Может быть, есть кое-что, чего вы о солнцах не знаете, – а именно, что они очень большие и яркие. Под этим я имею в виду вот что: независимо от того, какие, по вашему мнению, солнца большие и яркие, на самом деле они еще больше и ярче. Я, конечно, предполагала, что солнце над моей планетой вблизи должно производить впечатление, но понятия не имела, каким невероятно глубоким оно будет. Наверное, Уклод не совсем ошибался, считая, что это верх глупости – ринуться в такой огненный ад.
   «Звездная кусака» предпочла остановиться, когда мы оказались неподалеку от солнца, – точно лошадь, которые, как известно, не любят по доброй воле приближаться к костру. Я тоже начала подумывать, что нам следовало бы отойти подальше – на такое расстояние, чтобы можно было видеть огромные языки пламени, выбрасываемые в пустоту, и таинственные темные пятна, скользящие, точно айсберги, по яркой поверхности огненного моря… но тут краешком глаза заметила сбоку движение. Освещенный испепеляющим светом солнца рядом с нами снова материализовался корабль-«вязанка».

ПУТЬ К ЗВЕЗДАМ ОТРЕЗАН

   Не знаю, то ли я на подсознательном уровне отдала «Кусаке» приказ, то ли она самостоятельно шарахнулась от чего-то, что напутало ее. Так или иначе, мы сделали огромный прыжок вверх и над солнцем, словно перепрыгивая лежащую на пути скалу.
   Ха! Теперь попробуй найди нас! Даже если на корабле шадиллов имелись сверхъестественные устройства, позволяющие видеть на огромном расстоянии, мне не верилось, что они способны разглядеть нас сквозь солнце. Увы, я ошиблась. Почти мгновенно чужеземный корабль появился снова, на этот раз точно позади заретты – словно массивная стена, отгораживавшая нас от открытого пространства и загонявшая прямо в солнце. По внешнему краю корабля во все стороны начали выдвигаться «прутья», становясь все больше, больше… Теперь он напоминал руку с сотнями растопыренных пальцев, а мы почти оказались зажаты у него на ладони.
   Что делать? «Звездная кусака», без сомнения, двигалась достаточно быстро и ловко, чтобы проскользнуть между «пальцами» и вырваться на свободу; однако, похоже, «вязанка» способна последовать за нами куда угодно, и если мы вырвемся в открытый космос, то сможем ли одолеть чужака в соревновании на скорость? Пусть мы быстрее его на короткой дистанции, но сумеет ли заретта час за часом держаться впереди огромного судна? Ответа на эти вопросы я не знала, но зато точно знала, что терпеть не могу полагаться на удачу.
   «Назад! – мысленно приказала я. – Назад, к солнцу».
   «Кусака» отступала неохотно, сокращая расстояние между нами и огромным огненным шаром позади. Миг – и корабль-«вязанка» исчез из поля зрения… но тут же возник опять, ближе, чем когда бы то ни было; гигантская рука, тянущаяся, чтобы схватить нас. «Назад! Все время назад!» «Кто загорится прежде, – мысленно рассуждала я, – влажный шар или огромная вязанка дров?» Простая логика подсказывала, что наш преследователь в большей опасности и, продолжая гнаться за нами, лишь докажет свою глупость и неумение просчитывать последствия.
   Короткими зигзагами мы пятились назад, останавливаясь, чтобы посмотреть, следует ли за нами чужеземный корабль, и снова продолжая отступление, когда он появлялся. Не знаю, телепортировались ли чужаки, догоняя нас, или просто двигались настолько быстро, что появлялись как бы ниоткуда. «Звездная кусака» и сама совершала очень быстрые скачки, так что я не успевала заметить переход: просто с каждым прыжком солнце раздувалось все больше, его протуберанцы выглядели все более угрожающе, а темные пятна придвигались все ближе.
   И я чувствовала, что с каждым прыжком возрастает страх «Кусаки». Жар, казалось, не причинял ей вреда – окидывая взглядом ее тело, я не видела ни ожогов, ни какого бы то ни было нарушения наружной оболочки – но, как большинство низших животных, заретту, похоже, пугало само присутствие огня. Каждый раз, приказывая отступать, я чувствовала, как растет нежелание подчиняться. «Хорошая девочка, умная девочка, – мысленно успокаивала я ее, – давай, давай, не волнуйся, ты не сгоришь до углей, не превратишься в пепел…» Однако настал момент, когда ее ужас оказался сильнее. Я сказала: «Прыгай!» – но она не двинулась с места.
   «Прыгай же!» – повторила я. Никакого эффекта. Она оставалась, где была, и лишь затрепетала, когда «вязанка» снова возникла в поле зрения. «Мы должны двигаться, – в отчаянии сказала я, – или окажемся в плену».
   «Звездная кусака» не шевельнулась. Может, ее не волновало, если нас захватят в плен… и убьют или что там шадиллы собираются сделать с нами. По правде говоря, я не испытывала уверенности, что следует до такой степени опасаться их; однако, несмотря на мое дружеское приветствие, они выстрелили в Уклода и Ладжоли, и это наводило на мысль, что, скорее всего, они ужасные злодеи и намерения у них недобрые.
   Мы простояли на месте уже достаточно долго, так что чужеземный корабль почти нависал над нами. Снова из него начал выдвигаться прут-змея с раскрытой пастью, достаточно большой, чтобы целиком проглотить «Кусаку». Внутри этой пасти зияла тьма – чернее ночного неба. Все вокруг – и чужеземный корабль, и заретта – было залито светом солнца… однако тьма в надвигавшейся пасти, которая хотела съесть нас, была сильнее света.
   – Глупая заретта! – вслух закричала я. – Хочешь, чтобы тебя сожрал враг? Удирай. Лети прямо на солнце. Давай!
   Однако «Звездная кусака» отказывалась подчиняться; и в ушах снова зазвучал еле различимый шепот:
   – Весло… подожди… ты погибнешь… Неизвестный обращался ко мне на моем родном языке, а не на английском, как прежде, и это огорчило меня – как если бы шадиллы являлись моими личными врагами, а не чужаками, причиной недовольства которых был Уклод.
   – Убирайтесь! – закричала я в ответ. – Убирайтесь, или я полечу прямо в солнце, – внезапно меня осенила идея. – Если мы сгорим, виноваты будете вы, потому что преследуете нас. Вас заклеймят как «бессердечных убийц», толкнувших нас на смерть. Как к этому отнесется Лига Наций, олухи вы несчастные? Хорошо вам будет, когда на вас обрушится их гнев?
   – Весло…
   – Убирайтесь и оставьте нас в покое. Иначе я полечу прямо к солнцу, и Лига Наций поймет, что вы убийцы.
   На протяжении нескольких секунд не происходило ничего… разве что огромная черная пасть замедлила свое приближение, как будто больше не испытывала уверенности относительно намерения проглотить нас.
   «Будь настороже, – мысленно обратилась я к „Кусаке“. – Может, они хотят сделать вид, будто нам ничего не угрожает. Если что-нибудь случится, лети прямо к солнцу. Не упрямься!»
   Я чувствовала, как колотится сердце. Тук… тук… тук… И потом почти одновременно произошли две вещи.
   Во-первых, «вязанка» исчезла, словно лопнувший пузырь.
   Во-вторых, заретта среагировала на это. Точнее говоря, она просто до смерти перепугалась, подпрыгнула… Что с нее взять? Создание с примитивным мозгом оказалось не в состоянии понять, что исчезновение корабля чужаков – это как раз то, что нам требовалось.
   Короче говоря, она подпрыгнула и понеслась к солнцу.

ЧАСТЬ VI
КАК Я УТЕРЛА НОС ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ ФЛОТУ

И В ОГНЕ НЕ ГОРИМ

   Внутри солнца все сияет ослепительно ярко. Там, наверное, и очень жарко, но я не чувствовала этого. Все мои ощущения сводились к тому, что я прикручена к креслу и сижу очень прямо.
   Тем не менее я уверена, что такой огонь – это настоящий «Огненный ад»… и все же заретта нисколько не изменилась: волокна, а под ними блестящая в солнечных лучах влажная слизь. Жаль, что эти лучи нисколько не иссушили ее мерзкую на вид поверхность, тогда она выглядела бы лучше. Но уж если кожа имеет какой-то недостаток, то с ним ничего не поделаешь (из-за чего так часто горевала моя подруга Фестина).
   Казалось, «Звездная кусака» безразлична к опаляющему жару солнца, однако молочно-белая оболочка сгустилась, словно туман в сумерках. Свет снаружи все еще был достаточно силен, чтобы проникать сквозь нее, но становился все более мутным.
   В голову приходило лишь одно объяснение. Окружающее «Кусаку» дымчатое поле ССС имело ту же природу, что и я: питалось светом. Пока мы отпрыгивали от корабля шадиллов, наша оболочка абсорбировала огромное количество световой энергии, и его хватило, чтобы защитить нас, когда мы оказались в самом солнце.
   Теперь уплотняющееся поле еще лучше изолировало нас; однако задерживаться здесь надолго не следовало. Может, Уклод не хотел проникать в солнце именно потому, что боялся, как бы заретта не объелась светом… точно лисица, которая, обожравшись кроликами, может заболеть. Не понимая, что это такое – поле ССС, я не склонна была доверять ему самому ограничивать себя в «еде», когда рядом такое огромное количество вкусной «пищи». Поэтому вот что я подумала: «Добрая, замечательная „Звездная кусака“, ты поступила очень храбро, проникнув в то место, которое тебя пугало. Теперь вот тебе наш новый план: ты должна проскользнуть по краю солнца и выйти с другой стороны. Тогда нас не заметят. Будь осторожна, не заходи в самую глубь солнца: Уклод толковал о какой-то глупой проблеме, смысла которой я не понимаю. И все же, возможно, лучше нам не искушать судьбу».
   Мы полетели сквозь огонь. Движения я не ощущала, но видела, как мимо скользят таинственные темные пятна. Может, это были те самые, которые видны на солнце издалека; а может, они представляли собой нечто даже более загадочное.
   Сверхъестественные существа, живущие внутри звезд, летающие с солнечным ветром и возделывающие электромагнитные поля. Может, внутри этой беспредельной яркости у них есть невероятные города. И эти существа, что питаются никогда не меркнущим светом, не знают об усталости мозга, печали и одиночестве, не испытывают чувства вины из-за того, что упустили возможность «сделать нечто стоящее в своей жизни». Как они выглядят? Большие бабочки с нежными глазами и добрыми улыбками? Наверняка они сделаны из стекла и поют прекрасные песни… Песни, которые могут петь лишь те, кто никогда не испытывал страха темноты.
   Задержав дыхание, я напрягла слух в надежде услышать их песню… но если снаружи и были какие-то звуки, «Звездная кусака» мне их не передавала. Без сомнения, там потрескивало пламя, свистел ветер или, может, даже завывала солнечная буря; однако, летя сквозь огонь, я слышала лишь тишину.

НОВОЕ ЗРЕНИЕ

   Мы вынырнули из солнца, окруженные кремовым дымом. Наше поле ССС, хорошенько закусив солнечной энергией, стало таким плотным, что сквозь него ничего не было видно, только огромное яркое пятно позади и туманная тьма со всех других сторон. Если корабль-«вязанка» появится снова, я могу его и не заметить… поэтому я мысленно обратилась к «Кусаке», прося ее связать меня с какими-нибудь особыми устройствами, способными видеть вдаль и в особенности сквозь окружающий нас туман.
   Прошло несколько секунд, что-то щелкнуло у меня внутри головы, и внезапно молочная пелена, мешающая видеть, исчезла. Появился цвет – солнце за спиной пылало белизной с крапинками и даже зернами серого – как изображение, нарисованное на песке. По-видимому, особые устройства, способные видеть вдаль, воспринимали цвет не совсем так, как настоящие глаза… однако тут, конечно, действовали таинственные «Научные процессы», и то, что я видела, настоящим светом не было. Чтобы видеть то, что вас окружает, в корабле, летящем на ССС, требуется нечто лучшее, чем свет; иначе можно врезаться во что-нибудь, не успев сообразить, что это вот-вот произойдет.
   И можно не успеть вовремя заметить, что у вас появилась компания. Стоило мне отвести взгляд от солнца, и я увидела, как нас окружают четыре космических корабля.

ИЗ ОГНЯ ДА… СОБСТВЕННО ГОВОРЯ, КУДА?

   Корабли по размерам заметно уступали «вязанке» – ну, как если бы она была лесом, а они отдельными деревьями. Или, точнее, отдельными башнями, вроде той, восьмидесятиэтажной, с которой я упала и якобы умерла. Они были тонкие, длинные, с выпуклостью на одном конце, похожие на камыши. Каждое судно окружало собственное дымчатое поле ССС, но редкое, словно пар, и распространяющееся вдаль от корабля в виде длинного, вяло покачивающегося хвоста. Вспомнив рассказы разведчиков, я пришла к выводу, что это корабли внеземного флота человеческой Технократии.
   Очень затруднительная ситуация – столкнуться с теми самыми людьми, от которых Уклод хотел удрать. Мелькнула мысль – может, корабль-«вязанка» тоже не желал встречи с ними, и шадиллы бросили преследовать нас вовсе не из-за моих угроз, а потому, что заметили земные суда? И сбежали, предоставив мне разбираться с человеческим флотом самостоятельно ?
   Ну и олухи эти шадиллы, в самом деле.
   Между тем корабли образовали четырехугольник со «Звездной кусакой» в середине. Типично военная тактика запугивания, так как мы оказались на линии перекрестного огня, если таковой будет открыт. Это вывело меня из себя – ну надо же, люди, едва прибыв в мою родную систему, тут же повели себя точно уличные хулиганы. В особенности если учесть, что я не сделала ничего плохого, а шадиллы в их «вязанке» были настоящими злодеями.
   – Приветствую вас, – вслух произнесла я. – Я разумное существо, принадлежащее к Лиге Наций. Это нелепо – набрасываться на меня, когда рядом находится подлинно враждебное судно. Найдите его и спросите, почему оно обстреляло нас.
   – Тебя обстрелял какой-то корабль? – спросил голос, явно женский.
   Какой высокомерный тон… словно я столь жалкое создание, которому и верить-то нельзя.
   – Да, – ответила я. – Корабль, сделанный из веток.
   – Какой стыд! А еще мы, наверное, проворонили корабль из соломы и корабль из кирпичей, – презрительно фыркнула женщина-навигатор. – За идиотов нас держишь, Уннор? Сенсоры не показывают ничего, ни малейшего остаточного следа тахионов в этой системе… только от твоей заретты, обогнувшей солнце. Понадеялся, что, если пролететь так близко к нему, это поможет замести следы? Ну, тогда ты даже тупее, чем все остальные члены твоей семейки.
   – Я не Уннор, – ответила я, – и я не огибала солнце, а залетела внутрь него, спасаясь от корабля-«вязанки».
   – Ох, ради Христа, – проворчала женщина, – если уж собираешься лгать, то придумай что-нибудь более правдоподобное. Внутрь солнца? Как это? Без магии наверняка дело не обошлось. Ты достоин «Приза галактики» в области физики… и ты его, несомненно, получишь – после того, как мы тебя арестуем. – Она сделала глубокий вдох: так люди делают не потому, что нуждаются в большой порции воздуха, а когда хотят довести до вашего сведения, что намерены произнести речь. – Итак, для протокола: корабль Уннора, я, капитан Проуп, командующая крейсером Технократии «Палисандр», приказываю вам остановиться. Вы арестованы за проникновение в звездную систему, на законном основании находящуюся на карантине…
   Она продолжала говорить, но я не слушала, слишком испуганная тем, что передо мной подлый враг Фестины, капитан Проуп. Именно Проуп вышвырнула мою подругу на Мелаквин… Проуп, которую Фестина поносила постоянно, увеличивая тем самым мой словарный запас за счет колоритных английских фраз. Если Проуп здесь, значит, и впрямь затевается что-то скверное. Но как мне расстроить ее подлые планы?
   Бежать? Необходимость действовать столь трусливо бесила меня – я предпочла бы разбить Проуп нос и как следует отругать ее за все злые дела – но маленькой заретте противостояли четыре флотских корабля, и, насколько я знала, у «Кусаки» отсутствовало оружие – в противном случае нам угрожал бы арест. Уклод говорил, эти люди явились сюда, чтобы уничтожить все следы происшедшего на Мелаквине. Следовательно, расстроив их планы, я им здорово насолю.
   Итак, мне необходимо сбежать отсюда и рассказать свою историю. И уж тогда я не забуду упомянуть эту подлую Проуп, пытавшуюся скрыть правду.
   «"Звездная кусака", – мысленно обратилась я к заретте, – не следует снова нырять в солнце – люди смогут расставить свои корабли вокруг светила таким образом, чтобы поймать нас на выходе из него».
   Кроме того, я понятия не имела, какое количество света еще в состоянии «съесть» наше ССС-поле. С другой стороны, оно уже впитало так много энергии, что, возможно, мы сможем лететь быстрее и дальше обычного – точно птица, которая кормилась все лето, чтобы у нее хватило сил для перелета на юг. (А может, нас правильнее было бы сравнить с огромным жирным зверем, сожравшим так много, что ему хочется одного – спать, переваривая пищу…)
   «Ты готова, „Звездная кусака“? – спросила я, наметив направление, где мы могли проскользнуть между двумя флотскими кораблями и устремиться прочь от солнца. – Вон туда, туда. А теперь вперед!»
   И мы рванули, точно молния. Люди наверняка были готовы к тому, что мы попытаемся сбежать, но явно не ожидали от нас такой прыти. Корабли направили в нашу сторону лучи серовато-белого цвета, однако странное одноцветное зрение сенсоров дальнего действия заретты позволило мне разглядеть, что эти лучи движутся слишком медленно. Из-под брюха всех четырех кораблей вяло выплеснулись извивавшиеся энергетические ловушки, но мы увернулись от них с необычайной легкостью.
   Миг – и «Звездная кусака» вырвалась из западни, которую возвели вокруг нас люди. Что-то огромное промелькнуло перед глазами с такой скоростью, что толком я ничего не успела разглядеть… может, Мелаквин, или какая-то другая планета, или даже «вязанка», по-прежнему присутствовавшая здесь, но незамеченная высокомерными флотскими.
   Потом не стало ничего, кроме звезд; и даже солнце за нашими спинами спустя всего несколько секунд сократилось до размеров булавочного укола. Я пять раз приказывала «Кусаке» наобум менять курс, чтобы затруднить преследование, так как понятия не имела, насколько быстро флотские корабли могут засечь нас, но во всех случаях удирать по прямой было неблагоразумно. Впрочем, четыре корабля исчезли из поля нашего зрения буквально в момент бегства, и больше я их не видела.

ЧАСТЬ VII
КАК Я ЗАКЛЮЧИЛА СДЕЛКУ С ДЬЯВОЛОМ

РАССЧИТЫВАЯ, ЧТО ДОКУЧЛИВЫЕ ЛИЧНОСТИ НЕ НАЙДУТ ВАС В ГЛУБИНАХ КОСМОСА, ВЫ МОЖЕТЕ ОКАЗАТЬСЯ НЕ ПРАВЫ

   Существует один несомненный факт касательно космических путешествий: это очень, очень, очень скучно. Я, конечно, страшно радовалась, что нам удалось сбежать от врагов… но едва мы вырвались, смотреть было не на что, кроме звезд, звезд, звезд. Некоторые из них, без сомнения, представляли собой галактики; другие, возможно, были планетами, или кометами, или раскаленными добела космическими бабочками, воспевающими жизнь внутри солнц; однако все они выглядели как звезды, а я уже успела наглядеться на подобное зрелище.
   Я задумалась – может, путешествие станет увлекательнее, если мы слегка замедлим движение? Кто знает? Может, мы и пролетали мимо интересных космических объектов, но так быстро, что я ничего не успевала разглядеть.
   Нет! Учитывая, что за нами гонятся флотские корабли, уменьшать скорость, конечно, не следовало.
   Вот так и получилось, что мы мчались сквозь унылую тьму, и час проходил за часом, и мимо, не мигая, проносились звезды, проносились бессмысленно… точно жизнь, лишенная возвышенных целей. А потом вдруг, внезапно, я услышала, как кто-то откашлялся.
   – Уклод? – позвала я.
   Все это время мои глаза были связаны с зареттой, и я не имела возможности посмотреть, как там мои товарищи в соседних креслах. Я не знала, живы они или умерли; и, по правде говоря, почти не вспоминала о них. Безбрежное звездное однообразие постепенно вытеснило все мысли – хотя это вовсе не значит, что мой мозг начал уставать. Я была физически утомлена, и, конечно, мне требовалась твердая пища – теперь, когда свет Башни предков больше не поддерживал мои силы. Не следует поддаваться панике только потому, что испытываешь усталость и голод.
   – Уклод? – повторила я, уже громче. – Маленький грубиян, ты в конце концов очнулся?
   – Нет, это не Уклод. Попробуй угадать еще раз.
   Голос определенно принадлежал не Уклоду, хотя с той же определенностью был мужским, гнусаво дребезжащим. Таким тоном старшая сестра может выговаривать младшей: «Ай-я-яй, ай-я-яй, у кого это постель опять мокрая?» Слова произносились на языке разведчиков, но быстро, со странным акцентом, разбивавшим слова на отдельные слоги.
   – Кто ты? – спросила я. – И где находишься?
   – О-о-о, прямые вопросы! Вот что мне нравится в примитивных организмах: они не тратят времени на всякие любезности. Не становятся в позу униженного поклонения и не предлагают принести в жертву младенцев, как некоторые другие. Ты сразу берешь быка за рога и спрашиваешь: «Кто ты, черт побери, такой, приятель?»
   – Ты мне не приятель. И несмотря на восхищение прямыми вопросами, ты на них не ответил.
   – Совершенно верно. Извини, я настоящая задница.
   – У тебя есть имя, мистер Задница? И местоположение?
   – Да и да. Видишь? Я могу отвечать на вопросы, когда они четко сформулированы. И позволь мне, прежде чем ты выскочишь из штанов, продемонстрировать тебе крошечную частицу моего великолепия.
   Я только что наблюдала за звездным пространством, не имея возможности видеть даже собственное тело; а в следующее мгновение уже стояла на огненно-алой равнине – а не внутри «Кусаки».

ОГНЕННО-АЛАЯ РАВНИНА

   Меньше чем на расстоянии броска камня от меня с шипением испускали струйки дыма большие озера лавы и воздух дрожал от их жара. Маленькие черные создания, похожие на слизней, проплывали короткое расстояние по поверхности, погружали носы в магму и исчезали в ней. Были тут и насекомые; с громким жужжанием, перекрывающим шипение испаряющейся лавы, они перелетали от одной струйки дыма к другой, ненадолго задерживаясь около каждой – словно принюхивались.
   Почему-то насекомые были безразличны к растениям – алым и черным кустам, с огромными прозрачными соцветиями, тяжело свисавшими на уровне моих бедер, с лепестками цвета человеческой крови. Они безостановочно шуршали, касаясь моих ног и друг друга; тем не менее ветра я не чувствовала. И жары, кстати, тоже, как, впрочем, и земли под ногами… И прикосновения цветов, хотя видела, как их лепестки задевают кожу… Внезапно мне все стало ясно.
   – Это имитация! – воскликнула я. – Просто трюк. Ты посылаешь изображение и звуки «Звездной кусаке», а она – мне; но я не чувствую прикосновений, потому что заретта не в состоянии передавать мне такие ощущения.
   – О-о-о, а тебя, оказывается, не проведешь, – откликнулся голос.
   Я оглянулась. Местность с булькающими вулканическими озерами казалась пустой – ничего, кроме сада и лавы, плюс остроконечные черные горы у самого горизонта. В бледно-бордовом небе ни облаков, ни звезд.
   – Где ты прячешься, мистер Задница? – спросила я. – Готовишься к экстравагантному выходу, надеясь произвести на меня впечатление?
   – Смышленая девочка, – усмехнулся голос. – Моему хилому мозгу за твоим не угнаться.
   Из глубины ближайшего озера изверглось большое белое существо со стекавшими по шкуре шипящими каплями расплавленной магмы. Там, где капли падали на кроваво-красные растения, тут же с мягким вскриком распускались новые соцветия. Эти крики показались мне прекрасной находкой: если кто-то хочет имитировать вулканический сад, завывания распускающихся цветов удивительно к месту.
   Между тем белое существо продолжало подниматься из магмы, как будто стояло на подводной платформе, которую выталкивал вверх механизм лифта. Зверь выглядел очень мощным, а размером и текстурой жесткой шкуры походил на носорога. Хотя я никогда не видела живого носорога, обучающие машины у нас в городке показывали превосходные изображения этих животных – и слонов, и кенгуру, и многих других созданий, не обитавших в моей части мира, но обладавших такими восхитительными качествами, как способность поедать собственных товарищей и плеваться смертоносными ядами.
   У него было четыре массивных ноги и даже пушистый хвост, торчащий между похожими на броню складками шкуры на ляжках… но, в отличие от носорогов, рог у этого создания отсутствовал, поскольку не было головы – шея оканчивалась на уровне горла открытой дырой, уходящей в глубь груди.
   У меня на глазах безголовое создание наклонилось вперед, и из дыры в шее вывалился сгусток лавы, как будто зверь избавился от какой-то мешавшей ему затычки.
   – Надо же, как зудит, – сказал он ломким голосом и отхаркался, как делают невоспитанные люди, прежде чем сплюнуть; тут же из дыры в шее снова выскочил сгусток лавы и плюхнулся в озеро. – Так-то лучше, – теперь его голос звучал чище. – Ну и что ты? Не слишком испугалась при виде меня?
   – С какой стати мне верить, будто я вижу настоящего тебя? Это ведь просто изображение, и тебе вовсе не обязательно выглядеть безголовым носорогом. Мог бы стать маленьким и безобидным существом – чтобы произвести лучшее впечатление.
   – Если бы я хотел произвести впечатление, уж, конечно, нашел бы что-нибудь поинтереснее долбанного безголового носорога.
   Зверь шагнул из озера на твердую почву сада; цветы, к которым он прикасался, пронзительно взвизгивали и старались убраться с его пути, выдирая корни из почвы и отодвигаясь на безопасное расстояние. Я пристально смотрела на них… и потом зверь заметил, куда устремлен мой взгляд. Он посмотрел на удирающие растения, потом снова на меня.