Гарднер Эрл Стенли. Королева красоты

- Что будете пить?
- Сухой мартини.
- Два бакарди и сухой мартини, - сказал Мейсон Пьеру. - И проследите,
чтобы их подали быстро.
- Разумеется!
- Успели проголодаться? - поинтересовался Мейсон у Элен Эддар.
- Не особенно.
- Ну, а теперь не слишком громко расскажите все, что вы об этом
думаете, - сказал Мейсон.
- Мистер Мейсон, - начала она, - у меня есть кое-какие деньги, но я
не богата. Деньги я получила в наследство от своей матери, хроме того,
есть и собственные сбережения. Я работаю главным продавцом в универмаге
"Френи, Колеман и Свази". По некоторым причинам, которые я не могу
назвать, я не хочу, чтобы люди узнали, кто я есть на самом деле.
- И тем не менее, мне хотелось бы знать причину.
Какое-то мгновение она находилась в нерешительности, а затем покачала
головой.
- Эти люди из Гловервилла... Или хотя бы тот человек, что был у меня.
Вы его знаете? - спросил Мейсон. - Или, может быть, у вас есть на этот
счет какие-нибудь предположения?
Он начал описывать ей внешность посетителя, но Элен Эддар
отрицательно покачала головой еще до того, как он закончил.
Официантка принесла коктейли.
- Минут через двадцать повторите заказ, - сказал Мейсон. - И
принесите меню.
Официантка кивнула и ушла.
- Итак, вы получили приз за красоту и забеременели, - сказал Мейсон.
- Да.
- Беременность без мужчины не обходится. Так кто же он?
- Вам обязательно это знать?
- Обязательно, если вы хотите, чтобы я вам помогал.
Она задумчиво пригубила коктейль, а потом сказала:
- Мне было тогда восемнадцать лет и я была хороша собой. Люди
называли меня красавицей, и я вообразила, что мне все подвластно. Он был
на пять лет старше меня. Сын очень богатых родителей. Я была покорена его
вниманием и полюбила его.
- А он вас любил? - спросил Мейсон.
Она задумалась на какое-то мгновение, а потом подняла глаза и
сказала:
- Не знаю... Но в то время я не думала об этом.
- Это странно...
- Я больше думала о карьере. И у меня было все... А потом я внезапно
почувствовала, что забеременела... И не забывайте, что это случилось
двадцать лет назад. И когда я поняла, в какую ситуацию попала, то
запаниковала.
- Вы рассказали об этом своему другу?
- Да. Он испугался не меньше меня. А потом сказал, что в фирме его
отца есть специальный человек, чьей обязанностью является улаживать
неприятные ситуации, касающиеся людей фирмы, чтобы оградить от сплетен. И
добавил, что этот человек мне поможет.
- И что вы ответили?
- Я ответила, что не собираюсь делать аборт. Он назвал меня
несовременной, и мы расстались, недовольные друг другом. Он не смог понять
меня, я - его.
- И что произошло потом?
- Этот специалист по улаживанию неприятных ситуаций знал свое дело, -
ответила она. - На следующий день посыльный принес мне конверт. Вскрыв
его, я увидела, что там лежит десять стодолларовых банкнот. А на другой
день я прочитала в газете, что мой друг уехал в путешествие по Европе.
Больше я его никогда не видела.
- Где он сейчас?
- Не знаю.
Мейсон покрутил соломинкой в своем бокале.
- А мне кажется - знаете.
- Ну хорошо, - согласилась она. - Кое-что я знаю. Через год он
вернулся и женился на молодой женщине, с которой познакомился во время
путешествия. Насколько мне известно, брак их не был счастливым, но тем не
менее они продолжали жить вместе.
- Он и сейчас живет с ней? - спросил Мейсон.
- Она умерла полтора года назад.
- Дети есть?
- Нет.
- А что вы знаете о его отце?
- Он умер десять лет назад, и сын взял бразды правления в свои руки.
- Как вы думаете, письмо, опубликованное в "Гловервиллской газете",
плод читательского любопытства или часть хорошо продуманного плана,
направленного на то, чтобы найти вас?
- А вы как считаете? - спросила она в свою очередь.
- Думаю, что это не случайно.
- Верно, - сказала она. - Я тоже думаю, что не случайно. И поняла это
сразу, как только увидела публикацию. Поэтому-то я и обратилась к вам.
- И вы знаете, чем все это вызвано?
Она покачала головой слишком энергично. Было видно, что она лжет.
Мейсон улыбнулся:
- Вы чересчур эмоциональны в своем отрицании. А что вы можете сказать
об отце своего ребенка?
- Я вам ничего не говорила о ребенке.
- Правильно. Вы стараетесь не касаться этого вопроса. Но зато вы
сказали, что запаниковали и были против аборта. Путем логических
размышлений можно прийти к выводу, что ребенок все-таки появился на свет и
что в настоящее время ему уже девятнадцать лет. Вы совершили ошибку по
молодости лет, но потом приспособились к новым условиям, почувствовали
ответственность... И времена изменились. Сейчас уже иначе смотрят на
матерей, имеющих внебрачных детей. Так что, причина вашей паники в другом.
Полагаю, что это не сам ребенок, а что-то связанное с ним.
- Вы... Вы чертовски логичны, мистер Мейсон, - сказала она.
- И в то же время корректен.
Мгновение она находилась в нерешительности, а потом посмотрела ему
прямо в глаза:
- Да, и корректен... Я пытаюсь защитить его - моего мальчика...
- Значит, это сын? - спросил Мейсон.
- Да, сын... И я хочу защитить его.
- От кого?
- От его отца.
- Ребенок имеет право на отца, - сказал Мейсон.
- Все прошлые годы он тоже имел право на отца, которого мог бы иметь
и уважать. Но этот отец убежал от него в Европу и оставил меня беременной,
предоставив самой выпутываться из создавшегося положения. Об этом я не
могу рассказать своему сыну. Я обязана защитить его от этого.
- Вы не хотите, чтобы он узнал, что он - внебрачный ребенок.
- Частично - да.
- Мне кажется, будет лучше, если вы расскажете ему всю правду, -
сказал Мейсон.
Официантка принесла повторные коктейли и меню. Они заказали три
бифштекса, и официантка удалилась.
Элен Эддар поднесла бокал к губам и отпила добрую половину.
- Не пытайтесь загнать меня в угол, - сказала она.
- Я и не думаю этого делать, - сказал Мейсон. - Мне просто необходима
информация, чтобы я мог помочь вам.
- Хорошо, - сказала она. - Я расскажу вам еще кое-что. Я была
молодой, несмышленой, но красивой девчонкой. И вот я забеременела и
получила за это тысячу долларов. Теперь я понимаю, что имел в виду тот
человек, который утрясал для фирмы все неприятности. Он считал, что эти
деньги позволят мне уехать из дома и сделать аборт, а потом я снова
вернусь в отчий дом, приготовив для родителей какую-нибудь сентиментальную
историю.
- Но вы этого не сделали, - сказал Мейсон.
- Да, я этого не сделала, - ответила она. - Я, правда, убежала из
дома, но поступила на работу.
- На какую?
- Нанялась в прислуги.
- Ну, и дальше?
- Женщина, к которой я пошла в услужение, оказалась очень
внимательной и вскоре обнаружила, что я беременна. Она жила вдвоем с
мужем, детей у них не было и они собирались усыновить ребенка. Вот эта
женщина и предложила мне, что когда придет время рожать, мы отправимся с
ней в Сан-Франциско, я лягу в больницу под ее именем, и когда ребенок
родится, свидетельство о рождении будет выдано на ее имя. Они обещали
относиться к нему, как к родному. Это были очень милые люди.
- Вы так и поступили? - спросил Мейсон.
- Да, я так и поступила.
- И ребенок считает их своими родителями?
- Да.
- А вас он знает?
Элен Эддар допила коктейль.
- Это уже к делу не относится, мистер Мейсон, - сказала она. - Я и
так рассказала вам вполне достаточно, чтобы объяснить свою позицию. И
теперь вам должно быть понятно, почему я прошу о помощи. Я в состоянии
оплатить ваш гонорар и хочу лишь, чтобы эти люди никогда, никогда, никогда
не нашли меня.
- Точнее говоря, чтобы эти люди никогда не нашли вашего сына?
- Это одно и то же.
- Отец мальчика стал владельцем довольно большой фирмы после того,
как умер его отец? - спросил Мейсон.
- Думаю, что да.
- Тогда, следовательно, сейчас он довольно богат?
- Возможно.
- А ведь он мог бы дать вашему сыну блестящее образование.
- Он мог бы дать ему блестящее образование и вообще быть большой
поддержкой, но сын должен был бы приноравливаться к его образу жизни. А
моему сыну уже девятнадцать лет, и трудности адаптации с лихвой перекрыли
бы ему все возможные преимущества.
- Но если предположить, что отец мальчика внезапно умрет? - спросил
Мейсон.
- Ну и ну! - сказала она. - Видимо, опытные адвокаты всегда
затрагивают самые больные места. Дело в том, что фактический отец мальчика
в настоящее время холост и не имеет детей, но у него есть два сводных
брата, не работающих в фирме, и если он умрет, не оставив завещания, то
они будут наследниками. Если же окажется, что он имел ребенка - пусть даже
внебрачного, ситуация изменится. Если человек оставляет завещание, в
котором сообщает, что у него есть основания полагать, что у него где-то
есть сын или дочь и что основную часть денег он завещает этому ребенку...
Короче, в этом случае его братья останутся, как говорится, при своих
интересах.
- А что это за люди? - спросил Мейсон.
- Это не имеет значения... Да я и не знаю их. Но вы должны понять,
что произойдет в этом случае, - она отодвинула бокал. - Больше ничего я не
могу сказать вам, мистер Мейсон. Ваша задача заключается только в том,
чтобы оградить меня и моего сына от всяких поползновений извне. Пусть
друге считают, что меня не существует. А отцу желательно дать понять, что
сын его умер.
Мейсон медленно покачал головой.
- Вы не согласны?
- У вашего ребенка есть определенные права.
- Я - его мать.
- Но у него есть и отец.
- Он недостоин называться отцом.
- Достоин или недостоин, - ответил Мейсон, - но у него тоже есть
права. И у ребенка есть права. Скажу я вам и еще кое-что: я попытаюсь
сделать все, чтобы они не нашли вас, во всяком случае, в настоящее время,
но я не собираюсь делать для вас что-либо идущее вразрез с моей совестью.
- Меня это не устраивает, - сказала она.
- А меня это мало беспокоит, - ответил Мейсон. - Вы заплатили мне
двадцать долларов, так что вы мне ничего не должны, и я вам тоже. Можете
подыскать себе другого адвоката.
- Но ведь вы истратили на меня гораздо больше... Наняли детективов...
- Это не должно вас беспокоить, - ответил Мейсон. - Считайте это моим
вкладом в дело.
Она на мгновение задумалась, а затем отодвинула свое кресло.
- Как адвокат вы должны сохранить в тайне все, что я вам рассказала.
И вы не имеете права разглашать что-либо, касающееся этого дела. Я не
знаю, сколько денег вы истратили на детективов, но я вам могу дать сейчас
двести долларов. Вот они... Возьмите. И можете считать, что вы закончили
это дело или, что это дело закончено для вас. Думайте, что хотите. Чем
больше я наблюдаю за вами, тем больше прихожу к выводу, что вы чертовски
совестливы, а в этом деле есть еще факты, о которых вы ничего не знаете...
И я не буду вас больше задерживать. Я не голодна. Вернее, у меня пропал
аппетит. Всего хорошего!
С высоко поднятой головой она величественно вышла из кабины.
Мейсон посмотрел на две стодолларовых банкноты, лежащих на столе, а
потом перевел взгляд на Деллу Стрит.
- Гордая женщина, - сказал он. - Ну, а мы будем дожидаться наших
бифштексов.

4

На следующее утро, ровно в девять часов, Пол Дрейк условным сигналом
постучал в дверь конторы Мейсона. Дверь открыла Делла Стрит. Пол Дрейк,
высокий мужчина с непринужденными манерами, без приглашения уселся в
кресло для посетителей, обхватил руками колено и с улыбкой сказал Мейсону:
- Снова будешь ломать себе шею?
- Буду, - ответил Мейсон.
- Ну и ломай на здоровье, - сказал Дрейк. - Если кто-то приходит к
тебе с пустяковым делом, то как только ты возьмешься за него, оно сразу
перерастает в дело об убийстве.
- Что еще случилось? - спросил Мейсон.
- Кое-что, - ответил Дрейк. - И я не хочу залезать в это дело. Такие
вещи не входят в мою компетенцию. А от тебя можно ожидать только
неприятностей.
- Говори же, в чем дело?
- Эта твоя подсадная утка... Вчера...
- Что с ней?
- Она, конечно, показала все свои способности и пустила свору гнедых
по ложному следу.
- И большую свору?
- Ну, поскольку я в какой-то мере заинтересован в этом вопросе, то
взял часть работы на себя. Мои оперативники - надежные парни, но иногда
работают грубо.
- Продолжай! - сказал Мейсон.
- Ты, наверное, обращал внимание, - сказал Дрейк, - что на машинах,
которые сдаются напрокат, зеркальца заднего обзора окрашены в разные
цвета.
- В разные цвета? - переспросил Мейсон.
- Я имею в виду обратную сторону зеркальца, - сказал Дрейк. - Они
помещаются над боковым стеклом, и если ты смотришь в них с сидения шофера,
то видишь все, что делается сзади. Но если посмотреть спереди, то увидишь
только металлическую тыльную сторону. Так вот, различные фирмы, сдающие
машины напрокат, окрашивают эти зеркальца в разные цвета, и по цвету
зеркальца можно определить, какой фирме принадлежит машина.
Мейсон кивнул.
- Я знал об этом, Пол... И что дальше?
- Ну, моя оперативница вышла от тебя с заданием, и за ней сразу же
увязался тот лысый коренастый человек лет сорока пяти. А потом, когда она
вышла на улицу, ее уже поджидал второй, тощий высокий человек с
выступающими скулами, лет эдак под шестьдесят.
- Интересно, - сказал Мейсон. - Продолжай, Пол!
- Женщина села в автобус, который идет до... Кстати, вот тебе ее
адрес и телефон, - Дрейк протянул две карточки. - Одна тебе, другая Делле
Стрит. Спрячь ее себе в карман, может пригодиться. Мне кажется, это дело
только начинается.
- Почему ты так думаешь?
- Чувствую, что оно еще только начинается, начинает нарывать, как
фурункул, когда уже чувствуешь воспаление, а нарыва еще нет.
- Продолжай!
- Когда моя оперативница обосновалась в квартире, она позвонила мне и
сказала, что все в порядке. Что она добралась благополучно и за ней
увязалась машина. Что она приехала в дом, вышла через черный ход и
побывала у себя, забрав вещи, которые ей необходимы. Потом сходила на
рынок, купила продуктов и вернулась в квартиру. Далее она сказала, что не
провела там и нескольких часов, как к дому подъехали две машины. Из первой
машины вышел коренастый мужчина лет сорока пяти. Короче говоря, он
соответствует описанию человека, который был у тебя в конторе и которого
ты принял за детектива. В другой машине сидел худощавый и высокий человек.
Оба поставили свои машины напротив здания, но в разные стороны
радиаторами. Необходимая предосторожность, если ты получаешь большие
деньги за слежку и не имеешь права потерять человека, за которым следишь.
Мейсон кивнул.
- Ну так вот, я подумал, - сказал Дрейк, - что было бы неплохо
отправиться и оценить обстановку, а заодно и записать номера машин. Как
только я подъехал к первой машине, то по зеркальцу заднего обзора понял,
откуда она взята. Проехав несколько кварталов, я повернул назад, чтобы
посмотреть на зеркальце другой машины. Обе они были взяты напрокат из
одного и того же агентства. Тогда я отправился в агентство и, использовав
кое-какую хитрость, узнал, что за люди арендовали эти машины. Как ты
знаешь, агентства требуют документы и водительские права у тех, кто берет
напрокат машины.
- Да, конечно... Продолжай, - сказал Мейсон.
- Вот я и заполучил для тебя два имени. Коренастого зовут Джермен
Дейтон. Он из Гловервилла. А тощий, похожий на труп, зовется Стивеном
Локли Гарландом, тоже из Гловервилла. После этого, - продолжал Дрейк, - я
посмотрел свои архивы и понял, что у меня есть довольно хорошие контакты в
городке, расположенном всего в двадцати пяти милях от Гловервилла. Я
позвонил туда своему агенту и спросил, не знает ли он детектива по имени
Джермен Дейтон. Это имя ему было известно. Дейтон работал в полиции
Гловервилла, дослужился до должности начальника местной полиции, а потом
оказался замешанным в какую-то аферу, был уволен и открыл частное
детективное агентство. Ну, а теперь - об этом Гарланде... О Стивене Локли
Гарланде.
- Что ты узнал о нем? - спросил Мейсон.
- Самое большое предприятие в Гловервилле - это "Гловервилл Спринг
энд Саспеншнл компани". Это старая фирма. Она принадлежит одной семье и
переходит из поколения в поколение. Фирма могущественна. Ты ничего не
добьешься в Гловервилле, если не будешь раболепствовать перед ней.
- Продолжай! - сказал Мейсон.
- Гарланд работает уже много лет на эту фирму. Заведует там чем-то
вроде отдела по связям с общественностью. В действительности он улаживает
всевозможные конфликты, возникающие на предприятии. Если что-то
происходит, например, кто-то совершает деяние, которое "Спринг компани"
одобрить не может, Гарланд вступает в дело и в большинстве случаев
улаживает его тем или иным способом. Они даже прозвали его Ловкач-Гарланд.
Мейсон усмехнулся:
- Кажется, нам придется иметь дело с крупным специалистом, Пол.
- Есть еще кое-что, - продолжал Дрейк. - Мой агент говорит, что весь
Гловервилл взбудоражен известием о гибели главы "Спринг-компани". Его
звали Хармен Хаслетт, и около двух недель тому назад он отправился в море
на яхте. Собирался совершить путешествие в Европу. Во время шторма яхта
находилась где-то в Бискайском заливе и посылала оттуда сигналы бедствия.
Вскоре сигналы эти прекратились. Несколько судов вышли на помощь, но не
нашли никаких следов, кроме контейнера с названием яхты на нем. Все
попытки обнаружить людей были безуспешны, и тогда пришли к заключению, что
экипаж погиб вместе с яхтой. Ты уже сильно втянулся в это дело, Перри?
- Если бы я знал, черт меня возьми! За издержки я получил двести
долларов.
- Да-а! - протянул Дрейк. - На двести долларов далеко не уедешь. Не
помню, чтобы ты работал когда-нибудь за такую скудную плату. Что ты
собираешься делать?
- Во-первых, я хотел бы выяснить, является ли Хармен Хаслетт
единственным владельцем "Спринг-компани". Мне кажется, что он сын главы
этой фирмы. А отец его, кажется, умер или ушел на покой. И вообще хотелось
бы побольше узнать о владельце фирмы. Кроме того, мне нужна информация о
тех людях, которые следят за моей подсадной уткой. Например, где они
остановились и имеют ли какие-нибудь связи в нашем городе. Я принял этого
Гарланда за местного детектива.
- Почему?
- Он очень хорошо здесь ориентируется, - ответил Мейсон.
- Я думаю, что в любом городе Соединенных штатов он будет как у себя
дома, - ответил Дрейк. - У него везде свои люди, и работа, видимо,
поставлена на широкую ногу. Да и сам Гарланд может выступать сразу в
нескольких амплуа.
Мейсон усмехнулся:
- Дай мне знать, когда твои расходы составят четыреста долларов.
- И тогда мы остановимся?
Мейсон снова улыбнулся.
- Откуда мне знать, Пол, - сказал он. - Во всяком случае, дело меня
заинтересовало.
Дрейк кивнул, заверил, что будет держать в курсе дел и вышел из
кабинета.
- Делла, ты записала имена? - спросил Мейсон.
Делла Стрит закончила стенографировать, кивнула и сказала:
- Отпечатать их?
- Нет, - ответил Мейсон. - Я их запомнил. Джермена Дейтона мы уже
знаем. А другого зовут Стивен Локли Гарланд, и у него, видимо, сильный
характер...
- Кстати, ты поставил меня в сложное положение, - перебила его
секретарша.
- Каким образом?
- Как я объясню налоговому инспектору наличие тех двухсот долларов.
Ведь он захочет узнать, что это за дело, и откуда появились эти деньги.
Мейсон с улыбкой посмотрел на секретаршу:
- Скажи ему, что это чистая адвокатская прибыль.

5

Во второй половине дня Пол Дрейк снова постучал в кабинет Мейсона
условным стуком.
Дверь открыла Делла Стрит.
- Итак, Перри, у меня появилось еще кое-что из Гловервилла, и я
теперь могу нарисовать тебе общую картину. Сам я не совсем понимаю, что
все это значит, но эти сведения вполне могут заполнить пустоту, которая у
тебя еще имеется.
- Выкладывай! - сказал Мейсон.
- Гловервиллская "Спринг-компани" является концерном одного хозяина,
и до своей гибели в море ею руководил Хармен Хаслетт. Его отец, Эцекил
Хаслетт, был главой этой фирмы. В момент смерти Хаслетт был не женат, но у
него есть сводные братья, Брюс Джаспер и Норман Джаспер. Если верить
слухам, то при отсутствии у Хаслетта потомства все переходит им двоим. Эта
формулировка - "при отсутствии потомства" - сама по себе довольно странно
выглядит в завещании, поскольку всем хорошо известно, что у Хаслетта детей
нет, хотя он был женат. А теперь я расскажу тебе о других интересных
слухах, которые удалось услышать одному из моих работников. Много лет
назад, во время своей бурно проведенной молодости, Хармен Хаслетт поставил
одну девушку в очень тяжелую ситуацию. Что касается самой девушки, то она
была, как говорится, что надо, но, к сожалению, из другого сословия. А
ведь Хаслетт принадлежал к сливкам гловервиллского общества и,
естественно, намеревался взять себе в жены девушку своего круга. Тем
временем молодой Хаслетт, очень обеспокоенный случившимся, обратился к
Гарланду, к старому доброму Ловкачу-Гарланду, который улаживал для фирмы
все щекотливые дела. Отец Хармена, Эцекил Хаслетт, пришел бы в ярость,
узнав, что сын его так сильно провинился, и умный Гарланд, конечно,
отлично понимал, что из этого может получиться. Видимо, он сказал Хармену
приблизительно следующие слова: "Не принимай этого близко к сердцу, мой
мальчик. Это со всяким может случиться. Я подскажу, что тебе нужно
сделать. Ты сядешь на ближайший пароход и уедешь путешествовать по Европе.
Оставайся там хоть год, если это будет необходимо. А я тем временем пошлю
девушке тысячу долларов. Деньги - самый надежный способ загладить дело".
- Где ты все это разузнал? - удивился Мейсон.
- Через своего сотрудника, - ответил Дрейк. - А тот, в свою очередь,
узнал это от человека, которому в свое время сам Хаслетт рассказал о своем
прошлом. Короче, все случилось так, как хотел Гарланд. Молодой Хаслетт
уехал в Европу, а Гарланд послал девушке десять новеньких хрустящих
стодолларовых купюр. Послал в конверте, на котором ничего не было
написано. Девушка получила деньги и исчезла из города. И с этого момента
все происходило так, как и планировал Гарланд. Но потом произошло
неожиданное: девушка так и не вернулась. Хаслетта это обеспокоило. Он
понимал, что если бы девушка поступила именно так, как они хотели, она
вернулась бы в родной город. Но девушка не вернулась. Видимо, даже ее
родители больше ничего не слышали о ней, а потом и они переехали в другой
город. Отец девушки умер спустя какое-то время, а мать вторично вышла
замуж. Хаслетт чувствовал, что у него где-то растет внебрачный ребенок, он
потратил много сил и денег, чтобы напасть на след этой девушки, но так
ничего и не добился. И вот теперь его сводные братья пытаются доказать,
что никакого ребенка у Хаслетта не было, а если эта девушка и родила
ребенка, то не от него, а от кого-нибудь другого. Поэтому они хотят
отыскать эту женщину, подослать к ней умную женщину-детектива и выпытать у
нее, что случилось с незаконнорожденным ребенком. И если ребенок еще жив,
то они попытаются доказать, что отцом ребенка был не Хаслетт, а кто-то
другой. Хаслетт никогда не отрицал, что у него может быть ребенок на
стороне, но Ловкач-Гарланд все же сомневается в этом.
- Хаслетт мог доверить Гарланду свой секрет? - спросил Мейсон.
- Видимо, Гарланд - такой человек, который знал, что надо делать и к
тому же умел держать язык за зубами. Если смотреть на это с точки зрения
молодого Хаслетта, можно понять логику его поступков и тот факт, что
Гарланд получил от него устные указания.
- Но они не посчитались с состоянием девушки, - сказала Делла Стрит.
Адвокат взглянул на Деллу.
- Из того, что она не вернулась домой и никогда не давала о себе
знать даже своим родителям, следует, что она поступила не так, как от нее
ожидали, - согласился Дрейк.
Мейсон и Делла Стрит обменялись взглядами.
- И вот, - продолжал Дрейк, - к тебе пришла какая-то неизвестная
женщина. Ты ради нее организовал приманку, иначе говоря, подставное лицо.
Ты ничего не рассказал мне об этом деле, кроме того, что тебе нужно
подставное лицо. И я не думаю, что ты станешь более разговорчивым,
поскольку адвокатская этика не позволяет тебе это сделать, но тем не менее
дело обстоит именно так, как я тебе только что рассказал. Могу добавить,
что двести долларов твоей клиентки уже израсходованы. То же самое могу
сказать и о твоей субсидии в двести долларов. И я хочу знать, нужно ли еще
что-нибудь делать?
- Собственно, ты хочешь узнать, должна ли твоя сотрудница продолжать
жить в той квартире?
- Конечно, - ответил Дрейк. - Я плачу ей гонорар и оплачиваю все
издержки. Я делаю это ради тебя и беру с тебя даже немного меньше.
- Меньше не надо, - ответил Мейсон. - Бери ровно столько, сколько
стоит твоя работа...
- Ну, а что делать дальше?
- Пусть все остается по-прежнему до моих распоряжений. Я чувствую,
что все эти сведения, которые мы сейчас собираем, через какое-то время
окажутся очень ценными.
- Но ведь борьба за наследство - это не твой профиль, не так ли? -
спросил Дрейк.
- Я - адвокат, - ответил Мейсон. - И я направляюсь в суд, когда
возникает какой-нибудь конфликт. Правда, я специализируюсь на уголовных
делах, но это не значит, что я не могу выступить в деле о наследстве. В
таких делах бывает очень интересная борьба, и я хочу быть в гуще этой
борьбы.
- Что ж, - ответил Дрейк. - Хочешь бороться - борись! Будем
продолжать, Перри, но это будет стоить денег.
- У меня есть деньги, - ответил Мейсон.
Дрейк рассмеялся:
- Авантюрист ты, Перри, черт бы тебя побрал!
- И в то же время я всегда стою за справедливость, - сказал Мейсон. -