Я задержал взгляд на девушке. Инстинкт говорил мне, что она опасна и ей нельзя доверять. Зависеть от кого-то с такими принципами было просто самоубийством. Хотя в данном случае я мог ошибиться. В том, что, если представится возможность. Марта обманет нас, и в частности меня, я практически не сомневался. Она будет думать, что это ее долг перед обществом и человечеством. Однако такой возможности пока не представилось. В любом случае ей не вырваться из-под моего контроля, поэтому можно было притвориться, что я поверил в ее невиновность.
— О`кей, — примирительно сказал я. — Моя ошибка. Примите извинения, мисс Борден.
— Ваши извинения не принимаются! — Лорна сказала:
— Ну, вы закончили царапаться друг с другом? Мы должны еще раз оценить обстановку. Если Леонард держит замену на телефоне в офисе, то весьма вероятно, что Мака больше нет в Вашингтоне. Можно надеяться, что он благополучно улизнул и пересиживает бурю в секретном убежище. Но это означает, что надо действовать самостоятельно.
— Надо подождать, пока откроются магазины и рестораны. Нам понадобится кое-какая еда, машина для тебя и одежда для вас обеих.
— Спасибо! У меня есть одежда, — огрызнулась Марта.
— Мы попробуем устроить эффектный маскарад, мисс Борден, — как можно мягче сказал я. — Мы вас вымоем и оденем в красивое чистое платье, чтобы никто не узнал, О`кей?
Она попыталась что-то возразить, но остановилась. Огонь ее серых глаз испепелял меня. Лорна потянулась всем телом:
— Я полагаю, после того, как мы поедим и прилично оденемся, нам надо разделиться. А пока — будут ли у кого-нибудь возражения, если я попробую поспать в кровати? Просто чтобы проверить, на что это похоже?
Глава 13
Глава 14
— О`кей, — примирительно сказал я. — Моя ошибка. Примите извинения, мисс Борден.
— Ваши извинения не принимаются! — Лорна сказала:
— Ну, вы закончили царапаться друг с другом? Мы должны еще раз оценить обстановку. Если Леонард держит замену на телефоне в офисе, то весьма вероятно, что Мака больше нет в Вашингтоне. Можно надеяться, что он благополучно улизнул и пересиживает бурю в секретном убежище. Но это означает, что надо действовать самостоятельно.
— Надо подождать, пока откроются магазины и рестораны. Нам понадобится кое-какая еда, машина для тебя и одежда для вас обеих.
— Спасибо! У меня есть одежда, — огрызнулась Марта.
— Мы попробуем устроить эффектный маскарад, мисс Борден, — как можно мягче сказал я. — Мы вас вымоем и оденем в красивое чистое платье, чтобы никто не узнал, О`кей?
Она попыталась что-то возразить, но остановилась. Огонь ее серых глаз испепелял меня. Лорна потянулась всем телом:
— Я полагаю, после того, как мы поедим и прилично оденемся, нам надо разделиться. А пока — будут ли у кого-нибудь возражения, если я попробую поспать в кровати? Просто чтобы проверить, на что это похоже?
Глава 13
Нам не удалось выехать рано утром. Но, когда около девяти часов вечера мы с Мартой прибыли в большой мотель городка Тукумкари близ границы Техаса, половина штата Аризона и большая часть штата Нью-Мексико были позади. Поставив машину перед офисом, я стал выходить, но кое-что вспомнил и полез в карман.
— Вот, — сказал я. — Надень-ка для видимости. Марта взглянула на недорогое обручальное кольцо, которое я купил, пока они с Лорной ходили по другим отделам универмага в Фениксе, но даже не шевельнулась.
— Не будь дурочкой. Для твоей же собственной безопасности нам придется спать в одной комнате. Может быть, ты хочешь быть моей сестрой, дочерью или просто очень хорошей подругой? Мне больше нравится, если ты будешь считаться моей невестой. Возьми.
Она нехотя взяла кольцо.
— Интересно, сколько “невест” было у вас по работе, Мэтт? — язвительно спросила она и тут же ответила на свой вопрос: — Очевидно, достаточно, если вы смогли на глаз выбрать правильный размер кольца. Но, говоря о безопасности, кто мне обеспечит безопасность от вас?
Я вздохнул. В этих словах сквозила банальность, столь свойственная некоторым смазливым девушкам.
— Ты, без сомнения, довольно высокого мнения о своей сексуальной привлекательности! По-твоему, во время обыска я должен был возбудиться, как молодой жеребец; а уж если окажусь с тобой в одной комнате, то это должно заставить меня, как призового быка, бить копытом о ковер! Расслабься, Борден. Ты довольно сильная девушка и, я думаю, сможешь защититься, если захочешь.
Возле входа в офис стояло три газетных автомата. Помимо местной прессы, в продаже были издания из Эль-Пасо и Техаса. Я купил по экземпляру каждой и зашел внутрь, чтобы записать нас как мужа и жену. Немного покрутившись по лабиринту разбросанного на местности мотеля, я нашел нужный номер на втором этаже корпуса, расположенного напротив асфальтированной стоянки и заросшего сорняком пустыря. Потом я припарковался у ограды, где было достаточно свободного места, — мне не хотелось отцеплять прицеп.
Закрывая универсал, я задумался, где сегодня будет спать Лорна, если будет вообще. Мысленно я пожелал ей на время отложить выпивку и размышления. В ее задачу не входит решение всех проблем человечества, ей надо решить только одну, ради которой Мак послал нас...
— Что с вами? — неожиданно прозвучал голос Марты позади меня.
— А? — я осознал, что стою на месте дольше, чем необходимо. — Извини. Кажется, немного одурел от езды. Ну, и от постоянного наблюдения за машинами, которые шли сзади.
— Вы полагаете, за нами опять следят? Я двинулся к стоянке.
— Вообще-то я не заметил ничего особенного. Впрочем, это ни о чем не говорит. Если помнишь, за нами не надо следить. Они знают, куда мы направляемся, могут определить дороги, по которым мы скорее всего поедем. Они могут нас перехватить, где захотят. В конце концов, именно твой фальшивый папочка в Вашингтоне приказал мне найти Карла в Форт Адамсе.
— Вы хотите сказать, что это ловушка? Тогда почему...
— Почему мы в нее едем? Потому, что нам нужен Карл. Мак не напрасно поставил его в списке шестым. Он, по-видимому, должен организовать пять последних агентов, в то время как Лорна займется пятью первыми. Это развяжет мне руки, чтобы присоединиться к твоему папочке во Флориде. Конечно, если нужно, при выполнении основной задачи я смогу обойтись без Карла. Но есть еще одно обстоятельство: мне надо поскорее вытащить его из этого городка. Эту маленькую проблему, о которой Мак явно не подозревал, когда инструктировал тебя, мне придется решать самому, с Леонардом и его агентами за спиной, не говоря уже о местной полиции.
— Так что же все-таки происходит в Форт Адамсе? Я остановился перед ступеньками лестницы и протянул Марте одну из купленных в автоматах газет.
— На первой странице, внизу справа.
Подавленный вздох свидетельствовал о том, что она нашла нужную заметку. Я поднимался по лестнице и чувствовал, как она медленно идет за мной, пытаясь читать на ходу. На длинном балконе наверху я нашел нужную дверь, открыл ее и включил свет. Затем с облегчением свалил багаж на ближнюю из двух кроватей. Марта вошла за мной и опустилась на соседнюю, не переставая читать.
Я задумчиво рассматривал сидящую девушку. С помощью Лорны она преобразилась до неузнаваемости. Вместо неряшливой босоногой пиратки появилась элегантная молодая дама. Костюм, который выбрала для нее Лорна, состоял из белых сандалий и голубого летнего платья без рукавов. Легкая материя воздушной волной бежала от шеи к талии, а короткая юбочка в складку только подчеркивала спортивную фигуру Марты.
Учитывая бледный цвет и множество хитрых складок, я бы не сказал, что это самый удачный костюм для путешествий. Но, очевидно, в одежде, как и в языке, я порядком отстал от жизни. Лорна объяснила мне, что этот тип ткани не мнется и практически не пачкается. А если и загрязнится, то платье надо только быстренько намочить, а потом несколько раз встряхнуть. И оно опять станет чистым, сухим и свежим на вид. “Эти новые синтетические ткани, — добавила Лорна, — ответ на молитвы женщин секретных агентств”. Я заметил, что себе она купила брючный костюм из такого же материала...
— Но это ужасно! — выдохнула Марта, поднимая взгляд от газеты. — Если это творит ваш друг Карл, то он, должно быть, спятил.
— Так же, кажется, думает и местный шериф. Дай-ка мне прочитать это еще раз. Можешь поискать какую-нибудь дополнительную информацию в других газетах.
Какое-то время ничего не было слышно, кроме шуршания страниц. Нахмурясь, я смотрел на заметку в газете городка Эль-Пасо, пытаясь вникнуть не только в смысл напечатанного, но и в то, что знал, но не мог написать репортер.
“Душитель полицейских наносит новый удар.
Форт Адамс, Оклахома. Два эксцентричных убийства, последовавшие за неистовыми студенческими волнениями, унесшими три жизни, восстановили напряженность в этом маленьком городке.
Сегодня утром полицейский Харольд Грумман, 23 лет, был найден задушенным в своей патрульной машине на стоянке. Орудием убийства, найденным на месте преступления, послужила часть струны от музыкального инструмента с двумя короткими деревянными ручками.
Местные власти считают это важной уликой, поскольку такая же удавка фигурировала в случае насильственной смерти заместителя шерифа Маркуса Виллса, 47 лет, тело которого было обнаружено в кустарнике рядом с гаражом его дома в пригороде Форт Адамса всего несколько дней назад. Причем в случае с Маркусом было, по-видимому, применено больше силы, так как голова оказалась почти отделена от туловища.
Помимо одинаковых орудий убийства, преступления объединяет то, что оба полицейских участвовали в подавлении недавних волнений на территории Государственного колледжа Форт Адамса. Однако шериф графства Томас М. Раллингтон, занимающийся расследованием, не принимает это в расчет в качестве возможного мотива убийства.
Раллингтон заявил журналистам: “Эти ребята из колледжа, без сомнения, большие буяны, но они — не хладнокровные убийцы. Мы придерживаемся версии, что это дело рук маньяка, очевидно, страдающего наркоманией...”
На следующей странице шло описание деятельности двух задушенных полицейских и шерифа Раллингтона, который, видимо, командовал силами порядка во время волнений. Были также общие сведения о трех убитых студентах: Чарльзе Дюбуке, Марке Холлинсхэде и Эмили Янссен. Судя по всему, только Дюбук принимал активное участие в беспорядках, когда его застрелили. Двое других студентов погибли от случайных пуль. По этому поводу шериф выразил публичное сожаление и назвал это прискорбной случайностью. (У меня, однако, создалось впечатление, что сожаление было не очень глубоким, не очень искренним.) Местное правосудие оправдало всех сотрудников правоохранительных органов, принимавших участие в событиях.
Я опустил газету и обнаружил, что Марта с беспокойством смотрит на меня.
— Что вы собираетесь делать теперь? — спросила она. — Вы же не можете...
— Я сказал тебе, что собираюсь делать. Собираюсь, если смогу, вытащить его оттуда. Я должен попытаться. Помимо всего прочего, Герберт Леонард просто жаждет, чтобы один из наших людей попался на убийстве полицейских. Заметь, хотя Леонард знал, куда и зачем направляется Карл, он не обеспокоился предупредить власти в Форт Адамсе. Нет никаких признаков того, что они ожидали неприятностей или знали, кто тому виной. Герби хотел, чтобы Карл вляпался поглубже. Потом, когда я позвонил и поговорил с их имитатором, он понял, как сможет получить дополнительный выигрыш, использовав меня.
Меня послали за Карлом, чтобы это выглядело так, будто здесь замешана вся наша организация, а не один свихнувшийся от горя агент. Очевидно, Леонард рассчитывает на то, что мы оба попадемся. Шумиха даст ему повод официально опустить дубинку на нашу голову, что он, видимо, до сих пор опасается сделать открыто. Марта нахмурилась.
— Но эти люди около Туссона пытались убить нас после того, как вы получили приказ направиться в Оклахому.
Не надо забывать, что она не дура, отметил я про себя.
— Думаю, что вышла накладка со связью. Нам понадобилось меньше часа, чтобы добраться из Ногалеса в Туссон. Даже если приказ пропустить нас был отдан немедленно, он просто не успел дойти до подразделений, которые были на местности. Если помнишь, в этом маленьком “форде” не было ни телефона, ни радиостанции.
— Значит, эти двое погибли просто так.
— А ты бы предпочла оказаться на их месте? — Марта промолчала. — Вторая причина, по которой я собираюсь вытащить оттуда Карла, заключается в том, что он мне нужен.
— Но вы не можете воспользоваться услугами сумасшедшего убийцы.
— Маленькая моя, — сказал я, мрачно глядя на нее, — у тебя серьезные проблемы с логикой. В конце концов, кто ты и за кого ты? Я полагал, что ты будешь рыдать из-за этих ребят из колледжа, безжалостно застреленных паршивыми свиньями. Я полагал, в ваших кругах считается: что бы ни случилось с полицейским — просто великолепно. Так или иначе, какие счеты между друзьями из-за смерти каких-то легавых?
— Но ужасный способ, каким ваш друг это сделал! Вы же не можете сочувствовать...
— При чем здесь сочувствие! — вскипел я. — Твой папа направил меня сюда к парню, который должен спокойно сидеть в Нью-Орлеане в ожидании инструкций, а не красться по Оклахоме с мерзкой проволочной петлей. Человек нашей профессии не может позволить себе сводить личные счеты. Это все равно как человек, отвечающий за ядерное оружие, нажал бы красную кнопку, потому что его жена утром сожгла гренки. — Я покачал головой. — Дело в том, что этот парень мне нужен. У меня есть для него работа. Проблема не в сочувствии, а в понимании. Мы знаем, почему Карл это делает, но нам надо определить, что именно он делает.
— Разве это не очевидно?
— Нет, если знать Андреса Янссена. В его жилах течет скандинавская кровь, и у него есть склонность к неистовству. К слову, если ты не знакома с историей викингов: древние скандинавские витязи — берсеркеры — были предшественниками японских камикадзе. И как только возникают препятствия, инстинкт зовет Карла сделать большой глоток хмельного меда (впрочем, пиво тоже годится) и, схватив свой большой двуручный меч, атаковать, стараясь уложить как можно больше грязных подонков прежде, чем они изрубят его на куски. Когда мы работали вместе, мне пару раз пришлось сесть на него верхом, чтобы не дать превратить легкую работу в самоубийство.
— Не понимаю, куда вы клоните, — возразила Марта. — Какое это имеет отношение к вашей проблеме?
— Если он сейчас настроен как камикадзе, то мы действительно в трудном положении. В этом случае Карл готов умереть и его единственное намерение — убивать полицейских, пока они не достанут его. Но не думаю, чтобы он стал пользоваться таким дурацким оружием, как удавка. Он бы стрелял по ним с крыш из дальнобойной винтовки и поджидал их в переулках с обрезом. Он бы вел дело к большой славной перестрелке, когда, окруженный со всех сторон, он наконец покажет этим воинственным клоунам в форме, в чем разница между убийством беззащитной молодой девушки и опытного джентльмена, умеющего обращаться с оружием. Но у меня не создается впечатления, что в данном случае события развертываются таким образом. — Поколебавшись, я продолжил: — Думаю, у него на уме что-то совершенно другое. Трое мертвых ребят — трое мертвых полицейских.
— Но пока было только двое.
— Пока. Значит, остался еще один, если он начал всеобщую войну против формы и блях. И если я прав, то не приходится особенно сомневаться, кто будет третьим... Встань.
— Зачем?
— Встань. Пройдись по комнате. Дай поглядеть на тебя в этом одеянии. — Я смотрел, как она с чувством собственного достоинства поднялась и прошлась до двери и обратно. — А тебе не пришло в голову купить чулки к этому роскошному наряду?
— Мы купили какие-то колготки. Лорна полагала, что иногда я захочу выглядеть суперцивилизованной.
— Надень их.
— Зачем?.. Ну хорошо, отвернитесь.
То, что она прикрыла свои длинные ноги нейлоном, не очень помогло. Она по-прежнему была похожа на загорелого сорванца, который хорошо себя ведет. Любой, кто видел ее в Гуайямасе (а некоторые из людей Леонарда, несомненно, видели), моментально узнал бы ее, несмотря на изысканное платье и чулки.
— В чем дело, Мэтт? — спросила она.
— Ты чертовски похожа на Марту Борден, вот в чем дело.
— Может быть, вам нужно это, — она достала из новенького чемодана на кровати какую-то вещь и наклонилась, загораживая ее собой. Потом она резко обернулась ко мне, откинув назад длинные волосы блестящего парика, который полностью скрывал ее общипанную прическу. Давая мне время оценить ее новый облик. Марта подошла к зеркалу и поправила выбившиеся пряди. Перемена была сногсшибательной. Вместо пацанистой брюнетки у меня в соседках вдруг оказалась эффектная женственная блондинка.
— Лорна считала, что мне может понадобиться настоящая маскировка.
— Ох уж эта Лорна! Не знаю, что бы мы без нее делали!
— Я себя чувствую как Мата Хари, — сказала Марта, рассматривая себя в зеркале. — Но при этом не могу избавиться от одной мысли — эту даму в конце концов застрелили.
— Вот, — сказал я. — Надень-ка для видимости. Марта взглянула на недорогое обручальное кольцо, которое я купил, пока они с Лорной ходили по другим отделам универмага в Фениксе, но даже не шевельнулась.
— Не будь дурочкой. Для твоей же собственной безопасности нам придется спать в одной комнате. Может быть, ты хочешь быть моей сестрой, дочерью или просто очень хорошей подругой? Мне больше нравится, если ты будешь считаться моей невестой. Возьми.
Она нехотя взяла кольцо.
— Интересно, сколько “невест” было у вас по работе, Мэтт? — язвительно спросила она и тут же ответила на свой вопрос: — Очевидно, достаточно, если вы смогли на глаз выбрать правильный размер кольца. Но, говоря о безопасности, кто мне обеспечит безопасность от вас?
Я вздохнул. В этих словах сквозила банальность, столь свойственная некоторым смазливым девушкам.
— Ты, без сомнения, довольно высокого мнения о своей сексуальной привлекательности! По-твоему, во время обыска я должен был возбудиться, как молодой жеребец; а уж если окажусь с тобой в одной комнате, то это должно заставить меня, как призового быка, бить копытом о ковер! Расслабься, Борден. Ты довольно сильная девушка и, я думаю, сможешь защититься, если захочешь.
Возле входа в офис стояло три газетных автомата. Помимо местной прессы, в продаже были издания из Эль-Пасо и Техаса. Я купил по экземпляру каждой и зашел внутрь, чтобы записать нас как мужа и жену. Немного покрутившись по лабиринту разбросанного на местности мотеля, я нашел нужный номер на втором этаже корпуса, расположенного напротив асфальтированной стоянки и заросшего сорняком пустыря. Потом я припарковался у ограды, где было достаточно свободного места, — мне не хотелось отцеплять прицеп.
Закрывая универсал, я задумался, где сегодня будет спать Лорна, если будет вообще. Мысленно я пожелал ей на время отложить выпивку и размышления. В ее задачу не входит решение всех проблем человечества, ей надо решить только одну, ради которой Мак послал нас...
— Что с вами? — неожиданно прозвучал голос Марты позади меня.
— А? — я осознал, что стою на месте дольше, чем необходимо. — Извини. Кажется, немного одурел от езды. Ну, и от постоянного наблюдения за машинами, которые шли сзади.
— Вы полагаете, за нами опять следят? Я двинулся к стоянке.
— Вообще-то я не заметил ничего особенного. Впрочем, это ни о чем не говорит. Если помнишь, за нами не надо следить. Они знают, куда мы направляемся, могут определить дороги, по которым мы скорее всего поедем. Они могут нас перехватить, где захотят. В конце концов, именно твой фальшивый папочка в Вашингтоне приказал мне найти Карла в Форт Адамсе.
— Вы хотите сказать, что это ловушка? Тогда почему...
— Почему мы в нее едем? Потому, что нам нужен Карл. Мак не напрасно поставил его в списке шестым. Он, по-видимому, должен организовать пять последних агентов, в то время как Лорна займется пятью первыми. Это развяжет мне руки, чтобы присоединиться к твоему папочке во Флориде. Конечно, если нужно, при выполнении основной задачи я смогу обойтись без Карла. Но есть еще одно обстоятельство: мне надо поскорее вытащить его из этого городка. Эту маленькую проблему, о которой Мак явно не подозревал, когда инструктировал тебя, мне придется решать самому, с Леонардом и его агентами за спиной, не говоря уже о местной полиции.
— Так что же все-таки происходит в Форт Адамсе? Я остановился перед ступеньками лестницы и протянул Марте одну из купленных в автоматах газет.
— На первой странице, внизу справа.
Подавленный вздох свидетельствовал о том, что она нашла нужную заметку. Я поднимался по лестнице и чувствовал, как она медленно идет за мной, пытаясь читать на ходу. На длинном балконе наверху я нашел нужную дверь, открыл ее и включил свет. Затем с облегчением свалил багаж на ближнюю из двух кроватей. Марта вошла за мной и опустилась на соседнюю, не переставая читать.
Я задумчиво рассматривал сидящую девушку. С помощью Лорны она преобразилась до неузнаваемости. Вместо неряшливой босоногой пиратки появилась элегантная молодая дама. Костюм, который выбрала для нее Лорна, состоял из белых сандалий и голубого летнего платья без рукавов. Легкая материя воздушной волной бежала от шеи к талии, а короткая юбочка в складку только подчеркивала спортивную фигуру Марты.
Учитывая бледный цвет и множество хитрых складок, я бы не сказал, что это самый удачный костюм для путешествий. Но, очевидно, в одежде, как и в языке, я порядком отстал от жизни. Лорна объяснила мне, что этот тип ткани не мнется и практически не пачкается. А если и загрязнится, то платье надо только быстренько намочить, а потом несколько раз встряхнуть. И оно опять станет чистым, сухим и свежим на вид. “Эти новые синтетические ткани, — добавила Лорна, — ответ на молитвы женщин секретных агентств”. Я заметил, что себе она купила брючный костюм из такого же материала...
— Но это ужасно! — выдохнула Марта, поднимая взгляд от газеты. — Если это творит ваш друг Карл, то он, должно быть, спятил.
— Так же, кажется, думает и местный шериф. Дай-ка мне прочитать это еще раз. Можешь поискать какую-нибудь дополнительную информацию в других газетах.
Какое-то время ничего не было слышно, кроме шуршания страниц. Нахмурясь, я смотрел на заметку в газете городка Эль-Пасо, пытаясь вникнуть не только в смысл напечатанного, но и в то, что знал, но не мог написать репортер.
“Душитель полицейских наносит новый удар.
Форт Адамс, Оклахома. Два эксцентричных убийства, последовавшие за неистовыми студенческими волнениями, унесшими три жизни, восстановили напряженность в этом маленьком городке.
Сегодня утром полицейский Харольд Грумман, 23 лет, был найден задушенным в своей патрульной машине на стоянке. Орудием убийства, найденным на месте преступления, послужила часть струны от музыкального инструмента с двумя короткими деревянными ручками.
Местные власти считают это важной уликой, поскольку такая же удавка фигурировала в случае насильственной смерти заместителя шерифа Маркуса Виллса, 47 лет, тело которого было обнаружено в кустарнике рядом с гаражом его дома в пригороде Форт Адамса всего несколько дней назад. Причем в случае с Маркусом было, по-видимому, применено больше силы, так как голова оказалась почти отделена от туловища.
Помимо одинаковых орудий убийства, преступления объединяет то, что оба полицейских участвовали в подавлении недавних волнений на территории Государственного колледжа Форт Адамса. Однако шериф графства Томас М. Раллингтон, занимающийся расследованием, не принимает это в расчет в качестве возможного мотива убийства.
Раллингтон заявил журналистам: “Эти ребята из колледжа, без сомнения, большие буяны, но они — не хладнокровные убийцы. Мы придерживаемся версии, что это дело рук маньяка, очевидно, страдающего наркоманией...”
На следующей странице шло описание деятельности двух задушенных полицейских и шерифа Раллингтона, который, видимо, командовал силами порядка во время волнений. Были также общие сведения о трех убитых студентах: Чарльзе Дюбуке, Марке Холлинсхэде и Эмили Янссен. Судя по всему, только Дюбук принимал активное участие в беспорядках, когда его застрелили. Двое других студентов погибли от случайных пуль. По этому поводу шериф выразил публичное сожаление и назвал это прискорбной случайностью. (У меня, однако, создалось впечатление, что сожаление было не очень глубоким, не очень искренним.) Местное правосудие оправдало всех сотрудников правоохранительных органов, принимавших участие в событиях.
Я опустил газету и обнаружил, что Марта с беспокойством смотрит на меня.
— Что вы собираетесь делать теперь? — спросила она. — Вы же не можете...
— Я сказал тебе, что собираюсь делать. Собираюсь, если смогу, вытащить его оттуда. Я должен попытаться. Помимо всего прочего, Герберт Леонард просто жаждет, чтобы один из наших людей попался на убийстве полицейских. Заметь, хотя Леонард знал, куда и зачем направляется Карл, он не обеспокоился предупредить власти в Форт Адамсе. Нет никаких признаков того, что они ожидали неприятностей или знали, кто тому виной. Герби хотел, чтобы Карл вляпался поглубже. Потом, когда я позвонил и поговорил с их имитатором, он понял, как сможет получить дополнительный выигрыш, использовав меня.
Меня послали за Карлом, чтобы это выглядело так, будто здесь замешана вся наша организация, а не один свихнувшийся от горя агент. Очевидно, Леонард рассчитывает на то, что мы оба попадемся. Шумиха даст ему повод официально опустить дубинку на нашу голову, что он, видимо, до сих пор опасается сделать открыто. Марта нахмурилась.
— Но эти люди около Туссона пытались убить нас после того, как вы получили приказ направиться в Оклахому.
Не надо забывать, что она не дура, отметил я про себя.
— Думаю, что вышла накладка со связью. Нам понадобилось меньше часа, чтобы добраться из Ногалеса в Туссон. Даже если приказ пропустить нас был отдан немедленно, он просто не успел дойти до подразделений, которые были на местности. Если помнишь, в этом маленьком “форде” не было ни телефона, ни радиостанции.
— Значит, эти двое погибли просто так.
— А ты бы предпочла оказаться на их месте? — Марта промолчала. — Вторая причина, по которой я собираюсь вытащить оттуда Карла, заключается в том, что он мне нужен.
— Но вы не можете воспользоваться услугами сумасшедшего убийцы.
— Маленькая моя, — сказал я, мрачно глядя на нее, — у тебя серьезные проблемы с логикой. В конце концов, кто ты и за кого ты? Я полагал, что ты будешь рыдать из-за этих ребят из колледжа, безжалостно застреленных паршивыми свиньями. Я полагал, в ваших кругах считается: что бы ни случилось с полицейским — просто великолепно. Так или иначе, какие счеты между друзьями из-за смерти каких-то легавых?
— Но ужасный способ, каким ваш друг это сделал! Вы же не можете сочувствовать...
— При чем здесь сочувствие! — вскипел я. — Твой папа направил меня сюда к парню, который должен спокойно сидеть в Нью-Орлеане в ожидании инструкций, а не красться по Оклахоме с мерзкой проволочной петлей. Человек нашей профессии не может позволить себе сводить личные счеты. Это все равно как человек, отвечающий за ядерное оружие, нажал бы красную кнопку, потому что его жена утром сожгла гренки. — Я покачал головой. — Дело в том, что этот парень мне нужен. У меня есть для него работа. Проблема не в сочувствии, а в понимании. Мы знаем, почему Карл это делает, но нам надо определить, что именно он делает.
— Разве это не очевидно?
— Нет, если знать Андреса Янссена. В его жилах течет скандинавская кровь, и у него есть склонность к неистовству. К слову, если ты не знакома с историей викингов: древние скандинавские витязи — берсеркеры — были предшественниками японских камикадзе. И как только возникают препятствия, инстинкт зовет Карла сделать большой глоток хмельного меда (впрочем, пиво тоже годится) и, схватив свой большой двуручный меч, атаковать, стараясь уложить как можно больше грязных подонков прежде, чем они изрубят его на куски. Когда мы работали вместе, мне пару раз пришлось сесть на него верхом, чтобы не дать превратить легкую работу в самоубийство.
— Не понимаю, куда вы клоните, — возразила Марта. — Какое это имеет отношение к вашей проблеме?
— Если он сейчас настроен как камикадзе, то мы действительно в трудном положении. В этом случае Карл готов умереть и его единственное намерение — убивать полицейских, пока они не достанут его. Но не думаю, чтобы он стал пользоваться таким дурацким оружием, как удавка. Он бы стрелял по ним с крыш из дальнобойной винтовки и поджидал их в переулках с обрезом. Он бы вел дело к большой славной перестрелке, когда, окруженный со всех сторон, он наконец покажет этим воинственным клоунам в форме, в чем разница между убийством беззащитной молодой девушки и опытного джентльмена, умеющего обращаться с оружием. Но у меня не создается впечатления, что в данном случае события развертываются таким образом. — Поколебавшись, я продолжил: — Думаю, у него на уме что-то совершенно другое. Трое мертвых ребят — трое мертвых полицейских.
— Но пока было только двое.
— Пока. Значит, остался еще один, если он начал всеобщую войну против формы и блях. И если я прав, то не приходится особенно сомневаться, кто будет третьим... Встань.
— Зачем?
— Встань. Пройдись по комнате. Дай поглядеть на тебя в этом одеянии. — Я смотрел, как она с чувством собственного достоинства поднялась и прошлась до двери и обратно. — А тебе не пришло в голову купить чулки к этому роскошному наряду?
— Мы купили какие-то колготки. Лорна полагала, что иногда я захочу выглядеть суперцивилизованной.
— Надень их.
— Зачем?.. Ну хорошо, отвернитесь.
То, что она прикрыла свои длинные ноги нейлоном, не очень помогло. Она по-прежнему была похожа на загорелого сорванца, который хорошо себя ведет. Любой, кто видел ее в Гуайямасе (а некоторые из людей Леонарда, несомненно, видели), моментально узнал бы ее, несмотря на изысканное платье и чулки.
— В чем дело, Мэтт? — спросила она.
— Ты чертовски похожа на Марту Борден, вот в чем дело.
— Может быть, вам нужно это, — она достала из новенького чемодана на кровати какую-то вещь и наклонилась, загораживая ее собой. Потом она резко обернулась ко мне, откинув назад длинные волосы блестящего парика, который полностью скрывал ее общипанную прическу. Давая мне время оценить ее новый облик. Марта подошла к зеркалу и поправила выбившиеся пряди. Перемена была сногсшибательной. Вместо пацанистой брюнетки у меня в соседках вдруг оказалась эффектная женственная блондинка.
— Лорна считала, что мне может понадобиться настоящая маскировка.
— Ох уж эта Лорна! Не знаю, что бы мы без нее делали!
— Я себя чувствую как Мата Хари, — сказала Марта, рассматривая себя в зеркале. — Но при этом не могу избавиться от одной мысли — эту даму в конце концов застрелили.
Глава 14
Спустя некоторое время я почувствовал, что машина остановилась. Дверь открылась, послышался приближающийся звук шагов. Потом крышка багажника надо мной поднялась, внутрь хлынул поток света, и я увидел Марту, которая смотрела на меня сверху вниз. Ее загорелое лицо было в тени, а светлый парик поблескивал в лучах солнца.
— С вами всё в порядке?
Я с трудом утвердился на пятой точке.
— Думаю, это не убьет меня. Но не включай кондиционер, если не хочешь зажарить старину Хелма на обед.
Выбравшись из багажника, я с удовольствием потянулся. Мы остановились на маленькой узкой улочке под деревьями, которые росли благодаря воде, просачивавшейся из грязного пруда неподалеку. Несколько скучных жителей Черфорда стояли около этой лужи, подозрительно глядя на нас. Улочка шла вдоль пустыря к стоящему примерно в миле от этого места дому, скрытому деревьями.
В противоположном направлении была автострада — прямая полоска, пересекающая долину, кишевшая машинами и грузовиками, которые отсюда выглядели как муравьи, ползущие в двух направлениях вдоль бесконечной ветки. Местность была открытой, но здесь не было ни эффектных безлюдных пространств, которые можно найти дальше на западе, ни разъеденных ветром скал и гор, чтобы оживить плоский пейзаж.
— Где мы? — спросил я.
— Все еще в Техасе. Я подумала, что на границе с Оклахомой может быть пост, и, прежде чем подъезжать к нему, решила посмотреть, как вы там.
— Я очень сомневаюсь, что полиция будет останавливать машины на автостраде, особенно те, которые едут в Оклахому. Черт возьми, не могут же они обыскивать каждую машину в штате в поисках старых струн от банджо и остатков деревяшки! Я беспокоюсь не о полицейских, а о людях Леонарда, которые знают нас в лицо. Или считают, что знают. Будем надеяться, что они по-прежнему ищут парочку в темно-зеленом универсале с лодкой на прицепе и не обратят внимания на одинокую блондинку в негруженом белом седане.
Я взглянул на внушительных размеров “шевроле”, который Марта взяла напрокат сегодня утром в Амарилло. Он не был таким мощным, как универсал, который мы временно оставили в мотеле, но ведь ему и не надо было столько тянуть. Вообще-то эта машина была выбрана сугубо из практических соображений: из-за отражающего солнечные лучи цвета, большого багажника и эффективной системы охлаждения, которая включала несколько вентиляционных жалюзи в крышке багажника. Последний помогал человеку, находящемуся внутри, выжить в жаркий солнечный день.
Я попытался как следует размять затекшие мышцы спины и шеи. Хотя багажник был просто чудовищной вместительности, он все-таки не был предназначен для комфортабельного пребывания в нем джентльмена ростом в шесть футов четыре дюйма.
Марта рассматривала свое отражение в автомобильном зеркале, поправляя завитки волос.
— Хватит играть с ними, Золотой Локон, — улыбнулся я. — Все хорошо. Ты красивая.
— Да? — она повернулась, и в ее глазах запрыгали озорные искры. — Вчера вечером вы вели себя не так, как полагается поступать с красивыми молодыми девушками. Вы легли и сразу захрапели.
— Опомнись, — возмутился я. — Вчера вечером ты бесилась, думая, что я тебя зверски изнасилую. Сегодня утром ты бесишься оттого, что я этого не сделал.
Марта подарила мне экспортную улыбку.
— Я не бешусь. Но совсем не обязательно было спать так уж спокойно. Небольшая бессонница была бы более... ну, уместна... — Смутившись, она остановилась и отвела взгляд. — Ну что ж, раз вы в порядке, продолжим путь.
Спустя бесконечно долгое время я понял, что мы съехали с автострады, связывающей штаты, на второстепенную дорогу: покрытие стало менее гладким, скорость уменьшилась. Время от времени следовали серии остановок и троганий с места, что говорило о том, что мы проезжаем через город. Один раз я даже получил несколько синяков, когда Марта слишком быстро миновала несколько ухабов, видимо, на железнодорожном переезде. Наконец мы проехали еще несколько миль по проселочной дороге и остановились. Багажник открылся.
— Надеюсь, вы мужественно вынесли все это, — услышал я голос Марты.
— Все, кроме этой проклятой железной дороги, которую ты проскочила на скорости девяносто миль в час, — ответил я, выползая из своего металлического лона. Я осмотрелся. Местность изменилась. Кругом лежали холмистые обработанные земли, через которые бежал ручей.
— Нашла дом шерифа?
— Возле дороги. Мы отъехали от него три и семь десятых мили. Я хотела было остановиться у холма, с которого вы сами могли все увидеть, если бы не поленились немного подняться в гору, но потом до меня дошло, что кому-то может прийти в голову та же идея.
— Умница. — Я потянулся к заднему сиденью, где лежало пиво в дешевом пластмассовом леднике, мы захватили его в Амарилло вместе с адресом шерифа Томаса М. Раллингтона, который нам сообщила дружелюбная телефонистка. — Тебе пиво или кока-колу? О`кей, пойдем посидим на берегу реки, пока ты будешь рассказывать мне, как это выглядит.
Марта засмеялась:
— В этих зарослях мои нейлоновые колготки не выдержат и двух минут. Может быть, я смогу без потерь добраться вон до того бревна. — Она добралась до бревна, я открыл кока-колу и вручил ей. Марта поблагодарила и начала рассказ: — Это небольшая ферма с новым “кадиллаком” во дворе, совсем недалеко от города. Надо проехать через бедные пригороды, настоящие лачуги, на самом выезде стоит эта ферма с почтовым ящиком на фасаде, на котором написано: “Раллингтон, дорога № 3”. Дом — белый, деревянный, ему не помешал бы еще один слой краски. На переднем плане довольно унылого вида сад и запущенная лужайка с трехколесным велосипедом и качелями на ней. Сбоку, как я уже сказала, большой седан-“кадиллак”. Сзади сарай и загон для скота. Дальше — какие-то поля, на которых пасется стадо коров. Вот, пожалуй, и все, что я смогла увидеть. Ах, да! Еще на ограде загона сидел мужчина, который без особой любви смотрел на лошадей. А в пятидесяти ярдах ниже на дороге стоял пикап голубого цвета с курящим мужчиной внутри. У него был такой вид, словно он обкурился до такой степени, что ему противен вкус сигареты.
— Неплохо, — одобрил я. — Мы еще сделаем из тебя секретного агента.
— Я очень надеюсь, что нет. — Тон Марты изменился. Спустя минуту она спросила: — Мэтт, что вы собираетесь делать?
— Видишь ли, главный вопрос в том, что собирается делать Карл и что собирается делать шериф Раллингтон — или думает, что собирается это делать, — относительно действий Карла.
— Вы уверены, что шериф — следующий в списке?
— Получается так, — ответил я. — Ясное дело, никто не знает, чья пуля сразила Эмили Янссен во время стрельбы, но точно установлено, кто дал приказ стрелять. Однако как Карл собирается достать его?.. Погоди минутку! Ты сказала, что во дворе у Раллингтона были детские игрушки?
— Да, а что?
— Проклятье то, что Карл — профессионал. Он умеет просчитывать ходы противника. Первое убийство было несложным. Никто этого не ожидал. Второе, видимо, тоже — никто всерьез не думал, что будет продолжение. Но сейчас весь штат начеку, так как известно, что на свободе человек, систематически убивающий полицейских, и он более чем наверняка нанесет еще один удар. Карл не может не понимать, что у него нет шансов подобраться еще к одному полицейскому, не говоря уже о самом шерифе. Что он сделает? Черт, это же очевидно! Он заставит шерифа прийти к себе при условии, что у него в руках будет соответствующая приманка. Надо только узнать, сколько детей у Раллингтона и где они... — Я остановился, увидев, что она накануне одного из своих приступов праведности. — Заткнись, Борден! Оставь свои высокие моральные принципы при себе.
— Но похищать детей...
— Мы не знаем, как он это сделает. Во всяком случае, если Раллингтон может стрелять в детей, почему Карл не может их похищать?
— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно!
— Я не о себе говорю. Я говорю о том, как мстит Карл. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь — именно так он и сделает. Поэтическая справедливость или что-то в этом роде... Ты упомянула, что есть естественный наблюдательный пункт, откуда мы могли бы изучить ферму шерифа, правда, при этом выразив опасение, что кто-то мог нас опередить. Предположим, что именно Карл держит ферму под наблюдением, изучая распорядок дня семьи Раллингтона. Я не уверен в успехе, но попробовать стоит. Поехали.
У них в Оклахоме нет порядочных гор. По крайней мере, в этой части штата. У них нет даже того, что можно было бы назвать приличным холмом, особенно если привыкнуть к более пересеченной местности, где я вырос. Но через дорогу от фермы (либо от места, где, по сведениям моего разведчика, она находилась) было что-то вроде недоразвитой горки. Самой фермы я все еще не видел.
— Видите изогнутый дубок рядом с тем голым холмиком? Я думаю, что дом прямо напротив, хотя с этой стороны трудно сказать определенно.
Мы медленно ехали по узкой дороге, которая отходила от автострады в миле от Форт Адамса и терялась за нужной нам возвышенностью. Я сидел на заднем сиденье, готовый броситься на пол при появлении человека или машины. Если бы кто-то и увидел белый “шевроле” с техасскими номерами, я хотел бы, чтобы его запомнили с одним пассажиром женского пола.
— С вами всё в порядке?
Я с трудом утвердился на пятой точке.
— Думаю, это не убьет меня. Но не включай кондиционер, если не хочешь зажарить старину Хелма на обед.
Выбравшись из багажника, я с удовольствием потянулся. Мы остановились на маленькой узкой улочке под деревьями, которые росли благодаря воде, просачивавшейся из грязного пруда неподалеку. Несколько скучных жителей Черфорда стояли около этой лужи, подозрительно глядя на нас. Улочка шла вдоль пустыря к стоящему примерно в миле от этого места дому, скрытому деревьями.
В противоположном направлении была автострада — прямая полоска, пересекающая долину, кишевшая машинами и грузовиками, которые отсюда выглядели как муравьи, ползущие в двух направлениях вдоль бесконечной ветки. Местность была открытой, но здесь не было ни эффектных безлюдных пространств, которые можно найти дальше на западе, ни разъеденных ветром скал и гор, чтобы оживить плоский пейзаж.
— Где мы? — спросил я.
— Все еще в Техасе. Я подумала, что на границе с Оклахомой может быть пост, и, прежде чем подъезжать к нему, решила посмотреть, как вы там.
— Я очень сомневаюсь, что полиция будет останавливать машины на автостраде, особенно те, которые едут в Оклахому. Черт возьми, не могут же они обыскивать каждую машину в штате в поисках старых струн от банджо и остатков деревяшки! Я беспокоюсь не о полицейских, а о людях Леонарда, которые знают нас в лицо. Или считают, что знают. Будем надеяться, что они по-прежнему ищут парочку в темно-зеленом универсале с лодкой на прицепе и не обратят внимания на одинокую блондинку в негруженом белом седане.
Я взглянул на внушительных размеров “шевроле”, который Марта взяла напрокат сегодня утром в Амарилло. Он не был таким мощным, как универсал, который мы временно оставили в мотеле, но ведь ему и не надо было столько тянуть. Вообще-то эта машина была выбрана сугубо из практических соображений: из-за отражающего солнечные лучи цвета, большого багажника и эффективной системы охлаждения, которая включала несколько вентиляционных жалюзи в крышке багажника. Последний помогал человеку, находящемуся внутри, выжить в жаркий солнечный день.
Я попытался как следует размять затекшие мышцы спины и шеи. Хотя багажник был просто чудовищной вместительности, он все-таки не был предназначен для комфортабельного пребывания в нем джентльмена ростом в шесть футов четыре дюйма.
Марта рассматривала свое отражение в автомобильном зеркале, поправляя завитки волос.
— Хватит играть с ними, Золотой Локон, — улыбнулся я. — Все хорошо. Ты красивая.
— Да? — она повернулась, и в ее глазах запрыгали озорные искры. — Вчера вечером вы вели себя не так, как полагается поступать с красивыми молодыми девушками. Вы легли и сразу захрапели.
— Опомнись, — возмутился я. — Вчера вечером ты бесилась, думая, что я тебя зверски изнасилую. Сегодня утром ты бесишься оттого, что я этого не сделал.
Марта подарила мне экспортную улыбку.
— Я не бешусь. Но совсем не обязательно было спать так уж спокойно. Небольшая бессонница была бы более... ну, уместна... — Смутившись, она остановилась и отвела взгляд. — Ну что ж, раз вы в порядке, продолжим путь.
Спустя бесконечно долгое время я понял, что мы съехали с автострады, связывающей штаты, на второстепенную дорогу: покрытие стало менее гладким, скорость уменьшилась. Время от времени следовали серии остановок и троганий с места, что говорило о том, что мы проезжаем через город. Один раз я даже получил несколько синяков, когда Марта слишком быстро миновала несколько ухабов, видимо, на железнодорожном переезде. Наконец мы проехали еще несколько миль по проселочной дороге и остановились. Багажник открылся.
— Надеюсь, вы мужественно вынесли все это, — услышал я голос Марты.
— Все, кроме этой проклятой железной дороги, которую ты проскочила на скорости девяносто миль в час, — ответил я, выползая из своего металлического лона. Я осмотрелся. Местность изменилась. Кругом лежали холмистые обработанные земли, через которые бежал ручей.
— Нашла дом шерифа?
— Возле дороги. Мы отъехали от него три и семь десятых мили. Я хотела было остановиться у холма, с которого вы сами могли все увидеть, если бы не поленились немного подняться в гору, но потом до меня дошло, что кому-то может прийти в голову та же идея.
— Умница. — Я потянулся к заднему сиденью, где лежало пиво в дешевом пластмассовом леднике, мы захватили его в Амарилло вместе с адресом шерифа Томаса М. Раллингтона, который нам сообщила дружелюбная телефонистка. — Тебе пиво или кока-колу? О`кей, пойдем посидим на берегу реки, пока ты будешь рассказывать мне, как это выглядит.
Марта засмеялась:
— В этих зарослях мои нейлоновые колготки не выдержат и двух минут. Может быть, я смогу без потерь добраться вон до того бревна. — Она добралась до бревна, я открыл кока-колу и вручил ей. Марта поблагодарила и начала рассказ: — Это небольшая ферма с новым “кадиллаком” во дворе, совсем недалеко от города. Надо проехать через бедные пригороды, настоящие лачуги, на самом выезде стоит эта ферма с почтовым ящиком на фасаде, на котором написано: “Раллингтон, дорога № 3”. Дом — белый, деревянный, ему не помешал бы еще один слой краски. На переднем плане довольно унылого вида сад и запущенная лужайка с трехколесным велосипедом и качелями на ней. Сбоку, как я уже сказала, большой седан-“кадиллак”. Сзади сарай и загон для скота. Дальше — какие-то поля, на которых пасется стадо коров. Вот, пожалуй, и все, что я смогла увидеть. Ах, да! Еще на ограде загона сидел мужчина, который без особой любви смотрел на лошадей. А в пятидесяти ярдах ниже на дороге стоял пикап голубого цвета с курящим мужчиной внутри. У него был такой вид, словно он обкурился до такой степени, что ему противен вкус сигареты.
— Неплохо, — одобрил я. — Мы еще сделаем из тебя секретного агента.
— Я очень надеюсь, что нет. — Тон Марты изменился. Спустя минуту она спросила: — Мэтт, что вы собираетесь делать?
— Видишь ли, главный вопрос в том, что собирается делать Карл и что собирается делать шериф Раллингтон — или думает, что собирается это делать, — относительно действий Карла.
— Вы уверены, что шериф — следующий в списке?
— Получается так, — ответил я. — Ясное дело, никто не знает, чья пуля сразила Эмили Янссен во время стрельбы, но точно установлено, кто дал приказ стрелять. Однако как Карл собирается достать его?.. Погоди минутку! Ты сказала, что во дворе у Раллингтона были детские игрушки?
— Да, а что?
— Проклятье то, что Карл — профессионал. Он умеет просчитывать ходы противника. Первое убийство было несложным. Никто этого не ожидал. Второе, видимо, тоже — никто всерьез не думал, что будет продолжение. Но сейчас весь штат начеку, так как известно, что на свободе человек, систематически убивающий полицейских, и он более чем наверняка нанесет еще один удар. Карл не может не понимать, что у него нет шансов подобраться еще к одному полицейскому, не говоря уже о самом шерифе. Что он сделает? Черт, это же очевидно! Он заставит шерифа прийти к себе при условии, что у него в руках будет соответствующая приманка. Надо только узнать, сколько детей у Раллингтона и где они... — Я остановился, увидев, что она накануне одного из своих приступов праведности. — Заткнись, Борден! Оставь свои высокие моральные принципы при себе.
— Но похищать детей...
— Мы не знаем, как он это сделает. Во всяком случае, если Раллингтон может стрелять в детей, почему Карл не может их похищать?
— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно!
— Я не о себе говорю. Я говорю о том, как мстит Карл. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь — именно так он и сделает. Поэтическая справедливость или что-то в этом роде... Ты упомянула, что есть естественный наблюдательный пункт, откуда мы могли бы изучить ферму шерифа, правда, при этом выразив опасение, что кто-то мог нас опередить. Предположим, что именно Карл держит ферму под наблюдением, изучая распорядок дня семьи Раллингтона. Я не уверен в успехе, но попробовать стоит. Поехали.
У них в Оклахоме нет порядочных гор. По крайней мере, в этой части штата. У них нет даже того, что можно было бы назвать приличным холмом, особенно если привыкнуть к более пересеченной местности, где я вырос. Но через дорогу от фермы (либо от места, где, по сведениям моего разведчика, она находилась) было что-то вроде недоразвитой горки. Самой фермы я все еще не видел.
— Видите изогнутый дубок рядом с тем голым холмиком? Я думаю, что дом прямо напротив, хотя с этой стороны трудно сказать определенно.
Мы медленно ехали по узкой дороге, которая отходила от автострады в миле от Форт Адамса и терялась за нужной нам возвышенностью. Я сидел на заднем сиденье, готовый броситься на пол при появлении человека или машины. Если бы кто-то и увидел белый “шевроле” с техасскими номерами, я хотел бы, чтобы его запомнили с одним пассажиром женского пола.