– Понятно, – кивнул посол. – Но способ который мы нашли, никак не затрагивает священных кубайев. Мы узнали, что животные боятся запахов хищников, проще говоря, бегут от этого запаха, даже если хищники находятся на расстоянии многих миль.
– Так, – вставил Трафид.
– В таком случае, почему бы не приручить парочку хищников и не оставить их вблизи святых мест обирратов? – хитро улыбаясь, развивал свою мысль Фаркухар. – Тогда кубайям не будет нанесено вреда, и в то же время они перестанут заходить в святые места обирратов.
Посмотрев налево и направо, Кирк поочередно взглянул на Маккоя и Скотта. Никто из них не проявлял признаков неодобрения или иронии по поводу поведения посла. Во время речи Фаркухара министры изредка переглядывались между собой, иногда переходили к негромкому, но бурному обсуждению, а затем вновь, затаив дыхание, слушали посла.
– Это неприемлимо, – наконец, заключил Первый Министр.
– Неприемлимо? – удивленно повторил Фаркухар, и его победная улыбка погасла. – Почему? Объясните, пожалуйста.
– Обирраты не потерпят присутствия геттрексов в своих священных местах точно так же, как и присутствия кубайев. Они одинаково недолюбливают всех животных.
Фаркухар слушал Первого Министра в немом удивлении. Когда Трафид замолчал, посол повернулся к Скотти и посмотрел на него с укором, словно хотел сказать: "Я старался, как мог, но твоя идея с самого начала оказалась бесплодной".
Бортинженер ответил на взгляд посла узкими щелочками прищуренных глаз и не произнес ни слова. Кирк с уважением посмотрел на Скотта: на его месте капитан вряд ли бы удержался от язвительного ответа.
Неожиданно инициативу перехватил Маккой.
– Минуточку, – произнес он. – Давайте вместе подумаем еще раз. Если нельзя использовать настоящих животных, то почему не применить их запах? Мы же можем извлечь экстракт из выделений желез геттрексов, и тогда...
Не дослушав доктора, Первый Министр жестом прервал его.
– И с этим обирраты не согласятся. Они не потерпят на святыне даже запахов животных. – Но Маккой не собирался сдаваться.
– Хорошо. Ни животных, ни запахов. Ну, а если бы это было химическое соединение, синтезированное в лаборатории и повторяющее запах геттрексов? – убеждал доктор. – Оно имело бы то воздействие на кубайев, что и природное соединение, но при этом было бы искусственным. Зная это, обирраты уже не воротили бы носы...
– Не имеет значение, природное или искусственное, – прокомментировал Первый Министр. – В обоих случаях пахнет настоящими геттрексами, а это обирраты, однозначно, отвергнут.
Маккой нахмурился. "Решил идти до конца", – подумал о нем Кирк.
– А если синтезировать запах хищников, о которых на вашей планете никогда не слышали? Скажем, терранского вулвверина? Или альдебаранского киргиса? Возможно, их ароматы произведут на кубайев нужный эффект.
Трафид задумчиво покачал головой.
– Боюсь, что нет. Вы должны понять, доктор, что обирраты очень неразумны, поэтому мы никак не можем разрешить эту проблему – Мне кажется, ключ к решению лежит именно в моих рассуждениях, – упорствовал Маккой, негодуя в душе. – Сообща мы могли бы найти ключ.
Скотт дружески похлопал своего товарища по плечу и попытался его успокоить:
– Мы и так немало постарались.
– Но еще недостаточно, – напомнил о себе Фаркухар и обратился к малурианцам:
– Приношу извинения от всех нас. В следующий раз мы не осмелимся тратить ваше драгоценное время на выслушивание всяких глупых предложений.
– Глупых?! – вскинув брови, изумленно воскликнул Скотт. – Прежде всего... – выразительный взгляд капитана заставил бортинженера замолкнуть на полуслове.
– Посол, – сухо обратился к Фаркухару Трафид, – нет необходимости беспокоиться о нашем времени. Мы не ждем, что вы станете решать эту проблему самостоятельно. Надеемся, что все, что вы намерены предпринять в дальнейшем, потребует самого тесного сотрудничества с нами.
Фаркухар приставил указательный и средний пальцы к виску и произнес:
– Как вам угодно, Первый Министр. – Маккой и Кирк обменялись многозначительными взглядами: относиться уважительно и почтительно необходимо, но заискивать!.. Особенно сейчас, когда малурианцы, казалось, менее всего склонны воспринимать различные дипломатические знаки и уловки.
Капитан не из тех людей, которые лезут в работу других, но на месте посла он повел бы себя несколько иначе.
Велед опустился на колени и даже не поднял глаз на своего Второго офицера. Он нежно, с любовью поглаживал темные длинные лепестки огонь-цветов.
– Откуда у колонистов наши цветы? – спросил Велед, не отрывая взгляда от растений.
– Говорят, они появились у федератов после катастрофы "Уллуда".
Велед понимающе кивнул.
– "Уллуд".., капитаном корабля был Амаг. Как же, помню его: бестолковый неженка, Камор'дагский цветовод, – с сарказмом произнес капитан. – Да... Теперь эти цветы – памятник его глупости.
Велед не торопился подняться с колен, и Круг терялся в догадках относительно такого пристального внимания капитана к цветам.
– Знаешь, Круг, чем они здесь занимались, пока мы не разворошили их улей? Колонисты подсаживали к огонь-цветам свои образцы, чтобы выяснить их жизнестойкость. Как видно, немногие смогли перенести обычный клингонский цветок. Их растения похожи на самих колонистов, которые, как огня, боятся встречи с нами. И вообще, федерация так слаба, что с ней, похоже, могли бы справиться даже трусливые и безмозглые Камор'даги.
Крут охотно согласился. Капитан – умный человек, и если бы он, Круг, был капитаном, то сделал бы Веледа своим советником.
Неожиданно в воротах появился Гидрис в сопровождении еще двоих: Лутека и Аораса.
– У тебя есть что-нибудь ко мне, Гидрис? – встревожился капитан.
Было заметно, что Первому офицеру неприятно видеть Веледа и Круга вместе.
– Да, капитан. Террик закончил сканирование окрестностей.
– Ну и?
– Похоже, Тимоти Риордан был не единственным, кого забыл упомянуть компьютер. Датчики засекли еще пять человеческих существ, которые спрятались в холмах севернее поселка. И все они дети, сэр.
Велед на секунду задумался и улыбнулся.
– Значит, этот щенок говорил правду. По крайней мере, о том, что он был не единственным. Но я до сих пор не уверен, что мальчишке ничего не известно о пропаже прибора. Я думаю, что "Джи-Семь" должен находиться у этих остальных, или им, наверняка, известно, в чьих оно руках.
– Похоже, что это так, – согласился Гидрис.. Внезапно Круга осенила мысль.
– Мой капитан!
– Говори, – сощурившись, приказал Велед.
– Общаясь с пленными колонистами, у меня создалось впечатление, что они не очень-то рады, что нам не удалось захватить этот прибор. Может, технология... Как они ее там называют? Терраформинг? Может, она вовсе не такая перспективная, как кажется?
Капитан удивленно поднял брови, но не показал своего разочарования в возможном результате миссии.
– Это может означать, – стал он рассуждать, – что прибор является оружием. Если это так, то нам повезло, что он находится в руках малолетних детей. Ведь они едва ли смогут воспользоваться прибором в полной мере. А когда мы привезем "Джи-Семь" в Клингон.., откроется множество непредсказуемых возможностей.
Круг тщетно пытался понять ход мыслей капитана. Из чего именно вытекает, что прибор "Джи-Семь" служит оружием? Может, Велед имел в виду, что если бросить прибор к ногам императора, то это принесет еще большую славу клану Гевиш'ре и усилит его политическое влияние? А может, прибор, действительно, оружие, и в руки Гевиш'ре попадает сильное средство давления на Капронека и всех Камор'дагов? Мысленно рассуждая, Круг не заметил, что с его лица не сходит улыбка.
– Кажется, вы находите слова капитана смешными? – неожиданно спросил его Гидрис, не скрывая враждебности.
Круг вытянулся.
– Нет, сэр. Конечно, не смешными.
– Тогда к чему же эта ухмылка?
– Меня восхитили открывающиеся возможности.
– Не нужно, Гидрис, – подняв руку, вставил капитан. – Я не обиделся.
– Но, капитан...
– Ничего. Нам еще предстоит много работы, Гидрис, и я назначаю вас ответственным за нее. Возьмите шесть или семь солдат, включая Лутека и Аораса, и поймайте детей, всех до последнего. Когда вы обнаружите беглецов, то найдете и прибор.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Гидрис и ударил себя кулаком в грудь.
Круг воспрял духом. Гидрису не позволили читать ему нравоучения, и сделал это сам капитан. Второй офицер воспринял происшествие как хороший знак для своей дальнейшей службы на "Кад'нре". Возможно, до этой миссии Круг еще долго не смог бы подняться вверх. Но теперь, после ее окончания, он с радостью утрет Гидрису нос.
Глава 11
– Так, – вставил Трафид.
– В таком случае, почему бы не приручить парочку хищников и не оставить их вблизи святых мест обирратов? – хитро улыбаясь, развивал свою мысль Фаркухар. – Тогда кубайям не будет нанесено вреда, и в то же время они перестанут заходить в святые места обирратов.
Посмотрев налево и направо, Кирк поочередно взглянул на Маккоя и Скотта. Никто из них не проявлял признаков неодобрения или иронии по поводу поведения посла. Во время речи Фаркухара министры изредка переглядывались между собой, иногда переходили к негромкому, но бурному обсуждению, а затем вновь, затаив дыхание, слушали посла.
– Это неприемлимо, – наконец, заключил Первый Министр.
– Неприемлимо? – удивленно повторил Фаркухар, и его победная улыбка погасла. – Почему? Объясните, пожалуйста.
– Обирраты не потерпят присутствия геттрексов в своих священных местах точно так же, как и присутствия кубайев. Они одинаково недолюбливают всех животных.
Фаркухар слушал Первого Министра в немом удивлении. Когда Трафид замолчал, посол повернулся к Скотти и посмотрел на него с укором, словно хотел сказать: "Я старался, как мог, но твоя идея с самого начала оказалась бесплодной".
Бортинженер ответил на взгляд посла узкими щелочками прищуренных глаз и не произнес ни слова. Кирк с уважением посмотрел на Скотта: на его месте капитан вряд ли бы удержался от язвительного ответа.
Неожиданно инициативу перехватил Маккой.
– Минуточку, – произнес он. – Давайте вместе подумаем еще раз. Если нельзя использовать настоящих животных, то почему не применить их запах? Мы же можем извлечь экстракт из выделений желез геттрексов, и тогда...
Не дослушав доктора, Первый Министр жестом прервал его.
– И с этим обирраты не согласятся. Они не потерпят на святыне даже запахов животных. – Но Маккой не собирался сдаваться.
– Хорошо. Ни животных, ни запахов. Ну, а если бы это было химическое соединение, синтезированное в лаборатории и повторяющее запах геттрексов? – убеждал доктор. – Оно имело бы то воздействие на кубайев, что и природное соединение, но при этом было бы искусственным. Зная это, обирраты уже не воротили бы носы...
– Не имеет значение, природное или искусственное, – прокомментировал Первый Министр. – В обоих случаях пахнет настоящими геттрексами, а это обирраты, однозначно, отвергнут.
Маккой нахмурился. "Решил идти до конца", – подумал о нем Кирк.
– А если синтезировать запах хищников, о которых на вашей планете никогда не слышали? Скажем, терранского вулвверина? Или альдебаранского киргиса? Возможно, их ароматы произведут на кубайев нужный эффект.
Трафид задумчиво покачал головой.
– Боюсь, что нет. Вы должны понять, доктор, что обирраты очень неразумны, поэтому мы никак не можем разрешить эту проблему – Мне кажется, ключ к решению лежит именно в моих рассуждениях, – упорствовал Маккой, негодуя в душе. – Сообща мы могли бы найти ключ.
Скотт дружески похлопал своего товарища по плечу и попытался его успокоить:
– Мы и так немало постарались.
– Но еще недостаточно, – напомнил о себе Фаркухар и обратился к малурианцам:
– Приношу извинения от всех нас. В следующий раз мы не осмелимся тратить ваше драгоценное время на выслушивание всяких глупых предложений.
– Глупых?! – вскинув брови, изумленно воскликнул Скотт. – Прежде всего... – выразительный взгляд капитана заставил бортинженера замолкнуть на полуслове.
– Посол, – сухо обратился к Фаркухару Трафид, – нет необходимости беспокоиться о нашем времени. Мы не ждем, что вы станете решать эту проблему самостоятельно. Надеемся, что все, что вы намерены предпринять в дальнейшем, потребует самого тесного сотрудничества с нами.
Фаркухар приставил указательный и средний пальцы к виску и произнес:
– Как вам угодно, Первый Министр. – Маккой и Кирк обменялись многозначительными взглядами: относиться уважительно и почтительно необходимо, но заискивать!.. Особенно сейчас, когда малурианцы, казалось, менее всего склонны воспринимать различные дипломатические знаки и уловки.
Капитан не из тех людей, которые лезут в работу других, но на месте посла он повел бы себя несколько иначе.
* * *
– Видите, капитан? – послышался голос Круга, который стоял у входа на опытную плантацию.Велед опустился на колени и даже не поднял глаз на своего Второго офицера. Он нежно, с любовью поглаживал темные длинные лепестки огонь-цветов.
– Откуда у колонистов наши цветы? – спросил Велед, не отрывая взгляда от растений.
– Говорят, они появились у федератов после катастрофы "Уллуда".
Велед понимающе кивнул.
– "Уллуд".., капитаном корабля был Амаг. Как же, помню его: бестолковый неженка, Камор'дагский цветовод, – с сарказмом произнес капитан. – Да... Теперь эти цветы – памятник его глупости.
Велед не торопился подняться с колен, и Круг терялся в догадках относительно такого пристального внимания капитана к цветам.
– Знаешь, Круг, чем они здесь занимались, пока мы не разворошили их улей? Колонисты подсаживали к огонь-цветам свои образцы, чтобы выяснить их жизнестойкость. Как видно, немногие смогли перенести обычный клингонский цветок. Их растения похожи на самих колонистов, которые, как огня, боятся встречи с нами. И вообще, федерация так слаба, что с ней, похоже, могли бы справиться даже трусливые и безмозглые Камор'даги.
Крут охотно согласился. Капитан – умный человек, и если бы он, Круг, был капитаном, то сделал бы Веледа своим советником.
Неожиданно в воротах появился Гидрис в сопровождении еще двоих: Лутека и Аораса.
– У тебя есть что-нибудь ко мне, Гидрис? – встревожился капитан.
Было заметно, что Первому офицеру неприятно видеть Веледа и Круга вместе.
– Да, капитан. Террик закончил сканирование окрестностей.
– Ну и?
– Похоже, Тимоти Риордан был не единственным, кого забыл упомянуть компьютер. Датчики засекли еще пять человеческих существ, которые спрятались в холмах севернее поселка. И все они дети, сэр.
Велед на секунду задумался и улыбнулся.
– Значит, этот щенок говорил правду. По крайней мере, о том, что он был не единственным. Но я до сих пор не уверен, что мальчишке ничего не известно о пропаже прибора. Я думаю, что "Джи-Семь" должен находиться у этих остальных, или им, наверняка, известно, в чьих оно руках.
– Похоже, что это так, – согласился Гидрис.. Внезапно Круга осенила мысль.
– Мой капитан!
– Говори, – сощурившись, приказал Велед.
– Общаясь с пленными колонистами, у меня создалось впечатление, что они не очень-то рады, что нам не удалось захватить этот прибор. Может, технология... Как они ее там называют? Терраформинг? Может, она вовсе не такая перспективная, как кажется?
Капитан удивленно поднял брови, но не показал своего разочарования в возможном результате миссии.
– Это может означать, – стал он рассуждать, – что прибор является оружием. Если это так, то нам повезло, что он находится в руках малолетних детей. Ведь они едва ли смогут воспользоваться прибором в полной мере. А когда мы привезем "Джи-Семь" в Клингон.., откроется множество непредсказуемых возможностей.
Круг тщетно пытался понять ход мыслей капитана. Из чего именно вытекает, что прибор "Джи-Семь" служит оружием? Может, Велед имел в виду, что если бросить прибор к ногам императора, то это принесет еще большую славу клану Гевиш'ре и усилит его политическое влияние? А может, прибор, действительно, оружие, и в руки Гевиш'ре попадает сильное средство давления на Капронека и всех Камор'дагов? Мысленно рассуждая, Круг не заметил, что с его лица не сходит улыбка.
– Кажется, вы находите слова капитана смешными? – неожиданно спросил его Гидрис, не скрывая враждебности.
Круг вытянулся.
– Нет, сэр. Конечно, не смешными.
– Тогда к чему же эта ухмылка?
– Меня восхитили открывающиеся возможности.
– Не нужно, Гидрис, – подняв руку, вставил капитан. – Я не обиделся.
– Но, капитан...
– Ничего. Нам еще предстоит много работы, Гидрис, и я назначаю вас ответственным за нее. Возьмите шесть или семь солдат, включая Лутека и Аораса, и поймайте детей, всех до последнего. Когда вы обнаружите беглецов, то найдете и прибор.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Гидрис и ударил себя кулаком в грудь.
Круг воспрял духом. Гидрису не позволили читать ему нравоучения, и сделал это сам капитан. Второй офицер воспринял происшествие как хороший знак для своей дальнейшей службы на "Кад'нре". Возможно, до этой миссии Круг еще долго не смог бы подняться вверх. Но теперь, после ее окончания, он с радостью утрет Гидрису нос.
Глава 11
Капитану показалось, что святые места обирратов выглядят такими же древними, как и сама цивилизация. Узкие и извилистые улочки бежали как тропинка, между двух-трехэтажными домами, стоящими так близко друг от друга, словно хотели обняться. Булыжники, которыми были вымощены улицы, уже давно стерлись временем и ногами. В некоторых местах не осталось даже этого каменного покрытия, и здесь дожди оставляли непролазную грязь. Почти на каждом перекрестке встречались скульптуры, изображавшие, в основном, молодых женщин и детей с каменными цветами в руках.
"Здесь даже воздух пахнет древностью", – думал Кирк, пробираясь по лабиринту улиц. Путникам этот специфический аромат напомнил запах древних книг и земную Айову, где еще можно было встретить старинные каменные мосты.
Капитана всегда тянуло в подобные места, окутанные тайной веков. Ему хотелось прикоснуться к древним камням, припасть к живым истокам, дарующим душевную чистоту. В таких местах капитан любил размышлять о прошлом и будущем, о бренности и суетности жизни.
Вот и сейчас он с удовольствием подумал бы о вечном, если бы не враждебные взгляды и негромкие ругательства, сопровождающие группу на каждом шагу.
– Чувствуешь беспокойство? – спросил проницательный Маккой. – И даже очень, Боунз, – кивнул капитан. – Я ожидал увидеть недовольные взгляды обирратов, которые желают узнать, что мы у них потеряли. Посмотри, как они нас разглядывают. Они готовы вцепиться нам в горло.
– Это точно, капитан, – вступил в разговор Скотти. – Наверное, это из-за двух вооруженных мантилов, которых к нам приставили. Конечно, кому понравится, когда по твоим улицам., как на параде, шествуют вооруженные враги?
– Честно говоря, – раздался голос Фаркухара, – я не вижу пользы в ваших разговорах. Первый Министр дал нам ясно понять, что не допустит наших передвижений без эскорта. Теперь, когда у нас появилась возможность самим осмотреть места, о которых столько говорилось, я даже рад, что Первый Министр настоял на своем.
В душе Скотт не согласился, что их путешествие под охраной двух вооруженных мантилов на глазах у обирратов лишь подливает масла в огонь и еще больше усиливает неприязнь этой группировки к федерации.
Кирк еще раз взглянул на двух охранников-мантилов, приставленных к ним. Неужели вот на этих самых улицах лилась кровь? Сколько же еще ее должно пролиться, пока враждующие стороны придут к соглашению?
Когда группа дошла до очередного перекрестка, капитан увидел большую толпу обирратов, собравшихся, как ему показалось, на какой-то площади. Это было первое, встреченное путниками, открытое место, которое смогло вместить огромную толпу.
– Что там происходит? – указав рукой в сторону собравшихся, спросил Кирк одного из охранников.
– Рынок. На этой площади обирраты покупают себе продукты и одежду.
Капитан с удовольствием посмотрел бы на местный базар. Это было бы гораздо интереснее, чем бесцельное хождение по улицам. Но вторжение чужеземцев и вооруженных мантилов может еще больше насторожить обирратов, а они уже и так косо смотрят на незваных гостей.
– Может нам взглянуть на рынок? – внезапно спросил Фаркухар.
Услышав просьбу посла, капитан стал клясть себя за несдержанность. К счастью, охранники оказались достаточно разумными.
– Мы не советуем, – произнес один из них. – В такой толпе мы не можем гарантировать вам безопасность.
– Верно, – согласился капитан. – По-моему, мы уже насмотрелись на все достопримечательности.
– А я не согласен, – упрямился посол.
– Он меня удивляет, – прошептал Маккой на ухо капитану.
– Думаю, важно собрать всю информацию, какую только сможем, – продолжал, улыбаясь, фаркухар. – Не надо внедряться в толпу, мы постоим с края.
Охранники посмотрели друг на друга и нахмурились.
– Я беру на себя всю ответственность перед Первым Министром Трафидом, – заверил их посол. – Даю вам слово.
Мантилы продолжали хмуриться. "О, Боже! – испугался Кирк. – Кажется, они собираются уступить".
Один из охранников покачал головой.
– Не думаю, что это будет так важно для Первого Министра. Боюсь, что я должен...
Мантила прервал леденящий душу вопль. Не раздумывая, капитан схватил Фаркухара за руку и повалил его на землю у какой-то деревянной тележки. Спустя мгновение он благодарил судьбу и свою реакцию: выглянув из-за укрытия, Кирк заметил, как двое юношей-обирратов пустили в их направлении несколько кроваво-красных фазерных лучей.
Чуть поодаль, за постаментом статуи, спрятались Скотт и Боунз. "Жаль, – подумал Кирк, – что Совет запретил ношение личного оружия посланцам Федерации во время их миссий на другие планеты. Сейчас бы мы им показали!"
Охранники-мантилы, лежа на земле, открыли ответную стрельбу. Кирк понимал, что тактически это неверно. За свою ошибку поплатился один из мантилов. Выстрелив практически наугад, он приподнялся, чтобы посмотреть на результат, но тут же был сражен лучом неприятеля.
Второй охранник оказался более удачливым. Без всякого страха он целился, стрелял и, наконец, добился своего: один из обирратов был жестоко поражен его лучом.
Увидев замертво упавшего товарища, другой обиррат выпустил на прощание два кровавых луча и пустился в бегство. Не успел он пробежать и несколько шагов, как в его спине появилась огромная обугленная дыра – это охранник-мантил, спокойно прицелившись, не оставил обиррату никаких шансов.
Издав предсмертный стон, юноша упал у ног какой-то женщины. Обезумев от ужаса, она широко раскрытыми глазами уставилась на неподвижного обиррата.
Секунду или две на улице стояла зловещая тишина. Затем окружившая место событий толпа обирратов пришла в движение.
– Нам надо уходить отсюда, – прошептал посол, осознав надвигающуюся опасность.
Фаркухар изо всех сил старался продемонстрировать свое хладнокровие, но в его глазах застыл безотчетный страх.
– Он прав, – поддержал посла Кирк. Убедившись, что Боунз и Скотт целы и невредимы, капитан выразительно показал большим пальцем через плечо в направлении, откуда они пришли. Подняв Фаркухара с булыжной мостовой, Кирк отряхнулся и спокойно повел всю команду прочь от страшного места. Посол, подгоняемый страхом, бросился было бежать, но капитан решительно схватил его за руку.
– Нет, – твердо произнес он. – Если вы побежите, то разбудите в толпе инстинкт погони, – взглянув на злых и решительно настроенных обирратов, Кирк продолжил:
– Поверьте мне, будет гораздо больше пользы для всех, если мы вернемся отсюда живыми.
Женщина, к чьим ногам упал сраженный юноша, громко причитала. Скоро ее вопль потонул в общем протяжном гуле негодования.
Оставшийся в живых охранник-мантил взвалил погибшего товарища на плечо и понуро поплелся за остальными. Он по-прежнему держал свое оружие в руке, но без прежней воинственности и решимости применить его при удобном случае.
– Капитан, – обратился Скотт, поравнявшись с Маккоем и Кирком, – вы в порядке?
Обирраты группками слева, справа и сзади следовали за пришельцами, словно хищники за своими жертвами. Капитан продолжал крепко держать Фаркухара за руку: посол мог в любую минуту броситься бежать, а этого допустить было нельзя. Если он попадет в плен или пропадет без вести, то последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
– Пока с нами все в порядке, мистер Скотт, – произнес Кирк. – Давайте смотреть только вперед.
Поблизости раздался душераздирающий гортанный крик, но путники даже не повернули головы. Лишь капитан на мгновение оглянулся, чтобы убедиться в присутствии охранника, затем скользнул взглядом по преследующим их обирратам.
Вдали показался конец улицы. За ней начнется другая, потом третья... Когда они выберутся из священного города, толпа преследователей, может быть, оставит, наконец, их в покое.
Может быть... Сейчас, когда обирраты шли сзади и не могли видеть всех манипуляций пришельцев, капитан достал переговорное устройство и быстро настроил его на связь. Конечно, у него была возможность воспользоваться прибором и раньше, но обирраты могли подумать, что это оружие, и тогда ситуация осложнилась бы.
– - "Энтерпрайз"! Это Кирк.
– "Энтерпрайз" на связи, – отозвался Зулу. – Что-нибудь случилось, капитан?
Вот что значит прослужить с умным и проницательным человеком много лет: по одной интонации и каким-то своим чувствам Зулу догадался об опасности, которой подвергалась вся компания.
– Да, лейтенант. Пусть Кайл запеленгует нас всех пятерых, включая двух малурианцев: одного живого и одного мертвого.
Капитан мог вызвать к месту событий сотрудников безопасности, но посчитал это признаком трусости и отчаяния.
После некоторой паузы вновь послышался голос Зулу.
– Капитан, Кайл говорит, что в непосредственной близости от вас находится много малурианцев, и потребуется время, чтобы приборы смогли отделить ваших двоих.
– Передай Кайлу, чтобы шевелился побыстрее, лейтенант. У нас очень мало времени, – предупредил Кирк, Выключив переговорное устройство, капитан спрятал его.
Из всех зарешеченных окон домов показались головы недоумевающих обирратов, с любопытством взирающих на процессию. Из толпы, которая, казалось, все увеличивалась и увеличивалась, слышались угрожающие выкрики.
Замедлив шаг, Кирк поравнялся с охранником, который, тяжело дыша, с трудом нес на плече тело убитого товарища.
– Пожалуйста, разрядите свое ружье, – попросил капитан мантила.
Охранник непонимающе взглянул на Кирка. Капитан повторил просьбу:
– Разряди свое ружье, черт возьми! Сейчас же. Но если они нападут на нас и увидят, что мы не можем причинить им вреда...
– Тогда мы причиним вред себе, – согласился капитан.
– Поэтому я не буду... – качая головой, отказался мантил.
– Что он там говорит? – подключился Маккой. Ему все равно, разорвут нас в клочья или нет? Пусть разрядит свое ружье, или я это сделаю сам.
Охранник нехотя подчинился.
Вдруг капитан заметил какой-то летящий в его сторону предмет. Инстинктивно убрав голову, Кирк отпрянул назад и чуть было не потерял равновесие. Пролетавшим предметом оказался кусок кирпича со старинной кладки.
Еще один обломок со свистом упал на плечо Скотти. Схватившись за ушибленное место, бортинженер уже приготовился произнести гневную тираду, но капитан удержал его от этой затеи.
Процессия приближалась к очередному перекрестку, вскоре по обе стороны стала видна еще одна, довольно пустынная улица. "Если есть Бог на свете, то нам удастся унести отсюда ноги. Эта переделка – настоящее испытание", – думал Кирк.
Если бы капитан дал волю своим мыслям и чувствам, то он мгновенно потерял бы остатки хладнокровия, что было крайне опасно в сложившихся условиях. Пыхтя и морщась, он не терял присутствия духа. То же можно было сказать и о Маккое: всю дорогу он ругался, но делал это осторожно и тихо, чтобы не заметили преследователи.
После очередного перекрестка внешний вид домов стал меняться. Насколько капитан понимал, до черты города оставалось не более двух кварталов.
Внезапно на голову Фаркухара опустился еще один камень. Скользнув по виску, камень громко ударился о булыжную мостовую. Издав вопль, посол присел и обхватил голову руками. По его пальцам текла кровь. Кирк подошел к Фаркухару, обнял его за плечи и помог подняться.
– Но и теперь не вздумайте бежать, – приказал капитан. – Оставьте даже мысли об этом.
Кирк заметил, что нижняя губа посла задрожала. Фаркухар едва сдерживал себя от обиды и боли.
В группу пришельцев не переставая летели камни и обломки кирпичей. Приходилось постоянно уклоняться и изворачиваться, чтобы не получить увесистый "подарок".
На одной из улиц перед компанией, появился маленький мальчик и изо всей силы запустил в чужаков горсть гальки. На этот раз больше всех досталось Скотти. Радостно ухмыльнувшись, мальчик подпрыгнул на месте и бросился бежать.
Путники стоически выдерживали нападение, понимая, что раз обирраты применяют только камни, есть шанс на спасение.
Через мгновение кто-то сзади запустил огромный булыжник, который попал прямо в лоб Маккою, посмотревшему в это мгновение назад и не сумевшему вовремя увернуться. Ноги Боунза подкосились, и Скотти едва удержал доктора. На время показалось, что Маккой потерял сознание. Но с помощью бортинженера доктору удалось собраться с силами и продолжать нелегкий путь. Все увидели, как со лба Боунза по лицу заструилась алая лента крови.
"И все-таки Маккою повезло, – решил капитан. – Будь у камня чуть больше веса, он запросто убил бы доктора". Посмотрев умоляющим взглядом на небо, откуда Кайл должен был прислать спускаемую аварийную капсулу, капитан стал молить: "Давай же, Кайл! Что ты там возишься?"
Камнепад усилился, камни летели все чаще и, казалось, уже со всех сторон. Один булыжник угодил капитану в затылок, вызвав обильное кровотечение. Еще один попал в колено, в самое уязвимое место – чашечку.
Положение становилось угрожающим. Обирраты явно вошли во вкус: после каждого удачного броска они радовались, как дети, хлопали, пританцовывали и принимались за поиски нового камня.
Но самое ужасное поджидало впереди. Очередной перекресток оказался перегороженным свирепого вида обирратом с камнями в руках. Идти было некуда. Кирк и его товарищи попали в западню.
Неожиданно охранник-мантил опустил на мостовую своего мертвого друга и, выхватив фазер, направил его в сторону наседавших сзади преследователей. При виде оружия в толпе обирратов началось замешательство, переросшее в панику. С воплями и криками, расталкивая и давя друг друга, жители города пустились в бегство.
Но перегородившие перекресток обирраты, как по команде, почти одновременно стали осыпать чужаков градом камней, улюлюкая при этом и выкрикивая ругательства.
Мантил направил на них свое разряженное ружье, но один из булыжников угодил охраннику прямо в челюсть. Потеряв равновесие, мантил рухнул наземь, выронив ружье.
Времени на то, чтобы подобрать фазер, не было ни у капитана, ни у кого другого: толпа обирратов с дикими криками бросилась на чужаков, "Мы не привыкли отступать", – сказал сам себе Кирк.
Капитан попадал в своей жизни в различные ситуации и всегда с честью выходил из них. Но сейчас он вынужден был признать, что этот случай может стать исключением. Впрочем, подтверждающим правило.
Никогда прежде Кирку не приходилось вступать в единоборство с толпой, именно с толпой, ужасной и разъяренной. Увидев, что обирраты со всех сторон окружили посланцев федерации и мантила, капитан принял единственное в этих условиях решение: бороться до конца.
Огромный детина, очевидно, один из зачинщиков, швырнул в Кирка булыжник, но промахнулся и разбил голову своему собрату, который стоял у капитана за спиной.
Внезапно перекресток погрузился в тень, и над местом побоища, закрыв солнце, зависла транспортная платформа с "Энтерпрайза". Платформа постепенно снижалась.
Задрав головы, капитан и все остальные зачарованно уставились на необычную картину, и тут же потерявший бдительность Кирк получил сильный удар в лицо. Постарался все тот же детина. Собрав последние силы, капитан схватил обидчика за горло, но через мгновение его самого взяли за руки и втянули на платформу. Затем были подняты Скотт, Маккой и Фаркухар. Убитого мантила с трудом удалось вырвать у разъяренной толпы. Наконец, и его втянули наверх. Пока охранник поднимал тело своего товарища, в которого вцепились кровожадные обирраты, с платформы рассеивали толпу, с помощью направленного на нее теплового луча.
Наконец, взяв на борт оставшегося в живых мантила, платформа взяла курс на "Энтерпрайз". По обшивке забарабанили камни.
На борту корабля уже ждали: доктор М'Бенга, сестра Чэпел, Кайл и еще несколько медиков. С причалившей к "Энтерпрайзу" платформе, пошатываясь, выходили незадачливые "путешественники" и сразу попадали в заботливые руки своих товарищей.
– Со мной все в порядке, – попытался отказаться Кирк от помощи. – Нет, действительно, все нормально.
– Об этом судить буду я, – заявил М'Бенга. – Ребята проводите капитана в медицинский отсек и не давайте ему командовать.
– Ладно, – произнес Маккой, когда два медика взяли Кирка под руки, – будьте осторожны с ним – он сущий дьявол.
Выразительно посмотрев на капитана и улыбнувшись, Боунз весело подмигнул заплывшим глазом. Кирк ответил доброй и искренней улыбкой, от души радуясь за своих коллег. Глубоко вздохнув, он позволил медикам препроводить себя в медицинский отсек.
"Здесь даже воздух пахнет древностью", – думал Кирк, пробираясь по лабиринту улиц. Путникам этот специфический аромат напомнил запах древних книг и земную Айову, где еще можно было встретить старинные каменные мосты.
Капитана всегда тянуло в подобные места, окутанные тайной веков. Ему хотелось прикоснуться к древним камням, припасть к живым истокам, дарующим душевную чистоту. В таких местах капитан любил размышлять о прошлом и будущем, о бренности и суетности жизни.
Вот и сейчас он с удовольствием подумал бы о вечном, если бы не враждебные взгляды и негромкие ругательства, сопровождающие группу на каждом шагу.
– Чувствуешь беспокойство? – спросил проницательный Маккой. – И даже очень, Боунз, – кивнул капитан. – Я ожидал увидеть недовольные взгляды обирратов, которые желают узнать, что мы у них потеряли. Посмотри, как они нас разглядывают. Они готовы вцепиться нам в горло.
– Это точно, капитан, – вступил в разговор Скотти. – Наверное, это из-за двух вооруженных мантилов, которых к нам приставили. Конечно, кому понравится, когда по твоим улицам., как на параде, шествуют вооруженные враги?
– Честно говоря, – раздался голос Фаркухара, – я не вижу пользы в ваших разговорах. Первый Министр дал нам ясно понять, что не допустит наших передвижений без эскорта. Теперь, когда у нас появилась возможность самим осмотреть места, о которых столько говорилось, я даже рад, что Первый Министр настоял на своем.
В душе Скотт не согласился, что их путешествие под охраной двух вооруженных мантилов на глазах у обирратов лишь подливает масла в огонь и еще больше усиливает неприязнь этой группировки к федерации.
Кирк еще раз взглянул на двух охранников-мантилов, приставленных к ним. Неужели вот на этих самых улицах лилась кровь? Сколько же еще ее должно пролиться, пока враждующие стороны придут к соглашению?
Когда группа дошла до очередного перекрестка, капитан увидел большую толпу обирратов, собравшихся, как ему показалось, на какой-то площади. Это было первое, встреченное путниками, открытое место, которое смогло вместить огромную толпу.
– Что там происходит? – указав рукой в сторону собравшихся, спросил Кирк одного из охранников.
– Рынок. На этой площади обирраты покупают себе продукты и одежду.
Капитан с удовольствием посмотрел бы на местный базар. Это было бы гораздо интереснее, чем бесцельное хождение по улицам. Но вторжение чужеземцев и вооруженных мантилов может еще больше насторожить обирратов, а они уже и так косо смотрят на незваных гостей.
– Может нам взглянуть на рынок? – внезапно спросил Фаркухар.
Услышав просьбу посла, капитан стал клясть себя за несдержанность. К счастью, охранники оказались достаточно разумными.
– Мы не советуем, – произнес один из них. – В такой толпе мы не можем гарантировать вам безопасность.
– Верно, – согласился капитан. – По-моему, мы уже насмотрелись на все достопримечательности.
– А я не согласен, – упрямился посол.
– Он меня удивляет, – прошептал Маккой на ухо капитану.
– Думаю, важно собрать всю информацию, какую только сможем, – продолжал, улыбаясь, фаркухар. – Не надо внедряться в толпу, мы постоим с края.
Охранники посмотрели друг на друга и нахмурились.
– Я беру на себя всю ответственность перед Первым Министром Трафидом, – заверил их посол. – Даю вам слово.
Мантилы продолжали хмуриться. "О, Боже! – испугался Кирк. – Кажется, они собираются уступить".
Один из охранников покачал головой.
– Не думаю, что это будет так важно для Первого Министра. Боюсь, что я должен...
Мантила прервал леденящий душу вопль. Не раздумывая, капитан схватил Фаркухара за руку и повалил его на землю у какой-то деревянной тележки. Спустя мгновение он благодарил судьбу и свою реакцию: выглянув из-за укрытия, Кирк заметил, как двое юношей-обирратов пустили в их направлении несколько кроваво-красных фазерных лучей.
Чуть поодаль, за постаментом статуи, спрятались Скотт и Боунз. "Жаль, – подумал Кирк, – что Совет запретил ношение личного оружия посланцам Федерации во время их миссий на другие планеты. Сейчас бы мы им показали!"
Охранники-мантилы, лежа на земле, открыли ответную стрельбу. Кирк понимал, что тактически это неверно. За свою ошибку поплатился один из мантилов. Выстрелив практически наугад, он приподнялся, чтобы посмотреть на результат, но тут же был сражен лучом неприятеля.
Второй охранник оказался более удачливым. Без всякого страха он целился, стрелял и, наконец, добился своего: один из обирратов был жестоко поражен его лучом.
Увидев замертво упавшего товарища, другой обиррат выпустил на прощание два кровавых луча и пустился в бегство. Не успел он пробежать и несколько шагов, как в его спине появилась огромная обугленная дыра – это охранник-мантил, спокойно прицелившись, не оставил обиррату никаких шансов.
Издав предсмертный стон, юноша упал у ног какой-то женщины. Обезумев от ужаса, она широко раскрытыми глазами уставилась на неподвижного обиррата.
Секунду или две на улице стояла зловещая тишина. Затем окружившая место событий толпа обирратов пришла в движение.
– Нам надо уходить отсюда, – прошептал посол, осознав надвигающуюся опасность.
Фаркухар изо всех сил старался продемонстрировать свое хладнокровие, но в его глазах застыл безотчетный страх.
– Он прав, – поддержал посла Кирк. Убедившись, что Боунз и Скотт целы и невредимы, капитан выразительно показал большим пальцем через плечо в направлении, откуда они пришли. Подняв Фаркухара с булыжной мостовой, Кирк отряхнулся и спокойно повел всю команду прочь от страшного места. Посол, подгоняемый страхом, бросился было бежать, но капитан решительно схватил его за руку.
– Нет, – твердо произнес он. – Если вы побежите, то разбудите в толпе инстинкт погони, – взглянув на злых и решительно настроенных обирратов, Кирк продолжил:
– Поверьте мне, будет гораздо больше пользы для всех, если мы вернемся отсюда живыми.
Женщина, к чьим ногам упал сраженный юноша, громко причитала. Скоро ее вопль потонул в общем протяжном гуле негодования.
Оставшийся в живых охранник-мантил взвалил погибшего товарища на плечо и понуро поплелся за остальными. Он по-прежнему держал свое оружие в руке, но без прежней воинственности и решимости применить его при удобном случае.
– Капитан, – обратился Скотт, поравнявшись с Маккоем и Кирком, – вы в порядке?
Обирраты группками слева, справа и сзади следовали за пришельцами, словно хищники за своими жертвами. Капитан продолжал крепко держать Фаркухара за руку: посол мог в любую минуту броситься бежать, а этого допустить было нельзя. Если он попадет в плен или пропадет без вести, то последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
– Пока с нами все в порядке, мистер Скотт, – произнес Кирк. – Давайте смотреть только вперед.
Поблизости раздался душераздирающий гортанный крик, но путники даже не повернули головы. Лишь капитан на мгновение оглянулся, чтобы убедиться в присутствии охранника, затем скользнул взглядом по преследующим их обирратам.
Вдали показался конец улицы. За ней начнется другая, потом третья... Когда они выберутся из священного города, толпа преследователей, может быть, оставит, наконец, их в покое.
Может быть... Сейчас, когда обирраты шли сзади и не могли видеть всех манипуляций пришельцев, капитан достал переговорное устройство и быстро настроил его на связь. Конечно, у него была возможность воспользоваться прибором и раньше, но обирраты могли подумать, что это оружие, и тогда ситуация осложнилась бы.
– - "Энтерпрайз"! Это Кирк.
– "Энтерпрайз" на связи, – отозвался Зулу. – Что-нибудь случилось, капитан?
Вот что значит прослужить с умным и проницательным человеком много лет: по одной интонации и каким-то своим чувствам Зулу догадался об опасности, которой подвергалась вся компания.
– Да, лейтенант. Пусть Кайл запеленгует нас всех пятерых, включая двух малурианцев: одного живого и одного мертвого.
Капитан мог вызвать к месту событий сотрудников безопасности, но посчитал это признаком трусости и отчаяния.
После некоторой паузы вновь послышался голос Зулу.
– Капитан, Кайл говорит, что в непосредственной близости от вас находится много малурианцев, и потребуется время, чтобы приборы смогли отделить ваших двоих.
– Передай Кайлу, чтобы шевелился побыстрее, лейтенант. У нас очень мало времени, – предупредил Кирк, Выключив переговорное устройство, капитан спрятал его.
Из всех зарешеченных окон домов показались головы недоумевающих обирратов, с любопытством взирающих на процессию. Из толпы, которая, казалось, все увеличивалась и увеличивалась, слышались угрожающие выкрики.
Замедлив шаг, Кирк поравнялся с охранником, который, тяжело дыша, с трудом нес на плече тело убитого товарища.
– Пожалуйста, разрядите свое ружье, – попросил капитан мантила.
Охранник непонимающе взглянул на Кирка. Капитан повторил просьбу:
– Разряди свое ружье, черт возьми! Сейчас же. Но если они нападут на нас и увидят, что мы не можем причинить им вреда...
– Тогда мы причиним вред себе, – согласился капитан.
– Поэтому я не буду... – качая головой, отказался мантил.
– Что он там говорит? – подключился Маккой. Ему все равно, разорвут нас в клочья или нет? Пусть разрядит свое ружье, или я это сделаю сам.
Охранник нехотя подчинился.
Вдруг капитан заметил какой-то летящий в его сторону предмет. Инстинктивно убрав голову, Кирк отпрянул назад и чуть было не потерял равновесие. Пролетавшим предметом оказался кусок кирпича со старинной кладки.
Еще один обломок со свистом упал на плечо Скотти. Схватившись за ушибленное место, бортинженер уже приготовился произнести гневную тираду, но капитан удержал его от этой затеи.
Процессия приближалась к очередному перекрестку, вскоре по обе стороны стала видна еще одна, довольно пустынная улица. "Если есть Бог на свете, то нам удастся унести отсюда ноги. Эта переделка – настоящее испытание", – думал Кирк.
Если бы капитан дал волю своим мыслям и чувствам, то он мгновенно потерял бы остатки хладнокровия, что было крайне опасно в сложившихся условиях. Пыхтя и морщась, он не терял присутствия духа. То же можно было сказать и о Маккое: всю дорогу он ругался, но делал это осторожно и тихо, чтобы не заметили преследователи.
После очередного перекрестка внешний вид домов стал меняться. Насколько капитан понимал, до черты города оставалось не более двух кварталов.
Внезапно на голову Фаркухара опустился еще один камень. Скользнув по виску, камень громко ударился о булыжную мостовую. Издав вопль, посол присел и обхватил голову руками. По его пальцам текла кровь. Кирк подошел к Фаркухару, обнял его за плечи и помог подняться.
– Но и теперь не вздумайте бежать, – приказал капитан. – Оставьте даже мысли об этом.
Кирк заметил, что нижняя губа посла задрожала. Фаркухар едва сдерживал себя от обиды и боли.
В группу пришельцев не переставая летели камни и обломки кирпичей. Приходилось постоянно уклоняться и изворачиваться, чтобы не получить увесистый "подарок".
На одной из улиц перед компанией, появился маленький мальчик и изо всей силы запустил в чужаков горсть гальки. На этот раз больше всех досталось Скотти. Радостно ухмыльнувшись, мальчик подпрыгнул на месте и бросился бежать.
Путники стоически выдерживали нападение, понимая, что раз обирраты применяют только камни, есть шанс на спасение.
Через мгновение кто-то сзади запустил огромный булыжник, который попал прямо в лоб Маккою, посмотревшему в это мгновение назад и не сумевшему вовремя увернуться. Ноги Боунза подкосились, и Скотти едва удержал доктора. На время показалось, что Маккой потерял сознание. Но с помощью бортинженера доктору удалось собраться с силами и продолжать нелегкий путь. Все увидели, как со лба Боунза по лицу заструилась алая лента крови.
"И все-таки Маккою повезло, – решил капитан. – Будь у камня чуть больше веса, он запросто убил бы доктора". Посмотрев умоляющим взглядом на небо, откуда Кайл должен был прислать спускаемую аварийную капсулу, капитан стал молить: "Давай же, Кайл! Что ты там возишься?"
Камнепад усилился, камни летели все чаще и, казалось, уже со всех сторон. Один булыжник угодил капитану в затылок, вызвав обильное кровотечение. Еще один попал в колено, в самое уязвимое место – чашечку.
Положение становилось угрожающим. Обирраты явно вошли во вкус: после каждого удачного броска они радовались, как дети, хлопали, пританцовывали и принимались за поиски нового камня.
Но самое ужасное поджидало впереди. Очередной перекресток оказался перегороженным свирепого вида обирратом с камнями в руках. Идти было некуда. Кирк и его товарищи попали в западню.
Неожиданно охранник-мантил опустил на мостовую своего мертвого друга и, выхватив фазер, направил его в сторону наседавших сзади преследователей. При виде оружия в толпе обирратов началось замешательство, переросшее в панику. С воплями и криками, расталкивая и давя друг друга, жители города пустились в бегство.
Но перегородившие перекресток обирраты, как по команде, почти одновременно стали осыпать чужаков градом камней, улюлюкая при этом и выкрикивая ругательства.
Мантил направил на них свое разряженное ружье, но один из булыжников угодил охраннику прямо в челюсть. Потеряв равновесие, мантил рухнул наземь, выронив ружье.
Времени на то, чтобы подобрать фазер, не было ни у капитана, ни у кого другого: толпа обирратов с дикими криками бросилась на чужаков, "Мы не привыкли отступать", – сказал сам себе Кирк.
Капитан попадал в своей жизни в различные ситуации и всегда с честью выходил из них. Но сейчас он вынужден был признать, что этот случай может стать исключением. Впрочем, подтверждающим правило.
Никогда прежде Кирку не приходилось вступать в единоборство с толпой, именно с толпой, ужасной и разъяренной. Увидев, что обирраты со всех сторон окружили посланцев федерации и мантила, капитан принял единственное в этих условиях решение: бороться до конца.
Огромный детина, очевидно, один из зачинщиков, швырнул в Кирка булыжник, но промахнулся и разбил голову своему собрату, который стоял у капитана за спиной.
Внезапно перекресток погрузился в тень, и над местом побоища, закрыв солнце, зависла транспортная платформа с "Энтерпрайза". Платформа постепенно снижалась.
Задрав головы, капитан и все остальные зачарованно уставились на необычную картину, и тут же потерявший бдительность Кирк получил сильный удар в лицо. Постарался все тот же детина. Собрав последние силы, капитан схватил обидчика за горло, но через мгновение его самого взяли за руки и втянули на платформу. Затем были подняты Скотт, Маккой и Фаркухар. Убитого мантила с трудом удалось вырвать у разъяренной толпы. Наконец, и его втянули наверх. Пока охранник поднимал тело своего товарища, в которого вцепились кровожадные обирраты, с платформы рассеивали толпу, с помощью направленного на нее теплового луча.
Наконец, взяв на борт оставшегося в живых мантила, платформа взяла курс на "Энтерпрайз". По обшивке забарабанили камни.
На борту корабля уже ждали: доктор М'Бенга, сестра Чэпел, Кайл и еще несколько медиков. С причалившей к "Энтерпрайзу" платформе, пошатываясь, выходили незадачливые "путешественники" и сразу попадали в заботливые руки своих товарищей.
– Со мной все в порядке, – попытался отказаться Кирк от помощи. – Нет, действительно, все нормально.
– Об этом судить буду я, – заявил М'Бенга. – Ребята проводите капитана в медицинский отсек и не давайте ему командовать.
– Ладно, – произнес Маккой, когда два медика взяли Кирка под руки, – будьте осторожны с ним – он сущий дьявол.
Выразительно посмотрев на капитана и улыбнувшись, Боунз весело подмигнул заплывшим глазом. Кирк ответил доброй и искренней улыбкой, от души радуясь за своих коллег. Глубоко вздохнув, он позволил медикам препроводить себя в медицинский отсек.