Мы испытываем затруднения, помоги нам. Естественно, что мы должны обратится за помощью к тебе, чтоб ты помог нам в решении ряда очень сложных задач.
И это дело поручили мне, Рустами. Мне! – он тронул себя в грудь.
Я буду очень признателен и благодарен тебе за твою любезность помочь нам в этом деле.
Он вновь придвинул мне пару чистых листов бумаги.
– Сан Саныч, давай так…Не сегодня, хорошо? Я подпишу, но не сейчас.
– А когда же?
– Я еще раз хочу обдумать этот вопрос. Все нормально, просто я сегодня не готов, не тот настрой.
Не хотелось мне с ним спорить и пререкаться.
– Без проблем, ничего. Когда скажешь. Но Рустам, лучше не тянуть с этим. И тебе будет хорошо, и нам. Как это…и волки говорит, сыты, и овцы целы.
– Ну и кто волки? Русская разведка что ли? – бросил я ему.
– Да это я так, Рустам, к слову. Что ты придираешься к словам?!
Погода в Баку гениальная. Супер! Даже не бабье лето, а просто лето продолжается, оно не закончилось. Но сентябрьское лето в баку, это не июль и не август.
Дышится, воздух свеж, а вечерами вообще веет необыкновенной прохладой.
И вот в такую шикарную погоду на работе нас загнали в актовый зал, и председатель КГБ, точнее наш министр, глядит на нас с президиума из под очков, точно как Лаврентий Берия, и внезапно завопил, загундосил на весь зал.
– Я знаю, тут, в этом зале сидят некоторые сотрудники, которые работают на иностранную разведку. Они шпионы, изменники Родины!
И я знаю конкретно их имена и фамилия!
Он вновь окатил глазами всех нас.
Спрашивается, если ты знаешь их, этих шпионов, то в чем проблема?
Лови их!…арестуй на хер!…Что ты медлишь, уважаемый мой министр!
Е – мое! И это министр госбезопасности!
Или он на пушку берет нас?! А может меня? Да нет, да не может быть. Я пока это не чувствую.
Через пол часа этот министр опять орет на весь зал:
– Вот смотрю я на этот зал, на этих вот работников…тут же сидят одни бараны! Натуральные бараны!
Бля-а-а! Вот это культура у главы наших спецслужб. Хотя я с ним согласен, у нас в КНБ действительно работают множество баранов. Но вот вопрос: а кто принял на работу этих баранов? Кто? Я что ли?
Нет конечно!
Сам министр взял их на работу, подписал их приказ, а сейчас возмущается, отказывается пасти этих овец.
Вот оно, бабье лето. Прекрасная пора, очей очарованье!
Октябрь в Баку велик, о Аллах!
Жаль однако, что приходится сидеть в конторе, имя которой КГБ.
Сегодня с утра занесли к нам в ведомство провизию: картошку, капусту, яйца и пр.
Две фуры, огромные рефрижераторы во внутреннем дворе КГБ подали машины задом, отворили бортовые двери, и выстроилась цветная очередь.
Сотрудники – женщины, оперативники, старые, пенсионеры – все встали в очередь, и медленно двигаются, за 5 минут делая один шаг, к своей бакалее.
Все в очереди кричат, терпят, народу много, времени мало.
Вдруг откуда ни возьмись, появляется один наш сотрудник из соседнего отдела. Увидев толпу, он не захотел стоять в очереди.
Он вытащил свое красное удостоверение, показал всем нам (!), и прошел вперед.
Вот он долботрах!
Будто у нас не такие же удостоверения, будто мы не работаем в
КГБ, будто эта очередь стоит на вокзале, или на рынке, а не в здании доблестных спецслужб Азербайджана.
Даже на рынке этого делать нельзя. И это КГБ Азербайджана!
Листья потихоньку опадают, появляется желтизна. Но это еще не осень, она только начинается.
Блин…когда же мне написать рапорт на увольнение?
Сегодня? А может завтра?… А может подождать?!…
Если кто нибудь тут пронюхает о моих связях с ФСБ, мне храншток обеспечен.
А если я уволюсь и будучи гражданским меня застукают, то еще как то можно отвертеться. Еще как – то…
После обеда обмывали нового сотрудника. В нашем полку прибыло,
Новичок только поступил на работу и дал нам банкет.
Ели пили, жрали водку и шашлык.
Этот новичок, молодой лейтенант – лет ему 25 – первый раз ел грузинские хингали. Он никогда не был в поселке Баилово – это такой район в Баку, и ни разу в жизни не пробовал женщину.
И это чудо – юдо стал чекистом. Ужас!…
И он будет работа против подрывной деятельности иностранной разведки, выявлять таких как я.
Да если даже я на него насру, он не поймет, что это говно или шоколад.
Возможно даже он его съест.
Обалдеть! Вчера в актовом зале министр мне объявил неполное служебное несоответствие.
За что?
А может они что то пронюхали, продурканили? Удивительно, но каким образом?
Еще за пару дней до этого меня вызвали в кадры, и сказали, что на меня пришла заява.
Какая заява, что за заява, я не знаю! Не зна-ю!
В принципе, объявили несоответку не только мне, еще двоим. А еще троим влепили строгач.
У меня уже голова кругом идет. Я отказываюсь что либо понимать.
Сегодня я в последний раз посетил явочную квартиру.
Завтра я ее ''закрываю'' ввиду непригодности.
Хозяйка квартиры, старая женщина лет 85, тетя Аля, у нее амнезия, еле ноги волочит, может умереть каждую минуту.
Какая из ее квартиры явка?
Вот я и обосновал непригодность, а заодно захотел ''попрощаться'' с этой явкой.
В последний раз посетил явочную квартиру, пошел туда не один, а с женщиной – иранкой. Ее зовут Ханум.
Но она русскоязычная, полненькая женщина лет сорока трех.
Хорошая, приятная на внешность ''халашка''.
Ее можно было использовать как источник информации, или по другому как то использовать. Можно было…
Но я ее решил трахнуть, а если конкретно, то выебать!
Секс стоял выше, нежели безопасность моего ебаного государства.
Я ее привел туда, стою на пороге, звоню в дверь, открыла дверь тетя Аля минут через 10. Через секунду сзади появляется Ханум.
– Тетя Аля, это я, Рустам, можно к вам в гости? – улыбаюсь я.
– А это хта? – указывает дрожащей рукой на Ханум.
– Это моя подруга, ну…это…вы же сами знаете, – говорю ей шепотом, мимикой даю понять.
Мы проходим в квартиру.
– А!…ну все ясно!…Там ванная, а на кухне горячая вода, – хрипит тетя Аля. – В общем, ты все знаешь.
Мы прошли в комнату она воняла старостью. Есть такой запах – запах старости.
Я на самом деле от души попрощался с этой явочной квартирой. Я эту Ханум так отшпиндючил, что со стен попадали затхлые ковры, а со шкафа упала ваза и разбиласб вдребезги.
Это хорошо, что тетя Аля плохо слышит.
Мы с Ханум все аккуратно прибрали.
Мне Ханум нравится, у нее роскошная фигура. Хоть и немного полновата, но у нее хорошая попа. Попидрон что надо!
И дочь у нее хороша. Ей 22 года. У меня в семье разлад, может быть скоро разведусь.
Вполне возможно. И вот я думаю: а может женится на дочке Ханум?
Обеих буду ебать! И тещу и жену!
А хули!…Живем бля-а-а-а!…
29 октября.
В 12 часов, в полдень, один наш сотрудник из кадров дал мне пятачок героина. Маленький такой свернутый пакетик. Я ему помог в одном деле, подыскал для приема на работу человека, а он в отместку решил со мной расплатиться героином. Наркота бля!
Шикарная купля продажа.
Так и сказал мне у лифта:
– Рустам, на!…- заткнул мне в карман пакет и убежал. Я даже не успел спросить, что это. Потом уже понял.
Я не нюхал героин никогда. А что делать то? Хоть что то…
В 8 вечера зашел в пивную, сел заказал пива и горячего гороха.
Сижу пью, уже выпил 3 бокала.
Гляжу, слева сидят двое.
Может это наружка? Семерка? Слежка? Следят уже за мной? Ни фига себе!
Не знаю. Я ни хрена не знаю!…У меня уже пошла измена!
Что – то давненько Сан Саныча не видно. А может они уже отстали от меня?
Я продержал этот пакет с героином в кармане почти долго. Я уже говорил, что не пробовал героин, не нюхал его. И не хотел если честно.
Выбрасывать его жалко, а нюхать страшно.
Но, была не была!
Достал пакет с кармана, раскрыл его, там грязно белый порошок.
Пощупал пальцами, вытряхнул его на фиг. Но белая пыльца прилипла к пальцам, к указательному и большому.
Я поднес пальцы к носу и поковырялся в носу. Чуть – чуть внюхал то что отлегло на пальцах.
Это было нечто.
Я не понимал, что происходит со мной. Мои ноги пошли к одной русской особе, Алле Павловне.
Русская дама старого покроя: работала заграницей, тело белое, светловолосая, полушубка, в глазах голубые линзы, пейджер, тогда это было модно.
Я пришел к ней домой, завалил бычком. Она жена чиновника, но это не важно, она женщина, и значит хочет секса. Что еще нужно женщине?
Муж у нее в отъезде, и мы с ней порезвились не плохо. Я ее шпилил и шпилил, дергал в постели как кабан, она покраснев сказала:
– Рустам, ты что это…у меня это…. мне плохо..у меня даже с мужем так не было никогда…Я кончила 70 раз, а потом даже счет потеряла.
Я посмотрел на часы, что висят у нее на стене. Когда мы легли в постель, было пол девятого, сейчас часы показывали 12.
О творец, мой член без остановки проработал больше трех часов.
Это страшно, парни, страшно!
Потом сели за столик, пьем душистое кофе. У меня опять пошло хотение, член встал трубой. Вот что такое героин. И я даже не понюхал.
Она присосалась к моему члену, вводила его себе по самую глотку.
– Алла, а Бог есть? – сжимая зубы спрашиваю.
– Не знаю, – смакую минет, отвечает.
– А ты ему веришь? – стиснув зубы, не отстаю.
– Хмм…хмм…мня – мня – мня, -…был ее ответ.
– Алла, а Родину продавать можно? Уф…- раскрыв от возбуждения рот, опять спрашиваю.
– …Мнннйо…мнйо…Родину? – она освободила ротик от члена, взглянула на меня. Волосы как водопад опустились на ее нежные белые плечики. – Ты мне дашь нормально отсосать или нет?
– И все же, как на счет…уф…эта…Родины бля-а-а-а!!!!
Я кончил, спустил ей в рот спермы видимо не видимо. Она чуть не захлебнулась, глотает и глотает, закрыв глаза от умиления.
– Спасибо Алла…оф…а хочешь анекдот расскажу?
Она уже выпила сверху бокал вина, закурила сигарету.
– Рассказывай, – очень тихо, почти шепотом сказала.
Вчера я встретился с дочкой Ханум, Лямой. Худенькая, стройная девочка.
Ляма меня обманула, проверяла, де, я сплю с ее мамой или нет. Она это чувствовала.
Я ей сказал правду, не мог наврать.
– Вам не стыдно? – говорит она мне. Как у тебя язык повернулся после этого всего меня вызвать на свиданье?!
– А я жопа, Ляма! Знаешь, какая я жопа!? Я старая жопа! Я страшный сукин сын!
Мы расстались навсегда. Еще бы…
Это окончательная, завершающая записка моего дневника. Ну наконец – то! Какие люди! Вчера появился Сан Саныч.
Он как – то странно выглядел с самого начала встречи.
– Рустам, айда со мной. Ты не знаешь, что я подготовил. Ты с ума сойдешь от счастья.
– В самом деле?
– Да. мы сели в его Джип и поехали, выехали за город, едем.
В руках у него как всегда была зажата папка, и там конечно бумаги, бумаги, бумаги.
Мы приехали в село Гала, это такая деревня в пригороде Баку.
Если быть честным до конца, меня эти русские разведчики доконали окончательно. Струна натянулась.
И вот мы заехали в село, проехали до конца деревни, и завернули в маленький дворик.
Нам открыли ворота, перед калиткой стоит русский мужик, рядом двое местных сельчан.
Я это понял по их внешности.
Мы прошли к тутовому дереву, что у колодца, а там значит, постамент закрыт серой материей, и веревки спускаются с его верхушки вниз.
– Ну что, Рустам, для тебя это исторический момент. Лови его! – крикнул мне Сан Саныч.
Он сделал знак одному из местных мужчин, и тот подойдя к памятнику, дернул за веревочку, полотно сползло вниз, а там значит на постаменте стоит мне памятник!
Мне памятник! МНЕ! Я удивился невыразимо.
Памятник хороший, правда, из серого камня, но хороший. Скульптор постарался. Я стою на постаменте, гляжу вдаль, в пиджаке, обе руки в кармане.
Я обернулся на Сан Саныча, стучу зрачками. У меня полный ахуй.
– Что это, Сан Саныч?
– Это, енто брат, памятник. Это тебе подарок от меня лично. Ну что, отойдем в сторону, поговорим по деловому уже. Кончай уже,
Рустам! Подпиши вот это и пошли обмывать твой памятник.
Он указал мне на черную папку.
Я подбежал к домику, забежал на крыльцо, и громя кулаками вверх, стал орать на всю округу:
– Сан Саныч, пошел на хуй отсюда, ебаный ты русак! Скользкий гандон! Тупорылое ебланище! Я вашу маму ебал! Гнида в погонах!
Вооруженный сфинкс! Нераздавленный микроб! Сухая параша! Пупкин фраер! В рот вас всех дрочить! На хуй пошли все! Вербануть меня хотел!
Волосатая жопа! Русая поебень! Ибланская рожа! Залупенный фюрер!
Брючный Буба Бубыч! Я твое все ебал!
Засунь этот памятник себе в анал, подожги его, взорви на хуй, потом прыгай! Фельдкурат березовый! Шавка лубянская! Идите вы все на хуй со своими ФСБ -шными играми!
Тупая птица! Блядокол московский! Безобидный пилюлькин! На хуй рвать таких! На хуй! На хуй! Филателист распердяев! Бюрократ задроченный! Атрышка невинная! Двужопый Себастьян! Русапецкий Ганс!
Тебя с этим памятником на хуй, в раздолье! Половой недоумок!
Хромой Матрос! Чтоб вы все сдохли, чтоб вас всех зажарили живьем.
Хуй тебе, а не вербовку! На кусь, выкоси! Хуй у вас потоньше, чтоб вербовать меня!
Таким дрочунам я не продамся! Я свою Родину таким беременным пиздюлинам не выдам!
Блядь, дожили, эти веселые пузырьки и рейнджеры вербуют нас!
Хотят сделать нас суками!
Патентный понос! Идите вы все на хуй! Шатуны ебаные!
Застрелитесь! Утопитесь в пизду! Заебали вы все на хуй, в натуре!
Овцы с большой щелью! А этот Сан Саныч вообще бля, сумасшедший волчок в окружении йобырей! Эстеты бля!
Всем сосать! Всем и всем! Курните шышек, теневые монтеры!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
Эй, Сан Саныч, ферфлюхт, чтоб тебя выебали пьяные собаки! Причем чтоб выебали в мусоропроводе! Чтоб негры посрали тебе в рот!
Ты не Сан Саныч, ты Йохан Палыч! Или Ксен Ксеныч!
Хочешь, чтоб я Родину продал? Да? Да, сука, да, да? Ты эгоист по имени хам! Ну что ты обосрался, что, что?
Ну куда ты? Что, очко жим – жим?! Стой сука! Стоять! Я еще не кончил! Мат Харин!
Чтоб тебе чеченцы показали кусок пизды и тут же хуйнули в глаз пяткой левой ноги!
Чтоб тебе в жопу засунули тридцать три сосулек, и чтоб отъебали твою попу всмятку! Чтоб вас всех бросили в вентилятор, чтоб вам больно было!
Кидайся под поезд, жопоненавистник, Робот Ебобат! Хуератор по
Кавказу! Я тебе памятник поставлю, ты там на постаменте раком будешь стоять!
Зубодробильная Андрейка! Вечно голодный падсрачник!
Да я бля свою Родину никогда не продам, тем более таким барменам как вы!
Дежурные клоны! Сердобольные фрицы!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
Я вашу маму ебал!!!!!!!
И это дело поручили мне, Рустами. Мне! – он тронул себя в грудь.
Я буду очень признателен и благодарен тебе за твою любезность помочь нам в этом деле.
Он вновь придвинул мне пару чистых листов бумаги.
– Сан Саныч, давай так…Не сегодня, хорошо? Я подпишу, но не сейчас.
– А когда же?
– Я еще раз хочу обдумать этот вопрос. Все нормально, просто я сегодня не готов, не тот настрой.
Не хотелось мне с ним спорить и пререкаться.
– Без проблем, ничего. Когда скажешь. Но Рустам, лучше не тянуть с этим. И тебе будет хорошо, и нам. Как это…и волки говорит, сыты, и овцы целы.
– Ну и кто волки? Русская разведка что ли? – бросил я ему.
– Да это я так, Рустам, к слову. Что ты придираешься к словам?!
26 сентября.
Погода в Баку гениальная. Супер! Даже не бабье лето, а просто лето продолжается, оно не закончилось. Но сентябрьское лето в баку, это не июль и не август.
Дышится, воздух свеж, а вечерами вообще веет необыкновенной прохладой.
И вот в такую шикарную погоду на работе нас загнали в актовый зал, и председатель КГБ, точнее наш министр, глядит на нас с президиума из под очков, точно как Лаврентий Берия, и внезапно завопил, загундосил на весь зал.
– Я знаю, тут, в этом зале сидят некоторые сотрудники, которые работают на иностранную разведку. Они шпионы, изменники Родины!
И я знаю конкретно их имена и фамилия!
Он вновь окатил глазами всех нас.
Спрашивается, если ты знаешь их, этих шпионов, то в чем проблема?
Лови их!…арестуй на хер!…Что ты медлишь, уважаемый мой министр!
Е – мое! И это министр госбезопасности!
Или он на пушку берет нас?! А может меня? Да нет, да не может быть. Я пока это не чувствую.
Через пол часа этот министр опять орет на весь зал:
– Вот смотрю я на этот зал, на этих вот работников…тут же сидят одни бараны! Натуральные бараны!
Бля-а-а! Вот это культура у главы наших спецслужб. Хотя я с ним согласен, у нас в КНБ действительно работают множество баранов. Но вот вопрос: а кто принял на работу этих баранов? Кто? Я что ли?
Нет конечно!
Сам министр взял их на работу, подписал их приказ, а сейчас возмущается, отказывается пасти этих овец.
1 октября.
Вот оно, бабье лето. Прекрасная пора, очей очарованье!
Октябрь в Баку велик, о Аллах!
Жаль однако, что приходится сидеть в конторе, имя которой КГБ.
Сегодня с утра занесли к нам в ведомство провизию: картошку, капусту, яйца и пр.
Две фуры, огромные рефрижераторы во внутреннем дворе КГБ подали машины задом, отворили бортовые двери, и выстроилась цветная очередь.
Сотрудники – женщины, оперативники, старые, пенсионеры – все встали в очередь, и медленно двигаются, за 5 минут делая один шаг, к своей бакалее.
Все в очереди кричат, терпят, народу много, времени мало.
Вдруг откуда ни возьмись, появляется один наш сотрудник из соседнего отдела. Увидев толпу, он не захотел стоять в очереди.
Он вытащил свое красное удостоверение, показал всем нам (!), и прошел вперед.
Вот он долботрах!
Будто у нас не такие же удостоверения, будто мы не работаем в
КГБ, будто эта очередь стоит на вокзале, или на рынке, а не в здании доблестных спецслужб Азербайджана.
Даже на рынке этого делать нельзя. И это КГБ Азербайджана!
7 октября.
Листья потихоньку опадают, появляется желтизна. Но это еще не осень, она только начинается.
Блин…когда же мне написать рапорт на увольнение?
Сегодня? А может завтра?… А может подождать?!…
Если кто нибудь тут пронюхает о моих связях с ФСБ, мне храншток обеспечен.
А если я уволюсь и будучи гражданским меня застукают, то еще как то можно отвертеться. Еще как – то…
После обеда обмывали нового сотрудника. В нашем полку прибыло,
Новичок только поступил на работу и дал нам банкет.
Ели пили, жрали водку и шашлык.
Этот новичок, молодой лейтенант – лет ему 25 – первый раз ел грузинские хингали. Он никогда не был в поселке Баилово – это такой район в Баку, и ни разу в жизни не пробовал женщину.
И это чудо – юдо стал чекистом. Ужас!…
И он будет работа против подрывной деятельности иностранной разведки, выявлять таких как я.
Да если даже я на него насру, он не поймет, что это говно или шоколад.
Возможно даже он его съест.
14 октября.
Обалдеть! Вчера в актовом зале министр мне объявил неполное служебное несоответствие.
За что?
А может они что то пронюхали, продурканили? Удивительно, но каким образом?
Еще за пару дней до этого меня вызвали в кадры, и сказали, что на меня пришла заява.
Какая заява, что за заява, я не знаю! Не зна-ю!
В принципе, объявили несоответку не только мне, еще двоим. А еще троим влепили строгач.
У меня уже голова кругом идет. Я отказываюсь что либо понимать.
22 октября.
Сегодня я в последний раз посетил явочную квартиру.
Завтра я ее ''закрываю'' ввиду непригодности.
Хозяйка квартиры, старая женщина лет 85, тетя Аля, у нее амнезия, еле ноги волочит, может умереть каждую минуту.
Какая из ее квартиры явка?
Вот я и обосновал непригодность, а заодно захотел ''попрощаться'' с этой явкой.
В последний раз посетил явочную квартиру, пошел туда не один, а с женщиной – иранкой. Ее зовут Ханум.
Но она русскоязычная, полненькая женщина лет сорока трех.
Хорошая, приятная на внешность ''халашка''.
Ее можно было использовать как источник информации, или по другому как то использовать. Можно было…
Но я ее решил трахнуть, а если конкретно, то выебать!
Секс стоял выше, нежели безопасность моего ебаного государства.
Я ее привел туда, стою на пороге, звоню в дверь, открыла дверь тетя Аля минут через 10. Через секунду сзади появляется Ханум.
– Тетя Аля, это я, Рустам, можно к вам в гости? – улыбаюсь я.
– А это хта? – указывает дрожащей рукой на Ханум.
– Это моя подруга, ну…это…вы же сами знаете, – говорю ей шепотом, мимикой даю понять.
Мы проходим в квартиру.
– А!…ну все ясно!…Там ванная, а на кухне горячая вода, – хрипит тетя Аля. – В общем, ты все знаешь.
Мы прошли в комнату она воняла старостью. Есть такой запах – запах старости.
Я на самом деле от души попрощался с этой явочной квартирой. Я эту Ханум так отшпиндючил, что со стен попадали затхлые ковры, а со шкафа упала ваза и разбиласб вдребезги.
Это хорошо, что тетя Аля плохо слышит.
Мы с Ханум все аккуратно прибрали.
Мне Ханум нравится, у нее роскошная фигура. Хоть и немного полновата, но у нее хорошая попа. Попидрон что надо!
И дочь у нее хороша. Ей 22 года. У меня в семье разлад, может быть скоро разведусь.
Вполне возможно. И вот я думаю: а может женится на дочке Ханум?
Обеих буду ебать! И тещу и жену!
А хули!…Живем бля-а-а-а!…
29 октября.
В 12 часов, в полдень, один наш сотрудник из кадров дал мне пятачок героина. Маленький такой свернутый пакетик. Я ему помог в одном деле, подыскал для приема на работу человека, а он в отместку решил со мной расплатиться героином. Наркота бля!
Шикарная купля продажа.
Так и сказал мне у лифта:
– Рустам, на!…- заткнул мне в карман пакет и убежал. Я даже не успел спросить, что это. Потом уже понял.
Я не нюхал героин никогда. А что делать то? Хоть что то…
В 8 вечера зашел в пивную, сел заказал пива и горячего гороха.
Сижу пью, уже выпил 3 бокала.
Гляжу, слева сидят двое.
Может это наружка? Семерка? Слежка? Следят уже за мной? Ни фига себе!
Не знаю. Я ни хрена не знаю!…У меня уже пошла измена!
Что – то давненько Сан Саныча не видно. А может они уже отстали от меня?
17 ноября.
Я продержал этот пакет с героином в кармане почти долго. Я уже говорил, что не пробовал героин, не нюхал его. И не хотел если честно.
Выбрасывать его жалко, а нюхать страшно.
Но, была не была!
Достал пакет с кармана, раскрыл его, там грязно белый порошок.
Пощупал пальцами, вытряхнул его на фиг. Но белая пыльца прилипла к пальцам, к указательному и большому.
Я поднес пальцы к носу и поковырялся в носу. Чуть – чуть внюхал то что отлегло на пальцах.
Это было нечто.
Я не понимал, что происходит со мной. Мои ноги пошли к одной русской особе, Алле Павловне.
Русская дама старого покроя: работала заграницей, тело белое, светловолосая, полушубка, в глазах голубые линзы, пейджер, тогда это было модно.
Я пришел к ней домой, завалил бычком. Она жена чиновника, но это не важно, она женщина, и значит хочет секса. Что еще нужно женщине?
Муж у нее в отъезде, и мы с ней порезвились не плохо. Я ее шпилил и шпилил, дергал в постели как кабан, она покраснев сказала:
– Рустам, ты что это…у меня это…. мне плохо..у меня даже с мужем так не было никогда…Я кончила 70 раз, а потом даже счет потеряла.
Я посмотрел на часы, что висят у нее на стене. Когда мы легли в постель, было пол девятого, сейчас часы показывали 12.
О творец, мой член без остановки проработал больше трех часов.
Это страшно, парни, страшно!
Потом сели за столик, пьем душистое кофе. У меня опять пошло хотение, член встал трубой. Вот что такое героин. И я даже не понюхал.
Она присосалась к моему члену, вводила его себе по самую глотку.
– Алла, а Бог есть? – сжимая зубы спрашиваю.
– Не знаю, – смакую минет, отвечает.
– А ты ему веришь? – стиснув зубы, не отстаю.
– Хмм…хмм…мня – мня – мня, -…был ее ответ.
– Алла, а Родину продавать можно? Уф…- раскрыв от возбуждения рот, опять спрашиваю.
– …Мнннйо…мнйо…Родину? – она освободила ротик от члена, взглянула на меня. Волосы как водопад опустились на ее нежные белые плечики. – Ты мне дашь нормально отсосать или нет?
– И все же, как на счет…уф…эта…Родины бля-а-а-а!!!!
Я кончил, спустил ей в рот спермы видимо не видимо. Она чуть не захлебнулась, глотает и глотает, закрыв глаза от умиления.
– Спасибо Алла…оф…а хочешь анекдот расскажу?
Она уже выпила сверху бокал вина, закурила сигарету.
– Рассказывай, – очень тихо, почти шепотом сказала.
14 ноября.
Вчера я встретился с дочкой Ханум, Лямой. Худенькая, стройная девочка.
Ляма меня обманула, проверяла, де, я сплю с ее мамой или нет. Она это чувствовала.
Я ей сказал правду, не мог наврать.
– Вам не стыдно? – говорит она мне. Как у тебя язык повернулся после этого всего меня вызвать на свиданье?!
– А я жопа, Ляма! Знаешь, какая я жопа!? Я старая жопа! Я страшный сукин сын!
Мы расстались навсегда. Еще бы…
17 ноября.
Это окончательная, завершающая записка моего дневника. Ну наконец – то! Какие люди! Вчера появился Сан Саныч.
Он как – то странно выглядел с самого начала встречи.
– Рустам, айда со мной. Ты не знаешь, что я подготовил. Ты с ума сойдешь от счастья.
– В самом деле?
– Да. мы сели в его Джип и поехали, выехали за город, едем.
В руках у него как всегда была зажата папка, и там конечно бумаги, бумаги, бумаги.
Мы приехали в село Гала, это такая деревня в пригороде Баку.
Если быть честным до конца, меня эти русские разведчики доконали окончательно. Струна натянулась.
И вот мы заехали в село, проехали до конца деревни, и завернули в маленький дворик.
Нам открыли ворота, перед калиткой стоит русский мужик, рядом двое местных сельчан.
Я это понял по их внешности.
Мы прошли к тутовому дереву, что у колодца, а там значит, постамент закрыт серой материей, и веревки спускаются с его верхушки вниз.
– Ну что, Рустам, для тебя это исторический момент. Лови его! – крикнул мне Сан Саныч.
Он сделал знак одному из местных мужчин, и тот подойдя к памятнику, дернул за веревочку, полотно сползло вниз, а там значит на постаменте стоит мне памятник!
Мне памятник! МНЕ! Я удивился невыразимо.
Памятник хороший, правда, из серого камня, но хороший. Скульптор постарался. Я стою на постаменте, гляжу вдаль, в пиджаке, обе руки в кармане.
Я обернулся на Сан Саныча, стучу зрачками. У меня полный ахуй.
– Что это, Сан Саныч?
– Это, енто брат, памятник. Это тебе подарок от меня лично. Ну что, отойдем в сторону, поговорим по деловому уже. Кончай уже,
Рустам! Подпиши вот это и пошли обмывать твой памятник.
Он указал мне на черную папку.
Я подбежал к домику, забежал на крыльцо, и громя кулаками вверх, стал орать на всю округу:
– Сан Саныч, пошел на хуй отсюда, ебаный ты русак! Скользкий гандон! Тупорылое ебланище! Я вашу маму ебал! Гнида в погонах!
Вооруженный сфинкс! Нераздавленный микроб! Сухая параша! Пупкин фраер! В рот вас всех дрочить! На хуй пошли все! Вербануть меня хотел!
Волосатая жопа! Русая поебень! Ибланская рожа! Залупенный фюрер!
Брючный Буба Бубыч! Я твое все ебал!
Засунь этот памятник себе в анал, подожги его, взорви на хуй, потом прыгай! Фельдкурат березовый! Шавка лубянская! Идите вы все на хуй со своими ФСБ -шными играми!
Тупая птица! Блядокол московский! Безобидный пилюлькин! На хуй рвать таких! На хуй! На хуй! Филателист распердяев! Бюрократ задроченный! Атрышка невинная! Двужопый Себастьян! Русапецкий Ганс!
Тебя с этим памятником на хуй, в раздолье! Половой недоумок!
Хромой Матрос! Чтоб вы все сдохли, чтоб вас всех зажарили живьем.
Хуй тебе, а не вербовку! На кусь, выкоси! Хуй у вас потоньше, чтоб вербовать меня!
Таким дрочунам я не продамся! Я свою Родину таким беременным пиздюлинам не выдам!
Блядь, дожили, эти веселые пузырьки и рейнджеры вербуют нас!
Хотят сделать нас суками!
Патентный понос! Идите вы все на хуй! Шатуны ебаные!
Застрелитесь! Утопитесь в пизду! Заебали вы все на хуй, в натуре!
Овцы с большой щелью! А этот Сан Саныч вообще бля, сумасшедший волчок в окружении йобырей! Эстеты бля!
Всем сосать! Всем и всем! Курните шышек, теневые монтеры!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
Эй, Сан Саныч, ферфлюхт, чтоб тебя выебали пьяные собаки! Причем чтоб выебали в мусоропроводе! Чтоб негры посрали тебе в рот!
Ты не Сан Саныч, ты Йохан Палыч! Или Ксен Ксеныч!
Хочешь, чтоб я Родину продал? Да? Да, сука, да, да? Ты эгоист по имени хам! Ну что ты обосрался, что, что?
Ну куда ты? Что, очко жим – жим?! Стой сука! Стоять! Я еще не кончил! Мат Харин!
Чтоб тебе чеченцы показали кусок пизды и тут же хуйнули в глаз пяткой левой ноги!
Чтоб тебе в жопу засунули тридцать три сосулек, и чтоб отъебали твою попу всмятку! Чтоб вас всех бросили в вентилятор, чтоб вам больно было!
Кидайся под поезд, жопоненавистник, Робот Ебобат! Хуератор по
Кавказу! Я тебе памятник поставлю, ты там на постаменте раком будешь стоять!
Зубодробильная Андрейка! Вечно голодный падсрачник!
Да я бля свою Родину никогда не продам, тем более таким барменам как вы!
Дежурные клоны! Сердобольные фрицы!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
На хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй!!
Я вашу маму ебал!!!!!!!