Страница:
До сегодняшнего дня он даже не понимал, насколько хочет такого прогресса. Но теперь понял и недоумевал: как мог раньше быть таким слепым? Он любил Трейси не так страстно и безоглядно, как прежде, но все равно очень сильно. Это было новое, ни на что не похожее чувство, которому еще надлежало созреть и оформиться.
И в большой степени это зависело от ответов на вопросы, которые Дэниел желал ей задать еще в Стерлинге. Он хотел вновь научиться ей доверять.
И возможно, если он сможет доверять Трейси, их отношения перейдут на новую стадию, куда более прекрасную, чем то было прежде.
Подростковые чувства перерастут в истинную любовь…
5
6
И в большой степени это зависело от ответов на вопросы, которые Дэниел желал ей задать еще в Стерлинге. Он хотел вновь научиться ей доверять.
И возможно, если он сможет доверять Трейси, их отношения перейдут на новую стадию, куда более прекрасную, чем то было прежде.
Подростковые чувства перерастут в истинную любовь…
5
– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? – спросил Дэниел Трейси субботним утром.
Завтрак на этот раз приготовил Дэниел, и молодая женщина не могла сказать, что это ее огорчает. Отец ее дочери и раньше неплохо готовил, а за годы одинокой жизни овладел этим искусством в совершенстве, так что сама Трейси готова была уступить ему пальму первенства.
Прошло всего три недели со дня его приезда в Кардифф, а Трейси казалось, что он живет с ней здесь целую вечность. Она привыкла, что Дэниел находится где-то рядом, хотя до сих пор не понимала, радует ее это или огорчает. Ночевал он, конечно, у Лоренса, но остальное время проводил с ней и с дочерью.
– Нет, выходные у меня свободны. Я обычно вожу куда-нибудь Шейлу. Например, в кино или на прогулку. А что?
Помнится, она мечтала, чтобы исчезло напряжение в отношениях между Дэниелом и Шейлой. И это мало-помалу происходило. Зато возрастало напряжение в их собственных отношениях… Дэниел заставлял ее нервничать. Он как-то двусмысленно себя вел… Или это она двусмысленно себя чувствовала?
Оборачиваясь, Трейси частенько ловила устремленный на нее взгляд Дэниела. После памятного поцелуя в ателье он не прикоснулся к ней ни разу, и так было спокойнее. Но Трейси влекло к нему… Впрочем, у нее так давно не было любовника и неудивительно, что тело соскучилось по ласке. Обычная реакция взрослой и здоровой женщины на красивого мужчину. С этим она может справиться… Но все-таки хорошо, что он больше не пытается ее целовать. И ничего не значит то, что ей все время снится продолжение их единственного поцелуя…
Трейси внезапно осознала, что Дэниел ей, что-то говорит, в то время как она грезит о его поцелуях. Удалось поймать только окончание фразы:
–… Если бы ты пошла со мной.
– Извини, я задумалась. Куда бы ты хотел, чтобы я пошла?
– На лодочную станцию. Я ужасно соскучился по морю! Возьмем лодку напрокат и поплывем вдоль побережья. Можно добраться до пляжа. Купаться, конечно, уже холодно, но мы просто посидим на берегу, устроим маленький пикник. Думаю, это будет весело.
Сердце Трейси заплясало от радости. Морская прогулка с Дэниелом и с дочкой – о чем-то подобном она мечтала семь лет! И именно потому, что ей очень хотелось ответить «да», нужно было сказать «нет». В этом состоял ее долг.
Трейси и без того было достаточно воспоминаний прошлого – соблазнительных воспоминаний, – чтобы тешить себя еще и иллюзиями относительно будущего. Плыть в одной лодке с Дэниелом, наслаждаясь морским ветром, а потом отдыхать на берегу как любящие супруги – все это было настолько похоже на ее мечты, что не стоило этого допускать. Иначе легко забыть, как далеко эти мечты отстоят от действительности.
После того как дротик воткнулся на карте в кружочек, обозначающий город Кардифф, они с Дэниелом много говорили о будущей совместной жизни, строили планы. Конечно, в картину семейного счастья непременно входили долгие лодочные прогулки, отдых на берегу, на соленом ветру под крики чаек… Они хотели, стоя рука об руку у самой кромки воды, наблюдать, как солнце садится в море. И еще, помнится, собирались завести собаку…
– Уже одиннадцать часов, – возразила Трейси. – Пока я схожу по магазинам, будет не меньше двух… А так поздно выезжать нет смысла, отправляться на прогулку нужно с раннего утра.
Стоит ли огород городить, чтобы провести на берегу всего несколько часов?
– Конечно, стоит, ведь после обеда настает лучшее время для пикника! Давно хотел посмотреть на закат. А вернуться домой мы можем и в темноте. Красивые тут закаты над морем?
– Очень, – ответила Трейси, понимая, что участь ее решена.
– Ну и прекрасно. Думаю, Шейла не будет возражать против поездки.
Трейси была уверена, что дочь отнесется к идее с восторгом. Она обожала плавать на лодке – к подобному времяпровождению ее приучил Лоренс.
– Да, дочка обрадуется. Она очень любит море и всегда не прочь покататься на лодке. Весьма любезно с твоей стороны пригласить нас.
– С моей стороны это вовсе не любезно, – слегка раздраженно отозвался Дэниел. Кажется, такая постановка вопроса его задела.
– Прости, я не хотела сказать ничего дурного, Дэн…
– Ты и не сказала… – начал было он, но задумался и поправился:
– Впрочем, не правда, кое-что дурное мне померещилось.
Он улыбнулся. И Трейси почувствовала знакомую ноющую боль в груди, которая возникала всякий раз при виде его обворожительной улыбки.
– Дело в том, – пояснил Дэниел, – что я не пытаюсь оказать тебе нарочитую любезность.
Я лишь хочу, чтобы мы не были тремя людьми, случайно оказавшимися под одной крышей. Нам надо вместе проводить выходные. Так поступают все семьи.
– Только не моя…
Разве что счесть совместным отдыхом те случаи, когда они с матерью субботними вечерами отправлялись на поиски отца и приводили его домой из очередной пивнушки. Вот какие совместные развлечения сплачивали семью Джорджа Мелоуна…
– О моей могу сказать то же самое. Должно быть, я вычитал об этом в каком-нибудь любовном романе.
Трейси усмехнулась.
– Ты читаешь любовные романы? Вот не подумала бы! Я всегда считала, серьезные мужчины этого не делают!
– Ну почему же. Весьма полезное чтение… если хочешь узнать, что привлекает женщин. Эти романы своего рода сублимация того, чего они ждут от жизни, о чем мечтают.
Трейси ласково прикоснулась к его руке.
– Извини.
– Не стоит извиняться. Давай лучше на практике проверим, правду ли пишут в любовных романах о семейном отдыхе. Что проводить вместе время и устраивать пикники в самом деле чертовски увлекательно!
Дэниел накрыл ее пальцы своими и слегка сжал. Трейси тут же отдернула руку, будто обожглась. Впрочем, ожог был бы для нее менее болезненным.
Во избежание дальнейших соприкосновений, она скрестила руки на груди.
– Хорошо, я согласна.
Дэниел встал, широко улыбаясь.
– Тогда даю тебе час на хождение по магазинам, а я пока подготовлю автомобиль и соберу корзинку для пикников. После чего выезжаем.
– Пойду скажу Шейле. – Молодая женщина тоже поднялась.
– Где она?
– В саду, с Лоренсом.
– Вот что я тебе скажу: оденьтесь получше, по дороге к морю мы заедем в какой-нибудь ресторан и там перекусим. Ты всегда любила блюда из даров моря.
– Это не изменилось. Я знаю отличное заведение возле лодочной станции. Хочешь, поспорим, что я съем устриц больше, чем ты?
– Согласен, – усмехнулся Дэниел, принимая ее шуточный вызов. – И, Трейси…
– Да?
– Спасибо, что согласилась.
Благодарность за то, что она позволила ему доставить ей же удовольствие, заставила Трейси почувствовать укол совести. Всякий раз, когда она видела, как Дэниел старается сблизиться с Шейлой, ей становилось стыдно, а сейчас было неловко из-за его доброты по отношению к ней самой.
Что же ей делать? Только одно: не повторять ошибок прошлого и помочь Дэниелу построить настоящую семью для их дочери… Семью из любовных романов, которой оба были в свое время лишены.
Лучшего нельзя было и ожидать, думал Дэниел. Лодка, на которой он довез их до пляжа, покачивалась на волнах, пришвартованная неподалеку у пирса. Шейла весело бегала вдоль берега, бросая чайкам хлеб. Белые птицы подхватывали кусочки раньше, чем те долетали до земли, и радостно галдели. А Трейси сидела рядом с ним на расстеленном на песке пледе.
Его обуревало желание прикоснуться к руке женщины. Или к стройной шее, или к виску, на котором билась голубоватая жилка. Но Дэниел боролся с этим желанием, боясь отпугнуть ее.
Наверняка Трейси не хотела, чтобы он к ней прикасался, и нельзя было ставить ее в неловкое положение или вынуждать отстраняться.
– Мам! – неожиданно воскликнула Шейла от самой воды. – Уже почти что пора!
Она пробежала короткое расстояние, отделявшее ее от родителей, и плюхнулась между ними. Места на пледе было мало, и девочка крепко прижалась одним боком к Дэниелу. Это прикосновение согрело ему сердце. Его дочь доверяла ему!
Она не называла его папой в обычной речи, никогда к нему так не обращалась… Зато он несколько раз слышал, как Шейла говорила о нем как о своем папе в общении с подругами.
Каждый раз это было для Дэниела подарком судьбы.
– Смотрите, сейчас оно случится!
– Что сейчас случится? – спросил Дэниел, хотя на самом деле ему было все равно.
Имело значение лишь одно: то, что он сидит рядом с Трейси и с их общей дочерью возле моря в городе Кардиффе, куда они мечтали приехать в юности. Все получалось как в любовных романах.
– Солнце сейчас коснется воды, – объяснила Шейла.
– И что?
Девочка с изумленным видом обернулась к отцу, широко распахнув голубые глаза.
– Ты что, не знаешь секрета?
– Боюсь, что нет.
– Если хорошенько прислушаться, то можно услышать, как зашипит солнце, коснувшись воды, – важно произнесла Шейла. – Дело в том, что солнце очень горячее, а вода холодная. Но у нас с мамой никогда не получалось расслышать шипение, как мы ни старались, – обязательно что-нибудь случалось и мешало нам! Может быть, сегодня повезет больше… А ты слышал, как шипит солнце?
– Нет, но я никогда и не жил около моря, – признался Дэниел.
– Ужасно жалко! Море – это самое красивое, что есть на свете. Там, где горизонт, находится край света. Так мама говорит.
– А что еще говорит мама? – ласково спросил Дэниел, подумав, какое это удовольствие – дружески разговаривать с собственной дочерью!
И тут он перехватил весьма недовольный взгляд Трейси. Неужели ее огорчает, что он расспрашивает о ней дочку? Что ж, это он способен пережить. Она не желает разговаривать с ним о себе, так пусть не обижается, что он пытается кое-что выведать у Шейлы.
– Ну, иногда, когда идем домой вечером, мы смотрим на звезды, – продолжала болтать девочка. – Мама говорит, что каждая звездочка – это желание. Если увидеть падающую звездочку и успеть загадать, оно обязательно сбудется. Недавно мы с мамой видели, как упала очень большая звезда, за ней даже оставался огненный след!
Мы обе успели загадать желание. Я попросила, чтобы Лоренс еще раз сводил меня в парк, а мама… не знаю что. Я спрашивала, но она сказала, что, если о желании рассказать кому-нибудь, оно не сбудется… А потом добавила, что ее желание и так наверняка не сбудется, но попробовать загадать все-таки можно.
У Дэниела тоже было такое желание. Такое, которому не суждено сбыться, однако это не мешало ему раз за разом его загадывать. И сейчас, сидя на берегу с двумя любимыми людьми, он загадал-то же самое.
– Тес, – прошептала Шейла. – Сейчас, сейчас. Слушайте внимательно!
Алое солнце уже почти касалось краем тихой воды. Дэниел заметил, что они все трое слегка подались вперед, будто расслышать шипение было проще с близкого расстояния.
Огненный край светила коснулся наконец моря – и тут стая чаек с криком поднялась в воздух.
Шейла досадливо хлопнула ладошкой по песку.
– Ух, эти чайки! Все испортили. Надо же было закричать как раз сейчас… Вы что-нибудь расслышали?
– Нет, к сожалению. – Дэниел с улыбкой покачал головой.
– И я нет! Птицы закричали, как раз когда солнце зашипело… Ну ничего, значит, в следующий раз. Мама говорит: в жизни всегда можно попробовать еще раз.
Шейла вскочила, подхватила остатки хлеба и побежала кормить оставшихся на берегу птиц.
– Это правда? – тихо спросил Дэниел у молодой женщины.
– Что именно?
– Что всегда можно попробовать еще раз.
Трейси не смотрела ему в глаза.
– Д-да, если речь идет о закатах…
– А если о нас? – спросил Дэниел, хотя совершенно не собирался этого делать. Но ему трудно было сдерживать свои чувства, находясь так близко к Трейси.
– О нас? – переспросила она, как бы не понимая.
То ли солнце окрасило ее золотистую кожу в закатные тона, то ли впрямь она слегка покраснела. И, как показалось Дэниелу, немного отодвинулась от него.
– Есть ли у нас еще один шанс? Мы можем попробовать снова?
– А ты бы хотел? – едва слышно спросила она.
– Если честно, я сам не знаю, чего хочу.
Когда ты уехала, я чуть не умер от горя. А три недели назад, когда встретил тебя в ателье…
Даже не знаю, как описать мои чувства. Первым, конечно, было облегчение: я ведь даже не знал, жива ли ты! Потом пришел гнев, что ты не дала о себе знать. И еще… Было что-то вроде внутреннего тепла. Оттого, что ты избрала местом жительства именно Кардифф, о котором мы мечтали вместе. Я хотел пригласить тебя на ужин, поговорить с тобой, понять, сможем ли мы начать все сначала. Но тут…
– Но тут вошла Шейла, – закончила за него Трейси.
– Да. Это было потрясение, похожее на сердечный приступ. Мне стало очень больно.
У меня, оказывается, есть дочь, которую ты скрывала от меня! Я едва с ума не сошел.
– Я уже много раз говорила тебе, что сожалею…
– Я не на тебя разозлился, – тихо продолжал Дэниел. – Я разъярился на себя самого. Тогда я этого не понял, но потом, когда Лоренс мне кое-что сказал…
– Не обижайся на него. Я просила старика не вмешиваться, но он по-своему понимает заботу о нас с Шейлой… Хочешь, я попрошу его извиниться перед тобой?
– Не стоит, он ведь совершенно прав. Я с самого начала вел себя с тобой не правильно и неблагородно.
– Вовсе нет, – возразила Трейси. – Я сама не хотела сближаться с твоей семьей, посещать все эти скучные светские приемы. Мне претила роль «показной невесты».
– Я должен был настоять, чтобы мои родители тебя приняли.
– Ты не можешь заставить людей любить друг друга. И знаешь, Дэн, тут была и моя вина.
Мне нужно было доверять тебе и рассказать всю правду.
– И снова я задам тебе тот же вопрос. Есть ли у нас еще шанс? Вторая попытка?
Трейси надолго задумалась.
– Надеюсь, мы оба многому научились, – медленно произнесла она наконец. – Нам стоит попробовать снова стать друзьями. Сколько раз, увидев что-нибудь интересное или важное, я невольно думала: нужно рассказать об этом Дэну! А потом вспоминала, что сама же бросила тебя и теперь не могу рассказать тебе ни о чем. И всякий раз это осознание оборачивалось для меня болью – такой же сильной, как сразу после отъезда.
Дэниел протянул ей руку ладонью вверх.
– Так что же – будем друзьями?
Трейси помедлила долю секунды, потом вложила свою ладонь в его. Ее рука была теплой. И сжимать ее казалось так естественно и правильно. Будто идеально совпали два кусочка головоломки.
– Да, будем друзьями, – отозвалась молодая женщина. – Когда-то мы с этого начинали.
Может быть, на этот раз все сложится удачнее.
Она отняла у него свою руку и встала. Дэниел хотел ее удержать, но не стал. Трейси медленно пошла по берегу к большим валунам, на которые карабкалась Шейла, играя с чайками.
Солнце уже почти зашло, от него над горизонтом виднелся только сияющий малиновый край. По морю протянулась золотисто-алая дорожка, ветер посвежел. Пора было уходить.
Когда они сели в лодку, Трейси обратилась к дочери, накидывая ей на плечи курточку:
– Милая, мы с твоим папой хотели поговорить с тобой кое о чем.
Она бросила на Дэниела быстрый взгляд, и он мгновенно уловил ее мысли, как в старые времена. Трейси собиралась спросить девочку насчет смены фамилии. Он не был уверен, что сейчас подходящий момент для этого. Шейла только начала к нему привыкать…
– Когда ты родилась, – продолжала Трейси, – я долго думала, какое имя тебе дать. То есть о том, что ты Шейла, я сразу догадалась.
Но я не знала, какую фамилию тебе будет лучше носить – мою или Дэниела. Потом остановилась на своей. Но теперь твой папа приехал и останется с нами навсегда. Отныне он – часть твоей жизни. И вот мы с ним подумали, что…
– Послушай, Шейла, решение полностью за тобой, – вмешался Дэниел. – Мы с мамой согласимся с тобой в любом случае. Если ты откажешься, я пойму и не обижусь… – Он сбился, неуверенный, что вопрос не слишком сложен для шестилетней девочки.
Трейси пришла ему на помощь:
– Мы хотим сказать, что, если захочешь, ты сможешь зваться Шейла Эйвери. Или остаться как есть.
– И никто из нас не огорчится, как бы ты ни решила.
Девочка поразмыслила, опустив руку в воду за бортом.
– Значит, я могу сама решить? – переспросила она.
– Да, дочка.
– Ну ладно. Тогда пусть меня теперь зовут Золушкой. Как в сказке. Или вот еще Белоснежка – тоже красивое имя…
– Нет, ты можешь изменить лишь фамилию, и только один раз, – засмеялась Трейси. – Если бы детям позволяли зваться, как им хочется, они каждый день носили бы разные имена!
Представляешь, как учителя бы замучились?
Скажет учительница: «Здравствуй, Роза». А девочка ей отвечает – «А я сегодня уже Лилия! «
Если бы я сейчас тебя называла, то вместо Шейлы окрестила бы, например, Воображалой Мелоун… Или Воображалой Эйвери.
– Ну, мам! – Девочка обиженно надула губки.
– А как насчет длинного-длинного имени, чтобы все в него уместилось? – спросил Дэниел, поддерживая шуточный разговор. Он был рад, что удалось избежать серьезной дискуссии. – Ты звалась бы Золушка Белоснежка Виолетта Арабелла…
– Отлично! – Шейла снова заулыбалась. – Учительница замучилась бы вызывать меня к доске! И ты, мам, звала бы меня к обеду по целому часу…
– Думаю, тогда с тобой просто никто не захотел бы разговаривать, – отозвалась Трейси с показной строгостью. – Маленькая девочка с таким длинным именем стала бы сущим наказанием для всего города! Ты добилась бы того, что тебя окликали бы: «Эй ты, с двумя косичками! «– а по имени никто и не звал бы.
Она шутливо дернула Шейлу за бантик. Дэниел налег на весла, и вода за бортом вспенилась белыми бурунчиками. Трейси продолжала шутить с дочкой о длинных именах, а он чувствовал, что сегодня они поднялись в отношениях на новую ступень.
– Мой день рождения в эту субботу, – напомнила Анджела.
– Боюсь, у меня не совсем праздничное настроение… – начала Трейси, но пожилая женщина быстро перебила ее:
– Что за чепуха! Как только ты придешь, твое настроение быстро изменится на праздничное. Приводи Дэниела и Шейлу, тем более что другие пары тоже придут с детьми. Девочке будет с кем поболтать.
– Но…
– С Дэниелом я уже договорилась. Он сказал: что хорошо для тебя, то для него тоже отлично.
– Но…
– Так, значит, в пять вечера. Будет чаепитие, танцы и прочее. Праздновать будем в кафе напротив моего дома. Я позвала слишком много народу, чтобы все поместились в моей гостиной.
– Но…
– Еще одно «но», и ты перестанешь быть моей подругой! – строго предупредила молодую женщину Анджела.
– Ох, Анджела, – простонала молодая женщина, сдаваясь. – Ты победила. Я приду, не волнуйся…
– А я и не волнуюсь! Я всегда побеждаю! – самодовольно заявила та. – И учти, это всего лишь мой праздник для друзей, а не демонстрация женихов. Ты придешь, порадуешься угощению и дружеской компании, потанцуешь, если захочешь. Ничего страшного не случится, если Дэниел будет с тобой. – И, не прощаясь, повесила трубку.
Трейси с теплотой подумала о своих друзьях.
Когда казалось, что ей грозят беспросветные тоска и одиночества, всегда кто-то оказывался рядом, предлагая внимание и поддержку. В юности у нее был Дэниел. Потом появился Лоренс, родилась Шейла… И в конце концов Трейси обзавелась целой компанией разновозрастных друзей, которые пеклись о ее благополучии и скрашивали ей как рабочие дни, так и время досуга. Можно сказать, друзья стали ее семьей… хотя бы потому, что у молодой женщины не было другой семьи. Однако она не привыкла к человеческому теплу, и понадобилось несколько лет, чтобы Трейси научилась принимать дружеское внимание как должно.
За ужином она напомнила Дэниелу и дочери о завтрашнем приглашении.
Шейла от радости захлопала в ладоши.
– Ура, ура, я увижу Арни! Надо пойти потренироваться на пальцах.
– На пальцах? – не понял ее Дэниел.
– Ну да. Арни не может слышать ушами, поэтому он слушает глазами. А говорит пальцами. Мама научила меня пальчиковому алфавиту, и, хотя я все время путаю буквы, Арни меня понимает! Он сам меня поправляет, когда мы с ним говорим, и не обижается! Но все-таки лучше мне пойти потренироваться по книжке.
Девочка выбежала из кухни. Дэниел с улыбкой проводил ее взглядом.
– Ну вот, Шейла в восторге. Непонятно, почему ее мама выглядит так, будто ее пригласили на эшафот. Послушай, Трейси, я думаю, праздник – это весело!
– Да, очень, – послушно отозвалась та. Я всего лишь не привыкла к большим сборищам. Поговорить с двумя-тремя друзьями это куда ни шло, но находиться в центре огромной толпы не привыкла. А у Анджелы полно друзей, все они знают друг друга, а я не уверена, что знакома хотя бы с половиной.
– А кроме того, предпочла бы прятать меня от знакомых, – продолжил Дэниел недовольно.
– Послушайте, Дэниел Уилмот Эйвери! – воскликнула Трейси, используя его полное имя, как всегда, когда на него злилась. – Что бы вы там о себе ни думали, у меня есть иные заботы, помимо вас. Не все, что я делаю, относится к нашим с вами отношениям. Я действительно не люблю шумных праздников, это можно было заметить еще в Стерлинге. Но ничего, ради удовольствия Анджелы я готова потерпеть.
– Прости, Трейси. Не хотел тебя задеть.
– Проблема не в тебе. Она во мне, – продолжала Трейси. – Может быть, в какой-то степени я действительно боюсь появляться с тобой на людях. Но не потому, что стыжусь тебя.
Скорее я стыжусь самой себя, по контрасту с тобой. Я так долго работала над образом успешной и свободной женщины, а теперь у меня такое ощущение, будто на свет может вернуться «эта бедняжка, дочка Мелоуна».
– Я не вижу, почему дочке Мелоуна нужно себя стыдится. Она в самом деле выросла в успешную, умную и красивую женщину.
Щеки Трейси слегка порозовели.
– Спасибо на добром слове. Постараюсь отплатить тебе тем же и скажу, что ты, в свою очередь, вырос в весьма привлекательного мужчину.
– Спасибо.
Дэниел положил руку ей на плечо – это была безобидная ласка, проявление благодарности.
Трейси сама не ожидала, что так поспешно подастся ему навстречу.
Свой голос она услышала как бы со стороны:
– Обними меня, Дэн.
Он неуверенно положил обе руки ей на талию. Молодая женщина почувствовала, как горячи его ладони, как он дрожит. Страсть нахлынула на нее с бешеной силой, смывая все доводы разума. Она сама не знала, что делает, когда взяла его руку и положила себе на грудь. Дэниел ощутил, как напрягся сосок под тонкой тканью блузки, и чуть слышно застонал. Трейси вдыхала его запах, полузабытый и родной, как запах дома. Тепло его тела было таким знакомым! Все в мире могло измениться, но это оставалось прежним: в объятиях Дэниела она чувствовала себя как на небесах.
– Трейси, – успел он прошептать, прежде чем их губы соприкоснулись.
Рука его скользнула за вырез ее блузки, лаская грудь. В голове молодой женщины словно вспыхнул ослепительный фейерверк. Как она могла столько лет жить без его объятий? То и дело ей снились его прикосновения, властные и одновременно нежные… Но сны не стоили ничего по сравнению с настоящим касанием его горячей руки. Удивительно ли, что, помня ласки Дэниела, она не позволяла приблизиться к себе никакому другому мужчине? Никто не мог сравниться с ним!
Трейси запустила пальцы в его мягкие светлые волосы, в то время как он прижимал ее к себе, жадно лаская грудь, плечи, спину. Молодая женщина выгнулась под его прикосновением, позволяя его рукам опускаться все ниже.
Поцелуй, начавшийся нежно и ласково, стал страстным; Трейси застонала, когда язык Дэниела раздвинул ее зубы и проник внутрь. И в этом поцелуе, Долгом и сладком, полностью лишающем дыхания, она обрела то, что давно считала потерянным, – свое сердце.
Завтрак на этот раз приготовил Дэниел, и молодая женщина не могла сказать, что это ее огорчает. Отец ее дочери и раньше неплохо готовил, а за годы одинокой жизни овладел этим искусством в совершенстве, так что сама Трейси готова была уступить ему пальму первенства.
Прошло всего три недели со дня его приезда в Кардифф, а Трейси казалось, что он живет с ней здесь целую вечность. Она привыкла, что Дэниел находится где-то рядом, хотя до сих пор не понимала, радует ее это или огорчает. Ночевал он, конечно, у Лоренса, но остальное время проводил с ней и с дочерью.
– Нет, выходные у меня свободны. Я обычно вожу куда-нибудь Шейлу. Например, в кино или на прогулку. А что?
Помнится, она мечтала, чтобы исчезло напряжение в отношениях между Дэниелом и Шейлой. И это мало-помалу происходило. Зато возрастало напряжение в их собственных отношениях… Дэниел заставлял ее нервничать. Он как-то двусмысленно себя вел… Или это она двусмысленно себя чувствовала?
Оборачиваясь, Трейси частенько ловила устремленный на нее взгляд Дэниела. После памятного поцелуя в ателье он не прикоснулся к ней ни разу, и так было спокойнее. Но Трейси влекло к нему… Впрочем, у нее так давно не было любовника и неудивительно, что тело соскучилось по ласке. Обычная реакция взрослой и здоровой женщины на красивого мужчину. С этим она может справиться… Но все-таки хорошо, что он больше не пытается ее целовать. И ничего не значит то, что ей все время снится продолжение их единственного поцелуя…
Трейси внезапно осознала, что Дэниел ей, что-то говорит, в то время как она грезит о его поцелуях. Удалось поймать только окончание фразы:
–… Если бы ты пошла со мной.
– Извини, я задумалась. Куда бы ты хотел, чтобы я пошла?
– На лодочную станцию. Я ужасно соскучился по морю! Возьмем лодку напрокат и поплывем вдоль побережья. Можно добраться до пляжа. Купаться, конечно, уже холодно, но мы просто посидим на берегу, устроим маленький пикник. Думаю, это будет весело.
Сердце Трейси заплясало от радости. Морская прогулка с Дэниелом и с дочкой – о чем-то подобном она мечтала семь лет! И именно потому, что ей очень хотелось ответить «да», нужно было сказать «нет». В этом состоял ее долг.
Трейси и без того было достаточно воспоминаний прошлого – соблазнительных воспоминаний, – чтобы тешить себя еще и иллюзиями относительно будущего. Плыть в одной лодке с Дэниелом, наслаждаясь морским ветром, а потом отдыхать на берегу как любящие супруги – все это было настолько похоже на ее мечты, что не стоило этого допускать. Иначе легко забыть, как далеко эти мечты отстоят от действительности.
После того как дротик воткнулся на карте в кружочек, обозначающий город Кардифф, они с Дэниелом много говорили о будущей совместной жизни, строили планы. Конечно, в картину семейного счастья непременно входили долгие лодочные прогулки, отдых на берегу, на соленом ветру под крики чаек… Они хотели, стоя рука об руку у самой кромки воды, наблюдать, как солнце садится в море. И еще, помнится, собирались завести собаку…
– Уже одиннадцать часов, – возразила Трейси. – Пока я схожу по магазинам, будет не меньше двух… А так поздно выезжать нет смысла, отправляться на прогулку нужно с раннего утра.
Стоит ли огород городить, чтобы провести на берегу всего несколько часов?
– Конечно, стоит, ведь после обеда настает лучшее время для пикника! Давно хотел посмотреть на закат. А вернуться домой мы можем и в темноте. Красивые тут закаты над морем?
– Очень, – ответила Трейси, понимая, что участь ее решена.
– Ну и прекрасно. Думаю, Шейла не будет возражать против поездки.
Трейси была уверена, что дочь отнесется к идее с восторгом. Она обожала плавать на лодке – к подобному времяпровождению ее приучил Лоренс.
– Да, дочка обрадуется. Она очень любит море и всегда не прочь покататься на лодке. Весьма любезно с твоей стороны пригласить нас.
– С моей стороны это вовсе не любезно, – слегка раздраженно отозвался Дэниел. Кажется, такая постановка вопроса его задела.
– Прости, я не хотела сказать ничего дурного, Дэн…
– Ты и не сказала… – начал было он, но задумался и поправился:
– Впрочем, не правда, кое-что дурное мне померещилось.
Он улыбнулся. И Трейси почувствовала знакомую ноющую боль в груди, которая возникала всякий раз при виде его обворожительной улыбки.
– Дело в том, – пояснил Дэниел, – что я не пытаюсь оказать тебе нарочитую любезность.
Я лишь хочу, чтобы мы не были тремя людьми, случайно оказавшимися под одной крышей. Нам надо вместе проводить выходные. Так поступают все семьи.
– Только не моя…
Разве что счесть совместным отдыхом те случаи, когда они с матерью субботними вечерами отправлялись на поиски отца и приводили его домой из очередной пивнушки. Вот какие совместные развлечения сплачивали семью Джорджа Мелоуна…
– О моей могу сказать то же самое. Должно быть, я вычитал об этом в каком-нибудь любовном романе.
Трейси усмехнулась.
– Ты читаешь любовные романы? Вот не подумала бы! Я всегда считала, серьезные мужчины этого не делают!
– Ну почему же. Весьма полезное чтение… если хочешь узнать, что привлекает женщин. Эти романы своего рода сублимация того, чего они ждут от жизни, о чем мечтают.
Трейси ласково прикоснулась к его руке.
– Извини.
– Не стоит извиняться. Давай лучше на практике проверим, правду ли пишут в любовных романах о семейном отдыхе. Что проводить вместе время и устраивать пикники в самом деле чертовски увлекательно!
Дэниел накрыл ее пальцы своими и слегка сжал. Трейси тут же отдернула руку, будто обожглась. Впрочем, ожог был бы для нее менее болезненным.
Во избежание дальнейших соприкосновений, она скрестила руки на груди.
– Хорошо, я согласна.
Дэниел встал, широко улыбаясь.
– Тогда даю тебе час на хождение по магазинам, а я пока подготовлю автомобиль и соберу корзинку для пикников. После чего выезжаем.
– Пойду скажу Шейле. – Молодая женщина тоже поднялась.
– Где она?
– В саду, с Лоренсом.
– Вот что я тебе скажу: оденьтесь получше, по дороге к морю мы заедем в какой-нибудь ресторан и там перекусим. Ты всегда любила блюда из даров моря.
– Это не изменилось. Я знаю отличное заведение возле лодочной станции. Хочешь, поспорим, что я съем устриц больше, чем ты?
– Согласен, – усмехнулся Дэниел, принимая ее шуточный вызов. – И, Трейси…
– Да?
– Спасибо, что согласилась.
Благодарность за то, что она позволила ему доставить ей же удовольствие, заставила Трейси почувствовать укол совести. Всякий раз, когда она видела, как Дэниел старается сблизиться с Шейлой, ей становилось стыдно, а сейчас было неловко из-за его доброты по отношению к ней самой.
Что же ей делать? Только одно: не повторять ошибок прошлого и помочь Дэниелу построить настоящую семью для их дочери… Семью из любовных романов, которой оба были в свое время лишены.
Лучшего нельзя было и ожидать, думал Дэниел. Лодка, на которой он довез их до пляжа, покачивалась на волнах, пришвартованная неподалеку у пирса. Шейла весело бегала вдоль берега, бросая чайкам хлеб. Белые птицы подхватывали кусочки раньше, чем те долетали до земли, и радостно галдели. А Трейси сидела рядом с ним на расстеленном на песке пледе.
Его обуревало желание прикоснуться к руке женщины. Или к стройной шее, или к виску, на котором билась голубоватая жилка. Но Дэниел боролся с этим желанием, боясь отпугнуть ее.
Наверняка Трейси не хотела, чтобы он к ней прикасался, и нельзя было ставить ее в неловкое положение или вынуждать отстраняться.
– Мам! – неожиданно воскликнула Шейла от самой воды. – Уже почти что пора!
Она пробежала короткое расстояние, отделявшее ее от родителей, и плюхнулась между ними. Места на пледе было мало, и девочка крепко прижалась одним боком к Дэниелу. Это прикосновение согрело ему сердце. Его дочь доверяла ему!
Она не называла его папой в обычной речи, никогда к нему так не обращалась… Зато он несколько раз слышал, как Шейла говорила о нем как о своем папе в общении с подругами.
Каждый раз это было для Дэниела подарком судьбы.
– Смотрите, сейчас оно случится!
– Что сейчас случится? – спросил Дэниел, хотя на самом деле ему было все равно.
Имело значение лишь одно: то, что он сидит рядом с Трейси и с их общей дочерью возле моря в городе Кардиффе, куда они мечтали приехать в юности. Все получалось как в любовных романах.
– Солнце сейчас коснется воды, – объяснила Шейла.
– И что?
Девочка с изумленным видом обернулась к отцу, широко распахнув голубые глаза.
– Ты что, не знаешь секрета?
– Боюсь, что нет.
– Если хорошенько прислушаться, то можно услышать, как зашипит солнце, коснувшись воды, – важно произнесла Шейла. – Дело в том, что солнце очень горячее, а вода холодная. Но у нас с мамой никогда не получалось расслышать шипение, как мы ни старались, – обязательно что-нибудь случалось и мешало нам! Может быть, сегодня повезет больше… А ты слышал, как шипит солнце?
– Нет, но я никогда и не жил около моря, – признался Дэниел.
– Ужасно жалко! Море – это самое красивое, что есть на свете. Там, где горизонт, находится край света. Так мама говорит.
– А что еще говорит мама? – ласково спросил Дэниел, подумав, какое это удовольствие – дружески разговаривать с собственной дочерью!
И тут он перехватил весьма недовольный взгляд Трейси. Неужели ее огорчает, что он расспрашивает о ней дочку? Что ж, это он способен пережить. Она не желает разговаривать с ним о себе, так пусть не обижается, что он пытается кое-что выведать у Шейлы.
– Ну, иногда, когда идем домой вечером, мы смотрим на звезды, – продолжала болтать девочка. – Мама говорит, что каждая звездочка – это желание. Если увидеть падающую звездочку и успеть загадать, оно обязательно сбудется. Недавно мы с мамой видели, как упала очень большая звезда, за ней даже оставался огненный след!
Мы обе успели загадать желание. Я попросила, чтобы Лоренс еще раз сводил меня в парк, а мама… не знаю что. Я спрашивала, но она сказала, что, если о желании рассказать кому-нибудь, оно не сбудется… А потом добавила, что ее желание и так наверняка не сбудется, но попробовать загадать все-таки можно.
У Дэниела тоже было такое желание. Такое, которому не суждено сбыться, однако это не мешало ему раз за разом его загадывать. И сейчас, сидя на берегу с двумя любимыми людьми, он загадал-то же самое.
– Тес, – прошептала Шейла. – Сейчас, сейчас. Слушайте внимательно!
Алое солнце уже почти касалось краем тихой воды. Дэниел заметил, что они все трое слегка подались вперед, будто расслышать шипение было проще с близкого расстояния.
Огненный край светила коснулся наконец моря – и тут стая чаек с криком поднялась в воздух.
Шейла досадливо хлопнула ладошкой по песку.
– Ух, эти чайки! Все испортили. Надо же было закричать как раз сейчас… Вы что-нибудь расслышали?
– Нет, к сожалению. – Дэниел с улыбкой покачал головой.
– И я нет! Птицы закричали, как раз когда солнце зашипело… Ну ничего, значит, в следующий раз. Мама говорит: в жизни всегда можно попробовать еще раз.
Шейла вскочила, подхватила остатки хлеба и побежала кормить оставшихся на берегу птиц.
– Это правда? – тихо спросил Дэниел у молодой женщины.
– Что именно?
– Что всегда можно попробовать еще раз.
Трейси не смотрела ему в глаза.
– Д-да, если речь идет о закатах…
– А если о нас? – спросил Дэниел, хотя совершенно не собирался этого делать. Но ему трудно было сдерживать свои чувства, находясь так близко к Трейси.
– О нас? – переспросила она, как бы не понимая.
То ли солнце окрасило ее золотистую кожу в закатные тона, то ли впрямь она слегка покраснела. И, как показалось Дэниелу, немного отодвинулась от него.
– Есть ли у нас еще один шанс? Мы можем попробовать снова?
– А ты бы хотел? – едва слышно спросила она.
– Если честно, я сам не знаю, чего хочу.
Когда ты уехала, я чуть не умер от горя. А три недели назад, когда встретил тебя в ателье…
Даже не знаю, как описать мои чувства. Первым, конечно, было облегчение: я ведь даже не знал, жива ли ты! Потом пришел гнев, что ты не дала о себе знать. И еще… Было что-то вроде внутреннего тепла. Оттого, что ты избрала местом жительства именно Кардифф, о котором мы мечтали вместе. Я хотел пригласить тебя на ужин, поговорить с тобой, понять, сможем ли мы начать все сначала. Но тут…
– Но тут вошла Шейла, – закончила за него Трейси.
– Да. Это было потрясение, похожее на сердечный приступ. Мне стало очень больно.
У меня, оказывается, есть дочь, которую ты скрывала от меня! Я едва с ума не сошел.
– Я уже много раз говорила тебе, что сожалею…
– Я не на тебя разозлился, – тихо продолжал Дэниел. – Я разъярился на себя самого. Тогда я этого не понял, но потом, когда Лоренс мне кое-что сказал…
– Не обижайся на него. Я просила старика не вмешиваться, но он по-своему понимает заботу о нас с Шейлой… Хочешь, я попрошу его извиниться перед тобой?
– Не стоит, он ведь совершенно прав. Я с самого начала вел себя с тобой не правильно и неблагородно.
– Вовсе нет, – возразила Трейси. – Я сама не хотела сближаться с твоей семьей, посещать все эти скучные светские приемы. Мне претила роль «показной невесты».
– Я должен был настоять, чтобы мои родители тебя приняли.
– Ты не можешь заставить людей любить друг друга. И знаешь, Дэн, тут была и моя вина.
Мне нужно было доверять тебе и рассказать всю правду.
– И снова я задам тебе тот же вопрос. Есть ли у нас еще шанс? Вторая попытка?
Трейси надолго задумалась.
– Надеюсь, мы оба многому научились, – медленно произнесла она наконец. – Нам стоит попробовать снова стать друзьями. Сколько раз, увидев что-нибудь интересное или важное, я невольно думала: нужно рассказать об этом Дэну! А потом вспоминала, что сама же бросила тебя и теперь не могу рассказать тебе ни о чем. И всякий раз это осознание оборачивалось для меня болью – такой же сильной, как сразу после отъезда.
Дэниел протянул ей руку ладонью вверх.
– Так что же – будем друзьями?
Трейси помедлила долю секунды, потом вложила свою ладонь в его. Ее рука была теплой. И сжимать ее казалось так естественно и правильно. Будто идеально совпали два кусочка головоломки.
– Да, будем друзьями, – отозвалась молодая женщина. – Когда-то мы с этого начинали.
Может быть, на этот раз все сложится удачнее.
Она отняла у него свою руку и встала. Дэниел хотел ее удержать, но не стал. Трейси медленно пошла по берегу к большим валунам, на которые карабкалась Шейла, играя с чайками.
Солнце уже почти зашло, от него над горизонтом виднелся только сияющий малиновый край. По морю протянулась золотисто-алая дорожка, ветер посвежел. Пора было уходить.
Когда они сели в лодку, Трейси обратилась к дочери, накидывая ей на плечи курточку:
– Милая, мы с твоим папой хотели поговорить с тобой кое о чем.
Она бросила на Дэниела быстрый взгляд, и он мгновенно уловил ее мысли, как в старые времена. Трейси собиралась спросить девочку насчет смены фамилии. Он не был уверен, что сейчас подходящий момент для этого. Шейла только начала к нему привыкать…
– Когда ты родилась, – продолжала Трейси, – я долго думала, какое имя тебе дать. То есть о том, что ты Шейла, я сразу догадалась.
Но я не знала, какую фамилию тебе будет лучше носить – мою или Дэниела. Потом остановилась на своей. Но теперь твой папа приехал и останется с нами навсегда. Отныне он – часть твоей жизни. И вот мы с ним подумали, что…
– Послушай, Шейла, решение полностью за тобой, – вмешался Дэниел. – Мы с мамой согласимся с тобой в любом случае. Если ты откажешься, я пойму и не обижусь… – Он сбился, неуверенный, что вопрос не слишком сложен для шестилетней девочки.
Трейси пришла ему на помощь:
– Мы хотим сказать, что, если захочешь, ты сможешь зваться Шейла Эйвери. Или остаться как есть.
– И никто из нас не огорчится, как бы ты ни решила.
Девочка поразмыслила, опустив руку в воду за бортом.
– Значит, я могу сама решить? – переспросила она.
– Да, дочка.
– Ну ладно. Тогда пусть меня теперь зовут Золушкой. Как в сказке. Или вот еще Белоснежка – тоже красивое имя…
– Нет, ты можешь изменить лишь фамилию, и только один раз, – засмеялась Трейси. – Если бы детям позволяли зваться, как им хочется, они каждый день носили бы разные имена!
Представляешь, как учителя бы замучились?
Скажет учительница: «Здравствуй, Роза». А девочка ей отвечает – «А я сегодня уже Лилия! «
Если бы я сейчас тебя называла, то вместо Шейлы окрестила бы, например, Воображалой Мелоун… Или Воображалой Эйвери.
– Ну, мам! – Девочка обиженно надула губки.
– А как насчет длинного-длинного имени, чтобы все в него уместилось? – спросил Дэниел, поддерживая шуточный разговор. Он был рад, что удалось избежать серьезной дискуссии. – Ты звалась бы Золушка Белоснежка Виолетта Арабелла…
– Отлично! – Шейла снова заулыбалась. – Учительница замучилась бы вызывать меня к доске! И ты, мам, звала бы меня к обеду по целому часу…
– Думаю, тогда с тобой просто никто не захотел бы разговаривать, – отозвалась Трейси с показной строгостью. – Маленькая девочка с таким длинным именем стала бы сущим наказанием для всего города! Ты добилась бы того, что тебя окликали бы: «Эй ты, с двумя косичками! «– а по имени никто и не звал бы.
Она шутливо дернула Шейлу за бантик. Дэниел налег на весла, и вода за бортом вспенилась белыми бурунчиками. Трейси продолжала шутить с дочкой о длинных именах, а он чувствовал, что сегодня они поднялись в отношениях на новую ступень.
– Мой день рождения в эту субботу, – напомнила Анджела.
– Боюсь, у меня не совсем праздничное настроение… – начала Трейси, но пожилая женщина быстро перебила ее:
– Что за чепуха! Как только ты придешь, твое настроение быстро изменится на праздничное. Приводи Дэниела и Шейлу, тем более что другие пары тоже придут с детьми. Девочке будет с кем поболтать.
– Но…
– С Дэниелом я уже договорилась. Он сказал: что хорошо для тебя, то для него тоже отлично.
– Но…
– Так, значит, в пять вечера. Будет чаепитие, танцы и прочее. Праздновать будем в кафе напротив моего дома. Я позвала слишком много народу, чтобы все поместились в моей гостиной.
– Но…
– Еще одно «но», и ты перестанешь быть моей подругой! – строго предупредила молодую женщину Анджела.
– Ох, Анджела, – простонала молодая женщина, сдаваясь. – Ты победила. Я приду, не волнуйся…
– А я и не волнуюсь! Я всегда побеждаю! – самодовольно заявила та. – И учти, это всего лишь мой праздник для друзей, а не демонстрация женихов. Ты придешь, порадуешься угощению и дружеской компании, потанцуешь, если захочешь. Ничего страшного не случится, если Дэниел будет с тобой. – И, не прощаясь, повесила трубку.
Трейси с теплотой подумала о своих друзьях.
Когда казалось, что ей грозят беспросветные тоска и одиночества, всегда кто-то оказывался рядом, предлагая внимание и поддержку. В юности у нее был Дэниел. Потом появился Лоренс, родилась Шейла… И в конце концов Трейси обзавелась целой компанией разновозрастных друзей, которые пеклись о ее благополучии и скрашивали ей как рабочие дни, так и время досуга. Можно сказать, друзья стали ее семьей… хотя бы потому, что у молодой женщины не было другой семьи. Однако она не привыкла к человеческому теплу, и понадобилось несколько лет, чтобы Трейси научилась принимать дружеское внимание как должно.
За ужином она напомнила Дэниелу и дочери о завтрашнем приглашении.
Шейла от радости захлопала в ладоши.
– Ура, ура, я увижу Арни! Надо пойти потренироваться на пальцах.
– На пальцах? – не понял ее Дэниел.
– Ну да. Арни не может слышать ушами, поэтому он слушает глазами. А говорит пальцами. Мама научила меня пальчиковому алфавиту, и, хотя я все время путаю буквы, Арни меня понимает! Он сам меня поправляет, когда мы с ним говорим, и не обижается! Но все-таки лучше мне пойти потренироваться по книжке.
Девочка выбежала из кухни. Дэниел с улыбкой проводил ее взглядом.
– Ну вот, Шейла в восторге. Непонятно, почему ее мама выглядит так, будто ее пригласили на эшафот. Послушай, Трейси, я думаю, праздник – это весело!
– Да, очень, – послушно отозвалась та. Я всего лишь не привыкла к большим сборищам. Поговорить с двумя-тремя друзьями это куда ни шло, но находиться в центре огромной толпы не привыкла. А у Анджелы полно друзей, все они знают друг друга, а я не уверена, что знакома хотя бы с половиной.
– А кроме того, предпочла бы прятать меня от знакомых, – продолжил Дэниел недовольно.
– Послушайте, Дэниел Уилмот Эйвери! – воскликнула Трейси, используя его полное имя, как всегда, когда на него злилась. – Что бы вы там о себе ни думали, у меня есть иные заботы, помимо вас. Не все, что я делаю, относится к нашим с вами отношениям. Я действительно не люблю шумных праздников, это можно было заметить еще в Стерлинге. Но ничего, ради удовольствия Анджелы я готова потерпеть.
– Прости, Трейси. Не хотел тебя задеть.
– Проблема не в тебе. Она во мне, – продолжала Трейси. – Может быть, в какой-то степени я действительно боюсь появляться с тобой на людях. Но не потому, что стыжусь тебя.
Скорее я стыжусь самой себя, по контрасту с тобой. Я так долго работала над образом успешной и свободной женщины, а теперь у меня такое ощущение, будто на свет может вернуться «эта бедняжка, дочка Мелоуна».
– Я не вижу, почему дочке Мелоуна нужно себя стыдится. Она в самом деле выросла в успешную, умную и красивую женщину.
Щеки Трейси слегка порозовели.
– Спасибо на добром слове. Постараюсь отплатить тебе тем же и скажу, что ты, в свою очередь, вырос в весьма привлекательного мужчину.
– Спасибо.
Дэниел положил руку ей на плечо – это была безобидная ласка, проявление благодарности.
Трейси сама не ожидала, что так поспешно подастся ему навстречу.
Свой голос она услышала как бы со стороны:
– Обними меня, Дэн.
Он неуверенно положил обе руки ей на талию. Молодая женщина почувствовала, как горячи его ладони, как он дрожит. Страсть нахлынула на нее с бешеной силой, смывая все доводы разума. Она сама не знала, что делает, когда взяла его руку и положила себе на грудь. Дэниел ощутил, как напрягся сосок под тонкой тканью блузки, и чуть слышно застонал. Трейси вдыхала его запах, полузабытый и родной, как запах дома. Тепло его тела было таким знакомым! Все в мире могло измениться, но это оставалось прежним: в объятиях Дэниела она чувствовала себя как на небесах.
– Трейси, – успел он прошептать, прежде чем их губы соприкоснулись.
Рука его скользнула за вырез ее блузки, лаская грудь. В голове молодой женщины словно вспыхнул ослепительный фейерверк. Как она могла столько лет жить без его объятий? То и дело ей снились его прикосновения, властные и одновременно нежные… Но сны не стоили ничего по сравнению с настоящим касанием его горячей руки. Удивительно ли, что, помня ласки Дэниела, она не позволяла приблизиться к себе никакому другому мужчине? Никто не мог сравниться с ним!
Трейси запустила пальцы в его мягкие светлые волосы, в то время как он прижимал ее к себе, жадно лаская грудь, плечи, спину. Молодая женщина выгнулась под его прикосновением, позволяя его рукам опускаться все ниже.
Поцелуй, начавшийся нежно и ласково, стал страстным; Трейси застонала, когда язык Дэниела раздвинул ее зубы и проник внутрь. И в этом поцелуе, Долгом и сладком, полностью лишающем дыхания, она обрела то, что давно считала потерянным, – свое сердце.
6
– Арни! – закричала Шейла, бросаясь навстречу другу. От радости она забыла, что тот не может ее слышать.
Продолжая выкрикивать его имя, она бежала по празднично освещенному залу к худенькому мальчику, и Дэниел видел, как руки дочери порхают в воздухе.
Девочка и его научила нескольким буквам, чтобы он смог хоть что-то сказать ее другу.
– Я хочу его познакомить с моим папой, – заявила она.
После таких слов Дэниел был готов выучить хоть весь алфавит глухонемых или вскарабкаться по отвесной стене. Все, что угодно! Он не мог привыкнуть к счастью слышать, как Шейла называет его папой.
Дэниел поспешно повторил руками знаки, означающие «привет, меня зовут Дэн». Эту фразу он выучил ради дочери и теперь не хотел ее разочаровывать. Он искоса взглянул на Трейси и увидел, что она далеко не так весела, как Шейла. Закусив губу, молодая женщина наматывала на палец длинную прядь. По его просьбе она сегодня распустила волосы.
Продолжая выкрикивать его имя, она бежала по празднично освещенному залу к худенькому мальчику, и Дэниел видел, как руки дочери порхают в воздухе.
Девочка и его научила нескольким буквам, чтобы он смог хоть что-то сказать ее другу.
– Я хочу его познакомить с моим папой, – заявила она.
После таких слов Дэниел был готов выучить хоть весь алфавит глухонемых или вскарабкаться по отвесной стене. Все, что угодно! Он не мог привыкнуть к счастью слышать, как Шейла называет его папой.
Дэниел поспешно повторил руками знаки, означающие «привет, меня зовут Дэн». Эту фразу он выучил ради дочери и теперь не хотел ее разочаровывать. Он искоса взглянул на Трейси и увидел, что она далеко не так весела, как Шейла. Закусив губу, молодая женщина наматывала на палец длинную прядь. По его просьбе она сегодня распустила волосы.