Страница:
чих массах. Политика центральных органов по рабочему вопросу разоблачает левый курс. Никакие меры не могут дать эффекта, если сам рабочий класс остается под прессом материального и правового зажима. Первым шагом левого курса должно быть улучшение материального положения рабочего, увеличение его доли в национальном доходе, количественное укрепление рабочего класса, уменьшение безработицы. Левый курс невозможен без решающего повышения удельного веса рабочего в партии и в государстве, без обеспечения за ним хозяйских прав на предприятии, без утверждения за рабочей массой действительной власти над ее выборными органами (а не только права критики после того, как выборное начальство проворовалось и созрело для прокуратуры). Эти меры настоящей рабочей демократии не могут быть проведены нынешним партийно-профессиональным аппаратом, враждебным массам, страстающимся с буржуазией. Эти меры не могут быть проведены при сохранении нынешнего лишенного классовой основы, беспринципного руководства, укрепившегося на борьбе с революционным авангардом пролетариата, на разгроме пролетарской части партии, построившего свое могущество на фактической ликвидации партии как органа рабочего класса. Поэтому никакого доверия революционным возгласам сталинских молодцов, никаких иллюзий насчет выправления классовой линии руками "могильщиков революции"!
Мелкобуржуазная политика партии и хлебозаготовительный кризис
Политика партии сейчас в основном выражает интересы мелкой буржуазии, на которую давит международный и внутренний капитал,-- оппозиция в своей политике целиком исходит из интересов пролетариата.
С особенной яркостью мелкобуржуазная сущность политики ВКП проявилась в хлебозаготовительной кампании текущего года. Еще задолго до XV съезда оппозиция сигнализировала опасность со стороны растущей мощи кулака и примыкающей к нему зажиточной части середнячества. Важнейшим показателем такого роста являлась все большая концентрация хлебных излишков в руках верхушечных слоев деревни. Уже летом 1926 г. 10% крестьянства владело 41,3% хлебных излишков, в то время как 23% бедноты не имели никаких излишков (журнал "Статистическое обозрение", орган ЦСУ СССР, 1927 год, No 2). Третий урожайный (1927) год только увеличил массу этих запасов и удельный вес в них кулака. Вот что говорил по этому поводу на августовском пленуме Пятаков: "Т[овари]щ Рыков забыл упомянуть об одном очень грозном явлении, которое мы имеем в этом году. Началось это в прошлом году, но в этом году продолжается. Я говорю о накоплении натуральных запасов хлеба в руках зажиточной части деревни. Если память мне не изменяет, эти натуральные запасы для этого года исчислялись в 600 -- 700 миллионов пудов, а сейчас они уже исчисляются цифрой в 870 млн. пудов. Вы думаете, что беднота накопила этот хлеб?
Пустое, конечно, этот хлеб скопляется прежде всего в руках кулацкой верхушки и в верхнем слое середняка, который уже граничит с кулаком".
На том же августовском пленуме и тоже по вопросу о хлебных излишках т[овари]щ Смилга, между прочим, сказал: "Можно искать доступ к этим запасам, представляя в распоряжение зажиточных слоев деревни дорогие машины, трактора, жатки и т. д. Вместе с тем снабжать их усиленно потребительскими товарами и с помощью этого вовлечь эти запасы в товарооборот. Такой подход означал бы ничто иное, как экономическую победу кулака над государственным хозяйством. Мне кажется, что хозяйственная обстановка текущего года диктует другой подход к этому вопросу. В течение этого года нужно будет из этих натуральных запасов путем ли налога или путем займа это вопрос конкретный, решение которого будет зависеть от конкретной обстановки -- взять 150 -- 200 милл [ионов] пудов".
Из приведенных выше цитат видно, что оппозиция еще летом прошлого года предвидела надвигавшийся хлебозаготовительный кризис, как результат растущей мощи деревенской верхушки.
Рыков ответил Пятакову и Смилге, как истый представитель мелкобуржуазного руководства. По его мнению, хлебные запасы -- это только "страховочный фонд на случай неурожая... Беднота стремится по мере сил сделать запас на случай повторения 1921 года..." Рыков даже заявил: "Если бы я был крестьянином Саратовской или Царицынской губ [ернии], то что бы ни говорил Смилга, я обязательно бы запасся хлебом, будь я в бедняцкой, середняцкой или кулацкой группе".
Благославив таким образом процесс кулацкого накопления, Рыков добавляет: "Смотреть на факт образования крестьянских хлебных запасов как на попытку кулака бороться со строительством социализма -- совершенно неправильно".
Увы, такова логика мелкобуржуазных вождей. Мог ли Рыков в августе 1927 года предвидеть, что в апреле 1928 года Сталину придется сказать нечто прямо противоположное его (Рыковским) словам: "Вы видите, что заготовительный кризис выражает собой первое в условиях нэпа, серьезное выступление капиталистических элементов села против советской власти по одному из важнейших вопросов нашего строительства по вопросу о хлебозаготовках" (доклад Сталина на Московском партактиве "Об итогах апрельского пленума ЦК").
То, о чем оппозиция предупреждала почти год тому назад, то Сталины и Рыковы уразумели только после жесточайшего поражения, нанесенного им кулаком. Теперь пора нам перейти к картине этого поражения т. е. к картине хлебозаготовительной кампании текущего года. Не успел еще закончиться XV съезд, так лихо расправившийся с оппозицией, но не сумевший увидеть опасность справа, как заготовительный кризис стал грозным фактом. До октября ход хлебозаготовок протекал нормально, самотеком. Это обстоятельство
только укрепляло самоуверенность партийной верхушки. Но скоро спокойствие последней сменилось паническим страхом. Кулак и близкая к нему зажиточная группа крестьянства противопоставили свой "план" плану государственному. За кулаком скоро последовало и середнячество -- заготовки резко сократились. Так, за время от 1 октября по 1 января 1927/1928 г. было недобрано по сравнению с тем же периодом прошлого года 138 млн. пудов хлеба, и это несмотря на третий урожай и наличие значительных запасов в деревне. Катастрофа, о которой предупреждала оппозиция, становилась реальностью -экспорт был сорван, и пролетарским центрам грозил голод. Партийно-советский аппарат начал нервничать; следует одна черезвычайная мера за другой. Помимо чрезвычайности эти меры отличаются полнейшим отсутствием классовой пролетарской линии: 1) город оголяется от промтоваров, 80% которых бросаются на село, дабы умилостивить кулака, соблазнить его товарным изобилием (вспомнить приведенные выше слова т[овари]ща Смилги); 2) проводится самообложение, обязательное для всех слоев деревни и, конечно, ложащееся более тяжким бременем на маломощных ее членов; 3) крестьянский заем фактически распространяется в принудительном порядке и, главное, опять-таки среди всех слоев села; 4) во многих местах практикуется простой товарообмен, когда кооперация отпускает товары только имеющим квитанцию ссыппункта о проданном хлебе. В результате указанных мероприятий в феврале на фронте хлебозаготовок был достигнут перелом; опасность голода для городов и армии была временно ликвидирована, но план заготовок 1927/28 года остался далеко не выполненным, и экспорт был окончательно сорван (смотреть "Экономическую жизнь" от 30 апреля, конъюктуру за март и "Харьковский пролетариат" от 13 мая, речь Постышева291 на пленуме ОПК).
Необходимо также отметить, что отсутствие классовой линии в мероприятиях, проведенных партией для усиления заготовок, нанесло чувствительный удар смычке города и села (речь идет, конечно, о бедняцких и середняцких его слоях)... Апрельский пленум ЦК не мог пройти мимо вопроса о хлебозаготовительной кампании текущего года. Пленум констатировал факт кризиса во втором сельскохозяйственном квартале и попытался найти причины этого явления. Но что же получилось из этой робкой попытки? В основном виновной оказалась оппозиция, "которая, мол, отвлекала партию от деловой работы, навязывая ей дискуссию". Поистине, мудро!
Оппозиция все время предостерегала об опасности кулацкого накопления и хозяйственного кризиса, в то время как Рыков покровительственно хлопал по плечу запасавшегося кулака, а теперь виновата оппозиция! Этим мудрость пленума отнюдь не исчерпалась: он одобрил все мероприятия Политбюро по усилению заготовок и особенно подчеркнул целесообразность переброски всей массы промтоваров из города в деревню. Чтобы избежать повторения кризисов в будущем, пленум считает необходимым обратить особое внимание на производство предметов широкого потребле
ния и своевременного завоза их в деревню. Далее следует ряд "левых" фраз о наступлении на кулака, о колхозном строительстве и т. п. Насколько непрочным оказался успех, достигнутый партийно-советским аппаратом на фронте хлебозаготовок в феврале текущего года, доказал последующий ход их развития. За апрель было недобрано 60 -- 70 млн. пудов хлеба, иначе говоря выполнено только 25 -- 30% плана ("Экономическая жизнь", 29 апреля), первая пятидневка мая дала дальнейшее снижение. Объяснять рецидив кризиса сезонными причинами не берется даже официальная печать. Для нас такое явление не представляется неожиданностью. Опасность хлебозаготовительного и всякого другого кризиса в СССР может быть ликвидирована только при выдержанной пролетарской линии, на основе подлинной диктатуры рабочего класса. Нельзя проводить "левый курс", срывая даже тот куцый план индустриализации, который намечен был на текущий год, а план этот уже сорван -- партия капитулировала перед деревенской верхушкой, усилив темп развития легкой индустрии за счет тяжелой (см. промышленный план на 1927/28 год). Нельзя, наконец, осуществлять "левый курс", подвергая всевозможным репрессиям оппозицию, выражающую интересы пролетариата,-- в таких условиях "левый курс" превращается во вредную фикцию, в прикрытие действительного процесса, выражающегося в постепенной сдаче остатков октябрьских завоеваний мелкобуржуазным партийно-советским аппаратом международному и внутреннему капиталу.
Сталинская самокритика и ленинская внутрипартийная и рабочая демократия
Грянул гром с ясного неба резолюций о том, что в партийных организациях в общем и целом удовлетворительно, "состояние организации здоровое, оппозиции дан решительный ленинский отпор", "доверие рабочих к партии растет" и т. д. и т. п., резолюций, набивших оскомину всем честным и революционным рабочим, пошли "дела" шахтинское, артемовское, сталинское, смоленское, кушвин-ское, витебское, харьковское (Канатка292 и др) и целый ряд им подобных -- мужик стал креститься. В результате перед "восторженной" партийной и рабочей [массой] ЦК выступил с лозунгом самокритики.
3 июня был опубликован соответствующий манифест "ко всем членам ВКП, ко всем рабочим". Манифест гласил: "Лозунг самокритики, невзирая на лица, критики сверху донизу, снизу доверху -- есть один из центральных лозунгов дня". Далее, перечисляя все казусы и неполадки, которые произошли за последнее время, документ находит, что "только последовательно проведенная внутрипартийная и профсоюзная демократия, подлинная выборность партийных и профсоюзных органов, полная возможность смещения любого секретаря, любого бюро, комитета и т. д. создаст постоянный контроль масс, сможет снять бюрократические наросты с нашего аппарата и уничтожить возможные проявления бюрократического зажима, компанейской "круговой поруки", чиновни
чьей угодливости, самодурства, забвения интересов масс и мещанской успокоенности". Далее считается необходимым в партии "обеспечить свободу внутрипартийной критики". А в профсоюзах борьба (даже жесточайшая! -- Ред.) против нарушений профсоюзной демократии".
Такова "соль" этого основного документа о самокритике. Лидеры ЦК в своих выступлениях в связи с Шахтинским делом заявляют, что если бы было "больше действительной демократии внутри партии, то такие прохвосты не гнездились бы так долго" (речь Бухарина об итогах апрельского пленума ЦК и ЦКК ВКП(б).
Еще резче выступление Сталина на VTII съезде ВЛКСМ ("Правда" от 17 мая 1928 года), на вопрос о том, чем объясняются "эти подозрительные дела разложения и развала нравов" в ряде организаций, он отвечает: "Тем, что монополию партии довели до абсурда, заглушили голос низов, уничтожили внутрипартийную демократию, насадили бюрократизм". И в качестве единственного выхода рекомендует организацию и "контроль партийных масс снизу" и "насаждение (и слово-то какое -- "насаждение" (!!), типично сталинское -- Ред.) внутрипартийной демократии".
Оказывается: "проявление бюрократического зажима" "забвение интересов масс".
Оказывается: что свободу внутрипартийной демократии нужно еще только "обеспечить", а против нарушений профсоюзной демократии требуется "жесточайшая борьба", как это изволит заметить обращение ЦК!
Оказывается, что до сих пор внутрипартийная демократия была довольно липовой, ибо, как справедливо замечает Бухарин, необходимо "больше действительной демократии!.."
Оказывается, "заглушили голос низов", "уничтожили (не как-нибудь, а уничтожили! -- Ред) внутрипартийную демократию", как заявляет генсек партии Сталин. Откуда это?!! Не виновата ли, грешным делом, оппозиция, которая уже наделала столько бед ЦК по пути такого "победоносного" шествия "социализма в одной стране", какое наблюдали мы за последние 3 -- 4 года?
Должно быть, нет, ибо, как заявил в своей речи о культурной революции Бухарин, оппозиция "передвинута на более северные зоны". Ведь только 2 сентября 1927 года на президиуме ИККИ тот же Сталин провозгласил: "Я заявляю, что нынешний режим в партии есть точное выражение того самого режима, который был установлен в партии при Ленине, во время X293 и XI съездов нашей партии".
Когда же вы врали, дорогой тов. генсек?? В сентябре, когда вы заявляли, что в партии "ленинский режим", либо в мае, когда при "ленинском режиме" было возможным в крупнейших организациях (Артемовск, Сталине, Смоленск и пр.) "уничтожение внутрипартийной демократии".
Лицо самокритики
Однако, может быть, "кто старое помянет, тому глаз вон", может быть, ЦК, учтя опыт всех этих дел, решил действительно ввести в партии ленинский режим? К сожалению, внимательный разбор лозунга самокритики разочаровывает в этом всех легковеров.
Раз самокритика означает проведение в жизнь подлинной внутрипартийной и профсоюзной демократии, как об этом извещает широковещательный анонс ЦК, необходимо выяснить, что же является этой самой внутрипартийной и профсоюзной демократией.
На сей счет имеются недвусмысленные резолюции X и XI съездов нашей партии, которые гласят:
"П. 18.-- под внутрипартийной демократией разумеется такая организационная форма при проведении партийной коммунистической политики, которая обеспечивает всем членам партии, вплоть до наиболее отсталых, активное участие в жизни партии и обсуждении всех вопросов, выдвигаемых перед ней, разрешении этих вопросов, а равно и активное участие в партийном строительстве".
И далее в "п. 19. -- методами работы являются прежде всего, методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, дискуссии по ним с полной свободой внутрипартийной критики: методы коллективной выработки общепартийных решений" (по этим вопросам не принято общеобязательных партийных решений: резолюция X съезда РКП, партийное строительство)294. "В профессиональных союзах прежде всего необходимо осуществить широкую выборность всех органов профдвижения и устранить методы назначенче-ства; профессиональная организация должна быть построена на принципе демократического централизма" (X съезд о роли и задачах профсоюзов).
Из этого ясно видно, что основным гвоздем внутрипартийной демократии должно являться "широкое обсуждение всех важнейших вопросов -- коллективная выработка общепартийных решений".
Означает ли это самое самокритика?
На такой вопрос дает ответ передовица "Правды" от 16 мая 1928 года. "Критика должна быть конкретной (в этом спора нет. -- Ред.), не в новых и фальшивых "философиях" мы нуждаемся", "совершенно вредной является далее... критика отдельных лиц, "которая старается протащить обобщения" полуменыневитского характера".
Еще более ясно эту мысль расшифровывает комсомольский чиновничек Косарев295 на страницах "Комсомольской правды" от 26 мая 1928 года.
"Самокритика не вообще, а критика отдельных конкретных носителей зла и отдельных лиц -- вот установка нашей критики".
Иначе говоря, против отдельного бюрократа, против отдельного чинуши выступай, но против системы, порождающей каждодневно сто новых бюрократов и чинуш, не моги! Это, очевидно, дело ЦК. Ведь признает же Сталин, что вследствие "уничтожения внутрипартийной демократии" порождены все эти нашумевшие гнойники. Какой же результат даст снятие одного секретаря губко
ма и посадка другого, когда разрыв между партией и рабочим классом не уменьшится? "Конкретного носителя зла" сымут, а на его место станет другой, а то и два других. Получается не самокритика, а борьба, с ветряными мельницами. Вместо лениниской "коллективной выработки общепартийных решений" -- сталинский [лозунг] "уничтожай отдельного бюрократа, но обобщать не моги! Плыви на поверхности явлений, вылавливай отдельных лиц, но не смотри в корень вещей!"
Преступление и наказание
Первые результаты самокритики целиком подтверждают нашу оценку. Отдельных чиновников снимают, отдельные безобразия уничтожают. Система остается та же, растут новые безобразия и новые преступники. В Москве на скамье подсудимых сидят виновники Шахтинского дела, профсоюзные организации в Шахтах снизу доверху "переизбраны". Казалось бы, жить да радоваться. Ну, если не радоваться, то во всяком случае быть гарантированным от хотя бы вопиющих безобразий. "Комсомольская правда" от 11 мая сообщает нам такие факты: "В Енакиево построен так называемый дом подростка. В нем поселили 190 человек служащих и только 10 шахтеров, несмотря на то, что здесь же около 3500 человек молодежи живут в безобразных условиях". "На Гошковском руднике работники рудкома больше сидят по кабинетам, редко бывают на шахтах и редко беседуют с рабочими по казармам, не знают их нужд. Кумовство, собутыльничество в цехах идет вовсю". Ввиду невыдачи резиновых галош на Чистяковской шахте No 6 током убито двое рабочих. "В конце апреля по той же причине" убит комсомолец Глазов. На его похоронах секретарь ячейки выступил и сказал: "Это очередная необходимая жертва электрификации!" "Производственные совещания по-прежнему собираются редко".
"Комсомольская правда" от 14 июня 1928 г. подробно освещает артемовщину после снятия преступной головки. Оказывается положение ничуть не изменилось. "В организации царила и царит мертвечина" (Петровский районный К [оммунистический] с[оюз] м[олодежи]). "Рост рабочих в партии у нас не заметен, наоборот, есть выходы". "Коммунистов считают карьеристами и шкурниками" (Гродовский рудник, шахты No 5 -- 6).
Таких примеров можна было бы привести уйму, они говорят нам об одном, что вся самокритика скользит по поверхности, не затрагивая корня. Еще более характерны наказания преступникам всех "дел". Артемовские деятели ограничились выговорами, сняты с работы и посланы на... курорт. Прокопов, Твердохлебов (исключенный), Чаплыгин, Нар-занов на курорте, а бывшему директору Константиновских заводов Химуг-ля Бондаренку трест дает 500 руб. на поправку расшатанного здоровья ("Комсомольская правда" от 14 июня). Смоленские "деятели" лишь в результате сильного нажима снизу были ЦКК исключены после первичного решения: оставить в партии с выговорами. "В Кушве, сообщает "Правда" от 23 мая 1928 года, группа парт [ийных] и сов [ет-ских] работников подверглась разложению, систематически пьян
ствуя и посещая притоны разврата". В итоге они сняты с работы, а бюро Кушвинского райкома (секретарь которого Кусков был главарем группы) объявлен... выговор. Это в то время, когда лишь за чтение завещания Ленина революционные рабочие изгонялись из партии.
Директор Харьковского паров [озостроительного] завода, творивший ряд безобразий, снят с завода и направлен... директором электрической станции. Таких примеров можно также привести уйму.
Чувство партийности выкорчевывается, ибо ни одна организация не отвечает за свое руководство. После раскрытия любого партийного гнойника сообщается, что "организация в общем и целом здорова, ленински выдержана", т. е. члены партии, подчас в течение ряда лет не подымавшие голоса протеста против производимых на их глазах безобразий, единогласно (казенно) избиравшие чуждых рабочему классу людей на руководящие посты (и тут же единогласно осуждающие оппозицию), объявляются "ленински выдержанными". Недорого стоит их ленинизм! Таково подлинное лицо самокритики, скрывающееся за маской красивых фраз.
Выводы:
а) Партия по-прежнему остается жить в два этажа, наверху ре
шают, внизу покорно принимают готовые решения; подлинной,
ленинской внутрипартийной демократии нет и в помине.
б) Лозунг самокритики в понимании его творца Сталина сво
дится к праву советских людей критиковать своих вождей, эта
критика не должна быть обобщающей, ибо тогда она неизбежно (по
чему-то!! -- Ред.) становится антисоветской и зловредной. Но где же
граница, разделяющая критику советскую от контрреволюционной??
Вопрос упирается в то, кто критикует. Но что значит "советский че
ловек"? Если это гражданин СССР, то в нем имеются граждане различ
ных классов. "Советский человек" и спец, и кулак, и даже непман. Та
ким образом, определение Сталина оказывается лишенным всякого
классового содержания.
в) Поскольку основные вопросы системы, порождающей бюро
кратизм (вынесение решений без предварительного обсуждения
в низах, назначенчество, ответственность выборных лиц лишь пе
ред начальством свыше, а не перед своими избирателями и т. п.
и т. д.), не входят в круг вопросов самокритики, рабочие безмолв
ствуют. Говорят за всех репортеры!
г) Аппарат, который с завидной решительностью чинил распра
ву над старыми большевиками-оппозиционерами, обнаруживает
исключительную деликатность в обращении с "жертвами" самокри
тики, ибо они плоть от плоти, кость от кости самого аппарата.
д) При отсутствии поддержки со стороны рабочих низов самокри
тика превращается в положение, когда один бюрократ критикует
другого бюрократа. Когда же советские чиновники друг друга "кри
тикуют", то самокритика превращается в орудие групповой борьбы
и личной склоки.
е) Самокритика -- это сезон (вроде борьбы с автомобилями
в 1924 -- 1925 годах). На некоторое время бюрократы приутихнут,
будут действовать осторожнее, не попадаться на глаза, пройдет се
зон, они наверстают упущенное.
з) После непроведения в жизнь резолюций X и XI съездов партии о внутрипартийной и рабочей демократии, резолюции от 5 декабря 1923 г. о том же, "зверского" режима экономии, оживления работы Советов -- никакого доверия красивым фразам с некрасивыми фактами и толкованиями проведения в жизнь296.
ж) Задача пролетарских оппозиционеров заключается, с одной
стороны, в использовании лозунга для частичных улучшений рабо
чего положения (ибо коренного улучшения при этом руководстве
быть не может), и с другой стороны, для решительного разоблаче
ния неленинского содержания этого лозунга.
К вопросу о правовом положении рабочего класса в СССР
Для всякого сознательного рабочего уже стало очевидно, что давление на него со стороны государственной власти приводит к все большей сдаче им своих классовых позиций.
Сползание с классовых рельс особенно чувствительно ощущается рабочими в вопросе трудовых отношений -- причем здесь мы наблюдаем не столько практические отклонения от правильной, в целом верной линии, а что, наоборот,-- линия в целом не выражает пролетарских интересов. Обратимся к основе трудовых положений -- к взаимоотношению Трудового кодекса с коллективными и трудовыми договорами. Трудовой кодекс устанавливает, что "все договоры и соглашения о труде, ухудшающие условия труда сравнительно с постановлениями настоящего кодекса, недействительны". Положение совершенно неоспоримое и целесообразное с точки зрения революционной законности. Трудовой кодекс должен являться основой -- на которой строятся все практические трудовые отношения между администрацией и рабочими, заключая коллективные и трудовые договора.
Вместе с тем следует обратиться к содержанию самого Трудового кодекса, чтобы уяснить себе, в какой степени он обеспечивает благоприятные условия труда рабочего.
В главе о нормах выработки мы читаем: "Нормы выработки устанавливаются по соглашению между администрацией предприятия и профсоюзами" (ст. 56). Это положение фактически означает, что каждый новый кол [лективный] договор по соглашению между администрацией и профсоюзами сможет ухудшать материальное положение рабочего. Что это так, видно по результатам последней колдоговорной кампании.
Вместо категорических положений о том, что нормы выработки могут повышаться только в тех случаях, когда заработная плата предварительно повысилась, обеспечив таким образом твердо материальное положение рабочего,-- мы имеем свободное соглашение сторон. В результате: вместо повышения материального благосостояния рабочих масс мы имеем наряду с ростом народного
Мелкобуржуазная политика партии и хлебозаготовительный кризис
Политика партии сейчас в основном выражает интересы мелкой буржуазии, на которую давит международный и внутренний капитал,-- оппозиция в своей политике целиком исходит из интересов пролетариата.
С особенной яркостью мелкобуржуазная сущность политики ВКП проявилась в хлебозаготовительной кампании текущего года. Еще задолго до XV съезда оппозиция сигнализировала опасность со стороны растущей мощи кулака и примыкающей к нему зажиточной части середнячества. Важнейшим показателем такого роста являлась все большая концентрация хлебных излишков в руках верхушечных слоев деревни. Уже летом 1926 г. 10% крестьянства владело 41,3% хлебных излишков, в то время как 23% бедноты не имели никаких излишков (журнал "Статистическое обозрение", орган ЦСУ СССР, 1927 год, No 2). Третий урожайный (1927) год только увеличил массу этих запасов и удельный вес в них кулака. Вот что говорил по этому поводу на августовском пленуме Пятаков: "Т[овари]щ Рыков забыл упомянуть об одном очень грозном явлении, которое мы имеем в этом году. Началось это в прошлом году, но в этом году продолжается. Я говорю о накоплении натуральных запасов хлеба в руках зажиточной части деревни. Если память мне не изменяет, эти натуральные запасы для этого года исчислялись в 600 -- 700 миллионов пудов, а сейчас они уже исчисляются цифрой в 870 млн. пудов. Вы думаете, что беднота накопила этот хлеб?
Пустое, конечно, этот хлеб скопляется прежде всего в руках кулацкой верхушки и в верхнем слое середняка, который уже граничит с кулаком".
На том же августовском пленуме и тоже по вопросу о хлебных излишках т[овари]щ Смилга, между прочим, сказал: "Можно искать доступ к этим запасам, представляя в распоряжение зажиточных слоев деревни дорогие машины, трактора, жатки и т. д. Вместе с тем снабжать их усиленно потребительскими товарами и с помощью этого вовлечь эти запасы в товарооборот. Такой подход означал бы ничто иное, как экономическую победу кулака над государственным хозяйством. Мне кажется, что хозяйственная обстановка текущего года диктует другой подход к этому вопросу. В течение этого года нужно будет из этих натуральных запасов путем ли налога или путем займа это вопрос конкретный, решение которого будет зависеть от конкретной обстановки -- взять 150 -- 200 милл [ионов] пудов".
Из приведенных выше цитат видно, что оппозиция еще летом прошлого года предвидела надвигавшийся хлебозаготовительный кризис, как результат растущей мощи деревенской верхушки.
Рыков ответил Пятакову и Смилге, как истый представитель мелкобуржуазного руководства. По его мнению, хлебные запасы -- это только "страховочный фонд на случай неурожая... Беднота стремится по мере сил сделать запас на случай повторения 1921 года..." Рыков даже заявил: "Если бы я был крестьянином Саратовской или Царицынской губ [ернии], то что бы ни говорил Смилга, я обязательно бы запасся хлебом, будь я в бедняцкой, середняцкой или кулацкой группе".
Благославив таким образом процесс кулацкого накопления, Рыков добавляет: "Смотреть на факт образования крестьянских хлебных запасов как на попытку кулака бороться со строительством социализма -- совершенно неправильно".
Увы, такова логика мелкобуржуазных вождей. Мог ли Рыков в августе 1927 года предвидеть, что в апреле 1928 года Сталину придется сказать нечто прямо противоположное его (Рыковским) словам: "Вы видите, что заготовительный кризис выражает собой первое в условиях нэпа, серьезное выступление капиталистических элементов села против советской власти по одному из важнейших вопросов нашего строительства по вопросу о хлебозаготовках" (доклад Сталина на Московском партактиве "Об итогах апрельского пленума ЦК").
То, о чем оппозиция предупреждала почти год тому назад, то Сталины и Рыковы уразумели только после жесточайшего поражения, нанесенного им кулаком. Теперь пора нам перейти к картине этого поражения т. е. к картине хлебозаготовительной кампании текущего года. Не успел еще закончиться XV съезд, так лихо расправившийся с оппозицией, но не сумевший увидеть опасность справа, как заготовительный кризис стал грозным фактом. До октября ход хлебозаготовок протекал нормально, самотеком. Это обстоятельство
только укрепляло самоуверенность партийной верхушки. Но скоро спокойствие последней сменилось паническим страхом. Кулак и близкая к нему зажиточная группа крестьянства противопоставили свой "план" плану государственному. За кулаком скоро последовало и середнячество -- заготовки резко сократились. Так, за время от 1 октября по 1 января 1927/1928 г. было недобрано по сравнению с тем же периодом прошлого года 138 млн. пудов хлеба, и это несмотря на третий урожай и наличие значительных запасов в деревне. Катастрофа, о которой предупреждала оппозиция, становилась реальностью -экспорт был сорван, и пролетарским центрам грозил голод. Партийно-советский аппарат начал нервничать; следует одна черезвычайная мера за другой. Помимо чрезвычайности эти меры отличаются полнейшим отсутствием классовой пролетарской линии: 1) город оголяется от промтоваров, 80% которых бросаются на село, дабы умилостивить кулака, соблазнить его товарным изобилием (вспомнить приведенные выше слова т[овари]ща Смилги); 2) проводится самообложение, обязательное для всех слоев деревни и, конечно, ложащееся более тяжким бременем на маломощных ее членов; 3) крестьянский заем фактически распространяется в принудительном порядке и, главное, опять-таки среди всех слоев села; 4) во многих местах практикуется простой товарообмен, когда кооперация отпускает товары только имеющим квитанцию ссыппункта о проданном хлебе. В результате указанных мероприятий в феврале на фронте хлебозаготовок был достигнут перелом; опасность голода для городов и армии была временно ликвидирована, но план заготовок 1927/28 года остался далеко не выполненным, и экспорт был окончательно сорван (смотреть "Экономическую жизнь" от 30 апреля, конъюктуру за март и "Харьковский пролетариат" от 13 мая, речь Постышева291 на пленуме ОПК).
Необходимо также отметить, что отсутствие классовой линии в мероприятиях, проведенных партией для усиления заготовок, нанесло чувствительный удар смычке города и села (речь идет, конечно, о бедняцких и середняцких его слоях)... Апрельский пленум ЦК не мог пройти мимо вопроса о хлебозаготовительной кампании текущего года. Пленум констатировал факт кризиса во втором сельскохозяйственном квартале и попытался найти причины этого явления. Но что же получилось из этой робкой попытки? В основном виновной оказалась оппозиция, "которая, мол, отвлекала партию от деловой работы, навязывая ей дискуссию". Поистине, мудро!
Оппозиция все время предостерегала об опасности кулацкого накопления и хозяйственного кризиса, в то время как Рыков покровительственно хлопал по плечу запасавшегося кулака, а теперь виновата оппозиция! Этим мудрость пленума отнюдь не исчерпалась: он одобрил все мероприятия Политбюро по усилению заготовок и особенно подчеркнул целесообразность переброски всей массы промтоваров из города в деревню. Чтобы избежать повторения кризисов в будущем, пленум считает необходимым обратить особое внимание на производство предметов широкого потребле
ния и своевременного завоза их в деревню. Далее следует ряд "левых" фраз о наступлении на кулака, о колхозном строительстве и т. п. Насколько непрочным оказался успех, достигнутый партийно-советским аппаратом на фронте хлебозаготовок в феврале текущего года, доказал последующий ход их развития. За апрель было недобрано 60 -- 70 млн. пудов хлеба, иначе говоря выполнено только 25 -- 30% плана ("Экономическая жизнь", 29 апреля), первая пятидневка мая дала дальнейшее снижение. Объяснять рецидив кризиса сезонными причинами не берется даже официальная печать. Для нас такое явление не представляется неожиданностью. Опасность хлебозаготовительного и всякого другого кризиса в СССР может быть ликвидирована только при выдержанной пролетарской линии, на основе подлинной диктатуры рабочего класса. Нельзя проводить "левый курс", срывая даже тот куцый план индустриализации, который намечен был на текущий год, а план этот уже сорван -- партия капитулировала перед деревенской верхушкой, усилив темп развития легкой индустрии за счет тяжелой (см. промышленный план на 1927/28 год). Нельзя, наконец, осуществлять "левый курс", подвергая всевозможным репрессиям оппозицию, выражающую интересы пролетариата,-- в таких условиях "левый курс" превращается во вредную фикцию, в прикрытие действительного процесса, выражающегося в постепенной сдаче остатков октябрьских завоеваний мелкобуржуазным партийно-советским аппаратом международному и внутреннему капиталу.
Сталинская самокритика и ленинская внутрипартийная и рабочая демократия
Грянул гром с ясного неба резолюций о том, что в партийных организациях в общем и целом удовлетворительно, "состояние организации здоровое, оппозиции дан решительный ленинский отпор", "доверие рабочих к партии растет" и т. д. и т. п., резолюций, набивших оскомину всем честным и революционным рабочим, пошли "дела" шахтинское, артемовское, сталинское, смоленское, кушвин-ское, витебское, харьковское (Канатка292 и др) и целый ряд им подобных -- мужик стал креститься. В результате перед "восторженной" партийной и рабочей [массой] ЦК выступил с лозунгом самокритики.
3 июня был опубликован соответствующий манифест "ко всем членам ВКП, ко всем рабочим". Манифест гласил: "Лозунг самокритики, невзирая на лица, критики сверху донизу, снизу доверху -- есть один из центральных лозунгов дня". Далее, перечисляя все казусы и неполадки, которые произошли за последнее время, документ находит, что "только последовательно проведенная внутрипартийная и профсоюзная демократия, подлинная выборность партийных и профсоюзных органов, полная возможность смещения любого секретаря, любого бюро, комитета и т. д. создаст постоянный контроль масс, сможет снять бюрократические наросты с нашего аппарата и уничтожить возможные проявления бюрократического зажима, компанейской "круговой поруки", чиновни
чьей угодливости, самодурства, забвения интересов масс и мещанской успокоенности". Далее считается необходимым в партии "обеспечить свободу внутрипартийной критики". А в профсоюзах борьба (даже жесточайшая! -- Ред.) против нарушений профсоюзной демократии".
Такова "соль" этого основного документа о самокритике. Лидеры ЦК в своих выступлениях в связи с Шахтинским делом заявляют, что если бы было "больше действительной демократии внутри партии, то такие прохвосты не гнездились бы так долго" (речь Бухарина об итогах апрельского пленума ЦК и ЦКК ВКП(б).
Еще резче выступление Сталина на VTII съезде ВЛКСМ ("Правда" от 17 мая 1928 года), на вопрос о том, чем объясняются "эти подозрительные дела разложения и развала нравов" в ряде организаций, он отвечает: "Тем, что монополию партии довели до абсурда, заглушили голос низов, уничтожили внутрипартийную демократию, насадили бюрократизм". И в качестве единственного выхода рекомендует организацию и "контроль партийных масс снизу" и "насаждение (и слово-то какое -- "насаждение" (!!), типично сталинское -- Ред.) внутрипартийной демократии".
Оказывается: "проявление бюрократического зажима" "забвение интересов масс".
Оказывается: что свободу внутрипартийной демократии нужно еще только "обеспечить", а против нарушений профсоюзной демократии требуется "жесточайшая борьба", как это изволит заметить обращение ЦК!
Оказывается, что до сих пор внутрипартийная демократия была довольно липовой, ибо, как справедливо замечает Бухарин, необходимо "больше действительной демократии!.."
Оказывается, "заглушили голос низов", "уничтожили (не как-нибудь, а уничтожили! -- Ред) внутрипартийную демократию", как заявляет генсек партии Сталин. Откуда это?!! Не виновата ли, грешным делом, оппозиция, которая уже наделала столько бед ЦК по пути такого "победоносного" шествия "социализма в одной стране", какое наблюдали мы за последние 3 -- 4 года?
Должно быть, нет, ибо, как заявил в своей речи о культурной революции Бухарин, оппозиция "передвинута на более северные зоны". Ведь только 2 сентября 1927 года на президиуме ИККИ тот же Сталин провозгласил: "Я заявляю, что нынешний режим в партии есть точное выражение того самого режима, который был установлен в партии при Ленине, во время X293 и XI съездов нашей партии".
Когда же вы врали, дорогой тов. генсек?? В сентябре, когда вы заявляли, что в партии "ленинский режим", либо в мае, когда при "ленинском режиме" было возможным в крупнейших организациях (Артемовск, Сталине, Смоленск и пр.) "уничтожение внутрипартийной демократии".
Лицо самокритики
Однако, может быть, "кто старое помянет, тому глаз вон", может быть, ЦК, учтя опыт всех этих дел, решил действительно ввести в партии ленинский режим? К сожалению, внимательный разбор лозунга самокритики разочаровывает в этом всех легковеров.
Раз самокритика означает проведение в жизнь подлинной внутрипартийной и профсоюзной демократии, как об этом извещает широковещательный анонс ЦК, необходимо выяснить, что же является этой самой внутрипартийной и профсоюзной демократией.
На сей счет имеются недвусмысленные резолюции X и XI съездов нашей партии, которые гласят:
"П. 18.-- под внутрипартийной демократией разумеется такая организационная форма при проведении партийной коммунистической политики, которая обеспечивает всем членам партии, вплоть до наиболее отсталых, активное участие в жизни партии и обсуждении всех вопросов, выдвигаемых перед ней, разрешении этих вопросов, а равно и активное участие в партийном строительстве".
И далее в "п. 19. -- методами работы являются прежде всего, методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, дискуссии по ним с полной свободой внутрипартийной критики: методы коллективной выработки общепартийных решений" (по этим вопросам не принято общеобязательных партийных решений: резолюция X съезда РКП, партийное строительство)294. "В профессиональных союзах прежде всего необходимо осуществить широкую выборность всех органов профдвижения и устранить методы назначенче-ства; профессиональная организация должна быть построена на принципе демократического централизма" (X съезд о роли и задачах профсоюзов).
Из этого ясно видно, что основным гвоздем внутрипартийной демократии должно являться "широкое обсуждение всех важнейших вопросов -- коллективная выработка общепартийных решений".
Означает ли это самое самокритика?
На такой вопрос дает ответ передовица "Правды" от 16 мая 1928 года. "Критика должна быть конкретной (в этом спора нет. -- Ред.), не в новых и фальшивых "философиях" мы нуждаемся", "совершенно вредной является далее... критика отдельных лиц, "которая старается протащить обобщения" полуменыневитского характера".
Еще более ясно эту мысль расшифровывает комсомольский чиновничек Косарев295 на страницах "Комсомольской правды" от 26 мая 1928 года.
"Самокритика не вообще, а критика отдельных конкретных носителей зла и отдельных лиц -- вот установка нашей критики".
Иначе говоря, против отдельного бюрократа, против отдельного чинуши выступай, но против системы, порождающей каждодневно сто новых бюрократов и чинуш, не моги! Это, очевидно, дело ЦК. Ведь признает же Сталин, что вследствие "уничтожения внутрипартийной демократии" порождены все эти нашумевшие гнойники. Какой же результат даст снятие одного секретаря губко
ма и посадка другого, когда разрыв между партией и рабочим классом не уменьшится? "Конкретного носителя зла" сымут, а на его место станет другой, а то и два других. Получается не самокритика, а борьба, с ветряными мельницами. Вместо лениниской "коллективной выработки общепартийных решений" -- сталинский [лозунг] "уничтожай отдельного бюрократа, но обобщать не моги! Плыви на поверхности явлений, вылавливай отдельных лиц, но не смотри в корень вещей!"
Преступление и наказание
Первые результаты самокритики целиком подтверждают нашу оценку. Отдельных чиновников снимают, отдельные безобразия уничтожают. Система остается та же, растут новые безобразия и новые преступники. В Москве на скамье подсудимых сидят виновники Шахтинского дела, профсоюзные организации в Шахтах снизу доверху "переизбраны". Казалось бы, жить да радоваться. Ну, если не радоваться, то во всяком случае быть гарантированным от хотя бы вопиющих безобразий. "Комсомольская правда" от 11 мая сообщает нам такие факты: "В Енакиево построен так называемый дом подростка. В нем поселили 190 человек служащих и только 10 шахтеров, несмотря на то, что здесь же около 3500 человек молодежи живут в безобразных условиях". "На Гошковском руднике работники рудкома больше сидят по кабинетам, редко бывают на шахтах и редко беседуют с рабочими по казармам, не знают их нужд. Кумовство, собутыльничество в цехах идет вовсю". Ввиду невыдачи резиновых галош на Чистяковской шахте No 6 током убито двое рабочих. "В конце апреля по той же причине" убит комсомолец Глазов. На его похоронах секретарь ячейки выступил и сказал: "Это очередная необходимая жертва электрификации!" "Производственные совещания по-прежнему собираются редко".
"Комсомольская правда" от 14 июня 1928 г. подробно освещает артемовщину после снятия преступной головки. Оказывается положение ничуть не изменилось. "В организации царила и царит мертвечина" (Петровский районный К [оммунистический] с[оюз] м[олодежи]). "Рост рабочих в партии у нас не заметен, наоборот, есть выходы". "Коммунистов считают карьеристами и шкурниками" (Гродовский рудник, шахты No 5 -- 6).
Таких примеров можна было бы привести уйму, они говорят нам об одном, что вся самокритика скользит по поверхности, не затрагивая корня. Еще более характерны наказания преступникам всех "дел". Артемовские деятели ограничились выговорами, сняты с работы и посланы на... курорт. Прокопов, Твердохлебов (исключенный), Чаплыгин, Нар-занов на курорте, а бывшему директору Константиновских заводов Химуг-ля Бондаренку трест дает 500 руб. на поправку расшатанного здоровья ("Комсомольская правда" от 14 июня). Смоленские "деятели" лишь в результате сильного нажима снизу были ЦКК исключены после первичного решения: оставить в партии с выговорами. "В Кушве, сообщает "Правда" от 23 мая 1928 года, группа парт [ийных] и сов [ет-ских] работников подверглась разложению, систематически пьян
ствуя и посещая притоны разврата". В итоге они сняты с работы, а бюро Кушвинского райкома (секретарь которого Кусков был главарем группы) объявлен... выговор. Это в то время, когда лишь за чтение завещания Ленина революционные рабочие изгонялись из партии.
Директор Харьковского паров [озостроительного] завода, творивший ряд безобразий, снят с завода и направлен... директором электрической станции. Таких примеров можно также привести уйму.
Чувство партийности выкорчевывается, ибо ни одна организация не отвечает за свое руководство. После раскрытия любого партийного гнойника сообщается, что "организация в общем и целом здорова, ленински выдержана", т. е. члены партии, подчас в течение ряда лет не подымавшие голоса протеста против производимых на их глазах безобразий, единогласно (казенно) избиравшие чуждых рабочему классу людей на руководящие посты (и тут же единогласно осуждающие оппозицию), объявляются "ленински выдержанными". Недорого стоит их ленинизм! Таково подлинное лицо самокритики, скрывающееся за маской красивых фраз.
Выводы:
а) Партия по-прежнему остается жить в два этажа, наверху ре
шают, внизу покорно принимают готовые решения; подлинной,
ленинской внутрипартийной демократии нет и в помине.
б) Лозунг самокритики в понимании его творца Сталина сво
дится к праву советских людей критиковать своих вождей, эта
критика не должна быть обобщающей, ибо тогда она неизбежно (по
чему-то!! -- Ред.) становится антисоветской и зловредной. Но где же
граница, разделяющая критику советскую от контрреволюционной??
Вопрос упирается в то, кто критикует. Но что значит "советский че
ловек"? Если это гражданин СССР, то в нем имеются граждане различ
ных классов. "Советский человек" и спец, и кулак, и даже непман. Та
ким образом, определение Сталина оказывается лишенным всякого
классового содержания.
в) Поскольку основные вопросы системы, порождающей бюро
кратизм (вынесение решений без предварительного обсуждения
в низах, назначенчество, ответственность выборных лиц лишь пе
ред начальством свыше, а не перед своими избирателями и т. п.
и т. д.), не входят в круг вопросов самокритики, рабочие безмолв
ствуют. Говорят за всех репортеры!
г) Аппарат, который с завидной решительностью чинил распра
ву над старыми большевиками-оппозиционерами, обнаруживает
исключительную деликатность в обращении с "жертвами" самокри
тики, ибо они плоть от плоти, кость от кости самого аппарата.
д) При отсутствии поддержки со стороны рабочих низов самокри
тика превращается в положение, когда один бюрократ критикует
другого бюрократа. Когда же советские чиновники друг друга "кри
тикуют", то самокритика превращается в орудие групповой борьбы
и личной склоки.
е) Самокритика -- это сезон (вроде борьбы с автомобилями
в 1924 -- 1925 годах). На некоторое время бюрократы приутихнут,
будут действовать осторожнее, не попадаться на глаза, пройдет се
зон, они наверстают упущенное.
з) После непроведения в жизнь резолюций X и XI съездов партии о внутрипартийной и рабочей демократии, резолюции от 5 декабря 1923 г. о том же, "зверского" режима экономии, оживления работы Советов -- никакого доверия красивым фразам с некрасивыми фактами и толкованиями проведения в жизнь296.
ж) Задача пролетарских оппозиционеров заключается, с одной
стороны, в использовании лозунга для частичных улучшений рабо
чего положения (ибо коренного улучшения при этом руководстве
быть не может), и с другой стороны, для решительного разоблаче
ния неленинского содержания этого лозунга.
К вопросу о правовом положении рабочего класса в СССР
Для всякого сознательного рабочего уже стало очевидно, что давление на него со стороны государственной власти приводит к все большей сдаче им своих классовых позиций.
Сползание с классовых рельс особенно чувствительно ощущается рабочими в вопросе трудовых отношений -- причем здесь мы наблюдаем не столько практические отклонения от правильной, в целом верной линии, а что, наоборот,-- линия в целом не выражает пролетарских интересов. Обратимся к основе трудовых положений -- к взаимоотношению Трудового кодекса с коллективными и трудовыми договорами. Трудовой кодекс устанавливает, что "все договоры и соглашения о труде, ухудшающие условия труда сравнительно с постановлениями настоящего кодекса, недействительны". Положение совершенно неоспоримое и целесообразное с точки зрения революционной законности. Трудовой кодекс должен являться основой -- на которой строятся все практические трудовые отношения между администрацией и рабочими, заключая коллективные и трудовые договора.
Вместе с тем следует обратиться к содержанию самого Трудового кодекса, чтобы уяснить себе, в какой степени он обеспечивает благоприятные условия труда рабочего.
В главе о нормах выработки мы читаем: "Нормы выработки устанавливаются по соглашению между администрацией предприятия и профсоюзами" (ст. 56). Это положение фактически означает, что каждый новый кол [лективный] договор по соглашению между администрацией и профсоюзами сможет ухудшать материальное положение рабочего. Что это так, видно по результатам последней колдоговорной кампании.
Вместо категорических положений о том, что нормы выработки могут повышаться только в тех случаях, когда заработная плата предварительно повысилась, обеспечив таким образом твердо материальное положение рабочего,-- мы имеем свободное соглашение сторон. В результате: вместо повышения материального благосостояния рабочих масс мы имеем наряду с ростом народного