Фрэнка Гарвена допрашивал окружной прокурор. Рассказанная юношей история не отличалась от той, которую он излагал шерифу, хотя сейчас молодой человек подтвердил знакомство с Эстеллой Николс, но не стал отрицать, что знал о ее пребывании в штате. По его словам, он больше года не поддерживал с ней связь. Фрэнк признал, что они с Эстеллой были друзьями, но добавил, что после этого у него были и другие интересные знакомства.
Медфорд проигнорировал высказывание о «других знакомствах», поскольку жаждал перейти к более интересному моменту.
— Скажите, — спросил он, — вы были прошлой ночью в Роквиле?
— Да, сэр.
— Куда вы пошли после того, как покинули конюшню Кэльхоунов?
— Я не был в этой конюшне.
— Оставим пока этот вопрос. Видели ли вы в тот вечер шерифа?
— Да, сэр. — Где?
— Ну, он подобрал меня у площадки для гуляний.
— И что он сделал?
— Он… он подвез меня к автобусной остановке, откуда можно добраться до города.
— Обдумайте хорошенько ваши ответы, молодой человек, — обратился к юноше окружной прокурор, — дабы избежать двусмысленности. Подвез ли этот человек вас туда, куда вы хотели попасть, чтобы сесть на автобус, или сам предложил подвезти вас к определенному месту, где вы сможете попасть на автобус?
— Ну… он сам предложил.
— Почему?
— Он считал, что моим друзьям не надо знать, что я был в Роквиле.
— Понимаю, — ехидно заметил Медфорд. — Он позволил вам улетучиться из города, причем на служебной машине, используя служебные шины и служебный бензин.
Гарвен промолчал.
— Продолжайте, молодой человек, — приободрил его прокурор. — Прямо ответьте на мой вопрос. Все было так, как я сказал, или нет?
— Мне кажется, меня подвезли на служебной машине с красной мигалкой.
— Достаточно, — удовлетворенно прервал его Медфорд.
Старшина присяжных обратился к Элдону:
— Хотите задать парню какие-нибудь вопросы для прояснения ситуации, Билл?
Тот молча покачал головой.
Присяжные обменялись недоуменными взглядами. В них было заметно сочувствие к старому человеку, но одновременно решимость выполнить свой долг.
— Пока все, молодой человек, — обратился старшина присяжных к Гарвену. — Возвращайтесь в приемную к остальным свидетелям. Вам не следует обсуждать с ними, какие вопросы мы задавали и что вы отвечали.
Когда Гарвен удалился, старшина заметил:
— Как я понимаю, Билл, факты, которые поведал нам этот парень, требуют объяснения с вашей стороны.
Мрачные присяжные закивали головами.
— Видите ли, джентльмены, — начал шериф, — с моей точки зрения, дело, о котором идет речь, — это убийство. Хладнокровное убийство, заранее обдуманное и подготовленное.
— Фантастическая и абсурдная идея! — перебил его Медфорд. — Но тот факт, что вы, шериф, считая происшествие убийством, позволили себе вывезти одного из главных виновников за пределы графства, вдвое увеличивает вашу вину. Как я понимаю, джентльмены, парень, наверное, вошел в конюшню вместе с девушкой. Он наверняка был там, когда ее лягнула лошадь, и, желая избежать неприятной огласки, попросту говоря, смылся, уговорив дочь Турлоков обеспечить ему алиби. Я предлагаю вызвать Бетти Турлок и уверен, что она не знает, где именно находился Гарвен в то время, когда была убита девушка, так как на свидание с Бетти этот человек опоздал, и ей пришлось прождать целый час, прежде чем он появился. А сам он в это время находился вместе с Эстеллой Николс в конюшне Кэльхоуна. Можно мне вызвать Бетти Турлок?
— Мне бы только хотелось заметить, что я начал свое объяснение, когда окружной прокурор перебил меня, — вмешался шериф.
Старшина присяжных кивнул ему:
— Давайте продолжайте, Билл.
— Когда вы сталкиваетесь с убийством, — сказал Эл-дон, — становятся важными самые разные мелочи. Но не всякая мелочь действительно важна. Как мне кажется, нет нужды ставить такую хорошую девушку, как Бетти Турлок, перед Большим жюри лишь для того, чтобы продемонстрировать, что парень, в которого она влюблена, немного опоздал на свидание.
— Это точно, — ехидно вставил Медфорд. — То, о чем вы говорить не желаете, — это не важные мелочи. А вот расхождение в полдюйма при измерении лошадиной подковы…
— Раш Медфорд, вы сможете выложить все, что знаете, через минуту. — Голос шерифа звучал очень уверенно. — А сейчас я даю объяснение Большому жюри. Вы успеете высказаться после меня.
— Он прав, Раш, — заметил старшина присяжных. — Надо дать Биллу возможность все объяснить.
— Итак, — продолжил Элдон, — это было хладнокровное преднамеренное убийство, я знаю, о чем говорю. У кобылы, о которой идет речь, подковы номер один, а рана нанесена подковой номер два. Причем чтобы ударить стоящую девушку по лбу, кобыла должна была бы слишком высоко задрать ноги. Конечно, такое возможно, но, скорее всего, она просто взбрыкнула, когда ее что-то испугало, а тогда удар не пришелся бы по лбу. Судя по ране, вся сила удара пришлась на верхнюю часть подковы, а если лошадь взбрыкивает, то основная сила приходится на ее нижнюю часть. Медфорд захихикал:
— Вся ваша беда, что это доказывает слишком многое, а именно, что не лошадь ее лягнула.
— Вы абсолютно правы, Медфорд, — подтвердил шериф. — Схватываете на лету. А если хотите взглянуть, чем убили девушку, то, пожалуйста, смотрите.
Элдон кивнул своему помощнику. Квинлен вынес вперед железный лом с приваренной к нему подковой.
Все присяжные повскакивали с мест и столпились вокруг убийственной железяки.
— Откуда это у вас? — изумленно спросил Медфорд.
— Не торопитесь, — ответил Элдон. — Я сейчас все объясню. А вы, джентльмены, не прикасайтесь к ней, потому что там кровь и волосы, которые понадобятся как вещественные доказательства. На этой дубине нет отпечатков пальцев, мы проверили. Кто-то протер ее куском замши или чем-то похожим. А теперь, парни, садитесь. Я расскажу вам, что произошло на самом деле.
Присяжные заняли свои места. Гневно нахмурившись, окружной прокурор подошел рассмотреть злополучную подкову.
— Намереваясь убить девушку подковой, да так, чтобы это выглядело несчастным случаем, — продолжил Элдон, — вы должны быть уверены, что все узнают о ее намерении войти в конюшню. Итак, когда Эстелла Николс написала подруге, что собирается ночевать в конюшнях, она подписала себе смертный приговор. Мне кажется, некто, знавший о письме, привел Эстеллу в конюшню и, выбрав подходящий момент, ударил ее по голове. Понимаете, у него была всего одна попытка, чтобы удар выглядел достоверным, похожим на то, как лягает лошадь. В руках этот человек держал дневник, а для мощного удара нужны две руки, поэтому он выдрал нужную ему страницу, а дневник зашвырнул в кормушку, собираясь забрать его позднее, после нанесения убийственного удара. Но он забыл про кобылу. Животное так сильно беспокоилось, что этот человек побоялся войти в стойло. В принципе, особой нужды подбирать дневник и не было, поскольку единственную интересовавшую его страницу, которую следовало уничтожить, он уже вырвал.
— Вы утверждаете, что убийца мужчина? — спросил старшина.
— Конечно, — ответил шериф. — Посмотрите на сварку. Не пойдете же вы к кузнецу с просьбой подковать лом, если собираетесь использовать его для убийства. Вам придется сделать эту работу самому. Конечно, после войны некоторые женщины понимают в кузнечном деле, но, мне кажется, эту дубину сделали мужские руки. И, судя по кое-каким фактам, этот человек знает деревню, но недостаточно хорошо. Не понимает разницы в размерах лошадиных подков. Не различает ячменное и овсяное сено. Вспомните, о чем Эстелла писала мисс Адриан. У вас есть фотокопия этого письма. Несмотря на то что подругу как будто загипнотизировали, она надеется, что Мэй прислушается к тому, что расскажет ей Эстелла, но чего нельзя доверить бумаге. Сопоставьте все это, и вы поймете, что речь идет о мужчине.
Присутствующие дружно закивали.
— Пойдем дальше. Если это — мужчина, то ясно, что Мэй Адриан покрывает его, потому что, по моей теории, этот человек держал в руках письмо Эстеллы, в котором говорилось, что она собирается приехать к ней, а по пути спать в конюшне, если придется. Именно тогда он решил, что девушку лучше всего убить именно в конюшне, тогда происшествие сочтут несчастным случаем.
Вы сами можете прийти к тому же выводу, что и я. Если Эстелла действительно по пути и спала в конюшнях, то только не в этой, которая расположена так близко от конечной цели ее путешествия. Девушка могла всего за пару часов, голосуя, добраться до города, прийти к друзьям, помыться и выспаться в чистой постели. Более того, никто не нашел принадлежавших убитой вещей, кроме той одежды, которая была на ней. Но если она путешествовала автостопом, то хоть что-нибудь у нее должно было быть с собой. Я считаю, что она повидалась с Мэй Адриан еще до появления в Роквиле, а убийца забрал ее и привез в конюшню Кэльхоунов. Потом он, вероятно, вернулся к Мэй и сказал: «Знаешь, Мэй, случилась ужасное. Мы с Эстеллой были в конюшне, и тут ее лягнула лошадь. Если кто-нибудь узнает, что я был вместе с ней, это опорочит мою репутацию. Произошел несчастный случай, так что если ты промолчишь, то все обойдется без последствий».
Заранее приготовленный лом не оставляет сомнений, что убийство было преднамеренным. На всякий случай убийца подготовил еще один план. Этот человек надеялся повесить свое преступление на Фрэнка Гарвена. Почему? Потому что знал: Фрэнк этим вечером будет в Роквиле, и вдобавок в своем письме Эстелла интересовалась адресом этого молодого человека.
Тут появляется еще одна зацепка. Этот человек хорошо знал Мэй Адриан и Фрэнка Гарвена, да к тому же был в курсе, что Сид Роуен с женой собираются вечером в кино. Ему было известно, что у Фрэнка окажется алиби на весь вечер, и повесить на него убийство он мог только в том случае, если устроит все так, чтобы показалось, будто кобыла не тронула сено, так как в стойле лежало мертвое тело. Поэтому после убийства он подложил еще сена, но выдал себя, взяв ячмень вместо овса. Тут-то он и оставил самую яркую улику, потому что животное, будучи голодным, съело свое сено — то овсяное, которое набросал в кормушки Сид Роуен. А убийца не видел разницы между овсом и ячменем, чем еще раз подтвердил, что имело место хладнокровное убийство.
Этот человек был вполне удовлетворен. В девяносто девяти случаях из ста смерть сочли бы трагической случайностью. А если бы что-то пошло не так, как он планировал, то ему оставалось лишь подложить орудие убийства в автомобиль, в котором Гарвен находился в ту ночь… но непременно надо было еще сделать так, чтобы эту дубину нашли в определенное время. И это самое важное.
Убийца поступил весьма просто. Он ослабил ниппель задней шины на машине Турлока, чтобы воздух понемногу выходил из нее. А теперь, если вы, джентльмены, заинтересованы узнать продолжение истории, давайте вызовем свидетельницу Мэй Адриан и зададим ей пару вопросов.
Дружным хором присяжные изъявили свое согласие.
Медфорд хотел что-то сказать, но, внимательно посмотрев на их лица, промолчал.
Вошедшую Мэй привели к присяге.
Старшина присяжных предложил шерифу задавать свои вопросы.
Элдон ободряюще улыбнулся взволнованной девушке.
— Мэй, — произнес он доброжелательным протяжным говорком, — вы должны ответить нам на несколько вопросов. Не хотелось бы вмешиваться в ваши личные дела, но нам надо узнать правду.
Девушка кивнула.
— Вы сказали, что собираетесь сделать нечто такое, что не одобрила бы Эстелла. Не означало ли это, что вы собираетесь выйти замуж?
— Ну, не совсем так. Я встречалась с одним человеком и хотела доверить ему полученные по наследству деньги, чтобы он вложил их в дело.
— Скажите, а можно ли назвать этого человека рукодельным? Я имею в виду, умеет ли он мастерить всякие штучки из стали и прочее?
Мэй оживилась:
— Ой, он и вправду это умеет. Делает мне чеканные медные подносики, а однажды приварил подставку к декоративному подсвечнику.
— Как его зовут? — прямо спросил шериф.
— Он не хочет, чтобы я кому-либо называла его имя, и я не стану этого делать.
— Он был знаком с Эстеллой Николс?
— Я… полагаю, что… Да, был.
— Она его хорошо знала, не так ли?
— Да.
— Вы показали этому человеку письмо подруги и рассказали, что она скоро приедет?
— Да.
— А теперь, мисс Адриан, скажите правду, — приободрил девушку Элдон. — Его зовут Генри Парнел, не так ли?
Мэй сжала губы.
— Продолжайте, — в голосе говорящего прозвучали суровые нотки. — Вы можете выйти отсюда незапятнанной, а можете и нажить неприятности, если не ответите на вопросы Большого жюри. Парнел с Эстеллой отправились навестить Кэльхоунов, там лошадь лягнула девушку и убила ее, а ваш приятель не хотел, чтобы Кэльхоуны узнали, что он с ней заходил в их конюшню. Поэтому вы согласились помочь ему и промолчали, ведь Эстелла все равно уже была мертва.
Тут девушка не выдержала и разрыдалась.
— А позже, когда дело приняло неприятный оборот, Парнел посоветовал вам опознать тело и передать властям письмо, в котором написано, что пострадавшая собиралась спать в конюшнях. Тогда происшедшее будет выглядеть так, будто она зашла переночевать в конюшню Кэльхоунов. Это правда, Мэй?
Девушка, продолжая всхлипывать, кивнула.
— Вот и молодец, — похвалил ее шериф. — А теперь идите в другую комнату и немного успокойтесь. Мы еще вернемся к нашему разговору.
Как только мисс Адриан вышла, Элдон повернулся к присяжным.
— Итак, джентльмены, посмотрим, что мы имеем. Полагаю, настало время допросить Парнела. У нас против него достаточно улик, поэтому не имеет значения, захочет ли этот человек говорить или нет.
— Чего я не понял, так это того, как вы узнали, что убийца — Парнел? — недоумевал старшина присяжных.
— С самого начала меня насторожило, что убийство пытались выдать за несчастный случай. Когда же убийца понял, что ему это не удается, он попытался свалить вину на Фрэнка Гарвена. Парнел очень хотел, чтобы я нашел орудие убийства в машине Турлока. По той скорости, с которой воздух выходил из шины, я прикинул, что ниппель открутили недавно, и стал вспоминать, кто из группы собравшихся у конюшни заходил в усадьбу Турлока. Именно Парнел входил через ворота соседствующих усадеб, когда я въезжал к Кэльхоунам. Он отошел на минутку и ослабил ниппель в заднем колесе. Более того, именно Парнел настойчиво пытался заставить Турлока подвезти его до города. Он собирался обратить внимание на спущенную шину и заставить Лью открыть багажник, где лежало орудие убийства.
Тут есть еще парочка мелочей. Например, пропавшая страница из дневника определенным образом указывала, что убийца в августе встречался с Лорин Кэльхоун. Лорин могла и не вспомнить об этом, пока не перечитала бы дневник. Наверно, когда она отдыхала в Канзас-Сити, кто-то из друзей рассказал ей о пройдохе по имени Парнел. Девушка записала этот факт в дневник и вскоре обо всем забыла. Но кто-нибудь из друзей Парнела в Канзас-Сити мог знать о происшествии и написать ему. Поскольку в данный момент Парнел склонял Кэльхоуна к деловому сотрудничеству, ему не нужна была дурная слава. Наверно, сведения просочились через Фрэнка Гарвена, потому что Парнел упоминал, что Фрэнка он знает очень давно, чего не может сказать про Кэльхоуна. Таким образом, Парнел вполне мог знать Фрэнка по Канзас-Сити. И еще над одним фактом стоит задуматься. Убийца должен был знать, что машина Лорин со спрятанным в отделении для перчаток дневником будет стоять у конюшни, что Фрэнк собирается тайно встретиться с Бетти, а Сид Роуен вечером ходит в кино. Этот человек бывал в конюшне Кэльхоуна, но не разбирался в сортах сена, которым тот кормил своих коней. Черт побери, джентльмены, это ведь верняк, прямой и понятный след, который ведет только к одному человеку, тому, кто когда-то надул девушку в Канзас-Сити, а сейчас пытался смошенничать с ее подругой и собирался обобрать богача. Сопоставьте факты и сами поймете, кто этот человек.
— Итак, — распорядился старшина присяжных, — давайте пригласим Парнела и посмотрим, удастся ли что-нибудь из него вытянуть. Скорее всего, не удастся, но попытка — не пытка.
Парнел вошел и занял место свидетеля, всем своим видом выражая готовность к сотрудничеству.
— Мистер Парнел, — спросил шериф, — вы уверены, что никогда не встречались с Эстеллой Николс?
— Совершенно уверен.
— Вы знакомы с Мэй Адриан?
— Да, я видел ее сегодня.
— Но вы знали ее и до этого?
— Я… А почему вы спрашиваете?
— Хочу уточнить кое-какие подробности, — ответил Элдон.
— Мне кажется, я могу помочь и в чем-то более существенном.
— Повторяю вопрос. Вы знакомы с Мэй Адриан или нет?
Парнел оглядел угрюмые сосредоточенные лица присяжных:
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Почему?
— Если честно, это не ваше дело, к тому же мне не нравится отношение присутствующих.
Элдон внезапно достал орудие убийства:
— Я хочу показать вам подкову номер два, приваренную к железному лому. Вы когда-нибудь его видели?
— Нет, не видел, полагаю, это что-то вроде тавра для клеймения животных.
— Вы сказали Мэй Адриан, что были в конюшне с Эстеллой Николс и там произошел несчастный случай — ее лягнула лошадь, а вы не хотите, чтобы ваше имя трепали в связи со случившимся. Вы подтверждаете это?
Парнел облизал пересохшие губы:
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
— На каком основании? — настаивал шериф. Допрашиваемый глубоко вздохнул и, отчаявшись, выпалил:
— Ответ может быть истолкован против меня.
— Вы чертовски правы, именно так и будет, — подтвердил Элдон. — Нам ваш ответ не нужен. У нас есть показания мисс Адриан, а к тому же мы собираемся взглянуть на мастерскую, где вы изготавливаете любительские поделки. Может, обнаружим там остатки материалов, анализ которых покажет, что из них изготовлено орудие убийства. А что касается вас, мистер Парнел, то вы остаетесь под арестом прямо здесь, в тюрьме графства, против вас будет возбуждено дело об убийстве.
Глава 16
Медфорд проигнорировал высказывание о «других знакомствах», поскольку жаждал перейти к более интересному моменту.
— Скажите, — спросил он, — вы были прошлой ночью в Роквиле?
— Да, сэр.
— Куда вы пошли после того, как покинули конюшню Кэльхоунов?
— Я не был в этой конюшне.
— Оставим пока этот вопрос. Видели ли вы в тот вечер шерифа?
— Да, сэр. — Где?
— Ну, он подобрал меня у площадки для гуляний.
— И что он сделал?
— Он… он подвез меня к автобусной остановке, откуда можно добраться до города.
— Обдумайте хорошенько ваши ответы, молодой человек, — обратился к юноше окружной прокурор, — дабы избежать двусмысленности. Подвез ли этот человек вас туда, куда вы хотели попасть, чтобы сесть на автобус, или сам предложил подвезти вас к определенному месту, где вы сможете попасть на автобус?
— Ну… он сам предложил.
— Почему?
— Он считал, что моим друзьям не надо знать, что я был в Роквиле.
— Понимаю, — ехидно заметил Медфорд. — Он позволил вам улетучиться из города, причем на служебной машине, используя служебные шины и служебный бензин.
Гарвен промолчал.
— Продолжайте, молодой человек, — приободрил его прокурор. — Прямо ответьте на мой вопрос. Все было так, как я сказал, или нет?
— Мне кажется, меня подвезли на служебной машине с красной мигалкой.
— Достаточно, — удовлетворенно прервал его Медфорд.
Старшина присяжных обратился к Элдону:
— Хотите задать парню какие-нибудь вопросы для прояснения ситуации, Билл?
Тот молча покачал головой.
Присяжные обменялись недоуменными взглядами. В них было заметно сочувствие к старому человеку, но одновременно решимость выполнить свой долг.
— Пока все, молодой человек, — обратился старшина присяжных к Гарвену. — Возвращайтесь в приемную к остальным свидетелям. Вам не следует обсуждать с ними, какие вопросы мы задавали и что вы отвечали.
Когда Гарвен удалился, старшина заметил:
— Как я понимаю, Билл, факты, которые поведал нам этот парень, требуют объяснения с вашей стороны.
Мрачные присяжные закивали головами.
— Видите ли, джентльмены, — начал шериф, — с моей точки зрения, дело, о котором идет речь, — это убийство. Хладнокровное убийство, заранее обдуманное и подготовленное.
— Фантастическая и абсурдная идея! — перебил его Медфорд. — Но тот факт, что вы, шериф, считая происшествие убийством, позволили себе вывезти одного из главных виновников за пределы графства, вдвое увеличивает вашу вину. Как я понимаю, джентльмены, парень, наверное, вошел в конюшню вместе с девушкой. Он наверняка был там, когда ее лягнула лошадь, и, желая избежать неприятной огласки, попросту говоря, смылся, уговорив дочь Турлоков обеспечить ему алиби. Я предлагаю вызвать Бетти Турлок и уверен, что она не знает, где именно находился Гарвен в то время, когда была убита девушка, так как на свидание с Бетти этот человек опоздал, и ей пришлось прождать целый час, прежде чем он появился. А сам он в это время находился вместе с Эстеллой Николс в конюшне Кэльхоуна. Можно мне вызвать Бетти Турлок?
— Мне бы только хотелось заметить, что я начал свое объяснение, когда окружной прокурор перебил меня, — вмешался шериф.
Старшина присяжных кивнул ему:
— Давайте продолжайте, Билл.
— Когда вы сталкиваетесь с убийством, — сказал Эл-дон, — становятся важными самые разные мелочи. Но не всякая мелочь действительно важна. Как мне кажется, нет нужды ставить такую хорошую девушку, как Бетти Турлок, перед Большим жюри лишь для того, чтобы продемонстрировать, что парень, в которого она влюблена, немного опоздал на свидание.
— Это точно, — ехидно вставил Медфорд. — То, о чем вы говорить не желаете, — это не важные мелочи. А вот расхождение в полдюйма при измерении лошадиной подковы…
— Раш Медфорд, вы сможете выложить все, что знаете, через минуту. — Голос шерифа звучал очень уверенно. — А сейчас я даю объяснение Большому жюри. Вы успеете высказаться после меня.
— Он прав, Раш, — заметил старшина присяжных. — Надо дать Биллу возможность все объяснить.
— Итак, — продолжил Элдон, — это было хладнокровное преднамеренное убийство, я знаю, о чем говорю. У кобылы, о которой идет речь, подковы номер один, а рана нанесена подковой номер два. Причем чтобы ударить стоящую девушку по лбу, кобыла должна была бы слишком высоко задрать ноги. Конечно, такое возможно, но, скорее всего, она просто взбрыкнула, когда ее что-то испугало, а тогда удар не пришелся бы по лбу. Судя по ране, вся сила удара пришлась на верхнюю часть подковы, а если лошадь взбрыкивает, то основная сила приходится на ее нижнюю часть. Медфорд захихикал:
— Вся ваша беда, что это доказывает слишком многое, а именно, что не лошадь ее лягнула.
— Вы абсолютно правы, Медфорд, — подтвердил шериф. — Схватываете на лету. А если хотите взглянуть, чем убили девушку, то, пожалуйста, смотрите.
Элдон кивнул своему помощнику. Квинлен вынес вперед железный лом с приваренной к нему подковой.
Все присяжные повскакивали с мест и столпились вокруг убийственной железяки.
— Откуда это у вас? — изумленно спросил Медфорд.
— Не торопитесь, — ответил Элдон. — Я сейчас все объясню. А вы, джентльмены, не прикасайтесь к ней, потому что там кровь и волосы, которые понадобятся как вещественные доказательства. На этой дубине нет отпечатков пальцев, мы проверили. Кто-то протер ее куском замши или чем-то похожим. А теперь, парни, садитесь. Я расскажу вам, что произошло на самом деле.
Присяжные заняли свои места. Гневно нахмурившись, окружной прокурор подошел рассмотреть злополучную подкову.
— Намереваясь убить девушку подковой, да так, чтобы это выглядело несчастным случаем, — продолжил Элдон, — вы должны быть уверены, что все узнают о ее намерении войти в конюшню. Итак, когда Эстелла Николс написала подруге, что собирается ночевать в конюшнях, она подписала себе смертный приговор. Мне кажется, некто, знавший о письме, привел Эстеллу в конюшню и, выбрав подходящий момент, ударил ее по голове. Понимаете, у него была всего одна попытка, чтобы удар выглядел достоверным, похожим на то, как лягает лошадь. В руках этот человек держал дневник, а для мощного удара нужны две руки, поэтому он выдрал нужную ему страницу, а дневник зашвырнул в кормушку, собираясь забрать его позднее, после нанесения убийственного удара. Но он забыл про кобылу. Животное так сильно беспокоилось, что этот человек побоялся войти в стойло. В принципе, особой нужды подбирать дневник и не было, поскольку единственную интересовавшую его страницу, которую следовало уничтожить, он уже вырвал.
— Вы утверждаете, что убийца мужчина? — спросил старшина.
— Конечно, — ответил шериф. — Посмотрите на сварку. Не пойдете же вы к кузнецу с просьбой подковать лом, если собираетесь использовать его для убийства. Вам придется сделать эту работу самому. Конечно, после войны некоторые женщины понимают в кузнечном деле, но, мне кажется, эту дубину сделали мужские руки. И, судя по кое-каким фактам, этот человек знает деревню, но недостаточно хорошо. Не понимает разницы в размерах лошадиных подков. Не различает ячменное и овсяное сено. Вспомните, о чем Эстелла писала мисс Адриан. У вас есть фотокопия этого письма. Несмотря на то что подругу как будто загипнотизировали, она надеется, что Мэй прислушается к тому, что расскажет ей Эстелла, но чего нельзя доверить бумаге. Сопоставьте все это, и вы поймете, что речь идет о мужчине.
Присутствующие дружно закивали.
— Пойдем дальше. Если это — мужчина, то ясно, что Мэй Адриан покрывает его, потому что, по моей теории, этот человек держал в руках письмо Эстеллы, в котором говорилось, что она собирается приехать к ней, а по пути спать в конюшне, если придется. Именно тогда он решил, что девушку лучше всего убить именно в конюшне, тогда происшествие сочтут несчастным случаем.
Вы сами можете прийти к тому же выводу, что и я. Если Эстелла действительно по пути и спала в конюшнях, то только не в этой, которая расположена так близко от конечной цели ее путешествия. Девушка могла всего за пару часов, голосуя, добраться до города, прийти к друзьям, помыться и выспаться в чистой постели. Более того, никто не нашел принадлежавших убитой вещей, кроме той одежды, которая была на ней. Но если она путешествовала автостопом, то хоть что-нибудь у нее должно было быть с собой. Я считаю, что она повидалась с Мэй Адриан еще до появления в Роквиле, а убийца забрал ее и привез в конюшню Кэльхоунов. Потом он, вероятно, вернулся к Мэй и сказал: «Знаешь, Мэй, случилась ужасное. Мы с Эстеллой были в конюшне, и тут ее лягнула лошадь. Если кто-нибудь узнает, что я был вместе с ней, это опорочит мою репутацию. Произошел несчастный случай, так что если ты промолчишь, то все обойдется без последствий».
Заранее приготовленный лом не оставляет сомнений, что убийство было преднамеренным. На всякий случай убийца подготовил еще один план. Этот человек надеялся повесить свое преступление на Фрэнка Гарвена. Почему? Потому что знал: Фрэнк этим вечером будет в Роквиле, и вдобавок в своем письме Эстелла интересовалась адресом этого молодого человека.
Тут появляется еще одна зацепка. Этот человек хорошо знал Мэй Адриан и Фрэнка Гарвена, да к тому же был в курсе, что Сид Роуен с женой собираются вечером в кино. Ему было известно, что у Фрэнка окажется алиби на весь вечер, и повесить на него убийство он мог только в том случае, если устроит все так, чтобы показалось, будто кобыла не тронула сено, так как в стойле лежало мертвое тело. Поэтому после убийства он подложил еще сена, но выдал себя, взяв ячмень вместо овса. Тут-то он и оставил самую яркую улику, потому что животное, будучи голодным, съело свое сено — то овсяное, которое набросал в кормушки Сид Роуен. А убийца не видел разницы между овсом и ячменем, чем еще раз подтвердил, что имело место хладнокровное убийство.
Этот человек был вполне удовлетворен. В девяносто девяти случаях из ста смерть сочли бы трагической случайностью. А если бы что-то пошло не так, как он планировал, то ему оставалось лишь подложить орудие убийства в автомобиль, в котором Гарвен находился в ту ночь… но непременно надо было еще сделать так, чтобы эту дубину нашли в определенное время. И это самое важное.
Убийца поступил весьма просто. Он ослабил ниппель задней шины на машине Турлока, чтобы воздух понемногу выходил из нее. А теперь, если вы, джентльмены, заинтересованы узнать продолжение истории, давайте вызовем свидетельницу Мэй Адриан и зададим ей пару вопросов.
Дружным хором присяжные изъявили свое согласие.
Медфорд хотел что-то сказать, но, внимательно посмотрев на их лица, промолчал.
Вошедшую Мэй привели к присяге.
Старшина присяжных предложил шерифу задавать свои вопросы.
Элдон ободряюще улыбнулся взволнованной девушке.
— Мэй, — произнес он доброжелательным протяжным говорком, — вы должны ответить нам на несколько вопросов. Не хотелось бы вмешиваться в ваши личные дела, но нам надо узнать правду.
Девушка кивнула.
— Вы сказали, что собираетесь сделать нечто такое, что не одобрила бы Эстелла. Не означало ли это, что вы собираетесь выйти замуж?
— Ну, не совсем так. Я встречалась с одним человеком и хотела доверить ему полученные по наследству деньги, чтобы он вложил их в дело.
— Скажите, а можно ли назвать этого человека рукодельным? Я имею в виду, умеет ли он мастерить всякие штучки из стали и прочее?
Мэй оживилась:
— Ой, он и вправду это умеет. Делает мне чеканные медные подносики, а однажды приварил подставку к декоративному подсвечнику.
— Как его зовут? — прямо спросил шериф.
— Он не хочет, чтобы я кому-либо называла его имя, и я не стану этого делать.
— Он был знаком с Эстеллой Николс?
— Я… полагаю, что… Да, был.
— Она его хорошо знала, не так ли?
— Да.
— Вы показали этому человеку письмо подруги и рассказали, что она скоро приедет?
— Да.
— А теперь, мисс Адриан, скажите правду, — приободрил девушку Элдон. — Его зовут Генри Парнел, не так ли?
Мэй сжала губы.
— Продолжайте, — в голосе говорящего прозвучали суровые нотки. — Вы можете выйти отсюда незапятнанной, а можете и нажить неприятности, если не ответите на вопросы Большого жюри. Парнел с Эстеллой отправились навестить Кэльхоунов, там лошадь лягнула девушку и убила ее, а ваш приятель не хотел, чтобы Кэльхоуны узнали, что он с ней заходил в их конюшню. Поэтому вы согласились помочь ему и промолчали, ведь Эстелла все равно уже была мертва.
Тут девушка не выдержала и разрыдалась.
— А позже, когда дело приняло неприятный оборот, Парнел посоветовал вам опознать тело и передать властям письмо, в котором написано, что пострадавшая собиралась спать в конюшнях. Тогда происшедшее будет выглядеть так, будто она зашла переночевать в конюшню Кэльхоунов. Это правда, Мэй?
Девушка, продолжая всхлипывать, кивнула.
— Вот и молодец, — похвалил ее шериф. — А теперь идите в другую комнату и немного успокойтесь. Мы еще вернемся к нашему разговору.
Как только мисс Адриан вышла, Элдон повернулся к присяжным.
— Итак, джентльмены, посмотрим, что мы имеем. Полагаю, настало время допросить Парнела. У нас против него достаточно улик, поэтому не имеет значения, захочет ли этот человек говорить или нет.
— Чего я не понял, так это того, как вы узнали, что убийца — Парнел? — недоумевал старшина присяжных.
— С самого начала меня насторожило, что убийство пытались выдать за несчастный случай. Когда же убийца понял, что ему это не удается, он попытался свалить вину на Фрэнка Гарвена. Парнел очень хотел, чтобы я нашел орудие убийства в машине Турлока. По той скорости, с которой воздух выходил из шины, я прикинул, что ниппель открутили недавно, и стал вспоминать, кто из группы собравшихся у конюшни заходил в усадьбу Турлока. Именно Парнел входил через ворота соседствующих усадеб, когда я въезжал к Кэльхоунам. Он отошел на минутку и ослабил ниппель в заднем колесе. Более того, именно Парнел настойчиво пытался заставить Турлока подвезти его до города. Он собирался обратить внимание на спущенную шину и заставить Лью открыть багажник, где лежало орудие убийства.
Тут есть еще парочка мелочей. Например, пропавшая страница из дневника определенным образом указывала, что убийца в августе встречался с Лорин Кэльхоун. Лорин могла и не вспомнить об этом, пока не перечитала бы дневник. Наверно, когда она отдыхала в Канзас-Сити, кто-то из друзей рассказал ей о пройдохе по имени Парнел. Девушка записала этот факт в дневник и вскоре обо всем забыла. Но кто-нибудь из друзей Парнела в Канзас-Сити мог знать о происшествии и написать ему. Поскольку в данный момент Парнел склонял Кэльхоуна к деловому сотрудничеству, ему не нужна была дурная слава. Наверно, сведения просочились через Фрэнка Гарвена, потому что Парнел упоминал, что Фрэнка он знает очень давно, чего не может сказать про Кэльхоуна. Таким образом, Парнел вполне мог знать Фрэнка по Канзас-Сити. И еще над одним фактом стоит задуматься. Убийца должен был знать, что машина Лорин со спрятанным в отделении для перчаток дневником будет стоять у конюшни, что Фрэнк собирается тайно встретиться с Бетти, а Сид Роуен вечером ходит в кино. Этот человек бывал в конюшне Кэльхоуна, но не разбирался в сортах сена, которым тот кормил своих коней. Черт побери, джентльмены, это ведь верняк, прямой и понятный след, который ведет только к одному человеку, тому, кто когда-то надул девушку в Канзас-Сити, а сейчас пытался смошенничать с ее подругой и собирался обобрать богача. Сопоставьте факты и сами поймете, кто этот человек.
— Итак, — распорядился старшина присяжных, — давайте пригласим Парнела и посмотрим, удастся ли что-нибудь из него вытянуть. Скорее всего, не удастся, но попытка — не пытка.
Парнел вошел и занял место свидетеля, всем своим видом выражая готовность к сотрудничеству.
— Мистер Парнел, — спросил шериф, — вы уверены, что никогда не встречались с Эстеллой Николс?
— Совершенно уверен.
— Вы знакомы с Мэй Адриан?
— Да, я видел ее сегодня.
— Но вы знали ее и до этого?
— Я… А почему вы спрашиваете?
— Хочу уточнить кое-какие подробности, — ответил Элдон.
— Мне кажется, я могу помочь и в чем-то более существенном.
— Повторяю вопрос. Вы знакомы с Мэй Адриан или нет?
Парнел оглядел угрюмые сосредоточенные лица присяжных:
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Почему?
— Если честно, это не ваше дело, к тому же мне не нравится отношение присутствующих.
Элдон внезапно достал орудие убийства:
— Я хочу показать вам подкову номер два, приваренную к железному лому. Вы когда-нибудь его видели?
— Нет, не видел, полагаю, это что-то вроде тавра для клеймения животных.
— Вы сказали Мэй Адриан, что были в конюшне с Эстеллой Николс и там произошел несчастный случай — ее лягнула лошадь, а вы не хотите, чтобы ваше имя трепали в связи со случившимся. Вы подтверждаете это?
Парнел облизал пересохшие губы:
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
— На каком основании? — настаивал шериф. Допрашиваемый глубоко вздохнул и, отчаявшись, выпалил:
— Ответ может быть истолкован против меня.
— Вы чертовски правы, именно так и будет, — подтвердил Элдон. — Нам ваш ответ не нужен. У нас есть показания мисс Адриан, а к тому же мы собираемся взглянуть на мастерскую, где вы изготавливаете любительские поделки. Может, обнаружим там остатки материалов, анализ которых покажет, что из них изготовлено орудие убийства. А что касается вас, мистер Парнел, то вы остаетесь под арестом прямо здесь, в тюрьме графства, против вас будет возбуждено дело об убийстве.
Глава 16
Близилась полночь, когда до предела вымотанный шериф открыл дверь своего дома. Все испытываемое им последнее время возбуждение и напряжение испарились, а их место заняла гнетущая усталость. Что тут себя обманывать, он уже не молод. Тихонько ступая на цыпочках, Эл-дон пересек прихожую, боясь, что любимая родственница потребует немедленного отчета о последних событиях.
Шериф уже почти добрался до спальни, когда заметил, что Дорис, в пижаме и шлепанцах, сидит у торшера в гостиной с вечерним выпуском «Роквильской газеты» на коленях. Огромные буквы заголовка, казалось, кричали: «Толпа ржет над шерифом».
Билл подкрался на цыпочках и посмотрел в лицо Дорис. Женщина вынула вставные челюсти, и лицо ее странно сморщилось, но даже во сне оставалось остреньким, как мордочка хорька. Она предусмотрительно подвинула свое кресло так, чтобы через окно видеть двери гаража и одновременно наблюдать, чтобы никто не проскользнул незамеченным во входную дверь.
Элдон склонился над спящей, осторожно взял газету и зачеркнул в заголовке слово «шериф», заменив его на слово «издатель». Теперь можно было прочесть: «Толпа ржет над издателем».
Осторожно ступая, он отправился в спальню.
— Ты видел внизу Дорис? — раздался сонный голос жены.
Шериф фыркнул.
— Видел, — ответил он и, уже раздеваясь, тихонько добавил: — Первым.
Шериф уже почти добрался до спальни, когда заметил, что Дорис, в пижаме и шлепанцах, сидит у торшера в гостиной с вечерним выпуском «Роквильской газеты» на коленях. Огромные буквы заголовка, казалось, кричали: «Толпа ржет над шерифом».
Билл подкрался на цыпочках и посмотрел в лицо Дорис. Женщина вынула вставные челюсти, и лицо ее странно сморщилось, но даже во сне оставалось остреньким, как мордочка хорька. Она предусмотрительно подвинула свое кресло так, чтобы через окно видеть двери гаража и одновременно наблюдать, чтобы никто не проскользнул незамеченным во входную дверь.
Элдон склонился над спящей, осторожно взял газету и зачеркнул в заголовке слово «шериф», заменив его на слово «издатель». Теперь можно было прочесть: «Толпа ржет над издателем».
Осторожно ступая, он отправился в спальню.
— Ты видел внизу Дорис? — раздался сонный голос жены.
Шериф фыркнул.
— Видел, — ответил он и, уже раздеваясь, тихонько добавил: — Первым.