- В газете написали, что ему было пятьдесят шесть?
- Да, правильно.
- Очевидно, вы его вторая жена?
- Я сейчас же с этим покончу!- решительно повернулась она, чтобы уйти.- И потом попрошу выбросить вас отсюда.
- Наверное, существует еще и страховка,- продолжал рассуждать я вслух, будто ничего не произошло.- Если вы настолько неумны, что не понимаете, что полиция обязательно заподозрит вас и вашего молодого любовника в желании избавиться от скучного, престарелого мужа, чтобы наследовать его деньги и жить с вашим парнем как вам хочется, то вы, миссис, по уши в дерьме.
- Полагаю, мистер Лэм, что цель этой вашей тирады - запугать меня и получить приличные деньги?
- Очень ошибаетесь.
- Ну тогда скажите, какую цель вы преследуете?
- Я работаю еще над одним делом. И думаю, что разрешение его, безусловно, связано во многом с вашим мужем и с тем, что на самом деле случилось с ним. Вас это интересует?
- Нет,- сказала она откровенно, но на этот раз уже не сделала попытки немедленно выйти из комнаты.
- Если вы хоть в чем-то виновны, то не отвечайте на мои вопросы. Вон там на столике стоит телефон.
Если у вас что-то есть на совести, позвоните своему адвокату и расскажите ему, что произошло. Только ему, и больше никому.
- А если я ни в чем не виновата?
- Если вы ни в чем не виноваты, если вы не боитесь, что полиция до чего-то докопается, то поговорите со мной, и, может быть, я смогу вам помочь.
- Если я ни в чем не виновата, то мне не нужна ваша помощь.
- Это свидетельствует лишь о том, что вы большая оптимистка. Как-нибудь потом, когда вам нечего будет делать, почитайте книгу профессора Борчарда "Осуждение невиновных", где вы найдете рассказ о шестидесяти трех совершенно достоверных случаях неправильно осужденных, которые описываются в этом исследовании. И поверьте мне, это только те случаи, что лежат на поверхности.
- У меня нет времени читать книги!
- Оно у вас появится, поверьте.
- Что вы имеете в виду?
- Если вы не проявите немного сообразительности, то вам, возможно, придется провести долгие послеполуденные часы в тюремной камере.
- Это дешевая попытка меня напугать.
- Да, это так,- не отпирался я.
- Зачем вы это делаете, если не хотите получить от меня деньги?
- Мне нужна информация.
- Вы же сами только что сказали, что я не должна никому ничего рассказывать, кроме моего адвоката.
- Я сказал: в том случае, если вы виновны.
- Что еще вы хотели бы знать, мистер Лэм?
- Гарванза,- произнес я.- Когда-нибудь слышали от мужа это имя?
На этот раз уже не было никакого сомнения, что в глазах ее мелькнул неподдельный интерес, но тут же лицо опять стало бесстрастным.
- Гарванза,- медленно произнесла она.- Я где-то уже слышала это имя.
- Ваш муж никогда с вами не говорил о Гарванза?
- Нет, не думаю. Он очень редко обсуждал со мной свои дела. Не знаю, я совсем не уверена, знал ли муж мистера Гарванза или нет.
- Когда я назвал имя Мередит, вы спросили, мужчина это или женщина. На вопрос о Гарванза вы сразу стали отрицать, что слышали его, не поинтересовавшись, мужчина это, женщина или девушка.
- Или маленький ребеночек Гарванзочка,- с сарказмом съязвила она.
- Совершенно верно!
- Я боюсь, мы с вами не сможем поладить, мистер Лэм.
- Не вижу причин, почему бы и не поладить. По-моему, мы уже почти поладили.
- Я так не считаю.
- Как только вы перестанете строить из себя оскорбленную добродетель, чтобы как-то прикрыть промашку, которую вы совершили, когда я произнес имя Гарванза, чувствую, что мы с вами сразу станем друзьями.
Ее серо-голубые глаза внимательно, изучающе рассматривали меня, и эти пять секунд показались мне несколькими длинными минутами. Потом она сказала:
- Да, мистер Лэм. Он знал Габби Гарванза. Я не в курсе, насколько близко они были знакомы, но слышала, как он говорил о Гарванза. Когда же прочел в газетах, что Гарванза ранен в Лос-Анджелесе, то был очень обеспокоен. Я точно знаю. Он старался, чтобы я этого не поняла, но я-то видела, что это так. Ну вот и ответ на ваш вопрос. Теперь в какую сторону двинемся?
- Теперь-то мы только и начнем говорить по-настоящему, миссис. Гарванза когда-нибудь звонил сюда, к вам домой?
- Я слышала, как муж упоминал однажды это имя, они были знакомы. Кстати, не знаю, когда точно был ранен Гарванза... Дайте подумать... Это было в четверг, перед тем, как исчез мой муж. Он читал газету и внезапно удивленно вскрикнул, издав какой-то звук, будто его душат. Это случилось во время завтрака. Я посмотрела на мужа, и мне показалось, что он чем-то подавился, стал кашлять, схватил чашку с кофе, стараясь запить застрявший кусок жидкостью, но кашель продолжался,- он, делая вид, что кусок не проходил, притворялся.
- И как вы поступили?
- Я сделала вид, что поверила ему, поднялась и несколько раз постучала его по спине, посоветовав, что надо пониже опустить голову между колен, и приступ пройдет. Он так и сделал. Через несколько мгновений перестал наконец кашлять, улыбнулся и сказал, что кусочек тоста попал ему в дыхательное горло.
- Вы знали, что он говорит неправду?
- Конечно!
- И что же вы сделали?
- После того как он уехал в офис, я взяла газету, развернула ее на том месте, где он ее сложил, когда читал, и сразу увидела статью, которая его так разволновала. Это была статья о гангстере из Лос-Анджелеса, которого ранили накануне. Невозможно представить, почему это могло так огорчить Джорджа, но я запомнила тот случай. В газете было сказано, что рана не смертельна и что гангстер выживет. Я видела, что муж чем-то сильно расстроен, так было и в воскресенье, и в понедельник. Когда он мне сообщил, что собирается ехать на шахту во вторник, то окончательно убедилась, что нападение как-то связано с тем, что его беспокоило все последние дни.
- Может быть, я все-таки прав, и у вас есть молодой любовник? В любом случае в ваших интересах, миссис Бишоп, чтобы дело было расследовано до того, как вмешается полиция.
- Я не могу понять,- ответила она задумчиво,- что в вас такое есть, что вы позволяете себе говорить вещи, за которые хочется вам влепить пощечину... Но вам это сходит с рук. Мне даже кажется, что порой в нашем разговоре вы вполне искренни.
- Да, это так, но вы все-таки не ответили на мой вопрос. Насчет любовника.
- Нет, мистер Лэм, вы не правы... У меня нет никакого любовника, и мне абсолютно наплевать, что предпримет полиция.
- Поговорим о вашем прошлом?
Она опять внимательно посмотрела мне прямо в глаза, надолго задержав свой взгляд:
- Мне не нравится этот вопрос.
- Вы столь ранимы?
- На такие вопросы предпочитаю не отвечать. В любом случае вам дана вся информация, которая у меня была, потому что, как мне кажется, вы на правильном пути. Пока полиция не начала меня подозревать - а очень скоро это случится,- мне бы хотелось избежать подобного неприятного момента. Да, это так: шесть недель назад мой муж завещал свою страховку мне.
- Вы этого еще не говорили полиции?
- Меня об этом не спрашивали.
- Расскажите об этой шахте в Сискийо-Каунти.
- Она принадлежит одной из компаний моего мужа,- дело в том, что у него несколько компаний.
- А в каком месте, скажите поточнее, расположена эта шахта?
- Где-то в долине Сейад, в малоосвоенных местах.
Это - дальняя часть графства Сискийо.
- Что там стряслось, на этой шахте?
Она улыбнулась. Ее голос приобрел интонацию родителя, терпеливо объясняющего непонятное своему неразумному дитяти:
- На шахте работают люди. Они добывают руду, которую конвейерами поднимают на поверхность и грузят в стоящие на путях вагоны. Затем руду доставляют на сталеплавильные заводы.
- Они тоже принадлежат корпорации вашего мужа?
- Да. Он их контролировал.
- А что происходит потом?
- Он получает чек от сталеплавильной компании за то количество металла, которое содержалось в руде.
- Чеки бывали на большие суммы?
- Думаю, что да. Мой муж делал большие деньги.
- У вашего мужа есть офис? Кто ведет его бухгалтерские книги?
- У него нет офиса в обычном, привычном смысле этого слова. Его офис в его голове. Что же касается его счетов, их контролирует человек, отвечающий за подоходные налоги,- мистер Хартли Л. Чаннинг. Вы найдете его имя в телефонной книге.
- Вы можете еще что-нибудь рассказать, что могло бы помочь нам в расследовании?
Есть одна необычная вещь, о которой я хочу сообщить вам: мой муж был очень суеверным человеком.
- В каком смысле?
- Он очень верил в счастливый случай.
- Большинство шахтеров в это верят.
- Но у него был еще один пунктик. Сколько бы шахт он ни открывал или ни закрывал, одна из них, обычно самая доходная, должна была называться "Зеленая дверь",- записи можно найти в его документах.
Это сообщение навело меня на одну мысль. В Сан-Франциско существует известное казино, которое тоже называется "Зеленая дверь". Я подумал: знает ли жена Бишопа о нем и знал ли о нем ее муж? Не исключено, что однажды ему крупно повезло в этом казино, и он стал считать, что и впредь это название принесет ему удачу в деле добычи руды.
- Что-нибудь еще?- спросил я.
- Ну, да... в некотором роде...
- Расскажите.
- Когда мой муж уезжал во вторник вечером, он уже знал, что ему грозит опасность.
- Откуда вам это стало известно?
- Он всегда тревожился, когда уезжал и оставлял меня одну.
- Почему?
- Я тоже всегда пыталась это понять. Думаю, потому, что я была намного моложе его, а он уже в преклонном возрасте... В его положении мужчина становится собственником, вот он всегда и волновался. С некоторых пор у него вошло в привычку держать в ящике стола пистолет; уезжая, он каждый раз инструктировал меня, как им пользоваться... Когда он уехал в тот, последний вторник, то взял пистолет с собой. Это случилось впервые, никогда раньше, отправляясь в путь, он так не делал.
- Но ведь он собирался ехать всю ночь?
- Большую часть ночи.
- Тогда вполне закономерно, что он решил взять с собой оружие.
- Много раз и до этого он предпринимал ночные поездки, но никогда прежде не брал пистолет, а оставлял его мне.
- Он сказал вам, что берет оружие с собой?
- Нет.
- Как же вы узнали?
- Я просто посмотрела в ящик стола, его там не оказалось после отъезда мужа.
- А до этого он там был?
- За два дня до отъезда - да.
- Вы не знаете, муж взял его с собой в карман или положил в чемодан?
- Нет, этого не знаю.
- Вы знали содержимое его чемодана?
- Да, знала.
- Как, когда и где вам стало известно о случившемся?
- Они отвезли меня в Петалуму. Машину привезли туда.
- Вы сразу узнали машину вашего мужа?
- Да.
- И все-таки, миссис, может быть, это ваш любовник приложил руку к этому делу?
- Не говорите глупостей! Расследуют разные мотивы убийства. Если бы у меня был молодой любовник, как вы все время настаиваете, и мы бы задумали вместе убить Джорджа, этот план, согласитесь, надо было бы осуществлять здесь, дома, и любовник тоже был бы здесь. Поэтому именно полиция Беркли и работает над этим делом, и они лишь делают вид, что работают совместно с шерифом графства Сонома, но я-то сразу поняла, что у них на уме.
- Расскажите мне о чемодане.
- В нем все лежало так, как я положила.
- Вы сами собирали вещи мужа?
- Это была одна из обязанностей, которую я взяла на себя, когда вышла за него замуж.
- А сколько времени вы были замужем?
- Недолго, около восьми месяцев.
- Где вы с ним познакомились?
Она засмеялась и покачала головой.
- Бишоп был вдовцом?
- Нет. Есть первая миссис Бишоп.
- А что произошло с ней?
- Ничего. Он откупился от нее.
- Когда?
- После того, как... она стала нас подозревать в связи.
- Он получил развод?
- Да.
- Окончательный?
- Конечно. Я же сказала, что мы женаты официально.
- Вы бы не согласились ни на какие другие условия, не так ли?
Она опять посмотрела мне пристально прямо в глаза.
- А вы бы?- с вызовом спросила она.
- Не знаю, я спрашиваю вас.
- Я давно держала глаза открытыми и согласилась на этот брак, все обдумав, сознательно. Я была намерена вести честную игру.
- И с вами тоже играли честно?
- Думаю, что да.
- Вы когда-нибудь ревновали своего мужа?
- Нет.
- Почему же?
- Не думаю, что было к кому ревновать, а даже если бы и было, я бы не позволила моему давлению подняться выше нормы из-за того, с чем не можешь справиться и чего нельзя избежать.
- Вы рассуждаете вполне здраво,- сказал я.- Ну что ж, увидимся позже.
- Когда же это - позже?
- Пока не знаю.
- Должна вас предупредить, думаю, что полиция держит дом под наблюдением. Похоже, они считают, что есть что-то сомнительное во всей этой ситуации.
Меня ни в чем не обвинили, и теперь они собираются последить, не вернется ли Джордж домой тайно, а может быть, какой-нибудь другой мужчина случайно заглянет сюда.
- Ну, значит, я тоже уже у них на подозрении.
- Вполне возможно,- ответила она.
- Вы сказали, что вещи в чемодане лежали так, как вы их положили?
- Да.
- Муж его при вас открывал?
- Нет.
- И никто не заглядывал в него?
- Что вы имеете в виду?
- Как, по-вашему, кто-нибудь обыскивал чемодан или сумку?
- Похоже, этого не делали.
- Как вы думаете, у полиции есть представление, кто убил Джорджа Бишопа? Они кого-то подозревают?
- Трудно сказать.
- Они задавали вам вопросы о вашей замужней жизни?
- Да, вопросы задавали, но не об этом.
- Сколько денег было у вашего мужа с собой?
- Он всегда имел при себе несколько тысяч долларов в специальном поясе.
- Вы знаете еще какие-нибудь подробности, которые могли бы нам помочь?
- Ничего, кроме того, что я уже вам рассказала.
- Спасибо,- сказал я и на этот раз направился к двери.
- Вы не расскажете в полиции о том, что я вам говорила о Гарванза?
Я отрицательно покачал головой.
- В конце концов, это только моя догадка, подозрение, предположение,произнесла напоследок миссис Бишоп.
- И ничего более.
- И все-таки я чувствую, что в каком-то отношении права.
- Я тоже,- сказал я, решив оставить последнее слово за собой, и вышел.
Глава 12
Джону Карверу Биллингсу Второму потребовалось два дня упорного мыслительного процесса, чтобы с нашей помощью создать себе алиби.
Полиции потребовалось только два часа, чтобы доказать полную его несостоятельность.
В последних вечерних новостях было объявлено, что полиция Лос-Анджелеса, ставя под сомнение невиновность молодого Биллингса в деле об убийстве Морин Обэн, просила полицию Сан-Франциско кое-что проверить, что та и сделала. Две девушки, которые были найдены частным детективным агентством по просьбе Джона Карвера Биллингса Второго, были вызваны в полицию.
Одна из девушек, Милли Родес, только что купила себе целиком новый гардероб и уехала в туристическую поездку по Южной Америке. Разыскать ее оказалось непросто. Вторая девушка, Сильвия Такер, двадцати трех лет, работающая маникюршей в небольшой парикмахерской, постаралась вначале поддерживать алиби, но когда полиция предъявила ей конкретные факты, свидетельствующие о том, что она находилась в Сан-Франциско в тот вторник, она сразу призналась, что алиби было фальшивым и что ей и ее подружке хорошо заплатил за это сын банкира.
Она заявила, что не знает, для чего это ему понадобилось.
Джон Карвер Биллингс сказал, что это бесстыдная ложь, попытка со стороны Сильвии Такер вовлечь его в неприятности. Но полиция располагала неопровержимыми доказательствами того, что девушка говорила правду, и молодой Биллингс угодил в расставленную им же самим ловушку. Таким образом, Джон Карвер Биллингс Второй, сын хорошо известного финансиста из Сан-Франциско, стал подозреваемым номер один в деле об убийстве Морин Обэн.
Я в этот час уже облачился в пижаму и собирался ложиться спать в маленьком, тесном номере дешевого отельчика. Но после того как по радио были переданы такие новости, немедленно оделся, вызвал такси и поехал к резиденции Биллингсов.
Почти во всех окнах ярко горел свет. Перед домом стояли машины полиции и журналистов. Время от времени видны были яркие вспышки ламп фоторепортеров, ослепляющие нестерпимо ярким светом.
Заплатив таксисту, я переждал в тени, пока последняя машина не отъехала от виллы. Не представляя, следит ли полиция за домом, я решил рискнуть и прошел боковой аллеей в гараж; подергал заднюю дверь, она оказалась запертой. Я вытащил свой перочинный нож, открыл его и, орудуя острием, определил, что ключ вставлен в замочную скважину изнутри. Под дверью темнела большая щель. Тут же рядом была незапертая кладовка, где на полках стояли банки с консервированными фруктами, а сами полки были покрыты толстой оберточной бумагой. Пришлось переставить на пол банки с одной из них, потом снять с полки плотный лист бумаги, подсунуть его под дверь гаража и острием ножа вытолкнуть из замочной скважины ключ. Он упал точно на бумагу, я осторожно потянул лист к себе вместе с ключом... Отперев дверь черного хода, осторожно воткнул ключ на место, а бумагу водворил на полку, поставил обратно банки и спокойно прошел через пустую кухню в освещенную часть дома.
В большой столовой было темно, но дальше, в библиотеке, уютно светились настольные лампы, стояли глубокие, комфортабельные кресла. Дверь, ведущая дальше, в кабинет, была приоткрыта, и я расслышал приглушенные голоса разговаривавших там мужчин.
Постояв с минуту, прислушался. Очевидно, Джон Карвер Биллингс Второй и его папаша совещались в соседней комнате, говорили они вполголоса, еле слышно. Я не разобрал, о чем шла речь, и не пытался понять. Внезапно решившись, я плюхнулся в одно из кресел, необычайно глубокое, с высокой спинкой, повернутое лицом к стене, утонул в нем, и меня со стороны почти не было видно.
Через несколько показавшихся мне долгими минут Биллингсы вошли в библиотеку. Я слышал, как сын что-то сказал отцу, но не понял что. Отец ответил односложно, и тут я уловил конец фразы Биллингса: "...этот чертов детектив".
Не поворачиваясь, я произнес:
- Я же вам говорил, что вы похожи на пациента, пришедшего в офис к доктору и требующего пенициллин.
Я не мог видеть их лиц, но по наступившей внезапно тишине понял, что они от неожиданности потеряли дар речи. Потом Биллингс-отец оторопело произнес:
- Кто это? Что за глупые шутки?
- Вы попались и понимаете это,- сказал я.- Теперь давайте поговорим и обсудим, что можно для вас сделать.
Наконец они догадались, откуда шел голос. Сын обежал вокруг стола и стал лицом ко мне.
- Ты, чертов жулик!- закричал он.
Я закурил сигарету.
Молодой Биллингс сделал навстречу мне угрожающий шаг.
- Будь ты проклят, Лэм! Хоть это удовольствие я могу себе позволить. Я собираюсь...
- Подожди, Джон.- Голос отца звучал властно и уверенно.
- Если бы вы, джентльмены, выложили на стол ваши карты и попросили бы помочь отмазаться в деле Бишопа, то мы бы сэкономили массу времени,- заявил я.
Похоже, молодого Биллингса, стоявшего со сжатыми кулаками, будто укололи шилом.
- Что, черт возьми, вы имеете в виду под делом Бишопа?- спросил отец.
- Бишоп исчез,- ответил я.- Ваш сын старался состряпать себе алиби. Для чего? С моей точки зрения, в этом повинен Джордж Бишоп. Что бы вы могли мне сказать по этому поводу?
- Ничего,- ответил молодой Биллингс, придя немного в себя от шока.Как вы, между прочим, сюда проникли?
- Я просто взял и вошел.
- Как?
- Через черный ход.
- Это неправда! Дверь была на замке.
- Была... но не тогда, когда я входил.
- Джон, пойди проверь,- низким уверенным голосом приказал отец.- Если она открыта, то, ради Бога, запри ее. Мы не желаем, чтобы сюда зашел кто-нибудь еще.
- Я знаю, что она заперта, отец,- сказал сын, поколебавшись мгновение.
- Удостоверься в этом сам,- жестко еще раз приказал отец.
Сын прошел через столовую и комнату дворецкого в кухню.
- У него большие неприятности,- констатировал я.- Возможно, я смогу ему помочь, если успею.
Биллингс-старший хотел было мне ответить, но передумал и промолчал. Через минуту вернулся сын.
- Ну что?
- Ключ в дверях, папа. Наверно, я забыл его повернуть, но совершенно точно, я закрывал эту дверь, когда уходили слуги.
- Думаю, нам надо поговорить, Джон,- сказал отец.
- Если бы Лэм не наболтал полиции Бог знает чего, то с нами было бы все в порядке,- ответил Джон.- Мы...
- Джон!- резко остановил его старик.
Сын сразу замолчал,- голос отца был похож на удар хлыста. Несколько секунд прошло в молчании. Я продолжал дымить сигаретой. Несмотря на все мои усилия, у меня дрожали руки, но очень хотелось надеяться, что никто этого не заметил. Теперь можно было или утонуть, или выплыть. Если они опять позвонят в полицию, со мной будет кончено. На сей раз это действительно сочтут за шантаж, и меня без раздумий выкинут с работы.
- Думаю, Лэм, нам надо кое-что обсудить,- сказал Биллингс-отец, и они с сыном направились в кабинет, оставив меня одного.
Появился большой соблазн встать и уйти. Теперь, когда фишки-ставки были на середине стола, я начал сомневаться, хороши ли у меня карты. Если они все-таки решатся позвонить в полицию, то я окажусь поверженным в прах. Если же этого не сделают, мне придется работать над делом, которое было так ужасно, так безнадежно запутано, что выигрыш можно было оценить как один шанс из тысячи.
В этом удобном кресле - увы - я чувствовал себя как на электрическом стуле. На лбу выступили капли пота, ладони вспотели. Я был зол на себя за то, что не мог держать в узде свою нервную систему, но пот продолжал буквально струиться.
Джон Карвер Биллингс Первый вскоре вернулся и уселся в кресло напротив меня.
- Лэм,- сказал он,- мы готовы вам все рассказать, но нужно заранее обговорить один пункт.
- Что такое?
- Мы бы хотели быть уверены, что активность полиции, поставившей под сомнение алиби моего сына, не является результатом действий вашего агентства. Это так?
- Пора бы вам повзрослеть,- с горечью воскликнул я.- Ваш сын потратил столько усилий и средств, чтобы создать себе это алиби. Но с самого начала оно было прозрачным, как папиросная бумага. Оно бы все равно долго не продержалось. Я-то знал, что оно не продержится. И сыну вашему следовало понимать, что оно не устоит под натиском полиции. Я пытался докопаться до проблемы, зачем ему понадобилось это алиби, и затем предпринять что-нибудь, что его могло бы как-то оградить от дальнейших неприятностей, ни в коем случае не полагаясь на сфабрикованные им факты,- все это, поверьте, было очевидно с самого начала. В результате мне не заплатили пятьсот долларов, выданных нам в качестве компенсации за проделанную работу. Полиция разыскивает Лэма как шантажиста. И вообще, я могу лишиться работы... Моя коллега в бюро, Берта Кул, так напугана, что в любую минуту может расторгнуть наше партнерство: она уже дала поручение банку не оплачивать больше подписанные мною счета... Вот что получилось, и все из-за моего искреннего желания помочь вашему сыну, вместо того чтобы просто тянуть без зазрения совести из него деньги и называть это работой... Ну, мистер, теперь я ответил на ваш вопрос?
Джон Карвер Биллингс-старший с достоинством кивнул.
- Спасибо, мистер Лэм, это безусловно исчерпывающий ответ на мой вопрос.
- Мы с вами потеряли три или четыре дня и, возможно, несколько тысяч долларов наличными. Может быть, теперь пора поговорить серьезно и о деле?
- Что вы знаете о Бишопе?- задал вопрос Биллингс.
- Не много. Скорее всего то, что печатала пресса: всю информацию я получил из газет.
- В газетах не было упоминания нашего имени в связи с делом Бишопа.
- Да, вы правы, этого в газетах не было. Но полиция в курсе всех ваших усилий по установлению алиби на вечер вторника. Я тоже в курсе. Спрашивается: зачем это было вам нужно? Вначале я считал, что это связано с несчастным случаем на дороге, с наездом.
Сейчас думаю, что это что-то посерьезнее... Полиции пока неизвестно ни одного случая убийства, совершенного во вторник ночью, поэтому я стал разыскивать такое убийство, до которого она еще пока не докопалась.
- И вы его нашли?
- Я нашел Джорджа Бишопа.
- Вы хотите сказать, что нашли его самого, вы нашли...
- Нет, не поймите меня превратно. Я нашел дело Бишопа. Я побывал у его вдовы.
- И что же она вам рассказала?
- Я хотел узнать, не имела ли она молодого любовника, не спланировала ли заранее убийство своего мужа.
И подумал, что именно в этом месте ваш сын должен появиться в этом деле. Он не мог себе позволить скандала и он хотел эту женщину.
- И что же она все-таки рассказала?
- Все, что вы могли от нее ожидать.
- Может быть, то, что я жду от ее рассказа, и то, что ожидали вы,абсолютно разные вещи.
- Можете считать и так. Я получил ответ на свой вопрос - именно это я и ожидал от ее рассказа.
- Для меня это пока не имеет большого значения,- сказал Биллингс-старший.
- Для меня тоже.
Он помолчал, глядя на меня с опасением.
- Теперь вы будете, мистер Лэм, уклончивы в своих ответах?
- Поставьте себя на мое место.
Он опять долго обдумывал мой ответ.
- Дайте мне возможность поговорить с вашим сыном о миссис Бишоп и выслушать, что он будет говорить.
- Вы опять на ложном пути, Лэм,- усмехнулся Биллингс.- В этой ситуации молчание было моим лучшим оружием, поэтому я не открывал рта.- Биллингс откашлялся.- То, что я собираюсь вам рассказать, Лэм, должно быть строго конфиденциально.
Я кивнул, продолжая молча курить сигарету.
- Вся ситуация становилась очень неприятной и привела в замешательство лично меня,- сказал Джон Карвер Биллингс-старший.
- Да, правильно.
- Очевидно, вы его вторая жена?
- Я сейчас же с этим покончу!- решительно повернулась она, чтобы уйти.- И потом попрошу выбросить вас отсюда.
- Наверное, существует еще и страховка,- продолжал рассуждать я вслух, будто ничего не произошло.- Если вы настолько неумны, что не понимаете, что полиция обязательно заподозрит вас и вашего молодого любовника в желании избавиться от скучного, престарелого мужа, чтобы наследовать его деньги и жить с вашим парнем как вам хочется, то вы, миссис, по уши в дерьме.
- Полагаю, мистер Лэм, что цель этой вашей тирады - запугать меня и получить приличные деньги?
- Очень ошибаетесь.
- Ну тогда скажите, какую цель вы преследуете?
- Я работаю еще над одним делом. И думаю, что разрешение его, безусловно, связано во многом с вашим мужем и с тем, что на самом деле случилось с ним. Вас это интересует?
- Нет,- сказала она откровенно, но на этот раз уже не сделала попытки немедленно выйти из комнаты.
- Если вы хоть в чем-то виновны, то не отвечайте на мои вопросы. Вон там на столике стоит телефон.
Если у вас что-то есть на совести, позвоните своему адвокату и расскажите ему, что произошло. Только ему, и больше никому.
- А если я ни в чем не виновата?
- Если вы ни в чем не виноваты, если вы не боитесь, что полиция до чего-то докопается, то поговорите со мной, и, может быть, я смогу вам помочь.
- Если я ни в чем не виновата, то мне не нужна ваша помощь.
- Это свидетельствует лишь о том, что вы большая оптимистка. Как-нибудь потом, когда вам нечего будет делать, почитайте книгу профессора Борчарда "Осуждение невиновных", где вы найдете рассказ о шестидесяти трех совершенно достоверных случаях неправильно осужденных, которые описываются в этом исследовании. И поверьте мне, это только те случаи, что лежат на поверхности.
- У меня нет времени читать книги!
- Оно у вас появится, поверьте.
- Что вы имеете в виду?
- Если вы не проявите немного сообразительности, то вам, возможно, придется провести долгие послеполуденные часы в тюремной камере.
- Это дешевая попытка меня напугать.
- Да, это так,- не отпирался я.
- Зачем вы это делаете, если не хотите получить от меня деньги?
- Мне нужна информация.
- Вы же сами только что сказали, что я не должна никому ничего рассказывать, кроме моего адвоката.
- Я сказал: в том случае, если вы виновны.
- Что еще вы хотели бы знать, мистер Лэм?
- Гарванза,- произнес я.- Когда-нибудь слышали от мужа это имя?
На этот раз уже не было никакого сомнения, что в глазах ее мелькнул неподдельный интерес, но тут же лицо опять стало бесстрастным.
- Гарванза,- медленно произнесла она.- Я где-то уже слышала это имя.
- Ваш муж никогда с вами не говорил о Гарванза?
- Нет, не думаю. Он очень редко обсуждал со мной свои дела. Не знаю, я совсем не уверена, знал ли муж мистера Гарванза или нет.
- Когда я назвал имя Мередит, вы спросили, мужчина это или женщина. На вопрос о Гарванза вы сразу стали отрицать, что слышали его, не поинтересовавшись, мужчина это, женщина или девушка.
- Или маленький ребеночек Гарванзочка,- с сарказмом съязвила она.
- Совершенно верно!
- Я боюсь, мы с вами не сможем поладить, мистер Лэм.
- Не вижу причин, почему бы и не поладить. По-моему, мы уже почти поладили.
- Я так не считаю.
- Как только вы перестанете строить из себя оскорбленную добродетель, чтобы как-то прикрыть промашку, которую вы совершили, когда я произнес имя Гарванза, чувствую, что мы с вами сразу станем друзьями.
Ее серо-голубые глаза внимательно, изучающе рассматривали меня, и эти пять секунд показались мне несколькими длинными минутами. Потом она сказала:
- Да, мистер Лэм. Он знал Габби Гарванза. Я не в курсе, насколько близко они были знакомы, но слышала, как он говорил о Гарванза. Когда же прочел в газетах, что Гарванза ранен в Лос-Анджелесе, то был очень обеспокоен. Я точно знаю. Он старался, чтобы я этого не поняла, но я-то видела, что это так. Ну вот и ответ на ваш вопрос. Теперь в какую сторону двинемся?
- Теперь-то мы только и начнем говорить по-настоящему, миссис. Гарванза когда-нибудь звонил сюда, к вам домой?
- Я слышала, как муж упоминал однажды это имя, они были знакомы. Кстати, не знаю, когда точно был ранен Гарванза... Дайте подумать... Это было в четверг, перед тем, как исчез мой муж. Он читал газету и внезапно удивленно вскрикнул, издав какой-то звук, будто его душат. Это случилось во время завтрака. Я посмотрела на мужа, и мне показалось, что он чем-то подавился, стал кашлять, схватил чашку с кофе, стараясь запить застрявший кусок жидкостью, но кашель продолжался,- он, делая вид, что кусок не проходил, притворялся.
- И как вы поступили?
- Я сделала вид, что поверила ему, поднялась и несколько раз постучала его по спине, посоветовав, что надо пониже опустить голову между колен, и приступ пройдет. Он так и сделал. Через несколько мгновений перестал наконец кашлять, улыбнулся и сказал, что кусочек тоста попал ему в дыхательное горло.
- Вы знали, что он говорит неправду?
- Конечно!
- И что же вы сделали?
- После того как он уехал в офис, я взяла газету, развернула ее на том месте, где он ее сложил, когда читал, и сразу увидела статью, которая его так разволновала. Это была статья о гангстере из Лос-Анджелеса, которого ранили накануне. Невозможно представить, почему это могло так огорчить Джорджа, но я запомнила тот случай. В газете было сказано, что рана не смертельна и что гангстер выживет. Я видела, что муж чем-то сильно расстроен, так было и в воскресенье, и в понедельник. Когда он мне сообщил, что собирается ехать на шахту во вторник, то окончательно убедилась, что нападение как-то связано с тем, что его беспокоило все последние дни.
- Может быть, я все-таки прав, и у вас есть молодой любовник? В любом случае в ваших интересах, миссис Бишоп, чтобы дело было расследовано до того, как вмешается полиция.
- Я не могу понять,- ответила она задумчиво,- что в вас такое есть, что вы позволяете себе говорить вещи, за которые хочется вам влепить пощечину... Но вам это сходит с рук. Мне даже кажется, что порой в нашем разговоре вы вполне искренни.
- Да, это так, но вы все-таки не ответили на мой вопрос. Насчет любовника.
- Нет, мистер Лэм, вы не правы... У меня нет никакого любовника, и мне абсолютно наплевать, что предпримет полиция.
- Поговорим о вашем прошлом?
Она опять внимательно посмотрела мне прямо в глаза, надолго задержав свой взгляд:
- Мне не нравится этот вопрос.
- Вы столь ранимы?
- На такие вопросы предпочитаю не отвечать. В любом случае вам дана вся информация, которая у меня была, потому что, как мне кажется, вы на правильном пути. Пока полиция не начала меня подозревать - а очень скоро это случится,- мне бы хотелось избежать подобного неприятного момента. Да, это так: шесть недель назад мой муж завещал свою страховку мне.
- Вы этого еще не говорили полиции?
- Меня об этом не спрашивали.
- Расскажите об этой шахте в Сискийо-Каунти.
- Она принадлежит одной из компаний моего мужа,- дело в том, что у него несколько компаний.
- А в каком месте, скажите поточнее, расположена эта шахта?
- Где-то в долине Сейад, в малоосвоенных местах.
Это - дальняя часть графства Сискийо.
- Что там стряслось, на этой шахте?
Она улыбнулась. Ее голос приобрел интонацию родителя, терпеливо объясняющего непонятное своему неразумному дитяти:
- На шахте работают люди. Они добывают руду, которую конвейерами поднимают на поверхность и грузят в стоящие на путях вагоны. Затем руду доставляют на сталеплавильные заводы.
- Они тоже принадлежат корпорации вашего мужа?
- Да. Он их контролировал.
- А что происходит потом?
- Он получает чек от сталеплавильной компании за то количество металла, которое содержалось в руде.
- Чеки бывали на большие суммы?
- Думаю, что да. Мой муж делал большие деньги.
- У вашего мужа есть офис? Кто ведет его бухгалтерские книги?
- У него нет офиса в обычном, привычном смысле этого слова. Его офис в его голове. Что же касается его счетов, их контролирует человек, отвечающий за подоходные налоги,- мистер Хартли Л. Чаннинг. Вы найдете его имя в телефонной книге.
- Вы можете еще что-нибудь рассказать, что могло бы помочь нам в расследовании?
Есть одна необычная вещь, о которой я хочу сообщить вам: мой муж был очень суеверным человеком.
- В каком смысле?
- Он очень верил в счастливый случай.
- Большинство шахтеров в это верят.
- Но у него был еще один пунктик. Сколько бы шахт он ни открывал или ни закрывал, одна из них, обычно самая доходная, должна была называться "Зеленая дверь",- записи можно найти в его документах.
Это сообщение навело меня на одну мысль. В Сан-Франциско существует известное казино, которое тоже называется "Зеленая дверь". Я подумал: знает ли жена Бишопа о нем и знал ли о нем ее муж? Не исключено, что однажды ему крупно повезло в этом казино, и он стал считать, что и впредь это название принесет ему удачу в деле добычи руды.
- Что-нибудь еще?- спросил я.
- Ну, да... в некотором роде...
- Расскажите.
- Когда мой муж уезжал во вторник вечером, он уже знал, что ему грозит опасность.
- Откуда вам это стало известно?
- Он всегда тревожился, когда уезжал и оставлял меня одну.
- Почему?
- Я тоже всегда пыталась это понять. Думаю, потому, что я была намного моложе его, а он уже в преклонном возрасте... В его положении мужчина становится собственником, вот он всегда и волновался. С некоторых пор у него вошло в привычку держать в ящике стола пистолет; уезжая, он каждый раз инструктировал меня, как им пользоваться... Когда он уехал в тот, последний вторник, то взял пистолет с собой. Это случилось впервые, никогда раньше, отправляясь в путь, он так не делал.
- Но ведь он собирался ехать всю ночь?
- Большую часть ночи.
- Тогда вполне закономерно, что он решил взять с собой оружие.
- Много раз и до этого он предпринимал ночные поездки, но никогда прежде не брал пистолет, а оставлял его мне.
- Он сказал вам, что берет оружие с собой?
- Нет.
- Как же вы узнали?
- Я просто посмотрела в ящик стола, его там не оказалось после отъезда мужа.
- А до этого он там был?
- За два дня до отъезда - да.
- Вы не знаете, муж взял его с собой в карман или положил в чемодан?
- Нет, этого не знаю.
- Вы знали содержимое его чемодана?
- Да, знала.
- Как, когда и где вам стало известно о случившемся?
- Они отвезли меня в Петалуму. Машину привезли туда.
- Вы сразу узнали машину вашего мужа?
- Да.
- И все-таки, миссис, может быть, это ваш любовник приложил руку к этому делу?
- Не говорите глупостей! Расследуют разные мотивы убийства. Если бы у меня был молодой любовник, как вы все время настаиваете, и мы бы задумали вместе убить Джорджа, этот план, согласитесь, надо было бы осуществлять здесь, дома, и любовник тоже был бы здесь. Поэтому именно полиция Беркли и работает над этим делом, и они лишь делают вид, что работают совместно с шерифом графства Сонома, но я-то сразу поняла, что у них на уме.
- Расскажите мне о чемодане.
- В нем все лежало так, как я положила.
- Вы сами собирали вещи мужа?
- Это была одна из обязанностей, которую я взяла на себя, когда вышла за него замуж.
- А сколько времени вы были замужем?
- Недолго, около восьми месяцев.
- Где вы с ним познакомились?
Она засмеялась и покачала головой.
- Бишоп был вдовцом?
- Нет. Есть первая миссис Бишоп.
- А что произошло с ней?
- Ничего. Он откупился от нее.
- Когда?
- После того, как... она стала нас подозревать в связи.
- Он получил развод?
- Да.
- Окончательный?
- Конечно. Я же сказала, что мы женаты официально.
- Вы бы не согласились ни на какие другие условия, не так ли?
Она опять посмотрела мне пристально прямо в глаза.
- А вы бы?- с вызовом спросила она.
- Не знаю, я спрашиваю вас.
- Я давно держала глаза открытыми и согласилась на этот брак, все обдумав, сознательно. Я была намерена вести честную игру.
- И с вами тоже играли честно?
- Думаю, что да.
- Вы когда-нибудь ревновали своего мужа?
- Нет.
- Почему же?
- Не думаю, что было к кому ревновать, а даже если бы и было, я бы не позволила моему давлению подняться выше нормы из-за того, с чем не можешь справиться и чего нельзя избежать.
- Вы рассуждаете вполне здраво,- сказал я.- Ну что ж, увидимся позже.
- Когда же это - позже?
- Пока не знаю.
- Должна вас предупредить, думаю, что полиция держит дом под наблюдением. Похоже, они считают, что есть что-то сомнительное во всей этой ситуации.
Меня ни в чем не обвинили, и теперь они собираются последить, не вернется ли Джордж домой тайно, а может быть, какой-нибудь другой мужчина случайно заглянет сюда.
- Ну, значит, я тоже уже у них на подозрении.
- Вполне возможно,- ответила она.
- Вы сказали, что вещи в чемодане лежали так, как вы их положили?
- Да.
- Муж его при вас открывал?
- Нет.
- И никто не заглядывал в него?
- Что вы имеете в виду?
- Как, по-вашему, кто-нибудь обыскивал чемодан или сумку?
- Похоже, этого не делали.
- Как вы думаете, у полиции есть представление, кто убил Джорджа Бишопа? Они кого-то подозревают?
- Трудно сказать.
- Они задавали вам вопросы о вашей замужней жизни?
- Да, вопросы задавали, но не об этом.
- Сколько денег было у вашего мужа с собой?
- Он всегда имел при себе несколько тысяч долларов в специальном поясе.
- Вы знаете еще какие-нибудь подробности, которые могли бы нам помочь?
- Ничего, кроме того, что я уже вам рассказала.
- Спасибо,- сказал я и на этот раз направился к двери.
- Вы не расскажете в полиции о том, что я вам говорила о Гарванза?
Я отрицательно покачал головой.
- В конце концов, это только моя догадка, подозрение, предположение,произнесла напоследок миссис Бишоп.
- И ничего более.
- И все-таки я чувствую, что в каком-то отношении права.
- Я тоже,- сказал я, решив оставить последнее слово за собой, и вышел.
Глава 12
Джону Карверу Биллингсу Второму потребовалось два дня упорного мыслительного процесса, чтобы с нашей помощью создать себе алиби.
Полиции потребовалось только два часа, чтобы доказать полную его несостоятельность.
В последних вечерних новостях было объявлено, что полиция Лос-Анджелеса, ставя под сомнение невиновность молодого Биллингса в деле об убийстве Морин Обэн, просила полицию Сан-Франциско кое-что проверить, что та и сделала. Две девушки, которые были найдены частным детективным агентством по просьбе Джона Карвера Биллингса Второго, были вызваны в полицию.
Одна из девушек, Милли Родес, только что купила себе целиком новый гардероб и уехала в туристическую поездку по Южной Америке. Разыскать ее оказалось непросто. Вторая девушка, Сильвия Такер, двадцати трех лет, работающая маникюршей в небольшой парикмахерской, постаралась вначале поддерживать алиби, но когда полиция предъявила ей конкретные факты, свидетельствующие о том, что она находилась в Сан-Франциско в тот вторник, она сразу призналась, что алиби было фальшивым и что ей и ее подружке хорошо заплатил за это сын банкира.
Она заявила, что не знает, для чего это ему понадобилось.
Джон Карвер Биллингс сказал, что это бесстыдная ложь, попытка со стороны Сильвии Такер вовлечь его в неприятности. Но полиция располагала неопровержимыми доказательствами того, что девушка говорила правду, и молодой Биллингс угодил в расставленную им же самим ловушку. Таким образом, Джон Карвер Биллингс Второй, сын хорошо известного финансиста из Сан-Франциско, стал подозреваемым номер один в деле об убийстве Морин Обэн.
Я в этот час уже облачился в пижаму и собирался ложиться спать в маленьком, тесном номере дешевого отельчика. Но после того как по радио были переданы такие новости, немедленно оделся, вызвал такси и поехал к резиденции Биллингсов.
Почти во всех окнах ярко горел свет. Перед домом стояли машины полиции и журналистов. Время от времени видны были яркие вспышки ламп фоторепортеров, ослепляющие нестерпимо ярким светом.
Заплатив таксисту, я переждал в тени, пока последняя машина не отъехала от виллы. Не представляя, следит ли полиция за домом, я решил рискнуть и прошел боковой аллеей в гараж; подергал заднюю дверь, она оказалась запертой. Я вытащил свой перочинный нож, открыл его и, орудуя острием, определил, что ключ вставлен в замочную скважину изнутри. Под дверью темнела большая щель. Тут же рядом была незапертая кладовка, где на полках стояли банки с консервированными фруктами, а сами полки были покрыты толстой оберточной бумагой. Пришлось переставить на пол банки с одной из них, потом снять с полки плотный лист бумаги, подсунуть его под дверь гаража и острием ножа вытолкнуть из замочной скважины ключ. Он упал точно на бумагу, я осторожно потянул лист к себе вместе с ключом... Отперев дверь черного хода, осторожно воткнул ключ на место, а бумагу водворил на полку, поставил обратно банки и спокойно прошел через пустую кухню в освещенную часть дома.
В большой столовой было темно, но дальше, в библиотеке, уютно светились настольные лампы, стояли глубокие, комфортабельные кресла. Дверь, ведущая дальше, в кабинет, была приоткрыта, и я расслышал приглушенные голоса разговаривавших там мужчин.
Постояв с минуту, прислушался. Очевидно, Джон Карвер Биллингс Второй и его папаша совещались в соседней комнате, говорили они вполголоса, еле слышно. Я не разобрал, о чем шла речь, и не пытался понять. Внезапно решившись, я плюхнулся в одно из кресел, необычайно глубокое, с высокой спинкой, повернутое лицом к стене, утонул в нем, и меня со стороны почти не было видно.
Через несколько показавшихся мне долгими минут Биллингсы вошли в библиотеку. Я слышал, как сын что-то сказал отцу, но не понял что. Отец ответил односложно, и тут я уловил конец фразы Биллингса: "...этот чертов детектив".
Не поворачиваясь, я произнес:
- Я же вам говорил, что вы похожи на пациента, пришедшего в офис к доктору и требующего пенициллин.
Я не мог видеть их лиц, но по наступившей внезапно тишине понял, что они от неожиданности потеряли дар речи. Потом Биллингс-отец оторопело произнес:
- Кто это? Что за глупые шутки?
- Вы попались и понимаете это,- сказал я.- Теперь давайте поговорим и обсудим, что можно для вас сделать.
Наконец они догадались, откуда шел голос. Сын обежал вокруг стола и стал лицом ко мне.
- Ты, чертов жулик!- закричал он.
Я закурил сигарету.
Молодой Биллингс сделал навстречу мне угрожающий шаг.
- Будь ты проклят, Лэм! Хоть это удовольствие я могу себе позволить. Я собираюсь...
- Подожди, Джон.- Голос отца звучал властно и уверенно.
- Если бы вы, джентльмены, выложили на стол ваши карты и попросили бы помочь отмазаться в деле Бишопа, то мы бы сэкономили массу времени,- заявил я.
Похоже, молодого Биллингса, стоявшего со сжатыми кулаками, будто укололи шилом.
- Что, черт возьми, вы имеете в виду под делом Бишопа?- спросил отец.
- Бишоп исчез,- ответил я.- Ваш сын старался состряпать себе алиби. Для чего? С моей точки зрения, в этом повинен Джордж Бишоп. Что бы вы могли мне сказать по этому поводу?
- Ничего,- ответил молодой Биллингс, придя немного в себя от шока.Как вы, между прочим, сюда проникли?
- Я просто взял и вошел.
- Как?
- Через черный ход.
- Это неправда! Дверь была на замке.
- Была... но не тогда, когда я входил.
- Джон, пойди проверь,- низким уверенным голосом приказал отец.- Если она открыта, то, ради Бога, запри ее. Мы не желаем, чтобы сюда зашел кто-нибудь еще.
- Я знаю, что она заперта, отец,- сказал сын, поколебавшись мгновение.
- Удостоверься в этом сам,- жестко еще раз приказал отец.
Сын прошел через столовую и комнату дворецкого в кухню.
- У него большие неприятности,- констатировал я.- Возможно, я смогу ему помочь, если успею.
Биллингс-старший хотел было мне ответить, но передумал и промолчал. Через минуту вернулся сын.
- Ну что?
- Ключ в дверях, папа. Наверно, я забыл его повернуть, но совершенно точно, я закрывал эту дверь, когда уходили слуги.
- Думаю, нам надо поговорить, Джон,- сказал отец.
- Если бы Лэм не наболтал полиции Бог знает чего, то с нами было бы все в порядке,- ответил Джон.- Мы...
- Джон!- резко остановил его старик.
Сын сразу замолчал,- голос отца был похож на удар хлыста. Несколько секунд прошло в молчании. Я продолжал дымить сигаретой. Несмотря на все мои усилия, у меня дрожали руки, но очень хотелось надеяться, что никто этого не заметил. Теперь можно было или утонуть, или выплыть. Если они опять позвонят в полицию, со мной будет кончено. На сей раз это действительно сочтут за шантаж, и меня без раздумий выкинут с работы.
- Думаю, Лэм, нам надо кое-что обсудить,- сказал Биллингс-отец, и они с сыном направились в кабинет, оставив меня одного.
Появился большой соблазн встать и уйти. Теперь, когда фишки-ставки были на середине стола, я начал сомневаться, хороши ли у меня карты. Если они все-таки решатся позвонить в полицию, то я окажусь поверженным в прах. Если же этого не сделают, мне придется работать над делом, которое было так ужасно, так безнадежно запутано, что выигрыш можно было оценить как один шанс из тысячи.
В этом удобном кресле - увы - я чувствовал себя как на электрическом стуле. На лбу выступили капли пота, ладони вспотели. Я был зол на себя за то, что не мог держать в узде свою нервную систему, но пот продолжал буквально струиться.
Джон Карвер Биллингс Первый вскоре вернулся и уселся в кресло напротив меня.
- Лэм,- сказал он,- мы готовы вам все рассказать, но нужно заранее обговорить один пункт.
- Что такое?
- Мы бы хотели быть уверены, что активность полиции, поставившей под сомнение алиби моего сына, не является результатом действий вашего агентства. Это так?
- Пора бы вам повзрослеть,- с горечью воскликнул я.- Ваш сын потратил столько усилий и средств, чтобы создать себе это алиби. Но с самого начала оно было прозрачным, как папиросная бумага. Оно бы все равно долго не продержалось. Я-то знал, что оно не продержится. И сыну вашему следовало понимать, что оно не устоит под натиском полиции. Я пытался докопаться до проблемы, зачем ему понадобилось это алиби, и затем предпринять что-нибудь, что его могло бы как-то оградить от дальнейших неприятностей, ни в коем случае не полагаясь на сфабрикованные им факты,- все это, поверьте, было очевидно с самого начала. В результате мне не заплатили пятьсот долларов, выданных нам в качестве компенсации за проделанную работу. Полиция разыскивает Лэма как шантажиста. И вообще, я могу лишиться работы... Моя коллега в бюро, Берта Кул, так напугана, что в любую минуту может расторгнуть наше партнерство: она уже дала поручение банку не оплачивать больше подписанные мною счета... Вот что получилось, и все из-за моего искреннего желания помочь вашему сыну, вместо того чтобы просто тянуть без зазрения совести из него деньги и называть это работой... Ну, мистер, теперь я ответил на ваш вопрос?
Джон Карвер Биллингс-старший с достоинством кивнул.
- Спасибо, мистер Лэм, это безусловно исчерпывающий ответ на мой вопрос.
- Мы с вами потеряли три или четыре дня и, возможно, несколько тысяч долларов наличными. Может быть, теперь пора поговорить серьезно и о деле?
- Что вы знаете о Бишопе?- задал вопрос Биллингс.
- Не много. Скорее всего то, что печатала пресса: всю информацию я получил из газет.
- В газетах не было упоминания нашего имени в связи с делом Бишопа.
- Да, вы правы, этого в газетах не было. Но полиция в курсе всех ваших усилий по установлению алиби на вечер вторника. Я тоже в курсе. Спрашивается: зачем это было вам нужно? Вначале я считал, что это связано с несчастным случаем на дороге, с наездом.
Сейчас думаю, что это что-то посерьезнее... Полиции пока неизвестно ни одного случая убийства, совершенного во вторник ночью, поэтому я стал разыскивать такое убийство, до которого она еще пока не докопалась.
- И вы его нашли?
- Я нашел Джорджа Бишопа.
- Вы хотите сказать, что нашли его самого, вы нашли...
- Нет, не поймите меня превратно. Я нашел дело Бишопа. Я побывал у его вдовы.
- И что же она вам рассказала?
- Я хотел узнать, не имела ли она молодого любовника, не спланировала ли заранее убийство своего мужа.
И подумал, что именно в этом месте ваш сын должен появиться в этом деле. Он не мог себе позволить скандала и он хотел эту женщину.
- И что же она все-таки рассказала?
- Все, что вы могли от нее ожидать.
- Может быть, то, что я жду от ее рассказа, и то, что ожидали вы,абсолютно разные вещи.
- Можете считать и так. Я получил ответ на свой вопрос - именно это я и ожидал от ее рассказа.
- Для меня это пока не имеет большого значения,- сказал Биллингс-старший.
- Для меня тоже.
Он помолчал, глядя на меня с опасением.
- Теперь вы будете, мистер Лэм, уклончивы в своих ответах?
- Поставьте себя на мое место.
Он опять долго обдумывал мой ответ.
- Дайте мне возможность поговорить с вашим сыном о миссис Бишоп и выслушать, что он будет говорить.
- Вы опять на ложном пути, Лэм,- усмехнулся Биллингс.- В этой ситуации молчание было моим лучшим оружием, поэтому я не открывал рта.- Биллингс откашлялся.- То, что я собираюсь вам рассказать, Лэм, должно быть строго конфиденциально.
Я кивнул, продолжая молча курить сигарету.
- Вся ситуация становилась очень неприятной и привела в замешательство лично меня,- сказал Джон Карвер Биллингс-старший.