— А ключ от шкафа есть? — спросил Мейсон.
— Да, у меня.
— Давай запрем шкаф, пока весь этот материал здесь…
— Может, лучше в сейф?
— Не думаю, что это так уж важно, но все-таки пусть лежат в закрытом шкафу.
Делла Стрит подошла к шкафу и свои ключом закрыла дверцу.
— Вы не закончили мне рассказывать о Брэдбери, — напомнила она адвокату.
— Ну, я увидел у здания ту девушку… Я почему-то решил, что она замешана в убийстве. Понял, что это Маджери Клун, и позвонил Брэдбери.
— Сказали, что Пэттон убит?
— Да, и расспросил его о Маджери Клун, ведь если это точно Маджери, мне предстояло действовать быстро, опережая полицию…
— Да, вам пришлось все выяснить у Брэдбери, а также, что бы он хотел.
— Конечно.
— Да, я многое поняла из его разговора с вами…
— Ты вообще умница…
— Меня очень настораживает, что здесь что-то не так. Когда вы с ним говорили по телефону, он был абсолютно вне себя, казалось, вот-вот швырнет в стену аппарат… Он та-ак тяжело дышал, а глаза были такие огромные…
— Ну вот в принципе и вся моя история, — подытожил Мейсон.
— И как же теперь?
— Мне нельзя проговориться, что я был в комнате убитого. Если полицейские пронюхают, наверняка будут меня подозревать. Поэтому, дружок, моя история томится за закрытой дверью. Надолго ли?
— Разве не полиции предстоит распутать этот клубок?
— В этом я не уверен, но убежден в другом: Брэдбери будет опасным противником.
— Противником? Почему? Он же клиент. Почему он станет противником?
— В этом все и дело, — сказал Мейсон.
— Объясните!
— Девушка, выходившая из здания, была Маджери Клун. Она каким-то образом причастна к этому. Брэдбери сходит по ней с ума, он по уши в нее влюблен. И если она в этом замешана, его не волнует, кого принести в жертву. Он вытащит ее любой ценой.
Делла Стрит задумчиво прищурила глаза, потом вдруг опустила взгляд в свой блокнот.
— Вы случайно не ожидали звонка от молодой женщины, она должна была оставить свой адрес?
— Да, — ответил Мейсон, — это Маджери Клун. У меня еще не было возможности переговорить с ней о том, что случилось. Она была не одна.
— Как раз перед вашим приходом был звонок, и молодой женский голос сказал: «Просто передайте мистеру Мейсону, что я нахожусь в „Бостуик-отеле“, комната 408. Пусть проверит то алиби»…
— Это все? — Все.
— Какое алиби?
— Не знаю. Я думала, знаете вы.
— Только одно лицо имеет в этом деле алиби, — сказал он. — И я уже проверял…
— Кто?
Тэльма Бэлл. Она была со своим приятелем по имени Санборн, и я выяснил это мгновенно перед тем, как она с ним связалась, не дав им возможности сговориться…
— Может, это алиби она и имела в виду?
— Но я уже проверял его… — Мейсон, нахмурив брови, смотрел на Деллу, размышляя о чем-то, потом медленно покачал головой. — Это может значить только одно, — сказал он. — Я проверю все снова, лишь переговорю с Полом Дрейком. Он должен был видеть меня выходящим из отеля, где жил Пэттон, наверное, догадался, что произошло, и ушел в тень…
— Может, я вам еще понадоблюсь? — спросила Делла.
— Нет, иди домой.
Она надела шляпку и пальто, подошла к зеркалу тронуть пуховкой нос и нежной розовой помадой подкрасить губы. А Перри Мейсон засунул большие пальцы в карманы жилета, расхаживая по приемной взад-вперед.
— Что такое, шеф? — спросила Делла, поворачивая от зеркала свою красивую каштановую голову.
— Мне не дает покоя дубинка.
— То есть?
— Почему кто-то убивает ножом, потом идет в другую комнату и бросает в угол дубинку?
— Может, это из тех случаев, когда кто-то подставляет кого-то? Некто имеет дубинку с отпечатками пальцев того, кто по его желанию должен быть в преступлении замешан. Отпечатки бывают иногда сделаны очень давно, и тогда…
— И тогда он убил бы свою жертву дубинкой. Но на голове Пэттона не было подобных следов. Он умер от резаной раны. Это точно.
— Почему же дубинку там оставили? — спросила девушка, машинально поправляя завиток волос, выглядывающий из-под серо-голубого фетра.
— Хотелось бы знать, — сказал он ей и вдруг рассмеялся. — Да, придется поломать себе голову, чтобы избавиться от детективов.
Она стояла у двери, держась за ручку, и с веселым любопытством смотрела на него.
— Шеф, почему вы не поступаете так, как другие адвокаты?
— Ты имеешь в виду — подстроить доказательства и дать ложные показания?
— Нет, совсем не это. Почему бы вам не сидеть в конторе и не ждать, пока дела придут к вам сами? Пусть полиция работает по своему прямому назначению, потом вы пойдете в суд и попытаетесь заполнить пробелы… почему вы вечно ухитряетесь попадать в самый эпицентр происшествий и еще умудряетесь быть замешанным в них?
Он усмехнулся:
— Если бы я знал!.. Я так устроен, вот и весь ответ! Скольких людей незаслуженно обвиняли, опираясь на сомнительные улики! Я не признаю дел такого рода. Люблю окончательно установить, что человек не виновен. Люблю поиграть с фактами. У меня просто мальчишеская горячка очутиться в узле событий, все разгадать, распутать быстрее полиции и первым знать, что произошло на самом деле…
— И защитить кого-нибудь совсем беспомощного… — добавила Делла Стрит.
— Да, конечно, это часть моей игры.
— Всего доброго, — улыбнувшись, сказала она.
Глава 9
Глава 10
— Да, у меня.
— Давай запрем шкаф, пока весь этот материал здесь…
— Может, лучше в сейф?
— Не думаю, что это так уж важно, но все-таки пусть лежат в закрытом шкафу.
Делла Стрит подошла к шкафу и свои ключом закрыла дверцу.
— Вы не закончили мне рассказывать о Брэдбери, — напомнила она адвокату.
— Ну, я увидел у здания ту девушку… Я почему-то решил, что она замешана в убийстве. Понял, что это Маджери Клун, и позвонил Брэдбери.
— Сказали, что Пэттон убит?
— Да, и расспросил его о Маджери Клун, ведь если это точно Маджери, мне предстояло действовать быстро, опережая полицию…
— Да, вам пришлось все выяснить у Брэдбери, а также, что бы он хотел.
— Конечно.
— Да, я многое поняла из его разговора с вами…
— Ты вообще умница…
— Меня очень настораживает, что здесь что-то не так. Когда вы с ним говорили по телефону, он был абсолютно вне себя, казалось, вот-вот швырнет в стену аппарат… Он та-ак тяжело дышал, а глаза были такие огромные…
— Ну вот в принципе и вся моя история, — подытожил Мейсон.
— И как же теперь?
— Мне нельзя проговориться, что я был в комнате убитого. Если полицейские пронюхают, наверняка будут меня подозревать. Поэтому, дружок, моя история томится за закрытой дверью. Надолго ли?
— Разве не полиции предстоит распутать этот клубок?
— В этом я не уверен, но убежден в другом: Брэдбери будет опасным противником.
— Противником? Почему? Он же клиент. Почему он станет противником?
— В этом все и дело, — сказал Мейсон.
— Объясните!
— Девушка, выходившая из здания, была Маджери Клун. Она каким-то образом причастна к этому. Брэдбери сходит по ней с ума, он по уши в нее влюблен. И если она в этом замешана, его не волнует, кого принести в жертву. Он вытащит ее любой ценой.
Делла Стрит задумчиво прищурила глаза, потом вдруг опустила взгляд в свой блокнот.
— Вы случайно не ожидали звонка от молодой женщины, она должна была оставить свой адрес?
— Да, — ответил Мейсон, — это Маджери Клун. У меня еще не было возможности переговорить с ней о том, что случилось. Она была не одна.
— Как раз перед вашим приходом был звонок, и молодой женский голос сказал: «Просто передайте мистеру Мейсону, что я нахожусь в „Бостуик-отеле“, комната 408. Пусть проверит то алиби»…
— Это все? — Все.
— Какое алиби?
— Не знаю. Я думала, знаете вы.
— Только одно лицо имеет в этом деле алиби, — сказал он. — И я уже проверял…
— Кто?
Тэльма Бэлл. Она была со своим приятелем по имени Санборн, и я выяснил это мгновенно перед тем, как она с ним связалась, не дав им возможности сговориться…
— Может, это алиби она и имела в виду?
— Но я уже проверял его… — Мейсон, нахмурив брови, смотрел на Деллу, размышляя о чем-то, потом медленно покачал головой. — Это может значить только одно, — сказал он. — Я проверю все снова, лишь переговорю с Полом Дрейком. Он должен был видеть меня выходящим из отеля, где жил Пэттон, наверное, догадался, что произошло, и ушел в тень…
— Может, я вам еще понадоблюсь? — спросила Делла.
— Нет, иди домой.
Она надела шляпку и пальто, подошла к зеркалу тронуть пуховкой нос и нежной розовой помадой подкрасить губы. А Перри Мейсон засунул большие пальцы в карманы жилета, расхаживая по приемной взад-вперед.
— Что такое, шеф? — спросила Делла, поворачивая от зеркала свою красивую каштановую голову.
— Мне не дает покоя дубинка.
— То есть?
— Почему кто-то убивает ножом, потом идет в другую комнату и бросает в угол дубинку?
— Может, это из тех случаев, когда кто-то подставляет кого-то? Некто имеет дубинку с отпечатками пальцев того, кто по его желанию должен быть в преступлении замешан. Отпечатки бывают иногда сделаны очень давно, и тогда…
— И тогда он убил бы свою жертву дубинкой. Но на голове Пэттона не было подобных следов. Он умер от резаной раны. Это точно.
— Почему же дубинку там оставили? — спросила девушка, машинально поправляя завиток волос, выглядывающий из-под серо-голубого фетра.
— Хотелось бы знать, — сказал он ей и вдруг рассмеялся. — Да, придется поломать себе голову, чтобы избавиться от детективов.
Она стояла у двери, держась за ручку, и с веселым любопытством смотрела на него.
— Шеф, почему вы не поступаете так, как другие адвокаты?
— Ты имеешь в виду — подстроить доказательства и дать ложные показания?
— Нет, совсем не это. Почему бы вам не сидеть в конторе и не ждать, пока дела придут к вам сами? Пусть полиция работает по своему прямому назначению, потом вы пойдете в суд и попытаетесь заполнить пробелы… почему вы вечно ухитряетесь попадать в самый эпицентр происшествий и еще умудряетесь быть замешанным в них?
Он усмехнулся:
— Если бы я знал!.. Я так устроен, вот и весь ответ! Скольких людей незаслуженно обвиняли, опираясь на сомнительные улики! Я не признаю дел такого рода. Люблю окончательно установить, что человек не виновен. Люблю поиграть с фактами. У меня просто мальчишеская горячка очутиться в узле событий, все разгадать, распутать быстрее полиции и первым знать, что произошло на самом деле…
— И защитить кого-нибудь совсем беспомощного… — добавила Делла Стрит.
— Да, конечно, это часть моей игры.
— Всего доброго, — улыбнувшись, сказала она.
Глава 9
Перри Мейсон набрал номер частного сыскного агентства Пола Дрейка и услышал осторожный голос детектива:
— Але?
— Старина, — сказал Мейсон, — не называй меня по имени, если ты не один. У меня — путь свободен…
— Я буду минут через десять, подождешь?
— Да, — ответил Мейсон.
Адвокат положил трубку, уселся в свое вращающееся кресло и закурил сигарету. Он сидел неподвижно, разглядывая сквозящие в электрическом свете кудрявые клубы дыма. Вдруг он утвердительно кивнул головой, будто этим подвел черту под каким-то решением, и глубоко затянулся.
Он докурил сигарету до конца, сплющил окурок в пепельнице и посмотрел на часы.
В это время он услышал, что кто-то дергает ручку двери. С легкостью, неожиданной при его массивном теле, Мейсон подошел к замку.
— Кто там?
— Открой, Перри, — послышался голос Пола Дрейка, и адвокат впустил своего старинного друга и соратника.
— Ты тогда у Пэттона сориентировался в обстановке, правда? — возбужденно начал Перри Мейсон.
— Конечно, я подумал, что тебе так нужно…
— Как ты догадался, что что-то случилось?
— Прежде всего, — начал Дрейк, — я задержался. У меня там забарахлил пусковой прибор, а я ничего не мог понять; хорошо, подошел какой-то знающий прохожий, сказал, что один механизм вышел из строя и если я переключу машину на большую скорость и «протрясу» ее туда-сюда, может, и сработает. И сработало…
Перри Мейсон пристально посмотрел на Пола Дрейка и побарабанил пальцами по столу.
— Давай дальше, — нетерпеливо сказал он.
— Я ведь тебе рассказываю, почему опоздал…
— Не обижайся.
— Намного?
— Не знаю. Я видел тебя. Ты выглядел так, словно очень спешил. Я и подумал: «Э, тут что-то не то… Или для меня имеется послание в комнате Пэттона, или какие-нибудь непредвиденные обстоятельства…» Я поднялся, а там как раз полицейский открывал дверь Пэттона. Столпилось несколько любопытствующих постояльцев, и я присоединился к ним.
— Ты входил туда?
— Имеешь в виду комнату убитого?
— Да.
— Нет, не смог. Там сразу пропустили вперед ребят из отдела по расследованию убийств. Но я пристроился к двум парням, да там еще были фотокорреспонденты… Я добыл всю информацию.
— Давай не томи, рассказывай, — попросил Перри Мейсон.
— Но послушай, у тебя-то есть что мне рассказать? — спросил Пол Дрейк.
— Только то, что я сам чуть-чуть задержался, и когда там оказался, дверь была заперта. Я посмотрел в замочную скважину, на столе увидел шляпу, трость и перчатки. Я постучал в дверь и…
— Я знаю твою историю от полицейского, которому ты все рассказал.
— Ну, тогда что еще? — спросил Мейсон, вновь нервно закуривая.
Дрейк пожал плечами:
— Откуда мне знать?
— Ну, — повращался в кресле Мейсон, — если ты все знаешь, мне нечего добавить…
— Хорошая история, — сказал Пол Дрейк и добавил: — За исключением одной вещи.
Что еще такое? — поинтересовался Мейсон.
— Я расскажу тебе лишь факты, а ты сообразишь что к чему.
— Давай.
Пол Дрейк ухитрился так разлечься в громадном кожаном кресле, что его длинные ноги свешивались через один подлокотник, а другой — подпирал его спину.
— Шляпа, перчатки, трость на столе в гостиной — это вещи Пэттона. Женщину, которую ты встретил, между прочим, зовут Сара Филдман, занимает комнату напротив. Она слышала истерику девушки; думала, что звуки идут из ванной, видно, мужчина пытался туда попасть. Тело лежало в спальне, он был в нижнем белье, банный халат накинут на одно плечо, одна рука — в рукаве, другая — голая; смерть наступила почти мгновенно; удар нанесен огромным кухонным ножом. Нож новый. Рана прямо над сердцем. Грязное убийство: все кругом в крови; обе двери закрыты, дверь из спальни — изнутри. Одно окно на пожарную лестницу открыто, на кровати — вмятины, похоже, кто-то перелез через нее в окно или. может, наоборот, залез по лестнице в комнату через окно. В ванной полиция нашла платок девушки, такой мокрый, будто им пользовались как половой тряпкой, или он был весь в крови, и его пытались отстирать. Таз забрызган кровью… Такие лихорадочные, необдуманные действия: все выглядит так, словно девушка пыталась смыть кровь со своей одежды или с самой себя, но без особого успеха. В прихожей полиция нашла дубинку.
— Подожди, — прервал его Мейсон. — Ты говоришь, нож был новый. Откуда полиция это узнала?
— На лезвии кое-где сохранилась тончайшая пленка масляного антикоррозийного покрытия… К тому же нож принесли завернутым в бумагу, очевидно, в ту самую, в которую завернули при покупке. На бумаге полиция обнаружила отпечатки пальцев, но неразборчивые, смазанные. На дверных ручках отпечатков нет. Похоже, кто-то их вытер. На ручке наружной двери полно отпечатков — полиции, миссис Филдман, возможно, твои и еще кого-нибудь.
— Есть ли подозрения? — спросил Перри, Мейсон.
— В смысле?
— Видели кого-нибудь выходившего из комнаты?
Пол Дрейк посмотрел на него лукаво.
— Почему ты это спрашиваешь? — поинтересовался он.
— Вполне естественный вопрос, — ответил Мейсон, разглядывая свои ровные и чистые ногти.
— Полицейский говорил о некоей женщине, которая ему показалась подозрительной. Тем более что на столе лежали две записки с телефонными номерами. Полиция уделила бы этому большее внимание, если бы не одно обстоятельство…
— Какое? — спросил адвокат.
— Твой друг, доктор Дорэй, — сказал детектив. — Его машина стояла недалеко от здания, где жил Пэттон…
— А как узнала полиция?
— Автомобиль поставили напротив пожарного крана. А полицейский регулировщик уличного движения прикрепил к машине штрафной талончик. Он заметил, что она из Кловердаля. Когда об этом несчастном, прирезанном кухонным ножом, было доложено в отдел по расследованию убийств, там связались с окружным прокурором, и какие-то цепкие ребята вспомнили, что Карл Манчестер занимается делом, где фигурирует Пэттон; что ты был заинтересован в нем; что Брэдбери был заинтересован в нем; и некий доктор Дорэй тоже заинтересован…
— Почему же не пошли за Брэдбери?
— Потому что им нужен был этот регулировщик, оштрафовавший машину Дорэя.
Мейсон задумался, прищурив глаза.
— Есть что-нибудь еще? — спросил он.
Теперь, — сказал Пол Дрейк, — я приближаюсь к одной вещи, из-за которой твоя история покажется, мягко говоря, странной…
— Что же это?
— В «Холидэй-Эпартментс», как, впрочем, и всюду, тщетно пытаются приучить постояльцев, чтобы они, уходя, оставляли ключи на конторке в вестибюле. А когда они их уносят с собой, всю почту пристраивают на конторке в соответствии с нужным номером.
— Да, я знаю.
— Полиция нашла ключ от комнаты Фрэнка Пэттона в кармане его пальто, — продолжал Пол Дрейк. — Пэттон, очевидно, открыл дверь, а потом положил его в карман. Возможно, он закрыл дверь, а может, и нет. Полиция считает, что нет: если бы закрыл, ключ оставил в замке… Они думают, что у Пэттона была встреча с женщиной, а может, с двумя; он оставил дверь открытой по законам джентльменского гостеприимства…
— А как считает полиция, кто же закрыл дверь?
Пол Дрейк своим тусклым, безжизненным взглядом близорукой и рассеянной рыбы оглядел Мейсона:
— Полиция предполагает, что дверь закрыл убийца, когда вышел.
— Но убийца мог взобраться к нему по пожарной лестнице и так же спуститься!
— Ну и кто же тогда закрыл дверь?
— Фрэнк Пэттон, — ответил Мейсон.
— А почему не оставил ключ в замке?
— Потому что машинально положил его в карман. Пол Дрейк пожал плечами.
— Да, это возможно, — повторил Перри Мейсон, — человек часто закрывает дверь изнутри и машинально опускает ключ в карман.
— Тебе не нужно спорить со мной, — сказал ему детектив. — Свои аргументы сохрани, пожалуйста, для судьи. А я тебе только докладываю…
— Полицейский скоро явился после падения тела?
— Где-то через десять минут. Соседка Пэттона встала, оделась, спустилась в лифте, нашла полицейского, рассказала ему, что слышала, убедила в необходимости посмотреть, что там происходит, и привела его к номеру. Потом они недолго разговаривали с тобой, а потом полицейский нашел ключ; в целом, может, это заняло минут пятнадцать. И десять — когда эта парочка дотопала по бесконечному коридору до тебя…
— За десять минут можно многое сделать, — философски заметил Перри Мейсон.
— Не больше, чем смыть следы крови… Очень поспешная работа, — добавил Дрейк.
— Полиция знает адрес Брэдбери?
— Не думаю, что они займутся Брэдбери. Они не знают, где он остановился, но, конечно, могут проверить отели и выяснить. Карл Манчестер знает, что его можно достать через тебя…
— Но я буду держать Брэдбери в тени, пока первым не выплывет имя Дорэя. Я хочу, чтобы газеты выболтали все о романтической любви молодой пары, а не о пожилом поклоннике прелестной фотомодели…
Детектив согласился. На столе Перри Мейсона зазвонил телефон. Адвокат, нахмурившись, спросил:
— Кто-нибудь знает, что ты здесь?
Детектив покачал головой.
Перри Мейсон потянулся к трубке и, прежде чем снять ее, сделал небольшую паузу.
— Да, Перри Мейсон у телефона.
— Телеграмма для мистера Мейсона, — сказал женский голос. — Если желаете, могу зачитать по телефону.
— Да.
— Телеграмма из города: «Проверьте ее алиби до того, как она что-то предпримет». Подписано просто буквой «М.».
— Спасибо, — поблагодарил Перри Мейсон.
— Мне прислать вам копию в контору?
— Утром, — сказал он телефонистке и, не опустив трубку, добавил: — Странно, почему она послала мне телеграмму, да еще такую.
Он быстро набрал номер «Бостуик-отеля»: Экзетер, 93821.
Вялым и совершенно безразличным взглядом Пол Дрейк наблюдал за адвокатом.
В трубке послышалось:
— «Бостуик-отель».
— Будьте добры, соедините с комнатой 408, — попросил Мейсон.
— Клиентка из номера 408 вышла несколько минут назад, — быстро проговорила телефонистка.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Она ожидала моего звонка. Может, вы перезвоните в комнату?
— Я позвоню, но там никого нет. Говорю вам, она ушла…
Через какое-то время тот же голос повторил, что номер не отвечает.
Перри Мейсон нажал пальцами на рычажок телефона, не опуская трубку и о чем-то раздумывая. Вдруг раздалась пронзительная трель звонка.
— Да, такое ощущение, что твои дела разрешаются только поздно вечером по телефону, — сонно заметил Пол Дрейк.
Перри Мейсон снял пальцы с рычажка и резко ответил: — Але?
— Слава Богу, я застала вас, шеф, вы один?
— Да, не считая Пола Дрейка. Что такое?
— Слушайте, поскольку будете к этому причастны. От меня только что ушли два детектива. Они пытались добиться своего и были такими грубыми!..
— Чего именно, Делла?
— Они утверждают, будто я позвонила доктору Дорэю, предупредила, что его разыскивает полиция, и посоветовала исчезнуть.
— Почему они так решили? спросил Перри Мейсон.
— Слушайте все внимательно, потому что, думаю, эта пара вот-вот появится у вас. Они говорят, что кто-то позвонил Дорэю в «Мидуик-отель» где-то между девятью пятнадцатью и девятью тридцатью сегодня вечером и сказал ему, что Пэттон убит. Дорэя собираются взять как подозреваемого, и есть улики против него и Маджери Клун: что Маджери сидит где-то и не высовывается и будет продолжать в том же духе… Иными словами, она, мол, скрывается, и что, если Боба Дорэя арестуют, это будет для нее сильнейшим потрясением. Ему посоветовали выехать из города и держаться подальше от расспросов полиции.
— Почему они это связывают с нами? — недовольно произнес Мейсон.
— Потому что голос был женский, и телефонистка в «Мидуик-отеле» слышала, как этот голос сказал, что звонит Делла Стрит, секретарь Перри Мейсона.
В этот момент взгляд адвоката сделался столь жесток и суров, что его серые глаза напоминали стальной лед на реке рождественским утром:
— Шут бы ее побрал!
— Два голубка направились к вам! Будьте готовы принять их…
— Спасибо, Делла. Они были грубы с тобой?
— Пытались.
— Все в порядке?
— Да, я категорически отрицала звонок — и это все, что они могли из меня вытянуть. Но я боюсь за вас, шеф.
— Почему?
— Потому что… Вы знаете, что я имею в виду.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — иди спать и не волнуйся за меня.
— Вы думаете, все обойдется? — спросила она.
Он засмеялся, как смеются взрослые, когда дети рассказывают им о своих ночных страхах.
— Конечно, все обойдется, спокойной ночи. — Он положил трубку и повернулся к Дрейку. — Ну, — сказал он, — тебе есть о чем поразмыслить. Некая особа позвонила в отель доктору Дорэю и сказала ему, что звонит Делла Стрит — секретарь Перри Мейсона; она, мол, ставит его в известность, что Фрэнка Пэттона убили в его комнате; Маджери Клун замешана в этом, и полиция разыскивает Маджери; ему, Дорэю, лучше убраться из города, пока все не утихнет; а если детективы найдут его и станут расспрашивать, это будет ударом для Маджери; наконец, что Перри Мейсон собирается заняться Маджери и он хочет, чтобы доктор Дорэй уехал из города…
Пол Дрейк присвистнул.
— И, — продолжал адвокат, — два детектива сейчас едут ко мне на свидание.
— Во сколько был звонок? — поинтересовался Дрейк. — Где-то около девяти — девяти тридцати. Дорэй только добрался до отеля, и ему позвонили.
Пол Дрейк внимательно посмотрел на Перри Мейсона:
— Какой змей мог уже тогда знать, что твоя контора в курсе убийства Пэттона? Полиция только выясняет это.
— Этот вопрос, Пол, мне и хотят задать детективы. Пол Дрейк посмотрел на часы.
— Не волнуйся, — тихо сказал Перри Мейсон, — я не допущу, чтобы детективы тебя здесь нашли.
— Но они найдут здесь тебя!
Перри Мейсон с полнейшим безразличием посмотрел в темноту за окном.
— Пол, — сказал он, — буду с тобой откровенным. Я не могу допустить, чтобы об этом меня расспрашивали прямо сейчас.
Он встал и надел шляпу.
Не сказав друг другу ни слова, оба вышли в коридор. Перри Мейсон выключил свет и закрыл за собой дверь конторы.
— Куда мы подадимся? Может, к тебе? — спросил Перри Мейсон.
Пол Дрейк ощутимо заволновался, напоминая при этом рыбу, вытащенную на прибрежный песок.
— В чем дело? — взорвался адвокат. — Ты боишься? Ты и я — мы всегда были вместе, а сейчас ты ведешь себя со мной так, будто у меня оспа… Это что ж, только потому, что два фараона хотят меня расспросить о том, о чем я и представления не имею? Но это совсем не значит, что я не могу пойти к тебе и поболтать! Опомнись, старина, с тобой ли я веду такие разговоры? Тебя совсем не должно беспокоить, если они и застанут меня в твоем агентстве.
— Это не так, — запинаясь, сказал Пол Дрейк. — Я хочу признаться кое в чем… Я собирался, но зазвонил телефон…
— Признаться? — поднял брови адвокат. Пол Дрейк кивнул и отвел свои рыбьи глаза. Перри Мейсон глубоко вздохнул.
— Ладно, — сказал он, — пойдем поймаем такси и покатаемся.
— Але?
— Старина, — сказал Мейсон, — не называй меня по имени, если ты не один. У меня — путь свободен…
— Я буду минут через десять, подождешь?
— Да, — ответил Мейсон.
Адвокат положил трубку, уселся в свое вращающееся кресло и закурил сигарету. Он сидел неподвижно, разглядывая сквозящие в электрическом свете кудрявые клубы дыма. Вдруг он утвердительно кивнул головой, будто этим подвел черту под каким-то решением, и глубоко затянулся.
Он докурил сигарету до конца, сплющил окурок в пепельнице и посмотрел на часы.
В это время он услышал, что кто-то дергает ручку двери. С легкостью, неожиданной при его массивном теле, Мейсон подошел к замку.
— Кто там?
— Открой, Перри, — послышался голос Пола Дрейка, и адвокат впустил своего старинного друга и соратника.
— Ты тогда у Пэттона сориентировался в обстановке, правда? — возбужденно начал Перри Мейсон.
— Конечно, я подумал, что тебе так нужно…
— Как ты догадался, что что-то случилось?
— Прежде всего, — начал Дрейк, — я задержался. У меня там забарахлил пусковой прибор, а я ничего не мог понять; хорошо, подошел какой-то знающий прохожий, сказал, что один механизм вышел из строя и если я переключу машину на большую скорость и «протрясу» ее туда-сюда, может, и сработает. И сработало…
Перри Мейсон пристально посмотрел на Пола Дрейка и побарабанил пальцами по столу.
— Давай дальше, — нетерпеливо сказал он.
— Я ведь тебе рассказываю, почему опоздал…
— Не обижайся.
— Намного?
— Не знаю. Я видел тебя. Ты выглядел так, словно очень спешил. Я и подумал: «Э, тут что-то не то… Или для меня имеется послание в комнате Пэттона, или какие-нибудь непредвиденные обстоятельства…» Я поднялся, а там как раз полицейский открывал дверь Пэттона. Столпилось несколько любопытствующих постояльцев, и я присоединился к ним.
— Ты входил туда?
— Имеешь в виду комнату убитого?
— Да.
— Нет, не смог. Там сразу пропустили вперед ребят из отдела по расследованию убийств. Но я пристроился к двум парням, да там еще были фотокорреспонденты… Я добыл всю информацию.
— Давай не томи, рассказывай, — попросил Перри Мейсон.
— Но послушай, у тебя-то есть что мне рассказать? — спросил Пол Дрейк.
— Только то, что я сам чуть-чуть задержался, и когда там оказался, дверь была заперта. Я посмотрел в замочную скважину, на столе увидел шляпу, трость и перчатки. Я постучал в дверь и…
— Я знаю твою историю от полицейского, которому ты все рассказал.
— Ну, тогда что еще? — спросил Мейсон, вновь нервно закуривая.
Дрейк пожал плечами:
— Откуда мне знать?
— Ну, — повращался в кресле Мейсон, — если ты все знаешь, мне нечего добавить…
— Хорошая история, — сказал Пол Дрейк и добавил: — За исключением одной вещи.
Что еще такое? — поинтересовался Мейсон.
— Я расскажу тебе лишь факты, а ты сообразишь что к чему.
— Давай.
Пол Дрейк ухитрился так разлечься в громадном кожаном кресле, что его длинные ноги свешивались через один подлокотник, а другой — подпирал его спину.
— Шляпа, перчатки, трость на столе в гостиной — это вещи Пэттона. Женщину, которую ты встретил, между прочим, зовут Сара Филдман, занимает комнату напротив. Она слышала истерику девушки; думала, что звуки идут из ванной, видно, мужчина пытался туда попасть. Тело лежало в спальне, он был в нижнем белье, банный халат накинут на одно плечо, одна рука — в рукаве, другая — голая; смерть наступила почти мгновенно; удар нанесен огромным кухонным ножом. Нож новый. Рана прямо над сердцем. Грязное убийство: все кругом в крови; обе двери закрыты, дверь из спальни — изнутри. Одно окно на пожарную лестницу открыто, на кровати — вмятины, похоже, кто-то перелез через нее в окно или. может, наоборот, залез по лестнице в комнату через окно. В ванной полиция нашла платок девушки, такой мокрый, будто им пользовались как половой тряпкой, или он был весь в крови, и его пытались отстирать. Таз забрызган кровью… Такие лихорадочные, необдуманные действия: все выглядит так, словно девушка пыталась смыть кровь со своей одежды или с самой себя, но без особого успеха. В прихожей полиция нашла дубинку.
— Подожди, — прервал его Мейсон. — Ты говоришь, нож был новый. Откуда полиция это узнала?
— На лезвии кое-где сохранилась тончайшая пленка масляного антикоррозийного покрытия… К тому же нож принесли завернутым в бумагу, очевидно, в ту самую, в которую завернули при покупке. На бумаге полиция обнаружила отпечатки пальцев, но неразборчивые, смазанные. На дверных ручках отпечатков нет. Похоже, кто-то их вытер. На ручке наружной двери полно отпечатков — полиции, миссис Филдман, возможно, твои и еще кого-нибудь.
— Есть ли подозрения? — спросил Перри, Мейсон.
— В смысле?
— Видели кого-нибудь выходившего из комнаты?
Пол Дрейк посмотрел на него лукаво.
— Почему ты это спрашиваешь? — поинтересовался он.
— Вполне естественный вопрос, — ответил Мейсон, разглядывая свои ровные и чистые ногти.
— Полицейский говорил о некоей женщине, которая ему показалась подозрительной. Тем более что на столе лежали две записки с телефонными номерами. Полиция уделила бы этому большее внимание, если бы не одно обстоятельство…
— Какое? — спросил адвокат.
— Твой друг, доктор Дорэй, — сказал детектив. — Его машина стояла недалеко от здания, где жил Пэттон…
— А как узнала полиция?
— Автомобиль поставили напротив пожарного крана. А полицейский регулировщик уличного движения прикрепил к машине штрафной талончик. Он заметил, что она из Кловердаля. Когда об этом несчастном, прирезанном кухонным ножом, было доложено в отдел по расследованию убийств, там связались с окружным прокурором, и какие-то цепкие ребята вспомнили, что Карл Манчестер занимается делом, где фигурирует Пэттон; что ты был заинтересован в нем; что Брэдбери был заинтересован в нем; и некий доктор Дорэй тоже заинтересован…
— Почему же не пошли за Брэдбери?
— Потому что им нужен был этот регулировщик, оштрафовавший машину Дорэя.
Мейсон задумался, прищурив глаза.
— Есть что-нибудь еще? — спросил он.
Теперь, — сказал Пол Дрейк, — я приближаюсь к одной вещи, из-за которой твоя история покажется, мягко говоря, странной…
— Что же это?
— В «Холидэй-Эпартментс», как, впрочем, и всюду, тщетно пытаются приучить постояльцев, чтобы они, уходя, оставляли ключи на конторке в вестибюле. А когда они их уносят с собой, всю почту пристраивают на конторке в соответствии с нужным номером.
— Да, я знаю.
— Полиция нашла ключ от комнаты Фрэнка Пэттона в кармане его пальто, — продолжал Пол Дрейк. — Пэттон, очевидно, открыл дверь, а потом положил его в карман. Возможно, он закрыл дверь, а может, и нет. Полиция считает, что нет: если бы закрыл, ключ оставил в замке… Они думают, что у Пэттона была встреча с женщиной, а может, с двумя; он оставил дверь открытой по законам джентльменского гостеприимства…
— А как считает полиция, кто же закрыл дверь?
Пол Дрейк своим тусклым, безжизненным взглядом близорукой и рассеянной рыбы оглядел Мейсона:
— Полиция предполагает, что дверь закрыл убийца, когда вышел.
— Но убийца мог взобраться к нему по пожарной лестнице и так же спуститься!
— Ну и кто же тогда закрыл дверь?
— Фрэнк Пэттон, — ответил Мейсон.
— А почему не оставил ключ в замке?
— Потому что машинально положил его в карман. Пол Дрейк пожал плечами.
— Да, это возможно, — повторил Перри Мейсон, — человек часто закрывает дверь изнутри и машинально опускает ключ в карман.
— Тебе не нужно спорить со мной, — сказал ему детектив. — Свои аргументы сохрани, пожалуйста, для судьи. А я тебе только докладываю…
— Полицейский скоро явился после падения тела?
— Где-то через десять минут. Соседка Пэттона встала, оделась, спустилась в лифте, нашла полицейского, рассказала ему, что слышала, убедила в необходимости посмотреть, что там происходит, и привела его к номеру. Потом они недолго разговаривали с тобой, а потом полицейский нашел ключ; в целом, может, это заняло минут пятнадцать. И десять — когда эта парочка дотопала по бесконечному коридору до тебя…
— За десять минут можно многое сделать, — философски заметил Перри Мейсон.
— Не больше, чем смыть следы крови… Очень поспешная работа, — добавил Дрейк.
— Полиция знает адрес Брэдбери?
— Не думаю, что они займутся Брэдбери. Они не знают, где он остановился, но, конечно, могут проверить отели и выяснить. Карл Манчестер знает, что его можно достать через тебя…
— Но я буду держать Брэдбери в тени, пока первым не выплывет имя Дорэя. Я хочу, чтобы газеты выболтали все о романтической любви молодой пары, а не о пожилом поклоннике прелестной фотомодели…
Детектив согласился. На столе Перри Мейсона зазвонил телефон. Адвокат, нахмурившись, спросил:
— Кто-нибудь знает, что ты здесь?
Детектив покачал головой.
Перри Мейсон потянулся к трубке и, прежде чем снять ее, сделал небольшую паузу.
— Да, Перри Мейсон у телефона.
— Телеграмма для мистера Мейсона, — сказал женский голос. — Если желаете, могу зачитать по телефону.
— Да.
— Телеграмма из города: «Проверьте ее алиби до того, как она что-то предпримет». Подписано просто буквой «М.».
— Спасибо, — поблагодарил Перри Мейсон.
— Мне прислать вам копию в контору?
— Утром, — сказал он телефонистке и, не опустив трубку, добавил: — Странно, почему она послала мне телеграмму, да еще такую.
Он быстро набрал номер «Бостуик-отеля»: Экзетер, 93821.
Вялым и совершенно безразличным взглядом Пол Дрейк наблюдал за адвокатом.
В трубке послышалось:
— «Бостуик-отель».
— Будьте добры, соедините с комнатой 408, — попросил Мейсон.
— Клиентка из номера 408 вышла несколько минут назад, — быстро проговорила телефонистка.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Она ожидала моего звонка. Может, вы перезвоните в комнату?
— Я позвоню, но там никого нет. Говорю вам, она ушла…
Через какое-то время тот же голос повторил, что номер не отвечает.
Перри Мейсон нажал пальцами на рычажок телефона, не опуская трубку и о чем-то раздумывая. Вдруг раздалась пронзительная трель звонка.
— Да, такое ощущение, что твои дела разрешаются только поздно вечером по телефону, — сонно заметил Пол Дрейк.
Перри Мейсон снял пальцы с рычажка и резко ответил: — Але?
— Слава Богу, я застала вас, шеф, вы один?
— Да, не считая Пола Дрейка. Что такое?
— Слушайте, поскольку будете к этому причастны. От меня только что ушли два детектива. Они пытались добиться своего и были такими грубыми!..
— Чего именно, Делла?
— Они утверждают, будто я позвонила доктору Дорэю, предупредила, что его разыскивает полиция, и посоветовала исчезнуть.
— Почему они так решили? спросил Перри Мейсон.
— Слушайте все внимательно, потому что, думаю, эта пара вот-вот появится у вас. Они говорят, что кто-то позвонил Дорэю в «Мидуик-отель» где-то между девятью пятнадцатью и девятью тридцатью сегодня вечером и сказал ему, что Пэттон убит. Дорэя собираются взять как подозреваемого, и есть улики против него и Маджери Клун: что Маджери сидит где-то и не высовывается и будет продолжать в том же духе… Иными словами, она, мол, скрывается, и что, если Боба Дорэя арестуют, это будет для нее сильнейшим потрясением. Ему посоветовали выехать из города и держаться подальше от расспросов полиции.
— Почему они это связывают с нами? — недовольно произнес Мейсон.
— Потому что голос был женский, и телефонистка в «Мидуик-отеле» слышала, как этот голос сказал, что звонит Делла Стрит, секретарь Перри Мейсона.
В этот момент взгляд адвоката сделался столь жесток и суров, что его серые глаза напоминали стальной лед на реке рождественским утром:
— Шут бы ее побрал!
— Два голубка направились к вам! Будьте готовы принять их…
— Спасибо, Делла. Они были грубы с тобой?
— Пытались.
— Все в порядке?
— Да, я категорически отрицала звонок — и это все, что они могли из меня вытянуть. Но я боюсь за вас, шеф.
— Почему?
— Потому что… Вы знаете, что я имею в виду.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — иди спать и не волнуйся за меня.
— Вы думаете, все обойдется? — спросила она.
Он засмеялся, как смеются взрослые, когда дети рассказывают им о своих ночных страхах.
— Конечно, все обойдется, спокойной ночи. — Он положил трубку и повернулся к Дрейку. — Ну, — сказал он, — тебе есть о чем поразмыслить. Некая особа позвонила в отель доктору Дорэю и сказала ему, что звонит Делла Стрит — секретарь Перри Мейсона; она, мол, ставит его в известность, что Фрэнка Пэттона убили в его комнате; Маджери Клун замешана в этом, и полиция разыскивает Маджери; ему, Дорэю, лучше убраться из города, пока все не утихнет; а если детективы найдут его и станут расспрашивать, это будет ударом для Маджери; наконец, что Перри Мейсон собирается заняться Маджери и он хочет, чтобы доктор Дорэй уехал из города…
Пол Дрейк присвистнул.
— И, — продолжал адвокат, — два детектива сейчас едут ко мне на свидание.
— Во сколько был звонок? — поинтересовался Дрейк. — Где-то около девяти — девяти тридцати. Дорэй только добрался до отеля, и ему позвонили.
Пол Дрейк внимательно посмотрел на Перри Мейсона:
— Какой змей мог уже тогда знать, что твоя контора в курсе убийства Пэттона? Полиция только выясняет это.
— Этот вопрос, Пол, мне и хотят задать детективы. Пол Дрейк посмотрел на часы.
— Не волнуйся, — тихо сказал Перри Мейсон, — я не допущу, чтобы детективы тебя здесь нашли.
— Но они найдут здесь тебя!
Перри Мейсон с полнейшим безразличием посмотрел в темноту за окном.
— Пол, — сказал он, — буду с тобой откровенным. Я не могу допустить, чтобы об этом меня расспрашивали прямо сейчас.
Он встал и надел шляпу.
Не сказав друг другу ни слова, оба вышли в коридор. Перри Мейсон выключил свет и закрыл за собой дверь конторы.
— Куда мы подадимся? Может, к тебе? — спросил Перри Мейсон.
Пол Дрейк ощутимо заволновался, напоминая при этом рыбу, вытащенную на прибрежный песок.
— В чем дело? — взорвался адвокат. — Ты боишься? Ты и я — мы всегда были вместе, а сейчас ты ведешь себя со мной так, будто у меня оспа… Это что ж, только потому, что два фараона хотят меня расспросить о том, о чем я и представления не имею? Но это совсем не значит, что я не могу пойти к тебе и поболтать! Опомнись, старина, с тобой ли я веду такие разговоры? Тебя совсем не должно беспокоить, если они и застанут меня в твоем агентстве.
— Это не так, — запинаясь, сказал Пол Дрейк. — Я хочу признаться кое в чем… Я собирался, но зазвонил телефон…
— Признаться? — поднял брови адвокат. Пол Дрейк кивнул и отвел свои рыбьи глаза. Перри Мейсон глубоко вздохнул.
— Ладно, — сказал он, — пойдем поймаем такси и покатаемся.
Глава 10
Садясь вслед за Полом в такси и закрывая дверцу, Перри попросил водителя:
— Поехали по улице, и где-нибудь через пару кварталов повернешь…
Таксист с любопытством взглянул на них, а Мейсон повернулся к Дрейку: — Ну?
— Это ситуация особая, — ответил детектив. — Я хочу, Перри, чтобы ты кое-что понял. У меня нет желания хитрить как с тобой, так и с клиентами… Я связался с Брэдбери — сейчас он мой клиент, и он заверил меня, что все о’кей… Тут появился новый заказчик, верней, заказчица, и мне дополнительно перепала пара сотен баксов, а деньги, к сожалению, нужны: дела идут препаршиво…
— Не надо об этом, — остановил его Перри Мейсон. — Давай-ка рассказывай, что случилось, да поживее, а то мне надо кое-куда заехать…
— Я вернулся в свое агентство подождать тебя сразу, как обнаружилось убийство, — быстро заговорил Пол Дрейк. — Пока я ждал, вошла молодая женщина. Она была хорошо одета, привлекательна, но вот смотрела как-то странно… Не могу описать тебе как, но мне не понравилось, она сообщила, что знает об убийстве Пэт-тона и…
— Подожди, — перебил его адвокат. — Откуда, шут бы ее взял, она в то время уже знала?
— Не знаю, я только передаю тебе то, что она говорила.
— Ты спрашивал ее — откуда?
— Да.
— И что же?
— Она рассмеялась мне в лицо и высокомерно сказала, что я должен слушать, но ничего не спрашивать.
— Как ее зовут?
— Она назвалась Верой Куттер. Где живет, не сказала. Говорила, что свяжется со мной, когда ей будет нужно; что я не должен и пытаться найти ее. И главное, мол, знает, что Маджери Клун замешана в убийстве, а она дружна с Маджери, и…
— Подожди. Давай разберемся. Ей двадцать четыре — двадцать пять, светло-карие глаза, волосы цвета красного дерева, лицо загорелое и…
— Нет, это не Тэльма Бэлл, если ты ее имеешь в виду. Я знаю ее приметы, потому что мой человек встречался с ней, чтобы выяснить адрес Пэттона. А этой около двадцати четырех, брюнетка, живые черные глаза, длинные тонкие руки, белая, как мел, кожа и…
— А ноги? — неожиданно спросил Перри Мейсон.
— В смысле? — Пол Дрейк уставился на него.
— Ну, хорошенькие ли у нее ножки и любит ли она их выставлять?
Пол Дрейк оторопело глянул на адвоката, отыскивая в его глазах лукавые искры.
— Я серьезно, Пол.
— Не понял?
— Все наши контакты с Пэттоном ведут к девушкам, у которых, как правило, совершенно прелестные ножки. Их снимали для всевозможной рекламы, — объяснил адвокат. — И меня интересует, могла ли эта особа быть связана с Пэттоном.
— А, я понял… Да, у нее действительно хорошенькие ножки, и она любит закидывать одну на другую…
— Продолжай.
— Эта женщина предложила мне защищать интересы Маджери Клун. Мне показалось, что она как-то чрезмерно много знает. Говорила, что у доктора Дорэя ужасный характер; что доктор Дорэй ревновал к Пэт-тону, пока тот был в Кловердале, и что наконец Дорэй приехал сюда не помочь Маджери, а убить Пэттона.
— И ты позвонил Брэдбери? спросил Перри Мейсон.
— Да еще при этой высокомерной посетительнице. Я застал Брэдбери в его отеле, объяснил ситуацию и спросил, могу ли принять предложение. Сначала он был против; хотел, чтобы я работал только на него, а не на какую-то женщину. Она слышала наш с ним разговор и тут же вставила, что я могу все докладывать Брэдбери; а она, мол, хочет лишь удостовериться, что правосудие свершилось, и ей только за этим и надо быть в курсе событий.
— Ты передал это Брэдбери?
— Да.
Перри Мейсон задумчиво постукивал пальцами по стеклу, за которым проплывали яркие в ночной темноте огни. Вдруг он повернулся к Полу Дрейку.
— Это все объясняет, — сказал Мейсон.
— Объясняет что?
— Штрафной талончик на машине Дорэя… Так-так… Детектив с удивлением посмотрел на адвоката:
— Прости, но откуда ты узнал про этот самый талончик? Ты знаешь не хуже меня, что зачастую своими эффективными действиями полиция обязана осведомителям… Так кто тебе намекнул, что машина Дорэя была припаркована поблизости? По правде говоря, Перри, это единственная вещь, которую я скрыл от тебя. Та высокомерная особа сказала мне, что машина Дорэя находилась поблизости от места преступления, ее поставили напротив пожарного крана, за что и шлепнули на нее талончик…
— Скажи мне, этот автомобиль чем-нибудь интересен?
— Да. Это такое двухместное чудовище, напичканное Бог знает чем: и звукоприемники, и почему-то множество фар. Доктор Дорэй решил покрасоваться здесь на своем монстре. Ты знаешь, Кловердаль — маленький городок, и…
Перри Мейсон постучал по стеклянной перегородке, привлекая внимание водителя:
— Я здесь выйду. Пол, ты вернешься к себе в контору?
— Да.
— А эта особа там?
— Была там, когда ты звонил. Собиралась дождаться меня.
Таксист остановил машину и открыл дверцу.
— Поехали по улице, и где-нибудь через пару кварталов повернешь…
Таксист с любопытством взглянул на них, а Мейсон повернулся к Дрейку: — Ну?
— Это ситуация особая, — ответил детектив. — Я хочу, Перри, чтобы ты кое-что понял. У меня нет желания хитрить как с тобой, так и с клиентами… Я связался с Брэдбери — сейчас он мой клиент, и он заверил меня, что все о’кей… Тут появился новый заказчик, верней, заказчица, и мне дополнительно перепала пара сотен баксов, а деньги, к сожалению, нужны: дела идут препаршиво…
— Не надо об этом, — остановил его Перри Мейсон. — Давай-ка рассказывай, что случилось, да поживее, а то мне надо кое-куда заехать…
— Я вернулся в свое агентство подождать тебя сразу, как обнаружилось убийство, — быстро заговорил Пол Дрейк. — Пока я ждал, вошла молодая женщина. Она была хорошо одета, привлекательна, но вот смотрела как-то странно… Не могу описать тебе как, но мне не понравилось, она сообщила, что знает об убийстве Пэт-тона и…
— Подожди, — перебил его адвокат. — Откуда, шут бы ее взял, она в то время уже знала?
— Не знаю, я только передаю тебе то, что она говорила.
— Ты спрашивал ее — откуда?
— Да.
— И что же?
— Она рассмеялась мне в лицо и высокомерно сказала, что я должен слушать, но ничего не спрашивать.
— Как ее зовут?
— Она назвалась Верой Куттер. Где живет, не сказала. Говорила, что свяжется со мной, когда ей будет нужно; что я не должен и пытаться найти ее. И главное, мол, знает, что Маджери Клун замешана в убийстве, а она дружна с Маджери, и…
— Подожди. Давай разберемся. Ей двадцать четыре — двадцать пять, светло-карие глаза, волосы цвета красного дерева, лицо загорелое и…
— Нет, это не Тэльма Бэлл, если ты ее имеешь в виду. Я знаю ее приметы, потому что мой человек встречался с ней, чтобы выяснить адрес Пэттона. А этой около двадцати четырех, брюнетка, живые черные глаза, длинные тонкие руки, белая, как мел, кожа и…
— А ноги? — неожиданно спросил Перри Мейсон.
— В смысле? — Пол Дрейк уставился на него.
— Ну, хорошенькие ли у нее ножки и любит ли она их выставлять?
Пол Дрейк оторопело глянул на адвоката, отыскивая в его глазах лукавые искры.
— Я серьезно, Пол.
— Не понял?
— Все наши контакты с Пэттоном ведут к девушкам, у которых, как правило, совершенно прелестные ножки. Их снимали для всевозможной рекламы, — объяснил адвокат. — И меня интересует, могла ли эта особа быть связана с Пэттоном.
— А, я понял… Да, у нее действительно хорошенькие ножки, и она любит закидывать одну на другую…
— Продолжай.
— Эта женщина предложила мне защищать интересы Маджери Клун. Мне показалось, что она как-то чрезмерно много знает. Говорила, что у доктора Дорэя ужасный характер; что доктор Дорэй ревновал к Пэт-тону, пока тот был в Кловердале, и что наконец Дорэй приехал сюда не помочь Маджери, а убить Пэттона.
— И ты позвонил Брэдбери? спросил Перри Мейсон.
— Да еще при этой высокомерной посетительнице. Я застал Брэдбери в его отеле, объяснил ситуацию и спросил, могу ли принять предложение. Сначала он был против; хотел, чтобы я работал только на него, а не на какую-то женщину. Она слышала наш с ним разговор и тут же вставила, что я могу все докладывать Брэдбери; а она, мол, хочет лишь удостовериться, что правосудие свершилось, и ей только за этим и надо быть в курсе событий.
— Ты передал это Брэдбери?
— Да.
Перри Мейсон задумчиво постукивал пальцами по стеклу, за которым проплывали яркие в ночной темноте огни. Вдруг он повернулся к Полу Дрейку.
— Это все объясняет, — сказал Мейсон.
— Объясняет что?
— Штрафной талончик на машине Дорэя… Так-так… Детектив с удивлением посмотрел на адвоката:
— Прости, но откуда ты узнал про этот самый талончик? Ты знаешь не хуже меня, что зачастую своими эффективными действиями полиция обязана осведомителям… Так кто тебе намекнул, что машина Дорэя была припаркована поблизости? По правде говоря, Перри, это единственная вещь, которую я скрыл от тебя. Та высокомерная особа сказала мне, что машина Дорэя находилась поблизости от места преступления, ее поставили напротив пожарного крана, за что и шлепнули на нее талончик…
— Скажи мне, этот автомобиль чем-нибудь интересен?
— Да. Это такое двухместное чудовище, напичканное Бог знает чем: и звукоприемники, и почему-то множество фар. Доктор Дорэй решил покрасоваться здесь на своем монстре. Ты знаешь, Кловердаль — маленький городок, и…
Перри Мейсон постучал по стеклянной перегородке, привлекая внимание водителя:
— Я здесь выйду. Пол, ты вернешься к себе в контору?
— Да.
— А эта особа там?
— Была там, когда ты звонил. Собиралась дождаться меня.
Таксист остановил машину и открыл дверцу.