Страница:
Во время одного из таких терапевтических разговоров Таре высказал свое мнение. Он предполагал, что его пациенты пережили на Западном фронте ужасные бои, и это, должно быть, привело их к душевному надлому. Они бежали из реальности в вымышленный мир Земли-1, потому что действительность оказалась для них невыносимой.
Ту Хокс рассмеялся.
— Предположим, что все именно так, как вы говорите, но у О'Брайена такой же психоз, почему? Ведь его вымышленный мир до мельчайших деталей совпадает с моим. Не находите ли вы странным, что о тысячах подробностях этого вымышленного мира мы имеем одну и ту же информацию?
Таре пожал плечами.
— Вероятно, ваш уход от реальности его настолько привлек, что он захотел присоединиться. Ничего странного. Тем более, он, кажется, в некотором отношении попадает под ваше влияние и доверяет вам; и вообще О'Брайен считает себя исключительным и и чувствует себя на Земле-2 совершенно одиноким, поэтому ему и хочется оказаться с вами на этой Земле-1.
— А как же вы объясните незнание вашего языка? — спросил Ту Хокс.
— Вы разумный человек. Вы решили навсегда бежать в вымышленный мир. И вы просто забыли родной язык. Вы никогда не думали, что вам снова придется вернуться в реальный мир.
Ту Хокс вздохнул.
— Вы слишком все рационализируете и упрощаете. А не приходило ли вам в голову хоть раз, что я могу говорить и правду? Почему вы не отважитесь на эксперимент? Расспросите нас о нашем мире по отдельности. Вы услышите две одинаковые истории. Но если вы все это проанализируете, сравните все подробности рассказа об истории, географии, религиях, обычаях, языках и так далее, ваше мнение, возможно, изменится. Вы обнаружите удивительное соответствие. Это и будет настоящий научный эксперимент.
Таре снял свои и начал с задумчивым видом протирать их стекла.
— Гмм... научный эксперимент. Конечно, двум людям, тем более без специального образования, не под силу создать целый новый язык, со всем его словарным запасом, грамматикой, синтаксисом и особенностями произношения. Равно как и придумать все подробности истории целого мира, географии, религий, обычаев всех стран и народов, учесть все особенности архитектуры разных городов и в разные эпохи.
— Но почему же тогда вы не сделаете такой попытки?
Таре снова надел очки и чуть насмешливо посмотрел на Ту Хокса.
— Может быть, когда-нибудь. А пока вы должны считаться сумасшедшими.
Когда волна возмущения и ярости улеглась, Ту Хокс громко рассмеялся. В чем он мог упрекнуть Таре. Окажись он сам на месте психолога, разве поверил бы?
Большую часть дня занимали различные процедуры. Каждый день проводилась процедура потения, имевшая целью изгнать из тела находившихся там всевозможных демонов. Были и религиозные церемонии, во время которых священник из ближайшего храма пытался изгнать этих демонов. Таре не принимал участия в подобных ритуалах. Он, казалось, считал все эти процедуры пустой тратой времени, но открыто не проявлял своего отношения к подобным ритуалам. Что, конечно, говорило о силе церкви в этом мире. Даже врач не мог выступить против религии.
В свое свободное время Ту Хокс упражнялся в языке, общаясь с персоналом и другими пациентами, или шел в библиотеку. Он не терял надежды вырваться на свободу и старался как можно больше узнать об этом мире. Один из учебников по истории для школьников давал ему картину исторического развития народов на Земле-2. На планете был конец ледникового периода и приближалось общее потепление. Это было очень кстати для Европы, потому что здесь не было того Гольфстрима, который бы смягчал резко-континентальный климат в этой части света. И это обстоятельство довольно ощутимо тормозило культурное развитие цивилизации. Северная часть Скандинавии и север России были все еще погребены под толстым слоем снега и льда.
Много тысячелетий индийские племена все новыми и новыми волнами устремлялись из Сибири и Центральной Азии в Восточную Европу, покоряя и порабощая находящиеся там народы, или сами покорялись им. Обычно, покорители и поработители со временем ассимилировались, но кое-где индейцам удалось привить свой язык и культуру коренному белому населению. Это произошло, например, в Готинозонии и в одной из областей Чехословакии, которая в этом мире называлась Кинуккинук и раньше была полуавтономной областью Перкунии.
Историческое развитие на Земле-2 напоминало Ту Хоксу наступление на запад гуннов, аваров, кушанов и монголов на его родной Земле-1. Развитие же Малой Азии в этом мире так и осталось для Ту Хокса неясным. В Турции на Земле-2 говорили на хеттском языке и других индоевропейских наречиях, а западные турки ушли на юг, распространяя свою культуру в Северной Индии.
Германские племена, теперь немногочисленные и ослабленные ледниковым периодом, в ранние времена покорили Британские Острова и Ирландию. Следующие волны переселения сопровождались продолжительными войнами, так что Англия, в конце концов, стала называться Блодландией (Кровавой Страной). Племя ингвинеталу наконец смогло захватить господство над этой страной, но вскоре началось новое вторжение из Дании, Норвегии и Фризландии. И именно из-за него нападение норманнов на Земле-1 выглядело не таким значительным, как было здесь.
В течение двух поколений половина населения Дании и Норвегии переселилась и осела в Блодландии.
Долгое время там правили датские короли. В это период появились Ирландия, Норландия (Шотландия), Блодландия, Треттироландия (Нормандия), Южная Скандинавия и Бретония, известные как «шесть королевств». В таком виде они оставались до нового времени. В этих шести государствах говорили на более или менее различных диалектах архаичных северных языков ингвинеталу. Но при общении чаще всего пользовались основной формой господствующего языка. Ее изучение для Ту Хокса было равносильно изучению совершенно неизвестного ему языка.
Ту Хокс рассмеялся.
— Предположим, что все именно так, как вы говорите, но у О'Брайена такой же психоз, почему? Ведь его вымышленный мир до мельчайших деталей совпадает с моим. Не находите ли вы странным, что о тысячах подробностях этого вымышленного мира мы имеем одну и ту же информацию?
Таре пожал плечами.
— Вероятно, ваш уход от реальности его настолько привлек, что он захотел присоединиться. Ничего странного. Тем более, он, кажется, в некотором отношении попадает под ваше влияние и доверяет вам; и вообще О'Брайен считает себя исключительным и и чувствует себя на Земле-2 совершенно одиноким, поэтому ему и хочется оказаться с вами на этой Земле-1.
— А как же вы объясните незнание вашего языка? — спросил Ту Хокс.
— Вы разумный человек. Вы решили навсегда бежать в вымышленный мир. И вы просто забыли родной язык. Вы никогда не думали, что вам снова придется вернуться в реальный мир.
Ту Хокс вздохнул.
— Вы слишком все рационализируете и упрощаете. А не приходило ли вам в голову хоть раз, что я могу говорить и правду? Почему вы не отважитесь на эксперимент? Расспросите нас о нашем мире по отдельности. Вы услышите две одинаковые истории. Но если вы все это проанализируете, сравните все подробности рассказа об истории, географии, религиях, обычаях, языках и так далее, ваше мнение, возможно, изменится. Вы обнаружите удивительное соответствие. Это и будет настоящий научный эксперимент.
Таре снял свои и начал с задумчивым видом протирать их стекла.
— Гмм... научный эксперимент. Конечно, двум людям, тем более без специального образования, не под силу создать целый новый язык, со всем его словарным запасом, грамматикой, синтаксисом и особенностями произношения. Равно как и придумать все подробности истории целого мира, географии, религий, обычаев всех стран и народов, учесть все особенности архитектуры разных городов и в разные эпохи.
— Но почему же тогда вы не сделаете такой попытки?
Таре снова надел очки и чуть насмешливо посмотрел на Ту Хокса.
— Может быть, когда-нибудь. А пока вы должны считаться сумасшедшими.
Когда волна возмущения и ярости улеглась, Ту Хокс громко рассмеялся. В чем он мог упрекнуть Таре. Окажись он сам на месте психолога, разве поверил бы?
Большую часть дня занимали различные процедуры. Каждый день проводилась процедура потения, имевшая целью изгнать из тела находившихся там всевозможных демонов. Были и религиозные церемонии, во время которых священник из ближайшего храма пытался изгнать этих демонов. Таре не принимал участия в подобных ритуалах. Он, казалось, считал все эти процедуры пустой тратой времени, но открыто не проявлял своего отношения к подобным ритуалам. Что, конечно, говорило о силе церкви в этом мире. Даже врач не мог выступить против религии.
В свое свободное время Ту Хокс упражнялся в языке, общаясь с персоналом и другими пациентами, или шел в библиотеку. Он не терял надежды вырваться на свободу и старался как можно больше узнать об этом мире. Один из учебников по истории для школьников давал ему картину исторического развития народов на Земле-2. На планете был конец ледникового периода и приближалось общее потепление. Это было очень кстати для Европы, потому что здесь не было того Гольфстрима, который бы смягчал резко-континентальный климат в этой части света. И это обстоятельство довольно ощутимо тормозило культурное развитие цивилизации. Северная часть Скандинавии и север России были все еще погребены под толстым слоем снега и льда.
Много тысячелетий индийские племена все новыми и новыми волнами устремлялись из Сибири и Центральной Азии в Восточную Европу, покоряя и порабощая находящиеся там народы, или сами покорялись им. Обычно, покорители и поработители со временем ассимилировались, но кое-где индейцам удалось привить свой язык и культуру коренному белому населению. Это произошло, например, в Готинозонии и в одной из областей Чехословакии, которая в этом мире называлась Кинуккинук и раньше была полуавтономной областью Перкунии.
Историческое развитие на Земле-2 напоминало Ту Хоксу наступление на запад гуннов, аваров, кушанов и монголов на его родной Земле-1. Развитие же Малой Азии в этом мире так и осталось для Ту Хокса неясным. В Турции на Земле-2 говорили на хеттском языке и других индоевропейских наречиях, а западные турки ушли на юг, распространяя свою культуру в Северной Индии.
Германские племена, теперь немногочисленные и ослабленные ледниковым периодом, в ранние времена покорили Британские Острова и Ирландию. Следующие волны переселения сопровождались продолжительными войнами, так что Англия, в конце концов, стала называться Блодландией (Кровавой Страной). Племя ингвинеталу наконец смогло захватить господство над этой страной, но вскоре началось новое вторжение из Дании, Норвегии и Фризландии. И именно из-за него нападение норманнов на Земле-1 выглядело не таким значительным, как было здесь.
В течение двух поколений половина населения Дании и Норвегии переселилась и осела в Блодландии.
Долгое время там правили датские короли. В это период появились Ирландия, Норландия (Шотландия), Блодландия, Треттироландия (Нормандия), Южная Скандинавия и Бретония, известные как «шесть королевств». В таком виде они оставались до нового времени. В этих шести государствах говорили на более или менее различных диалектах архаичных северных языков ингвинеталу. Но при общении чаще всего пользовались основной формой господствующего языка. Ее изучение для Ту Хокса было равносильно изучению совершенно неизвестного ему языка.
Глава 7
Состояние О'Брайена постепенно улучшалось, хоть он и твердил постоянно, что скоро умрет. В один из дней, когда они с Ту Хоксом занимались свободными уроками, к ним подошел санитар и сказал, что Ту Хокса ждут в приемной для посетителей. Ту Хокс пошел за ним в страхе, что ему, может быть, предстоит новый допрос в тайной полиции. Он решил напасть на палачей с голыми руками. Пусть уж убивают сразу, во второй раз ему не вынести таких пыток.
Но как только Ту Хокс вошел в приемную для посетителей, страх и ярость улетучились, он облегченно засмеялся. Его ждала Ильмика Хускарле. Было заметно, что после их одновременного прибытия в Эстокву, с Ильмикой обращались намного лучше, чем с ним и О'Брайеном. От ужасной дурнопахнущей замухрышки с ввалившимися щеками не осталось и следа. Перед ним сидела очаровательнейшая девушка, она выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Мшисто-зеленый цвет длинного шелкового платья приятно оттенял и подчеркивал красоту ее длинных золотистых волос. Она была очень красива. Ту Хокс церемонно нагнулся и поцеловал протянутую руку Ильмики.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она.
— Уже лучше.
Она улыбнулась.
— С вами хорошо обращаются?
— С тех пор, как я здесь, не могу пожаловаться, — сказал он. — Люди в этом заведении предупредительны. Но мы все равно в плену — факт остается фактом.
Она чуть придвинулась к нему и внимательно посмотрела в глаза.
— Я не верю, что вы сумасшедший.
Он понял, что она пришла сюда не просто, чтобы нанести визит вежливости.
— Почему вы так решили? — чуть иронично полюбопытствовал он.
— Я просто не могу в это поверить, — ответила Ильмика. Пытаясь скрыть внутреннее напряжение, она откинулась на спинку широкого кресла и вертела в руках свои белые перчатки. — Но... если вы не сумасшедший, то кто же тогда?
Если он скажет ей правду, то ничего не потеряет. Даже если она отправит его в тайную полицию, чтобы посмотреть, не расскажет ли он еще что-нибудь, то получит все ту же историю, каким бы ужасными не были пытки. Но, все же маловероятно, что девушка сотрудничает с тайной полицией. Ильмика была дочерью посла Блодландии, Венгрии на Земле-1. Когда перкунцы вторглись в Паннонию, посол с дочерью по предписанию своего правительства отбыли в Готинозонию, но в неразберихе оккупации она отстала. Позже партизаны провели девушку через линии укреплений врага.
Нет, думал Ту Хокс, скорее всего, девушка — агент своей страны. Может быть, в Блодландии есть информация, о которой здесь ничего неизвестно. Вполне возможно, что Ильмика постарается узнать, не представляют ли пленные какой-нибудь ценности для тайной полиции Блодландии и нельзя ли их как-нибудь использовать.
Прежде чем начать свой рассказ, Ту Хокс объяснил ей свою концепцию двух «параллельных» Вселенных. Она без труда ее поняла, но поверила или нет — это уже другой вопрос. Все же она позволила ему продолжать. Ту Хокс почувствовал себя ободренным и на нескольких примерах объяснил, как отличаются их миры друг от друга. Потом он вкратце рассказал о двух мировых войнах на Земле-1 и объяснил, какую роль он сам играл в них. Он закончил описание налета бомбардировщиков на Плоешти, о пролете «ГАЙАВАТЫ» сквозь Врата Времени и прыжке с парашютом в изменившуюся реальность.
— Должно быть, Плоешти — это тот город, который мы называем Дарес. Может быть, вам даже повезло, что вы появились именно в тот день. Двумя днями позже Дарес был захвачен перкунцами, и вы попали бы в руки этих варваров.
Ту Хокс пожал плечами.
— Эта война не имеет ко мне никакого отношения и я, не могу сказать, какой плен предпочтительнее. Я ничего не имею против Перкунии; хуже, чем здесь, со мной нигде не обращались.
Он подошел к большому окну, из которого можно было видеть город Эстокву. По понятиям этой реальности это был новейший город и он был таким же, как и любой другой западный город. С такого расстояния — сумасшедший дом находился более чем в километре от Эстоквы — не было видно, развили индейцы свою собственную архитектуру или нет.
Ту Хоксу трудно было признаться, но он не чувствовал никакой общности с этими людьми. Они могли быть ирокезами, но это были не те ирокезы, которых он знал. Их прошлое и настоящее было совсем другим, и влияние, которое они оказали на ход истории, еще больше увеличивало эту разницу.
Со временем при желании он, может, и прижился бы. Но пройдя через пытки, Роджер не испытывал никакого желания жить здесь. Впрочем, это государство было обречено на потерю своей самостоятельности или даже на полное исчезновение. Пока он находился в сумасшедшем доме, бои шли на северо-западе, в тридцати-сорока километрах от города. И если ничего не изменится, Эстоква падет в течение ближайшей недели. Наверное, будут уличные бои и город сильно пострадает от разрушений.
Взглянув в небо, Ту Хокс увидел три блестящие точки. Они приближались. Это были воздушные корабли. Три серебристые сигары скользили по воздуху, а под ними расцветали маленькие черные облачка дыма. Они не реагировали на защитный огонь, не причинявший им вреда, и двигались точно к цели. Над центром города они выстроились в ряд и из них посыпались маленькие черные предметы. Через секунду в окнах задрожали стекла, Ту Хокс услышал взрывы бомб и увидел облака дыма. Деревянные дома охватило пламя.
Ту Хокс услышал, как позади него приоткрылась дверь, обернулся и увидел красивую девушку, просунувшую голову в дверь. Это была служанка Ильмики, блодландка из коренного населения, которое после столетнего рабства совсем недавно получило статус свободных граждан с ограниченными правами. В распоряжение Ильмики Хускарле ее предоставило правительство. В основном девушка занималась доставкой сообщений из Блодландии в Эстокву.
Она робко спросила, не стоит ли ее госпоже спуститься в подвал, пока бомбардировка не прекратится. Ильмика побледнела, но непринужденно улыбнулась и ответила, что здесь, на окраине города, не так уж и опасно. Девушка ушла не сразу. И только тогда, когда за ней захлопнулась дверь, Ильмика снова заговорила. Из чего Ту Хокс сделал вывод, что она не доверяет своей служанке. Возможно, та могла шпионить в пользу Готинозонии.
— У нашего правительства есть основания считать, что Ваш рассказ может оказаться правдой, — сказала Ильмика Хускарле приглушенным голосом.
— Им известно о крушении моей машины?
— Да. Но это не все. Перкуния тоже об этом знает. Они даже нашли вторую летающую машину и человека, который прилетел на ней. Они держат все это в тайне, но у нас свой доступ к информации.
Ту Хокс был поражен. Все его собственные приключения и злоключения занимали его настолько, что он так ни разу и не вспомнил о немецком истребителе. Ведь он так внезапно появился... как раз тогда, когда «ГАЙАВАТА» пролетела через Врата. Конечно! Немецкий истребитель должен был тоже попасть в этот мир!
— Вы в опасности... — сказала Ильмика. — Так же, как мы знаем об этом... немце, перкунцы знают и о вас. И они верят, что вы пришли из другой Вселенной. Конечно же, перкунцы хотят использовать знания немца для создания новейшего сверхоружия и техники. И они не хотят, чтобы эти знания получили враги Перкунии. Итак...
— Они попытаются нас купить или уничтожить, — продолжил Ту Хокс. — Удивительно, что до сих пор они ничего еще не сделали. Нам бы чертовски повезло, если бы нас забрали отсюда еще до допроса.
Последние слова явно задели Ильмику; она недовольно нахмурилась.
— Может быть, перкунцы колеблются потому, что убеждены в неудаче агентов правительства Готинозонии, ведь трудно представить, что ваш рассказ — не бред сумасшедших. Но теперь, перкунцы могут воспользоваться всеобщей неразберихой при захвате города. И возможно, попытаются сделать это сегодня ночью. Или даже сейчас, во время бомбардировки.
— Тогда, вы тоже в опасности, — сказал Ту Хокс. — Ваше правительство, должно быть, считает меня очень ценным, если так упорно пытается перетянуть меня на свою сторону.
Ту Хокс выглянул из окна и стал наблюдать за воздушными кораблями. Теперь их было пять. Если перкунцы хотят убить его и О'Брайена, им проще всего разбомбить сумасшедший дом. Но воздушные корабли летели в другую сторону. Возможно, что перкунцы попытаются установить с ними контакт или похитить обоих. Но ясно одно: жизнь их зависит от того, будут ли они сотрудничать с перкунцами.
Похоже, что блодланцы — из тех же соображений — сделают все, чтобы чужаки не попали живыми в руки врагов.
Никому мы не нужны, подумал Ту Хокс. Нас только двое. Двое против чужого враждебного мира. Он улыбнулся. Надо быть предельно осторожными и осмотрительными. Что бы ни случилось с ним и О'Брайеном, другие тоже должны заплатить свою цену.
Ту Хокс повернулся и улыбнулся девушке.
— Почему ваше правительство не информировало правительство Готинозонии о том, что им известно? Здешние власти могли бы охранять сумасшедший дом или отправить нас в безопасное место.
К его удивлению Ильмика покраснела. Очевидно, она не была профессиональным агентом и лгать не умела. Скорее всего, правительство использовало ее потому, что она знала Ту Хокса и О'Брайена и могла посещать сумасшедший дом на законных основаниях.
— Я этого не знаю, — сказала девушка. Увидев его недоверчивый взгляд, она замялась, покраснела еще больше и вдруг взорвалась. — Нет, я знаю! Я знаю! Правительство Готинозонии не позволит вам уехать. Они захотят оставить вас у себя, а этого нельзя допустить. У Готинозонии нет времени развивать то, что вы им дадите. Почти все силы и средства они тратят в сражениях за свою собственную землю, но они все равно потеряют ее. Самое лучшее для вас — исчезнуть отсюда, и как можно скорее. Вас должны переправить в Блодландию. У нас есть технические знания, материалы и время. А Готинозония долго не продержится.
— В этом я не уверен, — сказал Ту Хокс. — У них за спиной еще много земли. Потеря Эстоквы еще не значит, что Готинозония полностью разбита, — он ненадолго задумался и добавил: — Если я и отправлюсь в Блодландию, то не в качестве пленника. Я не могу и не буду работать по принуждению.
— Конечно-конечно, вы получите все льготы: дом, машину — все, что захотите. И будете работать как свободный человек. Я обещаю вам это от имени своего правительства. Само собой разумеется, мы будем охранять вас, чтобы защитить от возможного нападения.
— Согласен, — сказал он. — Я отправляюсь в Блодландию. Вопрос в том, как мы туда попадем?
— Будьте наготове, — сказала Ильмика. — Сегодня в полночь. Может быть, чуть позже, — она поднялась. — Ваш друг О'Брайен, он достаточно здоров, чтобы идти без посторонней помощи?
— Нет, не совсем. Он еще слишком слаб и долго не продержится, — сказал Ту Хокс и тут же нахмурился. Блодландские агенты могут оставить О'Брайена в сумасшедшем доме или — еще хуже — просто убьют.
— Если ваши люди убьют моего друга, я не буду иметь с вами никаких дел. Вам придется убить и меня.
Она, казалось, была потрясена. И Ту Хокс не мог понять: то ли действительно Ильмика даже не допускала подобной мысли, то ли делала вид.
— Я... я уверена, что мои люди этого не сделают. Мы блодландцы, а не дикари.
Ему вспомнилось выражение ее лица, когда Дзикозес уничтожал раненных пленных. Он сказал с насмешкой:
— Тайные агенты все одинаковы. Если речь идет о государственной безопасности, где-бы и в чем-бы ее эти агенты не усмотрели, они пойдут на все, включая и убийство. Скажите своим людям, что без О'Брайена я никуда не пойду. И позаботьтесь о том, чтобы не было никаких глупостей, если не хотите вернуться домой с пустыми руками.
— Как вы смеете говорить со мной таким тоном? — воскликнула Ильмика. Лицо ее покраснело и глаза превратились в щелки... — Вы... вы обычный...
— Говорите прямо. Варвар. Низкорожденный. Там, откуда я пришел, нет ни королей, ни знати или подобных паразитирующих и эксплуататорских классов. Конечно, у нас есть свои паразиты и эксплуататоры, но обычно ими не становятся по наследству. Все родятся равными — по крайней мере, теоретически. На практике это менее прекрасно, но все же лучше, чем в этих ваших странах с их закостенелым феодализмом.
И не забывайте, что я пришел из более развитого, прогрессивного мира, чем ваш. Там вы были бы варваркой, невежественной и не совсем чистой дикаркой, а не я. Происходите вы из семьи графа Торстейна Гротгара, или нет — мне совершенно все равно. Я бы посоветовал вам подумать над этим.
Лицо девушки исказилось; она повернулась так поспешно, что чуть не упала. Когда дверь за ней захлопнулась, Ту Хокс усмехнулся. Но через минуту все это ему уже смешным не казалось. О'Брайен без отдыха не сможет долго идти. Что, если он не выдержит?
— Мне сказали, что к тебе приходила посетительница. Это девушка, Ильмика. Почему ты удостоился такой чести?
Ту Хокс шепотом рассказал ему о разговоре. О'Брайен тихо присвистнул сквозь зубы:
— Надеюсь, у них есть автомобиль? Напряжение быстро доконает меня. И как они хотят вывезти нас из этой страны?
— Вероятно, по Черному морю, затем через Дарданеллы, но точно я не знаю.
— Тут мне нужны силы, которых у меня нет, — произнес О'Брайен. — Впрочем, мне кое-что пришло в голову. Еда здесь неплохая, хотя кухня и странная, но не можешь ли ты поговорить с поваром, чтобы он сварил настоящий густой картофельный суп с салом, и чтобы там было много лука? Ммм, тогда мне станет лучше. Моя мать...
Ту Хокс вздохнул и лицо его стало печальным. Выжидательное выражение исчезло с лица О'Брайена. Он простонал:
— Нет, нет. Только не говори, что здесь не может быть картофельного супа...
Ту Хокс кивнул.
— Картофель пришел из Анд в Южной Америке.
О'Брайен выругался.
— Что за адский мир! Нет ни табака, ни картофеля!
Ту Хокс усмехнулся:
— Ну, ты можешь быть доволен одним: здесь нет сифилиса. Но зная твое легкомыслие, могу сказать, ты быстро подцепишь тут триппер.
— Сейчас это меня меньше всего волнует.
О'Брайен закрыл глаза и тотчас же заснул. Ту Хокс хотел обсудить с ним план на вечер, но это могло и подождать. Сон для О'Брайена был важнее. Да и что им оставалось делать — только ждать.
Но как только Ту Хокс вошел в приемную для посетителей, страх и ярость улетучились, он облегченно засмеялся. Его ждала Ильмика Хускарле. Было заметно, что после их одновременного прибытия в Эстокву, с Ильмикой обращались намного лучше, чем с ним и О'Брайеном. От ужасной дурнопахнущей замухрышки с ввалившимися щеками не осталось и следа. Перед ним сидела очаровательнейшая девушка, она выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Мшисто-зеленый цвет длинного шелкового платья приятно оттенял и подчеркивал красоту ее длинных золотистых волос. Она была очень красива. Ту Хокс церемонно нагнулся и поцеловал протянутую руку Ильмики.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она.
— Уже лучше.
Она улыбнулась.
— С вами хорошо обращаются?
— С тех пор, как я здесь, не могу пожаловаться, — сказал он. — Люди в этом заведении предупредительны. Но мы все равно в плену — факт остается фактом.
Она чуть придвинулась к нему и внимательно посмотрела в глаза.
— Я не верю, что вы сумасшедший.
Он понял, что она пришла сюда не просто, чтобы нанести визит вежливости.
— Почему вы так решили? — чуть иронично полюбопытствовал он.
— Я просто не могу в это поверить, — ответила Ильмика. Пытаясь скрыть внутреннее напряжение, она откинулась на спинку широкого кресла и вертела в руках свои белые перчатки. — Но... если вы не сумасшедший, то кто же тогда?
Если он скажет ей правду, то ничего не потеряет. Даже если она отправит его в тайную полицию, чтобы посмотреть, не расскажет ли он еще что-нибудь, то получит все ту же историю, каким бы ужасными не были пытки. Но, все же маловероятно, что девушка сотрудничает с тайной полицией. Ильмика была дочерью посла Блодландии, Венгрии на Земле-1. Когда перкунцы вторглись в Паннонию, посол с дочерью по предписанию своего правительства отбыли в Готинозонию, но в неразберихе оккупации она отстала. Позже партизаны провели девушку через линии укреплений врага.
Нет, думал Ту Хокс, скорее всего, девушка — агент своей страны. Может быть, в Блодландии есть информация, о которой здесь ничего неизвестно. Вполне возможно, что Ильмика постарается узнать, не представляют ли пленные какой-нибудь ценности для тайной полиции Блодландии и нельзя ли их как-нибудь использовать.
Прежде чем начать свой рассказ, Ту Хокс объяснил ей свою концепцию двух «параллельных» Вселенных. Она без труда ее поняла, но поверила или нет — это уже другой вопрос. Все же она позволила ему продолжать. Ту Хокс почувствовал себя ободренным и на нескольких примерах объяснил, как отличаются их миры друг от друга. Потом он вкратце рассказал о двух мировых войнах на Земле-1 и объяснил, какую роль он сам играл в них. Он закончил описание налета бомбардировщиков на Плоешти, о пролете «ГАЙАВАТЫ» сквозь Врата Времени и прыжке с парашютом в изменившуюся реальность.
— Должно быть, Плоешти — это тот город, который мы называем Дарес. Может быть, вам даже повезло, что вы появились именно в тот день. Двумя днями позже Дарес был захвачен перкунцами, и вы попали бы в руки этих варваров.
Ту Хокс пожал плечами.
— Эта война не имеет ко мне никакого отношения и я, не могу сказать, какой плен предпочтительнее. Я ничего не имею против Перкунии; хуже, чем здесь, со мной нигде не обращались.
Он подошел к большому окну, из которого можно было видеть город Эстокву. По понятиям этой реальности это был новейший город и он был таким же, как и любой другой западный город. С такого расстояния — сумасшедший дом находился более чем в километре от Эстоквы — не было видно, развили индейцы свою собственную архитектуру или нет.
Ту Хоксу трудно было признаться, но он не чувствовал никакой общности с этими людьми. Они могли быть ирокезами, но это были не те ирокезы, которых он знал. Их прошлое и настоящее было совсем другим, и влияние, которое они оказали на ход истории, еще больше увеличивало эту разницу.
Со временем при желании он, может, и прижился бы. Но пройдя через пытки, Роджер не испытывал никакого желания жить здесь. Впрочем, это государство было обречено на потерю своей самостоятельности или даже на полное исчезновение. Пока он находился в сумасшедшем доме, бои шли на северо-западе, в тридцати-сорока километрах от города. И если ничего не изменится, Эстоква падет в течение ближайшей недели. Наверное, будут уличные бои и город сильно пострадает от разрушений.
Взглянув в небо, Ту Хокс увидел три блестящие точки. Они приближались. Это были воздушные корабли. Три серебристые сигары скользили по воздуху, а под ними расцветали маленькие черные облачка дыма. Они не реагировали на защитный огонь, не причинявший им вреда, и двигались точно к цели. Над центром города они выстроились в ряд и из них посыпались маленькие черные предметы. Через секунду в окнах задрожали стекла, Ту Хокс услышал взрывы бомб и увидел облака дыма. Деревянные дома охватило пламя.
Ту Хокс услышал, как позади него приоткрылась дверь, обернулся и увидел красивую девушку, просунувшую голову в дверь. Это была служанка Ильмики, блодландка из коренного населения, которое после столетнего рабства совсем недавно получило статус свободных граждан с ограниченными правами. В распоряжение Ильмики Хускарле ее предоставило правительство. В основном девушка занималась доставкой сообщений из Блодландии в Эстокву.
Она робко спросила, не стоит ли ее госпоже спуститься в подвал, пока бомбардировка не прекратится. Ильмика побледнела, но непринужденно улыбнулась и ответила, что здесь, на окраине города, не так уж и опасно. Девушка ушла не сразу. И только тогда, когда за ней захлопнулась дверь, Ильмика снова заговорила. Из чего Ту Хокс сделал вывод, что она не доверяет своей служанке. Возможно, та могла шпионить в пользу Готинозонии.
— У нашего правительства есть основания считать, что Ваш рассказ может оказаться правдой, — сказала Ильмика Хускарле приглушенным голосом.
— Им известно о крушении моей машины?
— Да. Но это не все. Перкуния тоже об этом знает. Они даже нашли вторую летающую машину и человека, который прилетел на ней. Они держат все это в тайне, но у нас свой доступ к информации.
Ту Хокс был поражен. Все его собственные приключения и злоключения занимали его настолько, что он так ни разу и не вспомнил о немецком истребителе. Ведь он так внезапно появился... как раз тогда, когда «ГАЙАВАТА» пролетела через Врата. Конечно! Немецкий истребитель должен был тоже попасть в этот мир!
— Вы в опасности... — сказала Ильмика. — Так же, как мы знаем об этом... немце, перкунцы знают и о вас. И они верят, что вы пришли из другой Вселенной. Конечно же, перкунцы хотят использовать знания немца для создания новейшего сверхоружия и техники. И они не хотят, чтобы эти знания получили враги Перкунии. Итак...
— Они попытаются нас купить или уничтожить, — продолжил Ту Хокс. — Удивительно, что до сих пор они ничего еще не сделали. Нам бы чертовски повезло, если бы нас забрали отсюда еще до допроса.
Последние слова явно задели Ильмику; она недовольно нахмурилась.
— Может быть, перкунцы колеблются потому, что убеждены в неудаче агентов правительства Готинозонии, ведь трудно представить, что ваш рассказ — не бред сумасшедших. Но теперь, перкунцы могут воспользоваться всеобщей неразберихой при захвате города. И возможно, попытаются сделать это сегодня ночью. Или даже сейчас, во время бомбардировки.
— Тогда, вы тоже в опасности, — сказал Ту Хокс. — Ваше правительство, должно быть, считает меня очень ценным, если так упорно пытается перетянуть меня на свою сторону.
Ту Хокс выглянул из окна и стал наблюдать за воздушными кораблями. Теперь их было пять. Если перкунцы хотят убить его и О'Брайена, им проще всего разбомбить сумасшедший дом. Но воздушные корабли летели в другую сторону. Возможно, что перкунцы попытаются установить с ними контакт или похитить обоих. Но ясно одно: жизнь их зависит от того, будут ли они сотрудничать с перкунцами.
Похоже, что блодланцы — из тех же соображений — сделают все, чтобы чужаки не попали живыми в руки врагов.
Никому мы не нужны, подумал Ту Хокс. Нас только двое. Двое против чужого враждебного мира. Он улыбнулся. Надо быть предельно осторожными и осмотрительными. Что бы ни случилось с ним и О'Брайеном, другие тоже должны заплатить свою цену.
Ту Хокс повернулся и улыбнулся девушке.
— Почему ваше правительство не информировало правительство Готинозонии о том, что им известно? Здешние власти могли бы охранять сумасшедший дом или отправить нас в безопасное место.
К его удивлению Ильмика покраснела. Очевидно, она не была профессиональным агентом и лгать не умела. Скорее всего, правительство использовало ее потому, что она знала Ту Хокса и О'Брайена и могла посещать сумасшедший дом на законных основаниях.
— Я этого не знаю, — сказала девушка. Увидев его недоверчивый взгляд, она замялась, покраснела еще больше и вдруг взорвалась. — Нет, я знаю! Я знаю! Правительство Готинозонии не позволит вам уехать. Они захотят оставить вас у себя, а этого нельзя допустить. У Готинозонии нет времени развивать то, что вы им дадите. Почти все силы и средства они тратят в сражениях за свою собственную землю, но они все равно потеряют ее. Самое лучшее для вас — исчезнуть отсюда, и как можно скорее. Вас должны переправить в Блодландию. У нас есть технические знания, материалы и время. А Готинозония долго не продержится.
— В этом я не уверен, — сказал Ту Хокс. — У них за спиной еще много земли. Потеря Эстоквы еще не значит, что Готинозония полностью разбита, — он ненадолго задумался и добавил: — Если я и отправлюсь в Блодландию, то не в качестве пленника. Я не могу и не буду работать по принуждению.
— Конечно-конечно, вы получите все льготы: дом, машину — все, что захотите. И будете работать как свободный человек. Я обещаю вам это от имени своего правительства. Само собой разумеется, мы будем охранять вас, чтобы защитить от возможного нападения.
— Согласен, — сказал он. — Я отправляюсь в Блодландию. Вопрос в том, как мы туда попадем?
— Будьте наготове, — сказала Ильмика. — Сегодня в полночь. Может быть, чуть позже, — она поднялась. — Ваш друг О'Брайен, он достаточно здоров, чтобы идти без посторонней помощи?
— Нет, не совсем. Он еще слишком слаб и долго не продержится, — сказал Ту Хокс и тут же нахмурился. Блодландские агенты могут оставить О'Брайена в сумасшедшем доме или — еще хуже — просто убьют.
— Если ваши люди убьют моего друга, я не буду иметь с вами никаких дел. Вам придется убить и меня.
Она, казалось, была потрясена. И Ту Хокс не мог понять: то ли действительно Ильмика даже не допускала подобной мысли, то ли делала вид.
— Я... я уверена, что мои люди этого не сделают. Мы блодландцы, а не дикари.
Ему вспомнилось выражение ее лица, когда Дзикозес уничтожал раненных пленных. Он сказал с насмешкой:
— Тайные агенты все одинаковы. Если речь идет о государственной безопасности, где-бы и в чем-бы ее эти агенты не усмотрели, они пойдут на все, включая и убийство. Скажите своим людям, что без О'Брайена я никуда не пойду. И позаботьтесь о том, чтобы не было никаких глупостей, если не хотите вернуться домой с пустыми руками.
— Как вы смеете говорить со мной таким тоном? — воскликнула Ильмика. Лицо ее покраснело и глаза превратились в щелки... — Вы... вы обычный...
— Говорите прямо. Варвар. Низкорожденный. Там, откуда я пришел, нет ни королей, ни знати или подобных паразитирующих и эксплуататорских классов. Конечно, у нас есть свои паразиты и эксплуататоры, но обычно ими не становятся по наследству. Все родятся равными — по крайней мере, теоретически. На практике это менее прекрасно, но все же лучше, чем в этих ваших странах с их закостенелым феодализмом.
И не забывайте, что я пришел из более развитого, прогрессивного мира, чем ваш. Там вы были бы варваркой, невежественной и не совсем чистой дикаркой, а не я. Происходите вы из семьи графа Торстейна Гротгара, или нет — мне совершенно все равно. Я бы посоветовал вам подумать над этим.
Лицо девушки исказилось; она повернулась так поспешно, что чуть не упала. Когда дверь за ней захлопнулась, Ту Хокс усмехнулся. Но через минуту все это ему уже смешным не казалось. О'Брайен без отдыха не сможет долго идти. Что, если он не выдержит?
* * *
Он возвратился в свою комнату. Сержант лежал на кровати, прикрыв рукой лицо. Услышав, что Ту Хокс вернулся, он повернул голову.— Мне сказали, что к тебе приходила посетительница. Это девушка, Ильмика. Почему ты удостоился такой чести?
Ту Хокс шепотом рассказал ему о разговоре. О'Брайен тихо присвистнул сквозь зубы:
— Надеюсь, у них есть автомобиль? Напряжение быстро доконает меня. И как они хотят вывезти нас из этой страны?
— Вероятно, по Черному морю, затем через Дарданеллы, но точно я не знаю.
— Тут мне нужны силы, которых у меня нет, — произнес О'Брайен. — Впрочем, мне кое-что пришло в голову. Еда здесь неплохая, хотя кухня и странная, но не можешь ли ты поговорить с поваром, чтобы он сварил настоящий густой картофельный суп с салом, и чтобы там было много лука? Ммм, тогда мне станет лучше. Моя мать...
Ту Хокс вздохнул и лицо его стало печальным. Выжидательное выражение исчезло с лица О'Брайена. Он простонал:
— Нет, нет. Только не говори, что здесь не может быть картофельного супа...
Ту Хокс кивнул.
— Картофель пришел из Анд в Южной Америке.
О'Брайен выругался.
— Что за адский мир! Нет ни табака, ни картофеля!
Ту Хокс усмехнулся:
— Ну, ты можешь быть доволен одним: здесь нет сифилиса. Но зная твое легкомыслие, могу сказать, ты быстро подцепишь тут триппер.
— Сейчас это меня меньше всего волнует.
О'Брайен закрыл глаза и тотчас же заснул. Ту Хокс хотел обсудить с ним план на вечер, но это могло и подождать. Сон для О'Брайена был важнее. Да и что им оставалось делать — только ждать.
Глава 8
Полночь приближалась мучительно медленно. В сумасшедшем доме было тихо, и только изредка в коридоре слышались шаги служителей. В комнате летчиков было только маленькое окошко под самым потолком. Дверь из толстых дубовых досок запиралась снаружи. Доктор Таре предоставлял полную свободу своим тихим пациентам днем, но он же заботился и о том, чтобы ночью они оставались в своих палатах.
Через дверь глухо донесся бой больших часов, стоящих в холле. Ту Хокс насчитал двадцать четыре удара. Полночь.
Маленькое сдвижное окошечко в двери открылось, и оба «пациента» вздрогнули. Ту Хокс сквозь прикрытые глаза видел конус света от карманного фонарика, скользящий от кровати О'Брайена к его собственной. В окошечке было видно широкое лицо — Кайзета, ночной служитель, делал обход. Окошечко закрылось. Ту Хокс слез с постели и подошел к О'Брайену. Тот, тихо посмеиваясь, встал.
— Ты думал, я буду спать в такую ночь?
Они оба были одеты. Им опять ничего не оставалось делать, как ожидать дальнейшего развития событий. Ту Хоксу вдруг захотелось, чтобы его пистолет был с ним. Они молча сидели на кровати.
Ждать пришлось недолго. Не пробило еще и половины первого, когда в коридоре послышался сдавленный вскрик, быстрые приближающиеся шаги, потом кто-то сдвинул засов двери. Ключом или отмычкой открыли замок, запор отошел; дверь распахнулась. Ту Хокс с О'Брайеном поднялись, не зная, что их ждет: спасение или смерть от пули. Снаружи появились шесть человек в масках. Судя по одежде, это были местные жители низшего класса. Четверо сжимали в руках револьверы, у остальных были ножи.
— Ту Хокс и О'Брайен? — хрипло спросил один из них. Он говорил с сильным акцентом.
Ту Хокс кивнул:
— Дайте нам оружие. Револьвер или хотя бы нож.
— Вам оно не понадобится. Теперь быстрее, у нас мало времени.
Двое побежали вперед, чтобы охранять вход. Мужчина, говоривший басом, жестом приказал следовать за ним. В конце коридора в луже крови лежал ночной служитель Кайзета с открытыми глазами и ртом. Лицо его было серо-желтым.
— Зачем они его убили, — огорченно сказал О'Брайен. — Бедный парень! Я не понял ни одного слова из всего того, что он мне рассказывал, но ему удалось рассмешить меня. Это был хороший человек.
— Не болтайте! — резко оборвали его.
Они спустились по лестнице и направились к выходу.
Охранники сообщили, что впереди дорога свободна. Ту Хокс с О'Брайеном последовали за остальными блодландцами и вышли через веранду наружу.
Город у их ног лежал в глубокой темноте. Только кое-где просвечивали одинокие окна. Луна скрылась за облаками.
Они спускались по широкой лестнице. Слева от нее, на подъездной площадке, ждали два автомобиля. Как только двое сопровождающих оказались внизу, в кустарнике что-то блеснуло, и ночную тишину разорвал звук выстрелов. Ту Хокс сбил О'Брайена с ног и бросился по ступенькам лестницы вниз.
Удар о землю был таким сильным, что у него перехватило дыхание. Чуть оправившись, он откатился в сторону, в тень под веранду. Из кустарника продолжали стрелять. Один из блодландцев, неподвижно лежал у лестницы, а другой, рядом с ним, вел ответный огонь. Ту Хокс предположил, что нападавшие — перкунские агенты. Они пришли с теми же намерениями, что и блодландцы, но несколько опоздали.
Наверху кто-то вскрикнул, и через секунду грузное тело рухнуло на землю рядом с О'Брайеном. Остальные блодландцы отстреливались, укрывшись за перилами веранды. Перкунцы, если это были они, похоже, поняли, что захватить чужаков не так-то просто, и перебрались поближе к машинам. В доме вспыхнули огни, и все кто был на веранде, превратились в великолепную мишень. Один из блодландцев хотел нырнуть в безопасность кустов и клумб, но его тут же подстрелили и он повис на перилах... Его револьвер упал на землю недалеко от Ту Хокса. Человек у подножия лестницы тоже затих.
Ту Хокс подобрал револьвер и подполз к двум ближайшим убитым блодландцам. Используя тела как укрытие, обыскал их сумки и карманы и нашел множество маленьких коробочек. Открыв одну из них, он нащупал плотно упакованные патроны. У патронов были картонные гильзы и медные капсули.
Ту Хокс забрал револьвер у убитого и сунул его в карман. Но сначала проверил оружие и заполнил шесть пустых камер новыми патронами. Позади него стонал и охал О'Брайен. Ту Хокс отполз к нему в тень.
— Я ранен, — хрипел сержант. — Рука онемела! Я истекаю кровью!
— Не говори глупостей, — сказал Ту Хокс. Он ощупал левую руку О'Брайена. Она была влажной и теплой.
— Со мной все кончено, — бормотал О'Брайен. — С каждым ударом сердца я становлюсь все слабее и слабее.
— Перестань скулить, — сказал Ту Хокс. — Мне кажется, ты считаешь, что умрешь, только потому, что тебе этого хочется. У тебя всего лишь ранение в мягкую часть руки и не очень глубокое. На, держи, — он вытащил второй револьвер и сунул О'Брайену.
Через дверь глухо донесся бой больших часов, стоящих в холле. Ту Хокс насчитал двадцать четыре удара. Полночь.
Маленькое сдвижное окошечко в двери открылось, и оба «пациента» вздрогнули. Ту Хокс сквозь прикрытые глаза видел конус света от карманного фонарика, скользящий от кровати О'Брайена к его собственной. В окошечке было видно широкое лицо — Кайзета, ночной служитель, делал обход. Окошечко закрылось. Ту Хокс слез с постели и подошел к О'Брайену. Тот, тихо посмеиваясь, встал.
— Ты думал, я буду спать в такую ночь?
Они оба были одеты. Им опять ничего не оставалось делать, как ожидать дальнейшего развития событий. Ту Хоксу вдруг захотелось, чтобы его пистолет был с ним. Они молча сидели на кровати.
Ждать пришлось недолго. Не пробило еще и половины первого, когда в коридоре послышался сдавленный вскрик, быстрые приближающиеся шаги, потом кто-то сдвинул засов двери. Ключом или отмычкой открыли замок, запор отошел; дверь распахнулась. Ту Хокс с О'Брайеном поднялись, не зная, что их ждет: спасение или смерть от пули. Снаружи появились шесть человек в масках. Судя по одежде, это были местные жители низшего класса. Четверо сжимали в руках револьверы, у остальных были ножи.
— Ту Хокс и О'Брайен? — хрипло спросил один из них. Он говорил с сильным акцентом.
Ту Хокс кивнул:
— Дайте нам оружие. Револьвер или хотя бы нож.
— Вам оно не понадобится. Теперь быстрее, у нас мало времени.
Двое побежали вперед, чтобы охранять вход. Мужчина, говоривший басом, жестом приказал следовать за ним. В конце коридора в луже крови лежал ночной служитель Кайзета с открытыми глазами и ртом. Лицо его было серо-желтым.
— Зачем они его убили, — огорченно сказал О'Брайен. — Бедный парень! Я не понял ни одного слова из всего того, что он мне рассказывал, но ему удалось рассмешить меня. Это был хороший человек.
— Не болтайте! — резко оборвали его.
Они спустились по лестнице и направились к выходу.
Охранники сообщили, что впереди дорога свободна. Ту Хокс с О'Брайеном последовали за остальными блодландцами и вышли через веранду наружу.
Город у их ног лежал в глубокой темноте. Только кое-где просвечивали одинокие окна. Луна скрылась за облаками.
Они спускались по широкой лестнице. Слева от нее, на подъездной площадке, ждали два автомобиля. Как только двое сопровождающих оказались внизу, в кустарнике что-то блеснуло, и ночную тишину разорвал звук выстрелов. Ту Хокс сбил О'Брайена с ног и бросился по ступенькам лестницы вниз.
Удар о землю был таким сильным, что у него перехватило дыхание. Чуть оправившись, он откатился в сторону, в тень под веранду. Из кустарника продолжали стрелять. Один из блодландцев, неподвижно лежал у лестницы, а другой, рядом с ним, вел ответный огонь. Ту Хокс предположил, что нападавшие — перкунские агенты. Они пришли с теми же намерениями, что и блодландцы, но несколько опоздали.
Наверху кто-то вскрикнул, и через секунду грузное тело рухнуло на землю рядом с О'Брайеном. Остальные блодландцы отстреливались, укрывшись за перилами веранды. Перкунцы, если это были они, похоже, поняли, что захватить чужаков не так-то просто, и перебрались поближе к машинам. В доме вспыхнули огни, и все кто был на веранде, превратились в великолепную мишень. Один из блодландцев хотел нырнуть в безопасность кустов и клумб, но его тут же подстрелили и он повис на перилах... Его револьвер упал на землю недалеко от Ту Хокса. Человек у подножия лестницы тоже затих.
Ту Хокс подобрал револьвер и подполз к двум ближайшим убитым блодландцам. Используя тела как укрытие, обыскал их сумки и карманы и нашел множество маленьких коробочек. Открыв одну из них, он нащупал плотно упакованные патроны. У патронов были картонные гильзы и медные капсули.
Ту Хокс забрал револьвер у убитого и сунул его в карман. Но сначала проверил оружие и заполнил шесть пустых камер новыми патронами. Позади него стонал и охал О'Брайен. Ту Хокс отполз к нему в тень.
— Я ранен, — хрипел сержант. — Рука онемела! Я истекаю кровью!
— Не говори глупостей, — сказал Ту Хокс. Он ощупал левую руку О'Брайена. Она была влажной и теплой.
— Со мной все кончено, — бормотал О'Брайен. — С каждым ударом сердца я становлюсь все слабее и слабее.
— Перестань скулить, — сказал Ту Хокс. — Мне кажется, ты считаешь, что умрешь, только потому, что тебе этого хочется. У тебя всего лишь ранение в мягкую часть руки и не очень глубокое. На, держи, — он вытащил второй револьвер и сунул О'Брайену.