Страница:
— Слушаюсь, милорд! — промолвила смиренно Полли, глядя на него невинным взором. — Я сделаю все, как вы желаете!
Ник помедлил, не в силах оторвать взгляд от милых глаз, соблазнительных, чувственных и лукавых. Но откладывать свой уход он уже не мог.
— До встречи! — бросил он и вышел.
Полли слышала, как стукнула парадная дверь, и вздохнула. В сердце ее еще теплилась надежда, что Николас все-таки останется и их идиллия продлится. Поскольку же ничего подобного не произошло, она решила извлечь хоть какую-то выгоду из ее теперешнего положения.
Настало время вкусить от новой жизни, подаренной ей щедрой судьбой. Отныне она хозяйка в своей квартире. Никто не вправе требовать от нее ответа. Ей не надо больше выполнять чьих бы то ни было распоряжений и подчиняться чужой воле. И ко всему прочему она может идти куда заблагорассудится. За дверью же этого дома ее ждал целый мир!
Быстро одевшись, Полли торопливо спустилась вниз по узкой деревянной лестнице.
— Во сколько прикажете подавать обед, госпожа? — поинтересовалась миссис Бенсон, выходя в холл.
Вопрос застал Полли врасплох: она не привыкла еще к своей новой роли.
— Обед? — растерянно повторила девушка. — Когда вам будет угодно…
Миссис Бенсон внимательно посмотрела на нее.
— Нет, моя дорогая, я должна знать, когда это вам будет угодно, — мягко произнесла она.
Полли закусила губы.
— Может быть, в час?
— Очень хорошо, — с готовностью отозвалась миссис Бенсон. — Я приготовлю для вас вкусное жаркое из дичи с пикантной приправой! — Она улыбнулась. — Будьте осторожны: на улице очень скользко!
— Спасибо, — ответила Полли, тронутая ее заботой.
Выйдя из дома, она быстро поняла, что прогулка в такую погоду не доставит ей особого удовольствия. Снег кое-где успел растаять, и потоки грязной воды устремились в сточные канавы. Немногочисленные прохожие, спешившие куда-то по своим делам, испуганно сторонились проносившихся мимо экипажей.
Полли шла по Друри-лейн по направлению к королевскому театру, и когда она достигла наконец заветного места, к зданию подкатил роскошный экипаж с гербами и эмблемами и, резко остановившись, окатил девушку грязью.
Полли тут же набросилась с бранью на кучера, повинного в случившемся. Тот принялся отвечать ей в той же типичной для низов манере.
— Боже мой, что произошло? — послышался вдруг чей-то приятный голос.
Из кареты выглянул мужчина.
— Ваш кучер — невежа, сэр! — произнесла раздраженно Полли. — Он едет так, словно никого, кроме него, нет на целом свете, да еще имеет нахальство ругаться!
Джордж Виллерс, герцог Букингемский, буквально лишился дара речи, увидев перед собой девушку невиданной красоты. Никогда прежде не доводилось ему встречать подобной жемчужины. Прелестные глаза, бездонные, как горные озера, сверкали возмущением, нежная кожа чуть порозовела. Вельможа заметил, что юная леди хотя и скромно, но со вкусом одета и изъясняется, обращаясь к нему, на языке, принятом у людей образованных.
— Приношу свои извинения, мадам! — Он открыл дверцу экипажа и, выйдя, галантно поклонился. — Искренне желая загладить вину, прошу вас позволить мне лично подвезти вас к вашему дому.
Полли, делая реверанс, окинула беглым взглядом джентльмена. Одет он был с настоящей роскошью. На шляпе — три страусовых пера, пальцы унизаны бриллиантами, и такие же, но еще более крупные самоцветы украшали массивные пряжки его туфель.
Когда же Полли, подняв глаза, получше разглядела незнакомца, то была неприятно поражена. Лицо его, весьма некрасивое, выражало явно деланную любезность. Все в нем: холодный взгляд из-под нависших век, тонкий рот с жесткой складкой, длинный крючковатый нос, напоминавший орлиный клюв, — говорило о том, что это циничный и, вероятно, распутный человек. Девушке вдруг стало страшно.
— В этом нет необходимости, сэр, — проговорила она торопливо. — Я живу недалеко отсюда и с удовольствием пройдусь пешком.
— О нет, вы не можете отказать мне в моей просьбе! — запротестовал знатный господин. — Позвольте представиться: Джордж Виллерс к вашим услугам, мадам!
Имя это ничего не сказало Полли: девушка не знала, что так зовут знаменитого герцога Букингемского. Поклонившись ему, она резко повернулась и пошла прочь.
Сановник не сводил глаз с легкой фигурки, пока та не скрылась за углом улицы Лонг-Экр. Если эта юная особа и впрямь проживает где-то поблизости, ему не составит особого труда разыскать ее: столь редкостной красоты леди не может пропадать в безвестности. Постояв еще немного, он кликнул лакея.
Вернувшись домой, Полли увидела, что в гостиной, у камина, уже накрыт стол. Не прошло и нескольких минут, как раздался голос Де Винтера.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнула Полли, устремившись ему навстречу. — Прошу вас, проходите!
— Вы очень любезны!
— Буду рада, милорд, если вы изволите отобедать со мной. Миссис Бенсон приготовила чудесное жаркое.
— Вот и прекрасно! — засмеялся Де Винтер. — У меня просто слюнки текут при мысли о жареной дичи, приготовленной миссис Бенсон.
Войдя в гостиную, Ник стал свидетелем идиллической картины: двое, сидя за столом, мило и весело болтали. Николас почувствовал укол ревности. Конечно, он знал, что Ричард ни при каких обстоятельствах не станет флиртовать с подопечной друга, и, что еще более важно, Де Винтер никогда не забывает об их совместной цели. Лорд — убежденный политик, ставящий превыше всего благополучие родной страны, и никакой личный интерес не мог помешать ему исполнить свой долг. Что же касается Полли Уайт, то она в его глазах — лишь помощница в осуществлении разработанного ими хитроумного плана. И все же…
Переливы ее смеха, кокетливый блеск глаз, нежный румянец — все это в данном случае не вызывало в нем особого восторга.
— О, Николас, как хорошо, что вы пришли! — крикнула Полли и, подбежав, поцеловала его. Затем с озорным блеском в глазах спросила: — А как там леди Маргарет? — И добавила, напустив на себя серьезный вид: — Надеюсь, дьявольские силы не докучали ей в последнее время?
— Ах ты, шалунья! — отозвался Ник, чувствуя, что на душе у него стало легко. — Вижу, вы не скучали здесь!
— Ни в коем случае! — согласилась Полли, наливая вино в бокал. — Лорд Де Винтер — интересный собеседник. Он рассказал мне об охоте на лис. Я ужасно хочу научиться ездить верхом!
— Прекрасно! Нет ничего проще! — заметил Николас, беря бокал с вином. — Надо только подождать, когда погода изменится к лучшему.
— Ах, я и забыла! Знаете, сегодня утром, когда я вышла из дома, у меня произошла довольно странная встреча, — сказала девушка, вспоминая взгляд человека в одеянии из пурпурно-красного бархата. И подумала с содроганием: «Непонятно, почему он произвел на меня такое зловещее впечатление — ведь ни в словах, ни в манерах его не было ничего дурного».
— Вот как? — заинтересовался Николас. — И кто же это был?
— Не знаю. Это случилось у входа в театр. Его экипаж проехал через огромную лужу и
окатил меня грязью. И я поцапалась с его кучером.
— Что… что ты сделала? — прервал ее Ник.
— Ну, я сказала, что думаю о нем, — поправилась Полли. — А потом этот джентльмен вышел из кареты.
— Представляю себе! — пробормотал Николас. — Я был бы тоже весьма заинтригован, если бы мой кучер вдруг затеял свару с неизвестно откуда взявшейся бранчливой девчонкой.
— Если бы этот возница глядел, куда едет, то не угодил бы в лужу и не окатил меня грязью! — ворчливо произнесла Полли. — Я что же, должна была молчать?
— Однако и возмущаться можно по-разному, — резонно заметил Николас. — И что же сказал джентльмен, когда вышел из кареты?
Полли пожала плечами.
— Извинился и предложил подвезти меня до дома. — Помолчав немного, она добавила: — Может быть, само по себе это и не было странным, однако он так смотрел на меня…
Николас нахмурился. Он легко мог себе представить, как незнакомец смотрел на Полли — скорее всего с нескрываемым вожделением.
— И ты не приняла его предложение? — спросил лорд Кинкейд.
— Если бы я не была так близко от дома, то вряд ли отказалась от его услуги, — честно призналась Полли.
— Я же предупреждал тебя, чтобы ты соблюдала осторожность, — укоризненно сказал Николас.
— Но ведь он не производил впечатления человека, которого надо бояться, — заявила Полли. — То был благородный джентльмен…
— Не назвал ли он тебе своего имени? — полюбопытствовал Де Винтер.
— Да… Он представился мне, и так учтиво. А я вместо того чтобы ответить ему тем же, повернулась и ушла. Думаю, он решит, что я совершенно невоспитанная особа.
— Если к тебе пристают на улице, ты не обязана быть вежливой, — заверил девушку Николас.
— Неизвестно еще, кто к кому пристал, — изрекла с наивной искренностью Полли.
— И все-таки как его имя? — не унимался Де Винтер.
— Ах, имя… Виллерс… Джордж Виллерс… Так, кажется.
— Герцог Букингемский! — воскликнул Николас, многозначительно взглянув на лорда Де Винтера и испытывая одновременно удивление и тревогу. Затем, подойдя к столу, чтобы снова наполнить бокал, он произнес: — Выходит, детка, тебе довелось познакомиться с его светлостью герцогом Букингемским. Ты, без сомнения, снова встретишься с ним, когда станешь актрисой и сыграешь в одной из пьес, написанной им. Знаешь, ведь он считается замечательным драматургом.
— Мне все равно, кто он там, я предпочла бы никогда больше не встречаться с ним.
— Это правая рука короля, дорогая моя, — сказал Николас. — Ты должна быть польщена его вниманием.
— Он что, ваш друг? — спросила Полли.
— Во всяком случае, у нас с ним хорошие, приятельские отношения. Только дурак захочет нажить себе врага в лице герцога Букингемского! Не так ли, Ричард?
— Конечно, — согласился тот. — Когда ты увидишь герцога в другой обстановке, Полли, ты воспримешь его совершенно иначе.
— Возможно. Но этот вельможа наверняка запомнит, что я ругалась с его кучером и вообще была крайне неучтива. — И, поразмыслив, она заключила: — Раз он такая важная персона, то, уж конечно, нельзя быть у него в немилости.
— О да, вне всякого сомнения. Однако у тебя нет причин бояться его, — успокоил девушку Николас и, поставив бокал на стол, улыбнулся. — А теперь одевайся, ведь мы собирались пойти за покупками.
«Прогулка отвлечет ее от тревожных мыслей», — подумал лорд Кинкейд.
Полли пошла вниз, чтобы надеть плащ, который миссис Бенсон успела уже вычистить и просушить.
— Какая несвоевременная встреча! — заметил между тем Де Винтер, оставшись один на один со своим другом.
— Черт подери! Если он вызвал у нее такое отвращение, то не представляю даже, как мы добьемся ее согласия участвовать в нашей затее! — высказал опасение Ник, нервно шагая по комнате.
— Ничего, друг мой, надо подождать, когда она добьется своего и станет бывать в обществе, где герцог так популярен и любим. Думаю, что тогда он предстанет перед ней совсем в ином свете. Я уверен, она не останется равнодушна к его льстивым речам. И к тому же он слишком важная персона, чтобы быть отвергнутым.
Николас поморщился при этих словах, но возражать не стал. Он знал, что Полли с ее очаровательной бесхитростностью не сможет устоять перед изысканными манерами этого обольстителя.
— И однажды она окажется в постели герцога, — продолжал как ни в чем не бывало Де Винтер. — А ты, привязав ее к себе узами любви и благодарности, будешь время от времени встречаться с ней и получать от нее бесценные сведения. Что ж, вполне обычное дело!
— Какой прекрасный план! — иронично заметил Николас.
И тут в комнату вошла Полли.
— Я готова, — весело сказала она. — А где мои рисунки?.. Ах да, вот же они! — Девушка достала с комода листы бумаги. — Лорд Де Винтер дал мне прекрасные советы относительно фасона, так что утро не прошло у меня даром.
— Рад это слышать, — ответил ей Николас и обратился к другу: — Может быть, ты составишь нам компанию, Ричард?
— Если ты считаешь, что я смогу пригодиться вам, то вправе рассчитывать на меня.
В королевских торговых рядах Полли, вне себя от восторга, порхала от одного прилавка к другому. Перебрав отрезы белого шелка, она вдруг бросалась к рулонам яркого атласа. Растерявшись от обилия разнообразнейших тканей, девушка взглянула со вздохом на бархат и шерсть и, подойдя затем к прилавку, где продавались шляпки, стала примерять их одну за другой.
— Кажется, пора брать дело в свои руки, — мягко заметил Де Винтер, после того как Полли отбросила в сторону очередной головной убор.
— Думаю, ты прав, — улыбнулся Николас. — Впрочем, не часто приходится наслаждаться таким зрелищем! Как жаль, что столь чудный спектакль подходит к концу!
— Ну-ну, пожалей лучше продавцов, — усмехнулся Ричард. — Они из кожи вон лезут, чтобы угодить Полли, а она так ничего и не выбрала.
Николас, кивнув, решительно направился к прилавку.
— Фетровую шляпку, пожалуйста, и вот эту, из бобрового меха. А еще муслиновую, с атласными лентами, и кружевную мантилью.
— Слушаюсь, сэр! С удовольствием! — обрадовался торговец. — Смею заметить, превосходный выбор!
— О, вы так думаете? — с сомнением произнесла Полли, обращаясь к лорду Кинкейду. — Может, не будем брать мантилью? Мне гораздо больше нравится вон тот газовый шарф.
— Что ж, в другой раз мы купим и его, — пообещал Николас. — А сейчас пойдем.
Сообщив торговцу, куда доставить шляпки с мантильей, Николас повел Полли дальше.
— Ах, вы только взгляните на эти ботинки! Какая у них мягкая кожа! — воскликнула девушка, когда они подошли к прилавку с обувью.
— Не сейчас, — ответил Николас, крепко держа ее за руку. — Сначала мы зайдем вот сюда.
Де Винтер, посмеиваясь в душе, следовал молча за этой парой. И от него не ускользнула настороженность, с которой встретил Полли с Ником торговец тканями. Всего лишь несколько минут назад девушка переворошила буквально все отрезы, и ему пришлось вновь аккуратно укладывать их.
Однако на этот раз все было иначе. Двое джентльменов, усадив нерешительную молодую леди в кресло, сами взялись за дело. Им не понадобилось много времени, чтобы отобрать белый шелк, зеленую тафту, алый бархат, янтарно-желтый атлас, красную тончайшую шерсть, теплую саржу для нижних юбок и легкий подкладочный шелк.
Полли ничуть не жалела о том, что Николас решил сам выбрать ткани, поскольку, считала она, он был весьма сведущ в вопросах, касавшихся дамского гардероба.
— Ну, кажется, пока все, — сказал наконец лорд Кинкейд, подходя к своей возлюбленной. — А со временем мы купим и остальное.
Полли удивленно посмотрела на него. Казалось просто невероятным, что можно было желать чего-то еще.
После того как ткани были упакованы и внесены в карету, Николас купил ей вожделенные ботинки из тонкой испанской кожи и пару элегантных туфель на высоких каблуках.
— Неужели в них можно ходить? — недоверчиво спросила Полли, разглядывая туфли. Они, конечно, были красивы, но непрактичны.
— Ты скоро научишься этому, — ответил Ник. — Ну а теперь нам осталось купить лишь корсет.
— Корсет? Мне он не нужен! — завопила Полли. — Он сжимает тело так, что дышать невозможно. Леди, у которой служила Пруэ, всегда падала в обморок, когда надевала его. А еще Пруэ мне говорила…
Николас и Де Винтер переглянулись.
— Не знаю, насколько можно доверять Пруэ в таких вопросах, — сухо заметил лорд Кинкейд.
Однако Полли не сдавалась.
— Я все равно не стану носить эту вещь, — упрямо заявила она. — Вы зря потратите свои деньги!
Николас пожал плечами.
— Поживем — увидим, — промолвил он. — А пока пойдем отдадим ткани швеям.
Решив, что она одержала победу, Полли улыбнулась:
— Вы так добры ко мне, сэр! Не знаю, чем я заслужила это!
— Удивительная недогадливость, — улыбнулся Николас.
Полли смотрела на него, растворяясь в его взгляде и улыбке. Для нее стало уже привычным внезапное появление желания, что случилось и сейчас. Сердце ее забилось сильнее, и она непроизвольно шагнула к нему, словно не было более ни сутолоки, ни гама торговых рядов.
Ричард Де Винтер безмолвно наблюдал за ними. Так он и знал: оба, без ума друг от друга, пребывали в неких магических сферах, освященных таинством взаимной любви.
«Когда красота зажигает кровь, сколь любовь моя высока!» — вспомнились ему вдруг бессмертные строчки Джона Драйдена.
— День уже на исходе, — напомнил лорд Де Винтер своему другу. — Если мы собираемся к портным сегодня, то…
— Да, конечно, — отозвался Ник. — Весьма своевременное замечание, Ричард. — Затем обратился к Полли: — Пойдем, детка, ты должна показать свои рисунки мастерам.
А сидя в карете, девушка думала о том, что их с Николасом взаимоотношения обернулись для нее подлинным благом. Он пробудил в ней желание, помог ей ощутить всю силу и полноту страсти и был к тому же ее покровителем, без которого нечего и мечтать об успехе. Сначала ей казалось, что именно эта его роль — опекуна — имела для нее наибольшее значение. Но затем все изменилось. И теперь ничто уже не могло сравниться с той безумной радостью, которую испытывала она, когда они смотрели друг другу в глаза.
Полли не знала, что лорд Кинкейд пришел точно к такому же выводу, хотя и совершенно иными путями.
Глава 10
Ник помедлил, не в силах оторвать взгляд от милых глаз, соблазнительных, чувственных и лукавых. Но откладывать свой уход он уже не мог.
— До встречи! — бросил он и вышел.
Полли слышала, как стукнула парадная дверь, и вздохнула. В сердце ее еще теплилась надежда, что Николас все-таки останется и их идиллия продлится. Поскольку же ничего подобного не произошло, она решила извлечь хоть какую-то выгоду из ее теперешнего положения.
Настало время вкусить от новой жизни, подаренной ей щедрой судьбой. Отныне она хозяйка в своей квартире. Никто не вправе требовать от нее ответа. Ей не надо больше выполнять чьих бы то ни было распоряжений и подчиняться чужой воле. И ко всему прочему она может идти куда заблагорассудится. За дверью же этого дома ее ждал целый мир!
Быстро одевшись, Полли торопливо спустилась вниз по узкой деревянной лестнице.
— Во сколько прикажете подавать обед, госпожа? — поинтересовалась миссис Бенсон, выходя в холл.
Вопрос застал Полли врасплох: она не привыкла еще к своей новой роли.
— Обед? — растерянно повторила девушка. — Когда вам будет угодно…
Миссис Бенсон внимательно посмотрела на нее.
— Нет, моя дорогая, я должна знать, когда это вам будет угодно, — мягко произнесла она.
Полли закусила губы.
— Может быть, в час?
— Очень хорошо, — с готовностью отозвалась миссис Бенсон. — Я приготовлю для вас вкусное жаркое из дичи с пикантной приправой! — Она улыбнулась. — Будьте осторожны: на улице очень скользко!
— Спасибо, — ответила Полли, тронутая ее заботой.
Выйдя из дома, она быстро поняла, что прогулка в такую погоду не доставит ей особого удовольствия. Снег кое-где успел растаять, и потоки грязной воды устремились в сточные канавы. Немногочисленные прохожие, спешившие куда-то по своим делам, испуганно сторонились проносившихся мимо экипажей.
Полли шла по Друри-лейн по направлению к королевскому театру, и когда она достигла наконец заветного места, к зданию подкатил роскошный экипаж с гербами и эмблемами и, резко остановившись, окатил девушку грязью.
Полли тут же набросилась с бранью на кучера, повинного в случившемся. Тот принялся отвечать ей в той же типичной для низов манере.
— Боже мой, что произошло? — послышался вдруг чей-то приятный голос.
Из кареты выглянул мужчина.
— Ваш кучер — невежа, сэр! — произнесла раздраженно Полли. — Он едет так, словно никого, кроме него, нет на целом свете, да еще имеет нахальство ругаться!
Джордж Виллерс, герцог Букингемский, буквально лишился дара речи, увидев перед собой девушку невиданной красоты. Никогда прежде не доводилось ему встречать подобной жемчужины. Прелестные глаза, бездонные, как горные озера, сверкали возмущением, нежная кожа чуть порозовела. Вельможа заметил, что юная леди хотя и скромно, но со вкусом одета и изъясняется, обращаясь к нему, на языке, принятом у людей образованных.
— Приношу свои извинения, мадам! — Он открыл дверцу экипажа и, выйдя, галантно поклонился. — Искренне желая загладить вину, прошу вас позволить мне лично подвезти вас к вашему дому.
Полли, делая реверанс, окинула беглым взглядом джентльмена. Одет он был с настоящей роскошью. На шляпе — три страусовых пера, пальцы унизаны бриллиантами, и такие же, но еще более крупные самоцветы украшали массивные пряжки его туфель.
Когда же Полли, подняв глаза, получше разглядела незнакомца, то была неприятно поражена. Лицо его, весьма некрасивое, выражало явно деланную любезность. Все в нем: холодный взгляд из-под нависших век, тонкий рот с жесткой складкой, длинный крючковатый нос, напоминавший орлиный клюв, — говорило о том, что это циничный и, вероятно, распутный человек. Девушке вдруг стало страшно.
— В этом нет необходимости, сэр, — проговорила она торопливо. — Я живу недалеко отсюда и с удовольствием пройдусь пешком.
— О нет, вы не можете отказать мне в моей просьбе! — запротестовал знатный господин. — Позвольте представиться: Джордж Виллерс к вашим услугам, мадам!
Имя это ничего не сказало Полли: девушка не знала, что так зовут знаменитого герцога Букингемского. Поклонившись ему, она резко повернулась и пошла прочь.
Сановник не сводил глаз с легкой фигурки, пока та не скрылась за углом улицы Лонг-Экр. Если эта юная особа и впрямь проживает где-то поблизости, ему не составит особого труда разыскать ее: столь редкостной красоты леди не может пропадать в безвестности. Постояв еще немного, он кликнул лакея.
Вернувшись домой, Полли увидела, что в гостиной, у камина, уже накрыт стол. Не прошло и нескольких минут, как раздался голос Де Винтера.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнула Полли, устремившись ему навстречу. — Прошу вас, проходите!
— Вы очень любезны!
— Буду рада, милорд, если вы изволите отобедать со мной. Миссис Бенсон приготовила чудесное жаркое.
— Вот и прекрасно! — засмеялся Де Винтер. — У меня просто слюнки текут при мысли о жареной дичи, приготовленной миссис Бенсон.
Войдя в гостиную, Ник стал свидетелем идиллической картины: двое, сидя за столом, мило и весело болтали. Николас почувствовал укол ревности. Конечно, он знал, что Ричард ни при каких обстоятельствах не станет флиртовать с подопечной друга, и, что еще более важно, Де Винтер никогда не забывает об их совместной цели. Лорд — убежденный политик, ставящий превыше всего благополучие родной страны, и никакой личный интерес не мог помешать ему исполнить свой долг. Что же касается Полли Уайт, то она в его глазах — лишь помощница в осуществлении разработанного ими хитроумного плана. И все же…
Переливы ее смеха, кокетливый блеск глаз, нежный румянец — все это в данном случае не вызывало в нем особого восторга.
— О, Николас, как хорошо, что вы пришли! — крикнула Полли и, подбежав, поцеловала его. Затем с озорным блеском в глазах спросила: — А как там леди Маргарет? — И добавила, напустив на себя серьезный вид: — Надеюсь, дьявольские силы не докучали ей в последнее время?
— Ах ты, шалунья! — отозвался Ник, чувствуя, что на душе у него стало легко. — Вижу, вы не скучали здесь!
— Ни в коем случае! — согласилась Полли, наливая вино в бокал. — Лорд Де Винтер — интересный собеседник. Он рассказал мне об охоте на лис. Я ужасно хочу научиться ездить верхом!
— Прекрасно! Нет ничего проще! — заметил Николас, беря бокал с вином. — Надо только подождать, когда погода изменится к лучшему.
— Ах, я и забыла! Знаете, сегодня утром, когда я вышла из дома, у меня произошла довольно странная встреча, — сказала девушка, вспоминая взгляд человека в одеянии из пурпурно-красного бархата. И подумала с содроганием: «Непонятно, почему он произвел на меня такое зловещее впечатление — ведь ни в словах, ни в манерах его не было ничего дурного».
— Вот как? — заинтересовался Николас. — И кто же это был?
— Не знаю. Это случилось у входа в театр. Его экипаж проехал через огромную лужу и
окатил меня грязью. И я поцапалась с его кучером.
— Что… что ты сделала? — прервал ее Ник.
— Ну, я сказала, что думаю о нем, — поправилась Полли. — А потом этот джентльмен вышел из кареты.
— Представляю себе! — пробормотал Николас. — Я был бы тоже весьма заинтригован, если бы мой кучер вдруг затеял свару с неизвестно откуда взявшейся бранчливой девчонкой.
— Если бы этот возница глядел, куда едет, то не угодил бы в лужу и не окатил меня грязью! — ворчливо произнесла Полли. — Я что же, должна была молчать?
— Однако и возмущаться можно по-разному, — резонно заметил Николас. — И что же сказал джентльмен, когда вышел из кареты?
Полли пожала плечами.
— Извинился и предложил подвезти меня до дома. — Помолчав немного, она добавила: — Может быть, само по себе это и не было странным, однако он так смотрел на меня…
Николас нахмурился. Он легко мог себе представить, как незнакомец смотрел на Полли — скорее всего с нескрываемым вожделением.
— И ты не приняла его предложение? — спросил лорд Кинкейд.
— Если бы я не была так близко от дома, то вряд ли отказалась от его услуги, — честно призналась Полли.
— Я же предупреждал тебя, чтобы ты соблюдала осторожность, — укоризненно сказал Николас.
— Но ведь он не производил впечатления человека, которого надо бояться, — заявила Полли. — То был благородный джентльмен…
— Не назвал ли он тебе своего имени? — полюбопытствовал Де Винтер.
— Да… Он представился мне, и так учтиво. А я вместо того чтобы ответить ему тем же, повернулась и ушла. Думаю, он решит, что я совершенно невоспитанная особа.
— Если к тебе пристают на улице, ты не обязана быть вежливой, — заверил девушку Николас.
— Неизвестно еще, кто к кому пристал, — изрекла с наивной искренностью Полли.
— И все-таки как его имя? — не унимался Де Винтер.
— Ах, имя… Виллерс… Джордж Виллерс… Так, кажется.
— Герцог Букингемский! — воскликнул Николас, многозначительно взглянув на лорда Де Винтера и испытывая одновременно удивление и тревогу. Затем, подойдя к столу, чтобы снова наполнить бокал, он произнес: — Выходит, детка, тебе довелось познакомиться с его светлостью герцогом Букингемским. Ты, без сомнения, снова встретишься с ним, когда станешь актрисой и сыграешь в одной из пьес, написанной им. Знаешь, ведь он считается замечательным драматургом.
— Мне все равно, кто он там, я предпочла бы никогда больше не встречаться с ним.
— Это правая рука короля, дорогая моя, — сказал Николас. — Ты должна быть польщена его вниманием.
— Он что, ваш друг? — спросила Полли.
— Во всяком случае, у нас с ним хорошие, приятельские отношения. Только дурак захочет нажить себе врага в лице герцога Букингемского! Не так ли, Ричард?
— Конечно, — согласился тот. — Когда ты увидишь герцога в другой обстановке, Полли, ты воспримешь его совершенно иначе.
— Возможно. Но этот вельможа наверняка запомнит, что я ругалась с его кучером и вообще была крайне неучтива. — И, поразмыслив, она заключила: — Раз он такая важная персона, то, уж конечно, нельзя быть у него в немилости.
— О да, вне всякого сомнения. Однако у тебя нет причин бояться его, — успокоил девушку Николас и, поставив бокал на стол, улыбнулся. — А теперь одевайся, ведь мы собирались пойти за покупками.
«Прогулка отвлечет ее от тревожных мыслей», — подумал лорд Кинкейд.
Полли пошла вниз, чтобы надеть плащ, который миссис Бенсон успела уже вычистить и просушить.
— Какая несвоевременная встреча! — заметил между тем Де Винтер, оставшись один на один со своим другом.
— Черт подери! Если он вызвал у нее такое отвращение, то не представляю даже, как мы добьемся ее согласия участвовать в нашей затее! — высказал опасение Ник, нервно шагая по комнате.
— Ничего, друг мой, надо подождать, когда она добьется своего и станет бывать в обществе, где герцог так популярен и любим. Думаю, что тогда он предстанет перед ней совсем в ином свете. Я уверен, она не останется равнодушна к его льстивым речам. И к тому же он слишком важная персона, чтобы быть отвергнутым.
Николас поморщился при этих словах, но возражать не стал. Он знал, что Полли с ее очаровательной бесхитростностью не сможет устоять перед изысканными манерами этого обольстителя.
— И однажды она окажется в постели герцога, — продолжал как ни в чем не бывало Де Винтер. — А ты, привязав ее к себе узами любви и благодарности, будешь время от времени встречаться с ней и получать от нее бесценные сведения. Что ж, вполне обычное дело!
— Какой прекрасный план! — иронично заметил Николас.
И тут в комнату вошла Полли.
— Я готова, — весело сказала она. — А где мои рисунки?.. Ах да, вот же они! — Девушка достала с комода листы бумаги. — Лорд Де Винтер дал мне прекрасные советы относительно фасона, так что утро не прошло у меня даром.
— Рад это слышать, — ответил ей Николас и обратился к другу: — Может быть, ты составишь нам компанию, Ричард?
— Если ты считаешь, что я смогу пригодиться вам, то вправе рассчитывать на меня.
В королевских торговых рядах Полли, вне себя от восторга, порхала от одного прилавка к другому. Перебрав отрезы белого шелка, она вдруг бросалась к рулонам яркого атласа. Растерявшись от обилия разнообразнейших тканей, девушка взглянула со вздохом на бархат и шерсть и, подойдя затем к прилавку, где продавались шляпки, стала примерять их одну за другой.
— Кажется, пора брать дело в свои руки, — мягко заметил Де Винтер, после того как Полли отбросила в сторону очередной головной убор.
— Думаю, ты прав, — улыбнулся Николас. — Впрочем, не часто приходится наслаждаться таким зрелищем! Как жаль, что столь чудный спектакль подходит к концу!
— Ну-ну, пожалей лучше продавцов, — усмехнулся Ричард. — Они из кожи вон лезут, чтобы угодить Полли, а она так ничего и не выбрала.
Николас, кивнув, решительно направился к прилавку.
— Фетровую шляпку, пожалуйста, и вот эту, из бобрового меха. А еще муслиновую, с атласными лентами, и кружевную мантилью.
— Слушаюсь, сэр! С удовольствием! — обрадовался торговец. — Смею заметить, превосходный выбор!
— О, вы так думаете? — с сомнением произнесла Полли, обращаясь к лорду Кинкейду. — Может, не будем брать мантилью? Мне гораздо больше нравится вон тот газовый шарф.
— Что ж, в другой раз мы купим и его, — пообещал Николас. — А сейчас пойдем.
Сообщив торговцу, куда доставить шляпки с мантильей, Николас повел Полли дальше.
— Ах, вы только взгляните на эти ботинки! Какая у них мягкая кожа! — воскликнула девушка, когда они подошли к прилавку с обувью.
— Не сейчас, — ответил Николас, крепко держа ее за руку. — Сначала мы зайдем вот сюда.
Де Винтер, посмеиваясь в душе, следовал молча за этой парой. И от него не ускользнула настороженность, с которой встретил Полли с Ником торговец тканями. Всего лишь несколько минут назад девушка переворошила буквально все отрезы, и ему пришлось вновь аккуратно укладывать их.
Однако на этот раз все было иначе. Двое джентльменов, усадив нерешительную молодую леди в кресло, сами взялись за дело. Им не понадобилось много времени, чтобы отобрать белый шелк, зеленую тафту, алый бархат, янтарно-желтый атлас, красную тончайшую шерсть, теплую саржу для нижних юбок и легкий подкладочный шелк.
Полли ничуть не жалела о том, что Николас решил сам выбрать ткани, поскольку, считала она, он был весьма сведущ в вопросах, касавшихся дамского гардероба.
— Ну, кажется, пока все, — сказал наконец лорд Кинкейд, подходя к своей возлюбленной. — А со временем мы купим и остальное.
Полли удивленно посмотрела на него. Казалось просто невероятным, что можно было желать чего-то еще.
После того как ткани были упакованы и внесены в карету, Николас купил ей вожделенные ботинки из тонкой испанской кожи и пару элегантных туфель на высоких каблуках.
— Неужели в них можно ходить? — недоверчиво спросила Полли, разглядывая туфли. Они, конечно, были красивы, но непрактичны.
— Ты скоро научишься этому, — ответил Ник. — Ну а теперь нам осталось купить лишь корсет.
— Корсет? Мне он не нужен! — завопила Полли. — Он сжимает тело так, что дышать невозможно. Леди, у которой служила Пруэ, всегда падала в обморок, когда надевала его. А еще Пруэ мне говорила…
Николас и Де Винтер переглянулись.
— Не знаю, насколько можно доверять Пруэ в таких вопросах, — сухо заметил лорд Кинкейд.
Однако Полли не сдавалась.
— Я все равно не стану носить эту вещь, — упрямо заявила она. — Вы зря потратите свои деньги!
Николас пожал плечами.
— Поживем — увидим, — промолвил он. — А пока пойдем отдадим ткани швеям.
Решив, что она одержала победу, Полли улыбнулась:
— Вы так добры ко мне, сэр! Не знаю, чем я заслужила это!
— Удивительная недогадливость, — улыбнулся Николас.
Полли смотрела на него, растворяясь в его взгляде и улыбке. Для нее стало уже привычным внезапное появление желания, что случилось и сейчас. Сердце ее забилось сильнее, и она непроизвольно шагнула к нему, словно не было более ни сутолоки, ни гама торговых рядов.
Ричард Де Винтер безмолвно наблюдал за ними. Так он и знал: оба, без ума друг от друга, пребывали в неких магических сферах, освященных таинством взаимной любви.
«Когда красота зажигает кровь, сколь любовь моя высока!» — вспомнились ему вдруг бессмертные строчки Джона Драйдена.
— День уже на исходе, — напомнил лорд Де Винтер своему другу. — Если мы собираемся к портным сегодня, то…
— Да, конечно, — отозвался Ник. — Весьма своевременное замечание, Ричард. — Затем обратился к Полли: — Пойдем, детка, ты должна показать свои рисунки мастерам.
А сидя в карете, девушка думала о том, что их с Николасом взаимоотношения обернулись для нее подлинным благом. Он пробудил в ней желание, помог ей ощутить всю силу и полноту страсти и был к тому же ее покровителем, без которого нечего и мечтать об успехе. Сначала ей казалось, что именно эта его роль — опекуна — имела для нее наибольшее значение. Но затем все изменилось. И теперь ничто уже не могло сравниться с той безумной радостью, которую испытывала она, когда они смотрели друг другу в глаза.
Полли не знала, что лорд Кинкейд пришел точно к такому же выводу, хотя и совершенно иными путями.
Глава 10
Томас Киллигрэ получил послание от лорда Кинкейда во время завтрака. Это письмо отличалось от многих других, адресованных управляющему королевской труппой. В нем сообщалось, что сей дворянин покровительствует девушке, желающей стать актрисой. А далее шли такого рода слова: не будет ли господин Киллигрэ настолько любезен, что уделит им несколько минут своего драгоценного времени? В случае согласия почтенного мэтра ему предлагалось самому выбрать одно из двух возможных мест встречи: или квартиру юной особы, или театр, куда лорд Кинкейд доставит госпожу Уайт.
Киллигрэ отпил глоток эля. Он был на дружеской ноге с лордом Кинкейдом, славившимся остроумием. И знал к тому же, что король проявлял к этому вельможе должное уважение, хотя тот и не входил в число его фаворитов. Кинкейд, что тоже немаловажно, любил театр, был другом Джона Драйдена и отлично понимал, какими качествами должна обладать актриса.
«Отнюдь не всем хорошеньким молодым женщинам присущи сии достоинства», — с ироническим смешком подумал Киллигрэ, имея в виду те редкие свойства избранниц актрис, что открывают вход в спальни знатных людей, подводят их к алтарю и, наконец, даруют им, если повезет, и титул графини.
Киллигрэ решил, что лучше всего будет познакомиться с девушкой в привычной для нее обстановке, поскольку, оказавшись впервые в театре, она может попросту растеряться. Он послал письмо, в котором сообщал, что почтет за честь встретиться с лордом Кинкейдом и его протеже ровно в три по указанному адресу.
Получив ответ, Николас решил ничего не говорить Полли — незачем заранее волновать ее. Он хотел, чтобы она предстала перед Томасом Киллигрэ в самом лучшем и выгодном свете.
Накануне вечером было доставлено новое платье, и Николасу не пришлось долго уговаривать Полли примерить его.
— Жаль, что никто не оценит меня, — с грустью сказала она.
— А я, выходит, уже не в счет? — шутливо возмутился Николас.
— О, не говорите, пожалуйста, глупостей! — ответила Полли и, глядя в зеркало, попросила: — Посмотрите, хорошо ли лежит воротник? Не так-то просто самой расправить его!
— Придется нанять для тебя горничную, — заметил Николас, поправляя кружево. — А здесь надо заколоть… Вот так… Теперь все как надо.
Он довольно посмотрел на нее.
— По правде говоря, самая лучшая горничная — это вы, милорд, — произнесла весело Полли.
Она тщательно расправила кружевные оборки на рукавах и разгладила складки на платье.
— Но я не могу каждый раз помогать тебе одеваться, — проговорил Николас. — А у миссис Бенсон и без того много дел… Да, тебе и впрямь нужна горничная.
Полли посмотрела на него с тревогой во взоре.
— Нет-нет, — запротестовала она. — Я совсем не знаю, что и когда говорить ей и вообще как вести себя с ней…
— Ерунда, — прервал ее Николас. — Здесь нет ничего сложного. Считай это еще одной ролью, которую тебе предстоит сыграть.
— Но я намерена играть только те роли, которые мне нравятся, — решительно заявила Полли. — Изображать же госпожу и командовать слугами — это, пожалуй, не по мне. — Потом после короткой паузы она добавила: — Право же, я не хочу выглядеть в ваших глазах неблагодарной. Поймите, мне это просто не совсем подходит.
Николас вынул из кармана миниатюрную коробочку и, открыв ее, взял щепотку табака. По-видимому, сейчас один из тех случаев, когда Полли желает во что бы то ни стало настоять на своем.
— Отчего ты не примерила новые туфли? — как ни в чем не бывало спросил он.
Полли давно заметила, что иногда Николас внезапно менял тему разговора, если тот грозил привести к ссоре. Подобная тактика обезоруживала собеседника: как можно продолжать спор, если другой не высказывает никаких возражений? Не зная, что ответить на вопрос Ника, она молча надела непривычную для нее обувь.
— Ты быстро научишься в них ходить, — заметил Ник, глядя, как Полли осторожно ступает в новых туфлях. — Десяти минут, я думаю, будет достаточно.
Вскоре девушка убедилась, что Николас прав: она и в самом деле почувствовала себя вполне уверенно на высоких каблуках.
Сделав легкий поворот, при котором юбки, шурша, сбились в одну шелковую волну, Полли хотела было что-то сказать, но тут донесся снизу стук в парадную дверь, и вслед за тем послышался приветливый голос миссис Бенсон, приглашавшей посетителя войти в дом.
— У нас гости? — спросила девушка, подходя к окну. Яркий солнечный свет золотыми бликами упал на ее медовые локоны.
Кинкейд улыбнулся. Она была бесподобна в своем нарядном платье. Лицо ее алело нежным румянцем, глаза сияли, губы приоткрылись от волнения, и вся она источала внутреннюю энергию и юное обаяние.
Все это и предстало взору Киллигрэ, минуту спустя вошедшего в гостиную. Перед ним стояла не томная девица с жеманным взглядом, как ожидал он, а прелестная молодая женщина с глубокими выразительными глазами. Все в ней захватывало и завораживало, а необычная красота ее поражала своим совершенством.
Киллигрэ взглянул на лорда Кинкейда, с улыбкой наблюдавшего за реакцией гостя.
— Слишком смело надеяться, чтобы при такой красоте она обладала еще и талантом, — пробормотал Томас. — Господь Бог, как известно, ужасно скуп, а здесь и так проявил расточительность.
Управляющий королевской труппой развел в изумлении руками.
Девушка, выслушав с некоторым удивлением высказывание гостя, вопросительно посмотрела на Ника.
— Полли, — начал он, — позволь представить тебе господина Томаса Киллигрэ… Томас, это госпожа Уайт. — Он улыбнулся и отступил в сторону, решив, что они теперь обойдутся и без него.
Всего секунду Полли находилась в замешательстве, потом изящно поклонилась и сказала, что очень рада встрече с господином Киллигрэ. В ответ на это управляющий королевским театром произнес:
— Вот мы и познакомились. А теперь прошу вас поклониться еще раз — так, словно перед вами любовник, а вон там, — он махнул рукой, — стоит ловко обманутый вами муж.
Полли на минуту задумалась. Совсем не так представляла она себе первую встречу с господином Киллигрэ. Ей казалось, что это произойдет в театре, торжественно и чинно. Однако все случилось иначе, и ей ничего не оставалось, как принять предложенные им правила игры. Представив себе, что Николас ее любовник, подходит к ней в переполненном зале, где она стоит рядом со своим мужем, и почтительно приветствует ее, девушка, потупив взор, поклонилась степенно, а затем открыто и смело взглянула вдруг быстро на лорда Кинкейда и снова опустила глаза, чтобы окружающие не расценили как вызов обществу и откровенное бесстыдство этот озорной, приглашающий взгляд, обращенный к ее избраннику. Лорд Кинкейд и Томас Киллигрэ, наблюдая за игрой, невольно залюбовались обнаженными плечами прелестного создания, волнистыми локонами и грудью в глубоком декольте…
Завершив свое краткое представление, Полли, глядя прямо перед собой, победоносно улыбнулась.
— Превосходно! — выдохнул Киллигрэ. — Вам уже доводилось когда-нибудь выступать на сцене?
— Как сказал поэт, «весь мир есть сцена для нее», — смеясь, заметил Николас. — И надо признаться, что Полли никогда не упускает возможности устроить достойный спектакль.
Девушка покраснела. Ник постоянно твердит об этом ее свойстве, которое, кажется, не очень ему нравится.
— Я вроде бы не давала вам повода к недовольству в последнее время, милорд, — с холодной вежливостью произнесла она. — Как мне представляется, это невеликодушно с вашей стороны — упоминать о том, что я считала давно забытым…
— Ты не поняла меня, детка, — стал оправдываться Ник. — Я просто хотел сделать тебе комплимент!
— Ах так! Тогда прошу прощения, сэр! И заодно благодарю!
Киллигрэ с любопытством и восхищением наблюдал за разыгравшейся перед ним сценой. У девушки был чудесный голос — приятный и мелодичный. И вела она себя естественно и просто, словно в комнате не было никого, кроме нее и лорда Кинкейда. В общем, не страдала чрезмерной застенчивостью, что было бесценным даром для актрисы.
Киллигрэ отпил глоток эля. Он был на дружеской ноге с лордом Кинкейдом, славившимся остроумием. И знал к тому же, что король проявлял к этому вельможе должное уважение, хотя тот и не входил в число его фаворитов. Кинкейд, что тоже немаловажно, любил театр, был другом Джона Драйдена и отлично понимал, какими качествами должна обладать актриса.
«Отнюдь не всем хорошеньким молодым женщинам присущи сии достоинства», — с ироническим смешком подумал Киллигрэ, имея в виду те редкие свойства избранниц актрис, что открывают вход в спальни знатных людей, подводят их к алтарю и, наконец, даруют им, если повезет, и титул графини.
Киллигрэ решил, что лучше всего будет познакомиться с девушкой в привычной для нее обстановке, поскольку, оказавшись впервые в театре, она может попросту растеряться. Он послал письмо, в котором сообщал, что почтет за честь встретиться с лордом Кинкейдом и его протеже ровно в три по указанному адресу.
Получив ответ, Николас решил ничего не говорить Полли — незачем заранее волновать ее. Он хотел, чтобы она предстала перед Томасом Киллигрэ в самом лучшем и выгодном свете.
Накануне вечером было доставлено новое платье, и Николасу не пришлось долго уговаривать Полли примерить его.
— Жаль, что никто не оценит меня, — с грустью сказала она.
— А я, выходит, уже не в счет? — шутливо возмутился Николас.
— О, не говорите, пожалуйста, глупостей! — ответила Полли и, глядя в зеркало, попросила: — Посмотрите, хорошо ли лежит воротник? Не так-то просто самой расправить его!
— Придется нанять для тебя горничную, — заметил Николас, поправляя кружево. — А здесь надо заколоть… Вот так… Теперь все как надо.
Он довольно посмотрел на нее.
— По правде говоря, самая лучшая горничная — это вы, милорд, — произнесла весело Полли.
Она тщательно расправила кружевные оборки на рукавах и разгладила складки на платье.
— Но я не могу каждый раз помогать тебе одеваться, — проговорил Николас. — А у миссис Бенсон и без того много дел… Да, тебе и впрямь нужна горничная.
Полли посмотрела на него с тревогой во взоре.
— Нет-нет, — запротестовала она. — Я совсем не знаю, что и когда говорить ей и вообще как вести себя с ней…
— Ерунда, — прервал ее Николас. — Здесь нет ничего сложного. Считай это еще одной ролью, которую тебе предстоит сыграть.
— Но я намерена играть только те роли, которые мне нравятся, — решительно заявила Полли. — Изображать же госпожу и командовать слугами — это, пожалуй, не по мне. — Потом после короткой паузы она добавила: — Право же, я не хочу выглядеть в ваших глазах неблагодарной. Поймите, мне это просто не совсем подходит.
Николас вынул из кармана миниатюрную коробочку и, открыв ее, взял щепотку табака. По-видимому, сейчас один из тех случаев, когда Полли желает во что бы то ни стало настоять на своем.
— Отчего ты не примерила новые туфли? — как ни в чем не бывало спросил он.
Полли давно заметила, что иногда Николас внезапно менял тему разговора, если тот грозил привести к ссоре. Подобная тактика обезоруживала собеседника: как можно продолжать спор, если другой не высказывает никаких возражений? Не зная, что ответить на вопрос Ника, она молча надела непривычную для нее обувь.
— Ты быстро научишься в них ходить, — заметил Ник, глядя, как Полли осторожно ступает в новых туфлях. — Десяти минут, я думаю, будет достаточно.
Вскоре девушка убедилась, что Николас прав: она и в самом деле почувствовала себя вполне уверенно на высоких каблуках.
Сделав легкий поворот, при котором юбки, шурша, сбились в одну шелковую волну, Полли хотела было что-то сказать, но тут донесся снизу стук в парадную дверь, и вслед за тем послышался приветливый голос миссис Бенсон, приглашавшей посетителя войти в дом.
— У нас гости? — спросила девушка, подходя к окну. Яркий солнечный свет золотыми бликами упал на ее медовые локоны.
Кинкейд улыбнулся. Она была бесподобна в своем нарядном платье. Лицо ее алело нежным румянцем, глаза сияли, губы приоткрылись от волнения, и вся она источала внутреннюю энергию и юное обаяние.
Все это и предстало взору Киллигрэ, минуту спустя вошедшего в гостиную. Перед ним стояла не томная девица с жеманным взглядом, как ожидал он, а прелестная молодая женщина с глубокими выразительными глазами. Все в ней захватывало и завораживало, а необычная красота ее поражала своим совершенством.
Киллигрэ взглянул на лорда Кинкейда, с улыбкой наблюдавшего за реакцией гостя.
— Слишком смело надеяться, чтобы при такой красоте она обладала еще и талантом, — пробормотал Томас. — Господь Бог, как известно, ужасно скуп, а здесь и так проявил расточительность.
Управляющий королевской труппой развел в изумлении руками.
Девушка, выслушав с некоторым удивлением высказывание гостя, вопросительно посмотрела на Ника.
— Полли, — начал он, — позволь представить тебе господина Томаса Киллигрэ… Томас, это госпожа Уайт. — Он улыбнулся и отступил в сторону, решив, что они теперь обойдутся и без него.
Всего секунду Полли находилась в замешательстве, потом изящно поклонилась и сказала, что очень рада встрече с господином Киллигрэ. В ответ на это управляющий королевским театром произнес:
— Вот мы и познакомились. А теперь прошу вас поклониться еще раз — так, словно перед вами любовник, а вон там, — он махнул рукой, — стоит ловко обманутый вами муж.
Полли на минуту задумалась. Совсем не так представляла она себе первую встречу с господином Киллигрэ. Ей казалось, что это произойдет в театре, торжественно и чинно. Однако все случилось иначе, и ей ничего не оставалось, как принять предложенные им правила игры. Представив себе, что Николас ее любовник, подходит к ней в переполненном зале, где она стоит рядом со своим мужем, и почтительно приветствует ее, девушка, потупив взор, поклонилась степенно, а затем открыто и смело взглянула вдруг быстро на лорда Кинкейда и снова опустила глаза, чтобы окружающие не расценили как вызов обществу и откровенное бесстыдство этот озорной, приглашающий взгляд, обращенный к ее избраннику. Лорд Кинкейд и Томас Киллигрэ, наблюдая за игрой, невольно залюбовались обнаженными плечами прелестного создания, волнистыми локонами и грудью в глубоком декольте…
Завершив свое краткое представление, Полли, глядя прямо перед собой, победоносно улыбнулась.
— Превосходно! — выдохнул Киллигрэ. — Вам уже доводилось когда-нибудь выступать на сцене?
— Как сказал поэт, «весь мир есть сцена для нее», — смеясь, заметил Николас. — И надо признаться, что Полли никогда не упускает возможности устроить достойный спектакль.
Девушка покраснела. Ник постоянно твердит об этом ее свойстве, которое, кажется, не очень ему нравится.
— Я вроде бы не давала вам повода к недовольству в последнее время, милорд, — с холодной вежливостью произнесла она. — Как мне представляется, это невеликодушно с вашей стороны — упоминать о том, что я считала давно забытым…
— Ты не поняла меня, детка, — стал оправдываться Ник. — Я просто хотел сделать тебе комплимент!
— Ах так! Тогда прошу прощения, сэр! И заодно благодарю!
Киллигрэ с любопытством и восхищением наблюдал за разыгравшейся перед ним сценой. У девушки был чудесный голос — приятный и мелодичный. И вела она себя естественно и просто, словно в комнате не было никого, кроме нее и лорда Кинкейда. В общем, не страдала чрезмерной застенчивостью, что было бесценным даром для актрисы.