Филлипс Патриция. Негасимое пламя

   Джессамин показалось, что ее маленький счастливый мир рухнул, как карточный домик. И тут разразилась буря. Тугие струи дождя яростно хлестали угрюмые скалы вокруг, мутные потоки воды неслись вниз с горных склонов, смывая все на своем пути, а порывы ветра чуть не выворачивали с корнем могучие стволы столетних дубов. Стихия разбушевалась не на шутку. Природа, как будто заранее оплакивая Риса, скорбела и обливалась слезами вместе с Джессамин.
   Не прошло и нескольких часов, как Рис и его люди были готовы тронуться в путь. Несмотря на отчаяние, Джессамин не могла не удивляться тому, с какой быстротой собрался огромный отряд.
   Сердито осушив непрошеные слезы, она решительно направилась в лазарет. Следовало позаботиться о лекарствах — ведь раненых вскоре будет много. Увы, Джессамин слишком хорошо знала, что им скоро понадобится — болеутоляющие настои и отвары, мази, чтобы остановить кровотечение и не дать ране загноиться. Она почти закончила собираться, когда Рис, полностью одетый, большими шагами вошел в комнату. Он снова был в своем темном дублете, поверх которого натянул грубую солдатскую куртку без рукавов из толстой кожи. Металлический нагрудник прикрывал широкую грудь. В руках он держал шлем.
   — А, вот ты где! А я с ног сбился, разыскивая тебя. О Боже, что это ты затеяла?! Собираешься дать нам все это с собой? Не нужно. Говорят, Глендовер объединился с шотландцами и могущественными лордами с севера. Даже сам Гарри Гостпур теперь на нашей стороне! Вот если бы с нами был какой-нибудь славный малый, чтобы штопать наши царапины да пичкать лекарствами, мы были бы как новенькие! — весело добавил он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно беззаботнее. К чему волновать ее — у Джессамин впереди и так немало бессонных ночей!
   — Считай, что твое желание исполнилось.
   — Вот это да! И кто же это? -
   — Я.
   — Ты?! Ни за что! — рявкнул Рис, стиснув, ей руку с такой силой, что она невольно поморщилась. — Ты, должно быть, спятила, если думаешь, что я соглашусь взять тебя с собой!
   — Вот именно! Можешь думать что хочешь. К тому же скоро истекает срок нашей помолвки. И потом, тебе же нужен кто-то, чтобы ухаживать за ранеными… А я не намерена провести здесь всю жизнь, стоя на дозорной башне, в ожидании, пока ты вернешься.
   Онемев от изумления, Рис замолчал. Яростный огонь, полыхавший в глазах Джессамин, и упрямо вздернутый подбородок ясно говорили ему, что не стоит и пытаться переубедить ее. Все его попытки заранее обречены на провал. У него даже появилась мысль, что в обшем-то это не так уж и плохо. Он приставит к ней надежную охрану, и в конечном итоге все от этого только выиграют. Да и раненые будут в надежных руках.
   — Я уже не и первый раз отправляюсь вместе с отрядом, и ты это знаешь. Мне довелось побывать и в битве, — напомнила Джессамин, заметив, что он начинает сдаваться.
   — Правда, я и запамятовал.
   И тем не менее Рис все еще колебался, разрываясь между здравым смыслом и велениями сердца. Наконец он неохотно кивнул:
   — Только ты пообещаешь слушаться меня беспрекословно.
   Джессамин сделала недовольную гримаску:
   — Только если ты пообещаешь не отдавать дурацких приказов.
   Они обменялись нежными улыбками и торжественно пожали руки.
   — По рукам, миледи. Боже, помоги мне! Кажется, я тоже понемногу теряю разум!
   Джессамин ласково сжала его пальцы. Потом, повернувшись, указала на сваленные в углу вещи:
   — Очень может быть. Но пока твоя слабость не перекинулась на руки, помоги-ка мне отнести все это во двор. Мне эту тяжесть в жизни не поднять!
   — Сию минуту, госпожа! — засуетился Рис, отвесив ей шутливый поклон. Он легко вскинул мешок на плечо, другой рукой подхватив битком набитую корзину, гадая про себя, видел ли он раньше, чтобы Джессамин носила платье обычной служанки? Интересно, а как бы она поступила, откажись он взять ее с собой?
   Все еще ухмыляясь, Рис вышел на крыльцо и ступил на двор замка, щедро залитый лучами июльского солнца. Пусть дьявол съест его с потрохами, если Джессамин не вскочила бы на лошадь и не поскакала вслед за отрядом!
   На этот раз их набег походил больше па торжественный марш королевских войск, тем более что по дороге они останавливались на ночлег только в замках, владельцы которых держали сторону Глендовера. По пути к их отряду присоединялись и другие, войско Риса росло па глазах, пока наконец воины Ллиса не уверились, что поражение им не грозит. Теперь-то королю Генри Болингброку придется прислушиваться к справедливым требованиям валлийцев, и перед любым судом они будут равны в правах с англичанами. До них дошел слух о том, что Глендовер вступил в союз с Францией. Скоро к его войску должны были присоединиться и ирландцы, их вожди ждали только сигнала, чтобы сразиться с англичанами. А шотландцы не стали ждать, и армия графа Дугласа уже вступила в Чешир, с каждым днем увеличиваясь, будто снежный ком. Войско Глендовера двигалось к Шрусбери, чтобы, соединившись с другими силами, взять приступом город.
   Джессамин не решилась напомнить Рису, что по соседству с Шрусбери лежит Кэйтерс-Хилл, но потом все же не выдержала и поговорила с ним.
   Трудно было рассчитывать, что сэр Ральф Уоррен упустит шанс принять участие в сражении, особенно когда это должно произойти поблизости от его владений.
   Вражда между ним и Рисом не забылась, и Джессамин стало не по себе при мысли, что их злейший враг станет рыскать поблизости, ища возможности свести старые счеты со своим соперником.
   К тому же над их головами реяло столь знакомое Ральфу Уоррену знамя с цветами Ллиса, что превращало Риса в идеальную мишень. Оставалось лишь уповать на то, что этим двоим не придется встретиться во время битвы.
   Двигаясь на юг, они проехали совсем близко от Кэрли, и Джессамин удалось перемолвиться словечком с Хьюзом. От него она узнала, что гарнизон Кэрли слаб, как никогда. Воины, которых оставил сэр Ральф, от спокойной жизни в отсутствие лорда совсем обленились.
   Ночь они провели на ферме. Рис дал Хьюзам слово, что вернется и вырвет Кэрли из рук Уоррена, чтобы возвратить леди Джессамин ее родовой замок.
   Мэгги с радостью убедилась, что Джессамин нашла свое счастье. Но когда она простодушно назвала Риса мужем своей госпожи, у Джессамин возникло неприятное чувство, будто она обманывает добрую женщину. Ведь что ни говори, а в глазах церкви они не были женаты. Поколебавшись немного, она отвела Мэгги в сторону и объяснила, что после того как Кэрли вернется к ней, они с Рисом вновь произнесут свои брачные обеты в их старой церкви перед отцом Полом, как это было в традициях Дакре. И на этой церемонии Мэгги с мужем будут в числе самых почетных гостей. Услышав это, нахмурившаяся было Мэгги просияла.
   Когда на следующее утро они собрались уезжать, фермерша украдкой сунула Джессамин в руку плетенную из соломы косичку — символ плодовитости.
   — Вот, миледи, возьмите-ка это, — заговорщически прошептала она, заслонив Джессамин от любопытных мужских взоров. — Ваш молодой человек уж так хорош собой, вот я и подумала, что вам это ой как понадобится! Если бы не это, вряд ли бы я разродилась.
   Джессамин меньше всего на свете хотелось огорчать милую Мэгги, поэтому она предпочла промолчать о том, как отец Пол осуждает подобные языческие суеверия. Сердечно расцеловав Мэгги па прощание, Джессамин сунула подарок в холщовую сумочку, которая висела у нее на поясе.
   Лицо Мэгги просияло от радости.
   — Вот и хорошо, миледи, держите ее при себе, особенно в такие времена, как сейчас… а лучше бы вообще под подушкой! — Она порывисто пожала Джессамин руку и жеманно захихикала.
   — Чего это она смеялась? — с любопытством спросил Рис, когда они поднимались вверх по узкой тропинке, ведущей в горы.
   — Дала мне символ плодородия, потому что… видишь ли, ей показалось, что ты не совсем, как бы это… успешно справился со своей задачей, — с дразнящей усмешкой ответила она.
   — Хорошо ей говорить! Видит Бог, я и так тружусь в поте лица! Еще немного — и не смогу держать меч! — шутливо хмыкнул Рис.
   — Ну… не думаю, чтобы тебе понравилось, если б я ей так и сказала!
   Расхохотавшись, Рис ласково пожал руку Джессамин, а потом пришпорил коня.
   Оказавшись впереди отряда, Рис внимательно следил, как тяжело нагруженные повозки преодолевают крутой поворот узкой дороги.
   Июль выдался на редкость ненастный. Всю дорогу до Англии их беспрерывно поливали дожди. К удивлению Риса, им ни разу не встретился ни один отряд, который бы, так же как и они, двигался в сторону Шрусбери. С каждым днем тревога все больше мучила его. Рис высылал вперед лазутчиков, сам отправлялся на разведку, но по-прежнему не было ни единого намека на то, что где-то неподалеку Глендовер собирает огромную армию.
   Впрочем, по дороге им удалось узнать, что Гарри Готспер уже в Чешире, вербует людей в войско Глендовера. По иронии судьбы, Готспер сейчас действовал бок о бок со своим вечным врагом, шотландским графом Дугласом. Обоих Глендовер привлек па свою сторону, и оба на время забыли давнюю вражду ради обшей ненависти к Генри Болингброку. А великий Перси к тому же все еще жестоко страдал из-за обиды, нанесенной ему королем. Могущественный пограничный лорд всегда храбро сражался с шотландцами, то и дело совершавшими набеги в приграничье. Не раз случалось так, что, безжалостно разорив замок, они уводили с собой и крестьян, и самого лорда. Так произошло и с Перси. Но жадный и коварный король, к тому же по уши увязший в долгах, не погнушался присвоить себе громадный выкуп, собранный, чтобы освободить графа Дугласа, а бедному Перси не послал и медной монетки. Это было страшное оскорбление, и могущественный лорд решил, что король Генри Болингброк вряд ли достоин того, чтобы проливать за него кровь. Объединившись с врагами короля, он рассчитывал сбросить ненавистного Болингброка с английского трона, посадив вместо него юного графа Марша — второго из наиболее законных претендентов на корону Англии.
   Имея таких могущественных союзников, Глендовер мог смело рассчитывать на победу. Предполагалось, что решающее сражение с англичанами произойдет при Шрусбери.
   Люди Риса были уже в предместьях, когда им начали попадаться жалкие отряды воинов, окровавленных, покрытых грязью и черных от пыли и дыма после схватки у ворот города.
   Глендоверу не удалось показаться во главе всей своей огромной армии: он предпочел оставить позади Дугласа и Готспера, которым отчаянно досаждали небольшие отряды, посланные королем. Королевские войска заперлись в городе и совершали дерзкие вылазки, от которых неимоверно страдали отряды мятежников, окруживших Шрусбери.
   От потерпевших поражение Рису удалось узнать кое-что о битве, которая произошла всего пару дней назад. Впрочем, похоже, перепуганные насмерть, чудом оставшиеся в живых люди изрядно преувеличивали численность войск, присланных королем Болингброком. По их словам, стены Шрусбери защищали тысячи искусных лучников. Когда они спускали тетиву, тучи выпущенных стрел заслоняли небо. Впрочем, валлийцы не остались в долгу. Сам юный принц Генри, сын Болингброка, был ранен стрелой в лицо. Были большие потери с обеих сторон, и многие могущественные рыцари уже заплатили жизнью или свободой за участие в битве.
   А теперь сотни воинов разбегались кто куда по узким тропинкам в разные стороны от Шрусбери, Королевские отряды, предчувствуя победу, преследовали их по пятам.
   Риса поразили эти печальные новости. Быстро посовещавшись со своими людьми, он принял мудрое решение свернуть с дороги и ехать напрямик, надеясь, что таким образом им, может быть, удастся проскользнуть между летучими отрядами англичан, которые сновали по дорогам, безжалостно добивая побежденных.
   Отряд все дальше пробирался по равнине, минуя дороги и сторонясь открытых холмов. Рис изо всех сил старался держаться подальше от тех мест, где они могли наткнуться на отряд королевских войск. В окрестностях жила одна из родственниц его покойной матушки. Поколебавшись, Рис заглянул на ближайшую ферму, чтобы узнать дорогу к замку леди Кэтрин Вир в Оксли-Холден.
   Кое-кто сейчас наверняка счел бы его презренным трусом, мрачно думал он, но даже если и так, то все равно ему удалось сохранить себя и своих людей, чтобы вновь принять участие в битве. Не имевшая боевых машин армия Глендовера, в которой не было ни одного тяжеловооруженного рыцаря, может рассчитывать на победу, только если придумает какую-нибудь хитрость, — в открытом же бою им англичан не одолеть.
   Леди Кэтрин оказалась пожилой седовласой дамой, которая, казалось, с трудом вспомнила свою племянницу Эрли, мать Риса. Тем не менее она радушно встретила их, предложив воспользоваться ее гостеприимством. Старушка терпеть не могла Болингброка. Ее семья всегда славилась преданностью королю Ричарду. Отряд разместили в амбаре, усталым лошадям задали овса, а воинов Риса накормили до отвала. Стремясь устроить их как можно удобнее, добрая старушка отвела Рису и Джессамин лучшие комнаты, какие только были в старом каменном замке.
   Джессамин наслаждалась возможностью посидеть у жарко пылавшего огня, ведь летние вечера были довольно прохладными, на славу поужинать, не оглядываясь каждую минуту через плечо в страхе, что налетит враг.
   Через широкие окна виднелся лес. Стены замка буквально утопали в морс цветов, зеленые плети увивали каждую бойницу, вдоль аккуратно посыпанных песком тропинок тянулись благоухающие живые изгороди. Лужайка перед домом купалась в солнечных лучах, а вокруг, каждый в своей нише, тянулись молчаливой чередой статуи святых.
   — Можно мне погулять в саду, леди Кэтрин? — спросила Джессамин, как только трапеза подошла К концу.
   — Конечно, дорогая. Пора цветения уже миновала, но сад сохранил свою прелесть, — ответила старая дама, ласково пожав руку Джессамин. — Вижу, вы такая же любительница цветов, как и я.
   Джессамин решила не упоминать, что единственный настоящий сад, который ей приходилось видеть, — это картинка в се любимой книге.
   Рис шел рядом с ней, не меньше Джессамин наслаждаясь краткими минутами отдыха. Закат окрасил небо на западе в мягкие золотистые тона, постепенно переходившие над горизонтом в молочно-бирюзовые, на фоне его нежной голубизны особенно черными казались угрюмые силуэты Уэльских гор.
   Взявшись за руки, Рис и Джессамин бродили по аккуратно расчищенным дорожкам, наслаждаясь нежным благоуханием цветов, которым был напоен воздух, особенно свежий и прозрачный после недавнего дождя. Исхлестанные потоками воды, цветы сейчас застенчиво прятали растрепанные головки в промокшей насквозь траве.
   Завернув за угол, Джессамин вдруг восторженно вскрикнула и пустилась бежать. Ничего не понимающий, сгорающий от любопытства Рис, пи минуты не раздумывая, помчался следом, Там, вдали, в самом конце вымощенной каменными плитами дорожки, стояла деревянная скамья, окруженная со всех сторон шпалерами садовых роз с крупными темно-алыми цветами, благоухавшими так сильно, что аромат их окутывал сидевших на скамейке подобно облаку.
   Стиснув от волнения руки, Джессамин остановилась как вкопанная, не в силах поверить, что все это ей не снится. Рис тихонько подошел поближе и обвил руками ее талию. — Твои шпалерные розы, милая. Может быть, и твоя любимая картинка нарисована с такого куста, — сказал он тихо, вспомнив книгу французских баллад, которую показывала ему Джессамин. — Говорил же я, что как-нибудь покажу тебе настоящие садовые розы. — Очень медленно он повернул се за плечи, указывая на аккуратно подрезанные в форме овала изгороди, где чуть прибитые дождем кусты роз каскадами спускались к саду, усеянные бледно-розовыми, нежно-золотистыми и ослепительно белыми роскошными бутонами. Кустики чуть поменьше, более круглые, радовали глаз прихотливыми оттенками; шафрановыми, пунцовыми, сливочно-желтыми, багряно-алыми и почти черными. Это было волшебное зрелище — ни один из них никогда не видел подобного великолепия.
   — Боже мой, они настоящие! Так, значит, такие розы бывают не только в книгах! — благоговейно прошептала Джессамин. — Рис, а можно сорвать несколько роз? Я поставлю их в нашей комнате.
   Рис кивнул, с улыбкой уверив ее, что леди Кэтрин не станет возражать. Они остановились под изящно закругленной аркой, и Джессамин услышала, как Рис выругался сквозь зубы, когда острый шип вонзился ему в палец. Взяв его руку, она нежно слизнула крохотную капельку крови и прижалась губами к ранке. Рис с улыбкой галантно преподнес ей букет из роз, а Джессамин, раскрасневшись от удовольствия, спрятала смущенное лицо в их ароматной глубине, глубоко вдыхая волшебный запах цветов.
   — Ну вот, теперь можно сказать, что я кое-что повидала в своей жизни, — вздохнула она счастливо, обводя глазами прелестный сад. — Как ты думаешь, можно будет попробовать взять у них черенки и посадить такие же розы у нас возле замка?
   — Не знаю, но почему бы и нет? Думаю, леди Кэтрин будет рада помочь тебе.
   — Завтра же спрошу у нее. Боже мой, неужели у меня когда-нибудь будет собственный сад с настоящими розами… просто не могу поверить! Какое счастье!
   — Если ты этого так хочешь, я переверну небо и землю, чтобы исполнить твое желание, — мягко сказал Рис.
   Смягчившиеся черты сурового, но красивого лица, загоревшиеся темным пламенем глаза — все говорило о той глубокой любви, которая навеки поселилась в душе этого человека. Джессамин смущенно взглянула на него, и сердце се встрепенулось. Забытый букет роз упал на землю и откатился в сторону, а Джессамин с радостным вздохом скользнула к нему в объятия.
   — Я так благодарна тебе, Рис… за твою любовь, — прошептала она, от волнения голос ее прервался.
   — Ах, милая, любить такую женщину, как ты, нетрудно, — ответил он.
   Его горячие губы накрыли ее рот, голова у Джессамин закружилась, и она страстно прижалась к его могучему телу. Рис широко расставил ноги так, что их бедра тесно прижались друг к яругу, и Джессамин невольно охнула, когда напрягшаяся мужская плоть вжалась ей в низ живота.
   — Если завтра нам обоим суждено погибнуть, я все равно благодарю Господа за ниспосланное нам счастье…
   — Обещай, что всегда будешь любить меня, Джесси, что бы ни случилось и куда бы ни закинула нас судьба!
   — Клянусь!
   Не выпуская Джессамин из объятий, Рис опустил ее на садовую скамью. Его губы терзали ее рот, посылая всему телу тысячи крошечных молний. Руки и ноги Джессамин отяжелели.
   Мучительное желание туманило ей голову, ведь они так давно не были вместе.
   Стремительное бегство, постоянное ощущение опасности — все это не оставляло места для романтической любви.
   В этот миг над их головами пронеслась стайка щебечущих птиц, и на мгновение черная тень упала на лица влюбленных. Джессамин испуганно вздрогнула, какое-то недоброе предчувствие сжало ей сердце. Впрочем, она постаралась отогнать тревожные мысли прочь. Прижавшись к Рису, она мысленно обругала себя, подумав, что стала настоящей суеверной валлийкой, которой повсюду мерещатся дурные предзнаменования и зловещие приметы.
   — Люби меня, Рис, — хрипло прошептала она, вздрагивая от мучительной страсти, когда пульсирующая напряженная плоть еще теснее вжалась в ее бедра. — Я всегда мечтала о том, чтобы заняться любовью в саду на скамейке под шпалерами роз! — прошептала она, а розовый кончик ее язычка довел его чуть ли не до помешательства, когда она игриво скользнула им по его нижней губе.
   — С радостью, только не торопись, — откликнулся он, отстранившись на мгновение.
   С придушенным стоном Джессамин вновь привлекла его к себе, в отместку прикусив мочку уха.
   Рис стиснул ладонями се упругие груди, руки его мгновенно проникли в вырез платья, разрывая кружева у ворота. Тонкая ткань раздвинулась, и с хриплым стоном наслаждения он приник губами к нежной коже цвета слоновой кости, терзая языком маленькие твердые соски, пока Джессамин, откинув назад голову, чуть ли не рыдала от страсти.
   Темно-синие тени спустились на землю, окутав таинственным покрывалом сад Оксли-Холден, только на западе еще золотилась тонкая бледная полоска. Легкий ночной ветерок чуть шевелил тяжелые бутоны роз. Нужные пурпурные лепестки с легким шорохом опускались на скамью, устилая землю наподобие роскошного ковра.
   Джессамин широко открыла глаза, впитывая в себя волшебную красоту сада.
   Она была уверена, что, проживи она еще сто лет, все равно это дивное зрелище никогда не изгладится из ее памяти. И снова неясное чувство опасности потревожило ее: и опять она отогнала его прочь, кляня себя за глупую чувствительность.
   Они ехали по направлению к Леоминстеру под моросящим теплым дождем.
   Драгоценные черенки розовых кустов, которые Джессамин получила в подарок, были завернуты в мокрую холщовую ткань и бережно переложены древесными стружками. Тут же были и подробные указания, как заботиться о бесценных сокровищах… Когда Джессамин представляла себе, как через несколько лет Трейверон будет утопать в розах, лицо ее сияло от счастья.
   Рис с улыбкой наблюдал за ней, немного удивленный тем, что она так радуется незамысловатому подарку. Да и вообще с самого первого дня он не переставал удивляться — они были совершенно счастливы вдвоем, несмотря на то что в погоне за Генри Болингброком успели пересечь полстраны. Но они были вместе… и Джессамин любила его. Рис посмеивался про себя, представляя, каким, должно быть, идиотом выглядит в глазах своих людей. Впрочем, он очень скоро приободрился, припомнив, что многие из них оставили дома возлюбленных. Так что лорд отличался от простых воинов только тем, что его любимая всегда была рядом.
   Незадолго до полудня они заметили первый отряд валлийцев. Начался сильный дождь, и, чтобы не вымокнуть до нитки, Рис со своими людьми кинулся искать убежище. В этот момент один из них заметил какие-то темные тени, венчающие склон холма неподалеку от них. Схватившись за рукоятки мечей, люди настороженно ждали. Но вот над их головами пролетел ликующий крик — кто-то успел заметить горделиво взмывшее в небо знамя с валлийским драконом.
   От вновь прибывших Рис узнал, что армия англичан расположилась в нескольких милях отсюда. Теперь, похоже, у них уже не будет возможности ускользнуть, и Рис обвел испытующим взором окрестности, стараясь выбрать наиболее удачное место, где бы его люди смогли отбить атаку. Второй отряд валлийцев пришел из Мерионита, вел его лорд Гриффит из Нелса. Обрадовавшись друг другу, оба лорда принялись решать, как лучше разместить их небольшие силы, чтобы задержать англичан.
   В это время Джессамин тщетно боролась со страхом, почти парализовавшим ее при мысли, что очень скоро Рис может быть ранен. Вот уже несколько дней ее мучили неясные предчувствия надвигающейся беды. Казалось, все вокруг кричало о том, что их счастье под угрозой. Ее покойная мать, как она знала, обладала даром предвидения, унаследованным от кельтских предков, и Джессамин похолодела, представив на минуту, что сверхъестественная способность матери передалась и ей и теперь она чувствует предопределенную им гибель. Опасность, какой бы она ни была, не так страшила Джессамин, как рок. С опасностью можно бороться, но против судьбы она бессильна.
   — Будь осторожен, любимый. Не рискуй понапрасну, — шепнула Джессамин, когда Рис приказал ей держаться возле повозок и носа не высовывать наружу, что бы ни случилось. Вокруг теснились воины, то и дело радостно приветствуя ее. Ведь всем им было хорошо известно, что она супруга лорда Риса, а не обычная потаскушка, каких полно в каждом отряде. Впрочем, эти женщины сами старались держаться подальше от нее. Она не была одной из них, и за это они люто ненавидели Джессамин.
   — Что за чушь! На то мы и мужчины, чтобы рисковать! — буркнул Рис. — Лучше сама не рискуй понапрасну. Если англичане и впрямь такие лихие воины, как мне рассказывали, то еще до заката нам всем понадобится твое искусство. А вот и они! Похоже, эти псы почуяли валлийскую кровь!
   Рис надел на голову тяжелый шлем, потом привычным движением проверил, легко ли вынимается из ножен меч, и рука его легла на рукоятку кинжала. Рядом нетерпеливо фыркнул конь. Похлопав его, Рис вскочил в седло, махнул на прощание рукой и поскакал вперед к своему отряду.
   Валлийские воины стояли, вытянувшись широкой дугой вдоль заросшего лесом склона холма, откуда открывался превосходный вид на дорогу. Лорд Гриффит настоял, чтобы в первых рядах встали его люди, среди них было немало искусных лучников. Рис же расставил своих воинов на опушке леса в расчете на то, что редкие заросли хоть и не помешают им принять участие в битве, но все же немного прикроют их от стрел.
   Стиснув зубы, Рис следил, как приближается враг. Пятьдесят воинов… сто… две сотни! Боже милостивый! Да ведь они все подходят и подходят! Скоро их будет втрое больше, чем валлийцев. Англичане приближались стройными рядами — прекрасно вооруженные, великолепно обученные воины. Коренастые, приземистые лошади их тоже были покрыты броней, доспехи сверкали и на лучниках, которые Двигались на несколько шагов впереди конницы. Похоже, у англичан было не более тридцати лучников. Рис немного приободрился. Слава Богу, хоть в этом они превосходят англичан.
   Гордо реяли знамена над головами приближавшегося отряда. Тяжеловооруженные воины осторожно двигались вперед по размытой дождями дороге.