Страница:
Но о каких славянах идет речь? Часто это сообщение связывают со славянами Балканского полуострова, указывая на город Джарваб-Хорват и «наместника» главы славян – супанеджа. Еще Д. А. Хвольсон высказал предположение о том, что «супанедж» – это жупан южных славян. Но этнографические особенности, известные от Ибн Русте, свидетельствуют против балканского расположения «ас-сакалиба», которые жили по соседству с русами. По словам автора «Дорогих ценностей», славяне живут на лесистой равнине. Зимы в этой стране холодные; их бани (как, очевидно, и жилища) представляют собой типичные полуземлянки или даже землянки. И главное: покойников эти ас-сакалиба хоронят в «холмах», то есть курганах.
Этот рассказ Ибн Русте достаточно полон для убедительного сравнения с археологическими данными. В археологии есть критерии материальной культуры, по которым можно определить этнос (так называемые этноопределяющие признаки). Это обряд погребения, лепная керамика (та, что делалась для домашних нужд, а не на продажу) и характер жилища. О керамике восточный автор не упоминает, зато подробно говорит о двух других критериях. На Балканском полуострове неизвестны славянские курганы того времени. Славяне Балкан предпочитали зарывать прах умерших в грунтовые ямы, а жить – в наземных домах[72]. В связи с теплым климатом в полуземлянке необходимости не было. Все эти факты свидетельствуют против теории южной природы славян Ибн Русте. Термин «Хорват» связан, как говорилось выше, с «белыми хорватами» Повести временных лет, которые жили в бассейне Днестра, по соседству с тиверцами. «Хорваты» – это не единственный этноним, который встречается одновременно в землях Киевской Руси и на Балканском полуострове. По данным византийцев, Балканы населяли в числе прочих северы, драговиты (то есть дреговичи), смоляне[73]. Многие современные археологи и источниковеды придерживаются мнения, что племена с одинаковыми названиями – родственные, по крайней мере те, у которых этнонимы неславянские (слова хорваты и северы – северяне – иранского происхождения). Все они «вышли» из пеньковской археологической культуры, которая существовала в Среднем Поднепровье в V – VII вв. (подробнее о ней – в части III).
Таким образом, и среди будущих восточных славян были те, кто назывался хорватами, соблюдал деление своей земли на жупы и избирал для управления оными жупанов. А этнографические признаки, описанные Ибн Русте, великолепно подходят к славянским племенам Восточно-Европейской равнины. Именно среди них стал к VIII в. популярен курганный обряд погребения, они строили полуземлянки (в более северных районах, к примеру, в днепровской и донской лесостепи). То есть это были племена, потом вошедшие в состав Древней Руси.
Единственное, что странно: Ибн Русте считает, что славяне не были земледельцами. Знать такие подробности из жизни народа и не иметь представления о его главном занятии невозможно! Здесь может помочь сравнение текста Ибн Русте с творением какого-нибудь другого географа школы Джайхани. Примерно такое же описание славян имеется в анонимном сочинении, написанном в конце Х в., – «Пределах мира от востока к западу» («Худуд аль-алам мин аль-машрик иля-ль-магриб»):
«…Это большая страна, и в ней очень много деревьев, растущих близко друг от друга. И они живут между этими деревьями. И у них нет иных посевов, кроме проса, и нет винограда, но очень много меда, из которого они изготовляют вино и тому подобные напитки …»[74].
При сравнении текстов двух авторов становится ясно, что Ибн Русте пользовался каким-то подпорченным источником, где отсутствовал отрывок о просе и медовом вине.
Сразу же за славянами Ибн Русте располагает русов. Это значит, что в представлении этого географа русы жили западнее ас-сакалиба (описание Восточной Европы у Ибн Русте идет с востока на запад). Знает восточный автор о русах следующее:
Что же касается ар-Руссийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, не здоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хаканрусов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. Когда у них рождается сын, то он (рус) дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ребенком и говорит: «Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь ты этим мечом»[75]. И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса. Они соблюдают чистоту своих одежд, их мужчины носят золотые браслеты. С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют (ими). У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо, также как и с теми, кто часто у них бывает, не позволяя никому из своих обижать или притеснять таких людей. Если же кто из них обидит или притеснит чужеземца, то помогают и защищают последнего.
Мечи у них сулеймановы. И если какое-либо их племя (род) поднимается (против кого-либо), то вступаются они все. И нет тогда между ними розни, но выступают единодушно на врага, пока не победят его[76]. И если один из них возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которым (они) и препираются. Когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием (мечами), и чей из мечей острее, тот и побеждает. На этот поединок родственники (обеих сторон) приходят вооруженные и становятся. Затем соперники вступают в бой, и кто одолеет противника, выигрывает дело. Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем, как будто бы они их (русов) начальники[77]. Случается, что они приказывают принести жертву Творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак не возможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва Богу.
Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его полностью. Побежденных истебляют или обращают в рабство. Одни высокого роста, статные и смелые при нападениях. Но на коне смелости не проявляют, и все свои набеги и походы совершают на кораблях[78].
(Русы) носят широкие шаровары, на каждые из которых уходит сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают. Никто из них не испражняется наедине, но обязательно сопровождают руса трое его товарищей и оберегают его.
Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу, и коварство между ними дело обыкновенное. Если кому из них удается приобрести хоть немного имущества, то родной брат или товарищ его тотчас начнет ему завидовать и пытаться его убить или ограбить. Когда у них умирает кто-либо из знатных, ему выкапывают могилу в виде большого дома, кладут его туда, и вместе с ним кладут в ту же могилу его одежду и золотые браслеты, которые он носил. Затем опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут живую любимую жену покойника. После этого отверстие могилы закладывают, и жена умирает в заключении.
Как видно, несмотря на расположение русов западнее славян, то есть дальше от границ халифата, автор «Дорогих ценностей» (а также другие представители географической школы Джайхани) не менее подробно описывает образ жизни этого этноса. Обычаи русов резко отличаются от славянских. И это обстоятельство всегда подталкивало ученых к острым дискуссиям. Норманисты (Х. Д. Френ, В. Р. Розен, В. В. Бартольд, А. П. Новосельцев и др.) объявляли русов варягами-викингами и помещали «остров» на севере Европы – в Скандинавии, в районе Новгорода, на Верхней Волге, связывая рассказ арабов и персов с эпизодом о призвании варягов в Повести временных лет. Как было показано выше, такое расположение острова русов невозможно (см. главу 2 данной части).
Те, кто придерживался славянского происхождения руси, полагали, что противоречия между славянами и русами носят не этнический, а социальный характер (русы как социальная верхушка Древнерусского государства). В этом случае остров русов объявлялся лишь частью русской территории, отдаленной от ее центра. Так, Б. А. Рыбаков локализует «остров» в устье Дуная[79], в той земле, где находились города Переяславец и Киевец и которую князь Святослав Игоревич в 969 г. объявил «середой» (центром) своей земли[80]. Однако Святослав пытался завоевать Переяславец во второй половине Х в., то есть минимум на столетие позже написания восточными географами рассказа об острове русов. В середине IX в. эти территории занимала балкано-дунайская археологическая культура, в основе своей не славянская, а тюрко-болгарская. Хотя славяне Подунавья уже активно ассимилировали тюрок, последние в середине IX в. еще сохраняли этнические особенности: жили в похожих на юрты домах, хоронили покойных в грунтовых ямах и оставляли автографы на тюркском наречии[81]. Эти болгары известны арабам под названием «бурджаны». Что же касается версии о русах как о названии социальной верхушки восточного славянства, то и она не выдерживает критики. Во-первых, славянское общество середины IX в. не знало такого резкого расслоения. Археология свидетельствует о примерно одинаковом уровне жизни большинства славян Поднепровья. Во-вторых – и это главное, на Среднем Днепре (как, впрочем, и в других восточнославянских землях), в IX в. неизвестны захоронения в «могиле в виде большого дома» по обряду трупоположения (ингумации) вместе с любимой женой и богатым инвентарем. А для славян Поднепровья IX в. был характерен обряд трупосожжения.
Итак, русы Ибн Русте были не славянами, но и не скандинавами. Жили они, очевидно, близко от одного из популярных у арабов торговых путей, поскольку их этнографическое описание очень подробно. Одно странно: русы вообще не локализуются как соседи других народов. Ибн Русте, аль-Марвази, Гардизи добросовестно сообщают, например, между какими народами живут буртасы, или сколько придется ехать купцу от мадьяр до славян. А как добираться до такого полезного торгового партнера, как русы, у которых можно разжиться мехами и рабами, ничего не известно. Что это – тоже испорченный текст, как в случае со славянским земледелием?
Описание степей и лесостепей Евразии неизвестный географ дает после пределов Рума (Византии. – Е.Г.), причем интересно, что в состав Рума в «Худуд» входят все известные ему народы и государства Центральной и Западной Европы: славяне-христиане, булгары (область на северо-западе собственно Рума-Византии), город Рим, баски, остров Британия и Греция. Крайне важно упоминание западных славян как христиан, в отличие от дунайских болгар: крупнейшее славянское государство Центральной Европы Великая Моравия официально стало христианским в 30-е гг. IX в., а Первое Болгарское Царство – в 60-е гг. IX в.[83]. Следовательно, можно согласиться с предположением Б. А. Рыбакова, что источник рассказа «Пределов мира» о «Руме» был написан между 30-ми и 60-ми гг. IX в.[84].
Описание жителей Евразии в источнике идет по единому принципу с запада на восток, а не с востока на запад, как гласит заголовок. Это значит, что в «Худуд», наряду с другими данными, включен единый пласт информации о евразийских степях. Причем в Восточной Европе упоминаются следующие народы: славяне – русы – внутренние булгары – мирват – хазарские печенеги – аланы – Сарир – хазары – буртасы и барадасы – v. n. nd. r. После этого загадочного народа автор переходит к Зангистану (Занджану, части Иракского султаната) и Абиссинии. Таким образом, в «Пределах мира» обитатели лесостепи и степи Восточной Европы четко отделены от зауральских кочевников. Славяне в этой части «Худуд» явно восточные, что видно и из их локализации.
Насколько хорошо знали арабские путешественники и географы периода до 930-х гг. племена Восточной Европы и пролегавшие через нее другие торговые пути, можно судить по имевшимся у них сведениям о реках (помимо Атиля), а также другом важном для купцов ориентире – горных хребтах. Однако определить положение этих ориентиров на современной карте, а также локализовать упоминающиеся у восточных географов племена и государства можно лишь при использовании материалов смежных дисциплин – археологии, нумизматики, лингвистики. Наиболее полные описания геофизических особенностей дают два источника – «Худуд аль-алам» и аль-Идриси.
Аноним является уникальным источником не только потому, что сохранился в единственной рукописи. В нем имеются географические описания, отсутствующие в других памятниках либо упоминающиеся там неясно. Прежде всего это река Рус – одна из трех (кроме Атиля и Руты) рек, помещаемая автором «Пределов мира» в Восточной Европе. В главе, посвященной природным ориентирам, даются следующие сведения:
«Другая река (перед этим шел рассказ об Атиле. – Е.Г.) – Рус, которая вытекает из глубины страны славян и течет на восток, пока недостигнет границ русов. Далее она проходит границы Urtab, Slab и Kuyafa, которые являются городами русов, и пределы Khifjakh. Там она меняет направление и течет на юг к пределам печенегов и в падает в Атиль»[85].
Следом идет описание другой загадочной реки – Руты (Ruta): «Другая река – Рута, которая течет с горы, находящейся на границе между печенегами, мадьярами и русами. Потом она достигает пределов русов и течет к славянам. Там она достигает города Khurdab, принадлежащего славянам, и используется на их поля и луга»[86].
Вокруг реки Рус сломано немало копий из-за этнической окраски ее названия. Давно доказано, что происходили такие гидронимы от названий племен, проживавших около данных водных артерий. Кроме этого, река Рус служила в «Худуд аль-алам» ориентиром для локализации славян, русов, печенегов и кипчаков.
В. Ф. Минорский, создавший единственный до сей поры перевод всего источника (на английский), осторожно отождествил реку Рус по неведомым, точнее норманистским, соображениям с Верхней Волгой[87], хотя никаких следов печенегов на севере Восточной Европы никогда не было. В. В. Бартольд полагает, что Рус это Дон[88]. А. П. Новосельцев в работе 1965 г. связывал Рус с искаженным «Ра»/ «Рас» – Волгой, возводя ее название к птолемеевской традиции. Присутствие в источнике Атиля как знакомого арабам русла Волги он относил на счет «ошибки» гузганского автора, «не разобравшегося» в источниках[89]. В 1986 г. в ответе на разработки Б. А. Рыбакова (хотя он ни разу не упоминает в статье даже о существовании исследования академика) Новосельцев уже признает, что «если у Истахри Русская река – Волга, то у ХАА – Ока и Дон»[90]. Неонорманисты-востоковеды нового поколения придерживаются старой точки зрения А. П. Новосельцева. Они даже объединяют информацию о реке Рус классической школы и традиции Джайхани: нахрар-Рус в Х в. обозначает либо приток Атиля («Худуд аль-алам». – Е.Г.), либо весь Атиль (Ибн Хаукаль. – Е.Г.)[91]. Таким образом непозволительно смешивается информация двух направлений, черпавших сведения из разновременных источников: Волга стала называться Русской рекой после путешествия Ибн Фадлана и его встречи с какими-то русами. Школа Джайхани обладала более ранними сведениями.
Б. А. Рыбаков же в своем великолепном разыскании об ориентирах «Худуд» отождествляет реку Рус с Днепром и Доном (конъектура Рыбакова – Дуна[92]), считая, что в отрывке соединены сведения о двух разных реках с похожими названиями.
В отношении реки Руты мнения расходятся еще больше. Река Рута – последняя из водных артерий, которые локализует в Восточной Европе гузганский географ (далее идет описание реки Тигр). С ней связаны взаимные координаты русов, тюркских печенегов, мадьяр, славян. Традиционно Руту через конъектуру отождествляли с Дунаем[93], город Khurdab – с искаженным названием южнославянского племени хорватов. Связано такое отождествление не только с «очевидностью» конъектур, но и кажущейся легкостью объяснения взаимных ориентиров. Так, славяне этого отрывка ХАА объявлялись западными и южными, а русами – соответственно, все восточнославянские племена. Однако славяне Центральной Европы фигурируют в ХАА под названием «славяне-христиане»[94], а допущение конъектуры «хорват» дает воз – можность и локализации его между Днепром и Днестром (Белые Хорваты ПВЛ).
А. П. Новосельцев в 1960-е гг. также возводил данные о Руте к Птолемею (птолемеевский Рудон)[95]; позже он уже утверждал, что Руту «Пределов мира» невозможно нанести на современную карту, так как автор источника пользовался «не – совпадающими данными» (IX в. и современными ему)[96]. Причем скепсис данного заявления не оправдан: сам Новосельцев не может привести конкретных доказательств «разновременности» материала о Восточной Европе. Единственный его аргумент – то, что рассказ «Пределов мира» о городе Итиль «похож» на данные «арабского Геродота» Х в. – аль-Масуди[97]. Однако Масуди предоставляет новые, современные ему сведения о Северном Причерноморье, а не о Волго-Балтийском пути. Эту торговую магистраль автор «Промыва-лен золота» представляет настолько плохо, что смешивает волжских булгар с известными ему дунайскими[98]. Информация о столице хазар была заимствована Масуди из более ранних источников, знакомых и ХАА и связанных со школой Джайхани[99].
Б. А. Рыбаков предложил свою интерпретацию: Ruta ХАА – Ока, вытекающая со Среднерусской возвышенности, а Khurdab – вятический город Корьдно. При этом Рыбаков делает весьма спорный перевод английского текста В. Ф. Минорского: «Потом она (Рута. – Е.Г.) входит в пределы Руси и течет к Славянам»[100], как бы объединяя славян и русов. Между тем в тексте идет речь о том, что Рута лишь достигает границ русов, не входя на их территорию, и, очевидно, поворачивая, течет к славянам.
Для локализации этих важных водных ориентиров целесообразно привлечь данные археологии и нумизматики, поскольку реки арабо-персидской географической литературы – это водные торговые магистрали. Их расположение определяется археологами по скоплению монетных кладов и предметов импорта. Для реки Рус у нас имеется и важный письменный ориентир: ее «нижнее течение» на юге впадает в Атиль (то есть в данном случае Волгу). Таких больших правых притоков Волга, конечно, не имеет, однако расстояние между Нижним Доном и Волгой в районе нынешнего Цимлянского водохранилища действительно очень невелико, и река, как и описывает источник, резко меняет направление в южную сторону. Поэтому можно согласиться с В. В. Бартольдом и Б. А. Рыбаковым в достаточно точном отождествлении нижнего течения реки Рус со средним и нижним течением Дона.
Карты находок кладов арабских дирхемов и восточного импорта показывают начало и среднее течение этой «реки», а реально – торгового пути по верховьям Дона, Северского Донца и правым притокам Днепра (Псел, Ворскла, Сула). Временные рамки этих кладов и импорта – VIII – первая половина IX в. Далее этот торговый путь теряет свое значение[101]. Представления восточных ученых о реке Рус становятся более смутными, а упоминания – редкими.
Русская река (нахрар-Русийа) подробно описана у дотошного географа XII в. аль-Идриси, собиравшего сообщения о ней из разных источников. В описании самой реки есть как отголоски книжной птолемеевской традиции, так «следы знакомства» с Доном и Северским Донцом:
«От Бутара (Феодосия. – Е.Г.) до устья Русской реки 20 миль. От устья Русской реки до Матрахи (Тмуторокань. – Е.Г.) 20 миль» (5-я секция VI климата)[102] …«В упомянутую Русскую реку впадают шесть больших рек, берущих начало в горе Кукайа[103], а это большая гора, протянувшаяся от моря Мрака[104] до края обитаемой земли. Эта гора простирается от страны Йаджуджа и Маджуджа на крайнем востоке и пересекает ее, проходя в южном направлени и до темного, черного моря, называемого Смолистым. Это очень высокая гора; никто не может подняться на нее из-за сильного холода и глубокого вечного снега на ее вершине. В долинах этих рек живет народ, известный под именем ан-нибарийа…»[105].
Этот рассказ Ибн Русте достаточно полон для убедительного сравнения с археологическими данными. В археологии есть критерии материальной культуры, по которым можно определить этнос (так называемые этноопределяющие признаки). Это обряд погребения, лепная керамика (та, что делалась для домашних нужд, а не на продажу) и характер жилища. О керамике восточный автор не упоминает, зато подробно говорит о двух других критериях. На Балканском полуострове неизвестны славянские курганы того времени. Славяне Балкан предпочитали зарывать прах умерших в грунтовые ямы, а жить – в наземных домах[72]. В связи с теплым климатом в полуземлянке необходимости не было. Все эти факты свидетельствуют против теории южной природы славян Ибн Русте. Термин «Хорват» связан, как говорилось выше, с «белыми хорватами» Повести временных лет, которые жили в бассейне Днестра, по соседству с тиверцами. «Хорваты» – это не единственный этноним, который встречается одновременно в землях Киевской Руси и на Балканском полуострове. По данным византийцев, Балканы населяли в числе прочих северы, драговиты (то есть дреговичи), смоляне[73]. Многие современные археологи и источниковеды придерживаются мнения, что племена с одинаковыми названиями – родственные, по крайней мере те, у которых этнонимы неславянские (слова хорваты и северы – северяне – иранского происхождения). Все они «вышли» из пеньковской археологической культуры, которая существовала в Среднем Поднепровье в V – VII вв. (подробнее о ней – в части III).
Таким образом, и среди будущих восточных славян были те, кто назывался хорватами, соблюдал деление своей земли на жупы и избирал для управления оными жупанов. А этнографические признаки, описанные Ибн Русте, великолепно подходят к славянским племенам Восточно-Европейской равнины. Именно среди них стал к VIII в. популярен курганный обряд погребения, они строили полуземлянки (в более северных районах, к примеру, в днепровской и донской лесостепи). То есть это были племена, потом вошедшие в состав Древней Руси.
Единственное, что странно: Ибн Русте считает, что славяне не были земледельцами. Знать такие подробности из жизни народа и не иметь представления о его главном занятии невозможно! Здесь может помочь сравнение текста Ибн Русте с творением какого-нибудь другого географа школы Джайхани. Примерно такое же описание славян имеется в анонимном сочинении, написанном в конце Х в., – «Пределах мира от востока к западу» («Худуд аль-алам мин аль-машрик иля-ль-магриб»):
«…Это большая страна, и в ней очень много деревьев, растущих близко друг от друга. И они живут между этими деревьями. И у них нет иных посевов, кроме проса, и нет винограда, но очень много меда, из которого они изготовляют вино и тому подобные напитки …»[74].
При сравнении текстов двух авторов становится ясно, что Ибн Русте пользовался каким-то подпорченным источником, где отсутствовал отрывок о просе и медовом вине.
Сразу же за славянами Ибн Русте располагает русов. Это значит, что в представлении этого географа русы жили западнее ас-сакалиба (описание Восточной Европы у Ибн Русте идет с востока на запад). Знает восточный автор о русах следующее:
Что же касается ар-Руссийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, не здоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хаканрусов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. Когда у них рождается сын, то он (рус) дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ребенком и говорит: «Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь ты этим мечом»[75]. И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса. Они соблюдают чистоту своих одежд, их мужчины носят золотые браслеты. С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют (ими). У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо, также как и с теми, кто часто у них бывает, не позволяя никому из своих обижать или притеснять таких людей. Если же кто из них обидит или притеснит чужеземца, то помогают и защищают последнего.
Мечи у них сулеймановы. И если какое-либо их племя (род) поднимается (против кого-либо), то вступаются они все. И нет тогда между ними розни, но выступают единодушно на врага, пока не победят его[76]. И если один из них возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которым (они) и препираются. Когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием (мечами), и чей из мечей острее, тот и побеждает. На этот поединок родственники (обеих сторон) приходят вооруженные и становятся. Затем соперники вступают в бой, и кто одолеет противника, выигрывает дело. Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем, как будто бы они их (русов) начальники[77]. Случается, что они приказывают принести жертву Творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак не возможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва Богу.
Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его полностью. Побежденных истебляют или обращают в рабство. Одни высокого роста, статные и смелые при нападениях. Но на коне смелости не проявляют, и все свои набеги и походы совершают на кораблях[78].
(Русы) носят широкие шаровары, на каждые из которых уходит сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают. Никто из них не испражняется наедине, но обязательно сопровождают руса трое его товарищей и оберегают его.
Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу, и коварство между ними дело обыкновенное. Если кому из них удается приобрести хоть немного имущества, то родной брат или товарищ его тотчас начнет ему завидовать и пытаться его убить или ограбить. Когда у них умирает кто-либо из знатных, ему выкапывают могилу в виде большого дома, кладут его туда, и вместе с ним кладут в ту же могилу его одежду и золотые браслеты, которые он носил. Затем опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут живую любимую жену покойника. После этого отверстие могилы закладывают, и жена умирает в заключении.
Как видно, несмотря на расположение русов западнее славян, то есть дальше от границ халифата, автор «Дорогих ценностей» (а также другие представители географической школы Джайхани) не менее подробно описывает образ жизни этого этноса. Обычаи русов резко отличаются от славянских. И это обстоятельство всегда подталкивало ученых к острым дискуссиям. Норманисты (Х. Д. Френ, В. Р. Розен, В. В. Бартольд, А. П. Новосельцев и др.) объявляли русов варягами-викингами и помещали «остров» на севере Европы – в Скандинавии, в районе Новгорода, на Верхней Волге, связывая рассказ арабов и персов с эпизодом о призвании варягов в Повести временных лет. Как было показано выше, такое расположение острова русов невозможно (см. главу 2 данной части).
Те, кто придерживался славянского происхождения руси, полагали, что противоречия между славянами и русами носят не этнический, а социальный характер (русы как социальная верхушка Древнерусского государства). В этом случае остров русов объявлялся лишь частью русской территории, отдаленной от ее центра. Так, Б. А. Рыбаков локализует «остров» в устье Дуная[79], в той земле, где находились города Переяславец и Киевец и которую князь Святослав Игоревич в 969 г. объявил «середой» (центром) своей земли[80]. Однако Святослав пытался завоевать Переяславец во второй половине Х в., то есть минимум на столетие позже написания восточными географами рассказа об острове русов. В середине IX в. эти территории занимала балкано-дунайская археологическая культура, в основе своей не славянская, а тюрко-болгарская. Хотя славяне Подунавья уже активно ассимилировали тюрок, последние в середине IX в. еще сохраняли этнические особенности: жили в похожих на юрты домах, хоронили покойных в грунтовых ямах и оставляли автографы на тюркском наречии[81]. Эти болгары известны арабам под названием «бурджаны». Что же касается версии о русах как о названии социальной верхушки восточного славянства, то и она не выдерживает критики. Во-первых, славянское общество середины IX в. не знало такого резкого расслоения. Археология свидетельствует о примерно одинаковом уровне жизни большинства славян Поднепровья. Во-вторых – и это главное, на Среднем Днепре (как, впрочем, и в других восточнославянских землях), в IX в. неизвестны захоронения в «могиле в виде большого дома» по обряду трупоположения (ингумации) вместе с любимой женой и богатым инвентарем. А для славян Поднепровья IX в. был характерен обряд трупосожжения.
Итак, русы Ибн Русте были не славянами, но и не скандинавами. Жили они, очевидно, близко от одного из популярных у арабов торговых путей, поскольку их этнографическое описание очень подробно. Одно странно: русы вообще не локализуются как соседи других народов. Ибн Русте, аль-Марвази, Гардизи добросовестно сообщают, например, между какими народами живут буртасы, или сколько придется ехать купцу от мадьяр до славян. А как добираться до такого полезного торгового партнера, как русы, у которых можно разжиться мехами и рабами, ничего не известно. Что это – тоже испорченный текст, как в случае со славянским земледелием?
«Остров русов» по Б. А. Рыбакову
Несколько другая картина представлена в анонимном сочинении «Худуд аль-алам мин аль-машрик ила-л-магриб» («Пределы мира от востока к западу»), автор которого ставил перед собой нехарактерную для Х в. задачу – показать все пределы ойкумены. Написанный в 982/983 гг. на персидском языке по заказу правителя области Гузган на севере Афганистана, этот труд имеет истоки в географической литературе IX – X вв., соединяя в себе различные традиции этого периода. Единственная рукопись «Худуд» была случайно найдена в 1892 г. в Средней Азии А. Г. Туманским. Еще первый издатель этого уникального произведения, В. В. Бартольд обратил внимание на датировку содержащейся там информации: «…Сведения Анонима не могут относиться ни к его собственной эпохе, ни даже к эпохе Джейхани»[82]. То есть гузганец не автор и даже не составитель «Пределов мира», а лишь переписчик. Автора нужно искать в IX в.Описание степей и лесостепей Евразии неизвестный географ дает после пределов Рума (Византии. – Е.Г.), причем интересно, что в состав Рума в «Худуд» входят все известные ему народы и государства Центральной и Западной Европы: славяне-христиане, булгары (область на северо-западе собственно Рума-Византии), город Рим, баски, остров Британия и Греция. Крайне важно упоминание западных славян как христиан, в отличие от дунайских болгар: крупнейшее славянское государство Центральной Европы Великая Моравия официально стало христианским в 30-е гг. IX в., а Первое Болгарское Царство – в 60-е гг. IX в.[83]. Следовательно, можно согласиться с предположением Б. А. Рыбакова, что источник рассказа «Пределов мира» о «Руме» был написан между 30-ми и 60-ми гг. IX в.[84].
Описание жителей Евразии в источнике идет по единому принципу с запада на восток, а не с востока на запад, как гласит заголовок. Это значит, что в «Худуд», наряду с другими данными, включен единый пласт информации о евразийских степях. Причем в Восточной Европе упоминаются следующие народы: славяне – русы – внутренние булгары – мирват – хазарские печенеги – аланы – Сарир – хазары – буртасы и барадасы – v. n. nd. r. После этого загадочного народа автор переходит к Зангистану (Занджану, части Иракского султаната) и Абиссинии. Таким образом, в «Пределах мира» обитатели лесостепи и степи Восточной Европы четко отделены от зауральских кочевников. Славяне в этой части «Худуд» явно восточные, что видно и из их локализации.
Василий Владимирович Бартольд (1869—1930)
Интересно также, что в источнике нет самостоятельного параграфа о мадьярах (предках венгров) в данном разделе. Они упоминаются в главе о зауральских кочевниках с подробным описанием территории и обычаев. Весь раздел о Восточной Европе, впрочем, как и другие, проникнут внутренней логикой, локализации в большинстве случаев четко и однозначно обозначены в системе геофизических ориентиров – горных цепей и рек.Насколько хорошо знали арабские путешественники и географы периода до 930-х гг. племена Восточной Европы и пролегавшие через нее другие торговые пути, можно судить по имевшимся у них сведениям о реках (помимо Атиля), а также другом важном для купцов ориентире – горных хребтах. Однако определить положение этих ориентиров на современной карте, а также локализовать упоминающиеся у восточных географов племена и государства можно лишь при использовании материалов смежных дисциплин – археологии, нумизматики, лингвистики. Наиболее полные описания геофизических особенностей дают два источника – «Худуд аль-алам» и аль-Идриси.
Аноним является уникальным источником не только потому, что сохранился в единственной рукописи. В нем имеются географические описания, отсутствующие в других памятниках либо упоминающиеся там неясно. Прежде всего это река Рус – одна из трех (кроме Атиля и Руты) рек, помещаемая автором «Пределов мира» в Восточной Европе. В главе, посвященной природным ориентирам, даются следующие сведения:
«Другая река (перед этим шел рассказ об Атиле. – Е.Г.) – Рус, которая вытекает из глубины страны славян и течет на восток, пока недостигнет границ русов. Далее она проходит границы Urtab, Slab и Kuyafa, которые являются городами русов, и пределы Khifjakh. Там она меняет направление и течет на юг к пределам печенегов и в падает в Атиль»[85].
Следом идет описание другой загадочной реки – Руты (Ruta): «Другая река – Рута, которая течет с горы, находящейся на границе между печенегами, мадьярами и русами. Потом она достигает пределов русов и течет к славянам. Там она достигает города Khurdab, принадлежащего славянам, и используется на их поля и луга»[86].
Вокруг реки Рус сломано немало копий из-за этнической окраски ее названия. Давно доказано, что происходили такие гидронимы от названий племен, проживавших около данных водных артерий. Кроме этого, река Рус служила в «Худуд аль-алам» ориентиром для локализации славян, русов, печенегов и кипчаков.
В. Ф. Минорский, создавший единственный до сей поры перевод всего источника (на английский), осторожно отождествил реку Рус по неведомым, точнее норманистским, соображениям с Верхней Волгой[87], хотя никаких следов печенегов на севере Восточной Европы никогда не было. В. В. Бартольд полагает, что Рус это Дон[88]. А. П. Новосельцев в работе 1965 г. связывал Рус с искаженным «Ра»/ «Рас» – Волгой, возводя ее название к птолемеевской традиции. Присутствие в источнике Атиля как знакомого арабам русла Волги он относил на счет «ошибки» гузганского автора, «не разобравшегося» в источниках[89]. В 1986 г. в ответе на разработки Б. А. Рыбакова (хотя он ни разу не упоминает в статье даже о существовании исследования академика) Новосельцев уже признает, что «если у Истахри Русская река – Волга, то у ХАА – Ока и Дон»[90]. Неонорманисты-востоковеды нового поколения придерживаются старой точки зрения А. П. Новосельцева. Они даже объединяют информацию о реке Рус классической школы и традиции Джайхани: нахрар-Рус в Х в. обозначает либо приток Атиля («Худуд аль-алам». – Е.Г.), либо весь Атиль (Ибн Хаукаль. – Е.Г.)[91]. Таким образом непозволительно смешивается информация двух направлений, черпавших сведения из разновременных источников: Волга стала называться Русской рекой после путешествия Ибн Фадлана и его встречи с какими-то русами. Школа Джайхани обладала более ранними сведениями.
Б. А. Рыбаков же в своем великолепном разыскании об ориентирах «Худуд» отождествляет реку Рус с Днепром и Доном (конъектура Рыбакова – Дуна[92]), считая, что в отрывке соединены сведения о двух разных реках с похожими названиями.
В отношении реки Руты мнения расходятся еще больше. Река Рута – последняя из водных артерий, которые локализует в Восточной Европе гузганский географ (далее идет описание реки Тигр). С ней связаны взаимные координаты русов, тюркских печенегов, мадьяр, славян. Традиционно Руту через конъектуру отождествляли с Дунаем[93], город Khurdab – с искаженным названием южнославянского племени хорватов. Связано такое отождествление не только с «очевидностью» конъектур, но и кажущейся легкостью объяснения взаимных ориентиров. Так, славяне этого отрывка ХАА объявлялись западными и южными, а русами – соответственно, все восточнославянские племена. Однако славяне Центральной Европы фигурируют в ХАА под названием «славяне-христиане»[94], а допущение конъектуры «хорват» дает воз – можность и локализации его между Днепром и Днестром (Белые Хорваты ПВЛ).
А. П. Новосельцев в 1960-е гг. также возводил данные о Руте к Птолемею (птолемеевский Рудон)[95]; позже он уже утверждал, что Руту «Пределов мира» невозможно нанести на современную карту, так как автор источника пользовался «не – совпадающими данными» (IX в. и современными ему)[96]. Причем скепсис данного заявления не оправдан: сам Новосельцев не может привести конкретных доказательств «разновременности» материала о Восточной Европе. Единственный его аргумент – то, что рассказ «Пределов мира» о городе Итиль «похож» на данные «арабского Геродота» Х в. – аль-Масуди[97]. Однако Масуди предоставляет новые, современные ему сведения о Северном Причерноморье, а не о Волго-Балтийском пути. Эту торговую магистраль автор «Промыва-лен золота» представляет настолько плохо, что смешивает волжских булгар с известными ему дунайскими[98]. Информация о столице хазар была заимствована Масуди из более ранних источников, знакомых и ХАА и связанных со школой Джайхани[99].
Б. А. Рыбаков предложил свою интерпретацию: Ruta ХАА – Ока, вытекающая со Среднерусской возвышенности, а Khurdab – вятический город Корьдно. При этом Рыбаков делает весьма спорный перевод английского текста В. Ф. Минорского: «Потом она (Рута. – Е.Г.) входит в пределы Руси и течет к Славянам»[100], как бы объединяя славян и русов. Между тем в тексте идет речь о том, что Рута лишь достигает границ русов, не входя на их территорию, и, очевидно, поворачивая, течет к славянам.
Для локализации этих важных водных ориентиров целесообразно привлечь данные археологии и нумизматики, поскольку реки арабо-персидской географической литературы – это водные торговые магистрали. Их расположение определяется археологами по скоплению монетных кладов и предметов импорта. Для реки Рус у нас имеется и важный письменный ориентир: ее «нижнее течение» на юге впадает в Атиль (то есть в данном случае Волгу). Таких больших правых притоков Волга, конечно, не имеет, однако расстояние между Нижним Доном и Волгой в районе нынешнего Цимлянского водохранилища действительно очень невелико, и река, как и описывает источник, резко меняет направление в южную сторону. Поэтому можно согласиться с В. В. Бартольдом и Б. А. Рыбаковым в достаточно точном отождествлении нижнего течения реки Рус со средним и нижним течением Дона.
Карты находок кладов арабских дирхемов и восточного импорта показывают начало и среднее течение этой «реки», а реально – торгового пути по верховьям Дона, Северского Донца и правым притокам Днепра (Псел, Ворскла, Сула). Временные рамки этих кладов и импорта – VIII – первая половина IX в. Далее этот торговый путь теряет свое значение[101]. Представления восточных ученых о реке Рус становятся более смутными, а упоминания – редкими.
Русская река (нахрар-Русийа) подробно описана у дотошного географа XII в. аль-Идриси, собиравшего сообщения о ней из разных источников. В описании самой реки есть как отголоски книжной птолемеевской традиции, так «следы знакомства» с Доном и Северским Донцом:
«От Бутара (Феодосия. – Е.Г.) до устья Русской реки 20 миль. От устья Русской реки до Матрахи (Тмуторокань. – Е.Г.) 20 миль» (5-я секция VI климата)[102] …«В упомянутую Русскую реку впадают шесть больших рек, берущих начало в горе Кукайа[103], а это большая гора, протянувшаяся от моря Мрака[104] до края обитаемой земли. Эта гора простирается от страны Йаджуджа и Маджуджа на крайнем востоке и пересекает ее, проходя в южном направлени и до темного, черного моря, называемого Смолистым. Это очень высокая гора; никто не может подняться на нее из-за сильного холода и глубокого вечного снега на ее вершине. В долинах этих рек живет народ, известный под именем ан-нибарийа…»[105].