Страница:
– Брайан, иди поешь чего-нибудь, – перебил его Лайон. – А вот и Рон! Проводи Брайана в столовую.
Кристина подождала, пока они вновь остались одни, и только тогда поинтересовалась, почему Лайон вдруг стал таким раздраженным.
– Почему ты расстроился? Я сказала что-нибудь не то?
Лайон покачал головой.
– Я больше не в силах терпеть эту толпу. Давай уедем. Я хочу остаться с тобой наедине.
– Сейчас?
– Сейчас, – заявил он, взял ее за руку и повлек к выходу.
Тетя Харриет преградила им путь уже на ступенях.
У Кристины хватило такта проявить раскаяние.
Лайон же не стал скрывать своего раздражения.
Но тетя Харриет не сдвинулась с места. Стоя с упертыми в бока руками и выпяченной грудью, она напоминала Лайону центуриона.
Внезапная улыбка смягчила ее воинственную позу.
– Я положила саквояж Кристины в твою карету, Лайон. Ты продержался на целый час дольше, чем я предполагала.
На прощание тетя Харриет заключила Кристину в удушающие объятий.
– Будь помягче сегодня ночью, – велела она Лайону.
– Буду, – ответила Кристина.
Прозвучавшее из ее уст обещание удивило и Лайона, и его тетю.
– Тетя имеет в виду меня, Кристина, – суховато произнес Лайон.
– Ты только должна помнить, дорогая, что Лайон теперь твой муж, – сказала тетя Харриет и при этом покраснела. – Тогда все твои страхи улетучатся.
Кристина совершенно не представляла, о чем говорит эта женщина. Она все время многозначительно кивала Кристине, не отводя от нее пристального ястребиного взгляда.
Наконец они уселись в карету. Лайон подхватил Кристину и усадил ее к себе на колени. Кристина обвила руками шею мужа, прижалась щекой к его плечу и облегченно вздохнула.
Он улыбнулся.
Некоторое время оба молчали, наслаждаясь возможностью держать друг друга в объятиях и блаженным уединением.
Кристина не знала, куда Лайон везет ее, да и не слишком интересовалась этим. Они были одни, и это было самое главное.
– Кристина, что-то тебя сегодня не особенно пугает замкнутое пространство. – Лайон ласково потерся подбородком о ее лоб. – Или ты сумела совладать со своим страхом?
– Да нет. Но когда ты так обнимаешь меня, а я закрываю глаза, то забываю обо всех своих страхах.
«Это потому, что она доверяет мне», – сказал себе Лайон.
– Мне нравится, когда ты честна со мной, Кристина. И теперь, когда мы женаты, ты всегда должна говорить мне только правду, – добавил он, намереваясь незаметно перейти к теме любви и доверия.
– А разве я не все время была правдива с тобой? – спросила Кристина, откинувшись назад, чтобы взглянуть ему в лицо. – Почему ты смотришь так недоверчиво? Когда это я лгала тебе?
– О Саммертонах, например.
– О ком?
– Вот именно, – ответил Лайон. – Ты сказала мне, что Саммертоны воспитали тебя, и мы оба знаем, что это ложь.
– Выдумка, – поправила его Кристина.
– А что, есть разница?
– Да, некоторая.
– Это не ответ, Кристина. Это уклонение от ответа.
– О!
– Ну?
– Что «ну»? – спросила Кристина. Она пощекотала кончиками пальцев его шею, пытаясь отвлечь. Это была их брачная ночь, и ей не хотелось снова лгать ему.
– Ты намерена сказать мне сейчас правду о своем прошлом? Поскольку Саммертоны не существуют…
– Какой же ты настойчивый! – пробормотала Кристина, улыбкой смягчив свой упрек. – Хорошо, Лайон. Поскольку я твоя жена, наверное, мне следует рассказать тебе всю правду.
– Благодарю.
– Пожалуйста.
Она устроилась у его плеча и закрыла глаза. Лайон прождал несколько минут, прежде чем понял, что она сочла обсуждение законченным.
– Кристина? – позвал он, не скрывая раздражения. – Кто заботился о тебе, когда ты была маленькой девочкой?
– Сестры.
– Какие сестры?
Кристина не обратила внимания на нетерпение, звучавшее в его голосе. Мысли ее были заняты новой фантазией.
– Главным образом сестра Вивьен и сестра Дженнифер. Я жила в монастыре, во Франции. Это очень уединенное место. Я не помню, кто привез меня туда, поскольку была очень маленькой. Сестры заменили мне мать, Лайон. Каждый вечер они рассказывали мне замечательные истории о тех местах, где им удалось побывать.
– Истории о бизонах? – спросил Лайон, улыбаясь искренности, звучавшей в ее голосе.
– Да, если хочешь, – ответила Кристина, увлекаясь своей выдумкой. Она решила не изводить себя чувством вины из-за того, что обманывает мужа. Ее намерения были абсолютно чисты. Лайон только расстроится, узнав правду.
Ведь он же англичанин.
– Сестра Франсис нарисовала мне бизона. Ты когда-нибудь видел бизона, Лайон?
– Нет, – ответил он. – Давай расскажи еще об этом монастыре. – Руки его успокаивающе заскользили по ее спине.
– Ну, как я уже говорила, он был расположен в очень уединенном месте. Огромная стена окружала его. Мне разрешали бегать босиком почти все время, ведь у нас никогда не бывало посетителей. Меня ужасно баловали, но я тем не менее была спокойным ребенком. Сестра Мэри сказала мне, что знала мою мать, поэтому они и взяли меня к себе. Кроме меня, там детей не было.
– А как ты научилась защищать себя? – спросил Лайон как бы невзначай.
– Сестра Вивьен считала, что женщина должна знать, как защищаться. Вокруг нас не было мужчин, которые могли бы заступиться за нас. Это было разумное решение.
Рассказ Кристины звучал достаточно достоверно. Он объяснял ее путаницу в английских законах, привычку ходить босиком, познания о бизонах. О да, это объяснение, несомненно, устраняло целый ряд вопросов. Оно было убедительным и логичным. Но Лайон ни на секунду не поверил ему. Он откинулся на спинку сиденья и улыбнулся. Он понимал, что Кристине необходимо время, чтобы научиться доверять ему. Возможно, он сам узнает все еще до того, как она наконец решится открыть ему правду.
Лайон прекрасно понимал всю иронию ситуации. Он ни за что не хотел, чтобы Кристина узнала о его прошлой жизни. Он стремился сохранить все свои грехи от нее в тайне. Однако с упорством гончего пса, идущего по следу, он настаивал на том, чтобы она рассказала правду о себе.
Она говорила, что вернется домой. И Лайон прекрасно понимал, что Кристина собирается совсем не в тот таинственный монастырь, о котором только что поведала.
Никуда она не уедет.
– Лайон, ты меня сейчас раздавишь, – запротестовала Кристина, и он немедленно ослабил объятия.
Наконец они приехали. Лайон на руках внес ее в свой городской дом, пронес через пустую прихожую, поднялся вверх по лестнице. Кристина даже не успела оглядеться вокруг.
Спальня была готова к их прибытию. Несколько свечей отбрасывали мягкий свет на столики у кровати. Покрывало на огромной постели было отвернуто. В камине полыхал огонь, вытесняя из комнаты прохладный ночной воздух.
Лайон положил Кристину в центр постели и долго смотрел на нее улыбаясь.
– Я отправил всех слуг в загородный дом, Кристина. Мы здесь совсем одни, – сказал он, нагнувшись и протягивая руки к ее туфлям.
– Сегодня наша брачная ночь, – заявила Кристина. – Сначала я должна раздеть тебя. Таковы правила, Лайон.
Она сбросила туфли и встала рядом с мужем. Развязав узел галстука, она принялась помогать ему
Стащить камзол.
Когда была снята рубашка, Лайон уже не мог стоять спокойно. Кристина улыбнулась, увидев реакцию мышц его живота на ее прикосновение. Она продолжила бы свое занятие, но Лайон обхватил ее руками за талию, прижал к груди и завладел ее ртом.
Долгие мгновения они дразнили друг друга, нашептывали сладостные слова.
Лайон поклялся себе не торопиться этой ночью и прежде всего доставить наслаждение Кристине. Но сейчас он чувствовал, что если не отодвинется, то сорвет с нее платье.
Когда он оторвался от ее губ, она дрожала. Голос ей изменил. Он сел, и она сняла с него туфли и носки.
Она стояла между колен Лайона и медленно расстегивала застежки на рукавах. Это была сложная задача, потому что она никак не могла оторвать от его лица глаз…
– Тебе придется расстегнуть мне платье, – сказала она улыбнувшись и услышала, как напряженно звучит ее голос.
Когда она повернулась, Лайон притянул ее к себе на колени. Кристина боролась с желанием при-слониться к нему, торопясь побыстрее избавиться от платья. Она подняла руки к уложенным в корону волосам, но успела вытащить всего одну шпильку:
Лайон оттолкнул ее руки и сам взялся за дело. – Позволь мне, – сказал он хрипло. Тяжелые локоны заструились вниз, и пышное сверкающее облако волос окутало ее. Кристина облегченно вздохнула. Аайон медленно поднял тяжелые пряди, чтобы перекинуть их ей через плечо, остановился, поцеловал ее в шею, затем приступил к самому трудоемкому занятию – расстегиванию крошечных пуговиц.
Сердце его бешено колотилось. От нее исходил такой восхитительно женственный, волнующий аромат! Ему хотелось зарыться лицом в ее золотистые локоны, и он поддался бы этому искушению, если бы она не прижималась к нему так нетерпеливо, так соблазнительно.
Наконец Лайону удалось расстегнуть ее платье до талии. На ней была белая нижняя рубашка, но шелковый материал легко поддался, когда Лайон просунул под него руки. Он обхватил ладонями ее грудь и вновь сильно притянул Кристину к себе.
– Ты так хороша, любовь моя! – прошептал ей Лайон. Он покусывал мочку ее уха, потом отстранился, но лишь на мгновение, которое потребовалось ему, чтобы спустить платье вниз.
Он целовал ее шею, плечи.
– Твоя кожа такая гладкая, такая нежная… – шептал он.
Кристина пыталась сказать ему о том, какое огромное наслаждение он ей доставляет, но его рука тут же заставила ее позабыть все слова. Она попыталась оттолкнуть его руку, но Лайон не прекращал своего натиска, и вскоре Кристина, позабыв обо всем, полностью отдалась охватившим ее сладостным ощущениям.
– Лайон, я не могу остановиться, – простонала она.
– Не сдерживай себя, любимая, – прошептал Лайон. Он чувствовал трепет ее тела. Лайон уже не помнил, как разделся, не знал, был ли он нежен или резок, когда поднял ее на руки и положил на постель.
Ее волосы веером рассыпались по подушкам, сверкая словно серебро в свете свечей. Она была так прекрасна! На ней все еще были белые чулки, и в другое время Лайон, может, и улыбнулся бы, но сейчас все затмило неистовое, обжигающее желание.
Нежно обняв ее, Лайон вонзился во влажное, тугое лоно, и одновременно язык его переплелся с ее языком в неистовом танце.
Они оба одновременно испытали момент наивысшего наслаждения.
– Я люблю тебя, Кристина.
Кристина не могла ответить ему. Ощущения переполняли ее. Она чувствовала себя невесомой в его сильных руках и могла лишь держаться за него в ожидании, когда утихнет буря.
Лайон медленно возвращался к действительности. Ему совсем не хотелось двигаться. Дыхание было резким, прерывистым.
– Я не раздавил тебя, любимая? – спросил он, когда она пошевелилась.
– Нет, только постель меня, кажется, вот-вот проглотит.
Нежно взглянув на нее, он попросил:
– Скажи мне эти слова, Кристина. Я хочу услышать их.
И поскольку он был совершенно уверен в том, что она сейчас скажет ему о любви, Лайон оказался абсолютно не готовым к ее слезам.
– Милая моя, – сказал он, подхватывая кончиками пальцев первые слезы, скатившиеся с ее ресниц. – Ты будешь плакать каждый раз, когда мы будем любить друг друга?
– Я ничего не могу поделать, – прошептала Кристина в промежутке между всхлипами. – Мне так с тобой хорошо!
Лайон снова поцеловал ее.
– Ты говоришь так, словно признаешься в страшном грехе. Разве это так ужасно – испытывать наслаждение?
– Нет.
– Я люблю тебя. И со временем ты тоже скажешь мне эти слова. Тебе известно, что ты очень упрямая?
– Ты любишь не меня, – прошептала Кристина. – Ты любишь…
Рукой он закрыл ей рот.
– Если ты скажешь мне, что я люблю принцессу, я…
– Что тогда? – спросила Кристина, когда он убрал руку.
– Буду недоволен, – заявил Лайон, ухмыльнувшись.
Кристина улыбнулась. Лайон перекатился на бок и притянул ее к себе.
– Лайон?
– Да?
– Я всегда буду чувствовать себя в эти минуты так, словно моя душа сливается с твоей?
– Надеюсь, – ответил Лайон. – Очень мало кому удается испытать то, что мы…
– Это судьба, – провозгласила Кристина, вытерев слезы тыльной стороной ладони. – Если хочешь, можешь смеяться надо мной, но нам свыше предназначено быть вместе. И кроме того, ни одна другая женщина не взяла бы тебя. Лайон хмыкнул:
– Неужели?
– О да. Ты же негодяй. Ведь чтобы добиться своего, ты разрушил мою репутацию.
– Но ведь тебя не беспокоит, что о тебе говорят другие, разве не так?
– Иногда беспокоит, – призналась она. – Это прискорбная черта, да? Меня, например, волнует, что ты обо мне думаешь.
– Я рад.
Вздохнув, Кристина закрыла глаза. Последнее, что она помнила, – то, как Лайон накрыл их одеялом.
Свернувшись клубочком, Кристина прижалась к Лайону, напоминая ему довольного котенка. Он знал, что очень долго не сможет заснуть, и знакомое напряжение вновь овладело им. Кошмары, несомненно, вновь посетят его. Два последних года без них не обходилась ни одна ночь. Но тревожился он, конечно, о Кристине. Он не хотел ее испугать. Нет, он знал, что ему придется спуститься вниз и встретиться со своим прошлым в тиши библиотеки.
На минуту он закрыл глаза, стремясь еще немного насладиться теплотой ее тела.
Это было все, о чем он успел подумать до рассвета.
Глава 11
Кристина подождала, пока они вновь остались одни, и только тогда поинтересовалась, почему Лайон вдруг стал таким раздраженным.
– Почему ты расстроился? Я сказала что-нибудь не то?
Лайон покачал головой.
– Я больше не в силах терпеть эту толпу. Давай уедем. Я хочу остаться с тобой наедине.
– Сейчас?
– Сейчас, – заявил он, взял ее за руку и повлек к выходу.
Тетя Харриет преградила им путь уже на ступенях.
У Кристины хватило такта проявить раскаяние.
Лайон же не стал скрывать своего раздражения.
Но тетя Харриет не сдвинулась с места. Стоя с упертыми в бока руками и выпяченной грудью, она напоминала Лайону центуриона.
Внезапная улыбка смягчила ее воинственную позу.
– Я положила саквояж Кристины в твою карету, Лайон. Ты продержался на целый час дольше, чем я предполагала.
На прощание тетя Харриет заключила Кристину в удушающие объятий.
– Будь помягче сегодня ночью, – велела она Лайону.
– Буду, – ответила Кристина.
Прозвучавшее из ее уст обещание удивило и Лайона, и его тетю.
– Тетя имеет в виду меня, Кристина, – суховато произнес Лайон.
– Ты только должна помнить, дорогая, что Лайон теперь твой муж, – сказала тетя Харриет и при этом покраснела. – Тогда все твои страхи улетучатся.
Кристина совершенно не представляла, о чем говорит эта женщина. Она все время многозначительно кивала Кристине, не отводя от нее пристального ястребиного взгляда.
Наконец они уселись в карету. Лайон подхватил Кристину и усадил ее к себе на колени. Кристина обвила руками шею мужа, прижалась щекой к его плечу и облегченно вздохнула.
Он улыбнулся.
Некоторое время оба молчали, наслаждаясь возможностью держать друг друга в объятиях и блаженным уединением.
Кристина не знала, куда Лайон везет ее, да и не слишком интересовалась этим. Они были одни, и это было самое главное.
– Кристина, что-то тебя сегодня не особенно пугает замкнутое пространство. – Лайон ласково потерся подбородком о ее лоб. – Или ты сумела совладать со своим страхом?
– Да нет. Но когда ты так обнимаешь меня, а я закрываю глаза, то забываю обо всех своих страхах.
«Это потому, что она доверяет мне», – сказал себе Лайон.
– Мне нравится, когда ты честна со мной, Кристина. И теперь, когда мы женаты, ты всегда должна говорить мне только правду, – добавил он, намереваясь незаметно перейти к теме любви и доверия.
– А разве я не все время была правдива с тобой? – спросила Кристина, откинувшись назад, чтобы взглянуть ему в лицо. – Почему ты смотришь так недоверчиво? Когда это я лгала тебе?
– О Саммертонах, например.
– О ком?
– Вот именно, – ответил Лайон. – Ты сказала мне, что Саммертоны воспитали тебя, и мы оба знаем, что это ложь.
– Выдумка, – поправила его Кристина.
– А что, есть разница?
– Да, некоторая.
– Это не ответ, Кристина. Это уклонение от ответа.
– О!
– Ну?
– Что «ну»? – спросила Кристина. Она пощекотала кончиками пальцев его шею, пытаясь отвлечь. Это была их брачная ночь, и ей не хотелось снова лгать ему.
– Ты намерена сказать мне сейчас правду о своем прошлом? Поскольку Саммертоны не существуют…
– Какой же ты настойчивый! – пробормотала Кристина, улыбкой смягчив свой упрек. – Хорошо, Лайон. Поскольку я твоя жена, наверное, мне следует рассказать тебе всю правду.
– Благодарю.
– Пожалуйста.
Она устроилась у его плеча и закрыла глаза. Лайон прождал несколько минут, прежде чем понял, что она сочла обсуждение законченным.
– Кристина? – позвал он, не скрывая раздражения. – Кто заботился о тебе, когда ты была маленькой девочкой?
– Сестры.
– Какие сестры?
Кристина не обратила внимания на нетерпение, звучавшее в его голосе. Мысли ее были заняты новой фантазией.
– Главным образом сестра Вивьен и сестра Дженнифер. Я жила в монастыре, во Франции. Это очень уединенное место. Я не помню, кто привез меня туда, поскольку была очень маленькой. Сестры заменили мне мать, Лайон. Каждый вечер они рассказывали мне замечательные истории о тех местах, где им удалось побывать.
– Истории о бизонах? – спросил Лайон, улыбаясь искренности, звучавшей в ее голосе.
– Да, если хочешь, – ответила Кристина, увлекаясь своей выдумкой. Она решила не изводить себя чувством вины из-за того, что обманывает мужа. Ее намерения были абсолютно чисты. Лайон только расстроится, узнав правду.
Ведь он же англичанин.
– Сестра Франсис нарисовала мне бизона. Ты когда-нибудь видел бизона, Лайон?
– Нет, – ответил он. – Давай расскажи еще об этом монастыре. – Руки его успокаивающе заскользили по ее спине.
– Ну, как я уже говорила, он был расположен в очень уединенном месте. Огромная стена окружала его. Мне разрешали бегать босиком почти все время, ведь у нас никогда не бывало посетителей. Меня ужасно баловали, но я тем не менее была спокойным ребенком. Сестра Мэри сказала мне, что знала мою мать, поэтому они и взяли меня к себе. Кроме меня, там детей не было.
– А как ты научилась защищать себя? – спросил Лайон как бы невзначай.
– Сестра Вивьен считала, что женщина должна знать, как защищаться. Вокруг нас не было мужчин, которые могли бы заступиться за нас. Это было разумное решение.
Рассказ Кристины звучал достаточно достоверно. Он объяснял ее путаницу в английских законах, привычку ходить босиком, познания о бизонах. О да, это объяснение, несомненно, устраняло целый ряд вопросов. Оно было убедительным и логичным. Но Лайон ни на секунду не поверил ему. Он откинулся на спинку сиденья и улыбнулся. Он понимал, что Кристине необходимо время, чтобы научиться доверять ему. Возможно, он сам узнает все еще до того, как она наконец решится открыть ему правду.
Лайон прекрасно понимал всю иронию ситуации. Он ни за что не хотел, чтобы Кристина узнала о его прошлой жизни. Он стремился сохранить все свои грехи от нее в тайне. Однако с упорством гончего пса, идущего по следу, он настаивал на том, чтобы она рассказала правду о себе.
Она говорила, что вернется домой. И Лайон прекрасно понимал, что Кристина собирается совсем не в тот таинственный монастырь, о котором только что поведала.
Никуда она не уедет.
– Лайон, ты меня сейчас раздавишь, – запротестовала Кристина, и он немедленно ослабил объятия.
Наконец они приехали. Лайон на руках внес ее в свой городской дом, пронес через пустую прихожую, поднялся вверх по лестнице. Кристина даже не успела оглядеться вокруг.
Спальня была готова к их прибытию. Несколько свечей отбрасывали мягкий свет на столики у кровати. Покрывало на огромной постели было отвернуто. В камине полыхал огонь, вытесняя из комнаты прохладный ночной воздух.
Лайон положил Кристину в центр постели и долго смотрел на нее улыбаясь.
– Я отправил всех слуг в загородный дом, Кристина. Мы здесь совсем одни, – сказал он, нагнувшись и протягивая руки к ее туфлям.
– Сегодня наша брачная ночь, – заявила Кристина. – Сначала я должна раздеть тебя. Таковы правила, Лайон.
Она сбросила туфли и встала рядом с мужем. Развязав узел галстука, она принялась помогать ему
Стащить камзол.
Когда была снята рубашка, Лайон уже не мог стоять спокойно. Кристина улыбнулась, увидев реакцию мышц его живота на ее прикосновение. Она продолжила бы свое занятие, но Лайон обхватил ее руками за талию, прижал к груди и завладел ее ртом.
Долгие мгновения они дразнили друг друга, нашептывали сладостные слова.
Лайон поклялся себе не торопиться этой ночью и прежде всего доставить наслаждение Кристине. Но сейчас он чувствовал, что если не отодвинется, то сорвет с нее платье.
Когда он оторвался от ее губ, она дрожала. Голос ей изменил. Он сел, и она сняла с него туфли и носки.
Она стояла между колен Лайона и медленно расстегивала застежки на рукавах. Это была сложная задача, потому что она никак не могла оторвать от его лица глаз…
– Тебе придется расстегнуть мне платье, – сказала она улыбнувшись и услышала, как напряженно звучит ее голос.
Когда она повернулась, Лайон притянул ее к себе на колени. Кристина боролась с желанием при-слониться к нему, торопясь побыстрее избавиться от платья. Она подняла руки к уложенным в корону волосам, но успела вытащить всего одну шпильку:
Лайон оттолкнул ее руки и сам взялся за дело. – Позволь мне, – сказал он хрипло. Тяжелые локоны заструились вниз, и пышное сверкающее облако волос окутало ее. Кристина облегченно вздохнула. Аайон медленно поднял тяжелые пряди, чтобы перекинуть их ей через плечо, остановился, поцеловал ее в шею, затем приступил к самому трудоемкому занятию – расстегиванию крошечных пуговиц.
Сердце его бешено колотилось. От нее исходил такой восхитительно женственный, волнующий аромат! Ему хотелось зарыться лицом в ее золотистые локоны, и он поддался бы этому искушению, если бы она не прижималась к нему так нетерпеливо, так соблазнительно.
Наконец Лайону удалось расстегнуть ее платье до талии. На ней была белая нижняя рубашка, но шелковый материал легко поддался, когда Лайон просунул под него руки. Он обхватил ладонями ее грудь и вновь сильно притянул Кристину к себе.
– Ты так хороша, любовь моя! – прошептал ей Лайон. Он покусывал мочку ее уха, потом отстранился, но лишь на мгновение, которое потребовалось ему, чтобы спустить платье вниз.
Он целовал ее шею, плечи.
– Твоя кожа такая гладкая, такая нежная… – шептал он.
Кристина пыталась сказать ему о том, какое огромное наслаждение он ей доставляет, но его рука тут же заставила ее позабыть все слова. Она попыталась оттолкнуть его руку, но Лайон не прекращал своего натиска, и вскоре Кристина, позабыв обо всем, полностью отдалась охватившим ее сладостным ощущениям.
– Лайон, я не могу остановиться, – простонала она.
– Не сдерживай себя, любимая, – прошептал Лайон. Он чувствовал трепет ее тела. Лайон уже не помнил, как разделся, не знал, был ли он нежен или резок, когда поднял ее на руки и положил на постель.
Ее волосы веером рассыпались по подушкам, сверкая словно серебро в свете свечей. Она была так прекрасна! На ней все еще были белые чулки, и в другое время Лайон, может, и улыбнулся бы, но сейчас все затмило неистовое, обжигающее желание.
Нежно обняв ее, Лайон вонзился во влажное, тугое лоно, и одновременно язык его переплелся с ее языком в неистовом танце.
Они оба одновременно испытали момент наивысшего наслаждения.
– Я люблю тебя, Кристина.
Кристина не могла ответить ему. Ощущения переполняли ее. Она чувствовала себя невесомой в его сильных руках и могла лишь держаться за него в ожидании, когда утихнет буря.
Лайон медленно возвращался к действительности. Ему совсем не хотелось двигаться. Дыхание было резким, прерывистым.
– Я не раздавил тебя, любимая? – спросил он, когда она пошевелилась.
– Нет, только постель меня, кажется, вот-вот проглотит.
Нежно взглянув на нее, он попросил:
– Скажи мне эти слова, Кристина. Я хочу услышать их.
И поскольку он был совершенно уверен в том, что она сейчас скажет ему о любви, Лайон оказался абсолютно не готовым к ее слезам.
– Милая моя, – сказал он, подхватывая кончиками пальцев первые слезы, скатившиеся с ее ресниц. – Ты будешь плакать каждый раз, когда мы будем любить друг друга?
– Я ничего не могу поделать, – прошептала Кристина в промежутке между всхлипами. – Мне так с тобой хорошо!
Лайон снова поцеловал ее.
– Ты говоришь так, словно признаешься в страшном грехе. Разве это так ужасно – испытывать наслаждение?
– Нет.
– Я люблю тебя. И со временем ты тоже скажешь мне эти слова. Тебе известно, что ты очень упрямая?
– Ты любишь не меня, – прошептала Кристина. – Ты любишь…
Рукой он закрыл ей рот.
– Если ты скажешь мне, что я люблю принцессу, я…
– Что тогда? – спросила Кристина, когда он убрал руку.
– Буду недоволен, – заявил Лайон, ухмыльнувшись.
Кристина улыбнулась. Лайон перекатился на бок и притянул ее к себе.
– Лайон?
– Да?
– Я всегда буду чувствовать себя в эти минуты так, словно моя душа сливается с твоей?
– Надеюсь, – ответил Лайон. – Очень мало кому удается испытать то, что мы…
– Это судьба, – провозгласила Кристина, вытерев слезы тыльной стороной ладони. – Если хочешь, можешь смеяться надо мной, но нам свыше предназначено быть вместе. И кроме того, ни одна другая женщина не взяла бы тебя. Лайон хмыкнул:
– Неужели?
– О да. Ты же негодяй. Ведь чтобы добиться своего, ты разрушил мою репутацию.
– Но ведь тебя не беспокоит, что о тебе говорят другие, разве не так?
– Иногда беспокоит, – призналась она. – Это прискорбная черта, да? Меня, например, волнует, что ты обо мне думаешь.
– Я рад.
Вздохнув, Кристина закрыла глаза. Последнее, что она помнила, – то, как Лайон накрыл их одеялом.
Свернувшись клубочком, Кристина прижалась к Лайону, напоминая ему довольного котенка. Он знал, что очень долго не сможет заснуть, и знакомое напряжение вновь овладело им. Кошмары, несомненно, вновь посетят его. Два последних года без них не обходилась ни одна ночь. Но тревожился он, конечно, о Кристине. Он не хотел ее испугать. Нет, он знал, что ему придется спуститься вниз и встретиться со своим прошлым в тиши библиотеки.
На минуту он закрыл глаза, стремясь еще немного насладиться теплотой ее тела.
Это было все, о чем он успел подумать до рассвета.
Глава 11
"Путь в колонии был очень тяжелым. Зимний океан бушевал. Огромные волны захлестывали корабль. Отвратительная погода вынуждала меня проводить почти все время в каюте. Я привязывалась к кровати веревкой, которую дал мне капитан. Если бы не эта предосторожность, меня бы бросало из одного конца каюты в другой.
По утрам меня больше не мучила тошнота, и сердце мое уже тянулось к тебе, Кристина. Я даже думала, что в колониях смогу начать новую жизнь.
Я чувствовала себя в такой безопасности, ощущала такую свободу! Ведь вскоре целый океан должен был лечь между мной и Эдвардом. Понимаешь, Кристина, я не предполагала, что он может последовать за мной".
Запись в дневнике
3 октября 1795 года
Когда Лайон проснулся, утреннее солнце уже залило своими лучами спальню. Изумление – такой была первая реакция Лайона. Ведь впервые за два с лишним года он проспал всю ночь. Однако приятное расположение духа вскоре испарилось. Лайон повернулся, чтобы обнять жену, и обнаружил, что ее нет рядом.
Он резко вскочил с постели и тут же поблагодарил Бога и свою быструю реакцию: еще бы чуть-чуть – и он наступил бы на Кристину.
Она, очевидно, упала с кровати, но сон ее, видимо, был так глубок, что она не проснулась, а так и осталась спать на полу.
Лайон склонился над Кристиной. Он, наверное, тоже спал сном праведника, раз не слышал ее падения. Она утащила за собой одно из одеял и, устроившись довольно уютно, дышала глубоко и ровно.
Лайон осторожно взял ее на руки. Она инстинктивно прижалась к его груди.
Она доверяет мне, когда спит, подумал Лайон улыбаясь.
Лайон долго стоял так, наслаждаясь ощущением покоя и безмятежности, потом осторожно положил Кристину на кровать. Она дышала все так же глубоко, и он решил, что не разбудил ее, но, когда он попытался освободиться от ее рук, она вдруг открыла глаза и улыбнулась.
Он улыбнулся ей в ответ слегка застенчиво: она так смотрела на него, что ему показалось, будто его застали за чем-то запретным.
– Ты упала с кровати, любимая, – сказал он.
Она сочла его слова чрезвычайно забавными. Он спросил, что ее так развеселило, но Кристина, только покачала головой и сказала, что он все равно не поймет. И еще она спросила, почему бы ему вновь не заняться с ней любовью и не перестать смотреть на нее так сурово.
Лайон нежно обнял ее, всецело одобряя этот план.
В утренние часы Кристина вела себя так же раскованно, как и во мраке ночи, и Лайон получил не меньшее наслаждение.
Он лежал, закинув руки за голову, и смотрел, как Кристина наводит порядок в спальне и одевается. Лайона поражало, что она совершенно не испытывает неловкости. Похоже, нагота нисколько не смущала ее. Но все же, к большому сожалению Лайона, она слишком быстро надела прелестное фиолетовое платье для прогулок. Когда Кристина принялась расчесывать спутавшиеся волосы, Лайон заметил, что они уже не доходят ей до бедер. Нет, они закрывали ее спину только до талии.
– Кристина, ты что, подрезала волосы?
– Да.
– Зачем? Мне нравятся длинные волосы, – сказал Лайон.
– Да?
Она отвернулась от зеркала и улыбнулась ему.
– И не закалывай их наверх, – велел Лайон. – Мне нравится, когда они распущены.
– Это не модно, – возразила Кристина. – Но я подчинюсь приказу мужа, – добавила она, присев в шутливом реверансе. – Лайон, мы сегодня уезжаем в твой загородный дом?
– Да.
– Как долго мы будем ехать?
– Около трех часов, может, чуть дольше.
В этот момент они услышали, что кто-то изо всех сил стучит в парадную дверь. – Как ты полагаешь, кто бы это мог быть? – поинтересовалась Кристина.
– Кто-то весьма дурно воспитанный, – пробормотал Лайон. Он неохотно встал с постели, потянулся к одежде, но потом заторопился, увидев, что Кристина уже вышла из комнаты.
– Кристина, не смей открывать дверь, пока не узнаешь, кто там! – крикнул он ей вслед.
Он споткнулся обо что-то металлическое, ругнул себя за неуклюжесть, взглянул вниз и увидел ручку кинжала Кристины, высовывающуюся из-под одеяла, лежавшего на полу. Господи, а как здесь оказался ее нож? Лайон потряс головой. Он решил добиться от нее ответа, как только выпроводит незваных посетителей.
Кристина, как велел Лайон, прежде чем снять цепочки и открыть дверь, поинтересовалась именами пришедших.
У дверей стояли мистер Бортон и мистер Хендерсон – поверенные ее деда. Оба они выглядели страшно смущенными. Между ними находилась совершенно разъяренная тетя Патриция.
Кристина не успела поприветствовать гостей надлежащим образом, как графиня наградила ее такой пощечиной, что она отлетела назад.
Она бы упала, если бы мистер Бортон не поддержал ее под руку. Оба поверенных закричали на графиню, и Хендерсон осмелился удержать своенравную старуху, когда она снова попыталась ударить Кристину.
– Ты, грязная шлюха! – прошипела графиня. – Ты что же, думала, я не узнаю, какими мерзкими вещами ты занималась в мое отсутствие? А теперь ты взяла и вышла замуж за этого негодяя!
– Молчать!
Рев Лайона сотряс стены. Бортон и Хендерсон невольно отступили назад. Графиня, однако, была слишком зла, чтобы проявить подобную осторожность. Она гневно смотрела на человека, который разрушил все ее планы.
Кристина тоже повернулась к Лайону. Левая сторона ее лица горела огнем, но она попыталась улыбнуться мужу, показывая, что с ней все хорошо.
Лайон сбежал вниз и обнял Кристину, прежде чем она успела что-нибудь сказать. Он увидел ее покрасневшее лицо и спросил ледяным голосом:
– Кто это сделал?
Ей не пришлось отвечать. Поверенные, перебивая друг друга, поспешили объяснить ему, что это графиня ударила свою племянницу.
Лайон повернулся к тетке Кристины.
– Если вы еще раз дотронетесь до Кристины, вам несдобровать. Вы меня понимаете?
Глаза графини превратились в щелки, а голос звенел от злобы.
– Я все знаю о вас! – провизжала она. – Да, вы способны убить беззащитную женщину! Кристина, сейчас же отправляйся со мной домой! Этот брак будет аннулирован.
– Нет, – сказал Лайон.
– Я пойду к властям! – закричала графиня так пронзительно, что у нее на шее вздулись вены.
– Идите, – ответил Лайон вкрадчиво. – А когда вы поговорите с ними, я пошлю к ним вашего друга Спликлера, чтобы он тоже кое-что рассказал.
Графиня громко ахнула.
– Вы не можете доказать…
– А я уже доказал, – перебил ее Лайон. На лице его появилась холодная улыбка, не коснувшаяся глаз. – Спликлер был так любезен, что записал все на бумаге, графиня. Если вы хотите устроить скандал – пожалуйста.
– Ты же не веришь, что я имела какое-то отношение к Спликлеру, – сказала графиня, обращаясь к Кристине. – Я ведь навещала мою приятельницу за городом…
– Вы жили одна в гостинице «Платт», – уточнил Лайон.
– Вы что, следили за мной?
– Я знал, что вы солгали Кристине. Всем известно, что у вас нет никаких друзей. Так что у меня сразу возникли подозрения.
– А, так, значит, это вы помешали мне вернуться в Лондон до свадьбы. Я бы не допустила ее! Вы знали это, да, вы…
– Убирайтесь отсюда! – приказал Лайон. – Попрощайтесь с племянницей, графиня. Вы больше ее никогда не увидите. Я позабочусь об этом.
– Лайон, – прошептала Кристина.
Она только хотела успокоить его, но Лайон слегка сжал ее руку, и Кристина решила, что он не одобрит ее вмешательства.
Кристина сожалела, что он так расстраивается. В этом не было никакой необходимости. Она понимала свою тетку намного лучше, чем Лайон. Она знала, что алчность руководит каждым ее шагом.
– Кристина, тебе известно, что ты вышла замуж за хладнокровного убийцу? Да, – добавила графиня с издевкой, – Англия наградила его рыцарством за хладнокровные…
– Мадам, придержите ваш язык, – резко вмешался мистер Хендерсон. – Это было военное время, – добавил он, сочувственно глядя на Кристину.
Кристина чувствовала, как гнев душит Лайона. Она пыталась найти способ успокоить его и одновременно избавиться от непрошеных гостей. Просунув руку под его камзол, она начала поглаживать ему спину, пытаясь без слов показать, что наветы тети для нее ничего не значат.
– Мистер Бортон? Вы принесли бумаги, которые я должна подписать? – спросила она шепотом.
– Бумаги должен подписать ваш муж, моя дорогая, – ответил мистер Хендерсон. – Милорд? Если вы соблаговолите уделить нам немного времени, то средства будут переданы в ваши руки без промедления.
– Средства? Какие средства? – изумился Лайон.
Графиня топнула ногой.
– Кристина, если он не отдаст мне мои деньги, я позабочусь, чтобы он никогда не захотел больше прикоснуться к тебе! Да, я ему все расскажу. Ты меня понимаешь?
Успокаивающие поглаживания Кристины по спине Лайона не помогали. Она чувствовала, как в нем вновь закипает гнев, и обняла его.
Лайон никогда не поднимал руку на женщину, но сейчас ему показалось, что убить злобную старуху, оскорблявшую его жену, – не такая уж и плохая идея. Ему до боли хотелось выкинуть ее за дверь.
– Эта женщина приехала с вами или же у нее есть свой экипаж? – спросил он джентльменов.
– Ее карета стоит у дверей, – ответил Хендерсон.
Лайон вновь повернулся к графине.
– Если вы не уберетесь отсюда ровно через тридцать секунд, я вас вышвырну.
– Дело еще не закончено! – прокричала графиня Лайону. Гневно взглянув на Кристину, она пробормотала:
– Нет, оно не закончено! – и вышла.
Мистер Бортон захлопнул дверь и привалился к дверному косяку. Мистер Хендерсон пытался ослабить воротник. Внезапно вспомнив свои обязанности, он сказал:
– Сэр, я крайне сожалею, что мы так поспешно явились к вам, но графиня твердо настаивала на этом.
– Господи, да кто вы? – поинтересовался Лайон, теряя терпение.
– Это мистер Хендерсон, Лайон, а у дверей – мистер Бортон. Они поверенные моего дедушки. Пожалуйста, давай поскорее закончим с этим делом. Проведи джентльменов в библиотеку, а я принесу чай. Боже, ну и утро выдалось, не правда ли, муж мой?
Лайон недоверчиво уставился на жену. Она вела себя так, словно ничего не случилось. Он решил, что ее спокойствие – показное.
– Ты что, пытаешься успокоить меня?
– Всего лишь утихомирить твой нрав, – поправила Кристина. Она улыбнулась мужу и тут же сморщилась от боли в распухшей щеке.
Лайон заметил это и еще сильнее обнял ее. Она почувствовала его гнев и вздохнула.
– Пойду приготовлю чай.
Маркизу непросто было успокоиться. Он изо всех сил сдерживал себя, когда приглашал мужчин следовать за ним, но потом отвел душу, сильно хлопнув дверью.
– Надеюсь, что вы нас прервали не напрасно. Кристина намеренно не торопилась вернуться, чтобы Лайон мог подробно ознакомиться с завещанием ее деда.
Спустя некоторое время она постучала, мистер Бортон открыл дверь и взял у нее поднос, и она почувствовала, что встреча проходит не лучшим образом. Да, Бортон очень нервничал. Кристина взглянула на мужа и, увидев мрачное выражение его лица, тут же поняла причину.
– Почему ты не сказала мне, Кристина? Черт, да у тебя больше денег, чем у меня.
– И ты недоволен этим? – Она налила чай, передала чашку ему, а затем обоим поверенным.
– Не думаю, что ваша жена до конца представляла себе размеры состояния своего деда, – заметил мистер Хендерсон.
– Это важно, Лайон? Все это теперь принадлежит тебе, так ведь? Именно об этом вы говорили, мистер Бортон. Конечно, необходимо выделить определенное содержание тете Патриции. И оно должно быть немалым.
Лайон откинулся на спинку стула и закрыл глаза, моля Бога послать ему терпение.
– Ты действительно думаешь, что я стану заботиться об этой…
– Тетя Патриция не виновата, что она такая, – перебила его Кристина. – Она стара, Лайон, и уже по одной этой причине мы должны обеспечить ее. Совсем не обязательно, чтобы ты испытывал к ней расположение.
По утрам меня больше не мучила тошнота, и сердце мое уже тянулось к тебе, Кристина. Я даже думала, что в колониях смогу начать новую жизнь.
Я чувствовала себя в такой безопасности, ощущала такую свободу! Ведь вскоре целый океан должен был лечь между мной и Эдвардом. Понимаешь, Кристина, я не предполагала, что он может последовать за мной".
Запись в дневнике
3 октября 1795 года
Когда Лайон проснулся, утреннее солнце уже залило своими лучами спальню. Изумление – такой была первая реакция Лайона. Ведь впервые за два с лишним года он проспал всю ночь. Однако приятное расположение духа вскоре испарилось. Лайон повернулся, чтобы обнять жену, и обнаружил, что ее нет рядом.
Он резко вскочил с постели и тут же поблагодарил Бога и свою быструю реакцию: еще бы чуть-чуть – и он наступил бы на Кристину.
Она, очевидно, упала с кровати, но сон ее, видимо, был так глубок, что она не проснулась, а так и осталась спать на полу.
Лайон склонился над Кристиной. Он, наверное, тоже спал сном праведника, раз не слышал ее падения. Она утащила за собой одно из одеял и, устроившись довольно уютно, дышала глубоко и ровно.
Лайон осторожно взял ее на руки. Она инстинктивно прижалась к его груди.
Она доверяет мне, когда спит, подумал Лайон улыбаясь.
Лайон долго стоял так, наслаждаясь ощущением покоя и безмятежности, потом осторожно положил Кристину на кровать. Она дышала все так же глубоко, и он решил, что не разбудил ее, но, когда он попытался освободиться от ее рук, она вдруг открыла глаза и улыбнулась.
Он улыбнулся ей в ответ слегка застенчиво: она так смотрела на него, что ему показалось, будто его застали за чем-то запретным.
– Ты упала с кровати, любимая, – сказал он.
Она сочла его слова чрезвычайно забавными. Он спросил, что ее так развеселило, но Кристина, только покачала головой и сказала, что он все равно не поймет. И еще она спросила, почему бы ему вновь не заняться с ней любовью и не перестать смотреть на нее так сурово.
Лайон нежно обнял ее, всецело одобряя этот план.
В утренние часы Кристина вела себя так же раскованно, как и во мраке ночи, и Лайон получил не меньшее наслаждение.
Он лежал, закинув руки за голову, и смотрел, как Кристина наводит порядок в спальне и одевается. Лайона поражало, что она совершенно не испытывает неловкости. Похоже, нагота нисколько не смущала ее. Но все же, к большому сожалению Лайона, она слишком быстро надела прелестное фиолетовое платье для прогулок. Когда Кристина принялась расчесывать спутавшиеся волосы, Лайон заметил, что они уже не доходят ей до бедер. Нет, они закрывали ее спину только до талии.
– Кристина, ты что, подрезала волосы?
– Да.
– Зачем? Мне нравятся длинные волосы, – сказал Лайон.
– Да?
Она отвернулась от зеркала и улыбнулась ему.
– И не закалывай их наверх, – велел Лайон. – Мне нравится, когда они распущены.
– Это не модно, – возразила Кристина. – Но я подчинюсь приказу мужа, – добавила она, присев в шутливом реверансе. – Лайон, мы сегодня уезжаем в твой загородный дом?
– Да.
– Как долго мы будем ехать?
– Около трех часов, может, чуть дольше.
В этот момент они услышали, что кто-то изо всех сил стучит в парадную дверь. – Как ты полагаешь, кто бы это мог быть? – поинтересовалась Кристина.
– Кто-то весьма дурно воспитанный, – пробормотал Лайон. Он неохотно встал с постели, потянулся к одежде, но потом заторопился, увидев, что Кристина уже вышла из комнаты.
– Кристина, не смей открывать дверь, пока не узнаешь, кто там! – крикнул он ей вслед.
Он споткнулся обо что-то металлическое, ругнул себя за неуклюжесть, взглянул вниз и увидел ручку кинжала Кристины, высовывающуюся из-под одеяла, лежавшего на полу. Господи, а как здесь оказался ее нож? Лайон потряс головой. Он решил добиться от нее ответа, как только выпроводит незваных посетителей.
Кристина, как велел Лайон, прежде чем снять цепочки и открыть дверь, поинтересовалась именами пришедших.
У дверей стояли мистер Бортон и мистер Хендерсон – поверенные ее деда. Оба они выглядели страшно смущенными. Между ними находилась совершенно разъяренная тетя Патриция.
Кристина не успела поприветствовать гостей надлежащим образом, как графиня наградила ее такой пощечиной, что она отлетела назад.
Она бы упала, если бы мистер Бортон не поддержал ее под руку. Оба поверенных закричали на графиню, и Хендерсон осмелился удержать своенравную старуху, когда она снова попыталась ударить Кристину.
– Ты, грязная шлюха! – прошипела графиня. – Ты что же, думала, я не узнаю, какими мерзкими вещами ты занималась в мое отсутствие? А теперь ты взяла и вышла замуж за этого негодяя!
– Молчать!
Рев Лайона сотряс стены. Бортон и Хендерсон невольно отступили назад. Графиня, однако, была слишком зла, чтобы проявить подобную осторожность. Она гневно смотрела на человека, который разрушил все ее планы.
Кристина тоже повернулась к Лайону. Левая сторона ее лица горела огнем, но она попыталась улыбнуться мужу, показывая, что с ней все хорошо.
Лайон сбежал вниз и обнял Кристину, прежде чем она успела что-нибудь сказать. Он увидел ее покрасневшее лицо и спросил ледяным голосом:
– Кто это сделал?
Ей не пришлось отвечать. Поверенные, перебивая друг друга, поспешили объяснить ему, что это графиня ударила свою племянницу.
Лайон повернулся к тетке Кристины.
– Если вы еще раз дотронетесь до Кристины, вам несдобровать. Вы меня понимаете?
Глаза графини превратились в щелки, а голос звенел от злобы.
– Я все знаю о вас! – провизжала она. – Да, вы способны убить беззащитную женщину! Кристина, сейчас же отправляйся со мной домой! Этот брак будет аннулирован.
– Нет, – сказал Лайон.
– Я пойду к властям! – закричала графиня так пронзительно, что у нее на шее вздулись вены.
– Идите, – ответил Лайон вкрадчиво. – А когда вы поговорите с ними, я пошлю к ним вашего друга Спликлера, чтобы он тоже кое-что рассказал.
Графиня громко ахнула.
– Вы не можете доказать…
– А я уже доказал, – перебил ее Лайон. На лице его появилась холодная улыбка, не коснувшаяся глаз. – Спликлер был так любезен, что записал все на бумаге, графиня. Если вы хотите устроить скандал – пожалуйста.
– Ты же не веришь, что я имела какое-то отношение к Спликлеру, – сказала графиня, обращаясь к Кристине. – Я ведь навещала мою приятельницу за городом…
– Вы жили одна в гостинице «Платт», – уточнил Лайон.
– Вы что, следили за мной?
– Я знал, что вы солгали Кристине. Всем известно, что у вас нет никаких друзей. Так что у меня сразу возникли подозрения.
– А, так, значит, это вы помешали мне вернуться в Лондон до свадьбы. Я бы не допустила ее! Вы знали это, да, вы…
– Убирайтесь отсюда! – приказал Лайон. – Попрощайтесь с племянницей, графиня. Вы больше ее никогда не увидите. Я позабочусь об этом.
– Лайон, – прошептала Кристина.
Она только хотела успокоить его, но Лайон слегка сжал ее руку, и Кристина решила, что он не одобрит ее вмешательства.
Кристина сожалела, что он так расстраивается. В этом не было никакой необходимости. Она понимала свою тетку намного лучше, чем Лайон. Она знала, что алчность руководит каждым ее шагом.
– Кристина, тебе известно, что ты вышла замуж за хладнокровного убийцу? Да, – добавила графиня с издевкой, – Англия наградила его рыцарством за хладнокровные…
– Мадам, придержите ваш язык, – резко вмешался мистер Хендерсон. – Это было военное время, – добавил он, сочувственно глядя на Кристину.
Кристина чувствовала, как гнев душит Лайона. Она пыталась найти способ успокоить его и одновременно избавиться от непрошеных гостей. Просунув руку под его камзол, она начала поглаживать ему спину, пытаясь без слов показать, что наветы тети для нее ничего не значат.
– Мистер Бортон? Вы принесли бумаги, которые я должна подписать? – спросила она шепотом.
– Бумаги должен подписать ваш муж, моя дорогая, – ответил мистер Хендерсон. – Милорд? Если вы соблаговолите уделить нам немного времени, то средства будут переданы в ваши руки без промедления.
– Средства? Какие средства? – изумился Лайон.
Графиня топнула ногой.
– Кристина, если он не отдаст мне мои деньги, я позабочусь, чтобы он никогда не захотел больше прикоснуться к тебе! Да, я ему все расскажу. Ты меня понимаешь?
Успокаивающие поглаживания Кристины по спине Лайона не помогали. Она чувствовала, как в нем вновь закипает гнев, и обняла его.
Лайон никогда не поднимал руку на женщину, но сейчас ему показалось, что убить злобную старуху, оскорблявшую его жену, – не такая уж и плохая идея. Ему до боли хотелось выкинуть ее за дверь.
– Эта женщина приехала с вами или же у нее есть свой экипаж? – спросил он джентльменов.
– Ее карета стоит у дверей, – ответил Хендерсон.
Лайон вновь повернулся к графине.
– Если вы не уберетесь отсюда ровно через тридцать секунд, я вас вышвырну.
– Дело еще не закончено! – прокричала графиня Лайону. Гневно взглянув на Кристину, она пробормотала:
– Нет, оно не закончено! – и вышла.
Мистер Бортон захлопнул дверь и привалился к дверному косяку. Мистер Хендерсон пытался ослабить воротник. Внезапно вспомнив свои обязанности, он сказал:
– Сэр, я крайне сожалею, что мы так поспешно явились к вам, но графиня твердо настаивала на этом.
– Господи, да кто вы? – поинтересовался Лайон, теряя терпение.
– Это мистер Хендерсон, Лайон, а у дверей – мистер Бортон. Они поверенные моего дедушки. Пожалуйста, давай поскорее закончим с этим делом. Проведи джентльменов в библиотеку, а я принесу чай. Боже, ну и утро выдалось, не правда ли, муж мой?
Лайон недоверчиво уставился на жену. Она вела себя так, словно ничего не случилось. Он решил, что ее спокойствие – показное.
– Ты что, пытаешься успокоить меня?
– Всего лишь утихомирить твой нрав, – поправила Кристина. Она улыбнулась мужу и тут же сморщилась от боли в распухшей щеке.
Лайон заметил это и еще сильнее обнял ее. Она почувствовала его гнев и вздохнула.
– Пойду приготовлю чай.
Маркизу непросто было успокоиться. Он изо всех сил сдерживал себя, когда приглашал мужчин следовать за ним, но потом отвел душу, сильно хлопнув дверью.
– Надеюсь, что вы нас прервали не напрасно. Кристина намеренно не торопилась вернуться, чтобы Лайон мог подробно ознакомиться с завещанием ее деда.
Спустя некоторое время она постучала, мистер Бортон открыл дверь и взял у нее поднос, и она почувствовала, что встреча проходит не лучшим образом. Да, Бортон очень нервничал. Кристина взглянула на мужа и, увидев мрачное выражение его лица, тут же поняла причину.
– Почему ты не сказала мне, Кристина? Черт, да у тебя больше денег, чем у меня.
– И ты недоволен этим? – Она налила чай, передала чашку ему, а затем обоим поверенным.
– Не думаю, что ваша жена до конца представляла себе размеры состояния своего деда, – заметил мистер Хендерсон.
– Это важно, Лайон? Все это теперь принадлежит тебе, так ведь? Именно об этом вы говорили, мистер Бортон. Конечно, необходимо выделить определенное содержание тете Патриции. И оно должно быть немалым.
Лайон откинулся на спинку стула и закрыл глаза, моля Бога послать ему терпение.
– Ты действительно думаешь, что я стану заботиться об этой…
– Тетя Патриция не виновата, что она такая, – перебила его Кристина. – Она стара, Лайон, и уже по одной этой причине мы должны обеспечить ее. Совсем не обязательно, чтобы ты испытывал к ней расположение.