Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства и зная по опыту, что спешка может загубить всю игру, как и преждевременный допрос задержанного, полковник Степни решил ничего не предпринимать до тех пор, пока не свяжется с Харви Ричмондом. В конце концов, в распоряжении полиции оказался контрабандный груз героина, ввезенный в страну и скрытый в тайнике в земле. А сообщить эти данные Харви Ричмонду не было никакой возможности. Впрочем, Ричмонд сам вскоре даст о себе знать.
И полковник Степни шагал взад-вперед по кабинету и ждал.
Глава 16
Спустя несколько часов после наступления темноты Роб Трентон услышал, как подъехала машина. Судя по реву двигателя, автомобиль несся на огромной скорости.
Через несколько мгновений на причале, прямо у иллюминатора каюты, где томился связанный Роб, раздались торопливые шаги.
В звуках было что-то знакомое. Стремительная походка, легкие, грациозные шаги. Шаги женщины. Но ведь это не?.. Роб с трудом приподнялся и сел, с надеждой прислушиваясь.
Он различил взволнованные голоса, затем приглушенный гул разговора. Снова послышались женские шаги - она сбежала на причал. Кто-то тяжелой поступью двинулся к каюте. Человек шел с трудом, словно с усилием неся большой груз.
Шаги приближались. Бесспорно, их было двое, тех, кто направлялся к каюте Роба, и они тащили какую-то тяжесть.
В замке повернули ключ. Дверь распахнулась, и Роб увидел двух хмурых мужчин, каждый из которых тащил стальной ходовой вал весом не менее пятидесяти килограммов. Принесли они и несколько мотков толстой проволоки.
В зловещей тишине они свалили все это на пол, развернулись и молча пошли обратно.
- В чем дело? - крикнул им вдогонку Роб.
- Кое в чем, - обернувшись, ответил один из вошедших. - Ты думал, мы козлы, да? Ну ладно, приятель! Ты расплатишься сполна, когда начнешь пускать пузыри.
- Послушайте! - с отчаянием воскликнул Роб. - Это не ловушка!
- О, конечно нет! - с сарказмом сказал один из контрабандистов. Просто полиция оказалась в нужном месте в нужный час. И случайно схватила моего друга! Твой первый трюк удался. Поглядим, как пройдет второй.
Они вышли из каюты, с грохотом захлопнув дверь. В замке щелкнул ключ.
Роб понял по выражению их лиц и по уже усвоенным им их методам, что пощады ждать не приходится. Они уносят ноги. Их игра окончена, через несколько часов они разбегутся на все четыре стороны и надежно затаятся. Ни полиция, ни ФБР не успеют даже получить о них никакой информации.
Роб мрачно смотрел на два ходовых вала и проволоку - было ясно, какая участь его ждет. Теперь он точно знал - эти люди не выпустят его с яхты живым.
Осознав это, он впал в отчаяние.
Злясь на самого себя, он думал о ноже в кармане и об упущенной возможности. Робу еще никогда не приходилось бывать в подобной ситуации, и ему казалось, что он бьется лбом о каменную стену. Он понимал, что пора пустить в ход всю свою смекалку и изобретательность, или будет слишком поздно.
Он оглядел каюту, но не обнаружил ничего, что могло бы помочь.
И вдруг он вспомнил о стакане. Он стоял на столе, там, где его оставил тот человек, который принес ему воды, прежде чем вывернуть и обыскать карманы Роба; находка ножа так поразила его, что преступник забыл о стакане.
Роб извивался, полз, как гусеница, пока не добрался до ножек стола. Он перевернулся и навалился на стол, словно выброшенная на берег громадная рыбина. Веревка впивалась в его руки так сильно, что почудилось, будто она вот-вот перетрет кожу; он сбил стакан, и тот покатился по полу, но не разбился.
Роб подполз к стакану, взял его кончиками пальцев, подобрался к ходовому валу и стукнул по нему стаканом.
Со второго удара стакан разбился вдребезги. Роб ухватил один из длинных осколков, похожий на нож, закрепил его между валом и стеной и, лежа на спине, принялся перепиливать веревку, стягивающую его руки.
Было очень сложно шевелить руками так, чтобы стекло резало веревку ровно, но он упорно продолжал двигать ими, сильно порезался в нескольких местах и почувствовал, как теплая струйка крови сочится по пальцам. И тогда стало казаться, что онемевшие мускулы больше не выдержат утомительных попыток перепилить веревку острым осколком стекла.
Когда было уже невозможно выносить эти нечеловеческие мучения, веревка неожиданно порвалась, Роб протянул затекшие руки, развязал ноги и встал, разминая онемевшие мышцы. К конечностям прилила кровь, и все тело закололо, словно иголками.
Роб слышал, как на яхте суетились люди. Хлопали двери, по коридорам и трапам грохотали шаги. Пока к Робу никто не зашел, но он понимал, что в любой момент за ним могут явиться. Он чувствовал себя как приговоренный в камере смертников, который ожидает последнего шествия к месту казни.
Роб подтащил к двери стол, распутал веревку, которая еще недавно связывала его, соединил порванные концы. В ней оказалось не меньше десяти футов длины. Он поспешно привязал ее к ходовому валу. Залез на стол. Ему удалось подтянуть вал так, что он повис прямо над дверью, всего в двух футах от притолоки.
Затем Роб тихо спрыгнул вниз, приволок второй вал и с большой осторожностью тоже подвесил под притолокой; оба вала удерживались на весу лишь тонкой веревкой.
Роб бросил свободный конец веревки на пол, слез со стола, отодвинул его на место, встал у двери и, взяв веревку в руки, стал ждать.
Ждать пришлось недолго.
У двери послышались шаги.
Если по тому, как повернулся ключ в замке, можно было бы судить о настроении входящего: человек был в ярости и очень спешил. Замок, взвизгнув, щелкнул.
Роб шагнул назад, чтобы спрятаться за открывающейся внутрь дверью.
Дверь с грохотом распахнулась. Высокий мужчина, переступив порог, не сразу заметил Роба. Он вошел в каюту и выругался:
- Что за черт!
Роб резко дернул веревку.
Вошедший мужчина, услышав подозрительный шорох над головой, бросился было вперед, но убежать не успел.
Все сто килограммов стали обрушились на него. Он упал, даже не успев застонать.
Роб кинулся к двери. У него не было времени на мелочи. Грузное тело упавшего мужчины неподвижно лежало на полу. Он тяжело дышал. Сигара, которую он держал в зубах, выпала изо рта и валялась в нескольких дюймах от мужчины; от нее поднимался ароматный голубой дымок.
Роб склонился над мужчиной и принялся ощупывать его одежду. Оказалось, что обыскать кого-то - задача не из легких. В кармане брюк он нащупал нож. Роб знал - нож очень острый. Роб откинул полу пиджака, там оказался пистолет 32-го калибра. Роб вынул оружие из кобуры.
Роб прислушался - кругом было тихо. Он попытался затащить грузное тело в каюту. Это было не просто. Роб перевернул его, переволок через порог и уложил рядом со стальными валами.
К лежавшему на полу человеку вернулось сознание.
Его тело конвульсивно подрагивало. Он застонал, открыл глаза и попытался сесть.
Выскочив из каюты, Роб захлопнул дверь, запер ее, сунул в карман ключ, который торчал снаружи в скважине. Сжав в потной ладони пистолет, он быстро пошел по коридору, взбежал по трапу на палубу.
И очутился в кромешной мгле. При свете звезд различался лишь четкий силуэт яхты. Как Роб и предполагал, это было небольшое прогулочное судно.
На палубе никого не было. Роб прокрался к планширу и спрыгнул на причал, не выпуская из рук пистолета. Проверил, заряжен ли он, и снял его с предохранителя. Роб был готов к любой неожиданности и не питал никаких иллюзий. Ставкой в игре была жизнь.
Яхта была пришвартована бортом к небольшому причалу, скрытому за деревьями; чуть слышно журчала вода. Роб решил попробовать выиграть побольше времени для побега.
Он вернулся к корме судна и острым как бритва ножом перерезал тонкий трос, удерживавший яхту у причала. Затем он бросился к носу яхты и оттолкнул ее от берега. Он с удовлетворением следил, как между бортом яхты и причалом появилась узкая черная щель, которая становилась все шире.
Роб отвернулся от яхты и застыл, услышав шум мотора приближающегося автомобиля. Мощные фары осветили деревья, но тут же погасли. Роб еще пару секунд слышал, как гудит двигатель, потом все стихло. Он оказался между двух огней.
Он был так Озадачен появлением новой опасности, что на миг забыл о яхте. Когда он снова обернулся, то увидел, что по палубе бежит человек.
- Эй! - крикнул он Робу.
Роб понимал, что для бегущего он всего лишь неясный силуэт, может быть еще менее различимый, чем он сам для Роба. Нос яхты был уже достаточно далеко от причала, но корма оказалась совсем близко. Человек вполне мог спрыгнуть на берег, схватить трос и, привязав яхту к тумбе, устроить погоню.
Роб повернулся и побежал.
- Эй, ты! - кричали ему с палубы. - Назад!
- Не стоит! - ехидно крикнул в ответ Роб, убегая по пирсу к берегу.
Обернувшись, Роб увидел, что преследователь бежит к корме, готовясь сделать то, чего опасался Роб. Он понимал, что если ему удастся хоть на миг отвлечь преступника, заставить его остановиться, то яхту течением отнесет так далеко, что его преследователю придется прыгать в воду и добираться до берега вплавь. К тому времени яхта окажется на середине реки, и на помощь он позвать уже никого не сможет. Пройдет еще минут пятнадцать - двадцать, прежде чем заведут мотор и яхта вновь подойдет к причалу, и только тогда они смогут начать преследование.
- Стоять! - закричал Роб. - Вы арестованы! - добавил он, что-то смекнув.
Мужчина не останавливался.
Роб нажал на спусковой крючок и дважды выстрелил, не целясь. Он увидел огоньки, вырвавшиеся из дула, и ощутил толчок отдачи, когда механизм выбрасывал отработанные гильзы. Уловка сработала. В темноте он мог лишь увидеть, что мужчина остановился и ничком бросился на палубу.
К тому времени Роб уже добежал до берега. Яхта развернулась, течением ее быстро сносило на середину реки.
Роб помчался в спасительную темноту, сжимая в руке пистолет.
В тени деревьев, где глинистая земля приглушала шаги, Роб остановился, обдумывая сложившуюся ситуацию и пытаясь определить, где находится только что подъехавший автомобиль.
Он услышал, как кто-то бежит прямо к нему со стороны дороги.
Роб прижался к стволу высокого дуба. Судя по всему, к нему приближался только один человек.
Обернувшись, Роб вдруг весь похолодел.
На корме яхты внезапно полыхнул большой сноп огня, на глазах у Роба оранжевые языки пламени, сверкая, расползлись по палубе, потом взметнулся огненный столб, еще более мощный, чем прежде. Спустя секунду раздался звук, похожий на приглушенный взрыв, и снова на корме вырвался огонь. В считанные секунды вся яхта оказалась объята пламенем.
Роб видел, как огненную яхту сносит течением и уносит все дальше и дальше к середине реки. Яхта отбрасывала красную тень на воде, обагряя облака, бегущие с юга вдоль русла реки. Кроваво-красное зарево осветило пирс, к которому было пришвартовано судно, и ветви растущих у берега деревьев. Из-за стволов вышла женщина. Роб разглядел ее четкий силуэт на фоне полыхающей яхты. Судя по фигуре и легкой походке, женщина была молодой и стройной.
Она стояла к Робу спиной, застыв на месте, и, словно завороженная, не замечала ничего вокруг, кроме языков огня, взлетающих к небу.
Роб поставил пистолет на предохранитель, чтобы случайно не привести механизм в действие. Зарево пожара помогло ему отыскать тропинку, по которой он побежал вдоль берега и вскоре очутился на дороге, где обнаружил большой черный седан. Фары были погашены, но мотор работал.
Роб не мог упустить такой возможности. Он прыгнул за руль, захлопнул дверцу и рванул к шоссе.
Он понятия не имел, куда ехать, хотя определил по звездам север и юг. Река текла на западе штата и служила границей между двумя соседними штатами. Роб был на западном берегу.
Он наугад вырулил на север и через двести ярдов оказался у моста; свернул на восток, пересек реку и повернул к югу. Теперь он был уверен, что едет в Нунвиль.
Глава 17
Седан плавно мчался по шоссе. Роб посмотрел на огоньки приборной доски: бак полный, в масле недостатка нет, стрелка генератора стоит на нуле, даже при включенных фарах, а судя по спидометру, машина прошла всего семь тысяч миль.
Лошадиных сил под капотом было в избытке, и, лишь слегка надавив на педаль газа, Роб почувствовал, как машина рванулась вперед.
Он подъехал к перекрестку дорог. Взглянув на дорожный указатель, Роб убедился, что находится на нужном шоссе, и помчался дальше.
Посмотрев вправо, на берег реки, он заметил, что низко плывущие тучи озарены пламенем пожара. До его ушей донесся вой сирен; впереди показался красный мерцающий огонек - это местная пожарная команда неслась ему навстречу, потом свернула на север и быстро скрылась, спеша к бушующему пожару.
Роб снизил скорость до предела разрешенной.
Через час он уже был в Нунвиле. Роб интуитивно решил оставить седан на обочине дороги, в четырехстах ярдах от своей фермы.
Он запер дверцу, сунул ключ в карман и пошел к дому, стараясь как можно тише ступать по привычной тропинке. Он решил обогнуть дом со стороны собачьих вольер.
При свете звезд он увидел длинный ряд деревянных построек; послышалось приглушенное рычание одной из собак; остальные забегали по вольерам.
Роб вполголоса успокоил их, чтобы они не расшумелись:
- Тише, ребята. Молчать!
Псы узнали его голос. Один радостно гавкнул, приветствуя хозяина, однако, подчинившись команде, умолк.
Более опытные собаки вели себя тихо, но Роб слышал топот их лап, знал, что все виляют хвостами. Время от времени какая-нибудь из них легонько повизгивала. Псы почувствовали напряжение в его голосе.
Роб выпрямился, подошел к вольерам и успокоил животных, прижавшись к проволочной ограде.
Он смело направился к двери и вдруг остановился, услышав тихое рычание.
Была кромешная тьма, и он не мог ничего разглядеть, но рычание было таким тревожным, что Роб шагнул в ту сторону и вскоре услышал позвякивание цепи.
Через секунду он узнал собаку, которая изо всех сил рвалась к нему с цепи. Пасть пса была открыта, из глотки вырывался тихий, едва слышный рык.
Роб подошел поближе, протянул руку, коснулся мокрого собачьего носа.
- Что такое, Лобо? Почему ты здесь, на цепи?
Лобо ткнулся мордой в лицо Роба, затем сел, ожидая, когда его освободят.
Недоумевая, что заставило Джо посадить Лобо на цепь, Роб отстегнул ее от ошейника. Пес бросился к нему и уткнулся носом в ладонь хозяина.
Роб начал его гладить, но пес вдруг вскочил и напрягся.
- Ну, дружок, тихо. Идем в дом.
Он направился к двери.
Лобо попятился назад и злобно зарычал.
- В чем дело? - Роб насторожился.
Лобо не двигался; его хвост был вытянут как стрела; он принюхивался и рычал, дрожа всем телом и словно указывая Робу на дом.
И тут Роб догадался, что, привязав Лобо у собачьих вольер, Джо попытался подать ему какой-то знак.
Теперь Роб шел вперед осторожнее, догадавшись, что в доме чужие. Джо мог оставить Лобо во дворе под открытым небом только по одной причине. Кто-то приказал ему привязать пса. Кто-то, кто не мог позволить оставить в доме свободно разгуливающего пса. Кто-то, кто теперь отдавал команды.
Роб весь сжался, пригнувшись к земле. В доме было темно, лишь на кухне горел свет. Ставни были прикрыты, но Роб сразу определил, какая лампа зажжена на кухне.
Осторожно пробираясь вперед, Роб внезапно застыл на месте, заметив, как кто-то проскользнул между ним и затемненным кухонным окном. В широкоплечей фигуре было что-то зловещее. Лобо, почуяв незнакомца, натянул поводок и сердито зарычал.
Роб Трентон мгновенно придумал новый план действий.
- Тихо, Лобо, - прошептал он и повернул обратно.
Он обошел вольеры по узкой тропинке, вьющейся параллельно дороге. Роб частенько выгуливал там своих собак.
Он свернул с тропинки, вышел на шоссе и двинулся к оставленному им на обочине дороги седану.
Он держал руку на шее Лобо - так он мог ощутить любую опасность, любое малейшее напряжение мускулов, а тихое рычание пса предупредило бы его о возможном недруге, скрывающемся в темноте.
Лобо, не отставая, шел рядом с Робом, принюхиваясь и угадывая тайны темных теней. Пес всем видом показывал, мол, пока все спокойно. Он не встал как вкопанный при виде седана, а лишь приподнял голову, принюхался и, убедившись, что поблизости нет никаких чужих запахов, позволил Робу подойти к автомобилю, а учуяв запах хозяина, пес замахал хвостом и решил, что опасность уже позади.
Роб открыл дверцу:
- Прыгай, Лобо!
Пес тут же залез на переднее сиденье и грациозно перепрыгнул назад. Там Лобо и устроился с довольным вздохом.
Взглянув на часы на приборной доске, Роб понял, что его безуспешная попытка проникнуть к себе в дом поглотила целых сорок пять минут драгоценного времени.
Он понимал, что часы его свободы сочтены. Скоро его вызовут в участок, потребуют объяснений, и он не мог не признать, что они вряд ли покажутся убедительными.
Он опустил стекло, вынул из кармана чужой пистолет и хотел было выбросить его, но передумал.
С одной стороны, его, несомненно, разыскивает полиция, с другой - его наверняка ищут контрабандисты.
Полиция быстро разберется с ним, заперев под замок, а преступники разберутся еще быстрее, лишив жизни. Он едет, скорее всего, на угнанной машине, с чужим, можно считать, конфискованным пистолетом, и надо использовать его для самообороны, а когда игра подойдет к концу, вот тогда он и избавится от него.
Прекрасно понимая, что номер седана, в котором он сидит, очевидно, уже давно передан всем полицейским патрулям, он все же заехал в Фалтхевен, промчавшись мимо темных и пустых дорожных постов.
На перекрестке светофор мигал желтым глазом. Роб свернул на Ист-Робинсон-стрит и остановил машину у большого двухэтажного старинного особняка.
Цифры на его наручных электронных часах показывали пять минут второго ночи.
Роб открыл дверцу и сказал псу:
- Лобо, выходи.
Пес спрыгнул на тротуар и застыл, навострив уши и ожидая команд хозяина. Своим собачьим шестым чувством он понимал, что Роб взволнован и что ситуация непроста.
- Пошли! - приказал Роб. - Рядом!
Они вместе поднялись по деревянным ступенькам на крыльцо, подошли к двери, и Роб нажал на кнопку. Раздалась трель дверного звонка. Роб не отпускал кнопку минут пять. Наконец на первом этаже вспыхнула лампочка, и послышалось шарканье ног. На крыльце зажгли фонарь. Роб прищурился от яркого света.
За дверью раздался голос женщины:
- Что вам здесь надо?
- Мне необходимо с вами поговорить. Это важно.
Очень важно.
- Кому важно?
- Мне. Вам. Линде.
- Вы с ума сошли.
- Я не сошел с ума. Мне надо с вами поговорить.
Или вы хотите, чтобы я прокричал вам новости отсюда и чтобы все соседи слышали?
Последний аргумент оказался самым веским. Поворчав немного, собеседница Роба повернула ключ в замке и открыла дверь на цепочке, которая была тут же сброшена.
На пороге стояла Линда Кэрролл, с которой Роб встречался утром; на ее длинном носу сидели очки; она была укутана в большой плед.
- Ну заходите. Полагаю, вы действительно по делу?
Вы... Бог мой, а это еще что такое?
- Всего лишь собака, - ответил Роб.
- Но она огромная... Она не кусается?.. Осторожно!
Роб воспользовался ее замешательством и протиснулся в дверь. Лобо шел следом - гордо, с достоинством, с высоко поднятым хвостом - и всем видом показывал, что он готов подружиться, но первым не пойдет навстречу.
- Ну и что вам угодно, молодой человек? - спросила женщина.
Роб жестом отпустил пса, позволив ему обойти дом.
Сначала Лобо медлил, словно опасаясь, что не правильно понял хозяина, но Роб повторил жест, и Лобо пошел по дому.
- Я убедился, что вы не были со мной откровенны утром, - сказал Роб. С тех пор кое-что произошло...
- Что вы имеете в виду?
- Мне кажется, кто-то путешествовал с вашим паспортом, и, на мой взгляд, вам известно много фактов, которые вы от меня скрыли.
- Не понимаю, почему я должна вам все рассказывать? И мне совсем не нравится, что меня вытаскивают из постели во втором часу ночи и задают какие-то глупые вопросы.
- Всем уже занимается полиция! - выпалил Роб. - Это касается контрабанды наркотиков и покушения на убийство.
- Покушение на убийство? О чем вы говорите?
- Кто-то пытался пришить меня.
- Бог мой! Что у вас за бандитский жаргон и какую чушь вы несете! Кто я вам? Вваливаетесь в мой дом с какой-то нелепицей и...
- Мне нужен ответ на мой вопрос, - перебил ее Роб. - Знаете ли вы еще одну Линду Кэрролл?
- И вы поднимаете меня с постели посреди ночи, чтобы задать идиотский вопрос, молодой человек? Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я звоню в полицию!
Лобо, обнюхивающий пол и бегающий по комнате, вдруг поднял лапу и царапнул одну из дверей мастерской.
Роб Трентон бросился к псу через всю комнату.
Женщина неверно истолковала его намерение:
- Правильно. Уберите собаку. Она мне все исцарапает. Пусть она ляжет. Нет, лучше выведите ее на крыльцо. Там собачье место.
Роб протянул руку и толкнул дверь.
За дверью, пригнувшись, в халате и тапочках на босу ногу, стояла Линда Кэрролл, его знакомая с теплохода. Она беззастенчиво подслушивала у замочной скважины.
От изумления Линда застыла на месте, когда Роб открыл дверь, да так и осталась стоять в полусогнутом виде.
Лобо, радостно повизгивая, потянулся мордой к ее лицу.
- Ой! - закричала она и выпрямилась.
Лобо ткнулся носом ей в ладонь, и Линда машинально почесала его за ухом; ее неподвижные глаза были устремлены на Роба Трентона.
- Я знал, что ты здесь, - с явным удовлетворением сказал Роб.
Пожилая женщина, бросившись к ним, завершила:
- Что вы себе позволяете? Слушайте, молодой человек, убирайтесь-ка! Не думайте, что можете вот так ворваться в спальню к.. - .
Роб не сводил глаз с молодой Линды Кэрролл.
- Ты можешь что-нибудь объяснить, прежде чем я позвоню в полицию?
- Прежде чем вы позвоните в полицию? Мне это нравится! - воскликнула пожилая дама. - Я сама позвоню в полицию...
- Тетя Линда, прошу вас! - перебила ее девушка. - Не надо! Давайте спокойно все обсудим.
- Ты знала, что твой автомобиль использовали для перевозки наркотиков? - спросил Роб.
- Роб Трентон, что ты такое говоришь? Что ты имеешь в виду?
- Что слышала. На твоем автомобиле в страну ввезли кучу наркотиков.
- Ты что, Роб! Я ничего не знаю. Я вообще не понимаю, что происходит. Объясни.
- Это ты должна мне все объяснить, - потребовал Трентон. - И начни с маскарада с двумя Линдами.
- Ну хорошо! - Она негодовала. - Я объясню, и ты уйдешь. Исчезнешь, чтобы я никогда тебя больше не видела!
- Давай начинай.
- По причине, которую не стоит сейчас обсуждать, мне не хотелось, чтобы те, с кем я познакомилась, знали, где я живу...
- Как? - прервал ее Роб. - Не стоит обсуждать? Но причина меня и интересует. Я имею право знать... при сложившихся обстоятельствах.
Пожилая дама смотрела на Роба сверкающими глазами:
- Вы себя выдали, молодой человек! С вами все ясно.
Но если уж вы начали игру, продолжайте! Или вы никудышный игрок!
- Не вмешивайтесь! - взорвалась девушка.
- Я жду объяснений, - настаивал Трентон.
Линда презрительно посмотрела на него.
- Не ожидала, что ты все превратишь в трагедию. Но раз ты врываешься в дом со своим натасканным псом, я все расскажу тебе, а потом ты уйдешь и, я надеюсь, больше никогда не вернешься. Тетя Линда - сестра моего отца. Ее второе имя - Мэй, в семье ее всегда называли Линда Мэй. А я просто Линда. После смерти отца в прошлом году мы вдвоем уехали за границу, каждая - со своим паспортом. В то время я жила с тетей Линдой, поэтому в моем паспорте указан фалтхевенский адрес. И поскольку этот адрес до сих пор значится в моем паспорте, я и писала его в документах во время последнего путешествия. Теперь все?
- Ты не объяснила, почему твоя тетка обманула меня сегодня утром?
- Я никого не обманывала, я... я с вами просто беседовала. Я ничего не скрывала, мне и не надо было. Я сказала, что не была за границей, что никто не пользовался моим паспортом и что другая Линда Кэрролл здесь не живет. Это святая правда! Даже если я кое-что и утаила.
- Но сейчас она живет здесь? - уточнил Роб.
- Она у меня в гостях. Я позвонила ей после вашего визита, рассказала об угоне ее автомобиля. И она приехала все обсудить. Если хотите знать мое мнение, молодой человек, вы ставите себя в глупое положение, притворяясь идиотом. Чести вам это не делает!
- Меня не интересует ваше мнение, - ответил Роб. - Я пытаюсь собрать факты. Как только я узнаю достаточно для того, чтобы защититься, я позвоню в полицию и расскажу им все.
- Что все? - спросила Линда.
- Что на твоем автомобиле в страну ввезли партию наркотиков. Я не верю, что ты была сообщницей, но если не ты, то Мертон Острандер...
Лобо вдруг зарычал.
- Так, - раздался с лестницы мужской голос. - Если ты намерен говорить обо мне, не говори за глаза.
Роб резко обернулся. Мертон Острандер, в своем твидовом костюме, с циничной улыбкой на губах, спускался по лестнице.
- Хорошо, - согласился Роб. - Я выскажу тебе все в глаза. Кто-то использовал автомобиль Линды, чтобы ввезти в страну наркотики, а потом попытался сделать из меня козла отпущения. Терпеть не могу... Лобо, ко мне!
Лежать!
- Я тебя не виню, - посетовал Острандер, - если ты прав, а если нет, ты заслуживаешь, чтобы тебя вышвырнули вон.
- Я прав! - заявил Роб. - Чертовски прав! И если ты собираешься вышвырнуть меня отсюда, тебе лучше позвать на помощь, потому что она тебе потребуется. Я случайно обнаружил контрабанду и спрятал ее в тайнике, чтобы получить возможность выяснить, чьих это рук дело.
И полковник Степни шагал взад-вперед по кабинету и ждал.
Глава 16
Спустя несколько часов после наступления темноты Роб Трентон услышал, как подъехала машина. Судя по реву двигателя, автомобиль несся на огромной скорости.
Через несколько мгновений на причале, прямо у иллюминатора каюты, где томился связанный Роб, раздались торопливые шаги.
В звуках было что-то знакомое. Стремительная походка, легкие, грациозные шаги. Шаги женщины. Но ведь это не?.. Роб с трудом приподнялся и сел, с надеждой прислушиваясь.
Он различил взволнованные голоса, затем приглушенный гул разговора. Снова послышались женские шаги - она сбежала на причал. Кто-то тяжелой поступью двинулся к каюте. Человек шел с трудом, словно с усилием неся большой груз.
Шаги приближались. Бесспорно, их было двое, тех, кто направлялся к каюте Роба, и они тащили какую-то тяжесть.
В замке повернули ключ. Дверь распахнулась, и Роб увидел двух хмурых мужчин, каждый из которых тащил стальной ходовой вал весом не менее пятидесяти килограммов. Принесли они и несколько мотков толстой проволоки.
В зловещей тишине они свалили все это на пол, развернулись и молча пошли обратно.
- В чем дело? - крикнул им вдогонку Роб.
- Кое в чем, - обернувшись, ответил один из вошедших. - Ты думал, мы козлы, да? Ну ладно, приятель! Ты расплатишься сполна, когда начнешь пускать пузыри.
- Послушайте! - с отчаянием воскликнул Роб. - Это не ловушка!
- О, конечно нет! - с сарказмом сказал один из контрабандистов. Просто полиция оказалась в нужном месте в нужный час. И случайно схватила моего друга! Твой первый трюк удался. Поглядим, как пройдет второй.
Они вышли из каюты, с грохотом захлопнув дверь. В замке щелкнул ключ.
Роб понял по выражению их лиц и по уже усвоенным им их методам, что пощады ждать не приходится. Они уносят ноги. Их игра окончена, через несколько часов они разбегутся на все четыре стороны и надежно затаятся. Ни полиция, ни ФБР не успеют даже получить о них никакой информации.
Роб мрачно смотрел на два ходовых вала и проволоку - было ясно, какая участь его ждет. Теперь он точно знал - эти люди не выпустят его с яхты живым.
Осознав это, он впал в отчаяние.
Злясь на самого себя, он думал о ноже в кармане и об упущенной возможности. Робу еще никогда не приходилось бывать в подобной ситуации, и ему казалось, что он бьется лбом о каменную стену. Он понимал, что пора пустить в ход всю свою смекалку и изобретательность, или будет слишком поздно.
Он оглядел каюту, но не обнаружил ничего, что могло бы помочь.
И вдруг он вспомнил о стакане. Он стоял на столе, там, где его оставил тот человек, который принес ему воды, прежде чем вывернуть и обыскать карманы Роба; находка ножа так поразила его, что преступник забыл о стакане.
Роб извивался, полз, как гусеница, пока не добрался до ножек стола. Он перевернулся и навалился на стол, словно выброшенная на берег громадная рыбина. Веревка впивалась в его руки так сильно, что почудилось, будто она вот-вот перетрет кожу; он сбил стакан, и тот покатился по полу, но не разбился.
Роб подполз к стакану, взял его кончиками пальцев, подобрался к ходовому валу и стукнул по нему стаканом.
Со второго удара стакан разбился вдребезги. Роб ухватил один из длинных осколков, похожий на нож, закрепил его между валом и стеной и, лежа на спине, принялся перепиливать веревку, стягивающую его руки.
Было очень сложно шевелить руками так, чтобы стекло резало веревку ровно, но он упорно продолжал двигать ими, сильно порезался в нескольких местах и почувствовал, как теплая струйка крови сочится по пальцам. И тогда стало казаться, что онемевшие мускулы больше не выдержат утомительных попыток перепилить веревку острым осколком стекла.
Когда было уже невозможно выносить эти нечеловеческие мучения, веревка неожиданно порвалась, Роб протянул затекшие руки, развязал ноги и встал, разминая онемевшие мышцы. К конечностям прилила кровь, и все тело закололо, словно иголками.
Роб слышал, как на яхте суетились люди. Хлопали двери, по коридорам и трапам грохотали шаги. Пока к Робу никто не зашел, но он понимал, что в любой момент за ним могут явиться. Он чувствовал себя как приговоренный в камере смертников, который ожидает последнего шествия к месту казни.
Роб подтащил к двери стол, распутал веревку, которая еще недавно связывала его, соединил порванные концы. В ней оказалось не меньше десяти футов длины. Он поспешно привязал ее к ходовому валу. Залез на стол. Ему удалось подтянуть вал так, что он повис прямо над дверью, всего в двух футах от притолоки.
Затем Роб тихо спрыгнул вниз, приволок второй вал и с большой осторожностью тоже подвесил под притолокой; оба вала удерживались на весу лишь тонкой веревкой.
Роб бросил свободный конец веревки на пол, слез со стола, отодвинул его на место, встал у двери и, взяв веревку в руки, стал ждать.
Ждать пришлось недолго.
У двери послышались шаги.
Если по тому, как повернулся ключ в замке, можно было бы судить о настроении входящего: человек был в ярости и очень спешил. Замок, взвизгнув, щелкнул.
Роб шагнул назад, чтобы спрятаться за открывающейся внутрь дверью.
Дверь с грохотом распахнулась. Высокий мужчина, переступив порог, не сразу заметил Роба. Он вошел в каюту и выругался:
- Что за черт!
Роб резко дернул веревку.
Вошедший мужчина, услышав подозрительный шорох над головой, бросился было вперед, но убежать не успел.
Все сто килограммов стали обрушились на него. Он упал, даже не успев застонать.
Роб кинулся к двери. У него не было времени на мелочи. Грузное тело упавшего мужчины неподвижно лежало на полу. Он тяжело дышал. Сигара, которую он держал в зубах, выпала изо рта и валялась в нескольких дюймах от мужчины; от нее поднимался ароматный голубой дымок.
Роб склонился над мужчиной и принялся ощупывать его одежду. Оказалось, что обыскать кого-то - задача не из легких. В кармане брюк он нащупал нож. Роб знал - нож очень острый. Роб откинул полу пиджака, там оказался пистолет 32-го калибра. Роб вынул оружие из кобуры.
Роб прислушался - кругом было тихо. Он попытался затащить грузное тело в каюту. Это было не просто. Роб перевернул его, переволок через порог и уложил рядом со стальными валами.
К лежавшему на полу человеку вернулось сознание.
Его тело конвульсивно подрагивало. Он застонал, открыл глаза и попытался сесть.
Выскочив из каюты, Роб захлопнул дверь, запер ее, сунул в карман ключ, который торчал снаружи в скважине. Сжав в потной ладони пистолет, он быстро пошел по коридору, взбежал по трапу на палубу.
И очутился в кромешной мгле. При свете звезд различался лишь четкий силуэт яхты. Как Роб и предполагал, это было небольшое прогулочное судно.
На палубе никого не было. Роб прокрался к планширу и спрыгнул на причал, не выпуская из рук пистолета. Проверил, заряжен ли он, и снял его с предохранителя. Роб был готов к любой неожиданности и не питал никаких иллюзий. Ставкой в игре была жизнь.
Яхта была пришвартована бортом к небольшому причалу, скрытому за деревьями; чуть слышно журчала вода. Роб решил попробовать выиграть побольше времени для побега.
Он вернулся к корме судна и острым как бритва ножом перерезал тонкий трос, удерживавший яхту у причала. Затем он бросился к носу яхты и оттолкнул ее от берега. Он с удовлетворением следил, как между бортом яхты и причалом появилась узкая черная щель, которая становилась все шире.
Роб отвернулся от яхты и застыл, услышав шум мотора приближающегося автомобиля. Мощные фары осветили деревья, но тут же погасли. Роб еще пару секунд слышал, как гудит двигатель, потом все стихло. Он оказался между двух огней.
Он был так Озадачен появлением новой опасности, что на миг забыл о яхте. Когда он снова обернулся, то увидел, что по палубе бежит человек.
- Эй! - крикнул он Робу.
Роб понимал, что для бегущего он всего лишь неясный силуэт, может быть еще менее различимый, чем он сам для Роба. Нос яхты был уже достаточно далеко от причала, но корма оказалась совсем близко. Человек вполне мог спрыгнуть на берег, схватить трос и, привязав яхту к тумбе, устроить погоню.
Роб повернулся и побежал.
- Эй, ты! - кричали ему с палубы. - Назад!
- Не стоит! - ехидно крикнул в ответ Роб, убегая по пирсу к берегу.
Обернувшись, Роб увидел, что преследователь бежит к корме, готовясь сделать то, чего опасался Роб. Он понимал, что если ему удастся хоть на миг отвлечь преступника, заставить его остановиться, то яхту течением отнесет так далеко, что его преследователю придется прыгать в воду и добираться до берега вплавь. К тому времени яхта окажется на середине реки, и на помощь он позвать уже никого не сможет. Пройдет еще минут пятнадцать - двадцать, прежде чем заведут мотор и яхта вновь подойдет к причалу, и только тогда они смогут начать преследование.
- Стоять! - закричал Роб. - Вы арестованы! - добавил он, что-то смекнув.
Мужчина не останавливался.
Роб нажал на спусковой крючок и дважды выстрелил, не целясь. Он увидел огоньки, вырвавшиеся из дула, и ощутил толчок отдачи, когда механизм выбрасывал отработанные гильзы. Уловка сработала. В темноте он мог лишь увидеть, что мужчина остановился и ничком бросился на палубу.
К тому времени Роб уже добежал до берега. Яхта развернулась, течением ее быстро сносило на середину реки.
Роб помчался в спасительную темноту, сжимая в руке пистолет.
В тени деревьев, где глинистая земля приглушала шаги, Роб остановился, обдумывая сложившуюся ситуацию и пытаясь определить, где находится только что подъехавший автомобиль.
Он услышал, как кто-то бежит прямо к нему со стороны дороги.
Роб прижался к стволу высокого дуба. Судя по всему, к нему приближался только один человек.
Обернувшись, Роб вдруг весь похолодел.
На корме яхты внезапно полыхнул большой сноп огня, на глазах у Роба оранжевые языки пламени, сверкая, расползлись по палубе, потом взметнулся огненный столб, еще более мощный, чем прежде. Спустя секунду раздался звук, похожий на приглушенный взрыв, и снова на корме вырвался огонь. В считанные секунды вся яхта оказалась объята пламенем.
Роб видел, как огненную яхту сносит течением и уносит все дальше и дальше к середине реки. Яхта отбрасывала красную тень на воде, обагряя облака, бегущие с юга вдоль русла реки. Кроваво-красное зарево осветило пирс, к которому было пришвартовано судно, и ветви растущих у берега деревьев. Из-за стволов вышла женщина. Роб разглядел ее четкий силуэт на фоне полыхающей яхты. Судя по фигуре и легкой походке, женщина была молодой и стройной.
Она стояла к Робу спиной, застыв на месте, и, словно завороженная, не замечала ничего вокруг, кроме языков огня, взлетающих к небу.
Роб поставил пистолет на предохранитель, чтобы случайно не привести механизм в действие. Зарево пожара помогло ему отыскать тропинку, по которой он побежал вдоль берега и вскоре очутился на дороге, где обнаружил большой черный седан. Фары были погашены, но мотор работал.
Роб не мог упустить такой возможности. Он прыгнул за руль, захлопнул дверцу и рванул к шоссе.
Он понятия не имел, куда ехать, хотя определил по звездам север и юг. Река текла на западе штата и служила границей между двумя соседними штатами. Роб был на западном берегу.
Он наугад вырулил на север и через двести ярдов оказался у моста; свернул на восток, пересек реку и повернул к югу. Теперь он был уверен, что едет в Нунвиль.
Глава 17
Седан плавно мчался по шоссе. Роб посмотрел на огоньки приборной доски: бак полный, в масле недостатка нет, стрелка генератора стоит на нуле, даже при включенных фарах, а судя по спидометру, машина прошла всего семь тысяч миль.
Лошадиных сил под капотом было в избытке, и, лишь слегка надавив на педаль газа, Роб почувствовал, как машина рванулась вперед.
Он подъехал к перекрестку дорог. Взглянув на дорожный указатель, Роб убедился, что находится на нужном шоссе, и помчался дальше.
Посмотрев вправо, на берег реки, он заметил, что низко плывущие тучи озарены пламенем пожара. До его ушей донесся вой сирен; впереди показался красный мерцающий огонек - это местная пожарная команда неслась ему навстречу, потом свернула на север и быстро скрылась, спеша к бушующему пожару.
Роб снизил скорость до предела разрешенной.
Через час он уже был в Нунвиле. Роб интуитивно решил оставить седан на обочине дороги, в четырехстах ярдах от своей фермы.
Он запер дверцу, сунул ключ в карман и пошел к дому, стараясь как можно тише ступать по привычной тропинке. Он решил обогнуть дом со стороны собачьих вольер.
При свете звезд он увидел длинный ряд деревянных построек; послышалось приглушенное рычание одной из собак; остальные забегали по вольерам.
Роб вполголоса успокоил их, чтобы они не расшумелись:
- Тише, ребята. Молчать!
Псы узнали его голос. Один радостно гавкнул, приветствуя хозяина, однако, подчинившись команде, умолк.
Более опытные собаки вели себя тихо, но Роб слышал топот их лап, знал, что все виляют хвостами. Время от времени какая-нибудь из них легонько повизгивала. Псы почувствовали напряжение в его голосе.
Роб выпрямился, подошел к вольерам и успокоил животных, прижавшись к проволочной ограде.
Он смело направился к двери и вдруг остановился, услышав тихое рычание.
Была кромешная тьма, и он не мог ничего разглядеть, но рычание было таким тревожным, что Роб шагнул в ту сторону и вскоре услышал позвякивание цепи.
Через секунду он узнал собаку, которая изо всех сил рвалась к нему с цепи. Пасть пса была открыта, из глотки вырывался тихий, едва слышный рык.
Роб подошел поближе, протянул руку, коснулся мокрого собачьего носа.
- Что такое, Лобо? Почему ты здесь, на цепи?
Лобо ткнулся мордой в лицо Роба, затем сел, ожидая, когда его освободят.
Недоумевая, что заставило Джо посадить Лобо на цепь, Роб отстегнул ее от ошейника. Пес бросился к нему и уткнулся носом в ладонь хозяина.
Роб начал его гладить, но пес вдруг вскочил и напрягся.
- Ну, дружок, тихо. Идем в дом.
Он направился к двери.
Лобо попятился назад и злобно зарычал.
- В чем дело? - Роб насторожился.
Лобо не двигался; его хвост был вытянут как стрела; он принюхивался и рычал, дрожа всем телом и словно указывая Робу на дом.
И тут Роб догадался, что, привязав Лобо у собачьих вольер, Джо попытался подать ему какой-то знак.
Теперь Роб шел вперед осторожнее, догадавшись, что в доме чужие. Джо мог оставить Лобо во дворе под открытым небом только по одной причине. Кто-то приказал ему привязать пса. Кто-то, кто не мог позволить оставить в доме свободно разгуливающего пса. Кто-то, кто теперь отдавал команды.
Роб весь сжался, пригнувшись к земле. В доме было темно, лишь на кухне горел свет. Ставни были прикрыты, но Роб сразу определил, какая лампа зажжена на кухне.
Осторожно пробираясь вперед, Роб внезапно застыл на месте, заметив, как кто-то проскользнул между ним и затемненным кухонным окном. В широкоплечей фигуре было что-то зловещее. Лобо, почуяв незнакомца, натянул поводок и сердито зарычал.
Роб Трентон мгновенно придумал новый план действий.
- Тихо, Лобо, - прошептал он и повернул обратно.
Он обошел вольеры по узкой тропинке, вьющейся параллельно дороге. Роб частенько выгуливал там своих собак.
Он свернул с тропинки, вышел на шоссе и двинулся к оставленному им на обочине дороги седану.
Он держал руку на шее Лобо - так он мог ощутить любую опасность, любое малейшее напряжение мускулов, а тихое рычание пса предупредило бы его о возможном недруге, скрывающемся в темноте.
Лобо, не отставая, шел рядом с Робом, принюхиваясь и угадывая тайны темных теней. Пес всем видом показывал, мол, пока все спокойно. Он не встал как вкопанный при виде седана, а лишь приподнял голову, принюхался и, убедившись, что поблизости нет никаких чужих запахов, позволил Робу подойти к автомобилю, а учуяв запах хозяина, пес замахал хвостом и решил, что опасность уже позади.
Роб открыл дверцу:
- Прыгай, Лобо!
Пес тут же залез на переднее сиденье и грациозно перепрыгнул назад. Там Лобо и устроился с довольным вздохом.
Взглянув на часы на приборной доске, Роб понял, что его безуспешная попытка проникнуть к себе в дом поглотила целых сорок пять минут драгоценного времени.
Он понимал, что часы его свободы сочтены. Скоро его вызовут в участок, потребуют объяснений, и он не мог не признать, что они вряд ли покажутся убедительными.
Он опустил стекло, вынул из кармана чужой пистолет и хотел было выбросить его, но передумал.
С одной стороны, его, несомненно, разыскивает полиция, с другой - его наверняка ищут контрабандисты.
Полиция быстро разберется с ним, заперев под замок, а преступники разберутся еще быстрее, лишив жизни. Он едет, скорее всего, на угнанной машине, с чужим, можно считать, конфискованным пистолетом, и надо использовать его для самообороны, а когда игра подойдет к концу, вот тогда он и избавится от него.
Прекрасно понимая, что номер седана, в котором он сидит, очевидно, уже давно передан всем полицейским патрулям, он все же заехал в Фалтхевен, промчавшись мимо темных и пустых дорожных постов.
На перекрестке светофор мигал желтым глазом. Роб свернул на Ист-Робинсон-стрит и остановил машину у большого двухэтажного старинного особняка.
Цифры на его наручных электронных часах показывали пять минут второго ночи.
Роб открыл дверцу и сказал псу:
- Лобо, выходи.
Пес спрыгнул на тротуар и застыл, навострив уши и ожидая команд хозяина. Своим собачьим шестым чувством он понимал, что Роб взволнован и что ситуация непроста.
- Пошли! - приказал Роб. - Рядом!
Они вместе поднялись по деревянным ступенькам на крыльцо, подошли к двери, и Роб нажал на кнопку. Раздалась трель дверного звонка. Роб не отпускал кнопку минут пять. Наконец на первом этаже вспыхнула лампочка, и послышалось шарканье ног. На крыльце зажгли фонарь. Роб прищурился от яркого света.
За дверью раздался голос женщины:
- Что вам здесь надо?
- Мне необходимо с вами поговорить. Это важно.
Очень важно.
- Кому важно?
- Мне. Вам. Линде.
- Вы с ума сошли.
- Я не сошел с ума. Мне надо с вами поговорить.
Или вы хотите, чтобы я прокричал вам новости отсюда и чтобы все соседи слышали?
Последний аргумент оказался самым веским. Поворчав немного, собеседница Роба повернула ключ в замке и открыла дверь на цепочке, которая была тут же сброшена.
На пороге стояла Линда Кэрролл, с которой Роб встречался утром; на ее длинном носу сидели очки; она была укутана в большой плед.
- Ну заходите. Полагаю, вы действительно по делу?
Вы... Бог мой, а это еще что такое?
- Всего лишь собака, - ответил Роб.
- Но она огромная... Она не кусается?.. Осторожно!
Роб воспользовался ее замешательством и протиснулся в дверь. Лобо шел следом - гордо, с достоинством, с высоко поднятым хвостом - и всем видом показывал, что он готов подружиться, но первым не пойдет навстречу.
- Ну и что вам угодно, молодой человек? - спросила женщина.
Роб жестом отпустил пса, позволив ему обойти дом.
Сначала Лобо медлил, словно опасаясь, что не правильно понял хозяина, но Роб повторил жест, и Лобо пошел по дому.
- Я убедился, что вы не были со мной откровенны утром, - сказал Роб. С тех пор кое-что произошло...
- Что вы имеете в виду?
- Мне кажется, кто-то путешествовал с вашим паспортом, и, на мой взгляд, вам известно много фактов, которые вы от меня скрыли.
- Не понимаю, почему я должна вам все рассказывать? И мне совсем не нравится, что меня вытаскивают из постели во втором часу ночи и задают какие-то глупые вопросы.
- Всем уже занимается полиция! - выпалил Роб. - Это касается контрабанды наркотиков и покушения на убийство.
- Покушение на убийство? О чем вы говорите?
- Кто-то пытался пришить меня.
- Бог мой! Что у вас за бандитский жаргон и какую чушь вы несете! Кто я вам? Вваливаетесь в мой дом с какой-то нелепицей и...
- Мне нужен ответ на мой вопрос, - перебил ее Роб. - Знаете ли вы еще одну Линду Кэрролл?
- И вы поднимаете меня с постели посреди ночи, чтобы задать идиотский вопрос, молодой человек? Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я звоню в полицию!
Лобо, обнюхивающий пол и бегающий по комнате, вдруг поднял лапу и царапнул одну из дверей мастерской.
Роб Трентон бросился к псу через всю комнату.
Женщина неверно истолковала его намерение:
- Правильно. Уберите собаку. Она мне все исцарапает. Пусть она ляжет. Нет, лучше выведите ее на крыльцо. Там собачье место.
Роб протянул руку и толкнул дверь.
За дверью, пригнувшись, в халате и тапочках на босу ногу, стояла Линда Кэрролл, его знакомая с теплохода. Она беззастенчиво подслушивала у замочной скважины.
От изумления Линда застыла на месте, когда Роб открыл дверь, да так и осталась стоять в полусогнутом виде.
Лобо, радостно повизгивая, потянулся мордой к ее лицу.
- Ой! - закричала она и выпрямилась.
Лобо ткнулся носом ей в ладонь, и Линда машинально почесала его за ухом; ее неподвижные глаза были устремлены на Роба Трентона.
- Я знал, что ты здесь, - с явным удовлетворением сказал Роб.
Пожилая женщина, бросившись к ним, завершила:
- Что вы себе позволяете? Слушайте, молодой человек, убирайтесь-ка! Не думайте, что можете вот так ворваться в спальню к.. - .
Роб не сводил глаз с молодой Линды Кэрролл.
- Ты можешь что-нибудь объяснить, прежде чем я позвоню в полицию?
- Прежде чем вы позвоните в полицию? Мне это нравится! - воскликнула пожилая дама. - Я сама позвоню в полицию...
- Тетя Линда, прошу вас! - перебила ее девушка. - Не надо! Давайте спокойно все обсудим.
- Ты знала, что твой автомобиль использовали для перевозки наркотиков? - спросил Роб.
- Роб Трентон, что ты такое говоришь? Что ты имеешь в виду?
- Что слышала. На твоем автомобиле в страну ввезли кучу наркотиков.
- Ты что, Роб! Я ничего не знаю. Я вообще не понимаю, что происходит. Объясни.
- Это ты должна мне все объяснить, - потребовал Трентон. - И начни с маскарада с двумя Линдами.
- Ну хорошо! - Она негодовала. - Я объясню, и ты уйдешь. Исчезнешь, чтобы я никогда тебя больше не видела!
- Давай начинай.
- По причине, которую не стоит сейчас обсуждать, мне не хотелось, чтобы те, с кем я познакомилась, знали, где я живу...
- Как? - прервал ее Роб. - Не стоит обсуждать? Но причина меня и интересует. Я имею право знать... при сложившихся обстоятельствах.
Пожилая дама смотрела на Роба сверкающими глазами:
- Вы себя выдали, молодой человек! С вами все ясно.
Но если уж вы начали игру, продолжайте! Или вы никудышный игрок!
- Не вмешивайтесь! - взорвалась девушка.
- Я жду объяснений, - настаивал Трентон.
Линда презрительно посмотрела на него.
- Не ожидала, что ты все превратишь в трагедию. Но раз ты врываешься в дом со своим натасканным псом, я все расскажу тебе, а потом ты уйдешь и, я надеюсь, больше никогда не вернешься. Тетя Линда - сестра моего отца. Ее второе имя - Мэй, в семье ее всегда называли Линда Мэй. А я просто Линда. После смерти отца в прошлом году мы вдвоем уехали за границу, каждая - со своим паспортом. В то время я жила с тетей Линдой, поэтому в моем паспорте указан фалтхевенский адрес. И поскольку этот адрес до сих пор значится в моем паспорте, я и писала его в документах во время последнего путешествия. Теперь все?
- Ты не объяснила, почему твоя тетка обманула меня сегодня утром?
- Я никого не обманывала, я... я с вами просто беседовала. Я ничего не скрывала, мне и не надо было. Я сказала, что не была за границей, что никто не пользовался моим паспортом и что другая Линда Кэрролл здесь не живет. Это святая правда! Даже если я кое-что и утаила.
- Но сейчас она живет здесь? - уточнил Роб.
- Она у меня в гостях. Я позвонила ей после вашего визита, рассказала об угоне ее автомобиля. И она приехала все обсудить. Если хотите знать мое мнение, молодой человек, вы ставите себя в глупое положение, притворяясь идиотом. Чести вам это не делает!
- Меня не интересует ваше мнение, - ответил Роб. - Я пытаюсь собрать факты. Как только я узнаю достаточно для того, чтобы защититься, я позвоню в полицию и расскажу им все.
- Что все? - спросила Линда.
- Что на твоем автомобиле в страну ввезли партию наркотиков. Я не верю, что ты была сообщницей, но если не ты, то Мертон Острандер...
Лобо вдруг зарычал.
- Так, - раздался с лестницы мужской голос. - Если ты намерен говорить обо мне, не говори за глаза.
Роб резко обернулся. Мертон Острандер, в своем твидовом костюме, с циничной улыбкой на губах, спускался по лестнице.
- Хорошо, - согласился Роб. - Я выскажу тебе все в глаза. Кто-то использовал автомобиль Линды, чтобы ввезти в страну наркотики, а потом попытался сделать из меня козла отпущения. Терпеть не могу... Лобо, ко мне!
Лежать!
- Я тебя не виню, - посетовал Острандер, - если ты прав, а если нет, ты заслуживаешь, чтобы тебя вышвырнули вон.
- Я прав! - заявил Роб. - Чертовски прав! И если ты собираешься вышвырнуть меня отсюда, тебе лучше позвать на помощь, потому что она тебе потребуется. Я случайно обнаружил контрабанду и спрятал ее в тайнике, чтобы получить возможность выяснить, чьих это рук дело.