Фетцер Эми. Любовь не знает преград

   «Ну все, я покойница».
   Мгновенно сгруппировавшись, Тэсс совершила сальто назад через перила и, пролетев вдоль борта, ногами вперед ушла под воду. Очки она потеряла еще в полете, сандалии слетели следом. Сумка ударила по голове. Как только ей удалось выпрямить руки, Тэсс рванулась обратно, к поверхности. Сильные ноги работали, как ножницы, руки выталкивали тело наверх. Воздух уже рвался из легких; пузырьки обгоняли ее. Видимо, она погрузилась глубже, чем рассчитывала. Едва не задохнувшись, Тэсс все-таки вынырнула за кормой судна. Турбулентный поток подхватил ее и потащил к кораблю, прямо под винты. Силы уже были на исходе. «Ради Бога, остановите машину», — в отчаянии взмолилась она. В следующее мгновение перед ее полуослепшими от морской воды глазами мелькнула тень плавника.

Глава 3

   Огромные пропеллеры винтов, как страшные ножи электрической мясорубки, неумолимо тянули к себе, оглушительный грохот машин вместе с бешено крутящимися массами воды окончательно парализовал уже беспомощное тело. Вновь мелькнул кинжальный плавник, вопль застрял в перехваченном горле. Из последних сил Тэсс рванулась против потока; легкие молили о пощаде. Акула толкнула ее. Тэсс не удержалась от крика, тут же наглотавшись воды. Она начала тонуть, но все еще пыталась отчаянно грести вперед.
   Новый толчок пришелся в спину, затем — в руку. Черная тень мелькнула перед глазами, и Тэсс оказалась на поверхности, словно выброшенная из катапульты. Она закашлялась, желудок свело спазмом. Остатки еды и не меньше половины воды Атлантики изверглись из нее, глаза горели от соли. Наконец она смогла нормально вздохнуть и только после этого увидела быстро идущий корабль.
   Удаляющийся от нее.
   — Назад! О Господи, вернитесь же!
   Бедняжка думала, что кричит, но из воспаленного горла вырвался один хрип. Над океаном слышался ровный, затихающий вдали гул корабельных машин. В диком испуге девушка замахала руками, но волна ударила в лицо, и Тэсс снова закашлялась. Похоже, столь экстравагантный способ досрочного прекращения путешествия не привлек ничьего внимания. За исключением двух мужчин, которые, ухмыляясь, стояли на корме и смотрели в ее сторону. Потом помахали руками в знак прощания.
   Внезапно Тэсс обнаружила, что плывет на ком-то.
   Резко дернувшись, она увидела за плечом высокий плавник, разрезающий воду. Глаза расширились от нового страха. Акула! Внезапно плавник ушел под воду, и через мгновение на том же месте показалась гладкая округлая дельфинья морда. Тэсс попыталась протереть горящие от соли глаза, не веря своему счастью. Дельфин! Неожиданное открытие вызвало у нее смех, который тут же перешел в истерические рыдания. «Бесполезно, — подумалось ей. — Никто не услышит. Никто не поможет».
   Дельфин, явно подбадривая, толкнул ее носом. Тэсс наконец посмотрела на него… или на нее?
   — Черт побери! — в изумлении прохрипела она, увидев в пасти морского животного ремень ее верной дорожной подруги — дешевой желтой пластиковой сумки. Набитая легкими вещами, она держала в себе воздух, как спасательный поплавок!
   — Спасибо тебе, прекрасное создание, — сквозь слезы прошептала Тэсс и протянула руку, чтобы погладить гладкую мокрую шкуру. — Спасибо!
   Держась одной рукой за спину животного, Тэсс смогла приподнять голову и откинуть с лица мокрые волосы. После этого оглядела горизонт в поисках земли. Она надеялась, что страх уступит место каким-нибудь более здоровым чувствам.
   «Земли нет», — деловито констатировала Тэсс, поудобнее устраиваясь на своем живом судне.
   — Нет, — прошептала она вслух и, боясь поверить в это окончательно, стала вертеть головой во все стороны. — Боже мой, Господи, Боже! Нигде нет!
   Она крепко обняла дельфина обеими руками вокруг туловища. Тот громко пискнул, выпустив облачко водяных паров, и нырнул. Тэсс тут же разжала объятия и в панике выскочила на поверхность. «Успокойся, Рэнф-ри», — приказала она себе. Впервые, после того как увидела уплывающий вдаль под ясным голубым небом круизный лайнер, она немного взяла себя в руки. «Никто тебе не поможет», — угрюмо подумала она, понимая, как с каждой минутой тает надежда на спасение: те двое никому ничего не сообщат. Развернувшись лицом к волне, Тэсс тут же хлебнула очередную порцию соленой влаги. Зрелище, открывшееся перед ней, напрочь лишило ее последних остатков самообладания.
   — О Боже всемилостивый, это еще что такое? Откуда?
   Голубое небо стремительно заволакивала гигантская черная стена. Это не было похоже на шторм. Плотные, непроницаемые клубы черного тумана, стремительно свиваясь, поднимались от поверхности океана и уносились в небеса. Эта черная стена была похожа на бархатный занавес, внутри которого что-то шевелилось, грохотало и перекатывалось, черные жгуты извивались как живые. Эхо раскатистого грома неслось над поверхностью моря. Тэсс инстинктивно дернулась назад.
   — Вези меня туда! — попросила она дельфина, показывая рукой в сторону удаляющегося лайнера. Животное издало в ответ громкий писк и с силой повлекло ее за собой прямо к черному занавесу.
   «Это просто галлюцинация, — пыталась убедить себя Тэсс. — Предсмертное видение». В какой-то момент она даже хотела отпустить дельфина, но передумала. Ведь он — единственная ее надежда выжить. Тем более что течение все равно несет в ту же сторону.
   Ближе. Еще ближе. Желудок опять свело в приступе рвоты. Ближе. В мозгу вдруг что-то вспыхнуло, словно она вынырнула из глубокого сна. По черному занавесу полыхнули молнии. Руки и ноги оцепенели, все тело охватила внезапная слабость. Тэсс изо всех сил ухватилась за спину дельфина. Ближе. Сердце колотилось со страшной силой где-то под самым горлом, удары отдавались в ушах. Абсолютная безбожница до этой минуты, Тэсс истово молилась всем святым о сохранении рассудка и жизни.
   Дельфин увлекал ее все ближе к черной стене.
   Потеряв сознание, Тэсс уже не почувствовала, как черные волнистые щупальца тумана протянулись к ней, Не почувствовала ледяного прикосновения занавеса, который подхватил ее, перенес через барьер и выбросил по другую сторону. В следующее мгновение черная стена растворилась в пространстве, не оставив на спокойной поверхности моря под синими багамскими небесами ни малейшего следа женщины и дельфина.
 
   Тропик Рака
   Вест-Индия
   1789
   Весь экипаж корабля, до последнего палубного матроса, в лихорадочной спешке крепил снасти, закрывал порты орудий и обвязывал канатами пушки. Шторм надвигался с такой скоростью, которой никому еще не приходилось видеть. Сделав все что нужно, люди спрятались в подпалубных помещениях. Фрегат швыряло по гигантским волнам, как скорлупку; потоки воды обрушивались на левый борт, смывая в морскую пучину все, что попадалось на пути.
   Капитан сам стоял за штурвалом, уверенной рукой направляя корабль в сторону от смертельно опасных рифов, окаймляющих острова. «Морская ведьма», боевой корабль с тяжелым вооружением, недавно пополнивший запасы всевозможного провианта для долгого плавания, шла загруженная по самую ватерлинию. «Ведьма» тяжело, но уверенно пробивалась сквозь шторм, который, как разгневанный родитель, наддавал ей по заду. Высокий нос корабля, украшенный деревянной резной женской фигурой, зарывался в волны, пенящиеся потоки воды перекатывались через палубу.
   — Все вниз! — выкрикнул капитан. Ураганный ветер унес его слова.
   Те немногие, что оставались в рубке, были рады выполнить команду, только мистер Торп отрицательно покачал головой.
   — Вам одному не справиться! — прокричал он в ответ.
   — Это приказ, черт побери!
   Молодой человек почувствовал на себе обжигающий, несмотря на потоки воды, взгляд капитана. Гэлан Торп понял, что тот в ярости. Первый помощник коротко кивнул и, хватаясь за переборки, двинулся к выходу. На пороге он позволил себе оглянуться. Капитан Блэкуэлл, без дождевика, босой, в распахнутой на груди рубахе, крепко держал мощными руками штурвал, и это ему удавалось не без труда. В обычных условиях они бы просто отдались на волю шторма и понеслись по ветру, но здешние предательские воды не позволяли такой роскоши. Гэлан широко раскрытыми от страха глазами увидел, как над левым бортом выросла гигантская водяная стена, и перевел взгляд на капитана. Тот оставался невозмутим. Стена рухнула, и Гэлан Торп в мгновение ока нырнул вниз.
   Женщина по-прежнему крепко обнимала дельфина. Голова покоилась на его широкой гладкой спине, позади плавника. Она слышала, как он дышит, выпуская воздух из отверстия рядом с ее лицом. Эти звуки как-то успокаивали: он спас ей жизнь, не дал утонуть. Чем она может наградить его? Только именем. Ричмонд — Великий Покровитель. Одной рукой бедняжка держалась за плавник, другую опустила в воду, во время шторма она, кажется, сильно повредила ее, боль отдавалась даже в шее. Болела и левая лодыжка. Обгорелые плечи невыносимо саднило от соленой воды, и каждая новая волна только добавляла мучений. Как только шторм промчался, солнце вновь проявило свой крутой нрав. Кожу стянуло, губы пересохли и потрескались, пустой желудок сводило судорогами от рвотных позывов. Жажда становилась невыносимой.
   Тэсс огляделась вокруг. В лазурной воде мелькали стайки разноцветных рыбешек, они подплывали близко и играли вокруг ног. Но что это? В сотне ярдов стоял с повисшими парусами двадцатичетырехпушечный фрегат! И дельфин плыл прямо к нему!
   Внезапно один из моряков, занимавшихся ремонтом судна, вытянул руку и закричал: «Человек за бортом!»
   Капитан Блэкуэлл нахмурился, оглядывая зеркально ясную поверхность моря.
   — У нас все на месте, мистер Торп? — обратился он к помощнику, поднося к глазам подзорную трубу.
   — Так точно, сэр, мы никого не потеряли, — заверил тот, заметив горящий на предплечье капитана след от каната. Похоже, капитана больше заботило состояние корабля и экипажа, чем собственные раны.
   — Этому парню надо намылить шею, — пробормотал капитан вслух, внимательно оглядев акваторию. — Там всего лишь дельфин. — Он опустил трубу и продолжал смотреть за приближением животного.
   Внезапно появился Дункан Макпит с подносом, уставленным кружками со странного цвета жидкостью.
   Блэкуэлл озадаченно вскинул бровь, переводя взгляд с моряка на поднос.
   — Ваша очередная таинственная смесь, мистер Макпит?
   Дункан вздернул подбородок.
   — Уверяю вас, сэр, это всего лишь фруктовый сок из наших бортовых запасов!
   Блэкуэлл вздохнул и протянул руку за стаканом. Сам того не желая, он вспомнил, как плохо себя чувствовал после предыдущего опыта Дункана, и скептически посмотрел жидкость на свет.
   — Розовое, Дункан? — Капитан осторожно отпил глоток. С удивлением вскинув брови, он одним махом опорожнил стакан, вызвав широчайшую улыбку своего слуги, — Запиши рецепт, — посоветовал он, возвращая стакан и в знак одобрения оглаживая живот. Улыбка, которую редко можно было увидеть на его лице, моментально погасла, как только он заметил, что чуть ли не половина экипажа сгрудилась у борта.
   — Капитан! Идите сюда скорее, сэр!
   Блэкуэлл уже размашисто шагал по слегка покачивающейся палубе. Команда расступилась, освобождая ему проход. Послышался громкий высокий писк дельфина. Не доходя до фальшборта, капитан остановился, сложив руки на груди. Раздражение отчетливо было написано на его точеном лице.
   — Этот корабль, джентльмены, не умеет плавать сам по себе. Напоминаю, что у каждого из вас много работы, и некогда тратить время на пустяки.
   От его пронзительного взгляда все потупили глаза.
   Моряки быстро разбрелись прочь, с испугом поглядывая через плечо на море за левым бортом.
   — Капитан! — Дункан энергично призывал его подойти ближе, на лице старика явственно читался сильный испуг. Это не могло не встревожить. Блэкуэлл подошел и перегнулся через перила.
   — Матерь Божья! — выдохнул он, одним махом скидывая башмаки и вставая на узкую деревянную просоленную балку. В следующее мгновение Блэкуэлл прыгнул в воду и вынырнул рядом с дельфином.
   Животное выпустило из пасти какую-то лямку, и спасенный им человек соскользнул с его спины прямо в руки Блэкуэллу. Женщина. Поворачивая ее лицом вверх и проверяя дыхание, капитан почувствовал под рукой мягкую грудь.
   — Слава Всевышнему! — пробормотал он, прижимая ее безвольно болтающуюся голову к груди и быстро направляясь к кораблю.
   Веревочный трап уже свисал над водой. С энергией и сноровкой, выработанной за годы морской практики, капитан поднялся на борт. Женщина висела у него на плече. Ступив на палубу, он перехватил спасенную поудобнее.
   — Господи помилуй! Это же женщина!
   — Тонкое наблюдение, мистер Поттс, — сухо откликнулся капитан, укладывая пострадавшую на одеяло, предусмотрительно расстеленное Дунканом, и опускаясь на колени рядом с ней.
   — Выкиньте ее обратно, капитан, — взмолился боцман.
   — Во-во, это дурной знак. Чертовски плохая примета — баба на борту!
   Капитан, не реагируя, отвел в сторону гриву длинных слипшихся черных волос, открывая лицо и плечи. Ворчание постепенно стихало, по мере того как перед жадными глазами моряков открывалась красота этой женщины.
   — Царица небесная, да она же голая!
   — Самая настоящая русалка, — выкрикнул один из матросов. — Смотрите, какая шкура! — ткнул он трясущимся пальцем на облегающую блестящую черную ткань.
   Капитан Блэкуэлл обернул одеялом полуобнаженное тело и одной рукой приподнял женщину, пытаясь ее посадить. Она закашлялась; вода хлынула из воспаленного рта. Ресницы дрогнули, женщина застонала и открыла глаза.
   Тэсс Рэнфри увидела перед собой светло-зеленые глаза в обрамлении темных ресниц, потом — смутно — и лицо их обладателя. Но не успев толком понять, что произошло, вновь потеряла сознание.
   Капитан Дэн Блэкуэлл быстро подхватил ее на руки, поднялся и широкими шагами направился прочь с палубы. Ударом ноги распахнув дверь своей каюты, он донес женщину до кровати и аккуратно уложил на постель. Затем сам присел рядом. Он осторожно снял обвившуюся вокруг обгоревшего плеча лямку сумки и положил незнакомого вида яркий предмет на соседний стул. На плече горела воспаленная рана. Господи, сколько же времени она провела в воде?
   — Сэр!
   Дэн кивнул, не отводя взгляда от женщины. Дункан принес поднос с кувшином и чистыми тряпками. Поклонившись, он поставил его на комод.
   — Я в замешательстве, Дункан, — негромко, словно стыдясь своего признания, произнес, капитан. — Если бы это был мужчина, я ни секунды не сомневался бы, что его надо раздеть и промыть раны, но женщина… Боже, ты только взгляни на это! — прикоснулся он к ткани, которая мягко подалась под его пальцами.
   Дункан понимающе улыбнулся. Суровый и несентиментальный по натуре, капитан Блэкуэлл был истинным джентльменом.
   — Позвольте мне, сэр. — Дункан подошел и спокойным отеческим движением развернул простыню и накинул ее на лежащую. Затем запустил руки под покрывало. Негромко переговариваясь с капитаном, он осторожно раздел женщину.
   Дункан с любопытством разглядывал то, что оказалось в его руках.
   — Похоже, это растягивается, сэр, — заметил он. Женская одежда выглядела вдвое меньше, чем на теле.
   Дэн взял странную блестящую черную ткань в руки и потянул в разные стороны.
   — Прибери все это, — кивнул он слуге, возвращая вещицу и показывая на лежащую рядом сумку.
   Дункан обошел кровать и наполнил кувшин водой. Затем намочил кусок мягкой ткани, слегка выжал и подал капитану. Тот отрицательно покачал головой.
   — Ты был женат, Дункан.
   — Когда леди очнется, сэр, ей будет неловко увидеть рядом с собой двух незнакомых мужчин. Две пары глаз для обнаженного тела — слишком много, сэр.
   — Ты уверен, что она леди?
   — О да, сэр. — Слуга улыбнулся. — Такое тело не может принадлежать шлюхе из таверны.
   Дэн не мог не признать правоты старого слуги. Взяв мокрую ткань, он осторожно протер лицо и шею женщины.
   — Леди она или нет, — проговорил он вслух, — но не сомневаюсь, что она должна быть нам благодарна.
   — Безусловно, сэр, — согласился Дункан, решив про себя, что молодой человек понятия не имеет, как обращаться с девушками. Отойдя к столу за бинтами и мазями, он услышал негромкое чертыхание и обернулся.
   — Что-то не так, сэр?
   Дэн в это время отодвинул покрывало, обнажив до колена одну ногу, и рассматривал раненую лодыжку.
   — Похоже, наша леди встретилась с ядовитой медузой. Распорядись, чтобы Хига-сан приготовил какой-нибудь из своих обезболивающих компрессов для раны, и наполни мою ванну холодной водой. Ее тело слишком пострадало от морской соли. Дурацкие тряпки тут не помогут.
   Дункан моментально повиновался. Спустя некоторое время Дэн подхватил женщину на руки и прямо в простыне отнес в свою личную ванну. Аккуратно погрузив в воду по пояс, он первым делом смочил ей холодной водой губы, поглаживая горло, чтобы было легче глотнуть.
   — Ну все, Дункан. Дальше я сам справлюсь. — Блэкуэлл, придерживая тело, подтянул к себе небольшую табуретку, сел и пригоршней плеснул воду на голову страдалице.
   — Хорошо, сэр. В таком случае я, пожалуй, пойду распоряжусь, чтобы кок приготовил свежий бульон для леди?
   — Да, но скажи, чтобы не слишком спешил. — Голос Дэна прозвучал тихо, даже печально. — Боюсь, что это несчастное создание не выживет.
   — Лучше помолимся, сэр, чтобы ваше мрачное предчувствие не сбылось! — с жаром откликнулся Дункан, направляясь к двери.
   — Дункан!
   — Да, сэр.
   — Как ты думаешь, почему она оказалась в открытом море?
   — Даже представить не могу, — округлил глаза слуга, понимая, что капитану в общем-то не важно его мнение. Просто мысли вслух. Капитан Блэкуэлл терпеть не мог непонятных ситуаций.
   — А что ты скажешь о дельфине, который спас ее?
   — Обычное дело, сэр. Если надо, я согрею пресной воды, сэр.
   Дэн не отреагировал на предложение, склонившись над воспаленной обгорелой кожей женщины.
   — Черт меня побери, как же она намучилась, — пробормотал он, приподнимая руку и осторожным движением смывая крупицы соли.
   — Да, сэр, — с легким смешком откликнулся слуга. — И как же она хороша, не так ли?
   Дэн резко обернулся, намереваясь рявкнуть на своего слугу за неуместную реплику, но того и след простыл. Капитан Дэн Александер Блэкуэлл остался наедине со своей таинственной подопечной.

Глава 4

   Дункан Макпит склонился над лежащей в кровати капитана женщиной, прикладывая холодные компрессы к ее лицу и шее. Дверь резко распахнулась. Он обернулся — в проеме выросла высокая крупная фигура капитана Блэкуэлла.
   — Ее лихорадит, сэр.
   — Почему раньше не сообщил? — рявкнул тот, врываясь в каюту. Карты и секстант полетели на стол, пояс с кортиком — в другую сторону. Он впился взглядом в лицо женщины.
   — Это началось только что, сэр, — отступил в сторону Дункан.
   Миловидное лицо незнакомки приобрело цвет розового фарфора. Из-под тончайшей простыни видны были обнаженные плечи и руки, густо покрытые бисеринками пота. По всем признакам, опаленная кожа начала заживать, очевидно, таинственные снадобья Хига-сан тоже сделали свое дело. Краснота спала, но губы были еще бледны. Дэн осторожно присел у изголовья. Пальцы невольно потянулись к густым черным локонам, разметавшимся по подушке. Они блестели, отливая голубизной; лишь у лба и на висках можно было различить легкий медный оттенок.
   «Кто же ты, милая моя, — безмолвно произнес Дэн. — Неужели действительно ведьма, как считает мой экипаж? Какой силой занесло тебя в море? И почему твой большой серый друг по-прежнему бдительно плывет рядом с моим кораблем?»
   Дэн резко мотнул головой и отдернул руку, словно обжегшись, сообразив, что за ним наблюдают.
   — Если угодно, кэптен, вы можете вернуться на ют. Я позабочусь о ней. — Дункан намочил очередной кусок ткани и приблизился к кровати, чтобы сменить холодный компресс на лбу.
   — Нет! — рука вскинулась, невольно преграждая ему путь. — Нет, — повторил капитан более спокойным тоном. — Мне там нечего делать. А, кроме того, Дункан, я проголодался.
   — Конечно, капитан, — уловил намек слуга, скрывая усмешку.
   Дэн вскинул голову, но на непроницаемом лице старика не заметил и тени юмора, проскользнувшего в голосе. Дункан, выказывая непривычное послушание, поклонился и вышел из каюты, прикрыв за собой дверь. Дэн снова обернулся к женщине. Взгляд нежно скользнул по лицу и плечам, по всей фигуре, укрытой простынями. Внезапно Дэн почувствовал неодолимое желание еще раз увидеть, какое же сокровище лежит в его постели. Он слишком хорошо помнил, как облегала это тело мокрая ткань, когда он вынимал ее из ванны несколько дней назад. Эти воспоминания пробудили мучительную, едва сдерживаемую страсть.
   Под простыней она напоминала изящно вытянувшуюся кошку. «Немного высока для женщины», — подумал Блэкуэлл, хотя еще не видел ее в полный рост. Руки, плечи, икры ног были удивительно выразительны, просто скульптурны, с хорошо развитыми мышцами. В то же время она была довольно легкой, не больше девяти стоунов³. Так он размышлял, не забывая менять мокрые компрессы и находя в этом странное удовольствие. «Если бы эта девушка смогла заговорить, — думал капитан, страстно желая услышать ее голос, увидеть осознанное выражение на ее лице, — она ни за что не позволила бы мне такой вольности». Но вот уже несколько дней она никак не могла прийти в себя.
   — Как же звать тебя, прелестная маленькая русалка? — чуть ли не вслух произнес капитан.
   Ее начал колотить сильный озноб. Дэн слегка прикоснулся к ее лбу ладонью и почувствовал, что она вся горит.
   Закрыв за собой дверь каюты, Дункан в веселом настроении двинулся в сторону камбуза. Интуиция его никогда не подводила. Вот уже в течение недели капитан по меньшей мере трижды в день заходил и подолгу оставался в своей каюте, заявляя, что желает принимать пищу в одиночестве. Причем еда, как правило, так и оставалась нетронутой, и Дункан каждый раз обнаруживал, что капитан с каменным выражением лица тщательно втирал в кожу женщины кремы, приготовленные Хига-сан. Есть он хочет, как же! То, что вам хочется, сэр, называется совсем иначе!
   По-прежнему улыбаясь, Дункан заглянул в дверь камбуза и окликнул кока. Хига-сан слегка кивнул головой, показывая, что внимательно слушает, не прекращая нарезать морковь. Под его массивным ножом морковка быстро превращалась в ломтики не толще волоса. Дункан подождал, пока маленький повар жестом не показал ему, что можно войти. Никто не имел права проникать в помещение камбуза без разрешения Хига-сан. Один из членов экипажа, нарушив это правило, тут же поплатился указательным пальцем — кок его просто-напросто отсек.
   — Капитан проголодался. — Хига-сан вопросительно посмотрел на него. — А у нее лихорадка.
   Коротышка наконец прекратил свое занятие и отложил нож. Под удивленным взглядом Дункана поднос в мгновение ока оказался наполненным едой. Все движения кока были скупы и едва заметны. В довершение сервировки на поднос была водружена большая чашка без ручки. Слегка поведя рукой в сторону этой изящной чашки, наполненной настоем из трав, кок молча взял ножи и вернулся к прерванному делу. Дункану оставалось только взять поднос. Осторожно держа его перед собой, он пошел обратно в каюту.
   Толкнув плечом дверь, Дункан увидел, что капитан с женщиной на руках опять направляется в ванную комнату.
   — Оставь пока это. Холодной воды, Дункан, живо!
   Старый слуга решил не напоминать капитану, что он скоро израсходует на женщину весь свой личный запас воды, и поспешил исполнить приказание.
 
   В течение трех дней Дэн неотрывно занимался этой леди, купал ее в ванне, пытался поить бульоном и ароматизированным чаем.
   — Вам нужно поесть, сэр, — напомнил Дункан, в очередной раз заметив, что пища стоит нетронутой и уже все остыло.
   — Унеси прочь, — махнул рукой капитан, все внимание которого было сосредоточено на женщине.
   — Кроме того, вам необходим отдых, сэр, — вздохнул Дункан. — Не могу ли я подменить вас, пока…
   — Нет! Никому не позволю прикасаться к ней! — взревел капитан, вскакивая и сверля взглядом слугу. — Ясно?
   — Да-да, разумеется, кэптен!
   Увидев обиженное лицо пожилого человека, капитан быстро пришел в себя.
   — Прошу простить меня, друг мой, — проговорил он, понурив плечи. — Я погорячился. — Положив руку на плечо Дункана, он смущенно улыбнулся, словно сам не понимал причины взрыва. — Но я справлюсь.
   С этими словами Дэн расслабленно опустился в кресло.
   — Всегда к вашим услугам, сэр, — миролюбиво откликнулся слуга.
   Капитан устало прикрыл глаза. Он понимал, что на палубе уже вовсю ведутся разговоры, и старина Дункан пытался малость вразумить его. Каким-то образом этой леди уже удалось затронуть его душу, а подобное с Дэном Блэкуэллом случалось исключительно редко. Только к Дезире он испытывал подобную нежность.