Фейст Раймонд. Врата Войны

   - Спасибо, мастер Кулган, - смеясь, воскликнул он. - Но мне, право же, хотелось бы решить эту проблему раз и навсегда.
   Нам для этого надо всего лишь соорудить трубу над этой печкой.
   Кулган покачал головой и грузно уселся на прежнее место.
   - Это невозможно, Паг. Жаль, что строители, возводившие башню, не подумали об этом. Но теперь уж ничего не поделаешь.
   Вынимать камни из кладки, вести трубу сквозь мою комнату до самой крыши было бы слишком сложно. Да к тому же и недешево!
   - Я вовсе не это имел в виду, Кулган! - горячо запротестовал Паг. - Вспомните-ка каменный навес, похожий на капюшон, над горном в кузне! Ведь он улавливает весь дым и всю копоть, которые затем по трубе выходят наружу!
   - Вытяжной зонт, - машинально поправил его чародей, сопроводив эти слова недоуменным взглядом.
   - Так вот, если бы у меня был такой же, только не каменный, а металлический, меньшего размера, и железная труба, выкованная кузнецом, тогда это устройство работало бы так же, как в кузне, выводя весь дым из комнаты!
   - Уверен, что так оно и было бы, - улыбнулся Кулган. - Но откуда же ты вывел бы эту трубу?
   - Вот отсюда! - Паг указал на два камня у левого верхнего угла окна. Между ними образовалась глубокая трещина, сквозь которую в комнату проникали дождь и ветер. - Этот камень можно будет вынуть без больших усилий. - Он легонько пошатал крайний из двух камней, едва державшийся в кладке. - Труба будет сперва идти вверх, а потом сгибаться под прямым углом на уровне отверстия, чтобы пройти сквозь него наружу. Ее, наверное, придется обмазать глиной, если она окажется намного уже, чем брешь в стене. Ведь сквозняк надоел мне едва ли не больше, чем дым!
   Кулган был приятно удивлен сообразительностью своего ученика.
   - Прекрасная идея, Паг! Ее непременно нужно будет осуществить. Завтра утром я потолкую об этом с кузнецом.
   Надеюсь, он сделает для тебя и зонт, и трубу. Надо же, как это раньше такая простая мысль никому не пришла в голову?
   Польщенный похвалой мастера, Паг широко улыбнулся. Вскоре оба чародея вновь принялись усердно штудировать старинные манускрипты. Паг в который уже раз перечитывал один и тот же абзац, не в силах до конца уяснить себе его значение, и наконец обратился за помощью к Кулгану:
   - Учитель!
   - Что, дружок? - отозвался тот, с улыбкой переводя взгляд на Пага.
   - Тут опять какая-то неразбериха! Вот послушайте: чародей Льютон использует те же приемы, что и Марсус, чтобы предотвратить обратное действие заклинания и, сохранив самого заклинателя невредимым, направить всю его магическую силу на враждебный объект, то есть на некую внешнюю цель. - Паг отложил в сторону один свиток и развернул другой. - Но, представьте себе, Доркас в одном из своих трудов предупреждает, что применение подобных приемов может значительно ослабить силу заклинания и даже привести к тому, что оно вовсе не подействует на объект! Согласитесь, что эти суждения противоречат одно другому! В чем же дело, мастер? Кто из них прав? Чьи слова следует принять на веру? И как вообще у могущественных и знаменитых чародеев могли возникнуть разногласия по этому вопросу?
   Кулган встал и некоторое время молча вышагивал по тесной каморке, то и дело взглядывая на Пага своими лучистыми синими глазами, в которых не было и тени всегдашней насмешки. Затем он снова уселся на табурет, сунул в свою густую белоснежную бороду - туда, где должен был находиться рот, - длинный чубук трубки и, сделав глубокую затяжку, заговорил:
   - Это служит лишним доказательством тому, о чем я уже говорил тебе прежде, дружок. Сколь бы мы, чародеи, ни гордились своим ремеслом, оно не отличается ни научной четкостью и строгостью понятий, ни ремесленническим единообразием приемов.
   Необходимые навыки мы получаем от учителей и передаем ученикам.
   И так уж ведется от начала времен во всем, что касается практической магии. Все мы следуем путем проб и ошибок, по мере сил исправляя ошибки и производя все новые и новые пробы. Никто еще не пытался систематизировать разрозненные сведения, составляющие, так сказать, теоретическую основу нашего ремесла.
   Никому не довелось пока создать законы, правила и аксиомы магического искусства, которые были бы безоговорочно приняты, одобрены и усвоены всеми без исключения чародеями. - Он с ласковой улыбкой взглянул на Пага и выпустил вместе с глубоким вздохом густую струю дыма. - Все мы по сути делаем одно и то же, но порой совершенно по-разному. Нас можно, пожалуй, уподобить плотникам, изготовляющим, к примеру, столы для трапез. Все мастера наверняка выберут для этого разные породы деревьев - кому какая по душе, и будут пользоваться разными инструментами. Один не сможет обойтись без рыбьего клея, другой и слышать о нем не захочет и скрепит детали гвоздями. А третий воспользуется какими-то особыми, им самим придуманными клиньями. Каждый из них отшлифует свое изделие совсем не так, как остальные, и украсит резьбой на свой особый манер. Но результат всех трудов всех до единого плотников будет один - каждый из них сработает по столу для трапез. Понимаешь, о чем я толкую? Так вот и маги добиваются подчас одних и тех же результатов разными способами. Одни из них порой напрочь отвергают то, что кажется другим совершенно необходимым. При этом, заметь, в итоге все они оказываются правы, но каждый по-своему! Вот и выходит, что одна и та же магическая формула помогла Льютону и Марсусу направить действие заклинания на избранный объект и нейтрализовала заклинание Доркаса.
   - Я понял вас, мастер Кулган, но мне все же трудно примириться с мыслью, что чародеи добиваются одного и того же результата разными способами. Из ваших слов мне стало ясно, что каждый из них искал свой путь в достижении определенной цели, но мне думается, что этих путей не должно быть так много! - Он задумчиво покачал головой. - В тех способах, коими они достигали намеченного, кроется какая-то ошибка. Чего-то здесь недостает!
   Кулган взглянул на него с неподдельным интересом:
   - Чего, Паг? Ты не мог бы выразить свою мысль яснее?
   Мальчик пожал плечами:
   - Я... не знаю, что и сказать вам, учитель. Похоже, я словно бы чувствую, что единые законы, правила и аксиомы, о которых вы толковали, на самом деле существуют, и все маги должны неукоснительно следовать им. Тогда всем неясностям, противоречиям и двусмысленностям в нашем ремесле настанет конец. Но вот только где и как найти их, эти незыблемые правила, эти единые приемы, откуда извлечь, из чего вывести? - Потупившись, он пробормотал:
   - Наверное, я все же не смог верно передать то, о чем думаю уже много дней подряд.
   Кулган покачал головой:
   - Ничего подобного! Я слишком хорошо знаю тебя, дружок, и прекрасно понял, что ты имеешь в виду. У тебя острый, пытливый, прекрасно организованный ум. И рассуждаешь ты гораздо логичнее, чем многие из тех, кто старше и образованнее тебя. Ты умеешь видеть события в их последовательности и факты в их взаимосвязи, то и другое для тебя - вовсе не набор разрозненных и случайных происшествий и обстоятельств. Возможно, кстати, что именно отсюда проистекают и все твои беды. - Паг вопросительно взглянул на Кулгана, и тот с готовностью пояснил:
   - Многие из умений и навыков, коим я тщусь тебя обучить, объединены между собой логической причинно-следственной связью. Но не все, дружок, далеко не все! Это, знаешь ли, в чем-то схоже с игрой на лютне. Можно научиться правильным приемам звукоизвлечения, постановке пальцев, но великим трубадурам, согласись, присуще и многое другое, чего подчас не выразить словами, чему трудно научить. Одного усердия здесь, увы, мало. Нужны способности, дружок!
   Паг потупился и грустно пробормотал:
   - Кажется, я понял, мастер Кулган.
   Кулган поднялся с табурета:
   - Не вешай носа, Паг! Ты еще очень юн, и я вовсе не утратил веры в тебя. - Голос его звучал так ласково, в нем слышались столь теплые, отеческие нотки, что Паг вскинул голову и с внезапной надеждой спросил:
   - Это правда, учитель? Вы и в самом деле не считаете меня законченным тупицей?
   - Ни в коем случае! - Кулган энергично потряс головой. - По правде говоря, я даже надеюсь, что когда-нибудь ты применишь свой ясный, превосходно организованный ум для возведения всего нашего ремесла на более высокий уровень.
   Эта неожиданная похвала смутила Пага. Он был далек от того, чтобы считать себя способным осуществить столь великие деяния.
   Со двора донеслись шум и крики. Паг бросился к окну и выглянул наружу. Он увидел, как отряд стражников промаршировал к главным воротам замка. Паг повернулся к Кулгану:
   - Эльфы уже совсем близко! Стража подходит к воротам!
   Кулган понимающе улыбнулся:
   - И тебе не терпится встретить их у ворот? Что ж, я не против. Мы сегодня славно поработали. Тебя, конечно же, ничто теперь не удержит в этих стенах. Беги, дружок!
   Паг выбежал из комнаты и помчался вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и через три ступени разом. Он миновал опустевшую кухню и хозяйственный двор, обогнул замковую стену и присоединился к густой толпе слуг и подмастерьев неподалеку от главных ворот. Томас стоял во весь рост на возу с сеном. Через несколько минут Паг взобрался на высокую копну и встал рядом с ним. Отсюда были хорошо видны распахнутые ворота и две шеренги стражников, выстроившихся вдоль въездной аллеи.
   - А я уж было подумал, что ты не придешь, - с усмешкой проговорил Томас. - Готов был побиться об заклад, что ты весь день проторчишь в башне со своими книгами и свитками.
   - Да ты в своем уме?! Разве я могу пропустить такое редкостное событие?! Подумать только, сейчас здесь появится сама королева эльфов!
   Томас легонько толкнул его локтем в бок:
   - А не довольно ли с тебя редкостных событий? По мне, так их на этой неделе и без того хватало!
   Паг нахмурился и бросил на друга недовольный взгляд:
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что самому тебе наплевать на них? Ты ведь именно поэтому забрался сюда и мокнешь под дождем, да?
   Вместо ответа Томас вытянул вперед руку.
   - Смотри!
   Паг взглянул на главные замковые ворота. Сквозь них во двор въезжали всадники в темно-зеленых плащах с капюшонами. Они приблизились к ступеням парадного входа в замок, где их ожидал герцог Боуррик, и остановились, выстроившись в шеренгу. Оба мальчика замерли от восхищения. Они не могли отвести глаз от великолепных белоснежных лошадей, на которых прискакали гости.
   Эти крупные, грациозные животные, несмотря на моросящий дождь, выглядели так, словно их только что вычистили усердные конюхи.
   Казалось, что от этих удивительных созданий исходит какой-то дивный, волшебный свет. Все лошади, не исключая и той, на которой восседала королева и которая была выше и мощнее других, не были оседланы. Их длинные, густые гривы и хвосты развевались на ветру. По команде всадников они взвились на дыбы, приветствуя хозяев, и над толпой обитателей замка, наблюдавших за этой сценой, пронесся восторженный вздох.
   - Вот это да! - едва слышно прошептал Томас.
   Оба мальчика, как и все жители Королевства, были немало наслышаны о белоснежных лошадях эльфов. Мартин Длинный Лук рассказывал, что эти волшебные создания, наделенные в числе прочих удивительных качеств разумом и способностью понимать обращенные к ним речи, живут в глухих, непроходимых чащах близ Эльвандара и служат одним только эльфам, да и то лишь в том случае, когда просьба об этом исходит от особ королевской крови. Что же до людей, то само собой разумелось, что кони эльфов и близко к себе не подпустили бы никого из них.
   Придворные конюхи, ученики и подмастерья старого Элгона, бросились было к шеренге всадников, чтобы помочь им спешиться и увести коней в стойла, но королева своим негромким, мелодичным голосом, в котором слышался едва уловимый смешок, проговорила:
   - В этом нет надобности.
   Она легко соскочила со своей лошади и сняла с головы капюшон, подставив дождю пышные, волнистые рыжеватые волосы, которые мягкими локонами спускались на плечи. Королева поднялась по ступеням и приблизилась к почтительно склонившемуся перед ней Боуррику. Когда тот выпрямился, оказалось, что Агларанна почти одного с ним роста.
   Герцог пожал обе узких ладони своей гостьи и с улыбкой проговорил:
   - Добро пожаловать в Крайди, ваше величество. Вы оказали большую честь мне и моему дому.
   - Благодарю вас. Вы очень любезны, лорд Боуррик. - Негромкий голос Агларанны был столь чист и мелодичен, что звуки его достигли самых отдаленных участков двора, и слова королевы были услышаны всеми собравшимися. Паг почувствовал, как рука Томаса крепко сжала его плечо. Юный воин не отрываясь смотрел на королеву эльфов.
   - Как она прекрасна! - прошептал он.
   Паг снова перевел взгляд на Агларанну. Он не мог не признать, что та и в самом деле удивительно красива - разумеется, на эльфийский манер. На бледном, изысканно-удлиненном лице королевы под тонкими дугами темных бровей сияли большие бледно-голубые глаза, обрамленные черными загнутыми ресницами. Когда она улыбалась, ее полные алые губы слегка приоткрывались, обнажая два ряда ровных белоснежных зубов. Высокий лоб Агларанны перехватывал тонкий золотой обруч с несколькими подвесками в виде маленьких колокольцев, спускавшихся к округлым, слегка выдававшимся скулам и изящным ушам, которые, как и у всех эльфов, были лишены мочек и слегка заострялись кверху.
   Одиннадцать молодых эльфов, составлявших почетный эскорт Агларанны, один за другим спешились и приблизились к своей повелительнице и Боуррику. Все они были молоды, красивы и стройны. Одежда их, кроме темно-зеленых плащей, состояла из нарядных ярких туник и контрастировавших с ними по цвету штанов. При взгляде на спутников Агларанны у Пага в первую минуту зарябило в глазах от обилия пестрых красок.
   Королева обратила взгляд на лошадей и произнесла мелодичным голосом несколько слов на языке эльфов. Лошади снова взвились на дыбы и, повернувшись, упругой рысью затрусили к воротам во внутренний двор, туда, где располагались конюшни. Герцог и эльфы прошли в замок. Толпа зевак вскоре рассеялась, и Паг с Томасом остались во дворе одни.
   - Проживи я хоть сотню лет, - взволнованно произнес Томас, - мне навряд ли удастся еще хоть раз увидеть такую красавицу!
   Паг с удивлением посмотрел на друга и пожал плечами.
   Веселый, насмешливый Томас против своего обыкновения был явно настроен на серьезный лад, и Паг, собравшийся было посмеяться над его восторженными словами, вынужден был прикусить язык.
   Юный воин, судя по всему, находился под глубоким впечатлением от встречи с королевой эльфов.
   Паг спрыгнул с воза и поманил Томаса рукой:
   - Пошли отсюда! Нечего больше мокнуть!
   Когда Томас приземлился на мокрые булыжники двора, Паг критически оглядел его с ног до головы и сурово нахмурился.
   - Тебе придется переодеться во все сухое! И постарайся, пожалуйста, раздобыть чистый и выглаженный воинский плащ у кого-нибудь из молодых солдат гарнизона!
   - Это еще зачем?
   Паг фыркнул и, еле сдерживая смех, ответил:
   - Как, разве я еще не говорил тебе, что герцог нынче приказал нам обоим явиться к обеду в главный зал? Его величество желает, чтобы ты рассказал королеве Агларанне о том корабле, где мы с тобой побывали.
   На лице Томаса отразился неподдельный ужас. Казалось, еще мгновение - и юный воин бросится наутек.
   - Мне? Обедать в главном зале? - Он побледнел и с мольбой взглянул на Пага. - Как же это я стану говорить с королевой?!
   Паг, дружище, признайся, что это всего лишь глупая шутка!
   Пага немало позабавило замешательство отважного Томаса.
   - Еще чего! - с важным видом произнес он. - Я и не думал шутить! Не робей, держись посвободней, и разговор с королевой не покажется тебе таким уж страшным делом. Чего проще: ты только разевай пошире рот, шевели губами и языком, и слова станут выговариваться сами собой!
   Томас размахнулся и выбросил правую руку вперед, намереваясь сбить самонадеянного сквайра с ног. Но тот вовремя пригнулся, боднул Томаса головой в живот, и оба покатились по земле. Невысокий Паг был силен и увертлив, и Томасу никак не удавалось уложить его на обе лопатки. Их стычка продолжалась лишь несколько секунд и закончилась ничьей. Мальчики поднялись на ноги, хохоча во все горло и не испытывая ни малейшей вражды друг к другу.
   - Ну и задал же ты мне, Паг!
   - Да уж не больше, чем ты мне!
   - Ладно, давай я помогу тебе отряхнуться.
   - С чего это ты завелся, Томас?
   - Ты нарочно до последней минуты не говорил мне о распоряжении герцога и насмехался надо мной. Вот с чего! - недовольно проворчал Томас.
   - Ладно, я признаю, что виноват перед тобой! Но почему ты не рад, что будешь обедать с герцогом и королевой? Скажи мне, что тебя так смущает?
   Томас покраснел до корней волос и, опустив голову, пробормотал:
   - Я не знаю, сумею ли держаться за столом, как подобает.
   Ведь до сих пор мне не случалось есть в присутствии знати.
   Вдруг я допущу какой-нибудь ужасный промах и все станут смеяться надо мной?
   - Об этом не тревожься, - проговорил Паг, снисходительно потрепав друга по плечу. - Смеяться над тобой они уж в любом случае не станут. Это не принято, как бы странно и неловко ни вел себя любой из гостей. Воспитанность, - назидательно добавил он, явно повторяя чьи-то слова, - состоит не в том, чтобы не допускать промахов, а в том, чтобы не замечать промахи других!
   Томас заметно приободрился и с несмелой улыбкой произнес:
   - И все же мне немного боязно усесться за стол вместе с придворными и самим герцогом.
   - Ничего страшного в этом нет! - заверил его Паг. - Когда займешь свое место, внимательно смотри на меня и старайся повторять мои движения. Держи вилку в левой руке, а нож - в правой. Не пей из чаш с розовой водой - она подается для того, чтобы омывать ладони. Ею следует пользоваться как можно чаще, ведь твои пальцы покроются жиром от реберных костей откормленного барана, которого нынче подадут на обед. Когда будешь бросать обглоданные кости через плечо, не размахивайся слишком сильно, иначе они того и гляди попадут не в середину зала, где бродят собаки, а к подножию стола его сиятельства! И не вздумай вытирать рот рукавом! Для этого существуют салфетки или на худой конец края скатерти!
   Паг решил проводить друга к казармам, по пути давая ему все новые и новые наставления касательно придворных манер. Томас был ошеломлен обширностью и глубиной его познаний в этой неведомой ему самому области.
   Томас сидел за столом в большом зале замка Крайди ни жив ни мертв. Душу его раздирали страх, смущение и отчаяние. Стоило кому-либо из придворных скользнуть по его лицу учтиво-равнодушным взглядом, как мальчик смущенно втягивал голову в плечи и, страшась, что допустил какое-то чудовищное нарушение этикета, ожидал сурового окрика, словно воришка, застигнутый на месте преступления. Когда же его растерянный взор обращался к герцогскому столу, находившемуся на возвышении, и скрещивался со взором королевы эльфов, он поспешно опускал глаза, чувствуя, как внутри у него все сжимается от тоски и отчаяния.
   Паг договорился с дворецким Сэмюэлом, чтобы нынче им с Томасом отвели места в самом дальнем углу просторного зала, хотя обычно во время трапез он сидел за главным столом, рядом с принцессой Каролиной. Он был рад этой неожиданной возможности оказаться вдали от нее, ибо Каролина все еще держалась с ним натянуто. Прежде она охотно вступала с ним в разговоры о придворных новостях и пересказывала последние сплетни, но после того памятного объяснения в саду стала подчеркнуто игнорировать его, переключив все свое внимание на оторопевшего от столь внезапной перемены и чрезвычайно осчастливленного ею сквайра Роланда. Паг был рад хоть на один вечер избежать общения с надменно-молчаливой Каролиной, но не мог побороть раздражения, охватывавшего его при каждом взгляде на самодовольно ухмылявшегося Роланда.
   В последнее время ему немало досаждала неприязнь Роланда, едва скрываемая под подчеркнуто учтивыми манерами. Паг, в отличие от Томаса, никогда не был особенно дружен с проказливым сквайром, но и не враждовал с ним. Роланд всегда охотно принимал участие в играх маленьких подмастерьев, не чинясь, получал свои порции ударов и затрещин в кулачных боях и наносил противникам увесистые оплеухи. Он следовал правилам чести, исповедуемым дворовыми мальчишками, и никогда не щеголял перед ними ни своим высоким званием, ни нарядным платьем, ни богатством и знатностью отца. Простое, ровное обращение сквайра со всеми, его заразительная веселость и добродушный нрав снискали ему любовь и уважение всех мальчишек, не исключая и Пага. Теперь же между ними день ото дня росла глухая вражда, грозившая рано или поздно привести к открытому столкновению.
   Паг не без некоторой опаски ждал этой неизбежной стычки, исход которой был заранее предрешен, ибо из всех учеников, живших в замке Крайди, один лишь Томас без труда одерживал верх над умелым, сильным и опытным в поединках Роландом. И все же Паг ни за что не согласился бы уклониться от кулачного боя с Роландом, предоставься ему такая возможность. Он устал от вынужденного притворства, от необходимости соблюдать придворный этикет и невольно подражать надменной любезности сквайра, встречаясь с ним на людях. Конец всему этому положила бы лишь хорошая потасовка, каков бы ни был ее результат.
   Мельком взглянув на Томаса, напряженно замершего на стуле с высокой спинкой, Паг ободряюще улыбнулся ему и снова перевел взгляд на Каролину. Он с сожалением вспомнил то время, когда мог лишь мечтать о принцессе, денно и нощно лелея в душе ее образ. Он замирал от восхищения, если ему случалось увидеть Каролину в саду или на балконе замка. Он любовался сиянием ее голубых глаз, блеском темных локонов в ярком свете полуденного солнца и потом, бывало, по целым неделям думал об этих упоительных мгновениях, расцвечивая воспоминания о мимолетных встречах яркими, порой нескромными фантазиями. Теперь же, когда он мог ежедневно говорить с Каролиной, находиться подле нее, о чем он прежде не смел и помышлять, мальчишеские мечты сами собой потускнели, а реальность вместо радости обернулась для него тяжким испытанием. Ловя на себе ее насмешливый, лукавый взгляд, он робел и стушевывался, но Каролина, если в эти минуты ей случалось впасть в капризное, гневливое или проказливое настроение, не спешила прийти ему на помощь, а напротив, лишь увеличивала владевшее им смущение упреками и колкими замечаниями. Робость Пага зачастую принималась ею за неуклюжесть, если же он против обыкновения начинал вести себя свободно и непринужденно, она готова была обвинить его в дерзости, развязности и непочтительности. Даже в те редкие минуты, когда во взоре принцессы, обращенном к нему, читалась благосклонность, Паг опасался каким-нибудь неловким движением, неуместным словом или жестом вызвать ее гнев и оттого держался с ней скованно и напряженно.
   Он вздохнул и искоса взглянул на Роланда. Каким бы сложным и противоречивым ни было его отношение к Каролине, теперь на смену помыслам о ней в душу его закралась ревность. Однако юный сквайр больше не выглядел победителем. С лица его исчезла былая веселость. Он покусывал губы, прислушиваясь к оживленному разговору между Каролиной и эльфийским принцем Калином, сыном Агларанны. Паг мрачно усмехнулся. На вид принцу можно было дать лет двадцать, но и сама королева выглядела совсем юной девушкой. Также и все эльфы, состоявшие в свите, казались юнцами, едва вышедшими из детского возраста. Исключение составлял один лишь Тэйтар, главный советник Агларанны, которого можно было принять за ровесника герцога Боуррика.
   Обед закончился. Герцог встал, подав руку Агларанне.
   Придворные удалились в свои покои, тем же, кому надлежало принять участие в заседании совета, было велено следовать за Боурриком и королевой эльфов.
   В который уже раз Паг и Томас встали у дверей просторного герцогского кабинета. Нынче Паг чувствовал себя здесь свободно и непринужденно, Томас же, напротив, вконец смешался и стоял ни жив ни мертв. Пагу не стоило большого труда догадаться, что причиной этого обстоятельства послужило присутствие в кабинете красавицы королевы. В обеденном зале юный воин то и дело взглядывал на Агларанну, теперь же взор его устремлялся куда угодно, только не на нее. Пагу показалось, что королева заметила странное поведение Томаса. Губы ее тронула едва заметная улыбка, которая тотчас же погасла.
   Двое эльфов, сопровождавших королеву, Калин и Тэйтар, подошли к стоявшему у окна круглому столу, на котором были разложены все предметы, найденные мальчиками на затонувшем корабле, и доспехи цуранийского воина. Они внимательно рассмотрели находки и обменялись сдержанными замечаниями на своем родном языке.
   Герцог объявил о начале совещания, и эльфы встали по обе стороны от кресла, которое заняла королева Агларанна. Советники уселись на стулья за большим столом. Паг и Томас остались у дверей.
   - Дорогие гости, - сказал Боуррик, - из моего послания вам известно о тревожном происшествии, приключившемся у наших берегов несколько дней тому назад. Вы имели возможность ознакомиться и с вещественными доказательствами оного. Если вы сочтете это необходимым, присутствующие здесь мальчики могут рассказать о том, чему они стали свидетелями.
   Королева слегка кивнула головой, и Тэйтар, повинуясь этому жесту, с расстановкой проговорил:
   - Мы хотели бы выслушать обоих мальчиков, ваше сиятельство.
   Боуррик велел Пагу и Томасу приблизиться к столу. Оба они охотно повиновались. Окинув их проницательным взглядом, Тэйтар спросил: