Страница:
Оденат
XV. (1) Если бы после пленения Валериана, когда силы Римского государства были истощены, Оденат,[1054] князь Пальмирский, не взял в свои руки императорскую власть, Восток был бы потерян. (2) Поэтому, приняв прежде всего царское звание,[1055] он собрал войско и двинулся против персов вместе со своей женой Зенобией, старшим сыном по имени Геродом и младшими – Гереннианом и Тимолаем.[1056] (3) Прежде всего он возвратил под свою власть Низибис и большую часть Востока вместе со всей Месопотамией, а затем, победив самого царя, обратил его в бегство.[1057] (4) Наконец, преследуя Сапора и его детей до самого Ктезифонта, захватив в плен его наложниц, захватив большую добычу,[1058] он вернулся на Восток в надежде одолеть Макриана, который, выступив против Галлиена, начал править как император. Макриан, однако, уже отправился против Авреола и против Галлиена;[1059] когда же он был убит, Оденат умертвил его сына Квиета, причем Баллиста, как сообщают многие, захватил власть, боясь, как бы его самого не убили. (5) Упорядочив в значительной степени дела на Востоке, Оденат был умерщвлен своим двоюродным братом Меонием, равно как и его сын Герод,[1060] который по возвращении из Персии был вместе с отцом провозглашен императором. (6) Я верю, что на наше государство разгневались боги, если они после умерщвления Валериана не пожелали сохранить Одената. (7) Конечно, он вместе со своей женой Зенобией мог бы восстановить порядок не только на Востоке, где он уже восстановил прежнее положение, но и во всех прочих частях всего мира; это был человек, проявлявший решительность на войне и, как говорит большинство писателей, всегда славившийся своими замечательными охотами: с ранних лет он гонялся за львами, леопардами, медведями и другими лесными зверями, с увлечением отдаваясь этому достойному мужей занятию, жил всегда в лесах и на горах, перенося жару, дожди и все невзгоды, которые сопряжены с охотничьими удовольствиями. (8) Закаленный благодаря всему этому, он перенес и солнце, и пыль персидских походов. Точно так же ко всему этому была привычна и его жена, которая, по мнению многих, была еще храбрее мужа; это была знаменитейшая из всех женщин Востока, и, как утверждает Корнелий Капитолин, красивейшая.
Герод
XVI. (1) Герод,[1061] рожденный не от Зенобии, а от первой жены, принял власть вместе с отцом; это был человек, превосходивший всех своей изнеженностью и совершенно утопавший в восточной и греческой роскоши: у него были палатки с рельефными украшениями, золоченые шатры и вся персидская пышность. (2) Принимая во внимание его природные наклонности, Оденат, движимый отцовской снисходительностью, отдал ему всех захваченных царских наложниц, все богатства и драгоценные камни. (3) Зенобия относилась к нему, как настоящая мачеха, что вызывало к нему еще большее расположение со стороны отца. Больше о Героде сказать нечего.
Меоний
XVII. (1) Он был двоюродным братом[1062] Одената и, руководимый не чем иным, как проклятой завистью, погубил превосходного императора, хотя не мог выставить против него никаких обвинений, кроме роскошной жизни его сына Герода. (2) Говорят, что сначала он сговорился с Зенобией, которая не могла выносить, что имя ее пасынка Герода стояло в перечне государей впереди имен ее сыновей Геренниана и Тимолая. Но и он был грязнейшим развратником. (3) Поэтому, ошибочно провозглашенный императором, он был в скором времени умерщвлен воинами, как того и заслуживал из-за своих излишеств.
Баллиста[1063]
XVIII. (1) Относительно этого человека у историков имеется разногласие: был ли он императором. Ведь многие говорят, что после убийства Квиета Оденатом Баллиста получил прощение и тем не менее объявил себя императором, так как не мог довериться ни Галлиену, ни Авреолу, ни Оденату. (2) Другие утверждают, что он был умерщвлен как частный человек в приобретенном им имении под Дафной.[1064] (3) Многие говорят, что он принял порфиру, чтобы стать императором по римскому обычаю, повел войско и многое обещал от себя воинам, но был убит теми, кого Авреол послал для захвата Квиета, сына Макриана, которого он называл своей добычей. (4) Баллиста был человек замечательный, научившийся ведению государственных дел, обнаруживавший энергию в своих решениях, прославившийся своими военными предприятиями, необыкновенно умелый в делах продовольственного снабжения, в такой степени любезный Валериану, что тот в одном письме так свидетельствует о нем: (5) «Валериан Рагонию Клару, префекту Иллирика и Галлий.[1065] Если в тебе, родственник Клар, заложены хорошие задатки, а они, я знаю, есть, то выполни распоряжения Баллисты. (6) Сообразуй с ними государственные порядки. Ведь ты видишь, что он не обременяет провинциалов: коней он держит там, где есть корм, заказывает продовольствие для воинов там, где есть хлеб, не заставляет ни провинциала, ни владельца давать хлеб там, где его нет, пасти коней там, где он не может пасти. (7) Ведь лучший порядок выдачи продовольствия – выдавать на своих местах то, что там родится, чтобы не обременять государство перевозками и расходами. (8) Галатия имеет в изобилии хлеб, богата им Фракия, полон Иллирик:[1066] пусть же здесь будет размещена пехота. Впрочем, во Фракии без всякого вреда для провинциалов могли бы зимовать и всадники: ведь там собирается с полей много сена. (9) Также вино, сало и прочие виды продовольствия должны даваться в тех местах, где они имеются в достаточном изобилии. (10) Это все советы Баллисты, который потребовал, чтобы из всякой провинции доставлялся один только вид продовольствия на том основании, что он имеется там в изобилии, и чтобы воины были отстранены от его собирания. Об этом было опубликовано постановление». (11) Есть и другое письмо, в котором он благодарит Баллисту; в нем Валериан указывает, что он получил от Баллисты наставления относительно управления государством, и радуется тому, что благодаря его совету нет ни одного сверхкомплектного, то есть свободного от обязанностей трибуна, ни одного человека в его свите, который в действительности ничего не делает, ни одного воина, который в действительности не сражается.[1067] (12) И этот муж, говорят, был убит, лежа в своей палатке, каким-то рядовым воином в угоду Галлиену и Оденату. (13) Сам я собрал о нем недостаточно достоверных сведений, потому что писатели тех времен рассказали много о нем, как о префекте, но мало как об императоре.
Валент
XIX. (1) Этот военный человек, которому, однако, и гражданские его доблести создали великую славу, с честью исполнял тогда обязанности проконсула Ахайи, куда назначил его Галлиен. (2) Макриан, сильно опасавшийся его как потому, что он знал о его славе на всех жизненных поприщах, так и потому, что был уверен в его враждебном отношении к себе, питая зависть к его доблестям, послал Пизона, человека из очень знатной в то время семьи, в которой было много консулов, с приказом убить Валента.[1068] (3) Валент, тщательнейшим образом оберегавший себя и заботившийся о себе, принял звание императора,[1069] рассудив, что только этим он может помочь себе, но вскоре был убит воинами.
Валент Прежний
XX. (1) Мне кстати приходит на ум, что, говоря об этом Валенте, следует сказать что-нибудь и о том Валенте, который был умерщвлен во времена прежних государей.[1070] (2) Ведь о нем передают, что он приходился двоюродным дедом со стороны матери тому Валенту, который был объявлен императором при Галлиене; другие же говорят, что он приходился ему только дядей по матери.[1071] (3) Но судьба того и другого была одинакова: ведь и он был убит через несколько дней после того, как был объявлен в Иллирике императором.
Пизон
XXI. (1) Он был послан Макрианом, чтобы убить Валента. Узнав, что Валент, видя, что ему предстоит, объявил себя императором. Пизон[1072] удалился в Фессалию и там, имея немногочисленных сторонников, принял императорскую власть и получил прозвание Фессалийского,[1073] но был умерщвлен. Это был человек безупречнейший и в те времена, в которые он жил, заслужил прозвание честного; говорят, он вел свое происхождение от фамилии Пизонов, с которой породнился, чтобы быть ближе к знати, Цицерон.[1074] (2) Он был очень любезен всем государям. Даже сам Валент, который, как передают, подослал к нему убийц, сказал, как говорят, что перед судом подземных богов у него нет оправдания в том, что он велел убить Пизона, хотя и своего врага, но человека, равного которому не имело Римское государство. (3) Я с удовольствием помещаю здесь сенатское постановление о Пизоне для того, чтобы дать представление о его величии. За шесть дней до июльских календ,[1075] когда пришло известие о том, что Пизон умерщвлен Валентом и что сам Валент убит своими, консуляр Ареллий Фуск, имевший право первым высказывать свое мнение,[1076] занявший место Валериана, сказал: «Консул, собирай мнения».[1077] (4) Когда спросили его мнение, он заявил: «Я предлагаю, отцы сенаторы, назначить Пизону божеские почести и уверен, что наши государи, Галлиен, Валериан и Салонин одобрят это; ведь не было лучшего и более стойкого человека, чем он». (5) После этого прочие, когда спросили их мнение, предложили назначить Пизону статую среди триумфаторов и колесницу с четверкой коней. (6) Статую его можно видеть и сейчас, а назначенная ему колесница четверкой под тем предлогом, что ее нужно перенести, поставлена в другом месте и до сих пор не возвращена. (7) Она ведь находилась в тех местах, где выстроены Диоклетиановы термы,[1078] носящие имя столь же вечное, сколь и священное.
Эмилиан
XXII. (1) Египетскому народу свойственно, подобно одержимым и безумным, доходить по каким-нибудь ничтожным поводам до поступков, влекущих за собой крайне опасные последствия для государства.[1079] (2) Часто из-за приветствия, оставшегося без ответа, из-за неуступленного в бане места, из-за наложения запрета на мясо и овощи, из-за рабской обуви и тому подобного они доходили до поступков, крайне опасных для государства, поднимая мятежи, так что против них приходилось направлять вооруженные силы. (3) Итак, с обычной для них яростью, однажды, когда раб какого-то попечителя, который управлял тогда Александрией, был убит военным за то, что говорил, будто его башмаки лучше, чем башмаки воина, собралась толпа, подошла к дому военного начальника Эмилиана[1080] и яростно напала на него со всякого рода орудиями, какими действуют во время мятежей: в него бросали камнями, в него метили железным оружием, тут были всякие средства нападения, какими пользуются мятежники. (4) Все это заставило Эмилиана взять на себя императорскую власть,[1081] так как он понимал, что ему так или иначе придется погибать. (5) Его сторону приняло египетское войско, главным образом из ненависти к Галлиену. (6) Твердости, нужной для управления государством, у него было достаточно: он прошел Фиваиду и весь Египет и, насколько мог, оттеснил варварские племена, опираясь на свой основанный на храбрости авторитет. (7) Наконец, благодаря своим доблестям, он заслужил прозвание Александра или Александрийского (это также считается неясным). (8) Когда он готовился к походу против индийцев[1082] и был прислан полководец Теодот,[1083] Эмилиан по приказанию Галлиена понес наказание; рассказывают, что его удавили в тюрьме, как обычно делали в древности с пленниками. (9) Когда речь идет о Египте, не следует, думается, умолчать о том, что подсказывает мне древняя история, а также и поступок Галлиена. (10) Когда он пожелал облечь Теодота проконсульской властью,[1084] этому воспротивились жрецы: они сказали, что консульские связки не должны вступать в Александрию.[1085] (11) Мы хорошо знаем, что об этом упоминает и Цицерон, когда он говорит против Габиния.[1086] Наконец, и сейчас еще помнят об этом не раз упоминавшемся обстоятельстве. (12) Поэтому вашему родственнику Гереннию Цельзу, когда он желает получить консульство, следует иметь в виду то, что он хочет непозволительного. (13) Ведь, как передают, в Мемфисе на золотой колонне написано египетскими письменами, что Египет станет свободным только тогда, когда в него вступят римские связки и претекста римлян. (14) Об этом можно найти указание у грамматика Прокула,[1087] ученейшего человека своего времени, там, где он говорит об иноземных странах.
Сатурнин
XXIII. (1) Сатурнин[1088] был лучшим из полководцев времен Галлиена, но особенно любил его Валериан.[1089] (2) Так как он не был в состоянии выносить распущенность Галлиена, все ночи проводившего вне дома, и управлял воинами не по способу своего императора, а по своему собственному, то он также принял от войск императорскую власть. Он был человеком необыкновенно благоразумным, чрезвычайно почтенным, своим образом жизни вызывал к себе общую любовь, был также повсюду прославлен своими победами над варварами. (3) В тот день, когда воины облачили его в императорскую мантию,[1090] он, говорят, созвав сходку, сказал: «Соратники, вы потеряли хорошего полководца и создали плохого государя». (4) Наконец, несмотря на то, что во время своего правления он во многих случаях проявил себя как человек деятельный, те же самые, которые объявили его императором, умертвили его за то, что он был строг и требователен по отношению к воинам. (5) Замечательно одно его постановление: он велел воинам возлежать на пирах в военных плащах, чтобы не оставлять обнаженной нижнюю часть тела, зимой в толстых, летом в тонких.
Тетрик Старший
XXIV. (1) После того как были убиты Викторин[1091] и его сын, мать его Виктория или Витрувия,[1092] убедила принять императорскую власть сенатора римского народа Тетрика,[1093] правившего в Галлии в качестве наместника, потому что, как говорят многие, он был ее родственником;[1094] она добилась провозглашения его Августом,[1095] а сына его нарекла Цезарем. (2) После многих удачных действий[1096] и долгого правления[1097] Тетрик, побежденный Аврелианом[1098] и не будучи в состоянии выносить бесстыдство и наглость своих воинов, сам добровольно сдался этому весьма требовательному и весьма суровому государю. (3) Передают, что он сразу же послал Аврелиану такой стих: «Непобедимый, из бед исторгни меня».[1099] (4) Аврелиан, нелегко принимавший простые, мягкие и спокойные решения, вел за собой в триумфе сенатора римского народа, притом еще консуляра, который на правах наместника управлял всеми Галлиями, – одновременно с Зенобией,[1100] женой Одената, и младшими сыновьями Одената Гереннианом и Тимолаем. (5) Однако этот чрезмерно суровый человек почувствовал стыд и сделал того, над кем он справлял триумф, корректором всей Италии,[1101] то есть Кампании, Самния, Лукании бриттиев, Апулии, Калабрии, Этрурии и Умбрии, Пицена, Фламинии и всей области, обязанной поставлять продовольствие;[1102] он позволил Тетрику не только жить, но и оставаться в великой чести,[1103] называя его сотоварищем, иногда соратником, а временами даже императором.
Тетрик Младший
XXV. (1) Его, когда он был еще совсем маленьким мальчиком, Виктория провозгласила Цезарем,[1104] когда сама она была наречена войском матерью лагерей.[1105] (2) Вместе с отцом он был проведен в триумфе, а впоследствии исполнял все почетные сенаторские должности,[1106] не уменьшив своего наследственного состояния, которое он передал своим потомкам, как говорит Авреллий Фуск,[1107] оставаясь всегда на виду. (3) Дед мой рассказывал, что он был с ним знаком и что Аврелиан и другие государи после него никого не ставили выше Тетрика. (4) Еще и поныне на Целийском холме, между двумя рощами, против Метеллова храма Изиды,[1108] существует прекраснейший дом Тетриков. В нем есть картина, изображающая Аврелиана, который дарует им обоим претексту и сенаторское достоинство и принимает от них скипетр, венец и цикладу. Картина эта – мозаичная. Освящая ее, оба Тетрика, как говорят, пригласили Аврелиана на пир.
Требеллиан
XXVI. (7) Стыдно продолжать рассказ о том, какие были тираны при Галлиене по вине этой язвы; ведь в нем сидела такая жажда роскоши, что он заслужил возникновение множества восстаний, и такая жестокость, что он внушал к себе, и вполне основательно, страх. (2) Он проявил ее и по отношению к Требеллиану,[1109] который стал государем в Исаврии,[1110] так как сами исавры искали себе вождя. В то время как другие называли его архипиратом, сам он провозгласил себя императором. (3) Он приказал даже чеканить монету. В крепости Исаврии он устроил дворец. Так как он забрался в самые отдаленные и безопасные местности Исаврии, то в течение некоторого времени он был императором у киликийцев, защищенный недоступностью этих мест и горами. (4) Но Камсисолей, один из полководцев Галлиена, родом египтянин, брат[1111] того Теодота, который захватил Эмилиана, заманил его на открытую равнину, победил и убил. (5) Однако и впоследствии никакая человечность других государей не могла успокоить исавров, напуганных свирепостью Галлиена. (6) Словом, после Требеллиана их считают варварами; их страна, находясь посреди земель, подчиненных римской мощи, окружена небывалого рода охраной, словно здесь граница, она защищена особенностями мест, а не людьми. (7) Ведь они не отличаются статностью, не обладают доблестями, не снабжены в достаточном количестве оружием, не способны принимать разумные решения; они пребывают в безопасности только благодаря тому, что, живя на возвышенностях, трудно досягаемы. Божественный Клавдий, однако, едва не довел дело до того, чтобы, удалив их из их мест, расселить в Киликии[1112] с намерением передать все Исаврийские владения в собственность одному из своих самых близких друзей, чтобы на будущее время устранить всякую возможность возникновения в них какого-нибудь восстания.