Гамильтон Лорел. Кровавые кости

   – Именно так.
   – И потому все полностью в рамках закона.
   Он кивнул:
   – И если бы я был из темных фейри, стал бы я делать что-нибудь такое, что радовало бы столь многих?
   – Да, если бы это было вам нужно.
   – А разве нет запрета на миграцию в эту страну фейри темного круга? – спросил Ларри.
   – Есть, – ответила я.
   – Он не действует, если моя семья въехала сюда до этого запрета. Бувье здесь живут уже почти триста лет.
   – Невозможно, – возразила я. – Столько лет здесь живут только индейцы.
   – Ллин Бувье был французским траппером. Первым европейцем, чья нога ступила на эту землю. Он женился на девушке из местного племени и обратил индейцев в христианство.
   – Очко в его пользу. А как получилось, что вы не хотите продать землю Раймонду Стирлингу?
   Он моргнул:
   – Знаете, я был бы сильно разочарован, если бы выяснилось, что вы работаете на него.
   – В таком случае простите за разочарование, – сказала я.
   – Кто вы такие?
   Он, очевидно, имел в виду не просто имена. Я на секунду задумалась.
   – Я Анита Блейк, это Ларри Киркланд. Мы аниматоры.
   – Очевидно, не те аниматоры, которые рисуют мультики?
   Я не смогла скрыть улыбки.
   – Нет. Мы поднимаем мертвых. Анимируем – от латинского слова “давать жизнь”.
   – И это все, что вы делаете? – Он смотрел на меня пристально, будто что-то было написано на внутренней стороне моего черепа, и он пытался это прочесть.
   Очень неприятен был этот изучающий взгляд, но мне случалось выдерживать и более сильные. Глядя ему в глаза, я сказала:
   – Я лицензированный истребитель вампиров.
   Он вежливо покачал головой:
   – Я не спрашивал, чем вы зарабатываете на жизнь. Я спрашивал, кто вы.
   – Может быть, я не поняла вопроса.
   – Может быть. Вот ваш друг спросил меня, кто я. Вы ответили ему, что я – фейри. Я спросил вас, кто вы, и вы мне описали свою работу. Это как если бы я сказал, что я бармен.
   – Тогда я не знаю, как ответить на ваш вопрос.
   Он не отводил от меня настойчивых глаз.
   – Нет, знаете. Я вижу в ваших глазах это слово. Одно слово.
   И когда он его увидел, это слово стало ясно и мне.
   – Некромант. Я некромант.
   Магнус кивнул.
   – Мистер Стирлинг знает, кто вы?
   – Не уверена, что он понял бы, даже если бы я ему сказала.
   – Вы действительно обладаете возможностью управлять нежитью всех видов? – спросил он.
   – А вы действительно можете сделать сто башмаков за одну ночь? – ответила я вопросом на вопрос.
   Он улыбнулся:
   – Это не тот вид фейри.
   – Вот именно.
   – А зачем вы здесь, если вы работаете на Стирлинга? Надеюсь, не затем, чтобы уговорить меня продать? Мне было бы очень неприятно ответить “нет” такой прекрасной даме.
   – Кончайте ваши комплименты, Магнус. Они вас ни к чему не приведут.
   – А что меня приведет к чему-нибудь?
   Я вздохнула.
   – Не надо, я и так запуталась с мужчинами.
   – Что правда, то правда, – буркнул Ларри.
   Я посмотрела на него мрачно.
   – Я не приглашаю вас на свидание. Я приглашаю вас в свою постель.
   Я обернулась к нему – нет, скорее вызверилась.
   – Не в этой жизни!
   – Секс между сверхъестественными существами – всегда вещь захватывающая, Анита.
   – Я не из сверхъестественных существ.
   – А теперь кто буквоедствует?
   На это я не знала, что сказать, и потому ничего не сказала молчание – золото.
   Магнус улыбнулся:
   – Простите, что смутил вас, но я бы никогда себе не простил, если бы не спросил. Я уже очень давно не был ни с кем, кроме людей. Давайте япоставлю выпивку, чтобы загладить свою грубость.
   Я покачала головой:
   – Лучше пару меню. Мы еще ничего не ели.
   – Еда за счет заведения.
   – Нет, – сказала я.
   – Почему?
   – Потому что конкретно вы мне не нравитесь, а я не люблю принимать одолжения от тех, кто мне не нравится.
   Он откинулся в кресле, на его лице мелькнуло нечто, близкое к удивлению.
   – А вы откровенны.
   – Вы еще не знаете, насколько, – заверил его Ларри.
   Я подавила желание пнуть его ногой под столом и спросила:
   – Так можно, чтобы нам принесли меню?
   Он поднял руку и попросил:
   – Дорри, два меню.
   Дорри принесла меню.
   – Я совладелица этого заведения, а не твоя официантка, Магнус. Поаккуратней.
   – Ты не забыла наш уговор на этот вечер? – ласково спросил он, но эта ласковость ее не обманула.
   – Я не обязана оставаться одна с этими людьми. Я не буду... – Она покосилась на нас. – Я не одобряю этих любовников, ты знаешь.
   – Я позабочусь обо всех, прежде чем уйду. Не стану огорчать твою нравственность.
   Она ответила ему сердитым взглядом:
   – Ты с ними уйдешь?
   – Нет, – ответил он.
   Она повернулась на каблуках и пошла за стойку. Оставшиеся пока без пар мужчины смотрели вслед ее колышущейся спине, но осторожно, чтобы она не заметила их вглядов.
   – Ваша сестра не одобряет такое использование гламора? – спросила я.
   – Дорри много чего не одобряет.
   – У нее принципы.
   – Вы имеете в виду, что у меня их нет, – заключил он.
   Я пожала плечами:
   – Это вы сказали, не я.
   – Она всегда так сурово судит? – спросил Магнус у Ларри.
   – Как правило, – кивнул Ларри.
   – Может быть, закажем еду? – спросила я. Он улыбнулся, но опустил глаза в меню.
   Это был ламинированный лист бумаги, отпечатанный с обеих сторон. Я заказала себе чизбургер, хорошо прожаренный, жареную картошку и большую кока-колу. Уже несколько часов я не принимала кофеина, это сказывалось.
   Ларри хмурился, глядя в меню.
   – Кажется, я сейчас не в состоянии есть гамбургер.
   – Здесь есть салаты – сказала я.
   Магнус опустил пальцы на руку Ларри.
   – Что-то видно у вас в глазах. Что-то... что-то ужасное.
   Ларри посмотрел на него в упор:
   – Я вас не понимаю.
   Схватив Магнуса за руку, я оторвала его пальцы от Ларри. Он обернулся ко мне. Смотреть в его глаза было трудно не только из-за цвета. У него зрачки завивались спиралью, как у птицы. Человеческие глаза такими не бывают.
   До меня вдруг резко дошло, что я держу его за руку. Я убрала руку.
   – Магнус, перестаньте читать наши мысли.
   – Вы были в перчатках, иначе я мог бы сказать, до чего вы дотрагивались, – сказал он.
   – Это полицейское расследование. Все, что вы узнали экстрасенсорными методами, должно считаться конфиденциальным, иначе вы будете отвечать как за кражу информации прямо из отдела.
   – Вы всегда так делаете? – спросил он.
   – Как?
   – Ссылаетесь на закон, когда нервничаете.
   – Иногда.
   – Я видел кровь, и больше ничего. Мои способности в ясновидении довольно ограниченны. Вам бы надо пожать руку Дорри. Ясновидение – ее сильная сторона.
   – Спасибо, в другой раз, – сказал Ларри.
   Магнус улыбнулся:
   – Вы не из полиции, иначе не стали бы грозить мне полицией, но высегодня имели с ними контакт. Зачем?
   – Я слышала, будто вы ничего не видели, кроме крови, – сказала я.
   Ему хватило такта принять смущенный вид. Приятно знать, что и его можно смутить.
   – Может, чуть больше.
   – Ясновидение прикосновения не входит в традиционные возможности фейри.
   – Наша прапра – и так далее бабка была дочерью шамана – есть такая легенда.
   – Черпаете магию из всех ветвей семейного дерева, – сказала я. —Адская смесь.
   – Ясновидение не магия, – возразил Ларри.
   – По-настоящему хороший ясновидец заставит тебя считать это магией, – сказала я и поглядела на Магнуса. Последний ясновидец, который коснулся меня и увидел кровь, пришел в ужас. Он не хотел больше ко мне прикасаться. Вообще быть в моем присутствии. Магнус не пришел в ужас, а предлагал мне заняться сексом. На вкус и цвет товарищей нет.
   – Я сам отнесу ваш заказ на кухню, решите только, что вы хотите, – сказал он.
   Ларри глядел в меню.
   – Ладно, салат, наверное. Без соуса. – Он еще подумал. – И без томата.
   Магнус уже собрался встать со стула.
   – Почему вы не хотите продать землю Стирлингу? – спросила я.
   Магнус склонил голову набок, чуть улыбаясь.
   – Эта земля принадлежит нам сотни лет. Она наша.
   Я вгляделась, но ничего на его лице не прочла. Это могло быть и чистейшей правдой, и наглейшей ложью.
   – Так что единственная причина, по которой вы отказываетесь быть миллионерами, это... что? Семейная традиция?
   Он улыбнулся шире, наклонился ближе, длинные волосы рассыпались по плечам. Он ответил в такой тишине, что пришлось шептать:
   – Деньги – это не все, Анита. Хотя Стирлинг, кажется, думает иначе.
   Его лицо было очень близко от меня, я чувствовала запах его лосьона – такой едва уловимый, что надо было бы приблизиться к его коже, чтобы ощутить этот аромат, но усилие того будет стоить.
   – И чего вы хотите, Магнус, если не денег? – Я глядела на него с этого близкого расстояния. Длинные волосы касались моей руки.
   – Я вам сказал, чего я хочу.
   Даже без гламора он пытался заговорить меня, отвлечь.
   – А что случилось с деревьями у вашей дороги? – спросила я. Меня так легко не сбить.
   Он моргнул длинными ресницами. Что-то мелькнуло в этих глазах.
   – Это я.
   – Вы срубили деревья? – спросил Ларри.
   Магнус повернулся к нему, и я была рада, что не надо больше смотреть на него с расстояния в несколько дюймов.
   – К сожалению, да.
   – Зачем? – спросила я.
   Он выпрямился, вдруг приняв деловой вид.
   – Напился и стал беситься. – Он пожал плечами. – Неприятно звучит, правда?
   – Можно и так назвать.
   – Я принесу вашу еду. Один салат без приправы.
   – А что мне, вы помните? – спросила я.
   – Мясо, прожаренное до смерти. Помню.
   – Вы говорите как вегетарианец.
   – О нет, – ответил он. – Я всеяден.
   И он исчез в толпе раньше, чем я смогла понять, не было ли это оскорблением. Ну и черт с ним. Все равно мне ни за что в жизни не придумать хорошую реплику на его возвращение.

10

   Доркас принесла наш заказ, не произнеся ни слова. Казалось , она злится – может быть, так оно и было, – но не на нас. Или вообще на весь свет. Я ее могла понять. Магнус пошел за стойку, снова разливая среди клиентов свою фирменную магию. Он глядел в нашу сторону и улыбался, но не подходил закончить разговор. Конечно, мы же закончили. У меня вышел запас вопросов.