Страница:
Раске поручил ему сконструировать устройство для синхронизации скорострельности пулемета с вращением пропеллера самолета. Ту Хокс знал основной принцип такого устройства, но ему потребовалось четыре дня, чтобы изготовить расчет и чертежи. Сразу же после этого он должен был консультировать группу, которая изготовляла ракеты воздух-земля. Это заняло у него еще неделю. Затем он был прикомандирован к проектной группе, которая занималась разработкой машин, инструментов и обучением обслуживающего персонала для массового выпуска самолетов.
Ту Хокс вместе с инженерами и техниками изготавливал первые рабочие чертежи, когда Раске забрал его с этого поста.
— У меня много интересной работы для вас. Мы будем обучать пилотов, ядро новых Военно-Воздушных Сил Перкунии. Вы не чувствуете себя одним из отцов-основателей боевой воздушной армии?
Раске пылал энтузиазмом, был счастлив и оптимистичен. Ту Хокс знал, что Раске застрелит его, если только узнает, что Ту Хокс предатель. Но он все же не мог не признать, что Раске симпатичен ему. Это чувство симпатии облегчало ему работу на Раске и для Раске.
Прошло три недели. Наступила осень и появились первые признаки приближающейся зимы. Ту Хокс едва находил время, чтобы поговорить с Квазиндом. Вопреки всему он воодушевился своим новым заданием — обучением пилотов. К тому времени было изготовлено вручную два двухместных моноплана. Каждый из них имел двенадцатицилиндровый мотор с водяным охлаждением, двойное управление и радиус полета триста километров со скоростью сто шестьдесят километров в час.
Это было далеко не то, что построил бы Раске, будь у него больше времени и необходимые материалы. Но алюминия не было, и лучшая, имеющаяся в их распоряжении сталь была далека от качества стали на Земле-1 в 1918 году. Авиабензин здесь имел низкое октановое число. И поэтому машина была простой, ограниченной в скорости и радиусе полета. Но, несмотря на это, как разведчик, штурмовик и легкий бомбардировщик для налетов на объекты недалеко от фронта — современные задачи перкунской армии — она вполне подходила. Кроме того, она значительно превосходила по скорости и маневренности здешние военные воздушные корабли.
В тот день, когда Раске представил первую готовую машину, сам правитель во главе полного состава высшего командования появился на аэродроме.
Король Перкунии был широкоплечим мужчиной лет пятидесяти, с густой бородой и медлительной манерой разговора. В последнюю войну он потерял правую руку. Тогда он командовал пехотой во время нападения на последний опорный пункт Блодландии на европейском континенте. И в рукопашной схватке блодландский офицер саблей отрубил руку молодому королю. Это настолько ожесточило перкунских солдат, что они четвертовали офицера и убили всех защитников опорного пункта.
Когда трибуны заполнились, Раске вышел из ангара. Он забрался в машину и запустил мотор. По рядам офицеров высшего командования пробежал тихий говор. Электрический стартер еще не был изобретен и все двигатели внутреннего сгорания приходилось заводить вручную. Моторы управляемых воздушных кораблей перед стартом приходилось даже заводить при помощи вспомогательных машин. Покрашенный серебристой краской моноплан оторвался от земли, поднялся на тысячу метров и устремился вниз, пронесшись над толпой, так, что собравшиеся гости испуганно втянули головы в плечи, и на высоте нескольких сотен метров исполнил каскад петель и иммельманов. После чего опустился на все три точки и замер на поле аэродрома. Ту Хокс непроизвольно вздрогнул, когда кое-как оправленные в гуттаперчу колеса ударились о травянистую поверхность аэродрома, но шасси выдержало, и машина в полной тишине подкатила к трибунам. В то время, как высокопоставленное начальство разразившись криками «ура», окружило Раске плотным кольцом, Ту Хокс подошел к моноплану и осмотрел шасси. Спицы обоих колес были слегка погнуты. Через несколько посадок колеса придется менять, но для того, чтобы изготовить в этой стране синтетическую резину, нужно по меньшей мере, еще два-три года. Химики экспериментировали на базе информации, полученной от Раске, но они имели весьма слабое представление о получении неопрена и хлорофена.
Затем были построены еще две машины. Раске и Ту Хокс испытали все четыре прототипа, совершили нападение на колонну бутафорских машин, чтобы проверить скорострельные пушки, выпустили ракеты и сбросили бомбы. Ту Хокс заметил, что когда он летал на самолете, бак машины был заполнен только на одну четверть. Раске не хотел допускать, чтобы в голову его коллеге пришла мысль бежать на самолете к находящемуся в ста пятидесяти километрах побережью на севере.
Новый авиастроительный завод работал на полную мощность в три смены. Однако, первые серийные машины должны были появиться только через несколько месяцев. Раске и Ту Хокс с утра до вечера находились в воздухе, обучая пилотов. Когда они подготовили десять первых, те, в свою очередь, стали обучать других. А затем произошло неизбежное. Одна из машин сорвалась в штопор, инструктор и ученик погибли. Другая машина вовремя не оторвалась от земли, перевернулась на аэродроме и была полностью разбита, хотя ее пилот отделался только царапинами и легкими ушибами.
Раске был в ярости.
— У нас осталось только две машины и если приплюсовать сюда еще время на ремонт и замену колес, окажется, что в воздухе сможет находиться только одна машина!
Однажды вечером, когда Ту Хокс по собственному желанию работал над съемными баками для горючего в его кабинет быстрыми шагами вошел Квазинд.
— Послезавтра, — сказал он. — Блодландский агент сказал, что мы должны быть готовы.
— Куда они хотят нас отправить?
— Ночью мы проведем вас по стране, а днем будем прятаться. На берегу будет ждать лодка, которая доставит нас в Тирслэнд. А оттуда на воздушном корабле отправимся в Блодландию.
— Это довольно рискованно, — сказал Ту Хокс. — Я подумаю. Позже еще поговорим.
Когда он, совершив второй учебный полет за день, пришел в ангар, Раске поздоровался с ним. На лице немца играла странная улыбка и Ту Хокс насторожился: не обнаружены ли контакты Квазинда с иностранной агентурой. Он осмотрелся, но все, казалось, было как обычно. Рабочие изготовляли две новые машины. Группа учеников выслушивала инструкции одного из наскоро обученных пилотов. А несколько солдат, которых он заметил, были обычной охраной.
Раске сказал:
— Вы как-то рассказывали мне, что восхищены девушкой по имени Ильмика. Вы хотите ее иметь?
— Что вы под этим подразумеваете? — озадаченно спросил Ту Хокс.
— Вы не знаете, что произошло?
Ту Хокс отрицательно покачал головой.
— Она попала в немилость. Король сам предложил ей свободу, если она откажется от Блодландии и примет перкунское гражданство. Эта глупая гусыня оскорбила его и почти впала в истерику. Вы можете себе это представить? Странно, что ее не убили на месте. Король удовлетворился тем, что бросил ее в тюрьму.
Раске усмехнулся.
— Я помню, как вы говорили мне о том, что девушка эта красива и нравится вам так, как не нравилась ни одна девушка до этого. Теперь, мой друг, чтобы показать вам, как я ценю вас и как я забочусь о своих людях, я устроил так, чтобы вы получили свою даму сердца. Сегодня утром я говорил об этом с королем и он нашел мою идею весьма разумной. Он считает, что девушка будет наказана так, как она этого заслужила. Я почти завидую вам, мой дорогой!
— Это, что, шутка? — осторожно спросил Ту Хокс.
Раске рассмеялся.
— Благородная Ильмика, родственница королей и министров и еще бог знает кого! Она — ваша рабыня! Вы можете сделать с ней все, что хотите. Я... Что с вами? Я думал вы обрадуетесь этому.
— Подавлен — более точное слово, — сказал Ту Хокс. — Только... что будет с ней, если я не соглашусь?
— Не согласитесь? Вы сошли с ума? Если вы действительно сошли с ума и отклоняете мое предложение — ну, тогда не знаю. Я слышал, что ее, может, посадят в одиночку, пока она не отдаст там богу душу. А, может, попадет в один из воинских борделей. Кто знает? Кого это заботит?
Ту Хокса это тоже не должно заботить. Но он понял, что должен взять Ильмику в качестве своей рабыни. Это единственный способ спасти ее. Он сказал:
— Все в порядке. Пришлите ее ко мне.
Раске хлопнул его по плечу и подмигнул.
— Расскажете мне, как у вас там получится, а?
Ту Хокс вынудил себя улыбнуться.
— Пока подожду.
Раске сказал, что нужно снова приниматься за работу. Сегодня обучением пилотов должен заниматься Ту Хокс, потому что сам он будет на совещании у главнокомандующего.
— Это самый реакционный и тупой дурак в мундире из всех, которых я когда-либо видел, — фыркнул Раске. — Я разработал скорострельное оружие, которое десятикратно усилит огневую мощь пехоты. Так вы думаете, этот тупица захотел его иметь? Нет, он сказал, что обычный солдат злоупотребит им. Он будет выпускать пулю за пулей вместо того, чтобы тщательно целиться. Это оружие будет слишком щедро расходовать боеприпасы.
Но это не единственная причина, по которой он не хочет такого оружия! Вы знаете, что обслуживающий персонал скорострельного оружия должен состоять только из офицеров? Простые солдаты и низший обслуживающий персонал должен получать это оружие только в случае самой крайней необходимости. Это смешное правило основано на том, что тридцать лет назад произошло восстание, когда часть армии, — рабочие, рабы и простые солдаты восстали. Восстание было подавлено, но с тех пор аристократия заботится, чтобы у простых людей в руках не было опасного оружия.
Ту Хокс занялся обучением пилотов. К вечеру он решил испытать новые дополнительные баки, создававшиеся под его началом. Они располагались под крыльями, там где были крепления для ракет. Шланги присоединялись к бензиновой помпе, снабженной двумя дополнительными вентилями. Их можно было открыть при помощи обычного тросика из кабины пилота. В двух основных баках находилось совсем немного бензина. Ту Хокс запустил мотор и позволил ему поработать несколько минут, потом открыл вентиля дополнительных баков. Во время переключения мотор работал без перебоев.
Тем временем наступила полночь.
Ту Хокс приказал убрать дополнительные баки и шланги и вернулся назад в Комаи.
Квазинд, как обычно, сопровождавший его, по пути сообщил, что его агент дал знать, что время бегства окончательно установлено на этой неделе. Но Ту Хокс не хотел и слышать об этом.
— Передай ему, что у меня другие планы. Нет, пусть он лучше придет и сам поговорит со мной.
Квазинд возразил, что агент не пойдет на это: устанавливать контакт напрямую очень опасно.
— Если он этого не сделает, все их предприятие лопнет.
Когда они добрались домой, то обнаружили там двух солдат и Ильмику Хускарле. Она сидела на огромной софе, руки ее лежали на коленях. Несмотря на свои старания не терять достоинства, она выглядела уставшей и подавленной. На ней была свободная блузка и длинная юбка из дешевой крашеной хлопчатобумажной ткани. Девушка была потрясена, увидев вошедшего Ту Хокса. По-видимому, ей не сказали, кто живет в этой квартире. И она даже не знала, что ее ждет.
Ту Хокс отпустил солдат.
Девушка заговорила первой.
— Зачем я вам нужна здесь?
Ту Хокс без обиняков рассказал ей. Она восприняла эту новость, не теряя самообладания.
— Вы, должно быть, устали и голодны, — сказал Ту Хокс. — Квазинд, принеси еды и вина.
— А потом? — спросила она, взглянув на него.
Он ухмыльнулся, и Ильмика покраснела.
— Не то, что вы думаете, — сказал он. — Мне не нужна женщина, которая меня не хочет. Я не буду принуждать вас. Вы можете спать в каморке кухарки, которая на ночь уходит домой. Я не буду возражать, если вы даже запрете за собой дверь.
Внезапно по ее щекам побежали слезы. Губы задрожали. Она встала, громко всхлипывая. Он положил ей руки на плечи и прижал ее лицо к своей груди. Несколько минут Ильмика безудержно рыдала, а потом высвободилась из его объятий. Ту Хокс дал ей носовой платок. Пока она вытирала слезы, появился Квазинд и сказал, что на кухне для нее приготовлена еда. Ильмика без единого слова последовала за ним.
Когда Квазинд вернулся, Ту Хокс сказал:
— Я поговорю с ней перед тем, как она ляжет спать. Она должна знать, что здесь происходит.
— Зачем вы все это для нее делаете?
— Может быть, я влюблен в нее, а может, это безнадежный случай рыцарства. Не знаю. Знаю только то, что я не позволю бросить ее в темницу на пожизненное заключение или отправить в воинский бордель.
Квазинд пожал плечами, показывая, что он ничего не понимает. Но, если Ту Хокс так хочет, пусть все так и будет.
Ту Хокс улегся в постель и задумался. Появление девушки все изменило. До сих пор он отбрасывал мысли о бегстве или, в лучшем случае, только изредка задумывался об этом, но теперь появилась настоятельная необходимость. Он встал и вышел из спальни, чтобы пойти на кухню. В жилой комнате Ту Хокс застал Квазинда, который тихо разговаривал с каким-то незнакомцем.
Чужак был одет в серую одежду домашнего слуги, и в руках у него была только что выстиранная простыня. Как несколько позже узнал Ту Хокс, его звали Рульф Андерсон.
Ту Хокс пригласил их обоих в спальню. Пока Андерсон торопливо менял простыни, а Квазинд сторожил у двери, Ту Хокс сказал:
— Что скажет правительство Блодландии, если оно получит новейший самолет, обладание которым сэкономит ему месяцы разработок и подготовительных работ?
— Даже не знаю, — сказал Андерсон. — Это так фантастично.
— Вы можете установить связь со своими людьми в Тирслэнде? — и в двух словах Ту Хокс обрисовал агенту свой план.
— Да. Но для того, чтобы все подготовить так, как вы сказали, нам нужны будут два дня.
— Исключено, — сказал Ту Хокс. — Если Раске сам не обратит внимания на дополнительные баки, другие скажут ему, что они уже готовы. И тогда ему не сложно будет понять, что я затеваю. Нет, мы должны действовать быстро. Послезавтра все должно быть готово. Не позже.
— Все будет в порядке. Мы попытаемся. Позже я увижу Квазинда еще раз и передам инструкции.
Ту Хокс еще раз повторил важнейшие пункты своего плана и убедился в том, что Андерсон точно понял, что нужно делать. Агент ушел. Ту Хокс подергал дверь в комнату Ильмики: она была заперта.
— Квазинд, утром ты останешься здесь, мы должны создать впечатление, что я считаю ее своей рабыней. Пускай она хорошенько поработает здесь: готовка, уборка, вытирание пыли и так далее.
После короткого сна он покинул свою квартиру и поехал на аэродром. У него там было много дел: он должен был еще закончить и работу Раске. Сам немец уехал к главнокомандующему. Ту Хоксу это было на руку. Он внес несколько мелких изменений в дополнительные баки и поднялся в кабину, чтобы проверить эти изменения в полете. Когда он совершил посадку, его ожидал офицер, несущий ответственность за подготовку обоих новых самолетов. Он сказал, что машины в общем и целом готовы и что можно уже присоединять бензобаки. Добавочные баки со старой машины нужно было снять и удалить подвесные крепления. Ему было жаль их, но других баков для установки на новые машины не было.
— Очень хорошо, — сказал Ту Хокс, бросив взгляд на часы. — Сделайте это завтра же.
— Но мы получили приказ от Раске немедленно подготовить новые машины. Ночная смена встроит баки.
Ту Хокс был неумолим.
— Я хочу, чтобы Раске видел мои добавочные баки. Они увеличат радиус действия наших машин на сто пятьдесят километров. Нет, это намного важнее, чем день промедления с новыми машинами. Я хочу, чтобы вы оставили баки там, где они есть.
— Мои люди не могут сделать этого! Раске снимет с меня голову за промедление!
— Я беру на себя всю ответственность, — сказал Ту Хокс. — Вы и люди из вашей ночной смены могут идти по домам, если ничего больше не надо делать. Вы работали очень напряженно, у вас и так слишком много сверхурочных часов. Я письменно подтвержу это.
Офицер, казалось, боролся с сомнениями, затем он отдал честь и прошел через ангар, чтобы сообщить своим людям о новом приказе. Ту Хокс наблюдал за ним. Существовала возможность, что офицер свяжется с Раске, чтобы получить подтверждение только что полученного приказа. Если Раске услышит об этом, он тотчас же поймет, что намеревается сделать американец.
Ту Хокс подошел к офицеру.
— Вы, кажется, боитесь затруднений, — сказал он. — Я предлагаю вам немедленно связаться с Раске. Если он отдаст приказ продолжать работу: вы сделаете это. Таким образом, во всяком случае вы себя обезопасите.
Офицер, казалось, облегченно вздохнув, поспешил прочь. Через десять минут он вернулся и разочарованно сообщил:
— Раске на совещании, у него нет времени. Но он распорядился, чтобы я обращался к вам, если возникнут какие-нибудь проблемы.
— Я беру на себя всю ответственность, — Ту Хокс вздохнул. Он выиграл эту игру.
Квазинд нетерпеливо ожидал его в квартире.
— Андерсон сообщил, что агенты в Тирслэнде осведомлены обо всем. И люди на побережье уже готовы. Но с утра больше не было никаких сообщений. Он очень обеспокоен. Если ветер на побережье силен, и они не смогут принять машину...
— В таком случае нам придется оставить самолет и взять рыбачий баркас. Где Ильмика?
— В своей каморке. Она спит. Но я ей все рассказал.
Ту Хокс пожелал Квазинду доброй ночи и отправился в постель. Он тотчас же заснул, и ему показалось, что его разбудили через несколько минут.
— Что, неужели уже пора вставать?
— Нет, — сказал Квазинд. — Вас вызывают по телефону, — это Раске.
— Среди ночи? — Он взглянул на часы на своем ночном столике. Было два часа ночи. Ту Хокс вылез из постели, прошлепал в соседнюю комнату и взял трубку. В ней шипело и щелкало и голос Раске звучал немного расплывчато. Перкунская телефонная техника оставляла желать много лучшего.
— Раске?
— Ту Хокс? — взорвался Раске. — Что это за трюк вы выкинули? И таким образом, что я ничего не узнал! Вы считаете себя слишком умным, друг мой!
Ту Хокс спросил:
— О чем вы говорите?
Раске объяснил. Это было именно то, чего боялся Ту Хокс. Дежурный офицер не удовлетворился его заверениями и еще раз попытался связаться с Раске. На этот раз ему повезло, и Раске, узнав о дополнительных баках, тут же разгадал намерения Ту Хокса.
— Я еще никому ничего не сказал, — объяснил Раске. — Вы мне симпатичны. Кроме того, вы мне нужны. Таким образом, это дело не будет иметь для вас радикальных последствий. Но я вынужден ограничить вашу свободу. Вы получите точный план работ и я приму необходимые меры предосторожности, чтобы каждый день и каждую ночь мне докладывали о вашем присутствии на работе и дома.
Раске сделал паузу. Ту Хокс молчал. Когда немец продолжил, в его голосе слышались жалобные нотки.
— Почему вы хотите бежать? Вам же здесь хорошо. Вы влиятельный человек. Блодландцы ничего не смогут вам предложить. Кроме того, Блодландия в затруднительном положении. На следующий год в это же время она будет покорена.
— Мне в Перкунии просто неуютно, — сказал Ту Хокс. — Она сильно напоминает Германию.
Раске коротко фыркнул, потом сказал:
— Еще один такой трюк — и вас поставят к стенке! Вы меня поняли?
— Конечно, — сказал Ту Хокс. — Еще что-нибудь? Я хочу спать.
Раске удивленно хмыкнул.
— Вы слишком хладнокровны. Я охотно позволю вам это. Очень хорошо. Вы покинете свою квартиру точно в шесть утра и сразу же по прибытии на аэродром доложитесь коменданту. Ваш слуга, этот Квазинд, сможет покидать квартиру только по особому распоряжению. Я немедленно проинструктирую вашу охрану. И еще кое-что. Если вы будете плохо вести себя, у вас отберут вашу маленькую беленькую куколку. Понятно?
— Понятно, — ответил Ту Хокс и повесил трубку.
Ту Хокс вместе с инженерами и техниками изготавливал первые рабочие чертежи, когда Раске забрал его с этого поста.
— У меня много интересной работы для вас. Мы будем обучать пилотов, ядро новых Военно-Воздушных Сил Перкунии. Вы не чувствуете себя одним из отцов-основателей боевой воздушной армии?
Раске пылал энтузиазмом, был счастлив и оптимистичен. Ту Хокс знал, что Раске застрелит его, если только узнает, что Ту Хокс предатель. Но он все же не мог не признать, что Раске симпатичен ему. Это чувство симпатии облегчало ему работу на Раске и для Раске.
Прошло три недели. Наступила осень и появились первые признаки приближающейся зимы. Ту Хокс едва находил время, чтобы поговорить с Квазиндом. Вопреки всему он воодушевился своим новым заданием — обучением пилотов. К тому времени было изготовлено вручную два двухместных моноплана. Каждый из них имел двенадцатицилиндровый мотор с водяным охлаждением, двойное управление и радиус полета триста километров со скоростью сто шестьдесят километров в час.
Это было далеко не то, что построил бы Раске, будь у него больше времени и необходимые материалы. Но алюминия не было, и лучшая, имеющаяся в их распоряжении сталь была далека от качества стали на Земле-1 в 1918 году. Авиабензин здесь имел низкое октановое число. И поэтому машина была простой, ограниченной в скорости и радиусе полета. Но, несмотря на это, как разведчик, штурмовик и легкий бомбардировщик для налетов на объекты недалеко от фронта — современные задачи перкунской армии — она вполне подходила. Кроме того, она значительно превосходила по скорости и маневренности здешние военные воздушные корабли.
В тот день, когда Раске представил первую готовую машину, сам правитель во главе полного состава высшего командования появился на аэродроме.
Король Перкунии был широкоплечим мужчиной лет пятидесяти, с густой бородой и медлительной манерой разговора. В последнюю войну он потерял правую руку. Тогда он командовал пехотой во время нападения на последний опорный пункт Блодландии на европейском континенте. И в рукопашной схватке блодландский офицер саблей отрубил руку молодому королю. Это настолько ожесточило перкунских солдат, что они четвертовали офицера и убили всех защитников опорного пункта.
Когда трибуны заполнились, Раске вышел из ангара. Он забрался в машину и запустил мотор. По рядам офицеров высшего командования пробежал тихий говор. Электрический стартер еще не был изобретен и все двигатели внутреннего сгорания приходилось заводить вручную. Моторы управляемых воздушных кораблей перед стартом приходилось даже заводить при помощи вспомогательных машин. Покрашенный серебристой краской моноплан оторвался от земли, поднялся на тысячу метров и устремился вниз, пронесшись над толпой, так, что собравшиеся гости испуганно втянули головы в плечи, и на высоте нескольких сотен метров исполнил каскад петель и иммельманов. После чего опустился на все три точки и замер на поле аэродрома. Ту Хокс непроизвольно вздрогнул, когда кое-как оправленные в гуттаперчу колеса ударились о травянистую поверхность аэродрома, но шасси выдержало, и машина в полной тишине подкатила к трибунам. В то время, как высокопоставленное начальство разразившись криками «ура», окружило Раске плотным кольцом, Ту Хокс подошел к моноплану и осмотрел шасси. Спицы обоих колес были слегка погнуты. Через несколько посадок колеса придется менять, но для того, чтобы изготовить в этой стране синтетическую резину, нужно по меньшей мере, еще два-три года. Химики экспериментировали на базе информации, полученной от Раске, но они имели весьма слабое представление о получении неопрена и хлорофена.
Затем были построены еще две машины. Раске и Ту Хокс испытали все четыре прототипа, совершили нападение на колонну бутафорских машин, чтобы проверить скорострельные пушки, выпустили ракеты и сбросили бомбы. Ту Хокс заметил, что когда он летал на самолете, бак машины был заполнен только на одну четверть. Раске не хотел допускать, чтобы в голову его коллеге пришла мысль бежать на самолете к находящемуся в ста пятидесяти километрах побережью на севере.
Новый авиастроительный завод работал на полную мощность в три смены. Однако, первые серийные машины должны были появиться только через несколько месяцев. Раске и Ту Хокс с утра до вечера находились в воздухе, обучая пилотов. Когда они подготовили десять первых, те, в свою очередь, стали обучать других. А затем произошло неизбежное. Одна из машин сорвалась в штопор, инструктор и ученик погибли. Другая машина вовремя не оторвалась от земли, перевернулась на аэродроме и была полностью разбита, хотя ее пилот отделался только царапинами и легкими ушибами.
Раске был в ярости.
— У нас осталось только две машины и если приплюсовать сюда еще время на ремонт и замену колес, окажется, что в воздухе сможет находиться только одна машина!
Однажды вечером, когда Ту Хокс по собственному желанию работал над съемными баками для горючего в его кабинет быстрыми шагами вошел Квазинд.
— Послезавтра, — сказал он. — Блодландский агент сказал, что мы должны быть готовы.
— Куда они хотят нас отправить?
— Ночью мы проведем вас по стране, а днем будем прятаться. На берегу будет ждать лодка, которая доставит нас в Тирслэнд. А оттуда на воздушном корабле отправимся в Блодландию.
— Это довольно рискованно, — сказал Ту Хокс. — Я подумаю. Позже еще поговорим.
Когда он, совершив второй учебный полет за день, пришел в ангар, Раске поздоровался с ним. На лице немца играла странная улыбка и Ту Хокс насторожился: не обнаружены ли контакты Квазинда с иностранной агентурой. Он осмотрелся, но все, казалось, было как обычно. Рабочие изготовляли две новые машины. Группа учеников выслушивала инструкции одного из наскоро обученных пилотов. А несколько солдат, которых он заметил, были обычной охраной.
Раске сказал:
— Вы как-то рассказывали мне, что восхищены девушкой по имени Ильмика. Вы хотите ее иметь?
— Что вы под этим подразумеваете? — озадаченно спросил Ту Хокс.
— Вы не знаете, что произошло?
Ту Хокс отрицательно покачал головой.
— Она попала в немилость. Король сам предложил ей свободу, если она откажется от Блодландии и примет перкунское гражданство. Эта глупая гусыня оскорбила его и почти впала в истерику. Вы можете себе это представить? Странно, что ее не убили на месте. Король удовлетворился тем, что бросил ее в тюрьму.
Раске усмехнулся.
— Я помню, как вы говорили мне о том, что девушка эта красива и нравится вам так, как не нравилась ни одна девушка до этого. Теперь, мой друг, чтобы показать вам, как я ценю вас и как я забочусь о своих людях, я устроил так, чтобы вы получили свою даму сердца. Сегодня утром я говорил об этом с королем и он нашел мою идею весьма разумной. Он считает, что девушка будет наказана так, как она этого заслужила. Я почти завидую вам, мой дорогой!
— Это, что, шутка? — осторожно спросил Ту Хокс.
Раске рассмеялся.
— Благородная Ильмика, родственница королей и министров и еще бог знает кого! Она — ваша рабыня! Вы можете сделать с ней все, что хотите. Я... Что с вами? Я думал вы обрадуетесь этому.
— Подавлен — более точное слово, — сказал Ту Хокс. — Только... что будет с ней, если я не соглашусь?
— Не согласитесь? Вы сошли с ума? Если вы действительно сошли с ума и отклоняете мое предложение — ну, тогда не знаю. Я слышал, что ее, может, посадят в одиночку, пока она не отдаст там богу душу. А, может, попадет в один из воинских борделей. Кто знает? Кого это заботит?
Ту Хокса это тоже не должно заботить. Но он понял, что должен взять Ильмику в качестве своей рабыни. Это единственный способ спасти ее. Он сказал:
— Все в порядке. Пришлите ее ко мне.
Раске хлопнул его по плечу и подмигнул.
— Расскажете мне, как у вас там получится, а?
Ту Хокс вынудил себя улыбнуться.
— Пока подожду.
Раске сказал, что нужно снова приниматься за работу. Сегодня обучением пилотов должен заниматься Ту Хокс, потому что сам он будет на совещании у главнокомандующего.
— Это самый реакционный и тупой дурак в мундире из всех, которых я когда-либо видел, — фыркнул Раске. — Я разработал скорострельное оружие, которое десятикратно усилит огневую мощь пехоты. Так вы думаете, этот тупица захотел его иметь? Нет, он сказал, что обычный солдат злоупотребит им. Он будет выпускать пулю за пулей вместо того, чтобы тщательно целиться. Это оружие будет слишком щедро расходовать боеприпасы.
Но это не единственная причина, по которой он не хочет такого оружия! Вы знаете, что обслуживающий персонал скорострельного оружия должен состоять только из офицеров? Простые солдаты и низший обслуживающий персонал должен получать это оружие только в случае самой крайней необходимости. Это смешное правило основано на том, что тридцать лет назад произошло восстание, когда часть армии, — рабочие, рабы и простые солдаты восстали. Восстание было подавлено, но с тех пор аристократия заботится, чтобы у простых людей в руках не было опасного оружия.
Ту Хокс занялся обучением пилотов. К вечеру он решил испытать новые дополнительные баки, создававшиеся под его началом. Они располагались под крыльями, там где были крепления для ракет. Шланги присоединялись к бензиновой помпе, снабженной двумя дополнительными вентилями. Их можно было открыть при помощи обычного тросика из кабины пилота. В двух основных баках находилось совсем немного бензина. Ту Хокс запустил мотор и позволил ему поработать несколько минут, потом открыл вентиля дополнительных баков. Во время переключения мотор работал без перебоев.
Тем временем наступила полночь.
Ту Хокс приказал убрать дополнительные баки и шланги и вернулся назад в Комаи.
Квазинд, как обычно, сопровождавший его, по пути сообщил, что его агент дал знать, что время бегства окончательно установлено на этой неделе. Но Ту Хокс не хотел и слышать об этом.
— Передай ему, что у меня другие планы. Нет, пусть он лучше придет и сам поговорит со мной.
Квазинд возразил, что агент не пойдет на это: устанавливать контакт напрямую очень опасно.
— Если он этого не сделает, все их предприятие лопнет.
Когда они добрались домой, то обнаружили там двух солдат и Ильмику Хускарле. Она сидела на огромной софе, руки ее лежали на коленях. Несмотря на свои старания не терять достоинства, она выглядела уставшей и подавленной. На ней была свободная блузка и длинная юбка из дешевой крашеной хлопчатобумажной ткани. Девушка была потрясена, увидев вошедшего Ту Хокса. По-видимому, ей не сказали, кто живет в этой квартире. И она даже не знала, что ее ждет.
Ту Хокс отпустил солдат.
Девушка заговорила первой.
— Зачем я вам нужна здесь?
Ту Хокс без обиняков рассказал ей. Она восприняла эту новость, не теряя самообладания.
— Вы, должно быть, устали и голодны, — сказал Ту Хокс. — Квазинд, принеси еды и вина.
— А потом? — спросила она, взглянув на него.
Он ухмыльнулся, и Ильмика покраснела.
— Не то, что вы думаете, — сказал он. — Мне не нужна женщина, которая меня не хочет. Я не буду принуждать вас. Вы можете спать в каморке кухарки, которая на ночь уходит домой. Я не буду возражать, если вы даже запрете за собой дверь.
Внезапно по ее щекам побежали слезы. Губы задрожали. Она встала, громко всхлипывая. Он положил ей руки на плечи и прижал ее лицо к своей груди. Несколько минут Ильмика безудержно рыдала, а потом высвободилась из его объятий. Ту Хокс дал ей носовой платок. Пока она вытирала слезы, появился Квазинд и сказал, что на кухне для нее приготовлена еда. Ильмика без единого слова последовала за ним.
Когда Квазинд вернулся, Ту Хокс сказал:
— Я поговорю с ней перед тем, как она ляжет спать. Она должна знать, что здесь происходит.
— Зачем вы все это для нее делаете?
— Может быть, я влюблен в нее, а может, это безнадежный случай рыцарства. Не знаю. Знаю только то, что я не позволю бросить ее в темницу на пожизненное заключение или отправить в воинский бордель.
Квазинд пожал плечами, показывая, что он ничего не понимает. Но, если Ту Хокс так хочет, пусть все так и будет.
Ту Хокс улегся в постель и задумался. Появление девушки все изменило. До сих пор он отбрасывал мысли о бегстве или, в лучшем случае, только изредка задумывался об этом, но теперь появилась настоятельная необходимость. Он встал и вышел из спальни, чтобы пойти на кухню. В жилой комнате Ту Хокс застал Квазинда, который тихо разговаривал с каким-то незнакомцем.
Чужак был одет в серую одежду домашнего слуги, и в руках у него была только что выстиранная простыня. Как несколько позже узнал Ту Хокс, его звали Рульф Андерсон.
Ту Хокс пригласил их обоих в спальню. Пока Андерсон торопливо менял простыни, а Квазинд сторожил у двери, Ту Хокс сказал:
— Что скажет правительство Блодландии, если оно получит новейший самолет, обладание которым сэкономит ему месяцы разработок и подготовительных работ?
— Даже не знаю, — сказал Андерсон. — Это так фантастично.
— Вы можете установить связь со своими людьми в Тирслэнде? — и в двух словах Ту Хокс обрисовал агенту свой план.
— Да. Но для того, чтобы все подготовить так, как вы сказали, нам нужны будут два дня.
— Исключено, — сказал Ту Хокс. — Если Раске сам не обратит внимания на дополнительные баки, другие скажут ему, что они уже готовы. И тогда ему не сложно будет понять, что я затеваю. Нет, мы должны действовать быстро. Послезавтра все должно быть готово. Не позже.
— Все будет в порядке. Мы попытаемся. Позже я увижу Квазинда еще раз и передам инструкции.
Ту Хокс еще раз повторил важнейшие пункты своего плана и убедился в том, что Андерсон точно понял, что нужно делать. Агент ушел. Ту Хокс подергал дверь в комнату Ильмики: она была заперта.
— Квазинд, утром ты останешься здесь, мы должны создать впечатление, что я считаю ее своей рабыней. Пускай она хорошенько поработает здесь: готовка, уборка, вытирание пыли и так далее.
После короткого сна он покинул свою квартиру и поехал на аэродром. У него там было много дел: он должен был еще закончить и работу Раске. Сам немец уехал к главнокомандующему. Ту Хоксу это было на руку. Он внес несколько мелких изменений в дополнительные баки и поднялся в кабину, чтобы проверить эти изменения в полете. Когда он совершил посадку, его ожидал офицер, несущий ответственность за подготовку обоих новых самолетов. Он сказал, что машины в общем и целом готовы и что можно уже присоединять бензобаки. Добавочные баки со старой машины нужно было снять и удалить подвесные крепления. Ему было жаль их, но других баков для установки на новые машины не было.
— Очень хорошо, — сказал Ту Хокс, бросив взгляд на часы. — Сделайте это завтра же.
— Но мы получили приказ от Раске немедленно подготовить новые машины. Ночная смена встроит баки.
Ту Хокс был неумолим.
— Я хочу, чтобы Раске видел мои добавочные баки. Они увеличат радиус действия наших машин на сто пятьдесят километров. Нет, это намного важнее, чем день промедления с новыми машинами. Я хочу, чтобы вы оставили баки там, где они есть.
— Мои люди не могут сделать этого! Раске снимет с меня голову за промедление!
— Я беру на себя всю ответственность, — сказал Ту Хокс. — Вы и люди из вашей ночной смены могут идти по домам, если ничего больше не надо делать. Вы работали очень напряженно, у вас и так слишком много сверхурочных часов. Я письменно подтвержу это.
Офицер, казалось, боролся с сомнениями, затем он отдал честь и прошел через ангар, чтобы сообщить своим людям о новом приказе. Ту Хокс наблюдал за ним. Существовала возможность, что офицер свяжется с Раске, чтобы получить подтверждение только что полученного приказа. Если Раске услышит об этом, он тотчас же поймет, что намеревается сделать американец.
Ту Хокс подошел к офицеру.
— Вы, кажется, боитесь затруднений, — сказал он. — Я предлагаю вам немедленно связаться с Раске. Если он отдаст приказ продолжать работу: вы сделаете это. Таким образом, во всяком случае вы себя обезопасите.
Офицер, казалось, облегченно вздохнув, поспешил прочь. Через десять минут он вернулся и разочарованно сообщил:
— Раске на совещании, у него нет времени. Но он распорядился, чтобы я обращался к вам, если возникнут какие-нибудь проблемы.
— Я беру на себя всю ответственность, — Ту Хокс вздохнул. Он выиграл эту игру.
Квазинд нетерпеливо ожидал его в квартире.
— Андерсон сообщил, что агенты в Тирслэнде осведомлены обо всем. И люди на побережье уже готовы. Но с утра больше не было никаких сообщений. Он очень обеспокоен. Если ветер на побережье силен, и они не смогут принять машину...
— В таком случае нам придется оставить самолет и взять рыбачий баркас. Где Ильмика?
— В своей каморке. Она спит. Но я ей все рассказал.
Ту Хокс пожелал Квазинду доброй ночи и отправился в постель. Он тотчас же заснул, и ему показалось, что его разбудили через несколько минут.
— Что, неужели уже пора вставать?
— Нет, — сказал Квазинд. — Вас вызывают по телефону, — это Раске.
— Среди ночи? — Он взглянул на часы на своем ночном столике. Было два часа ночи. Ту Хокс вылез из постели, прошлепал в соседнюю комнату и взял трубку. В ней шипело и щелкало и голос Раске звучал немного расплывчато. Перкунская телефонная техника оставляла желать много лучшего.
— Раске?
— Ту Хокс? — взорвался Раске. — Что это за трюк вы выкинули? И таким образом, что я ничего не узнал! Вы считаете себя слишком умным, друг мой!
Ту Хокс спросил:
— О чем вы говорите?
Раске объяснил. Это было именно то, чего боялся Ту Хокс. Дежурный офицер не удовлетворился его заверениями и еще раз попытался связаться с Раске. На этот раз ему повезло, и Раске, узнав о дополнительных баках, тут же разгадал намерения Ту Хокса.
— Я еще никому ничего не сказал, — объяснил Раске. — Вы мне симпатичны. Кроме того, вы мне нужны. Таким образом, это дело не будет иметь для вас радикальных последствий. Но я вынужден ограничить вашу свободу. Вы получите точный план работ и я приму необходимые меры предосторожности, чтобы каждый день и каждую ночь мне докладывали о вашем присутствии на работе и дома.
Раске сделал паузу. Ту Хокс молчал. Когда немец продолжил, в его голосе слышались жалобные нотки.
— Почему вы хотите бежать? Вам же здесь хорошо. Вы влиятельный человек. Блодландцы ничего не смогут вам предложить. Кроме того, Блодландия в затруднительном положении. На следующий год в это же время она будет покорена.
— Мне в Перкунии просто неуютно, — сказал Ту Хокс. — Она сильно напоминает Германию.
Раске коротко фыркнул, потом сказал:
— Еще один такой трюк — и вас поставят к стенке! Вы меня поняли?
— Конечно, — сказал Ту Хокс. — Еще что-нибудь? Я хочу спать.
Раске удивленно хмыкнул.
— Вы слишком хладнокровны. Я охотно позволю вам это. Очень хорошо. Вы покинете свою квартиру точно в шесть утра и сразу же по прибытии на аэродром доложитесь коменданту. Ваш слуга, этот Квазинд, сможет покидать квартиру только по особому распоряжению. Я немедленно проинструктирую вашу охрану. И еще кое-что. Если вы будете плохо вести себя, у вас отберут вашу маленькую беленькую куколку. Понятно?
— Понятно, — ответил Ту Хокс и повесил трубку.
Глава 12
Ту Хокс обернулся к Квазинду, который с безразличным видом стоял рядом с ним.
— Он напал на след и начал действовать. Если не удалось прорваться напрямую, попробуем — в обход.
Квазинд, казалось, не понимал.
— Через окно, человече. Ты пойдешь в спальню и сыграешь роль Геркулеса с железными прутьями окна. А я тем временем разбужу девушку.
Через пять минут они с Ильмикой уже были в спальне. Квазинд пытался выломать из гнезда один из железных прутьев. Верзила уперся ногами в стену под окном, и ухватившись руками за стержень из кованного железа начал тянуть его на себя, тело его выгнулось дугой. Прут в палец толщиной медленно прогибался внутрь; стена заскрежетала и поддалась. Внезапно железный стержень со скрежещущим звуком вылетел из гнезда, и Квазинд покатился по ковру. Ухмыляясь, он поднялся на ноги.
— Теперь мы можем выломать и остальные стержни.
Они скрутили простыни в жгуты и связали их концы. Этого хватало, чтобы опуститься со второго этажа. Нижний конец этой импровизированной веревки болтался в метре над землей. Ту Хокс осмотрел двери и боковой подъезд позади здания. Никого не было видно. Он торопливо привязал конец простыни к оставшимся стержням решетки, протиснулся в окно и, быстро перебирая руками, исчез внизу. Оказавшись на земле, он осмотрелся. Было тихо. За ним спустилась Ильмика, потом Квазинд.
Ту Хокс провел их вдоль боковой дороги. Он надеялся на какой-нибудь оставленный автомобиль, но им пришлось пройти четыре длинных квартала, каждый почти в километр, прежде чем в темной подворотне нашли то, что им было нужно. Это был старый лимузин. Квазинд бесшумно открыл замок двери, и они выкатили машину на улицу. Пока Ту Хокс усаживался на сиденье водителя, Квазинд завел мотор. Потом забрался на заднее сиденье к Ильмике, и машина тронулась с места. Вокруг все было тихо.
Он остановился, увидев поднятую руку охранника у ворот. Один из охранников направился к машине, остальные остались на своих местах.
— Капитан Ту Хокс с сопровождающими, — сказал Ту Хокс уверенно. Солдат при виде его мундира отдал честь, потом заколебался.
— А где ваша охрана, капитан?
— Меня вызвали для не требующего отлагательства, срочного ремонта, — солгал Ту Хокс. — Охрана осталась в своих квартирах. В целях предосторожности я взял с собой своего слугу.
Солдат снова отдал честь и сделал знак своим товарищам. Ворота открыли, и машина въехала внутрь. Ту Хокс облегченно вздохнул и вытер пот со лба.
Машина, подпрыгивая на ухабах, скрытых травой, покатилась к ангару и остановилась перед ним. Беглецы подошли к самолету с надписью «РАСКЕ-2». Рабочие, возившиеся с двумя новыми машинами в задней части ангара, не обратили на них никакого внимания. Только лейтенант, наблюдающий за работой ночной смены, направился в их сторону.
Ту Хокс выругался: дополнительные баки и шланги были сняты. Квазинд и Ильмика забрались на заднее сиденье. Ту Хокс полез на место пилота, но тут подошел лейтенант, положив руку на кобуру своего револьвера и спросил, что значит это вторжение. Но Ту Хокс что-то пробормотал ему о необходимых испытаниях. Лейтенант объяснил, что ночные полеты запрещены и потребовал немедленно покинуть машину. Ту Хокс больше не слушал, он в доли секунды выхватил пистолет и выстрелил. Лейтенант упал.
Ту Хокс захлопнул дверцу, надел свой шлем и взялся за ручки управления. Проверил указатель. Баки, по крайней мере, были полны. Он нажал на стартер. Послышался визжащий звук, деревянный пропеллер начал вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, и мотор, прогревшись, набрал полные обороты.
«Раске-2» выкатился из ангара и, подпрыгивая на ухабах, покатился к взлетной дорожке. Ту Хокс бросил взгляд на ближайший барак и увидел, что тот ожил: в окнах зажглись огни, двери распахнулись и из них начали выбегать, разбуженные шумом, полураздетые солдаты.
Наступило утро, солнце поднялось над восточным горизонтом, и с его восходом приподнятое настроение Ту Хокса улетучилось. Стрелка указателя уровня топлива падала быстрее, чем он ожидал. Кроме того они могли прибыть на условленное место промежуточной посадки раньше времени. И даже если в одной из крестьянских хижин их уже ожидали, никто не мог поручиться, что агенты достали бензин для дозаправки самолета. Не исключался и самый худший вариант: агенты обнаружены, и при посадке самолет встретят перкунские солдаты.
— Он напал на след и начал действовать. Если не удалось прорваться напрямую, попробуем — в обход.
Квазинд, казалось, не понимал.
— Через окно, человече. Ты пойдешь в спальню и сыграешь роль Геркулеса с железными прутьями окна. А я тем временем разбужу девушку.
Через пять минут они с Ильмикой уже были в спальне. Квазинд пытался выломать из гнезда один из железных прутьев. Верзила уперся ногами в стену под окном, и ухватившись руками за стержень из кованного железа начал тянуть его на себя, тело его выгнулось дугой. Прут в палец толщиной медленно прогибался внутрь; стена заскрежетала и поддалась. Внезапно железный стержень со скрежещущим звуком вылетел из гнезда, и Квазинд покатился по ковру. Ухмыляясь, он поднялся на ноги.
— Теперь мы можем выломать и остальные стержни.
Они скрутили простыни в жгуты и связали их концы. Этого хватало, чтобы опуститься со второго этажа. Нижний конец этой импровизированной веревки болтался в метре над землей. Ту Хокс осмотрел двери и боковой подъезд позади здания. Никого не было видно. Он торопливо привязал конец простыни к оставшимся стержням решетки, протиснулся в окно и, быстро перебирая руками, исчез внизу. Оказавшись на земле, он осмотрелся. Было тихо. За ним спустилась Ильмика, потом Квазинд.
Ту Хокс провел их вдоль боковой дороги. Он надеялся на какой-нибудь оставленный автомобиль, но им пришлось пройти четыре длинных квартала, каждый почти в километр, прежде чем в темной подворотне нашли то, что им было нужно. Это был старый лимузин. Квазинд бесшумно открыл замок двери, и они выкатили машину на улицу. Пока Ту Хокс усаживался на сиденье водителя, Квазинд завел мотор. Потом забрался на заднее сиденье к Ильмике, и машина тронулась с места. Вокруг все было тихо.
* * *
Ту Хокс ехал к аэродрому; дорога была ему хорошо знакома. В это время — а было около трех часов ночи — улицы были пустынны. Город остался позади, они проехали пригороды и минут пять петляли среди крестьянских дворов, пока, наконец, не достигли аэродрома. Ту Хокс достал из кармана два револьвера и протянул их Ильмике и Квазинду. Потом вытащил из кобуры свой служебный револьвер и положил возле себя на сиденье. Аэродром был огорожен колючей проволокой метров шесть высотой, вдоль нее всю ночь патрулировали охранники со специально обученными собаками. Въехать на аэродром можно было только через главные ворота, и Ту Хокс собирался во что бы то ни стало прорваться через них, хитростью или силой.Он остановился, увидев поднятую руку охранника у ворот. Один из охранников направился к машине, остальные остались на своих местах.
— Капитан Ту Хокс с сопровождающими, — сказал Ту Хокс уверенно. Солдат при виде его мундира отдал честь, потом заколебался.
— А где ваша охрана, капитан?
— Меня вызвали для не требующего отлагательства, срочного ремонта, — солгал Ту Хокс. — Охрана осталась в своих квартирах. В целях предосторожности я взял с собой своего слугу.
Солдат снова отдал честь и сделал знак своим товарищам. Ворота открыли, и машина въехала внутрь. Ту Хокс облегченно вздохнул и вытер пот со лба.
Машина, подпрыгивая на ухабах, скрытых травой, покатилась к ангару и остановилась перед ним. Беглецы подошли к самолету с надписью «РАСКЕ-2». Рабочие, возившиеся с двумя новыми машинами в задней части ангара, не обратили на них никакого внимания. Только лейтенант, наблюдающий за работой ночной смены, направился в их сторону.
Ту Хокс выругался: дополнительные баки и шланги были сняты. Квазинд и Ильмика забрались на заднее сиденье. Ту Хокс полез на место пилота, но тут подошел лейтенант, положив руку на кобуру своего револьвера и спросил, что значит это вторжение. Но Ту Хокс что-то пробормотал ему о необходимых испытаниях. Лейтенант объяснил, что ночные полеты запрещены и потребовал немедленно покинуть машину. Ту Хокс больше не слушал, он в доли секунды выхватил пистолет и выстрелил. Лейтенант упал.
Ту Хокс захлопнул дверцу, надел свой шлем и взялся за ручки управления. Проверил указатель. Баки, по крайней мере, были полны. Он нажал на стартер. Послышался визжащий звук, деревянный пропеллер начал вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, и мотор, прогревшись, набрал полные обороты.
«Раске-2» выкатился из ангара и, подпрыгивая на ухабах, покатился к взлетной дорожке. Ту Хокс бросил взгляд на ближайший барак и увидел, что тот ожил: в окнах зажглись огни, двери распахнулись и из них начали выбегать, разбуженные шумом, полураздетые солдаты.
* * *
Ту Хокс выехал на взлетную полосу, развернул машину и дал полный газ. Самолет взревел и, набирая скорость, понесся по темному аэродрому. Ту Хокс потянул рычаг управления на себя, и машина взмыла в ночное небо. Он облегченно вздохнул. Они взяли курс на на север.Наступило утро, солнце поднялось над восточным горизонтом, и с его восходом приподнятое настроение Ту Хокса улетучилось. Стрелка указателя уровня топлива падала быстрее, чем он ожидал. Кроме того они могли прибыть на условленное место промежуточной посадки раньше времени. И даже если в одной из крестьянских хижин их уже ожидали, никто не мог поручиться, что агенты достали бензин для дозаправки самолета. Не исключался и самый худший вариант: агенты обнаружены, и при посадке самолет встретят перкунские солдаты.