Страница:
Вильям Брайент и Джеймс Кокс помогают вытащить ялик с "Ваксамхейда" на берег. Морж в Парраматте; он, вероятно, появится в Рыбачьей бухте ночью, и присутствующим заговорщикам приходится решать вопрос о пригодности квадранта, компаса и навигационной карты.
"Мы не разбираемся в судовождении, капитан Детмер Смит, и должны положиться на вас, надеемся, что вы продаете нам то, что пригодно", говорит Кокс, пересчитывая золотые монеты и протягивая их голландцу.
"Я сказал вам, мистер Кокс, что карта не особенно ценная, - отвечает капитан, - но квадрант и компас в порядке, и, если ваш штурман к тому же знает, как ими пользоваться, они помогут вам в пути. Но необходима удача, чтобы осуществить такое путешествие. Очень-очень большая удача!"
Детмер Смит на этот раз более любезен и даже более вежлив, что объясняется тем, что он получил деньги.
"Мы отплываем завтра в 6 часов вечера, - говорит он. - Разумеется, только в том случае, если поднимется ветер. Но барометр падает, поэтому, мне кажется, ветер подует утром. Я предлагаю вам выйти утром сразу после рассвета".
"Когда вы предполагаете прибыть на Норфолк?"
"Я не смог договориться с губернатором Филлипом о цене, так что мы плывем не на Норфолк, а держим курс к югу от Новой Голландии". Он пересчитал деньги и смотрит на Кокса с улыбкой: "Я фактически лишь пассажир на своем судне, потому что я зафрахтовал его капитану Хантеру, который к тому же взял на себя обязанности командира".
Детмер Смит пожимает руки Коксу и Вилу. "Теперь мне остается пожелать вам добраться до вашего рая - туда, где вы его должны найти. Помните наш уговор: не отправляйтесь в путь, пока "Ваксамхейд" не покинет Порт-Джексон".
Он уходит на ялик, и тот скрывается в темноте.
Теперь Вильям знает, что его не задержат, чтобы выслать на остров Норфолк, но оба друга понимают, что им предстоят очень трудные сутки. Среди ночи внезапно появляется Морж. Он тщательно проверяет и компас и квадрант и вполне удовлетворен состоянием обоих приборов. Зато он презрительно отбрасывает в сторону навигационную карту. "Она имеет мало общего с настоящей навигационной картой, - говорит он, - но все же на всякий случай возьмем ее с собой". Он помогает распилить скобы, чтобы освободить Вила от кандалов. К четырем часам утра Морж отправляется назад в Парраматту. Побег назначен на полночь.
Капрал Милстон обычно пользуется расположением каторжников. Помните, когда на него напал каторжник во время переезда на "Шарлотте", он просил его помиловать, когда того приговорили к смерти. Джеймс Мартин навещает его и идет с ним в дом, где капрал занимает комнату. Здесь он по желанию Милстона пишет письмо его родителям в Англию, чтобы они знали, как поживает их сын в Новом Южном Уэльсе. На это уходит немало времени, так как Милстон основательно собирается с мыслями, а Джеймс Мартин тоже пишет не быстро. Далеко за полдень капрал заканчивает диктовать письмо и, отправив солдата с почтой на "Ваксамхейд", предлагает выпить по стакану джина.
"Почему бы тебе и двум твоим друзьям сегодня не навестить Бетти и меня? - предлагает Джеймс. - Мне кажется, Бетти в последнее время что-то загрустила".
Конечно, Милстон наверняка придет.
"Может, сегодня вечером, Джеффри?"
"Вечером? Да почему бы нет? - Милстон как будто ожил при этой мысли. Я прихвачу с собой двух друзей, ладно?"
"Ты знаешь, что ты и твои друзья у нас всегда желанные гости". Ему хотелось добавить: "Не забудьте взять с собой ружья". Но это было и так очевидно.
"Там у нас околачиваются несколько жалких варавара вокруг хижины, все же сказал он. - Может, вы сможете при случае попугать их, постреляв из ваших мушкетов в воздух".
После этого он поспешил в Рыбачью бухту, где Бетти и Мэри занимались упаковкой продуктов в лодку [30].
"Ваксамхейд" уже готов сняться с якоря при свежем ветре, который дует весь день. Ветер постепенно усиливается и почти переходит в бриз.
Около восьми часов в домик Бетти приходит Вильям Мортон из Парраматты, всего за несколько минут до появления капрала Милстона с двумя товарищами. Они взяли с собой ружья и ставят их в углу хижины.
Бетти отводит Джеймса в сторону: "Ты ведь не допустишь, чтобы мы напоили также капрала Джеффри и забрали его ружье, - говорит она. - Он всегда помогал нам в трудных ситуациях, и когда выяснится, что он потерял ружье, беднягу не только прогонят сквозь строй, но и лишат звания капрала".
Мэри и Вильям тоже заступаются за Милстона.
"Но что поделать. Без огнестрельного оружия у нас вряд ли будет много шансов остаться живыми", - вздыхает Джеймс Кокс [31].
Глава 7
Побег начинается. - Мимо скал Хедз во мраке ночи. - Три страшных дня в Тихом океане. - Первая высадка на берег. - "Ботаники" находят уголь. Встреча с австралийскими аборигенами на берегу священного камня. - Странный вид и поведение аборигенов. - Что пережили люди, ушедшие набрать воду к источнику в джунглях. - Появляется много аборигенов. - Ночные ритуальные танцы "людей плоского камня". - Бегство от аборигенов.
1
Теперь нет пути назад. Побег стал реальностью. Бетти лежит мертвая у порога дома в Рыбачьей бухте. Когда взошло солнце, и пьяный солдат понял, что произошло, и забил тревогу, губернатор Филлип послал последний катер колонии в погоню за беглецами. Сначала при побеге исчезла лодка вождя аборигенов, теперь баркас рыбаков, к тому же многие каторжники захотели стать бродягами. Этого власти не могут допустить, и будут предприняты все меры, чтобы возвратить 11 беглецов в колонию, разъединить их после серьезного наказания и сослать некоторых из них в каторжную колонию на острове Норфолк.
Впрочем, никто из беглецов и не помышлял о том, чтобы снова попасть в колонию. Стоит ненастная погода с порывистым ветром, переходящим в сильный бриз, и, пока баркас, управляемый Моржом, прокладывает путь к Хедз, морская вода время от времени перехлестывает через борт "Надежды" и приходится часто вычерпывать воду, чтобы судно не затонуло. Но это не трудно. В этот момент название баркаса вполне соответствует настроению беглецов. Никакие трудности не могут затмить чувство свободы, которое охватывает их так же, как разлетающиеся вокруг брызги соленой морской воды. Мэри поворачивает голову в сторону ветра, чтобы ощутить пену с гребней волн на лице. Оба ребенка надежно уложены в небольшие деревянные ящики, которые ее муж смастерил для них под перилами, причем морская вода сливается с деревянных конструкций, не просачиваясь в ящики. Несмотря на непогоду, Эмануэль спит. В голубых глазах Шарлотты застыл страх, но она лежит спокойно. Если бы даже она закричала, из-за сильного шума волн у скал Хедз люди с наблюдательных постов не услышали бы ее.
Из-за юго-восточного ветра Мортону приходится ставить форштевень лодки прямо против северной из скал Хедз и повернуть оверштаг менее чем в 30 метрах от утеса. Там наверху установлена пушка, обслуживаемая командой из 10 человек. Однако сейчас темная ночь и сильный ветер, и вряд ли хоть один солдат выйдет из сторожевого помещения. Гораздо опаснее внезапные порывы ветра, которые могут привести к тому, что рулевой на баркасе не сможет повернуть оверштаг в нужный момент, и из-за этого есть опасность натолкнуться на скалу. Однако Морж уже проявил себя на этом раннем этапе пути как первоклассный моряк. "Нагните головы, люди!" - кричит он, и через несколько секунд прямо над ними с шумом проносится выступ утеса. Затем маленькое судно выходит в единоборство с могучими волнами Тихого океана.
Сейчас осень, и они впервые замечают, насколько леденяще холодны ветер и морская вода. Они стараются не маневрировать, но ветер настолько силен, что приходится несколько сбавить скорость.
На судне правильно распределен балласт, так что, хотя оно заметно кренится в сторону, уменьшение скорости не вызывает никакого реального опасения, что судно опрокинется. Но конечно, эта ночь тянется нескончаемо долго, одна из многих ночей, которые ожидают их впереди. Следующая проходит еще хуже, так как они устали и промокли до нитки. На другой день, когда над волнами выползает солнце, они видят за кормой длинную белую полосу берега. Аллен всю ночь кашлял. "Люди добрые, - просит он, - разве мы не можем подойти на "Надежде" к берегу и передохнуть на солнце?"
Однако Морж решительно выступает против. "Если они гонятся за нами на баркасе доктора, они заметят нас на берегу на расстоянии мили. Мы должны провести еще ночь в море, а затем зайдем в бухту, где укроем наше судно так, чтобы нас не обнаружили со стороны моря. Продержись еще одну ночь, Старик!"
Остальные одобряют его соображения, и этот план принимается. Однако третью ночь подряд в море проводить неприятно. Ветер, правда, стих, но море рассвирепело: волны словно не могут решить, откуда и куда им идти. Время от времени они, обезумев, перехлестывают через маленькое судно, и приходится вычерпывать воду, иначе баркас переполнится водой и потонет. Некоторое время Вил, Морж и Кокс опасаются, что придется выбросить за борт часть продуктов, но утром на рассвете море немного успокаивается, и они решают оставить провиант.
Это ужасная ночь. Дети чувствуют себя плохо, они страдают от морской болезни с частыми рвотами и от простуды с сильным кашлем. Все замерзли, и независимо от того, во сколько тряпок завернуты дети, они дрожат от холода. Всё промокло, один порыв ливня за другим обрушивает на них косые каскады леденящей влаги. Они дрожат от холода, конечности сводят судороги. Желудки расстроены из-за ограниченности движений.
Но вот приходит утро, и показывается солнце, и тогда Вил, который сменил Моржа у руля, всматривается в сторону берега, полагая, что увидит вход в бухту. Он будит Шкипера, который достает карту из кармана штанов. Однако она так попорчена соленой водой, что едва можно различить контуры, нанесенные пером.
"Залив наверняка где-то здесь", - говорит Морж.
"Во всяком случае, тут что-то похожее на мыс".
"Тут недолго переиграть, Вил. Нам необходимо пристать к берегу если не ради себя, то ради детей".
Вил поворачивает форштевень в сторону суши. Гористый мыс остается по левому борту, за ним открывается маленькая бухта. Когда они подходят ближе к берегу, то замечают, что перед ними устье реки.
"Вот место, куда мы заведем баркас, - решает Морж. - Приготовьтесь к высадке".
Однако до берега еще довольно далеко. Вдруг все почти одновременно испытали мощный толчок: судно вошло в полосу прибоя. Кажется, словно волны кипят между устьем реки и баркасом. Теперь они видят, что буквально в нескольких сантиметрах от прибоя находится песчаная отмель.
"К веслам! - кричит Морж. - Снимите парус, Нат и Вил! И делайте все быстро, если не хотите, чтобы мы перевернулись!"
Ему не надо больше ничего говорить: все находящиеся на борту, кроме детей, понимают, что если "Надежда" здесь потерпит крушение, то все безнадежно погибнут. Шестеро гребцов дружно принимаются за работу, парус падает вниз и накрывает людей, но прежде, чем им удается с помощью весел повернуть баркас, он уже оказывается в полосе прибоя на песчаной отмели. Волны захлестывают судно и грозят в мгновение заполнить водой, если они не стащат его с отмели.
"Берись за руль, Нат! - кричит Морж. - А ты прыгай за борт вместе со мной, Вил!"
Двое мужчин стоят у самой зоны прибоя и пытаются вытащить "Надежду" из песка. "Давайте все вместе сразу толкнем". - И теперь в волны прыгают также Джеймс Кокс и Сэмюэл Бёрд. Наконец общими усилиями удается вытащить судно с отмели и с помощью весел отгрести его в глубокую воду.
Морж продрог от холода, но дает распоряжение, чтобы снова поднять парус. Следуя несколько дальше вдоль берега, они находят вход в бухту, и без труда им удается поставить баркас на защищенном участке песчаного берега в глубине бухты. Так как, по-видимому, здесь прилив достигает большой высоты, они решают вытащить судно совсем на берег. Совершенно очевидно, что им не удастся быстро ретироваться в случае внезапного нападения аборигенов.
На суше командует Джеймс Кокс. Он прежде всего заботится о том, чтобы наладить дежурство. Нат выбирается первым; в течение трех часов он с единственным действующим оружием в руках должен вести наблюдение за аборигенами. Старика и Мартина посылают искать пищу. Мэри отправляется обсушить детей и разложить одежду для сушки. Сэм и Джон Батчер снимаются с места, чтобы собрать топливо для костра. Вильям и Морж пытаются выяснить, не получил ли корпус судна повреждения в первые дни плавания. Они находят маленькую щель, но она невелика, и ее заделывают ветошью и смолой.
Вдруг Мэри замечает, что Сэм и Джон бегут к судну. У обоих в руках крупные черные комья.
"Что это вы нашли?"
Сэмюэл протягивает ком другим беглецам.
"Это похоже на уголь", - высказывается Вил.
"Это и есть уголь, - говорит Сэм. - Я работал в угольной шахте с семи лет и всегда думал, что больше не увижу уголь в моей жизни... и вот нахожу его здесь".
Джон рассказывает, что уголь лежит всюду на склоне горы [32].
Теперь люди, во всяком случае, знают, что они могут применять уголь в качестве топлива. Мэри поджигает немного подсохший плавник и сверху подбрасывает в костер куски угля. Незадолго до наступления темноты возвращаются Старик и Джеймс Мартин с моллюсками и крупными омарами, которых они нашли чуть подальше, там, где скалы прорываются через песок к морю. Оба они тоже сделали некоторые наблюдения.
"Там было целое стадо странных животных, которые передвигались прыжками от берега до зарослей, - рассказывает Аллен. - Они походили на кенгуру, но были несколько меньшего размера, почти как зайцы у нас в старой доброй Англии" [33].
"Странно было видеть, что они не особенно боялись нас, - добавляет Мартин. - Старик вошел в стадо и легко схватил одного из них".
"Завтра мы постараемся поймать несколько животных, убьем их и сварим мясо, чтобы взять его с собой", - предлагает Кокс.
2
Ощущение благополучия и удовлетворенности распространяется на всю компанию. Маленький Эмануэль и Шарлотта уже насытились сваренным Мэри супом из моллюсков и омаров, в который она накрошила хлеб, оставшийся после тяжелых дней, проведенных в море. Все улеглись спать вокруг костра, жар которого давал так много тепла, что исчезло ощущение ночного холода. При свете костра Джеймс Мартин записывает о событиях дня в своем дневнике. Звезды Южного Креста озаряют безоблачное ночное небо. Дети спят, укутанные в тряпки, которые должны защищать их от многочисленных комаров и мух. Аллен спит беспокойно, часто покашливая и храпя. Все имущество разбросано как попало. На углях костра еще стоит котелок с кипятком, в котором заварены листья "сладкого чая". Куски брезента, применявшиеся на борту судна в качестве тента, расстелены чуть поодаль на берегу для сушки. С моря поднимается очень слабый бриз, и длинные волны с шумом набегают к берегу. Раздается рокочущий звук, когда они, волоча многочисленные мелкие камни. отступают назад.
Нат, который был дежурным, будит Джеймса Мартина среди ночи: "Теперь твоя очередь, Писатель. - Он протягивает ему ружье и сумку с пулями и порохом. - Скорее возьми ее... Я так устал, что боюсь свалиться навзничь".
Мартин хватает ружье и раскидывает раскаленные угли, чтобы было больше жара от костра. Он отходит менее ста метров от огня в сторону суши и усаживается на большой круглый, почти плоский камень. Долго он сидит, погруженный в свои мысли, и вдруг ему кажется, что что-то движется там, где песчаный берег переходит в заросли невысоких деревьев с искривленными стволами. Что делать? Ружье заряжено, Джеймс осторожно кладет его на колени и прицеливается в сторону леса. Он сидит совсем тихо, прижавшись к камню.
Три необычайно длинных и тонких существа появляются на опушке леса. Издали они похожи на длинные тени от стволов деревьев. Однако это люди. Он замечает у них что-то в руках, но невозможно четко разглядеть, что именно. Впрочем, это вряд ли может быть что-либо иное, чем длинные копья - те самые, которые применяют аборигены в окрестностях Порт-Джексона. Три человека поворачиваются, один из них издает пронзительный, очень короткий крик, похожий на "хой" с растянутым последним звуком. Теперь он видит еще трех людей, которые бесшумно выпрыгивают из чащи леса.
Джеймс решительно поднимается и с некоторым опасением поворачивается спиной к спящим у костра товарищам. Он спокойно произносит громким голосом: "Боюсь, к нам пришли гости. Вам надо скорее проснуться и поглядеть на них".
Некоторые из мужчин спят так крепко, что требуется немало времени, чтобы их разбудить. Резко проснувшись, они не понимают, где находятся. Дети продолжают спокойно спать, никто не собирается будить их раньше, чем в последний момент.
Мартину не приходится давать какие-нибудь разъяснения, почему он разбудил людей. Темные существа стоят как статуи в ночи.
Джеймс Кокс снова принимает командование. "Держитесь спокойно и давайте посмотрим, что они будут делать, - говорит он. - Нет полной уверенности, что они собираются напасть на нас. Может быть, они лишь проявляют любопытство, и, если разобраться, ведь это их земля".
"Дайте мне ружье, и я заставлю этих индейских прохвостов убраться восвояси, - предлагает Сэмюэл Бёрд. - Мы белые люди, не забывайте об этом".
Старик качает головой и усмехается: "Белые люди! Да кто ты такой, Сэм, всего лишь обычный карманный вор, который оказался недостаточно проворным. Иначе бы ты не очутился здесь!"
Сэм чуть было не вспылил, но Вил его успокаивает. Кокс отрывисто произносит: "Писатель, держи ружье наготове, но не стреляй, пока не получишь команду!"
Много часов они сидят так. Ничто не происходит. Может, существа стоят там постоянно, но сейчас безлунная ночь и звезды отбрасывают не так много света, чтобы они могли удовольствоваться этим. Первые солнечные лучи заявляют о себе почти так же быстро, как когда в театре зажигается свет. В ту же секунду, когда самые верхние лучи солнца появляются над морем, шесть аборигенов выходят из леса и медленно приближаются по направлению к берегу. Мартин все разглядел правильно. У них в руках длинные копья, каждый несет по три-четыре штуки. Странной поступью они движутся вниз к камню, на котором сидел Мартин.
Солнце совсем поднялось над горизонтом, освещая поверхность Тихого океана и бросая ранние почти розово-красные лучи на аборигенов, которые раскрасили свои тела глиной и красной охрой в виде зигзагообразных полос, идущих с головы до ног. Через носовой хрящ они проткнули кости, у двух аборигенов на груди татуировка. Все они совершенно нагие, но из-за раскрасок и татуировок кажется, что на них диковинные одеяния.
Аборигены достигают большого плоского камня и там останавливаются. Один из них, и он выглядит как старший, срывает пару зеленых листьев и машет ими над головой, а затем спускается вниз, к костру на берегу. Копья он отставляет в сторону и втыкает в песок. "Он пришел с миром", - говорит Кокс, который так же, как его товарищи, во всяком случае прибывшие с первой флотилией, знают, что листья над головой - это знак дружбы. "Прикрой меня ружьем, и я покажу им, что у нас тоже миролюбивые намерения".
Он медленно поднимается и идет степенным шагом, как если бы шел в церковь на венчание. На расстоянии около десяти метров от них он простирает руки над головой и кричит: "Тава! Тава!" Это слово дружбы у аборигенов района Порт-Джексона, слово, которое Кокс и его друзья часто употребляли, когда они встречали Беннелонга и его сородичей на устричных банках. Но говорят ли эти аборигены на том же языке, что и "индейцы" в районе Порт-Джексона?
Мужчины у камня втыкают копья в песок: они поняли слово "тава". С некоторой опаской теперь безоружные аборигены приближаются к белым людям около костра, и, когда они замечают Мэри и двух маленьких детей, которые издают душераздирающие крики, они быстро переговариваются между собой.
Здесь осталась от вчерашнего ужина пара клешней омаров, и Джеймс Кокс протягивает их как дар пришедшим, которые сразу же берут их и начинают высасывать дочиста. Долговязый парень, который на вид вряд ли старше 15-16 лет, бежит назад к лесу, и вскоре оттуда появляется с десяток женщин и почти столько же детей. Более старая женщина приносит огненную палку увядшую ветку с горящим концом, которой она все время машет, чтобы поддерживать огонь. Когда она видит остатки костра, где еще осталось немного раскаленных углей, она откладывает свою ветку и делает несколько движений над углями. Это тоже, как известно людям из Ботани-Бея, знак того, что аборигены ищут дружбы.
Немного слов на языке аборигенов знают люди, приплывшие на баркасе, а может быть, у этого племени другой диалект или другой язык. В свое время Джозеф Пейджет научил Вила жестам, которые применяются как своего рода общий язык для многих племен, и Вил пользовался этими жестами после того, как Джозеф уехал в Парраматту. Теперь беглецам это знание приносит большую пользу. Если ты ударишь правой рукой по заду, это значит "следуй за мной". Поставишь руки перед грудью, это означает "женщина"; если идет речь о мужчине, то поглаживаешь по подбородку. Считают с помощью пальцев рук и ног, а ход времени отмечают по числу "снов" и лун. О времени встречи договариваются, указывая на положение Солнца в соответствующий час дня.
Разговор на языке жестов все же отнимает немало времени, пока беглецы не начинают понимать, почему данная группа аборигенов посетила это место. Полной ясности они, конечно, не добились, но, вероятно, тут как-то замешан большой плоский камень, на котором Джеймс Мартин нес ночную вахту. Этот камень вроде бы имеет для них особое значение.
Они не знают (и этого европейцы тогда вообще не знали), что у многих племен аборигенов есть свой кобонг - вид тотема, каковым может быть зверь, дерево или, как в данном случае, большой камень, которому поклоняются поколениями и откуда группа получает свое название - священное имя, которое часто нельзя упоминать. Может быть, эта семейная группа среди других аборигенов известна как "люди плоского камня"; они это сами знают, но не решаются называть себя так. В темные безлунные ночи они часто совершают паломничества к кобонгу, чтобы совершать там на месте племенные ритуальные обряды.
Каково было намерение для путешествия к камню на этот раз, "ботаники" не смогли выяснить, и сомнительно, понимают ли они в целом, что символизирует камень для аборигенов. Однако то обстоятельство, что "люди плоского камня" так дружелюбно относятся к ним, видимо, означает, что они считают их давно умершими предками, которые ненадолго посещают места, где они жили сотни лет назад. Когда коренной житель Австралии умирает, его кожа приобретает белесоватый оттенок, и, может, именно потому они часто принимают белых людей за духов предков [34].
Теперь возникает большой вопрос: где найти свежую питьевую воду. От запаса воды, взятого из Порт-Джексона, остается не более галлона (менее 5 литров), и плавание нельзя продолжать, пока не наполнены обе взятые фляги. Это быстро понимают "люди плоского камня", и Джеймс Кокс просит их показать, где можно набрать питьевой воды. Самый высокий из них, очевидно вождь, дает знак следовать вместе с ним и еще тремя мужчинами, и они покажут, где находится источник. Так, во всяком случае, Джеймс Кокс понимает его жесты.
"Нат, Сэм и Старик, вы возьмете флягу и пойдете с "индейцами"?" спрашивает Джеймс Кокс.
Однако у Сэмюэла Бёрда нет ни малейшего желания идти. "Ты, лентяй, возражает он Джеймсу Коксу, - ведешь себя, словно ты сам майор Росс. Убирайся к дьяволу! Мы здесь больше не невольники, мы свободные люди и делаем, что хотим. И у меня нет ни малейшей охоты быть для тебя мальчиком на побегушках".
Морж поднимается на ноги. Он медленно подходит к Сэму и отвешивает ему здоровенную оплеуху так, что тот падает навзничь. "Это как раз своевременно, парень, чтобы ты понял, кто здесь командует, - говорит он. В море руковожу я, а на суше мистер Кокс решает все. Это он заплатил за квадрант, компас и навигационную карту, а без них мы бы либо умерли от жажды, либо просто не смогли плыть дальше".
"Хватит, друзья! - Джеймс Кокс становится между двумя мужчинами. - Не надо затевать ссоры. Только если мы будем держаться вместе, мы справимся с нашей задачей".
"Ты не имеешь права командовать мной, - орет Сэм. - И я не хочу, чтобы Морж бил меня. Я запомню, что произошло сегодня, и это вам дорого обойдется".
"Если ты не хочешь идти за водой, я пойду сам". Джеймс Кокс уже на пути к фляге, которая снабжена двумя носильными ручками, где Нат хватает вторую ручку. "Пойдемте", - говорит Кокс Нату и Аллену.
"Не хочешь взять с собой ружье?" - кричит ему Вильям Брайент, когда они уже отошли от костра.
"Нет, ружье должно быть у тех, кто остается у баркаса. Пусть ружье всегда будет там, где судно".
3
Поход к источнику возглавляется человеком, которого "ботаники" принимают за вождя. У многих аборигенов - как у мужчин, так и женщин открытые раны, а у этого невероятно долговязого тощего человека обнаженная подкожная клетчатка между ноздрями и широкими губами. Возможно, это воспаление носового хряща, через который он продел кость казуара, или же он очень сильно простужен. Вильям Аллен придумал для него кличку Сопляк.
Сопляк распоряжается, чтобы некоторые женщины пошли с ним и понесли флягу. Одна из них, которая, по мнению Вила и Мэри, похожа на их покойную приятельницу Бетти, самая красивая из туземных женщин; по европейским представлениям ее можно рассматривать как привлекательную молодую девушку, если бы она не была слишком грязна. Толстый слой грязи и пыли покрывает бульшую часть ее тела; лепешки высохших испражнений она снимает с себя, садясь в песок и обтирая заднюю часть вращательными движениями. Она невероятно расторопна: небольшие куски плавника она собирает на берегу пальцами ног, а когда хочет прислушаться к чему-то, стоит совсем тихо и поднимает одну ногу, при этом колено выставляет вперед, а ступня приставляется к берцовой кости другой ноги. Так австралийская Бетти стоит, как странная экзотическая болотная птица, и ожидает приказаний Сопляка, который, вероятно, ее муж.
"Мы не разбираемся в судовождении, капитан Детмер Смит, и должны положиться на вас, надеемся, что вы продаете нам то, что пригодно", говорит Кокс, пересчитывая золотые монеты и протягивая их голландцу.
"Я сказал вам, мистер Кокс, что карта не особенно ценная, - отвечает капитан, - но квадрант и компас в порядке, и, если ваш штурман к тому же знает, как ими пользоваться, они помогут вам в пути. Но необходима удача, чтобы осуществить такое путешествие. Очень-очень большая удача!"
Детмер Смит на этот раз более любезен и даже более вежлив, что объясняется тем, что он получил деньги.
"Мы отплываем завтра в 6 часов вечера, - говорит он. - Разумеется, только в том случае, если поднимется ветер. Но барометр падает, поэтому, мне кажется, ветер подует утром. Я предлагаю вам выйти утром сразу после рассвета".
"Когда вы предполагаете прибыть на Норфолк?"
"Я не смог договориться с губернатором Филлипом о цене, так что мы плывем не на Норфолк, а держим курс к югу от Новой Голландии". Он пересчитал деньги и смотрит на Кокса с улыбкой: "Я фактически лишь пассажир на своем судне, потому что я зафрахтовал его капитану Хантеру, который к тому же взял на себя обязанности командира".
Детмер Смит пожимает руки Коксу и Вилу. "Теперь мне остается пожелать вам добраться до вашего рая - туда, где вы его должны найти. Помните наш уговор: не отправляйтесь в путь, пока "Ваксамхейд" не покинет Порт-Джексон".
Он уходит на ялик, и тот скрывается в темноте.
Теперь Вильям знает, что его не задержат, чтобы выслать на остров Норфолк, но оба друга понимают, что им предстоят очень трудные сутки. Среди ночи внезапно появляется Морж. Он тщательно проверяет и компас и квадрант и вполне удовлетворен состоянием обоих приборов. Зато он презрительно отбрасывает в сторону навигационную карту. "Она имеет мало общего с настоящей навигационной картой, - говорит он, - но все же на всякий случай возьмем ее с собой". Он помогает распилить скобы, чтобы освободить Вила от кандалов. К четырем часам утра Морж отправляется назад в Парраматту. Побег назначен на полночь.
Капрал Милстон обычно пользуется расположением каторжников. Помните, когда на него напал каторжник во время переезда на "Шарлотте", он просил его помиловать, когда того приговорили к смерти. Джеймс Мартин навещает его и идет с ним в дом, где капрал занимает комнату. Здесь он по желанию Милстона пишет письмо его родителям в Англию, чтобы они знали, как поживает их сын в Новом Южном Уэльсе. На это уходит немало времени, так как Милстон основательно собирается с мыслями, а Джеймс Мартин тоже пишет не быстро. Далеко за полдень капрал заканчивает диктовать письмо и, отправив солдата с почтой на "Ваксамхейд", предлагает выпить по стакану джина.
"Почему бы тебе и двум твоим друзьям сегодня не навестить Бетти и меня? - предлагает Джеймс. - Мне кажется, Бетти в последнее время что-то загрустила".
Конечно, Милстон наверняка придет.
"Может, сегодня вечером, Джеффри?"
"Вечером? Да почему бы нет? - Милстон как будто ожил при этой мысли. Я прихвачу с собой двух друзей, ладно?"
"Ты знаешь, что ты и твои друзья у нас всегда желанные гости". Ему хотелось добавить: "Не забудьте взять с собой ружья". Но это было и так очевидно.
"Там у нас околачиваются несколько жалких варавара вокруг хижины, все же сказал он. - Может, вы сможете при случае попугать их, постреляв из ваших мушкетов в воздух".
После этого он поспешил в Рыбачью бухту, где Бетти и Мэри занимались упаковкой продуктов в лодку [30].
"Ваксамхейд" уже готов сняться с якоря при свежем ветре, который дует весь день. Ветер постепенно усиливается и почти переходит в бриз.
Около восьми часов в домик Бетти приходит Вильям Мортон из Парраматты, всего за несколько минут до появления капрала Милстона с двумя товарищами. Они взяли с собой ружья и ставят их в углу хижины.
Бетти отводит Джеймса в сторону: "Ты ведь не допустишь, чтобы мы напоили также капрала Джеффри и забрали его ружье, - говорит она. - Он всегда помогал нам в трудных ситуациях, и когда выяснится, что он потерял ружье, беднягу не только прогонят сквозь строй, но и лишат звания капрала".
Мэри и Вильям тоже заступаются за Милстона.
"Но что поделать. Без огнестрельного оружия у нас вряд ли будет много шансов остаться живыми", - вздыхает Джеймс Кокс [31].
Глава 7
Побег начинается. - Мимо скал Хедз во мраке ночи. - Три страшных дня в Тихом океане. - Первая высадка на берег. - "Ботаники" находят уголь. Встреча с австралийскими аборигенами на берегу священного камня. - Странный вид и поведение аборигенов. - Что пережили люди, ушедшие набрать воду к источнику в джунглях. - Появляется много аборигенов. - Ночные ритуальные танцы "людей плоского камня". - Бегство от аборигенов.
1
Теперь нет пути назад. Побег стал реальностью. Бетти лежит мертвая у порога дома в Рыбачьей бухте. Когда взошло солнце, и пьяный солдат понял, что произошло, и забил тревогу, губернатор Филлип послал последний катер колонии в погоню за беглецами. Сначала при побеге исчезла лодка вождя аборигенов, теперь баркас рыбаков, к тому же многие каторжники захотели стать бродягами. Этого власти не могут допустить, и будут предприняты все меры, чтобы возвратить 11 беглецов в колонию, разъединить их после серьезного наказания и сослать некоторых из них в каторжную колонию на острове Норфолк.
Впрочем, никто из беглецов и не помышлял о том, чтобы снова попасть в колонию. Стоит ненастная погода с порывистым ветром, переходящим в сильный бриз, и, пока баркас, управляемый Моржом, прокладывает путь к Хедз, морская вода время от времени перехлестывает через борт "Надежды" и приходится часто вычерпывать воду, чтобы судно не затонуло. Но это не трудно. В этот момент название баркаса вполне соответствует настроению беглецов. Никакие трудности не могут затмить чувство свободы, которое охватывает их так же, как разлетающиеся вокруг брызги соленой морской воды. Мэри поворачивает голову в сторону ветра, чтобы ощутить пену с гребней волн на лице. Оба ребенка надежно уложены в небольшие деревянные ящики, которые ее муж смастерил для них под перилами, причем морская вода сливается с деревянных конструкций, не просачиваясь в ящики. Несмотря на непогоду, Эмануэль спит. В голубых глазах Шарлотты застыл страх, но она лежит спокойно. Если бы даже она закричала, из-за сильного шума волн у скал Хедз люди с наблюдательных постов не услышали бы ее.
Из-за юго-восточного ветра Мортону приходится ставить форштевень лодки прямо против северной из скал Хедз и повернуть оверштаг менее чем в 30 метрах от утеса. Там наверху установлена пушка, обслуживаемая командой из 10 человек. Однако сейчас темная ночь и сильный ветер, и вряд ли хоть один солдат выйдет из сторожевого помещения. Гораздо опаснее внезапные порывы ветра, которые могут привести к тому, что рулевой на баркасе не сможет повернуть оверштаг в нужный момент, и из-за этого есть опасность натолкнуться на скалу. Однако Морж уже проявил себя на этом раннем этапе пути как первоклассный моряк. "Нагните головы, люди!" - кричит он, и через несколько секунд прямо над ними с шумом проносится выступ утеса. Затем маленькое судно выходит в единоборство с могучими волнами Тихого океана.
Сейчас осень, и они впервые замечают, насколько леденяще холодны ветер и морская вода. Они стараются не маневрировать, но ветер настолько силен, что приходится несколько сбавить скорость.
На судне правильно распределен балласт, так что, хотя оно заметно кренится в сторону, уменьшение скорости не вызывает никакого реального опасения, что судно опрокинется. Но конечно, эта ночь тянется нескончаемо долго, одна из многих ночей, которые ожидают их впереди. Следующая проходит еще хуже, так как они устали и промокли до нитки. На другой день, когда над волнами выползает солнце, они видят за кормой длинную белую полосу берега. Аллен всю ночь кашлял. "Люди добрые, - просит он, - разве мы не можем подойти на "Надежде" к берегу и передохнуть на солнце?"
Однако Морж решительно выступает против. "Если они гонятся за нами на баркасе доктора, они заметят нас на берегу на расстоянии мили. Мы должны провести еще ночь в море, а затем зайдем в бухту, где укроем наше судно так, чтобы нас не обнаружили со стороны моря. Продержись еще одну ночь, Старик!"
Остальные одобряют его соображения, и этот план принимается. Однако третью ночь подряд в море проводить неприятно. Ветер, правда, стих, но море рассвирепело: волны словно не могут решить, откуда и куда им идти. Время от времени они, обезумев, перехлестывают через маленькое судно, и приходится вычерпывать воду, иначе баркас переполнится водой и потонет. Некоторое время Вил, Морж и Кокс опасаются, что придется выбросить за борт часть продуктов, но утром на рассвете море немного успокаивается, и они решают оставить провиант.
Это ужасная ночь. Дети чувствуют себя плохо, они страдают от морской болезни с частыми рвотами и от простуды с сильным кашлем. Все замерзли, и независимо от того, во сколько тряпок завернуты дети, они дрожат от холода. Всё промокло, один порыв ливня за другим обрушивает на них косые каскады леденящей влаги. Они дрожат от холода, конечности сводят судороги. Желудки расстроены из-за ограниченности движений.
Но вот приходит утро, и показывается солнце, и тогда Вил, который сменил Моржа у руля, всматривается в сторону берега, полагая, что увидит вход в бухту. Он будит Шкипера, который достает карту из кармана штанов. Однако она так попорчена соленой водой, что едва можно различить контуры, нанесенные пером.
"Залив наверняка где-то здесь", - говорит Морж.
"Во всяком случае, тут что-то похожее на мыс".
"Тут недолго переиграть, Вил. Нам необходимо пристать к берегу если не ради себя, то ради детей".
Вил поворачивает форштевень в сторону суши. Гористый мыс остается по левому борту, за ним открывается маленькая бухта. Когда они подходят ближе к берегу, то замечают, что перед ними устье реки.
"Вот место, куда мы заведем баркас, - решает Морж. - Приготовьтесь к высадке".
Однако до берега еще довольно далеко. Вдруг все почти одновременно испытали мощный толчок: судно вошло в полосу прибоя. Кажется, словно волны кипят между устьем реки и баркасом. Теперь они видят, что буквально в нескольких сантиметрах от прибоя находится песчаная отмель.
"К веслам! - кричит Морж. - Снимите парус, Нат и Вил! И делайте все быстро, если не хотите, чтобы мы перевернулись!"
Ему не надо больше ничего говорить: все находящиеся на борту, кроме детей, понимают, что если "Надежда" здесь потерпит крушение, то все безнадежно погибнут. Шестеро гребцов дружно принимаются за работу, парус падает вниз и накрывает людей, но прежде, чем им удается с помощью весел повернуть баркас, он уже оказывается в полосе прибоя на песчаной отмели. Волны захлестывают судно и грозят в мгновение заполнить водой, если они не стащат его с отмели.
"Берись за руль, Нат! - кричит Морж. - А ты прыгай за борт вместе со мной, Вил!"
Двое мужчин стоят у самой зоны прибоя и пытаются вытащить "Надежду" из песка. "Давайте все вместе сразу толкнем". - И теперь в волны прыгают также Джеймс Кокс и Сэмюэл Бёрд. Наконец общими усилиями удается вытащить судно с отмели и с помощью весел отгрести его в глубокую воду.
Морж продрог от холода, но дает распоряжение, чтобы снова поднять парус. Следуя несколько дальше вдоль берега, они находят вход в бухту, и без труда им удается поставить баркас на защищенном участке песчаного берега в глубине бухты. Так как, по-видимому, здесь прилив достигает большой высоты, они решают вытащить судно совсем на берег. Совершенно очевидно, что им не удастся быстро ретироваться в случае внезапного нападения аборигенов.
На суше командует Джеймс Кокс. Он прежде всего заботится о том, чтобы наладить дежурство. Нат выбирается первым; в течение трех часов он с единственным действующим оружием в руках должен вести наблюдение за аборигенами. Старика и Мартина посылают искать пищу. Мэри отправляется обсушить детей и разложить одежду для сушки. Сэм и Джон Батчер снимаются с места, чтобы собрать топливо для костра. Вильям и Морж пытаются выяснить, не получил ли корпус судна повреждения в первые дни плавания. Они находят маленькую щель, но она невелика, и ее заделывают ветошью и смолой.
Вдруг Мэри замечает, что Сэм и Джон бегут к судну. У обоих в руках крупные черные комья.
"Что это вы нашли?"
Сэмюэл протягивает ком другим беглецам.
"Это похоже на уголь", - высказывается Вил.
"Это и есть уголь, - говорит Сэм. - Я работал в угольной шахте с семи лет и всегда думал, что больше не увижу уголь в моей жизни... и вот нахожу его здесь".
Джон рассказывает, что уголь лежит всюду на склоне горы [32].
Теперь люди, во всяком случае, знают, что они могут применять уголь в качестве топлива. Мэри поджигает немного подсохший плавник и сверху подбрасывает в костер куски угля. Незадолго до наступления темноты возвращаются Старик и Джеймс Мартин с моллюсками и крупными омарами, которых они нашли чуть подальше, там, где скалы прорываются через песок к морю. Оба они тоже сделали некоторые наблюдения.
"Там было целое стадо странных животных, которые передвигались прыжками от берега до зарослей, - рассказывает Аллен. - Они походили на кенгуру, но были несколько меньшего размера, почти как зайцы у нас в старой доброй Англии" [33].
"Странно было видеть, что они не особенно боялись нас, - добавляет Мартин. - Старик вошел в стадо и легко схватил одного из них".
"Завтра мы постараемся поймать несколько животных, убьем их и сварим мясо, чтобы взять его с собой", - предлагает Кокс.
2
Ощущение благополучия и удовлетворенности распространяется на всю компанию. Маленький Эмануэль и Шарлотта уже насытились сваренным Мэри супом из моллюсков и омаров, в который она накрошила хлеб, оставшийся после тяжелых дней, проведенных в море. Все улеглись спать вокруг костра, жар которого давал так много тепла, что исчезло ощущение ночного холода. При свете костра Джеймс Мартин записывает о событиях дня в своем дневнике. Звезды Южного Креста озаряют безоблачное ночное небо. Дети спят, укутанные в тряпки, которые должны защищать их от многочисленных комаров и мух. Аллен спит беспокойно, часто покашливая и храпя. Все имущество разбросано как попало. На углях костра еще стоит котелок с кипятком, в котором заварены листья "сладкого чая". Куски брезента, применявшиеся на борту судна в качестве тента, расстелены чуть поодаль на берегу для сушки. С моря поднимается очень слабый бриз, и длинные волны с шумом набегают к берегу. Раздается рокочущий звук, когда они, волоча многочисленные мелкие камни. отступают назад.
Нат, который был дежурным, будит Джеймса Мартина среди ночи: "Теперь твоя очередь, Писатель. - Он протягивает ему ружье и сумку с пулями и порохом. - Скорее возьми ее... Я так устал, что боюсь свалиться навзничь".
Мартин хватает ружье и раскидывает раскаленные угли, чтобы было больше жара от костра. Он отходит менее ста метров от огня в сторону суши и усаживается на большой круглый, почти плоский камень. Долго он сидит, погруженный в свои мысли, и вдруг ему кажется, что что-то движется там, где песчаный берег переходит в заросли невысоких деревьев с искривленными стволами. Что делать? Ружье заряжено, Джеймс осторожно кладет его на колени и прицеливается в сторону леса. Он сидит совсем тихо, прижавшись к камню.
Три необычайно длинных и тонких существа появляются на опушке леса. Издали они похожи на длинные тени от стволов деревьев. Однако это люди. Он замечает у них что-то в руках, но невозможно четко разглядеть, что именно. Впрочем, это вряд ли может быть что-либо иное, чем длинные копья - те самые, которые применяют аборигены в окрестностях Порт-Джексона. Три человека поворачиваются, один из них издает пронзительный, очень короткий крик, похожий на "хой" с растянутым последним звуком. Теперь он видит еще трех людей, которые бесшумно выпрыгивают из чащи леса.
Джеймс решительно поднимается и с некоторым опасением поворачивается спиной к спящим у костра товарищам. Он спокойно произносит громким голосом: "Боюсь, к нам пришли гости. Вам надо скорее проснуться и поглядеть на них".
Некоторые из мужчин спят так крепко, что требуется немало времени, чтобы их разбудить. Резко проснувшись, они не понимают, где находятся. Дети продолжают спокойно спать, никто не собирается будить их раньше, чем в последний момент.
Мартину не приходится давать какие-нибудь разъяснения, почему он разбудил людей. Темные существа стоят как статуи в ночи.
Джеймс Кокс снова принимает командование. "Держитесь спокойно и давайте посмотрим, что они будут делать, - говорит он. - Нет полной уверенности, что они собираются напасть на нас. Может быть, они лишь проявляют любопытство, и, если разобраться, ведь это их земля".
"Дайте мне ружье, и я заставлю этих индейских прохвостов убраться восвояси, - предлагает Сэмюэл Бёрд. - Мы белые люди, не забывайте об этом".
Старик качает головой и усмехается: "Белые люди! Да кто ты такой, Сэм, всего лишь обычный карманный вор, который оказался недостаточно проворным. Иначе бы ты не очутился здесь!"
Сэм чуть было не вспылил, но Вил его успокаивает. Кокс отрывисто произносит: "Писатель, держи ружье наготове, но не стреляй, пока не получишь команду!"
Много часов они сидят так. Ничто не происходит. Может, существа стоят там постоянно, но сейчас безлунная ночь и звезды отбрасывают не так много света, чтобы они могли удовольствоваться этим. Первые солнечные лучи заявляют о себе почти так же быстро, как когда в театре зажигается свет. В ту же секунду, когда самые верхние лучи солнца появляются над морем, шесть аборигенов выходят из леса и медленно приближаются по направлению к берегу. Мартин все разглядел правильно. У них в руках длинные копья, каждый несет по три-четыре штуки. Странной поступью они движутся вниз к камню, на котором сидел Мартин.
Солнце совсем поднялось над горизонтом, освещая поверхность Тихого океана и бросая ранние почти розово-красные лучи на аборигенов, которые раскрасили свои тела глиной и красной охрой в виде зигзагообразных полос, идущих с головы до ног. Через носовой хрящ они проткнули кости, у двух аборигенов на груди татуировка. Все они совершенно нагие, но из-за раскрасок и татуировок кажется, что на них диковинные одеяния.
Аборигены достигают большого плоского камня и там останавливаются. Один из них, и он выглядит как старший, срывает пару зеленых листьев и машет ими над головой, а затем спускается вниз, к костру на берегу. Копья он отставляет в сторону и втыкает в песок. "Он пришел с миром", - говорит Кокс, который так же, как его товарищи, во всяком случае прибывшие с первой флотилией, знают, что листья над головой - это знак дружбы. "Прикрой меня ружьем, и я покажу им, что у нас тоже миролюбивые намерения".
Он медленно поднимается и идет степенным шагом, как если бы шел в церковь на венчание. На расстоянии около десяти метров от них он простирает руки над головой и кричит: "Тава! Тава!" Это слово дружбы у аборигенов района Порт-Джексона, слово, которое Кокс и его друзья часто употребляли, когда они встречали Беннелонга и его сородичей на устричных банках. Но говорят ли эти аборигены на том же языке, что и "индейцы" в районе Порт-Джексона?
Мужчины у камня втыкают копья в песок: они поняли слово "тава". С некоторой опаской теперь безоружные аборигены приближаются к белым людям около костра, и, когда они замечают Мэри и двух маленьких детей, которые издают душераздирающие крики, они быстро переговариваются между собой.
Здесь осталась от вчерашнего ужина пара клешней омаров, и Джеймс Кокс протягивает их как дар пришедшим, которые сразу же берут их и начинают высасывать дочиста. Долговязый парень, который на вид вряд ли старше 15-16 лет, бежит назад к лесу, и вскоре оттуда появляется с десяток женщин и почти столько же детей. Более старая женщина приносит огненную палку увядшую ветку с горящим концом, которой она все время машет, чтобы поддерживать огонь. Когда она видит остатки костра, где еще осталось немного раскаленных углей, она откладывает свою ветку и делает несколько движений над углями. Это тоже, как известно людям из Ботани-Бея, знак того, что аборигены ищут дружбы.
Немного слов на языке аборигенов знают люди, приплывшие на баркасе, а может быть, у этого племени другой диалект или другой язык. В свое время Джозеф Пейджет научил Вила жестам, которые применяются как своего рода общий язык для многих племен, и Вил пользовался этими жестами после того, как Джозеф уехал в Парраматту. Теперь беглецам это знание приносит большую пользу. Если ты ударишь правой рукой по заду, это значит "следуй за мной". Поставишь руки перед грудью, это означает "женщина"; если идет речь о мужчине, то поглаживаешь по подбородку. Считают с помощью пальцев рук и ног, а ход времени отмечают по числу "снов" и лун. О времени встречи договариваются, указывая на положение Солнца в соответствующий час дня.
Разговор на языке жестов все же отнимает немало времени, пока беглецы не начинают понимать, почему данная группа аборигенов посетила это место. Полной ясности они, конечно, не добились, но, вероятно, тут как-то замешан большой плоский камень, на котором Джеймс Мартин нес ночную вахту. Этот камень вроде бы имеет для них особое значение.
Они не знают (и этого европейцы тогда вообще не знали), что у многих племен аборигенов есть свой кобонг - вид тотема, каковым может быть зверь, дерево или, как в данном случае, большой камень, которому поклоняются поколениями и откуда группа получает свое название - священное имя, которое часто нельзя упоминать. Может быть, эта семейная группа среди других аборигенов известна как "люди плоского камня"; они это сами знают, но не решаются называть себя так. В темные безлунные ночи они часто совершают паломничества к кобонгу, чтобы совершать там на месте племенные ритуальные обряды.
Каково было намерение для путешествия к камню на этот раз, "ботаники" не смогли выяснить, и сомнительно, понимают ли они в целом, что символизирует камень для аборигенов. Однако то обстоятельство, что "люди плоского камня" так дружелюбно относятся к ним, видимо, означает, что они считают их давно умершими предками, которые ненадолго посещают места, где они жили сотни лет назад. Когда коренной житель Австралии умирает, его кожа приобретает белесоватый оттенок, и, может, именно потому они часто принимают белых людей за духов предков [34].
Теперь возникает большой вопрос: где найти свежую питьевую воду. От запаса воды, взятого из Порт-Джексона, остается не более галлона (менее 5 литров), и плавание нельзя продолжать, пока не наполнены обе взятые фляги. Это быстро понимают "люди плоского камня", и Джеймс Кокс просит их показать, где можно набрать питьевой воды. Самый высокий из них, очевидно вождь, дает знак следовать вместе с ним и еще тремя мужчинами, и они покажут, где находится источник. Так, во всяком случае, Джеймс Кокс понимает его жесты.
"Нат, Сэм и Старик, вы возьмете флягу и пойдете с "индейцами"?" спрашивает Джеймс Кокс.
Однако у Сэмюэла Бёрда нет ни малейшего желания идти. "Ты, лентяй, возражает он Джеймсу Коксу, - ведешь себя, словно ты сам майор Росс. Убирайся к дьяволу! Мы здесь больше не невольники, мы свободные люди и делаем, что хотим. И у меня нет ни малейшей охоты быть для тебя мальчиком на побегушках".
Морж поднимается на ноги. Он медленно подходит к Сэму и отвешивает ему здоровенную оплеуху так, что тот падает навзничь. "Это как раз своевременно, парень, чтобы ты понял, кто здесь командует, - говорит он. В море руковожу я, а на суше мистер Кокс решает все. Это он заплатил за квадрант, компас и навигационную карту, а без них мы бы либо умерли от жажды, либо просто не смогли плыть дальше".
"Хватит, друзья! - Джеймс Кокс становится между двумя мужчинами. - Не надо затевать ссоры. Только если мы будем держаться вместе, мы справимся с нашей задачей".
"Ты не имеешь права командовать мной, - орет Сэм. - И я не хочу, чтобы Морж бил меня. Я запомню, что произошло сегодня, и это вам дорого обойдется".
"Если ты не хочешь идти за водой, я пойду сам". Джеймс Кокс уже на пути к фляге, которая снабжена двумя носильными ручками, где Нат хватает вторую ручку. "Пойдемте", - говорит Кокс Нату и Аллену.
"Не хочешь взять с собой ружье?" - кричит ему Вильям Брайент, когда они уже отошли от костра.
"Нет, ружье должно быть у тех, кто остается у баркаса. Пусть ружье всегда будет там, где судно".
3
Поход к источнику возглавляется человеком, которого "ботаники" принимают за вождя. У многих аборигенов - как у мужчин, так и женщин открытые раны, а у этого невероятно долговязого тощего человека обнаженная подкожная клетчатка между ноздрями и широкими губами. Возможно, это воспаление носового хряща, через который он продел кость казуара, или же он очень сильно простужен. Вильям Аллен придумал для него кличку Сопляк.
Сопляк распоряжается, чтобы некоторые женщины пошли с ним и понесли флягу. Одна из них, которая, по мнению Вила и Мэри, похожа на их покойную приятельницу Бетти, самая красивая из туземных женщин; по европейским представлениям ее можно рассматривать как привлекательную молодую девушку, если бы она не была слишком грязна. Толстый слой грязи и пыли покрывает бульшую часть ее тела; лепешки высохших испражнений она снимает с себя, садясь в песок и обтирая заднюю часть вращательными движениями. Она невероятно расторопна: небольшие куски плавника она собирает на берегу пальцами ног, а когда хочет прислушаться к чему-то, стоит совсем тихо и поднимает одну ногу, при этом колено выставляет вперед, а ступня приставляется к берцовой кости другой ноги. Так австралийская Бетти стоит, как странная экзотическая болотная птица, и ожидает приказаний Сопляка, который, вероятно, ее муж.