Страница:
прессий. Между тем вся обстановка в СССР и в Коминтерне после XV съезда ВКП целиком и полностью подтвердила правильность этих взглядов и полное политическое банкротство нынешнего руководства ВКП, беспринципно мечущегося справа налево в поисках выхода из того положения, в каком оказалась страна в значительной степени по вине руководства.
Ленинская оппозиция своевременно сигнализировала о действительных опасностях, стоящих перед партией и рабочим классом, указывала на постепенное сползание партийного руководства с правильной классовой линии, на неправильное распределение национального дохода, на экономический и политический рост кулака, на явное перерождение и загнивание известных звеньев партийного и советского аппарата под напором враждебных сил, в обстановке бюрократического зажима и отсутствия внутрипартийной и рабочей демократии.
Отвергнув взгляды оппозиции, партия проглядела эти опасности и не сумела с ними справиться, дать им своевременный и надлежащий отпор.
Под влиянием острых экономических затруднений, связанных с провалом хлебозаготовок, и перед явной опасностью термидорианского перерождения основных звеньев партийного и советского аппарата, о чем говорят Шахтинское, Смоленское, Артемовское, Рязанское, Сочинское и бесчисленное множество других вскрытых и невскрытых "гнойников" и "нарывов", руководящие органы ВКП делают попытку выровнять линию партии и предпринимают ряд "левых" мероприятий. Начинается полоса "левых" зигзагов, проводимая непоследовательно и состоящая в том, что сегодня отвергается то, что утверждалось вчера, для того чтобы завтра отказаться от этого. Ярким примером этой зигзагообразной политики служат решения пленумов ЦК после XV съезда. "Левые" речи и декларации и продолжение упорной, жестокой, беспощадной и бессмысленной борьбы с оппозицией, принимающей формы неслыханного издевательства. "Левая" политика и борьба налево. Признание правой опасности на словах, беспринципное метание на деле, отсутствие всякой твердой линии на практике, кроме линии борьбы с оппозицией, борьбы и без того уже дорого обошедшейся партии, рабочему классу и всему Коминтерну.
В объявленную сверху свободу рабочие не верят. Можно привести немало случаев, когда рабочих, выступивших с критикой, исключают из профсоюза, снимают с работы, подвергают всяческим гонениям. Тысячи рабочих-оппозиционеров сняты с работы. Свобода критики и тюрьмы для критикующих и инакомыслящих -- несовместимые вещи. На фабрике, где арестован или сослан хотя бы один оппозиционер, трудно убедить рабочих, что они могут свободно предаваться критике и самокритике.
Первейшим условием развития жизненно необходимой стране пролетарской критики и установления режима подлинной рабочей и внутрипартийной демократии является прекращение борь
бы с оппозицией, освобождение арестованных большевиков из тюрем, возвращение сосланных из ссылки, восстановление исключенных из партии. Без этого издевательством звучат слова Бухарина (его заключительная речь на Конгрессе) о необходимости оживления идейной жизни партии, партийных дискуссий4'4 и пр.
Товарищи. В советских тюрьмах сидят коммунисты. В тюрьмах и ссылках находятся сотни борцов за Октябрьскую революцию, участников и героев гражданской войны, активных строителей партии и советской власти.
Товарищи. Обсудите со всей объективностью вопрос о положении в ВКП, требуйте немедленного прекращения расправ с оппозицией, которые дезорганизуют и ослабляют рабочий класс, физически истребляют наиболее стойкую часть его партийного актива, способствуют усилению реакционных сил.
ГПУ не может быть судьей внутрипартийных споров. Мы твердо верим, что если не сейчас, то в ближайшем будущем коммунистический пролетариат всего мира, не взирая на ложь и клевету официального аппарата, убедится в нашей правоте и откроет нам дорогу в партию и Коминтерн, активными и преданными участниками которых мы были и будем.
Да здравствует единство коммунистической партии!
Да здравствует Коминтерн! Да здравствует мировая революция!
Болъшевики-ленищы
(оппозиция фабрик и заводов гор. Москвы) [Июль 1928 г.]
Л. Сосновский ПИСЬМО В МИНУСИНСК
Уважаемые минусинцы!4'5
В чем вы абсолютно правы, так это в том, что тезисную волну пора свести к минимуму. В тезисах этих был тот серьезный смысл, что все товарищи, разбросанные по местам ссылки, произвели перекличку после съезда и проверили свои ряды. Оказалось, что даже в этих труднейших условиях у нас оказалось единомыслия больше, чем можно было ожидать на таком крутом и несколько неожиданном повороте. Тов. Смилга прав, называя быстроту развития настоящего этапа бурной, почти катастрофической. И в этих условиях даже самые молодые из нас не потеряли головы, не поддавшись ни бесплодному ожесточению, ни наивным иллюзиям. Теперь перекличку можно считать почти законченной. Едва ли следует заниматься тезисосложением по поводу каждой сталинской речи и статьи.
У меня есть опасение, что многие товарищи по ссылке чересчур мало внимания уделяют переписке с покинутыми местами. Нельзя дать правильной оценки даже речам и статьям (не говоря о серьезной политике), если не знать, что за этим и под этим кроется. Несомненно, что за разговорами о самокритике кроется какая-то се
рия фактов, которая неизвестна нам в разных Минусах4'6 и Барна-улах, но хорошо известна Сталину по сводкам разных ведомств и организаций. Что же делается там на заводах? Что делается в деревне? Мы кое-что знаем о сибирской и среднеазиатской действительности (по месту нашего нахождения). Но решает-то дело не барнаульский пимокат, а московский, ленинградский металлист, ивановский текстиль, донецкий шахтер. Все наши тезисных дел мастера сделали бы лучше, если бы теперь сделали все возможное для получения живой, надежной информации. Газеты до сих пор остаются кривым и даже совсем кривым зеркалом. Я читаю множество газет и полагаю, что умею их читать. Но даже мне трудно судить по газетам о действительности. И в самом хвосте находится "Правда". Она по-прежнему трусливее всех уездных газет. По-прежнему там охотятся только на дохлую дичь, т. е. извергают гром на лица, которые уже носят на туше клеймо ЦКК4".
Между тем кое-кто из товарищей получает преинтересные письма с родины. Одно такое письмо с описанием какого-нибудь собрания на одном только предприятии, в одной только ячейке дает гораздо больше материала для тех же тезисов, чем сотни газетных и журнальных статей и речей. Правда, у многих из нас осталось дома не так много корреспондентов, да и те постепенно тают, превращаясь в ссыльных. Но всех же не вышлют... Наконец, мне известны случаи переписки ссыльных товарищей с партийцами, не принадлежащими к оппозиции. По их суждениям, описанию текущих событий на данной фабрике можно кое о чем судить. Одним словом, даже половины той энергии, которая затрачивается на составление и переписку тезисов, вполне достаточно, чтобы поддерживать регулярную, очень плодотворную связь с местами. С другой стороны, нет никакого сомнения, там интересуются и нашим мнением. Интересуются не только сочувствующие и единомышленники, но и сторонники официального курса. Надо и им рассказать, что мы думаем о происходящем. До последнего времени руководящая группа держит партию в тумане. Возьмем, например, два последних выступления "вождей" -- письмо Сталина к некоему С.4'8 и речь Моло-това4'9. Сталин укоряет какого-то С., что тот попал в оппозиционный капкан с ленинским лозунгом. При чем тут С.?
Возьмите стенограмму доклада Молотова на XV съезде о работе в деревне480 (издана ГИЗом отдельной брошюрой -- см. с. 104 -105). Там Молотов от имени ЦК рассказывает партии и Коминтерну, что главное в вопросе об оппозиции по крестьянскому вопросу заключается в попытке оппозиции опереться на устарелый ленинский лозунг: "Уметь достигать соглашения с середняком, прочно опираться только на бедноту и ни на минуту не прекращать борьбы с кулаком". Молотов доказывал, что со стороны оппозиции является просто издевательством предлагать давнишний лозунг к нынешним обстоятельствам. Он привел хронологическую справку (ныне опровергнутую Сталиным) и объявил, что бесчестно предлагать теперь такую устарелую директиву.
Вот теперь и надо посоветовать всем товарищам сопоставить а) платформу оппозиции, которая всю крестьянскую политику предлагала строить именно на этом ленинском отнюдь не устаревшем лозунге; б) официальный доклад ЦК партии на съезде, сделанный Молотовым, где ленинский лозунг объявляется устаревшим, а защита Ленина оппозицией объявляется издевательством и в) письмо Сталина какому-то таинственному С. Сей загадочный С. совершенно по-молотовски трактует ленинскую директиву как устаревшую, а вместе с тем как явно оппозиционную. Пусть члены партии попробуют разобраться и решат, какое же толкование Ленина правильное: официальное молотовское, сделанное на съезде, или неофициальное сталинское, сделанное в частном письме к неизвестному С. спустя полгода после съезда. И что для них обязательнее: доклад на съезде или частное письмо? Если они выскажутся в пользу Сталина против Молотова, то пусть запросят Сталина, как же он промолчал на съезде, когда Молотов сдавал Ленина (и программу партии заодно) в архив. При чем тут С.? Речь идет о докладчике ЦК на съезде по основному вопросу. А с другой стороны, каков же уровень съезда, который не моргнув скушал такое обращение с Лениным и с программой со стороны Молотова?
Я помню, что тов. Радек как-то говорил в Москве, что ему не нравятся личные нападки Л. Д. [Троцкого] на Молотова (фраза об идейном убожестве при аппаратном всемогуществе). Тогда и я склонен был согласиться с Радеком, что убогим Молотова не следует называть. Теперь весь мир видит, что Л. Д. был прав. Большего убожества и придумать нельзя. А уж до какой степени поглупения доведена партия, если из 1000 делегатов съезда не находится ни одного человека, способного защитить ленинизм от расправы с ним Молотова, способного защитить программу партии от молотовских извращений. В этом отношении мы можем гордиться, что мы не напрасно себя называем большевиками-ленинцами.
Ведь дело не в формальности, что отменили ту или иную строчку из сочинений Ленина. Мы не буквоеды. Ведь речь-то шла о чем? Расчлените ленинскую формулу по частям и спросите себя, что же нашел Молотов устаревшего в ней:
Уметь достигать соглашения с середняком. Разве это устарело?
Прочно опираться на бедноту. Пусть посмеет Молотов сказать
вслух, что это уже устарело. Правда, Сталин сказал в беседе со слу
шателями Института красной профессуры, что у нас "есть люди",
которые хотят держать курс на соглашение с кулаком и даже с поме
щиком. Неужели это о Молотове?
Ни на минуту не прекращать борьбы с кулаком. Что тут устарев
шего? С нашей точки зрения (на том и вся платформа наша постро
ена), борьбу с кулаком надо стократно усилить. А люди, проектиро
вавшие врастание кулака в социализм, должны были, естественно,
прекратить эту борьбу. Естественно, а не случайно, вырывается ло
зунг "Обогащайтесь!" Естественно, ленинизм (и программа партии)
не имеет ничего общего с такой теорией. Естественно, что, сдав Ле
нина в архив, люди должны были нас, ленинцев, разогнать по гиблым местам и выгнать из партии. Прошло всего восемь месяцев, и Ленин за себя постоял. Слишком уж скоро, слишком уж самонадеянно аппаратчики похоронили идейное наследство Ленина. Повторяется старая история, вызвавшая карикатуру Лепешинско-го481 "Как мыши кота хоронили", где котом был нарисован Ленин, а мышами -- меньшевики. Увы, теперь расстановка похоронщиков за себя постоит и в других вопросах, расколовших партию на большинство и меньшинство. Последнее слово свое история отнюдь не передала Ярославскому и Дерибасу482 из ГПУ. Поучительнее всего то, что Молотов-таки прекратил борьбу с кулаком, а кулак не ответил ему взаимностью. Я прочел в "Челябинском рабочем" от 8 июня такой заголовок на всю страницу": "На то и классовая борьба" -- так ответил кулак Юдин, когда у него спросили, зачем он спрятал хлеб.
Вот тебе и врастание в социализм. Кое-кому ответ кулака Юдина из поселка Сургояк Челябинского округа был необходим, чтобы вспомнить азбуку классовой борьбы. Когда наступит настоящая самокритика, а не чесание бюрократических пяток, все эти дела будут вновь серьезно обсуждены. Мне кажется, что даже нынешние сторонники ЦК призадумаются, если разъяснить им наглядный пример с ленинским лозунгом, взятым нами под защиту от Молотова и др. Конечно, из Минусинска не разговоришься, но славословить Молотова мы не обязывались никогда. И не будем. На то мы и большевики-ленинцы.
Теперь я хотел бы вам ответить на ваш вопрос об одном месте письма Л. Д. [Троцкого] от 9 мая, где он говорит о нашей готовности поддержать намечающийся официальный сдвиг партии. Почему вы нашли в этом выражении готовности нечто для себя странное? По-моему, каждый из нас должен сказать то же самое. Если вас смущает то обстоятельство, что поддерживать приходится из Туруханска и Барнаула, то это чистейшее недоразумение. Разумеется, речь может идти не о поддержке со стороны личностей, отмеченных 58 статьей и сосланных в Сибирь, а со стороны членов партии, которые отчаянно боролись за удержание партии от сползания на кулацкий путь и которые, оказавшись снова в партии, так же энергично принимаются укреплять и развивать наметившийся сдвиг, оставляя за собой право критиковать и разоблачать всякую непоследовательность, половинчатость, всякую уступку кулацкой ориентации. Разумеется, в рамках устава партии, как мы то и обещали уже съезду в своем заявлении. Критика непоследовательности есть прямая и нужнейшая поддержка, в тысячу раз более ценная, чем голосования "монолитчиков" смоленско-ар-темовско-владимирского типа. Помимо критики и разоблачения, разумеется, остается конкретная работа над проведением наиболее отвечающих интересам партии и пролетарской революции мероприятий. С этой точки зрения абсолютно неприемлемо было и потому отвергнуто было всеми предложение тов. Преобра
женского заявить уже теперь, находясь в ссылке, что мы принимаем на себя ответственность за так называемый "левый курс". Ничего общего с этим не имеет выражение Л. Д. о нашей готовности поддержать действительные сдвиги. А взять ответственность? За что? За курс. За какой? В чем он выражается?
Разве не показательно, что даже редакция "Большевика" не уловила, чего же хочет ЦК. Напечатана в No 10 журнала передовая статья о самокритике. Статья очень напомнила мне одно место из Бомарше483 ("Свадьба Фигаро"), где разъясняется, что печатать можно обо всем. Обо всем, кроме... А дальше идет такой внушительный перечень "кроме", что едва ли можно писать даже о погоде. Так и в "Большевике" вышло с самокритикой. А уж не редакции ли "Большевика" полагается знать, чего хочет ЦК от самокритики. В составе редакции -- Молотов, Бухарин, Ярославский, не говоря уже о вождях Слепкове и Астрове. И то Молотову пришлось извиняться за свою редакцию, закричавшую вместо "ура" -- "караул", самокритика идет!
Впрочем, пока настоящее письмо дойдет до вас, вероятно, вы получите уже текст обращения нашего к VT Конгрессу Коминтерна. Я слышал, что Л. Д. усердно над ним работает. Об основных пунктах обращения у всех нас единодушие. Есть разногласия по отдельным вопросам. Но и эти разногласия могли бы быть гораздо меньше, если бы мы имели возможность более нормально обмениваться мнениями. Часть из наших писем вовсе пропадает, а другая движется на волах. При этих условиях трудно диспутировать.
Ну, на этом и простимся. Нового лично у меня почти ничего нет. Примите привет мой и нашей маленькой барнаульской колонии.
Что пишут вам из Москвы и из прочих подобных "отдаленных" мест?
Ваш Л. Сосновский. Барнаул,
Никитинская, ПО, Л. Сосновскому
[Июль 1928 г.]
К. Радек, И. Смилга VI КОНГРЕССУ КОМИНТЕРНА
Уважаемые товарищи!
XV съезд ВКП(б) исключил нас из партии. Немедленно после съезда мы были через ГПУ сосланы в отдаленные районы Союза (Сибирь, Среднюю Азию, север Европейской России).
Вслед за ссылкой нас начались аресты и ссылки наших единомышленников, которые продолжаются до настоящего времени. Ссылают нас по 58-му параграфу Уголовного кодекса за действия, ставящие своей целью низвержение и подрыв сов[етской] власти.
Отправляясь в ссылку, мы обратились в ИККИ484 с протестом против этих решений и с требованием их отменить. Расширенный пленум Коминтерна485 одобрил репрессии против оппозиции, да
же не выслушав нас. Мы обращаемся к VI конгрессу Коминтерна с просьбой вызвать нас в Москву для дачи подробных объяснений. Настоящее письмо может дать картину наших разногласий только в самых общих чертах. Любое из наших утверждений мы можем подтвердить перед конгрессом или его комиссией фактическим материалом из партийных и советских изданий.
Наши разногласия
Основными документами, выражающими взгляды оппозиции, являются платформа486 и наши контртезисы XV съезду партии. Напечатаны были в партийной печати только наши контртезисы. Наша платформа же была объявлена антипартийной, и за ее распространение наши едномышленники исключались из партии. Таким образом мы были лишены фактической возможности бороться за свои взгляды в пределах устава партии. Однако только беспристрастный разбор может восстановить действительную картину наших разногласий с большинством партии и наметить пути к восстановлению единства партии.
В чем нас обвиняли
Резолюция XV съезда обвиняет нас в неверии в социалистиче
ский характер Октябрьской революции и в возможность социали
стического строительства в СССР48'. Это обвинение мы отвергаем
со всей решительностью. Существо наших разногласий в этом во
просе состоит в том, что мы отвергаем как немарксистскую и неле
нинскую теорию полного построения полного социалистического
строя в одной стране, без победы пролетарских революций в не
скольких решающих капиталистических странах. Мы убеждены,
что при правильной ленинской политике пролетариат СССР будет
развивать достигнутые уже успехи в деле социалистического стро
ительства и вместе с мировым пролетариатом сокрушит капитали
стический строй и построит коммунистическое общество.
Далее резолюция обвиняет нас в отрицании необходимости
союза рабочего класса с крестьянством. Это обвинение мы также
категорически отвергаем. Действительные разногласия состояли
в том, что мы указывали на рост кулачества в деревне, на необхо
димость организации для этой борьбы союза бедноты и усиления
позиции сельскохозяйственного пролетариата. Только борясь с ку
лаком и опираясь на бедноту, можно сохранить союз со средним
крестьянством.
Нас обвиняют в отрицании существования пролетарской дик
татуры в СССР. Это обвинение смехотворно. Мы говорили о росте
термидорианских элементов в стране, о влиянии этих элементов
на некоторые звенья нашей партии. Мы подчеркивали вытекающие
отсюда опасности для диктатуры пролетариата и предлагали ряд
мер для борьбы с этими опасностями.
Нам приписывается отрицание социалистического характера
нашей государственной промышленности. Это неверно. Мы счита
ем нашу государственную промышленность предприятиями после
довательно социалистического типа, основной командной высотой социалистического строительства.
Резолюция обвиняет нас в связи с мелкобуржуазными слоями,
связанными, в свою очередь, с контрреволюционерами. Со време
ни этого обвинения прошло более полугода, но никто не слыхал
о судебном процессе, на котором предстали бы перед судом боль
шевики-ленинцы, мелкие буржуа и контрреволюционеры.
Наконец, нас обвиняют во фракционной работе и пользова
нии средствами борьбы, выходящими за рамки советской легаль
ности. Мы признаем, что в борьбе за наши взгляды мы стали
на путь фракционности и нарушали дисциплину партии. В то же вре
мя мы должны сказать, что внутрипартийный режим не оставлял
для нас другого пути. Мы стояли перед альтернативой -- или мол
чать, что при глубине наших разногласий было бы невозможным
для большевиков-ленинцев, или нарушить дисциплину партии,
несмотря на то, что мы отдавали себе полный отчет в опасностях,
таящихся во фракционности. Нормальный партийный режим ис
ключает фракционность. Это основное положение, как и другие,
нами разделяются полностью. Мы с негодованием отметаем, как
совершенно недопустимый прием борьбы, обвинение нас в анти
советских выступлениях.
После XV съезда
Шесть месяцев миновало с момента нашего исключения из партии. События развивались с чрезвычайной быстротой как внутри партии, так и в СССР. Такой быстрый темп событий объясняется как нарастанием хозяйственных затруднений внутри СССР, так и подготовкой империалистами военного выступления против страны пролетарской диктатуры. Развитие классовой борьбы в этих условиях дает ясные ответы по всем основным вопросам наших разногласий.
1. Одним из основных разногласий является вопрос о темпе индустриализации нашей страны. Оппозиция утверждает, что недостаточный темп развития нашей промышленности является основной причиной наших хозяйственных затруднений. Факт отставания промышленности от запросов, предъявляемых к ней со стороны народного хозяйства в целом, лежит в основе нашей безработицы, диспропорции между спросом и предложением на товарном рынке и слабости позиции обобществленного хозяйства в деревне. Мы настаивали на такой политике распределения народного дохода, которая в наибольшей степени обеспечивала бы социалистические элементы нашего хозяйства, в первую очередь, промышленности. Нас за это упрекали в сверхиндустриализме. Хлебные заготовки этого года полностью подтвердили наши указания на затруднения, связанные с недостатком промышленных товаров. Для того чтобы добиться даже тех скромных результатов на хлебном рынке, какие мы имеем в этом году, при третьем вполне удовлетворительном урожае, пришлось оголить городские рынки, что означает ухудшение положения пролетариата. Увеличение единого сельскохозяйственного] налога, проведение самообло
жения в деревне, признание недостаточности обложения городской буржуазии -- все это говорит за то, что перераспределение народного дохода в духе наших требований было вполне возможно. Это признают теперь сами руководители большинства. Индустриализация страны, связанная с широким капитальным строительством, вообще связана с большими трудностями. Но эти трудности во много раз увеличиваются при отсутствии правильной политики распределения народного дохода и при наличии ряда строительных панам.
2. Хлебозаготовки этого года дают яркий ответ на вопрос о том, что собой представляет наша деревня и какой должна быть политика пролетарского государства по отношению к ней.
Первое. Росла ли за последние годы экономическая и социальная мощь кулачества, или кулаки и бедняки постепенно превращались в середняков -- так стоял вопрос в предсъездовской дискуссии. Первого взгляда держалась оппозиция, вторая точка зрения нашла свое официальное подтверждение в резолюции XV съезда.
Центральный] о[рган] партии "Правда" от 15 февраля принужден был признать угрожающий рост кулака и, что более важно, признать: "что касается борьбы с кулачеством и кулацкой опасностью, то в этой области нашими парторганизациями сделано было далеко не все то, что они должны были сделать. Этим, между прочим, объясняется тот факт, что в наших организациях, как партийных, так и иных, народились в последнее время известные чуждые партии элементы, не видящие классов в деревне, не понимающие основ нашей классовой политики и пытающиеся вести работу таким образом, чтобы никого не обидеть в деревне, жить в мире с кулаком и вообще сохранить популярность среди всех слоев деревни". Это обвинение ЦО повторяет со всей силой генсек партии тов. Сталин в речи своей, напечатанной в "Правде" от 2 июня488, в которой он говорит:
"Есть люди, которые рассматривают выход из положения в возврате к кулацкому хозяйству, в развитии и развертывании кулацкого хозяйства. Эти люди не решаются говорить о возврате к помещичьему хозяйству, понимая, видно, что опасно болтать о таких вещах в наше время, но они тем охотнее говорят о развитии кулацкого хозяйства в интересах... сов[етской] власти. Эти люди полагают, что сов [стекая] власть могла бы опереться сразу на два противоположных класса: на класс кулаков, хозяйственным принципом которых является эксплуатация, и на класс рабочих, хозяйственным принципом которых является уничтожение всякой эксплуатации".
Кто эти люди? Не спецы ли это, защищающие в наших государственных учреждениях интересы кулака под видом забот об интересах сов[етской] власти? Нет, тов. Сталин обвиняет в таких взглядах членов нашей партии, ибо он говорит дальше:
"Не понимать значения крупного кулацкого хозяйства в деревне, не понимать, что удельный вес кулачества в деревне стократ выше, чем удельный вес капиталистов в городской промышленности,
это значит сойти с ума, порвать с ленинизмом, перебежать на сторону врага рабочего класса".
Ленинская оппозиция своевременно сигнализировала о действительных опасностях, стоящих перед партией и рабочим классом, указывала на постепенное сползание партийного руководства с правильной классовой линии, на неправильное распределение национального дохода, на экономический и политический рост кулака, на явное перерождение и загнивание известных звеньев партийного и советского аппарата под напором враждебных сил, в обстановке бюрократического зажима и отсутствия внутрипартийной и рабочей демократии.
Отвергнув взгляды оппозиции, партия проглядела эти опасности и не сумела с ними справиться, дать им своевременный и надлежащий отпор.
Под влиянием острых экономических затруднений, связанных с провалом хлебозаготовок, и перед явной опасностью термидорианского перерождения основных звеньев партийного и советского аппарата, о чем говорят Шахтинское, Смоленское, Артемовское, Рязанское, Сочинское и бесчисленное множество других вскрытых и невскрытых "гнойников" и "нарывов", руководящие органы ВКП делают попытку выровнять линию партии и предпринимают ряд "левых" мероприятий. Начинается полоса "левых" зигзагов, проводимая непоследовательно и состоящая в том, что сегодня отвергается то, что утверждалось вчера, для того чтобы завтра отказаться от этого. Ярким примером этой зигзагообразной политики служат решения пленумов ЦК после XV съезда. "Левые" речи и декларации и продолжение упорной, жестокой, беспощадной и бессмысленной борьбы с оппозицией, принимающей формы неслыханного издевательства. "Левая" политика и борьба налево. Признание правой опасности на словах, беспринципное метание на деле, отсутствие всякой твердой линии на практике, кроме линии борьбы с оппозицией, борьбы и без того уже дорого обошедшейся партии, рабочему классу и всему Коминтерну.
В объявленную сверху свободу рабочие не верят. Можно привести немало случаев, когда рабочих, выступивших с критикой, исключают из профсоюза, снимают с работы, подвергают всяческим гонениям. Тысячи рабочих-оппозиционеров сняты с работы. Свобода критики и тюрьмы для критикующих и инакомыслящих -- несовместимые вещи. На фабрике, где арестован или сослан хотя бы один оппозиционер, трудно убедить рабочих, что они могут свободно предаваться критике и самокритике.
Первейшим условием развития жизненно необходимой стране пролетарской критики и установления режима подлинной рабочей и внутрипартийной демократии является прекращение борь
бы с оппозицией, освобождение арестованных большевиков из тюрем, возвращение сосланных из ссылки, восстановление исключенных из партии. Без этого издевательством звучат слова Бухарина (его заключительная речь на Конгрессе) о необходимости оживления идейной жизни партии, партийных дискуссий4'4 и пр.
Товарищи. В советских тюрьмах сидят коммунисты. В тюрьмах и ссылках находятся сотни борцов за Октябрьскую революцию, участников и героев гражданской войны, активных строителей партии и советской власти.
Товарищи. Обсудите со всей объективностью вопрос о положении в ВКП, требуйте немедленного прекращения расправ с оппозицией, которые дезорганизуют и ослабляют рабочий класс, физически истребляют наиболее стойкую часть его партийного актива, способствуют усилению реакционных сил.
ГПУ не может быть судьей внутрипартийных споров. Мы твердо верим, что если не сейчас, то в ближайшем будущем коммунистический пролетариат всего мира, не взирая на ложь и клевету официального аппарата, убедится в нашей правоте и откроет нам дорогу в партию и Коминтерн, активными и преданными участниками которых мы были и будем.
Да здравствует единство коммунистической партии!
Да здравствует Коминтерн! Да здравствует мировая революция!
Болъшевики-ленищы
(оппозиция фабрик и заводов гор. Москвы) [Июль 1928 г.]
Л. Сосновский ПИСЬМО В МИНУСИНСК
Уважаемые минусинцы!4'5
В чем вы абсолютно правы, так это в том, что тезисную волну пора свести к минимуму. В тезисах этих был тот серьезный смысл, что все товарищи, разбросанные по местам ссылки, произвели перекличку после съезда и проверили свои ряды. Оказалось, что даже в этих труднейших условиях у нас оказалось единомыслия больше, чем можно было ожидать на таком крутом и несколько неожиданном повороте. Тов. Смилга прав, называя быстроту развития настоящего этапа бурной, почти катастрофической. И в этих условиях даже самые молодые из нас не потеряли головы, не поддавшись ни бесплодному ожесточению, ни наивным иллюзиям. Теперь перекличку можно считать почти законченной. Едва ли следует заниматься тезисосложением по поводу каждой сталинской речи и статьи.
У меня есть опасение, что многие товарищи по ссылке чересчур мало внимания уделяют переписке с покинутыми местами. Нельзя дать правильной оценки даже речам и статьям (не говоря о серьезной политике), если не знать, что за этим и под этим кроется. Несомненно, что за разговорами о самокритике кроется какая-то се
рия фактов, которая неизвестна нам в разных Минусах4'6 и Барна-улах, но хорошо известна Сталину по сводкам разных ведомств и организаций. Что же делается там на заводах? Что делается в деревне? Мы кое-что знаем о сибирской и среднеазиатской действительности (по месту нашего нахождения). Но решает-то дело не барнаульский пимокат, а московский, ленинградский металлист, ивановский текстиль, донецкий шахтер. Все наши тезисных дел мастера сделали бы лучше, если бы теперь сделали все возможное для получения живой, надежной информации. Газеты до сих пор остаются кривым и даже совсем кривым зеркалом. Я читаю множество газет и полагаю, что умею их читать. Но даже мне трудно судить по газетам о действительности. И в самом хвосте находится "Правда". Она по-прежнему трусливее всех уездных газет. По-прежнему там охотятся только на дохлую дичь, т. е. извергают гром на лица, которые уже носят на туше клеймо ЦКК4".
Между тем кое-кто из товарищей получает преинтересные письма с родины. Одно такое письмо с описанием какого-нибудь собрания на одном только предприятии, в одной только ячейке дает гораздо больше материала для тех же тезисов, чем сотни газетных и журнальных статей и речей. Правда, у многих из нас осталось дома не так много корреспондентов, да и те постепенно тают, превращаясь в ссыльных. Но всех же не вышлют... Наконец, мне известны случаи переписки ссыльных товарищей с партийцами, не принадлежащими к оппозиции. По их суждениям, описанию текущих событий на данной фабрике можно кое о чем судить. Одним словом, даже половины той энергии, которая затрачивается на составление и переписку тезисов, вполне достаточно, чтобы поддерживать регулярную, очень плодотворную связь с местами. С другой стороны, нет никакого сомнения, там интересуются и нашим мнением. Интересуются не только сочувствующие и единомышленники, но и сторонники официального курса. Надо и им рассказать, что мы думаем о происходящем. До последнего времени руководящая группа держит партию в тумане. Возьмем, например, два последних выступления "вождей" -- письмо Сталина к некоему С.4'8 и речь Моло-това4'9. Сталин укоряет какого-то С., что тот попал в оппозиционный капкан с ленинским лозунгом. При чем тут С.?
Возьмите стенограмму доклада Молотова на XV съезде о работе в деревне480 (издана ГИЗом отдельной брошюрой -- см. с. 104 -105). Там Молотов от имени ЦК рассказывает партии и Коминтерну, что главное в вопросе об оппозиции по крестьянскому вопросу заключается в попытке оппозиции опереться на устарелый ленинский лозунг: "Уметь достигать соглашения с середняком, прочно опираться только на бедноту и ни на минуту не прекращать борьбы с кулаком". Молотов доказывал, что со стороны оппозиции является просто издевательством предлагать давнишний лозунг к нынешним обстоятельствам. Он привел хронологическую справку (ныне опровергнутую Сталиным) и объявил, что бесчестно предлагать теперь такую устарелую директиву.
Вот теперь и надо посоветовать всем товарищам сопоставить а) платформу оппозиции, которая всю крестьянскую политику предлагала строить именно на этом ленинском отнюдь не устаревшем лозунге; б) официальный доклад ЦК партии на съезде, сделанный Молотовым, где ленинский лозунг объявляется устаревшим, а защита Ленина оппозицией объявляется издевательством и в) письмо Сталина какому-то таинственному С. Сей загадочный С. совершенно по-молотовски трактует ленинскую директиву как устаревшую, а вместе с тем как явно оппозиционную. Пусть члены партии попробуют разобраться и решат, какое же толкование Ленина правильное: официальное молотовское, сделанное на съезде, или неофициальное сталинское, сделанное в частном письме к неизвестному С. спустя полгода после съезда. И что для них обязательнее: доклад на съезде или частное письмо? Если они выскажутся в пользу Сталина против Молотова, то пусть запросят Сталина, как же он промолчал на съезде, когда Молотов сдавал Ленина (и программу партии заодно) в архив. При чем тут С.? Речь идет о докладчике ЦК на съезде по основному вопросу. А с другой стороны, каков же уровень съезда, который не моргнув скушал такое обращение с Лениным и с программой со стороны Молотова?
Я помню, что тов. Радек как-то говорил в Москве, что ему не нравятся личные нападки Л. Д. [Троцкого] на Молотова (фраза об идейном убожестве при аппаратном всемогуществе). Тогда и я склонен был согласиться с Радеком, что убогим Молотова не следует называть. Теперь весь мир видит, что Л. Д. был прав. Большего убожества и придумать нельзя. А уж до какой степени поглупения доведена партия, если из 1000 делегатов съезда не находится ни одного человека, способного защитить ленинизм от расправы с ним Молотова, способного защитить программу партии от молотовских извращений. В этом отношении мы можем гордиться, что мы не напрасно себя называем большевиками-ленинцами.
Ведь дело не в формальности, что отменили ту или иную строчку из сочинений Ленина. Мы не буквоеды. Ведь речь-то шла о чем? Расчлените ленинскую формулу по частям и спросите себя, что же нашел Молотов устаревшего в ней:
Уметь достигать соглашения с середняком. Разве это устарело?
Прочно опираться на бедноту. Пусть посмеет Молотов сказать
вслух, что это уже устарело. Правда, Сталин сказал в беседе со слу
шателями Института красной профессуры, что у нас "есть люди",
которые хотят держать курс на соглашение с кулаком и даже с поме
щиком. Неужели это о Молотове?
Ни на минуту не прекращать борьбы с кулаком. Что тут устарев
шего? С нашей точки зрения (на том и вся платформа наша постро
ена), борьбу с кулаком надо стократно усилить. А люди, проектиро
вавшие врастание кулака в социализм, должны были, естественно,
прекратить эту борьбу. Естественно, а не случайно, вырывается ло
зунг "Обогащайтесь!" Естественно, ленинизм (и программа партии)
не имеет ничего общего с такой теорией. Естественно, что, сдав Ле
нина в архив, люди должны были нас, ленинцев, разогнать по гиблым местам и выгнать из партии. Прошло всего восемь месяцев, и Ленин за себя постоял. Слишком уж скоро, слишком уж самонадеянно аппаратчики похоронили идейное наследство Ленина. Повторяется старая история, вызвавшая карикатуру Лепешинско-го481 "Как мыши кота хоронили", где котом был нарисован Ленин, а мышами -- меньшевики. Увы, теперь расстановка похоронщиков за себя постоит и в других вопросах, расколовших партию на большинство и меньшинство. Последнее слово свое история отнюдь не передала Ярославскому и Дерибасу482 из ГПУ. Поучительнее всего то, что Молотов-таки прекратил борьбу с кулаком, а кулак не ответил ему взаимностью. Я прочел в "Челябинском рабочем" от 8 июня такой заголовок на всю страницу": "На то и классовая борьба" -- так ответил кулак Юдин, когда у него спросили, зачем он спрятал хлеб.
Вот тебе и врастание в социализм. Кое-кому ответ кулака Юдина из поселка Сургояк Челябинского округа был необходим, чтобы вспомнить азбуку классовой борьбы. Когда наступит настоящая самокритика, а не чесание бюрократических пяток, все эти дела будут вновь серьезно обсуждены. Мне кажется, что даже нынешние сторонники ЦК призадумаются, если разъяснить им наглядный пример с ленинским лозунгом, взятым нами под защиту от Молотова и др. Конечно, из Минусинска не разговоришься, но славословить Молотова мы не обязывались никогда. И не будем. На то мы и большевики-ленинцы.
Теперь я хотел бы вам ответить на ваш вопрос об одном месте письма Л. Д. [Троцкого] от 9 мая, где он говорит о нашей готовности поддержать намечающийся официальный сдвиг партии. Почему вы нашли в этом выражении готовности нечто для себя странное? По-моему, каждый из нас должен сказать то же самое. Если вас смущает то обстоятельство, что поддерживать приходится из Туруханска и Барнаула, то это чистейшее недоразумение. Разумеется, речь может идти не о поддержке со стороны личностей, отмеченных 58 статьей и сосланных в Сибирь, а со стороны членов партии, которые отчаянно боролись за удержание партии от сползания на кулацкий путь и которые, оказавшись снова в партии, так же энергично принимаются укреплять и развивать наметившийся сдвиг, оставляя за собой право критиковать и разоблачать всякую непоследовательность, половинчатость, всякую уступку кулацкой ориентации. Разумеется, в рамках устава партии, как мы то и обещали уже съезду в своем заявлении. Критика непоследовательности есть прямая и нужнейшая поддержка, в тысячу раз более ценная, чем голосования "монолитчиков" смоленско-ар-темовско-владимирского типа. Помимо критики и разоблачения, разумеется, остается конкретная работа над проведением наиболее отвечающих интересам партии и пролетарской революции мероприятий. С этой точки зрения абсолютно неприемлемо было и потому отвергнуто было всеми предложение тов. Преобра
женского заявить уже теперь, находясь в ссылке, что мы принимаем на себя ответственность за так называемый "левый курс". Ничего общего с этим не имеет выражение Л. Д. о нашей готовности поддержать действительные сдвиги. А взять ответственность? За что? За курс. За какой? В чем он выражается?
Разве не показательно, что даже редакция "Большевика" не уловила, чего же хочет ЦК. Напечатана в No 10 журнала передовая статья о самокритике. Статья очень напомнила мне одно место из Бомарше483 ("Свадьба Фигаро"), где разъясняется, что печатать можно обо всем. Обо всем, кроме... А дальше идет такой внушительный перечень "кроме", что едва ли можно писать даже о погоде. Так и в "Большевике" вышло с самокритикой. А уж не редакции ли "Большевика" полагается знать, чего хочет ЦК от самокритики. В составе редакции -- Молотов, Бухарин, Ярославский, не говоря уже о вождях Слепкове и Астрове. И то Молотову пришлось извиняться за свою редакцию, закричавшую вместо "ура" -- "караул", самокритика идет!
Впрочем, пока настоящее письмо дойдет до вас, вероятно, вы получите уже текст обращения нашего к VT Конгрессу Коминтерна. Я слышал, что Л. Д. усердно над ним работает. Об основных пунктах обращения у всех нас единодушие. Есть разногласия по отдельным вопросам. Но и эти разногласия могли бы быть гораздо меньше, если бы мы имели возможность более нормально обмениваться мнениями. Часть из наших писем вовсе пропадает, а другая движется на волах. При этих условиях трудно диспутировать.
Ну, на этом и простимся. Нового лично у меня почти ничего нет. Примите привет мой и нашей маленькой барнаульской колонии.
Что пишут вам из Москвы и из прочих подобных "отдаленных" мест?
Ваш Л. Сосновский. Барнаул,
Никитинская, ПО, Л. Сосновскому
[Июль 1928 г.]
К. Радек, И. Смилга VI КОНГРЕССУ КОМИНТЕРНА
Уважаемые товарищи!
XV съезд ВКП(б) исключил нас из партии. Немедленно после съезда мы были через ГПУ сосланы в отдаленные районы Союза (Сибирь, Среднюю Азию, север Европейской России).
Вслед за ссылкой нас начались аресты и ссылки наших единомышленников, которые продолжаются до настоящего времени. Ссылают нас по 58-му параграфу Уголовного кодекса за действия, ставящие своей целью низвержение и подрыв сов[етской] власти.
Отправляясь в ссылку, мы обратились в ИККИ484 с протестом против этих решений и с требованием их отменить. Расширенный пленум Коминтерна485 одобрил репрессии против оппозиции, да
же не выслушав нас. Мы обращаемся к VI конгрессу Коминтерна с просьбой вызвать нас в Москву для дачи подробных объяснений. Настоящее письмо может дать картину наших разногласий только в самых общих чертах. Любое из наших утверждений мы можем подтвердить перед конгрессом или его комиссией фактическим материалом из партийных и советских изданий.
Наши разногласия
Основными документами, выражающими взгляды оппозиции, являются платформа486 и наши контртезисы XV съезду партии. Напечатаны были в партийной печати только наши контртезисы. Наша платформа же была объявлена антипартийной, и за ее распространение наши едномышленники исключались из партии. Таким образом мы были лишены фактической возможности бороться за свои взгляды в пределах устава партии. Однако только беспристрастный разбор может восстановить действительную картину наших разногласий с большинством партии и наметить пути к восстановлению единства партии.
В чем нас обвиняли
Резолюция XV съезда обвиняет нас в неверии в социалистиче
ский характер Октябрьской революции и в возможность социали
стического строительства в СССР48'. Это обвинение мы отвергаем
со всей решительностью. Существо наших разногласий в этом во
просе состоит в том, что мы отвергаем как немарксистскую и неле
нинскую теорию полного построения полного социалистического
строя в одной стране, без победы пролетарских революций в не
скольких решающих капиталистических странах. Мы убеждены,
что при правильной ленинской политике пролетариат СССР будет
развивать достигнутые уже успехи в деле социалистического стро
ительства и вместе с мировым пролетариатом сокрушит капитали
стический строй и построит коммунистическое общество.
Далее резолюция обвиняет нас в отрицании необходимости
союза рабочего класса с крестьянством. Это обвинение мы также
категорически отвергаем. Действительные разногласия состояли
в том, что мы указывали на рост кулачества в деревне, на необхо
димость организации для этой борьбы союза бедноты и усиления
позиции сельскохозяйственного пролетариата. Только борясь с ку
лаком и опираясь на бедноту, можно сохранить союз со средним
крестьянством.
Нас обвиняют в отрицании существования пролетарской дик
татуры в СССР. Это обвинение смехотворно. Мы говорили о росте
термидорианских элементов в стране, о влиянии этих элементов
на некоторые звенья нашей партии. Мы подчеркивали вытекающие
отсюда опасности для диктатуры пролетариата и предлагали ряд
мер для борьбы с этими опасностями.
Нам приписывается отрицание социалистического характера
нашей государственной промышленности. Это неверно. Мы счита
ем нашу государственную промышленность предприятиями после
довательно социалистического типа, основной командной высотой социалистического строительства.
Резолюция обвиняет нас в связи с мелкобуржуазными слоями,
связанными, в свою очередь, с контрреволюционерами. Со време
ни этого обвинения прошло более полугода, но никто не слыхал
о судебном процессе, на котором предстали бы перед судом боль
шевики-ленинцы, мелкие буржуа и контрреволюционеры.
Наконец, нас обвиняют во фракционной работе и пользова
нии средствами борьбы, выходящими за рамки советской легаль
ности. Мы признаем, что в борьбе за наши взгляды мы стали
на путь фракционности и нарушали дисциплину партии. В то же вре
мя мы должны сказать, что внутрипартийный режим не оставлял
для нас другого пути. Мы стояли перед альтернативой -- или мол
чать, что при глубине наших разногласий было бы невозможным
для большевиков-ленинцев, или нарушить дисциплину партии,
несмотря на то, что мы отдавали себе полный отчет в опасностях,
таящихся во фракционности. Нормальный партийный режим ис
ключает фракционность. Это основное положение, как и другие,
нами разделяются полностью. Мы с негодованием отметаем, как
совершенно недопустимый прием борьбы, обвинение нас в анти
советских выступлениях.
После XV съезда
Шесть месяцев миновало с момента нашего исключения из партии. События развивались с чрезвычайной быстротой как внутри партии, так и в СССР. Такой быстрый темп событий объясняется как нарастанием хозяйственных затруднений внутри СССР, так и подготовкой империалистами военного выступления против страны пролетарской диктатуры. Развитие классовой борьбы в этих условиях дает ясные ответы по всем основным вопросам наших разногласий.
1. Одним из основных разногласий является вопрос о темпе индустриализации нашей страны. Оппозиция утверждает, что недостаточный темп развития нашей промышленности является основной причиной наших хозяйственных затруднений. Факт отставания промышленности от запросов, предъявляемых к ней со стороны народного хозяйства в целом, лежит в основе нашей безработицы, диспропорции между спросом и предложением на товарном рынке и слабости позиции обобществленного хозяйства в деревне. Мы настаивали на такой политике распределения народного дохода, которая в наибольшей степени обеспечивала бы социалистические элементы нашего хозяйства, в первую очередь, промышленности. Нас за это упрекали в сверхиндустриализме. Хлебные заготовки этого года полностью подтвердили наши указания на затруднения, связанные с недостатком промышленных товаров. Для того чтобы добиться даже тех скромных результатов на хлебном рынке, какие мы имеем в этом году, при третьем вполне удовлетворительном урожае, пришлось оголить городские рынки, что означает ухудшение положения пролетариата. Увеличение единого сельскохозяйственного] налога, проведение самообло
жения в деревне, признание недостаточности обложения городской буржуазии -- все это говорит за то, что перераспределение народного дохода в духе наших требований было вполне возможно. Это признают теперь сами руководители большинства. Индустриализация страны, связанная с широким капитальным строительством, вообще связана с большими трудностями. Но эти трудности во много раз увеличиваются при отсутствии правильной политики распределения народного дохода и при наличии ряда строительных панам.
2. Хлебозаготовки этого года дают яркий ответ на вопрос о том, что собой представляет наша деревня и какой должна быть политика пролетарского государства по отношению к ней.
Первое. Росла ли за последние годы экономическая и социальная мощь кулачества, или кулаки и бедняки постепенно превращались в середняков -- так стоял вопрос в предсъездовской дискуссии. Первого взгляда держалась оппозиция, вторая точка зрения нашла свое официальное подтверждение в резолюции XV съезда.
Центральный] о[рган] партии "Правда" от 15 февраля принужден был признать угрожающий рост кулака и, что более важно, признать: "что касается борьбы с кулачеством и кулацкой опасностью, то в этой области нашими парторганизациями сделано было далеко не все то, что они должны были сделать. Этим, между прочим, объясняется тот факт, что в наших организациях, как партийных, так и иных, народились в последнее время известные чуждые партии элементы, не видящие классов в деревне, не понимающие основ нашей классовой политики и пытающиеся вести работу таким образом, чтобы никого не обидеть в деревне, жить в мире с кулаком и вообще сохранить популярность среди всех слоев деревни". Это обвинение ЦО повторяет со всей силой генсек партии тов. Сталин в речи своей, напечатанной в "Правде" от 2 июня488, в которой он говорит:
"Есть люди, которые рассматривают выход из положения в возврате к кулацкому хозяйству, в развитии и развертывании кулацкого хозяйства. Эти люди не решаются говорить о возврате к помещичьему хозяйству, понимая, видно, что опасно болтать о таких вещах в наше время, но они тем охотнее говорят о развитии кулацкого хозяйства в интересах... сов[етской] власти. Эти люди полагают, что сов [стекая] власть могла бы опереться сразу на два противоположных класса: на класс кулаков, хозяйственным принципом которых является эксплуатация, и на класс рабочих, хозяйственным принципом которых является уничтожение всякой эксплуатации".
Кто эти люди? Не спецы ли это, защищающие в наших государственных учреждениях интересы кулака под видом забот об интересах сов[етской] власти? Нет, тов. Сталин обвиняет в таких взглядах членов нашей партии, ибо он говорит дальше:
"Не понимать значения крупного кулацкого хозяйства в деревне, не понимать, что удельный вес кулачества в деревне стократ выше, чем удельный вес капиталистов в городской промышленности,
это значит сойти с ума, порвать с ленинизмом, перебежать на сторону врага рабочего класса".