Страница:
Она слышала, как Кейто вежливо расспрашивал миссис Баркер о хозяйстве и об улове рыбы. Никто из них не обращал на Оливию никакого внимания.
— Что это у тебя? — спросила она, садясь на пол рядом с мальчиком и сажая малыша себе на колени.
— Фрегат, — сообщил ей мальчик, слегка поморщившись от ее невежества. — Сейчас я поднимаю марсель. — Он потянул за тонкие нити, служившие вантами. — Видишь?
— Кто тебе его смастерил? Кто-то из братьев?
— Наш Майк, — ответил мальчик. — Он плавает на таком же корабле.
— Понятно, — Кивнула Оливия. — А у твоего корабля есть название?
— Я назвал его «Танцующий ветер».
— Какое чудесное имя! А куда он плавает?
— Обычно через море, во Францию.
— А у него есть стоянка на острове?
— Ага. — Мальчик принялся вращать штурвал. — Я сейчас запущу его в пруду для уток.
— И там у него стоянка?
— В пруду для уток? — Мальчик разразился громким смехом. — Какая ты глупая!
— Ну, я плохо разбираюсь в кораблях, — смутилась Оливия. — А можно пойти посмотреть, как он плавает?
— Если хочешь, — ответил парнишка и поднялся. Оливия посадила малыша на пол и двинулась вслед за мальчиком. Выбравшись из кухни, они пересекли двор и подошли к пруду. Юный Баркер присел на корточки и, закусив губу, осторожно опустил драгоценную игрушку в зеленую воду.
Легкий ветерок наполнил паруса судна, и маленький «Танцующий ветер» рванулся вперед, но тут одна из уток преградила ему путь.
Закатав штаны, «капитан» вошел в воду, небрежно шлепнул утку по клюву и освободил корабль.
— Так где же у него стоянка? — спросила Оливия, когда мальчик вернулся.
— В ущелье, — ответил он.
Ущелье. Ну конечно! Скалистый берег острова был изрезан этими глубокими ущельями. Длинные языки воды исчезали среди скал и зачастую не были заметны с моря или с утесов наверху. Оливия слышала, что ущельями пользуются контрабандисты, чтобы незаметно разгрузить свой товар. Теперь она вспомнила, как неподвижен был воздух вокруг, как узка была полоска неба над «Танцующим ветром», когда они бросили якорь. Пиратский фрегат имел безопасную стоянку в ущелье. Ущелье же находилось под обрывом, с которого она свалилась.
— Когда папе не нужен наш Майк, он отпускает его на «Танцующий ветер». Иногда хозяин сам посылает за Майком. Порой нашего Майка не бывает целый месяц, — со значением добавил мальчик, поднимая с земли палку и освобождая корабль от водорослей.
Оливия имела некоторое представление о психологии детей и понимала, что мальчик приписывает своей игрушке все атрибуты большого корабля.
— А как они посылают друг другу сообщения? — поинтересовалась она.
— Оставляют на холме Святой Екатерины. В часовне. Я слышал, как они говорили. Там, где маяк. — Порывом ветра кораблик перевернуло, и мальчик опять вошел в воду, чтобы выручить попавшее в беду судно.
Казалось, он забыл про Оливию, а она задумчиво за ним наблюдала. Неудивительно, что в таком маленьком доме и при такой большой семье смышленый мальчик узнал то, что не предназначалось для его ушей.
Девушка вернулась в дом, после яркого солнца на мгновение потеряв ориентацию в полутьме кухни.
— Какой чудесный деревянный кораблик смастерил Майк! — восхитилась она. — Я смотрела, как его братик запускает игрушку в пруду.
— У нашего Майка золотые руки, — ответила миссис Баркер и окинула гостью цепким взглядом.
— Он помогает отцу ловить рыбу? — поинтересовался Кейто.
— Время от времени. Обычно он нанимается помощником на большие рыбачьи шхуны в Вентноре, — ответила она и двинулась к двери. Гости собирались уходить, а у нее была еще масса дел.
Кейто вышел во двор, Оливия последовала за ним. Мальчик по-прежнему играл с корабликом на берегу пруда. Оливия забралась в двуколку, а лорд вскочил на лошадь.
— Еще раз спасибо за нашу доброту, миссис Баркер.
— Ерунда, мисс, — без улыбки ответила женщина, стрельнув глазами в сторону играющего сына.
— Все в порядке, — тихо произнесла Оливия. — Вам нечего меня бояться.
Миссис Баркер взглянула на девушку, как будто собиралась ей что-то сказать, но затем Кейто вновь рассыпался в благодарностях, и женщина вынуждена была повернуться к нему. Отец с дочерью покинули двор и почти всю дорогу до Чейла молчали. Погруженная в свои мысли, Оливия лишь рассеянно отвечала на редкие замечания отца.
Итак, стоянка «Танцующего ветра» находится в ущелье. Вероятно, там нет никакой тропинки, ведущей с вершины утеса вниз. Именно поэтому место это никому не известно. Оливия хорошо знала остров: ущелья образованы скалами со стороны моря, а сверху скал — хотя камни постепенно и разрушались, если принимать в расчет ее собственное падение — к подножию расщелины доступа не было.
Теперь она знала, как оставить сообщение Энтони.
— Фиби говорила тебе насчет приглашения в замок сегодня вечером? — спросил Кейто, помогая Оливии вылезти из двуколки у парадного крыльца дома. — Я бы хотел, чтобы ты присутствовала на приеме. Конечно, если ты слишком устала, визит можно перенести. Но мы не обязаны задерживаться там надолго.
— Фиби говорила. Конечно, я составлю вам компанию, — улыбнулась Оливия. Улыбка стоила ей немалых усилий, но, похоже, удовлетворила Кейто; — Как я понимаю, вы обещали ей поэта, сэр.
— Боюсь, как поэт он ей в подметки не годится, — ответил Кейто. — Но что же делать…
— Фиби ухватится за любого поэта, — добродушно усмехнулась Оливия.
Кейто рассмеялся и повернулся к Джайлзу. Оливия вошла в дом.
Итак, она знает, как связаться с хозяином «Танцующего ветра». Неужели она действительно хотела это знать? И пыталась выяснить?!
Разумеется, нет. Человека, который так холодно и безразлично попрощался с ней и не пожелал выслушать ее робкие и невнятные извинения, она не желала больше видеть, да и он ясно дал ей понять, что не хочет впредь встречаться с ней. Она просто получила ненужные сведения. Единственное, что доставляло ей удовлетворение в данной ситуации, — это то, что хозяин «Танцующего ветра» не хотел бы, чтобы она располагала ими.
Глава 8
— Что это у тебя? — спросила она, садясь на пол рядом с мальчиком и сажая малыша себе на колени.
— Фрегат, — сообщил ей мальчик, слегка поморщившись от ее невежества. — Сейчас я поднимаю марсель. — Он потянул за тонкие нити, служившие вантами. — Видишь?
— Кто тебе его смастерил? Кто-то из братьев?
— Наш Майк, — ответил мальчик. — Он плавает на таком же корабле.
— Понятно, — Кивнула Оливия. — А у твоего корабля есть название?
— Я назвал его «Танцующий ветер».
— Какое чудесное имя! А куда он плавает?
— Обычно через море, во Францию.
— А у него есть стоянка на острове?
— Ага. — Мальчик принялся вращать штурвал. — Я сейчас запущу его в пруду для уток.
— И там у него стоянка?
— В пруду для уток? — Мальчик разразился громким смехом. — Какая ты глупая!
— Ну, я плохо разбираюсь в кораблях, — смутилась Оливия. — А можно пойти посмотреть, как он плавает?
— Если хочешь, — ответил парнишка и поднялся. Оливия посадила малыша на пол и двинулась вслед за мальчиком. Выбравшись из кухни, они пересекли двор и подошли к пруду. Юный Баркер присел на корточки и, закусив губу, осторожно опустил драгоценную игрушку в зеленую воду.
Легкий ветерок наполнил паруса судна, и маленький «Танцующий ветер» рванулся вперед, но тут одна из уток преградила ему путь.
Закатав штаны, «капитан» вошел в воду, небрежно шлепнул утку по клюву и освободил корабль.
— Так где же у него стоянка? — спросила Оливия, когда мальчик вернулся.
— В ущелье, — ответил он.
Ущелье. Ну конечно! Скалистый берег острова был изрезан этими глубокими ущельями. Длинные языки воды исчезали среди скал и зачастую не были заметны с моря или с утесов наверху. Оливия слышала, что ущельями пользуются контрабандисты, чтобы незаметно разгрузить свой товар. Теперь она вспомнила, как неподвижен был воздух вокруг, как узка была полоска неба над «Танцующим ветром», когда они бросили якорь. Пиратский фрегат имел безопасную стоянку в ущелье. Ущелье же находилось под обрывом, с которого она свалилась.
— Когда папе не нужен наш Майк, он отпускает его на «Танцующий ветер». Иногда хозяин сам посылает за Майком. Порой нашего Майка не бывает целый месяц, — со значением добавил мальчик, поднимая с земли палку и освобождая корабль от водорослей.
Оливия имела некоторое представление о психологии детей и понимала, что мальчик приписывает своей игрушке все атрибуты большого корабля.
— А как они посылают друг другу сообщения? — поинтересовалась она.
— Оставляют на холме Святой Екатерины. В часовне. Я слышал, как они говорили. Там, где маяк. — Порывом ветра кораблик перевернуло, и мальчик опять вошел в воду, чтобы выручить попавшее в беду судно.
Казалось, он забыл про Оливию, а она задумчиво за ним наблюдала. Неудивительно, что в таком маленьком доме и при такой большой семье смышленый мальчик узнал то, что не предназначалось для его ушей.
Девушка вернулась в дом, после яркого солнца на мгновение потеряв ориентацию в полутьме кухни.
— Какой чудесный деревянный кораблик смастерил Майк! — восхитилась она. — Я смотрела, как его братик запускает игрушку в пруду.
— У нашего Майка золотые руки, — ответила миссис Баркер и окинула гостью цепким взглядом.
— Он помогает отцу ловить рыбу? — поинтересовался Кейто.
— Время от времени. Обычно он нанимается помощником на большие рыбачьи шхуны в Вентноре, — ответила она и двинулась к двери. Гости собирались уходить, а у нее была еще масса дел.
Кейто вышел во двор, Оливия последовала за ним. Мальчик по-прежнему играл с корабликом на берегу пруда. Оливия забралась в двуколку, а лорд вскочил на лошадь.
— Еще раз спасибо за нашу доброту, миссис Баркер.
— Ерунда, мисс, — без улыбки ответила женщина, стрельнув глазами в сторону играющего сына.
— Все в порядке, — тихо произнесла Оливия. — Вам нечего меня бояться.
Миссис Баркер взглянула на девушку, как будто собиралась ей что-то сказать, но затем Кейто вновь рассыпался в благодарностях, и женщина вынуждена была повернуться к нему. Отец с дочерью покинули двор и почти всю дорогу до Чейла молчали. Погруженная в свои мысли, Оливия лишь рассеянно отвечала на редкие замечания отца.
Итак, стоянка «Танцующего ветра» находится в ущелье. Вероятно, там нет никакой тропинки, ведущей с вершины утеса вниз. Именно поэтому место это никому не известно. Оливия хорошо знала остров: ущелья образованы скалами со стороны моря, а сверху скал — хотя камни постепенно и разрушались, если принимать в расчет ее собственное падение — к подножию расщелины доступа не было.
Теперь она знала, как оставить сообщение Энтони.
— Фиби говорила тебе насчет приглашения в замок сегодня вечером? — спросил Кейто, помогая Оливии вылезти из двуколки у парадного крыльца дома. — Я бы хотел, чтобы ты присутствовала на приеме. Конечно, если ты слишком устала, визит можно перенести. Но мы не обязаны задерживаться там надолго.
— Фиби говорила. Конечно, я составлю вам компанию, — улыбнулась Оливия. Улыбка стоила ей немалых усилий, но, похоже, удовлетворила Кейто; — Как я понимаю, вы обещали ей поэта, сэр.
— Боюсь, как поэт он ей в подметки не годится, — ответил Кейто. — Но что же делать…
— Фиби ухватится за любого поэта, — добродушно усмехнулась Оливия.
Кейто рассмеялся и повернулся к Джайлзу. Оливия вошла в дом.
Итак, она знает, как связаться с хозяином «Танцующего ветра». Неужели она действительно хотела это знать? И пыталась выяснить?!
Разумеется, нет. Человека, который так холодно и безразлично попрощался с ней и не пожелал выслушать ее робкие и невнятные извинения, она не желала больше видеть, да и он ясно дал ей понять, что не хочет впредь встречаться с ней. Она просто получила ненужные сведения. Единственное, что доставляло ей удовлетворение в данной ситуации, — это то, что хозяин «Танцующего ветра» не хотел бы, чтобы она располагала ими.
Глава 8
-Это платье тебе очень идет, — заметила Фиби, когда Оливия спустилась в гостиную в оранжевом шелковом платье с черными кружевами, которое выгодно подчеркивало ее темные волосы и бледное лицо. Фиби всегда немного завидовала безупречному вкусу подруги. Она словно бы совсем не придавала значения своей внешности или одежде, но всегда точно знала, что ей к лицу. Фиби, чьи вкусы были несколько беспорядочны, в таких случаях неукоснительно следовала советам подруги.
В ответ на комплимент Оливия выдавила из себя усталую улыбку. Платье было подарком отца к ее семнадцатилетию, но за прошедшие полтора года у нее почти не было случая надеть его. Прием в Карисбрукском замке и аудиенция у короля, хоть он и был пленником, будут, пожалуй, как нельзя кстати.
— Ты в самом деле хочешь поехать с нами? — уточнил Кейто. На его взгляд, дочь выглядела не очень хорошо. — Может, тебе лучше пораньше лечь спать?
— Нет, сэр. Я с нетерпением жду встречи с королем, — заверила его Оливия. Конечно, она лгала, но перспектива остаться наедине со своей меланхолией ее отнюдь не радовала.
— Развлечения — хорошее лекарство, милорд, — подхватила Фиби. Она и сама тщетно пыталась убедить Оливию остаться дома. — Нам ведь не обязательно задерживаться там надолго?
— Конечно, — кивнул Кейто. — Ладно, поехали. В экипаж, который маркиз держал специально для Фиби, запрягли резвых лошадей. Жена лорда была не очень искусным наездником, но, к счастью, летом здесь было достаточно сухо для поездок в карете, да и расстояния на острове невелики.
До Карисбрукского замка было всего семь миль, и резвые лошади доставили их туда менее чем за час. Когда, проезжая по пандусу, они оказались под сводами ворот, Оливия заметно оживилась. За все то время, что они жили на острове, она ни разу не была внутри замка, высокие стены которого на холме рядом с Ньюпортом виднелись с тех холмистых равнин, где они гуляли с Фиби.
Гренвиллы вышли из кареты под сводчатой сторожкой у ворот, и их проводили во двор. В центре крепости, в деревенском доме в стиле королевы Елизаветы, располагалась резиденция наместника. Сам замок находился на высоком холме за домом, и все вокруг кишело солдатами. Надо же, он нисколько не похож на замок отца в Йоркшире, подумала Оливия. Его линии были гораздо мягче, хотя бастионы и толстые стены придавали ему неприступный вид, а расположение позволяло доминировать над островом.
Все трое пересекли двор и приблизились ко входу в большой зал; навстречу им тотчас вышел полковник Хаммонд. Вслед за ним торопливо семенила дама в желтом платье, цвет которого был выбран явно неудачно и придавал зеленоватый оттенок ее болезненной коже. У нее были худощавое лицо и необыкновенно острый нос, а слабая улыбка обнажала почти беззубый рот.
Кейто представил жену и дочь наместнику и его супруге. Испытующий взгляд миссис Хаммонд был не очень дружелюбным.
— Мы так рады видеть вас, леди Гренвилл. Ваш муж у нас частый гость, но нам недоставало вашего присутствия, — с явным упреком произнесла она.
— Я была очень занята домашними делами и детьми, мадам! — тут же возмутилась Фиби.
— А, заботливая мать? Как это мило! — отозвалась миссис Хаммонд и переключилась на Оливию. — Леди Оливия, надеюсь, вы найдете себе подходящую компанию на сегодняшний вечер. Наверное, вам довольно скучно в своем уединении в… в Чейле, правда? Так далеко от здешнего общества!
— Н-наоборот, мадам, — улыбнулась Оливия. — Я провожу большую часть времени в обществе великих философов. Думаю, ничто не сравнится с воздействием, которое они оказывают.
Кейто еле слышно вздохнул. Его жена и дочь в два счета разделаются с миссис Хаммонд, дай им только волю. Еще немного, и Фиби ринется в наступление.
— Я намерен представить леди Гренвилл и леди Оливию его величеству, миссис Хаммонд, — вежливо произнес он. — Не будете ли вы так любезны?.. — Он поклонился даме, не обращая внимания на негодующий взгляд Фиби, которая была возмущена его галантным поведением.
— Ну разумеется! — После этой просьбы о покровительстве настроение миссис Хаммонд заметно улучшилось, — Идите сюда, леди Гренвилл… леди Оливия. Я узнаю, примет ли вас король, — обронила она и стала пробираться сквозь толпу, расчищая себе дорогу взмахами веера.
— Самовлюбленная беззубая старая крыса, — пробормотала Фиби. — Когда-нибудь она станет жертвой своего самомнения.
Оливия улыбнулась. Настроение ее заметно улучшилось.
Король Карл сидел у камина, в котором, несмотря на теплый летний вечер, горел огонь. Голова короля покоилась на высокой спинке резного кресла, а в руках он держал чашу с вином и терпеливо, с улыбкой, выслушивал тех, кто к нему обращался.
Тем не менее живость, с которой он отреагировал на появление миссис Хаммонд, говорила сама за себя.
— Ах, мадам, мы рады столь чудесному обществу! — Он перевел взгляд из-под полуопущенных век на пришедших с супругой наместника молодых дам. — Могу я иметь удовольствие?..
Миссис Хаммонд представила девушек, и Оливия с Фиби почтительно присели в реверансе.
Король выглядел усталым, но улыбка его была необыкновенно мила.
— В более счастливые времена я считал лорда Гренвилла своим верным слугой, — со вздохом произнес он. — Но все изменилось. Расскажите, как вам нравится этот остров. У него есть свои достоинства. Я привык к регулярным прогулкам верхом, но… — Он снова вздохнул. В самом начале его заключения полковник Хаммонд гарантировал ему относительную свободу, но после нескольких неудачных попыток бежать короля лишили этой привилегии.
— Здесь очень мило, сир, — ответила Фиби, приготовившись к обязательному в таких случаях разговору.
Оливия ничего не слышала. Она смотрела на человека в глубине комнаты, голова и плечи которого заметно возвышались над толпой. В одежде из шелка цвета бронзы, с распущенными золотистыми волосами, кольцами спускавшимися на плечи, он был неотразим. В тугих кружевах на его шее сверкала черная жемчужина.
Толпа вокруг него расступилась, и Оливия теперь могла без помех, рассмотреть Энтони. Пояс его был выкроен из великолепно выделанной кожи, а рукоять меча украшена драгоценными камнями. Впрочем, меч совсем не тот, что он держал в руках при нападении на «Донну Елену». От этих воспоминаний сердце Оливии затрепетало. Она смотрела на него, не в силах оторвать глаз.
Что он здесь делает?
Он взмахнул рукой, и она увидела на его пальце перстень с огромным ониксом. Эти длинные изящные руки ловко управлялись с пером, крепко сжимали штурвал судна и были такими умелыми и прохладными, когда прикасались к ней.
О Боже, неужели такое возможно? Кровь прилила к ее щекам, а затем разом отхлынула. Кожа зудела, как от укусов стаи комаров.
Резкая боль в лодыжке вернула Оливию к действительности. В присутствии короля невежливо игнорировать его величество, как будто перед ней простой конюх.
— Моя падчерица Оливия находит остров как нельзя более подходящим для ее занятий, ваше величество, — продолжала Фиби, вновь незаметно пнув Оливию по лодыжке. Подруга задрожала, как натянутая струна, и на миг словно лишилась рассудка.
— Занятий, леди Оливия? — со скучающим видом переспросил король. — И что же вы изучаете?
— Я… я…
Король добродушно рассмеялся:
— Я вижу ваша мачеха к вам пристрастна. Сухость академической науки не для юных леди. Мне прекрасно известно, что они предпочитают более легкомысленные занятия.
Оливия вынуждена была заговорить:
— В-вы правы, сир. У меня, как и у всех женщин, слабые мозги. Считается, что сложности аналитических рассуждений недоступны моему полу.
— Конечно, женщины, как правило, не способны разобраться в тонкостях логических построений и рассуждений, — ответил король. Его взгляд стал рассеянным, судя по всему, он потерял интерес к присутствующим.
Фиби и Оливия присели в реверансе и удалились.
— Что случилось? — спросила Фиби.
— Мне что-то нехорошо. Мне срочно нужно выйти… — пробормотала Оливия и нырнула в шумную и благоухающую толпу.
Прокладывая дорогу в толпе в тяжелой атмосфере смеси ароматов духов, запахов пота и горящих свечей, Оливия не отдавала отчета в своих действиях. От жара камина голова ее кружилась. Она слышала смех Энтони, который, казалось, притягивал ее. Он царил в переполненном зале в своей элегантной одежде, беседуя с окружающими с той насмешливой непринужденностью, которая так раздражала ее в открытом море.
А теперь она почти не помнила гнева и боли их расставания. Пока она пробиралась к нему, он слегка повернул голову, и их взгляды встретились. Его серые глаза были яркими, как летнее море, и весело блестели, и в ее голове промелькнула непрошеная мысль: неужели, покинув его постель, она могла со страхом и отвращением отвернуться от него?!
Энтони увидел ее при входе в большой зал. Он предпочел бы избежать встречи, хотя и предполагал, что при определенных обстоятельствах такое возможно. Присутствие дочери лорда Гренвилла на приеме, который устраивает наместник, вполне закономерно. И вот она здесь, в своем потрясающем оранжевом платье, и он должен найти способ как-то с ней поговорить.
Она явно пробиралась к нему; надо немедленно ее остановить. В этом зале, полном врагов, шпионов и сплетников, не стоит показывать, что она узнала его. Впрочем, нечего было и надеяться, что она его не заметит. Это было бы нелепо.
Сегодня вечером он впервые появился на официальном приеме. Теперь, когда составлен план бегства, ему нужен был персональный доступ к королю, а получить его он мог только одним способом — часто бывая при дворе. Роль его весьма проста: заурядный деревенский сквайр с претензиями на знатность, кокетливый щеголь, в голове которого ни одной умной мысли. Множество таких же, как он, вилось вокруг плененного короля, греясь в лучах его славы. С этой ролью Энтони справился великолепно. Короля предупредили о его возможном появлении, и теперь Энтони ждал случая быть представленным его величеству.
А Оливия Гренвилл сильно осложнит дело.
Он переключил внимание на стоявшую рядом с ним даму и, обворожительно улыбаясь, спросил:
— Не наполнить ли ваш бокал мадерой, мадам?
— Благодарю вас, сэр. О, я уже все выпила! Так увлеклась разговором, что и не заметила, — жеманно проворковала та, не в силах собраться с мыслями под действием чарующего взгляда его искрящихся весельем глаз и кривоватой улыбки.
Энтони взял у нее бокал, слегка коснувшись ее пальцев. Дама вздрогнула. Энтони отвернулся за мгновение до того, как приблизилась Оливия.
Она тем временем собралась с мыслями. Действовать надо очень осторожно, дать ему проявить инициативу и раскрыть весь этот обман. Какую бы роль он ни играл, в этом огромном зале в доме наместника в присутствии короля он не был пиратом и хозяином «Танцующего ветра»,
Оглянувшись, она увидела, что Фиби, замерев на месте, с удивлением провожает ее взглядом. Похоже, Оливия стремилась вовсе не в дамскую комнату. Оливия улыбнулась подруге слабой ободряющей улыбкой.
Энтони между тем менял опустевший бокал на полный у расположенного рядом с камином буфета. От нее его отделяли трое увлеченных разговором мужчин.
Оливия обогнула спорщиков. Когда он повернулся, отыскивая поджидавшую его даму взглядом, она рассеянно взглянула на толпу, не глядя, шагнула в сторону и наткнулась на пирата. Содержимое бокала, который он держал в руке, выплеснулось на платье.
— Посмотрите, что вы наделали! — воскликнула она, взглянув на него с непритворным осуждением. — Останется пятно, я уверена!
— О, сжальтесь надо мной! Умоляю, простите меня, мадам. — Он поставил бокал на буфет позади себя, не переставая сыпать восклицаниями: — Какая неловкость! Как я мог допустить такое?
Вытащив из кармана платок, он встряхнул им и принялся вытирать пятно.
— Позвольте мне вытереть… о, просто не верю, что я был так неловок… это совсем не похоже на меня. Я всегда гордился своей… о, такое прелестное платье… такое элегантное… я уничтожен, мадам. Совершенно уничтожен! — Он усиленно промокал пятно на ее платье носовым платком. — Будем надеяться, что белое вино не оставит пятен.
Оливия с изумлением слушала этот поток слов и сопровождавших его вздохов. Он вовсе не похож на того Энтони, которого она знала, и даже голос его звучал выше.
— Прошу вас, сэр, не стоит так огорчаться, — сказала она, высвобождая подол из его рук, но он продолжал свои бесполезные манипуляции, промокая платком влажное пятно.
— Нет, я очень расстроен. Надеюсь только, что платье не испорчено, — продолжал стенать он. — Испортить такое очаровательное платье — настоящее преступление!
— Пожалуйста, не вините себя, сэр, — в некоторой растерянности произнесла Оливия. Если бы она знала, что ее уловка вызовет с его стороны такой поток идиотской болтовни, то не решилась бы на нее.
Наконец он выпрямился, и их взгляды на мгновение встретились. Окружавшая их шумная толпа, казалось, исчезла, и они остались вдвоем, связанные невидимыми нитями.
Затем Энтони с преувеличенной галантностью поклонился.
— Эдвард Кэкстон к вашим услугам, мадам, — произнес он. — Никогда еще я не испытывал такой неловкости. Как мне загладить свою вину? — Глаза Оливии сверкнули. Значит, в присутствии короля Энтони превратился в Эдварда. — Прошу вас… умоляю, скажите, как мне исправить оплошность? — настаивал он. — Если бы вы могли снять платье, то я попытался бы… но, разумеется, здесь это невозможно.
— Прекратите! — качнув головой, прошептала Оливия.
— Я протестую, мадам, вы раните меня в самое сердце, — церемонно ответил он, прижимая руку к груди. — Отказываете мне в праве исправить свою неловкость.
Оливия не знала, смеяться ей или плакать.
— Поверьте мне, сэр, все это ерунда.
— О, как вы добры! — Он тяжело вздохнул. — Но мне хорошо известно, что подобные заявления часто имеют противоположный смысл. Я вспоминаю, например, одно утро… — Он смотрел на нее с глуповатой улыбкой, но глаза его насмешливо блестели.
Оливия тотчас раскрыла веер и сухо спросила:
— Вы частый гость на приемах у короля, мистер Кэкстон?
— Я появляюсь здесь, когда у меня есть дело, — ответил он с той же улыбкой и с тем же блеском в глазах.
Дело? Ну разумеется, он же наемник. Оливия вспомнила его циничное заявление о том, что он продает свои услуги тому, кто больше платит. Может, больше всех здесь платит король?
— И ваше дело требует разыгрывать из себя идиота? — тихо спросила она, прячась за веером. Блеск в его глазах усилился.
— Я вынужден выразить протест, мадам. Вы слишком суровы ко мне, — прошептал он. — Я смогу отразить подобные стрелы, несмотря на то что они взяты из колчана такой прекрасной дамы.
— Оливия, Оливия, с тобой все в порядке? У тебя болит голова? Я видела, как ты споткнулась! — Фиби внезапно выросла рядом с ней. Она с некоторым высокомерием окинула взглядом незнакомого собеседника подруги.
Энтони вновь улыбнулся и рассыпался в извинениях.
— Такая неловкость с моей стороны… боюсь, это я виноват. Так неуклюже… я был…
— Фиби, позволь мне представить тебе мистера Кэкстона, — решительно перебила его Оливия. — Мистер Кэкстон. Леди Гренвилл.
Энтони поклонился так низко, что почти коснулся головой коленей.
— Очень рад, леди Гренвилл. Конечно, лучше бы мы познакомились при более благоприятных обстоятельствах. — Он виновато указал на платье Оливии.
Фиби машинально присела в реверансе, вопросительно глядя на Оливию. Здесь определенно что-то происходит. Оливия была на грани истерики, и Фиби не понимала, каким образом этот мистер Кэкстон с его глупой улыбкой мог довести ее до такого состояния. Он, несомненно, был чрезвычайно привлекателен — великолепная фигура, золотистые волосы, но Оливия не переносила дураков, а этот человек обладал всеми признаками полного кретина.
Конечно, в обществе такого глупца реакция Оливии вполне закономерна, рассудила Фиби. Ей срочно нужно было в дамскую комнату, но ее остановил этот фигляр. Следовало прийти подруге на помощь.
— Я разыскиваю поэта, чтобы немного разнообразить свое времяпрепровождение. Муж не сомневался, что он приглашен, но мне пока не удалось его найти. Не знаете ли вы, сэр, нет ли тут поблизости поэта?
Энтони склонил голову и одарил Фиби смущенной улыбкой.
— Прошу прощения, миледи?
— Фиби сама прекрасный поэт, — объяснила Оливия. — Отец затащил ее сюда, посулив беседу с поэтом. Правда, как он считает, не очень хорошим.
— Плохой поэт все же лучше, чем ничего, — заявила Фиби, оглядываясь по сторонам, как будто разыскиваемый человек должен был носить какой-то знак отличия. — Вон тот господин в выцветшем черном камзоле и с прилизанными волосами… Он выглядит довольно рассеянным и загадочным. Может, это он?
Энтони взглянул в ту сторону, куда указывал ее веер.
— Думаю, вы смотрите на лорда Бакстона, мадам. Он больше интересуется разведением скота, чем поэзией. Я бы очень удивился, если бы выяснилось, что он способен написать свое имя. — Он хихикнул собственной остроте.
— Похоже, вы прекрасно осведомлены, сэр. Вы знакомы с большинством присутствующих? — спросила Оливия, лениво поигрывая веером.
— Я не вижу здесь поэта, мадам, — ответил Энтони.
— Придется попросить мужа немедленно его найти, — заявила Фиби и холодно взглянула на собеседника. — Ты идешь, Оливия? Я уверена, мистер Кэкстон тебя извинит.
— Мне нужно выйти, — шепнула ей Оливия. — Я шла в дамскую комнату, когда… наткнулась на мистера К-Кэкстона. Я ненадолго.
Фиби с беспокойством посмотрела на нее:
— Ты хорошо себя чувствуешь? Хочешь, я тебя провожу?
— Нет, спасибо, — поспешно ответила Оливия. — Со мной правда все в порядке, Фиби. Не волнуйся.
Оливия, похоже, и впрямь не испытывала никакого недомогания. Фиби высокомерно кивнула мистеру Кэкстону и решительной походкой направилась на поиски мужа.
— Что вы здесь делаете? Кто вы? — вполголоса спросила Оливия.
— Эдвард Кэкстон необыкновенно счастлив знакомству с вами, леди Оливия. Возможно, я как-нибудь удостоюсь чести нанести визит леди Гренвилл?
— В качестве неуклюжего фата или пирата? — свистящим от ярости шепотом спросила Оливия. — Мистера Кэкстона или хозяина «Танцующего ветра»?
— Возможно, вам следует немного подождать, и тогда вы сами увидите, — тихо ответил он и повернулся к появившемуся рядом конюшему.
— Его величество будет рад предоставить вам аудиенцию, мистер Кэкстон.
Энтони поклонился Оливии, и в его глазах блеснула насмешка.
— Я надеюсь возобновить наше знакомство, мадам. — Он тут же растворился в толпе.
Оливия постаралась взять себя в руки — пусть все выглядит так, как будто это была обыкновенная беседа. Рядом появилась миссис Хаммонд.
— Я и не знала, леди Оливия, что вы знакомы с мистером Кэкстоном, — блеснула она своими проницательными глазами.
— Вовсе нет, — ответила Оливия. — Произошло недоразумение… он пролил вино мне на платье. В общем, я иду в дамскую комнату, чтобы попробовать замыть пятно.
— Моя горничная вам поможет. — Супруга наместника подхватила Оливию под локоть и повела к узкой лестнице в глубине зала.
В ответ на комплимент Оливия выдавила из себя усталую улыбку. Платье было подарком отца к ее семнадцатилетию, но за прошедшие полтора года у нее почти не было случая надеть его. Прием в Карисбрукском замке и аудиенция у короля, хоть он и был пленником, будут, пожалуй, как нельзя кстати.
— Ты в самом деле хочешь поехать с нами? — уточнил Кейто. На его взгляд, дочь выглядела не очень хорошо. — Может, тебе лучше пораньше лечь спать?
— Нет, сэр. Я с нетерпением жду встречи с королем, — заверила его Оливия. Конечно, она лгала, но перспектива остаться наедине со своей меланхолией ее отнюдь не радовала.
— Развлечения — хорошее лекарство, милорд, — подхватила Фиби. Она и сама тщетно пыталась убедить Оливию остаться дома. — Нам ведь не обязательно задерживаться там надолго?
— Конечно, — кивнул Кейто. — Ладно, поехали. В экипаж, который маркиз держал специально для Фиби, запрягли резвых лошадей. Жена лорда была не очень искусным наездником, но, к счастью, летом здесь было достаточно сухо для поездок в карете, да и расстояния на острове невелики.
До Карисбрукского замка было всего семь миль, и резвые лошади доставили их туда менее чем за час. Когда, проезжая по пандусу, они оказались под сводами ворот, Оливия заметно оживилась. За все то время, что они жили на острове, она ни разу не была внутри замка, высокие стены которого на холме рядом с Ньюпортом виднелись с тех холмистых равнин, где они гуляли с Фиби.
Гренвиллы вышли из кареты под сводчатой сторожкой у ворот, и их проводили во двор. В центре крепости, в деревенском доме в стиле королевы Елизаветы, располагалась резиденция наместника. Сам замок находился на высоком холме за домом, и все вокруг кишело солдатами. Надо же, он нисколько не похож на замок отца в Йоркшире, подумала Оливия. Его линии были гораздо мягче, хотя бастионы и толстые стены придавали ему неприступный вид, а расположение позволяло доминировать над островом.
Все трое пересекли двор и приблизились ко входу в большой зал; навстречу им тотчас вышел полковник Хаммонд. Вслед за ним торопливо семенила дама в желтом платье, цвет которого был выбран явно неудачно и придавал зеленоватый оттенок ее болезненной коже. У нее были худощавое лицо и необыкновенно острый нос, а слабая улыбка обнажала почти беззубый рот.
Кейто представил жену и дочь наместнику и его супруге. Испытующий взгляд миссис Хаммонд был не очень дружелюбным.
— Мы так рады видеть вас, леди Гренвилл. Ваш муж у нас частый гость, но нам недоставало вашего присутствия, — с явным упреком произнесла она.
— Я была очень занята домашними делами и детьми, мадам! — тут же возмутилась Фиби.
— А, заботливая мать? Как это мило! — отозвалась миссис Хаммонд и переключилась на Оливию. — Леди Оливия, надеюсь, вы найдете себе подходящую компанию на сегодняшний вечер. Наверное, вам довольно скучно в своем уединении в… в Чейле, правда? Так далеко от здешнего общества!
— Н-наоборот, мадам, — улыбнулась Оливия. — Я провожу большую часть времени в обществе великих философов. Думаю, ничто не сравнится с воздействием, которое они оказывают.
Кейто еле слышно вздохнул. Его жена и дочь в два счета разделаются с миссис Хаммонд, дай им только волю. Еще немного, и Фиби ринется в наступление.
— Я намерен представить леди Гренвилл и леди Оливию его величеству, миссис Хаммонд, — вежливо произнес он. — Не будете ли вы так любезны?.. — Он поклонился даме, не обращая внимания на негодующий взгляд Фиби, которая была возмущена его галантным поведением.
— Ну разумеется! — После этой просьбы о покровительстве настроение миссис Хаммонд заметно улучшилось, — Идите сюда, леди Гренвилл… леди Оливия. Я узнаю, примет ли вас король, — обронила она и стала пробираться сквозь толпу, расчищая себе дорогу взмахами веера.
— Самовлюбленная беззубая старая крыса, — пробормотала Фиби. — Когда-нибудь она станет жертвой своего самомнения.
Оливия улыбнулась. Настроение ее заметно улучшилось.
Король Карл сидел у камина, в котором, несмотря на теплый летний вечер, горел огонь. Голова короля покоилась на высокой спинке резного кресла, а в руках он держал чашу с вином и терпеливо, с улыбкой, выслушивал тех, кто к нему обращался.
Тем не менее живость, с которой он отреагировал на появление миссис Хаммонд, говорила сама за себя.
— Ах, мадам, мы рады столь чудесному обществу! — Он перевел взгляд из-под полуопущенных век на пришедших с супругой наместника молодых дам. — Могу я иметь удовольствие?..
Миссис Хаммонд представила девушек, и Оливия с Фиби почтительно присели в реверансе.
Король выглядел усталым, но улыбка его была необыкновенно мила.
— В более счастливые времена я считал лорда Гренвилла своим верным слугой, — со вздохом произнес он. — Но все изменилось. Расскажите, как вам нравится этот остров. У него есть свои достоинства. Я привык к регулярным прогулкам верхом, но… — Он снова вздохнул. В самом начале его заключения полковник Хаммонд гарантировал ему относительную свободу, но после нескольких неудачных попыток бежать короля лишили этой привилегии.
— Здесь очень мило, сир, — ответила Фиби, приготовившись к обязательному в таких случаях разговору.
Оливия ничего не слышала. Она смотрела на человека в глубине комнаты, голова и плечи которого заметно возвышались над толпой. В одежде из шелка цвета бронзы, с распущенными золотистыми волосами, кольцами спускавшимися на плечи, он был неотразим. В тугих кружевах на его шее сверкала черная жемчужина.
Толпа вокруг него расступилась, и Оливия теперь могла без помех, рассмотреть Энтони. Пояс его был выкроен из великолепно выделанной кожи, а рукоять меча украшена драгоценными камнями. Впрочем, меч совсем не тот, что он держал в руках при нападении на «Донну Елену». От этих воспоминаний сердце Оливии затрепетало. Она смотрела на него, не в силах оторвать глаз.
Что он здесь делает?
Он взмахнул рукой, и она увидела на его пальце перстень с огромным ониксом. Эти длинные изящные руки ловко управлялись с пером, крепко сжимали штурвал судна и были такими умелыми и прохладными, когда прикасались к ней.
О Боже, неужели такое возможно? Кровь прилила к ее щекам, а затем разом отхлынула. Кожа зудела, как от укусов стаи комаров.
Резкая боль в лодыжке вернула Оливию к действительности. В присутствии короля невежливо игнорировать его величество, как будто перед ней простой конюх.
— Моя падчерица Оливия находит остров как нельзя более подходящим для ее занятий, ваше величество, — продолжала Фиби, вновь незаметно пнув Оливию по лодыжке. Подруга задрожала, как натянутая струна, и на миг словно лишилась рассудка.
— Занятий, леди Оливия? — со скучающим видом переспросил король. — И что же вы изучаете?
— Я… я…
Король добродушно рассмеялся:
— Я вижу ваша мачеха к вам пристрастна. Сухость академической науки не для юных леди. Мне прекрасно известно, что они предпочитают более легкомысленные занятия.
Оливия вынуждена была заговорить:
— В-вы правы, сир. У меня, как и у всех женщин, слабые мозги. Считается, что сложности аналитических рассуждений недоступны моему полу.
— Конечно, женщины, как правило, не способны разобраться в тонкостях логических построений и рассуждений, — ответил король. Его взгляд стал рассеянным, судя по всему, он потерял интерес к присутствующим.
Фиби и Оливия присели в реверансе и удалились.
— Что случилось? — спросила Фиби.
— Мне что-то нехорошо. Мне срочно нужно выйти… — пробормотала Оливия и нырнула в шумную и благоухающую толпу.
Прокладывая дорогу в толпе в тяжелой атмосфере смеси ароматов духов, запахов пота и горящих свечей, Оливия не отдавала отчета в своих действиях. От жара камина голова ее кружилась. Она слышала смех Энтони, который, казалось, притягивал ее. Он царил в переполненном зале в своей элегантной одежде, беседуя с окружающими с той насмешливой непринужденностью, которая так раздражала ее в открытом море.
А теперь она почти не помнила гнева и боли их расставания. Пока она пробиралась к нему, он слегка повернул голову, и их взгляды встретились. Его серые глаза были яркими, как летнее море, и весело блестели, и в ее голове промелькнула непрошеная мысль: неужели, покинув его постель, она могла со страхом и отвращением отвернуться от него?!
Энтони увидел ее при входе в большой зал. Он предпочел бы избежать встречи, хотя и предполагал, что при определенных обстоятельствах такое возможно. Присутствие дочери лорда Гренвилла на приеме, который устраивает наместник, вполне закономерно. И вот она здесь, в своем потрясающем оранжевом платье, и он должен найти способ как-то с ней поговорить.
Она явно пробиралась к нему; надо немедленно ее остановить. В этом зале, полном врагов, шпионов и сплетников, не стоит показывать, что она узнала его. Впрочем, нечего было и надеяться, что она его не заметит. Это было бы нелепо.
Сегодня вечером он впервые появился на официальном приеме. Теперь, когда составлен план бегства, ему нужен был персональный доступ к королю, а получить его он мог только одним способом — часто бывая при дворе. Роль его весьма проста: заурядный деревенский сквайр с претензиями на знатность, кокетливый щеголь, в голове которого ни одной умной мысли. Множество таких же, как он, вилось вокруг плененного короля, греясь в лучах его славы. С этой ролью Энтони справился великолепно. Короля предупредили о его возможном появлении, и теперь Энтони ждал случая быть представленным его величеству.
А Оливия Гренвилл сильно осложнит дело.
Он переключил внимание на стоявшую рядом с ним даму и, обворожительно улыбаясь, спросил:
— Не наполнить ли ваш бокал мадерой, мадам?
— Благодарю вас, сэр. О, я уже все выпила! Так увлеклась разговором, что и не заметила, — жеманно проворковала та, не в силах собраться с мыслями под действием чарующего взгляда его искрящихся весельем глаз и кривоватой улыбки.
Энтони взял у нее бокал, слегка коснувшись ее пальцев. Дама вздрогнула. Энтони отвернулся за мгновение до того, как приблизилась Оливия.
Она тем временем собралась с мыслями. Действовать надо очень осторожно, дать ему проявить инициативу и раскрыть весь этот обман. Какую бы роль он ни играл, в этом огромном зале в доме наместника в присутствии короля он не был пиратом и хозяином «Танцующего ветра»,
Оглянувшись, она увидела, что Фиби, замерев на месте, с удивлением провожает ее взглядом. Похоже, Оливия стремилась вовсе не в дамскую комнату. Оливия улыбнулась подруге слабой ободряющей улыбкой.
Энтони между тем менял опустевший бокал на полный у расположенного рядом с камином буфета. От нее его отделяли трое увлеченных разговором мужчин.
Оливия обогнула спорщиков. Когда он повернулся, отыскивая поджидавшую его даму взглядом, она рассеянно взглянула на толпу, не глядя, шагнула в сторону и наткнулась на пирата. Содержимое бокала, который он держал в руке, выплеснулось на платье.
— Посмотрите, что вы наделали! — воскликнула она, взглянув на него с непритворным осуждением. — Останется пятно, я уверена!
— О, сжальтесь надо мной! Умоляю, простите меня, мадам. — Он поставил бокал на буфет позади себя, не переставая сыпать восклицаниями: — Какая неловкость! Как я мог допустить такое?
Вытащив из кармана платок, он встряхнул им и принялся вытирать пятно.
— Позвольте мне вытереть… о, просто не верю, что я был так неловок… это совсем не похоже на меня. Я всегда гордился своей… о, такое прелестное платье… такое элегантное… я уничтожен, мадам. Совершенно уничтожен! — Он усиленно промокал пятно на ее платье носовым платком. — Будем надеяться, что белое вино не оставит пятен.
Оливия с изумлением слушала этот поток слов и сопровождавших его вздохов. Он вовсе не похож на того Энтони, которого она знала, и даже голос его звучал выше.
— Прошу вас, сэр, не стоит так огорчаться, — сказала она, высвобождая подол из его рук, но он продолжал свои бесполезные манипуляции, промокая платком влажное пятно.
— Нет, я очень расстроен. Надеюсь только, что платье не испорчено, — продолжал стенать он. — Испортить такое очаровательное платье — настоящее преступление!
— Пожалуйста, не вините себя, сэр, — в некоторой растерянности произнесла Оливия. Если бы она знала, что ее уловка вызовет с его стороны такой поток идиотской болтовни, то не решилась бы на нее.
Наконец он выпрямился, и их взгляды на мгновение встретились. Окружавшая их шумная толпа, казалось, исчезла, и они остались вдвоем, связанные невидимыми нитями.
Затем Энтони с преувеличенной галантностью поклонился.
— Эдвард Кэкстон к вашим услугам, мадам, — произнес он. — Никогда еще я не испытывал такой неловкости. Как мне загладить свою вину? — Глаза Оливии сверкнули. Значит, в присутствии короля Энтони превратился в Эдварда. — Прошу вас… умоляю, скажите, как мне исправить оплошность? — настаивал он. — Если бы вы могли снять платье, то я попытался бы… но, разумеется, здесь это невозможно.
— Прекратите! — качнув головой, прошептала Оливия.
— Я протестую, мадам, вы раните меня в самое сердце, — церемонно ответил он, прижимая руку к груди. — Отказываете мне в праве исправить свою неловкость.
Оливия не знала, смеяться ей или плакать.
— Поверьте мне, сэр, все это ерунда.
— О, как вы добры! — Он тяжело вздохнул. — Но мне хорошо известно, что подобные заявления часто имеют противоположный смысл. Я вспоминаю, например, одно утро… — Он смотрел на нее с глуповатой улыбкой, но глаза его насмешливо блестели.
Оливия тотчас раскрыла веер и сухо спросила:
— Вы частый гость на приемах у короля, мистер Кэкстон?
— Я появляюсь здесь, когда у меня есть дело, — ответил он с той же улыбкой и с тем же блеском в глазах.
Дело? Ну разумеется, он же наемник. Оливия вспомнила его циничное заявление о том, что он продает свои услуги тому, кто больше платит. Может, больше всех здесь платит король?
— И ваше дело требует разыгрывать из себя идиота? — тихо спросила она, прячась за веером. Блеск в его глазах усилился.
— Я вынужден выразить протест, мадам. Вы слишком суровы ко мне, — прошептал он. — Я смогу отразить подобные стрелы, несмотря на то что они взяты из колчана такой прекрасной дамы.
— Оливия, Оливия, с тобой все в порядке? У тебя болит голова? Я видела, как ты споткнулась! — Фиби внезапно выросла рядом с ней. Она с некоторым высокомерием окинула взглядом незнакомого собеседника подруги.
Энтони вновь улыбнулся и рассыпался в извинениях.
— Такая неловкость с моей стороны… боюсь, это я виноват. Так неуклюже… я был…
— Фиби, позволь мне представить тебе мистера Кэкстона, — решительно перебила его Оливия. — Мистер Кэкстон. Леди Гренвилл.
Энтони поклонился так низко, что почти коснулся головой коленей.
— Очень рад, леди Гренвилл. Конечно, лучше бы мы познакомились при более благоприятных обстоятельствах. — Он виновато указал на платье Оливии.
Фиби машинально присела в реверансе, вопросительно глядя на Оливию. Здесь определенно что-то происходит. Оливия была на грани истерики, и Фиби не понимала, каким образом этот мистер Кэкстон с его глупой улыбкой мог довести ее до такого состояния. Он, несомненно, был чрезвычайно привлекателен — великолепная фигура, золотистые волосы, но Оливия не переносила дураков, а этот человек обладал всеми признаками полного кретина.
Конечно, в обществе такого глупца реакция Оливии вполне закономерна, рассудила Фиби. Ей срочно нужно было в дамскую комнату, но ее остановил этот фигляр. Следовало прийти подруге на помощь.
— Я разыскиваю поэта, чтобы немного разнообразить свое времяпрепровождение. Муж не сомневался, что он приглашен, но мне пока не удалось его найти. Не знаете ли вы, сэр, нет ли тут поблизости поэта?
Энтони склонил голову и одарил Фиби смущенной улыбкой.
— Прошу прощения, миледи?
— Фиби сама прекрасный поэт, — объяснила Оливия. — Отец затащил ее сюда, посулив беседу с поэтом. Правда, как он считает, не очень хорошим.
— Плохой поэт все же лучше, чем ничего, — заявила Фиби, оглядываясь по сторонам, как будто разыскиваемый человек должен был носить какой-то знак отличия. — Вон тот господин в выцветшем черном камзоле и с прилизанными волосами… Он выглядит довольно рассеянным и загадочным. Может, это он?
Энтони взглянул в ту сторону, куда указывал ее веер.
— Думаю, вы смотрите на лорда Бакстона, мадам. Он больше интересуется разведением скота, чем поэзией. Я бы очень удивился, если бы выяснилось, что он способен написать свое имя. — Он хихикнул собственной остроте.
— Похоже, вы прекрасно осведомлены, сэр. Вы знакомы с большинством присутствующих? — спросила Оливия, лениво поигрывая веером.
— Я не вижу здесь поэта, мадам, — ответил Энтони.
— Придется попросить мужа немедленно его найти, — заявила Фиби и холодно взглянула на собеседника. — Ты идешь, Оливия? Я уверена, мистер Кэкстон тебя извинит.
— Мне нужно выйти, — шепнула ей Оливия. — Я шла в дамскую комнату, когда… наткнулась на мистера К-Кэкстона. Я ненадолго.
Фиби с беспокойством посмотрела на нее:
— Ты хорошо себя чувствуешь? Хочешь, я тебя провожу?
— Нет, спасибо, — поспешно ответила Оливия. — Со мной правда все в порядке, Фиби. Не волнуйся.
Оливия, похоже, и впрямь не испытывала никакого недомогания. Фиби высокомерно кивнула мистеру Кэкстону и решительной походкой направилась на поиски мужа.
— Что вы здесь делаете? Кто вы? — вполголоса спросила Оливия.
— Эдвард Кэкстон необыкновенно счастлив знакомству с вами, леди Оливия. Возможно, я как-нибудь удостоюсь чести нанести визит леди Гренвилл?
— В качестве неуклюжего фата или пирата? — свистящим от ярости шепотом спросила Оливия. — Мистера Кэкстона или хозяина «Танцующего ветра»?
— Возможно, вам следует немного подождать, и тогда вы сами увидите, — тихо ответил он и повернулся к появившемуся рядом конюшему.
— Его величество будет рад предоставить вам аудиенцию, мистер Кэкстон.
Энтони поклонился Оливии, и в его глазах блеснула насмешка.
— Я надеюсь возобновить наше знакомство, мадам. — Он тут же растворился в толпе.
Оливия постаралась взять себя в руки — пусть все выглядит так, как будто это была обыкновенная беседа. Рядом появилась миссис Хаммонд.
— Я и не знала, леди Оливия, что вы знакомы с мистером Кэкстоном, — блеснула она своими проницательными глазами.
— Вовсе нет, — ответила Оливия. — Произошло недоразумение… он пролил вино мне на платье. В общем, я иду в дамскую комнату, чтобы попробовать замыть пятно.
— Моя горничная вам поможет. — Супруга наместника подхватила Оливию под локоть и повела к узкой лестнице в глубине зала.