Другая "картинка" из жизни российской власти. Заседания правительства проходят за гигантским столом (помещается несколько десятков человек), где просто невозможна нормальная дискуссия, так что каждое заседание похоже на театральное действие. Премьер-министр даже не имеет возможности видеть лицо министра, который сидит за дальним концом стола. Все это напоминает какую-то международную конференцию, где многие представители не знакомы друг с другом.
Подобные заседания, как правило, столь скучны, что я не раз видел министров, которые начинали дремать, не в силах дождаться их завершения. Евгений Примаков, чтобы установить более тесный контакт со своим правительством, начинал каждое заседание с того, что стоя зачитывал по бумажке маленькое заявление. Так он лучше видел аудиторию, а телекамеры его.
Все прекрасно понимают, что на заседании правительства ничего не решается - там выносятся "на обсужде
87
ние", как правило, второстепенные вопросы. Тем не менее, эта бессмысленная традиция продолжается, несмотря на все многочисленные перемены в правительстве.
В какой еще стране как сверхважное событие рассматривается любая встреча президента и премьер-министра? Эти встречи, непременно транслирующиеся по телевидению, обычно похожи на встречу учителя и ученика с сопутствующими разносами на потребу публике. Порой у меня даже возникало впечатление, что это встречаются официальные представители двух разных государств.
Оборот деловых бумаг в российском правительстве организован так, что на каждой более или менее важной бумажке должно быть от пяти до двадцати пяти подписей чиновников и печатей всевозможных ведомств, сбор этих виз занимает уйму времени, доводя до абсурда процесс принятия решений.
Принцип коллективной безответственности (при отсутствии дискуссий и каких-либо обсуждений) - характерная черта российского правительства и иных органов власти. Найти человека, персонально ответственного за решение, крайне сложно - для этого и собираются многочисленные подписи, то есть отвечают все, а значит -никто. Понятно, что принцип диффузии ответственности не предполагает реформы и крайне мешает движению вперед. В связи с этим, меня лично всегда поражал объем реальных полномочий, которыми облечены министры в западных странах.
Можно привести конкретный пример бюрократического противодействия принятию решений. Например, я министр и хочу внести на рассмотрение правительства важное предложение о координации работы налоговой
инспекции и налоговой полиции. Но я не могу этого сделать, пока не согласую свое предложение со всеми заинтересованными ведомствами, включая налоговую полицию. Поскольку серьезные реформы нарушают интересы многих ведомств, они под любыми предлогами отказываются их согласовывать. А аппарат правительства спокойно отправляет назад предложения министра, даже не показывая их премьеру, так как они не согласованы. И так может тянуться месяцами, если не разорвать порочный круг каким-либо волевым политическим демаршем.
В России говорят: "надо приделать бумаге ноги", то есть держать специально обученного человека, который умеет входить в высокие кабинеты, дружить с помощниками и секретарями начальников и получать необходимые согласования. В противном случае дело будет стоять на месте.
Еще раз замечу, что никому в бюрократическом аппарате, по сути дела, не нужны реформаторские постановления. Старые аппаратчики, когда я пробивал важнейшие решения экономической реформы, не раз спрашивали меня, кому это нужно, кто это лоббирует, кто на этом заработает? Я отвечал, что это нужно стране, то есть никому в отдельности. Они только пожимали плечами и улыбались. Им такие решения были не нужны.
Отношения исполнительной власти с парламентом в России строятся часто по принципу, предполагающему, что парламент - еще одно министерство. И в этом есть определенный смысл. Посмотрите на любое заседание Госдумы. Если там присутствуют министры, то депутаты (независимо от партийной принадлежности) крутятся
вокруг них в надежде подписать бумагу или протолкнуть проект, то есть действуют как обычные лоббисты и чиновники.
Отдельно следует сказать о привилегиях чиновников. Во времена СССР привилегии эти выглядели следующим образом: более высокая зарплата, поездки за границу, быстрое получение хороших квартир, особое продовольственное снабжение, специальные магазины (только для своих), персональные автомобили, дачи, отдых на лучших курортах, лечение в особых поликлиниках и больницах. Сегодня многое из перечисленного сохраняется в том или ином виде, то есть часть вознаграждения чиновнику дается не в форме зарплаты. Иные "бедные" чиновники получают в Москве квартиры в 200-250 квадратных метров и стоимостью в сотни тысяч долларов. Тем не менее, формальные привилегии потеряли главное значение в условиях рыночной экономики. Чиновнику хочется получать большие деньги, что подталкивает его к коррупции.
Российская бюрократия отличается традиционной страстью к интригам, пружина которых - "борьба за тело" высших начальников. Наш государственный аппарат напоминает двор монарха в крупном средневековом государстве - тут идет постоянная битва за влияние, за право доступа к телу венценосца, один клан непрерывно плетет интриги против другого.
Не каждый может быть чиновником, для этого надо обладать определенным набором свойств. Так Шохин, например, и некоторые другие члены правительства имеют свойство непрестанно находиться в приемной у премьера и регулярно к нему заходить. Чубайс обладает даром убеждать и подписывать у начальства бумаги.
Другие знают дни рождения всех родственников начальника и своевременно подносят подарки к торжественным датам, следующие стремятся оказать всякие мелкие, в том числе бытовые услуги начальнику, чтобы укрепить свои позиции в его глазах. Помню одного хояйственни-ка, который проявил оригинальность. Он добыл соответствующие разрешения и поднес всем вице-премьерам по пистолету Макарова. Говорят, некоторые таким образом получили автоматические охотничьи карабины и даже иностранные винчестеры.
Вообще, надо отметить, что за последнее десятилетие государственная машина в небывалых масштабах была разъедена моральным разложением и коррупцией. Купленные чиновники и засланные коммерческими структурами агенты в министерствах больше никого не удивляют. Алкоголизм и разврат на рабочем месте стали в порядке вещей, а руководители стараются не выносить сор за двери своих ведомств.
Не так давно охрана в одном ведомстве, связанном с финансами, поздно ночью застукала на рабочем месте заместителя министра и женщину-начальника управления. Никто не удивился, скандал замяли. В свое время министр юстиции Н. Федоров докладывал Ельцину о неприличном поведении высших чиновников во время поездки в США, но реакции не последовало.
Поражение реформаторов в реорганизации бюрократической машины означало и поражение в осуществлении экономических реформ. В том числе и поэтому реформы в России идут гораздо медленнее, чем в Восточной Европе. В том числе и поэтому наш переходный период, который длится уже пятнадцать лет, затянется еще, по крайней мере, лет на десять.
ГЛАВА 9
Бедная-богатая страна
Мой сын как-то спросил меня, почему Россию все называют очень богатой страной и одновременно смеются над нашей нищетой? Действительно, есть в этом какое-то противоречие.
Да, как это ни странно, Россию вполне законно можно считать богатой страной (в смысле территории, богатства недр, трудовых ресурсов, первоклассных специалистов) и, в то же время, очень бедной (в смысле текущих экономических показателей). Печальная ситуация, но факт - при федеральном бюджете всего в двадцать-двадцать два миллиарда долларов и средней зарплате восемьдесят долларов (и минимальной - три доллара) в месяц назвать страну богатой и процветающей трудно.
Конечно, любому здравомыслящему человеку сразу заметно определенное несоответствие в подобных рассуждениях - очевидны эти несоответствия и для меня. На самом деле Россия очень богатая страна, богатая во всех смыслах, просто большая часть богатства не учтена статистикой и распределена крайне неравномерно.
Все знают о гигантском бегстве капиталов из России. Все это знают, но никто с этим и не борется. Дальше разговоров пока дело не идет. По самым скромным оценкам, утечка капиталов за последние десять лет составляет десятки миллиардов долларов США. По явно завышенным оценкам - сотни миллиардов долларов.
Где размещены эти деньги, всем хорошо известно. Они находятся в западных банках, под носом у правительств государств "большой семерки" и МВФ. Эти деньги вложены также в недвижимость на южном берегу
Франции и в горах Швейцарии, в Майами и Нью-Йорке, в Испании и Англии, то есть отнюдь не в Ираке, Ливии или Северной Корее. Закономерность простая -доллары, марки, франки и фунты обычно возвращаются к себе домой.
Спросите любого богатого европейца или американца, и они обязательно расскажут вам про курьезные встречи с новыми русскими на самых дорогих курортах мира, в самых дорогих магазинах, в самых дорогих ресторанах. На Оксфорд-стрит в Лондоне русская речь теперь слышится почти на каждом шагу, Selfridge's и Harrod's весьма популярны у российской элиты. Я знаю случаи, когда в таких магазинах появлялись русские дамы, похожие на дорогих проституток, с сумками, набитыми десятками тысяч фунтов стерлингов наличными, и совершали "шопинг".
Дни рождения в Париже за миллион долларов, целиком зафрахтованные самолеты и яхты, полностью арендованные гостиницы во время горнолыжного сезона, длинноногие модели, пижонство в ресторанах, когда заказывается непременно все самое дорогое независимо от вкуса, которого, впрочем, обычно и нет. Любимое занятие - найти в меню что-то небывалое (например, вино по тысяче долларов за бутылку) и заказать в большом количестве.
Дорогие "мерседесы" на улицах Москвы встречаются не реже, чем в Берлине. Салон "Роллс-ройса" у нас открылся уже много лет назад, а в последнее время все больше богатых людей тянется к "феррари" и "поршам", джипам "хаммер" и прочим диковинкам. Цены в московских ресторанах готовы спорить с ценами самых дорогих ресторанов мира, а "большая семерка" и МВФ простодушно обсуждают, каким образом помочь России преодолеть финансовые трудности. Смешно.
Итак, совершенно очевидно, что российские граждане имеют на Западе банковские счета и имущество, по самым умеренным оценкам, не менее чем на пятьдесят-сто миллиардов долларов, что превышает федеральный бюджет России в несколько раз. При этом надо понимать, что лишь незначительная часть этих денег имеет криминальное происхождение, а основная часть просто свидетельствует о недоверии российских граждан к власти и реформам, которые так стремится поддерживать Запад.
Ладно, черт с ним, с Западом, и утечкой капиталов. Давайте посмотрим на ситуацию внутри страны. Она не менее любопытна.
Весьма многие россияне в повседневной жизни больше не исчисляют деньги в рублях, предпочитая им американскую валюту. Даже в магазинах цены зачастую установлены в долларах или в так называемых "у. е." -условных единицах, приравненных к доллару США, чтобы таким образом обойти официальные ограничения на торговлю за валюту.
Понятно, что это симптом, сопутствующий инфляции, резким скачкам валютного курса рубля, непредсказуемости российских властей, которые всегда могут удивить свой народ очередным обменом денег или новыми ограничениями на движение иностранной валюты. А доллар, как известно, и в Африке доллар (современная русская народная поговорка).
В России не менее тридцати миллиардов долларов находятся в наличном обращении в форме банкнот США. По рыночному курсу это существенно больше всей рублевой денежной массы. Можно сказать, что есть две эко
номики - одна обслуживается рублями, и там царят хаос, неплатежи, бартер, зачеты, и вторая экономика со свободной конкуренцией, где платят наличным долларами и где цены существенно стабильнее.
Ни в одной стране мира существенная часть населения так внимательно не следит за соотношением национальной валюты и доллара, как в России. В самих США выпуск новых долларовых банкнот не вызвал таких горячих дискуссий, слухов и очередей в обменных пунктах, как в России. Посольство США даже организовало в Москве специальный информационный центр, чтобы отвечать на вопросы о новых американских банкнотах.
Что такое тридцать миллиардов долларов США? Чисто экономически это беспроцентный и бессрочный кредит американскому правительству, то есть Россия предоставила США денег больше, чем все международные финансовые организации под процент предоставили России за последние десять лет (немногим больше двадцати миллиардов долларов). Понятно, что это вызвано доверием россиян к американской валюте, но есть и над чем задуматься.
Россия уже сегодня является частью американской валютной системы, и население России, по сути, провело на этот счет секретное голосование. Правда, забыли проинформировать Федеральную резервную систему и собственное правительство. Есть, конечно, в России регионы, которым ближе Бундесбанк (Калининград) или Банк Японии (Дальний Восток), но в целом Россия предпочитает банкноты с американскими президентами. Большинство специалистов согласны, что долларизация экономики у нас достигла не менее 60-70%. При этом в целом антиамериканские настроения в обществе усиливаются. Парадокс.
Или вот еще факт - сотни тысяч российских граждан регулярно ездят в Китай, Турцию, Грецию, Кувейт и некоторые другие страны за товарами (в основном покупают одежду и бытовую технику), которые тут же продают в России на неорганизованном рынке (без налогов) и снова едут за границу закупать товар. В России этих людей называют челноками (shuttle traders). Их ежегодный оборот составляет миллиарды долларов США, которые, понятно, не проходят через банковскую систему и практически не подвержены налогообложению.
В России товары, доставленные челноками, как я уже говорил, по большей части попадают в систему неорганизованной торговли, которая не отражается в официальной статистике. Туда же идет и огромное количество импортных товаров, ввезенных полулегально или с уплатой взяток таможенникам, а также значительная часть отечественных товаров, которые, вроде бы, и вовсе не производились (зачем все учитывать и платить налоги?). Раньше в СССР занимались приписками, теперь все производство занижают.
В результате, объем неорганизованного товарооборота в России составляет не менее ста-ста пятидесяти миллиардов долларов, а налоги с этих денег практически не платятся. Ведь большая часть наших граждан покупает одежду и бытовую технику на рынках, а не в магазинах - так дешевле.
И последний пример из повседневной жизни "бедной" страны. Только в Москве и только западные граждане арендуют жилья не менее, чем на один миллиард долларов в год. Официально налоговые органы знают лишь об одном проценте этого рынка, но ничего не делают (слишком хлопотно).
Подобных примеров можно найти сколько угодно, но и так очевидно, что денег в стране очень много. Однако государство проходит мимо них, а деньги проходят мимо государства. В результате того, что они разминулись, в бюджете недостает средств, чтобы содержать здравоохранение, образование, органы правопорядка, армию, бюрократический аппарат.
Тем не менее, страна продолжает худо-бедно существовать. Объясняется этот парадокс просто - идет "ползучая" приватизация всех сфер деятельности государства. В школе у родителей постоянно просят деньги на учебные и хозяйственные нужды, в университетах растет прослойка платных студентов, в больнице без дополнительной платы вы можете не получить лекарств, а порой и приличной простыни на кровати. Чиновники, понятно, переходят на самофинансирование в форме взяток.
В 1999 году официальное активное сальдо внешней торговли России составило не менее сорока миллиардов долларов США (без учета утечки капиталов и прямого воровства), цена на нефть достигла рекордных уровней, а долги кредиторам мы платить почти перестали. И никого, включая МВФ и "большую семерку", это не удивило. Куда деваются деньги? У государства их нет. Таков итог противоречивой политики последних лет, ужасающего непрофессионализма и коррупции власти.
Очень хотелось бы, чтобы Запад, непрерывно просвещающий нас относительно "демократических ценностей", открыл глаза на другие пороки России и оказал бы настоящую действенную помощь.
Россия вполне могла бы обойтись без очередных порций западных кредитов, если б только удалось привлечь к ответственности нескольких членов нашей политической элиты, погрязших в сомнительных махинациях. От слов надо переходить к делу. Однако создается впечатление, что финансовые скандалы последнего времени (ФИМАКО, Bank of New York, швейцарские счета членов семьи Б. Ельцина) благополучно уйдут в песок. Как обычно.
ГЛАВА 10
Печальная роль МВФ и наследство М. Камдессю
Еще десять лет назад почти никто в России не слышал об МВФ, Мировом банке и других международных финансовых организациях. Только отдельные экономисты вроде меня писали рефераты о МВФ и Мировом банке и записки для начальства о возможности сотрудничества с ними Советского Союза, но сами не особо верили, что это когда-нибудь произойдет.
И в одночасье все переменилось. Даже в глухой смоленской деревне простой крестьянин норовит задать мне вопрос про МВФ и М. Камдессю, который нам всю жизнь испортил. Средства массовой информации триста шестьдесят пять дней в году обсуждают, даст ли нам МВФ очередную порцию кредитов, приедет ли новая миссия Фонда, что сказал директор МВФ и т. д.
Большинство российских политиков в лучших советских традициях непрерывно клеймят МВФ, но при этом одновременно поддерживают получение (фактически, выпрашивание) у Фонда все новых и новых кредитов. Я, насколько мне известно, являюсь едва ли не единственным человеком, который более шести лет подряд твердит о порочности привлечения новых кредитов МВФ.
Понятно, почему меня не слышат в России, но не понятно, почему оглохли М. Камдессю, Л. Саммерс и его коллеги в странах "большой семерки".
Став осенью 1992 года первым директором от России в Мировом банке, а потом министром финансов и "шерпом" на встречах "семерки", я имел возможность воочию наблюдать развитие взаимоотношений России с мировым финансовым сообществом и хочу поделиться своими наблюдениями.
Общее резюме - полный провал. Ни одна российская программа, согласованная с МВФ, никогда не была выполнена в полном объеме. Для России постоянно делались исключения по политическим мотивам, а на факты всевозможных нарушений закрывали глаза. Постепенно выработалась своеобразная циклическая стратегия - полгода МВФ тщательно "обрабатывают" и, по существу, обманывают, потом бездарно тратят полученные деньги и снова идут в Фонд просить новой подачки. А МВФ делает вид, что все в порядке, все так и должно быть.
Я всегда с подозрением относился к привлечению российским правительством все новых и новых кредитов для финансирования бюджета, то есть собственной неэффективности. Между тем, на Западе господствовала точка зрения, что Россию надо кредитовать, а наши власти, в свою очередь, не отказывались брать кредиты.
В августе 1993 года я, как министр финансов и вице-премьер, послал в МВФ Мишелю Камдессю письмо, в котором отказывался от получения второй части так называемого "системного" кредита (полтора миллиарда долларов), так как был полностью уверен в бессмысленности привлечения кредитов, которые у нас успешно разбазариваются или напрямую разворовываются. Кро
99
ме того, после получения первой части кредита в июле
1993 года желание заниматься реформами у правительства пропало.
Тогда кредит нам не предоставили, хотя это вызвало неудовольствие Ельцина и Черномырдина. Зато реформаторский настрой правительства усилился.
Однако после моего ухода из правительства в январе
1994 года быстро возобладала противоположная точка зрения - кредиты надо брать любой ценой и в любых количествах независимо от последствий. И тут же подтвердилась выявленная закономерность - чем больше кредитов, тем меньше реформ.
Главным достоинством типичного российского министра стало умение "навешивать лапшу на уши" сотрудникам МВФ и добиваться новой порции "финансового наркотика". Технология этого дела весьма проста. Нужно через переводчика вести долгие и нудные переговоры, постоянно упирать на наши трудности, коверкать и искажать статистику, обещать что угодно и когда угодно, хитрить и обманывать. Например, выдается новая цифра сбора доходов крупной полугосударственной компании "живыми" деньгами, но кто реально может проверить истинность этой цифры?
Особенно вышесказанное касается переговоров по вопросам внешнего долга, где каждый наш отказ платить по долгам трактуется как крупная победа российской экономической дипломатии. Чем больше мы берем и разворовываем иностранных кредитов, впоследствии уговаривая кредиторов долг нам списать, тем выше рейтинг данного министра. И, как ни странно, тем больше нас любит "большая семерка", МВФ и другие международные финансовые организации.
Последние, как правило, никогда сильно не артачились и покорно отправляли в Россию очередные порции денег, которые зачастую "терялись" сразу после получения. Казалось, что обе стороны играют в какую-то чудовищную игру, ставка в которой - судьба миллионов российских граждан. Мне такая политика всегда была отвратительна.
Массированное кредитование России началось в 1994 году, то есть с того момента, когда реформы у нас практически полностью остановились. Не правда ли, странная политика Запада? В разгар реформ, в начале 1992 года, денег никто не давал. Любопытно и то, что многие настоящие профессионалы в аппарате МВФ честно пытались проводить жесткую и принципиальную линию, но политические соображения постоянно брали верх. А слишком "упрямых" сотрудников (типа Э. Като) просто переводили в другие департаменты подальше от России.
В августе 1998 года, вернувшись в российское правительство в ранге вице-премьера, я написал господину Камдессю очередное письмо, аргументированно выступая против предоставления денег России, так как кредиты не дают положительных результатов, идут неизвестно куда, и вообще, МВФ не знает в действительности с кем сотрудничает.
При этом я задал ему ряд вполне законных вопросов. Действительно, если после семи лет вроде бы отличного выполнения программ МВФ в России отсутствует рост производства и производительности труда, почти умерли финансовые рынки и банковская система, продолжается инфляция и при этом по-прежнему нет конкуренции, царит всеобщая коррупция и т. д., то как нам следует оценивать ход реформ?
От Камдессю я ответа, разумеется, не получил. Зато пришло письмо от начальника департамента бывших социалистических стран Дж. Одли-Сми, который, в принципе, согласился с моей аргументацией, но отметил, что без МВФ было бы еще хуже. По-моему, очень слабое утешение. Особенно для нашей страны.
Конечно, я исхожу здесь из национальных интересов России и мне лично не жалко денег налогоплательщиков Западной Европы или США - это их внутреннее дело. Но мне активно не нравится стремительное нарастание внешнего долга России, обогащение коррупционеров, компрометация идей экономических реформ, рост антизападных настроений как результат бездумной политики Запада, потеря Россией национального престижа. Все эти проблемы лягут на плечи будущих политических лидеров и будущих правительств, на плечи наших детей и внуков.
Конечно, есть и польза от МВФ - многие интересные, проверенные в действии экономические идеи сегодня лучше известны нашим экономистам и правительственным чиновникам, чем раньше. Налаживается дело со статистикой, так как МВФ всегда настаивал на ее значимости, больше стало открытости, но эти и некоторые другие достижения не стоят, на мой взгляд, миллиардов долларов.
По большому счету МВФ напоминает мне доктора, который не может вылечить больного и только поддерживает его в коматозном состоянии между жизнью и смертью (vegetable state). Без кредитов МВФ нам на какое-то время станет больнее, но тогда власти будут вынуждены действовать и лечить болезнь, пусть и путем хирургического вмешательства.
В результате семи лет сотрудничества с МВФ доверие к международным организациям оказалось подорванным, долг страны несказанно возрос, а проблемы остались прежние, и многие даже обострились. Во всем этом есть и определенная доля вины Запада.
Напрашивается вывод - не надо к России применять двойной стандарт, не надо давать нам поблажек по политическим соображениям. Не советуйте нам того, чего не желали бы себе, и не считайте досадными издержками то, что у вас считается преступлениями. МВФ должен четко выполнять заложенные в его уставе функции, а не становиться послушным флюгером сиюминутного геополитического курса той или иной администрации США.
Честнее, мне кажется, было бы не морочить нам голову рассказами о поддержке реформ, а просто включить специальную строчку в бюджет США в десять-пятнадцать миллиардов долларов в год для выплаты своеобразной дани российским коррупционерам. Проще говоря, регулярно платить нам за то, чтобы Россия помалкивала во время международных разборок типа Косово или Ирака (keeping Russia quiet). Нашей элите этого хватит, чтобы подворовывать и раз в месяц ездить отдыхать в Ниццу. Зато не надо будет присылать очередные миссии МВФ, над которыми все потешаются, не надо тратить тонны бумаги на бессмысленные прожекты, не надо проводить различные заседания, собрания и конференции. Дешевле выйдет. Пора понять, что двойной стандарт в конечном итоге всегда выходит боком тем, кто его применяет.
Подобные заседания, как правило, столь скучны, что я не раз видел министров, которые начинали дремать, не в силах дождаться их завершения. Евгений Примаков, чтобы установить более тесный контакт со своим правительством, начинал каждое заседание с того, что стоя зачитывал по бумажке маленькое заявление. Так он лучше видел аудиторию, а телекамеры его.
Все прекрасно понимают, что на заседании правительства ничего не решается - там выносятся "на обсужде
87
ние", как правило, второстепенные вопросы. Тем не менее, эта бессмысленная традиция продолжается, несмотря на все многочисленные перемены в правительстве.
В какой еще стране как сверхважное событие рассматривается любая встреча президента и премьер-министра? Эти встречи, непременно транслирующиеся по телевидению, обычно похожи на встречу учителя и ученика с сопутствующими разносами на потребу публике. Порой у меня даже возникало впечатление, что это встречаются официальные представители двух разных государств.
Оборот деловых бумаг в российском правительстве организован так, что на каждой более или менее важной бумажке должно быть от пяти до двадцати пяти подписей чиновников и печатей всевозможных ведомств, сбор этих виз занимает уйму времени, доводя до абсурда процесс принятия решений.
Принцип коллективной безответственности (при отсутствии дискуссий и каких-либо обсуждений) - характерная черта российского правительства и иных органов власти. Найти человека, персонально ответственного за решение, крайне сложно - для этого и собираются многочисленные подписи, то есть отвечают все, а значит -никто. Понятно, что принцип диффузии ответственности не предполагает реформы и крайне мешает движению вперед. В связи с этим, меня лично всегда поражал объем реальных полномочий, которыми облечены министры в западных странах.
Можно привести конкретный пример бюрократического противодействия принятию решений. Например, я министр и хочу внести на рассмотрение правительства важное предложение о координации работы налоговой
инспекции и налоговой полиции. Но я не могу этого сделать, пока не согласую свое предложение со всеми заинтересованными ведомствами, включая налоговую полицию. Поскольку серьезные реформы нарушают интересы многих ведомств, они под любыми предлогами отказываются их согласовывать. А аппарат правительства спокойно отправляет назад предложения министра, даже не показывая их премьеру, так как они не согласованы. И так может тянуться месяцами, если не разорвать порочный круг каким-либо волевым политическим демаршем.
В России говорят: "надо приделать бумаге ноги", то есть держать специально обученного человека, который умеет входить в высокие кабинеты, дружить с помощниками и секретарями начальников и получать необходимые согласования. В противном случае дело будет стоять на месте.
Еще раз замечу, что никому в бюрократическом аппарате, по сути дела, не нужны реформаторские постановления. Старые аппаратчики, когда я пробивал важнейшие решения экономической реформы, не раз спрашивали меня, кому это нужно, кто это лоббирует, кто на этом заработает? Я отвечал, что это нужно стране, то есть никому в отдельности. Они только пожимали плечами и улыбались. Им такие решения были не нужны.
Отношения исполнительной власти с парламентом в России строятся часто по принципу, предполагающему, что парламент - еще одно министерство. И в этом есть определенный смысл. Посмотрите на любое заседание Госдумы. Если там присутствуют министры, то депутаты (независимо от партийной принадлежности) крутятся
вокруг них в надежде подписать бумагу или протолкнуть проект, то есть действуют как обычные лоббисты и чиновники.
Отдельно следует сказать о привилегиях чиновников. Во времена СССР привилегии эти выглядели следующим образом: более высокая зарплата, поездки за границу, быстрое получение хороших квартир, особое продовольственное снабжение, специальные магазины (только для своих), персональные автомобили, дачи, отдых на лучших курортах, лечение в особых поликлиниках и больницах. Сегодня многое из перечисленного сохраняется в том или ином виде, то есть часть вознаграждения чиновнику дается не в форме зарплаты. Иные "бедные" чиновники получают в Москве квартиры в 200-250 квадратных метров и стоимостью в сотни тысяч долларов. Тем не менее, формальные привилегии потеряли главное значение в условиях рыночной экономики. Чиновнику хочется получать большие деньги, что подталкивает его к коррупции.
Российская бюрократия отличается традиционной страстью к интригам, пружина которых - "борьба за тело" высших начальников. Наш государственный аппарат напоминает двор монарха в крупном средневековом государстве - тут идет постоянная битва за влияние, за право доступа к телу венценосца, один клан непрерывно плетет интриги против другого.
Не каждый может быть чиновником, для этого надо обладать определенным набором свойств. Так Шохин, например, и некоторые другие члены правительства имеют свойство непрестанно находиться в приемной у премьера и регулярно к нему заходить. Чубайс обладает даром убеждать и подписывать у начальства бумаги.
Другие знают дни рождения всех родственников начальника и своевременно подносят подарки к торжественным датам, следующие стремятся оказать всякие мелкие, в том числе бытовые услуги начальнику, чтобы укрепить свои позиции в его глазах. Помню одного хояйственни-ка, который проявил оригинальность. Он добыл соответствующие разрешения и поднес всем вице-премьерам по пистолету Макарова. Говорят, некоторые таким образом получили автоматические охотничьи карабины и даже иностранные винчестеры.
Вообще, надо отметить, что за последнее десятилетие государственная машина в небывалых масштабах была разъедена моральным разложением и коррупцией. Купленные чиновники и засланные коммерческими структурами агенты в министерствах больше никого не удивляют. Алкоголизм и разврат на рабочем месте стали в порядке вещей, а руководители стараются не выносить сор за двери своих ведомств.
Не так давно охрана в одном ведомстве, связанном с финансами, поздно ночью застукала на рабочем месте заместителя министра и женщину-начальника управления. Никто не удивился, скандал замяли. В свое время министр юстиции Н. Федоров докладывал Ельцину о неприличном поведении высших чиновников во время поездки в США, но реакции не последовало.
Поражение реформаторов в реорганизации бюрократической машины означало и поражение в осуществлении экономических реформ. В том числе и поэтому реформы в России идут гораздо медленнее, чем в Восточной Европе. В том числе и поэтому наш переходный период, который длится уже пятнадцать лет, затянется еще, по крайней мере, лет на десять.
ГЛАВА 9
Бедная-богатая страна
Мой сын как-то спросил меня, почему Россию все называют очень богатой страной и одновременно смеются над нашей нищетой? Действительно, есть в этом какое-то противоречие.
Да, как это ни странно, Россию вполне законно можно считать богатой страной (в смысле территории, богатства недр, трудовых ресурсов, первоклассных специалистов) и, в то же время, очень бедной (в смысле текущих экономических показателей). Печальная ситуация, но факт - при федеральном бюджете всего в двадцать-двадцать два миллиарда долларов и средней зарплате восемьдесят долларов (и минимальной - три доллара) в месяц назвать страну богатой и процветающей трудно.
Конечно, любому здравомыслящему человеку сразу заметно определенное несоответствие в подобных рассуждениях - очевидны эти несоответствия и для меня. На самом деле Россия очень богатая страна, богатая во всех смыслах, просто большая часть богатства не учтена статистикой и распределена крайне неравномерно.
Все знают о гигантском бегстве капиталов из России. Все это знают, но никто с этим и не борется. Дальше разговоров пока дело не идет. По самым скромным оценкам, утечка капиталов за последние десять лет составляет десятки миллиардов долларов США. По явно завышенным оценкам - сотни миллиардов долларов.
Где размещены эти деньги, всем хорошо известно. Они находятся в западных банках, под носом у правительств государств "большой семерки" и МВФ. Эти деньги вложены также в недвижимость на южном берегу
Франции и в горах Швейцарии, в Майами и Нью-Йорке, в Испании и Англии, то есть отнюдь не в Ираке, Ливии или Северной Корее. Закономерность простая -доллары, марки, франки и фунты обычно возвращаются к себе домой.
Спросите любого богатого европейца или американца, и они обязательно расскажут вам про курьезные встречи с новыми русскими на самых дорогих курортах мира, в самых дорогих магазинах, в самых дорогих ресторанах. На Оксфорд-стрит в Лондоне русская речь теперь слышится почти на каждом шагу, Selfridge's и Harrod's весьма популярны у российской элиты. Я знаю случаи, когда в таких магазинах появлялись русские дамы, похожие на дорогих проституток, с сумками, набитыми десятками тысяч фунтов стерлингов наличными, и совершали "шопинг".
Дни рождения в Париже за миллион долларов, целиком зафрахтованные самолеты и яхты, полностью арендованные гостиницы во время горнолыжного сезона, длинноногие модели, пижонство в ресторанах, когда заказывается непременно все самое дорогое независимо от вкуса, которого, впрочем, обычно и нет. Любимое занятие - найти в меню что-то небывалое (например, вино по тысяче долларов за бутылку) и заказать в большом количестве.
Дорогие "мерседесы" на улицах Москвы встречаются не реже, чем в Берлине. Салон "Роллс-ройса" у нас открылся уже много лет назад, а в последнее время все больше богатых людей тянется к "феррари" и "поршам", джипам "хаммер" и прочим диковинкам. Цены в московских ресторанах готовы спорить с ценами самых дорогих ресторанов мира, а "большая семерка" и МВФ простодушно обсуждают, каким образом помочь России преодолеть финансовые трудности. Смешно.
Итак, совершенно очевидно, что российские граждане имеют на Западе банковские счета и имущество, по самым умеренным оценкам, не менее чем на пятьдесят-сто миллиардов долларов, что превышает федеральный бюджет России в несколько раз. При этом надо понимать, что лишь незначительная часть этих денег имеет криминальное происхождение, а основная часть просто свидетельствует о недоверии российских граждан к власти и реформам, которые так стремится поддерживать Запад.
Ладно, черт с ним, с Западом, и утечкой капиталов. Давайте посмотрим на ситуацию внутри страны. Она не менее любопытна.
Весьма многие россияне в повседневной жизни больше не исчисляют деньги в рублях, предпочитая им американскую валюту. Даже в магазинах цены зачастую установлены в долларах или в так называемых "у. е." -условных единицах, приравненных к доллару США, чтобы таким образом обойти официальные ограничения на торговлю за валюту.
Понятно, что это симптом, сопутствующий инфляции, резким скачкам валютного курса рубля, непредсказуемости российских властей, которые всегда могут удивить свой народ очередным обменом денег или новыми ограничениями на движение иностранной валюты. А доллар, как известно, и в Африке доллар (современная русская народная поговорка).
В России не менее тридцати миллиардов долларов находятся в наличном обращении в форме банкнот США. По рыночному курсу это существенно больше всей рублевой денежной массы. Можно сказать, что есть две эко
номики - одна обслуживается рублями, и там царят хаос, неплатежи, бартер, зачеты, и вторая экономика со свободной конкуренцией, где платят наличным долларами и где цены существенно стабильнее.
Ни в одной стране мира существенная часть населения так внимательно не следит за соотношением национальной валюты и доллара, как в России. В самих США выпуск новых долларовых банкнот не вызвал таких горячих дискуссий, слухов и очередей в обменных пунктах, как в России. Посольство США даже организовало в Москве специальный информационный центр, чтобы отвечать на вопросы о новых американских банкнотах.
Что такое тридцать миллиардов долларов США? Чисто экономически это беспроцентный и бессрочный кредит американскому правительству, то есть Россия предоставила США денег больше, чем все международные финансовые организации под процент предоставили России за последние десять лет (немногим больше двадцати миллиардов долларов). Понятно, что это вызвано доверием россиян к американской валюте, но есть и над чем задуматься.
Россия уже сегодня является частью американской валютной системы, и население России, по сути, провело на этот счет секретное голосование. Правда, забыли проинформировать Федеральную резервную систему и собственное правительство. Есть, конечно, в России регионы, которым ближе Бундесбанк (Калининград) или Банк Японии (Дальний Восток), но в целом Россия предпочитает банкноты с американскими президентами. Большинство специалистов согласны, что долларизация экономики у нас достигла не менее 60-70%. При этом в целом антиамериканские настроения в обществе усиливаются. Парадокс.
Или вот еще факт - сотни тысяч российских граждан регулярно ездят в Китай, Турцию, Грецию, Кувейт и некоторые другие страны за товарами (в основном покупают одежду и бытовую технику), которые тут же продают в России на неорганизованном рынке (без налогов) и снова едут за границу закупать товар. В России этих людей называют челноками (shuttle traders). Их ежегодный оборот составляет миллиарды долларов США, которые, понятно, не проходят через банковскую систему и практически не подвержены налогообложению.
В России товары, доставленные челноками, как я уже говорил, по большей части попадают в систему неорганизованной торговли, которая не отражается в официальной статистике. Туда же идет и огромное количество импортных товаров, ввезенных полулегально или с уплатой взяток таможенникам, а также значительная часть отечественных товаров, которые, вроде бы, и вовсе не производились (зачем все учитывать и платить налоги?). Раньше в СССР занимались приписками, теперь все производство занижают.
В результате, объем неорганизованного товарооборота в России составляет не менее ста-ста пятидесяти миллиардов долларов, а налоги с этих денег практически не платятся. Ведь большая часть наших граждан покупает одежду и бытовую технику на рынках, а не в магазинах - так дешевле.
И последний пример из повседневной жизни "бедной" страны. Только в Москве и только западные граждане арендуют жилья не менее, чем на один миллиард долларов в год. Официально налоговые органы знают лишь об одном проценте этого рынка, но ничего не делают (слишком хлопотно).
Подобных примеров можно найти сколько угодно, но и так очевидно, что денег в стране очень много. Однако государство проходит мимо них, а деньги проходят мимо государства. В результате того, что они разминулись, в бюджете недостает средств, чтобы содержать здравоохранение, образование, органы правопорядка, армию, бюрократический аппарат.
Тем не менее, страна продолжает худо-бедно существовать. Объясняется этот парадокс просто - идет "ползучая" приватизация всех сфер деятельности государства. В школе у родителей постоянно просят деньги на учебные и хозяйственные нужды, в университетах растет прослойка платных студентов, в больнице без дополнительной платы вы можете не получить лекарств, а порой и приличной простыни на кровати. Чиновники, понятно, переходят на самофинансирование в форме взяток.
В 1999 году официальное активное сальдо внешней торговли России составило не менее сорока миллиардов долларов США (без учета утечки капиталов и прямого воровства), цена на нефть достигла рекордных уровней, а долги кредиторам мы платить почти перестали. И никого, включая МВФ и "большую семерку", это не удивило. Куда деваются деньги? У государства их нет. Таков итог противоречивой политики последних лет, ужасающего непрофессионализма и коррупции власти.
Очень хотелось бы, чтобы Запад, непрерывно просвещающий нас относительно "демократических ценностей", открыл глаза на другие пороки России и оказал бы настоящую действенную помощь.
Россия вполне могла бы обойтись без очередных порций западных кредитов, если б только удалось привлечь к ответственности нескольких членов нашей политической элиты, погрязших в сомнительных махинациях. От слов надо переходить к делу. Однако создается впечатление, что финансовые скандалы последнего времени (ФИМАКО, Bank of New York, швейцарские счета членов семьи Б. Ельцина) благополучно уйдут в песок. Как обычно.
ГЛАВА 10
Печальная роль МВФ и наследство М. Камдессю
Еще десять лет назад почти никто в России не слышал об МВФ, Мировом банке и других международных финансовых организациях. Только отдельные экономисты вроде меня писали рефераты о МВФ и Мировом банке и записки для начальства о возможности сотрудничества с ними Советского Союза, но сами не особо верили, что это когда-нибудь произойдет.
И в одночасье все переменилось. Даже в глухой смоленской деревне простой крестьянин норовит задать мне вопрос про МВФ и М. Камдессю, который нам всю жизнь испортил. Средства массовой информации триста шестьдесят пять дней в году обсуждают, даст ли нам МВФ очередную порцию кредитов, приедет ли новая миссия Фонда, что сказал директор МВФ и т. д.
Большинство российских политиков в лучших советских традициях непрерывно клеймят МВФ, но при этом одновременно поддерживают получение (фактически, выпрашивание) у Фонда все новых и новых кредитов. Я, насколько мне известно, являюсь едва ли не единственным человеком, который более шести лет подряд твердит о порочности привлечения новых кредитов МВФ.
Понятно, почему меня не слышат в России, но не понятно, почему оглохли М. Камдессю, Л. Саммерс и его коллеги в странах "большой семерки".
Став осенью 1992 года первым директором от России в Мировом банке, а потом министром финансов и "шерпом" на встречах "семерки", я имел возможность воочию наблюдать развитие взаимоотношений России с мировым финансовым сообществом и хочу поделиться своими наблюдениями.
Общее резюме - полный провал. Ни одна российская программа, согласованная с МВФ, никогда не была выполнена в полном объеме. Для России постоянно делались исключения по политическим мотивам, а на факты всевозможных нарушений закрывали глаза. Постепенно выработалась своеобразная циклическая стратегия - полгода МВФ тщательно "обрабатывают" и, по существу, обманывают, потом бездарно тратят полученные деньги и снова идут в Фонд просить новой подачки. А МВФ делает вид, что все в порядке, все так и должно быть.
Я всегда с подозрением относился к привлечению российским правительством все новых и новых кредитов для финансирования бюджета, то есть собственной неэффективности. Между тем, на Западе господствовала точка зрения, что Россию надо кредитовать, а наши власти, в свою очередь, не отказывались брать кредиты.
В августе 1993 года я, как министр финансов и вице-премьер, послал в МВФ Мишелю Камдессю письмо, в котором отказывался от получения второй части так называемого "системного" кредита (полтора миллиарда долларов), так как был полностью уверен в бессмысленности привлечения кредитов, которые у нас успешно разбазариваются или напрямую разворовываются. Кро
99
ме того, после получения первой части кредита в июле
1993 года желание заниматься реформами у правительства пропало.
Тогда кредит нам не предоставили, хотя это вызвало неудовольствие Ельцина и Черномырдина. Зато реформаторский настрой правительства усилился.
Однако после моего ухода из правительства в январе
1994 года быстро возобладала противоположная точка зрения - кредиты надо брать любой ценой и в любых количествах независимо от последствий. И тут же подтвердилась выявленная закономерность - чем больше кредитов, тем меньше реформ.
Главным достоинством типичного российского министра стало умение "навешивать лапшу на уши" сотрудникам МВФ и добиваться новой порции "финансового наркотика". Технология этого дела весьма проста. Нужно через переводчика вести долгие и нудные переговоры, постоянно упирать на наши трудности, коверкать и искажать статистику, обещать что угодно и когда угодно, хитрить и обманывать. Например, выдается новая цифра сбора доходов крупной полугосударственной компании "живыми" деньгами, но кто реально может проверить истинность этой цифры?
Особенно вышесказанное касается переговоров по вопросам внешнего долга, где каждый наш отказ платить по долгам трактуется как крупная победа российской экономической дипломатии. Чем больше мы берем и разворовываем иностранных кредитов, впоследствии уговаривая кредиторов долг нам списать, тем выше рейтинг данного министра. И, как ни странно, тем больше нас любит "большая семерка", МВФ и другие международные финансовые организации.
Последние, как правило, никогда сильно не артачились и покорно отправляли в Россию очередные порции денег, которые зачастую "терялись" сразу после получения. Казалось, что обе стороны играют в какую-то чудовищную игру, ставка в которой - судьба миллионов российских граждан. Мне такая политика всегда была отвратительна.
Массированное кредитование России началось в 1994 году, то есть с того момента, когда реформы у нас практически полностью остановились. Не правда ли, странная политика Запада? В разгар реформ, в начале 1992 года, денег никто не давал. Любопытно и то, что многие настоящие профессионалы в аппарате МВФ честно пытались проводить жесткую и принципиальную линию, но политические соображения постоянно брали верх. А слишком "упрямых" сотрудников (типа Э. Като) просто переводили в другие департаменты подальше от России.
В августе 1998 года, вернувшись в российское правительство в ранге вице-премьера, я написал господину Камдессю очередное письмо, аргументированно выступая против предоставления денег России, так как кредиты не дают положительных результатов, идут неизвестно куда, и вообще, МВФ не знает в действительности с кем сотрудничает.
При этом я задал ему ряд вполне законных вопросов. Действительно, если после семи лет вроде бы отличного выполнения программ МВФ в России отсутствует рост производства и производительности труда, почти умерли финансовые рынки и банковская система, продолжается инфляция и при этом по-прежнему нет конкуренции, царит всеобщая коррупция и т. д., то как нам следует оценивать ход реформ?
От Камдессю я ответа, разумеется, не получил. Зато пришло письмо от начальника департамента бывших социалистических стран Дж. Одли-Сми, который, в принципе, согласился с моей аргументацией, но отметил, что без МВФ было бы еще хуже. По-моему, очень слабое утешение. Особенно для нашей страны.
Конечно, я исхожу здесь из национальных интересов России и мне лично не жалко денег налогоплательщиков Западной Европы или США - это их внутреннее дело. Но мне активно не нравится стремительное нарастание внешнего долга России, обогащение коррупционеров, компрометация идей экономических реформ, рост антизападных настроений как результат бездумной политики Запада, потеря Россией национального престижа. Все эти проблемы лягут на плечи будущих политических лидеров и будущих правительств, на плечи наших детей и внуков.
Конечно, есть и польза от МВФ - многие интересные, проверенные в действии экономические идеи сегодня лучше известны нашим экономистам и правительственным чиновникам, чем раньше. Налаживается дело со статистикой, так как МВФ всегда настаивал на ее значимости, больше стало открытости, но эти и некоторые другие достижения не стоят, на мой взгляд, миллиардов долларов.
По большому счету МВФ напоминает мне доктора, который не может вылечить больного и только поддерживает его в коматозном состоянии между жизнью и смертью (vegetable state). Без кредитов МВФ нам на какое-то время станет больнее, но тогда власти будут вынуждены действовать и лечить болезнь, пусть и путем хирургического вмешательства.
В результате семи лет сотрудничества с МВФ доверие к международным организациям оказалось подорванным, долг страны несказанно возрос, а проблемы остались прежние, и многие даже обострились. Во всем этом есть и определенная доля вины Запада.
Напрашивается вывод - не надо к России применять двойной стандарт, не надо давать нам поблажек по политическим соображениям. Не советуйте нам того, чего не желали бы себе, и не считайте досадными издержками то, что у вас считается преступлениями. МВФ должен четко выполнять заложенные в его уставе функции, а не становиться послушным флюгером сиюминутного геополитического курса той или иной администрации США.
Честнее, мне кажется, было бы не морочить нам голову рассказами о поддержке реформ, а просто включить специальную строчку в бюджет США в десять-пятнадцать миллиардов долларов в год для выплаты своеобразной дани российским коррупционерам. Проще говоря, регулярно платить нам за то, чтобы Россия помалкивала во время международных разборок типа Косово или Ирака (keeping Russia quiet). Нашей элите этого хватит, чтобы подворовывать и раз в месяц ездить отдыхать в Ниццу. Зато не надо будет присылать очередные миссии МВФ, над которыми все потешаются, не надо тратить тонны бумаги на бессмысленные прожекты, не надо проводить различные заседания, собрания и конференции. Дешевле выйдет. Пора понять, что двойной стандарт в конечном итоге всегда выходит боком тем, кто его применяет.