Страница:
Предполагается, что мы с вами воспринимаем внешний мир по пяти чувствам или пяти каналам восприятия: видим, слышим, чувствуем, обоняем, воспринимаем на вкус.
Традиционно особое внимание уделяют трем каналам восприятия:
визуальному («вижу»),
аудиальному («слышу»),
дижитальному («чувствую»).
Все остальное входит в «чувствую» (не так много людей, различающих нюансы запахов и вкусов). Особенно на память.
Названные каналы мы и будем называть модальностями.
Это первичный код.И для очень многих вещей человеку достаточно просто переключаться на другую кодировку.
Например, орет на нас кто-нибудь, и нам это неприятно. Нам это неприятно, потому что в данный момент мы воспринимаем первичным образом аудиально-визуальную и частично дижитальную часть информации. Если мы оперативно перейдем на кинестетическую часть(задумаемся, как там у нас в попе, в подошвах, что с дыханием), то ситуация начинает меняться кардинально в смысле ее восприятия и переживания.
Одна из простейших техник такова: как только мы себя чувствуем некомфортно, можно поймать свой тип дыхания. Можно поэкспериментировать с ним, пока что-то не изменится. Если мы люди умные и знаем свой тип хорошего и радостного дыхания, то, пока кто-то орет, мы можем восстановить свой нормальный тип дыхания.
Можно делать еще проще. Можно на два-три своих любимых состояниязапомнить тип дыханияили определенные ощущения(теплые ноги, например, или чешется где-нибудь) и, если вам в данный момент нужно прийти в одно из любимых состояний, то устанавливать дыхание или ощущать потепление в ногах. И наоборот.
Если переключаться с раздражающей или неприятной модальности (полное ее выключение требует некоего навыка) на другую, то это уже дает момент сиюминутного перепрограммирования. Есть программы неактивные, фоновые. Некоторые исполняются прямо сейчас.
И если в данный конкретный момент у нас активны три окна, то мы можем варьировать: какое из них будет главным, а какое — фоновым.
Например, кто-то пытается вам что-нибудь продать, и если вы чувствуете, что душа поэта сейчас не устоит, и вы тянетесь уже за деньгами, — сосредоточьтесь на ощущениях в попе и ногах. И как-то полегчает. И сразу захочется не так сильно. Все люди это могут. Все люди могут это быстро. Просто не принимают во внимание, считая, что на чем сейчас сосредоточено внимание, то и правильно.
ВСЕ ТО ЖЕ САМОЕ МОЖНО ДЕЛАТЬ И НАОБОРОТ. ЕСЛИ ВАС ЧТО-ТО ОЧЕНЬ СИЛЬНО РАДУЕТ, ПЕРЕКЛЮЧИТЕСЬ И ВАМ ПЕРЕСТАНЕТ БЫТЬ РАДОСТНО.
Теперь давайте посмотрим, из чего складывается каждое из этих окошек. Мало того, что каждое из них можно вывести на передний план — можно каждое из них разобрать на составляющие части. Эти составляющие мы называем субмодальностями.
Визуальные субмодальности, или Нарисуйте мне дом
Возьмем любой предмет.
Например, пятитысячную купюру. То, что это купюра, это уже домысел. Фактически это кусок плотной бумаги небольшого размера, желто-розовый, бледный. Это не «купюра». Это набор наблюдаемых характеристик.
Аналогичная история с любым человеком. Обобщенное восприятие — это то, чему человек учится с детства. Как правило, люди не помнят тот период своей жизни, когда мир воспринимался как набор цветов их переходов друг в друга. Но, тем не менее, воспринимаем-то мы мир именно так!
Перечислим характеристики, в которых мы воспринимаем мир, — визуальные субмодальности.
Цветность
Яркость
Направление
Объем
Форма-бесформенность
Движение
Размер
Контраст или резкость
Есть еще один элемент, который все различают на уровне понимания, но не все различают на уровне осмысления: ассоциация — диссоциация.
Что это такое? Дело в том, что у человека есть два вида воспоминаний. Бывает, мы вспоминаем себя как бы со стороны. Я — это он, который где-то там идет. Это называется диссоциированным восприятием.Я вижу как со стороны, как через экран. Я здесь, а оно где-то там, не здесь. Ассоциированное восприятие— здесь и сейчас. Даже если это воображение. Если здесь я воображаю, что пахнет жареной рыбой и у меня выделяется слюна, это ассоциированное восприятие. Диссоциирование восприятия — я себе представляю, что когда-то где-то пахнет рыбой, но не здесь и не сейчас. На практике при этом запаха я не чувствую. Это скорее знание. Вообще кинестетика не бывает диссоциированной. Иначе говоря, при ассоциации кинестетика включена в образ. При диссоциации — нет.
Чаще всего при ассоциированном восприятии человек все вокруг тоже видит— «здесь и сейчас». А при диссоциированном — только в каком-то направлении. Достаточно ограниченном.
Если вы погружаетесь в «когда-то», и это становится для вас здесь и сейчас, то это ассоциация. Можете вспомнить, помня одновременно, что вы находитесь здесь в комнате, что когда-то вы катались на коньках (можно при этом не отрываться от чтения)? Удается? Это диссоциация. Теперь постарайтесь погрузиться в это воспоминание так, как будто катание на коньках происходит прямо сейчас. Воздух, люди вокруг, коньки на ногах. А комната — расплывчата и нереальна. Это ассоциация. И чем больше вы в «той» реальности, тем больше ассоциация.
Между полюсами ассоциации и диссоциации — множество переходных состояний. Правильно было бы говорить — «более ассоциированных» и «более диссоциированных». Полная ассоциация в прошлое или воображение — это гипнотическая галлюцинация. Полная диссоциация — простое формальное знание.
К старости Тициан начал делать по тем временам нечто невообразимое. Он пытался привить своим ученикам другой тип восприятия. «Это не формы и границы, это переходы цветов». В поздних картинах Тициана нет четких границ между предметами. Там есть перетекание цвета, света и тени. А границ нет. Тициан старался в живописи приблизиться к тому, как человек на самом деле видит мир.
Если я говорю: «Сигизмунд — Противный человек», это искренне, и мне трудно что-то с этим сделать. Но если я понимаю, что в моей внутренней кодировкепротивный человек отличается тем, что в воображении я его вижу ближе, ярче и в более зеленоватой гамме, а более приятного человека вижу дальше, левее, меньше и в коричневатой гамме, то можно заняться перепрограммированием. Перекрасить и передвинуть в воображении.
Потом берем этого же Сигизмунда — содержание то же! — и наше доброе бессознательное, обнаруживая другие коды, предлагает нам другую реакцию. Мы по-прежнему умом помним, что мы его недолюбливаем, но дыхание уже не перехватывает.
Так можно делать и сложные вещи. Можно смягчать образы умерших людей, чтобы уменьшить боль. Можно смягчать образы тех, в кого вы влюблялись.
Субмодальности «нравится» и «не нравится», или Не пойму я вас, Ивановых
Теперь представьте себе то, что вам нравится. И что не нравится.
Будет легче, если эту работу усложнить. Взять несколько объектов, которые нравятся, и несколько объектов, которые не нравятся, — и посмотреть, какие у них у всех— и нравящихся, и не нравящихся — есть общие субмодальности.
Например, нравятся креветки, нравится больше есть их в ресторане, и еще больше нравится — есть их в ресторане, когда приглашает Антоний Аристархович. Просматривается некоторая субмодальность, которая изменяется вместе с изменением степенипроявления признака.
И наоборот Велимир Сигизмундович [10]не нравится сам по себе, еще больше не нравится в полосатой рубашке, а уж если Велимир Сигизмундович в полосатой рубашке не закрывает тюбик от зубной пасты — это просто отвратительно.
Вы наблюдаете один-два параметра, изменяющихся с увеличением нужного вам признака.
Вы не всегда знаете, различие между чем конкретно вы нашли, если вы его искали всего в двух случаях. Поэтому если вы рассматриваете по одному и тому же признаку несколько объектов, получится примерно так:
А. Размер
Б. Яркость
Может появиться объём, которого раньше не было. А еще появляется цветность и резкость.
Вы ищете то, что есть вездеи меняетсяпо мере усиления признака. Так можно заметить критическую субмодальность.Это один или два параметра, которые проходят сквозь все примеры. Например, предметы становятся все более объемными. Или усиливается красный оттенок.
Какие-то параметры изменяются хаотично, несистемно. А тот параметр, который изменяется систематически, мы считаем основной критической субмодальностью.
Те, кому не нравится характеристика «нравится» — «не нравится», могут выбрать «верю» — «не верю». «Совсем не верю», «практически не верю», «сомневаюсь с неудовольствием», «может быть, сомневаюсь», сомневаюсь в сторону «хочу, чтобы так было», «верю, что это так». Между «верю, что это так, и мне нравится» и «верю, что это так, и расстраиваюсь от этого» тоже будут различия.
Комплекс, который мы воспринимаем, — переплетение различностей. Субмодальности «верю», «нравится», «из надежного источника»и так далее у каждого человека это кодируются на бессознательном уровне. Когда-то в детстве это было различимо. Но мы не можем этого поменять, если не начнем у себя в голове это опять различать. Чтобы себя программировать, надо сначала эти коды понять. Мы говорим не «цвет», а «цветность». В чем разница? Мы можем представить общие тона, как сквозь стеклянный фильтр: все в зеленоватых тонах. Или в тусклых. Или сквозь двойку.
Содержание всегда одно и то же, меняются только его параметры: объем, размер, цветность, оформление, ассоциированность-диссоциированность, наличие фона. У разных людей критические субмодальности разные.
Человек может делать для себя невероятное — вероятным, невозможное — возможным, трудное — реализуемым.
У роботов есть программное обеспечение. Мы, как роботы, привыкли воспринимать то, что есть на выходе у операционной системы.
И мы считаем, что это и есть данность, даже если знаем, что происходит внутри машины: нолики, единички, конфигурации.
Если мы берем фломастер и пытаемся перекрасить монитор, ничего хорошего из этого особо не выйдет. Если мы влезаем в мозги компьютера до того, как получен результат, и там что-то подменяем — из одного ящичка кладем в другой, — то потом операционная система берет эти данные как достоверные. И для нее (и для нас) это уже «правда».
По сути, мы занимаемся психологическим хакерством.Мы пытаемся влезть в психику там, где лежат коды, еще не осмысленные. Раньше в этом ящике лежало Большое Горе, а теперь лежит Жизненный Опыт или Правда Жизни. И на выходе мы получаем искреннюю реакцию, потому что в нужном ящике лежит отмеченное нужным (уже другим) лейблом.
Для прямого взламывания психических кодовмы и учимся вытаскивать нужные единицы из слитного и общего, казалось бы, изображения.
Мы не пытаемся взглянуть по-другому на событие — еще и события-то нет. Жизненные установки — это уже последствие, осмысление. Мы сейчас копаемся там, где еще нет никакого осмысления. Разница в восприятии дает потом автоматическую разницу в осмыслении.
Критерием того, что вы выделили именно критическую субмодальность, служит то, что вслед за ней часто смещаются несколько других. Мы вроде меняем только яркость, а меняется и цветность. За критической субмодальностью тянутся еще несколько. Не всегда, но часто.
Каждое наше готовое представление — это комбинация из характеристик. Одна субмодальность — и в мозгу включается «нравится», другая — «очень хочется», третья субмодальность — «для еды», сочетание — «очень нравится для еды», четвертая субмодальность — «в прошлом». И вот уже «очень нравилось для еды». Мы уже осознаем вывод из этого. Но можем лезть и в исходные посылки.
Наше психологическое хакерство — это мысленное перекодирование одного в другое с тем, чтобы оно уже другим осталось. Если не понравится, можно потом вернуть обратно. Но если понравится — пусть будет. Сдвигайте любые субмодальности из «не нравится» в «нравится», из «хочется» в «нехочется», из «не будет» в «будет» и так далее.
То, что мы сейчас с вами изучаем, еще в большей степени подтверждает тезис «Карта — не территория». Мир, какой он есть и каким он кажется, — это очень разные вещи. Даже когда мы не говорим об оценках. Хорошо или плохо. Даже когда мы говорим «потрепанный стул», это уже искажение. Мы видим сочетание субмодальностей. Чем ближе к такому восприятию мира мы подходим, чем меньше у нас оценок и чем больше непосредственных наблюдений, тем больше наш мир управляем.Нами.
Когда мы пытаемся работать с выводами — это все равно, что пытаться счистить тень, которая упала на землю. Пока мы не сдвинем человека или светило, тень будет падать и падать так же. Так происходить будет всегда, когда мы работаем со вторичным явлением: с оценками, с выводами, с интерпретациями.
Но если мы переходим к работе с непосредственным восприятием, тогда мы можем добиться результатов быстро. Не думать о выводах, просто наблюдать конкретику.
За все годы работы организма с субмодальностями готовых комбинаций кодов появляется очень много. Разобраться во всех и шансов особых нет, и задачи нет. Качается кровь сердцем — и слава богу. Обычно мы начинаем разъяснять для себя субмодальностные различения в тех областях, где мы хотим получить какое-нибудь изменение.
Допустим, вы сделали один раз «нравится» — «не нравится» и у вас что-то получилось. Два раза, три раза сделали. С какого-то раза у вас появляется привычка, и вы уже каждый раз не выявляете различия. Вы уже их знаете. Во внутреннем словарике общения с собой, с бессознательным, появляется первое слово. Потом вы натыкаетесь на что-то другое — боюсь-не боюсь — а у вас для этого ещё не было различений. Опять приходится покопаться в себе. Нашли пару раз. В следующий раз вы уже сразу знаете, что во что переделывать. С каждой новой задачей количество программных инструментов, которыми вы теперь можете пользоваться, у вас растет. Вы уже делаете это на лету, кодируя ощущения с самого начала так, как надо: Развешиваете нужные ярлычки еще при поступлении опыта, а не сортируете потом.
Все, что вы выявили про себя, практически никак не работает у другого.
У человека с рождения из всех животных часть тела, называемая мозгом, наименее развита в смысле сложности рефлексов и инстинктов. Человек с рождения гораздо меньше, чем все остальные животные, знает. Каждый записывает свой опыт сам и в свои места на своем «жестком диске». Биохимическая, электрическая активность коры головного мозга у людей не совпадают. Поэтому между мыслями и образами людей гораздо сложнее найти общее, чем между тем, что есть у животных. Это, впрочем, из разряда мистики.
Смешение субмодальностей с каждым разом все более понятно. Допустим, вы разобрали уже 15–20 своих случаев. И вы уже смотрите на человека. Раньше он вам просто субъективно не нравился. Хотя вы его видите в первый раз. А теперь вы понимаете, что вы видите сейчас не человека. Вы видите те или иные субмодальности. Поэтому у вас сразу есть то, что другой человек называет впечатлением. Вы это рассматриваете как конфигурацию субмодальностей. И можете ее поменять.
Правда, в некоторых случаях можно коварно обмануть себя самого. Вы можете определить хулигана как милашку, но это не избавит вас от возможности схлопотать по морде.
Но суть в другом. Чем лучше вы в каждой ситуации различаете эти мелочи, тем в большей степени вы можете поменять именно мелочи, а не какие-то готовые блоки. Чем больше вы меняете мелочи, а не готовые блоки, тем точнее получается настройка, хоть это и занимает поначалу больше времени. Если настройка не точна, вы можете что-то сделать для себя важным, но при этом и страшным, потому что у вас, допустим, сцеплены две субмодальности:важное и страшное. Многие люди не двигаются с места, пока не испугаются. Большой мотиватор — страх. У других людей сцеплено «нравится» и эротическое возбуждение. В результате, если нет эротического возбуждения, то уже не нравится. По привычке. Если мы переконфигурируем, можно многое сделать.
Визуальные субмодальности легче всего меняются в воображении. Поэтому с них мы и начали. Аудиальные и кинестетические субмодальности меняются не то чтобы труднее, просто дольше. Чтобы услышать звук, большинству людей надо больше времени, чем увидеть картинку. Чтобы изменить ощущение, нужны обычно десятки секунд и минуты, в отличие от секунд для изменения картинки. Принцип тот же самый: нашли разницу и переделали.
Некоторые вещи понятны: изменение состояния через изменение дыхания. Другие вещи менее понятны: изменение давления, пульса и прочее. Все это возможно, если мы можем заметить субмодальностные различия. Пока мы их не наблюдаем, слышим, чувствуем, мы не можем это менять.
Аудиальные субмодальности, или Слушай ухом
Перечислим теперь характеристики звука.
Громкость.
Резкость.
Тональность.
Унисон-диссонанс.
Ритмичность.
Чистота (шум).
Направление.
Моно и стерео.
Расстояние.
Ощущение звука.
Один из тренеров НЛП — Айрат Салимович Галлиулин из Набережных Челнов — начинал свою карьеру как контрабасист в оперном театре. Аудиальные субмодальности он калибрует потрясающе. Навык различать звуки дает ему блестящую гипнотическую возможность. Навыки гипноза он схватил в часы, а не дни. Так, как он наводит транс, еще мало кто наводит. Он пользуется такими нюансами голоса! Он слышит нюансы и умеет ими управлять, что самое главное. Айрат довольно сухощавый, но сказать он может — как чемпион мира в супертяжелом весе по боксу.
Тот же Айрат Салимович безошибочно определяет, инструмент играет или синтезатор. Хотя никакой разницы другим там неслышно, но он ухитряется.
Не все люди хорошо различают эти субмодальности. А можно найти в этом удовольствие и повеселиться. В магазинах техники есть отдел hi-fi, где клиента сажают в специальное место, чтобы ты проникся ощущением звука и услышал его качество.
Правда заключается в том, что упражняться полезно. Полезно пытаться понять, из чего приготовлено блюдо. Раскладывать по вкусам. Пытаться понять запахи по нотам. Пытаться различить в музыке оркестра разные инструменты. Восприятие полезно расслаивать. Со временем это становится доступным. Тогда мы можем что-то изменить.
Для большинства людей самым мощным гипнотизером является его родитель. И даже не биологический родитель. А тот, кто человека воспитывал в возрасте от рождения до 4–5 лет. Именно в это время голоса близких взрослых воспринимаются как источник непреложной информации.
Если вы хотите во что-то быстро и сразу поверить, услышьте это голосами тех, кто вас воспитывал. Когда, бывает, родители что-нибудь не то брякнут, надо или прямо просить родителей сказать другое («вот текст»), или тут же услышать сказанное их голосами то, что нужно. Это оказывает большое суггестивное влияние.
В качестве альтернативы возьмите голос человека, который говорит неубедительно.
Попробуйте поймать субмодальностную разницу между двумя голосами.
Кто хочет более экстремального эксперимента, ловите разницу между голосамиэротически возбуждающими и не возбуждающими.
Будьте особенно внимательны, если в визуальном канале ничего не удалось поменять. Поработайте в аудиальном — может, здесь вы обнаружите больше различий.
Когда вы слышите разницуи понимаете, в чем она заключается, сместить субмодальности в воображении уже не проблема. Да, мы понимаем, что мы воображаем. Но взламываем-то мы бессознательные коды, а для бессознательного разницы между воображением и реальностью нет.
Кинестетические субмодальности, или Touch by touch
Чем легче вы ловите разницу, тем легче вы меняете поведение. Чем чаше вы это делаете, тем легче с каждым разом.
Очень хотелось девушке кофточку. Очень-очень. Ну, очень. Купили ей какой-то мешок, который ей совсем не хотелось. Там был мешок, здесь кофточка. Поменяли субмодальности. Не хочется. И переживаний нет, что не купила.
Температура, внутри и снаружи (с поверхности кожи и в теле).
Мягкость, твердость.
Интенсивность(«сильно — слабо»).
Боль, давление, щекотка.
Неприятно — приятно.
Острое — тупое.
Локализация(где в теле и размер).
Средний человек не чувствует разницы примерно в 2 миллиметра, если не видит. Если колоть человека булавкой с незначительным смещением, то человеку субъективно кажется, что колют в одно и то же место.
Шершавое — гладкое(текстуры).
Сухое — мокрое.
Помните, что сюда же мы включаем еще и дыхание. Мы рассматривали статику, а дыхание — это динамика. Тип, рисунок, ритм дыхания — тоже кинестетические субмодальности.
Изменение дыхания— самое наблюдаемое, но человек практически никогда не замечает этого. Особенно в те моменты, когда с ним что-то происходит.
Вспомните момент, когда вас кто-то ругал. И поняв, что вы попали в это состояние, уловите изменение рисунка дыхания. Или вспомните момент, когда вам все нравилось. И — последите за дыханием.
На дыхании строится одна из техник, связанная с ведением и достигаторством.
Давно известно, что сбудетсяили не сбудетсяпри прочих равныхшансах, зависит и от собственного состояния человека. Неизвестно почему, но зависит. Было интересно, возможно ли в нужный момент испытать нужное состояние. Были долгие эксперименты, пока не нашли, как легко состояние достигается через дыхание. Если запомнить дыхание состояния, когда ты спокоен и уверен, что все случится, как тебе надо, а потом в нужный момент банально правильно дышать— можно и усилить вероятность. И срабатывает. На эти темы много рассуждений в книгах Джона Гриндера и Джудит Делозье там, где они развивают идеи Нового Кода НЛП.
Здесь же назовем вкусыи запахи. Очень мало людей их осознанно воспринимает и различает. Мало кто отдает себе отчет, что реагирует на запах, даже когда запах явно присутствует. То же и о вкусе: есть много людей, которые могут съесть испорченное и не заметить этого. Но все развивается. Все можно развить.
Одно и то же ощущение в зависимости от интенсивности может быть приятным и неприятным. Хотя, если уж совсем «чисто», то приятно-неприятно — это комплексные оценки, и это можно опять разделить на более мелкие детали.
Исчерпывающего списка субмодальностей нет.Зато есть возможность все более и более мелкого
Традиционно особое внимание уделяют трем каналам восприятия:
визуальному («вижу»),
аудиальному («слышу»),
дижитальному («чувствую»).
Все остальное входит в «чувствую» (не так много людей, различающих нюансы запахов и вкусов). Особенно на память.
Названные каналы мы и будем называть модальностями.
Это первичный код.И для очень многих вещей человеку достаточно просто переключаться на другую кодировку.
Например, орет на нас кто-нибудь, и нам это неприятно. Нам это неприятно, потому что в данный момент мы воспринимаем первичным образом аудиально-визуальную и частично дижитальную часть информации. Если мы оперативно перейдем на кинестетическую часть(задумаемся, как там у нас в попе, в подошвах, что с дыханием), то ситуация начинает меняться кардинально в смысле ее восприятия и переживания.
Одна из простейших техник такова: как только мы себя чувствуем некомфортно, можно поймать свой тип дыхания. Можно поэкспериментировать с ним, пока что-то не изменится. Если мы люди умные и знаем свой тип хорошего и радостного дыхания, то, пока кто-то орет, мы можем восстановить свой нормальный тип дыхания.
Можно делать еще проще. Можно на два-три своих любимых состояниязапомнить тип дыханияили определенные ощущения(теплые ноги, например, или чешется где-нибудь) и, если вам в данный момент нужно прийти в одно из любимых состояний, то устанавливать дыхание или ощущать потепление в ногах. И наоборот.
Если переключаться с раздражающей или неприятной модальности (полное ее выключение требует некоего навыка) на другую, то это уже дает момент сиюминутного перепрограммирования. Есть программы неактивные, фоновые. Некоторые исполняются прямо сейчас.
И если в данный конкретный момент у нас активны три окна, то мы можем варьировать: какое из них будет главным, а какое — фоновым.
Например, кто-то пытается вам что-нибудь продать, и если вы чувствуете, что душа поэта сейчас не устоит, и вы тянетесь уже за деньгами, — сосредоточьтесь на ощущениях в попе и ногах. И как-то полегчает. И сразу захочется не так сильно. Все люди это могут. Все люди могут это быстро. Просто не принимают во внимание, считая, что на чем сейчас сосредоточено внимание, то и правильно.
ВСЕ ТО ЖЕ САМОЕ МОЖНО ДЕЛАТЬ И НАОБОРОТ. ЕСЛИ ВАС ЧТО-ТО ОЧЕНЬ СИЛЬНО РАДУЕТ, ПЕРЕКЛЮЧИТЕСЬ И ВАМ ПЕРЕСТАНЕТ БЫТЬ РАДОСТНО.
* * *
Это самое простое и самое очевидное. И для большого количества ситуаций — достаточное. То же самое можно делать и когда вы вспоминаете прошлое, и когда вы с чем-то непосредственно сталкиваетесь здесь и сейчас. И даже когда вы представляете-фантазируете себе что-то страшное и портите этим себе настроение.Теперь давайте посмотрим, из чего складывается каждое из этих окошек. Мало того, что каждое из них можно вывести на передний план — можно каждое из них разобрать на составляющие части. Эти составляющие мы называем субмодальностями.
Визуальные субмодальности, или Нарисуйте мне дом
Я вспоминаю,
Тебя вспоминаю,
А радость шальная
Взошла, как заря…
Антонов
Возьмем любой предмет.
Например, пятитысячную купюру. То, что это купюра, это уже домысел. Фактически это кусок плотной бумаги небольшого размера, желто-розовый, бледный. Это не «купюра». Это набор наблюдаемых характеристик.
Аналогичная история с любым человеком. Обобщенное восприятие — это то, чему человек учится с детства. Как правило, люди не помнят тот период своей жизни, когда мир воспринимался как набор цветов их переходов друг в друга. Но, тем не менее, воспринимаем-то мы мир именно так!
Перечислим характеристики, в которых мы воспринимаем мир, — визуальные субмодальности.
Цветность
Яркость
Направление
Объем
Форма-бесформенность
Движение
Размер
Контраст или резкость
Есть еще один элемент, который все различают на уровне понимания, но не все различают на уровне осмысления: ассоциация — диссоциация.
Что это такое? Дело в том, что у человека есть два вида воспоминаний. Бывает, мы вспоминаем себя как бы со стороны. Я — это он, который где-то там идет. Это называется диссоциированным восприятием.Я вижу как со стороны, как через экран. Я здесь, а оно где-то там, не здесь. Ассоциированное восприятие— здесь и сейчас. Даже если это воображение. Если здесь я воображаю, что пахнет жареной рыбой и у меня выделяется слюна, это ассоциированное восприятие. Диссоциирование восприятия — я себе представляю, что когда-то где-то пахнет рыбой, но не здесь и не сейчас. На практике при этом запаха я не чувствую. Это скорее знание. Вообще кинестетика не бывает диссоциированной. Иначе говоря, при ассоциации кинестетика включена в образ. При диссоциации — нет.
Чаще всего при ассоциированном восприятии человек все вокруг тоже видит— «здесь и сейчас». А при диссоциированном — только в каком-то направлении. Достаточно ограниченном.
Если вы погружаетесь в «когда-то», и это становится для вас здесь и сейчас, то это ассоциация. Можете вспомнить, помня одновременно, что вы находитесь здесь в комнате, что когда-то вы катались на коньках (можно при этом не отрываться от чтения)? Удается? Это диссоциация. Теперь постарайтесь погрузиться в это воспоминание так, как будто катание на коньках происходит прямо сейчас. Воздух, люди вокруг, коньки на ногах. А комната — расплывчата и нереальна. Это ассоциация. И чем больше вы в «той» реальности, тем больше ассоциация.
Между полюсами ассоциации и диссоциации — множество переходных состояний. Правильно было бы говорить — «более ассоциированных» и «более диссоциированных». Полная ассоциация в прошлое или воображение — это гипнотическая галлюцинация. Полная диссоциация — простое формальное знание.
Составляющие опыта, о которых мы говорим, традиционно называются субмодальности — то есть кусочки, модальностей.Когда-то, в дотициановские еще времена, было принято писать картины так: каждый объект сначала углем наносился со всеми контурами, прорисовывалось расположение, перспективы — как полагается. А уже потом начиналось закрашивание. Раскраска.
К старости Тициан начал делать по тем временам нечто невообразимое. Он пытался привить своим ученикам другой тип восприятия. «Это не формы и границы, это переходы цветов». В поздних картинах Тициана нет четких границ между предметами. Там есть перетекание цвета, света и тени. А границ нет. Тициан старался в живописи приблизиться к тому, как человек на самом деле видит мир.
Если я говорю: «Сигизмунд — Противный человек», это искренне, и мне трудно что-то с этим сделать. Но если я понимаю, что в моей внутренней кодировкепротивный человек отличается тем, что в воображении я его вижу ближе, ярче и в более зеленоватой гамме, а более приятного человека вижу дальше, левее, меньше и в коричневатой гамме, то можно заняться перепрограммированием. Перекрасить и передвинуть в воображении.
Потом берем этого же Сигизмунда — содержание то же! — и наше доброе бессознательное, обнаруживая другие коды, предлагает нам другую реакцию. Мы по-прежнему умом помним, что мы его недолюбливаем, но дыхание уже не перехватывает.
Так можно делать и сложные вещи. Можно смягчать образы умерших людей, чтобы уменьшить боль. Можно смягчать образы тех, в кого вы влюблялись.
Субмодальности «нравится» и «не нравится», или Не пойму я вас, Ивановых
Ей рано нравились романы.
Они ей заменяли все.
Пушкин
Теперь представьте себе то, что вам нравится. И что не нравится.
Будет легче, если эту работу усложнить. Взять несколько объектов, которые нравятся, и несколько объектов, которые не нравятся, — и посмотреть, какие у них у всех— и нравящихся, и не нравящихся — есть общие субмодальности.
Например, нравятся креветки, нравится больше есть их в ресторане, и еще больше нравится — есть их в ресторане, когда приглашает Антоний Аристархович. Просматривается некоторая субмодальность, которая изменяется вместе с изменением степенипроявления признака.
И наоборот Велимир Сигизмундович [10]не нравится сам по себе, еще больше не нравится в полосатой рубашке, а уж если Велимир Сигизмундович в полосатой рубашке не закрывает тюбик от зубной пасты — это просто отвратительно.
Вы наблюдаете один-два параметра, изменяющихся с увеличением нужного вам признака.
Вы не всегда знаете, различие между чем конкретно вы нашли, если вы его искали всего в двух случаях. Поэтому если вы рассматриваете по одному и тому же признаку несколько объектов, получится примерно так:
А. Размер
Б. Яркость
Может появиться объём, которого раньше не было. А еще появляется цветность и резкость.
Вы ищете то, что есть вездеи меняетсяпо мере усиления признака. Так можно заметить критическую субмодальность.Это один или два параметра, которые проходят сквозь все примеры. Например, предметы становятся все более объемными. Или усиливается красный оттенок.
Какие-то параметры изменяются хаотично, несистемно. А тот параметр, который изменяется систематически, мы считаем основной критической субмодальностью.
Те, кому не нравится характеристика «нравится» — «не нравится», могут выбрать «верю» — «не верю». «Совсем не верю», «практически не верю», «сомневаюсь с неудовольствием», «может быть, сомневаюсь», сомневаюсь в сторону «хочу, чтобы так было», «верю, что это так». Между «верю, что это так, и мне нравится» и «верю, что это так, и расстраиваюсь от этого» тоже будут различия.
Комплекс, который мы воспринимаем, — переплетение различностей. Субмодальности «верю», «нравится», «из надежного источника»и так далее у каждого человека это кодируются на бессознательном уровне. Когда-то в детстве это было различимо. Но мы не можем этого поменять, если не начнем у себя в голове это опять различать. Чтобы себя программировать, надо сначала эти коды понять. Мы говорим не «цвет», а «цветность». В чем разница? Мы можем представить общие тона, как сквозь стеклянный фильтр: все в зеленоватых тонах. Или в тусклых. Или сквозь двойку.
Содержание всегда одно и то же, меняются только его параметры: объем, размер, цветность, оформление, ассоциированность-диссоциированность, наличие фона. У разных людей критические субмодальности разные.
Как вы кодируете то, что не нравится? Из каких кусочков бессознательное складывает ваше восприятие? Как только вы ответите на этот вопрос, дальше будет основная прикладная задача: менять субмодальности и отслеживать изменение своего отношения.Недавно мы обратили внимание на то, что когда многие люди о чем-то думают «вообще», им это что-то видится в некой дымке. И если систематически увеличивать контрастность, убрать тени и оставить черное и белое, то становится понятно, что это. А человек принимает решение. Для такого человека «в дымке» и «контрастное» — это разница между непонятным и понятным. Человек может прояснять себе неясное просто регулировкой.Без дополнительных разъяснений. Что приятно.
Если картинка будет более плоской, будет ли мне это нравиться больше?
Человек может делать для себя невероятное — вероятным, невозможное — возможным, трудное — реализуемым.
У роботов есть программное обеспечение. Мы, как роботы, привыкли воспринимать то, что есть на выходе у операционной системы.
И мы считаем, что это и есть данность, даже если знаем, что происходит внутри машины: нолики, единички, конфигурации.
Если мы берем фломастер и пытаемся перекрасить монитор, ничего хорошего из этого особо не выйдет. Если мы влезаем в мозги компьютера до того, как получен результат, и там что-то подменяем — из одного ящичка кладем в другой, — то потом операционная система берет эти данные как достоверные. И для нее (и для нас) это уже «правда».
По сути, мы занимаемся психологическим хакерством.Мы пытаемся влезть в психику там, где лежат коды, еще не осмысленные. Раньше в этом ящике лежало Большое Горе, а теперь лежит Жизненный Опыт или Правда Жизни. И на выходе мы получаем искреннюю реакцию, потому что в нужном ящике лежит отмеченное нужным (уже другим) лейблом.
Для прямого взламывания психических кодовмы и учимся вытаскивать нужные единицы из слитного и общего, казалось бы, изображения.
Мы не пытаемся взглянуть по-другому на событие — еще и события-то нет. Жизненные установки — это уже последствие, осмысление. Мы сейчас копаемся там, где еще нет никакого осмысления. Разница в восприятии дает потом автоматическую разницу в осмыслении.
Критерием того, что вы выделили именно критическую субмодальность, служит то, что вслед за ней часто смещаются несколько других. Мы вроде меняем только яркость, а меняется и цветность. За критической субмодальностью тянутся еще несколько. Не всегда, но часто.
* * *
Мы осуществили первый доступ к внутреннему хакерству.Каждое наше готовое представление — это комбинация из характеристик. Одна субмодальность — и в мозгу включается «нравится», другая — «очень хочется», третья субмодальность — «для еды», сочетание — «очень нравится для еды», четвертая субмодальность — «в прошлом». И вот уже «очень нравилось для еды». Мы уже осознаем вывод из этого. Но можем лезть и в исходные посылки.
Наше психологическое хакерство — это мысленное перекодирование одного в другое с тем, чтобы оно уже другим осталось. Если не понравится, можно потом вернуть обратно. Но если понравится — пусть будет. Сдвигайте любые субмодальности из «не нравится» в «нравится», из «хочется» в «нехочется», из «не будет» в «будет» и так далее.
То, что мы сейчас с вами изучаем, еще в большей степени подтверждает тезис «Карта — не территория». Мир, какой он есть и каким он кажется, — это очень разные вещи. Даже когда мы не говорим об оценках. Хорошо или плохо. Даже когда мы говорим «потрепанный стул», это уже искажение. Мы видим сочетание субмодальностей. Чем ближе к такому восприятию мира мы подходим, чем меньше у нас оценок и чем больше непосредственных наблюдений, тем больше наш мир управляем.Нами.
Когда мы пытаемся работать с выводами — это все равно, что пытаться счистить тень, которая упала на землю. Пока мы не сдвинем человека или светило, тень будет падать и падать так же. Так происходить будет всегда, когда мы работаем со вторичным явлением: с оценками, с выводами, с интерпретациями.
Но если мы переходим к работе с непосредственным восприятием, тогда мы можем добиться результатов быстро. Не думать о выводах, просто наблюдать конкретику.
За все годы работы организма с субмодальностями готовых комбинаций кодов появляется очень много. Разобраться во всех и шансов особых нет, и задачи нет. Качается кровь сердцем — и слава богу. Обычно мы начинаем разъяснять для себя субмодальностные различения в тех областях, где мы хотим получить какое-нибудь изменение.
Допустим, вы сделали один раз «нравится» — «не нравится» и у вас что-то получилось. Два раза, три раза сделали. С какого-то раза у вас появляется привычка, и вы уже каждый раз не выявляете различия. Вы уже их знаете. Во внутреннем словарике общения с собой, с бессознательным, появляется первое слово. Потом вы натыкаетесь на что-то другое — боюсь-не боюсь — а у вас для этого ещё не было различений. Опять приходится покопаться в себе. Нашли пару раз. В следующий раз вы уже сразу знаете, что во что переделывать. С каждой новой задачей количество программных инструментов, которыми вы теперь можете пользоваться, у вас растет. Вы уже делаете это на лету, кодируя ощущения с самого начала так, как надо: Развешиваете нужные ярлычки еще при поступлении опыта, а не сортируете потом.
Все, что вы выявили про себя, практически никак не работает у другого.
У человека с рождения из всех животных часть тела, называемая мозгом, наименее развита в смысле сложности рефлексов и инстинктов. Человек с рождения гораздо меньше, чем все остальные животные, знает. Каждый записывает свой опыт сам и в свои места на своем «жестком диске». Биохимическая, электрическая активность коры головного мозга у людей не совпадают. Поэтому между мыслями и образами людей гораздо сложнее найти общее, чем между тем, что есть у животных. Это, впрочем, из разряда мистики.
Смешение субмодальностей с каждым разом все более понятно. Допустим, вы разобрали уже 15–20 своих случаев. И вы уже смотрите на человека. Раньше он вам просто субъективно не нравился. Хотя вы его видите в первый раз. А теперь вы понимаете, что вы видите сейчас не человека. Вы видите те или иные субмодальности. Поэтому у вас сразу есть то, что другой человек называет впечатлением. Вы это рассматриваете как конфигурацию субмодальностей. И можете ее поменять.
Правда, в некоторых случаях можно коварно обмануть себя самого. Вы можете определить хулигана как милашку, но это не избавит вас от возможности схлопотать по морде.
Но суть в другом. Чем лучше вы в каждой ситуации различаете эти мелочи, тем в большей степени вы можете поменять именно мелочи, а не какие-то готовые блоки. Чем больше вы меняете мелочи, а не готовые блоки, тем точнее получается настройка, хоть это и занимает поначалу больше времени. Если настройка не точна, вы можете что-то сделать для себя важным, но при этом и страшным, потому что у вас, допустим, сцеплены две субмодальности:важное и страшное. Многие люди не двигаются с места, пока не испугаются. Большой мотиватор — страх. У других людей сцеплено «нравится» и эротическое возбуждение. В результате, если нет эротического возбуждения, то уже не нравится. По привычке. Если мы переконфигурируем, можно многое сделать.
Визуальные субмодальности легче всего меняются в воображении. Поэтому с них мы и начали. Аудиальные и кинестетические субмодальности меняются не то чтобы труднее, просто дольше. Чтобы услышать звук, большинству людей надо больше времени, чем увидеть картинку. Чтобы изменить ощущение, нужны обычно десятки секунд и минуты, в отличие от секунд для изменения картинки. Принцип тот же самый: нашли разницу и переделали.
Некоторые вещи понятны: изменение состояния через изменение дыхания. Другие вещи менее понятны: изменение давления, пульса и прочее. Все это возможно, если мы можем заметить субмодальностные различия. Пока мы их не наблюдаем, слышим, чувствуем, мы не можем это менять.
Заметить различия — это самое ценное, что у нас есть для самопрограммирования.
Аудиальные субмодальности, или Слушай ухом
А как слово говорит — точно реченька журчит.
Пушкин
Перечислим теперь характеристики звука.
Громкость.
Резкость.
Тональность.
Унисон-диссонанс.
Ритмичность.
Чистота (шум).
Направление.
Моно и стерео.
Расстояние.
Ощущение звука.
Один из тренеров НЛП — Айрат Салимович Галлиулин из Набережных Челнов — начинал свою карьеру как контрабасист в оперном театре. Аудиальные субмодальности он калибрует потрясающе. Навык различать звуки дает ему блестящую гипнотическую возможность. Навыки гипноза он схватил в часы, а не дни. Так, как он наводит транс, еще мало кто наводит. Он пользуется такими нюансами голоса! Он слышит нюансы и умеет ими управлять, что самое главное. Айрат довольно сухощавый, но сказать он может — как чемпион мира в супертяжелом весе по боксу.
Тот же Айрат Салимович безошибочно определяет, инструмент играет или синтезатор. Хотя никакой разницы другим там неслышно, но он ухитряется.
Не все люди хорошо различают эти субмодальности. А можно найти в этом удовольствие и повеселиться. В магазинах техники есть отдел hi-fi, где клиента сажают в специальное место, чтобы ты проникся ощущением звука и услышал его качество.
Правда заключается в том, что упражняться полезно. Полезно пытаться понять, из чего приготовлено блюдо. Раскладывать по вкусам. Пытаться понять запахи по нотам. Пытаться различить в музыке оркестра разные инструменты. Восприятие полезно расслаивать. Со временем это становится доступным. Тогда мы можем что-то изменить.
Для большинства людей самым мощным гипнотизером является его родитель. И даже не биологический родитель. А тот, кто человека воспитывал в возрасте от рождения до 4–5 лет. Именно в это время голоса близких взрослых воспринимаются как источник непреложной информации.
Если вы хотите во что-то быстро и сразу поверить, услышьте это голосами тех, кто вас воспитывал. Когда, бывает, родители что-нибудь не то брякнут, надо или прямо просить родителей сказать другое («вот текст»), или тут же услышать сказанное их голосами то, что нужно. Это оказывает большое суггестивное влияние.
Если вы хотите услышать голос, которому вы верите, вспомните тот голос родителей, когда они вам говорили что-то мудрое.
Ты большой молодец, что проиграл в карты двадцать тысяч.
В качестве альтернативы возьмите голос человека, который говорит неубедительно.
Попробуйте поймать субмодальностную разницу между двумя голосами.
Кто хочет более экстремального эксперимента, ловите разницу между голосамиэротически возбуждающими и не возбуждающими.
Будьте особенно внимательны, если в визуальном канале ничего не удалось поменять. Поработайте в аудиальном — может, здесь вы обнаружите больше различий.
Когда вы слышите разницуи понимаете, в чем она заключается, сместить субмодальности в воображении уже не проблема. Да, мы понимаем, что мы воображаем. Но взламываем-то мы бессознательные коды, а для бессознательного разницы между воображением и реальностью нет.
Кинестетические субмодальности, или Touch by touch
Прикоснись ко мне губами.
Знаешь, так можно.
Песня Юлии Савичевой
Чем легче вы ловите разницу, тем легче вы меняете поведение. Чем чаше вы это делаете, тем легче с каждым разом.
Очень хотелось девушке кофточку. Очень-очень. Ну, очень. Купили ей какой-то мешок, который ей совсем не хотелось. Там был мешок, здесь кофточка. Поменяли субмодальности. Не хочется. И переживаний нет, что не купила.
…Из каких кусочков состоит комплекс ощущений, которые мы называем чувствами?
— «Как же вам удалось сшить целый костюм? Мне в Житомире говорили, что у меня — фигура…». — «В Житомире — фигура. А у нас, в Одессе, нет. Кепку мерить будете?»
Температура, внутри и снаружи (с поверхности кожи и в теле).
Мягкость, твердость.
Интенсивность(«сильно — слабо»).
Боль, давление, щекотка.
Неприятно — приятно.
Острое — тупое.
Локализация(где в теле и размер).
Средний человек не чувствует разницы примерно в 2 миллиметра, если не видит. Если колоть человека булавкой с незначительным смещением, то человеку субъективно кажется, что колют в одно и то же место.
Шершавое — гладкое(текстуры).
Сухое — мокрое.
Помните, что сюда же мы включаем еще и дыхание. Мы рассматривали статику, а дыхание — это динамика. Тип, рисунок, ритм дыхания — тоже кинестетические субмодальности.
Изменение дыхания— самое наблюдаемое, но человек практически никогда не замечает этого. Особенно в те моменты, когда с ним что-то происходит.
Вспомните момент, когда вас кто-то ругал. И поняв, что вы попали в это состояние, уловите изменение рисунка дыхания. Или вспомните момент, когда вам все нравилось. И — последите за дыханием.
На дыхании строится одна из техник, связанная с ведением и достигаторством.
Давно известно, что сбудетсяили не сбудетсяпри прочих равныхшансах, зависит и от собственного состояния человека. Неизвестно почему, но зависит. Было интересно, возможно ли в нужный момент испытать нужное состояние. Были долгие эксперименты, пока не нашли, как легко состояние достигается через дыхание. Если запомнить дыхание состояния, когда ты спокоен и уверен, что все случится, как тебе надо, а потом в нужный момент банально правильно дышать— можно и усилить вероятность. И срабатывает. На эти темы много рассуждений в книгах Джона Гриндера и Джудит Делозье там, где они развивают идеи Нового Кода НЛП.
Здесь же назовем вкусыи запахи. Очень мало людей их осознанно воспринимает и различает. Мало кто отдает себе отчет, что реагирует на запах, даже когда запах явно присутствует. То же и о вкусе: есть много людей, которые могут съесть испорченное и не заметить этого. Но все развивается. Все можно развить.
Одно и то же ощущение в зависимости от интенсивности может быть приятным и неприятным. Хотя, если уж совсем «чисто», то приятно-неприятно — это комплексные оценки, и это можно опять разделить на более мелкие детали.
Исчерпывающего списка субмодальностей нет.Зато есть возможность все более и более мелкого