Дрейк кивнул и сказал:
— Теперь посмотрим на дружбу Хелен Дрексель и Элвины Митчелл. В тот понедельник Хелен приехала в Лос-Анджелес на семейной машине, чтобы сделать некоторые покупки. Поскольку в таких случаях она всегда встречалась с Элвиной Митчелл за чашечкой кофе и наша стоянка находится где-то посередине между торговым центром и офисом Баннера, она припарковала здесь свою машину и пошла за покупками. Этот факт не имеет никакого отношения к убийству, но тем не менее представляет интерес как своеобразная связка между разными событиями.
— Я тоже так думаю, — сказал Мейсон. — Спасибо за информацию, Пол. Я все это хорошенько обдумаю и сделаю соответствующие выводы.
Глава 15
Глава 16
Глава 17
— Теперь посмотрим на дружбу Хелен Дрексель и Элвины Митчелл. В тот понедельник Хелен приехала в Лос-Анджелес на семейной машине, чтобы сделать некоторые покупки. Поскольку в таких случаях она всегда встречалась с Элвиной Митчелл за чашечкой кофе и наша стоянка находится где-то посередине между торговым центром и офисом Баннера, она припарковала здесь свою машину и пошла за покупками. Этот факт не имеет никакого отношения к убийству, но тем не менее представляет интерес как своеобразная связка между разными событиями.
— Я тоже так думаю, — сказал Мейсон. — Спасибо за информацию, Пол. Я все это хорошенько обдумаю и сделаю соответствующие выводы.
Глава 15
Когда судья Фэллон после тридцатиминутного перерыва занял свое место, окружной прокурор Гамильтон Бюргер сказал:
— С позволения суда обвинение намерено вызвать свидетеля, который опознает обвиняемую. Когда свидетель видел обвиняемую, на ней были темные очки. Поэтому для соблюдения справедливости по отношению как к свидетелю, так и обвиняемой необходимо, чтобы обвиняемая была в очках, когда свидетель увидит ее здесь, в зале, в первый раз. Хотел бы просить суд рекомендовать обвиняемой надеть темные очки и не снимать их в процессе судебного заседания.
Судья Фэллон покачал головой:
— Я сомневаюсь в справедливости этой просьбы, — сказал он. — Личное опознание — это та область, в которой допускается слишком много ошибок. Если мы будем настаивать на том, чтобы обвиняемая надела темные очки, это будет равнозначно просьбе к грабителю надеть маску, чтобы свидетель мог его опознать.
— Хотел бы, с разрешения суда, заметить, — сказал окружной прокурор, — что опознание проводится с учетом голоса, манеры поведения, ведения разговора, формы головы, а не только внешности подозреваемого лица. Поэтому я думаю, что моя просьба справедлива.
Судья Фэллон продолжал качать головой, но затем поймал взгляд Мейсона.
— Мы совсем не возражаем, чтобы обвиняемая надела темные очки, — начал Мейсон, — при условии, что все другие свидетели наденут темные очки во время опознания.
Лицо Бюргера засветилось.
— Так вы не возражаете?
— Совсем наоборот.
— Это разумно.
Судью Фэллона все еще одолевали сомнения.
— Я думаю, что адвокат ставит свою подзащитную в очень опасную ситуацию. Суд знает немало примеров, когда опознавали не имевших отношения к делу лиц. Поэтому суд продолжает считать этот метод, по крайней мере, недостаточно надежным.
— Мы не возражаем против этого, — вновь заявил Мейсон и сделал жест рукой. — Пусть все наденут темные очки.
— Хорошо, — сдался судья Фэллон. — Всех находящихся в зале заседания свидетелей прошу надеть темные очки. У кого очков нет, прошу на время покинуть зал.
— Вызывайте вашего свидетеля, господин Бюргер.
Мейсон повернулся к обвиняемой.
— Наденьте темные очки, Аделла, — сказал он. Гамильтон Бюргер сидел в своем кресле и благодушно улыбался.
Один из служащих суда что-то прошептал ему, и Бюргер заявил:
— Мисс Митчелл на несколько минут задерживается. С тем чтобы не терять время, мне хотелось бы допросить другого свидетеля.
— У нас нет возражений, — заявил Мейсон, — если суд приступит к допросу Элвины Митчелл сразу же после ее появления в зале заседаний, а допрос свидетеля обвинения будет прерван.
— Я согласен с этим, — сказал окружной прокурор. — Прошу вызвать Артура Колдуэлла.
Свидетельское место занял Артур Колдуэлл, крепко сбитый, стройный, лет тридцати пяти.
— Ваше имя Артур Колдуэлл, вы летчик, выполняете чартерные полеты из Лос-Анджелеса?
— Да, сэр.
— Заказывала ли у вас в понедельник, четвертого числа, женщина чартерный рейс из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас?
— Да, я доставил ее в Лас-Вегас и обратно.
— Как долго она пробыла в Лас-Вегасе?
— В целом немногим больше часа.
— В котором часу вы вылетели?
— Мы вылетели из аэропорта Лос-Анджелеса в 5 часов 30 минут. Самолет был заказан ранее в тот же день по телефону. Я полностью заправил его и ждал пассажира.
— Были ли какие-либо особенности во внешнем виде человека, зафрахтовавшего самолет?
— Да, сэр, были.
— В чем они заключались?
— Несмотря на то что большая часть полета проходила в темное время дня, пассажирка ни разу не сняла свои темные очки.
— Я хотел бы попросить вас оглядеть собравшихся в зале. Не видите ли вы здесь женщину, которая заказала самолет?
— Если позволит суд, — вмешался Мейсон, вставая, — мы возражаем против такого метода проведения идентификации. Идентификацию можно проводить только в составе группы женщин одинакового возраста и наружности.
Судья Фэллон сказал:
— Конечно. Это лучше. Однако речь идет о надежности идентификации, а не о возможности ее применения. Я думаю, что мнение защиты вполне правомерно. Если обвинение собирается провести идентификацию именно таким образом, я сниму возражения.
Дверь открылась, и в зал заседаний торопливо вошла Элвина Митчелл.
— Если позволит суд, — начал Мейсон, — я хотел бы, в соответствии с договоренностью с окружным прокурором, начать допрос Элвины Митчелл, которая только что вошла в зал заседаний.
— Хорошо, — ответил Гамильтон Бюргер, — я уважаю договоренности.
Бюргер подождал, пока Элвину Митчелл приведут к присяге, и сел на свое место. Затем он сказал:
— Ваше имя Элвина Митчелл, вы работаете секретарем у адвоката Хантли Л. Баннера, не так ли?
— Именно так, сэр.
— Вы уже давно работаете у него?
— Около семи лет.
Бюргер с копией завещания в руках подошел к свидетельнице.
— Это фотокопия документа, который якобы является последним завещанием Гарвина Гастингса, которое в присутствии вас и мистера Баннера было им подписано. Вам знаком этот документ? Это ваша подпись?
— Да, сэр. Знаком. Подпись моя.
— Все трое из вас присутствовали, когда подписывался этот документ?
— Да, сэр.
— Вы, как свидетель, его тоже подписали?
— Да, сэр.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — пробурчал Бюргер.
— У меня есть здесь темные очки. Не будете ли так любезны надеть их? — попросил Мейсон.
— Почему я должна это делать, — фыркнула Элвина Митчелл.
— Потому, — ответил Мейсон, — что обвиняемая в темных очках и в соответствии с достигнутой договоренностью с окружным прокурором свидетели тоже должны быть в темных очках.
— Но со мной такой договоренности не было, и я не собираюсь надевать темные очки.
— Минуточку, минуточку, — вмешался судья Фэллон. — Я не вижу причин отказываться. Или, точнее, я не видел оснований для возражений, когда стороны обсуждали такую договоренность. Это необычная ситуация. Разве вы как-нибудь пострадаете, если наденете темные очки?
— Я уверен, что свидетельница готова надеть темные очки, — заявил Гамильтон Бюргер. — Совершенно очевидно, что мистер Мейсон намеревается сбить с толку свидетеля, который только что покинул свидетельское место и…
— Господин обвинитель, не вижу необходимости в вашей реплике, — сказал судья Фэллон. — Свидетель, пожалуйста, наденьте темные очки.
Элвина Митчелл неохотно надела очки и повернулась к судье Фэллону.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — А теперь посмотрите на меня.
Элвина Митчелл повернулась лицом к Мейсону.
— Вы уверены, что именно это завещание вы засвидетельствовали? — спросил адвокат.
— Да, уверена.
— Вы возражаете против ношения темных очков, когда вы находитесь на свидетельском месте? — продолжал Мейсон.
— Я возражаю против приказа надеть темные очки, — вспыхнула она. — Я не собака, чтобы командовать мною.
— Тогда снимите их и отдайте моему сотруднику по приему посетителей, — сказал Мейсон, повернулся спиной к свидетельнице и пошел на свое место.
Элвина Митчелл рывком сняла очки, не колеблясь, сделала несколько шагов по направлению к местам для присяжных и протянула очки Герти. Затем она быстро пошла к выходу, немного задержавшись в дверях.
— Господин Колдуэлл, займите свидетельское место, — попросил Гамильтон Бюргер.
Пилот подчинился окружному прокурору.
— Если суд позволит сказать, ранее мистер Мейсон высказал возражение против моего вопроса, которое было не принято, и я…
— Я снимаю свое возражение, — сказал Мейсон. — Сейчас совершенно ясно, что имел в виду окружной прокурор. Я не считаю, что справедливо проводить таким образом идентификацию, но пусть свидетель ответит на его вопрос.
Колдуэлл начал говорить, с большой осторожностью подбирая слова.
— Женщина, сидящая рядом с мистером Мейсоном, являющаяся обвиняемой по делу, очень напоминает пассажирку, который заказывал самолет.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — сказал Бюргер.
— Это та же женщина или нет? — спросил Мейсон. — Можете ли вы поклясться, что именно обвиняемая заказывала ваш самолет? А может быть, это сделала женщина, которая только что была на свидетельском месте?
Колдуэлл задумчиво почесал подбородок и сказал:
— Я не совсем уверен.
— О, подождите минутку, — продолжал Мейсон. — Я хотел бы задать мисс Митчелл еще один вопрос. Пусть судебный пристав догонит ее и вернет обратно. Она еще не должна уйти слишком далеко.
Судья Фэллон задумчиво посмотрел на Мейсона и сказал:
— Судебный пристав, попытайтесь вернуть мисс Митчелл.
Судебный пристав быстро покинул зал заседаний. Посоветовавшись о чем-то шепотом с Аделлой Гастингс, Мейсон повернулся к Колдуэллу.
— Ваша пассажирка не снимала очков?
— Не снимала, сэр.
— При полете как туда, так и обратно?
— В оба конца, сэр.
— Поэтому ее глаз вы не видели?
— Нет, сэр.
— Несколько минут назад на свидетельском месте вы видели женщину, секретаря мистера Баннера, не так ли?
— Да, видел, сэр.
— Вы видели ее в темных очках?
— Да.
— Она похожа на вашу пассажирку? Свидетель немного поколебался, а потом сказал:
— Увидев ее, я понял, насколько трудно опознать женщину, которая носит темные очки. Мисс Митчелл очень похожа на пассажирку. Теперь я понимаю, что почти невозможно опознать молодую женщину подобной комплекции в темных очках. Я также заметил, продолжал Колдуэлл, что голос мисс Митчелл очень похож… Могу я услышать голос обвиняемой? Это помогло бы мне составить свое мнение.
— А своего мнения у вас еще не сложилось? — спросил Мейсон.
Поколебавшись немного, Колдуэлл ответил:
— У меня было почти твердое мнение. Ранее у меня была возможность посмотреть на обвиняемую, когда она была без очков. Тогда я сказал, что, если бы она была в темных очках, я смог бы позитивно ее идентифицировать. Когда я увидел ее в темных очках, — продолжал Колдуэлл, — я был уверен, что это она. Однако при появлении мисс Митчелл, особенно когда я услышал ее голос… Ее голос звучит, как у той женщины, что летела со мной до Лас-Вегаса и обратно. Я в растерянности.
Судебный пристав открыл вращающуюся дверь и сказал:
— Ваша честь, я не мог догнать ее. Увидев меня, она бросилась бежать по лестнице и смешалась с толпой. Я потерял ее.
— Вы потеряли ее! — воскликнул судья Фэллон. — Разве вы не могли различить ее в толпе?
— Конечно, я различал ее, но не мог догнать. Она убегала так быстро, как могла. Она ведь моложе меня, — сказал судебный пристав. — Я просил прохожих остановить ее, но сделать этого не удалось.
— Я думаю, — сказал судья Фэллон, — что нам следует отложить заседание до десяти часов завтрашнего дня. Тем временем я попытаюсь разгадать эту загадку. Прошу адвоката защиты и окружного прокурора зайти ко мне сразу же после закрытия заседания.
— С позволения суда обвинение намерено вызвать свидетеля, который опознает обвиняемую. Когда свидетель видел обвиняемую, на ней были темные очки. Поэтому для соблюдения справедливости по отношению как к свидетелю, так и обвиняемой необходимо, чтобы обвиняемая была в очках, когда свидетель увидит ее здесь, в зале, в первый раз. Хотел бы просить суд рекомендовать обвиняемой надеть темные очки и не снимать их в процессе судебного заседания.
Судья Фэллон покачал головой:
— Я сомневаюсь в справедливости этой просьбы, — сказал он. — Личное опознание — это та область, в которой допускается слишком много ошибок. Если мы будем настаивать на том, чтобы обвиняемая надела темные очки, это будет равнозначно просьбе к грабителю надеть маску, чтобы свидетель мог его опознать.
— Хотел бы, с разрешения суда, заметить, — сказал окружной прокурор, — что опознание проводится с учетом голоса, манеры поведения, ведения разговора, формы головы, а не только внешности подозреваемого лица. Поэтому я думаю, что моя просьба справедлива.
Судья Фэллон продолжал качать головой, но затем поймал взгляд Мейсона.
— Мы совсем не возражаем, чтобы обвиняемая надела темные очки, — начал Мейсон, — при условии, что все другие свидетели наденут темные очки во время опознания.
Лицо Бюргера засветилось.
— Так вы не возражаете?
— Совсем наоборот.
— Это разумно.
Судью Фэллона все еще одолевали сомнения.
— Я думаю, что адвокат ставит свою подзащитную в очень опасную ситуацию. Суд знает немало примеров, когда опознавали не имевших отношения к делу лиц. Поэтому суд продолжает считать этот метод, по крайней мере, недостаточно надежным.
— Мы не возражаем против этого, — вновь заявил Мейсон и сделал жест рукой. — Пусть все наденут темные очки.
— Хорошо, — сдался судья Фэллон. — Всех находящихся в зале заседания свидетелей прошу надеть темные очки. У кого очков нет, прошу на время покинуть зал.
— Вызывайте вашего свидетеля, господин Бюргер.
Мейсон повернулся к обвиняемой.
— Наденьте темные очки, Аделла, — сказал он. Гамильтон Бюргер сидел в своем кресле и благодушно улыбался.
Один из служащих суда что-то прошептал ему, и Бюргер заявил:
— Мисс Митчелл на несколько минут задерживается. С тем чтобы не терять время, мне хотелось бы допросить другого свидетеля.
— У нас нет возражений, — заявил Мейсон, — если суд приступит к допросу Элвины Митчелл сразу же после ее появления в зале заседаний, а допрос свидетеля обвинения будет прерван.
— Я согласен с этим, — сказал окружной прокурор. — Прошу вызвать Артура Колдуэлла.
Свидетельское место занял Артур Колдуэлл, крепко сбитый, стройный, лет тридцати пяти.
— Ваше имя Артур Колдуэлл, вы летчик, выполняете чартерные полеты из Лос-Анджелеса?
— Да, сэр.
— Заказывала ли у вас в понедельник, четвертого числа, женщина чартерный рейс из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас?
— Да, я доставил ее в Лас-Вегас и обратно.
— Как долго она пробыла в Лас-Вегасе?
— В целом немногим больше часа.
— В котором часу вы вылетели?
— Мы вылетели из аэропорта Лос-Анджелеса в 5 часов 30 минут. Самолет был заказан ранее в тот же день по телефону. Я полностью заправил его и ждал пассажира.
— Были ли какие-либо особенности во внешнем виде человека, зафрахтовавшего самолет?
— Да, сэр, были.
— В чем они заключались?
— Несмотря на то что большая часть полета проходила в темное время дня, пассажирка ни разу не сняла свои темные очки.
— Я хотел бы попросить вас оглядеть собравшихся в зале. Не видите ли вы здесь женщину, которая заказала самолет?
— Если позволит суд, — вмешался Мейсон, вставая, — мы возражаем против такого метода проведения идентификации. Идентификацию можно проводить только в составе группы женщин одинакового возраста и наружности.
Судья Фэллон сказал:
— Конечно. Это лучше. Однако речь идет о надежности идентификации, а не о возможности ее применения. Я думаю, что мнение защиты вполне правомерно. Если обвинение собирается провести идентификацию именно таким образом, я сниму возражения.
Дверь открылась, и в зал заседаний торопливо вошла Элвина Митчелл.
— Если позволит суд, — начал Мейсон, — я хотел бы, в соответствии с договоренностью с окружным прокурором, начать допрос Элвины Митчелл, которая только что вошла в зал заседаний.
— Хорошо, — ответил Гамильтон Бюргер, — я уважаю договоренности.
Бюргер подождал, пока Элвину Митчелл приведут к присяге, и сел на свое место. Затем он сказал:
— Ваше имя Элвина Митчелл, вы работаете секретарем у адвоката Хантли Л. Баннера, не так ли?
— Именно так, сэр.
— Вы уже давно работаете у него?
— Около семи лет.
Бюргер с копией завещания в руках подошел к свидетельнице.
— Это фотокопия документа, который якобы является последним завещанием Гарвина Гастингса, которое в присутствии вас и мистера Баннера было им подписано. Вам знаком этот документ? Это ваша подпись?
— Да, сэр. Знаком. Подпись моя.
— Все трое из вас присутствовали, когда подписывался этот документ?
— Да, сэр.
— Вы, как свидетель, его тоже подписали?
— Да, сэр.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — пробурчал Бюргер.
— У меня есть здесь темные очки. Не будете ли так любезны надеть их? — попросил Мейсон.
— Почему я должна это делать, — фыркнула Элвина Митчелл.
— Потому, — ответил Мейсон, — что обвиняемая в темных очках и в соответствии с достигнутой договоренностью с окружным прокурором свидетели тоже должны быть в темных очках.
— Но со мной такой договоренности не было, и я не собираюсь надевать темные очки.
— Минуточку, минуточку, — вмешался судья Фэллон. — Я не вижу причин отказываться. Или, точнее, я не видел оснований для возражений, когда стороны обсуждали такую договоренность. Это необычная ситуация. Разве вы как-нибудь пострадаете, если наденете темные очки?
— Я уверен, что свидетельница готова надеть темные очки, — заявил Гамильтон Бюргер. — Совершенно очевидно, что мистер Мейсон намеревается сбить с толку свидетеля, который только что покинул свидетельское место и…
— Господин обвинитель, не вижу необходимости в вашей реплике, — сказал судья Фэллон. — Свидетель, пожалуйста, наденьте темные очки.
Элвина Митчелл неохотно надела очки и повернулась к судье Фэллону.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — А теперь посмотрите на меня.
Элвина Митчелл повернулась лицом к Мейсону.
— Вы уверены, что именно это завещание вы засвидетельствовали? — спросил адвокат.
— Да, уверена.
— Вы возражаете против ношения темных очков, когда вы находитесь на свидетельском месте? — продолжал Мейсон.
— Я возражаю против приказа надеть темные очки, — вспыхнула она. — Я не собака, чтобы командовать мною.
— Тогда снимите их и отдайте моему сотруднику по приему посетителей, — сказал Мейсон, повернулся спиной к свидетельнице и пошел на свое место.
Элвина Митчелл рывком сняла очки, не колеблясь, сделала несколько шагов по направлению к местам для присяжных и протянула очки Герти. Затем она быстро пошла к выходу, немного задержавшись в дверях.
— Господин Колдуэлл, займите свидетельское место, — попросил Гамильтон Бюргер.
Пилот подчинился окружному прокурору.
— Если суд позволит сказать, ранее мистер Мейсон высказал возражение против моего вопроса, которое было не принято, и я…
— Я снимаю свое возражение, — сказал Мейсон. — Сейчас совершенно ясно, что имел в виду окружной прокурор. Я не считаю, что справедливо проводить таким образом идентификацию, но пусть свидетель ответит на его вопрос.
Колдуэлл начал говорить, с большой осторожностью подбирая слова.
— Женщина, сидящая рядом с мистером Мейсоном, являющаяся обвиняемой по делу, очень напоминает пассажирку, который заказывал самолет.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — сказал Бюргер.
— Это та же женщина или нет? — спросил Мейсон. — Можете ли вы поклясться, что именно обвиняемая заказывала ваш самолет? А может быть, это сделала женщина, которая только что была на свидетельском месте?
Колдуэлл задумчиво почесал подбородок и сказал:
— Я не совсем уверен.
— О, подождите минутку, — продолжал Мейсон. — Я хотел бы задать мисс Митчелл еще один вопрос. Пусть судебный пристав догонит ее и вернет обратно. Она еще не должна уйти слишком далеко.
Судья Фэллон задумчиво посмотрел на Мейсона и сказал:
— Судебный пристав, попытайтесь вернуть мисс Митчелл.
Судебный пристав быстро покинул зал заседаний. Посоветовавшись о чем-то шепотом с Аделлой Гастингс, Мейсон повернулся к Колдуэллу.
— Ваша пассажирка не снимала очков?
— Не снимала, сэр.
— При полете как туда, так и обратно?
— В оба конца, сэр.
— Поэтому ее глаз вы не видели?
— Нет, сэр.
— Несколько минут назад на свидетельском месте вы видели женщину, секретаря мистера Баннера, не так ли?
— Да, видел, сэр.
— Вы видели ее в темных очках?
— Да.
— Она похожа на вашу пассажирку? Свидетель немного поколебался, а потом сказал:
— Увидев ее, я понял, насколько трудно опознать женщину, которая носит темные очки. Мисс Митчелл очень похожа на пассажирку. Теперь я понимаю, что почти невозможно опознать молодую женщину подобной комплекции в темных очках. Я также заметил, продолжал Колдуэлл, что голос мисс Митчелл очень похож… Могу я услышать голос обвиняемой? Это помогло бы мне составить свое мнение.
— А своего мнения у вас еще не сложилось? — спросил Мейсон.
Поколебавшись немного, Колдуэлл ответил:
— У меня было почти твердое мнение. Ранее у меня была возможность посмотреть на обвиняемую, когда она была без очков. Тогда я сказал, что, если бы она была в темных очках, я смог бы позитивно ее идентифицировать. Когда я увидел ее в темных очках, — продолжал Колдуэлл, — я был уверен, что это она. Однако при появлении мисс Митчелл, особенно когда я услышал ее голос… Ее голос звучит, как у той женщины, что летела со мной до Лас-Вегаса и обратно. Я в растерянности.
Судебный пристав открыл вращающуюся дверь и сказал:
— Ваша честь, я не мог догнать ее. Увидев меня, она бросилась бежать по лестнице и смешалась с толпой. Я потерял ее.
— Вы потеряли ее! — воскликнул судья Фэллон. — Разве вы не могли различить ее в толпе?
— Конечно, я различал ее, но не мог догнать. Она убегала так быстро, как могла. Она ведь моложе меня, — сказал судебный пристав. — Я просил прохожих остановить ее, но сделать этого не удалось.
— Я думаю, — сказал судья Фэллон, — что нам следует отложить заседание до десяти часов завтрашнего дня. Тем временем я попытаюсь разгадать эту загадку. Прошу адвоката защиты и окружного прокурора зайти ко мне сразу же после закрытия заседания.
Глава 16
Судья Фэллон снял свою мантию, повесил ее на вешалку в шкаф и, повернувшись к Гамильтону Бюргеру, сказал:
— Как вы все это объясните, мистер Бюргер?
Открыто не выказывая своего негодования, Бюргер заявил:
— Это просто очередная карусель со стороны защиты. Свидетель Элвина Митчелл испытывает страх перед публичным появлением в переполненном зале судебных заседаний. Используя это, мистер Мейсон запугал ее настолько, что обратил в бегство, и сейчас он собирается использовать создавшуюся ситуацию, чтобы создать благоприятную ситуацию для своей клиентки.
Судья повернулся к Мейсону.
— Что у вас за теория? — спросил он.
— Да, у меня есть некоторые мысли.
— Оба садитесь, прошу вас, — сказал судья Фэллон. — Ну, мистер Мейсон, что у вас за теория?
— Гарвин Гастингс был убит во сне, — начал он. Судья Фэллон кивнул.
— Я исхожу из предположения, что моя клиентка невиновна, — продолжал Мейсон.
— К такому допущению я присоединиться не могу, — вставил Бюргер.
— Продолжайте, мистер Мейсон, — вмешался судья Фэллон.
— Если моя клиентка невиновна, Гарвина Гастингса не могли убить ночью, иначе она услышала бы выстрелы. Очевидно, его убили после того, как она ушла из дома рано утром, чтобы позавтракать с Симли Бисэном. Это означает, что смерть наступила где-то между шестью и восемью часами утра.
Женскую сумку с револьвером, с помощью которого было совершено убийство, кто-то оставил в моем офисе днем. По телефону какая-то женщина заказала самолет до Лас-Вегаса и вылетела туда в понедельник в 17 часов 30 минут, — продолжал Мейсон.
Баннер закрывает свой офис в 16 часов 30 минут. Многие юридические конторы заканчивают работу как раз в это время. Поэтому можно отметить три периода активности: утром перед открытием офисов, днем в обеденное время и вечером после работы. Это означает, что действовал человек, работающий в каком-то офисе и не желающий, чтобы кто-то заметил его отсутствие.
Имеются два револьвера. Один был у Гарвина Гастингса, другой — у Аделлы Гастингс. Аделла никогда не интересовалась номером своего револьвера, однако можно предположить, что Гарвин отдал ей тот, который он купил в последнюю очередь. Убийство было совершено с помощью первого револьвера, и он находился в сумке Аделлы. Это означает, что кто-то пробрался в апартаменты Аделлы и забрал револьвер до того, как полиция произвела там обыск.
Сумку украли у Аделлы в Лос-Анджелесе, когда она, поехав на встречу со своим мужем, остановилась, чтобы купить сигарет. Это было сделано лицом, знавшим ее привычку носить темные очки и стремившимся получить ключи от ее квартиры.
— Но зачем это «лицо» полетело в Лас-Вегас в воскресенье ночью, использовало ключи от ее квартиры и выкрало револьвер? — спросил судья Фэллон.
— Это было необходимо, — ответил Мейсон, — так как это «лицо» не знало, что убийство будет совершено в запланированное время. Оно не было уверено, что Аделла рано утром уйдет на встречу с Симли Бисэном. Это лицо предполагало, что так может случиться, но уверено не было.
Этот человек выкрал сумку Аделлы, в воскресенье вечером сделал дубликат ключей, что были в сумке, и ждал, пока Аделла уйдет из дома, оставив Гарвина спящим. Затем он тихонько пробрался в дом Гарвина, хладнокровно убил его, дважды нажав курок и всадив две пули в голову спящего человека.
Затем этот человек положил револьвер, с помощью которого был убит Гарвин, в сумку Аделлы Гастингс и оставил ее в моем офисе, организовав дело таким образом, чтобы у Герти, моей сотрудницы по приему посетителей, не появилось сомнений, что это была Аделла Гастингс.
— Почему нельзя было сделать это до обеда? — спросил судья Фэллон.
— Потому что физически это невозможно сделать до обеда, — ответил Мейсон. — Это один из основных принципов моих рассуждений.
— Почему? — спросил судья Фэллон.
— Давайте разберем условия, необходимые для совершения убийства. Убийцей мог быть только человек, знакомый с делами фирмы, хорошо знавший порядки в доме Гастингсов, и он должен был где-то работать.
— Вы исходите при этом из тех трех временных критических периодов, о которых упоминали ранее? — спросил судья Фэллон.
— Вот именно, — ответил Мейсон.
— О, послушайте, ваша честь, — вмешался Гамильтон Бюргер. — Это снова та же самая карусель.
— Минутку, господин Бюргер, — остановил окружного прокурора судья Фэллон. — Я выслушал вашу версию, но меня очень заинтересовали рассуждения мистера Мейсона.
— Учитывая обстоятельства, при которых была оставлена сумка в моем офисе, соучастником преступления, очевидно, должна была быть женщина, хотя убийцей был, вероятно, мужчина. Это сужает круг соучастников до трех человек, — продолжал Мейсон. — Это Элвина Митчелл, секретарь адвоката Баннера, Минерва Гастингс или Розали Блэкберн, секретарь Симли Бисэна.
Должен вам признаться, что когда я рассматривал каждую из этих трех женщин, то сначала мой выбор пал на Розали Блэкберн. Затем Хантли Баннер сообщил мне, что он направляет мне некоторые документы со своим секретарем, которая, однако, отказалась идти в мой офис. Меня это заинтересовало, но в то время я не придал данному факту должного значения.
Но когда здесь, в суде, показания по завещанию стал давать Хантли Баннер, а не его секретарь, меня это очень удивило. Не боялась ли Элвина Митчелл, что Герти опознает ее? Поэтому, — продолжал Мейсон, — я попросил Герти вместе с другой женщиной сесть на место для присяжных заседателей. Когда Элвина Митчелл была очень возбуждена и не контролировала свои действия, я попросил ее передать темные очки моей сотруднице по приему посетителей, не показывая, где она сидит. Мисс Митчелл передала очки Герти. Возникает вопрос — как она узнала Герти, если не видела ее раньше.
— Хорошо, — сказал судья Фэллон. — Предполагая, что Элвина Митчелл замешана в этом деле, откуда вы знаете, что не Хантли Баннер разработал все это?
— Потому что, — ответил Мейсон, — если бы это было так, Элвина не делала бы все возможное, чтобы не появиться в моем офисе в понедельник. Она бы улетела в Лас-Вегас сразу после того, как умышленно оставила сумку в моем офисе.
— А каковы мотивы преступления? — спросил судья Фэллон.
— Мотивы, — ответил Мейсон, — так же очевидны, как и личность преступника. Я не хочу беспокоить вас догадками на этот счет. Но как только у нас в руках будет мисс Митчелл, мы сразу же обнаружим мотивы преступления, а они могут быть довольно сложными. Мне бы хотелось, чтобы полиция приступила к розыску мисс Митчелл. Мне кажется, что на допросе она сразу же даст показания.
Судья Фэллон посмотрел на Гамильтона Бюргера. Окружной прокурор покачал головой:
— Хочу повторить, что это все проделки адвоката, чтобы облегчить участь обвиняемой. Я не веду дело с позиций обвиняемой, — продолжал Гамильтон Бюргер. — Конечно, Перри Мейсон может очень красноречиво изложить все факты, которые идут в ее пользу. Фактически он уже сделал это. Его выводы настолько же ошибочны, насколько драматичны.
Он так повел дело, — продолжал Бюргер, — что судебному приставу пришлось бежать за мисс Митчелл, чем до смерти напугал бедную девушку. Если она даже ничего не сделала, Мейсон своими действиями вынудил ее к бегству.
— Я не согласен, — заявил судья Фэллон. — Я хочу, чтобы Элвину Митчелл нашли. Арестовать ее не составит труда. Полиция может установить наблюдение за ее квартирой, местом работы, стоянкой, где она паркует свою машину. После задержания ее необходимо доставить сюда, ко мне. Если окружной прокурор не собирается допрашивать Минерву Гастингс, я хочу, чтобы это сделал лейтенант Трэгг. Я проинструктирую его об этом.
— Хорошо, — устало сказал Гамильтон Бюргер. — Это, конечно, еще один зигзаг в деле. Но если Мейсону удалось убедить вас, он убедит и газетных репортеров, поэтому я приступаю к проверке его теории.
— Пожалуйста, сделайте это, — холодно и официально сказал судья Фэллон. — И не считайте, что суд настолько доверчив и наивен, как вы пытаетесь это показать своим поведением.
— Как вы все это объясните, мистер Бюргер?
Открыто не выказывая своего негодования, Бюргер заявил:
— Это просто очередная карусель со стороны защиты. Свидетель Элвина Митчелл испытывает страх перед публичным появлением в переполненном зале судебных заседаний. Используя это, мистер Мейсон запугал ее настолько, что обратил в бегство, и сейчас он собирается использовать создавшуюся ситуацию, чтобы создать благоприятную ситуацию для своей клиентки.
Судья повернулся к Мейсону.
— Что у вас за теория? — спросил он.
— Да, у меня есть некоторые мысли.
— Оба садитесь, прошу вас, — сказал судья Фэллон. — Ну, мистер Мейсон, что у вас за теория?
— Гарвин Гастингс был убит во сне, — начал он. Судья Фэллон кивнул.
— Я исхожу из предположения, что моя клиентка невиновна, — продолжал Мейсон.
— К такому допущению я присоединиться не могу, — вставил Бюргер.
— Продолжайте, мистер Мейсон, — вмешался судья Фэллон.
— Если моя клиентка невиновна, Гарвина Гастингса не могли убить ночью, иначе она услышала бы выстрелы. Очевидно, его убили после того, как она ушла из дома рано утром, чтобы позавтракать с Симли Бисэном. Это означает, что смерть наступила где-то между шестью и восемью часами утра.
Женскую сумку с револьвером, с помощью которого было совершено убийство, кто-то оставил в моем офисе днем. По телефону какая-то женщина заказала самолет до Лас-Вегаса и вылетела туда в понедельник в 17 часов 30 минут, — продолжал Мейсон.
Баннер закрывает свой офис в 16 часов 30 минут. Многие юридические конторы заканчивают работу как раз в это время. Поэтому можно отметить три периода активности: утром перед открытием офисов, днем в обеденное время и вечером после работы. Это означает, что действовал человек, работающий в каком-то офисе и не желающий, чтобы кто-то заметил его отсутствие.
Имеются два револьвера. Один был у Гарвина Гастингса, другой — у Аделлы Гастингс. Аделла никогда не интересовалась номером своего револьвера, однако можно предположить, что Гарвин отдал ей тот, который он купил в последнюю очередь. Убийство было совершено с помощью первого револьвера, и он находился в сумке Аделлы. Это означает, что кто-то пробрался в апартаменты Аделлы и забрал револьвер до того, как полиция произвела там обыск.
Сумку украли у Аделлы в Лос-Анджелесе, когда она, поехав на встречу со своим мужем, остановилась, чтобы купить сигарет. Это было сделано лицом, знавшим ее привычку носить темные очки и стремившимся получить ключи от ее квартиры.
— Но зачем это «лицо» полетело в Лас-Вегас в воскресенье ночью, использовало ключи от ее квартиры и выкрало револьвер? — спросил судья Фэллон.
— Это было необходимо, — ответил Мейсон, — так как это «лицо» не знало, что убийство будет совершено в запланированное время. Оно не было уверено, что Аделла рано утром уйдет на встречу с Симли Бисэном. Это лицо предполагало, что так может случиться, но уверено не было.
Этот человек выкрал сумку Аделлы, в воскресенье вечером сделал дубликат ключей, что были в сумке, и ждал, пока Аделла уйдет из дома, оставив Гарвина спящим. Затем он тихонько пробрался в дом Гарвина, хладнокровно убил его, дважды нажав курок и всадив две пули в голову спящего человека.
Затем этот человек положил револьвер, с помощью которого был убит Гарвин, в сумку Аделлы Гастингс и оставил ее в моем офисе, организовав дело таким образом, чтобы у Герти, моей сотрудницы по приему посетителей, не появилось сомнений, что это была Аделла Гастингс.
— Почему нельзя было сделать это до обеда? — спросил судья Фэллон.
— Потому что физически это невозможно сделать до обеда, — ответил Мейсон. — Это один из основных принципов моих рассуждений.
— Почему? — спросил судья Фэллон.
— Давайте разберем условия, необходимые для совершения убийства. Убийцей мог быть только человек, знакомый с делами фирмы, хорошо знавший порядки в доме Гастингсов, и он должен был где-то работать.
— Вы исходите при этом из тех трех временных критических периодов, о которых упоминали ранее? — спросил судья Фэллон.
— Вот именно, — ответил Мейсон.
— О, послушайте, ваша честь, — вмешался Гамильтон Бюргер. — Это снова та же самая карусель.
— Минутку, господин Бюргер, — остановил окружного прокурора судья Фэллон. — Я выслушал вашу версию, но меня очень заинтересовали рассуждения мистера Мейсона.
— Учитывая обстоятельства, при которых была оставлена сумка в моем офисе, соучастником преступления, очевидно, должна была быть женщина, хотя убийцей был, вероятно, мужчина. Это сужает круг соучастников до трех человек, — продолжал Мейсон. — Это Элвина Митчелл, секретарь адвоката Баннера, Минерва Гастингс или Розали Блэкберн, секретарь Симли Бисэна.
Должен вам признаться, что когда я рассматривал каждую из этих трех женщин, то сначала мой выбор пал на Розали Блэкберн. Затем Хантли Баннер сообщил мне, что он направляет мне некоторые документы со своим секретарем, которая, однако, отказалась идти в мой офис. Меня это заинтересовало, но в то время я не придал данному факту должного значения.
Но когда здесь, в суде, показания по завещанию стал давать Хантли Баннер, а не его секретарь, меня это очень удивило. Не боялась ли Элвина Митчелл, что Герти опознает ее? Поэтому, — продолжал Мейсон, — я попросил Герти вместе с другой женщиной сесть на место для присяжных заседателей. Когда Элвина Митчелл была очень возбуждена и не контролировала свои действия, я попросил ее передать темные очки моей сотруднице по приему посетителей, не показывая, где она сидит. Мисс Митчелл передала очки Герти. Возникает вопрос — как она узнала Герти, если не видела ее раньше.
— Хорошо, — сказал судья Фэллон. — Предполагая, что Элвина Митчелл замешана в этом деле, откуда вы знаете, что не Хантли Баннер разработал все это?
— Потому что, — ответил Мейсон, — если бы это было так, Элвина не делала бы все возможное, чтобы не появиться в моем офисе в понедельник. Она бы улетела в Лас-Вегас сразу после того, как умышленно оставила сумку в моем офисе.
— А каковы мотивы преступления? — спросил судья Фэллон.
— Мотивы, — ответил Мейсон, — так же очевидны, как и личность преступника. Я не хочу беспокоить вас догадками на этот счет. Но как только у нас в руках будет мисс Митчелл, мы сразу же обнаружим мотивы преступления, а они могут быть довольно сложными. Мне бы хотелось, чтобы полиция приступила к розыску мисс Митчелл. Мне кажется, что на допросе она сразу же даст показания.
Судья Фэллон посмотрел на Гамильтона Бюргера. Окружной прокурор покачал головой:
— Хочу повторить, что это все проделки адвоката, чтобы облегчить участь обвиняемой. Я не веду дело с позиций обвиняемой, — продолжал Гамильтон Бюргер. — Конечно, Перри Мейсон может очень красноречиво изложить все факты, которые идут в ее пользу. Фактически он уже сделал это. Его выводы настолько же ошибочны, насколько драматичны.
Он так повел дело, — продолжал Бюргер, — что судебному приставу пришлось бежать за мисс Митчелл, чем до смерти напугал бедную девушку. Если она даже ничего не сделала, Мейсон своими действиями вынудил ее к бегству.
— Я не согласен, — заявил судья Фэллон. — Я хочу, чтобы Элвину Митчелл нашли. Арестовать ее не составит труда. Полиция может установить наблюдение за ее квартирой, местом работы, стоянкой, где она паркует свою машину. После задержания ее необходимо доставить сюда, ко мне. Если окружной прокурор не собирается допрашивать Минерву Гастингс, я хочу, чтобы это сделал лейтенант Трэгг. Я проинструктирую его об этом.
— Хорошо, — устало сказал Гамильтон Бюргер. — Это, конечно, еще один зигзаг в деле. Но если Мейсону удалось убедить вас, он убедит и газетных репортеров, поэтому я приступаю к проверке его теории.
— Пожалуйста, сделайте это, — холодно и официально сказал судья Фэллон. — И не считайте, что суд настолько доверчив и наивен, как вы пытаетесь это показать своим поведением.
Глава 17
На следующий день в десять часов утра по вызову судьи Фэллона Перри Мейсон, Гамильтон Бюргер, лейтенант Трэгг и Аделла Гастингс собрались в его кабинете.
— Я попросил вас прийти сюда, — заявил судья Фэллон, — чтобы открытое рассмотрение дела проходило не только при полном соблюдении прав обвиняемой, но и при недопущении нарушения прав других лиц.
Как всем вам, очевидно, известно, возникает вопрос о наследстве в несколько миллионов долларов. Хотя я для себя уже составил полную картину случившегося, мне сообщили о сделанных некоторыми лицами признаниях. Несомненно, состоятся суды, на которых будет рассматриваться дело об убийстве первой степени.
Поэтому я попросил лейтенанта Трэгга, — продолжал судья Фэллон, — сделать доверительное сообщение. Я попрошу защиту не разглашать детали этого сообщения в прессе.
— Что касается защиты, — заявил Перри Мейсон, — то, поскольку дело в отношении Аделлы Гастингс закрыто, у нас больше нет к этому делу какого-либо интереса, не считая, конечно, имущественных прав.
— Хантли Баннер представляет интересы Минервы Гастингс, — сказал судья Фэллон. — Я не знаю, каково будет его отношение к этой гражданской тяжбе. Однако лейтенант Трэгг может проинформировать вас о событиях, происшедших сегодня утром. Я должен воздать должное окружному прокурору, мне об этих событиях сообщили по его просьбе сегодня утром, как только я поднял трубку телефона.
Судья Фэллон кивнул лейтенанту Трэггу. Немногословно, официально, взвешивая слова, тот заявил:
— Хелен Дрексель приходится дочерью Харли С. Дрекселю, подрядчику из Карсон-Сити, Невада. Во время летних каникул Хелен помогает в работе своему отцу. Хантли Баннер является адвокатом Дрекселя.
На своем участке Дрексель построил небольшое бунгало для сдачи за умеренную плату лицам, приезжающим на шесть недель в штат Невада, чтобы получить развод.
Поскольку Хелен Дрексель в течение длительного времени дружила с Элвиной Митчелл, секретарем Баннера, последняя снабжала Дрекселей клиентами для проживания в определенное время в этом бунгало. Одним из таких лиц оказалась Минерва Гастингс, а также Розали Блэкберн. Они обе подружились с Хелен Дрексель, а через нее с Элвиной Митчелл.
Элвина Митчелл, как оказалось, беспамятно влюблена в Коннели Мейнарда и уже давно пришла к мнению, что Мейнард не получает заслуженного вознаграждения от Гарвина Гастингса, что Симли Бисэн постепенно входит во все возрастающее доверие и на него возлагаются все большие обязанности.
Минерва симпатизировала Элвине Митчелл и однажды неожиданно заявила ей, что в случае смерти Гарвина она, Минерва, встанет во главе всего дела, что Коннели будет повышен в должности до главного управляющего с соответствующей долей прибыли. То, чего Минерва вообще не знала и о чем Элвина узнала лишь недавно, заключается в следующем: Коннели Мейнард запустил свою руку в финансы фирмы. Очевидно, у Симли Бисэна или появились подозрения, или он уже самостоятельно проводил расследование, которое в скором времени должно было выявить реальное положение дел. Карьере Мейнарда и его свободе грозила опасность.
Вероятно, Минерва в убийстве Гастингса никак не участвовала, однако она дала Элвине знать об имеющейся у нее на руках козырной карте, которая заиграет, если Гарвин умрет в неведении, что она фактически брак с ним не расторгала и он, женившись на Аделле, является двоеженцем.
В то воскресенье Элвина следила за Аделлой, когда та поехала в Вентуру, нашла возможность выкрасть с сиденья автомобиля ее сумку и изготовить дубликат ключей от квартиры Аделлы. Делать ключи от дома Гастингса не было необходимости, поскольку Коннели знал, что они хранились у него на работе.
Когда Аделла ушла из дома в понедельник утром, Коннели Мейнард проник в спальню Гастингса и хладнокровно убил спящего. Затем он встретился с Элвиной Митчелл. Элвина положила револьвер, с помощью которого было совершено убийство, в сумку Аделлы, надела темные очки и в обеденный перерыв пришла в офис Мейсона. Она назвалась Аделлой Гастингс, незаметно оставила сумку и покинула помещение.
Конспираторов беспокоил тот факт, что Аделла справедливо могла бы настаивать на том, что револьвер подбросили в ее сумку, а ее собственный револьвер, который при обыске нашли бы в ее квартире, раскрыл истинное положение вещей. Поэтому Элвина организовала дело так, что ее в полной готовности ждал самолет, на котором в понедельник вечером сразу после работы она вылетела в Лас-Вегас. Прилетев туда за полчаса до прибытия в город Аделлы, Митчелл пробралась в квартиру Аделлы, украла ее револьвер и спрятала его.
Таким образом был разработан и осуществлен заговор, с тем чтобы обвинить Аделлу Гастингс в убийстве.
— Имеет ли к этому какое-то отношение Баннер? — спросил Мейсон.
— Руки Баннера чисты. Во всяком случае, мы пока так думаем, — ответил Трэгг.
— Да, это так. Если бы было по-другому, если бы он был замешан в заговоре, Элвина могла бы полететь в Лас-Вегас днем. А она не хотела, чтобы Баннер что-либо знал о ее деятельности, поэтому принимала участие в осуществлении заговора или в обеденное время, или после работы, — разъяснил Мейсон.
— Представляется, — заявил Трэгг, — что Гастингс подписал завещание в пользу Аделлы после женитьбы на ней. Он приходил в офис в отсутствие Баннера и рассказал Элвине о своем намерении.
Элвина объяснила Гастингсу, что он может написать завещание от руки, подписать его, поставить дату, и этот документ будет иметь законную силу. Что и сделал Гастингс. Завещание он оставил у Элвины.
Однако в некоторой степени Баннер уязвим. Он знал или имел основание думать, что такое завещание существует. Он считал, что, очевидно, утерял его, и решил об этом молчать. Он не знал, что Элвина намеренно уничтожила его.
Как я понимаю, если будет доказано, что завещание было подписано, факт его уничтожения третьим лицом не уменьшает его законной силы.
— Верно, — подтвердил судья Фэллон. — Я сейчас возобновлю заседание суда и объявляю о прекращении дела «Народ штата Калифорния против Аделлы Гастингс». Надеюсь, мистер Бюргер, вы внесете такое предложение, поскольку истинный преступник арестован и уже признался в убийстве.
Бюргер глубоко вздохнул.
— Да, это именно так, — сказал он.
Будучи не в состоянии сдержать себя, Аделла бросилась на шею Мейсона и поцеловала его. Судья Фэллон улыбнулся.
— Полагаю, что мы будем готовы приступить к делу, как только мистер Мейсон сотрет следы губной помады со своей щеки.
— Я попросил вас прийти сюда, — заявил судья Фэллон, — чтобы открытое рассмотрение дела проходило не только при полном соблюдении прав обвиняемой, но и при недопущении нарушения прав других лиц.
Как всем вам, очевидно, известно, возникает вопрос о наследстве в несколько миллионов долларов. Хотя я для себя уже составил полную картину случившегося, мне сообщили о сделанных некоторыми лицами признаниях. Несомненно, состоятся суды, на которых будет рассматриваться дело об убийстве первой степени.
Поэтому я попросил лейтенанта Трэгга, — продолжал судья Фэллон, — сделать доверительное сообщение. Я попрошу защиту не разглашать детали этого сообщения в прессе.
— Что касается защиты, — заявил Перри Мейсон, — то, поскольку дело в отношении Аделлы Гастингс закрыто, у нас больше нет к этому делу какого-либо интереса, не считая, конечно, имущественных прав.
— Хантли Баннер представляет интересы Минервы Гастингс, — сказал судья Фэллон. — Я не знаю, каково будет его отношение к этой гражданской тяжбе. Однако лейтенант Трэгг может проинформировать вас о событиях, происшедших сегодня утром. Я должен воздать должное окружному прокурору, мне об этих событиях сообщили по его просьбе сегодня утром, как только я поднял трубку телефона.
Судья Фэллон кивнул лейтенанту Трэггу. Немногословно, официально, взвешивая слова, тот заявил:
— Хелен Дрексель приходится дочерью Харли С. Дрекселю, подрядчику из Карсон-Сити, Невада. Во время летних каникул Хелен помогает в работе своему отцу. Хантли Баннер является адвокатом Дрекселя.
На своем участке Дрексель построил небольшое бунгало для сдачи за умеренную плату лицам, приезжающим на шесть недель в штат Невада, чтобы получить развод.
Поскольку Хелен Дрексель в течение длительного времени дружила с Элвиной Митчелл, секретарем Баннера, последняя снабжала Дрекселей клиентами для проживания в определенное время в этом бунгало. Одним из таких лиц оказалась Минерва Гастингс, а также Розали Блэкберн. Они обе подружились с Хелен Дрексель, а через нее с Элвиной Митчелл.
Элвина Митчелл, как оказалось, беспамятно влюблена в Коннели Мейнарда и уже давно пришла к мнению, что Мейнард не получает заслуженного вознаграждения от Гарвина Гастингса, что Симли Бисэн постепенно входит во все возрастающее доверие и на него возлагаются все большие обязанности.
Минерва симпатизировала Элвине Митчелл и однажды неожиданно заявила ей, что в случае смерти Гарвина она, Минерва, встанет во главе всего дела, что Коннели будет повышен в должности до главного управляющего с соответствующей долей прибыли. То, чего Минерва вообще не знала и о чем Элвина узнала лишь недавно, заключается в следующем: Коннели Мейнард запустил свою руку в финансы фирмы. Очевидно, у Симли Бисэна или появились подозрения, или он уже самостоятельно проводил расследование, которое в скором времени должно было выявить реальное положение дел. Карьере Мейнарда и его свободе грозила опасность.
Вероятно, Минерва в убийстве Гастингса никак не участвовала, однако она дала Элвине знать об имеющейся у нее на руках козырной карте, которая заиграет, если Гарвин умрет в неведении, что она фактически брак с ним не расторгала и он, женившись на Аделле, является двоеженцем.
В то воскресенье Элвина следила за Аделлой, когда та поехала в Вентуру, нашла возможность выкрасть с сиденья автомобиля ее сумку и изготовить дубликат ключей от квартиры Аделлы. Делать ключи от дома Гастингса не было необходимости, поскольку Коннели знал, что они хранились у него на работе.
Когда Аделла ушла из дома в понедельник утром, Коннели Мейнард проник в спальню Гастингса и хладнокровно убил спящего. Затем он встретился с Элвиной Митчелл. Элвина положила револьвер, с помощью которого было совершено убийство, в сумку Аделлы, надела темные очки и в обеденный перерыв пришла в офис Мейсона. Она назвалась Аделлой Гастингс, незаметно оставила сумку и покинула помещение.
Конспираторов беспокоил тот факт, что Аделла справедливо могла бы настаивать на том, что револьвер подбросили в ее сумку, а ее собственный револьвер, который при обыске нашли бы в ее квартире, раскрыл истинное положение вещей. Поэтому Элвина организовала дело так, что ее в полной готовности ждал самолет, на котором в понедельник вечером сразу после работы она вылетела в Лас-Вегас. Прилетев туда за полчаса до прибытия в город Аделлы, Митчелл пробралась в квартиру Аделлы, украла ее револьвер и спрятала его.
Таким образом был разработан и осуществлен заговор, с тем чтобы обвинить Аделлу Гастингс в убийстве.
— Имеет ли к этому какое-то отношение Баннер? — спросил Мейсон.
— Руки Баннера чисты. Во всяком случае, мы пока так думаем, — ответил Трэгг.
— Да, это так. Если бы было по-другому, если бы он был замешан в заговоре, Элвина могла бы полететь в Лас-Вегас днем. А она не хотела, чтобы Баннер что-либо знал о ее деятельности, поэтому принимала участие в осуществлении заговора или в обеденное время, или после работы, — разъяснил Мейсон.
— Представляется, — заявил Трэгг, — что Гастингс подписал завещание в пользу Аделлы после женитьбы на ней. Он приходил в офис в отсутствие Баннера и рассказал Элвине о своем намерении.
Элвина объяснила Гастингсу, что он может написать завещание от руки, подписать его, поставить дату, и этот документ будет иметь законную силу. Что и сделал Гастингс. Завещание он оставил у Элвины.
Однако в некоторой степени Баннер уязвим. Он знал или имел основание думать, что такое завещание существует. Он считал, что, очевидно, утерял его, и решил об этом молчать. Он не знал, что Элвина намеренно уничтожила его.
Как я понимаю, если будет доказано, что завещание было подписано, факт его уничтожения третьим лицом не уменьшает его законной силы.
— Верно, — подтвердил судья Фэллон. — Я сейчас возобновлю заседание суда и объявляю о прекращении дела «Народ штата Калифорния против Аделлы Гастингс». Надеюсь, мистер Бюргер, вы внесете такое предложение, поскольку истинный преступник арестован и уже признался в убийстве.
Бюргер глубоко вздохнул.
— Да, это именно так, — сказал он.
Будучи не в состоянии сдержать себя, Аделла бросилась на шею Мейсона и поцеловала его. Судья Фэллон улыбнулся.
— Полагаю, что мы будем готовы приступить к делу, как только мистер Мейсон сотрет следы губной помады со своей щеки.