— Ах, нет, — покачала головой Анна. — Мне кажется, любовь — это самое главное в отношениях между мужчиной и женщиной.
   — Вы еще так юны и неопытны, милочка, — улыбалась мадам де Воланж. — Мы, женщины, созданы для того, чтобы дарить наслаждение и доставлять удовольствие, а мужчины должны всячески благодарить нас за это. И, если вы позволите столь грубое сравнение, то наши отношения не могут не быть меркантильными — мы отдаем, они приобретают…
   Потом мадам показала Анне своей инструмент. В ее будуаре стоял старинный клавесин с чудесным хрустальным звуком. Анна села к нему, и они вместе с мадам де Воланж спели пару романсов дуэтом, вполне довольные друг другом и общением. В завершение вечера мадам еще раз пообещала Анне, что в самом ближайшем будущем ее жизнь изменится к лучшему, и пожелала ей доброй ночи.
   Утром сказка продолжилась, и Анна подумала, что и не просыпалась. После завтрака мадам де Воланж повезла ее к своей знакомой модистке, и они выбрали новое платье для Анны. Поначалу оно показалось ей излишне откровенным, но мадам де Воланж убедила ее отнестись к платью, как к театральному костюму.
   — Открывая как можно шире декольте, милочка, — ворковала мадам, — вы открываете себя, свою душу навстречу любви и счастью.
   И, внимательно присмотревшись к своему отражению в зеркале, Анна уступила ее настойчивости. Новое платье было роскошным, и Анна самой себе казалась в нем дамой из высшего света.
   На обратном пути мимо них проехала карета, за окном которой Анне почудился Владимир Корф. И он, похоже, был не один. Анне показалось, что она разглядела рядом в салоне с ним женскую фигуру. На мгновение лицо и мысли Анны затуманились, но, почувствовав на себе удивленный и ободряющий взгляд мадам де Воланж, она улыбнулась и прогнала прочь нахлынувшую мимолетность. Кареты разъехались, и Анна подумала — мне просто привиделось, Владимир не может быть в Петербурге, а если я не ошиблась, значит, он уже встретил другую, и вообще — какое мне до всего этого дело?..
   После обеда ее покровительница убедила Анну отдохнуть.
   — Женщина, — говорила она, — должна заботиться о своей внешности, а ничто так не способствует улучшению цвета кожи, как здоровый послеобеденный сон. Учитесь ухаживать за собой, милочка! Берегите свою красоту смолоду, ибо это — ваше самое грозное и точно в цель разящее оружие. Всегда держите его наготове и следите за его состоянием.
   Анне нравилась ее непринужденность и эмансипированность. Мадам де Воланж проявляла образованность и светскость, и вместе с тем была лишена обычного для родовитых особ высокомерия и надменности. Многое из того, что она говорила, оказалось для Анны внове, но даже сомнительные — с точки зрения привычной Анне морали — замечания и рекомендации мадам де Воланж произносила с такой непосредственностью и легкостью, что девушка принимала их за полемический азарт и любовь к риторике.
   Незадолго до ужина к Анне заглянула служанка Вера и передала просьбу хозяйки — надеть новое платье и спуститься в ее будуар. Когда Анна вошла в комнату к мадам, то увидела там, кроме своей нечаянной покровительницы, пожилого, хорошо одетого господина, лицо которого показалось Анне знакомым.
   — Аннушка! — разулыбалась мадам де Воланж. — Позвольте вам представить одного из друзей моего покойного мужа. Граф Кайзерлинг, Аристарх Прохорович!
   — Очень приятно, — смутилась Анна.
   — А мы с вами уже встречались, — мужчина поднялся ей навстречу и поцеловал Анне руку. — Вы, насколько я помню, воспитанница покойного барона Корфа?
   Анна кивнула.
   — Я помню ваше пение, оно оставило неизгладимое впечатление! А ваш голос до сих пор звучит в моей душе. Буду рад услышать вас снова!
   — Милочка, — попросила мадам, — сыграйте и спойте нам, прошу вас.
   — С удовольствием.
   Анна прошла к клавесину и села за инструмент. Она решила спеть один из своих любимых романсов и стала аккомпанировать себе.
   — Надеюсь, мне удалось угодить вашему взыскательному вкусу? — вполголоса сказала мадам де Воланж своему гостю.
   — Более чем! — так же тихо ответил граф.
   — Вы согласны, что эта красота дорого стоит?
   — Плачу в два раза выше обычного.
   — А за голос? Вы же сами им восхищались.
   — Хорошо — три!
   — А как же другие, скрытые достоинства? — мадам де Воланж наклонилась к самому уху графа и сказала что-то еле слышно, — ..поверьте мне! В наши дни это такая редкость!
   — Четыре, и на этом остановимся, — согласился граф. — Но шампанское — за ваш счет!
   — Приятно иметь дело с настоящими мужчинами, — улыбнулась мадам. — Пойду распоряжусь.
   Едва хозяйка скрылась за дверью, граф подошел к Анне и обнял ее за плечи. Она с недоумением сняла руки с клавиш и вопросительно посмотрела на него.
   — Продолжайте, Аннушка, что же вы замолчали?
   — Но вы мешаете мне, граф.
   — Я всего лишь хочу, чтобы музыка звучала более живо, с экспрессией, — граф взял ее руку в свою и положил ее пальцы на клавиши, как будто собирался учить Анну играть. — Мне кажется, эту ноту лучше играть вот так.
   — Вы не расслышали меня, граф? — возмутилась Анна, отнимая руку.
   — Нет, лучше вы послушайте, дорогая, как поют мои внутренние струны! — воскликнул граф и с неожиданным для его возраста пылом прижал Анну к себе. — И виноваты в этом вы, проказница! Предлагаю продолжить пение в вашей комнате. Нет? В чем дело? Ах, баловница, ты решила поиграть в невинность? И как это я сразу не догадался?
   Граф попытался поцеловать Анну, но она увернулась и с силой вырвалась из его объятий.
   — Ах, какая страсть! — умилился граф. — Просто огонь! Ты так распалила меня! Я не зря заплатил вчетверо больше обычного!
   — Что? — побледнела Анна. — Заплатили?!
   — По самой высшей ставке, — подтвердил граф. — И ты того стоишь, красавица. Так идем же к тебе, я сгораю от желания!
   — Но, граф, вышло недоразумение, — попыталась объяснить ему Анна, — мне обещали помощь!
   — Я помогу тебе, — с готовностью бросился к ней граф. — Хочешь, я сам расстегну все пуговички и сниму твои чулочки?
   — Хам! — крикнула Анна и ударила графа по лицу.
   — О, как ты завелась! — ничуть не смутился граф. — Бей меня, бей, я на все готов ради тебя! Я богат, знатен, и в альковных делах мне нет равных! Я люблю тебя.., я сгораю, я сгораю от страсти… Куда ты? Куда? Я же заплатил! Держите ее! Держите ее!
   — Что случилось? — на его крики в будуар вбежала мадам де Воланж и сразу увидела, что Анны в комнате нет. — Где она?
   — Верните, верните ее… — стонал граф, бегая из угла в угол. — Я хочу ее, немедленно верните ее!
   — Вы только не волнуйтесь, Аристарх Прохорович! — бросилась утешать его мадам. — Извольте прилечь на диванчик, а девицу мы вам поймаем и доставим обратно. А, если пожелаете, я и деньги вам верну…
   — К черту деньги! — раздраженно прервал ее граф. — Девку верните! Сюда! Сейчас!
   — Обещаю вам, — кивнула мадам, — вы получите ее в целости и сохранности!..
* * *
   Вырвавшись из объятий графа Кайзерлинга, Анна бросилась в отведенную ей комнату, взяла свой саквояж и выбежала в коридор. В прихожей она метнулась к шкафу и, отыскав свое пальто, быстро набросила его на себя. Появившаяся на пороге Вера хотела ей помешать, но Анна сопротивлялась отчаянно и, в конце концов, оттолкнула служанку и выбежала на улицу.
   Она кинулась прочь от ужасного дома, не разбирая дороги, не замечая холода, пока не столкнулась с каким-то человеком. Подняв глаза, Анна увидела, что упирается прямо в ременную перевязь городового.
   — И куда мы так торопимся, барышня? — строго спросил городовой.
   — На меня напали! — вскричала Анна и дала волю своим чувствам — слезы градом полились из ее глаз. — Меня обманули. Заманили и.., и…
   — Извольте успокоиться, барышня, — велел городовой. — Давайте-ка, я ваш саквояж донесу.
   — Что? Куда? — растерялась Анна.
   — Пройдемте в участок, там мы во всем разберемся. И, если кто вас обидел, негодяя найдем и всенепременно накажем, — козырнул он.
   — Спасибо, — прошептала Анна, покорно соглашаясь следовать за ним.
   В участке городовой усадил Анну к столу и предложил горячего чаю с сахаром от головки. Расколотые кусочки кучкой лежали на блюдце — совсем, как дома, и Анна оттаяла, заулыбалась.
   Городовой присел за стол напротив нее и достал из папки чистый лист бумаги.
   — И так, — он обмакнул перо в чернильницу и приготовился записывать, — ваше имя, сударыня?
   — Платонова Анна.
   — Где живете?
   — До недавнего времени — у своего опекуна, барона Корфа, — Анна успокоилась и отвечала без затей, с готовностью.
   — Значит, о вас надо сообщить господину барону?
   — Вряд ли он сейчас в столице, — с сомнением покачала головой Анна. — Несколько дней назад он еще был в своем загородном имении в Двугорском.
   — Ничего, это мы проверим, — кивнул городовой, — А пока расскажите-ка мне, что с вами случилось…
   Анна только-только собралась с духом, чтобы все рассказать ему, как в участок вошла мадам де Воланж.
   — А, вот ты где! — с порога закричала она, увидев Анну. — Нашли беглянку, господин унтер-офицер?
   — А разве вы подавали заявление о пропаже? — удивился городовой.
   — Еще нет, — кинулась к нему мадам, — я ехала сюда, чтобы это сделать, но вы уже нашли ее.
   — Кого? — не понял городовой.
   — Мою девчонку, — подмигнула ему мадам, — вы же сами знаете, какие милые девочки у нас в заведении.
   — Заведении? — Анна с ужасом посмотрела на нее.
   — Разумеется, милочка, и нечего прикидываться дурочкой! Хватит здесь рассиживаться! Собирайся, тебя клиент ждет. Весьма важный человек и очень богатый!
   — Никуда я с вами не пойду! — закричала Анна. — И я не ваша девочка! Я — воспитанница барона Корфа, Анна Платонова!
   — Да, барышня именно так все и изложила, — подтвердил городовой.
   — Но, господин офицер, — мадам перегнулась через стол и всей грудью приблизилась к городовому, — так и есть, ее зовут Анна, Анька Платонова, неудавшаяся актриса. Без роду, без племени, сама ко мне пришла, работать просилась. Вот я и уважила, думала — бедная, несчастная, а она! Моего лучшего клиента чуть не отвадила, самого графа Кайзерлинга! Она его ударила, он едва сознания не лишился.
   — Да ваш граф такой дряхлый, что и от дуновения ветра упадет! — с негодованием воскликнула Анна.
   — Так значит, — хмыкнул в усы городовой, обращаясь к ней, — вы подтверждаете, что нанесли упомянутому графу оскорбление силой и после этого бежали из дома мадам де Воланж?
   — Да вы сами, господин офицер, посмотрите на нее повнимательней, — не унималась мадам, — это платье я лично для нее покупала. Сегодня утром, а она даже потраченных на нее денег не отработала — что могла, с собой прихватила, на служанку мою набросилась и сбежала.
   — Вы готовы, мадам, составить заявление об ограблении и избиении? — ухмыльнулся городовой.
   — Зачем же так пугать милую девочку? — растеклась в улыбке мадам де Воланж. — Я прощу ей все ее прегрешения, лишь бы она вернулась. Вы поможете мне доставить ее обратно, офицер?
   — Это в моей власти, — кивнул городовой кому-то сзади, и появившийся в мгновение ока еще один городовой тут же крепко схватил Анну за плечи.
   — Я никуда с вами не пойду! — закричала Анна. — Отпустите меня!
   — Неблагодарная! — укоряюще покосилась на нее мадам де Воланж. — Вот и доверяй после этого людям! Я ее пригрела, лучшего клиента предоставила… И что в ответ?
   — Вы обманули меня! Вы подлая, вы… — Анна пыталась вырваться из рук городового. — Оставьте меня! Мне больно!
   — Ничего, ничего, привыкай! — злорадно скривилась мадам де Воланж. — Среди твоих клиентов будут попадаться и мужчины не слишком любезные.
   — Отпустите! Не трогайте меня! — плакала Анна.
   — А как она сопротивляется! — восхитилась мадам. — Превосходно! Некоторые гости так любят несговорчивых… Идем, идем, милочка, скоро тебе надоест вырываться и строить из себя невинную, потому что работой я тебя обеспечу сполна! Эй, господин городовой, не повредите ей лицо! Сегодня нашей птичке предстоит ублажать гостей!
   — Анна? Что здесь происходит?! — раздался, как гром среди ясного неба, спасительный голос Владимира Корфа.
   Все участники происходящей драмы замерли и с недоумением воззрились на него.
   — Объясните мне, что все это значит? — повторил свой вопрос Владимир.
   С утра он объезжал все полицейские участки, заявляя о пропаже Анны и предъявляя на опознание ее портрет, когда-то заказанный отцом одному известному петербургскому живописцу. Городовые к портрету присматривались, но в основном убежденно пожимали плечами — такую красавицу они бы заметили. Корф просил в случае появления любых новостей сообщать ему в его дом и продолжал свой путь. Этот участок был его последней надеждой, и чудо свершилось.
   — Владимир!
   От неожиданности городовой отпустил Анну, и она бросилась к Корфу и прижалась к нему.
   — Анна! — Корф обнял ее. — Где же ты была? Как ты могла покинуть меня?!
   — Однако, любезный, — первой очнулась мадам де Воланж, — если хотите обнимать эту девушку, прежде оплатите ее услуги.
   — Что?! — зарычал Корф. — Да как вы смеете?!
   — Нет, это как вы смеете вмешиваться?! Эта девица принадлежит мне!
   — Я ее опекун, барон Корф, а вы кто, сударыня?
   — Барон Корф? — нашедший Анну городовой быстро подмигнул второму городовому, и тот, козырнув Корфу, мгновенно удалился. — Да-да, мы наслышаны, девушка говорила о вас… И мы сию минуту хотели слать к вам весточку.
   — Барон Корф? — побледнела мадам де Воланж. — Простите, но вышло досадное недоразумение… Я перепутала эту девушку с одной из своих беглянок. Я только хотела ей помочь…
   — Ваша помощь ей больше не понадобится, — жестко сказал Корф. — Идем, Анна, нам пора.
   Корф вывел Айну из участка, городовой, угодливо изогнувшись, побежал следом, неся саквояж с ее вещами. Мадам де Воланж закусила губу и прошипела в спину Анне:
   — Стерва! Ты меня еще попомнишь!
   — Аннушка, нашлась… — прослезился правивший каретой Никита.
   — Все в порядке, — кивнул ему Корф, — она жива и здорова, поезжай скорее домой.
   — Это платье надо вернуть, — тихо сказала Анна, садясь в карету.
   — Непременно, но потом, все потом. Сейчас главное, что ты — рядом. И я, судя по всему, приехал вовремя.
   — А как вы нашли меня?
   — Пусть это будет моим секретом, — улыбнулся Корф.
   — Простите, что заставила вас волноваться, но мне было так больно, когда я получила то письмо с отказом…
   — А мне было больно, когда я не застал вас дома. Я чуть с ума не сошел, разыскивая вас по всему городу. Петербург немилосерден к молоденьким девушкам, оставшимся без защиты! Но вы должны обещать мне, что никогда больше так не исчезнете!
   — Обещаю, — прошептала смущенная его нежностью Анна.
   — Вот и славно, — Корф притянул ее к себе и обнял. — А у меня для вас есть приятная новость! Это не вам отказали в Дирекции Императорских театров, а Полине.
   — Но письмо…
   — Полина назвалась вашим именем, а помощник Оболенского никогда вас прежде не видел и поэтому принял ее появление за чистую монету.
   — Владимир, я даже не знаю, как вас благодарить за мое спасение! — воскликнула Анна. — Боже, я даже не представляю, что могло случиться, если бы не вы!..
   — Вы впервые говорите обо мне так в таком тоне.
   — А я прежде не понимала, как мне может быть хорошо рядом с вами…
   — Не надо слов, — мягко остановил ее признание Корф, — это лишнее. Ваши глаза говорят за вас, и это лучшее, что может быть. Знай, Аннушка, где бы ты ни была, я все равно найду тебя! Даже на краю земли!