Фабио. Поверь в мою любовь

   Опустившись на корточки, Кристина попыталась проглотить горький комок, застрявший у нее в горле. Пока Марко был в плавании, она так сильно по нему скучала. Кристина каждую ночь молила Бога о том, чтобы Марко, вернувшись, признался ей в любви и женился на ней. Временами она так за него беспокоилась, что не могла ни есть, ни спать, и с каждым днем становилась все более худой и изможденной.
   Вчера, когда Марко наконец вернулся, Кристина чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ей так радостно было чувствовать его горячие объятия и страстные поцелуи. Но потом Марко жестоко обидел ее, глубоко вогнал ей нож в самое сердце, сказав, что собирается ее выдать замуж за другого человека – иностранца! Он даже не спросил ее согласия. Марко предал ее любовь и доверие! Этот бессердечный человек хочет выслать ее с острова навсегда! Кристина печально огляделась по сторонам. Задержав свой взгляд на Цицеро, беззаботно порхающем с ветки на ветку, и прикрыв ладонью глаза от солнца, залюбовалась роскошным, темно-зеленым покрывалом листвы над головой. Пьянящий, ни на что не похожий запах травы, росы и роскошных, экзотических цветов кружил ей голову.
   Этот остров вошел в ее плоть и кровь, Марко же был частью ее души. Да разве может он заставить ее покинуть себя и райский уголок, который она так любит? «Ответ на этот вопрос только один, – подумала Кристина. – Я ни за что не пойду Марко навстречу. Я скорее умру!»

***

   Разговор Марко с прислугой прошел гораздо менее удачно.
   Когда он поделился в столовой– своим планом, Эспер чуть не лопнула от смеха.
   – Значит, эти идиоты, которых вы называете своими матросами, будут изображать из себя работников сахарной плантации? – никак не могла успокоиться она. – А вы сами собираетесь исполнить роль дядюшки Кристины?
   – Или ты будешь делать то, что я скажу, женщина, – вспыхнул Марко, – или я сверну твою проклятую шею.
   Тем временем начала свою тираду кухарка. Гречанка, подбоченясь и сверкая глазами, выступила вперед.
   – Кормить еще пять ртов! Да вы держите здесь меня за рабыню! Я требую, чтобы мне удвоили жалованье!
   – Снова удвоить?! – взревел Марко. – Женщина, или ты забудешь то, что только что сказала, или я вышвырну с острова твой неблагодарный труп.
   Юнис едва удержалась на ногах от охватившего ее вдруг злорадного смеха.
   – В таком случае, вы все тут подохнете с голоду. Марко вскинул вверх руки. Внезапно он почувствовал сильную головную боль.
   – Хорошо! – рявкнул он на кухарку. – Твое жалование будет увеличено. А теперь убирайтесь с глаз моих, все вы!
   Прислуга выскочила из столовой, но Эспер задержалась, насмешливо посматривая на Марко.
   – А тебе что еще надо? – грозно спросил ее он.
   – Надеюсь, вы понимаете сами, что из этой вашей затеи ничего не выйдет.
   Марко изо всех сил стиснул зубы.
   – Ты разве не хочешь для девочки лучшей жизни?
   – Хочу, конечно. И именно поэтому я удивлена, что с того дня, как вы похитили нас и привезли сюда, вы собираетесь сделать для девочки что-то действительно разумное.
   – Так чем же ты еще недовольна? – почти закричал Марко.
   Эспер ехидно засмеялась.
   – Вы видели, как Кристина одета, как она себя ведет? Неужели вы и в самом деле надеетесь выдать эту девчонку-сорванца за истинную леди?
   – Я привез для нее из Чарлс-тауна всю необходимую одежду.
   Эспер раздраженно махнула рукой.
   – Это все равно, что нарядить Пэнси в кружева, шляпку и парик и пригласить к чаю.
   – Я буду работать над… поведением девочки, – с досадой в голосе воскликнул Марко.
   – Но дело не только и не столько в девчонке, – продолжила Эспер. – Вы когда-нибудь обращали внимание на то, как вульгарно одеваются и ведут себя ваши люди? Если вы собираетесь выдать их за работников сахарной плантации, то я вполне сойду в таком случае за архиепископа Кентерберийского. И потом, есть ли на острове церковь? Или школа?
   У Марко продолжала раскалываться голова.
   – Оказывается, все не так просто, как я думал, – растерянно произнес он, потирая лоб.
   Эспер встала.
   – Я помогу вам. Мы соберемся с другими женщинами и постараемся сшить для всех более или менее подходящую одежду.
   Марко внимательно посмотрел на свою хитрую собеседницу.
   – И что ты хочешь получить взамен?
   – Я хочу сопровождать девочку, когда она отсюда уедет.
   – Хорошо, – устало сказал Марко, – Но как же быть с церковью и школой?
   – А это уже ваша забота, – ехидно усмехнувшись, ответила Эспер.

***

   Спустя десять минут после того как их вызвал к себе Марко, порог его кабинета переступили Джузеппе и Патрицио. Как обычно, толстяк Патрицио был изрядно навеселе и искоса посматривал на Марко. Он оставался в вертикальном положении только благодаря Джузеппе, который его поддерживал. Марко на этот раз был немногословен: – Джузеппе, – начал он, – ты должен будешь собрать мужчин и выстроить на нашем острове церковь и школу.
   Рулевой уставился на капитана широко раскрытыми от удивления глазами.
   – Но, капитан. Я ведь ничего не смыслю в плотничьем деле…
   – Ты сделаешь это! И приступишь к работе немедленно! Патрицио тебе поможет.
   Джузеппе с сомнением покосился на своего бесчувственного товарища.
   – Да, хозяин.
   – А потом, когда прибудут наши гости, ты, Джузеппе, станешь на время священником, Патрицио же – школьным учителем.
   Джузеппе был так поражен, что совсем забыл о Патрицио и выпустил его. Пока он, открыв рот, смотрел на Марко, Патрицио упал лицом на пол, громко икнул и захрапел.

Глава 15

   К вечеру обстановка на острове стала довольно-таки напряженной. Все члены экипажа шхуны были задействованы в отлавливании оставшихся «свободных» женщин острова. Джунгли наполнялись пронзительными криками этих упрямых особ, убегавших от пиратов. Порой действия беглянок больше смахивали на месть: они забирались на деревья и, прячась в листве, бросали в проходящих мимо преследователей кокосовые орехи. Однако очень скоро звуки мужских проклятий и стонов сменялись громкими женскими воплями.
   Операция по отлову «свободных» женщин медленно, но успешно продвигалась к своей завершающей стадии. Стоя в бухте недалеко от того места, где покачивалась на волнах «La Spada», Марко наблюдал за происходящим. Рядом с ним удобно расположилась Пэнси. Обрамляемый золотисто-розовыми лучами заката, выгодно оттеняющими его стройную, высокую фигуру и длинные, белокурые волосы, нахмурившись и скрестив руки на груди, он смотрел на приближавшихся к нему двух матросов, которым посчастливилось поймать еще одну беглянку. Ее связали, заткнули ей рот и привязали к нок-рее, которую и несли на плечах. Когда эта процессия поравнялась с Марко, темные глаза пленницы полыхнули ненавистью.
   – Подождите минуту, – окликнул мужчин Марко, – разве обязательно было связывать эту женщину по рукам и ногам и нести ее, как свинью на вертеле?
   В ответ один из матросов сердито посмотрел на своего капитана и протянул ему руку, которую всю покрывали довольно сильные укусы.
   Марко тактично кашлянул.
   – Теперь я вижу, что без этого не обойтись. Мне очень жаль, – обратился он уже к охваченной яростью женщине и посторонился, давая матросам дорогу.
   Следующую женщину приволокли к бухте на веревке, которой связали кисти ее обеих рук. Пока раздраженные пираты тащили эту упрямую беглянку к судну, она то и дело упиралась и изрыгала отборную брань. Марко успел все же отскочить назад, когда женщина попыталась было лягнуть его, обзывая при этом самыми грязными выражениями.
   Вскоре на берегу показался бородатый, мускулистый Клаудио, который нес на плече лягающуюся и пронзительно визжащую Розу. По быстрому мельканию ног и стремительным взмахам нижних юбок Марко видел, как яростно сопротивляется его бывшая любовница. Когда же Клаудио поравнялся с Марко, Роза заметила его.
   – Марко Главиано! Ты самая настоящая свинья! Ты ублюдок! Да как ты смеешь отсылать меня и всех остальных женщин с острова! – закричала она, размахивая кулаками.
   – Клаудио, подожди минутку, – спокойным голосом окликнул его Марко и подошел ближе.
   Клаудио обернулся и поставил исходящую злостью женщину на землю. Роза, сжав руки в кулаки, с ненавистью смотрела на Марко; грудь ее тяжело вздымалась.
   – Ну что, Марко Главиано! Объясни эту жестокость, если, конечно, можешь!
   – Роза, мне кажется просто, что тебе и другим женщинам будет гораздо лучше в Гаване…
   – Поэтому ты и увозишь нас отсюда? Лишаешь нас всего того, что нам дорого?
   Марко начинал понемногу терять терпение.
   – Все, что тебе по-настоящему дорого, Роза, – это те деньги, которые ты получишь от мужчины, отдавшись ему в следующий раз. И потом, за все эти твои неудобства тебе прилично заплатят, разве нет?
   Сопровождая свои действия отборной бранью, Роза запустила руку в карман, вытащила оттуда мешочек с золотыми дублонами^[23] и швырнула его в Марко. Мешочек угодил Марко в живот, заставив его сморщиться от боли.
   – Вот, что я думаю о твоих деньгах, трус несчастный! – крикнула Роза.
   – Бог мой, женщина, ты хочешь меня искалечить? – взорвался Марко.
   – Неужели ты решил, что сможешь купить меня этим золотом? – презрительно воскликнула Роза. – Все дело в той проклятой девчонке, да? Все из-за этой Кристины? Ты просто не можешь удержаться, чтобы не забраться к ней под юбку?
   Эти злые слова так оскорбили Марко, что он сжал руки в кулаки. Роза съежилась от страха.
   – Уведи ее! – велел Марко Клаудио. Недовольно что-то прорычав, Клаудио снова взвалил на плечо визжащую и брыкающуюся женщину.
   – Ты еще обо мне узнаешь! – кричала Роза, грозя Марко кулаком. – Я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда ты родился, Марко Главиано! Ты за все мне заплатишь!
   Тяжело вздохнув, Марко отвернулся от этой взбесившейся женщины. Женщины! Почему все они так усложняют его жизнь?

***

   «La Spada» вернулась из Гаваны через несколько дней. Матросы привезли с собой много материалов, о которых просил их Марко: доски, гвозди, краски, бесчисленные рулоны ткани для новой одежды, игры и вина, которыми Марко собирался потчевать своих гостей из Венеции.
   За несколько последующих дней Isola del Mare превратился в довольно оживленное место. Береговую линию очистили от мусора, выброшенного морем после кораблекрушений, и вышедшего из строя такелажа. Тропинки в джунглях расширили путем вырубки деревьев. Во всех домиках на острове было убрано и кое-что отремонтировано, а многие из них покрыли свежим слоем краски. Джузеппе и его бригада «плотников» спешно заканчивали строительство двух хижин, в которых должны были расположиться церковь и школа. Их подруги сидели в это время неподалеку и, смеясь, мастерили покрытие из пальмовых листьев для крыш.
   Дом Марко тоже стал довольно оживленным местом. Столовая и гостиная от стены до стены были заполнены тканями; за веселой, беззаботной болтовней женщины мастерили все необходимое, начиная от рясы для Джузеппе, кончая новой одеждой для своих детей. Марко делал ежедневные обходы, проверяя, как продвигаются дела у его людей, и начинал уже верить в то, что задуманное им осуществится…
   И только в одной области все его старания оставались тщетными. Кристина по-прежнему отказывалась сотрудничать с Марко. Ее упрямство было предметом их ежедневных жарких споров. Девушка продолжала отказываться покидать остров, выступать в роли племянницы Марко и выходить замуж за человека, которого он выбрал для нее.
   Марко по этому поводу начинал уже закипать, и в одно тихое сентябрьское утро его терпение лопнуло. Он шел по зеленой лесной тропке, когда вдруг взгляд его упал на его собственное лицо, вырезанное на стволе мангрового дерева. Сходство с его лицом было поразительным, если не считать того, что из ушей, глаз, носа, рта и лба его деревянного двойника торчали семь ножей. У Марко не оставалось ни малейшего сомнения в том, чья это была работа. Господи! Кристина превратилась в сущего дьявола! Необходимо как можно скорее поставить ее на место!
   Собираясь во что бы то ни стало розыскать девушку, Марко поспешил вернуться домой. Он метался из комнаты в комнату, громко хлопая дверьми и ругая женщин, занятых шитьем в гостиной и столовой.
   Наконец Марко нашел ее на задней веранде. Она сидела на полу и, мурлыкая про себя какую-то песенку, гладила Пэнси. С росшего неподалеку эвкалиптового дерева что-то громко верещал Цицеро. Марко почувствовал, что от решительного его настроя не осталось и следа. Как соблазнительно невинно выглядит девушка в своем неизменном белом платье. Марко хотелось задушить ее в своих объятиях почти так же сильно, как поднять на руки и до смерти зацеловать.
   – Вот, значит, ты где, – начал он грозным голосом.
   Кристина с вызовом посмотрела на него.
   – Здравствуй, Марко. Если ты пришел, чтобы снова склонять меня на свою сторону, то лучше и не начинай!
   – Я видел тот сюрприз, который ты оставила мне в джунглях, – саркастически заметил Марко.
   Кристина засмеялась, поднялась с пола и повернулась к нему лицом-.
   – А я-то думала, когда, интересно, ты обнаружишь этот мой подарок. Надеюсь, тебе он понравился? Не правда ли, большое сходство с твоим лицом?
   – О да, хотя мне кажется, я вряд ли заслуживаю подобного к себе отношения.
   Кристина просто пожала плечами.
   – Ты заслуживаешь это уже тем, как ко мне относишься.
   – Кристина, – начал было Марко, погрозив ей пальцем.
   – Это правда, – голос девушки перешел на крик. – Ты жестокий и думаешь только о том, как бы поскорее от меня избавиться. Просто удивительно, как это ты не велел своим людям увезти меня с острова вместе с проститутками.
   Марко раздраженно взмахнул руками.
   – Я увез их отсюда для твоего же блага!
   – Да, ты сделал это для того, чтобы осуществить свой абсурдный план и избавиться от меня, – возмущенно ответила девушка.
   Марко тяжело вздохнул.
   – Кристина, я уже достаточно долго терплю твое вызывающее поведение. Поэтому я и пришел сейчас сюда, чтобы предупредить тебя: если ты сию же минуту не начнешь меня слушаться, это будет иметь для тебя весьма печальный исход. – Он смерил девушку суровым взглядом и многозначительно повторил: – ВЕСЬМА печальный.
   – И что же, интересно, ты сделаешь? – дерзко спросила Кристина.
   – Я закрою тебя в твоей комнате, – пригрозил Марко.
   – А я объявлю голодовку! – огрызнулась Кристина.
   – Я отправлю тебя в монастырь!
   – А я подкуплю монахинь и убегу с цыганами! Марко угрожающе шагнул вперед, с каждой минутой голос его все повышался.
   – А я привяжу тебя к мачте судна и буду мучить кошкой-девятихвосткой^[24] до тех пор, пока не выбью из тебя все твое упрямство.
   Было видно, что девушку нисколько не испугали слова Марко, и ее ярко-зеленые глаза глядели на него вызывающе.
   – Из меня вряд ли получится очень привлекательная невеста, если ты исполосуешь мне спину, ведь так?
   – Черт возьми! – взорвался Марко. – Что мне сделать для того, чтобы ты меня послушалась?
   – Стань моим мужем, – не задумываясь, ответила Кристина.
   – Но это невозможно! Ты ведешь себя как самый настоящий ребенок.
   – Я была ребенком, когда ты дал мне слово! – зло ответила девушка. – А что может быть более жестоким, чем нарушить слово, данное двенадцатилетней девочке?
   – Да пойми же, ты требуешь от меня того, чего между нами просто не может быть! Ты ведь прекрасно знаешь, что сейчас, пока я должен бороздить моря и сводить счеты с испанцами, я просто не могу жениться.
   – А вот что скажу тебе я: мне нужен только ты и никто другой! И потом, я уже сыта по горло твоими отговорками. Почему-то сии благородные причины никогда не мешали тебе укладываться в постель с другими женщинами!
   Марко был так раздражен, что принялся нервно расхаживать взад и вперед. Он должен заставить Кристину слушаться, должен во что бы то ни стало.
   Наконец Марко остановился и, повернувшись к девушке, сказал ей холодным, безжалостным голосом:
   – Кристина, я пытался быть с тобой терпеливым, понимая, что в сердце ты еще ребенок. Но, похоже, хватит уже с тобой нянчиться. Все дело в том, что ты глубоко заблуждаешься на мой счет. Поэтому выслушай меня, своенравная девчонка: я тебя не люблю и жениться на тебе не хочу.
   На лице девушки появилась растерянность.
   – Ты лжешь.
   – Нет.
   – Но это неправда! – вспыхнула Кристина. – Я знаю, что ты меня хочешь!
   Марко заставил себя обвести тело девушки медленным и красноречивым взглядом.
   – Да, я хотел бы побывать с тобой в постели, милая. Но между ЖЕЛАНИЕМ и желанием жениться существует большая разница.
   Эти слова Марко подействовали на Кристину даже больше, чем можно было ожидать. Он, проклиная себя в душе последними словами, смотрел, как начинает дрожать нижняя губа девушки и наполняются слезами ее глаза. Как трудно сейчас ему было не притянуть Кристину к себе, не попросить у нее прощения и не собрать поцелуями все ее слезы.
   Она смотрела на него с такой гордостью и пренебрежением, что Марко захотел ее в этот момент еще больше.
   – Ну, хорошо. Я выйду замуж за этого… этого иностранца! И надеюсь, что ты, Марко Главиано, заживо сгоришь в аду.
   Прежде чем Марко успел остановить девушку, она выскочила из дома. Он изо всех сил ударил кулаком по колонне и вскрикнул от боли.

***

   Сердце Кристины было разбито. Она лежала в своей комнате, в постели, и горько плакала, раненная жестокими словами Марко в самое сердце.
   Он сказал ей, что она совсем ему не нравится и что он испытывает к ней только физическое влечение. Кристине вспомнилась вдруг та далекая ночь, когда Марко сказал ей о том, как ему удалось найти мир и согласие с самим собой. Неужели он и в самом деле островок по отношению к самому себе, как писалось в каком-то стихотворении? Неужели он видит в женщинах, во всех женщинах, включая и ее саму, только средство для выхода своих физических потребностей?
   Ну нет, так просто он от нее не уйдет. Она ему НРАВИТСЯ, хочет он в том признаваться или нет.
   И потом, когда она была еще чистым и невинным ребенком, Марко пообещал жениться на ней, когда она вырастет, и Кристина не позволит ему так легко нарушить свое слово. Неужели он считает ее существом, начисто лишенным всяких чувств и гордости? Он просто решил узнать насколько она сильна, решительна и мстительна. Она еще отомстит Марко Главиано. Она заставит его любить себя, хотеть себя и сходить по себе с ума. Кристина знала, что отплатит Марко его же оружием и заставит пожалеть о тех жестоких словах.
   А потом сделает его своим мужем.

***

   Марко сломал два пальца.
   – Как, черт возьми, это могло случиться, капитан? – спросил Джузеппе, сидя в кабинете Марко и осторожно перевязывая его больные пальцы.
   – Не спрашивай, – резко оборвал его Марко. Джузеппе поспешил закрыть рот и продолжил оказывать капитану помощь. Марко задумался. На душе у него было тяжело. Он едва ли думал сейчас о своих сломанных пальцах. Ему не давали покоя те жестокие слова, которые он наговорил только что Кристине. Марко не мог понять, где успел допустить ошибку. Как он сожалел теперь о тех золотых денечках, когда он и его люди баловали Кристину и радовались, глядя, как она растет. Почему им пришлось все же подойти к той ужасной черте, возле которой он должен был обидеть девушку? О Боже, с каким лицом она выслушивала от него все эти страшные слова!
   И все же Марко ни на минуту не сомневался в том, что просто должен был ей все это сказать, для ее же блага. Он никогда не станет хорошим мужем ни для одной женщины. Ему ни за что не отказаться от своего пиратского образа жизни. Он хотел только, чтобы Кристина поняла всю благородность его мотивов.
   – Черт побери, осторожнее! – Марко вынужден был отвлечься от своих печальных размышлений, когда Джузеппе слишком уж затянул повязку на его сломанных пальцах.
   – Я не хотел, капитан, – пробормотал Джузеппе.
   – Ты и вполовину не хотел этого так, как не хотел того я, – ответил ему Марко.

***

   В тот же день, но немного позже, Марко и Кристина столкнулись друг с другом в коридоре. Заметив два перевязанных пальца Марко, девушка быстро заглянула ему в лицо, отчего обоих словно ударило молнией.
   Марко увидел на лице Кристины следы глубочайшей боли, и сердце его сжалось от сострадания к ней.

Глава 16

   Роза де Леон, развлекаясь в какой-то накуренной портовой таверне Гаваны, вела себя самым что ни на есть скандальным образом. В довольно-таки откровенной позе восседала она на старом, обшарпанном фортепиано, задрав при этом юбки выше дозволенного. Роза размахивала высокой оловянной кружкой грога и подпевала довольно посредственным портовым певичкам, исполнявшим под аккомпанемент фортепиано свою вульгарную песенку.
   И как раз в тот момент, когда к Розе, шатаясь, подошел какой-то пьяный матрос и полез к ней под юбку, дверь таверны распахнулась и на пороге появился Карлос со своими людьми. Почти тотчас же взгляд темных глаз испанца остановился на его бывшей любовнице.
   Лицо Карлоса озарила циничная улыбка. Он просто не мог поверить в свою удачу. Какое-то время они с Розой были любовниками, но лет шесть тому назад вспыхнувшая между ними ссора заставила Карлоса бросить свою любовницу в Нью-Провиденсе. Потом же, к досаде своей, он узнал, что Розу подобрал его заклятый враг – Марко Главиано. Теперь же, по всей видимости, и Марко наскучила эта испанская шлюха. При мысли о том, какая жаркая будет у него ночь, сердце Карлоса стало стучать все быстрее. Но больше всего ликовала в тот момент его природная жадность и жажда мести. Ведь эта женщина могла вывести на Марко Главиано и англичанку, похищение которой должно было принести ему изрядный куш.
   В этот момент пьяный матрос, подгоняемый похотливыми возгласами других мужчин, нагнулся, чтобы припасть лицом к расставленным бедрам Розы; саму же испанку столь вызывающее поведение матроса, казалось, ничуть не смущало. Карлосу захотелось вдруг задать ей хорошую взбучку. Охваченный яростью, он быстро пересек зал, оттащил от Розы ее слишком уж прыткого поклонника и, размахнувшись, ударил его кулаком в челюсть. Спустя несколько секунд неудачник лежал уже на грязном полу таверны и смотрел на Карлоса ошалелым, ничего не понимающим взглядом.
   Погрозив ему еще и кулаком, Карлос угрожающе произнес:
   – Держи свои грязные лапы подальше от моей женщины! – За угрозой последовали еще более громкие крики и смех других посетителей, а перепуганный матрос судорожно кивнул головой.
   Карлос повернулся к Розе и увидел, что она восхищенно на него смотрит.
   – Карлос! – удивленно прошептала она наконец.
   – Да, это я, Карлос! – резко ответил он. – А ты, женщина, так и не научилась вести себя!
   Одернув юбки Розы и отставив в сторону ее кружку с грогом, Карлос взвалил испанку себе на плечо и, звонко шлепнув ее по заднице, унес под свист и ликующие возгласы толпы.
   Он внес Розу в одну из маленьких кабинок, расположенных немного поодаль от столиков. Кабинки были огорожены невысокими ширмами, что позволяло наиболее любвеобильным клиентам удаляться сюда с женщинами для любовных утех, не выходя из зала таверны.
   Примерно такое же желание испытывал сейчас и Карлос. Задвинув за собой ширму, он сел, посадил Розу к себе на колени и жадно ее поцеловал.
   – Дорогая, мы так долго с тобой не виделись, – прошептал Карлос.
   – Слишком долго, мой дорогой жеребец, – томно проворковала испанка, откровенно лаская его.
   Карлос судорожно перевел дыхание и стиснул зубы. Черт возьми! Она осталась все той же страстной Розой.
   – Ты скучала без меня?
   – О да, Карлос!
   – Но это не помешало тебе, однако, путаться с моим врагом, – усмехнулся он.
   – А что еще мне оставалось делать после того, как ты бросил меня в Нью-Провиденсе? – Роза обиженно надула губки. – Марко спас меня от варваров, населявших остров, которые хотели меня изнасиловать.
   Карлос усмехнулся.
   – Зная твой ненасытный аппетит, моя птичка, мне трудно поверить, что тебе и в самом деле хотелось спастись.
   – Нет, правда, и все это случилось потому, что ты меня бросил!
   Выражение лица Карлоса стало на какой-то миг задумчивым.
   – Да, все из-за той глупой ссоры, разлучившей нас тогда. Но из-за чего мы поссорились?
   – Кто помнит?
   Карлос привлек Розу к себе и стал ласкать ее грудь.
   – Думаю, что мы поссорились тогда из-за какого-то пустяка. Но главное то, что мы сейчас снова вместе.
   Продолжая ласкать Карлоса, Роза согласилась:
   – Да, это главное.
   Карлос грубо рассмеялся, скользя руками по груди и животу испанки, после чего спросил:
   – А почему ты здесь, любовь моя? Ты должна рассказать мне, что произошло между тобой и Главиано.
   – Этот ублюдок! – воскликнула Роза. – Я не желаю говорить об этом трусливом псе.
   – В таком случае я могу предположить, что он дурно с тобой обошелся?
   – Твои предположения верны, – зло рассмеялась Роза.
   Кончиком языка Карлос коснулся уха Розы, заставив ее тихо простонать.
   – А что, если я помогу тебе ему отомстить?
   Когда до испанки наконец дошел смысл слов Карлоса, она отстранилась от него и возмущенно на него посмотрела.