Страница:
Мрачно уставившись на Верджила, он сказал:
– На мой взгляд, ты виноват в очень многих преступлениях. У тебя есть алиби на субботний вечер?
Сжав губы, Верджил мрачно отвернулся.
– Ладно, отвечать на этот вопрос тебе придется шерифу Бентли!
Вырвавшись из цепких пальцев Верджила, Натан решительно пошел прочь из конюшни, готовый в любой момент отразить внезапное нападение со спины. Но к его немалому удивлению, этого не последовало. Он хотел добыть доказательства виновности Верджила, но у него ничего не вышло.
Элисса гнала свою вороную кобылу на юго-запад. Горестная улыбка блуждала на ее губах. Старая усадьба прадедов могла бы стать отличным убежищем для беглянки. Сюда можно было добраться только верхом на лошади. В этой части ранчо было так много крутых холмов и небольших извилистых ручьев, что путешествие на пикапах или джипах могло стать непосильным испытанием для людей и машин. С двух сторон старую усадьбу огибала река, берега которой были отлично защищены густыми зарослями кустарника и подлеска, не говоря уже о страшных зыбучих песках, в которые Верджил обычно грозил бросить Элиссу, если она не согласится принимать участие в придуманных им играх.
Сколько Элисса себя помнила, кузен Верджил всегда был ее безжалостным мучителем. Может, он остался таким и теперь? Может, это именно он старался возвести стену недоверия и подозрительности между ней и Хантером, а потом подставил двоюродную сестру под страшное обвинение в убийстве Гэвина Спенсера?
Или тут был замешан кто-то другой? Эти вопросы неотвязно вертелись в голове Элиссы, пока она пробиралась по высокой траве, полностью завоевавшей эту часть пастбища. У нее были все основания подозревать, что соучастниками Клаудии были Верджил и Денис Хамфри. Однако ее тревожило, что в тот уик-энд, когда был убит Спенсер, на ранчо не было Мо-Джо. Может быть, его отсутствие было как-то связано с гибелью Гэвина? Мо-Джо никогда не рассказывал, куда ездил по выходным. Не сказал и в этот раз.
В принципе Элисса не имела ничего против Мо-Джо, он ей даже нравился. Однако подозревать всех и каждого уже вошло у нее в привычку. Слишком много странного, а порой и страшного происходило на ранчо и вокруг него, чтобы позволить себе роскошь потерять бдительность.
Добравшись до ворот старой усадьбы, Элисса остановила вороную кобылу. Лошадь испуганно прядала ушами и оглядывалась по сторонам.
– Давай, девочка, шагай в ворота! Не бойся, это всего лишь духи шайеннов шепчутся в кронах деревьев!
Цокая языком, Элисса заставила кобылу войти в ворота усадьбы, хотя той явно не хотелось этого делать.
Когда-то давно прабабушка Мэй рассказывала Элиссе о том, что всем на свете правят два мудреца – мудрец небесный и мудрец подземный. Она говорила, что гром повелевает летними дождями и бесстрашно вступает в схватку с водяными чудовищами, обитающими в озерах и реках. Говорила она и о подвесной дороге, которая соединяет землю с владениями небесного мудреца. Именно туда после смерти уходят все люди. В это твердо верили все шайенны.
Прабабушка Мэй утверждала, что слышит голоса духов из другого, загробного мира. Жаль, Элисса не была столь же восприимчивой к их тихим голосам. Возможно, духи сказали бы ей, кто послал Гэвина в могилу, кто подстроил гибель отца и кто хотел отдать ее под суд за убийство, которого она не совершала.
– Господи, Нат! Что это с тобой? – спросил Твиггер, когда к дому на полной скорости подъехала машина Хантера и, взвизгнув тормозами, остановилась в облаке пыли.
– Не знаю, с чего и начать ответ на твой вопрос, – пробурчал Хантер, выбираясь из машины.
– Кажется, сейчас не самый подходящий момент спрашивать тебя, можно ли Валери приехать сегодня к нам на ранчо.
Действительно, Натан не мог позволить себе тратить драгоценное время на любовные перипетии Рея, когда где-то поблизости бродил настоящий убийца, очередной жертвой которого вполне могла стать Элисса.
– Ты и Валери можете делать что хотите, где хотите и столько раз, сколько хотите!
В ответ на эту сердитую тираду Твиггер только улыбнулся.
– Спасибо, мамочка! Но для этого мне не требуется твое разрешение. Я только хотел спросить, как ты смотришь на то, чтобы Валери осталась ночевать. Мне бы не хотелось отпускать ее одну в город поздно вечером. Уж лучше ей отправиться туда рано утром.
Натан был уверен, что присутствие жизнерадостной блондинки отвлечет Элиссу от ее мрачных мыслей, а если дело дойдет до самого худшего, Валери сможет оказать подруге необходимую моральную поддержку.
– Хорошо, хорошо! Только не буди меня ночью своей чрезмерной активностью, – пробурчал Хантер.
Когда Твиггер повернулся, чтобы уйти, Натан озабоченно спросил:
– А ты куда собрался?
– Пойду оседлаю лошадь, чтобы покатать маленького Тимми, пока Валери не приехала.
– Черт побери! У нас тут ранчо или детский сад? – раздраженно воскликнул Натан.
– Послушай, насколько я помню, это была твоя идея! Ты сам сказал, что, раз уж родному отцу Тимми наплевать на своего сына, мы все должны по мере возможности оказывать внимание ребенку, чтобы Клаудиа знала: мы готовы поддержать ее стремление начать новую жизнь. Так? К тому же я вообще очень люблю маленьких детишек – сам был таким когда-то.
Твиггер лукаво улыбнулся, но тут же посерьезнел, глядя на встревоженное лицо Хантера.
– Нат, что случилось? Ты сам не свой.
Натан тяжело вздохнул:
– В эту субботу был убит Гэвин Спенсер. Его тело нашли сегодня утром.
– Не может быть! – поразился Твиггер. – Значит, где-то неподалеку бродит убийца?
– Он был убит у себя дома, а не на патрульном маршруте.
– Дело рук ревнивой бывшей жены? – предположил Твиггер.
– Полиция занимается расследованием этого убийства, – уклончиво ответил Хантер, не решаясь доверить свои сомнения даже старому другу.
– Господи! Никак не укладывается в голове – сначала Эли, теперь Гэвин… – расстроенно покачал головой Твиггер и направился в дом, чтобы забрать Тимми.
Натан тем временем двинулся к бараку для работников. Войдя, он застал Мо-Джо склонившимся над раскрытым чемоданом.
– Ты приехал или опять уезжаешь? – поинтересовался Натан.
– Приехал, – коротко ответил Мо-Джо. – Полагаю, ты хочешь получить долг наличными? Я зашел в банк, когда был в городе.
Он потянулся было за бумажником, но Хантер остановил его:
– Можешь оставить себе эти деньги, если скажешь, где и с кем ты провел весь уик-энд.
Добродушная улыбка мгновенно исчезла с лица Мо-Джо.
– Это мое дело. Ведь мои отлучки не мешают работе, так?
– Ты слышал, что в субботу был убит Гэвин Спенсер?
– Да, уже слышал, когда заезжал в кафе, чтобы перекусить, – кивнул головой Мо-Джо. – А при чем тут моя личная жизнь? Почему я должен давать тебе отчет в том, где и с кем я провел выходные?
– А ты не догадываешься?
Мо-Джо изумленно уставился на Хантера, не веря своим ушам:
– Что ты хочешь этим сказать? Что это я убил Спенсера? – Натан хранил мрачное молчание, и Мо-Джо нахмурился. – Побойся Бога! Я даже рядом с домом Спенсера не был! Между прочим, в городе поговаривают, что в тот вечер он развлекался с какой-то бабой, которая потом и укокошила его.
– И тебе больше ничего об этом не известно?
– Откуда? Я же там не был! – возразил Мо-Джо.
– Честно говоря, тебе лучше все-таки рассказать, где ты был и кто может подтвердить твое алиби в том случае, если в этом возникнет необходимость.
– Я был в городе, – пробормотал, тихо чертыхнувшись, Мо-Джо.
– Это слишком неопределенно, – недовольно проговорил Хантер. – Скажи более конкретно – с кем и где именно ты был.
– Господи! Поверить не могу, что ты меня допрашиваешь!
– А я поверить не могу, что ты до такой степени скрытен, что не можешь ответить на мой вопрос, – парировал Хантер.
– Хорошо! Если тебе так нужно знать, я провел эти выходные с моим ребенком!
– Каким еще ребенком? – изумился Натан.
– Моим ребенком! – сердито ответил Мо-Джо, делая ударение на слове «моим». – Тебя это устраивает?
– Просто я не знал, что у тебя есть ребенок, – растерянно пробормотал удивленный Натан.
– Есть. Моей дочери девять месяцев, и я имею возможность видеть ее раз в шесть недель.
Натан вдруг понял, что он очень многого не знает о Мо-Джо Денсоне.
– А почему ты никогда об этом не говорил?
Швырнув джинсы в шкаф, Мо-Джо сердито произнес:
– Потому что мне не нравится об этом разговаривать. Любопытные люди вроде тебя сразу начинают задавать кучу ненужных вопросов.
– Я бы не стал их задавать, если бы это не было так важно в данный момент, – заверил друга Натан.
– Хорошо, я все расскажу тебе, если ты обещаешь, что это останется между нами. – Натан с готовностью кивнул, и Мо-Джо продолжал: – Мою дочку зовут Джиллиан. Я и ее мать не женаты и никогда не будем, потому что ее семья считает меня недостаточно хорошим для нее. Когда выяснилось, что Мелани беременна, мы уже собирались пожениться, но ее родственники воспротивились этому и даже пытались откупиться от меня. От денег я, конечно, отказался, но им удалось убедить Мелани в том, что я их взял! Потом отец Мелани отправил ее жить к сестре в Аризону, пока не появится на свет наш ребенок. Мелани вернулась в город всего три месяца назад, и мне до сих пор еще ни разу не удалось поговорить с ней наедине, потому что ее отец вечно бродит где-то поблизости, готовый в любой момент заткнуть мне рот. Он уже успел приглядеть для Мелани будущего мужа, какого-то молодого чиновника, и она уже пару раз встречалась с ним. Ее папаша разрешает мне видеться с моей дочкой только при условии, что я не стану разрушать его грандиозных планов относительно замужества Мелани.
– Значит, ты провел весь уик-энд с дочкой?
– Нет, – нахмурился Мо-Джо, – в субботу вечером ее забрал у меня отец Мелани, и я весь вечер провел в мотеле в компании дюжины бутылок с пивом, сокрушаясь по поводу того, что Джиллиан очень быстро растет и не успевает ко мне привыкнуть.
Подняв с пола чемодан, Мо-Джо швырнул его к стенному шкафу.
– Ну, что еще ты хочешь знать о моей дерьмовой жизни, которая стала такой, потому что я люблю свою маленькую дочку и ее мать, а папаша Мелани делает все, чтобы мы никогда не смогли жить одной семьей?
– Извини, мне жаль, что я заставил тебя рассказать то, что причиняет такую боль, – пробормотал Натан.
– Если ты считаешь, что я способен на убийство, ты прав, – тихо сказал Мо-Джо. – Только я хочу убить не какого-то Спенсера, а этого подлеца, который до такой степени оболгал меня перед Мелани, что мне уже никогда не удастся вернуть ее любовь ко мне. – Сделав несколько глубоких вздохов, чтобы немного успокоиться, Мо-Джо добавил: – А теперь, если не возражаешь, я хотел бы остаться один. Мне надо собраться с силами, чтобы через полчаса явиться к ужину как ни в чем не бывало.
Молча кивнув, Натан вышел из барака, жалея, что вообще туда зашел.
Привязав к дереву свою вороную кобылу, Элисса с интересом рассматривала полуразрушенный деревянный дом, выстроенный здесь еще в те времена, когда ранчо Ролинзов только зарождалось. Она задумчиво улыбалась, живо представляя себе сморщенную старушку, какой была в ее детстве прабабушка Мэй. Интересно, как она выглядела в своей далекой молодости?
В семье вспоминали, что она, будучи сильно разгневанной, могла, что называется, вступить на тропу войны с обидчиком. Для этого ей не нужны были ни лук, ни стрелы – обычное оружие индейцев-шайеннов, – потому что она умела и без насилия поставить зарвавшегося мерзавца на место, да так, что он потом всю жизнь вспоминал об этом.
Эли рассказывал Элиссе, что его дедушка был одержим идеей купить как можно больше земли, чтобы его любимая жена Мэй никогда не чувствовала себя запертой в клетке, как это было с ее сородичами, загнанными в резервацию. Мэй хотела иметь просторный дом, который мог бы «дышать», и дедушка выстроил именно такой дом – во всех его стенах, кроме северной, были огромные окна. Впоследствии в каждой новой пристройке к дому тоже обязательно прорубались широкие и высокие окна, чтобы Мэй могла чувствовать себя свободно. Только в северной стороне дома по настоянию дедушки вовсе не сделали окон – зимой с севера дули ледяные пронизывающие ветры. Прабабушка Мэй, стоя в любой комнате, могла видеть густые кроны деревьев, росших по берегам извилистой речки.
Питер Ролинз постарался сделать так, чтобы его жена из племени индейцев-шайеннов была довольна не только выстроенным для нее домом, но и мужем. Питера и Мэй связывала совершенно особенная любовь, какую встретишь нечасто. Оба чувствовали себя продолжением друг друга, половинками единого целого.
Элисса подумала, что ей, наверное, никогда не придется узнать, что такое настоящая любовь.
Погруженная в размышления, она бродила по дому. Когда она открывала двери, заржавевшие петли пронзительно скрипели. Казалось, давно покинутый всеми дом сопротивлялся непрошеному вторжению Элиссы, нарушившей покой витавших здесь воспоминаний о прежних днях, о совершенно иной жизни.
Мысль о том, что она разрушила такую старую добротную фермерскую династию, насквозь пронзила сердце Элиссы, словно пущенная из лука острая стрела. Что бы сказали ее прародители, узнав о разделе ранчо? Ведь им пришлось потом и кровью строить на этой земле, где нередкими были наводнения и засухи, процветающее животноводческое и земледельческое хозяйство.
Однако человек не может жить вне обстоятельств внешнего мира, такого изменчивого, непостоянного. Приходится приспосабливаться к быстро меняющимся условиям жизни. Элиссе удалось спасти хотя бы половину ранчо, и она искренне надеялась, что предки понимают ее и прощают…
Войдя в просторное помещение, бывшее когда-то супружеской спальней, она увидела разбросанные на полу лопаты, тяпки и прочие сельскохозяйственные инструменты. Элисса нахмурилась. Все выглядело так, словно кто-то собрался обрабатывать приусадебный участок. Побродив по другим комнатам, она не обнаружила там ничего необычного и вскоре вышла из дома. Посмотрев в сторону реки, она заметила внизу, под широкими кронами старых деревьев, охапки сухой травы. Потом взгляд Элиссы упал на огромный сарай, где она в детстве провела немало часов, лазая по чердаку и раскачиваясь на длинных толстых веревках, свисавших с потолочных балок. Эти веревки служили когда-то для подъема тяжелых тюков сена. Теперь сарай уже не казался ей таким огромным, как в детстве, но все равно он был весьма внушительных размеров. Типичное строение начала века теперь оказалось слишком устаревшим, расположенным слишком далеко от новой большой усадьбы, а стало быть, бесполезным. Старый дом со всеми хозяйственными постройками был бережно отгорожен от пастбищ и сохранен таким, каким он был в далекие дни первопроходцев – пионеров освоения Дикого Запада.
Взглянув на часы, Элисса подумала, что пора бы возвращаться домой, чтобы поспеть к ужину. Однако ей не очень хотелось возвращаться на ранчо, где ее, возможно, уже поджидал окружной шериф Бентли. Уж лучше сначала заглянуть в этот старый сарай, вспомнить далекое беспечное детство. Кто знает, может быть, у нее уже никогда в жизни не будет другой возможности побывать в родовом гнезде предков.
Как только Элисса вошла в сарай, ее охватили яркие воспоминания детства. Она вновь почувствовала радостное нетерпение, с которым всегда ожидала ежегодных летних поездок к отцу на ранчо, вспомнила, с каким удовольствием проводила многие часы в этом уединенном старом доме Ролинзов, где вновь становилась сама собой и обретала душевное равновесие.
Глубоко вздохнув, Элисса радостно улыбнулась. Очутившись в сарае, она мигом забыла о своих проблемах, словно они остались за порогом этого старинного просторного строения.
Все так же улыбаясь, Элисса прикоснулась к обветшалой толстой веревке, свисавшей с потолочной балки. Именно здесь Верджил когда-то подвесил сестру за связанные руки и оставил так висеть, словно она была не живым человеком, а коровьей тушей. В другой раз он запер ее в старом зернохранилище, словно это была настоящая тюремная камера. Иногда, когда кузен был не в столь воинственном настроении, они забирались на чердак, чтобы часами мастерить из старой соломы и сена маленьких лошадок. В такие дни Элисса возвращалась домой вся в соломе и трухе, за что ей попадало от матери, называвшей ее «огородным пугалом»…
Погруженная в ностальгические размышления, Элисса медленно двинулась вдоль поломанных стойл, в которых когда-то содержались лошади, мулы и дойные коровы прадедушки Ролинза. На деревянных перегородках были вырезаны имена животных, а на кедровом столбе, стоявшем в самом центре сарая, было вырезано и ее собственное имя. Увидев его, Элисса остановилась и тихо засмеялась, вспоминая свою детскую выходку.
На столбе было вырезано: «ЭЛИССА ЛЮБИТ…»
Она вспомнила, как вырезала начало этой глупой фразы с помощью перочинного ножа Верджила. Конечно, в десять лет она еще не знала, кого любить и что такое любовь вообще. Наверное, и теперь, когда Элисса стала уже гораздо старше, смысл слова «любовь» так и оставался для нее загадкой. Кто знает, может быть, ей никогда не удастся разгадать эту загадку…
Пытаясь избавиться от неожиданных мрачных мыслей о будущем, Элисса энергично встряхнула головой и направилась к лестнице на чердак.
– Элисса?
Она вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной мужской голос. Обернувшись, она увидела в дверном проеме сарая силуэт Леса Файкса.
– С тобой все в порядке? Что ты тут делаешь? – встревоженно спросил он.
– Наслаждаюсь воспоминаниями детства.
– На чердаке сарая?
– Нет, туда я еще не добралась, – улыбнулась Элисса.
– Уже темнеет, и мы оба можем опоздать к ужину. Думаю, нам лучше отправиться домой вместе.
«Наверное, он уже знает, что меня разыскивает шериф, чтобы допросить по поводу убийства Гэвина Спенсера!» – молнией пронеслось в голове Элиссы. А может, он даже специально послан за ней, чтобы доставить в дом без лишней тревоги и суеты?
– Что-нибудь не так, Лес? Почему я должна ехать с тобой?
– Да нет, просто мне бы не хотелось, чтобы с тобой здесь что-нибудь случилось. Мало ли что, место ведь очень отдаленное… – смутился он.
– Не волнуйся, со мной все в полном порядке, – снова улыбнулась она.
Лес настороженно огляделся.
– И все-таки на твоем месте я бы не стал шататься по заброшенной усадьбе, – настойчиво повторил он. – А вдруг провалишься? Или, наоборот, что-нибудь обвалится на тебя сверху?
– А по-моему, все постройки еще достаточно крепкие, – возразила она. – Дерево, наверное, за многие годы уже успело превратиться в камень. Если до сих пор ветры Оклахомы не сумели снести эти стены, то, уж наверное, не снесут никогда.
– Все равно надо быть поосторожнее…
– Между прочим, здесь кто-то был, – заметила Элисса. – В одной из комнат я нашла целый склад сельскохозяйственного инвентаря.
– Ну да? – удивился Лес, переводя взгляд с Элиссы на лестницу, которая вела на чердак, и обратно на новую хозяйку ранчо. – Надо будет завтра проверить и собрать все инструменты.
Элисса заметила, что Файксу было как-то не по себе. Он вел себя как-то странно, не так, как обычно. Значит, он и вправду приехал сюда, чтобы сообщить ей о том, что ее разыскивает шериф Бентли, но никак не может собраться с духом!
– Элисса, нам лучше вернуться домой, – повторил Лес, – становится слишком поздно…
– Ладно, поезжай вперед и ничего не бойся, – улыбнулась она, – со мной все будет в порядке. Загляну на чердак и тоже поеду домой.
С этими словами она стала подниматься вверх по лестнице, а Лес негромко чертыхнулся, помотав головой.
Глава 27
– На мой взгляд, ты виноват в очень многих преступлениях. У тебя есть алиби на субботний вечер?
Сжав губы, Верджил мрачно отвернулся.
– Ладно, отвечать на этот вопрос тебе придется шерифу Бентли!
Вырвавшись из цепких пальцев Верджила, Натан решительно пошел прочь из конюшни, готовый в любой момент отразить внезапное нападение со спины. Но к его немалому удивлению, этого не последовало. Он хотел добыть доказательства виновности Верджила, но у него ничего не вышло.
Элисса гнала свою вороную кобылу на юго-запад. Горестная улыбка блуждала на ее губах. Старая усадьба прадедов могла бы стать отличным убежищем для беглянки. Сюда можно было добраться только верхом на лошади. В этой части ранчо было так много крутых холмов и небольших извилистых ручьев, что путешествие на пикапах или джипах могло стать непосильным испытанием для людей и машин. С двух сторон старую усадьбу огибала река, берега которой были отлично защищены густыми зарослями кустарника и подлеска, не говоря уже о страшных зыбучих песках, в которые Верджил обычно грозил бросить Элиссу, если она не согласится принимать участие в придуманных им играх.
Сколько Элисса себя помнила, кузен Верджил всегда был ее безжалостным мучителем. Может, он остался таким и теперь? Может, это именно он старался возвести стену недоверия и подозрительности между ней и Хантером, а потом подставил двоюродную сестру под страшное обвинение в убийстве Гэвина Спенсера?
Или тут был замешан кто-то другой? Эти вопросы неотвязно вертелись в голове Элиссы, пока она пробиралась по высокой траве, полностью завоевавшей эту часть пастбища. У нее были все основания подозревать, что соучастниками Клаудии были Верджил и Денис Хамфри. Однако ее тревожило, что в тот уик-энд, когда был убит Спенсер, на ранчо не было Мо-Джо. Может быть, его отсутствие было как-то связано с гибелью Гэвина? Мо-Джо никогда не рассказывал, куда ездил по выходным. Не сказал и в этот раз.
В принципе Элисса не имела ничего против Мо-Джо, он ей даже нравился. Однако подозревать всех и каждого уже вошло у нее в привычку. Слишком много странного, а порой и страшного происходило на ранчо и вокруг него, чтобы позволить себе роскошь потерять бдительность.
Добравшись до ворот старой усадьбы, Элисса остановила вороную кобылу. Лошадь испуганно прядала ушами и оглядывалась по сторонам.
– Давай, девочка, шагай в ворота! Не бойся, это всего лишь духи шайеннов шепчутся в кронах деревьев!
Цокая языком, Элисса заставила кобылу войти в ворота усадьбы, хотя той явно не хотелось этого делать.
Когда-то давно прабабушка Мэй рассказывала Элиссе о том, что всем на свете правят два мудреца – мудрец небесный и мудрец подземный. Она говорила, что гром повелевает летними дождями и бесстрашно вступает в схватку с водяными чудовищами, обитающими в озерах и реках. Говорила она и о подвесной дороге, которая соединяет землю с владениями небесного мудреца. Именно туда после смерти уходят все люди. В это твердо верили все шайенны.
Прабабушка Мэй утверждала, что слышит голоса духов из другого, загробного мира. Жаль, Элисса не была столь же восприимчивой к их тихим голосам. Возможно, духи сказали бы ей, кто послал Гэвина в могилу, кто подстроил гибель отца и кто хотел отдать ее под суд за убийство, которого она не совершала.
– Господи, Нат! Что это с тобой? – спросил Твиггер, когда к дому на полной скорости подъехала машина Хантера и, взвизгнув тормозами, остановилась в облаке пыли.
– Не знаю, с чего и начать ответ на твой вопрос, – пробурчал Хантер, выбираясь из машины.
– Кажется, сейчас не самый подходящий момент спрашивать тебя, можно ли Валери приехать сегодня к нам на ранчо.
Действительно, Натан не мог позволить себе тратить драгоценное время на любовные перипетии Рея, когда где-то поблизости бродил настоящий убийца, очередной жертвой которого вполне могла стать Элисса.
– Ты и Валери можете делать что хотите, где хотите и столько раз, сколько хотите!
В ответ на эту сердитую тираду Твиггер только улыбнулся.
– Спасибо, мамочка! Но для этого мне не требуется твое разрешение. Я только хотел спросить, как ты смотришь на то, чтобы Валери осталась ночевать. Мне бы не хотелось отпускать ее одну в город поздно вечером. Уж лучше ей отправиться туда рано утром.
Натан был уверен, что присутствие жизнерадостной блондинки отвлечет Элиссу от ее мрачных мыслей, а если дело дойдет до самого худшего, Валери сможет оказать подруге необходимую моральную поддержку.
– Хорошо, хорошо! Только не буди меня ночью своей чрезмерной активностью, – пробурчал Хантер.
Когда Твиггер повернулся, чтобы уйти, Натан озабоченно спросил:
– А ты куда собрался?
– Пойду оседлаю лошадь, чтобы покатать маленького Тимми, пока Валери не приехала.
– Черт побери! У нас тут ранчо или детский сад? – раздраженно воскликнул Натан.
– Послушай, насколько я помню, это была твоя идея! Ты сам сказал, что, раз уж родному отцу Тимми наплевать на своего сына, мы все должны по мере возможности оказывать внимание ребенку, чтобы Клаудиа знала: мы готовы поддержать ее стремление начать новую жизнь. Так? К тому же я вообще очень люблю маленьких детишек – сам был таким когда-то.
Твиггер лукаво улыбнулся, но тут же посерьезнел, глядя на встревоженное лицо Хантера.
– Нат, что случилось? Ты сам не свой.
Натан тяжело вздохнул:
– В эту субботу был убит Гэвин Спенсер. Его тело нашли сегодня утром.
– Не может быть! – поразился Твиггер. – Значит, где-то неподалеку бродит убийца?
– Он был убит у себя дома, а не на патрульном маршруте.
– Дело рук ревнивой бывшей жены? – предположил Твиггер.
– Полиция занимается расследованием этого убийства, – уклончиво ответил Хантер, не решаясь доверить свои сомнения даже старому другу.
– Господи! Никак не укладывается в голове – сначала Эли, теперь Гэвин… – расстроенно покачал головой Твиггер и направился в дом, чтобы забрать Тимми.
Натан тем временем двинулся к бараку для работников. Войдя, он застал Мо-Джо склонившимся над раскрытым чемоданом.
– Ты приехал или опять уезжаешь? – поинтересовался Натан.
– Приехал, – коротко ответил Мо-Джо. – Полагаю, ты хочешь получить долг наличными? Я зашел в банк, когда был в городе.
Он потянулся было за бумажником, но Хантер остановил его:
– Можешь оставить себе эти деньги, если скажешь, где и с кем ты провел весь уик-энд.
Добродушная улыбка мгновенно исчезла с лица Мо-Джо.
– Это мое дело. Ведь мои отлучки не мешают работе, так?
– Ты слышал, что в субботу был убит Гэвин Спенсер?
– Да, уже слышал, когда заезжал в кафе, чтобы перекусить, – кивнул головой Мо-Джо. – А при чем тут моя личная жизнь? Почему я должен давать тебе отчет в том, где и с кем я провел выходные?
– А ты не догадываешься?
Мо-Джо изумленно уставился на Хантера, не веря своим ушам:
– Что ты хочешь этим сказать? Что это я убил Спенсера? – Натан хранил мрачное молчание, и Мо-Джо нахмурился. – Побойся Бога! Я даже рядом с домом Спенсера не был! Между прочим, в городе поговаривают, что в тот вечер он развлекался с какой-то бабой, которая потом и укокошила его.
– И тебе больше ничего об этом не известно?
– Откуда? Я же там не был! – возразил Мо-Джо.
– Честно говоря, тебе лучше все-таки рассказать, где ты был и кто может подтвердить твое алиби в том случае, если в этом возникнет необходимость.
– Я был в городе, – пробормотал, тихо чертыхнувшись, Мо-Джо.
– Это слишком неопределенно, – недовольно проговорил Хантер. – Скажи более конкретно – с кем и где именно ты был.
– Господи! Поверить не могу, что ты меня допрашиваешь!
– А я поверить не могу, что ты до такой степени скрытен, что не можешь ответить на мой вопрос, – парировал Хантер.
– Хорошо! Если тебе так нужно знать, я провел эти выходные с моим ребенком!
– Каким еще ребенком? – изумился Натан.
– Моим ребенком! – сердито ответил Мо-Джо, делая ударение на слове «моим». – Тебя это устраивает?
– Просто я не знал, что у тебя есть ребенок, – растерянно пробормотал удивленный Натан.
– Есть. Моей дочери девять месяцев, и я имею возможность видеть ее раз в шесть недель.
Натан вдруг понял, что он очень многого не знает о Мо-Джо Денсоне.
– А почему ты никогда об этом не говорил?
Швырнув джинсы в шкаф, Мо-Джо сердито произнес:
– Потому что мне не нравится об этом разговаривать. Любопытные люди вроде тебя сразу начинают задавать кучу ненужных вопросов.
– Я бы не стал их задавать, если бы это не было так важно в данный момент, – заверил друга Натан.
– Хорошо, я все расскажу тебе, если ты обещаешь, что это останется между нами. – Натан с готовностью кивнул, и Мо-Джо продолжал: – Мою дочку зовут Джиллиан. Я и ее мать не женаты и никогда не будем, потому что ее семья считает меня недостаточно хорошим для нее. Когда выяснилось, что Мелани беременна, мы уже собирались пожениться, но ее родственники воспротивились этому и даже пытались откупиться от меня. От денег я, конечно, отказался, но им удалось убедить Мелани в том, что я их взял! Потом отец Мелани отправил ее жить к сестре в Аризону, пока не появится на свет наш ребенок. Мелани вернулась в город всего три месяца назад, и мне до сих пор еще ни разу не удалось поговорить с ней наедине, потому что ее отец вечно бродит где-то поблизости, готовый в любой момент заткнуть мне рот. Он уже успел приглядеть для Мелани будущего мужа, какого-то молодого чиновника, и она уже пару раз встречалась с ним. Ее папаша разрешает мне видеться с моей дочкой только при условии, что я не стану разрушать его грандиозных планов относительно замужества Мелани.
– Значит, ты провел весь уик-энд с дочкой?
– Нет, – нахмурился Мо-Джо, – в субботу вечером ее забрал у меня отец Мелани, и я весь вечер провел в мотеле в компании дюжины бутылок с пивом, сокрушаясь по поводу того, что Джиллиан очень быстро растет и не успевает ко мне привыкнуть.
Подняв с пола чемодан, Мо-Джо швырнул его к стенному шкафу.
– Ну, что еще ты хочешь знать о моей дерьмовой жизни, которая стала такой, потому что я люблю свою маленькую дочку и ее мать, а папаша Мелани делает все, чтобы мы никогда не смогли жить одной семьей?
– Извини, мне жаль, что я заставил тебя рассказать то, что причиняет такую боль, – пробормотал Натан.
– Если ты считаешь, что я способен на убийство, ты прав, – тихо сказал Мо-Джо. – Только я хочу убить не какого-то Спенсера, а этого подлеца, который до такой степени оболгал меня перед Мелани, что мне уже никогда не удастся вернуть ее любовь ко мне. – Сделав несколько глубоких вздохов, чтобы немного успокоиться, Мо-Джо добавил: – А теперь, если не возражаешь, я хотел бы остаться один. Мне надо собраться с силами, чтобы через полчаса явиться к ужину как ни в чем не бывало.
Молча кивнув, Натан вышел из барака, жалея, что вообще туда зашел.
Привязав к дереву свою вороную кобылу, Элисса с интересом рассматривала полуразрушенный деревянный дом, выстроенный здесь еще в те времена, когда ранчо Ролинзов только зарождалось. Она задумчиво улыбалась, живо представляя себе сморщенную старушку, какой была в ее детстве прабабушка Мэй. Интересно, как она выглядела в своей далекой молодости?
В семье вспоминали, что она, будучи сильно разгневанной, могла, что называется, вступить на тропу войны с обидчиком. Для этого ей не нужны были ни лук, ни стрелы – обычное оружие индейцев-шайеннов, – потому что она умела и без насилия поставить зарвавшегося мерзавца на место, да так, что он потом всю жизнь вспоминал об этом.
Эли рассказывал Элиссе, что его дедушка был одержим идеей купить как можно больше земли, чтобы его любимая жена Мэй никогда не чувствовала себя запертой в клетке, как это было с ее сородичами, загнанными в резервацию. Мэй хотела иметь просторный дом, который мог бы «дышать», и дедушка выстроил именно такой дом – во всех его стенах, кроме северной, были огромные окна. Впоследствии в каждой новой пристройке к дому тоже обязательно прорубались широкие и высокие окна, чтобы Мэй могла чувствовать себя свободно. Только в северной стороне дома по настоянию дедушки вовсе не сделали окон – зимой с севера дули ледяные пронизывающие ветры. Прабабушка Мэй, стоя в любой комнате, могла видеть густые кроны деревьев, росших по берегам извилистой речки.
Питер Ролинз постарался сделать так, чтобы его жена из племени индейцев-шайеннов была довольна не только выстроенным для нее домом, но и мужем. Питера и Мэй связывала совершенно особенная любовь, какую встретишь нечасто. Оба чувствовали себя продолжением друг друга, половинками единого целого.
Элисса подумала, что ей, наверное, никогда не придется узнать, что такое настоящая любовь.
Погруженная в размышления, она бродила по дому. Когда она открывала двери, заржавевшие петли пронзительно скрипели. Казалось, давно покинутый всеми дом сопротивлялся непрошеному вторжению Элиссы, нарушившей покой витавших здесь воспоминаний о прежних днях, о совершенно иной жизни.
Мысль о том, что она разрушила такую старую добротную фермерскую династию, насквозь пронзила сердце Элиссы, словно пущенная из лука острая стрела. Что бы сказали ее прародители, узнав о разделе ранчо? Ведь им пришлось потом и кровью строить на этой земле, где нередкими были наводнения и засухи, процветающее животноводческое и земледельческое хозяйство.
Однако человек не может жить вне обстоятельств внешнего мира, такого изменчивого, непостоянного. Приходится приспосабливаться к быстро меняющимся условиям жизни. Элиссе удалось спасти хотя бы половину ранчо, и она искренне надеялась, что предки понимают ее и прощают…
Войдя в просторное помещение, бывшее когда-то супружеской спальней, она увидела разбросанные на полу лопаты, тяпки и прочие сельскохозяйственные инструменты. Элисса нахмурилась. Все выглядело так, словно кто-то собрался обрабатывать приусадебный участок. Побродив по другим комнатам, она не обнаружила там ничего необычного и вскоре вышла из дома. Посмотрев в сторону реки, она заметила внизу, под широкими кронами старых деревьев, охапки сухой травы. Потом взгляд Элиссы упал на огромный сарай, где она в детстве провела немало часов, лазая по чердаку и раскачиваясь на длинных толстых веревках, свисавших с потолочных балок. Эти веревки служили когда-то для подъема тяжелых тюков сена. Теперь сарай уже не казался ей таким огромным, как в детстве, но все равно он был весьма внушительных размеров. Типичное строение начала века теперь оказалось слишком устаревшим, расположенным слишком далеко от новой большой усадьбы, а стало быть, бесполезным. Старый дом со всеми хозяйственными постройками был бережно отгорожен от пастбищ и сохранен таким, каким он был в далекие дни первопроходцев – пионеров освоения Дикого Запада.
Взглянув на часы, Элисса подумала, что пора бы возвращаться домой, чтобы поспеть к ужину. Однако ей не очень хотелось возвращаться на ранчо, где ее, возможно, уже поджидал окружной шериф Бентли. Уж лучше сначала заглянуть в этот старый сарай, вспомнить далекое беспечное детство. Кто знает, может быть, у нее уже никогда в жизни не будет другой возможности побывать в родовом гнезде предков.
Как только Элисса вошла в сарай, ее охватили яркие воспоминания детства. Она вновь почувствовала радостное нетерпение, с которым всегда ожидала ежегодных летних поездок к отцу на ранчо, вспомнила, с каким удовольствием проводила многие часы в этом уединенном старом доме Ролинзов, где вновь становилась сама собой и обретала душевное равновесие.
Глубоко вздохнув, Элисса радостно улыбнулась. Очутившись в сарае, она мигом забыла о своих проблемах, словно они остались за порогом этого старинного просторного строения.
Все так же улыбаясь, Элисса прикоснулась к обветшалой толстой веревке, свисавшей с потолочной балки. Именно здесь Верджил когда-то подвесил сестру за связанные руки и оставил так висеть, словно она была не живым человеком, а коровьей тушей. В другой раз он запер ее в старом зернохранилище, словно это была настоящая тюремная камера. Иногда, когда кузен был не в столь воинственном настроении, они забирались на чердак, чтобы часами мастерить из старой соломы и сена маленьких лошадок. В такие дни Элисса возвращалась домой вся в соломе и трухе, за что ей попадало от матери, называвшей ее «огородным пугалом»…
Погруженная в ностальгические размышления, Элисса медленно двинулась вдоль поломанных стойл, в которых когда-то содержались лошади, мулы и дойные коровы прадедушки Ролинза. На деревянных перегородках были вырезаны имена животных, а на кедровом столбе, стоявшем в самом центре сарая, было вырезано и ее собственное имя. Увидев его, Элисса остановилась и тихо засмеялась, вспоминая свою детскую выходку.
На столбе было вырезано: «ЭЛИССА ЛЮБИТ…»
Она вспомнила, как вырезала начало этой глупой фразы с помощью перочинного ножа Верджила. Конечно, в десять лет она еще не знала, кого любить и что такое любовь вообще. Наверное, и теперь, когда Элисса стала уже гораздо старше, смысл слова «любовь» так и оставался для нее загадкой. Кто знает, может быть, ей никогда не удастся разгадать эту загадку…
Пытаясь избавиться от неожиданных мрачных мыслей о будущем, Элисса энергично встряхнула головой и направилась к лестнице на чердак.
– Элисса?
Она вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной мужской голос. Обернувшись, она увидела в дверном проеме сарая силуэт Леса Файкса.
– С тобой все в порядке? Что ты тут делаешь? – встревоженно спросил он.
– Наслаждаюсь воспоминаниями детства.
– На чердаке сарая?
– Нет, туда я еще не добралась, – улыбнулась Элисса.
– Уже темнеет, и мы оба можем опоздать к ужину. Думаю, нам лучше отправиться домой вместе.
«Наверное, он уже знает, что меня разыскивает шериф, чтобы допросить по поводу убийства Гэвина Спенсера!» – молнией пронеслось в голове Элиссы. А может, он даже специально послан за ней, чтобы доставить в дом без лишней тревоги и суеты?
– Что-нибудь не так, Лес? Почему я должна ехать с тобой?
– Да нет, просто мне бы не хотелось, чтобы с тобой здесь что-нибудь случилось. Мало ли что, место ведь очень отдаленное… – смутился он.
– Не волнуйся, со мной все в полном порядке, – снова улыбнулась она.
Лес настороженно огляделся.
– И все-таки на твоем месте я бы не стал шататься по заброшенной усадьбе, – настойчиво повторил он. – А вдруг провалишься? Или, наоборот, что-нибудь обвалится на тебя сверху?
– А по-моему, все постройки еще достаточно крепкие, – возразила она. – Дерево, наверное, за многие годы уже успело превратиться в камень. Если до сих пор ветры Оклахомы не сумели снести эти стены, то, уж наверное, не снесут никогда.
– Все равно надо быть поосторожнее…
– Между прочим, здесь кто-то был, – заметила Элисса. – В одной из комнат я нашла целый склад сельскохозяйственного инвентаря.
– Ну да? – удивился Лес, переводя взгляд с Элиссы на лестницу, которая вела на чердак, и обратно на новую хозяйку ранчо. – Надо будет завтра проверить и собрать все инструменты.
Элисса заметила, что Файксу было как-то не по себе. Он вел себя как-то странно, не так, как обычно. Значит, он и вправду приехал сюда, чтобы сообщить ей о том, что ее разыскивает шериф Бентли, но никак не может собраться с духом!
– Элисса, нам лучше вернуться домой, – повторил Лес, – становится слишком поздно…
– Ладно, поезжай вперед и ничего не бойся, – улыбнулась она, – со мной все будет в порядке. Загляну на чердак и тоже поеду домой.
С этими словами она стала подниматься вверх по лестнице, а Лес негромко чертыхнулся, помотав головой.
Глава 27
Твиггер вышел из дома, неся на плечах маленького Тимми.
– Нат, ты не знаешь, где Элисса? Хочу сказать ей, что сегодня приедет Валери.
– Ты хочешь сказать, что ее нет дома? – удивился Хантер.
– Ни Алтея, ни Клаудиа не видели ее почти с самого утра.
Натан нахмурился. Неужели Элисса всерьез восприняла его язвительный намек насчет бегства в Мексику?
– Должно быть, она где-нибудь на пастбище. Придется отложить на время прогулку с Тимми. Надо найти Элиссу до наступления темноты, – встревоженно проговорил Хантер.
Твиггер поднял глаза вверх, на малыша, который своими крошечными ручонками уже успел вцепиться в его волосы, чтобы не упасть. Потом он перевел взгляд на взволнованного Хантера и недоуменно спросил:
– А что случилось? К чему эти спешные поиски Элиссы?
По спине Натана пробежал холодок. Три недели назад приблизительно в это же время он отправился на поиски не вернувшегося вовремя Эли. Ужасная картина гибели наставника вновь предстала перед его глазами, и он вздрогнул всем телом от предчувствия нового несчастья. Он снова видел себя на обрывистом краю каньона, а внизу было распростерто безжизненное человеческое тело…
«У тебя слишком разыгралось воображение», – сказал Натан самому себе. А ведь и правда! С чего это он взял, что с Элиссой должно случиться несчастье? Просто ей не хочется возвращаться из-за предполагаемого скорого визита шерифа Бентли.
Не успел Хантер и слова сказать Твиггеру, как хруст гравия под автомобильными шинами возвестил о приезде окружного шерифа.
– Черт подери! – пробурчал Натан. – Неужели Верджил успел натравить Бентли на Элиссу?..
– На Элиссу? – удивленно взметнулись густые брови Твиггера. – Что ты там бормочешь, черт тебя дери?
Не отвечая на удивленный возглас Твиггера, Хантер двинулся навстречу грузному Бентли, с трудом вылезавшему из-за руля своей машины.
– Я ищу Элиссу Ролинз Катлер, – деловым тоном объявил шериф. – Она здесь?
– Не совсем, – нехотя ответил Натан.
Бентли подозрительно вскинул брови:
– То есть?
– Она уехала на верховую прогулку.
– Мне необходимо задать ей несколько вопросов. Когда она обещала вернуться? Я подожду ее.
Этого-то Натан и боялся больше всего!
– Я могу поехать поискать ее, – предложил он шерифу.
Подошедший следом Твиггер тут же посадил мгновенно заплакавшего Тимми на колени шерифу.
– Я помогу Нату найти Элиссу, а вы можете отнести Тимми в дом, к его мамочке.
Заметив блестящие пуговицы на форме шерифа, Тимми моментально успокоился. Бентли в замешательстве смотрел то на малыша, то на двух ковбоев, быстро удалявшихся в сторону конюшни. Потом он решительно поднялся и понес малыша в дом.
– Нат, ты собираешься объяснить мне, что за чертовщина здесь происходит? – сердито проворчал Твиггер, протягивая руку к седлу и уздечке, висевшим на крюке в подсобном помещении конюшни.
– Пока не могу тебе ничего сказать. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. По крайней мере сейчас.
Весь обвешанный лошадиной сбруей, Нат шагнул в загон. На душе у него было очень тяжело от дурных предчувствий.
– Надеюсь, ты хорошо знаешь, что делаешь, – недовольно пробурчал Рей. – И сколько же времени займет то, о чем мне сейчас лучше не знать? Валери может появиться с минуты на минуту!
– Заткнись и поскорее седлай лошадь! – резко выпалил Натан. – Ко мне, Рики!
Твиггер вздрогнул от оглушительного приказа Хантера, а лошади в загоне беспокойно заметались из стороны в сторону.
– Ну, ты молодец! – саркастически заметил Рей. – Напугал лошадей до смерти!
– Не их одних, – невразумительно пробурчал Хантер.
Ловко ухватив за удила крупного пегого мерина, Рей ласково и успокаивающе похлопал его по шее, украдкой поглядывая на Натана. Он всегда знал друга как исключительно выдержанного человека с железной волей и умением держать себя в руках в любой ситуации. Теперь же Хантер вел себя крайне странно да и говорил какими-то загадками. Поразмыслив, Рей решил держать рот на замке и выполнять все приказы Хантера, не задавая ему никаких вопросов до тех пор, пока тот сам все не расскажет.
Почти одновременно взлетев в седла, оба ковбоя с места помчались галопом к воротам усадьбы. От них не отставал верный пес Рики.
Натан неустанно погонял своего мерина, ощущая внутри себя все нараставшую тревогу. Такое же чувство испытывал он и в тот страшный день, когда погиб Эли. Натану вдруг страстно захотелось взлететь подобно коршуну ввысь и оттуда оглядеть все ранчо, чтобы поскорее найти Элиссу. Черт возьми! Она могла быть сейчас где угодно, и он никак не мог решить, в какую сторону ехать искать ее. Жаль, он не мог разорваться на несколько частей, чтобы каждая из них самостоятельно отправилась на поиски в свою сторону.
Приезд шерифа и его твердое намерение дождаться Элиссу наполнили сердце Хантера ужасными предчувствиями. Он знал, что это сильно повредит репутации Элиссы, и не только ей одной! Репортеры постараются выжать из этой истории как можно больше сенсационных подробностей, перевирая их до тех пор, пока правда не превратится в вымысел, а ложь – в правду! Черт возьми! Он не хотел, чтобы ей пришлось вынести такое унижение, чтобы ее поместили под микроскоп и стали разглядывать, отделяя частицу за частицей с помощью пинцета, словно она была не живым человеком, а редкостным экземпляром насекомого!
Именно поэтому Элисса и не захотела вернуться домой. Во всяком случае, Натан пытался убедить себя, что именно в этом кроется причина ее столь долгого отсутствия. Ей не хотелось быть подвергнутой допросу и предстать перед вспышками фотокамер репортеров. Она пыталась оттянуть время, чтобы успеть взять себя в руки и собраться с мыслями перед тем, как отстаивать свою версию происшедшего. Возможно, Элиссе придется обнародовать истинную причину происшедшей с ней двенадцать лет назад трагедии, и тогда всплывет имя Верджила Ролинза.
– Нат, ты не знаешь, где Элисса? Хочу сказать ей, что сегодня приедет Валери.
– Ты хочешь сказать, что ее нет дома? – удивился Хантер.
– Ни Алтея, ни Клаудиа не видели ее почти с самого утра.
Натан нахмурился. Неужели Элисса всерьез восприняла его язвительный намек насчет бегства в Мексику?
– Должно быть, она где-нибудь на пастбище. Придется отложить на время прогулку с Тимми. Надо найти Элиссу до наступления темноты, – встревоженно проговорил Хантер.
Твиггер поднял глаза вверх, на малыша, который своими крошечными ручонками уже успел вцепиться в его волосы, чтобы не упасть. Потом он перевел взгляд на взволнованного Хантера и недоуменно спросил:
– А что случилось? К чему эти спешные поиски Элиссы?
По спине Натана пробежал холодок. Три недели назад приблизительно в это же время он отправился на поиски не вернувшегося вовремя Эли. Ужасная картина гибели наставника вновь предстала перед его глазами, и он вздрогнул всем телом от предчувствия нового несчастья. Он снова видел себя на обрывистом краю каньона, а внизу было распростерто безжизненное человеческое тело…
«У тебя слишком разыгралось воображение», – сказал Натан самому себе. А ведь и правда! С чего это он взял, что с Элиссой должно случиться несчастье? Просто ей не хочется возвращаться из-за предполагаемого скорого визита шерифа Бентли.
Не успел Хантер и слова сказать Твиггеру, как хруст гравия под автомобильными шинами возвестил о приезде окружного шерифа.
– Черт подери! – пробурчал Натан. – Неужели Верджил успел натравить Бентли на Элиссу?..
– На Элиссу? – удивленно взметнулись густые брови Твиггера. – Что ты там бормочешь, черт тебя дери?
Не отвечая на удивленный возглас Твиггера, Хантер двинулся навстречу грузному Бентли, с трудом вылезавшему из-за руля своей машины.
– Я ищу Элиссу Ролинз Катлер, – деловым тоном объявил шериф. – Она здесь?
– Не совсем, – нехотя ответил Натан.
Бентли подозрительно вскинул брови:
– То есть?
– Она уехала на верховую прогулку.
– Мне необходимо задать ей несколько вопросов. Когда она обещала вернуться? Я подожду ее.
Этого-то Натан и боялся больше всего!
– Я могу поехать поискать ее, – предложил он шерифу.
Подошедший следом Твиггер тут же посадил мгновенно заплакавшего Тимми на колени шерифу.
– Я помогу Нату найти Элиссу, а вы можете отнести Тимми в дом, к его мамочке.
Заметив блестящие пуговицы на форме шерифа, Тимми моментально успокоился. Бентли в замешательстве смотрел то на малыша, то на двух ковбоев, быстро удалявшихся в сторону конюшни. Потом он решительно поднялся и понес малыша в дом.
– Нат, ты собираешься объяснить мне, что за чертовщина здесь происходит? – сердито проворчал Твиггер, протягивая руку к седлу и уздечке, висевшим на крюке в подсобном помещении конюшни.
– Пока не могу тебе ничего сказать. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. По крайней мере сейчас.
Весь обвешанный лошадиной сбруей, Нат шагнул в загон. На душе у него было очень тяжело от дурных предчувствий.
– Надеюсь, ты хорошо знаешь, что делаешь, – недовольно пробурчал Рей. – И сколько же времени займет то, о чем мне сейчас лучше не знать? Валери может появиться с минуты на минуту!
– Заткнись и поскорее седлай лошадь! – резко выпалил Натан. – Ко мне, Рики!
Твиггер вздрогнул от оглушительного приказа Хантера, а лошади в загоне беспокойно заметались из стороны в сторону.
– Ну, ты молодец! – саркастически заметил Рей. – Напугал лошадей до смерти!
– Не их одних, – невразумительно пробурчал Хантер.
Ловко ухватив за удила крупного пегого мерина, Рей ласково и успокаивающе похлопал его по шее, украдкой поглядывая на Натана. Он всегда знал друга как исключительно выдержанного человека с железной волей и умением держать себя в руках в любой ситуации. Теперь же Хантер вел себя крайне странно да и говорил какими-то загадками. Поразмыслив, Рей решил держать рот на замке и выполнять все приказы Хантера, не задавая ему никаких вопросов до тех пор, пока тот сам все не расскажет.
Почти одновременно взлетев в седла, оба ковбоя с места помчались галопом к воротам усадьбы. От них не отставал верный пес Рики.
Натан неустанно погонял своего мерина, ощущая внутри себя все нараставшую тревогу. Такое же чувство испытывал он и в тот страшный день, когда погиб Эли. Натану вдруг страстно захотелось взлететь подобно коршуну ввысь и оттуда оглядеть все ранчо, чтобы поскорее найти Элиссу. Черт возьми! Она могла быть сейчас где угодно, и он никак не мог решить, в какую сторону ехать искать ее. Жаль, он не мог разорваться на несколько частей, чтобы каждая из них самостоятельно отправилась на поиски в свою сторону.
Приезд шерифа и его твердое намерение дождаться Элиссу наполнили сердце Хантера ужасными предчувствиями. Он знал, что это сильно повредит репутации Элиссы, и не только ей одной! Репортеры постараются выжать из этой истории как можно больше сенсационных подробностей, перевирая их до тех пор, пока правда не превратится в вымысел, а ложь – в правду! Черт возьми! Он не хотел, чтобы ей пришлось вынести такое унижение, чтобы ее поместили под микроскоп и стали разглядывать, отделяя частицу за частицей с помощью пинцета, словно она была не живым человеком, а редкостным экземпляром насекомого!
Именно поэтому Элисса и не захотела вернуться домой. Во всяком случае, Натан пытался убедить себя, что именно в этом кроется причина ее столь долгого отсутствия. Ей не хотелось быть подвергнутой допросу и предстать перед вспышками фотокамер репортеров. Она пыталась оттянуть время, чтобы успеть взять себя в руки и собраться с мыслями перед тем, как отстаивать свою версию происшедшего. Возможно, Элиссе придется обнародовать истинную причину происшедшей с ней двенадцать лет назад трагедии, и тогда всплывет имя Верджила Ролинза.