Страница:
— Вы не молитесь нашему богу. Это меня не удивляет. Но я слышала, что вы вообще не молитесь богам. И опять мне не дает покоя любопытство: каким образом вам удается управлять людьми?
Эреона наконец решила ответить: «Мы, элементалы, умеем думать».
Дейм Вако с трудом скрыла улыбку.
— Не вы одни.
Уловив иронию, Эреона пояснила: «Постарайтесь понять мои слова. Мы обдумываем и рассчитываем все возможные варианты развития будущего. Способы, посредством которых вселенная может восстановить равновесие. Мы всегда это делаем, но исключительно с позиции нейтральных наблюдателей. Принимая во внимание наше историческое происхождение, было бы неправомерно вмешиваться в повседневные дела чужих цивилизаций. Человечество должно самостоятельно налаживать свои отношения с различными культурами и цивилизациями. — Она встретилась с взглядом молодой женщины. — Мы считаем безнравственным навязывать свое мнение или участие кому бы то ни было».
Дейм Вако могла подавить свое растущее Удивление, но не глубинные чувства. Словно селевой поток в горах, ее охватила волна сарказма.
— Только избавьте меня от высокопарных оправданий своего безразличия. Вы заинтересованы в том, что происходит в цивилизованной части галактики, ничуть не меньше, чем любой правитель населенного мира или добытчик полезных ископаемых на дальнем краю вселенной. Все прекрасно знают, что элементалы преследуют свои собственные цели, которые известны только им. Элементалы не верят в богов, потому что сами хотят стать богами.
На мгновение между ними возникла какая-то связь. Они нашли друг в друге нечто общее, если не на философском, то на личностном уровне.
Это вызвало у Эреоны любопытство.
— Кто ты такая, Дейм Вако? Спутница командира Вако? А кем хочешь стать? Каким видишь свое будущее? Свое собственное, а не члена сообщества некромангеров? Кем, например, мечтаешь стать, когда не станет нынешнего Лорд-маршала? Разве эти перемены не коснутся тебя лично? Разве у тебя кет личных желаний, которые шли бы дальше твоей верности общему делу? Если нет, это неестественно. — Выражение ее лица слегка изменилось. — Если нет, значит, ты не человек.
— Это слова изменницы, Эреона. Ты начинаешь мне нравиться.
— Для меня это не измена, — ответила элементалка. — Я не могу изменить обществу, которому не принадлежу. Я лишь отвечаю на твои вопросы.
Дейм Вако пристально на нее посмотрела.
— Обдумываешь и рассчитываешь? Эреона пожала плечами: «Я же сказала, что мы всегда думаем».
Кивнув головой, Дейм Вако повернулась к находящемуся рядом пилоту. Когда Дейм Вако и элементалка проходили по палубе, их разговор свернул на менее значительные темы.
— Все это очень интересно, — сказала наконец Дейм Вако, — но пустое. Я могу позволить себе различные траты, а вот тратить свое время впустую не желаю. Сейчас оно особенно дорого. Я хотела бы продолжить нашу беседу о философских и личностных мотивах участия в неких будущих событиях. — В ее голосе прозвучали угрожающие нотки. — Будет очень жаль, если ее придется проводить в менее дружелюбной атмосфере. — С этими словами она остановилась. — Как ты уже, наверное, поняла, — с известной долей издевки произнесла она, — существуют и другие, не менее важные вопросы, требующие к себе самого пристального внимания. Начнем с них. — Сейчас она говорила быстро, точно и требовательно. — Что ты можешь сказать о человеке по имени Риддик? Где его можно найти? Эреона не колебалась с ответом:
— Честно говоря, я не знаю, куда он делся. Мы, элементалы, многое знаем, но мы не всеведущи.
Дейм Вако на шаг отступила. — Честно говоря, меня больше интересует, откуда он взялся.
На этот раз элементалка задумалась. Дейм Вако продолжила беседу, но на этот раз не вопросом, а нажав кнопку на пульте управления. Под ногами элементалки открылся вдруг люк, та отпрянула к Дейм Вако.
— Осторожнее! — предупредила Дейм Вако без тени улыбки.
Под ними проносились далекие горные вершины, разгромленные города и промышленные центры, дома и магазины. Открывшийся вид должен был не только напугать элементалку, но и напомнить ей о доблести и могуществе некромангеров. Теплый воздух корабля под завывание ветра смешивался с холодными воздушными потоками. Словно повинуясь сигналу Дейм Вако, корабль перестал набирать высоту и замер на одном уровне, ожидая дальнейших команд.
Дейм Вако внимательно смотрела на гостью, которая, не отрываясь, глядела вниз.
— Неужели никаких мыслей насчет того, откуда взялся Риддик? — Ее голос снова стал ласковым. — Никаких воспоминаний о его родной цивилизации, о его роде, о том, как и почему он появился на Гелионе-Один? Как вышло, что мы столкнулись с ним именно сейчас? — Она замолчала, чтобы дать элементалке время для раздумий, причем не только над заданными ей вопросами, но и над тем, в каком положении она оказалась.
— Ничего не вспомнила? — продолжила она допрос. — А ведь говорила, что элементалы хорошо все обдумывают и рассчитывают. Сделай мне одолжение, рассчитай, учитывая последствия твоего отказа отвечать на вопросы, свои шансы выбраться с этой планеты живой.
Резким движением Дейм Вако выхватила у стоявшего неподалеку солдата острый меч. Полюбовавшись на красоту металла и искусство ремесленника, сработавшего этот клинок, она приставила его к спине элементалки.
Теперь позади у Эреоны был меч, а впереди — провал распахнутого люка.
— Ну как, закончила расчеты? — вежливо поинтересовалась Дейм Вако. — Вот и хорошо. — Длинное лезвие сильнее впилось в ткань, покрывающую спину элементалки. — А теперь раздели свои шансы надвое.
Та слушала внимательно, но без малейшего страха.
— Побереги свои угрозы для кого-нибудь другого, некромангер, — сказала она.
К изумлению Дейм Вако, Эреона шагнула вперед и скользнула над провалом в полу. Оказавшись на той стороне, она повернулась к своей собеседнице и улыбнулась.
— Я буду счастлива ответить на твои вопросы. Я не сделала этого раньше лишь потому, что мои мысли были заняты другим. То, что я твоя гостья, еще не обязывает меня уделять тебе все внимание. — Она немного помолчала, а потом продолжила речь рассказом, важность которого должна была оценить ее собеседница. — История связана с предсказанием, которое было сделано тридцать лет назад. Один молодой солдат пришел к предсказательнице, желая узнать о своем будущем. Не исключено, что это было первым проявлением его маниакальности, которая в дальнейшем переросла в нечто большее. Никто толком не знает, можно ли предсказать будущее… — начала предсказательница. — Но довольно о научной ценности предсказаний. Она сказала солдату, что на планете Фурия родится мальчик, который однажды станет причиной его неминуемой смерти.
Того, что Дейм Вако услышала, было вполне достаточно. Она тут же отдала приказ кораблю возвращаться на «Базилику», а элементалку вернула охранникам, велев им никому (особенно Лорд-маршалу) не рассказывать об этой встрече. После чего занялась мелочами: заметать следы своих действий.
Лишь к концу дня она добралась до кабины связи. В кабине не было ни передовых технологий, ни электронных новшеств. Она была скромно украшена, слабо освещена и имела одну панель, на которой лежал связной Почти-Мертвец. С его помощью можно было говорить с любым некромангером, где бы тот ни находился.
Принимающий Почти-Мертвец, которому передавались ее слова, находился на такой же панели на борту корабля Вако. Для того чтобы возник контакт, нужно было Почти-Мертвеца, которого использовала Дейм Вако, заставить «думать» так же, как думает его двойник в далеком космосе. У них был общий разум, общее ментальное пространство, они существовали в одном времени.
Дейм Вако не стала тратить время на лишнюю болтовню, которая выходила бы за пределы необходимого минимума лести, и перешла к пересказу того, что ей поведала элементалка. Произнося слова, она наблюдала, как двигаются губы мертвенно-бледного существа, которое лежало перед ней и повторяло каждый ее звук.
— …к неминуемой смерти солдата, — закончила она.
Ответ пришел почти мгновенно. На этот раз, когда задвигались губы Почти-Мертвеца, она услышала голос своего далекого собеседника.
— С планеты Фурия? — Даже через тысячи парсеков, в произнесенных не Вако, а связным Почти-Мертвецом словах, она распознала изумление своего собеседника.
— Я не помню, чтобы о ней упоминали. В этом не было необходимости: их мир разрушен, там не осталось достойной упоминания жизни.
— Что и понятно, — сказала Дейм Вако через своего Почти-Мертвеца. — Молодой солдат, участвовавший в наступлении на Фурию, убил всех мальчиков, которых смог отыскать, некоторых из них задушив их собственной пуповиной. Художественный подход к делу, тебе не кажется?
Губы Почти-Мертвеца снова задвигались в гипнотическом трансе.
— Выходит, что этот солдат, — заговорил Вако с далекого корабля, — попытавшийся изменить предсказание, впоследствии стал…
— Вот почему он так беспокоится, — помогла ему Дейм Вако.
— …нашим Лорд-маршалом, — продолжил он. — А этот мальчик…
— …которого он не смог убить, и о котором говорила предсказательница…
— …наш Риддик, — закончил Вако. — Ты в это веришь? ТЫ веришь предсказаниям? Ведь это не научно.
— Я знаю, — сказала Дейм Вако. — Совершенно неважно, во что верю я и во что веришь ты. Неважно даже, было ли предсказание или все это — бред сумасшедшего, — улыбнулась она. — Важно только то, что в предсказание верит он.
В разговоре наступила пауза. Дейм Вако казалось, что она сквозь расстояние видит задумавшегося Вако.
— Что нужно делать? — спросил он наконец.
Это уже хорошо. Он позволял ей взять инициативу на себя. Правда, и рисковать будет она, но это ее не пугало. Учитывая все обстоятельства, она и без того находилась в куда большей опасности, чем он на своем корабле.
— Делай то, что тебе приказывает твой начальник. Найди и очисти для него Риддика. Тем самым ты докажешь свою преданность. Может быть, тогда, после этого…
— …когда он утратит, наконец, бдительность, — прошептал Почти-Мертвец, повторяя слова Вако.
Дейм Вако выпрямилась над панелью, и голова связного Почти-Мертвеца чуть качнулась в ответ в сторону, отмечая конец сеанса.
— До встречи, любовь моя, — промурлыкала она и, вновь наклонившись, с невероятной и ужасающей нежностью коснулась губами серых губ замолчавшего Почти-Мертвеца.
Чуть позже она уже проходила мимо Лорд-маршала и его свиты. Они были поглощены разговором, судя по всему, связанным с продолжением войны и оккупации, которая оказалась сложнее, чем они ожидали. Оставшиеся в живых защитники Гелиона бились с упорством, доходящим до абсурда. Это Дейм Вако уже не волновало.
Взволновало же ее то, что когда Лорд-маршал прошел мимо нее, внешне не обратив на женщину никакого внимания, и она привычно склонила голову, второе «я» правителя — Призрачное лицо, которым обладали самые просвещенные и развитые люди, — повернулось к ней. Астральное «я» Лорд-маршала окинуло Дейм Вако холодным взором и исчезло в голове своего хозяина, как привидение, вернувшееся в свой гроб.
Дейм Вако сдержала дрожь, но этот случай лишний раз напомнил ей о бдительности и о способностях Лорд-маршала, которые делали его могущественным и опасным противником. Это был не просто человек.
В далеком космосе на борту корабля Вако завершил сеанс связи, оставив связного Почти-Мертвеца отдыхать. Все его мысли устремились в будущее, на перспективы, которые сейчас, как никогда, так много обещали и были такие запутанные. Как же ему повезло с партнершей, с ее умом, хитростью и изворотливостью, ее красотой и страстью! Никто из командиров не мог похвастаться такой спутницей. Его вместе в ней ждали великие свершения, если, конечно, они не ошиблись в выборе правильного пути.
Запутавшись в мыслях и отдавшись мечтам о новых возможностях, Вако покинул комнату, не заметив одинокой фигуры, которая скрывалась в тени дальнего ее угла. Как только командир покинул комнату, фигура вышла из укрытия и оказалась в тусклом свете. Она долго и внимательно смотрела на неподвижно лежащего Почти-Мертвеца. Потом, что-то решив, двинулась вперед.
Проверив на всякий случай, нет ли кого-нибудь рядом, Чистильщик вышел в коридор и направился в сторону носа корабля.
XIII
Эреона наконец решила ответить: «Мы, элементалы, умеем думать».
Дейм Вако с трудом скрыла улыбку.
— Не вы одни.
Уловив иронию, Эреона пояснила: «Постарайтесь понять мои слова. Мы обдумываем и рассчитываем все возможные варианты развития будущего. Способы, посредством которых вселенная может восстановить равновесие. Мы всегда это делаем, но исключительно с позиции нейтральных наблюдателей. Принимая во внимание наше историческое происхождение, было бы неправомерно вмешиваться в повседневные дела чужих цивилизаций. Человечество должно самостоятельно налаживать свои отношения с различными культурами и цивилизациями. — Она встретилась с взглядом молодой женщины. — Мы считаем безнравственным навязывать свое мнение или участие кому бы то ни было».
Дейм Вако могла подавить свое растущее Удивление, но не глубинные чувства. Словно селевой поток в горах, ее охватила волна сарказма.
— Только избавьте меня от высокопарных оправданий своего безразличия. Вы заинтересованы в том, что происходит в цивилизованной части галактики, ничуть не меньше, чем любой правитель населенного мира или добытчик полезных ископаемых на дальнем краю вселенной. Все прекрасно знают, что элементалы преследуют свои собственные цели, которые известны только им. Элементалы не верят в богов, потому что сами хотят стать богами.
На мгновение между ними возникла какая-то связь. Они нашли друг в друге нечто общее, если не на философском, то на личностном уровне.
Это вызвало у Эреоны любопытство.
— Кто ты такая, Дейм Вако? Спутница командира Вако? А кем хочешь стать? Каким видишь свое будущее? Свое собственное, а не члена сообщества некромангеров? Кем, например, мечтаешь стать, когда не станет нынешнего Лорд-маршала? Разве эти перемены не коснутся тебя лично? Разве у тебя кет личных желаний, которые шли бы дальше твоей верности общему делу? Если нет, это неестественно. — Выражение ее лица слегка изменилось. — Если нет, значит, ты не человек.
— Это слова изменницы, Эреона. Ты начинаешь мне нравиться.
— Для меня это не измена, — ответила элементалка. — Я не могу изменить обществу, которому не принадлежу. Я лишь отвечаю на твои вопросы.
Дейм Вако пристально на нее посмотрела.
— Обдумываешь и рассчитываешь? Эреона пожала плечами: «Я же сказала, что мы всегда думаем».
Кивнув головой, Дейм Вако повернулась к находящемуся рядом пилоту. Когда Дейм Вако и элементалка проходили по палубе, их разговор свернул на менее значительные темы.
— Все это очень интересно, — сказала наконец Дейм Вако, — но пустое. Я могу позволить себе различные траты, а вот тратить свое время впустую не желаю. Сейчас оно особенно дорого. Я хотела бы продолжить нашу беседу о философских и личностных мотивах участия в неких будущих событиях. — В ее голосе прозвучали угрожающие нотки. — Будет очень жаль, если ее придется проводить в менее дружелюбной атмосфере. — С этими словами она остановилась. — Как ты уже, наверное, поняла, — с известной долей издевки произнесла она, — существуют и другие, не менее важные вопросы, требующие к себе самого пристального внимания. Начнем с них. — Сейчас она говорила быстро, точно и требовательно. — Что ты можешь сказать о человеке по имени Риддик? Где его можно найти? Эреона не колебалась с ответом:
— Честно говоря, я не знаю, куда он делся. Мы, элементалы, многое знаем, но мы не всеведущи.
Дейм Вако на шаг отступила. — Честно говоря, меня больше интересует, откуда он взялся.
На этот раз элементалка задумалась. Дейм Вако продолжила беседу, но на этот раз не вопросом, а нажав кнопку на пульте управления. Под ногами элементалки открылся вдруг люк, та отпрянула к Дейм Вако.
— Осторожнее! — предупредила Дейм Вако без тени улыбки.
Под ними проносились далекие горные вершины, разгромленные города и промышленные центры, дома и магазины. Открывшийся вид должен был не только напугать элементалку, но и напомнить ей о доблести и могуществе некромангеров. Теплый воздух корабля под завывание ветра смешивался с холодными воздушными потоками. Словно повинуясь сигналу Дейм Вако, корабль перестал набирать высоту и замер на одном уровне, ожидая дальнейших команд.
Дейм Вако внимательно смотрела на гостью, которая, не отрываясь, глядела вниз.
— Неужели никаких мыслей насчет того, откуда взялся Риддик? — Ее голос снова стал ласковым. — Никаких воспоминаний о его родной цивилизации, о его роде, о том, как и почему он появился на Гелионе-Один? Как вышло, что мы столкнулись с ним именно сейчас? — Она замолчала, чтобы дать элементалке время для раздумий, причем не только над заданными ей вопросами, но и над тем, в каком положении она оказалась.
— Ничего не вспомнила? — продолжила она допрос. — А ведь говорила, что элементалы хорошо все обдумывают и рассчитывают. Сделай мне одолжение, рассчитай, учитывая последствия твоего отказа отвечать на вопросы, свои шансы выбраться с этой планеты живой.
Резким движением Дейм Вако выхватила у стоявшего неподалеку солдата острый меч. Полюбовавшись на красоту металла и искусство ремесленника, сработавшего этот клинок, она приставила его к спине элементалки.
Теперь позади у Эреоны был меч, а впереди — провал распахнутого люка.
— Ну как, закончила расчеты? — вежливо поинтересовалась Дейм Вако. — Вот и хорошо. — Длинное лезвие сильнее впилось в ткань, покрывающую спину элементалки. — А теперь раздели свои шансы надвое.
Та слушала внимательно, но без малейшего страха.
— Побереги свои угрозы для кого-нибудь другого, некромангер, — сказала она.
К изумлению Дейм Вако, Эреона шагнула вперед и скользнула над провалом в полу. Оказавшись на той стороне, она повернулась к своей собеседнице и улыбнулась.
— Я буду счастлива ответить на твои вопросы. Я не сделала этого раньше лишь потому, что мои мысли были заняты другим. То, что я твоя гостья, еще не обязывает меня уделять тебе все внимание. — Она немного помолчала, а потом продолжила речь рассказом, важность которого должна была оценить ее собеседница. — История связана с предсказанием, которое было сделано тридцать лет назад. Один молодой солдат пришел к предсказательнице, желая узнать о своем будущем. Не исключено, что это было первым проявлением его маниакальности, которая в дальнейшем переросла в нечто большее. Никто толком не знает, можно ли предсказать будущее… — начала предсказательница. — Но довольно о научной ценности предсказаний. Она сказала солдату, что на планете Фурия родится мальчик, который однажды станет причиной его неминуемой смерти.
Того, что Дейм Вако услышала, было вполне достаточно. Она тут же отдала приказ кораблю возвращаться на «Базилику», а элементалку вернула охранникам, велев им никому (особенно Лорд-маршалу) не рассказывать об этой встрече. После чего занялась мелочами: заметать следы своих действий.
Лишь к концу дня она добралась до кабины связи. В кабине не было ни передовых технологий, ни электронных новшеств. Она была скромно украшена, слабо освещена и имела одну панель, на которой лежал связной Почти-Мертвец. С его помощью можно было говорить с любым некромангером, где бы тот ни находился.
Принимающий Почти-Мертвец, которому передавались ее слова, находился на такой же панели на борту корабля Вако. Для того чтобы возник контакт, нужно было Почти-Мертвеца, которого использовала Дейм Вако, заставить «думать» так же, как думает его двойник в далеком космосе. У них был общий разум, общее ментальное пространство, они существовали в одном времени.
Дейм Вако не стала тратить время на лишнюю болтовню, которая выходила бы за пределы необходимого минимума лести, и перешла к пересказу того, что ей поведала элементалка. Произнося слова, она наблюдала, как двигаются губы мертвенно-бледного существа, которое лежало перед ней и повторяло каждый ее звук.
— …к неминуемой смерти солдата, — закончила она.
Ответ пришел почти мгновенно. На этот раз, когда задвигались губы Почти-Мертвеца, она услышала голос своего далекого собеседника.
— С планеты Фурия? — Даже через тысячи парсеков, в произнесенных не Вако, а связным Почти-Мертвецом словах, она распознала изумление своего собеседника.
— Я не помню, чтобы о ней упоминали. В этом не было необходимости: их мир разрушен, там не осталось достойной упоминания жизни.
— Что и понятно, — сказала Дейм Вако через своего Почти-Мертвеца. — Молодой солдат, участвовавший в наступлении на Фурию, убил всех мальчиков, которых смог отыскать, некоторых из них задушив их собственной пуповиной. Художественный подход к делу, тебе не кажется?
Губы Почти-Мертвеца снова задвигались в гипнотическом трансе.
— Выходит, что этот солдат, — заговорил Вако с далекого корабля, — попытавшийся изменить предсказание, впоследствии стал…
— Вот почему он так беспокоится, — помогла ему Дейм Вако.
— …нашим Лорд-маршалом, — продолжил он. — А этот мальчик…
— …которого он не смог убить, и о котором говорила предсказательница…
— …наш Риддик, — закончил Вако. — Ты в это веришь? ТЫ веришь предсказаниям? Ведь это не научно.
— Я знаю, — сказала Дейм Вако. — Совершенно неважно, во что верю я и во что веришь ты. Неважно даже, было ли предсказание или все это — бред сумасшедшего, — улыбнулась она. — Важно только то, что в предсказание верит он.
В разговоре наступила пауза. Дейм Вако казалось, что она сквозь расстояние видит задумавшегося Вако.
— Что нужно делать? — спросил он наконец.
Это уже хорошо. Он позволял ей взять инициативу на себя. Правда, и рисковать будет она, но это ее не пугало. Учитывая все обстоятельства, она и без того находилась в куда большей опасности, чем он на своем корабле.
— Делай то, что тебе приказывает твой начальник. Найди и очисти для него Риддика. Тем самым ты докажешь свою преданность. Может быть, тогда, после этого…
— …когда он утратит, наконец, бдительность, — прошептал Почти-Мертвец, повторяя слова Вако.
Дейм Вако выпрямилась над панелью, и голова связного Почти-Мертвеца чуть качнулась в ответ в сторону, отмечая конец сеанса.
— До встречи, любовь моя, — промурлыкала она и, вновь наклонившись, с невероятной и ужасающей нежностью коснулась губами серых губ замолчавшего Почти-Мертвеца.
Чуть позже она уже проходила мимо Лорд-маршала и его свиты. Они были поглощены разговором, судя по всему, связанным с продолжением войны и оккупации, которая оказалась сложнее, чем они ожидали. Оставшиеся в живых защитники Гелиона бились с упорством, доходящим до абсурда. Это Дейм Вако уже не волновало.
Взволновало же ее то, что когда Лорд-маршал прошел мимо нее, внешне не обратив на женщину никакого внимания, и она привычно склонила голову, второе «я» правителя — Призрачное лицо, которым обладали самые просвещенные и развитые люди, — повернулось к ней. Астральное «я» Лорд-маршала окинуло Дейм Вако холодным взором и исчезло в голове своего хозяина, как привидение, вернувшееся в свой гроб.
Дейм Вако сдержала дрожь, но этот случай лишний раз напомнил ей о бдительности и о способностях Лорд-маршала, которые делали его могущественным и опасным противником. Это был не просто человек.
В далеком космосе на борту корабля Вако завершил сеанс связи, оставив связного Почти-Мертвеца отдыхать. Все его мысли устремились в будущее, на перспективы, которые сейчас, как никогда, так много обещали и были такие запутанные. Как же ему повезло с партнершей, с ее умом, хитростью и изворотливостью, ее красотой и страстью! Никто из командиров не мог похвастаться такой спутницей. Его вместе в ней ждали великие свершения, если, конечно, они не ошиблись в выборе правильного пути.
Запутавшись в мыслях и отдавшись мечтам о новых возможностях, Вако покинул комнату, не заметив одинокой фигуры, которая скрывалась в тени дальнего ее угла. Как только командир покинул комнату, фигура вышла из укрытия и оказалась в тусклом свете. Она долго и внимательно смотрела на неподвижно лежащего Почти-Мертвеца. Потом, что-то решив, двинулась вперед.
Проверив на всякий случай, нет ли кого-нибудь рядом, Чистильщик вышел в коридор и направился в сторону носа корабля.
XIII
Планета была зеленой, укрытой густыми белыми облаками, с буйной растительностью и богатым животным миром. Она веками вращалась вокруг незаметной звезды по благоприятной орбите, не привлекая к себе внимания и позволяя своим обитателям вести спокойную и счастливую жизнь.
Потом появилась рука.
Чудовищный призрак со скользкой кожей без всякого предупреждения пронзил космос, атмосферу, облака и безжалостно уничтожил планету. По одиночке и группами молодые жизни были выдернуты из своих постелей, школьных парт и укромных уголков. Схватывая по нескольку тысяч плачущих малышей за один раз, огромная рука шевелила толстыми пальцами, перетирая их и стряхивая в бездну, в холодную пустоту.
Рука исчезла, уступив свое место мощной фигуре. Это был молодой сильный воин, голову которого венчал странный шлем с тремя лицами. Настоящее лицо воина оставалось невидимым.
Потом послышался голос, невинный и мудрый, молодой и зрелый, испуганный и пугающий. Этот голос принадлежал не воину. Он шептал, вопрошал и сомневался. — Мы… с тобой… не знакомы? Воин ничего не ответил, а протянул вперед руку в стальной перчатке, направил к нему свои пальцы…
Риддик вскочил, моментально очнувшись от сна. Его органы чувств стряхнули остатки дремы, позволив ему за одну-две секунды осмотреться и оценить обстановку. Вокруг был камень и мусор, вдали слышался разговор заключенных, пахло серой. Этот сон, эти воспоминания не оставят его до тех пор, пока он не поймет, что они значат.
Для охранника, которого угораздило попасть на Крематорию, кроме кормежки и проверок, особых дел не было. Из-за того, что работать здесь было слишком сложно, слишком скучно и слишком опасно, техническое обслуживание тюрьмы производилось машинами. Техника была устарелой и обветшалой, но вполне рабочей. Иначе и быть не могло. На других планетах, в других тюрьмах с починкой сломавшейся техники можно было подождать. На
Крематории такое ожидание могло обернуться смертью для всех обитателей, включая технический персонал.
Два охранника играли в шахматы, остальные бездельничали или наблюдали за выполнением тех функций, в которые не допускалось вмешательство машин. Начальник тюрьмы находился тут же, он просматривал свои записи. Один из игроков пошел слоном. На этой планете в ход шел любой подручный материал, включая боевые патроны, поэтому среди шахматных фигур были самые разные предметы, напоминающие исходные то формой, то размером. Потенциально опасный слон замерцал после того, как им сделали ход.
Тумбе не смотрел на шахматную доску вовсе не потому, что ему не нравились шахматы. Он тоже любил поиграть, но другими фигурами: например, человеком, из-за которого они здесь оказались. Один за другим охотники столпились за его спиной.
Дуруба радостно всех приветствовал, держась гораздо спокойнее, чем в первый день. Тумбе счел это хорошим знаком, но не стал на него особенно рассчитывать. Один из охранников встал и направился к сейфу.
— Ну что, начнем с хороших новостей? — предложил начальник тюрьмы. Молчание предводителя охотников он принял за знак согласия. — Я тут переговорил с ребятами. — Он указал на охранников, которые даже не смотрели в их сторону. — Поскольку поездка у вас выдалась тяжелой, мы решили взять на себя некоторые дополнительные расходы. Вы получите семьсот пятьдесят тысяч монет.
Пока он говорил это, охранник подошел к сейфу, ввел код и открыл его. Теперь он вытаскивал оттуда универсальную валюту. Никаких кредиток, чистые наличные. Электронные кредитки везде принимались хорошо, но старые добрые наличные все же были надежнее и обходились без участия сторонних людей. Оглянувшись, Тумбе обратил внимание на выражение лиц членов своего экипажа. В голосовании нужды явно не было. Он подумал, что им следовало бы все-таки соблюдать осторожность. Вид наличных денег превратил команду бывалых вояк в выводок пускающих слюни щенков. Дуруба в одном оказался прав: поездка была еще та. Тумбе вынужден был признать, что и он, и его команда не могли дождаться момента, когда попрощаются с этим проклятым местом и найдут более цивилизованную планету, чтобы потратить там свою долю добычи.
Впрочем, у них осталось еще одно незакрытое дело. Тумбе впился глазами в начальника тюрьмы.
— А что за плохие новости ты нам приготовил? Закрыли местный публичный дом? Говорят, там когда-то были горячие девочки.
Начальник тюрьмы улыбнулся шутке и вместо ответа передал ему небольшой экран с цифровым изображением, — снимок звездного неба, в котором ни Тумбе, ни его коллеги не могли, как ни щурились, ничего разглядеть.
— Смотри внимательнее, — посоветовал начальник тюрьмы. — В самом центре.
Тумбе последовал совету.
— Темная тень, это может быть что угодно.
— Нет, не что угодно, — серьезно поправил его Дуруба. — Наш последний грузовой корабль закончил разгрузку прямо перед вашим появлением. Его мониторы уловили это, когда объект еще находился за пределами планетной системы. Это значит, что сейчас он уже близко. — Дуруба протянул руку и коснулся изображения, которое тут же увеличилось и превратилось в четко просматриваемые контуры корабля необычной формы.
Один из охранников, не переставая щелкать зеленые орехи, с любопытством перегнулся через плечо Тумбса. Проигнорировав его, охотник безразлично пожал плечами.
— Подумаешь. Никогда не видел ничего подобного.
Дуруба старался разговаривать нейтральным тоном. — Очень похоже на военный корабль. Но это было бы глупо, правда? Что может понадобиться военному кораблю в этой системе? Здесь нет ничего, кроме нас.
Возможно, увеличенное изображение корабля, слова начальника тюрьмы или комбинация обоих факторов разбудили у охранника какие-то смутные воспоминания. Не переставая жевать, он отошел от Тумбса.
— Ребята, вы, кажется, говорили, что прилетели с Гелиона-Один?
Даже намек на какое-либо обвинение заставил Тумбса занять оборонительную позицию: «Ну и что?»
Начальник тюрьмы внимательно следил за выражением его лица.
— Наш поставщик сказал, что он несколько раз перепроверял свою систему слежения и что эта штука летит с Гелиона-Один.
Тумбс почесал зад и ничего не ответил. Обычно он использовал этот жест, чтобы продемонстрировать свое спокойствие и уверенность, которых на самом деле не чувствовал.
Охранник возле сейфа не слышал их разговора и по-прежнему вытаскивал на свет пачки с деньгами.
Тем временем Дуруба продолжал разговор.
— Я уже говорил, что у Анатолия безошибочный нюх на неприятности. Так вот, он считает, что эти неприятности принесли вы.
Тумбсу трудно было сосредоточиться на словах Дурубы и одновременно смотреть на растущую на столе кучу денег. Судя по настроению начальника тюрьмы, их сделка грозила слинять, как костюм стриптизерши. Тумбе поспешил его успокоить.
— Послушай, — с трудом пробурчал он. — Мы замели следы и сделали все чисто. Мне плевать на их технологии, но они не могли найти нас по следу. — Он заметил, как открылся люк, ведущий на территорию тюрьмы. — Этого просто не может быть. Кого бы они ни искали, это мой заключенный — мой, и ничей больше. Право собственности — основа закона. Так что я возьму свои деньги.
Глаза Дурубы широко раскрылись, и он сделал шаг назад.
— Они? Так ты украл заключенного у них? Коротенькое местоимение подвело итог всему недосказанному, и дело приняло очень неприятный поворот.
Команда Тумбса недавно начала совместную работу, компенсируя недостаток опыта сообразительностью. Второй пилот заметила, как игроки в шахматы внезапно прервали свою партию и принялись заряжать патроны, служившие им фигурами, в ружья, которые достали из-под стола. Она подумала, что неплохо бы взять этот способ хранения боеприпасов на вооружение, но не стала пока говорить об этом Тумбсу. В сложной ситуации, когда соблюдение правил оказывается невозможным, она предпочитала делать ход первой. Второй пилот потянулась к оружию.
Звуки взрывов, сотрясшие всю гору с ее многочисленными уровнями и тюремными камерами, можно было бы принять за праздничный салют, если бы здесь когда-нибудь бывали праздники. Стало понятно, что странный гул, удививший их вчера, тоже не случайность. На Крематории не отмечали праздников, и отзвуки выстрелов и отдаленных взрывов, сопровождавшихся разноцветными вспышками огней и миганием внутреннего освещения, могли бы, конечно, сойти за фейерверк, но только ему никто не обрадовался.
Риддик внимательно рассматривал снизу центр управления тюрьмой. На его очках играли блики неверного света. Сверху на лебедке висела цепь, которая извивалась и звенела от взрывной вибрации. Через мгновение в центре управления погас свет. «Лиха беда начало», — подумал он. Затем яркая вспышка заставила Риддика отвернуться. Он успел заметить, как из открытого люка сверху упала какая-то фигура. Последовавший за падением взрыв сотряс всю тюрьму.
Когда Риддик посмотрел сквозь постепенно исчезающее зарево, он увидел, что упавший человек ухватился за свисающую цепь, которую, к его счастью, взрывом не повредило. Впрочем, его везение немедленно уравновешивалось тем, что Риддик его узнал: это был Тумбе.
Риддик отступил назад и собрался. Поставил одну ногу на стену и, используя ее в качестве опоры, оттолкнулся и побежал, с каждым шагом увеличивая скорость. На глазах у неподвижно замерших заключенных он вскочил на перила как на батут. Ему пришлось тщательно рассчитать траекторию движения, потому что в его распоряжении было ограниченное пространство, ускорение и сила, чтобы совершить почти невозможный прыжок и достичь человека, судорожно ухватившегося за край цепи, тумбе каким-то образом удержался на цепи, не сорвавшись при столкновении. Раскачиваясь как маятник, он из последних сил удерживал на цепи и себя, и того, кто на него прыгнул. Когда ему удалось наконец восстановить равновесие, он обернулся, чтобы взглянуть на идиота, который едва не сбросил его с цепи.
И обнаружил, что висит лицом к лицу с Риддиком.
У Тумбса не было ни оружия, ни помощников, ни быстроходного корабля, а значит, никаких шансов на спасение. Его обуяло чувство, близкое к панике. Несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, они висели друг на друге, а цепь продолжала раскачиваться. В тот момент, когда охотник решил, что сейчас заключенный перегрызет ему глотку, Риддик заговорил. У него был спокойный голос, будто они сидели и беседовали в кафе, и их отношения ничто не омрачало. Как будто бы прошлые дела не имели значения ни тогда, ни, тем более, сейчас.
— Надо было брать деньги.
Тумбе лишился дара речи и не сумел бы ему ответить, даже если бы нашелся со словами, потому что Риддик вдруг принялся резво подниматься по цепи, воспользовавшись головой Тумбса как точкой опоры. Как только до охотника дошло, что его никто не собирается убивать, рвать на части и высасывать мозг через нос, он тоже принялся взбираться вверх по цепи, хотя и значительно медленнее, чем Риддик.
Темный центр управления тюрьмой напоминал о кровавых оргиях Вельзевула и его поклонников. Единственным источником света были экраны мониторов, случайно уцелевшие от выстрелов. Риддику этого освещения было вполне достаточно, и он снял очки, что с удовольствием делал при каждом удобном случае. Очки приходилось носить постоянно, и он уже относился к ним как к одушевленному спутнику, из-за чего их совместное сосуществование напоминало причудливый симбиоз.
Ему не пришлось разбираться с тем, где валялись тела охранников, а где — охотников, потому что это оказалось невозможным. Самые большие куски плоти смешались между собой, образуя единое целое. По всей комнате взрывом разметало конечности и другие части тела, которые Риддик предпочел не рассматривать. Ясно было одно: в этой разгромленной комнате не осталось ни одного живого человека.
Риддик быстро подошел к двери, ведущей к транспортному туннелю, и нажал на рычаг.
Металл дверей застонал, но поддался, дверь открылась. Внутренняя перегородка оказалась закрытой. Риддик осмотрел ее, но не смог понять, была ли она повреждена взрывом или ее намеренно заблокировали. Да это было и не важно.
Монитор, показывающий туннель, находился рядом и чуть светился. Риддик стряхнул с него мусор, обтер и стал внимательно рассматривать изображение. Картинка менялась и дергалась от помех, но он все равно сумел разглядеть, что в ближайшее время воспользоваться внутренней транспортной системой никому не удастся. Тяжелая платформа была снесена с рельсов, которые были вывернуты и искорежены. Беглый осмотр дал ему понять, что для починки системы необходима помощь инженеров, ремонтной бригады, оборудования, а главное, на это требовалось время. Людей в туннеле видно не было.
Обнаружив, что после подъема Риддика не последовало новых взрывов и вниз не полетели разрозненные части его тела, наблюдавшие за ним заключенные решили тоже забраться наверх. Первой была Кира, потом Гув и остальные. Тумбе тоже рискнул подняться по цепи, которой до этого воспользовался Риддик.
Потом появилась рука.
Чудовищный призрак со скользкой кожей без всякого предупреждения пронзил космос, атмосферу, облака и безжалостно уничтожил планету. По одиночке и группами молодые жизни были выдернуты из своих постелей, школьных парт и укромных уголков. Схватывая по нескольку тысяч плачущих малышей за один раз, огромная рука шевелила толстыми пальцами, перетирая их и стряхивая в бездну, в холодную пустоту.
Рука исчезла, уступив свое место мощной фигуре. Это был молодой сильный воин, голову которого венчал странный шлем с тремя лицами. Настоящее лицо воина оставалось невидимым.
Потом послышался голос, невинный и мудрый, молодой и зрелый, испуганный и пугающий. Этот голос принадлежал не воину. Он шептал, вопрошал и сомневался. — Мы… с тобой… не знакомы? Воин ничего не ответил, а протянул вперед руку в стальной перчатке, направил к нему свои пальцы…
Риддик вскочил, моментально очнувшись от сна. Его органы чувств стряхнули остатки дремы, позволив ему за одну-две секунды осмотреться и оценить обстановку. Вокруг был камень и мусор, вдали слышался разговор заключенных, пахло серой. Этот сон, эти воспоминания не оставят его до тех пор, пока он не поймет, что они значат.
Для охранника, которого угораздило попасть на Крематорию, кроме кормежки и проверок, особых дел не было. Из-за того, что работать здесь было слишком сложно, слишком скучно и слишком опасно, техническое обслуживание тюрьмы производилось машинами. Техника была устарелой и обветшалой, но вполне рабочей. Иначе и быть не могло. На других планетах, в других тюрьмах с починкой сломавшейся техники можно было подождать. На
Крематории такое ожидание могло обернуться смертью для всех обитателей, включая технический персонал.
Два охранника играли в шахматы, остальные бездельничали или наблюдали за выполнением тех функций, в которые не допускалось вмешательство машин. Начальник тюрьмы находился тут же, он просматривал свои записи. Один из игроков пошел слоном. На этой планете в ход шел любой подручный материал, включая боевые патроны, поэтому среди шахматных фигур были самые разные предметы, напоминающие исходные то формой, то размером. Потенциально опасный слон замерцал после того, как им сделали ход.
Тумбе не смотрел на шахматную доску вовсе не потому, что ему не нравились шахматы. Он тоже любил поиграть, но другими фигурами: например, человеком, из-за которого они здесь оказались. Один за другим охотники столпились за его спиной.
Дуруба радостно всех приветствовал, держась гораздо спокойнее, чем в первый день. Тумбе счел это хорошим знаком, но не стал на него особенно рассчитывать. Один из охранников встал и направился к сейфу.
— Ну что, начнем с хороших новостей? — предложил начальник тюрьмы. Молчание предводителя охотников он принял за знак согласия. — Я тут переговорил с ребятами. — Он указал на охранников, которые даже не смотрели в их сторону. — Поскольку поездка у вас выдалась тяжелой, мы решили взять на себя некоторые дополнительные расходы. Вы получите семьсот пятьдесят тысяч монет.
Пока он говорил это, охранник подошел к сейфу, ввел код и открыл его. Теперь он вытаскивал оттуда универсальную валюту. Никаких кредиток, чистые наличные. Электронные кредитки везде принимались хорошо, но старые добрые наличные все же были надежнее и обходились без участия сторонних людей. Оглянувшись, Тумбе обратил внимание на выражение лиц членов своего экипажа. В голосовании нужды явно не было. Он подумал, что им следовало бы все-таки соблюдать осторожность. Вид наличных денег превратил команду бывалых вояк в выводок пускающих слюни щенков. Дуруба в одном оказался прав: поездка была еще та. Тумбе вынужден был признать, что и он, и его команда не могли дождаться момента, когда попрощаются с этим проклятым местом и найдут более цивилизованную планету, чтобы потратить там свою долю добычи.
Впрочем, у них осталось еще одно незакрытое дело. Тумбе впился глазами в начальника тюрьмы.
— А что за плохие новости ты нам приготовил? Закрыли местный публичный дом? Говорят, там когда-то были горячие девочки.
Начальник тюрьмы улыбнулся шутке и вместо ответа передал ему небольшой экран с цифровым изображением, — снимок звездного неба, в котором ни Тумбе, ни его коллеги не могли, как ни щурились, ничего разглядеть.
— Смотри внимательнее, — посоветовал начальник тюрьмы. — В самом центре.
Тумбе последовал совету.
— Темная тень, это может быть что угодно.
— Нет, не что угодно, — серьезно поправил его Дуруба. — Наш последний грузовой корабль закончил разгрузку прямо перед вашим появлением. Его мониторы уловили это, когда объект еще находился за пределами планетной системы. Это значит, что сейчас он уже близко. — Дуруба протянул руку и коснулся изображения, которое тут же увеличилось и превратилось в четко просматриваемые контуры корабля необычной формы.
Один из охранников, не переставая щелкать зеленые орехи, с любопытством перегнулся через плечо Тумбса. Проигнорировав его, охотник безразлично пожал плечами.
— Подумаешь. Никогда не видел ничего подобного.
Дуруба старался разговаривать нейтральным тоном. — Очень похоже на военный корабль. Но это было бы глупо, правда? Что может понадобиться военному кораблю в этой системе? Здесь нет ничего, кроме нас.
Возможно, увеличенное изображение корабля, слова начальника тюрьмы или комбинация обоих факторов разбудили у охранника какие-то смутные воспоминания. Не переставая жевать, он отошел от Тумбса.
— Ребята, вы, кажется, говорили, что прилетели с Гелиона-Один?
Даже намек на какое-либо обвинение заставил Тумбса занять оборонительную позицию: «Ну и что?»
Начальник тюрьмы внимательно следил за выражением его лица.
— Наш поставщик сказал, что он несколько раз перепроверял свою систему слежения и что эта штука летит с Гелиона-Один.
Тумбс почесал зад и ничего не ответил. Обычно он использовал этот жест, чтобы продемонстрировать свое спокойствие и уверенность, которых на самом деле не чувствовал.
Охранник возле сейфа не слышал их разговора и по-прежнему вытаскивал на свет пачки с деньгами.
Тем временем Дуруба продолжал разговор.
— Я уже говорил, что у Анатолия безошибочный нюх на неприятности. Так вот, он считает, что эти неприятности принесли вы.
Тумбсу трудно было сосредоточиться на словах Дурубы и одновременно смотреть на растущую на столе кучу денег. Судя по настроению начальника тюрьмы, их сделка грозила слинять, как костюм стриптизерши. Тумбе поспешил его успокоить.
— Послушай, — с трудом пробурчал он. — Мы замели следы и сделали все чисто. Мне плевать на их технологии, но они не могли найти нас по следу. — Он заметил, как открылся люк, ведущий на территорию тюрьмы. — Этого просто не может быть. Кого бы они ни искали, это мой заключенный — мой, и ничей больше. Право собственности — основа закона. Так что я возьму свои деньги.
Глаза Дурубы широко раскрылись, и он сделал шаг назад.
— Они? Так ты украл заключенного у них? Коротенькое местоимение подвело итог всему недосказанному, и дело приняло очень неприятный поворот.
Команда Тумбса недавно начала совместную работу, компенсируя недостаток опыта сообразительностью. Второй пилот заметила, как игроки в шахматы внезапно прервали свою партию и принялись заряжать патроны, служившие им фигурами, в ружья, которые достали из-под стола. Она подумала, что неплохо бы взять этот способ хранения боеприпасов на вооружение, но не стала пока говорить об этом Тумбсу. В сложной ситуации, когда соблюдение правил оказывается невозможным, она предпочитала делать ход первой. Второй пилот потянулась к оружию.
Звуки взрывов, сотрясшие всю гору с ее многочисленными уровнями и тюремными камерами, можно было бы принять за праздничный салют, если бы здесь когда-нибудь бывали праздники. Стало понятно, что странный гул, удививший их вчера, тоже не случайность. На Крематории не отмечали праздников, и отзвуки выстрелов и отдаленных взрывов, сопровождавшихся разноцветными вспышками огней и миганием внутреннего освещения, могли бы, конечно, сойти за фейерверк, но только ему никто не обрадовался.
Риддик внимательно рассматривал снизу центр управления тюрьмой. На его очках играли блики неверного света. Сверху на лебедке висела цепь, которая извивалась и звенела от взрывной вибрации. Через мгновение в центре управления погас свет. «Лиха беда начало», — подумал он. Затем яркая вспышка заставила Риддика отвернуться. Он успел заметить, как из открытого люка сверху упала какая-то фигура. Последовавший за падением взрыв сотряс всю тюрьму.
Когда Риддик посмотрел сквозь постепенно исчезающее зарево, он увидел, что упавший человек ухватился за свисающую цепь, которую, к его счастью, взрывом не повредило. Впрочем, его везение немедленно уравновешивалось тем, что Риддик его узнал: это был Тумбе.
Риддик отступил назад и собрался. Поставил одну ногу на стену и, используя ее в качестве опоры, оттолкнулся и побежал, с каждым шагом увеличивая скорость. На глазах у неподвижно замерших заключенных он вскочил на перила как на батут. Ему пришлось тщательно рассчитать траекторию движения, потому что в его распоряжении было ограниченное пространство, ускорение и сила, чтобы совершить почти невозможный прыжок и достичь человека, судорожно ухватившегося за край цепи, тумбе каким-то образом удержался на цепи, не сорвавшись при столкновении. Раскачиваясь как маятник, он из последних сил удерживал на цепи и себя, и того, кто на него прыгнул. Когда ему удалось наконец восстановить равновесие, он обернулся, чтобы взглянуть на идиота, который едва не сбросил его с цепи.
И обнаружил, что висит лицом к лицу с Риддиком.
У Тумбса не было ни оружия, ни помощников, ни быстроходного корабля, а значит, никаких шансов на спасение. Его обуяло чувство, близкое к панике. Несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, они висели друг на друге, а цепь продолжала раскачиваться. В тот момент, когда охотник решил, что сейчас заключенный перегрызет ему глотку, Риддик заговорил. У него был спокойный голос, будто они сидели и беседовали в кафе, и их отношения ничто не омрачало. Как будто бы прошлые дела не имели значения ни тогда, ни, тем более, сейчас.
— Надо было брать деньги.
Тумбе лишился дара речи и не сумел бы ему ответить, даже если бы нашелся со словами, потому что Риддик вдруг принялся резво подниматься по цепи, воспользовавшись головой Тумбса как точкой опоры. Как только до охотника дошло, что его никто не собирается убивать, рвать на части и высасывать мозг через нос, он тоже принялся взбираться вверх по цепи, хотя и значительно медленнее, чем Риддик.
Темный центр управления тюрьмой напоминал о кровавых оргиях Вельзевула и его поклонников. Единственным источником света были экраны мониторов, случайно уцелевшие от выстрелов. Риддику этого освещения было вполне достаточно, и он снял очки, что с удовольствием делал при каждом удобном случае. Очки приходилось носить постоянно, и он уже относился к ним как к одушевленному спутнику, из-за чего их совместное сосуществование напоминало причудливый симбиоз.
Ему не пришлось разбираться с тем, где валялись тела охранников, а где — охотников, потому что это оказалось невозможным. Самые большие куски плоти смешались между собой, образуя единое целое. По всей комнате взрывом разметало конечности и другие части тела, которые Риддик предпочел не рассматривать. Ясно было одно: в этой разгромленной комнате не осталось ни одного живого человека.
Риддик быстро подошел к двери, ведущей к транспортному туннелю, и нажал на рычаг.
Металл дверей застонал, но поддался, дверь открылась. Внутренняя перегородка оказалась закрытой. Риддик осмотрел ее, но не смог понять, была ли она повреждена взрывом или ее намеренно заблокировали. Да это было и не важно.
Монитор, показывающий туннель, находился рядом и чуть светился. Риддик стряхнул с него мусор, обтер и стал внимательно рассматривать изображение. Картинка менялась и дергалась от помех, но он все равно сумел разглядеть, что в ближайшее время воспользоваться внутренней транспортной системой никому не удастся. Тяжелая платформа была снесена с рельсов, которые были вывернуты и искорежены. Беглый осмотр дал ему понять, что для починки системы необходима помощь инженеров, ремонтной бригады, оборудования, а главное, на это требовалось время. Людей в туннеле видно не было.
Обнаружив, что после подъема Риддика не последовало новых взрывов и вниз не полетели разрозненные части его тела, наблюдавшие за ним заключенные решили тоже забраться наверх. Первой была Кира, потом Гув и остальные. Тумбе тоже рискнул подняться по цепи, которой до этого воспользовался Риддик.