Страница:
«Но зачем?»
– Джеймэл, не делай этого.
Ведра слышала свой голос будто со стороны. Он стал еле уловимым.
– Позови врача… пожалуйста.
Ведра попыталась лечь на пол, но не удержалась и тяжело рухнула. Бэнкс наклонился над ней.
– Понимаешь, Гари… Он не должен быть узнан. А кроме тебя, на корабле никто его не знает.
Дышать становилось все труднее и труднее. Ведра сделала глубокий вдох и схватила Бэнкса за рубашку.
– Джеймэл… я люблю тебя…
– Это будет недолго, – сказал он, – да и противоядия не существует.
– Прошу тебя…
Ее горло сжалось, и над ней сомкнулась темнота. И забвение…
Вокруг стола сидело шесть офицеров в униформе. Правила требовали, чтобы ход заседаний сразу заносился в бортовой журнал.
Космофлот со всей серьезностью относился к следствиям. Особенно к тем, где были замешаны высокие чины.
– Я хотел бы начать, – сказал Мартинэ, – с характеристики капитана-лейтенанта Ведры, которая всегда была примером мужества и осознания долга.
«Кирк» удовлетворенно кивнул. Так именно и должен был начать подобное заседание любой капитан корабля: с восхваления покойного до того, как начать вдаваться в неприятные детали.
Мартинэ потребовалось некоторое время, чтобы перечислить награды и заслуги Ведры. В это время «Кирк» сосредоточился на людях, сидевших в зале – главном враче Чан и офицере связи Полтике. Оба выглядели мрачными и подавленными. Но никто из них не подозревал, что они сидят за одним столом с убийцей Ведры.
Да и как они могли догадаться об этом? Андроиды исполняли свои задачи безупречно. Бэнкс, как ему и подобало, был задумчив. Стюарт и Симмонс, казалось, стоически переживали трагедию.
Затем Мартинэ перешел к самой смерти и сопутствующим деталям.
– Все улики, – проговорил он немного неохотно, – указывают на то, что было совершено самоубийство.
Чан покачала головой:
– Нет, я не верю.
Все присутствующие посмотрели па нее.
– Я не верю тому, что она лишили себя жизни, – сказала Чан.
Когда Мартинэ снова заговорил, его голос звучал мягче:
– Доктор, вы же сами производили вскрытие. Вы обнаружили в крови Ведры следы яда и алкоголя, с которым она смешала яд. Учитывая ее депрессию…
– Это типично для главных инженеров, – настаивала на своем Чан, – все сбои психики обусловлены работой среди машин, – она оглядела каждого – одного за другим. – Но она никогда не была на грани срыва!
– Несмотря на это, – сказал Симмонс, – в бокале был яд. И туда он не мог попасть случайно.
– Значит, ты предполагаешь, – спросил его Стюарт, – что кто-то подсыпал яд в бокал Ведры?
Чан нахмурилась и опустила глаза.
– Я думаю, – сказала она, – что это не исключено.
– Но никаких улик, свидетельствующих об убийстве, нет, – сказал Полтик, – не так ли?
– Нет, никаких, – ответил Симмонс голосом, полным уверенности.
– Чан, – обратился Бэнкс к главврачу, – я знаю, что она была твоей подругой. Она и мне была другом. Но бессмысленно обвинять кого-либо в ее смерти.
Его глаза на секунду расфокусировались и, как результат, стали влажными.
– Но, конечно, было бы проще, если бы мы заподозрили кого-то, ведь так?
«Кирк» улыбнулся. Неплохой прием. Бэнкс был отлично запрограммирован.
– Но дружба является основой моих замечаний, – сказала Чан. – Я говорю как медик, которого обучали помимо других дисциплин и человеческой психологии. И как специалист, я считаю, что Гари Ведра никогда бы не совершила самоубийства.
Чан перевела дыхание.
– И как главный врач, я призываю продолжить расследование.
Симмонс недовольно фыркнул.
– Расследование уже проводилось, – сказал начальник службы безопасности, – и я бы сказал, что довольно тщательное.
– Может быть, все-таки, – сказала Чан, – недостаточно тщательное…
Симмонс прищурил глаза, и его квадратное лицо приобрело красноватый оттенок.
Стюарт повернулся к Мартинэ.
– Сэр, это противоречит существующим правилам…
Но капитан поднял руку, оборвав таким образом возражения своего старшего помощника.
– Доктор Чан, – сказал он, – является главным бортовым врачом. И если она неудовлетворена выводами, к которым мы пришли, значит мы должны поверить, что у нее есть на это причины.
И снова «Кирк» одобрительно кивнул. Он сам едва ли смог бы быть более убедительным.
– Капитан Симмонс, – сказал Мартинэ, – вы займетесь дальнейшим расследованием обстоятельств гибели капитана-лейтенанта Ведры. Я хочу, чтобы вы взяли показания у всех членов экипажа. Спросите их, где они были в тот вечер, когда погибла Ведра, и может ли кто-нибудь подтвердить истинность их ответа.
Симмонс хмуро посмотрел на Чан, а затем ответил:
– Есть, сэр.
– А как насчет тех двоих ученых? – спросил Полтик. – Тех, которых мы только что подобрали?
Мартинэ кивнул.
– Конечно, мистер Полтик. Их тоже нужно допросить. Доктор Браун и… как зовут второго?
– Зезель, – напомнил Полтик.
– Вот именно, Зезель.
Он оглядел всех сидящих и заключил:
– Мы соберемся вновь, когда будут известны результаты расследования, проведенного мистером Симмонсом.
Он протянул руку и выключил запись. Это послужило сигналом к тому, что все свободны. Если бы капитан был более щепетильным, он закончил бы собрание немного церемоннее, как это и положено. Но Мартинэ, настоящий, никогда не терпел излишней помпезности, почему же андроидная копия должна отличаться от него?
Один за другим офицеры покинули зал совещаний. Теперь там оставалось только двое.
– Идете? – спросил Мартинэ.
Чан подняла на него глаза.
– Вы думаете, что мое требование незаконно?
Капитан пожал плечами.
– Одним словом, да. Вы знаете, что Симмонс ответственно относится к своей работе, даже слишком ответственно. Если бы действительно были следы борьбы или присутствия кого-либо в комнате Ведры в интересующее нас время, он бы заметил.
Чан удивленно посмотрела на Мартинэ.
– Если вы так думаете, почему же вы не отклонили мою просьбу? – выражение ее лица смягчилось. – Или я уже знаю ответ? Это из-за Антэи?
Казалось, Мартинэ медлил с ответом. Чан, вероятно, не заметила этого, но «Кирк» заметил. Мартинэ потребовалась доля секунды для того, чтобы вызвать необходимую информацию из памяти банков.
– Скажем так, – наконец ответил он, – я понимаю, как это бывает… когда нужно знать правду. Я знаю, как это может быть важно.
Доктор кивнула головой.
– Вам не хватает ее? Все еще не хватает?
Капитан опустил глаза и, глядя сосредоточенно на полированную поверхность стола, ответил глухим голосом:
– Не хватает.
Чан слегка наклонилась вперед и сказала:
– Может быть, мы никогда не узнаем, что случилось с Ведрой. Но, несмотря на результаты второго расследования, я хочу, чтобы вы знали…
Мартинэ знаком остановил ее.
– Не нужно, – сказал он, и уголки его губ растянулись в грустной улыбке. – А теперь марш отсюда.
Чан поднялась.
– Есть, сэр.
Проходя мимо капитана, она осторожно положила руку ему на плечо. Через секунду дверь зала открылась, и Чан вышла. Дверь закрылась.
Мартинэ посмотрел прямо на экран компьютера. В соответствии с правилами этикета, включенными в его программу, он ждал, пока «Кирк» заговорит первым.
– Твои впечатления? – спросил «Кирк».
– Полтика, – ответил тот, – легко обмануть. Позже его можно будет заменить, чтобы у нас не было проблем со связью. Но сейчас пока с ним не будет проблем.
«Кирк» согласно кивнул.
– А Чан?
– Она слишком любопытна, – сказал Мартинэ, – вот почему представляет для нас опасность.
– Твои рекомендации?
– Терпение, – сказал Мартинэ, – до тех пор, пока машину не соберут, мы не можем заменить ее. Если бы мы попытались избавиться от нее по-другому, как, например, от Ведры, трудно было бы убедить людей, что между двумя этими смертями нет никакой связи. Это возбудило бы слишком много подозрений.
«Кирк» кивнул.
– Я согласен. Еще рано. Но обязательно следите за Чан при помощи компьютера.
– Есть, сэр, – сказал Мартинэ.
«Кирк» поставил ногу на пульт и откинулся на спинку кресла.
– А как насчет доставки машины и транспортировки Брауна?
– Мы приближаемся к Мидосу-5. Естественно, экипаж знает о месте назначения и что мы должны доставить сюда груз с планеты, а также доктора Брауна. Но никто из людей не подозревает, что находится в контейнерах. С тех пор, как мы покинули Эксо-3, командование Космофлота не раз связывалось со мной, так что никто в секторе коммуникации не будет сомневаться в истинности источника приказов.
– Ты хорошо поработал, – сказал «Кирк».
Мартинэ слегка наклонил голову.
– Я лишь стремлюсь к осуществлению плана доктора Корби. Как и все мы.
– Да, – сказал «Кирк», – как и все мы.
Чтобы показать, что разговор окончен, он наклонился вперед и отключил компьютер.
Глава 6
Глава 7
– Джеймэл, не делай этого.
Ведра слышала свой голос будто со стороны. Он стал еле уловимым.
– Позови врача… пожалуйста.
Ведра попыталась лечь на пол, но не удержалась и тяжело рухнула. Бэнкс наклонился над ней.
– Понимаешь, Гари… Он не должен быть узнан. А кроме тебя, на корабле никто его не знает.
Дышать становилось все труднее и труднее. Ведра сделала глубокий вдох и схватила Бэнкса за рубашку.
– Джеймэл… я люблю тебя…
– Это будет недолго, – сказал он, – да и противоядия не существует.
– Прошу тебя…
Ее горло сжалось, и над ней сомкнулась темнота. И забвение…
* * *
«Кирк» с интересом наблюдал за происходящим в зале для совещаний, находясь в комнате для гостей, отданной в его распоряжение. Он знал, что Мартинэ нелегко осуществлять замкнутую связь между двумя пунктами дислокации. Но очень помогало то, что вся команда охранников была включена в проект.Вокруг стола сидело шесть офицеров в униформе. Правила требовали, чтобы ход заседаний сразу заносился в бортовой журнал.
Космофлот со всей серьезностью относился к следствиям. Особенно к тем, где были замешаны высокие чины.
– Я хотел бы начать, – сказал Мартинэ, – с характеристики капитана-лейтенанта Ведры, которая всегда была примером мужества и осознания долга.
«Кирк» удовлетворенно кивнул. Так именно и должен был начать подобное заседание любой капитан корабля: с восхваления покойного до того, как начать вдаваться в неприятные детали.
Мартинэ потребовалось некоторое время, чтобы перечислить награды и заслуги Ведры. В это время «Кирк» сосредоточился на людях, сидевших в зале – главном враче Чан и офицере связи Полтике. Оба выглядели мрачными и подавленными. Но никто из них не подозревал, что они сидят за одним столом с убийцей Ведры.
Да и как они могли догадаться об этом? Андроиды исполняли свои задачи безупречно. Бэнкс, как ему и подобало, был задумчив. Стюарт и Симмонс, казалось, стоически переживали трагедию.
Затем Мартинэ перешел к самой смерти и сопутствующим деталям.
– Все улики, – проговорил он немного неохотно, – указывают на то, что было совершено самоубийство.
Чан покачала головой:
– Нет, я не верю.
Все присутствующие посмотрели па нее.
– Я не верю тому, что она лишили себя жизни, – сказала Чан.
Когда Мартинэ снова заговорил, его голос звучал мягче:
– Доктор, вы же сами производили вскрытие. Вы обнаружили в крови Ведры следы яда и алкоголя, с которым она смешала яд. Учитывая ее депрессию…
– Это типично для главных инженеров, – настаивала на своем Чан, – все сбои психики обусловлены работой среди машин, – она оглядела каждого – одного за другим. – Но она никогда не была на грани срыва!
– Несмотря на это, – сказал Симмонс, – в бокале был яд. И туда он не мог попасть случайно.
– Значит, ты предполагаешь, – спросил его Стюарт, – что кто-то подсыпал яд в бокал Ведры?
Чан нахмурилась и опустила глаза.
– Я думаю, – сказала она, – что это не исключено.
– Но никаких улик, свидетельствующих об убийстве, нет, – сказал Полтик, – не так ли?
– Нет, никаких, – ответил Симмонс голосом, полным уверенности.
– Чан, – обратился Бэнкс к главврачу, – я знаю, что она была твоей подругой. Она и мне была другом. Но бессмысленно обвинять кого-либо в ее смерти.
Его глаза на секунду расфокусировались и, как результат, стали влажными.
– Но, конечно, было бы проще, если бы мы заподозрили кого-то, ведь так?
«Кирк» улыбнулся. Неплохой прием. Бэнкс был отлично запрограммирован.
– Но дружба является основой моих замечаний, – сказала Чан. – Я говорю как медик, которого обучали помимо других дисциплин и человеческой психологии. И как специалист, я считаю, что Гари Ведра никогда бы не совершила самоубийства.
Чан перевела дыхание.
– И как главный врач, я призываю продолжить расследование.
Симмонс недовольно фыркнул.
– Расследование уже проводилось, – сказал начальник службы безопасности, – и я бы сказал, что довольно тщательное.
– Может быть, все-таки, – сказала Чан, – недостаточно тщательное…
Симмонс прищурил глаза, и его квадратное лицо приобрело красноватый оттенок.
Стюарт повернулся к Мартинэ.
– Сэр, это противоречит существующим правилам…
Но капитан поднял руку, оборвав таким образом возражения своего старшего помощника.
– Доктор Чан, – сказал он, – является главным бортовым врачом. И если она неудовлетворена выводами, к которым мы пришли, значит мы должны поверить, что у нее есть на это причины.
И снова «Кирк» одобрительно кивнул. Он сам едва ли смог бы быть более убедительным.
– Капитан Симмонс, – сказал Мартинэ, – вы займетесь дальнейшим расследованием обстоятельств гибели капитана-лейтенанта Ведры. Я хочу, чтобы вы взяли показания у всех членов экипажа. Спросите их, где они были в тот вечер, когда погибла Ведра, и может ли кто-нибудь подтвердить истинность их ответа.
Симмонс хмуро посмотрел на Чан, а затем ответил:
– Есть, сэр.
– А как насчет тех двоих ученых? – спросил Полтик. – Тех, которых мы только что подобрали?
Мартинэ кивнул.
– Конечно, мистер Полтик. Их тоже нужно допросить. Доктор Браун и… как зовут второго?
– Зезель, – напомнил Полтик.
– Вот именно, Зезель.
Он оглядел всех сидящих и заключил:
– Мы соберемся вновь, когда будут известны результаты расследования, проведенного мистером Симмонсом.
Он протянул руку и выключил запись. Это послужило сигналом к тому, что все свободны. Если бы капитан был более щепетильным, он закончил бы собрание немного церемоннее, как это и положено. Но Мартинэ, настоящий, никогда не терпел излишней помпезности, почему же андроидная копия должна отличаться от него?
Один за другим офицеры покинули зал совещаний. Теперь там оставалось только двое.
– Идете? – спросил Мартинэ.
Чан подняла на него глаза.
– Вы думаете, что мое требование незаконно?
Капитан пожал плечами.
– Одним словом, да. Вы знаете, что Симмонс ответственно относится к своей работе, даже слишком ответственно. Если бы действительно были следы борьбы или присутствия кого-либо в комнате Ведры в интересующее нас время, он бы заметил.
Чан удивленно посмотрела на Мартинэ.
– Если вы так думаете, почему же вы не отклонили мою просьбу? – выражение ее лица смягчилось. – Или я уже знаю ответ? Это из-за Антэи?
Казалось, Мартинэ медлил с ответом. Чан, вероятно, не заметила этого, но «Кирк» заметил. Мартинэ потребовалась доля секунды для того, чтобы вызвать необходимую информацию из памяти банков.
– Скажем так, – наконец ответил он, – я понимаю, как это бывает… когда нужно знать правду. Я знаю, как это может быть важно.
Доктор кивнула головой.
– Вам не хватает ее? Все еще не хватает?
Капитан опустил глаза и, глядя сосредоточенно на полированную поверхность стола, ответил глухим голосом:
– Не хватает.
Чан слегка наклонилась вперед и сказала:
– Может быть, мы никогда не узнаем, что случилось с Ведрой. Но, несмотря на результаты второго расследования, я хочу, чтобы вы знали…
Мартинэ знаком остановил ее.
– Не нужно, – сказал он, и уголки его губ растянулись в грустной улыбке. – А теперь марш отсюда.
Чан поднялась.
– Есть, сэр.
Проходя мимо капитана, она осторожно положила руку ему на плечо. Через секунду дверь зала открылась, и Чан вышла. Дверь закрылась.
Мартинэ посмотрел прямо на экран компьютера. В соответствии с правилами этикета, включенными в его программу, он ждал, пока «Кирк» заговорит первым.
– Твои впечатления? – спросил «Кирк».
– Полтика, – ответил тот, – легко обмануть. Позже его можно будет заменить, чтобы у нас не было проблем со связью. Но сейчас пока с ним не будет проблем.
«Кирк» согласно кивнул.
– А Чан?
– Она слишком любопытна, – сказал Мартинэ, – вот почему представляет для нас опасность.
– Твои рекомендации?
– Терпение, – сказал Мартинэ, – до тех пор, пока машину не соберут, мы не можем заменить ее. Если бы мы попытались избавиться от нее по-другому, как, например, от Ведры, трудно было бы убедить людей, что между двумя этими смертями нет никакой связи. Это возбудило бы слишком много подозрений.
«Кирк» кивнул.
– Я согласен. Еще рано. Но обязательно следите за Чан при помощи компьютера.
– Есть, сэр, – сказал Мартинэ.
«Кирк» поставил ногу на пульт и откинулся на спинку кресла.
– А как насчет доставки машины и транспортировки Брауна?
– Мы приближаемся к Мидосу-5. Естественно, экипаж знает о месте назначения и что мы должны доставить сюда груз с планеты, а также доктора Брауна. Но никто из людей не подозревает, что находится в контейнерах. С тех пор, как мы покинули Эксо-3, командование Космофлота не раз связывалось со мной, так что никто в секторе коммуникации не будет сомневаться в истинности источника приказов.
– Ты хорошо поработал, – сказал «Кирк».
Мартинэ слегка наклонил голову.
– Я лишь стремлюсь к осуществлению плана доктора Корби. Как и все мы.
– Да, – сказал «Кирк», – как и все мы.
Чтобы показать, что разговор окончен, он наклонился вперед и отключил компьютер.
Глава 6
Садясь в капитанское кресло, Кирк повеселел. На этот раз все шло, как он задумал.
Сегодня утром Боунз выписал п'отмаранина. Оказалось, что мальчика звали К'леб, и теперь он был совершенно здоров. Как раз сейчас, в эту самую минуту, в транспортном отсеке происходила прощальная вечеринка по поводу отъезда К'леба на родину.
Кроме этого, его медосмотр тоже был отложен, возможно надолго, если, конечно, он использует обстоятельства наилучшим образом. Недоразумение с Дэлонг улажено. Впереди их ожидала Транквилити-7…
– Мистер Чехов, – позвал капитан.
Русский повернулся в своем кресле.
– Да, капитан?
– Возьмите курс на Транквилити-7 в системе Гамма Тета.
Чехов расплылся в довольной улыбке:
– Уже взяли, сэр.
Кирк улыбнулся. Этого и следовало ожидать.
– Спасибо, мистер Чехов.
– Спасибо вам, сэр, – поблагодарил его штурман, который никогда не скрывал своего энтузиазма.
Кирк взглянул на Спока. Вулканец был, как обычно, на своем посту.
– Все системы в порядке, мистер Спок?
– В каком порядке? – спросил Спок. – Разве у них есть определенный порядок?
Кирк хмыкнул.
– Так говорили раньше, Спок. Еще в самом начале эры полетов человека в космос. Это означает «функционировать нормально».
Спок изогнул бровь и ответил:
– В таком случае, все системы «в порядке».
Кирк покачал головой.
Он уже давно научился различать, когда его старший помощник был озадачен человеческим поведением и когда оно его просто раздражало. Происходившее сейчас, безусловно, относилось ко второй категории.
А почему бы и нет? Спок с таким нетерпением, вероятно, ждал этого увольнения, как и все остальные. И даже если Транквилити-7 не особенно привлекала его, все равно это внесет в его жизнь некоторое разнообразие, с психологической точки зрения.
– Мистер Зулу, – сказал Кирк, – так как все системы действительно «в порядке», пожалуйста, будьте готовы сразу после отправления нашего юного друга сойти с орбиты.
Зулу не обернулся, скорее всего потому, что он смеялся, и ему не хотелось обидеть Спока.
– С удовольствием, – сказал он, но чувствовалось, что сделал он это с трудом.
Капитан нажал кнопку канала связи с транспортным отсеком.
– Скотти?
– Да, сэр? – ответили ему.
«Звучит как-то нерешительно, – подумал Кирк, – или это мне только кажется?»
– Ну, как дела? – спросил он.
На этот раз было ясно, что Скотти медлит с ответом.
– Сэр, неожиданные осложнения, – ответили на другом конце.
Кирк почувствовал на себе взгляды сидящих рядом членов экипажа. Они, вероятно, почувствовали, что их увольнение рискует быть сорванным.
– Какие осложнения, мистер Скотт? Что-нибудь случилось с мальчиком?
– Нет, сэр. Он совершенно здоров.
– Тогда какие же проблемы?
– Сэр, когда мистер Клиффорд передал К'лебу наши пожелания и слова прощания, парень отказался уезжать. Если только…
Скотти замолчал.
– Если что, Скотти?
– Если только вы не поедете с ним, сэр.
– Я? Но зачем?
– Вы спасли ему жизнь, сэр… и тем самым… я не знаю, как даже и сказать… как бы усыновили его.
Кирк почувствовал, что краснеет.
– Усыновил? Вы уверены, мистер Скотт?
Ему показалось, что он видит, как Скотти пожал плечами.
– Это мальчик так говорит. У них существует такая традиция. Если кому-то спасают жизнь, то он уже навсегда привязан к своему спасителю.
Кирк посмотрел на старшего помощника.
– На Т'нуфасе есть такая традиция, Спок?
Вулканцу потребовалась секунда, чтобы вызвать нужный файл. Еще одна секунда ушла на то, чтобы просмотреть всю информацию.
– Боюсь, что я не могу ответить на этот вопрос, – сказал он наконец. – Информации, которой я располагаю, недостаточно.
Кирк вздохнул, встал и направился к скоростному лифту.
– Мистер Спок, – сказал он, – возьмите на себя управление кораблем. Но не стоит устраиваться надолго, я скоро вернусь.
Когда двери лифта с легким шорохом закрылись, Кирк сказал себе: «Этого следовало ожидать, потому что все сразу не может быть хорошо».
Двери транспортного отсека закрылись. За ними осталось только трое – Клиффорд, доктор Маккой и п'отмаранин.
Доктор повернулся к Клиффорду и улыбнулся.
– Ты выглядишь так, – сказал он, – будто очень жалеешь, что вовремя не смылся.
Клиффорд фыркнул.
– Ну, положение, действительно, неловкое.
Маккой усмехнулся.
– Это еще мягко сказано.
Он прислонился головой к перегородке и скрестил руки на груди, продолжая внимательно смотреть на п'отмаранина, пытавшегося понять, о чем они говорили.
– Бедняга, – сказал доктор. – Сначала его увезли с его собственной планеты, а теперь он не может поехать домой из-за какого-то древнего обычая.
Клиффорд кивнул.
– Несправедливо, правда?
Он наклонился вперед, стараясь не нажать локтем на какую-нибудь кнопку пульта.
– Как ты думаешь, что сделает капитан?
Маккой пожал плечами.
– Если бы я знал что, меня бы здесь не было.
В этот момент двери открылись. При виде Кирка Клиффорд отпрянул от пульта и стал по команде «смирно». П'отмаранин вскочил на ноги секунду спустя. Лишь Маккой не сдвинулся с места. Его глаза, казалось, блестели.
Кирк смотрел то на одного, то на другого, пока, наконец, его взгляд не остановился на докторе. Он слегка нахмурился.
– Ты остался здесь, несомненно, как медицинский специалист?
– А зачем же еще? – ответил ему вопросом Маккой. – Парень остается моим пациентом, пока он находится на борту корабля.
Клиффорду показалось, что Кирк еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Но, с секунду поразмыслив, он повернулся к п'отмаранину.
К'леб с надеждой посмотрел на капитана и заговорил с ним на своем родном языке.
– Мне нужна ваша помощь, мистер Клиффорд. Что он сказал?
Клиффорд вышел из-за пульта.
– Он сказал, что рад видеть, что вы готовы присоединиться к нему или… нет, позволить ему присоединиться к вам. Чтобы вернуться вместе на Т'нуфас. Думаю, что он это имеет в виду.
– Не смогли бы вы объяснить ему, – попросил Кирк, – что будет нормально, если он вернется на Т'нуфас без меня? Что я отпускаю его и что он мне ничего не должен.
Клиффорд, как мог, перевел слова капитана, стараясь быть точным. Ему хотелось, чтобы перевод тщательно обдуманных слов Кирка дошел до мальчика. Тем не менее, все его старания успехом не увенчались.
П'отмаранин заговорил, в его голосе звучала обида.
– Он говорит, – перевел Клиффорд, – что вы не можете отпустить его. Вы можете только отвергнуть его.
Кирк с секунду думал, потом спросил:
– А если я отвергну его?
Клиффорд перевел вопрос и услышал ответ.
– Тогда ему придется лишить себя жизни.
Кирк нахмурился и, взглянув на Маккоя, понял, что тому неловко. Веселое настроение Маккоя внезапно улетучилось.
– Скажите ему, – посоветовал Маккой, – что капитан связан обязательствами со многими людьми здесь, на «Энтерпрайзе». Их сотни. Он не может бросить их и отправиться жить на Т'нуфас.
Клиффорд взглядом попросил разрешения у Кирка и только после кивка капитана перевел эти слова.
Когда мальчик заговорил, в его тоне чувствовался здравый смысл.
– Он говорит, – перевел Клиффорд, – что понимает затруднительное положение, в котором вы находитесь, и что он будет рад остаться на корабле как один из тех, за кого вы ответственны. Кирк глубоко вздохнул. Приняв вздох за знак согласия, мальчик улыбнулся.
– Итак, вы видите, – объяснил капитан, – что ситуация, в которой я оказался, довольно необычна.
Министр кивнул в знак согласия.
– Да, – сказал он с легким акцентом – за годы торговых отношений с Федерацией он изучил несколько иностранных языков так, что мог на них свободно говорить. – Я согласен, очень необычная. Во время последней нашей встречи я даже и не думал о возможности такой ситуации.
– Ваше превосходительство, – обратился к нему Спок, – если бы мы действительно отправили К'леба обратно на Т'нуфас, он убил бы себя?
– Я хотел бы надеяться, что нет, – сказал министр, – но и исключить такую возможность – увы! – не могу. П'отмаране ценят свои обычаи. А вручение жизни в руки другого человека является очень старым обычаем.
Кирк взмолился:
– Неужели нет никакого выхода? Неужели нет никакой лазейки, которой мы могли бы воспользоваться?
Министр пожал плечами.
– Ну, например, – сказал он, – К'леб мог бы спасти вам жизнь, и тогда вы бы, как бы это сказать? – сквитались.
Он помедлил и добавил:
– Но не думайте, что вы можете имитировать рискованную ситуацию, в которой он придет к вам на помощь. Мы, т'нуфасане, очень чувствительны к эмоциям других людей, в отличие от вашего мистера Спока. У п'отмаран из-за их полупримитивной культуры этот дар развит еще сильнее. Так что парень почувствует, если вы будете искусственно создавать ситуацию, в которой вам грозит опасность.
Он наклонился вперед и добавил:
– Я должен предупредить вас. Если он заподозрит, что вы пытаетесь обмануть его таким образом, то, возможно, он посмотрит на это, как на откровенный отказ…
– Его шансы спасти тебе жизнь, – сказал Маккой, – на самом деле слишком малы, чтобы брать их в расчет.
– Да, это так, – согласился Спок и вновь обратился к министру:
– А при каких еще условиях можно нарушить этот обычай?
Т'нуфасанин откинулся на спинку стула и задумался. Наконец он ответил:
– Других возможностей нет.
Кирк усмехнулся:
– Вы хотите сказать, что до конца моей жизни у меня всегда будет компаньон?
На серьезном лице министра сначала появилась гримаса недоверия, а затем оно стало веселым – все это за одну секунду.
– До конца вашей жизни? – рассмеялся он, – конечно же, нет. Только на один год, как этого требует обычай.
Кирк почувствовал неимоверное облегчение.
Маккой усмехнулся:
– Год? Они должны быть вместе только год?
Министр подтвердил.
– Замечательно, – сказал Спок, отдавшись таким размышлениям, о которых Кирк даже догадываться не мог, – но это не решает нашей проблемы.
– Нет, – сказал капитан, – не решает. Я не могу оставаться здесь с К'лебом. И я, конечно, не могу взять его собой. Пребывание на борту людей, не являющихся членами экипажа, запрещено.
Никто не ответил, во всяком случае, сначала. Спок и Маккой заговорили в один голос. И тут же замолчали.
– Говорите вы первый, доктор, – сказал вулканец.
– Нет, – сказал Маккой, покачав головой, – только после вас, Спок. Вероятно, вы уже продумали все до деталей.
– Джентльмены, – сказал Кирк, демонстрируя невероятное терпение, – не мог бы кто-нибудь из вас сообщить министру и мне самому, что вас только что осенило?
– Говорите, – сказал Маккой старшему помощнику.
Спок пожал плечами.
– Все, что вам нужно сделать, так это включить К'леба в состав экипажа. В качестве исключения, конечно.
Кирк задумался над этим. Конечно, все это надо было сделать втайне от начальства. Но разве не он сам советовал Дэлонг иногда закрывать глаза на правила?
Это не могло быть решением на длительный срок. Но оно, по крайней мере, позволит ему обдумать эту проблему. К тому же, отпадает необходимость оставаться на орбите.
Он обратился к министру:
– У вас есть какие-либо возражения, ваше превосходительство?
– Нет, сказал т'нуфасанин, – не думаю, что будут они и у его семьи. Они знают, что он исполняет наложенные на него обязательства. Подробности их не интересуют.
– Тогда все в порядке, – сказал Кирк. – Осталось лишь оформить документы.
– Хорошо, – сказал министр. – Я рад, что мы пришли к удовлетворительному заключению. А теперь, если вы меня извините, мне нужно разобраться с другими беженцами.
– Я понимаю, – сказал Кирк, – спасибо.
Он смотрел на экран до тех пор, пока изображение т'нуфасанина не исчезло с экрана. Затем взглянул на своих коллег.
– В последующие несколько дней, – сказал он им, – вам, вероятно, захочется не раз пройтись по поводу моего неожиданного «отцовства». Осторожно, джентльмены. Мне никогда раньше не нравился трибунал, но я изменил свое мнение.
Спок, услышав это, изогнул бровь. Борясь с собой, чтобы не улыбнуться, Кирк нажал кнопку связи с отсеком управления кораблем.
– Зулу на связи, – ответили на другом конце.
– Это капитан, мистер Зулу. Пожалуйста, сойдите с орбиты.
– Место назначения, сэр?
– Транквилити-7. И не жалейте лошадей.
Кирку показалось, что он услышал радостные крики «Ура!».
Сегодня утром Боунз выписал п'отмаранина. Оказалось, что мальчика звали К'леб, и теперь он был совершенно здоров. Как раз сейчас, в эту самую минуту, в транспортном отсеке происходила прощальная вечеринка по поводу отъезда К'леба на родину.
Кроме этого, его медосмотр тоже был отложен, возможно надолго, если, конечно, он использует обстоятельства наилучшим образом. Недоразумение с Дэлонг улажено. Впереди их ожидала Транквилити-7…
– Мистер Чехов, – позвал капитан.
Русский повернулся в своем кресле.
– Да, капитан?
– Возьмите курс на Транквилити-7 в системе Гамма Тета.
Чехов расплылся в довольной улыбке:
– Уже взяли, сэр.
Кирк улыбнулся. Этого и следовало ожидать.
– Спасибо, мистер Чехов.
– Спасибо вам, сэр, – поблагодарил его штурман, который никогда не скрывал своего энтузиазма.
Кирк взглянул на Спока. Вулканец был, как обычно, на своем посту.
– Все системы в порядке, мистер Спок?
– В каком порядке? – спросил Спок. – Разве у них есть определенный порядок?
Кирк хмыкнул.
– Так говорили раньше, Спок. Еще в самом начале эры полетов человека в космос. Это означает «функционировать нормально».
Спок изогнул бровь и ответил:
– В таком случае, все системы «в порядке».
Кирк покачал головой.
Он уже давно научился различать, когда его старший помощник был озадачен человеческим поведением и когда оно его просто раздражало. Происходившее сейчас, безусловно, относилось ко второй категории.
А почему бы и нет? Спок с таким нетерпением, вероятно, ждал этого увольнения, как и все остальные. И даже если Транквилити-7 не особенно привлекала его, все равно это внесет в его жизнь некоторое разнообразие, с психологической точки зрения.
– Мистер Зулу, – сказал Кирк, – так как все системы действительно «в порядке», пожалуйста, будьте готовы сразу после отправления нашего юного друга сойти с орбиты.
Зулу не обернулся, скорее всего потому, что он смеялся, и ему не хотелось обидеть Спока.
– С удовольствием, – сказал он, но чувствовалось, что сделал он это с трудом.
Капитан нажал кнопку канала связи с транспортным отсеком.
– Скотти?
– Да, сэр? – ответили ему.
«Звучит как-то нерешительно, – подумал Кирк, – или это мне только кажется?»
– Ну, как дела? – спросил он.
На этот раз было ясно, что Скотти медлит с ответом.
– Сэр, неожиданные осложнения, – ответили на другом конце.
Кирк почувствовал на себе взгляды сидящих рядом членов экипажа. Они, вероятно, почувствовали, что их увольнение рискует быть сорванным.
– Какие осложнения, мистер Скотт? Что-нибудь случилось с мальчиком?
– Нет, сэр. Он совершенно здоров.
– Тогда какие же проблемы?
– Сэр, когда мистер Клиффорд передал К'лебу наши пожелания и слова прощания, парень отказался уезжать. Если только…
Скотти замолчал.
– Если что, Скотти?
– Если только вы не поедете с ним, сэр.
– Я? Но зачем?
– Вы спасли ему жизнь, сэр… и тем самым… я не знаю, как даже и сказать… как бы усыновили его.
Кирк почувствовал, что краснеет.
– Усыновил? Вы уверены, мистер Скотт?
Ему показалось, что он видит, как Скотти пожал плечами.
– Это мальчик так говорит. У них существует такая традиция. Если кому-то спасают жизнь, то он уже навсегда привязан к своему спасителю.
Кирк посмотрел на старшего помощника.
– На Т'нуфасе есть такая традиция, Спок?
Вулканцу потребовалась секунда, чтобы вызвать нужный файл. Еще одна секунда ушла на то, чтобы просмотреть всю информацию.
– Боюсь, что я не могу ответить на этот вопрос, – сказал он наконец. – Информации, которой я располагаю, недостаточно.
Кирк вздохнул, встал и направился к скоростному лифту.
– Мистер Спок, – сказал он, – возьмите на себя управление кораблем. Но не стоит устраиваться надолго, я скоро вернусь.
Когда двери лифта с легким шорохом закрылись, Кирк сказал себе: «Этого следовало ожидать, потому что все сразу не может быть хорошо».
Двери транспортного отсека закрылись. За ними осталось только трое – Клиффорд, доктор Маккой и п'отмаранин.
Доктор повернулся к Клиффорду и улыбнулся.
– Ты выглядишь так, – сказал он, – будто очень жалеешь, что вовремя не смылся.
Клиффорд фыркнул.
– Ну, положение, действительно, неловкое.
Маккой усмехнулся.
– Это еще мягко сказано.
Он прислонился головой к перегородке и скрестил руки на груди, продолжая внимательно смотреть на п'отмаранина, пытавшегося понять, о чем они говорили.
– Бедняга, – сказал доктор. – Сначала его увезли с его собственной планеты, а теперь он не может поехать домой из-за какого-то древнего обычая.
Клиффорд кивнул.
– Несправедливо, правда?
Он наклонился вперед, стараясь не нажать локтем на какую-нибудь кнопку пульта.
– Как ты думаешь, что сделает капитан?
Маккой пожал плечами.
– Если бы я знал что, меня бы здесь не было.
В этот момент двери открылись. При виде Кирка Клиффорд отпрянул от пульта и стал по команде «смирно». П'отмаранин вскочил на ноги секунду спустя. Лишь Маккой не сдвинулся с места. Его глаза, казалось, блестели.
Кирк смотрел то на одного, то на другого, пока, наконец, его взгляд не остановился на докторе. Он слегка нахмурился.
– Ты остался здесь, несомненно, как медицинский специалист?
– А зачем же еще? – ответил ему вопросом Маккой. – Парень остается моим пациентом, пока он находится на борту корабля.
Клиффорду показалось, что Кирк еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Но, с секунду поразмыслив, он повернулся к п'отмаранину.
К'леб с надеждой посмотрел на капитана и заговорил с ним на своем родном языке.
– Мне нужна ваша помощь, мистер Клиффорд. Что он сказал?
Клиффорд вышел из-за пульта.
– Он сказал, что рад видеть, что вы готовы присоединиться к нему или… нет, позволить ему присоединиться к вам. Чтобы вернуться вместе на Т'нуфас. Думаю, что он это имеет в виду.
– Не смогли бы вы объяснить ему, – попросил Кирк, – что будет нормально, если он вернется на Т'нуфас без меня? Что я отпускаю его и что он мне ничего не должен.
Клиффорд, как мог, перевел слова капитана, стараясь быть точным. Ему хотелось, чтобы перевод тщательно обдуманных слов Кирка дошел до мальчика. Тем не менее, все его старания успехом не увенчались.
П'отмаранин заговорил, в его голосе звучала обида.
– Он говорит, – перевел Клиффорд, – что вы не можете отпустить его. Вы можете только отвергнуть его.
Кирк с секунду думал, потом спросил:
– А если я отвергну его?
Клиффорд перевел вопрос и услышал ответ.
– Тогда ему придется лишить себя жизни.
Кирк нахмурился и, взглянув на Маккоя, понял, что тому неловко. Веселое настроение Маккоя внезапно улетучилось.
– Скажите ему, – посоветовал Маккой, – что капитан связан обязательствами со многими людьми здесь, на «Энтерпрайзе». Их сотни. Он не может бросить их и отправиться жить на Т'нуфас.
Клиффорд взглядом попросил разрешения у Кирка и только после кивка капитана перевел эти слова.
Когда мальчик заговорил, в его тоне чувствовался здравый смысл.
– Он говорит, – перевел Клиффорд, – что понимает затруднительное положение, в котором вы находитесь, и что он будет рад остаться на корабле как один из тех, за кого вы ответственны. Кирк глубоко вздохнул. Приняв вздох за знак согласия, мальчик улыбнулся.
* * *
По обеим сторонам от Кирка за столом в зале совещаний сидели Спок и Маккой. Взглянув на экран, капитан обратился к министру правительства Т'нуфаса.– Итак, вы видите, – объяснил капитан, – что ситуация, в которой я оказался, довольно необычна.
Министр кивнул в знак согласия.
– Да, – сказал он с легким акцентом – за годы торговых отношений с Федерацией он изучил несколько иностранных языков так, что мог на них свободно говорить. – Я согласен, очень необычная. Во время последней нашей встречи я даже и не думал о возможности такой ситуации.
– Ваше превосходительство, – обратился к нему Спок, – если бы мы действительно отправили К'леба обратно на Т'нуфас, он убил бы себя?
– Я хотел бы надеяться, что нет, – сказал министр, – но и исключить такую возможность – увы! – не могу. П'отмаране ценят свои обычаи. А вручение жизни в руки другого человека является очень старым обычаем.
Кирк взмолился:
– Неужели нет никакого выхода? Неужели нет никакой лазейки, которой мы могли бы воспользоваться?
Министр пожал плечами.
– Ну, например, – сказал он, – К'леб мог бы спасти вам жизнь, и тогда вы бы, как бы это сказать? – сквитались.
Он помедлил и добавил:
– Но не думайте, что вы можете имитировать рискованную ситуацию, в которой он придет к вам на помощь. Мы, т'нуфасане, очень чувствительны к эмоциям других людей, в отличие от вашего мистера Спока. У п'отмаран из-за их полупримитивной культуры этот дар развит еще сильнее. Так что парень почувствует, если вы будете искусственно создавать ситуацию, в которой вам грозит опасность.
Он наклонился вперед и добавил:
– Я должен предупредить вас. Если он заподозрит, что вы пытаетесь обмануть его таким образом, то, возможно, он посмотрит на это, как на откровенный отказ…
– Его шансы спасти тебе жизнь, – сказал Маккой, – на самом деле слишком малы, чтобы брать их в расчет.
– Да, это так, – согласился Спок и вновь обратился к министру:
– А при каких еще условиях можно нарушить этот обычай?
Т'нуфасанин откинулся на спинку стула и задумался. Наконец он ответил:
– Других возможностей нет.
Кирк усмехнулся:
– Вы хотите сказать, что до конца моей жизни у меня всегда будет компаньон?
На серьезном лице министра сначала появилась гримаса недоверия, а затем оно стало веселым – все это за одну секунду.
– До конца вашей жизни? – рассмеялся он, – конечно же, нет. Только на один год, как этого требует обычай.
Кирк почувствовал неимоверное облегчение.
Маккой усмехнулся:
– Год? Они должны быть вместе только год?
Министр подтвердил.
– Замечательно, – сказал Спок, отдавшись таким размышлениям, о которых Кирк даже догадываться не мог, – но это не решает нашей проблемы.
– Нет, – сказал капитан, – не решает. Я не могу оставаться здесь с К'лебом. И я, конечно, не могу взять его собой. Пребывание на борту людей, не являющихся членами экипажа, запрещено.
Никто не ответил, во всяком случае, сначала. Спок и Маккой заговорили в один голос. И тут же замолчали.
– Говорите вы первый, доктор, – сказал вулканец.
– Нет, – сказал Маккой, покачав головой, – только после вас, Спок. Вероятно, вы уже продумали все до деталей.
– Джентльмены, – сказал Кирк, демонстрируя невероятное терпение, – не мог бы кто-нибудь из вас сообщить министру и мне самому, что вас только что осенило?
– Говорите, – сказал Маккой старшему помощнику.
Спок пожал плечами.
– Все, что вам нужно сделать, так это включить К'леба в состав экипажа. В качестве исключения, конечно.
Кирк задумался над этим. Конечно, все это надо было сделать втайне от начальства. Но разве не он сам советовал Дэлонг иногда закрывать глаза на правила?
Это не могло быть решением на длительный срок. Но оно, по крайней мере, позволит ему обдумать эту проблему. К тому же, отпадает необходимость оставаться на орбите.
Он обратился к министру:
– У вас есть какие-либо возражения, ваше превосходительство?
– Нет, сказал т'нуфасанин, – не думаю, что будут они и у его семьи. Они знают, что он исполняет наложенные на него обязательства. Подробности их не интересуют.
– Тогда все в порядке, – сказал Кирк. – Осталось лишь оформить документы.
– Хорошо, – сказал министр. – Я рад, что мы пришли к удовлетворительному заключению. А теперь, если вы меня извините, мне нужно разобраться с другими беженцами.
– Я понимаю, – сказал Кирк, – спасибо.
Он смотрел на экран до тех пор, пока изображение т'нуфасанина не исчезло с экрана. Затем взглянул на своих коллег.
– В последующие несколько дней, – сказал он им, – вам, вероятно, захочется не раз пройтись по поводу моего неожиданного «отцовства». Осторожно, джентльмены. Мне никогда раньше не нравился трибунал, но я изменил свое мнение.
Спок, услышав это, изогнул бровь. Борясь с собой, чтобы не улыбнуться, Кирк нажал кнопку связи с отсеком управления кораблем.
– Зулу на связи, – ответили на другом конце.
– Это капитан, мистер Зулу. Пожалуйста, сойдите с орбиты.
– Место назначения, сэр?
– Транквилити-7. И не жалейте лошадей.
Кирку показалось, что он услышал радостные крики «Ура!».
Глава 7
Браун даже и не подозревал, как велики размеры машины. Они специально выбрали эту просторную долину, но даже здесь места уже не хватало, хотя машина была собрана лишь наполовину.
Те, кому было поручено это задание, суетились вокруг главной панели системы, налаживая ее элементы. Когда им нужно было сказать что-то друг другу, приходилось громко кричать. Это был единственный способ быть услышанным из-за постоянного шума водопадов.
Они нуждались в консультациях Брауна лишь на начальном этапе, благодаря, без сомнения, совершенству их программы. Но он продолжал внимательно следить за работой, так как любая программа могла выйти из строя.
Теперь его внимание было приковано к транспортной платформе, где материализовывался очередной компьютер. Еще до того, как закончился процесс телепортации, за ним подошла группа андроидов. Их ярко-красная униформа работников службы безопасности отчетливо выделялась на фоне безоблачного голубого неба.
На платформе появился не только контейнер, но и некто по имени Бэнкс. Он остановился для того, чтобы отдать распоряжение окружающим, а потом направился к Брауну.
Доктор недоумевал, что могло послужить причиной неожиданного появления Бэнкса. Если людям показалось, что он может быть полезен при проведении операции, то «Кирк» был прямо противоположного мнения, насколько мог об этом судить Браун.
– Планы изменились, – сказал Бэнкс, как только подошел на достаточное, чтобы быть услышанным, расстояние.
– Изменились, – спросил Браун, – как?
– Как только прибудет последний контейнер, мы покинем это место все, кроме вас, конечно.
– «Кирк» сказал, что я должен лишь помогать в сборке машин, а также в возведении мельницы для питания генератора.
– Он передумал, – сказал Бэнкс, – он считает, что вы сами можете все самостоятельно завершить.
Браун обдумал только что полученную информацию.
– При существующих обстоятельствах, – сказал он, – нам понадобится очень много времени.
Он посмотрел на другого андроида.
– «Кирк», значит, не хочет больше заменить членов экипажа?
– Не сейчас. Он сказал мне, что более важные дела требуют внимания.
– Более важные, чем возведение этого сооружения? Объясните.
– «Кирк» решил, – сказал Бэнкс, – что мы должны приобрести второй корабль, и сейчас все наши ресурсы должны быть направлены на достижение этой цели.
Браун нахмурился. Эта черта у него появилась с тех пор, как он вернулся из темноты.
– Доктор Корби ясно подчеркнул важность возведения этого сооружения. Проинформируй «Кирка» на этот счет.
– «Кирк» предвидел, что вы так скажете, но я должен напомнить, что сейчас он возглавляет операцию, и что он сделает все необходимое, чтобы выполнить план доктора Корби, но не следуя каждой букве, а сохраняя дух.
– И вы принимаете эту философию?
– Я не могу не принимать ее. Меня запрограммировали так, что я должен подчиняться «Кирку».
– Понятно. Тогда у меня нет выбора, – Браун взглянул на машину, гладкая поверхность которой сверкала в лучах заходящего солнца. – Я закончу работу сам и буду работать как можно быстрее.
– Отлично, – ответил Бэнкс. – Подчинение – вот что требуется от всех нас.
Сказав это, он пошел дальше, чтобы передать новость остальным.
Браун наблюдал за тем, как рабочие один за другим прекращали работать. Машина напоминала теперь обломки грандиозной темной статуи.
Те, кому было поручено это задание, суетились вокруг главной панели системы, налаживая ее элементы. Когда им нужно было сказать что-то друг другу, приходилось громко кричать. Это был единственный способ быть услышанным из-за постоянного шума водопадов.
Они нуждались в консультациях Брауна лишь на начальном этапе, благодаря, без сомнения, совершенству их программы. Но он продолжал внимательно следить за работой, так как любая программа могла выйти из строя.
Теперь его внимание было приковано к транспортной платформе, где материализовывался очередной компьютер. Еще до того, как закончился процесс телепортации, за ним подошла группа андроидов. Их ярко-красная униформа работников службы безопасности отчетливо выделялась на фоне безоблачного голубого неба.
На платформе появился не только контейнер, но и некто по имени Бэнкс. Он остановился для того, чтобы отдать распоряжение окружающим, а потом направился к Брауну.
Доктор недоумевал, что могло послужить причиной неожиданного появления Бэнкса. Если людям показалось, что он может быть полезен при проведении операции, то «Кирк» был прямо противоположного мнения, насколько мог об этом судить Браун.
– Планы изменились, – сказал Бэнкс, как только подошел на достаточное, чтобы быть услышанным, расстояние.
– Изменились, – спросил Браун, – как?
– Как только прибудет последний контейнер, мы покинем это место все, кроме вас, конечно.
– «Кирк» сказал, что я должен лишь помогать в сборке машин, а также в возведении мельницы для питания генератора.
– Он передумал, – сказал Бэнкс, – он считает, что вы сами можете все самостоятельно завершить.
Браун обдумал только что полученную информацию.
– При существующих обстоятельствах, – сказал он, – нам понадобится очень много времени.
Он посмотрел на другого андроида.
– «Кирк», значит, не хочет больше заменить членов экипажа?
– Не сейчас. Он сказал мне, что более важные дела требуют внимания.
– Более важные, чем возведение этого сооружения? Объясните.
– «Кирк» решил, – сказал Бэнкс, – что мы должны приобрести второй корабль, и сейчас все наши ресурсы должны быть направлены на достижение этой цели.
Браун нахмурился. Эта черта у него появилась с тех пор, как он вернулся из темноты.
– Доктор Корби ясно подчеркнул важность возведения этого сооружения. Проинформируй «Кирка» на этот счет.
– «Кирк» предвидел, что вы так скажете, но я должен напомнить, что сейчас он возглавляет операцию, и что он сделает все необходимое, чтобы выполнить план доктора Корби, но не следуя каждой букве, а сохраняя дух.
– И вы принимаете эту философию?
– Я не могу не принимать ее. Меня запрограммировали так, что я должен подчиняться «Кирку».
– Понятно. Тогда у меня нет выбора, – Браун взглянул на машину, гладкая поверхность которой сверкала в лучах заходящего солнца. – Я закончу работу сам и буду работать как можно быстрее.
– Отлично, – ответил Бэнкс. – Подчинение – вот что требуется от всех нас.
Сказав это, он пошел дальше, чтобы передать новость остальным.
Браун наблюдал за тем, как рабочие один за другим прекращали работать. Машина напоминала теперь обломки грандиозной темной статуи.