- Ты тоже хороша.
Мейсон встретил Мэй Бигли в коридоре Дворца Правосудия. Он едва
заметно кивнул головой в сторону бокового коридора. Она пошла в указанном
адвокатом направлении.
- Кто там? - спросил Мейсон.
- Почти все.
- Вы запомнили имена присутствующих?
- Да, - улыбнулась она. - Поэтому я вышла и ждала вас. Я подумала,
что вы захотите узнать это прежде, чем войдете туда.
- Очень разумно!
- Там есть неизвестный мне мужчина, некий Кловис, он работает в банке
и должен давать показания по каким-то банкнотам.
- Я его знаю.
- Еще там Сэм Диксон и Том Фолсом - вы их тоже знаете. Женщина по
имена Карлотта Типтон, которая, кажется, должна давать показания насчет
каких-то телефонов. И еще Хелен и Орвиль Ридли - эти ведут себя как
типичная супружеская пара, сидят в противоположных углах и смотрят друг на
друга волком.
- Хорошо. Теперь я хотел бы кое-что сказать, Мэй. Ты должна мне
доверять и действовать так, как я говорю.
- Я сделаю все, что вы мне скажете.
- Когда Делла Стрит остановила тебя в коридоре и сказала, чтобы ты не
принимала во внимание мой совет...
- Делла Стрит?
- Моя секретарша.
- Но я не видела ее! Она, должно быть, пошла прямо в туалет. Я
слышала, как от вас кто-то выходил, но...
- Послушай, Мэй, - сказал Мейсон. - Ты не можешь обманывать меня...
- Мне все равно, кто меня об этом спрашивает, - возмутилась молодая
женщина. - Я готова поклясться, что Делла Стрит не сказала мне ни слова!
- Ну хорошо, - усмехнулся адвокат. - Пусть будет так. Но если она это
сделала, то прошу не обращать на ее слова внимания. А сейчас я скажу, как
ты должна поступить, Мэй. Я хочу, чтобы ты подошла к Гуллингу и заявила
ему, что изменила свое мнение и что скажешь ему правду, если получишь от
него гарантию, что будешь освобождена от всех обвинений. Но потребуй
гарантию в письменном виде и обязательно подписанную им собственноручно.
Иди сразу к нему и постарайся получить документ.
- А что я скажу, когда получу такую бумагу?
- Тогда ты расскажешь чистую правду, дословно все. Ты понимаешь?
Прошу ничего не скрывать. Конечно, ты не обязана вспоминать о каком-то
разговоре, который ты вела за дверьми моего кабинета.
- Не беспокойтесь, мистер Мейсон, о том разговоре я не вспомню, даже
если меня об этом спросит святой Петр.
- Очень хорошо. А теперь иди и лови Гуллинга.
- Вы уверены, что так будет хорошо? Что вы хотите, чтобы я так
поступила?
- Прошу сказать им все точно, как было и желаю успеха.
Мейсон подождал несколько минут и прошел в комнату для свидетелей.
Мэй Бигли как раз что-то шептала Гуллингу. Спустя минуту она вышла вместе
с заместителем окружного прокурора. Свидетели сидели среди враждебной
тишины. Ожидание продолжалось около десяти минут. Потом Гуллинг, с
выражением триумфа на лице, прошел в зал заседаний и почти сразу же снова
появился в дверях.
- Перри Мейсон, пожалуйста, - сказал он.
Мейсон вошел в зал заседаний.
- Вы вызваны, - начал Гуллинг, - в качестве свидетеля. Суд изучает
некоторые вопросы, связанные с обстоятельствами убийства Роберта Хайнса. Я
обязан предупредить вас, что вы можете быть обвинены в соучастии после
события преступления или оказании помощи преступнику. Вы, конечно, знаете
свои права. Вы не обязаны не отвечать на вопросы, которые могут быть для
вас щекотливыми, но с другой стороны, каждый отказ отвечать на правильно
поставленный вопрос будет расцениваться как признание.
Мейсон сел в свидетельское кресло и холодно улыбнулся заместителю
окружного прокурора.
- Прошу вас, начинайте.
- Мой вопрос не касается никаких ваших разговоров с клиентками. Я
спрашиваю вас, спрятали ли вы, когда узнали об убийстве Хайнса, Еву
Мартелл от полиции? Встретили ли вы ее на трамвайной остановке, недалеко
от ее дома и отвезли ли вы ее в пансионат, принадлежащей Мэй Бигли?
Мейсон закинул ногу на ногу и кивнул головой.
- Все верно, а что?
- Как?! - не сдержался Гуллинг.
- Конечно, я сделал это, - пожал плечами Мейсон. - Только вы
неправильно поняли мои мотивы. Я не прятал ее от полиции.
- А от кого вы ее прятали?
- От журналистов, - не колеблясь ответил Мейсон. - Вы же прекрасно
знаете, как это бывает. У газетчиков свои способы вытягивания из людей
интервью.
- Но вы пошли с Евой Мартелл в пансионат Мэй Бигли и сказали, что она
должна спрятать мисс Мартелл так, чтобы ее никто не мог найти?
- Точно так, - ответил Мейсон.
- Чтобы никто не мог ее найти?
- Да.
- Никто?
- Именно так.
- Неужели вы не понимаете, что это слово включает так же и полицию?
- Полицейские уже закончили работать с ней к тому моменту, -
улыбнулся Мейсон. - Они выслушали ее показания и отпустили.
- Но вскоре после этого она снова понадобилась.
- Что ж, - сказал Мейсон. - Очевидно, трудно требовать, чтобы я
отгадывал намерения полиции, я не умею читать мысли. Если я правильно
понимаю, Большое Жюри выносит свой приговор в зависимости от моих
намерений. Поэтому я поясняю, каковы были мои соображения. Если вы желаете
отрицать это, то должны доказать обратное.
- На следующий день вы узнали, что ее ищет полиция, потому что я сам
сказал вам об этом.
- Да, вы сказали, - ответил Мейсон. - Вы сказали так же, что она
должна явиться в полицию до полудня. Я посоветовал ей, чтобы она
обязательно появилась в полиции до двенадцати часов. И тут кончается моя
ответственность, мистер Гуллинг.
- Нет не кончается. Вы не привели ее до двенадцати часов.
- Разве это не чистая формальность? Ее привезла патрульная машина,
разъезжавшая по городу.
- Ее _з_а_б_р_а_л_и_ из такси. Она утверждала, что ехала в полицию,
но не смогла этого доказать.
- Минутку, минутку, мистер Гуллинг, - улыбнулся Мейсон. - Вы все
перепутали. Эту проблему вы должны были обсудить с Евой Мартелл. Моя
единственная связь с этим делом в том, что я сказал ей, что нужно явиться
в полицию до двенадцати часов. Даже если бы она не последовала моему
совету и отправилась, скажем, в Африку, я все равно был бы чист перед
законом.
Гуллинг, поняв силу аргумента Мейсона, холодно сказал:
- Отложим пока этот вопрос. Существует еще подозрение в том, что вы,
совместно с обвиняемыми, участвовали в совершении убийства.
- Ах так? - спросил Мейсон.
- Именно так! - рявкнул Гуллинг.
- Что ж, по делу об убийстве Роберта Хайнса проходит предварительное
слушание под руководством судьи Линдейла. Но если вам действительно
хочется узнать что-либо об убийстве, то вы можете задать несколько
вопросов своему свидетелю, Артуру Кловису.
- Кловис? - спросил председатель Большого Жюри. - Его должны
допрашивать?
- Только по делу о номерах банкнот, с целью их идентификации, -
ответил Гуллинг.
- При случае вы можете спросить мистера Кловиса, - предложил Мейсон,
- как случилось, что у него был ключ к дому Сиглет Мэнор, почему ему так
нужно было избавиться от этого ключа и...
Вошел бейлиф и сказал, обращаясь к Гуллингу:
- Мне поручено немедленно передать сообщение для мистера Мейсона.
- Нельзя прерывать показаний передачей сведений свидетелю, - явно
раздраженно заявил Гуллинг. - Уж это-то вы должны знать.
- Но мне говорили, что...
- Меня не интересует, что там вам говорили. Большое Жюри допрашивает
мистера Мейсона.
Мейсон взял листок из руки бейлифа и сказал:
- Так как допрос все равно прерван, я ознакомлюсь с сообщением.
Он спокойно развернул бумажку, прежде чем Гуллинг успел
запротестовать и прочитал, написанную рукой Деллы Стрит записку:
"Звонил Пол Дрейк. С тем ключом произошла ошибка. Это ключ от Сиглет
Мэнор, но не от квартиры Хелен Ридли, а от квартиры Карлотты Типтон. Артур
Кловис жил до этого там. Когда он сошелся с Хелен Ридли, она пришла к
выводу, что безопасней для него будет жить в другом месте. Когда Кловис
выехал, квартиру заняла Карлотта Типтон. Мне страшно неприятно, Делла."
Мейсон спрятал листок в карман.
- Если вы уже можете отвечать на вопросы, - отозвался Гуллинг, - и
захотите посвятить немного своего драгоценного времени...
- Что вы хотите узнать? - спросил Мейсон.
- Что вы хотели сказать об Артуре Кловисе?
- Только то, что у него был ключ от квартиры в Сиглет Мэнор, потому
что раньше он там жил, - объяснил Мейсон.
- Разве это не совершенно естественно, что у него был ключ, который
он не отдал, когда переезжал?
- Я хотел только сообщить, что у него был ключ от дома, в котором
было найдено тело.
- Надеюсь, что вы не хотите внушить, что он имеет с этим что-то
общее?
- Боже мой! Нет конечно. Я только хотел ознакомить вас с этим фактом.
- Не вижу связи этого факта с делом, - заметил Гуллинг. - Вы ведь не
утверждаете, что это был ключ от той квартиры, где проживал Хайнс?
- Нет, нет, - поспешно ответил Мейсон. - Ничего подобного. Это ключ
от квартиры, которую занимает в настоящее время Карлотта Типтон. Вы можете
это проверить.
- Нам о ней известно, - сказал Гуллинг.
- Это была подруга убитого, - спокойно добавил Мейсон. - Она была
довольна ревнива. Следила за Хайнсом в тот момент, когда он спускался в
квартиру на нижнем этаже, навстречу совей гибели.
- Как это? - спросил председатель Большого Жюри.
Мейсон удивленно посмотрел на Гуллинга.
- Я думал, вы знаете об этом.
- Вы утверждаете, что Карлотта Типтон пошла за Робертом Хайнсом в
квартиру Хелен Ридли?
- Да.
- Но мне она сказала, что спала весь день.
- Мне она в присутствии свидетелей говорила совсем другое, - ответил
Мейсон.
- Сколько было свидетелей?
- Трое.
- Незаинтересованные свидетели?
- Моя секретарша и частный сыщик.
- А третий?
- Пол Дрейк.
- Детектив?
- Да.
- И мы должны этому верить? - буркнул Гуллинг.
- А вы не верите?
- Нет.
- Суд, который слушает дело моих клиенток, поверит, - усмехнулся
Мейсон.
- Вы можете выставлять эту приманку когда очутитесь перед Судом по
делу об убийстве Хайнса, - гневно сказал Гуллинг, - но вам нельзя делать
этого сейчас.
- Это не приманка, - запротестовал Мейсон, оттягивая время. - Почему
вы не спросите об этом у нее самой?
Гуллинг явно неохотно уступил:
- Подождите в той комнате, мистер Мейсон, и...
- Почему бы ему не остаться здесь? - перебил его председатель. - Я
хотел бы услышать, что скажет эта женщина при очной ставке с мистером
Мейсоном.
- Это противоречит закону, - заявил Гуллинг. - Согласно закону могут
присутствовать только эксперты и лица, которых вызвали для консультации.
- Я хочу, чтобы мистер Мейсон присутствовал. Он является свидетелем,
- теряя терпение потребовал председатель Большого Жюри.
- Но в этот момент он не будет давать показаний.
- Раз так, он может быть экспертом.
- Предупреждаю вас, что это противоречит закону.
- Тогда сделаем перерыв и это будет неофициальный разговор. Прошу ее
ввести.
- Вы не можете привести ее к присяге, если это будет неофициальный
разговор.
- Все равно. Пусть войдет.
- Прошу пригласить для дачи свидетельских показаний Карлотту Типтон,
- сказал Гуллинг. Он снова был в ярости.
Карлотта Типтон вошла, улыбнулась членам Большого Жюри, села и
старательно приняла позу, чтобы обнажилась стройная нога, вызвавшая
интерес у мужской части Большого Жюри.
- Как утверждает мистер Мейсон, - начал Гуллинг, - он узнал от вас,
что вы следили за Робертом Хайнсом, когда тот спускался в квартиру Хелен
Ридли, где его позже нашли убитым.
- Вы так сказали? - с выражением величайшего изумления на лице
Карлотта Типтон повернулась к Мейсону.
- Да.
- Как вы могли сказать что-либо подобное! Я ведь ясно объяснила, что
спала весь день, что Хайнс знал эту Хелен Ридли, у него были с ней
какие-то чисто деловые отношения, но я понятия не имела кто это такая. И я
была действительно удивлена, когда узнала, что эта женщина живет в моем
доме.
- Вы сказали все это мистеру Мейсону? - спросил Гуллинг.
- Да.
- Были при этом разговоре свидетели?
- Да. Ворвалась целая группа его людей. Он сказал, что представляет
каких-то женщин и должен очистить их от подозрений в убийстве, и что он
был бы очень благодарен, если бы я помогла ему. Я объяснила ему, что не
могу сказать или сделать что-либо, что могло бы помочь ему. А потом он
добавил, что ему очень помогло бы, если бы я сказала, что ревновала
Роберта. Но я не могла этого сказать, потому что отношения Роберта с Хелен
Ридли были чисто деловые. И тогда он спросил, не могу ли я хоть немного
изменить показания.
- Мистер Мейсон просил изменить показания? - спросил Гуллинг.
- Да, - ответила она решительно.
- Мистер Мейсон, хотите ли вы задать какие-нибудь вопросы
свидетельнице? - спросил председатель Большого Жюри.
- Минутку, минутку, - запротестовал Гуллинг. - Это противоречит
закону.
- Меня не интересуют процессуальные тонкости, - заявил председатель.
- Если вам хочется узнать мое мнение, то я считаю, что Перри Мейсон - один
из самых лучших и уважаемых адвокатов. Может случится, что он придержит
сведения о своем клиенте, но я не верю, чтобы он лгал. И если он заявил,
что эта женщина сообщила ему о чем-то, то это должно быть правдой. И если
у него есть три свидетеля для того, чтобы подтвердить его показания, то я
хочу узнать об этом побольше. Я считаю, что заместитель окружного
прокурора должен проявить больше заинтересованности в том, чтобы выяснить:
не дает ли свидетельница Карлотта Типтон ложных показаний?
- Тем не менее, Мейсону нельзя допрашивать свидетеля. Это нарушает
процедуру и закон.
- Хорошо, в таком случае мистер Мейсон будет говорить мне, о чем бы
он хотел спросить свидетельницу, а вопросы буду задавать я, - сказал
председатель с раздражением. - Какие вопросы вы хотели бы задать, мистер
Мейсон?
- Спросите ее, в какое время она легла спать?
- Я не смотрю на часы каждый раз, когда ложусь спать, - злобно
ответила Карлотта Типтон. - Это было сразу же после обеда.
- Вы разделись и легли раньше, чем Хайнс ушел из квартиры? -
продолжил Мейсон. - Спросите ее об этом.
- Не смейте меня оскорблять! - закричала Карлотта Типтон. - Я была
полностью одета, пока Боб не ушел.
Мейсон встретил вопросительный взгляд председателя и многозначительно
постучал по часам.
- В какое время это было? - спросил председатель.
- Приблизительно без пяти два.
- А когда вы снова увидели Хайнса?
- Больше я его не видела никогда.
- Спросите, как долго она спала, - подсказал Мейсон.
- Весь день, - отпарировала Карлотта Типтон глядя на адвоката.
- Это в высшей степени неправильно, - беспомощно запротестовал
Гуллинг.
- Можно легко доказать, что это ложь, - продолжал Мейсон, игнорируя
протест заместителя окружного прокурора. - Хелен Ридли знала номер
телефона Карлотты Типтон, Адела Винтерс и Ева Мартелл тоже его знали. По
этому номеру они звонили Хайнсу. И телефон неустанно звонил в тот день, а
отвечала на звонки Карлотта Типтон.
- Конечно, Адела Винтерс и Ева Мартелл поклянутся в чем угодно, чтобы
спасти свою жизнь, - иронично сказал Гуллинг.
- Попробуйте спросить Хелен Ридли, - ехидно сказал Мейсон.
Наступила тишина, которую нарушил нервный, резкий голос Карлотты
Типтон:
- Да, я просыпалась настолько, чтобы ответить на звонки, один или два
раза. А потом я переворачивалась на другой бок и снова засыпала. Я не
выходила из квартиры.
- Этот допрос выскальзывает у нас из рук, - холодно заметил Гуллинг.
- Мне кажется, что его следует вести...
- У меня нет намерений позволять инсинуации в адрес уважаемого
юриста, - осадил его председатель Большого Жюри. - Не знаю, какого мнение
присяжные по этому поводу, но если мистер Мейсон совершил какое-либо
преступление, то я намереваюсь его наказать. Если же нет, то я собираюсь
защитить его честь.
Большинство присяжных согласно кивнули.
- Перри Мейсон представляет двух женщин, обвиняемых в грабеже и
убийстве, - сказал Гуллинг.
- Почему вы не подождете вердикта Суда по этому делу, мистер Гуллинг?
- отпарировал Мейсон.
- Потому что мне не нужно ждать. А если это интересует господ
присяжных, то могу сказать...
- Минуточку, - перебил Мейсон.
Он встал. На его лице появилось выражение сосредоточенности, а
прищуренные глаза смотрели в точку над головами присяжных заседателей.
- Мы слушаем, мистер Мейсон, - минуту спустя сказал председатель.
- У меня есть заявление для Большого Жюри.
- Какое? - спросил председатель.
- Ева Мартелл и Адела Винтерс обвиняются в убийстве Хайнса на основе
одной лишь информации, - задумчиво начал Мейсон. - Пользуясь присутствием
Высокого Суда и всех свидетелей по делу, предлагаю установить, кто
действительно является убийцей.
- Кто же? - язвительно спросил Гарри Гуллинг.
- До сих пор мы предполагали, что Роберт Хайнс был убит в промежуток
между без пяти два и двумя десятью, потому что в два часа одиннадцать
минут Адела Винтерс оставила квартиру, унося с собой револьвер, из
которого был застрелен Хайнс.
- А что неправильного в этом рассуждении? - спросил председатель.
- Все, от начала до конца, - сказал Мейсон. - Нет в этом и тени
правды. Револьвер нашли закопанным под слоем мусора. Адела Винтерс
совершенно не могла засунуть его столь глубоко. А одновременно мы знаем,
что никакого мусора не выкидывали после того, как револьвер положили в
бак.
- Это ничего не значит, - сказал Гуллинг.
- Наоборот, это значит очень много, - резко возразил Мейсон. - Это
значит, что кто-то - кто-то другой, а не Адела Винтерс - засунул револьвер
глубоко в мусор, потому что этот кто-то предполагал, что могут досыпать
отбросы после того, как видели Аделу Винтерс, заглядывающую в бак. А это
значит, что это кто-то должен был взять револьвер из мусорного бака,
воспользоваться им и вернуть оружие на место, при этом глубоко засунув его
в мусор. Больше того, это означает, что этот кто-то знал, что Аделу
Винтерс видели у мусорного бака. Насколько мне известно, об этом знали
только двое. Детектив Томас Фолсом и тот, кто нанял людей из
"Калифорнийского Следственного Агентства", то есть Орвиль Ридли.
- У мистера Ридли есть алиби на то время, когда было совершено
убийство, если вы это имеете в виду, - рявкнул Гуллинг.
- На то время, когда _п_о _в_а_ш_е_м_у _м_н_е_н_и_ю_ было совершено
убийство, - возразил Мейсон. - На самом деле Хайнса застрелили на полчаса
позднее. Орвиль Ридли, находясь в офисе агентства, получил рапорт о том,
что Адела Винтерс покинула вместе со спутницей квартиру, поехала прямо в
отель Лоренцо, подошла к мусорному баку и подняла крышку. Он
заинтересовался - что такое она могла бросить в бак? Покинув агентство, он
направился в отель - вошел туда со стороны хозяйственных помещений,
благодаря чему его никто не заметил, и обнаружил, что Адела Винтерс
бросила в бак револьвер. Его удивило, почему Адела Винтерс покинула
квартиру и предприняла столько усилий, чтобы немедленно избавиться от
оружия. Он взял револьвер и решил все проверить, пользуясь тем, что обе
женщины были вне квартиры. Очевидно, у него имелся ключ от квартиры жены,
который он достал специально для такого рода случаев. Представьте, как это
выглядело для Орвиля Ридли. В квартире его жены сидел Хайнс в одной
рубашке, чувствуя себя совершенно свободно. Прошу не забывать, что Ридли
был уверен в том, что детективы следят за его женой и ее опекуншей. Он был
убежден, что та брюнетка - его жена, в которую он безумно влюблен. У него
в кармане был револьвер. У него должна была появиться мысль, что если он
нажмет на спуск и уберет соперника, то ему останется только вернуться в
отель и запихнуть револьвер поглубже в мусор, где его потом найдет полиция
и заподозрит Аделу Винтерс.
- У вас есть какие-нибудь доказательства для подтверждения этой
безумной версии? - спросил Гуллинг.
- У _в_а_с_ есть доказательства, - с нажимом ответил Мейсон. -
Отпечатки пальцев на нижней стороне ручки бака. Ваш эксперт снял эти
отпечатки, но вы рассуждали столь прямолинейно, что не сравнили их с
отпечатками пальцев свидетелей. Эксперт присутствует в зале, а Орвиль
Ридли ждет в комнате для свидетелей. Предлагаю, чтобы в течение не больше,
чем пяти минут, мы убедились в том, что у нас в руках настоящие
доказательства.
Мейсон покинул свидетельское место и со спокойной уверенностью
поклонился членам Большого Жюри.
- Думаю, что я вам больше не нужен, - сказал адвокат.
- Лучше вы подождите, пока мы не сравним эти отпечатки пальцев, -
улыбнулся председатель.
Пол Дрейк и Делла Стрит сидели в кабинете Мейсона, когда адвокат
открыл дверь.
- Господи, Перри! - воскликнул Дрейк. - Уже десять часов! Они над
тобой здорово измывались?
- Выжали из меня всю правду, - улыбнулся Мейсон.
- Что ты имеешь в виду?
- Я никак не мог отловить правильную ниточку. Только в результате
пинка, каким было твое сообщение о ключе, я очнулся и понял, как выглядит
правда.
- И как она выглядит?
- Мы все были слепы, потому что дали себя убедить в неправильно
определенном времени убийства. Так как убийство было совершено в квартире
Хелен Ридли оружием, которое было вынесено из этой квартиры одиннадцать
минут третьего, мы приняли за аксиому, что преступление было совершено
д_о_ этого времени. Адела Винтерс нам тоже не помогла. Эта женщина врет,
как дышит. Лишь только дело принимает неприятный оборот, она защищается
бегством от фактов. Так как она была уверена в том, что убийство было
совершено тогда, когда она находилась в холле, то она заявила, что видела
пустую гильзу в револьвере и чувствовала запах пороха. В действительности
ничего подобного не было, но она хотела обосновать, почему она выбросила
револьвер и на самом деле была уверена, что из него стреляли раньше.
- А было не так?
- Черт возьми, вовсе нет!
- Но ведь револьвер же оказался в мусорном бачке!
- В действительности револьвер совершил еще одно путешествие в Сиглет
Мэнор и обратно.
- Кто это сделал?
- Орвиль Ридли. Он поехал в отель посмотреть, зачем Адела Винтерс
заглядывала в мусорный бак. Он предполагал, что она могла что-то бросить и
хотел знать, что именно. Только ему было известно, что револьвер находится
в мусорном баке, и у него оказалось достаточно сообразительности, чтобы
понять, что он может этим револьвером убить соперника и свалить всю вину
на другого - на опекуншу жены, как он полагал. Он поскользнулся лишь на
том, что оставил отпечатки указательного и среднего пальцев на внутренней
стороне ручки крышки бака. Когда у него взяли отпечатки пальцев и сравнили
их с отпечатками на крышке, все стало ясно.
- А что с тем бумажником, что забрала Адела Винтерс? - спросила Делла
Стрит. - Меня это беспокоит.
- Меня это тоже беспокоило, - признался Мейсон. - И Гуллинга. История
бумажника Хайнса действительно очень любопытна.
- И какова она?
- После того как Орвиль Ридли застрелил Хайнса, он решил подбросить
дополнительное доказательство и создать видимость того, что Хайнс был
ограблен. Он знал, кто обнаружит тело. Когда он вынул из кармана бумажник
Хайнса в нем было всего четыреста пятьдесят долларов и Ридли не был
уверен, сможет ли эта сумма соблазнить Аделу Винтерс присвоить бумажник.
Он ставил на Аделу Винтерс, он был убежден, что она вернется вместе со
спутницей в квартиру. Он же не знал, почему женщины покинули дом. Он
считал, что спутница Аделы Винтерс - его жена и хотел, чтобы в его ловушку
попалась именно подруга жены. Поэтому он подбросил приманку. Он раскрыл
собственный бумажник, вынул из него три тысячи сто долларов, вложил их в
бумажник Хайнса и бросил его на пол. Адела Винтерс повела себя в точности,
как он предвидел.
- Это значит, что Ридли во всем сознался, - догадался Дрейк.
- Точно, - ответил Мейсон. - Когда ему сказали об отпечатках пальцев,
когда оказалось, что имеется, собственно, уже готовый обвинительный акт
против него, он совершил поворот на сто восемьдесят градусов и рассказал
все. Интересная деталь: Гуллинг, как я и предполагал, держал в рукаве
козырную карту против меня - он пытался доказать что раз Адела Винтерс
забрала бумажник Хайнса, то согласно юридическим правилам относительно
потерянной собственности, которую находят, она виновата в краже. И тогда я
показал Гуллингу свой козырной туз.
- Эту историю, когда Гуллинг нашел в туалете твой бумажник с деньгами
и закодированным письмом?
- Не совсем, - сказал Мейсон. - Я намекнул ему на это, но ловушка
была слишком очевидной. Я полагал, что он использует бумажник как
драматический прием в зале суда. Закон гласит, что найденная собственность
должна быть отдана в _с_о_о_т_в_е_т_с_т_в_у_ю_щ_е_е _в_р_е_м_я_ и я хотел
узнать как Гуллинг трактует это понятие. Я догадывался, что он потеряет
массу времени и энергии, пытаясь расшифровать "код" в письме, написанном
по моей просьбе Деллой. Это единственный в своем роде код - его невозможно
расшифровать.
- А что это за код? - полюбопытствовал Дрейк.
- Такой, который ничего не значит, - улыбнулся Мейсон. - Но, когда я
услышал исповедь Ридли, то оказался в отличном положении, чтобы немного
поучить Гуллинга юриспруденции.
- Каким образом?
- Ридли признался, что положил свои деньги в бумажник, который затем
бросил на пол. Поэтому, когда Адела Винтерс подняла бумажник с пола, то
вовсе не присвоила найденную вещь.
- А что же она сделала?
- Она вошла в обладание брошенной собственностью, - ответил Мейсон. -
Существует значительная разница между собственностью потерянной и
собственностью брошенной. Ридли, бросив свои деньги на пол, бросил свою
собственность. Когда собственность теряется, владелец сохраняет на нее
право и считается, что утрата произошла в результате случайности. Но если
собственность бросается, то предполагается, что она становится
общественной собственностью и первое лицо, которое примет эту
собственность в обладание, имеет на нее законное право. Гуллинг хитер и
умен, но он не из тех кто соображает мгновенно. Он засунул пальцы между
дверей, пытаясь представить меня соучастником во всем этом деле, прежде
чем я изложил свои соображения. Когда он понял всю логичность моих
доводов, то оказался в жалком положении.
- А что в конце-концов стало с этими деньгами? - не сдержал
любопытства Дрейк.
- Я сказал Аделе Винтерс, что возьму полторы тысячи в счет моего
гонорара, а остальное она может сохранить себе на память. Когда я закончил
выступление, присяжные неплохо развлеклись. Они все столпились вокруг
меня, хлопали по плечу и жали руки, а у Гуллинга давление подскочило до
двухсот пятидесяти. Но в общем, это была прогулка по краю пропасти. Черт
возьми, Пол, решение загадки было у нас под носом, а мы его не могли
увидеть, потому что позволили Гуллингу выбрать время, в которое по его
мнению был застрелен Хайнс, и дали себя уговорить.
- Поэтому, - заметил Пол, - если я встречу кого-то, кто предложит мне
заняться привлекательной брюнеткой, я отвечу, чтобы он занимался ею сам.
Мейсон встретил Мэй Бигли в коридоре Дворца Правосудия. Он едва
заметно кивнул головой в сторону бокового коридора. Она пошла в указанном
адвокатом направлении.
- Кто там? - спросил Мейсон.
- Почти все.
- Вы запомнили имена присутствующих?
- Да, - улыбнулась она. - Поэтому я вышла и ждала вас. Я подумала,
что вы захотите узнать это прежде, чем войдете туда.
- Очень разумно!
- Там есть неизвестный мне мужчина, некий Кловис, он работает в банке
и должен давать показания по каким-то банкнотам.
- Я его знаю.
- Еще там Сэм Диксон и Том Фолсом - вы их тоже знаете. Женщина по
имена Карлотта Типтон, которая, кажется, должна давать показания насчет
каких-то телефонов. И еще Хелен и Орвиль Ридли - эти ведут себя как
типичная супружеская пара, сидят в противоположных углах и смотрят друг на
друга волком.
- Хорошо. Теперь я хотел бы кое-что сказать, Мэй. Ты должна мне
доверять и действовать так, как я говорю.
- Я сделаю все, что вы мне скажете.
- Когда Делла Стрит остановила тебя в коридоре и сказала, чтобы ты не
принимала во внимание мой совет...
- Делла Стрит?
- Моя секретарша.
- Но я не видела ее! Она, должно быть, пошла прямо в туалет. Я
слышала, как от вас кто-то выходил, но...
- Послушай, Мэй, - сказал Мейсон. - Ты не можешь обманывать меня...
- Мне все равно, кто меня об этом спрашивает, - возмутилась молодая
женщина. - Я готова поклясться, что Делла Стрит не сказала мне ни слова!
- Ну хорошо, - усмехнулся адвокат. - Пусть будет так. Но если она это
сделала, то прошу не обращать на ее слова внимания. А сейчас я скажу, как
ты должна поступить, Мэй. Я хочу, чтобы ты подошла к Гуллингу и заявила
ему, что изменила свое мнение и что скажешь ему правду, если получишь от
него гарантию, что будешь освобождена от всех обвинений. Но потребуй
гарантию в письменном виде и обязательно подписанную им собственноручно.
Иди сразу к нему и постарайся получить документ.
- А что я скажу, когда получу такую бумагу?
- Тогда ты расскажешь чистую правду, дословно все. Ты понимаешь?
Прошу ничего не скрывать. Конечно, ты не обязана вспоминать о каком-то
разговоре, который ты вела за дверьми моего кабинета.
- Не беспокойтесь, мистер Мейсон, о том разговоре я не вспомню, даже
если меня об этом спросит святой Петр.
- Очень хорошо. А теперь иди и лови Гуллинга.
- Вы уверены, что так будет хорошо? Что вы хотите, чтобы я так
поступила?
- Прошу сказать им все точно, как было и желаю успеха.
Мейсон подождал несколько минут и прошел в комнату для свидетелей.
Мэй Бигли как раз что-то шептала Гуллингу. Спустя минуту она вышла вместе
с заместителем окружного прокурора. Свидетели сидели среди враждебной
тишины. Ожидание продолжалось около десяти минут. Потом Гуллинг, с
выражением триумфа на лице, прошел в зал заседаний и почти сразу же снова
появился в дверях.
- Перри Мейсон, пожалуйста, - сказал он.
Мейсон вошел в зал заседаний.
- Вы вызваны, - начал Гуллинг, - в качестве свидетеля. Суд изучает
некоторые вопросы, связанные с обстоятельствами убийства Роберта Хайнса. Я
обязан предупредить вас, что вы можете быть обвинены в соучастии после
события преступления или оказании помощи преступнику. Вы, конечно, знаете
свои права. Вы не обязаны не отвечать на вопросы, которые могут быть для
вас щекотливыми, но с другой стороны, каждый отказ отвечать на правильно
поставленный вопрос будет расцениваться как признание.
Мейсон сел в свидетельское кресло и холодно улыбнулся заместителю
окружного прокурора.
- Прошу вас, начинайте.
- Мой вопрос не касается никаких ваших разговоров с клиентками. Я
спрашиваю вас, спрятали ли вы, когда узнали об убийстве Хайнса, Еву
Мартелл от полиции? Встретили ли вы ее на трамвайной остановке, недалеко
от ее дома и отвезли ли вы ее в пансионат, принадлежащей Мэй Бигли?
Мейсон закинул ногу на ногу и кивнул головой.
- Все верно, а что?
- Как?! - не сдержался Гуллинг.
- Конечно, я сделал это, - пожал плечами Мейсон. - Только вы
неправильно поняли мои мотивы. Я не прятал ее от полиции.
- А от кого вы ее прятали?
- От журналистов, - не колеблясь ответил Мейсон. - Вы же прекрасно
знаете, как это бывает. У газетчиков свои способы вытягивания из людей
интервью.
- Но вы пошли с Евой Мартелл в пансионат Мэй Бигли и сказали, что она
должна спрятать мисс Мартелл так, чтобы ее никто не мог найти?
- Точно так, - ответил Мейсон.
- Чтобы никто не мог ее найти?
- Да.
- Никто?
- Именно так.
- Неужели вы не понимаете, что это слово включает так же и полицию?
- Полицейские уже закончили работать с ней к тому моменту, -
улыбнулся Мейсон. - Они выслушали ее показания и отпустили.
- Но вскоре после этого она снова понадобилась.
- Что ж, - сказал Мейсон. - Очевидно, трудно требовать, чтобы я
отгадывал намерения полиции, я не умею читать мысли. Если я правильно
понимаю, Большое Жюри выносит свой приговор в зависимости от моих
намерений. Поэтому я поясняю, каковы были мои соображения. Если вы желаете
отрицать это, то должны доказать обратное.
- На следующий день вы узнали, что ее ищет полиция, потому что я сам
сказал вам об этом.
- Да, вы сказали, - ответил Мейсон. - Вы сказали так же, что она
должна явиться в полицию до полудня. Я посоветовал ей, чтобы она
обязательно появилась в полиции до двенадцати часов. И тут кончается моя
ответственность, мистер Гуллинг.
- Нет не кончается. Вы не привели ее до двенадцати часов.
- Разве это не чистая формальность? Ее привезла патрульная машина,
разъезжавшая по городу.
- Ее _з_а_б_р_а_л_и_ из такси. Она утверждала, что ехала в полицию,
но не смогла этого доказать.
- Минутку, минутку, мистер Гуллинг, - улыбнулся Мейсон. - Вы все
перепутали. Эту проблему вы должны были обсудить с Евой Мартелл. Моя
единственная связь с этим делом в том, что я сказал ей, что нужно явиться
в полицию до двенадцати часов. Даже если бы она не последовала моему
совету и отправилась, скажем, в Африку, я все равно был бы чист перед
законом.
Гуллинг, поняв силу аргумента Мейсона, холодно сказал:
- Отложим пока этот вопрос. Существует еще подозрение в том, что вы,
совместно с обвиняемыми, участвовали в совершении убийства.
- Ах так? - спросил Мейсон.
- Именно так! - рявкнул Гуллинг.
- Что ж, по делу об убийстве Роберта Хайнса проходит предварительное
слушание под руководством судьи Линдейла. Но если вам действительно
хочется узнать что-либо об убийстве, то вы можете задать несколько
вопросов своему свидетелю, Артуру Кловису.
- Кловис? - спросил председатель Большого Жюри. - Его должны
допрашивать?
- Только по делу о номерах банкнот, с целью их идентификации, -
ответил Гуллинг.
- При случае вы можете спросить мистера Кловиса, - предложил Мейсон,
- как случилось, что у него был ключ к дому Сиглет Мэнор, почему ему так
нужно было избавиться от этого ключа и...
Вошел бейлиф и сказал, обращаясь к Гуллингу:
- Мне поручено немедленно передать сообщение для мистера Мейсона.
- Нельзя прерывать показаний передачей сведений свидетелю, - явно
раздраженно заявил Гуллинг. - Уж это-то вы должны знать.
- Но мне говорили, что...
- Меня не интересует, что там вам говорили. Большое Жюри допрашивает
мистера Мейсона.
Мейсон взял листок из руки бейлифа и сказал:
- Так как допрос все равно прерван, я ознакомлюсь с сообщением.
Он спокойно развернул бумажку, прежде чем Гуллинг успел
запротестовать и прочитал, написанную рукой Деллы Стрит записку:
"Звонил Пол Дрейк. С тем ключом произошла ошибка. Это ключ от Сиглет
Мэнор, но не от квартиры Хелен Ридли, а от квартиры Карлотты Типтон. Артур
Кловис жил до этого там. Когда он сошелся с Хелен Ридли, она пришла к
выводу, что безопасней для него будет жить в другом месте. Когда Кловис
выехал, квартиру заняла Карлотта Типтон. Мне страшно неприятно, Делла."
Мейсон спрятал листок в карман.
- Если вы уже можете отвечать на вопросы, - отозвался Гуллинг, - и
захотите посвятить немного своего драгоценного времени...
- Что вы хотите узнать? - спросил Мейсон.
- Что вы хотели сказать об Артуре Кловисе?
- Только то, что у него был ключ от квартиры в Сиглет Мэнор, потому
что раньше он там жил, - объяснил Мейсон.
- Разве это не совершенно естественно, что у него был ключ, который
он не отдал, когда переезжал?
- Я хотел только сообщить, что у него был ключ от дома, в котором
было найдено тело.
- Надеюсь, что вы не хотите внушить, что он имеет с этим что-то
общее?
- Боже мой! Нет конечно. Я только хотел ознакомить вас с этим фактом.
- Не вижу связи этого факта с делом, - заметил Гуллинг. - Вы ведь не
утверждаете, что это был ключ от той квартиры, где проживал Хайнс?
- Нет, нет, - поспешно ответил Мейсон. - Ничего подобного. Это ключ
от квартиры, которую занимает в настоящее время Карлотта Типтон. Вы можете
это проверить.
- Нам о ней известно, - сказал Гуллинг.
- Это была подруга убитого, - спокойно добавил Мейсон. - Она была
довольна ревнива. Следила за Хайнсом в тот момент, когда он спускался в
квартиру на нижнем этаже, навстречу совей гибели.
- Как это? - спросил председатель Большого Жюри.
Мейсон удивленно посмотрел на Гуллинга.
- Я думал, вы знаете об этом.
- Вы утверждаете, что Карлотта Типтон пошла за Робертом Хайнсом в
квартиру Хелен Ридли?
- Да.
- Но мне она сказала, что спала весь день.
- Мне она в присутствии свидетелей говорила совсем другое, - ответил
Мейсон.
- Сколько было свидетелей?
- Трое.
- Незаинтересованные свидетели?
- Моя секретарша и частный сыщик.
- А третий?
- Пол Дрейк.
- Детектив?
- Да.
- И мы должны этому верить? - буркнул Гуллинг.
- А вы не верите?
- Нет.
- Суд, который слушает дело моих клиенток, поверит, - усмехнулся
Мейсон.
- Вы можете выставлять эту приманку когда очутитесь перед Судом по
делу об убийстве Хайнса, - гневно сказал Гуллинг, - но вам нельзя делать
этого сейчас.
- Это не приманка, - запротестовал Мейсон, оттягивая время. - Почему
вы не спросите об этом у нее самой?
Гуллинг явно неохотно уступил:
- Подождите в той комнате, мистер Мейсон, и...
- Почему бы ему не остаться здесь? - перебил его председатель. - Я
хотел бы услышать, что скажет эта женщина при очной ставке с мистером
Мейсоном.
- Это противоречит закону, - заявил Гуллинг. - Согласно закону могут
присутствовать только эксперты и лица, которых вызвали для консультации.
- Я хочу, чтобы мистер Мейсон присутствовал. Он является свидетелем,
- теряя терпение потребовал председатель Большого Жюри.
- Но в этот момент он не будет давать показаний.
- Раз так, он может быть экспертом.
- Предупреждаю вас, что это противоречит закону.
- Тогда сделаем перерыв и это будет неофициальный разговор. Прошу ее
ввести.
- Вы не можете привести ее к присяге, если это будет неофициальный
разговор.
- Все равно. Пусть войдет.
- Прошу пригласить для дачи свидетельских показаний Карлотту Типтон,
- сказал Гуллинг. Он снова был в ярости.
Карлотта Типтон вошла, улыбнулась членам Большого Жюри, села и
старательно приняла позу, чтобы обнажилась стройная нога, вызвавшая
интерес у мужской части Большого Жюри.
- Как утверждает мистер Мейсон, - начал Гуллинг, - он узнал от вас,
что вы следили за Робертом Хайнсом, когда тот спускался в квартиру Хелен
Ридли, где его позже нашли убитым.
- Вы так сказали? - с выражением величайшего изумления на лице
Карлотта Типтон повернулась к Мейсону.
- Да.
- Как вы могли сказать что-либо подобное! Я ведь ясно объяснила, что
спала весь день, что Хайнс знал эту Хелен Ридли, у него были с ней
какие-то чисто деловые отношения, но я понятия не имела кто это такая. И я
была действительно удивлена, когда узнала, что эта женщина живет в моем
доме.
- Вы сказали все это мистеру Мейсону? - спросил Гуллинг.
- Да.
- Были при этом разговоре свидетели?
- Да. Ворвалась целая группа его людей. Он сказал, что представляет
каких-то женщин и должен очистить их от подозрений в убийстве, и что он
был бы очень благодарен, если бы я помогла ему. Я объяснила ему, что не
могу сказать или сделать что-либо, что могло бы помочь ему. А потом он
добавил, что ему очень помогло бы, если бы я сказала, что ревновала
Роберта. Но я не могла этого сказать, потому что отношения Роберта с Хелен
Ридли были чисто деловые. И тогда он спросил, не могу ли я хоть немного
изменить показания.
- Мистер Мейсон просил изменить показания? - спросил Гуллинг.
- Да, - ответила она решительно.
- Мистер Мейсон, хотите ли вы задать какие-нибудь вопросы
свидетельнице? - спросил председатель Большого Жюри.
- Минутку, минутку, - запротестовал Гуллинг. - Это противоречит
закону.
- Меня не интересуют процессуальные тонкости, - заявил председатель.
- Если вам хочется узнать мое мнение, то я считаю, что Перри Мейсон - один
из самых лучших и уважаемых адвокатов. Может случится, что он придержит
сведения о своем клиенте, но я не верю, чтобы он лгал. И если он заявил,
что эта женщина сообщила ему о чем-то, то это должно быть правдой. И если
у него есть три свидетеля для того, чтобы подтвердить его показания, то я
хочу узнать об этом побольше. Я считаю, что заместитель окружного
прокурора должен проявить больше заинтересованности в том, чтобы выяснить:
не дает ли свидетельница Карлотта Типтон ложных показаний?
- Тем не менее, Мейсону нельзя допрашивать свидетеля. Это нарушает
процедуру и закон.
- Хорошо, в таком случае мистер Мейсон будет говорить мне, о чем бы
он хотел спросить свидетельницу, а вопросы буду задавать я, - сказал
председатель с раздражением. - Какие вопросы вы хотели бы задать, мистер
Мейсон?
- Спросите ее, в какое время она легла спать?
- Я не смотрю на часы каждый раз, когда ложусь спать, - злобно
ответила Карлотта Типтон. - Это было сразу же после обеда.
- Вы разделись и легли раньше, чем Хайнс ушел из квартиры? -
продолжил Мейсон. - Спросите ее об этом.
- Не смейте меня оскорблять! - закричала Карлотта Типтон. - Я была
полностью одета, пока Боб не ушел.
Мейсон встретил вопросительный взгляд председателя и многозначительно
постучал по часам.
- В какое время это было? - спросил председатель.
- Приблизительно без пяти два.
- А когда вы снова увидели Хайнса?
- Больше я его не видела никогда.
- Спросите, как долго она спала, - подсказал Мейсон.
- Весь день, - отпарировала Карлотта Типтон глядя на адвоката.
- Это в высшей степени неправильно, - беспомощно запротестовал
Гуллинг.
- Можно легко доказать, что это ложь, - продолжал Мейсон, игнорируя
протест заместителя окружного прокурора. - Хелен Ридли знала номер
телефона Карлотты Типтон, Адела Винтерс и Ева Мартелл тоже его знали. По
этому номеру они звонили Хайнсу. И телефон неустанно звонил в тот день, а
отвечала на звонки Карлотта Типтон.
- Конечно, Адела Винтерс и Ева Мартелл поклянутся в чем угодно, чтобы
спасти свою жизнь, - иронично сказал Гуллинг.
- Попробуйте спросить Хелен Ридли, - ехидно сказал Мейсон.
Наступила тишина, которую нарушил нервный, резкий голос Карлотты
Типтон:
- Да, я просыпалась настолько, чтобы ответить на звонки, один или два
раза. А потом я переворачивалась на другой бок и снова засыпала. Я не
выходила из квартиры.
- Этот допрос выскальзывает у нас из рук, - холодно заметил Гуллинг.
- Мне кажется, что его следует вести...
- У меня нет намерений позволять инсинуации в адрес уважаемого
юриста, - осадил его председатель Большого Жюри. - Не знаю, какого мнение
присяжные по этому поводу, но если мистер Мейсон совершил какое-либо
преступление, то я намереваюсь его наказать. Если же нет, то я собираюсь
защитить его честь.
Большинство присяжных согласно кивнули.
- Перри Мейсон представляет двух женщин, обвиняемых в грабеже и
убийстве, - сказал Гуллинг.
- Почему вы не подождете вердикта Суда по этому делу, мистер Гуллинг?
- отпарировал Мейсон.
- Потому что мне не нужно ждать. А если это интересует господ
присяжных, то могу сказать...
- Минуточку, - перебил Мейсон.
Он встал. На его лице появилось выражение сосредоточенности, а
прищуренные глаза смотрели в точку над головами присяжных заседателей.
- Мы слушаем, мистер Мейсон, - минуту спустя сказал председатель.
- У меня есть заявление для Большого Жюри.
- Какое? - спросил председатель.
- Ева Мартелл и Адела Винтерс обвиняются в убийстве Хайнса на основе
одной лишь информации, - задумчиво начал Мейсон. - Пользуясь присутствием
Высокого Суда и всех свидетелей по делу, предлагаю установить, кто
действительно является убийцей.
- Кто же? - язвительно спросил Гарри Гуллинг.
- До сих пор мы предполагали, что Роберт Хайнс был убит в промежуток
между без пяти два и двумя десятью, потому что в два часа одиннадцать
минут Адела Винтерс оставила квартиру, унося с собой револьвер, из
которого был застрелен Хайнс.
- А что неправильного в этом рассуждении? - спросил председатель.
- Все, от начала до конца, - сказал Мейсон. - Нет в этом и тени
правды. Револьвер нашли закопанным под слоем мусора. Адела Винтерс
совершенно не могла засунуть его столь глубоко. А одновременно мы знаем,
что никакого мусора не выкидывали после того, как револьвер положили в
бак.
- Это ничего не значит, - сказал Гуллинг.
- Наоборот, это значит очень много, - резко возразил Мейсон. - Это
значит, что кто-то - кто-то другой, а не Адела Винтерс - засунул револьвер
глубоко в мусор, потому что этот кто-то предполагал, что могут досыпать
отбросы после того, как видели Аделу Винтерс, заглядывающую в бак. А это
значит, что это кто-то должен был взять револьвер из мусорного бака,
воспользоваться им и вернуть оружие на место, при этом глубоко засунув его
в мусор. Больше того, это означает, что этот кто-то знал, что Аделу
Винтерс видели у мусорного бака. Насколько мне известно, об этом знали
только двое. Детектив Томас Фолсом и тот, кто нанял людей из
"Калифорнийского Следственного Агентства", то есть Орвиль Ридли.
- У мистера Ридли есть алиби на то время, когда было совершено
убийство, если вы это имеете в виду, - рявкнул Гуллинг.
- На то время, когда _п_о _в_а_ш_е_м_у _м_н_е_н_и_ю_ было совершено
убийство, - возразил Мейсон. - На самом деле Хайнса застрелили на полчаса
позднее. Орвиль Ридли, находясь в офисе агентства, получил рапорт о том,
что Адела Винтерс покинула вместе со спутницей квартиру, поехала прямо в
отель Лоренцо, подошла к мусорному баку и подняла крышку. Он
заинтересовался - что такое она могла бросить в бак? Покинув агентство, он
направился в отель - вошел туда со стороны хозяйственных помещений,
благодаря чему его никто не заметил, и обнаружил, что Адела Винтерс
бросила в бак револьвер. Его удивило, почему Адела Винтерс покинула
квартиру и предприняла столько усилий, чтобы немедленно избавиться от
оружия. Он взял револьвер и решил все проверить, пользуясь тем, что обе
женщины были вне квартиры. Очевидно, у него имелся ключ от квартиры жены,
который он достал специально для такого рода случаев. Представьте, как это
выглядело для Орвиля Ридли. В квартире его жены сидел Хайнс в одной
рубашке, чувствуя себя совершенно свободно. Прошу не забывать, что Ридли
был уверен в том, что детективы следят за его женой и ее опекуншей. Он был
убежден, что та брюнетка - его жена, в которую он безумно влюблен. У него
в кармане был револьвер. У него должна была появиться мысль, что если он
нажмет на спуск и уберет соперника, то ему останется только вернуться в
отель и запихнуть револьвер поглубже в мусор, где его потом найдет полиция
и заподозрит Аделу Винтерс.
- У вас есть какие-нибудь доказательства для подтверждения этой
безумной версии? - спросил Гуллинг.
- У _в_а_с_ есть доказательства, - с нажимом ответил Мейсон. -
Отпечатки пальцев на нижней стороне ручки бака. Ваш эксперт снял эти
отпечатки, но вы рассуждали столь прямолинейно, что не сравнили их с
отпечатками пальцев свидетелей. Эксперт присутствует в зале, а Орвиль
Ридли ждет в комнате для свидетелей. Предлагаю, чтобы в течение не больше,
чем пяти минут, мы убедились в том, что у нас в руках настоящие
доказательства.
Мейсон покинул свидетельское место и со спокойной уверенностью
поклонился членам Большого Жюри.
- Думаю, что я вам больше не нужен, - сказал адвокат.
- Лучше вы подождите, пока мы не сравним эти отпечатки пальцев, -
улыбнулся председатель.
Пол Дрейк и Делла Стрит сидели в кабинете Мейсона, когда адвокат
открыл дверь.
- Господи, Перри! - воскликнул Дрейк. - Уже десять часов! Они над
тобой здорово измывались?
- Выжали из меня всю правду, - улыбнулся Мейсон.
- Что ты имеешь в виду?
- Я никак не мог отловить правильную ниточку. Только в результате
пинка, каким было твое сообщение о ключе, я очнулся и понял, как выглядит
правда.
- И как она выглядит?
- Мы все были слепы, потому что дали себя убедить в неправильно
определенном времени убийства. Так как убийство было совершено в квартире
Хелен Ридли оружием, которое было вынесено из этой квартиры одиннадцать
минут третьего, мы приняли за аксиому, что преступление было совершено
д_о_ этого времени. Адела Винтерс нам тоже не помогла. Эта женщина врет,
как дышит. Лишь только дело принимает неприятный оборот, она защищается
бегством от фактов. Так как она была уверена в том, что убийство было
совершено тогда, когда она находилась в холле, то она заявила, что видела
пустую гильзу в револьвере и чувствовала запах пороха. В действительности
ничего подобного не было, но она хотела обосновать, почему она выбросила
револьвер и на самом деле была уверена, что из него стреляли раньше.
- А было не так?
- Черт возьми, вовсе нет!
- Но ведь револьвер же оказался в мусорном бачке!
- В действительности револьвер совершил еще одно путешествие в Сиглет
Мэнор и обратно.
- Кто это сделал?
- Орвиль Ридли. Он поехал в отель посмотреть, зачем Адела Винтерс
заглядывала в мусорный бак. Он предполагал, что она могла что-то бросить и
хотел знать, что именно. Только ему было известно, что револьвер находится
в мусорном баке, и у него оказалось достаточно сообразительности, чтобы
понять, что он может этим револьвером убить соперника и свалить всю вину
на другого - на опекуншу жены, как он полагал. Он поскользнулся лишь на
том, что оставил отпечатки указательного и среднего пальцев на внутренней
стороне ручки крышки бака. Когда у него взяли отпечатки пальцев и сравнили
их с отпечатками на крышке, все стало ясно.
- А что с тем бумажником, что забрала Адела Винтерс? - спросила Делла
Стрит. - Меня это беспокоит.
- Меня это тоже беспокоило, - признался Мейсон. - И Гуллинга. История
бумажника Хайнса действительно очень любопытна.
- И какова она?
- После того как Орвиль Ридли застрелил Хайнса, он решил подбросить
дополнительное доказательство и создать видимость того, что Хайнс был
ограблен. Он знал, кто обнаружит тело. Когда он вынул из кармана бумажник
Хайнса в нем было всего четыреста пятьдесят долларов и Ридли не был
уверен, сможет ли эта сумма соблазнить Аделу Винтерс присвоить бумажник.
Он ставил на Аделу Винтерс, он был убежден, что она вернется вместе со
спутницей в квартиру. Он же не знал, почему женщины покинули дом. Он
считал, что спутница Аделы Винтерс - его жена и хотел, чтобы в его ловушку
попалась именно подруга жены. Поэтому он подбросил приманку. Он раскрыл
собственный бумажник, вынул из него три тысячи сто долларов, вложил их в
бумажник Хайнса и бросил его на пол. Адела Винтерс повела себя в точности,
как он предвидел.
- Это значит, что Ридли во всем сознался, - догадался Дрейк.
- Точно, - ответил Мейсон. - Когда ему сказали об отпечатках пальцев,
когда оказалось, что имеется, собственно, уже готовый обвинительный акт
против него, он совершил поворот на сто восемьдесят градусов и рассказал
все. Интересная деталь: Гуллинг, как я и предполагал, держал в рукаве
козырную карту против меня - он пытался доказать что раз Адела Винтерс
забрала бумажник Хайнса, то согласно юридическим правилам относительно
потерянной собственности, которую находят, она виновата в краже. И тогда я
показал Гуллингу свой козырной туз.
- Эту историю, когда Гуллинг нашел в туалете твой бумажник с деньгами
и закодированным письмом?
- Не совсем, - сказал Мейсон. - Я намекнул ему на это, но ловушка
была слишком очевидной. Я полагал, что он использует бумажник как
драматический прием в зале суда. Закон гласит, что найденная собственность
должна быть отдана в _с_о_о_т_в_е_т_с_т_в_у_ю_щ_е_е _в_р_е_м_я_ и я хотел
узнать как Гуллинг трактует это понятие. Я догадывался, что он потеряет
массу времени и энергии, пытаясь расшифровать "код" в письме, написанном
по моей просьбе Деллой. Это единственный в своем роде код - его невозможно
расшифровать.
- А что это за код? - полюбопытствовал Дрейк.
- Такой, который ничего не значит, - улыбнулся Мейсон. - Но, когда я
услышал исповедь Ридли, то оказался в отличном положении, чтобы немного
поучить Гуллинга юриспруденции.
- Каким образом?
- Ридли признался, что положил свои деньги в бумажник, который затем
бросил на пол. Поэтому, когда Адела Винтерс подняла бумажник с пола, то
вовсе не присвоила найденную вещь.
- А что же она сделала?
- Она вошла в обладание брошенной собственностью, - ответил Мейсон. -
Существует значительная разница между собственностью потерянной и
собственностью брошенной. Ридли, бросив свои деньги на пол, бросил свою
собственность. Когда собственность теряется, владелец сохраняет на нее
право и считается, что утрата произошла в результате случайности. Но если
собственность бросается, то предполагается, что она становится
общественной собственностью и первое лицо, которое примет эту
собственность в обладание, имеет на нее законное право. Гуллинг хитер и
умен, но он не из тех кто соображает мгновенно. Он засунул пальцы между
дверей, пытаясь представить меня соучастником во всем этом деле, прежде
чем я изложил свои соображения. Когда он понял всю логичность моих
доводов, то оказался в жалком положении.
- А что в конце-концов стало с этими деньгами? - не сдержал
любопытства Дрейк.
- Я сказал Аделе Винтерс, что возьму полторы тысячи в счет моего
гонорара, а остальное она может сохранить себе на память. Когда я закончил
выступление, присяжные неплохо развлеклись. Они все столпились вокруг
меня, хлопали по плечу и жали руки, а у Гуллинга давление подскочило до
двухсот пятидесяти. Но в общем, это была прогулка по краю пропасти. Черт
возьми, Пол, решение загадки было у нас под носом, а мы его не могли
увидеть, потому что позволили Гуллингу выбрать время, в которое по его
мнению был застрелен Хайнс, и дали себя уговорить.
- Поэтому, - заметил Пол, - если я встречу кого-то, кто предложит мне
заняться привлекательной брюнеткой, я отвечу, чтобы он занимался ею сам.