Страница:
Чад, дым и копоть от горевших факелов смешивались с аппетитными ароматами, доносившимися с кухни. И Джессамин, пробираясь по выщербленным плитам, вдруг поняла, что большая часть ее жизни прошла под этой грубо обтесанной крышей. Может быть, с надеждой подумала она, и на этот раз все обойдется?
Прокатившийся по рядам солдат гул одобрения при виде Джессамин заставил сэра Ральфа поднять голову, и сейчас он с любопытством разглядывал ее, пока девушка медленно шла к хозяйскому столу. За ней, отставая на несколько шагов, торжественно вышагивала Мери, словно настоящая фрейлина. Хотя, сказать по правде, она была всего лишь служанкой, но Джессамин на эти три дня повысила ее в звании, решив, что это произведет благоприятное впечатление, а кроме того, польстит самолюбию Уолтера. В конце концов, должны же они утереть нос знатному родственничку!
— Дорогая леди Джессамин, как вы прелестны! — рассыпался в комплиментах сэр Ральф, встав, чтобы поприветствовать ее. Он галантно поднес ее руку к губам, коснувшись мягкой кожи.
— Время от времени! — насмешливо фыркнул Уолтер, когда сестра проходила мимо пего, направляясь к своему месту по левую руку гостя. — Что так задержало тебя, сестричка?
— Ваш обед! — последовал быстрый ответ. После этих слов Джессамин опустилась па стул, покорно сложила руки на коленях и всем своим видом показала, что не намерена обсуждать опоздание.
Ее появление послужило сигналом для бесконечной процессии блюд, которые длинной чередой поплыли на стол. Большинство служащих замка отправили помогать на кухне, чтобы обед удался на славу. А поскольку сэр Ральф позаботился привезти с собой немало провизии, Джессамин не пришлось ломать голову, как накормить такую ораву.
Первым делом на стол подали блюда с жареными каплунами, плавающими в густом, приправленном пряностями винном соусе, покрытыми золотистой поджаристой корочкой, еще горячими, так как их только что сняли с огня. За ними последовала нарезанная толстыми ломтями осетрина, залитая янтарным, желе и украшенная кудрявыми веточками зеленой петрушки. После нее подали горшочки с паштетами из копченой рыбы и ломтики мяса, сваренные в вине с пряностями. Ароматные круглые валлийские пироги, караваи ячменного и пшеничного хлеба в сопровождении деревянных горшочков со свежим деревенским маслом подавались на стол вперемежку с блюдами, на которых дрожало нежнейшее желе из розовых лепестков. Розоватый пенящийся напиток из сладкого миндаля и пряное имбирное пиво соседствовали с тарелками, на которых горой лежали нарезанные яблоки. Чтобы гости могли промочить горло, Джессамин позаботилась подать на стол их лучшее гасконское вино — в знак уважения к такому почетному гостю, как сэр Ральф.
Глаза Уолтера при виде столь роскошное угощения чуть не вылезли из орбит.
Украдкой бросив на брата взгляд, она убедилась, что по лицу его скользнула одобрительная улыбка. И не только потому, что кушанья были изысканными и источали восхитительные ароматы, — ему доставляла неизъяснимое наслаждение мысль о том, что он имеет возможность с такой роскошью принять сэра Ральфа. Это тешило его самолюбие.
За едой мужчины погрузились в беседу, обсуждая гарнизон замка, запасы продовольствия и нестабильную политическую обстановку в стране. Желая произвести самое благоприятное впечатление на сэра Ральфа, Уолтер внимательно слушал то, что он говорил, и время от времени вставлял свои замечания.
Джессамин ела молча, прекрасно зная, что для женщины считается неприличным вмешиваться в мужскую беседу.
Внезапно сэр Ральф отложил в сторону нож и повернулся.
— Дорогая леди Джессамин, должно быть, мы изрядно утомили вас всеми этими разговорами о войнах и турнирах. Расскажите мне, каких припасов вам не хватает, и все будет немедленно доставлено, — с приятной улыбкой произнес он. — Кстати, примите мои поздравления — вы превосходная хозяйка!
— Благодарю вас, сэр Ральф, вы слишком добры. Если вы не против, я передам вам список завтра утром.
Кивнув, он вернулся к десерту из печеных яблок, щедро приправленных пряностями, запивая его сладким вином.
Сэр Ральф был одет в великолепный дублет из переливчатого синего бархата, подбитый алым и пурпурным атласом. Панталоны были также алого и пурпурного цветов. Бархатные малиновые башмаки на мягкой подошве щедро украшало золотое шитье, а их вытянутые и загнутые кверху носки завершались крохотными золотыми колокольчиками. Джессамин предположила, что такое сочетание цветов сейчас в моде при королевском дворе. Но ей такой наряд показался слишком уж ярким, вульгарным, словом, совсем не в ее вкусе, да и сэр Ральф в нем смахивал на королевского шута. Надушенные волосы он зачесал назад, что ему очень шло. Однако теперь, когда вокруг было светло как днем, на лбу его отчетливо проступили глубокие морщины.
Под усталыми глазами, словно следы птичьих лапок, также легла сеточка морщин, и еще две резкие складки тянулись вниз к углам рта, выдавая тот прискорбный факт, что сэр Ральф был куда старше, чем казался с первого взгляда. Теперь, в свете факелов, глаза его потемнели и казались почти черными. Пока он ел, Джессамин то и дело ловила на себе его восхищенные взгляды. Глаза его скользили по ней, переходя с узкой талии к вырезу платья и обратно. Желудок Джессамин свело судорогой, стоило ей убедиться, какая похоть сквозила в его взгляде. И она поклялась, что с этой минуты будет держаться от него подальше. Ведь сэр Ральф даже не делал попытки скрыть, какие желания она будит в нем.
Правда, он обращался к ней, демонстрируя величайшую почтительность и изысканные манеры. Но Джессамин не доверяла ему. Пока он говорил ей комплименты, выражение его лица не менялось, однако Джессамин удалось перехватить его взгляд, когда он обвел глазами зал, — и она могла поклясться, что увидела блеснувшее в них коварство. Да, этот человек, без сомнения, отличался и корыстолюбием, и алчностью. Но сейчас он рассыпался в комплиментах перед Уолтером, нахваливая образцовый порядок в его маленькой крепости, толщину степ замка и выгодное положение, которое тот занимал. Джессамин почувствовала себя неуютно. Похоже, худшие ее предположения начинали оправдываться.
Бедный Уолт — болтает без умолку, как сорока, сияет от радости, осчастливленный вниманием знатного родича, и, похоже, даже не подозревает, что замышляется предательство. Придется держать ухо востро и не спускать глаз с сэра Ральфа, уповая на то, что тот чем-нибудь выдаст себя!
Глава 8
Прокатившийся по рядам солдат гул одобрения при виде Джессамин заставил сэра Ральфа поднять голову, и сейчас он с любопытством разглядывал ее, пока девушка медленно шла к хозяйскому столу. За ней, отставая на несколько шагов, торжественно вышагивала Мери, словно настоящая фрейлина. Хотя, сказать по правде, она была всего лишь служанкой, но Джессамин на эти три дня повысила ее в звании, решив, что это произведет благоприятное впечатление, а кроме того, польстит самолюбию Уолтера. В конце концов, должны же они утереть нос знатному родственничку!
— Дорогая леди Джессамин, как вы прелестны! — рассыпался в комплиментах сэр Ральф, встав, чтобы поприветствовать ее. Он галантно поднес ее руку к губам, коснувшись мягкой кожи.
— Время от времени! — насмешливо фыркнул Уолтер, когда сестра проходила мимо пего, направляясь к своему месту по левую руку гостя. — Что так задержало тебя, сестричка?
— Ваш обед! — последовал быстрый ответ. После этих слов Джессамин опустилась па стул, покорно сложила руки на коленях и всем своим видом показала, что не намерена обсуждать опоздание.
Ее появление послужило сигналом для бесконечной процессии блюд, которые длинной чередой поплыли на стол. Большинство служащих замка отправили помогать на кухне, чтобы обед удался на славу. А поскольку сэр Ральф позаботился привезти с собой немало провизии, Джессамин не пришлось ломать голову, как накормить такую ораву.
Первым делом на стол подали блюда с жареными каплунами, плавающими в густом, приправленном пряностями винном соусе, покрытыми золотистой поджаристой корочкой, еще горячими, так как их только что сняли с огня. За ними последовала нарезанная толстыми ломтями осетрина, залитая янтарным, желе и украшенная кудрявыми веточками зеленой петрушки. После нее подали горшочки с паштетами из копченой рыбы и ломтики мяса, сваренные в вине с пряностями. Ароматные круглые валлийские пироги, караваи ячменного и пшеничного хлеба в сопровождении деревянных горшочков со свежим деревенским маслом подавались на стол вперемежку с блюдами, на которых дрожало нежнейшее желе из розовых лепестков. Розоватый пенящийся напиток из сладкого миндаля и пряное имбирное пиво соседствовали с тарелками, на которых горой лежали нарезанные яблоки. Чтобы гости могли промочить горло, Джессамин позаботилась подать на стол их лучшее гасконское вино — в знак уважения к такому почетному гостю, как сэр Ральф.
Глаза Уолтера при виде столь роскошное угощения чуть не вылезли из орбит.
Украдкой бросив на брата взгляд, она убедилась, что по лицу его скользнула одобрительная улыбка. И не только потому, что кушанья были изысканными и источали восхитительные ароматы, — ему доставляла неизъяснимое наслаждение мысль о том, что он имеет возможность с такой роскошью принять сэра Ральфа. Это тешило его самолюбие.
За едой мужчины погрузились в беседу, обсуждая гарнизон замка, запасы продовольствия и нестабильную политическую обстановку в стране. Желая произвести самое благоприятное впечатление на сэра Ральфа, Уолтер внимательно слушал то, что он говорил, и время от времени вставлял свои замечания.
Джессамин ела молча, прекрасно зная, что для женщины считается неприличным вмешиваться в мужскую беседу.
Внезапно сэр Ральф отложил в сторону нож и повернулся.
— Дорогая леди Джессамин, должно быть, мы изрядно утомили вас всеми этими разговорами о войнах и турнирах. Расскажите мне, каких припасов вам не хватает, и все будет немедленно доставлено, — с приятной улыбкой произнес он. — Кстати, примите мои поздравления — вы превосходная хозяйка!
— Благодарю вас, сэр Ральф, вы слишком добры. Если вы не против, я передам вам список завтра утром.
Кивнув, он вернулся к десерту из печеных яблок, щедро приправленных пряностями, запивая его сладким вином.
Сэр Ральф был одет в великолепный дублет из переливчатого синего бархата, подбитый алым и пурпурным атласом. Панталоны были также алого и пурпурного цветов. Бархатные малиновые башмаки на мягкой подошве щедро украшало золотое шитье, а их вытянутые и загнутые кверху носки завершались крохотными золотыми колокольчиками. Джессамин предположила, что такое сочетание цветов сейчас в моде при королевском дворе. Но ей такой наряд показался слишком уж ярким, вульгарным, словом, совсем не в ее вкусе, да и сэр Ральф в нем смахивал на королевского шута. Надушенные волосы он зачесал назад, что ему очень шло. Однако теперь, когда вокруг было светло как днем, на лбу его отчетливо проступили глубокие морщины.
Под усталыми глазами, словно следы птичьих лапок, также легла сеточка морщин, и еще две резкие складки тянулись вниз к углам рта, выдавая тот прискорбный факт, что сэр Ральф был куда старше, чем казался с первого взгляда. Теперь, в свете факелов, глаза его потемнели и казались почти черными. Пока он ел, Джессамин то и дело ловила на себе его восхищенные взгляды. Глаза его скользили по ней, переходя с узкой талии к вырезу платья и обратно. Желудок Джессамин свело судорогой, стоило ей убедиться, какая похоть сквозила в его взгляде. И она поклялась, что с этой минуты будет держаться от него подальше. Ведь сэр Ральф даже не делал попытки скрыть, какие желания она будит в нем.
Правда, он обращался к ней, демонстрируя величайшую почтительность и изысканные манеры. Но Джессамин не доверяла ему. Пока он говорил ей комплименты, выражение его лица не менялось, однако Джессамин удалось перехватить его взгляд, когда он обвел глазами зал, — и она могла поклясться, что увидела блеснувшее в них коварство. Да, этот человек, без сомнения, отличался и корыстолюбием, и алчностью. Но сейчас он рассыпался в комплиментах перед Уолтером, нахваливая образцовый порядок в его маленькой крепости, толщину степ замка и выгодное положение, которое тот занимал. Джессамин почувствовала себя неуютно. Похоже, худшие ее предположения начинали оправдываться.
Бедный Уолт — болтает без умолку, как сорока, сияет от радости, осчастливленный вниманием знатного родича, и, похоже, даже не подозревает, что замышляется предательство. Придется держать ухо востро и не спускать глаз с сэра Ральфа, уповая на то, что тот чем-нибудь выдаст себя!
Глава 8
К величайшей досаде Джессамин, за три дня, что он гостил в Кэрли, сэр Ральф так и не выдал, какие тайные мотивы кроются за его благородством и учтивыми манерами. Девушка уже сомневалась, тем более что Уолтер просто захлебывался от восхищения и благоговел перед своим знатным кузеном. Может быть, Джессамин и согласилась бы с ним, если бы… если бы Вильям Рис не разделял ее подозрений.
Однажды они вместе принялись убеждать Уолтера не доверять гостю, но тот взорвался от гнева:
— В жизни не слышал более возмутительной чепухи! Запомните вы оба — в Кэрли я хозяин, поняли?! А сейчас, Рис, ступайте вон отсюда! Может быть, вы и управляющий замка, но будь я проклят, если позволю вам указывать, кому доверять, а кому нет!
— Замолчи! Хочешь, чтобы он услышал? — пугливо оглянулась Джессамин. И без того пронзительный голос Уолтера в приступе раздражения сорвался на визг.
— Он не может нас услышать — уехал покататься верхом… Взгляни, какой великолепный сокол!
— Уолтер, послушай! — воскликнула Джессамин в отчаянии. Схватив брата за плечо, она оттащила его от окна, откуда тот с восхищением следил, как сэр Ральф и его люди гарцевали во дворе.
Уолтер сделал недовольное лицо.
— Ну, что еще? — проворчал он, не скрывая, что подозрения, только что высказанные сестрой и управляющим, вывели его из себя. — Чем ты недовольна? Если уж он отсюда услышит, о чем мы говорим, так это будет настоящее чудо!
— Его люди внизу, так что будь любезен, говори потише! — предостерегающе шепнула Джессамин. — Послушай, ведь все, о чем мы просим, это чтобы ты не доверял ему полностью!
— Но, Джессамин, о чем ты говоришь?! Ведь он привез нам целую гору провизии и обещал прислать еще! И сэр Ральф так великодушен, что решил оставить в замке небольшой отряд, на случай осады.
— Вот это-то нас и тревожит больше всего, милорд, ~ вмешался Вильям Рис. За последние дни лицо его заметно осунулось. — Обратите внимание, с каким большим отрядом приехал сэр Ральф — ведь это же целая армия! Разве так ездят навестить друзей?
— Ну откуда ему было знать, с чем он может столкнуться по дороге в Кэрли, особенно когда повсюду рыщут проклятые валлийцы? Поэтому он и привел так много людей!
— Это он тебе сказал?
— Конечно. Может быть, ты очень удивишься, сестренка, но я не такой болван, каким ты привыкла меня считать! И уже спросил, для чего ему столько вооруженных людей. Его ответ меня полностью удовлетворил.
«Но не меня», — подумала Джессамин. Она повернулась к управляющему и кивком приказала ему удалиться.
— А он говорил, когда собирается назад?
— Весной, должно быть. Когда станет понятно, что задумали эти проклятые валлийцы. И сэр Ральф обещал привезти нам еще продуктов, если понадобится. Ох, да говорю же тебе, Джессамин, ты ошибаешься! Поверь мне!
— И он уезжает завтра утром, как и собирался? Уолтер улыбнулся и с умилением покачал головой;
— Какая же ты подозрительная! Да, конечно, он уезжает. Пока мы с тобой разговариваем, его люди укладывают веши. А теперь скажи, ну разве тебе не стыдно?
Джессамин усмехнулась:
— Уолтер, дорогой, ответ на этот вопрос ты получишь только весной.
Брат сделал недовольную гримасу.
— По-прежнему не хочешь признать, что не права, ведь так? И учти, я и не заикался, чтобы предложить ему обручиться с тобой! Ведь именно об этом ты беспокоишься?
— Спасибо. Я, кстати, тоже все три дня была кроткой и смиренной овечкой — и только ради тебя.
— Он стал бы прекрасным мужем, Джессамин. Удастся найти кого-нибудь получше, я таких просто не знаю. И он хорош собой. А его одежда — да сэр Ральф одевается, как король! Знаешь, думаю, мы могли бы намекнуть ему, так сказать, напомнить о планах отца. К тому же завтра он уже уезжает…
— Нет, Уолтер! — встрепенулась Джессамин. Лицо ее стало жестким. — Если хочешь, чтобы я и дальше была кроткой и уступчивой, не вздумай делать этого, если, конечно, не собираешься превратить свою жизнь в кошмар!
Уолтер судорожно сглотнул. На щеках его появились багровые пятна. Меньше всего ему хотелось, чтобы сестра исполнила свои угрозы. За эти три дня сэр Ральф просто таял в ее присутствии — ни на что подобное Уолтер и не рассчитывал! И этот благородный рыцарь, их родственник, был всем доволен, они даже стали друзьями! Ральф торжественно пообещал, что будет поддерживать их дружбу даже после того, как они расстанутся. Но Джессамин, уж если вобьет что себе в голову, может не задумываясь все испортить.
— Я ничего не обещаю, — наконец пробормотал Уолтер.
— И я тоже.
Укрывшись в тени башни, Джессамин наблюдала, как сэр Ральф повернул коня и галопом возвращается в замок. Неясная тревога по-прежнему точила се. И хотя создавалось впечатление, что рыцарь и капитан его отряда не думают ни о чем другом, кроме охоты, Джессамин продолжала ломать голову: чем же они заняты на самом деле? Уж слишком часто она видела, как эти двое останавливаются и, сблизив головы, потихоньку совещаются. И лица их при этом серьезны, как у людей, замышляющих что-то. Но если и в самом деле готовится заговор, то они достаточно умны, чтобы обсуждать его только за пределами замка. По крайней мере они уверены, что их не подслушают.
Джессамин вздохнула и потерла усталые глаза. Вполне возможно, что на этот раз Уолтер прав. Может, она зря подозревает сэра Ральфа. Конечно, и такое возможно, но вряд ли…
Джессамин уже повернулась и шагнула к дверям, как вдруг за ее спиной раздался громкий повелительный голос сэра Ральфа:
— Подождите, леди Джессамин. Я хотел бы поговорить с вами!
Хотя у нее не было ни малейшего желания разговаривать с этим человеком, Джессамин обреченно вздохнула: отказаться было бы верхом неприличия.
Она подождала его на узкой дорожке. Сэр Ральф направился к ней, на ходу сорвав с себя плащ и латные рукавицы, которые тут же подхватил его оруженосец.
— Как удачно, что я заметил вас, леди Джессамин! Это мне кажется или вы и в самом деле избегаете меня? — мягко осведомился сэр Ральф, ни на секунду не отрывая глаз от ее лица.
У Джессамин комок застрял в горле. Она с ужасом поняла, что он обо всем догадался.
— Но, милорд, вы ведь сами знаете, что Уолтер завладел всем вашим временем. А кроме того, у меня столько дел! Вот и сейчас мне нужно спешить в лазарет — приглядеть за больными.
Они медленно шли по залу, направляясь туда, где в камине пылало жаркое пламя.
— Больные? Ах да — старуха и какой-то валлиец! Помню, помню — вчера Уолтер показывал мне замок.
«Ну спасибо тебе, Уолтер!» — раздраженно подумала Джессамин. Только этого не хватало! Теперь придется выкручиваться, чтобы объяснить присутствие Алана. Джессамин простодушно захлопала глазами, от души надеясь, что выглядит достаточно пустоголовой.
— Ой, знаете, в деревне был такой пожар! И этот человек со своими товарищами помогли нам потушить его! Ну, конечно, в благодарность мне пришлось предложить им пару дней погостить в замке. Увы, так уж случилось, что, когда они уже собирались уезжать, произошло несчастье и бедняга сильно покалечился. Вот я и решила — пусть останется у нас, пока ему не полегчает! Да и чем еще я могла отблагодарить его?
— Конечно, конечно, у вас очень, добрая душа! Но должен предупредить, леди Джессамин, эти валлийцы — хитрые бестии! Лучше всего вообще не подпускать их к замку ближе чем на милю.
На столе перед ними как по волшебству появились печенье и бокалы с вином. Джессамин растерянно уставилась на гостя. Она ни о чем не успела распорядиться и сейчас гадала, не он ли позаботился об угощении.
— Я взял на себя смелость приказать, чтобы к моему приезду приготовили кувшин с вином — немного освежиться. Пойдемте, составьте мне компанию.
Сэр Ральф протянул ей кубок, до краев наполненный густой мальвазией.
Джессамин маленькими глоточками потягивала сладкое вино, исподтишка поглядывая на гостя поверх бокала. Он уже вел себя в Кэрли так, словно замок принадлежал ему.
— Вы сказали, что хотели о чем-то поговорить со мной, — напомнила она. Его общество было ей неприятно, и Джессамин отчаянно взмолилась в душе, чтобы вошел Уолтер и нарушил их уединение. Но время шло, и тревога в душе девушки росла. Почему-то у нее появилось нехорошее предчувствие, словно она заранее знала, о чем пойдет речь.
Сэр Ральф протянул к ней руки, и Джессамин заметила, как на его коротких, напоминающих обрубки пальцах блеснуло несколько массивных золотых перстней с драгоценными камнями размером с голубиное яйцо. Руки у него были мясистые, загорелые и обветренные до черноты. Они не походили на руки благородных лордов — у тех кожа обычно бывала белой и мягкой, как у женщин. Но она вспомнила, что сэр Ральф не обычный придворный щеголь. Перед ней был настоящий воин. Ему не раз приходилось сражаться на стороне короля, он осаждал и брал приступом замки.
Когда его пальцы легли на ее руку, девушка вздрогнула, но не от удовольствия.
— Джессамин… могу ли я звать вас по имени?
Она кивнула. Этот разговор все больше походил на худший из ее кошмаров. Смутная догадка превратилась в уверенность — сэр Ральф собирается предложить ей стать его женой. И когда он наконец произнес те самые слова, что она так страшилась услышать, у нее было странное ощущение, будто все это происходит во сне.
— Моя дорогая леди, я прошу вас стать моей женой! Джессамин испуганно округлила глаза и уставилась на него, всем своим видом показывая, что у нее нет слов.
— Я знаю, это несколько неожиданно. Но в конце концов, завтра утром мне придется уехать, и у нас не будет времени, чтобы поговорить. — Сэр Ральф помолчал, нежно поглаживая ее пальчики, покоившиеся в его огромной ладони. — Вы — самая прелестная женщина, которую я когда-либо видел, — мягко произнес он. — Нет нужды напоминать вам, что я не становлюсь моложе. И если вы только скажете «да», то счастливее меня не будет человека в Англии. И не торопитесь говорить «нет», умоляю вас! Пообещайте хотя бы подумать над моим предложением.
— А Уолтер… Уолтер согласен? — резко спросила Джессамин. В голосе ее прозвучала неожиданная злость, и это заставило сэра Ральфа удивленно прищуриться.
— Ваш брат? Нет, я решил, что будет лучше вначале переговорить с вами. Вы уже взрослая женщина, и я счел, что в согласии Уолтера нет нужды. О, конечно, потом мы ему все расскажем. Он ведь лорд и хозяин Кэрли, не так ли? Но сейчас… я решил… короче, это моя собственная идея. К тому же мы оба в состоянии решить свою судьбу. С губ Джессамин слетел вздох облегчения. Еще одно очко в пользу Уолтера. А вначале она решила, что брат ее обманывает. Ну что ж, коль скоро так оно и есть, придется устроить сэру Ральфу такое прощание, чтобы он надолго его запомнил. Но бросив на него взгляд украдкой, Джессамин почувствовала себя на редкость неуютно. Сейчас, когда лицо его смягчилось, сэр Ральф выглядел будто неловкий влюбленный юноша. Девушка поежилась, ломая голову, как бы выкрутиться. Ведь если она ошиблась и этот рыцарь и в самом деле приехал с добрыми намерениями, надо быть очень осторожной, чтобы невзначай не обидеть его.
— У меня вообще нет намерения выходить замуж, сэр Ральф, — начала она, робко опустив глаза. — Поскольку вы уже и так знаете, что я люблю ухаживать за больными, думаю, мои слова вас не удивят. Мне хочется посвятить уходу за недужными всю мою жизнь и никогда не выходить замуж, оставаясь… целомудренной. — Джессамин чуть было не поперхнулась от собственной наглости, надеясь только на то, что Создатель в своем бесконечном милосердии не испепелит ее на месте. — Я поклялась провести остаток дней в неустанных трудах и молитвах.
Наступило долгое, напряженное молчание. Похоже, на сэра Ральфа ее ответ подействовал, словно удар под ребра. Да и сама Джессамин, по правде говоря, выглядела слегка ошеломленной. А в душе она ликовала: придумать такой великолепный предлог!
Прошло несколько минут. Наконец Джессамин отважилась украдкой метнуть в сторону сэра Ральфа осторожный взгляд из-под густых ресниц. Лицо его потемнело от разочарования.
— Что за странные идеи? — взорвался он наконец. — Вы сможете молиться и ухаживать за своими больными, если выйдете за меня замуж. Могу поклясться, что не стану стеснять вашу свободу. А в моем замке Кэйтерс-Хилл я окружу вас гораздо большими удобствами, чем вы имеете здесь. У вас будут служанки, которые будут помогать вам, Господи, Джессамин, да если захотите, можете открыть хоть целую лечебницу! И таким образом вы сдержите свои клятвы и удовлетворите мои страстные желания.
Его предложение явилось для девушки полной неожиданностью. Джессамин поначалу даже не знала, что и сказать.
— Вы просто вихрь какой-то, — жалобно прошептала она, пока ее ум шнырял в поисках ответа.
Увидев на его лице улыбку, Джессамин поняла, что сделала верный ход.
— Подумайте об этом хорошенько, моя прелестная леди. Много лет назад ваш отец, сэр Хьюго, предложил, чтобы мы обручились. Ага, вижу, и вы помните об этом!
Джессамин с несчастным видом кивнула.
— Если бы я тогда знал, какая красавица меня ждет, поверьте — не замедлил бы явиться. А так я, глупец, женился на другой. Упокой, Господи, ее душу, она умерла несколько лет назад. Странно, словно сама судьба подтолкнула меня к тому, чтобы выполнить просьбу вашего покойного отца! Для счастья ведь никогда не поздно, дорогая! Так могу ли я надеяться услышать ваш ответ прежде, чем покину Кэрли?
Сердце Джессамин тревожно заколотилось при мысли, что он твердо решил настоять на своем.
— Вы застали меня врасплох, — робко и нерешительно пробормотала она, — к тому же я и думать не думала о замужестве! Так что если вы не хотите дать мне время подумать, боюсь, сегодня я буду вынуждена ответить «нет».
— Но ведь будет еще и завтра, дорогая Джессамин. Я просто не приму ваш отказ. Помилуйте, вы же не захотите разбить мне сердце, любовь моя? Скажите, что подумаете над моим предложением!
Похоже, сэр Ральф рассчитывал очаровать ее. Джессамин мечтала только о том, чтобы поскорее прекратить этот опасный разговор.
— Раз уж вы так настойчивы, обещаю подумать. Скажем… до весны.
— Хорошо. Хоть вы и не подарили мне надежды, но я согласен и сдержу слово… Итак, до весны, — И тут же он добавил, причем в голосе его Джессамин почувствовала скрытую угрозу: — Но не забывайте, дорогая леди, что к весне я обязательно вернусь, сгорая от желания, влюбленный так сильно, что просто не смогу принять ваш отказ!
С этими словами сэр Ральф поднялся, давая понять, что разговор окончен. Склонившись над ее рукой, он слегка коснулся поцелуем пальчиков Джессамин.
Девушка следила, как он неторопливо шел через зал, направляясь к своим людям, ожидавшим его у выхода. Да, похоже, на этот раз ей вряд ли удастся избежать помолвки. А уж Уолтер просто с ума сойдет от радости, когда узнает.
С наступлением ночи поднялся сильный ветер. Джессамин чуть не застонала от нетерпения. Не дай Бог начнется буря, и тогда сэр Ральф отложит свой отъезд!
Джессамин перепугалась не на шутку, когда узнала, что он намерен оставить в замке отряд в сорок человек под тем предлогом, что если на Кэрли нападут валлийцы, без его помощи замок не отстоять. И хоть Джессамин из кожи вон лезла, пытаясь уговорить Уолтера отказаться от этого плана, брат был неумолим. Да о подобном великодушном предложении он и мечтать не смел, твердил Уолтер. Это только укрепит их дружбу с Ральфом. Как можно быть такой неблагодарной?! Ведь Ральф — их верный друг и родственник, он кровно заинтересован в том, чтобы они не испытывали никакой нужды, и тревожится за их безопасность. Об этом Уолтер твердил не переставая. И Джессамин вскоре поняла, что брат не намерен верить ничему, если это выставляло в дурном свете его нового друга.
Рассердившись на тупое упрямство Уолтера, Джессамин всю ночь проворочалась с боку на бок. Вскоре дождь прекратился, а вслед за ним понемногу стих и ветер. Повертевшись еще немного, Джессамин с удивлением поняла, что проголодалась. Хотя она и позвонила Мери, но с тех пор прошло уже немало времени, а та так и не появилась. Скорее всего, подумала Джессамин, из-за шума ветра служанка просто не услышала звона колокольчика. Делать было нечего, и Джессамин решила спуститься в кухню сама.
Девушка осторожно прокралась вниз по лестнице, высоко подняв над головой свечу и пугливо шарахаясь в сторону от сквозняков, которые продували замок насквозь, врываясь внутрь через узкие щели бойниц. Как она и боялась, сэр Ральф оказался как раз тем человеком, который грозил сильно осложнить ее жизнь. Да и вообще, разве можно сравнивать то, что она испытывала к Рису, с ее нынешними страхами в отношении сэра Ральфа?! Гнев и обида на Риса больно ранили ее сердце, но сэр Ральф будил в ее душе страх и ненависть. Несмотря на сердитые возражения Уолтера, Джессамин все еще подозревала, что сэр Ральф замышляет предательство. Временами Уолтер бывает упрям как осел, грустно подумала она. И если у них не было сговора, то для чего сэру Ральфу и его капитану понадобилось ни свет ни заря выбираться из замка?
Единственная причина в том, что они боялись, как бы их не подслушали.
Кухня была пуста. Только мальчишка-поваренок крепко спал на коврике перед неостывшим очагом. Две толстые беленькие собачки, которых на кухне держали, чтобы поворачивать вертел, бросились к Джессамин, приветливо помахивая хвостами. Днем, когда на кухне царила суматоха, их сажали в огромное колесо, и они без устали трудились, словно белки крутя над очагом огромный вертел. Успокоив их, Джессамин погладила каждую, и они мирно отправились восвояси.
Отрезав краюху хлеба, девушка полила ее свежим медом, а потом, подумав немного, нацедила из бочки сидра.
Подхватив тарелку, она бесшумно выбралась из кухни. Как маленький ребенок, Джессамин пугливо озиралась по сторонам, словно опасаясь наткнуться на привидение, которому тоже не спится.
В замке царила какая-то неестественная тишина, особенно если учитывать, что в нем полно гостей. Или она и впрямь выдумывает невесть что, как ей сегодня заявил Уолтер?
Ворвавшийся внутрь сквозь узкую прорезь бойницы порыв холодного ветра чуть не загасил свечу, и Джессамин прикрыла ее ладошкой. Дождь, к счастью, уже перестал, и тучи, с вечера обложившие небо, немного разогнало ветром. Бледная луна, выглядывая из-за стремительно бежавших по небу облаков, бросала призрачный свет на башенки крепостных стен. У бойниц время от времени раздавались шаги часовых, но чьи это были воины — Уолтера или сэра Ральфа, — Джессамин не знала.
Жизнь порой бывает так несправедлива, горько вздохнула девушка, поворачивая за угол, чтобы подняться к себе в спальню. Вот сегодня под этой самой крышей сэр Ральф умолял ее выйти за него замуж, в то время как человек, которого она беззаветно любит, принадлежит другой женщине.
Чей-то хриплый смех, за которым последовал шум голосов, заставил ее замереть на месте. Джессамин дрожала от холода и страда. От сквозняка бешено заплясало пламя свечи, бросая причудливые тени на каменные стены. Голоса, по-видимому, доносились из кладовки, что была пристроена к кухне. Кто же мог скрываться там в такой „о поздний час? Может, это воры? Или слуги собрались попировать в отсутствие хозяев, польстившись на привезенные сэром Ральфом припасы?
Однажды они вместе принялись убеждать Уолтера не доверять гостю, но тот взорвался от гнева:
— В жизни не слышал более возмутительной чепухи! Запомните вы оба — в Кэрли я хозяин, поняли?! А сейчас, Рис, ступайте вон отсюда! Может быть, вы и управляющий замка, но будь я проклят, если позволю вам указывать, кому доверять, а кому нет!
— Замолчи! Хочешь, чтобы он услышал? — пугливо оглянулась Джессамин. И без того пронзительный голос Уолтера в приступе раздражения сорвался на визг.
— Он не может нас услышать — уехал покататься верхом… Взгляни, какой великолепный сокол!
— Уолтер, послушай! — воскликнула Джессамин в отчаянии. Схватив брата за плечо, она оттащила его от окна, откуда тот с восхищением следил, как сэр Ральф и его люди гарцевали во дворе.
Уолтер сделал недовольное лицо.
— Ну, что еще? — проворчал он, не скрывая, что подозрения, только что высказанные сестрой и управляющим, вывели его из себя. — Чем ты недовольна? Если уж он отсюда услышит, о чем мы говорим, так это будет настоящее чудо!
— Его люди внизу, так что будь любезен, говори потише! — предостерегающе шепнула Джессамин. — Послушай, ведь все, о чем мы просим, это чтобы ты не доверял ему полностью!
— Но, Джессамин, о чем ты говоришь?! Ведь он привез нам целую гору провизии и обещал прислать еще! И сэр Ральф так великодушен, что решил оставить в замке небольшой отряд, на случай осады.
— Вот это-то нас и тревожит больше всего, милорд, ~ вмешался Вильям Рис. За последние дни лицо его заметно осунулось. — Обратите внимание, с каким большим отрядом приехал сэр Ральф — ведь это же целая армия! Разве так ездят навестить друзей?
— Ну откуда ему было знать, с чем он может столкнуться по дороге в Кэрли, особенно когда повсюду рыщут проклятые валлийцы? Поэтому он и привел так много людей!
— Это он тебе сказал?
— Конечно. Может быть, ты очень удивишься, сестренка, но я не такой болван, каким ты привыкла меня считать! И уже спросил, для чего ему столько вооруженных людей. Его ответ меня полностью удовлетворил.
«Но не меня», — подумала Джессамин. Она повернулась к управляющему и кивком приказала ему удалиться.
— А он говорил, когда собирается назад?
— Весной, должно быть. Когда станет понятно, что задумали эти проклятые валлийцы. И сэр Ральф обещал привезти нам еще продуктов, если понадобится. Ох, да говорю же тебе, Джессамин, ты ошибаешься! Поверь мне!
— И он уезжает завтра утром, как и собирался? Уолтер улыбнулся и с умилением покачал головой;
— Какая же ты подозрительная! Да, конечно, он уезжает. Пока мы с тобой разговариваем, его люди укладывают веши. А теперь скажи, ну разве тебе не стыдно?
Джессамин усмехнулась:
— Уолтер, дорогой, ответ на этот вопрос ты получишь только весной.
Брат сделал недовольную гримасу.
— По-прежнему не хочешь признать, что не права, ведь так? И учти, я и не заикался, чтобы предложить ему обручиться с тобой! Ведь именно об этом ты беспокоишься?
— Спасибо. Я, кстати, тоже все три дня была кроткой и смиренной овечкой — и только ради тебя.
— Он стал бы прекрасным мужем, Джессамин. Удастся найти кого-нибудь получше, я таких просто не знаю. И он хорош собой. А его одежда — да сэр Ральф одевается, как король! Знаешь, думаю, мы могли бы намекнуть ему, так сказать, напомнить о планах отца. К тому же завтра он уже уезжает…
— Нет, Уолтер! — встрепенулась Джессамин. Лицо ее стало жестким. — Если хочешь, чтобы я и дальше была кроткой и уступчивой, не вздумай делать этого, если, конечно, не собираешься превратить свою жизнь в кошмар!
Уолтер судорожно сглотнул. На щеках его появились багровые пятна. Меньше всего ему хотелось, чтобы сестра исполнила свои угрозы. За эти три дня сэр Ральф просто таял в ее присутствии — ни на что подобное Уолтер и не рассчитывал! И этот благородный рыцарь, их родственник, был всем доволен, они даже стали друзьями! Ральф торжественно пообещал, что будет поддерживать их дружбу даже после того, как они расстанутся. Но Джессамин, уж если вобьет что себе в голову, может не задумываясь все испортить.
— Я ничего не обещаю, — наконец пробормотал Уолтер.
— И я тоже.
Укрывшись в тени башни, Джессамин наблюдала, как сэр Ральф повернул коня и галопом возвращается в замок. Неясная тревога по-прежнему точила се. И хотя создавалось впечатление, что рыцарь и капитан его отряда не думают ни о чем другом, кроме охоты, Джессамин продолжала ломать голову: чем же они заняты на самом деле? Уж слишком часто она видела, как эти двое останавливаются и, сблизив головы, потихоньку совещаются. И лица их при этом серьезны, как у людей, замышляющих что-то. Но если и в самом деле готовится заговор, то они достаточно умны, чтобы обсуждать его только за пределами замка. По крайней мере они уверены, что их не подслушают.
Джессамин вздохнула и потерла усталые глаза. Вполне возможно, что на этот раз Уолтер прав. Может, она зря подозревает сэра Ральфа. Конечно, и такое возможно, но вряд ли…
Джессамин уже повернулась и шагнула к дверям, как вдруг за ее спиной раздался громкий повелительный голос сэра Ральфа:
— Подождите, леди Джессамин. Я хотел бы поговорить с вами!
Хотя у нее не было ни малейшего желания разговаривать с этим человеком, Джессамин обреченно вздохнула: отказаться было бы верхом неприличия.
Она подождала его на узкой дорожке. Сэр Ральф направился к ней, на ходу сорвав с себя плащ и латные рукавицы, которые тут же подхватил его оруженосец.
— Как удачно, что я заметил вас, леди Джессамин! Это мне кажется или вы и в самом деле избегаете меня? — мягко осведомился сэр Ральф, ни на секунду не отрывая глаз от ее лица.
У Джессамин комок застрял в горле. Она с ужасом поняла, что он обо всем догадался.
— Но, милорд, вы ведь сами знаете, что Уолтер завладел всем вашим временем. А кроме того, у меня столько дел! Вот и сейчас мне нужно спешить в лазарет — приглядеть за больными.
Они медленно шли по залу, направляясь туда, где в камине пылало жаркое пламя.
— Больные? Ах да — старуха и какой-то валлиец! Помню, помню — вчера Уолтер показывал мне замок.
«Ну спасибо тебе, Уолтер!» — раздраженно подумала Джессамин. Только этого не хватало! Теперь придется выкручиваться, чтобы объяснить присутствие Алана. Джессамин простодушно захлопала глазами, от души надеясь, что выглядит достаточно пустоголовой.
— Ой, знаете, в деревне был такой пожар! И этот человек со своими товарищами помогли нам потушить его! Ну, конечно, в благодарность мне пришлось предложить им пару дней погостить в замке. Увы, так уж случилось, что, когда они уже собирались уезжать, произошло несчастье и бедняга сильно покалечился. Вот я и решила — пусть останется у нас, пока ему не полегчает! Да и чем еще я могла отблагодарить его?
— Конечно, конечно, у вас очень, добрая душа! Но должен предупредить, леди Джессамин, эти валлийцы — хитрые бестии! Лучше всего вообще не подпускать их к замку ближе чем на милю.
На столе перед ними как по волшебству появились печенье и бокалы с вином. Джессамин растерянно уставилась на гостя. Она ни о чем не успела распорядиться и сейчас гадала, не он ли позаботился об угощении.
— Я взял на себя смелость приказать, чтобы к моему приезду приготовили кувшин с вином — немного освежиться. Пойдемте, составьте мне компанию.
Сэр Ральф протянул ей кубок, до краев наполненный густой мальвазией.
Джессамин маленькими глоточками потягивала сладкое вино, исподтишка поглядывая на гостя поверх бокала. Он уже вел себя в Кэрли так, словно замок принадлежал ему.
— Вы сказали, что хотели о чем-то поговорить со мной, — напомнила она. Его общество было ей неприятно, и Джессамин отчаянно взмолилась в душе, чтобы вошел Уолтер и нарушил их уединение. Но время шло, и тревога в душе девушки росла. Почему-то у нее появилось нехорошее предчувствие, словно она заранее знала, о чем пойдет речь.
Сэр Ральф протянул к ней руки, и Джессамин заметила, как на его коротких, напоминающих обрубки пальцах блеснуло несколько массивных золотых перстней с драгоценными камнями размером с голубиное яйцо. Руки у него были мясистые, загорелые и обветренные до черноты. Они не походили на руки благородных лордов — у тех кожа обычно бывала белой и мягкой, как у женщин. Но она вспомнила, что сэр Ральф не обычный придворный щеголь. Перед ней был настоящий воин. Ему не раз приходилось сражаться на стороне короля, он осаждал и брал приступом замки.
Когда его пальцы легли на ее руку, девушка вздрогнула, но не от удовольствия.
— Джессамин… могу ли я звать вас по имени?
Она кивнула. Этот разговор все больше походил на худший из ее кошмаров. Смутная догадка превратилась в уверенность — сэр Ральф собирается предложить ей стать его женой. И когда он наконец произнес те самые слова, что она так страшилась услышать, у нее было странное ощущение, будто все это происходит во сне.
— Моя дорогая леди, я прошу вас стать моей женой! Джессамин испуганно округлила глаза и уставилась на него, всем своим видом показывая, что у нее нет слов.
— Я знаю, это несколько неожиданно. Но в конце концов, завтра утром мне придется уехать, и у нас не будет времени, чтобы поговорить. — Сэр Ральф помолчал, нежно поглаживая ее пальчики, покоившиеся в его огромной ладони. — Вы — самая прелестная женщина, которую я когда-либо видел, — мягко произнес он. — Нет нужды напоминать вам, что я не становлюсь моложе. И если вы только скажете «да», то счастливее меня не будет человека в Англии. И не торопитесь говорить «нет», умоляю вас! Пообещайте хотя бы подумать над моим предложением.
— А Уолтер… Уолтер согласен? — резко спросила Джессамин. В голосе ее прозвучала неожиданная злость, и это заставило сэра Ральфа удивленно прищуриться.
— Ваш брат? Нет, я решил, что будет лучше вначале переговорить с вами. Вы уже взрослая женщина, и я счел, что в согласии Уолтера нет нужды. О, конечно, потом мы ему все расскажем. Он ведь лорд и хозяин Кэрли, не так ли? Но сейчас… я решил… короче, это моя собственная идея. К тому же мы оба в состоянии решить свою судьбу. С губ Джессамин слетел вздох облегчения. Еще одно очко в пользу Уолтера. А вначале она решила, что брат ее обманывает. Ну что ж, коль скоро так оно и есть, придется устроить сэру Ральфу такое прощание, чтобы он надолго его запомнил. Но бросив на него взгляд украдкой, Джессамин почувствовала себя на редкость неуютно. Сейчас, когда лицо его смягчилось, сэр Ральф выглядел будто неловкий влюбленный юноша. Девушка поежилась, ломая голову, как бы выкрутиться. Ведь если она ошиблась и этот рыцарь и в самом деле приехал с добрыми намерениями, надо быть очень осторожной, чтобы невзначай не обидеть его.
— У меня вообще нет намерения выходить замуж, сэр Ральф, — начала она, робко опустив глаза. — Поскольку вы уже и так знаете, что я люблю ухаживать за больными, думаю, мои слова вас не удивят. Мне хочется посвятить уходу за недужными всю мою жизнь и никогда не выходить замуж, оставаясь… целомудренной. — Джессамин чуть было не поперхнулась от собственной наглости, надеясь только на то, что Создатель в своем бесконечном милосердии не испепелит ее на месте. — Я поклялась провести остаток дней в неустанных трудах и молитвах.
Наступило долгое, напряженное молчание. Похоже, на сэра Ральфа ее ответ подействовал, словно удар под ребра. Да и сама Джессамин, по правде говоря, выглядела слегка ошеломленной. А в душе она ликовала: придумать такой великолепный предлог!
Прошло несколько минут. Наконец Джессамин отважилась украдкой метнуть в сторону сэра Ральфа осторожный взгляд из-под густых ресниц. Лицо его потемнело от разочарования.
— Что за странные идеи? — взорвался он наконец. — Вы сможете молиться и ухаживать за своими больными, если выйдете за меня замуж. Могу поклясться, что не стану стеснять вашу свободу. А в моем замке Кэйтерс-Хилл я окружу вас гораздо большими удобствами, чем вы имеете здесь. У вас будут служанки, которые будут помогать вам, Господи, Джессамин, да если захотите, можете открыть хоть целую лечебницу! И таким образом вы сдержите свои клятвы и удовлетворите мои страстные желания.
Его предложение явилось для девушки полной неожиданностью. Джессамин поначалу даже не знала, что и сказать.
— Вы просто вихрь какой-то, — жалобно прошептала она, пока ее ум шнырял в поисках ответа.
Увидев на его лице улыбку, Джессамин поняла, что сделала верный ход.
— Подумайте об этом хорошенько, моя прелестная леди. Много лет назад ваш отец, сэр Хьюго, предложил, чтобы мы обручились. Ага, вижу, и вы помните об этом!
Джессамин с несчастным видом кивнула.
— Если бы я тогда знал, какая красавица меня ждет, поверьте — не замедлил бы явиться. А так я, глупец, женился на другой. Упокой, Господи, ее душу, она умерла несколько лет назад. Странно, словно сама судьба подтолкнула меня к тому, чтобы выполнить просьбу вашего покойного отца! Для счастья ведь никогда не поздно, дорогая! Так могу ли я надеяться услышать ваш ответ прежде, чем покину Кэрли?
Сердце Джессамин тревожно заколотилось при мысли, что он твердо решил настоять на своем.
— Вы застали меня врасплох, — робко и нерешительно пробормотала она, — к тому же я и думать не думала о замужестве! Так что если вы не хотите дать мне время подумать, боюсь, сегодня я буду вынуждена ответить «нет».
— Но ведь будет еще и завтра, дорогая Джессамин. Я просто не приму ваш отказ. Помилуйте, вы же не захотите разбить мне сердце, любовь моя? Скажите, что подумаете над моим предложением!
Похоже, сэр Ральф рассчитывал очаровать ее. Джессамин мечтала только о том, чтобы поскорее прекратить этот опасный разговор.
— Раз уж вы так настойчивы, обещаю подумать. Скажем… до весны.
— Хорошо. Хоть вы и не подарили мне надежды, но я согласен и сдержу слово… Итак, до весны, — И тут же он добавил, причем в голосе его Джессамин почувствовала скрытую угрозу: — Но не забывайте, дорогая леди, что к весне я обязательно вернусь, сгорая от желания, влюбленный так сильно, что просто не смогу принять ваш отказ!
С этими словами сэр Ральф поднялся, давая понять, что разговор окончен. Склонившись над ее рукой, он слегка коснулся поцелуем пальчиков Джессамин.
Девушка следила, как он неторопливо шел через зал, направляясь к своим людям, ожидавшим его у выхода. Да, похоже, на этот раз ей вряд ли удастся избежать помолвки. А уж Уолтер просто с ума сойдет от радости, когда узнает.
С наступлением ночи поднялся сильный ветер. Джессамин чуть не застонала от нетерпения. Не дай Бог начнется буря, и тогда сэр Ральф отложит свой отъезд!
Джессамин перепугалась не на шутку, когда узнала, что он намерен оставить в замке отряд в сорок человек под тем предлогом, что если на Кэрли нападут валлийцы, без его помощи замок не отстоять. И хоть Джессамин из кожи вон лезла, пытаясь уговорить Уолтера отказаться от этого плана, брат был неумолим. Да о подобном великодушном предложении он и мечтать не смел, твердил Уолтер. Это только укрепит их дружбу с Ральфом. Как можно быть такой неблагодарной?! Ведь Ральф — их верный друг и родственник, он кровно заинтересован в том, чтобы они не испытывали никакой нужды, и тревожится за их безопасность. Об этом Уолтер твердил не переставая. И Джессамин вскоре поняла, что брат не намерен верить ничему, если это выставляло в дурном свете его нового друга.
Рассердившись на тупое упрямство Уолтера, Джессамин всю ночь проворочалась с боку на бок. Вскоре дождь прекратился, а вслед за ним понемногу стих и ветер. Повертевшись еще немного, Джессамин с удивлением поняла, что проголодалась. Хотя она и позвонила Мери, но с тех пор прошло уже немало времени, а та так и не появилась. Скорее всего, подумала Джессамин, из-за шума ветра служанка просто не услышала звона колокольчика. Делать было нечего, и Джессамин решила спуститься в кухню сама.
Девушка осторожно прокралась вниз по лестнице, высоко подняв над головой свечу и пугливо шарахаясь в сторону от сквозняков, которые продували замок насквозь, врываясь внутрь через узкие щели бойниц. Как она и боялась, сэр Ральф оказался как раз тем человеком, который грозил сильно осложнить ее жизнь. Да и вообще, разве можно сравнивать то, что она испытывала к Рису, с ее нынешними страхами в отношении сэра Ральфа?! Гнев и обида на Риса больно ранили ее сердце, но сэр Ральф будил в ее душе страх и ненависть. Несмотря на сердитые возражения Уолтера, Джессамин все еще подозревала, что сэр Ральф замышляет предательство. Временами Уолтер бывает упрям как осел, грустно подумала она. И если у них не было сговора, то для чего сэру Ральфу и его капитану понадобилось ни свет ни заря выбираться из замка?
Единственная причина в том, что они боялись, как бы их не подслушали.
Кухня была пуста. Только мальчишка-поваренок крепко спал на коврике перед неостывшим очагом. Две толстые беленькие собачки, которых на кухне держали, чтобы поворачивать вертел, бросились к Джессамин, приветливо помахивая хвостами. Днем, когда на кухне царила суматоха, их сажали в огромное колесо, и они без устали трудились, словно белки крутя над очагом огромный вертел. Успокоив их, Джессамин погладила каждую, и они мирно отправились восвояси.
Отрезав краюху хлеба, девушка полила ее свежим медом, а потом, подумав немного, нацедила из бочки сидра.
Подхватив тарелку, она бесшумно выбралась из кухни. Как маленький ребенок, Джессамин пугливо озиралась по сторонам, словно опасаясь наткнуться на привидение, которому тоже не спится.
В замке царила какая-то неестественная тишина, особенно если учитывать, что в нем полно гостей. Или она и впрямь выдумывает невесть что, как ей сегодня заявил Уолтер?
Ворвавшийся внутрь сквозь узкую прорезь бойницы порыв холодного ветра чуть не загасил свечу, и Джессамин прикрыла ее ладошкой. Дождь, к счастью, уже перестал, и тучи, с вечера обложившие небо, немного разогнало ветром. Бледная луна, выглядывая из-за стремительно бежавших по небу облаков, бросала призрачный свет на башенки крепостных стен. У бойниц время от времени раздавались шаги часовых, но чьи это были воины — Уолтера или сэра Ральфа, — Джессамин не знала.
Жизнь порой бывает так несправедлива, горько вздохнула девушка, поворачивая за угол, чтобы подняться к себе в спальню. Вот сегодня под этой самой крышей сэр Ральф умолял ее выйти за него замуж, в то время как человек, которого она беззаветно любит, принадлежит другой женщине.
Чей-то хриплый смех, за которым последовал шум голосов, заставил ее замереть на месте. Джессамин дрожала от холода и страда. От сквозняка бешено заплясало пламя свечи, бросая причудливые тени на каменные стены. Голоса, по-видимому, доносились из кладовки, что была пристроена к кухне. Кто же мог скрываться там в такой „о поздний час? Может, это воры? Или слуги собрались попировать в отсутствие хозяев, польстившись на привезенные сэром Ральфом припасы?