Эйлин Драйер. Как истинный джентльмен

   Неужели он не понимал, как мучил ее, все откладывая то, что должно было свершиться в ночь после заключения брака? Не чувствовал, как она боится? Как волнуется? Как надеется? Конечно, Грейс в общих чертах имела представление, как все это выглядит. Она смогла бы описать этот процесс на хинди, португальском, французском, латинском, испанском, урду и кри. Усвоила, как все происходит. И, долгое время ухаживая за ранеными солдатами, знала, как это выглядит. Даже знала, как это называют мужчины, когда рядом нет женщин.
   Член, пенис, фаллос. Некоторые даже называли его по имени, словно могли с ним разговаривать. Больше всего Грейс понравилось, как сержант из отряда ее отца, не зная, что она его слышит, называл свое достоинство «мистер Шип». И как после этого девушка может воспринимать все это серьезно?
   Но встретив Диккана, Грейс стала придерживаться иной точки зрения. Она имела возможность наблюдать его напряженный, твердый член. Ей всегда казалось, что изображенные на стенах храмов фаллосы выглядят преувеличенными. Но увидев Диккана, она была вынуждена признать свое заблуждение. От одной мысли об этом по ее спине вновь побежали мурашки. Ей хотелось прикоснуться к нему, узнать, действительно ли он столь загадочен. Нежный и твердый. Как это сочетается?
   Тело Грейс уже не повиновалось ей, и ее охватило все возраставшее возбуждение. Она поборола внезапное стремление пересесть, как будто это могло спасти ее от чувства приятного волнения внизу живота. Вся кожа словно натянулась, а грудь, ее маленькая, непримечательная грудь, стала слишком чувствительной, как будто ее кололи иголочками. Грейс чувствовала беспокойство, нетерпение и вся превратилась в натянутую струну. На языке она ощутила незнакомый вкус и поняла, что это скорее всего вкус напряженного ожидания.
   Она резко сменила положение. Так не годится. Ей надо чем-то заняться, отвлечься.
   Списки. Ей надо заняться составлением списков. Это всегда входило в ее обязанности – предусмотреть все до мелочи, чтобы отцу в лагере было удобно, чтобы его не отвлекали бытовые мелочи. А теперь пора было подумать о своем новом доме. Хавели в Индии. Фермерский дом в Португалии. Единственное различие в том, что теперь она будет заботиться не о своем отце, а о муже. О человеке с удивительно мозолистыми руками и волшебными губами. О собственном муже, распахнувшем перед ней дверь, которую Грейс давно считала для себя закрытой, и давшем ей шанс иметь дом, семью. Не существовать на задворках, а жить полной жизнью.
   Прислуга, подумала она, отчаянно роясь в сумочке в поисках неизменного блокнота и карандаша. Ей понадобится прислуга. Конечно, у нее есть Бридж и Шон. Шон всегда был рядом, сначала денщиком у ее отца, а потом, когда случайно угодившее пушечное ядро лишило его ноги, делал любую работу и стал другом Грейс. Бридж появилась позже. Но именно она научила Грейс, как вести хозяйство. Остальные слуги могли остаться в Лонгбридже, там им будет безопаснее и удобнее. Грейс не могла представить, чтобы Радхика и Бханвар согласились жить в Лондоне.
   Итак, прислуга. Скорее всего о водопроводе и мерах безопасности уже позаботились. Значит, остались дом, еда и удобства. Мебель. Гардероб. Грейс подчеркнула последнее слово и добавила ночную рубашку. Конечно, ей понадобится новая. Диккан не захочет видеть ее старую рубашку. Слишком вытертая, простая и не волнующая воображение.
   Конечно, скорее всего у Диккана вообще нет особого желания ее видеть. Она не забыла смятения на его лице, когда он обнаружил ее в комнате обнаженной. Грейс поежилась. Через несколько дней Диккан Хиллиард займется с ней любовью. Но если она будет об этом думать, то просто не сможет пережить все эти долгие часы. Поэтому Грейс решительно согнулась над листком бумаги. Ей надо составлять списки. Сейчас это главное.

* * *

   Он будет заниматься любовью с Грейс Фэрчайлд. Нет, поправил себя Диккан. Он будет заниматься любовью со своей женой. Как же болит голова. Сколько неожиданного произошло за последние дни.
   Ему следовало бы думать о встрече с Маркусом Дрейком. Он опоздал, был скомпрометирован и не смог спасти Эвенхема. Сейчас ему потребуется все мастерство дипломата, чтобы объяснить правительству весь драматизм складывающейся ситуации. Но вместо этого он скакал на неутомимом Гадзуксе и думал об оставленной им женщине. О новой жизни, которая у него началась. О том важном, что он должен сделать. Одна мысль об этом повергала его в дрожь.
   Если бы только Грейс не была так мила. Она ему нравилась. Но совершенно очевидно, что в результате он причинит ей боль. Да, он исполнит свой долг. В конце концов, Диккан не виделся со своей любовницей уже две недели – слишком большой срок – и в результате сегодня утром проснулся весь возбужденный. Не потому, что ему очень хотелось в туалет. И не потому, что в его постели лежала женщина. Даже держа в объятиях это длинное, худое тело, он испытывал прилив нахлынувшей страсти, которую должен был утолить сию же минуту.
   А этот последний поцелуй. Он хотел всего лишь целомудренно чмокнуть Грейс, чтобы немного сгладить нанесенное гренадером оскорбление. Но по какой-то неизвестной причине все вышло иначе. Поцелуй оказался нежнее, длительнее, и Диккану казалось, будто он медленно пьет прохладный сладкий лимонад. Конечно, виной всему последствия отравления опием. И даже сейчас воспоминания об этом поцелуе заставили его испытать минутное возбуждение.
   Но даже если у него все получится и Грейс удостоится заметки в «Таймс», все равно это будет фарс. Ему нельзя жениться. Он все испортит. А Грейс…
   Диккан покачал головой, беспокоясь за нее. Мысль о том, что Грейс может стать частью его жизни, казалась нелепой. Он дипломат. Жена дипломата должна быть светской дамой: умной, ироничной и в меру дерзкой. Грейс была честна, неуклюжа и застенчива. Ее серые платья похожи на военную форму, а волосы так гладко прилизаны, что казались почти незаметными.
   Уж хотя бы она была настоящей рыжей. Если бы в ней был огонь или врожденная самоуверенность, как у Кейт. Та умела разрезать дипломатические воды, подобно фрегату, идущему на всех парусах. Грейс Фэрчайлд будет смотреться, как лягушка в аквариуме.
   Гадзукс фыркнул и потряс головой, словно укоряя своего хозяина. Диккан знал, что скорее всего он несправедлив. Но начинался дождь, дорога размокла, и ему было холодно. К тому же он только что представил, каково будет Грейс Фэрчайлд жить с ним бок о бок.
   Возможно, лучше для них обоих будет, если он исполнит свой супружеский долг, сохранит ее доброе имя, а потом найдет способ жить раздельно. Ей он точно не нужен. Он мог бы вернуться на свою службу во Францию и оставить ей лондонский дом. Ей и ее обезьянке. Ведь этого достаточно, верно?
   Отлично. Проблема решена. Но внезапно охваченный непонятным раздражением, он пришпорил Гадзукса, переходя на легкий галоп. У него нет времени на не относящиеся к делу размышления. Сейчас перед ним стоят более неотложные задачи. Надо отплатить за смерть бедняги Эвенхема, предупредив правительство о том, что Хирург собирается убить Веллингтона. А потом он займется любовью со своей женой, потому что дал клятву.
 
   Дождь полил как из ведра. Движение на дуврской дороге было нарушено, и постоялые дворы оказались битком набиты посетителями. Дождь шел всю ночь и все следующее утро, плотные облака нависали низко, и казалось, дождю не будет конца. Когда после холодной, сырой ночи Грейс забралась в карету, в руках у нее была книга о путешествиях, которую она читала, останавливаясь в Кентербери с Кейт.
   Обычно она читала молча. Но на этот раз принималась то и дело что-то бормотать себе под нос.
   – Что-то не так, мадам? – участливо спросил Биддл.
   Удивленная его вопросом, Грейс подняла голову и увидела, что уже рассвело. Она читала несколько часов.
   – Нет, спасибо, Биддл. Просто это описание Египта тут в книге совершенно неверно.
   – Вы были в Египте, мадам?
   – Да, но не думаю, чтобы там был этот мистер Петтигру. Он расположил Долину царей совсем в другом месте.
   – Тогда зачем вы читаете?
   Грейс улыбнулась:
   – Чтобы знать, каких ошибок не повторять, когда захочу написать собственную книгу.
   Биддл нахмурился.
   – Написать… А-а, вы, конечно, пошутили.
   Грейс не удержалась и решила поддразнить слугу.
   – Почему же? Зачем так много путешествовать по миру, если я не смогу поделиться своими впечатлениями? Полагаю, именно это меня и разочаровывает в Эстер Стэнхоуп. Она ни разу не написала о своих приключениях.
   Биддл был в ужасе.
   – Леди Стэнхоуп? – взвизгнул он, и по его тону было ясно, что он думает о женщине, решившей жить среди бедуинов. – Вы ведь ее не знаете.
   – Знаю. – Грейс чуть склонила голову. – Это уронило меня в ваших глазах?
   Биддл открыл было рот, но не смог подобрать слова.
   – Мое знакомство с Эстер бросает тень на мою репутацию, – продолжала Грейс, и ее глаза лукаво заблестели. – Может, нам стоит отправиться в поездку с лекциями о жизни аборигенов?
   Биддл поджал губы.
   – Мистер Хиллиард никогда этого не допустит. Слишком опасно для леди.
   Грейс тихо рассмеялась.
   – Опаснее, чем схватка с французскими стрелками или алжирскими пиратами? Мне действительно пора получше узнать свою страну. Можно купить еще один пистолет.
   Биддл побледнел.
   – Еще один… Вы опять шутите, мадам?
   – Насчет пистолета? Ничего подобного. Я никогда никуда без него не выхожу.
   – Немыслимо. Вы должны полагаться на защиту, предоставленную вам мистером Хиллиардом. Так подобает леди.
   Грейс взглянула на побелевшее лицо слуги и решила, что ему не по душе такая постановка вопроса. Пусть себе и дальше живет в мирном неведении. А она все равно будет держать пистолет наготове.
   Минуту спустя Грейс подумала, уж не навлекла ли она на них беду. Они ехали медленно, и когда карета с трудом взбиралась по крутому склону холма, колеса застряли в грязи. Они остановились. Кучер закричал. Лошади заржали. Карета начала катиться назад.
   Грейс схватилась за ремень и собралась с силами. Биддл застонал. Она видела, как лошади в хомутах тянули изо всех сил. Карета накренилась. Кучер что-то крикнул, и Грейс услышала щелканье кнута. Однако ничего страшного пока не случилось. Они просто застряли.
   Покрепче завязав ленты шляпки, чтобы ее не сдуло ветром, Грейс достала из сумочки пистолет и сунула его в карман. Распахнула дверцу и шагнула в трясину, немедленно провалившись по самую щиколотку.
   – Мистер Уилсон! Хватит! – крикнула она, борясь с ветром и дождем. – Вытаскивайте наши вещи! Мы выйдем из кареты, и тогда вы попробуете снова.
   Из-под опущенных полей намокшей шляпы возникло удивленное лицо кучера.
   – Наверное, вы правы, мисс. Мы накрепко завязли.
   Привязав поводья, он спрыгнул на землю.
   – Идемте, мистер Биддл, – позвала Грейс, опираясь на дверцу кареты, в то время как возница трусцой побежал к отделению для багажа.
   – Но грязь… – слабым голосом возразил слуга.
   – Будет намного хуже, если мы останемся здесь и дальше. Поверьте мне. Без помощи мы просидим здесь весь день. Как думаете, поблизости есть какая-нибудь ферма, мистер Уилсон?
   – Брауны, – прошепелявил тощий возница. – Они знают об опасностях холма Стрелка.
   – Холм Стрелка? – слабо повторил слуга. – О нет…
   Грейс вопросительно взглянула на кучера. На его лице появилась довольная улыбка.
   – Разбойники. Любят это местечко. Но не переживайте. Уже давно о них не слышно.
   И в этот же самый миг, словно в опровержение его слов, раздался топот конских копыт и ружейные выстрелы.
   – Кошелек или жизнь!
   Грейс вздохнула. Ну конечно. Не обращая внимания на Биддла, она незаметно подвинулась к большому багажному отделению, надеясь, что мистер Уилсон держит там ружье. Все остальные застыли на месте. Было слышно, как к дальнему углу ярко-желтой кареты приближаются два всадника. Возможно, ей удастся застать их врасплох.
   Раздался очередной выстрел, и Биддл закричал. Кучер Джеб согнулся пополам. Грейс заметила, что он выхватил пистолет. Ее сердце забилось, и в то же время ею овладело необыкновенное спокойствие, как всегда в опасной ситуации.
   – Выходите из кареты! – послышался грубый голос. Лошади нетерпеливо гарцевали на месте. Грейс решила, что ее не заметили.
   – Биддл, откройте дверь и вылезайте, – тихо сказала она. – Отдайте им все, что они попросят.
   Биддл громко застонал, неожиданный поворот событий поверг его в смятение. Но чем сильнее им удастся отвлечь грабителей, тем больше шансов у Грейс. Она осторожно потянулась вперед и коснулась рукой облучка. Да, оружие находилось именно там, где она и ожидала. Мушкетон, заткнутый за полог. Оставалось надеяться, что порох сухой.
   Потянув ружье к себе, она незаметно взвела курок и выглянула наружу, чтобы оценить обстановку. Разбойников было двое, оба рослые, в масках и вооруженные. Один уже успел разрядить всю обойму. Он слез с лошади и теперь подходил к карете сзади.
   – Спасибо, что сберегли нам время, – сказал он мистеру Уилсону, который уже успел вытащить чемодан Грейс. – А теперь открывайте. А вы в карету. Больше повторять не буду. Залезайте.
   Грейс слышала тяжелое дыхание Биддла, распахнувшего дальнюю дверцу и наконец-то забравшегося внутрь. На этот короткий миг оба разбойника отвлеклись. Грейс сняла мушкетон с облучка. Направила его на всадника. Внезапно человек, стоявший позади, заорал:
   – Там есть кто-то еще!
   Грейс отскочила в сторону и выстрелила. Она с шумом приземлилась прямо на больную ногу. Лошади заржали и шарахнулись в сторону. Грейс услышала, как выругался всадник, и выругалась сама. Пуля лишь слегка задела его. Вытащив из кармана пистолет, она перекатилась под карету. Разбойник соскочил с лошади, держа ружье на взводе. Он кричал своему приятелю, чтобы тот прикончил Уилсона.
   – Шевелитесь, Биддл! – закричала Грейс.
   Биддл быстро упал лицом вниз. Вооруженный грабитель увидел Грейс и резко развернулся. Выстрелил. Она выстрелила в ответ. Разбойник упал. Биддл снова закричал. Лошади попятились, чуть не вытащив из грязи карету, под которой все еще лежала Грейс. Двое других мужчин по-прежнему боролись. Грейс с трудом вылезла из густой грязи и подбежала к упавшему кучеру, чтобы забрать оружие. Она приставила его к голове разбойника, прежде чем тот успел задушить мистера Уилсона.
   – Думаю, хватит баловаться, – необыкновенно спокойно произнесла она.
   – Боже! – выдохнул грабитель, отпуская горло мистера Уилсона.
   – Вот это да! – эхом отозвался мистер Уилсон, откашливаясь и поднимаясь на ноги.
   Грейс не шевельнулась.
   – Пожалуйста, мистер Уилсон, проверьте, как там кучер. Биддл, убедитесь, что грабитель мертв. – Она ткнула разбойника дулом ружья. – Прошу вас, сэр, не стоит меня недооценивать лишь потому, что я женщина. Я застрелила больше людей, чем вы.
   – Джеб жив! – крикнул мистер Уилсон. – Но он истекает кровью. А у разбойника дыра между глаз. Чтоб мне провалиться!
   – Положите Джеба в карету, – велела Грейс. – И держите этого негодяя, пока Биддл его свяжет.
   Как только Джеба разместили на сиденье, Грейс опустила ружье. Достав сумку с лекарствами, она, прихрамывая, подошла к карете, собираясь оторвать полосу ткани от нижней юбки.
   – Биддл, – тихо сказала она, – как только свяжете грабителя, отправляйтесь на ферму. Нам понадобится помощь.
   Следующие сорок минут Грейс отдавала указания, успокаивая испуганных людей и лошадей. Когда появился фермер с тележкой, они смогли переправить на ней Джеба, а затем высвободили из грязи несчастных лошадей. Грейс уже собиралась было последовать за фермером, хотя бы для того, чтобы очистить грязь с лица и рук, когда Биддл вскричал:
   – Ваша рука! Мадам, у вас кровь!
   И Грейс сделала первую ошибку за этот день. Она перевела взгляд туда, куда указывал Биддл.
   – Кажется, в меня тоже попали, – удивленно произнесла она.
   И без единого стона упала лицом на траву.

Глава 6

   Диккан Хиллиард не привык ждать. Он прибыл в Лондон в пять утра. Передал нужным людям сведения и получил приказ ожидать ответа. Вернулся в Олбани, чтобы заняться переездом, и зарегистрировался в отеле «Палтни». Даже повидал Барбару Шредер, задержавшись в ее уютном доме выпить рюмку коньяка и обсудить изменения в их соглашении из-за его брака. Принял ванну, поспал и поел, ожидая прибытия жены в полдень. Однако было уже почти восемь, а почтовая карета так и не появилась.
   Его первой же мыслью было: Грейс сбежала. Несправедливо по отношению к ней, но даже в таком случае он не стал бы ее винить. Порой он и сам хотел сбежать.
   В дверь заскреблись, и Диккан подскочил. Но это была всего лишь горничная отеля, тут же испуганно сделавшая реверанс.
   – Поскольку мадам еще не прибыла, ужин откладывается, сэр?
   Диккан уже успел заказать ужин на двоих, чтобы как-то загладить свой внезапный отъезд накануне.
   – Да. Уверен, они вот-вот появятся. Наверное, застряли на этой ужасной дороге.
   Пухлая молодая горничная поклонилась, и в этот миг Диккан услышал в прихожей шум. Судя по громким голосам, прибыл новый постоялец. Диккан вышел за горничной в коридор и тут же узнал нетерпеливый голос своего слуги.
   – Мадам, в вас попала пуля. Ради Бога, позвольте нам помочь!
   В мгновение ока Диккан оказался внизу.
   – Пуля? – переспросил он, не обращая внимания на взгляды других гостей, удивленных тем, что самый элегантный мужчина в Лондоне кричал, словно сержант. – Что, черт возьми, происходит?
   Грейс стояла, опираясь на плечо кучера, с выражением напряженного терпения на лице. Насквозь промокшая и запачканная грязью с ног до головы, она выглядела так, словно упала в воду во время охоты. Следовавший за ней с видом обеспокоенного прислужника Биддл выглядел ненамного лучше.
   – Я пыталась им объяснить, Диккан, – пугающе тихо произнесла Грейс. – Я не ранена. А хромаю потому, что упала на больную ногу. Рана – пустяки.
   – Пустяки? – возмущенно переспросил Биддл. – Мадам, вы потеряли сознание посреди дороги!
   – Я же говорила, – в который раз повторила Грейс, – что теряю сознание всякий раз при виде крови.
   С трудом сохраняя свое хваленое самообладание, Диккан насмешливо приподнял бровь.
   – Потеряла сознание? Женщина, которая ухаживала за ранеными во время всего похода по Пиренейскому полуострову? Чудеса!
   Грейс подняла голову, и он увидел в ее глазах усталость.
   – Это была моя кровь, – поправила она. – Недоразумение, конечно, но ничего не поделаешь. Я могу стоять по колено в крови, но стоит мне увидеть хотя бы каплю собственной крови, как падаю в обморок.
   Значит, у его героической жены тоже есть слабость. Диккан с трудом удержался от улыбки. Однако одного взгляда на лицо Грейс было достаточно, чтобы ему расхотелось улыбаться. К тому же толпа слышала все страшные подробности. За последние два дня ему уже хватило любопытных зрителей.
   Понимая, что его спокойствие передастся Грейс, он подошел к кучеру.
   – Действительно, досадный недостаток, мадам. К счастью, Биддл намного храбрее. Он теряет сознание при виде пятен от травы на моих бриджах.
   Ну вот. Она улыбнулась. У всех остальных был вид затравленных животных. Диккан понимал их. Он и сам на миг перепугался, заметив на предплечье Грейс широкую белую повязку.
   – Позовите врача, – обратился он к стоявшему с праздным видом посыльному. – Моей жене понадобится ванна и служанка, поскольку ее собственная не смогла отправиться с ней, отсюда и ее сходство с уличным мальчишкой. – Диккан не удержался и отвел прядь густых волос с запачканной грязью щеки Грейс. – А ты, жена, – произнес он, ведя ее к лестнице, – все мне расскажешь про свою рану.
   Она кивнула, медленно переводя дух, словно пыталась унять боль.
   – Разбойники, – выдохнул Биддл, семеня за ними следом и нервно заламывая руки.
   – Это был удачный выстрел, – с отвращением произнесла Грейс. – Я только добралась до мушкетона…
   Диккан остановился.
   – До мушкетона? Ты собиралась взять в руки ружье?
   Позади раздался смех кучера.
   – Взять в руки? Она не просто взяла его в руки! Прикончила одного мерзавца, а второй сам наделал в штаны.
   – Она спасла нам жизнь, – сказал Биддл, и Диккан с изумлением увидел обожание в глазах слуги. Боже, куда катится мир?
   – Мы поговорим об этом наверху, Грейс, – мрачно сказал он. – Если ты, конечно, сможешь подняться.
   Она нетерпеливо хмыкнула.
   – У меня всего лишь болит нога, сэр. Мне же ее пока не ампутировали.
   – А рука?
   Она сухо улыбнулась:
   – Тоже побаливает.
   Обернувшись, Грейс улыбнулась кучеру, который по-прежнему стоял посреди элегантного холла отеля «Палтни» с мокрой шляпой в руке.
   – Мистер Уилсон, спасибо. Мой муж с радостью вознаградит вас за помощь.
   Здоровяк вспыхнул, как мальчишка, и принялся крутить свою шляпу в руках.
   – Что вы, миледи. Это вам мы обязаны. Надеюсь, все наладится. И если вам что-нибудь будет нужно, только позовите.
   – Биддл! – крикнул Диккан.
   Вытаскивая кошелек, слуга довел кучера до парадного входа. Как только они ушли, Грейс повернулась к лестнице.
   – Спасибо. Он хороший человек. Думаю, я его напугала.
   Диккан покачал головой:
   – Вы и меня пугаете, мадам.
   Грейс наморщила лоб.
   – Может, хватит называть меня этим отвратительным словом «мадам»? Я думала, что мы сошлись на Диккане и Грейс. Хотя, – она досадливо улыбнулась при виде своего испорченного наряда, – в данный момент я сама на себя не похожа. Издержки свадебного путешествия.
   Диккан оглядел ее с ног до головы.
   – Да ты мастерица по части эвфемизмов. Не думай об этом. Уверен, ты вновь почувствуешь себя прекрасно, когда отскребешь всю эту кентскую грязь.
   Устало поднимаясь по лестнице, Грейс со вздохом кивнула.
   – Не хотела бы тебя огорчать, но боюсь, придется нам на день отложить наши планы.
   – Ты имеешь в виду любезный совет капитана Ролстона?
   Грейс вспыхнула, и Диккан отметил, как портит ее румянец.
   – Это был не совет, сэр, а шантаж.
   – Ах, женушка, – произнес Диккан, помогая Грейс подниматься по широкой лестнице, – что за жизнь была бы без небольшого шантажа? Конечно, светским сплетникам придется прикусить языки. Полагаю, я смогу пережить эту небольшую задержку. Но не очень долго. У мужчины есть свои потребности.
   Самым странным было то, что Диккан говорил совершенно искренне. Как можно было одновременно радоваться нежданной передышке и чувствовать себя разочарованным?
 
   Сообщение достигло клуба «Уайтс» в десять часов вечера. Хирург сбежал из тюрьмы. Самый жуткий наемник-убийца на всем континенте был заключен в Ньюгейт, ожидая суда за убийство и шпионаж. По проверенным сведениям, он исчез накануне ночью, оставив после себя трупы двух стражников с перерезанным горлом и вырезанными на лбу словами «до свидания».
   Прочитав донесение в гостиной клуба за бокалом шамбертена, Маркус Белден, граф Дрейк, тихо, но выразительно выругался. Только этого им сейчас не хватало.
   – Знаешь, почему мы услышали об этом лишь сейчас? – спросил он у человека, доставившего новости.
   Барон Терск, на два десятка лет старше Дрейка – такой скромный и непримечательный человек, что после его ухода люди могли с трудом его описать, – занял кожаный стул напротив и вращал пальцами ножку бокала с коньяком.
   – Чиновники из Ньюгейта не желают, чтобы узнали об их грешках.
   Дрейк иронически приподнял бровь.
   – Девушка из рабочей среды, застуканная с надзирателем, – это и есть тот самый грешок. Побег одного из опаснейших преступников в Европе – катастрофа. Особенно теперь. Ты слышал о неприятностях Хиллиарда?
   Терск пожал плечами и сделал глоток.
   – Был пойман, когда пытался залезть под юбку одной из самых знаменитых девственниц во всем королевстве.
   Дрейк покачал головой:
   – Это было подстроено. Он сказал, что Эвенхем его предупреждал.
   – Очень удобно для Хиллиарда сообщить нам, когда все уже случилось.
   Дрейк взял в руки доклад.
   – Он предупреждал нас и о Хирурге.
   – Слишком поздно, чтобы можно было успеть что-то предпринять.
   – Думаешь, он сам все придумал, даже весь этот заговор с целью шантажа? Ради Бога, приятель, Хиллиард привез достаточно сведений, чтобы уничтожить помощника министра финансов. Разве оппозиция не пошла бы на все, чтобы его остановить?
   Терск хмыкнул.
   – Он женился, а не был убит из засады. Кроме того, лишь избранные знают о деятельности Хиллиарда. А не выдумал ли он все эти обвинения, чтобы отвлечь внимание от своего провала с мальчишкой?
   – Хиллиард никогда не лгал. По крайней мере в подобных делах.
   – Но никто из Эвенхемов никогда не участвовал в государственной измене.
   Дверь в холл распахнулась, впустив очередной порыв ветра с дождем и двух новых членов клуба. Дрейк наблюдал за приходящими и уходящими гостями из своего укромного уголка, размышляя, какие оплошности привели к сложившейся безвыходной ситуации. Какие связи могли бы потребоваться, чтобы все это подстроить. В это мог быть вовлечен любой из входящих в клуб.
   – Сидмаут уверен, все дело в плохом руководстве, – заметил Терск, уставившись в бокал. – Революционеры пускают нам пыль в глаза. Когда мы поймем, что имеем дело с диверсией, они свергнут парламент. Дело уже начато, посмотри: чертовы луддиты уничтожили ткацкие станки, а чернь протестует против хлебных законов. – Дрейк хотел было ответить, но Терск уже завелся. – И еще эти вернувшиеся с войны солдаты бродят по улицам и напрашиваются на неприятности. Предателей следует искать среди них.