Гасанов Эльчин. Вербовка

   Порой мне было больно, я кричал, точнее, стонал, но не мешал ей.
   Ей было приятно ощутить себя в роли мужчины, пусть кайфует себе.
   И наоборот, и мне приятно ощутить себя в роли женщины.
   И я кайфую. Она доводила этот чертов резиновый член аж до моих почек, потом устала, вспотела, пот лил мне на спину, от ее движений волосы ее раскидывались в разные стороны, я видел ее тень на стене, да и зеркало так поставил, чтоб приятно было смотреть на наше творчество.
   Мы уже оба устали, она исковеркала мне жопу, но еще охая и ахая продолжала меня трахать.
   Мы оба рухнули, скорее, она рухнула мне на спину.
   Отдыхали минут 20.
   Потом роли поменялись, я ее поставил рачком и вставил ей так больно, что она начала орать, кричать, а я ей рот затыкал.
   – Аха!…Видишь как больно!…- наклонившись, кричу ей в ухо.
   – Да…да!…
 
   Потом наступило молчание. Потемки между тем еще больше сгущались, было поздно, час ночи, предметы теряли свои контуры.
   Полоска за буруном совсем уже потухла, а звезды стали все ярче и лучистее.
   Мы сидим на балконе, слушаем трескотню кузнечиков, пьем одноразовый пакетный чай.
   – Лиля, скажи честно, тебя Сан Саныч прислал? – начал я.
   – Не надо об этом, Рустам, – она старалась уходить от разговора.
   – Да Бога ради, пожалуйста. Только ответь мне честно: то что мы сегодня сделали с тобой в постели, ты все это записала на диктофон, или как? – спросил ее в упор.
   – Как тебе не стыдно, Рустам. Не ожидала!
   Она приблизилась ко мне, обняла меня, чмокнула в ухо.
   – Рустам, они страшные люди, очень страшные. Не спорь с ними, делай, что тебе говорят. Я обещаю, мы поедем с тобой в загранку. Они и мне, и тебе дадут большие деньги.
   – Значит ты продалась уже, Лиля, – горько усмехнулся я.
   – Причем тут продалась?! Мне нужны деньги! Мне деньги нужны, понимаешь, деньги! – крикнула она и виноватым тоном, ежась отошла от меня к двери.
   – Так вот, передай сан Санычу, что пошел он на хуй! Он может тебя обкрутить, а меня, старую падлу – кишка у них тонка! – оскалил я зубы.
 

31 июля.

 
   Сегодня днем мы опять встретились с Сан Санычем.
   Сидели в ресторане 'Баку', и чинно хлебали борщ, пили водку, чай горячий. Я попросил его перейти к делу, но он молча пил и жрал.
   Совершенно неожиданно во время второго блюда, Сан Саныч бросил на стол большой конверт.
   – Глянь туда, Рустам. Глянь, глянь! – воскликнул он.
   Я вытащил с конверта цветные фотографии различных сел, деревень.
   – Что это? – спрашиваю я, переведя глаза на Сан Саныча.
   – Это?…Это всякие хутора и деревни в России, близ Москвы,
   Питера, Саратова.. Мы в Москве решили назвать один из хуторов в честь тебя. Серьезно! Выбирай, хутор так и будет называться:
   ''Рустам Закиров''. Какую хочешь, выбирай, и мы назовем его твоим именем. Ну как?
   – И что после этого? – не унимаюсь я.
   – Как всегда, сам ведь знаешь. Ты только подпиши бумагу.
   И подложил передо мной на стол прозрачную красную папочку.
   – Нет, – резко ответил я.
   – Нет?- он так переспросил, как будто зачем – то был заранее уверен в моем согласии.
   – Нет, а за стол платите сами, – сказав это, я вышел из ресторана.
   На его лице выразилась искренняя скорбь.
 

4 августа.

 
   Сегодня я рано пришел домой.
   Жена с дочкой вернулись из бани, квартира неубрана, везде сквозняк.
   Неуютно, неприятно, гадко, посреди комнаты гора грязного белья.
   Жена кричит мне:
   – Сосиски не можешь купить домой, сосиски! А в КГБ работаешь!
   Беспомощный чурбан!…- крикнула и умолкла.
   Дочка зачем то тоже орет, кричит. Жена ее взяла за волосы, и больно ущипнув, побила ее.
   Я подошел к супруге вплотную и сильно пнул ее ногой в бедро.
   Что началось!… Бляааа….
   Я скоро вышел на улицу, закурил сигарету.
   Ебнуть водку захотелось.
   Пересек дорогу, вошел в ''Бистро'', прямо у стойки поддал граммов
   00 водки, пришел домой и лег спать.
 

9 августа.

 
   Опять встреча. Мне эти русские звонят постоянно. Видимо на
   Лубянке решили, что я им нужен. Но зачем?…
   А с ними встречаюсь от нечего делать, все равно у меня апатия и депрессия.
   Я уже давно положил на работу. Мне все по фигу. Все!
   Выехали с ним загород, в поселок ''Бильгя'', прямо к берегу.
   Прогуливаемся с Сан Санычем у моря, слоняемся, томимся, море плещет, чешуйчатая гладь светится.
   Сан Саныч круто обернулся, встал передо мной, поглядел на меня улыбаясь, и говорит мне:
   – У тебя хорошие зубы, Рустам. Как я хотел бы иметь такие. Это не зубы, а жемчуг.
   – Да,..хотя они уже не такие как прежде, – отвечаю ему, а сам думаю: а ведь он прав, сука этот!…прав бля!
   И все же, как они меня вербуют, однако! Нашим чекистам бы так вербовать. Этот Сан Саныч не знал, как мне угодить.
   – Нет, но на самом же деле ведь, Рустам. Зубы у тебя голливудские,
   – вскричал Сан Саныч.
   – Спасибо, Сан Саныч. Они мне тоже нравятся. Спасибо за лестную оценку – охотно отвечаю я.
   Я болтал и захлебывался от своей радостной болтовни.
   Все – таки этот Сан Саныч дал мне добрую оценку, такому и стучать не грех.
   А кстати! Что – то этого Вильгельма и Очакова не видно давно. Они что, забыты навечно для меня? Или как? Без них как – то тяжело на душе.
 

13 августа.

 
   Я пригласил Сан Саныча к себе на дачу, в поселок ''Шувеляны''. Да он сам напросился, мол, я наслышан, у тебя хорошая дача, говорит, там, хуе муе, т.д, т.п, третье, десятое, ну я и клюнул.
   Я уже радовался ему, клянусь, что мне ужасно скучно.
   Повторяю: мне уже все по фигу! Я жду, когда все это завершится, кончится.
   Меня все уже остаебенило!
   И вот мы с ним на 2 этаже, вдыхаем чистый дачный воздух. Вдали видна синяя полоса моря.
   Он огляделся вокруг:
   – Какой чудный домик у тебя, рустам! Какая дача! Она напомнила мне мое детство. Будто я бывал тут, вон у этого колодца, плескался вот в этом бассейне.
   Сегодня нет таких домой уже, Рустам. Нет, честно!
   – Кто был архитектором, ну, или дизайнером у вас на даче? – спрашивает он, глядя на домик.
   – Какой архитектор, сан Саныч?! Вы что, все это построили мой отец и дядя, – быстро проговорил я.
   – Серьезно? Хм-м-м, – улыбнулся Сан Саныч очень серьезной улыбкой.
   Но бля – а – а, мне понравился его комплимент! Вот сука – а! Вот он меня вербует!
 

17 августа.

 
   Сегодняшний день был обилен происшествиями. Во время обеда пожрали водку, вернулись на работу, заходим с товарищем в лифт, нажали кнопку, подымаемся, и вдруг хуяк! – на 3 этаже остановка – министр еп ты!
   Стоит как дед мороз. Мы вышли с лифта преждевременно, а он со свитой своей заходит в лифт, забитый запахом горилки.
   С испугу забежали каждый к себе в кабинет, ждали, как бы чего не вышло. Кажись, пронесло.
   Но главным событием конечно же является моя вечерняя встреча с
   Сан Санычем.
   Мы сели в 2 этажном кафе ж-д вокзала, то, что у перрона.
   Почему то он выбрал именно это место.
   Может, из – за многолюдности, чтоб затеряться в толпе, а может по иным, не известным мне соображениям. Не знаю!
   Сидим на балконе с видом на пути, он заказал шашлыки, о чем то долго говорил, а я молчал.
   Он стал меня вербовать по Сократовски, классически, академично.
   Он как – то плавно перешел на вербовку, следовательно, я даже этого не заметил, но от этого вербовка не теряла свой смысл.
   Заранее скажу, что задавал он мне такие вопросы, на которые ответить отрицательно, то есть, сказать ''нет'' невозможно, это исключено. На этой основе он меня хотел поймать, приволчарить, закосить, но видимо у них там, на Лубянке все устарело.
   Что-то русаки стареют, варианты у них архаичные. А может они меня недооценили.
   Мы сначала молча ели, чавкая вилкой, бокалом, потом как – то вдруг взглянули друг на друга.
 
   – Рустам, ты азербайджанец?
   – Да, конечно.
   – Честно, ты точно азербайджанец?
   – Да, да! Есть основания не верить этому?
   – Да нет вроде.
   – И ты любишь свою Родину? Любишь говорю свой Азербайджан?
   – Естественно.
   – У тебя есть дочь?
   – Да.
   – И жена тоже есть?
   – Да.
   – И ты сейчас с ними не очень то ладишь, верно?
   – Да, так точно.
   – Но ты порядочный человек, правда?
   – Ну да. Да, да!…А к чему весь этот каламбур? А, Сан Саныч?
   – И ты любишь кушать жаренную осетрину?
   – А кто ее не любит то?
   – Отвечай мне по существу!
   – Что, тестируете меня что ли?
   – Рустам, ты точно Рустам Закиров?
   – Да, я точно Рустам Закиров.
   – Родился в Баку?
   – Да, я Рустам Закиров, родился в Баку.
   – Рустам, и ты не прочь поработать в посольстве где нибудь за рубежом?
   – …Ну – у да…
   – И ты не прочь сотрудничать с нами?
   Я ответил нарочно громко, с расстановкой слов, как будто диктор на стадионе объявляет состав баскетбольной команды.
   – Нет, именно я прочь сотрудничать с вами! – вскричал я, показывая ему кукиш. – Постарели вы, россияне! Ой, как постарели! В такой невод рыбка не попадет, Сан Саныч! Лучше тренируйтесь на кошках.
 
   Он понял, что меня таким бородато – писклявым методом не возьмешь, стал пить водку. Наливал и себе и мне, пил.
   Один момент мы молчали. Разжевывали пищу, пили, глотали, курили, молчали.
   И вдруг он заговорил со мной изысканно, очень учтиво.
   – Рустам!…Тебе, с твоим багажом знаний, стоит еще раз об этом подумать.
   – О чем думать, Сан Саныч? – жадно всматриваюсь в него.
   – О нашем сотрудничестве.
   – Я подумаю, но подписывать я ничего не буду. Ведь пойми, Сан
   Саныч, вы меня просите сделать то, чего я сам не раз просил делать других. Это смешно, смешно и прикольно.
   – Это разные вещи, рустам. Ты это делал для галочки, так сказать.
   Ради отчете, потехи и продвижения. А мы это хотим сделать ради больших дел и задач. Тебе, мне кажется, стоит об этом подумать.
   Пойми, Рустам, пойми и поверь, что я горжусь, что общаюсь с тобой.
   – Неужели?
   – Видишь, ты мне не веришь. А зря!…Пройдут годы, а они пройдут, но я буду тебя помнить всю жизнь. Ты мне не чужой, ты свой, советский, ты наш друг. Я чувствую, что связан с тобой очень тесно.
   А на счет Вильгельма…ты не бзы… Это мелочь. Ну не удержался парень, он вообще такой котоблач! Произошла глупость, суперглупость, считай, что этого не было вообще. Ясно?
   – Ясно, Сан Саныч! С вами приятно иметь дело. И все же, подписывать я ничего не буду.
   – А пока и не надо ничего подписывать. Все идет по плану.
   – Да что вы говорите, серьезно?
   – Ну да.
   – Ну вот и хорошо.
 

25 августа.

 
   Наши встречи с Сан Санычем участились. Встречались на окраине города, ехали на машине, выкуривали по сигарете, потом усаживались в каком то сельском загородном кабаке, на свежем воздухе.
   Сегодня мы с Сан Санычем играли в нарды.
   Зары кружились, выпадали на тахте, и мы в унисон цифрам продолжали игру.
   – Шешу беш! Оппа!… прекрасно! А вы хорошо играете, Рустам! – воскликнул Сан Саныч. – Вы вообще многое делаете на пять. Наверное с детства научились играть в нарды? Ну да, конечно, на Востоке нарды, как в Швеции – большой теннис, или в Бразилии – футбол.
   Я ничего не ответил, продолжал играть. По ходу игры Сан Саныч опять заговорил на его излюбленную тему.
   – Рустам, ты хороший человек. Ты извини этого Очакова. Макса, и уж тем более Вильгельма. Они были не правы, я извиняюсь за них перед тобой.
   Они дураки и сволочи, я даже не знаю, простить их или нет. Я не согласен с их действиями. Ни с какими! Особенно это касается
   Вильгельма. Но, все мы грешны, Рустам. Все мы грешны! Это пустяки. Я жму твою руку.
   Он протянул мне руку через стол, мы пожали друг другу руки.
   – А, а, а!…Рустам, кстати, посоветуй мне.
   – Ради бога, Сан Саныч.
   Что мне делать со своей дочкой? Она меня не слушается. Я нуждаюсь в твоем совете, ведь и у тебя тоже дочка.
   – Да я сам нуждаюсь в совете, Сан Саныч.
   Однако этот Сан Саныч серьезно взялся за меня. Прилип как пиявка, не отстает: комплименты, лесть, улыбка, извинения. Что это? Они что, совсем там отдрочились?
   Нет уж брат, меня так не возьмешь!
 

30 августа.

 
   Вчера Сан Саныч провел со мной очередную встречу. Я чувствую, что они усилили на меня свой натиск, время видимо подгоняет. Параллельно я любуюсь методами работы российских спецслужб.
   Но вчерашний разговор был совершенно иного толка. Сан Саныч сделал абсолютно иной, но тонкий неожиданный ход.
   Как обычно мы сидели в кабаке, но теперь уже в лесу, по трассе
   Баку – Сумгаит.
   Едим шашлык, пьем водку, рядом кипит самовар.
   Вдруг он остановился.
   – Рустам, я знаю, ты мне не веришь. Вот телефоны, позвони по этим адресам. Эти три номера принадлежат азербайджанским чиновникам, они твои земляки, и они очень богатые люди.
   Встреться с ними, поговори, они меня знают хорошо, и мимоходом спроси у них про меня, мол, что за человек этот Сан Саныч?
 
   Поворот был интересный. Он мне действительно дал номера, а я так и сделаю, позвоню этим господам.
   Так вот оказывается, сколько агентов у ФСБ в Баку. Причем в стане богатых людей, среди высшего света.
 

3 сентября.

 
   За эти ни я успел позвонить всем трем, кого мне посоветовал Сан
   Саныч. Все они обычные горожане, жители Баку, и да, он был прав, они достаточно богаты.
   И все они, как будто по знаку, хвалили Сан Саныча.
   – Хороший человек, этот Сан Саныч. Мы с ним дружим. Интеллигент, даже аристократ – сказал один из них, толстопузый работник нефтяной отрасли, 55 летний кандидат в депутаты.
   Но среди них меня особо удивил один, я с ним встретился буквально сегодня.
   Позвонил ему, и от имени Сан Саныча изъявил желание увидеться.
   Офигеть!
   Это бывший сотрудник КГБ Азербайджана, и он туда же! Аха! Его завербовали давно, еще он работал в КГБ, был начальником.
   Он тихо усмехается, сидим с ним на бульваре, я курю, а он нет, бросил курить.
   – Ну и какой же человек этот Сан Саныч? – спрашиваю его я.
   Он как бы стесняется меня, все – таки, чекист есть чекист, не то что предыдущие два болвана, этот полностью понимает, что является агентом ФСБ.
   – А что Сан Саныч, – он зевает в сторону – он гений! Да, да, он гений. Вот я почти голодал, сидел не у дел, так он помог мне пойти на должность еще там, в КГБ, а потом протянул мне руку уже на пенсии.
   Все это он говорил не глядя на меня, он смотрел куда то вдаль, в море.
   А я старался встретиться с ним взглядом.
   – И что теперь, ну что вы мне посоветуете? Сотрудничать мне с русской разведкой? – говорю ему я, пристально глядя на него.
   Он скользнул по мне глазами и опять отвернулся.
   – Ну что?…Что прикажете? Стучать мне русским или нет? – уже улыбаясь, спрашиваю, и тоже смотрю вдаль.
   – Это ваше дело, ваше право – он привстал, как бы собирался уходить.
   Видно, что мои последние слова его обидели.
   – А вам не стыдно за свои погоны? – задаю ему вопрос в упор.
   – Нет, не стыдно, резко ответил он. Стыдно было, когда я не мог купить себе ботинки. Сейчас нет, не стыдно.
   Отрезав это, он ушел. А я гляжу ему в спину: идет вот, шагает человек по бульвару, машет слегка руками, мимо него пробегают детишки, рядом проходят влюбленные пары, и никто, совершенно никто не знает, что сбоку от них шагает ублюдок, тварь, сучара!!!!!
 

4 сентября.

 
   Я очень часто задаю себе вопросы: а что такое Родина? И зачем я поступил работать в органы КГБ? К чему это было нужно?
   Я не могу ответить на эти вопросы.
   Но подсознательно, а иногда даже бессознательно, я знал, что в жизни человека существуют границы, переходить которых просто нельзя, не дозволено.
   Иначе горе, беда!
   Мне кажется, можно все простить, все понять и принять, но продать
   Родину…
   И опять же понятие Родины для меня не совсем ясно. Лично для меня моя Родина там, где мои бляди.
   Ведь если бы я боролся против действующего режима Алиева, и на зло этой власти я продался бы русской разведке, то я бы себя оправдал.
   В этом случае я не Родину продаю, а власть. Но когда даже сами властители продаются, стучат, лебезят, этого я понять не смогу никогда!
   Многие путают понятия: ''Родина'' и ''ваше сиятельство''. Это разные вещи!
   Хотя, где хорошо, там и Родина. Для таракана нет Родины, он перебежит государственную границу, и все, вот ему и новейшая Родина.
   Тогда зачем стучать? И кому стучать? Русским? А почему не китайцам?
   Тогда я уж лучше пойду на кладбище своих родителей, посижу там у могилы, и постучу, шепну, доложу им об обстановке в нашем обществе.
 

7 сентября.

 
   Мне кажется, сентябрь – самый хороший месяц в Баку.
   Нет, это не бабье лето, бабье лето в Баку наступает в октябре. В сентябре легко дышится, все свежо, прохладно, особенно вечерами.
   Опять сидим с Сан Санычем. А с кем мне еще сидеть? Пока он меня
   ''ловит'', другого рыбака не видно.
   – Да я не осуждаю тебя, Рустам. На твоем месте я поступил бы точно также. Возможно даже с кулаками набросился бы на тебя.
   Ты благороднее меня…
   – …Я?…- я не понял его хода.
   – Да, ты! Конечно ты! Как говорил Гитлер, чем больше я узнаю людей, тем больше нравятся мне собаки.
   Но знай Рустам, пока твое согласие нам не нужно.
   – А что так? Я что, потерял свою значимость?
   – Тут дело ни в тебе. Ты правильно делаешь, что не соглашаешься с нами сотрудничать. Лучше все это отложить на неопределенный срок.
   Потом посмотрим. Жалко конечно, у тебя нет настроения.
   С завтрашнего дня я отменяю наши встречи. Это тебе обойдется в 15 тысяч долларов. А то и больше.
   Но это херня по сравнению с твоей личностью. Я сразу понял, что ты – человек слова.
   Подумай еще раз, все зависит от тебя самого.
   Как решишь, так и будет.
   У меня до тебя были клиенты, которых я вербовал. Не было еще такого, чтоб я не смог его привлечь, не было! Все давали свое согласие. Причем с ежемесячной оплатой в 5 тысяч долларов. У тебя уже ставки поднялись, ты стоишь дорого: 15 тысяч.
   – Ого! Значит я не зря ломался, нет?
   – Шутки шутками Рустам, но я говорю серьезно..
   – ..Но и я говорю серьезно!…
   – Да послушай меня – перебивает меня Сан Саныч – ты еще отстаешь от ''Рефери''.
   – Кто такой ''Рефери''?
   – Это его псевдоним, сам понимаешь не хуже меня. У него ежемесячная плата 20 тысяч долларов. Это пока рекорд. Но вам всем до него пока далеко.
   – Это почему же? Он здорово стучит?
   – Причем тут это?….Он гениален, уникален!
   – А если я соглашусь на 21 тысячу долларов ежемесячно, тогда что?
   Тогда пойдет дело?
   – …Надо подумать. Понимаешь, на это способны только большие люди, очень большие.
   Всякая мелкая туфта нам не нужна.
   – Это камешек в мой огород?
   – Какой камешек?
   – На счет туфты?
   – Слухай, Рустам! Что ты мултузишься, штрабишься?! Что?! Ну неужели герой школы?248 труслив как воробей? Ты же был в школе герой! На тебя равнялись дети, подростки, юноши. А сейчас ты боишься сделать шаг в сторону истины.
 
   После этого я вообще умок, пожал плечами и переваривал все его слова. Минут через 20 мы разошлись.
   Да бля-а-а!…Кажется, я этих русских немного недооценивал.
   Откуда они узнали каким я был в школе? Номер школы узнать не проблема, но как я там себя вел лет 20 назад, вот это уже информация.
   Но я буду стараться клюнуть как можно позже. Я все вынесу.
 

12 сентября.

 
   Что со мной происходит, я не знаю. Вчера целый день у меня член стоял трубой.
   Жену трахать уже бессмысленно, это уже скушанный пирог, точнее откусанная котлета.
   Утром я встал, пошел в ванную с журналом 'Спид – Инфо'.
   Взял в руки мыло, стал мастурбировать себе член, глядя на цветных голых баб в журнале.
   Кончаю в раковину, и вдруг стук в дверь.
   – Сейчас…- глухо отвечаю я. Даже подрочиться не дают нормально.
   Оттуда голос мой дочурки:
   – Пап, ты быстро?
   Отфифенившись, я выхожу из ванной. Передо мной дочь в розовом пеньюаре. Она уже взрослая, соски выглядывают, бедра сексуальные.
   Она на меня странно посмотрела и вошла в ванную.
   А сегодня на работе тоже хрен стоял как палка.
   Параллельно думаю, кажется и тут на работе никто не догадывается, что я под колпаком у российской разведки.
   А мне по хую!…
   Все равно скоро увольняюсь. Будь что будь!
   И опять после этого помню, член стоял как высотка. А я же еще на работе, в кабинете у себя.
   Взял свой мобильник и пошел в сторону лифта, что на 4 этаже.
   Сзади лифта кладовка для пожарников, там глухая темнота, туда никто не заходит, разве что иногда сами пожарники или уборщица.
   Но это бывает обычно по утрам, сейчас там тихо и грязно.
   Вошел туда в темноту, набрал номер Гюли, своей телки, начался секс по телефону.
   – Оф….!!! Гюля-а-а….ауоф…. ой-й-й-й….
   – Давай, милый-й-й-й, Рустик…оффф…ах!….- пискует она в трубку.
   – Уй бля-а-а-а!…Ну как я тебя а-а-а-а!!!…Ебу я тебя-а-а-а!…- я так ору, буто нахожусь в горах, а не в здании КГБ.
   – Да!…Да!…Да!!!!…- плачет она на линии.
   Короче, истратил около 1000 контуров. А может и больше, не знаю.
   Кончил в темноту, кажется на трубу. Везде же темно.
   Вышел оттуда в коридор весь красный, уши горят. Навстречу гляжу, идеи зам министра, генерал. Он со мной не поздоровался, он вообще мало с кем здоровается.
   Из него зам министра, как из меня еврей.
   Деревенская полнота!
 

15 сентября.

 
   Вчера с сан Санычем были на рыбалке в Бузовнах. Стоит на больших серых скалах, ловим рыбу.
   Периодически наливаем вино, пьем.
   Я поймал 3 воблы, они большие, блестящие, юркие.
   Сан Саныч меня хвалит, изобилует похвалой.
   – Ну Рустам! Ишь ты! Ну ты даешь, парень. В тебе зарыт талант рыбака. Вот это да. Ну ты зверь, паря!
   Он меня хвалит часто. Когда я вожу машину, он мне часто сообщает, что хотел тоже так уверенно водить, де, я водила экстра класса.
   Он никогда не встречал такого повара, который так вкусно готовит шашлык.
   Или он ни разу не видел такого ГИД-а, умеющего тонко подмечать исторические достопримечательности Баку. И так далее и тому подобное.
   Надоел своими похвалами, постоянно он меня хвалит, оценивает, вдохновляет, одобряет. Надоел!
   Я не выдержал, спрашиваю его:
   – Сан Саныч, вы что там на меня поспорили что ли? – смачно откусил яблоко и гляжу на него в упор.
   – Как тебе не стыдно Рустам! Бессовестный, – он опускает глаза.
 
   Вечером, когда пили чай с горячего самовара, Сан Саныч взглянул на меня и пульнул сквозь зубы:
   – Рустам, ты даже не знаешь, какие богатства сокрыты в тебе.
   Клянусь, это не комплимент. Тебе такое твои азербайджанцы не скажут никогда. Будь уверен! Я человек опытный, у меня глаз наметан, повидал я кое что на этом белом свете.
   – А на том?
   – Что на том?
   – Ну на том свете ничего не видали?
   – Ты все дурачишься, для тебя все хихинки да хаханки. А я говорю дело. Поверь мне, ты можешь стать полубогом, хотя сам об этом не догадываешься.
 
   После его слов мне стало как – то хорошо, я стал шутить, сыграл с ним в нарды. Даже поверил ему. А кто не хочет верить в свое полубожество?
   Но я то знаю, что он меня вербует. Я знаю, что стоит за этими словами.
   Я думаю, вот если бы эти русские разведчики вербовали бы не меня, а других моих коллег из моего управления. Да они бы все наше здание
   КГБ превратили бы в свою агентуру, если еще не превратили.
   Потом как ни в чем не бывало, будто не было этого уговора, Сан
   Саныч придвинул стул поближе, обнял меня за плечи.
   – Рустам, дорогой, подпиши бумагу, а? Умоляю тебя.
   Он придвинул ко мне белую блестящую бумагу, перед моими глазами мелькала ручка.
   – Не надо, Сан Саныч, мы же договорились.
   – Ах да – да, -да!…все, все! Больше не буду, – он как будто что
   – то вспомнил.
   И разговор вдруг прервал звонок его мобильника. Он отошел поговорить в строну.
 
   Хрен вам, а не вербовку! Шиш! Хуюшки вашей Дунюшке! Не дождетесь!
   Я это все прекрасно знаю, поэтому мне скучно.
   Я решил про себя: еще немного поиграюсь с этими русскими и пошлю их на хуй!
   Все – таки, как ни крути и не верти, а приятно, когда тебя вербуют. Значит, я кому – то нужен, и не просто кому, а российской разведке.
 

21 сентября.

 
   Сегодня мы сидели с Сан Санычеем на их явочной квартире в поселке
   ''Монтино''.
   Сиди на диване, пьем Боржоми.
   Он мне говорит:
   – Ты, Рустам, не боись. То что с тобой сделал Вильгельм, никто не узнает. Никто! Лично я уже забыл про это. И про девушек забыли, и про Лилю…
   Я прожег его глазами, чуть вспыхнул, промолчал.
   – А если даже произошла ошибка, особенно с Лилей, то ее легко исправить.
   – А какая такая ошибка произошла с Лилей?
   – Да не бери ты в голову, парень. Чекист ты или портянка, в конце концов? – буркнул Сан Саныч. – Да и самое главное: нам, русским офицерам, нужны солидные значимые люди. Каким являешься ты. Вот.
   Ты думаешь, легко отыскать таких как ты? Нет уж, отнюдь!
   В Баку таких серьезных и содержательных людей и под микроскопом не сыщешь.
   Ты нам нужен, Рустам! Помоги нам!
   Подпиши эти бумаги (подложил к себе папку), и я тебе обещаю, ты будешь богат как арабский шейх.
   Клянусь Богом! – он перекрестился. – Никто, слышишь, никто не посмеет тебе что либо сказать, да и не узнает об этом никто.
   – Сан Саныч, так вы же обещали что я пока вам не нужен, мол, вы меня пока не будете вербовать. Что так? В Москве торопят?
   – Да, торопят! Просто дело спешное, очень спешное. Рустам, мне еще так никогда не было трудно как с тобой. Ни с кем! Я всех спокойно привлекал, а ты артачишься. Зачем? Че ты зубанишься?!