Эйлин Драйер. Леди Искусительница

   Дюйм за дюймом Кейт исследовала окружающее пространство. Она не надеялась преуспеть; Гарри слишком основательный человек, чтобы допустить такое. Так что она еще больше удивилась, когда через полчаса нашла то, что ей требовалось.
   Ставни. Их забили гвоздями, но петли, если постараться, можно было выдернуть из стены. Нужно только расшатать их, и тогда она сможет бежать. Остается только надеяться, что Гарри не срубил плющ, который с давних пор обвивал старые каменные стены.
   Теперь план. Нужно подождать до глубокой ночи, когда ее стражи утратят бдительность. Чего Гарри не знает, так это что ее собственный загородный дом, Исткорт-Холл, находится не далее чем в десяти милях отсюда. Если она доберется до Мальборо, то сможет сесть в карету до Бата и вскоре окажется дома. В самом худшем случае дойдет пешком.
   А пока что ей делать?
   Отряхнув и расправив юбки, Кейт устроилась на шатком стуле и задумалась, ковыряя кусочки мягкого воска. Ей следует дать себя обыскать. Она давно поняла это. Но сначала она слишком запаниковала, чтобы все обдумать, а потом слишком рассердилась. Теперь ее даже забавляла мысль о том, что Гарри будет обыскивать ее.
   Почему бы и нет? – думала Кейт, смакуя острый вкус благородного негодования. Почему бы не продержаться достаточно долго, чтобы заставить его раздеть ее? Почему бы не стоять перед ним, негодующей и молчаливой, наблюдая, как его охватывает стыд? Пусть Гарри выглядит негодяем. Пусть другие выказывают ему презрение за то, что он делал. В тот миг, когда они заметят его возбуждение, они поймут истинную цену его альтруизма.
   Кейт потратила слишком много времени на такие размышления. Но она никак не могла расстаться со своими фантазиями о том, как с майора, сэра Гарри Лиджа, героя войны с Наполеоном на Пиренейском полуострове, в конце концов будет сбита спесь.
   Поднявшись, Кейт заходила по комнате. Нет, она не сделает этого. Не потому, что не хочет сделать ему больно. Она хотела бы, особенно после того, как он себя повел. Но после всего, через что ей пришлось пройти, она не желала снова оказаться в положении жертвы, даже чтобы получить удовлетворение от унижения Гарри. Она просто не позволит причинить ей боль.
   Она позволит обыскать себя Барбаре. По какой-то причине Кейт доверяла многознающей улыбке этой женщины и ее спокойной силе. Если Кейт правильно поняла, после обыска она получит свой багаж. Под фальшдном у нее были припрятаны деньги, которые могли сильно облегчить ей возвращение домой.
   И когда кто-то отодвинул запор на двери и дверь открылась, Кейт уже снисходительно поджидала посетителя, словно находилась в своем салоне и принимала визиты.
   Барбара, войдя, улыбнулась извиняющейся улыбкой.
   – Мне жаль беспокоить вас, ваша… леди Кейт, – начала она на этот раз с заметным акцентом.
   – Барбара, наконец-то, – сказала Кейт, вставая. – Если вы принесете мои вещи и закроете дверь, мы покончим с этим.
   Она явно удивила Барбару: в первый момент та смотрела на нее, не двигаясь с места, с руками, сцепленными на талии.
   – И найдите что-нибудь вроде ширмы, пожалуйста.
   Шредер нахмурилась.
   – Но, леди Кейт…
   Кейт подняла бровь.
   – Это мое условие, Барбара. Неужели вы предпочитаете повалить герцогиню на пол, просто чтобы увидеть ее сиськи?
   Шредер учтиво изобразила смущение.
   – Я получила указания… полностью раздеть вас, ваша… леди Кейт. На тот случай, если вы прячете что-нибудь под одеждой.
   Кейт оглядела свое платье.
   – Где? Что, по-вашему, я могла сделать? Вытатуировать строчки на своем животе?
   Шредер не шелохнулась. Стоя перед Кейт, она казалась непреклонной. Но поскольку она возглавляла группу слуг, обученных Дикканом собирать информацию, Кейт надеялась, что эта женщина достаточно компетентна, чтобы увидеть преимущества компромисса.
   – Пожалуйста, – настаивала Кейт. – Я бы хотела покончить с этим раньше, чем сюда снова ворвется Гарри.
   Барбара, похоже, была согласна с Кейт, потому что после некоторого колебания она присела в поклоне, улыбнулась и отвернулась к двери.
   Кейт понадобилось всего несколько минут, чтобы переодеться, ее дорожное платье сразу же унесли для осмотра.
   – Вы удовлетворены? – спросила она, заплетая косу.
   – Это не я… – Барбара запнулась и помотала головой, как если бы она для себя уже проиграла спор. – Да, леди Кейт, – продолжила она, быстро присев в поклоне. – Благодарю вас. Не хотите ли выпить чаю?
   Кейт кивнула.
   – За содействие положена награда? Да, если подумать, я совсем не прочь. Я почти умираю от голода.
   Барбара снова не сумела скрыть удивления. Может быть, она ожидала, что Кейт продолжит вести свою войну. В конце концов, ничего не найдя, Гарри не отпустит Кейт домой. Что не могли знать ни Гарри, ни Барбара, Кейт уже собралась домой. Ей следовало подкрепиться перед дорогой.
   – Да, миледи. – Еще раз присев, Барбара вышла.
   Оставшись одна, Кейт не стала терять времени. Она открыла свой сундук и вынула его содержимое. Деньги лежали на месте. Этого никто не должен был знать. Как и того, что через пять минут они будут спрятаны под половицей там же, где и свечи. В первый раз после безумной поездки в карете у Кейт появилась надежда.

* * *

   Ничего. Разве что обрывок корпии. Гарри так методично и тщательно проверял одежду Кейт, словно изучал план битвы. Он прощупал каждый дюйм материи, от ярко-желтого твида ее дорожного платья до шелковых чулок и батиста ее нижней рубашки. Мадж предложил свою помощь, но Гарри рявкнул на него, и мальчик ретировался. Если бы обнаружились доказательства ее причастности к преступлению, он хотел быть единственным свидетелем этого. Он хотел быть тем самым человеком, который помашет ими перед лицом Кейт, чтобы на этот раз она не посмела ничего отрицать. Ну и что из того, что одежда еще хранила тепло ее тела, что от нее исходил слабый запах ее духов. Он просто выполнял свою работу.
   При этом он не мог не отметить, каким тонким был материал, каким приятным на ощупь. Его пальцы просвечивали через ткань ее рубашки, которая, как он знал, только недавно облегала тело Кейт. Но он помнил, какой равнодушной когда-то она была к дорогой одежде. И как правило, носила платья, доставшиеся ей от сестер, которые никогда не были ей впору, да еще оказывались сильно потрепанными, поскольку Кейт перелезала в них через заборы и сидела на чем попало, когда удила рыбу. Когда он спросил ее, почему у нее нет лучшего гардероба, она вызывающе улыбнулась ему и сказала: «Зачем? Я хожу в этом», – как если бы ее слова все объясняли.
   Гарри всегда считал, что она поступала так из чувства противоречия. И скорее всего не ошибался. В багаже герцогини не было подержанных вещей.
   Должно быть, герцог приучил ее следовать нормам поведения и морали, предположил Гарри. Надо сказать, Кейт и без того никогда не была вульгарной. Всякий раз, когда Гарри видел ее на публике, ее наряд оказывался не слишком ярким, не слишком смелым, не слишком открытым. Ее дорожное платье было тому примером: сшитое из мягкой шерсти ярко-лимонного цвета, оно прекрасно облегало ее фигуру.
   Забавно. Гарри предполагал, что ее нижнее платье окажется куда более смелым. Как и все прочие, он слышал о легионах любовников Кейт. Женщина, готовая завлечь мужчину в свою постель, несомненно, вырядится в шелка и атлас, затейливо вышитый и легко соскальзывающий в нужный момент. Его любовницы одевались именно так.
   На рубашке Кейт пониже бретелек были вышиты только две пчелы. Причем рубашка была не шелковой. Что это за материя? Из нее были и носовые платки. Мягкая, как шепот, достаточно прозрачная, чтобы получить представление о том, что под ней. Но… без всяких украшений. Практичная. Не такую рубашку, по его представлениям, должна была носить известная своей сумасбродностью герцогиня.
   Сколько мужчин проводили ладонями по этой рубашке? – спрашивал себя Гарри. Сколько спускали ее с плеч и бросали на пол, торопясь добраться до ее тела?
   Выругавшись, он отшвырнул ее одежду, как если бы она была в огне. Хорошо бы иметь время подумать, решить, что делать дальше. У него болело в паху, глаза словно засыпал песок, а почва под ногами казалась шаткой.
   Что бы между ними ни происходило в прошлом, он никогда бы не согласился присоединиться к веренице жаждущих попасть в ее спальню. И все же он здесь, ласкает ее одежду, словно она на ней, и потеет, как толстяк в паровой бане.
   – Если только вы не хотите вскрыть ее, словно труп, – раздался от дверей голос Шредер, – я могу гарантировать, что леди Кейт ничего не прячет на своем теле.
   Гарри сидел в библиотеке за тщательно вытертым столом, с которого подобно водопаду из солнечного света ниспадало платье Кейт. Он не мог оторвать от него глаз, загипнотизированный связанной с ним загадкой.
   – Майор? – окликнула его Шредер. – Что дальше?
   Гарри очнулся от своих мыслей.
   – Подождем, что скажет Диккан.
   – Вы сейчас же пошлете к нему?
   Гарри проследил направление взгляда Шредер и понял, что снова пропускает через свои пальцы облачко батиста. Гарри быстро собрал его в кучку и швырнул на стол, где его и подхватила Шредер.
   – Взгляните, закончил ли Фрэнк на конюшне.
   – А как быть с герцогиней?
   Гарри откинулся на стуле.
   – А в чем дело?
   Шредер откинула голову назад, ее руки были заняты одеждой Кейт.
   – Мы ничего не нашли. Почему бы нам не отпустить ее?
   – Потому что я не доверяю ей.
   Гарри отвернулся от нее и отошел к окну.
   – Я столько раз сталкивался с герцогиней в сложных ситуациях, что знаю, чего от нее можно ожидать. Она манипулирует всеми, кто ее окружает, и это доставляет ей удовольствие. Я не удивлюсь, если она присоединилась к ним просто для развлечения.
   – Она совершила какое-нибудь преступление?
   Гарри вздохнул. Как было бы хорошо, если бы Шредер была стрелком, который выполняет приказы, не задавая вопросов.
   – Я дважды был помолвлен, – наконец признался он, глядя в окно, как если бы мог видеть через глубоко въевшуюся в стекло грязь. – Она добилась, чтобы обе помолвки были разорваны.
   – Герцогиня? – спросила Шредер с явным недоверием. – Расстроила ваши помолвки?
   Гарри все еще видел бешенство в больших голубых глазах леди Поппи Постс, когда она швырнула ему кольцо. У него не было возможности оправдаться.
   – Да, – заявил он.
   – Почему?
   Какого черта ему копаться в своем прошлом? Шредер не обязательно знать подробности его личной жизни, чтобы выполнять его указания.
   – Вы должны выполнять свою работу, не так ли?
   – Да. Я помогаю вам узнать, почему Хирург упомянул имя леди Кейт в связи с теми стихами. Мне хотелось бы понять, мы заперли ее, потому что она представляет опасность для короны или потому что вам хочется отомстить ей.
   Гарри не сразу нашелся с ответом.
   – Мы заперли леди Кейт, чтобы обеспечить всем безопасность, пока мы не поймем, что происходит. Это все, что вам надо знать, и больше, чем я обычно сообщаю прислуге.
   Барбара закивала.
   – Вот как… Но видите ли, я не прислуга. Мистер Хиллиард должен был сказать вам это.
   – Тогда кто вы?
   Шредер улыбнулась, и Гарри внезапно был поражен спокойной уверенностью, которую ему следовало заметить раньше.
   – Я та, которая очень хорошо умеет делать порученное дело. А теперь я снова спрошу вас. Поскольку мы сейчас находимся в ожидании, почему бы мне не попробовать разговорить ее?
   Гарри продолжал рассматривать ее.
   – Что думает о вас Дрейк?
   – Граф? – Барбара пожала плечами. – Представления не имею. Мы никогда не встречались. Я работаю исключительно на мистера Хиллиарда.
   Поразмыслив, Гарри кивнул.
   – Диккан говорит, у вас превосходное чутье. Проверьте его на Кейт.
   Не сказав больше ни слова, Шредер вышла, оставив Гарри с неприятным чувством, что она права. Он хотел отомстить. Он хотел сбить спесь с Кейт Хиллиард. Вернуться к той Кейт, какой она была до того, как добавила титул герцогини к своему имени и стала недосягаемой. До того, как она предала его.
   – Мадж! – крикнул он, зная, что вестовой всегда где-то поблизости. – Я отойду.
   Взяв альбом для зарисовок и угольный карандаш, он вышел.
 
   – Вы в самом деле не знаете, что имел в виду Хирург, когда сказал, что вы замешаны в этом? – спросила Барбара.
   Кейт сидела на шатком стульчике и теребила один из носовых платочков, вышитых Би. Барбара возвратилась несколько минут назад, чтобы в мягкой манере за чаем расспросить ее все о том же.
   – В самом деле не знаю.
   Что ж, у Кейт по крайней мере появилось занятие. До темноты, когда можно будет бежать, еще долгие часы.
   Барбара мужественно сидела на кровати, словно не замечая облачка пыли, поднявшейся, когда она садилась, и пауков, танцевавших над ее головой.
   – Но майор Лидж сказал, что на прошлой неделе вы были на той свадьбе, где убили Хирурга.
   – Разумеется, я там была. Это самая замечательная свадьба из всех, на которых мне довелось присутствовать. Барбара, любому можно приписать знакомство с убийцей, хотя бы из желания обеспечить ему дурную славу. Но если Хирург заявил, что я замешана в чем-то, он, видимо, бредил.
   – Он утверждал, будто стихи у вас.
   – А мы доказали, что нет.
   – У вас, леди Кейт, множество знакомых. Вы могли бы знать кого-нибудь из «львов»?
   – Я, Барбара, знаю всех, а это означает – вероятность очень велика. Но до сих пор никто из них не предложил мне помочь ему всадить нож в спину Принни^[2].
   Кейт замолчала, глядя на колеблющееся пламя; она устала напрягать свой изнуренный мозг, чтобы вспомнить, не слышала ли она чего-нибудь подозрительного. Затем она покачала головой:
   – Нет. Из того немногого, что я знаю о «львах», – они очень консервативны; им важнее всего порядок. Нетрудно догадаться, что такого рода людей в моем доме не встретишь. Я собираю тех, которые получают удовольствие от того, что слывут людьми скандального поведения, но только по той причине, что они поддерживают художников, литераторов и тому подобную публику. А людей, подобных Байрону, гораздо больше интересует независимость греков, чем мятежи британцев. – Кейт улыбнулась. – Я полагаю, все дело в гораздо более романтичных костюмах.
   Барбара кивнула:
   – Да. Мои агентки высказывали такие предположения.
   Кейт не смогла удержаться от ухмылки:
   – Вы в самом деле руководите целой армией прислуги, которая шпионит для короны?
   – Именно так. – Барбара в первый раз искренне улыбнулась. – Эта превосходная идея принадлежит Дик… мистеру Хиллиарду. В конце концов, прислуга узнает все, что происходит в доме, раньше всех других. Остается только собрать немного фактов и сообщить правительству имена тех, кого оно ищет.
   – Но вы ведь не прислуга.
   Улыбка Барбары стала загадочной.
   – Конечно, прислуга. Я прекрасная горничная.
   Что означало – остального Кейт знать не полагалось.
   – Тогда расскажите мне, что вам известно. Может быть, то новое, что я узнаю, подстегнет мою память.
   Барбара покачала головой:
   – Мне известно не намного больше вашего, миледи. Конечно, я знала некоторых, чьи имена были названы. Некоторых, кого вы не назвали, и никого из тех, кто часто бывал у вас. Я, конечно, понимаю, что они по большей части аристократы, считающие, что страна нуждается в возвращении правительства прошлого столетия и что принцесса Шарлотта на троне соответствовала бы их целям. Только три-четыре человека в руководстве «львов» знают все. Остальные, как я понимаю, разбиты на небольшие… группы, члены которых предположительно не знают друг друга, разве что имеют опознавательный знак…
   – Хотя бы строки, взятые из стихотворения. Да. Понимаю.
   Кейт была вознаграждена еще одним кивком.
   – Арестов еще не было, хотя известно, что граф и графиня Торнтон сбежали на континент вместе с Джеффри Смайтом, который работал с ними. Я знаю, что мистер Хиллиард потратил уйму времени, пытаясь проникнуть в среду «львов», хотя мы до сих пор не знаем, преуспел ли он в этом. И еще я знаю, что его отец, епископ, был убит после того, как признался в соучастии. Из того, что оказалось в моем распоряжении, я поняла, что его задачей было – когда придет время, подготовить палату лордов к принятию нужных решений.
   Кейт задумчиво кивнула.
   – Если кто-нибудь и считал, что сам он больше заслуживает управлять страной, чем наш король и парламент, то это определенно был мой дядя Ивлин. Я испытываю чувство облегчения, что он не дожил до того, чтобы быть схваченным и четвертованным.
   – Если хотите правду, я так не думаю, – сказала Барбара. – Преступники стоят слишком высоко. Вы можете представить себе, что случится, если придется проверять множество аристократов на предмет измены.
   Кейт подняла глаза к потолку.
   – Что вы хотите сказать? Вы считаете, что они просто… исчезнут?
   Шредер глазом не моргнула.
   Кейт теперь задумалась уже не о побеге.
   – Как вы считаете, это «львы» застрелили моего дядю или люди из правительства?
   – Я думаю, этого мы не узнаем никогда.
   Кейт медленно втянула в себя воздух.
   – Кажется, мне следует благодарить Гарри за то, что он похитил меня. Не сомневаюсь, что он мог бы застрелить меня и покончить с этим.
 
   Барбара просидела еще час, но ни одна из женщин не узнала ничего нового. По крайней мере Кейт не оставалась одна. Она оказалась права – время тянулось, как дорога в пустыне, испытывая ее терпение и самообладание. Когда дом затих и смолкли голоса, она переоделась в свое самое практичное платье из темно-синего кашемира. К несчастью, она не подумала взять на свадьбу туфли для прогулок, так что пришлось обойтись самыми крепкими домашними туфлями, которые у нее нашлись. Кейт еще подождала, пока не затихли все голоса и не прекратилось всякое движение вне дома. В стенах что-то шуршало, в углах раздавались загадочные скрипы, но Кейт знала, что они вызваны древностью стен и долгим отсутствием должного ухода. Она подождала еще полчаса и решила, что пора действовать.
   Она как раз собиралась подняться с места, как услышала совершенно необъяснимый звук. Словно кто-то стучал в ставни. На высоте трех этажей от земли.
   Кейт замерла, сердце готово было выскочить из груди. Стук повторился. Она вскочила.
   – Кто там? – шепнула она.
   В ответ она услышала знакомый говорок кокни.
   – А хто вы думаете, вашесс светлость?
   – Трэшер!
   Не мешкая, Кейт ухватилась за ставень и дернула. Скрежет петель мог бы разбудить мертвого. Она остановилась, закрыла глаза и прислушалась. Не услышав никакого движения, она продолжила.
   Потребовалось лишь два хороших рывка, чтобы выдернуть петли из стены. Сдвинув всю конструкцию в сторону, она освободила окно и подняла его на несколько дюймов.
   Над подоконником обнаружилась взъерошенная светлая голова.
   – Это ты, – шепнула Кейт, глупо улыбаясь и протягивая руку. – Что ты здесь делаешь?
   Оттолкнув руку помощи, Трэшер, как акробат, перекатился через подоконник и почти бесшумно приземлился.
   – А как вы думаете? – спросил он, ухмыляясь ей с пола. – Спасаю вас.
   Кейт не остановило его смущение. Она поставила тощего юного негодника на ноги и обняла, чуть не задушив.
   – Чертенок. Как ты посмел рисковать своей жизнью, взбираясь по этой стене?
   – Какой риск? – запротестовал Трэшер, выдираясь из ее рук, чтобы избежать поцелуя. – С этим плющом? Господи, да это все равно что взбираться на холмик, что очень хорошо, ибо вниз мы спустимся тем же путем. – Сказав это, он размотал веревку, которой была обмотана его грудь, и начал привязывать ее к большой кровати с четырьмя столбиками.
   Кейт сияла, радость распирала ее.
   – Вообще-то ты застал меня за подготовкой к побегу. – Собрав вещи, она набросила поверх платья накидку и взяла перчатки. – Как ты меня нашел?
   – Не смешите меня, – пробормотал Трэшер, не поднимая головы от своего занятия. – Я вас не терял. У того парня, что гнал лошадей, волосья красные, как жилет бегуна.
   – Волосы, Трэшер.
   Он поднял на нее глаза и ухмыльнулся.
   – Волосы, – поправился он, проверяя, надежно ли привязана веревка. – Никогда не видел таких ярко-рыжих волос. Очень легко было проследить. Я пристроился на задке кареты, так и ехал.
   – Ты здесь не один, да? – спросила она.
   Трэшер хрипло рассмеялся.
   – Нет. Я побывал в вашем доме и привез других.
   – Других? – спросила она, бросая тревожный взгляд в окно.
   Он помахал в сторону темных деревьев.
   – Мистер Финни, – сказал он. – У повара крепкие руки. Его нельзя было не взять. Сказал, у него есть подходящий нож.
   Кейт готова была расхохотаться. Ее дворецкий, ее грум, ее повар, все вооруженные и готовые прийти ей на помощь. А еще она боялась заплакать.
   – Как там леди Би? – спросила она, помогая Трэшеру привязывать веревку.
   – Кучер Боб отвез ее обратно в Лэннон.
   В первый раз с тех пор, как ее бросили в карету, Кейт вздохнула с облегчением.
   – Слава Богу. С ней в самом деле все в порядке?
   Мальчишка ухмылялся, скалил зубы, сверкал большими карими глазами.
   – Она была не в себе. Чуть ли за сковородку не хваталась. Мистер Финни едва успокоил ее. Сказал, что ей надо оставаться в Лэнноне, говорить всем, будто вы болеете и лежите в постели, чтобы никто не знал, что вас увезли.
   Кейт кивнула, довольная. Это был единственный способ удержать Би от безрассудных и небезопасных для нее поступков. Финни заслуживает повышения.
   Трэшер на цыпочках подошел к окну и перебросил через подоконник веревку.
   – Кто вас увез, вашесс почтенство?
   – Это долгая история, Трэшер. Мы поговорим, когда будем дома.
   Он подергал за веревку. Тяжелая кровать не двинулась с места.
   – По плющу удобно слезать. А если что – хватайтесь за веревку.
   Кейт кивнула.
   – Ты первый.
   Его худенькое личико сложилось в свирепую гримасу.
   – Не смешите меня.
   – Трэшер, я не начну спускаться, пока ты не будешь стоять на земле. И если меня схватят, я хочу, чтобы ты убежал, слышишь меня? Тебе придется вернуться к остальным.
   Он бросил быстрый оценивающий взгляд на окно.
   – Только потому, что тогда мы сможем снова вернуться за вами.
   Трэшер перемахнул через подоконник и исчез. Оставшись одна, Кейт перевела дыхание. Она не боялась спускаться. В свое время ей не раз приходилось убегать подобным образом. Она боялась за своих друзей. Если Гарри схватит их, одному Богу известно, чем это кончится.
   Она выглянула и увидела, что Трэшер почти на половине пути вниз. Хорошо, что окна были темными. Дом спал. Сделав глубокий вздох, Кейт перекинула ногу через подоконник.
   Спуск показался ей очень длинным. Когда она достигла земли, колени у нее дрожали, пальцы болели. Но медлить было нельзя. Едва ступив на мягкую землю клумбы, она побежала за Трэшером.
   Но не успела Кейт пробежать и несколько метров, как услышала позади шаги. Она побежала быстрее. Она еще успела увидеть Трэшера, исчезавшего среди деревьев, и подхватила юбки, чтобы увеличить шаги. Что-то налетело на нее и толкнуло на землю. Она знала, кто это был, еще до того, как он заговорил.
   – Мне следовало сказать вам, – пробормотал Гарри ей в ухо, – я не сплю.

Глава 4

   Гарри показалось, что он упал не на мягкое тело Кейт, а на ножи, его ребра хрустнули. Но он не собирался признаваться ей в этом. Она не преминула бы воспользоваться преимуществом.
   – Очень предсказуемо, – сказал он, стараясь говорить так, чтобы не выдать острую боль в груди. – Я ожидал большего.
   Растянувшись на ее спине, он схватил ее раскинутые руки и удерживал их, ожидая, что она начнет бороться с ним. Когда она осталась неподвижной, он какое-то время прислушивался в темноте, оценивая ситуацию. Кейт спустилась по восточной стене и направлялась к лесу за лугом. Ему повезло, что он услышал ее, увидеть ее он мог, только пробежав вдоль фасада аббатства и завернув за угол.
   Краем глаза он уловил какое-то движение среди деревьев. Наверняка ее юный сообщник. У маленького негодника быстрые ноги. Все равно. Гарри знал, кто это. Он видел сорванца, пристроившегося на запятках кареты Кейт.
   – Так, – весело обратился он к своей пленнице, – теперь, Кейт, вы за спасением обращаетесь к детям? В чем дело? В округе нет дамских угодников?
   Он пытался игнорировать приятное давление ее округлых ягодиц на его пах, женственные извивы ее слишком роскошных форм под ним. Она почти сумела сбежать, и он винил себя за то, что не предусмотрел такой возможности.
   – Что? – спрашивал он. – Никаких извинений? Никакой мольбы о милосердии или предложения обсудить условия?
   Вдруг он понял – что-то идет не так. Кейт была слишком спокойной. Сначала она вздрогнула, но потом оставалась неподвижной, хотя и тяжело, прихрапывая, дышала, однако он почти не слышал ее дыхания из-за порывов ветра.
   Ничто не мешало ей дышать. Он не сильно налегал на нее. Но она почему-то не отбивалась, даже не осыпала его проклятиями до девятого колена. Она была неестественно неподвижна и уткнулась лбом в землю.
   Он не мог сильно ударить ее, никак не мог.
   – Кейт?
   Молчание. Гарри отстранился, чтобы освободить для нее больше пространства, и перевернул ее на спину. Она не была без сознания. Ее глаза были открыты.
   – Прекратите это, Кейт, – сказал он ей, на всякий случай удерживая ее руки.
   Она не ответила. Даже не взглянула на него. Ее словно бы здесь не было. Она просто… лежала, глядя за него невидящими глазами. Странный холодок пробежал по спине Гарри. Взяв обе ее ладошки в одну руку, второй он похлопал по ее щеке.