Майкл Ян Фридман
Конституция
My brother’s keeper #2
Глава 1
Офицер службы безопасности Скотт Дарнелл предпочел бы отправиться на похороны. Но как бы то ни было именно ему выпало дежурство в секции мониторинга службы безопасности «Энтерпрайза», следить за сенсорной сетью корабля и охранять его фазерные склады.
Мало кто кроме офицеров службы безопасности посещал эту зону. Поэтому когда двери скользнули в стороны, чтобы пропустить первого офицера Спока, Дарнелл был немного удивлен. Но когда он увидел в руках вулканца фазерную винтовку, он все понял.
Спок реквизировал оружие вскоре после того, как «Энтерпрайз» вышел на орбиту Дельта Веги. Тогда дежурил не Дарнелл, но этот случай был отражен в файлах учета. Но чего там не было указано: зачем первому офицеру понадобилось оружие.
Насколько знал Дарнелл, они сделали остановку на Дельта Веге, чтобы забрать оборудование, необходимое для ремонта варп двигателя. Планетоид был совершенно необитаем, и было непонятно зачем кому-либо могла понадобиться там фазерная винтовка.
Тем не менее Спок взял оружие с собой. А потом на Дельта Веге случилось что-то ужасное – что-то неожиданное, а иначе, если уж на то пошло, зачем спускать винтовку? А когда все закончилось, погибли трое членов экипажа. Первым оказался Гэри Митчелл – главный навигатор. Второй – Элизабет Диннер, психиатр, которая оказалась на «Энтерпрайзе» совсем недавно. А третьим был Ли Келсо, парень чьи похороны был вынужден пропустить Дарнелл.
И это было все, что было известно офицеру службы безопасности. Фактически это было все, что знали остальные. Капитан засекретил это дело, запретив всем кто спускался на планету, говорить об этом.
Дарнеллу это казалось несправедливым, особенно по отношению к погибшим. Но что сделано то сделано, и ни он, никто другой ничего не могли с этим поделать.
– Мистер Спок, – произнес он, когда вулканец приблизился. – Полагаю вы пришли, чтобы вернуть оружие.
– Действительно, – ответил Спок, передавая ему винтовку.
Дарнелл бросил быстрый взгляд на оружие. На нем было несколько вмятин, но в остальном казалось оно было в отличном состоянии. Потом, повинуясь привычке, он проверил оставшийся уровень заряда.
– К чему это? – спросил вулканец с выражением лица начисто лишенным эмоций.
– Ну, – объяснил Дарнелл, – я подумал, что после всего что произошло там внизу – что бы там ни было – наверняка у кого-то возник случай сделать несколько выстрелов.
Спок изогнул бровь.
– Есть две возможности, мистер Дарнелл. Или винтовкой воспользовались и потом ее кто-то перезарядил, возможно чтобы избежать любых официальных записей о том, что произошло на Дельта Веге… или же вопреки вашим ожиданиям ей вообще не пользовались. Однако поскольку теперь это дело засекречено, я не думаю что стоит делать какие-либо предположения.
С этими словами первый офицер развернулся и вышел, оставив Дарнелла с полностью заряженной винтовкой в руках. Дарнелл проворчал. Потом встал со своего места за мониторами и направился к оруженым шкафчикам, чтобы убрать винтовку на место.
Вулканцы, подумал он. И почему они не могут сказать напрямую что они имеют в виду?
Лейтенант Хикару Сулу стоял на коленях в ботнической лаборатории «Энтерпрайза» среди ярких цветов и экзотических ароматов, и смотрел на выращенный им самим луноцвет мандреган.
Его большие ломкие лепестки были бледно желтыми в центре, постепенно переходящими в белый, а на концах цвет сгущался до роскошного пурпурного. Они были поразительно красивы. Даже первый офицер Спок высказался об их внешнем виде, хотя он редко замечал что-то, что не имело отношения к действию звездолета.
Никто не верил, что он сможет вырастить луноцвет в искусственной среде. Ведь ниодин ботаник на звездолете никогда еще делал этого. И все же у него получилось. В конце концов Сулу был из того сорта людей, которые всегда добивались того, чего хотели.
Когда он был подростком, он нацелился на поступление в академию и заслужил себе место в этом престижном институте. А когда он принял решение специализироваться на астрофизике, он получил место на одном из самых престижных кораблей во флоте.
Фактически за все свои двадцать семь лет он ни разу не обманулся в своих ожиданиях, получая то, что хотел. Так почему же теперь ему так трудно находить удовлетворение в том, чего он добился за последнее время?
Разумеется астрофизик знал ответ на этот вопрос. В конце концов у него на «Этерпрайзе» была прекрасная жизнь. Здесь было комфортно, и он привык к друзьям, которых так не хочется покидать.
Но как сказал однажды Сулу его дед: ?Присмотрись к мудрости акулы, Хикару. Она знает что если прекратит плавать, то прекратит и дышать. Поэтому она продолжает плавать.?
Поэтому как и та акула, которую они в тот день увидели в аквариуме, он продолжит свое плавание. Но от этого ему было не легче оставлять жизнь, которю он вел здесь.
– Хикару? – прозвучал голос.
Сулу поднял глаза и увидел двух своих приятелей, стоящих в дверях ботанической лаборатории. Одним из них был Дэниел Олден – главный офицер связист. Вторым, тот кто назвал его по имени, был Джо Тормолен – лейтенант из инженерного.
– Ну же, – повторил он.
– Время пришло, – добавил Олден.
Поняв что речь идет о похоронной церемонии, Сулу кивнул и поднялся.
– Я просто сказал до свидания своим старым друзьям, – объяснил он, присоединяясь к остальным.
– Понимаю твои чувства, – сказал связист.
Сулу задумчиво улыбнулся.
– Верно. Думаю что понимаешь.
Они вместе покинули ботаническую лабораторию и направились к часовне «Энтерпрайза». А когда они доберутся туда, подумал Сулу, он скажет прощай другому своему другу. Мне будет не хватать Ли Келсо, думал он. Мне будет нехватать их всех.
Капитан Джеймс Т. Кирк вошел в маленькую спартанскую часовню «Энтерпрайза» с ее серебряно-синими стенами, аккуратными рядами стульев и одинокой красно-оранжевой кафедрой. Оглядевшись вокруг он увидел торжественные лица людей, которые уже пришли на полуденную службу.
Там было должно быть около сотни человек из каждого отдела судна, с каждой палубы, представлявших все звания и расы во флоте. И все они собрались здесь, чтобы отдать дань уважения человеку, которого они любили, ценили, и восхищались. И хотя стульев не хватило трети из присутствующих, это никого не остановило.
Келсо был бы тронут размерами сборища, подумал Кирк. Тронут и весьма изумлен.
В одном из углов комнаты главный инженер Монтгомери Скотт задумчиво беседовал с лейтенантом Тормоленом и энсином Белтри, несомненно пересказывая какое-то воспоминание о погибшем. В другом углу Йомен Смит и лейтенант Олден выражали соболезнования об их потере лейтенанту Сулу из астрофизической. Еще в одном закоулке шеф медслужбы Пайпер обменивался стоическими взглядами с медсестрой Кристиной Чепел и лейтенантом Дезаго.
Кое- кто из членов экипажа тоже просились на церемонию, но инструкции требовали, чтобы за управлением корабля класса Конституция был полный набор необходимых специалистов. Особенно на мостике, где энсин Грин принял рулевое управление, лейтенант Брент управлял навигацией, лейтенант Фаррел занял место за консолью коммуникации и лейтенант коммандер Спок, вулканец и первый офицер «Энтерпрайза», принял временное командование над кораблем.
– Капитан, – сказал Скотт, заметив вошедшего Кирка. Он приблизился к командиру. – Мы ждали только вас, сэр.
Капитан кивнул, поправляя пластиковую повязку, которую одел ему Пайпер, чтобы помочь ране на запястье затянуться.
– Извини за опоздание, Скотти. Просто в последнюю минуту кое-что произошло.
Инженер подозрительно уставился на него.
– Сэр, могу я спросить что это было?
Кирк улыбнулся, зная какую гордость испытывал этот человек за свою работу.
– Небольшие неприятности с плазменным коллектором. Но как мне сказали, это может подождать до окончания службы.
Черты лица Скотти сморщились и он нахмурился.
– Вы уверены, сэр? Если хотите, мне достаточно одной минуты чтобы…
Капитан вскинул вверх здоровую руку, чтобы остановить инженера.
– Более чем уверен, мистер Скотт. Мы и так заставили всех ждать.
Скотт покорно кивнул.
– Как скажете, сэр.
За эти тринадцать месяцев с тех пор как Кирк принял командование над «Энтерпрайзом», он использовал корабельную часовню для пяти свадеб, для ллтресианской церемонии совершеннолетия, и только для одних похорон. Похорон юного лейтенанта Генри Джорджа Биазона, который был убит в оружейной, когда принял на себя удар орионского наемника.
Конечно Биазон не был ни единственным, ни первым пострадавшим за время пребывания Кирка командующим офицером. Однако капитан не проводил службу для тех четырнадцати, которые погибли раньше. Так поступали только тогда, когда у человека не было ни семьи ни друзей.
Единственным живым родственником Биазона была незамужняя тетка, которая жила в Мюрфесборо в Тенесси, которая была слишком слаба, чтобы покинуть свой дом и посетить похороны своего племянника. В результате капитан устроил службу на «Энтерпрайзе».
К сожалению сегодня ситуация была сходной. Келсо был сиротой, человеком, который вырос на улицах Лос Анджелеса. И единственными людьми о которых он заботился и которые заботились о нем, были его товарищи по экипажу. Именно поэтому его смерть отмечали похоронной церемонией на борту корабля.
Найдя место в первом ряду, Кирк оказался между офицерами службы безопасности Мэтьюсом и Рейборном по одну руку и лейтенантом Стайлсом по другую. Стайлс, серьезный мужчина, который показал себя квалифицированным офицером, повернулся к капитану.
– Сэр, – сказал он, признавая присутствие Кирка.
– Стайлс, – ответил Кирк.
– Жуткий способ умереть, – отметил Стайлс. Он покачал головой. – Оказаться задушенным кабелем. Вокруг творятся плохие дела.
Капитан был вынужден согласиться.
– Да конечно.
– В моей семье было немало трагедий, – мрачно добавил Стайлс. – Мы потеряли полдюжину смелых парней в Ромуланской войне. Но оказаться задушенным…
– Сэр? – сказал Рейберн, который сидел к Кирку ближе, чем Мэтьюс.
Капитан повернулся к нему, довольный возможностью поговорить с кем-либо кроме мрачного Стайлса.
– Да, лейтенант?
– Правда то что говорят о лейтенанте Митчелле и докторе Динер? – спросил Рейберн. – Ну что они тоже погибли как герои?
– Я понятия не имею о чем говорят, – сказал ему Кирк, снова поправляя повязку. – И как вы знаете я не волен обсуждать детали. Однако в моем журнале отражено, что лейтенант Митчелл и доктор Динер погибли при выполнении служебных обязанностей. Это должно о чем-то говорить.
Рейберн на мгновение задумался, затем улыбнулся.
– Спасибо, сэр. Я понял.
Конечно же он ничего не понял. Офицер службы безопасности понятия не имел о судьбе лейтенанта Митчелла и доктора Динер. Но именно этого и добивался капитан. В конце концов ни Митчелл ни Динер не хотели становиться чем-то большим. Никто из них не хотел причинять вред своим коллегам. А посему было бы несправедливо называть их в официальных отчетах монстрами.
Мгновение спустя внимание Кирка привлекла кафедра, за которую встал Скотти и демонстративно откашлялся. Кирк сосредоточил на инженере все свое внимание. Тоже сделали и все остальные, даже те, кто был вынужден стоять в самом конце зала. Скотти посмотрел вокруг.
– Все вы знаете, зачем мы сегодня собрались в таком количестве в этой маленькой тесной часовне. Мы здесь для того, чтобы сказать до свидания и пожелать всего хорошего нашему другу Ли Келсо.
Ропот согласия пробежал по толпе. Келсо был всеобщим любимцем. Он скрасил немало жизней за время своего краткого пребывания на «Энтерпрайзе».
Инженер взмахнул рукой, и в дверном проеме часовни появился дюраниевый контейнер размером с человека, поддерживаемый антигравитационной тележкой. Мужчина и женщина, энсины из научного отдела, сопровождавшие контейнер, вкатили его в зал и поставили рядом со Скотти. На мгновение задумавшись, инженер едва заметно улыбнулся.
– Если бы Келсо был сейчас здесь с нами, его бы наверное удивила вся эта суета. Он наверняка сказал бы, что просто выполнял свои обязанности –тоже что сделал бы каждый из нас при тех же обстоятельствах. Как вы знаете, он никогда не бахвалился.
Точно, подумал капитан. Келсо временами был настолько скромен, что Кирк иногда испытывал желание схватить рулевого и втолковать ему, насколько важен его собственный вклад.
Шотландец за кафедрой пожал плечами.
– Мне нет нужды говорить вам, что я и Келсо были соперниками. Да он был профессиональным пилотом, но этот парень гордился своими инженерными способностями и своим умением. И как вы могли заметить, я тоже.
Капитан не смог сдержать усмешки при этом замечнии. И он был в этом не одинок.
– В тот день, когда я с ним познакомился, – продолжал Скотти, – Келсо только что прибыл с «Потемкина». Я обнаружил этого парня слоняющимся вокруг помоста в инженерном. Его лицо было напряженным от концентрации, и он возился с крохотными регуляторами инжекторов дейтерия.
Кирк мог представить Келсо, занимающимся чем-то вроде этого. По аудитории прокатилась еще одна волна смеха.
– Когда я спросил, чего он там возится, – сказал Скотти, – он ответил, что пытается добиться от двигателя еще немного мощности. Очевидно главный инженер идиот установил неправильное соотношение.
На этот раз смех был громче – настолько громче, что эхом отразился от переборок. Скотти усмехнулся и покачал головой.
– Как вы знаете, – сказал он, – Келсо и я часто попадали вместе в группу десанта. Но чего вы не можете знать, что мы часто устраивали гонки как маленькие мальчишки, чтобы посмотреть, кто первым окажется на платформе транспортатора.
В самом деле, подумал Кирк. Если бы он узнал о чем-то подобном, он бы положил бы этому конец. К сожалению Келсо больше не будет устраивать гонок, так что эта проблема стала чисто академической.
– Конечно, – заметил Скотти, – у меня было несомненное преимущество: мостик от транспортаторной дальше, чем инженерный отсек. И к тому же мне никогда не приходилось ждать замены, прежде чем уйти. Все что я должен был сделать – отдать несколько распоряжений и отправиться в путь.
Наверное это невероятно огорчало Келсо, размышлял Кирк. Этот парень не любил быть вторым где бы то ни было – даже в крестики-нолики.
– А потом, – продолжал инженер, – несколько недель назад мы столкнулись с этим цебриианским брошенным кораблем возле Альфы Ортелианы Семь, и капитан попросил меня и Келсо встретить его в транспортаторной. – Он пожал плечами. – Заметьте, я ждал этот вызов и был готов как никогда в своей жизни. Я покинул инженерную в оживленном, но уверенном темпе, зная что Келсо не сможет меня опередить.
– И все же, – сказал Скотти, – когда я добрался до комнаты транспортации, этот парень уже был там – с такой усмешкой, словно он проглотил самую большую в галактике канарейку. Он даже не запыхался – явный признак того, что меня обвели вокруг пальца.
Инженер покачал головой.
– И только на следующий день я вытряс правду из этого мошенника. С помощью оператора транспортатора, который к счастью для себя так и остался неназваным, он перепрограммировал это чертово управление. Сделал так, что сигнал с рулевого пульта активировал специальную подпрограмму. Через минуту после того как Келсо входил в лифт, транспортатор активировался и он перемещался прямо на платформу транспортатора.
Стайлс стрельнул взглядом в сторону капитана.
– Интересно.
Кирк был более чем смущен этим рассказом.
– Можете сказать это снова, – ответил он.
– А теперь, – сказал Скотти, – мы послушаем лейтенанта Дезаго.
Лейтенант, мужчина с грубоватыми чертами лица и коротко стриженными каштановыми волосами, был дублером корабельного офицера по коммуникациям. Заняв место инженера на кафедре, он окинул взглядом аудиторию.
– Мне жаль, что я не могу сказать, что разделил много забавных моментов с Ли Келсо, – начал он. – Возможно они и были и я просто их не помню. Думаю это только моя потеря. Но что я действительно помню, как я лежал рядом с водопадом на Арронусе Семь. Мой лоб кровоточил от трехдюймовой глубокой раны, а правая нога была сломана в двух местах. А в это время полудюжина клингонов продиралась через джунгли, чтобы меня добить.
Капитан вспомнил этот инцидент, когда простая исследовательская миссия стала смертельно опасной. Но откуда они могли знать, что кора этой планеты содержала залежи минерала, которого так жаждали клингоны?
– Я уже считал себя покойником, – сказал Дезаго. – Я думал что они отправят меня на Землю в точно таком же дюраниевом контейнере. А потом я вдруг увидел, как Келсо опускается рядом со мной на колени. Не думаю что он стал бы возражать на мои слова, но он выглядел испуганным. Фактически остолбеневшим. Ведь клингонов было намного больше, и велика была вероятность, что мы оба погибнем на том комке грязи в пятидесяти световых годах от дома.
Брови связиста нахмурились.
– Но должен вам сказать, что Келсо, был он напуган или нет, устоял. Он остался там со мной, и продолжал отстреливаться, и я тоже стал стрелять. А потом, когда прошло невероятно много времени, появились капитан и мистер Спок с подкреплением.
Аудитория молчала, но все глаза были нацелены на Дезаго.
– Мне очень жаль, что меня не было на Дельта Веге, когда погиб Келсо, – произнес связист. Он прикусил губу. – Я хотел бы… Я хотел бы получить шанс сделать для Келсо то, что он сделал для меня.
Под почтительное молчание аудитории Дезаго сел. Мгновение спустя Скотти снова занял кафедру.
– Таким был наш лейтенант Келсо, – сказал инженер. – Этот парень всегда рвался вперед, всегда был полон решимости выполнить свой долг не взирая на трудности и опасность.
На долю секунды у него перехватило дыхание. Но потом он вздернул подбородок и продолжил.
– Полагаю энсин Белтри тоже хотела бы сказать несколько слов, – Скотти повернулся к девушке. – Энсин?
Белтри, мрачно красивый офицер СБ с длинным черным «конским» хвостом и светло-зелеными глазами, подошла к кафедре. Скотти шагнул в сторону, уступая ей место.
– Как знают большинство из вас, – несколько нерешительно сказала Белтри; ее глаза метались с одного лица на другое, – я на этом корабле еще новичок. Я не знала лейтенанта Келсо так же долго и хорошо, как знали некоторые из вас. Но я знала его достаточно хорошо, чтобы понять кого мы все потеряли.
– Не так давно –всего несколько недель назад – я сидела одна на рек палубе с чашкой кофе и читала монографию о неисправностях фазеров. Наверное лучше было бы посидеть в компании других людей, – заметила Белтри, – но тогда я еще никого не знала, и я не из тех людей, которые могут познакомиться с кем-то самостоятельно.
– А потом вошел лейтенант Келсо. Тогда я не обратила на него особого внимания. В конце концов он был таким же как и все другие. Но мгновение спустя я подняла глаза и увидела, что он стоит напротив с бокалами, наполнеными чем-то горячим, в каждой руке. Он не назвал своего имени. Он не спросил как меня зовут. Он просто поставил один из стаканов передо мной, улыбнулся, и сказал, что это его особая смесь. А потом он ушел и сел в другом месте.
– Я сразу же поняла его гениальность. Он приглашал меня присоединиться к себе, если мне захочется, но при этом он не ставил передо мной никаких обязательств. Так что если бы я действительно хотела продолжить читать свою монографию, я могла бы это сделать без проблем. И с другой стороны, если бы я захотела компанию, я тоже могла ее получить.
– Предпочтя компанию монографии, – сказала Белтри, – я взяла новую чашку с кофе и присоединилась к нему. У нас состоялся замечательный разговор, и за несколько минут лейтенант стал одним из самых любимых мною людей. Через некоторое время я настолько расслабилась, что сказала ему, как умно было с его стороны предложить мне ту чашку.
Она вздохнула.
– А он ответил, что провел некоторое время в приюте, и испытал там столько одиночества, что его хватило бы на всю оставшуюся жизнь. А когда он оттуда вышел, сказал он, то пообещал себе, что никогда не позволит никому чувствовать себя одиноким, если это будет в его силах, и он сдержал это обещание.
Энсин посмотрела вокруг.
– Как я уже говорила, возможно я никогда не знала лейтенанта Келсо так, как знали некоторые из вас. Но я могу сказать, что… никто не будет скучать без него больше, чем буду скучать я.
Так все это и продолжалось. Один за другим члены команды вставали, чтобы отдать Келсо дань уважения, щедро потчуя присутствующих одним анекдотом за другим, пока почти каждый из присутствующих не сказал хотя бы пары слов. Кирк слушал описание смелости погибшего, его доброты, его самоотверженности и гротескного чувства юмора. А потом настала его очередь.
– Сэр? – сказал Скотти.
Кирк кивнул и поднялся со своего места. Шагнув к кафедре, он сцепил руки – здоровую и раненую – и посмотрел на лица слушателей. Было понятно, что эти люди обращаются к нему за утешением и вдохновением в столь трудное время. Ведь он их командир. Он очень надеялся, что не разочарует их.
– Вы все гордитесь лейтенантом Келсо, – начал капитан, – и ваши истории говорят об этом. Он затронул каждого из нас так глубоко, как возможно еще никто никогда не затрагивал. Я мог бы рассказать вам несколько своих историй, о том как часто я полагался на Ли Келсо и никогда не разочаровывался. О том, что я преклонялся перед его необыкновенной смесью доброты и жестокой решимости.
– Но вы уже рассказали о главном, и я никогда не смог бы соответствовать вашему красноречию и преданности. Поэтому, – сказал он, – позвольте мне рассказать вам историю другого рода.
Скотти задумчиво улыбнулся. Ведь он сам организовал эту церемонию и имел представление о том, о чем собирается говорить Кирк.
– Приблизительно полтора года назад, – отметил капитан, – я просматривал личные дела персонала, набирая команду для своего первого задания в качестве капитана звездолета. Могу вам сказать это была нелегкая задача. Как бы то ни было, по ходу дела я наткнулся на энсина по имени Ли Келсо, который просил перевода с «Потемкина».
– Просмотрев его личные файлы, я увидел множество пунктов, которые меня заинтересовали. У него в академии были отличные оценки. Его послужной список на «Лексингтоне», а затем и на «Потемкине» был безупречен. К тому же он был признан одним из самых опытных пилотов во флоте.
Несколько человек из аудитории соглашаясь с этим зашептали. В конце концов они знали правду. Они сами видели, как работает лейтенант.
– Но согласно примечанию внизу экрана, – продолжал Кирк, – у Ли Келсо не было никакого будущего в качестве офицера Звездного флота. Никакого будущего? сказал я себе. Я задумался над этим. Казалось это не имело смысла в свете его рекомендаций. К сожалению в его личном файле не объяснялось почему было сделано это примечание.
– Заинтригованный, я связался с капитаном Келсо на «Потемкине», с которым познакомился на приеме в Звездном флоте несколькими годами ранее. После обмена шутками, я спросил его, почему он подверг сомнению потенциал Келсо в качестве офицера.
– Я помню как капитан вздохнул, сочувственно улыбнулся, и произнес пять коротких слов: он слишком много старается. Я попросил его уточнить. И капитан был настолько любезен, что подчинился.
– Джим, Келсо неврастеник, сказал он мне. Он заставляет себя снова и снова повторять каждую деталь своей работы, пока не почувствует, что добился совершенства. Когда-нибудь он взорвется. Я поблагодарил капитана за уделенное время и прервал связь. А потом как можно быстрее я связался с командованием Звездного флота и подал запрос. Я сказал им, что меня не волнует кого еще они могут мне дать –во что бы то ни стало я хочу заполучить парня по имени Ли Келсо.
Несколько голов одобрительно кивнули, говоря ему, что они тоже знали Келсо. Потом кто-то начал хлопать, кто-то присоединился к нему, и вскоре вся часовня наполнилась звуками одобрения слов Кирка.
Нет, подумал капитан, не слов. Они хлопают тому, о ком были эти слова. Келсо означал для них многое. Аплодисменты продолжались больше минуты. Когда же они начали стихать, капитан подошел к интеркому на стене позади него.
– Кирк транспортаторной, – сказал он.
– Кайл здесь, сэр, – пришел ответ.
– Готовы? – спросил капитан.
– Готовы, – заверил его оператор транспортатора.
Кирк посмотрел на металлический контейнер, в котором находилось тело его рулевого. Потом он снова заговорил глухим от эмоций голосом.
– Я предаю бренные останки Ли Келсо звездам, которые он так нежно любил. Пусть он обретет среди них покой.
Все в часовне присоединились к его настроению, прощаясь со своим коллегой своими собственными словами.
– Прощай, Ли, – сказал один.
– Нам будет тебя не хватать, – пообещал другой.
– Доброго пути, – сказал третий.
Капитан попытался проигнорировать комок, сжавший его горло.
– Заряжайте, мистер Кайл.
Воздух вокруг гроба Келсо начал мерцать переливчатым светом. Медленно постепенно дюраниевый контейнер начал растворяться. Потом и свет и гроб исчезли.
В тысяче метров от корабля, сказал себе Кирк,