Страница:
В маленьком пабе, далеко к северу от Темзы, ученик-тауматург лорд Джон Кецаль тупо смотрел в стоящую перед ним кружку пива. У него не осталось сил даже на то, чтобы выпить его.
— Думаю, я нашел Макалистера, милорд, — сказал он. — Думаю, я нашел его.
— Очень хорошо, — сказал Дарси.
И не осмелился ничего добавить. В течение всего этого времени он строго следовал указаниям Джона Кецаля, делая на карте отметки, пока молодой мечиканский охотник за ведьмами выслеживал свою добычу — черного мага.
— Дело оказалось более сложным, чем я думал, — сказал Джон Кецаль.
Дарси хмуро кивнул. Охота на ведьм — поиск психического зла — была совсем не похожа на всевидение, но даже и в этом случае тайные защитные заклинания снижали остроту восприятия молодого мечиканца.
— Может, и более сложно, — сказал Дарси. — Зато надежно и уверенно.
Его лордство вдруг осознал, что молодой ученик еще не до конца развил свой врожденный Талант. Это, естественно, потребует времени и труда.
— Давайте-ка повторим, — предложил Дарси. — Выкладывайте мне сведения в том порядке, в каком вы их добывали.
— Хорошо, милорд! — Молодой мечиканец немного подумал и сказал: — Его окружают те, кто окажет ему помощь... мастеру Юэну, я имею в виду. Однако жизнью ради него они рисковать не станут. — Лорд Кецаль снова немного подумал и продолжил:
— Его окружает огромное психическое напряжение, но лично к нему оно не имеет никакого отношения. Нервничающие люди даже не знают о его существовании.
— Понимаю, милорд, — сказал Дарси. — Судя по вашему описанию, мастера Юэна окружают большей частью люди без Таланта, но стремящиеся Талант использовать. — Он разложил на столике карту Лондона. — Теперь давайте посмотрим, не можем ли мы точно определить местоположение. — Он постучал пальцем по карте. — Отсюда, — он передвинул палец, — в этом направлении, да?
— Да, милорд.
— Теперь, — Дарси передвинул палец еще дальше, — отсюда, — он снова передвинул палец, — сюда. Так?
— Да.
Лорд Джон Кецаль знал направление, но, похоже, выдать дополнительную информацию был не способен. Раз за разом Дарси проходил через эту рутину, повторял всю цепочку и повторял.
И все же с каждым разом всплывала новая информация. В конце концов, Дарси сумел нарисовать на карте Лондона круг. Он постучал по нему кончиком карандаша:
— Он где-то в этом районе. Другого возможного решения не существует. — Дарси потянулся и положил руку на плечо мечиканца. — Я знаю, что вы устали. Усталость — нормальное состояние королевского следователя.
Лорд Джон Кецаль расправил плечи и поднял глаза:
— Я знаю. Но, — он постучал пальцем по месту, обведенному лордом Дарси, — тут слишком большая территория. Я думал, смогу установить его местоположение более точно. — Он глубоко вздохнул. — А теперь вижу, что...
— Бросьте, — сказал Дарси. — Вы слишком рано поднимаете руки. Мы нашли его. Просто вы не понимаете, насколько хорошо мы обложили нашу добычу. Мы знаем район. Теперь нужно только точное описание окружающей обстановки.
— Здесь я бессилен, — сказал Джон Кецаль, и в его голос вернулась тоска.
— Не думаю, — сказал Дарси. — Я попрошу вас сосредоточиться на символах, окружающих мастера Юэна Макалистера. Не на его физическом окружении, а на символическом.
Наступила тишина. Дарси ждал.
Вдруг Джон Кецаль поднял голову:
— Есть! Я вижу... Это рисунок герба, милорд. НА СЕРЕБРЕ... КОСЫМ КРЕСТОМ... ПЯТЬ ИСКАЖЕННЫХ РОМБОВ... КРАСНЫХ...
— Продолжайте, — быстро сказал Дарси, делая торопливые пометки на полях карты.
Лорд Джон Кецаль смотрел в никуда.
— НА СЕРЕБРЕ... — сказал он, — ПО ВЕРТИКАЛИ... ТРИ ЧЕРНЫХ ТРИЛИСТНИКА... САМЫЙ НИЖНИЙ ПЕРЕВЕРНУТ...
Лорд Дарси сделал еще одну пометку, а потом очень осторожно, словно боясь спугнуть удачу, опустил руку на стол.
— Я прошу вас, милорд, дать мне еще один. Всего лишь один!
— НА СЕРЕБРЕ... — сказал Джон Кецаль, — СЕРДЦЕ... КРАСНОЕ...
Дарси откинулся на спинку стула, глубоко, с шумом вздохнул и воскликнул:
— Порядок, милорд, порядок! Благодаря вам!.. Пойдемте, нам надо вернуться в Карлайл-хаус.
— Да-да, конечно, — сказала она и посмотрела на молодого мечиканца. — Разумеется.. НА СЕРЕБРЕ КОСЫМ КРЕСТОМ ПЯТЬ ИСКАЖЕННЫХ КРАСНЫХ РОМБОВ. — Она перевела взгляд на лорда Дарси. — Пятерка бубен.
— Верно, — сказал лорд Дарси.
— Следом — тройка треф. А потом — туз червей.
— Точно! Вы и теперь сомневаетесь, что мастер Юэн скрывается именно там?
Мэри опустила глаза на карту:
— Нет, конечно, нет. Разумеется, он там. — Она снова посмотрела на Дарси. — И вы не направились туда, милорд? — Она бросила взгляд на Джона Кецаля и поправилась:
— Милорды?
— А была ли необходимость? — сказал Дарси. — Милорд дю Моктесума заверил меня, что если мастер Юэн покинет свое убежище, он тут же будет об этом знать. Верно, милорд?
— Верно, — кивнул Джон Кецаль. И добавил:
— Я, разумеется, не могу гарантировать получение информации о его, так сказать, локальных передвижениях, но если он вздумает удалиться от этого места, я тут же узнаю.
— Я не могу понять одного, — заметила ее светлость. — Почему милорд Джон Кецаль не распознал символику сразу? — Она с улыбкой посмотрела на молодого мечиканца. — Не примите мои слова за сомнение в ваших способностях... И тем не менее, вы видели символы — и обнаружили в них знаки геральдики, а не элементы карточной игры. Я не сомневаюсь, что вы объясните сей парадокс, но, с вашего позволения, я бы хотела знать, как его объясняет лорд Дарси.
— Я располагаю информацией, которой у вас нет, — с улыбкой сказал Дарси. — Позапрошлым вечером мы с милордом говорили о Мечике, и частью разговора стала короткая дискуссия по поводу игр и отдыха. Я заметил, что милорд ни разу не упомянул об игре в карты, — из чего я сделал вывод, что карты там распространены мало.
— В Мечике, — сказал Джон Кецаль, — колода карт, как правило, представляет собой своего рода приспособление для предсказания будущего, используемое черными магами и волшебниками, не имеющими лицензии. Я не воспринимаю карточную колоду в качестве приспособления для игры, хотя, разумеется, слышал, что ее можно так использовать.
— Конечно, — сказал Дарси. — И потому вы увидели в обнаруженных символах знаки геральдики — области знаний, с которой вы хорошо знакомы. — Он посмотрел на герцогиню. — И потому мы явились к вам. — Он улыбнулся. — Разве есть кто-нибудь, знающий игорные заведения Лондона лучше, чем вы?!
Мэри снова принялась изучать карту.
— Да, — сказала она. — В этом районе есть только одно такое заведение. «Manzana de Oro».
— Ага, — сказал Дарси. — «Золотое яблоко», да? И что вы о нем знаете?
— Оно принадлежит мавру из Гранады.
— Что вы говорите!.. Не могли бы вы описать его?
— О-о, это очаровательнейший тип, — сказала ее светлость. — Высок... такой же, как вы... и дьявольски красив. У него темная... почти черная... кожа, сверкающие глаза и маленькая острая бородка. Одевается на восточный манер и просто изысканно. На безымянном пальце левой руки носит огромный изумруд, а в тюрбане — большой рубин... или, может быть, шпинель. На поясе всегда украшенный драгоценными камнями персидский кинжал, который, похоже, стоит целое состояние. Насколько я знаю, этот мавр — отъявленный негодяй, но по манерам и обхождению — джентльмен до мозга костей. Он называет себя Сиди аль-Назир.
— Как?! — Дарси вдруг захохотал.
— Могу ли я поинтересоваться, — едко сказала герцогиня, — что здесь смешного, милорд?
— Прошу прощения! — Дарси подавил смех. — Не примите мое поведение за бестактность. Виноват только наш приятель мавр... «Сиди аль-Назир», подумать только! Восхитительно! Чувствую, этот джентльмен мне понравится.
— Не составит ли для вас труда, милорд, — любезно сказала ее светлость, — посвятить нас в ваше веселье?
— Очень удачный выбор имени и титула, — сказал Дарси. — В вольном переводе «Сиди аль-Назир» означает «Милорд Победитель». Как изумительно он проинформировал лондонских игроков, что всегда остается с выгодой! Да, я и в самом деле думаю, что милорд аль-Назир мне понравится. — Он посмотрел на герцогиню. — Вы вхожи в этот клуб?
— Вы знаете, что да, — сказала она. — Иначе бы вы меня не спрашивали!
— Верно, — вкрадчиво сказал Дарси. — И раз уж вы участвуете в нашей охоте, я не стану лишать вас удовольствия помочь нам поймать добычу в капкан. — Он повернулся к Джону Кецалю. — Милорд, дичь обложена. Теперь нам остается только изобрести сам капкан.
Джон Кецаль с улыбкой кивнул:
— Конечно, милорд, конечно. Начнем с того...
Великолепная карета с гербом Камберлендов остановилась напротив «Manzana de Oro». Лакей, низко склонившись, открыл позолоченную дверцу, и из кареты вышли четверо. Первой появилась ни много ни мало сама ее светлость вдовствующая герцогиня Камберлендская. Следом выбрался высокий, худой, красивый мужчина в безупречном вечернем костюме. Третий пассажир был так же высок — темнолицый человек, носящий герб герцогского дома Моктесумы. Все трое поклонились четвертому.
Его высочество князь Владистовский оказался низеньким толстяком с черной пышной окладистой бородой и моноклем в правом глазу. Он вышел из кареты молча, с большим достоинством и ответил на поклон своих спутников покровительственным кивком.
Ее светлость герцогиня Камберлендская кивнула двум швейцарам, подобно церберам охраняющим вход в «Manzana de Oro», и все четверо вновь прибывших проследовали в клуб. У внутренней двери джентльмен, сопровождавший ее светлость, сказал мажордому:
— Доложите милорду аль-Назиру. Ее светлость Мэри, вдовствующая герцогиня Камберлендская. Лорд Джон Кецаль дю Моктесума де Мечико. Его наисветлейшее высочество Иван, князь Владистовский. И я, лорд из Арси.
Мажордом низко поклонился честнОй компании и сказал:
— Его лордству будет доложено. — Затем он повернулся к вдовствующей герцогине. — Прошу прощения... э-э... ваша светлость поручается за этих джентльменов?
— Разумеется, Абдул! — величественно сказала ее светлость, и вся четверка шагнула через порог.
Лорд Дарси приотстал от герцогини, и, когда Джон Кецаль поравнялся с ним, спросил шепотом:
— Он здесь?
— Здесь, — шепнул Джон Кецаль. — Теперь я могу определить его местоположение с точностью до десяти футов.
— Прекрасно. Продолжайте улыбаться и следовать моим указаниям. Но если его местоположение начнет меняться, немедленно дайте мне знать.
Они проследовали за ее светлостью и великолепно одетым князем Владистовским в очередную дверь.
Приемная оказалась большой — футов тридцать на двадцать — и не давала и повода для предположений, что «Manzana de Oro» — игорный клуб.
Обстановка была мавританской, а для Дарси, побывавшего в Южной Испании, Северной Африке и Аравии, — даже слишком мавританской. Такая обстановка скорее соответствовала не общественным помещениям мусульманских стран, а гарему.
Стены приемной были отделаны золотой парчой или чем-то, очень на нее похожим. Арки над выходами из приемной были украшены исключительно текстами — это были цитаты из Корана, цитаты, хоть и красивые, благодаря арабскому письму, но в данной обстановке совершенно бессмысленные.
Пол был выложен мавританской плиткой, а экзотические цветы в бронзовых горшках были с большим вкусом расставлены вдоль стен. В центре приемной бил золотой фонтан. Струи воды создавали в воздухе фантастические узоры необычных форм, все время меняющиеся и неповторимые. Фонтан окружали переливающиеся огни. Вода струилась по целой системе стоков, которые издавали звуки, рождающие прекрасную изменчивую мелодию.
Вокруг толклись люди в изысканных вечерних туалетах, обмениваясь любезностями друг с другом.
Ее светлость с улыбкой обернулась к своим друзьям:
— Направимся в игровые комнаты, милостивые сэры?
Князь Владистовский посмотрел на лорда Дарси, и тот сказал:
— Конечно, ваша светлость.
Герцогиня кивнула в сторону одной из арок, под которой пряталась дверь, ведущая в игровую комнату:
— Составьте мне компанию.
Обстановка в игровой оказалась еще более пышной, чем в приемной.
Здесь висели золотые портьеры, вышитые пурпурным и красным и украшенные сценами из мусульманских мифов. Но красота портьер создавала лишь фон для восточного великолепия самой комнаты, которая, в свою очередь, была лишь фоном для великолепных вечерних туалетов, в которых щеголяли игроки.
Между столами, наблюдая за игрой, незаметно передвигались несколько остроглазых молодых людей. Лорд Дарси знал, что это ученики-тауматурги, нанятые с целью пресечения попыток со стороны игроков использовать для повышения своих шансов развитой Талант. Их работа заключалась совсем не в том, чтобы помешать такой магии. Они просто докладывали крупье, после чего нарушитель изгонялся из клуба. Предполагалось, что неразвитые Таланты, которыми могут обладать сами игроки, нейтрализуют друг друга.
Князь Владистовский одарил лорда Дарси ослепительной улыбкой и произнес чуть слышно:
— Благодаря помощи лорда Кецаля я и сам уже засек мастера Юэна. Теперь он наш, милорд. Он в комнате справа, прямо вот за этой аркой, украшенной пурпурными надписями.
Лорд Дарси поклонился князю.
— Ваше высочество чрезвычайно проницательно, — сказал он. — Но где же, черт возьми, Сиди аль-Назир?!
Это был риторический вопрос, который вовсе не требовал ответа. Мэри Камберлендская уверила его, что аль-Назир неизменно собственной персоной встречает представителей знати, когда они появляются в клубе, однако никаких признаков мавра нигде в округе не наблюдалось.
Тем не менее, князь Владистовский ответил на риторический вопрос лорда Дарси:
— Кажется, он в своем кабинете. Мы, конечно, не можем быть уверены наверняка — ни лорд Кецаль, ни я, — но мы сошлись на том, что он там.
Лорд Дарси кивнул:
— Хорошо. В таком случае, поступим следующим образом. — Он с улыбкой подошел к вдовствующей герцогине Камберлендской. — Ваша светлость, — сказал он очень тихо, — я вижу, тот джентльмен, с которым мы встретились у дверей, последовал за нами сюда.
Она не повернула головы:
— Абдул? Да... Он, наверное, уже удивляется, почему мы до сих пор не подошли к столам.
— Хороший вопрос, с точки зрения этого Абдула. Грех не воспользоваться таким интересом! Подойдите к нему и спросите, где Сиди аль-Назир. Потребуйте разговора с Сиди. В конце концов, вы сопровождаете очень высокопоставленного гостя, князя из далекого русского княжества Владистов, и не видите причин, по которым эль Сиди не встречает князя так, как он того заслуживает. Заливайте на всю катушку, но добейтесь, чтобы он повернулся к нам спиной.
Герцогиня кивнула и через всю комнату направилась к приспешнику эль Сиди, оставив своих спутников около двери, которая стала теперь их целью.
Едва герцогиня завладела вниманием Абдула, лорд Дарси шепнул:
— Все в порядке, начинаем. Вперед!
Лорд Джон Кецаль повернулся лицом к толпе, следя за присутствующими, а лорд Дарси и князь Владистовский шагнули к двери.
— Заклинания на замке нет, — сказал князь. — Через нее ходит слишком много народу.
— Прекрасно! — Лорд Дарси повернул ручку, и уже через полсекунды и он, и его спутник оказались за вновь закрывшейся дверью.
Сиди аль-Назир точно соответствовал описанию, данному герцогиней.
Едва он увидел, что в кабинет вошли двое посторонних, его правая рука потянулась к ящику стола. Впрочем, она тут же замерла: прямо в черные глаза аль-Назира смотрел такой же черный зрачок «герона» тридцать шестого калибра. Через пару секунд мавр перевел взгляд на лицо держащего оружие человека.
— С вашего позволения, милорд, — хладнокровно сказал он, — я бы вернул на стол мою руку порожней.
— Надеюсь, вы так и поступите. — Дарси взглянул на человека, сидящего напротив Сиди аль-Назира. — Добрый вечер, милорд! Вижу, вы меня опередили.
Командор лорд Эшли спокойно улыбнулся.
— Это было неизбежно, — сказал он холодным сдавленным голосом. — Рад вас видеть. — Он посмотрел на мавра. — Милорд аль-Назир, — сказал он, — только что предложил мне работать на правительство Польши.
Дарси посмотрел на смуглого человека:
— Что скажете, «Милорд Победитель»?
Сиди аль-Назир медленно положил обе руки на стол и улыбнулся:
— О, вы понимаете мой язык, благороднейший лорд? — сказал он по-арабски.
— Хотя я и не говорю на Языке Языков так же бегло, как вы, — ответил Дарси, — но для работы, которой я занимаюсь, моих небольших познаний в языке Пророка вполне достаточно.
Тонкие губы Сиди аль-Назира зазмеились улыбкой.
— Не стану перечить вам, благороднейший, — сказал мавр. — Отмечу только, что ваше произношение выдает тот факт, что вашим учителем был подданный шахиншаха* [26]. А вообще вы изъясняетесь на языке Корана весьма бегло.
Теперь и Дарси позволил появиться на своих губах чему-то, похожему на улыбку.
— Это правда. Мой инструктор в благородном языке Пророка Ислама прибыл от двора, на котором лежит тень Господа, — от двора шаха Персии. Но может быть, вы предпочтете, чтобы я говорил на унижающем достоинство человека диалекте Северо-Западной Африки и Южной Испании?
Сиди аль-Назир растерянно заморгал от неожиданной смены акцента собеседником, но потом брови его поднялись, а улыбка стала еще шире.
— О мудрейший, ваши знания выдают вас. Лишь немногие в империи франков так владеют Языком Языков. В таком случае, вы — прославленный Сиди из Арси. Весьма приятно познакомиться с вами, милорд!
— Надеюсь, дальнейшие события подтвердят, что и с вами было приятно познакомиться, милорд, — сказал Дарси. И вновь сменил язык:
— Однако у вас гости, милорд. Давайте продолжим на англо-французском.
— Конечно, — сказал Сиди аль-Назир и взглянул на лорда Эшли. — Значит, это была ловушка?
Эшли кивнул:
— Ловушка, мой дорогой аль-Назир.
— Скверная, как мне кажется, — с улыбкой сказал Сиди аль-Назир. — Скверно спланированная и скверно исполненная. — Он тихо хмыкнул. — Мне с такой ловушкой даже не требуется отрицать истину!
— Посмотрим, — сказал Дарси. — Что есть истина?* [27]
Улыбка Сиди аль-Назира не исчезла. Он просто перевел взгляд на командора Эшли. Лорд Эшли коротко глянул на него и — тоже с улыбкой — обратился к лорду Дарси:
— Извините, что втянул вас в это. Не знал, что вы окажетесь здесь. Мы давно подозревали, что «Manzana de Oro» — резидентура разведывательной сети, принадлежащей Его Славянскому Величеству. С целью удостовериться в этом, я наделал тут долгов. — Он снова посмотрел на Сиди аль-Назира.
Мавр, по-прежнему улыбаясь, вздохнул:
— Всего около полутора сотен золотых соверенов, милорд... Больше, чем вы сможете заработать за год.
Лорд Эшли спокойно кивнул:
— Совершенно верно. А сегодня вы предложили мне на выбор два взаимоисключающих варианта. Либо вы сообщите о моем долге в Адмиралтейство, и в этом случае, как вы предположили, моя карьера потерпит крах. Либо я становлюсь шпионом Его Славянского Величества.
Улыбка Сиди аль-Назира стала шире.
— Вот потому я и сказал, что ловушка плохо организована, милорд командор. Я отрицаю, что сделал вам подобное предложение, и у вас нет свидетеля, чтобы опровергнуть меня.
Дарси, не опуская пистолета, позволил себе улыбнуться.
— Милорд аль-Назир, — сказал он. — К вашему сведению, я совершенно уверен, что вы только что сделали командору подобное предложение.
Мавр ответил белозубой улыбкой:
— Ах, милорд, вы, конечно, можете быть уверенным. — Он засмеялся. — Возможно, даже я уверен, почему бы и нет? И уж наверняка в этом уверен командор лорд Эшли. Но, — он развел руками, — улика ли это? Разделит ли вашу уверенность суд? — Он вдруг погрустнел. — Да, несомненно, вы способны меня депортировать. Показания милорда Эшли могут оказаться вполне убедительными для такого исхода. Здесь это достаточное основание, чтобы заставить меня вернуться в родную Испанию. Придется закрыть «Manzana de Oro». Как жалко будет поменять холод и туман Лондона на тепло и красоту Гранады! — Он подарил лорду Дарси очередную улыбку. — Опасаюсь, однако, что в тюрьму вы меня посадить не сможете.
— Вот тут, — сказал Дарси, — вы, возможно, и правы. Посмотрим!
— Так ли уж необходимо, милорд, держать ваше оружие направленным на меня? — сказал Сиди аль-Назир. — Я нахожу, что это определенно не по-джентльменски.
— Конечно, милорд, — сказал Дарси, ни на йоту не сдвигая в сторону линию прицела. — Не будете ли вы так добры вытащить... нет-нет, не только пистолет... весь ящик вашего стола. Там может оказаться и больше одного пистолета.
Сиди аль-Назир очень аккуратно вытащил ящик и поставил его на стол.
— Только один, милорд. И смею вас заверить, я и не подумаю касаться его в вашем присутствии.
Дарси посмотрел на оружие, лежащее в ящике.
— Ага, — сказал он. — «Толедо» тридцать девятого калибра. Очень хороший инструмент, милорд. Я прослежу, чтобы вам его обязательно вернули. Если позволит закон...
Обсидиановые глаза Сиди аль-Назира сверкнули, их взгляд впился в лицо Дарси. Мавр вдруг понял, что в информации, имеющейся у незванного гостя, содержится далеко не одно только подозрение в шпионаже. Ловушка оказалась более опасной, чем представлялось на первый взгляд.
— Возможно, милорд, — сказал он вкрадчиво, — что причиной проигрышей лорда Эшли были махинации некоего мастера-тауматурга, которого я решил уволить. У командора в течение короткого времени до этого были значительные выигрыши. Возможно, мастер-тауматург, о котором я упомянул, решил исправить положение. Если это так, то я, конечно, не несу личной ответственности...
— Ага, — сказал лорд Дарси. — Значит, мастер Юэн все-таки взял верх над неразвитыми способностями лорда Эшли. — Не сводя глаз с Сиди аль-Назира, он обратился к командору:
— Во что вы обычно играли, Эшли?
— В «красное и золотое».
— Ясно. Если против вас работает мастер-тауматург, от предвидения в этой игре будет мало толку. После того, как вы поставили на любой конкретный номер, волшебник наверняка сумеет сделать так, чтобы шарик не остановился на нужном вам месте. Даже если волшебник будет находиться в другой комнате. — Дарси посмотрел прямо в глаза Сиди аль-Назира. — Значит, предварительный сговор?.. Вы пытались завербовать командора, используя в игре против него вашего волшебника.
— Мы предполагали нечто подобное, — бодро сказал лорд Эшли, — и решили позволить Сиди аль-Назиру делать, что ему вздумается, и посмотреть, что из этого выйдет.
Мавр, все еще держа руки высоко над столом, пожал плечами.
— Что бы ни случилось, — сказал он, — уверяю вас, что этот волшебник больше на меня не работает. Однако имеющаяся у меня информация позволяет мне считать, что вам очень хочется его разыскать. Возможно, я смогу чем-то помочь вам в ваших поисках. Возможно, я сумею проинформировать вас о нынешнем местопребывании мастера Юэна. В конце концов, мы ведь здравомыслящие люди, не так ли?
— Боюсь, ваша информация слегка запоздала, милорд... — начал Дарси, но тут распахнулась дверь, и в кабинет ворвался Джон Кецаль.
— Берегитесь! — закричал мечиканец. — Он передвигается! Он знает, что его предают!
Джон Кецаль еще не успел закончить, когда распахнулась другая дверь, малозаметная, расположенная позади стола Сиди аль-Назира. Мастер Юэн Макалистер обогнул стол и устремился к выходу. Между ним и свободой находился только лорд Джон Кецаль, и черный маг резко выбросил правую руку в сторону молодого мечиканца.
Джон Кецаль тоже вскинул руку, пытаясь отразить заклинание, но разве по силам ученику тягаться с мастером!.. Защитное заклинание мечиканца ослабило удар, но полностью его нейтрализовать, разумеется, не смогло.
Джон Кецаль пошатнулся и опустился на колени. Глаза его остекленели, он превратился в статую.
Однако его слабое сопротивление на миг задержало побег мастера Юэна, а дальше уже начал действовать опомнившийся лжекнязь Владистовский. Мастер Шон О'Лохлейн сорвал свою фальшивую бороду и позволил упасть на пол липовому моноклю.
Лорд Дарси при этом даже головы не повернул, но ему потребовалось все его самообладание, чтобы не отвести пистолета от Сиди аль-Назира. Мавр тоже оказался железным человеком. Он так и не оторвал глаз от дула направленного на него пистолета.
Между тем черный маг развернулся лицом к мастеру Шону и стремительным движением руки нарисовал в воздухе какой-то символ. Физиономия мастера Юэна искривилась в жуткой гримасе.
Дарси и все находящиеся в кабинете немедленно почувствовали психический удар. По-видимому, мастер Юэн после схватки на мосту не терял времени даром и все прошедшие часы потратил на подготовку защитных заклинаний.
На мгновение показалось, что мастер Шон О'Лохлейн, по которому был нанесен удар, тоже превратился в статую. Но ведь и он готовился к поединку. К тому же, у него было явное преимущество: он знал своего противника, а мастер Юэн мог только догадываться, с кем из членов Гильдии ему придется столкнуться.
— Думаю, я нашел Макалистера, милорд, — сказал он. — Думаю, я нашел его.
— Очень хорошо, — сказал Дарси.
И не осмелился ничего добавить. В течение всего этого времени он строго следовал указаниям Джона Кецаля, делая на карте отметки, пока молодой мечиканский охотник за ведьмами выслеживал свою добычу — черного мага.
— Дело оказалось более сложным, чем я думал, — сказал Джон Кецаль.
Дарси хмуро кивнул. Охота на ведьм — поиск психического зла — была совсем не похожа на всевидение, но даже и в этом случае тайные защитные заклинания снижали остроту восприятия молодого мечиканца.
— Может, и более сложно, — сказал Дарси. — Зато надежно и уверенно.
Его лордство вдруг осознал, что молодой ученик еще не до конца развил свой врожденный Талант. Это, естественно, потребует времени и труда.
— Давайте-ка повторим, — предложил Дарси. — Выкладывайте мне сведения в том порядке, в каком вы их добывали.
— Хорошо, милорд! — Молодой мечиканец немного подумал и сказал: — Его окружают те, кто окажет ему помощь... мастеру Юэну, я имею в виду. Однако жизнью ради него они рисковать не станут. — Лорд Кецаль снова немного подумал и продолжил:
— Его окружает огромное психическое напряжение, но лично к нему оно не имеет никакого отношения. Нервничающие люди даже не знают о его существовании.
— Понимаю, милорд, — сказал Дарси. — Судя по вашему описанию, мастера Юэна окружают большей частью люди без Таланта, но стремящиеся Талант использовать. — Он разложил на столике карту Лондона. — Теперь давайте посмотрим, не можем ли мы точно определить местоположение. — Он постучал пальцем по карте. — Отсюда, — он передвинул палец, — в этом направлении, да?
— Да, милорд.
— Теперь, — Дарси передвинул палец еще дальше, — отсюда, — он снова передвинул палец, — сюда. Так?
— Да.
Лорд Джон Кецаль знал направление, но, похоже, выдать дополнительную информацию был не способен. Раз за разом Дарси проходил через эту рутину, повторял всю цепочку и повторял.
И все же с каждым разом всплывала новая информация. В конце концов, Дарси сумел нарисовать на карте Лондона круг. Он постучал по нему кончиком карандаша:
— Он где-то в этом районе. Другого возможного решения не существует. — Дарси потянулся и положил руку на плечо мечиканца. — Я знаю, что вы устали. Усталость — нормальное состояние королевского следователя.
Лорд Джон Кецаль расправил плечи и поднял глаза:
— Я знаю. Но, — он постучал пальцем по месту, обведенному лордом Дарси, — тут слишком большая территория. Я думал, смогу установить его местоположение более точно. — Он глубоко вздохнул. — А теперь вижу, что...
— Бросьте, — сказал Дарси. — Вы слишком рано поднимаете руки. Мы нашли его. Просто вы не понимаете, насколько хорошо мы обложили нашу добычу. Мы знаем район. Теперь нужно только точное описание окружающей обстановки.
— Здесь я бессилен, — сказал Джон Кецаль, и в его голос вернулась тоска.
— Не думаю, — сказал Дарси. — Я попрошу вас сосредоточиться на символах, окружающих мастера Юэна Макалистера. Не на его физическом окружении, а на символическом.
Наступила тишина. Дарси ждал.
Вдруг Джон Кецаль поднял голову:
— Есть! Я вижу... Это рисунок герба, милорд. НА СЕРЕБРЕ... КОСЫМ КРЕСТОМ... ПЯТЬ ИСКАЖЕННЫХ РОМБОВ... КРАСНЫХ...
— Продолжайте, — быстро сказал Дарси, делая торопливые пометки на полях карты.
Лорд Джон Кецаль смотрел в никуда.
— НА СЕРЕБРЕ... — сказал он, — ПО ВЕРТИКАЛИ... ТРИ ЧЕРНЫХ ТРИЛИСТНИКА... САМЫЙ НИЖНИЙ ПЕРЕВЕРНУТ...
Лорд Дарси сделал еще одну пометку, а потом очень осторожно, словно боясь спугнуть удачу, опустил руку на стол.
— Я прошу вас, милорд, дать мне еще один. Всего лишь один!
— НА СЕРЕБРЕ... — сказал Джон Кецаль, — СЕРДЦЕ... КРАСНОЕ...
Дарси откинулся на спинку стула, глубоко, с шумом вздохнул и воскликнул:
— Порядок, милорд, порядок! Благодаря вам!.. Пойдемте, нам надо вернуться в Карлайл-хаус.
* * *
Через полчаса ту же самую карту Лондона изучала ее светлость Мэри, вдовствующая герцогиня Камберлендская.— Да-да, конечно, — сказала она и посмотрела на молодого мечиканца. — Разумеется.. НА СЕРЕБРЕ КОСЫМ КРЕСТОМ ПЯТЬ ИСКАЖЕННЫХ КРАСНЫХ РОМБОВ. — Она перевела взгляд на лорда Дарси. — Пятерка бубен.
— Верно, — сказал лорд Дарси.
— Следом — тройка треф. А потом — туз червей.
— Точно! Вы и теперь сомневаетесь, что мастер Юэн скрывается именно там?
Мэри опустила глаза на карту:
— Нет, конечно, нет. Разумеется, он там. — Она снова посмотрела на Дарси. — И вы не направились туда, милорд? — Она бросила взгляд на Джона Кецаля и поправилась:
— Милорды?
— А была ли необходимость? — сказал Дарси. — Милорд дю Моктесума заверил меня, что если мастер Юэн покинет свое убежище, он тут же будет об этом знать. Верно, милорд?
— Верно, — кивнул Джон Кецаль. И добавил:
— Я, разумеется, не могу гарантировать получение информации о его, так сказать, локальных передвижениях, но если он вздумает удалиться от этого места, я тут же узнаю.
— Я не могу понять одного, — заметила ее светлость. — Почему милорд Джон Кецаль не распознал символику сразу? — Она с улыбкой посмотрела на молодого мечиканца. — Не примите мои слова за сомнение в ваших способностях... И тем не менее, вы видели символы — и обнаружили в них знаки геральдики, а не элементы карточной игры. Я не сомневаюсь, что вы объясните сей парадокс, но, с вашего позволения, я бы хотела знать, как его объясняет лорд Дарси.
— Я располагаю информацией, которой у вас нет, — с улыбкой сказал Дарси. — Позапрошлым вечером мы с милордом говорили о Мечике, и частью разговора стала короткая дискуссия по поводу игр и отдыха. Я заметил, что милорд ни разу не упомянул об игре в карты, — из чего я сделал вывод, что карты там распространены мало.
— В Мечике, — сказал Джон Кецаль, — колода карт, как правило, представляет собой своего рода приспособление для предсказания будущего, используемое черными магами и волшебниками, не имеющими лицензии. Я не воспринимаю карточную колоду в качестве приспособления для игры, хотя, разумеется, слышал, что ее можно так использовать.
— Конечно, — сказал Дарси. — И потому вы увидели в обнаруженных символах знаки геральдики — области знаний, с которой вы хорошо знакомы. — Он посмотрел на герцогиню. — И потому мы явились к вам. — Он улыбнулся. — Разве есть кто-нибудь, знающий игорные заведения Лондона лучше, чем вы?!
Мэри снова принялась изучать карту.
— Да, — сказала она. — В этом районе есть только одно такое заведение. «Manzana de Oro».
— Ага, — сказал Дарси. — «Золотое яблоко», да? И что вы о нем знаете?
— Оно принадлежит мавру из Гранады.
— Что вы говорите!.. Не могли бы вы описать его?
— О-о, это очаровательнейший тип, — сказала ее светлость. — Высок... такой же, как вы... и дьявольски красив. У него темная... почти черная... кожа, сверкающие глаза и маленькая острая бородка. Одевается на восточный манер и просто изысканно. На безымянном пальце левой руки носит огромный изумруд, а в тюрбане — большой рубин... или, может быть, шпинель. На поясе всегда украшенный драгоценными камнями персидский кинжал, который, похоже, стоит целое состояние. Насколько я знаю, этот мавр — отъявленный негодяй, но по манерам и обхождению — джентльмен до мозга костей. Он называет себя Сиди аль-Назир.
— Как?! — Дарси вдруг захохотал.
— Могу ли я поинтересоваться, — едко сказала герцогиня, — что здесь смешного, милорд?
— Прошу прощения! — Дарси подавил смех. — Не примите мое поведение за бестактность. Виноват только наш приятель мавр... «Сиди аль-Назир», подумать только! Восхитительно! Чувствую, этот джентльмен мне понравится.
— Не составит ли для вас труда, милорд, — любезно сказала ее светлость, — посвятить нас в ваше веселье?
— Очень удачный выбор имени и титула, — сказал Дарси. — В вольном переводе «Сиди аль-Назир» означает «Милорд Победитель». Как изумительно он проинформировал лондонских игроков, что всегда остается с выгодой! Да, я и в самом деле думаю, что милорд аль-Назир мне понравится. — Он посмотрел на герцогиню. — Вы вхожи в этот клуб?
— Вы знаете, что да, — сказала она. — Иначе бы вы меня не спрашивали!
— Верно, — вкрадчиво сказал Дарси. — И раз уж вы участвуете в нашей охоте, я не стану лишать вас удовольствия помочь нам поймать добычу в капкан. — Он повернулся к Джону Кецалю. — Милорд, дичь обложена. Теперь нам остается только изобрести сам капкан.
Джон Кецаль с улыбкой кивнул:
— Конечно, милорд, конечно. Начнем с того...
* * *
Вечер был ясным. На черном бархате неба каждая звездочка выглядела отдельным сверкающим бриллиантом.Великолепная карета с гербом Камберлендов остановилась напротив «Manzana de Oro». Лакей, низко склонившись, открыл позолоченную дверцу, и из кареты вышли четверо. Первой появилась ни много ни мало сама ее светлость вдовствующая герцогиня Камберлендская. Следом выбрался высокий, худой, красивый мужчина в безупречном вечернем костюме. Третий пассажир был так же высок — темнолицый человек, носящий герб герцогского дома Моктесумы. Все трое поклонились четвертому.
Его высочество князь Владистовский оказался низеньким толстяком с черной пышной окладистой бородой и моноклем в правом глазу. Он вышел из кареты молча, с большим достоинством и ответил на поклон своих спутников покровительственным кивком.
Ее светлость герцогиня Камберлендская кивнула двум швейцарам, подобно церберам охраняющим вход в «Manzana de Oro», и все четверо вновь прибывших проследовали в клуб. У внутренней двери джентльмен, сопровождавший ее светлость, сказал мажордому:
— Доложите милорду аль-Назиру. Ее светлость Мэри, вдовствующая герцогиня Камберлендская. Лорд Джон Кецаль дю Моктесума де Мечико. Его наисветлейшее высочество Иван, князь Владистовский. И я, лорд из Арси.
Мажордом низко поклонился честнОй компании и сказал:
— Его лордству будет доложено. — Затем он повернулся к вдовствующей герцогине. — Прошу прощения... э-э... ваша светлость поручается за этих джентльменов?
— Разумеется, Абдул! — величественно сказала ее светлость, и вся четверка шагнула через порог.
Лорд Дарси приотстал от герцогини, и, когда Джон Кецаль поравнялся с ним, спросил шепотом:
— Он здесь?
— Здесь, — шепнул Джон Кецаль. — Теперь я могу определить его местоположение с точностью до десяти футов.
— Прекрасно. Продолжайте улыбаться и следовать моим указаниям. Но если его местоположение начнет меняться, немедленно дайте мне знать.
Они проследовали за ее светлостью и великолепно одетым князем Владистовским в очередную дверь.
Приемная оказалась большой — футов тридцать на двадцать — и не давала и повода для предположений, что «Manzana de Oro» — игорный клуб.
Обстановка была мавританской, а для Дарси, побывавшего в Южной Испании, Северной Африке и Аравии, — даже слишком мавританской. Такая обстановка скорее соответствовала не общественным помещениям мусульманских стран, а гарему.
Стены приемной были отделаны золотой парчой или чем-то, очень на нее похожим. Арки над выходами из приемной были украшены исключительно текстами — это были цитаты из Корана, цитаты, хоть и красивые, благодаря арабскому письму, но в данной обстановке совершенно бессмысленные.
Пол был выложен мавританской плиткой, а экзотические цветы в бронзовых горшках были с большим вкусом расставлены вдоль стен. В центре приемной бил золотой фонтан. Струи воды создавали в воздухе фантастические узоры необычных форм, все время меняющиеся и неповторимые. Фонтан окружали переливающиеся огни. Вода струилась по целой системе стоков, которые издавали звуки, рождающие прекрасную изменчивую мелодию.
Вокруг толклись люди в изысканных вечерних туалетах, обмениваясь любезностями друг с другом.
Ее светлость с улыбкой обернулась к своим друзьям:
— Направимся в игровые комнаты, милостивые сэры?
Князь Владистовский посмотрел на лорда Дарси, и тот сказал:
— Конечно, ваша светлость.
Герцогиня кивнула в сторону одной из арок, под которой пряталась дверь, ведущая в игровую комнату:
— Составьте мне компанию.
Обстановка в игровой оказалась еще более пышной, чем в приемной.
Здесь висели золотые портьеры, вышитые пурпурным и красным и украшенные сценами из мусульманских мифов. Но красота портьер создавала лишь фон для восточного великолепия самой комнаты, которая, в свою очередь, была лишь фоном для великолепных вечерних туалетов, в которых щеголяли игроки.
Между столами, наблюдая за игрой, незаметно передвигались несколько остроглазых молодых людей. Лорд Дарси знал, что это ученики-тауматурги, нанятые с целью пресечения попыток со стороны игроков использовать для повышения своих шансов развитой Талант. Их работа заключалась совсем не в том, чтобы помешать такой магии. Они просто докладывали крупье, после чего нарушитель изгонялся из клуба. Предполагалось, что неразвитые Таланты, которыми могут обладать сами игроки, нейтрализуют друг друга.
Князь Владистовский одарил лорда Дарси ослепительной улыбкой и произнес чуть слышно:
— Благодаря помощи лорда Кецаля я и сам уже засек мастера Юэна. Теперь он наш, милорд. Он в комнате справа, прямо вот за этой аркой, украшенной пурпурными надписями.
Лорд Дарси поклонился князю.
— Ваше высочество чрезвычайно проницательно, — сказал он. — Но где же, черт возьми, Сиди аль-Назир?!
Это был риторический вопрос, который вовсе не требовал ответа. Мэри Камберлендская уверила его, что аль-Назир неизменно собственной персоной встречает представителей знати, когда они появляются в клубе, однако никаких признаков мавра нигде в округе не наблюдалось.
Тем не менее, князь Владистовский ответил на риторический вопрос лорда Дарси:
— Кажется, он в своем кабинете. Мы, конечно, не можем быть уверены наверняка — ни лорд Кецаль, ни я, — но мы сошлись на том, что он там.
Лорд Дарси кивнул:
— Хорошо. В таком случае, поступим следующим образом. — Он с улыбкой подошел к вдовствующей герцогине Камберлендской. — Ваша светлость, — сказал он очень тихо, — я вижу, тот джентльмен, с которым мы встретились у дверей, последовал за нами сюда.
Она не повернула головы:
— Абдул? Да... Он, наверное, уже удивляется, почему мы до сих пор не подошли к столам.
— Хороший вопрос, с точки зрения этого Абдула. Грех не воспользоваться таким интересом! Подойдите к нему и спросите, где Сиди аль-Назир. Потребуйте разговора с Сиди. В конце концов, вы сопровождаете очень высокопоставленного гостя, князя из далекого русского княжества Владистов, и не видите причин, по которым эль Сиди не встречает князя так, как он того заслуживает. Заливайте на всю катушку, но добейтесь, чтобы он повернулся к нам спиной.
Герцогиня кивнула и через всю комнату направилась к приспешнику эль Сиди, оставив своих спутников около двери, которая стала теперь их целью.
Едва герцогиня завладела вниманием Абдула, лорд Дарси шепнул:
— Все в порядке, начинаем. Вперед!
Лорд Джон Кецаль повернулся лицом к толпе, следя за присутствующими, а лорд Дарси и князь Владистовский шагнули к двери.
— Заклинания на замке нет, — сказал князь. — Через нее ходит слишком много народу.
— Прекрасно! — Лорд Дарси повернул ручку, и уже через полсекунды и он, и его спутник оказались за вновь закрывшейся дверью.
Сиди аль-Назир точно соответствовал описанию, данному герцогиней.
Едва он увидел, что в кабинет вошли двое посторонних, его правая рука потянулась к ящику стола. Впрочем, она тут же замерла: прямо в черные глаза аль-Назира смотрел такой же черный зрачок «герона» тридцать шестого калибра. Через пару секунд мавр перевел взгляд на лицо держащего оружие человека.
— С вашего позволения, милорд, — хладнокровно сказал он, — я бы вернул на стол мою руку порожней.
— Надеюсь, вы так и поступите. — Дарси взглянул на человека, сидящего напротив Сиди аль-Назира. — Добрый вечер, милорд! Вижу, вы меня опередили.
Командор лорд Эшли спокойно улыбнулся.
— Это было неизбежно, — сказал он холодным сдавленным голосом. — Рад вас видеть. — Он посмотрел на мавра. — Милорд аль-Назир, — сказал он, — только что предложил мне работать на правительство Польши.
Дарси посмотрел на смуглого человека:
— Что скажете, «Милорд Победитель»?
Сиди аль-Назир медленно положил обе руки на стол и улыбнулся:
— О, вы понимаете мой язык, благороднейший лорд? — сказал он по-арабски.
— Хотя я и не говорю на Языке Языков так же бегло, как вы, — ответил Дарси, — но для работы, которой я занимаюсь, моих небольших познаний в языке Пророка вполне достаточно.
Тонкие губы Сиди аль-Назира зазмеились улыбкой.
— Не стану перечить вам, благороднейший, — сказал мавр. — Отмечу только, что ваше произношение выдает тот факт, что вашим учителем был подданный шахиншаха* [26]. А вообще вы изъясняетесь на языке Корана весьма бегло.
Теперь и Дарси позволил появиться на своих губах чему-то, похожему на улыбку.
— Это правда. Мой инструктор в благородном языке Пророка Ислама прибыл от двора, на котором лежит тень Господа, — от двора шаха Персии. Но может быть, вы предпочтете, чтобы я говорил на унижающем достоинство человека диалекте Северо-Западной Африки и Южной Испании?
Сиди аль-Назир растерянно заморгал от неожиданной смены акцента собеседником, но потом брови его поднялись, а улыбка стала еще шире.
— О мудрейший, ваши знания выдают вас. Лишь немногие в империи франков так владеют Языком Языков. В таком случае, вы — прославленный Сиди из Арси. Весьма приятно познакомиться с вами, милорд!
— Надеюсь, дальнейшие события подтвердят, что и с вами было приятно познакомиться, милорд, — сказал Дарси. И вновь сменил язык:
— Однако у вас гости, милорд. Давайте продолжим на англо-французском.
— Конечно, — сказал Сиди аль-Назир и взглянул на лорда Эшли. — Значит, это была ловушка?
Эшли кивнул:
— Ловушка, мой дорогой аль-Назир.
— Скверная, как мне кажется, — с улыбкой сказал Сиди аль-Назир. — Скверно спланированная и скверно исполненная. — Он тихо хмыкнул. — Мне с такой ловушкой даже не требуется отрицать истину!
— Посмотрим, — сказал Дарси. — Что есть истина?* [27]
Улыбка Сиди аль-Назира не исчезла. Он просто перевел взгляд на командора Эшли. Лорд Эшли коротко глянул на него и — тоже с улыбкой — обратился к лорду Дарси:
— Извините, что втянул вас в это. Не знал, что вы окажетесь здесь. Мы давно подозревали, что «Manzana de Oro» — резидентура разведывательной сети, принадлежащей Его Славянскому Величеству. С целью удостовериться в этом, я наделал тут долгов. — Он снова посмотрел на Сиди аль-Назира.
Мавр, по-прежнему улыбаясь, вздохнул:
— Всего около полутора сотен золотых соверенов, милорд... Больше, чем вы сможете заработать за год.
Лорд Эшли спокойно кивнул:
— Совершенно верно. А сегодня вы предложили мне на выбор два взаимоисключающих варианта. Либо вы сообщите о моем долге в Адмиралтейство, и в этом случае, как вы предположили, моя карьера потерпит крах. Либо я становлюсь шпионом Его Славянского Величества.
Улыбка Сиди аль-Назира стала шире.
— Вот потому я и сказал, что ловушка плохо организована, милорд командор. Я отрицаю, что сделал вам подобное предложение, и у вас нет свидетеля, чтобы опровергнуть меня.
Дарси, не опуская пистолета, позволил себе улыбнуться.
— Милорд аль-Назир, — сказал он. — К вашему сведению, я совершенно уверен, что вы только что сделали командору подобное предложение.
Мавр ответил белозубой улыбкой:
— Ах, милорд, вы, конечно, можете быть уверенным. — Он засмеялся. — Возможно, даже я уверен, почему бы и нет? И уж наверняка в этом уверен командор лорд Эшли. Но, — он развел руками, — улика ли это? Разделит ли вашу уверенность суд? — Он вдруг погрустнел. — Да, несомненно, вы способны меня депортировать. Показания милорда Эшли могут оказаться вполне убедительными для такого исхода. Здесь это достаточное основание, чтобы заставить меня вернуться в родную Испанию. Придется закрыть «Manzana de Oro». Как жалко будет поменять холод и туман Лондона на тепло и красоту Гранады! — Он подарил лорду Дарси очередную улыбку. — Опасаюсь, однако, что в тюрьму вы меня посадить не сможете.
— Вот тут, — сказал Дарси, — вы, возможно, и правы. Посмотрим!
— Так ли уж необходимо, милорд, держать ваше оружие направленным на меня? — сказал Сиди аль-Назир. — Я нахожу, что это определенно не по-джентльменски.
— Конечно, милорд, — сказал Дарси, ни на йоту не сдвигая в сторону линию прицела. — Не будете ли вы так добры вытащить... нет-нет, не только пистолет... весь ящик вашего стола. Там может оказаться и больше одного пистолета.
Сиди аль-Назир очень аккуратно вытащил ящик и поставил его на стол.
— Только один, милорд. И смею вас заверить, я и не подумаю касаться его в вашем присутствии.
Дарси посмотрел на оружие, лежащее в ящике.
— Ага, — сказал он. — «Толедо» тридцать девятого калибра. Очень хороший инструмент, милорд. Я прослежу, чтобы вам его обязательно вернули. Если позволит закон...
Обсидиановые глаза Сиди аль-Назира сверкнули, их взгляд впился в лицо Дарси. Мавр вдруг понял, что в информации, имеющейся у незванного гостя, содержится далеко не одно только подозрение в шпионаже. Ловушка оказалась более опасной, чем представлялось на первый взгляд.
— Возможно, милорд, — сказал он вкрадчиво, — что причиной проигрышей лорда Эшли были махинации некоего мастера-тауматурга, которого я решил уволить. У командора в течение короткого времени до этого были значительные выигрыши. Возможно, мастер-тауматург, о котором я упомянул, решил исправить положение. Если это так, то я, конечно, не несу личной ответственности...
— Ага, — сказал лорд Дарси. — Значит, мастер Юэн все-таки взял верх над неразвитыми способностями лорда Эшли. — Не сводя глаз с Сиди аль-Назира, он обратился к командору:
— Во что вы обычно играли, Эшли?
— В «красное и золотое».
— Ясно. Если против вас работает мастер-тауматург, от предвидения в этой игре будет мало толку. После того, как вы поставили на любой конкретный номер, волшебник наверняка сумеет сделать так, чтобы шарик не остановился на нужном вам месте. Даже если волшебник будет находиться в другой комнате. — Дарси посмотрел прямо в глаза Сиди аль-Назира. — Значит, предварительный сговор?.. Вы пытались завербовать командора, используя в игре против него вашего волшебника.
— Мы предполагали нечто подобное, — бодро сказал лорд Эшли, — и решили позволить Сиди аль-Назиру делать, что ему вздумается, и посмотреть, что из этого выйдет.
Мавр, все еще держа руки высоко над столом, пожал плечами.
— Что бы ни случилось, — сказал он, — уверяю вас, что этот волшебник больше на меня не работает. Однако имеющаяся у меня информация позволяет мне считать, что вам очень хочется его разыскать. Возможно, я смогу чем-то помочь вам в ваших поисках. Возможно, я сумею проинформировать вас о нынешнем местопребывании мастера Юэна. В конце концов, мы ведь здравомыслящие люди, не так ли?
— Боюсь, ваша информация слегка запоздала, милорд... — начал Дарси, но тут распахнулась дверь, и в кабинет ворвался Джон Кецаль.
— Берегитесь! — закричал мечиканец. — Он передвигается! Он знает, что его предают!
Джон Кецаль еще не успел закончить, когда распахнулась другая дверь, малозаметная, расположенная позади стола Сиди аль-Назира. Мастер Юэн Макалистер обогнул стол и устремился к выходу. Между ним и свободой находился только лорд Джон Кецаль, и черный маг резко выбросил правую руку в сторону молодого мечиканца.
Джон Кецаль тоже вскинул руку, пытаясь отразить заклинание, но разве по силам ученику тягаться с мастером!.. Защитное заклинание мечиканца ослабило удар, но полностью его нейтрализовать, разумеется, не смогло.
Джон Кецаль пошатнулся и опустился на колени. Глаза его остекленели, он превратился в статую.
Однако его слабое сопротивление на миг задержало побег мастера Юэна, а дальше уже начал действовать опомнившийся лжекнязь Владистовский. Мастер Шон О'Лохлейн сорвал свою фальшивую бороду и позволил упасть на пол липовому моноклю.
Лорд Дарси при этом даже головы не повернул, но ему потребовалось все его самообладание, чтобы не отвести пистолета от Сиди аль-Назира. Мавр тоже оказался железным человеком. Он так и не оторвал глаз от дула направленного на него пистолета.
Между тем черный маг развернулся лицом к мастеру Шону и стремительным движением руки нарисовал в воздухе какой-то символ. Физиономия мастера Юэна искривилась в жуткой гримасе.
Дарси и все находящиеся в кабинете немедленно почувствовали психический удар. По-видимому, мастер Юэн после схватки на мосту не терял времени даром и все прошедшие часы потратил на подготовку защитных заклинаний.
На мгновение показалось, что мастер Шон О'Лохлейн, по которому был нанесен удар, тоже превратился в статую. Но ведь и он готовился к поединку. К тому же, у него было явное преимущество: он знал своего противника, а мастер Юэн мог только догадываться, с кем из членов Гильдии ему придется столкнуться.