Страница:
– И кто-то вовремя пустил слух, – протянул Серега. – Даже догадываюсь кто…
– О! Сэр Сериога, в таком случае ваш долг – отомстить за своего… гм-м… предшественника! – тут же ухватилась за эту мысль рыцарственная до мозга костей леди. – И было бы превеликой глупостью и трусостью и дальше позволять барону внушать смердам мысль о том, что он и есть их властелин, а вы, милорд герцог Де Лабри, – гнусный совратитель. Мы должны сделать так, чтобы земля… земли Де Лабри горели у барона под ногами!
– Да, и Гитлер капут, – вздохнул Серега, не сводя глаз с воодушевленного лица леди Клоти. Воодушевленного и прекрасного.
А и в самом деле, партизанская война. Требуется скрытая агитация и подрывные акты. Точнее, так – герцогу Де Лабри требуется агитатор и террорист, знакомый с реалиями средневекового общества и способный выполнить возложенную на него задачу. Оплата сдельная. Без приличных рекомендаций от других герцогов просьба не беспокоить…
Листовки, конечно, здесь не пройдут. Мало грамотных, бумаги еще меньше. Зато… существует такой мощный инструмент воздействия на общественное сознание, как слухи. А также слуги… Великое дело – правильно поданный слушок.
Значит, так. Нужно действо. Беспременно со зрителями – как же без них? Без них никаких слухов. Тот типчик упоминал об Объявном столбе. Берем что-нибудь, на чем есть герб Де Лабри. Вешаем на столб. Так?
Прирезаем пару-тройку негодяев. И пускаем слух о том, что сбежавшие злодеи по-прежнему бродят по городу. Что… что они из той самой шайки, которая обеспечила отсушение Отсушенным землям. И что один из них – Де Лабри. И что он непременно обеспечит отсушение всем тем селениям и городкам, кои раньше принадлежали ему. Если только они вновь не вернутся под его руку.
Леди Клотильда приняла эту идею с жаром, который даже слегка напутал Серегу.
– Щит. Нужен щит с гербом Де Лабри. В оружейной барона вполне может найтись такой. Э-э… почтенный маккилиоди…
– Я думаю, – оборвал ее Серега, – теперь мы с полным основанием можем называть его текулли. Так ведь, почтеннейший текулли? Решадль ваш.
Карлик поднял на Серегу таза. Точнее, молитвенно возвел.
– Поздравляю, – помолчав, сказала леди Клотильда. – Вот вам и еще один преданный лично вам вассал. Преданный душой и телом. Резать его теперь будут, убивать, а он все равно будет ваш! Хвалю. Сэр Сериога! Сдается мне, неизвестный мне лично родитель ваш поступил весьма мудро и оч-чень даже вовремя выгнал вас на большую дорогу. Через два-три месяца вы самолично правили бы его людьми и всем его замком в конечном итоге. Если, конечно, таковой у него имеется. Что ж, так как, почтенный текулли? Сможете незаметно провести нас в оружейную и обратно?
– Конечна…
– Великолепно! – подвела итог леди Клотильда и, зевнув, потянулась. “Господи, лучше бы она этого не делала”, – с замиранием сердца подумал Серега, прослеживая взглядом, как съезжает с ее груди полоса черного шелка —все, что осталось от ее многострадальной рубахи. Съезжает вниз… Вниз… Неподражаемая Клоти наконец закончила зевать и небрежно поддернула черную ткань вверх.
– А теперь спать. Все развлечения ночью. И кстати, сэр Сериога, а не заглянуть ли нам на обратном пути к хозяину трактира, где мы остановились? Уж больно крепко мы там заснули… Да и ваш Мишка уже мог там появиться.
– А как же, – согласно зевнул в ответ благородный сэр Сериога. Зевнул, увы, совсем по-простонародному. – И Мухтара опять же найти надо…
Последнее, что он слышал, это было сонно-ироничное фырканье Клоти.
Глава десятая.
– О! Сэр Сериога, в таком случае ваш долг – отомстить за своего… гм-м… предшественника! – тут же ухватилась за эту мысль рыцарственная до мозга костей леди. – И было бы превеликой глупостью и трусостью и дальше позволять барону внушать смердам мысль о том, что он и есть их властелин, а вы, милорд герцог Де Лабри, – гнусный совратитель. Мы должны сделать так, чтобы земля… земли Де Лабри горели у барона под ногами!
– Да, и Гитлер капут, – вздохнул Серега, не сводя глаз с воодушевленного лица леди Клоти. Воодушевленного и прекрасного.
А и в самом деле, партизанская война. Требуется скрытая агитация и подрывные акты. Точнее, так – герцогу Де Лабри требуется агитатор и террорист, знакомый с реалиями средневекового общества и способный выполнить возложенную на него задачу. Оплата сдельная. Без приличных рекомендаций от других герцогов просьба не беспокоить…
Листовки, конечно, здесь не пройдут. Мало грамотных, бумаги еще меньше. Зато… существует такой мощный инструмент воздействия на общественное сознание, как слухи. А также слуги… Великое дело – правильно поданный слушок.
Значит, так. Нужно действо. Беспременно со зрителями – как же без них? Без них никаких слухов. Тот типчик упоминал об Объявном столбе. Берем что-нибудь, на чем есть герб Де Лабри. Вешаем на столб. Так?
Прирезаем пару-тройку негодяев. И пускаем слух о том, что сбежавшие злодеи по-прежнему бродят по городу. Что… что они из той самой шайки, которая обеспечила отсушение Отсушенным землям. И что один из них – Де Лабри. И что он непременно обеспечит отсушение всем тем селениям и городкам, кои раньше принадлежали ему. Если только они вновь не вернутся под его руку.
Леди Клотильда приняла эту идею с жаром, который даже слегка напутал Серегу.
– Щит. Нужен щит с гербом Де Лабри. В оружейной барона вполне может найтись такой. Э-э… почтенный маккилиоди…
– Я думаю, – оборвал ее Серега, – теперь мы с полным основанием можем называть его текулли. Так ведь, почтеннейший текулли? Решадль ваш.
Карлик поднял на Серегу таза. Точнее, молитвенно возвел.
– Поздравляю, – помолчав, сказала леди Клотильда. – Вот вам и еще один преданный лично вам вассал. Преданный душой и телом. Резать его теперь будут, убивать, а он все равно будет ваш! Хвалю. Сэр Сериога! Сдается мне, неизвестный мне лично родитель ваш поступил весьма мудро и оч-чень даже вовремя выгнал вас на большую дорогу. Через два-три месяца вы самолично правили бы его людьми и всем его замком в конечном итоге. Если, конечно, таковой у него имеется. Что ж, так как, почтенный текулли? Сможете незаметно провести нас в оружейную и обратно?
– Конечна…
– Великолепно! – подвела итог леди Клотильда и, зевнув, потянулась. “Господи, лучше бы она этого не делала”, – с замиранием сердца подумал Серега, прослеживая взглядом, как съезжает с ее груди полоса черного шелка —все, что осталось от ее многострадальной рубахи. Съезжает вниз… Вниз… Неподражаемая Клоти наконец закончила зевать и небрежно поддернула черную ткань вверх.
– А теперь спать. Все развлечения ночью. И кстати, сэр Сериога, а не заглянуть ли нам на обратном пути к хозяину трактира, где мы остановились? Уж больно крепко мы там заснули… Да и ваш Мишка уже мог там появиться.
– А как же, – согласно зевнул в ответ благородный сэр Сериога. Зевнул, увы, совсем по-простонародному. – И Мухтара опять же найти надо…
Последнее, что он слышал, это было сонно-ироничное фырканье Клоти.
Глава десятая.
И МЕДЛЕННО ПРОЙДЯ МЕЖ ПЬЯНЫМИ, ВСЕГДА БЕЗ СПУТНИКОВ, ОДНА…
– Аларм, сэр Сериога!
Серега кое-как выдрался из объятий сна, сел, зевнул. Рядышком на настиле преспокойненько дрыхли лекарь в обнимку со Слуди. Между их животами торчали Микошкины пятки. И доносилось тихое посапывание. Карлик уже возился где-то в темноте, в одном из углов.
– Ле… леди Клотильда! Что вы сейчас только что… Что вы сейчас только что сказали? Аларм?
– Эх, сюда бы мне сейчас родителя вашего! Побудка на вылазку боевую, сиречь аларм, только и всего. Жаль, что вы до сих пор этого не знали. Зато теперь вот знаете. Ну, сэр Сериога?
Аларм так аларм… Странно, английское словцо в чужом мире. Впрочем, не до всех этих размышлений сейчас, надо вставать. И идти. Серега спрыгнул на пол, поежился от холода, отнюдь не бодрящего. Уныло заковылял к колодцу. Плеснул себе в лицо ледяной водой. От холода заломило виски. Зато в голове враз все прояснело. Просто до жути прояснело.
Леди Клотильда подошла к нему со спины, хлопнула по плечу.
– Кстати, сэр Сериога, ваш… этот… текулли говорит, что этот колодец напрямую, по ирригационной трубе соединен с каналом. И, соответственно, из канала можно попасть прямо в этот колодец. Запомните на всякий случай. В склоне канала напротив амбара лежит зубообразный валун, “коронкой” зуба вверх, под ним узкая щель. Сунуть руку, найти в иле круглый голыш, вдавить его внутрь. Зайдя… черт, заплыв внутрь, надавить на “корень” зуба изнутри, и все закроется. Так я говорю, текулли?
– Ах-ха. Да, дама-маккилиоди.
Они втроем вылезли из укрытия. Снаружи, на “воле”, уже наступила ночь – влажная, теплая. Гораздо более теплая, чем промозгло-сырая темь их подвала. Карлик восстановил статус-кво стены – четырежды с паузой дернул рычажок замка вверх, и все срослось – гладенько так. Не зная, и не догадаешься, что здесь есть лаз. Дык оно завсегда так и було, пане управляющий…
Затем они долго шли в абсолютной, непроглядной темноте. Увы, до уличного освещения здесь еще не доросли. Насколько Серега мог судить, в замок они возвращались совсем не тем путем, каким из него выходили.
Серега наткнулся в полной темноте на спину шедшей прямо перед ним леди Клоти и затормозил. Тьма, и без того почтя непроглядная, сгущалась впереди. Чернильно-мутная тень заслоняла полнеба.
– Где это мы? – шепотом поинтересовался Серега.
– Ш-ш! Под подъемным мостом! – Локоть леди-рыцаря чувствительно проехался по его ребрам. И что разболтался, спрашивается? Взялись вести – куда-нибудь да приведут…
Что-то не было слышно привычного скрежета, сопровождавшего работу потайных запоров. Слышалось ему нечто совершенно другое. Серега прислушался, вглядываясь в темноту. Карлик, в темноте глядящийся смутно-трепещущей тенью – призрак, да и только, – едва слышно бормотал что-то в тишине и махал руками. Что бы это могло значить? Не хватает только, чтобы этот бедолага прямо сейчас свихнулся. Вот тогда…
В лицо ему вдруг пахнуло сыростью и холодом, словно отворился громадный погреб. Кто-то (наверняка леди Клотильда) цапнул его за рукав, потянул вперед, и он покорно шагнул.
– Свет! – каркнул карлик.
Затеплился и разгорелся неяркий красноватый свет. Он лился… прямо со стен, Это было весьма, гм-м, неожиданно для него и еще более неожиданно для леди Клотильды. Серега с секунду любовался простонародно разинутым ртом высокородной леди, затем, опомнившись, повернулся к карлику.
– Эти сияющие стены – тоже дело рук барраядли?
– Ах-ха. Эта часть замка – старый. Здесь замка все еще может стать решадлем. Мой прадеда строила. Замка любит внука барраядли-хозяина.
– Как интересно, как загадочно. А барон знает об этой любви замка к своему… э-э…
– Творения. Барона говорит – я его творения. Не-а. Не знать. Меньше знать – крепче спать, хо-хо!
Что ж, с этим не поспоришь. Карлик указующе махнул рукой, и они двинулись по светящемуся коридору вперед.
Анфилада коридоров соединялась круглыми зальчиками. Убранство некоторых из них напоминало чуть ли не великосветские будуары и гостиные – кокетливые диванчики и затейливые кушеточки, обтянутые узорчатым шелком, позолота и серебро, зеркала и канделябры. Некоторые, напротив, были обставлены с нарочитой простотой.
– Комнаты мой прадед, – коротко пояснил карлик в ответ на недоумевающие взгляды Сереги и леди Клотильды. – Замка спрятал их сюда.
Спрятал?! Увы, недоумение Сереги и леди Клотильды только усилилось. Но лично Серега просить объяснений как-то не решился – кто его знает, что ему там могут наобъяснять. Он уже и так об этом мире не слишком высокого мнения… Да и не время и не место для объяснений.
Комнаты закончились. Вверх устремлялась лестница с перилами, проложенная в узком сводчатом тоннеле. Перила опирались на частокол тоненьких витых железных стоек. Здесь стены уже не светились – слабо светился пятнистый мрамор ступенек. Причем ступенечки были Сереге высотой почти по колено.
Они принялись карабкаться вверх. Сереге почему-то казалось, что из них троих труднее всего будет карлику, но тот неожиданно резво, помогая себе руками, засеменил вверх. И еще они увидели, почему бедняга выглядел карликом – складчатые лохмотья разошлись и открыли то, что скрывали до этого. Карлик ходил на коленях. Ноги кончались пятаками рубцов на уровне лодыжек… “Творения” господина барона.
Лестница, казалось, была бесконечной. Где-то на высоте примерно пятнадцатого этажа Серега начал уставать. А вот леди Клотильду ничто не брало. Она по-прежнему бодро неслась со ступеньки на ступеньку, азартно вскидывая вверх локти и пятки. Ну да, если припомнить нравы средневековых рыцарей, то пограбить кладовую врага тоже считалось весьма приятным и неплохим способом мести.
Лестница оканчивалась стеной. Карлик, склонившись в три погибели, опять о чем-то шептался с кладкой. Та, слегка помявшись, открылась у самого пола. Словно зевнула. Зевок, увы, напоминал по ширине кошачий лаз. И не более того. И еще печальнее было то, что сразу за кошачьим лазом высилось нечто серое, полностью перегораживающее его.
– Это двигать. – Карлик посторонился, пропуская к кошачьему лазу рвущуюся действовать леди Клотильду.
Она присела на корточки, уперлась ладонями, напряглась веем телом, отдавливая серую перегородку вовнутрь. Серега, торопливо кинувшись помогать, ухитрился примостить свои ладони рядом и тоже налег всем телом. Карлик поднажал сзади, упершись в их зады безо всякого почтения к благородству и титулам их обладателей. Серое противно заскрипело и сдвинулось.
Они пропихнулись в лаз, извиваясь, как черви. Проползли между чем-то серым и стенкой. Серое оказалось на самом деле громадным сундуком, в лохмотьях пыли. Таких сундуков было много, очень много там, где они оказались. Оружейная. На стенах развешаны редкие факелы и кольчуги. Кольчуг, в отличие от факелов, было великое множество. Середину громадной комнаты занимали деревянные стояки. В них, аккуратно развешанные, как кухонные ножи у хорошей домохозяйки, покоились мечи. Всех размеров. Впрочем, самые мелкие, наверное, были все же не мечами, а кинжалами. Подальше, во тьме, сгущавшейся у дальней стены, высились копья, громадные арбалеты в рост человека, луки… В одном из углов высились уложенные друг на друга кожаные седла с высокими луками, внушительные, как каравеллы. Грудами валялись попоны и уздечки с шипами.
Карлик скромненько присел в сторонке, опять погрузившись в созерцание своего решадля. Леди Клотильда, как сомнамбула, бродила по оружейной. До Сереги долетали возмущенные шепотки:
– Мечи не точены… Он что, думает, на него сначала нападут, а потом согласятся в сторонке постоять, пока он меч себе соблаговолит наточить? А где же наши мечи? Неужто трактирщик зажулил… Великий святый Боже и Сатана искушающий, до чего ж у него кольчуги проржавлены… Не чищены! Не смазаны! Где же щиты, а? Оружейная – как свинарник моей бабушки или комната моих братцев… А!!!
Леди Клотильда, до глубины души возмущенная состоянием здешнего боекомплекта, в раздражении пнула кучу попон ногой. Куча угрожающе брякнула, а леди Клотильда запрыгала на одной ноге.
Под попонами покоились искомые щиты.
– Не то. Опять не то… – Леди Клоти перебирала щит за щитом. И совершенно автоматически, как заметил Серега, выкладывала из щитов аккуратные невысокие стопки.
–Ага! Вот оно! Щит Де Лабри!
Щит герцога Де Лабри напоминал своей формой сильно вытянутое сердце, у которого две верхние округленные дуги были ровненько подстрижены под линеечку. Леди Клотильда крутила щит перед собой, восхищенно бормоча:
– Великолепно… Впечатляюще… Восхитительно… Нижнее острие для возможности нанести удар щитом сверху. Расщелина вверху, в кою можно улавливать чужой меч и отводить удар, а то и выбить меч… Сэр Сериога! Как нынешний герцог Де Лабри и правопреемник его титулов, фамильных знаков и регалий, не могли бы вы даровать мне право пользования… э-э… формой вашего родового щита? Только в бою, конечно.
– Да пожалуйста, леди Клотильда. Пользуйтесь вообще всем, чем вам угодно будет!
Да бог ты мой, моя прекрасная леди… Вы могли бы попросить и большего… Например, приколотить мое сердце к этому самому столь вожделенному для вас щиту…
Леди Клотильда сердца на щит просить не стала, а всего лишь одарила его одобрительным взглядом.
– Начинаете понимать кое-что в благородных манерах, сэр Сериога. Не бойтесь, я никогда не злоупотреблю вашим милостивым согласием во вред вам.
Н-да… “Нет, я не понял, что ты имела в виду…”
Леди Клотильда снова нырнула в оружейные кучи, а Серега недоумевающе повернулся к карлику.
– Леди маккилиоди сказала, – карлик сжато хихикнул, – когда она браться на бой с тобой, она эта щит не брать. Жалко тебя!
Ох уж эти благородные манеры – так и оскорбить можно, между прочим. Серега подошел, поднял с пола отложенный в сторону щит. По нему шла черно-синяя клетка, в центре красовалась выпуклая нашлепка, формой повторяющая щит. Нашлепку обвивала серебряная кайма. На самой нашлепке, похоже, был изображен герб Де Лабри. На черном поле изогнулся в кровожадно-сладострастном пируэте синий дракон, пониже шла лента с какой-то надписью. Серега вгляделся. Интересно, знатоком здешнего языка его сделали, а вот насчет грамотности не забыли ли? И как тут не помянуть сэра Монтингтона Скуэрли тихим, добрым словом…
Ура! Хоть и с трудом, но он мог читать: “Истина всегда рядом с отвагой”.
Девиз. Теперь, если верит леди Клотильде, это его девиз. И красивый притом… Но… Титул покойника, герб покойника, девиз покойника… Вроде как погребальные одежды из могилы – красивые, богатые, но ты только что вытряхнул из них труп.
– Впрочем, что это он? Он же здесь на время! Недавно появился и, будем надеяться, скоро исчезнет. Побудет герцогом Де Лабри, стряхнет пыль с древнего имени и исчезнет, оставив после себя только смутные слухи. Или, если повезет, красивую и страшную легенду. Коя достойным образом увенчает несколько уже… э-э-э… поблекшее родовое древо.
Леди Клотильда, поковырявшись, открыла замок на одном из сундуков.
Откинула тяжеленную крышку, взметнув клубы пыли.
– О! Одежда для стражников!
Она отшвырнула в сторону стопку серых рубах и штанов с розовыми кантами и оторочками, бросила туда же кожаные ремни. Перешла к следующему сундуку, выудила оттуда длинные серые плащи, украшенные спереди и сзади аляпистыми, как рисунки детсадовцев, гербами барона Квезака —алая ящерица на золотом единороге, ведомом страшного вида девой в голубом одеянии. Профиль у девы был почти такой же, как и у ящерицы. Леди Клотильда свернула из всего этого добра – штанов, рубах, плащей – солидный тючок, прибавила туда же парочку добротно простеганных шапок, утянула тюк кожаными ремнями и швырнула его Сереге. Тот безропотно принял тюк в свои объятия.
Щитов с гербами Де Лабри оказалось в конце концов целых три. Леди Клоти и их увернула в плащ, приторочила сверток к ремню и повесила себе за спину.
Молчавший до сих пор Серега заикнулся было:
– Может, оружие…
Леди Клотильда глянула на него яростно-возмущенно, мол, и без тебя, сироты казанской, знаю. Сунула ему в руку кинжал, себе за поясной ремень затолкала целую коллекцию экспонатов в ножнах.
– Пошли!
И тут обнаружилось отсутствие карлика.
Они оба, встревоженные, сбросили на пол свои ноши, сторожко огляделись. Прислушались. В одном из углов слышалось подозрительное шуршание. Вдвоем ринулись туда.
Карлик, прихватив где-то тяжелую арбалетную стрелу, упорно ковырялся в пудовом замке, висевшем на ма-а-аленьком таком, неприметном сундучке, почти сплошь окованном стальными полосами.
– Текулли… э-э-э… почтенный, там что, что-то нужное? – с подозрением спросила леди Клотильда.
Карлик оборотил к ним лицо-череп.
– Тама… Особая шлема. Решадль-шлема… – пропыхтел он, продолжая сражаться с неподдающимся замком.
Леди Клотильда воодушевленно шагнула к сундучку.
– Шлем, значит? Посторонитесь, почтенный текулли. Я счас…
Ударом кинжальной рукоятки вогнала тяжелую стальную стрелу внутрь замка и, отложив кинжал на пол, двумя руками с усилием провернула. Замок жалобно затрещал и рассыпался. На мелкие детали.
– Господи, да здесь даже замки из ржавой трухи, а не из доброго железа! – с непередаваемым отвращением высказалась леди Клотильда, брезгливо отряхнулась и, засунув руки в сундучок, вытащила оттуда круглую металлическую шапочку.
Она с любопытством взвесила этот раритет на руке, повертела перед глазами.
– Тип шлема армет… нет, шаллет, но без полей. Резьба по краю?! Это шлем или кормушка для кур? Корзинка для дамского вышивания… Ну и что, почтенный текулли, какими свойствами этот шлем наделен как решадль?
– О, эта особый шлем! – Карлик торопливо подковылял к леди Клоти и, до предела вытянув руку, принялся подпрыгивать, пытаясь достать вожделенный стальной колпак, зависший в недосягаемой для него выси – на уровне глаз могучей леди. – Эта шлем отбивает желание нападывать! Он делать нападающий добрым! Он больше не хочет делать зло вам!
Клоти торопливо уронила шлем в руки карлика и принялась судорожно отирать свои ладони о собственные штаны. Даже содрогнулась испуганно, отметил про себя Серега, как будто ей мокрицу какую дали подержать.
– Подари эту плошку Микошке! Или сам носи. Но только, умоляю, когда мне придет охота или надобность подраться, этой штуки возле меня быть не должно! Ты понял?! И смотри, чтобы мне не пришлось повторяться!
Карлик, подпрыгнув, поймал шлем на лету. Довольно мяукнув, сунул его себе за пазуху.
У кошачьего лаза Серега и леди Клотильда вновь нагрузились своими тюками.
– Леди Клотильда! – припомнил вдруг кое о чем Серега. – А если кто-нибудь заметит, что в оружейной побывали с визитом?
– Да местный оружейник такой… такое… – Мускулистая блондинка окинула уничтожающим взглядом слегка пограбленную оружейную. – Дер-рьмо! Шваль! Да последний золотарь в замке моего предка Перси, который, как говорят, чистоплотностью никогда не страдал, и то чище содержал тамошние нужники!
– Большая сундука стоит косо, – безмятежно вклинился в их разговор почтенный текулли. – От двери будет сразу видна. Тот маленький сундучка совсем сломался.
– Ничего, – решился высказать свое рацпредложение Серега. – Сундук можно придвинуть к стене, а сундучок и вовсе захватить с собой и вышвырнуть по дороге. Если оружейник и в самом деле такая шваль, то он ни черта не заметит. А если и заметит чего, то старательно скроет все следы. Не полагаться же ему на скорое и справедливое правосудие барона Квезака!
Обратное ввинчивание в лаз для Сереги едва не закончилось веселым катанием на животе по лестнице, так как узкое отверстие выходило прямо на ступеньки. Вдобавок он еще и пребольно ударился носом о полуразбитый сундук, который проталкивал перед собой. Почертыхавшись, он вытянул ноги из дыры в стене. Карлик тут же метнулся к лазу, едва не отдавив ему нос коленом, принялся что-то шептать, поощрительно поводя над лазом руками.
Лаз сросся со стеной.
У самого окончания лестницы леди Клотильда печально выдохнула:
– Благопристойно сходили! Жаль, ни одной рожи не довелось начистить.
– И свои рожи тоже целы… – решил посочувствовать опечаленной могутной красавице Серега. – Даже неприлично как-то.
Клоти совсем загрустила.
– Только вы меня здесь и понимаете, сэр Сериога…
– Бедный ледя, – понимающе прогундосил карлик. – Хочешь, сбегаем в опочивальня барона – в морду дать?
Клотильда грозно надвинулась на карлика.
– И ты еще спрашиваешь?!
Карлик развернулся и снова заковылял вверх по лестнице. Остановился примерно на двадцатой ступеньке, постучал по стенке пять раз, и сим-сим вновь послушно отворился – плита отъехала назад. За ней простирался коридор, освещенный все тем же тусклым сиянием стен, на этот раз голубым.
И Серега покорно двинулся по этому коридору вслед за карликом и леди Клотильдой.
Повороты сменялись поворотами. Небольшие лестницы и спуски – вверх и вниз. Наконец карлик остановился у небольшого простенка между двумя витыми колонками. Снова поделился со стенкой паролем. Свет, исходящий от стен коридора, погас, и в простенке отворилась узенькая щель.
Благородные милорд и миледи тут же припали к щели.
Как выяснилось, щель была устроена в задней стене камина. Перед ними вялыми струйками уползал вверх дымок, почти не мешая обзору помещения. Это была спальня, обставленная очень богато, но роскошь эта по сравнению с теми комнатами, что остались внизу, в потайных подвалах, выглядела как-то по-плебейски. Выбился бедный подпасок в богатые купцы…
Неподалеку от камина располагался круглый стол со скатертью, некогда белой, но сейчас сиявшей переливами бурых и серых пятен с багровыми вкраплениями. За столом сидели два оч-чень интересных на вид субъекта, в одном из которых Серега тотчас признал барона Квезака. Второй, импозантный, седой, с манерами аристократа, был ему незнаком. Субъекты вели, разговор.
Серега навострил уши.
– Так вы полагаете, милейший барон, – разобрал он сквозь шипение углей на дне камина, – что этот самозванец не причинит нам больше никаких хлопот?
– Никаких, уверяю вас. – Барон мило улыбнулся и любезно подлил в полупустой бокал собеседника вина. – Мои мерзавцы за два маврикия душу вынут. А тут целых двести за каждого! Не все продаются хе-хе… но тех, кто сам не продается, продадут другие! Итак, о том деле…
– Кстати, Священная комиссия, – аристократ отхлебнул вина, покатал глоток во рту и благосклонно проглотил его, – будет вам весьма благодарна за должное наказание тех мерзавцев-смердов, что изволили наблюдать печальную кончину наших братьев от рук этих разбойников. И не соизволили им помочь. Сие не должно прощаться. Вы верный сын Господа нашего, поздравляю вас. Это зачтется, когда МЫ, – аристократ указующе воздел вверх правую руку, – будем избирать ТОГО САМОГО.
Барон позволил себе тонко улыбнуться и ковырнуть мизинцем в ухе.
– Однако я слышал, что Баленсиага не устерег ягненка…
– Он будет найден. – Аристократ промокнул скатертью брезгливо оттопыренную нижнюю губу. – Милорд Баленсиага пока еще не сообщил мне всех подробностей, но заверил меня в своем послании, что верный ему человек уже держит всю ситуацию в своих руках. Ему можно доверять, милорд Баленсиага разбирается в людях. И умеет управлять ими. Вспомните хотя бы, как он ловко управляется со своей невыносимой сестричкой – она сидит в его поместье, даже и не помышляет о замужестве и собственной семье, управляет его поместьями и оплачивает его долги своими деньгами…
Барон захохотал.
– Да уж, управиться со стервой Эспи… Кстати, милорд… Если я так и не буду избран ТЕМ САМЫМ, то не могли бы вы поднажать на Баленсиагу, чтобы он расстался со своей дорогой сестричкой? Моя преданность и верность вам требуют определенной компенсации… Её приданое было бы вполне сносным вариантом такой компенсации. Во всяком случае, оно бы меня здорово утешило…
– Как и нежные ручки девицы Эспланиды? – ехидно поинтересовался его собеседник.
Барон подавился вином и подарил скатерти еще одно широкое бордовое пятно.
– Как вам могла прийти в голову такая мысль, милорд… Да поразит меня гром, но я собираюсь наложить лапу на деньги девицы Баленсиагов, а не на ее квелое тело!
– Ну-ну, друг мой, – ласково пожурил его аристократ, – в конце концов вам же еще потребуется наследник, дабы унаследовать все ваше и ее состояние. Мало ли какие мысли могут прийти в голову ее братцу? Оставшись после вас вдовой и без наследника мужского пола, она принесет ему все деньги назад, да еще и одарит его вашими богатыми поместьями.
– Что ж, придется свершить сей подвиг… Итак, милорд, мы договорились? Либо я тот самый наследник, либо я муж девицы Баленсиаги. На этих условиях Священная комиссия всегда может на меня рассчитывать.
– Как и вы на нее, милорд. – Аристократ отечески улыбнулся барону. —Не стоит забывать и о законном признании ваших прав на майорат и ленные владения семейства Де Лабри. Ну, мне пора на покой…
– Текулли, – горячим шепотом сказала рядом леди Клотильда, – ты не мог бы нас вывести в коридор рядышком с этой спальней? Так, чтобы не рассекретить потайной ход, А то так поговорить хочется, что кулаки чешутся…
Видимо, карлик мог, потому что леди Клотильда ухватила Серегу за запястье и поволокла за собой куда-то по коридору.
Чпокнуло, в темь ворвался яркий свет, от которого Серега сразу ослеп. Его протащили через окошкообразный лаз, располагавшийся в стене на уровне пояса. И впихнули в комнату. Начавшие адаптироваться к свету глаза различили камин, столик под загадочного цвета скатертью… Баронская спальня.
Серега кое-как выдрался из объятий сна, сел, зевнул. Рядышком на настиле преспокойненько дрыхли лекарь в обнимку со Слуди. Между их животами торчали Микошкины пятки. И доносилось тихое посапывание. Карлик уже возился где-то в темноте, в одном из углов.
– Ле… леди Клотильда! Что вы сейчас только что… Что вы сейчас только что сказали? Аларм?
– Эх, сюда бы мне сейчас родителя вашего! Побудка на вылазку боевую, сиречь аларм, только и всего. Жаль, что вы до сих пор этого не знали. Зато теперь вот знаете. Ну, сэр Сериога?
Аларм так аларм… Странно, английское словцо в чужом мире. Впрочем, не до всех этих размышлений сейчас, надо вставать. И идти. Серега спрыгнул на пол, поежился от холода, отнюдь не бодрящего. Уныло заковылял к колодцу. Плеснул себе в лицо ледяной водой. От холода заломило виски. Зато в голове враз все прояснело. Просто до жути прояснело.
Леди Клотильда подошла к нему со спины, хлопнула по плечу.
– Кстати, сэр Сериога, ваш… этот… текулли говорит, что этот колодец напрямую, по ирригационной трубе соединен с каналом. И, соответственно, из канала можно попасть прямо в этот колодец. Запомните на всякий случай. В склоне канала напротив амбара лежит зубообразный валун, “коронкой” зуба вверх, под ним узкая щель. Сунуть руку, найти в иле круглый голыш, вдавить его внутрь. Зайдя… черт, заплыв внутрь, надавить на “корень” зуба изнутри, и все закроется. Так я говорю, текулли?
– Ах-ха. Да, дама-маккилиоди.
Они втроем вылезли из укрытия. Снаружи, на “воле”, уже наступила ночь – влажная, теплая. Гораздо более теплая, чем промозгло-сырая темь их подвала. Карлик восстановил статус-кво стены – четырежды с паузой дернул рычажок замка вверх, и все срослось – гладенько так. Не зная, и не догадаешься, что здесь есть лаз. Дык оно завсегда так и було, пане управляющий…
Затем они долго шли в абсолютной, непроглядной темноте. Увы, до уличного освещения здесь еще не доросли. Насколько Серега мог судить, в замок они возвращались совсем не тем путем, каким из него выходили.
Серега наткнулся в полной темноте на спину шедшей прямо перед ним леди Клоти и затормозил. Тьма, и без того почтя непроглядная, сгущалась впереди. Чернильно-мутная тень заслоняла полнеба.
– Где это мы? – шепотом поинтересовался Серега.
– Ш-ш! Под подъемным мостом! – Локоть леди-рыцаря чувствительно проехался по его ребрам. И что разболтался, спрашивается? Взялись вести – куда-нибудь да приведут…
Что-то не было слышно привычного скрежета, сопровождавшего работу потайных запоров. Слышалось ему нечто совершенно другое. Серега прислушался, вглядываясь в темноту. Карлик, в темноте глядящийся смутно-трепещущей тенью – призрак, да и только, – едва слышно бормотал что-то в тишине и махал руками. Что бы это могло значить? Не хватает только, чтобы этот бедолага прямо сейчас свихнулся. Вот тогда…
В лицо ему вдруг пахнуло сыростью и холодом, словно отворился громадный погреб. Кто-то (наверняка леди Клотильда) цапнул его за рукав, потянул вперед, и он покорно шагнул.
– Свет! – каркнул карлик.
Затеплился и разгорелся неяркий красноватый свет. Он лился… прямо со стен, Это было весьма, гм-м, неожиданно для него и еще более неожиданно для леди Клотильды. Серега с секунду любовался простонародно разинутым ртом высокородной леди, затем, опомнившись, повернулся к карлику.
– Эти сияющие стены – тоже дело рук барраядли?
– Ах-ха. Эта часть замка – старый. Здесь замка все еще может стать решадлем. Мой прадеда строила. Замка любит внука барраядли-хозяина.
– Как интересно, как загадочно. А барон знает об этой любви замка к своему… э-э…
– Творения. Барона говорит – я его творения. Не-а. Не знать. Меньше знать – крепче спать, хо-хо!
Что ж, с этим не поспоришь. Карлик указующе махнул рукой, и они двинулись по светящемуся коридору вперед.
Анфилада коридоров соединялась круглыми зальчиками. Убранство некоторых из них напоминало чуть ли не великосветские будуары и гостиные – кокетливые диванчики и затейливые кушеточки, обтянутые узорчатым шелком, позолота и серебро, зеркала и канделябры. Некоторые, напротив, были обставлены с нарочитой простотой.
– Комнаты мой прадед, – коротко пояснил карлик в ответ на недоумевающие взгляды Сереги и леди Клотильды. – Замка спрятал их сюда.
Спрятал?! Увы, недоумение Сереги и леди Клотильды только усилилось. Но лично Серега просить объяснений как-то не решился – кто его знает, что ему там могут наобъяснять. Он уже и так об этом мире не слишком высокого мнения… Да и не время и не место для объяснений.
Комнаты закончились. Вверх устремлялась лестница с перилами, проложенная в узком сводчатом тоннеле. Перила опирались на частокол тоненьких витых железных стоек. Здесь стены уже не светились – слабо светился пятнистый мрамор ступенек. Причем ступенечки были Сереге высотой почти по колено.
Они принялись карабкаться вверх. Сереге почему-то казалось, что из них троих труднее всего будет карлику, но тот неожиданно резво, помогая себе руками, засеменил вверх. И еще они увидели, почему бедняга выглядел карликом – складчатые лохмотья разошлись и открыли то, что скрывали до этого. Карлик ходил на коленях. Ноги кончались пятаками рубцов на уровне лодыжек… “Творения” господина барона.
Лестница, казалось, была бесконечной. Где-то на высоте примерно пятнадцатого этажа Серега начал уставать. А вот леди Клотильду ничто не брало. Она по-прежнему бодро неслась со ступеньки на ступеньку, азартно вскидывая вверх локти и пятки. Ну да, если припомнить нравы средневековых рыцарей, то пограбить кладовую врага тоже считалось весьма приятным и неплохим способом мести.
Лестница оканчивалась стеной. Карлик, склонившись в три погибели, опять о чем-то шептался с кладкой. Та, слегка помявшись, открылась у самого пола. Словно зевнула. Зевок, увы, напоминал по ширине кошачий лаз. И не более того. И еще печальнее было то, что сразу за кошачьим лазом высилось нечто серое, полностью перегораживающее его.
– Это двигать. – Карлик посторонился, пропуская к кошачьему лазу рвущуюся действовать леди Клотильду.
Она присела на корточки, уперлась ладонями, напряглась веем телом, отдавливая серую перегородку вовнутрь. Серега, торопливо кинувшись помогать, ухитрился примостить свои ладони рядом и тоже налег всем телом. Карлик поднажал сзади, упершись в их зады безо всякого почтения к благородству и титулам их обладателей. Серое противно заскрипело и сдвинулось.
Они пропихнулись в лаз, извиваясь, как черви. Проползли между чем-то серым и стенкой. Серое оказалось на самом деле громадным сундуком, в лохмотьях пыли. Таких сундуков было много, очень много там, где они оказались. Оружейная. На стенах развешаны редкие факелы и кольчуги. Кольчуг, в отличие от факелов, было великое множество. Середину громадной комнаты занимали деревянные стояки. В них, аккуратно развешанные, как кухонные ножи у хорошей домохозяйки, покоились мечи. Всех размеров. Впрочем, самые мелкие, наверное, были все же не мечами, а кинжалами. Подальше, во тьме, сгущавшейся у дальней стены, высились копья, громадные арбалеты в рост человека, луки… В одном из углов высились уложенные друг на друга кожаные седла с высокими луками, внушительные, как каравеллы. Грудами валялись попоны и уздечки с шипами.
Карлик скромненько присел в сторонке, опять погрузившись в созерцание своего решадля. Леди Клотильда, как сомнамбула, бродила по оружейной. До Сереги долетали возмущенные шепотки:
– Мечи не точены… Он что, думает, на него сначала нападут, а потом согласятся в сторонке постоять, пока он меч себе соблаговолит наточить? А где же наши мечи? Неужто трактирщик зажулил… Великий святый Боже и Сатана искушающий, до чего ж у него кольчуги проржавлены… Не чищены! Не смазаны! Где же щиты, а? Оружейная – как свинарник моей бабушки или комната моих братцев… А!!!
Леди Клотильда, до глубины души возмущенная состоянием здешнего боекомплекта, в раздражении пнула кучу попон ногой. Куча угрожающе брякнула, а леди Клотильда запрыгала на одной ноге.
Под попонами покоились искомые щиты.
– Не то. Опять не то… – Леди Клоти перебирала щит за щитом. И совершенно автоматически, как заметил Серега, выкладывала из щитов аккуратные невысокие стопки.
–Ага! Вот оно! Щит Де Лабри!
Щит герцога Де Лабри напоминал своей формой сильно вытянутое сердце, у которого две верхние округленные дуги были ровненько подстрижены под линеечку. Леди Клотильда крутила щит перед собой, восхищенно бормоча:
– Великолепно… Впечатляюще… Восхитительно… Нижнее острие для возможности нанести удар щитом сверху. Расщелина вверху, в кою можно улавливать чужой меч и отводить удар, а то и выбить меч… Сэр Сериога! Как нынешний герцог Де Лабри и правопреемник его титулов, фамильных знаков и регалий, не могли бы вы даровать мне право пользования… э-э… формой вашего родового щита? Только в бою, конечно.
– Да пожалуйста, леди Клотильда. Пользуйтесь вообще всем, чем вам угодно будет!
Да бог ты мой, моя прекрасная леди… Вы могли бы попросить и большего… Например, приколотить мое сердце к этому самому столь вожделенному для вас щиту…
Леди Клотильда сердца на щит просить не стала, а всего лишь одарила его одобрительным взглядом.
– Начинаете понимать кое-что в благородных манерах, сэр Сериога. Не бойтесь, я никогда не злоупотреблю вашим милостивым согласием во вред вам.
Н-да… “Нет, я не понял, что ты имела в виду…”
Леди Клотильда снова нырнула в оружейные кучи, а Серега недоумевающе повернулся к карлику.
– Леди маккилиоди сказала, – карлик сжато хихикнул, – когда она браться на бой с тобой, она эта щит не брать. Жалко тебя!
Ох уж эти благородные манеры – так и оскорбить можно, между прочим. Серега подошел, поднял с пола отложенный в сторону щит. По нему шла черно-синяя клетка, в центре красовалась выпуклая нашлепка, формой повторяющая щит. Нашлепку обвивала серебряная кайма. На самой нашлепке, похоже, был изображен герб Де Лабри. На черном поле изогнулся в кровожадно-сладострастном пируэте синий дракон, пониже шла лента с какой-то надписью. Серега вгляделся. Интересно, знатоком здешнего языка его сделали, а вот насчет грамотности не забыли ли? И как тут не помянуть сэра Монтингтона Скуэрли тихим, добрым словом…
Ура! Хоть и с трудом, но он мог читать: “Истина всегда рядом с отвагой”.
Девиз. Теперь, если верит леди Клотильде, это его девиз. И красивый притом… Но… Титул покойника, герб покойника, девиз покойника… Вроде как погребальные одежды из могилы – красивые, богатые, но ты только что вытряхнул из них труп.
– Впрочем, что это он? Он же здесь на время! Недавно появился и, будем надеяться, скоро исчезнет. Побудет герцогом Де Лабри, стряхнет пыль с древнего имени и исчезнет, оставив после себя только смутные слухи. Или, если повезет, красивую и страшную легенду. Коя достойным образом увенчает несколько уже… э-э-э… поблекшее родовое древо.
Леди Клотильда, поковырявшись, открыла замок на одном из сундуков.
Откинула тяжеленную крышку, взметнув клубы пыли.
– О! Одежда для стражников!
Она отшвырнула в сторону стопку серых рубах и штанов с розовыми кантами и оторочками, бросила туда же кожаные ремни. Перешла к следующему сундуку, выудила оттуда длинные серые плащи, украшенные спереди и сзади аляпистыми, как рисунки детсадовцев, гербами барона Квезака —алая ящерица на золотом единороге, ведомом страшного вида девой в голубом одеянии. Профиль у девы был почти такой же, как и у ящерицы. Леди Клотильда свернула из всего этого добра – штанов, рубах, плащей – солидный тючок, прибавила туда же парочку добротно простеганных шапок, утянула тюк кожаными ремнями и швырнула его Сереге. Тот безропотно принял тюк в свои объятия.
Щитов с гербами Де Лабри оказалось в конце концов целых три. Леди Клоти и их увернула в плащ, приторочила сверток к ремню и повесила себе за спину.
Молчавший до сих пор Серега заикнулся было:
– Может, оружие…
Леди Клотильда глянула на него яростно-возмущенно, мол, и без тебя, сироты казанской, знаю. Сунула ему в руку кинжал, себе за поясной ремень затолкала целую коллекцию экспонатов в ножнах.
– Пошли!
И тут обнаружилось отсутствие карлика.
Они оба, встревоженные, сбросили на пол свои ноши, сторожко огляделись. Прислушались. В одном из углов слышалось подозрительное шуршание. Вдвоем ринулись туда.
Карлик, прихватив где-то тяжелую арбалетную стрелу, упорно ковырялся в пудовом замке, висевшем на ма-а-аленьком таком, неприметном сундучке, почти сплошь окованном стальными полосами.
– Текулли… э-э-э… почтенный, там что, что-то нужное? – с подозрением спросила леди Клотильда.
Карлик оборотил к ним лицо-череп.
– Тама… Особая шлема. Решадль-шлема… – пропыхтел он, продолжая сражаться с неподдающимся замком.
Леди Клотильда воодушевленно шагнула к сундучку.
– Шлем, значит? Посторонитесь, почтенный текулли. Я счас…
Ударом кинжальной рукоятки вогнала тяжелую стальную стрелу внутрь замка и, отложив кинжал на пол, двумя руками с усилием провернула. Замок жалобно затрещал и рассыпался. На мелкие детали.
– Господи, да здесь даже замки из ржавой трухи, а не из доброго железа! – с непередаваемым отвращением высказалась леди Клотильда, брезгливо отряхнулась и, засунув руки в сундучок, вытащила оттуда круглую металлическую шапочку.
Она с любопытством взвесила этот раритет на руке, повертела перед глазами.
– Тип шлема армет… нет, шаллет, но без полей. Резьба по краю?! Это шлем или кормушка для кур? Корзинка для дамского вышивания… Ну и что, почтенный текулли, какими свойствами этот шлем наделен как решадль?
– О, эта особый шлем! – Карлик торопливо подковылял к леди Клоти и, до предела вытянув руку, принялся подпрыгивать, пытаясь достать вожделенный стальной колпак, зависший в недосягаемой для него выси – на уровне глаз могучей леди. – Эта шлем отбивает желание нападывать! Он делать нападающий добрым! Он больше не хочет делать зло вам!
Клоти торопливо уронила шлем в руки карлика и принялась судорожно отирать свои ладони о собственные штаны. Даже содрогнулась испуганно, отметил про себя Серега, как будто ей мокрицу какую дали подержать.
– Подари эту плошку Микошке! Или сам носи. Но только, умоляю, когда мне придет охота или надобность подраться, этой штуки возле меня быть не должно! Ты понял?! И смотри, чтобы мне не пришлось повторяться!
Карлик, подпрыгнув, поймал шлем на лету. Довольно мяукнув, сунул его себе за пазуху.
У кошачьего лаза Серега и леди Клотильда вновь нагрузились своими тюками.
– Леди Клотильда! – припомнил вдруг кое о чем Серега. – А если кто-нибудь заметит, что в оружейной побывали с визитом?
– Да местный оружейник такой… такое… – Мускулистая блондинка окинула уничтожающим взглядом слегка пограбленную оружейную. – Дер-рьмо! Шваль! Да последний золотарь в замке моего предка Перси, который, как говорят, чистоплотностью никогда не страдал, и то чище содержал тамошние нужники!
– Большая сундука стоит косо, – безмятежно вклинился в их разговор почтенный текулли. – От двери будет сразу видна. Тот маленький сундучка совсем сломался.
– Ничего, – решился высказать свое рацпредложение Серега. – Сундук можно придвинуть к стене, а сундучок и вовсе захватить с собой и вышвырнуть по дороге. Если оружейник и в самом деле такая шваль, то он ни черта не заметит. А если и заметит чего, то старательно скроет все следы. Не полагаться же ему на скорое и справедливое правосудие барона Квезака!
Обратное ввинчивание в лаз для Сереги едва не закончилось веселым катанием на животе по лестнице, так как узкое отверстие выходило прямо на ступеньки. Вдобавок он еще и пребольно ударился носом о полуразбитый сундук, который проталкивал перед собой. Почертыхавшись, он вытянул ноги из дыры в стене. Карлик тут же метнулся к лазу, едва не отдавив ему нос коленом, принялся что-то шептать, поощрительно поводя над лазом руками.
Лаз сросся со стеной.
У самого окончания лестницы леди Клотильда печально выдохнула:
– Благопристойно сходили! Жаль, ни одной рожи не довелось начистить.
– И свои рожи тоже целы… – решил посочувствовать опечаленной могутной красавице Серега. – Даже неприлично как-то.
Клоти совсем загрустила.
– Только вы меня здесь и понимаете, сэр Сериога…
– Бедный ледя, – понимающе прогундосил карлик. – Хочешь, сбегаем в опочивальня барона – в морду дать?
Клотильда грозно надвинулась на карлика.
– И ты еще спрашиваешь?!
Карлик развернулся и снова заковылял вверх по лестнице. Остановился примерно на двадцатой ступеньке, постучал по стенке пять раз, и сим-сим вновь послушно отворился – плита отъехала назад. За ней простирался коридор, освещенный все тем же тусклым сиянием стен, на этот раз голубым.
И Серега покорно двинулся по этому коридору вслед за карликом и леди Клотильдой.
Повороты сменялись поворотами. Небольшие лестницы и спуски – вверх и вниз. Наконец карлик остановился у небольшого простенка между двумя витыми колонками. Снова поделился со стенкой паролем. Свет, исходящий от стен коридора, погас, и в простенке отворилась узенькая щель.
Благородные милорд и миледи тут же припали к щели.
Как выяснилось, щель была устроена в задней стене камина. Перед ними вялыми струйками уползал вверх дымок, почти не мешая обзору помещения. Это была спальня, обставленная очень богато, но роскошь эта по сравнению с теми комнатами, что остались внизу, в потайных подвалах, выглядела как-то по-плебейски. Выбился бедный подпасок в богатые купцы…
Неподалеку от камина располагался круглый стол со скатертью, некогда белой, но сейчас сиявшей переливами бурых и серых пятен с багровыми вкраплениями. За столом сидели два оч-чень интересных на вид субъекта, в одном из которых Серега тотчас признал барона Квезака. Второй, импозантный, седой, с манерами аристократа, был ему незнаком. Субъекты вели, разговор.
Серега навострил уши.
– Так вы полагаете, милейший барон, – разобрал он сквозь шипение углей на дне камина, – что этот самозванец не причинит нам больше никаких хлопот?
– Никаких, уверяю вас. – Барон мило улыбнулся и любезно подлил в полупустой бокал собеседника вина. – Мои мерзавцы за два маврикия душу вынут. А тут целых двести за каждого! Не все продаются хе-хе… но тех, кто сам не продается, продадут другие! Итак, о том деле…
– Кстати, Священная комиссия, – аристократ отхлебнул вина, покатал глоток во рту и благосклонно проглотил его, – будет вам весьма благодарна за должное наказание тех мерзавцев-смердов, что изволили наблюдать печальную кончину наших братьев от рук этих разбойников. И не соизволили им помочь. Сие не должно прощаться. Вы верный сын Господа нашего, поздравляю вас. Это зачтется, когда МЫ, – аристократ указующе воздел вверх правую руку, – будем избирать ТОГО САМОГО.
Барон позволил себе тонко улыбнуться и ковырнуть мизинцем в ухе.
– Однако я слышал, что Баленсиага не устерег ягненка…
– Он будет найден. – Аристократ промокнул скатертью брезгливо оттопыренную нижнюю губу. – Милорд Баленсиага пока еще не сообщил мне всех подробностей, но заверил меня в своем послании, что верный ему человек уже держит всю ситуацию в своих руках. Ему можно доверять, милорд Баленсиага разбирается в людях. И умеет управлять ими. Вспомните хотя бы, как он ловко управляется со своей невыносимой сестричкой – она сидит в его поместье, даже и не помышляет о замужестве и собственной семье, управляет его поместьями и оплачивает его долги своими деньгами…
Барон захохотал.
– Да уж, управиться со стервой Эспи… Кстати, милорд… Если я так и не буду избран ТЕМ САМЫМ, то не могли бы вы поднажать на Баленсиагу, чтобы он расстался со своей дорогой сестричкой? Моя преданность и верность вам требуют определенной компенсации… Её приданое было бы вполне сносным вариантом такой компенсации. Во всяком случае, оно бы меня здорово утешило…
– Как и нежные ручки девицы Эспланиды? – ехидно поинтересовался его собеседник.
Барон подавился вином и подарил скатерти еще одно широкое бордовое пятно.
– Как вам могла прийти в голову такая мысль, милорд… Да поразит меня гром, но я собираюсь наложить лапу на деньги девицы Баленсиагов, а не на ее квелое тело!
– Ну-ну, друг мой, – ласково пожурил его аристократ, – в конце концов вам же еще потребуется наследник, дабы унаследовать все ваше и ее состояние. Мало ли какие мысли могут прийти в голову ее братцу? Оставшись после вас вдовой и без наследника мужского пола, она принесет ему все деньги назад, да еще и одарит его вашими богатыми поместьями.
– Что ж, придется свершить сей подвиг… Итак, милорд, мы договорились? Либо я тот самый наследник, либо я муж девицы Баленсиаги. На этих условиях Священная комиссия всегда может на меня рассчитывать.
– Как и вы на нее, милорд. – Аристократ отечески улыбнулся барону. —Не стоит забывать и о законном признании ваших прав на майорат и ленные владения семейства Де Лабри. Ну, мне пора на покой…
– Текулли, – горячим шепотом сказала рядом леди Клотильда, – ты не мог бы нас вывести в коридор рядышком с этой спальней? Так, чтобы не рассекретить потайной ход, А то так поговорить хочется, что кулаки чешутся…
Видимо, карлик мог, потому что леди Клотильда ухватила Серегу за запястье и поволокла за собой куда-то по коридору.
Чпокнуло, в темь ворвался яркий свет, от которого Серега сразу ослеп. Его протащили через окошкообразный лаз, располагавшийся в стене на уровне пояса. И впихнули в комнату. Начавшие адаптироваться к свету глаза различили камин, столик под загадочного цвета скатертью… Баронская спальня.