Неожиданно она обернулась и тронула меня за руку:
   - Смотри, Дрей...
   Над нашими головами, растопырив смертоносные когти, лениво описывал охотничьи круги великолепный ало-золотой аккипитер. Я узнал его. Гдойнай, посланник и наблюдатель Звездных Владык, издал резкий крик - то ли угрозы, то ли вызова, то ли прощания - и уплыл прочь. Как мне думалось, вряд ли какой-нибудь корх, зизил или иная летающая тварь отважится напасть на этого блистающего оперением орлана Звездных Владык.
   Время в полете тянулось медленно. Мы питались умеренно - не особо налегая на еду и питье - в то время как под нами дуабур за дуабуром расстилался Стратемск. Воздух оставался разреженным и холодным, так как Делия не желала спускаться туда, где теплее. Ведь там в окутанных тучами долинах, выискивая добычу во влажных джунглях, кружили радужными силуэтами кси.
   Через какое-то время мы постепенно миновали эти высокие пики. Мало-помалу все могучее нагромождение вонзающихся в небо на головокружительную высоту серебряных пиков Стратемска осталось позади. Но пройдет еще не один день, прежде чем эти великолепные вершины скроются за горизонтом. И мне мало-помалу и постепенно начало казаться, что первое серьезное препятствие на нашем пути успешно преодолено - или наконец-то пересечено.
   И тут нас атаковали импитеры.
   Они налетели всей массой с отдаленного уступа и теперь носились вокруг нас. Воздух дрожал от взмахов широких крыльев этих чудовищ. Импитеры пытались схватить нас и утащить в свои гнезда. Огромные когти вытянулись, словно ковши какого-то мощного земного экскаватора, а в клыкастых пастях трепетали раздвоенные языки. По всей видимости, это зрелище и хриплые крики должны были запугать нас, парализовав, как взгляд удава парализует кролика. Аэробот закачало. Да, эти импитеры показали себя диким и жестоким врагом но я защищал Делию из Дельфонда, и проявил ничуть не меньшую дикость и жестокость в бою. И взял верх.
   Мой длинный меч вращался, густо залитый кровью. А Сег выпускал стрелы одну за другой с такой быстротой, с какой только мог натягивать и отпускать тетиву. Воистину, на его счету было куда больше импитеров, хотя мне приходилось расправляться с представлявшими для нас более серьезную угрозу. Я рубил тех, которые пытались проткнуть нас своими кнутобойными хвостами, или растерзать когтями, или схватить разинутой пастью и утащить куда подальше.
   Несмотря на гигантские размеры, эти массивные импитеры маневрировали в разреженном воздухе не хуже земного сокола. Мускулы моей правой руки, державшей меч, свело от напряжения, но я разил и разил, по мере того как они налетали на нас. И вдруг аэробот качнулся, клюнул носом, нырнул и стал падать.
   - Он не слушается! - закричала Делия.
   Тельда визжала и мешала мне драться пытаясь повиснуть у меня на шее. Я сшиб ее на дно аэробота и заорал:
   - Держи ее, Делия! Ей голову отхватят, если она высунется!
   Лук Сега выплевывал стрелы. Мой меч рубил и сек направо и налево. Но импитеры продолжали атаковать, а наш аэробот спускался все ниже и ниже. У меня не было ни малейшей возможности разглядеть, куда мы падаем; все мои усилия уходили на то, чтобы определить, как будет атаковать следующая тварь, и угадать, ударит ли она когтями или развернется, норовя хлестнуть смертоносным шипастым хвостом. Один такой удар пришелся по ограждению борта. Щепки полетели во все стороны. Шипы не застряли; похоже какой-то мускульный механизм тотчас же втягивал их как только импитер осознавал свой промах. Почти не раздумывая, я ударил мечом и отсек этот живой бич.
   Не знаю, сколько продолжалась эта безумная воздушная битва. Грудь мою теперь пересекали крест-накрест красные рубцы - следы ударов шипастых хвостов, и кровь - моя кровь - заструилась по животу и бедрам. Тем не менее я продолжал биться. Аэробот качало, но я без особых усилий сохранял равновесие - долгая моряцкая выучка давала себя знать и приносила хоть такую пользу. Но и Сег тоже не прекращал выполнять свою задачу. Он посылал стрелы мощно и часто, словно из какого-то легендарного механического арбалета, какие, по слухам, были в древности у людей восхода.
   Внезапно днище аэробота коснулось крон деревьев. Одна ветка, хлестнув, чуть не выбросила меня за борт, совершив то, чего не удалось сделать импитерам. Я резко пригнулся и только-только сумел взмахнуть мечом, четко на перехват пасти импитера. Тот завизжал и отшатнулся. И тут - неожиданно, словно по волшебству - над кронами взвился, окружив нас, густой рой желто-розовых силуэтов.
   Крошечные птицы!
   Их были тысячи.
   Желто-розовые пичуги, размером не больше воробья, с пронзительным писком набросились на огромных импитеров, вонзая длинные острые клювы в самые уязвимые места - туда, где крылья соединялись с телом, в хвостовое сочленение, в горящие, налитые кровью глаза. Импитеры заметались, обезумев от боли и ярости.
   Я бросил меч на дно аэробота - он хорошо послужил мне, но все мое воинское мастерство не могло помешать мне поступить так, как требовалось. И притом самым быстрым известным мне способом. Я сгреб Делию в охапку и чуть ли не силой затолкал под кучу шелков и кожи.
   - Сег! - заорал я. - Накройся! Хватай эту дуру Тельду! Скорее!
   Вся наша четверка съежились там под шелками и мехами, предоставив мириадам крошечных птиц изводить и мучить могучих импитеров, пока те не обратились в позорное бегство. Звуки этого сражения еще долго разносились по широкой долине, куда мы спускались. Визг и писк еще некоторое время оглашали воздух, но постепенно стихли вдали. Я осторожно высунул голову из укрытия. Несколько летучих чудовищ, тяжело взмахивая крыльями, таяли в вышине, окруженные желто-розовым облаком.
   Тельда вся тряслась и истерически рыдала.
   Это была нормальная реакция, и я не волновался из-за этого. Сег попытался было утешить ее, но она вытерла глаза и без слов продемонстрировала ему свое округлое плечико. На гладкой коже у нее проступил яркий рубец.
   - Ну, - промолвила моя Делия. - Я всю жизнь буду благодарна этим крошкам. Интересно, как их называют?
   Названия наших маленьких спасителей никто из нас не знал и даже никогда о таких не слышал. На Крегене есть много неведомого, и многое, о чем я сейчас вам рассказываю, мне довелось узнать позже. Но тогда я еще долго пребывал под впечатлением от увиденного и просто не могу теперь испортить эффект вызванный появлением этих тысяч маленьких птичек, испытывающих столь лютую ненависть к импитерам. Мы были потрясены, покрыты синяками и ссадинами... но живы.
   Обследовав аэробот, Делия сочла его более не пригодным для полета, о чем и сообщила нам с Тельдой и Сегом.
   Мы не знали в чем тут причина: то ли флайер привели в негодность удары импитеров, то ли наше не слишком мягкое приземление, или же его вообще сделали некачественно. Ясно было одно: если мы желаем добраться до Порт-Таветуса, нам придется идти дальше пешком.
   На западе, вдоль всего горизонта, на север и на юг протянулась громада хребтов Стратемска.
   А перед нами расстилалась долина, и за ней - открытая местность с проблесками рек и группами деревьев среди трав.
   - Пойдем пешком, - сказал я.
   Мы напились и поели. Тельда уже вполне оправилась от шока. Услышав мое предложение, она состроила недовольную гримаску.
   - Никогда не любила ходить пешком. Это не подобает даме.
   Поначалу мы готовились к путешествию с размахом.
   По настоянию Тельды, нам полагалось прихватить с собой массу "совершенно необходимых", по ее словам, предметов.
   Я бросил в траву красивое зеркало в серебряной оправе.
   - Чистейший балласт, Тельда. Если тебе охота почистить перышки посмотрись в пруд.
   Она принялась было спорить, а Делия попыталась было убеждать ее, но я просто заявил:
   - Если хочешь захватить все это барахло - неси его сама.
   Это решило вопрос.
   Мы взяли мечи, луки и стрелы, кинжалы и ножи, а также спальные принадлежности. Кроме того, я решил захватить небольшой запас пищи: она могла нам пригодиться, пока не удастся поохотиться. Взяли мы и фляги с водой - большие баклаги из санурказзской кожи. Нигде на внутреннем море не выделывают кожу так хорошо, как в Санурказзе. Хотя наверное магдагцы, сгнои их Зар, изготавливают из нее куда более изящные на вид вещицы.
   По предложению Делии мы закопали все золото, драгоценные камни и роскошные украшения. Если мы когда-нибудь снова пройдем этой дорогой, то откопаем их, а если какой-то неизвестный воин, бродя в этих краях, найдет отмеченное нами место - что ж, он тогда внезапно разбогатеет, и да сопутствует ему удача. Что же касается обуви, то мы захватили всю, какая у нас имелась. Сам я, правда, предпочитаю ходить босиком, но остальные хорошо понимали какие неудобства поджидают нас в пути. Сег-то вероятно привык охоться босым у себя в горах Эртирдрина, а Делия - как мне случилось убедиться, когда мы сбежали из сада на крыше дворца принцессы Натемы и провели несколько чудесных недель на равнинах Сегестеса - тоже могла неплохо обходиться без обуви. Нет, забрав всю обувь мы просто хотели таким способом сказать, что Тельде, по нашему общему мнению, без обуви далеко не уйти.
   Бедная Тельда!
   И бедный Сег!
   Он совершенно смирился с тем, что в случае необходимости ему придется ее нести.
   Что же до меня, то должен признаться, я вообще не видел причин для беспокойства. Мы приземлились оставшись целыми и невредимыми. У нас есть оружие и еда, мы так и лучимся здоровьем, и перед нами лежал незнакомый континент. Вэллия никуда не денется, и когда-нибудь мы доберемся и до нее. Я не спешил попасть в пределы этой таинственной, могущественной и грозной островной империи и встретиться лицом к лицу с ее императором - отцом девушки, на которой хотел жениться. Будущее само позаботиться о себе; значение имеют только "здесь и сейчас".
   Ибо разве не шагала столь легко и свободно рядом со мной моя Делия на-Дельфонд?
   Глава Девятая
   На Враждебных Территориях
   Делия пела.
   Мы шли походным строем, и Делия пела.
   А грудь у меня горела огнем.
   Едва оправившись, Тельда обратила внимание на рубцы у меня на груди. И тут же заворковала, поджала свои полные губы, отошла и вскоре вернулась с пригоршней каких-то ярко-лиловых диких цветов, которые она растерла и смешала в вязкую массу. Пока Тельда готовила мазь, совершенно поглощенная этим процессом, Делия подошла, наклонилась, внимательно посмотрела на цветы и, украдкой улыбнувшись мне, отошла, мурлыча песенку.