Гастон Билл. Смерть в зеленых глубинах

   Я поднялся:
   - Можно идти?
   Мильтон согласно кивнул.
   - Если вы нам понадобитесь, мы вас найдем.
   Потом продолжил более доброжелательно.
   - Мне жаль, что все так получилось, Маклин. Не принимайте близко к сердцу, - время лечит. Главное, не делайте глупостей.
   Я попрощался и направился к двери. У самого выхода я обернулся:
   - По земле ходит убийца за которым уже два трупа, старший инспектор. В этом я уверен. Найдите его побыстрее. Или я сам этим займусь, но боюсь, тогда у вас возникнут большие проблемы.
   Выйдя из кабинета, я сбежал по лестнице. Хотелось поскорее убраться оттуда.
   Улица утопала в золотистых лучах предзакатного солнца. А у меня было черно на душе. Домой совсем не тянуло, но больше идти было некуда.
   Плохо помню, как я добрался до своей квартиры. Утром в спешке не успел прибрать, а миссис Ритчи должна была прийти только в пятницу. Комната показалось мне такой убогой, пыльной и серой... Хотелось развернуться и бежать отсюда без оглядки. Может пойти в "Таверну", выпить? Но с "Таверной" связано слишком много воспоминаний.
   Лишь прикрыв дверь, я заметил на полу белый квадратик конверта. Конверт был подписан четким, уверенным почерком. Больно кольнуло в сердце: письмо от Колина. Адреса и марки я не обнаружил. Должно быть Колин написал его утром, когда заходил и не застал меня дома.
   Я направился к бару в гостиной, достал початую бутылку виски "Джонни Уокер", взял бокал и налил себе двойную порцию, прежде, чем читать последнее послание друга.
   Оно было кратким.
   "Рой!
   Я прошу тебя забыть о нашем разговоре. Я сам заварил эту кашу, мне её и расхлебывать. Думаю, разберусь с этим сам.
   Неизвестно как будут развиваться события, но пользуюсь возможностью ещё раз сказать тебе: я не убивал Энн.
   Знаю, что в клятвах нет необходимости - мы всегда доверяли друг другу.
   Если мне удасться кое с чем разделаться, скоро увидемся. Если нет прощай.
   Колин"
   Из письма мне стало ясно только одно: Колин узнал насчет гибели своей девушки нечто такое, что грозило ему неминуемой гибелью.
   Версия об убийстве и самоубийстве - чистейший вздор. Я глотнул ещё виски и протянул руку к телефону. Набрав номер, попросил к телефону старшего инспектора Мильтона.
   - Алло, Мильтон, это Маклин. Колин Маккинон утром оставил мне письмо. Возможно, вам интересно будет узнать его содержание.
   - Очень интересно. Прочитайте, пожалуйста.
   Я медленно, с расстановкой прочитал письмо. Последовала долгая пауза. Мильтон что-то обдумывал прежде, чем заговорить.
   - Ну, и что вы думаете?
   - Я уже вам говорил, что я думаю. Он не убивал.
   Инспектор устало вздохнул.
   - Это предсмертное письмо. Постарайтесь не думать обо всем этом
   - Не могу не думать. Ведь убийца на свободе.
   - Послушайте, Маклин, вы начинаете действовать мне на нервы. Если вам не нравится, как мы работаем, напишите в газету или обратитесь в парламент. Но хочу предупредить, если начнете своевольничать - наживете большие неприятности.
   - Иного я от вас и не ожидал. До встречи, коп. Я вам позвоню, если увижу, как кто-то хочет взломать газовый счетчик.
   Вел я себя, конечно, не лучшим образом, просто по-детски. Но я действительно почувствовал себя беспомощным ребенком. Хотелось кричать, плакать, стучать ногами или что-нибудь разломать. Впрочем, можно и напиться. Бутылка все ещё стояла на столе. Да, это самый легкий выход для того, кого не оказывается на месте, когда другу нужна помощь. И я принялся за дело.
   Нагнувшись к столу, я вдруг услышал хруст конверта во внутреннем кармане. Вытащив его, высыпал содержимое на стол. Самые легкие деньги в моей жизни. Не стали ли они ценой за жизнь Колина?
   Неожиданно все мои прежние подозрения, связанные с работой в Обане, нахлынули с новой силой. Плата была не по работе. Вдобавок, загадочный мистер Прескот явно был заинтересован в том, чтобы выполнил её именно я и поспешно отверг все предложения замены. Допустим, это была тактическая уловка. Нужно было временно убрать меня с дороги. Но тогда между этим господином и Колином существовала какая-то смвязь. Какая, я понятия не имел. С Колином мы не виделись около двух лет, а за это время человек может сильно измениться. Он может завести новых друзей, влюбиться и даже жениться.
   Не исключено, что Прескот мог узнать обо мне от Колина, и решить, что в трудную минуту тот обратится именно ко мне. А найти меня несложно. В газете постоянно помещали мое объявление насчет спасательных и других подводных работ.
   Я снова посмотрел на деньги, и показалось, что они залиты кровью. Подчиняясь невольному порыву, я принялся рвать их на мелкие кусочки, потом поднес горящую спичку и зажег, спокойно наблюдая, как сто фунтов превращаются в кучку пепла.
   На мгновение я испытал сожаление, вспомнив Элейн. Может, она тут не при чем? Очень хотелось бы в это верить. Но при воспоминании про два образчика преступного мира Глазго, сомнений уже не осталось.
   Бутылка почти опустела. Я сделал последний глоток. Прощай, Колин! Я не смог отблагодарить тебя, за то, что ты спас мне жизнь, но я обещаю, что найду эту сволочь. Знаю: ты себя не убивал.
   Где-то надо выяснить связи Колина за последние два года...
   Неожиданно мое внимание привлек заголовок в лежавшей на столе газете трехдневной давности. В ней была заметка о том, как я нашел тело Энн, внизу помещались две фотографии. На одной - я, в гидрокостюме. Фотография была старая, вероятно, нашлась в архиве редакции. На другой - Энн Мазерс в обнимку с какой-то девушкой. Подпись под фото гласила, что с этой девушкой Энн делила квартиру на удице Уэст Принцес. На снимке можно было различить номер дома.
   Аккуратно вырезав только изображение неизвестной, я спрятал его в конверт. У меня есть небольшой опыт в таких делах. Наобщавшись с полицией и репортерами, люди становятся очень скрытными.
   Неожиданно я почуствовал, что проголодался. Но жалко было тратить время на еду. Быстренько сварганив сэндвич и запив его стаканом холодного молока, я сунул вырезку в пиджак и вышел.
   Погода стояла замечательная, и я решил пойти пешком до улицы Уэст Принцес, в конце которой обнаружил нужный дом. Этот стариннный особняк, когда-то, видимо, принадлежавший солидному купцу, теперь превратился в типичное студенческое общежитие.
   Парадная дверь была открыта, и я вошел прямо в вестибюль. Справа за дверью висел телефон-автомат, а над ним - щит с надписью "ПРАВИЛА". Наверняка там было несметное количество указаний: как пользоваться ванной, туалетом, как оформлять пропуска и т. д. Серьезный юноша в фирменной куртке технического колледжа показал, как пройти к коменданту.
   Комендантом оказалась худая и измученная женщина с настороженным взглядом. Такая вряд ли отнесется доброжелательно к постороннему мужчине, интересующемуся её подопечными студентками. Но узнав, что девушка, о которой идет речь, уже покинула стены этого заведения, она смягчилась.
   - Да, это Мариан Николсон, - сказала она, когда я показал вырезку. Хорошая девушка. Никаких хлопот, не то что с некоторыми. Жила в одной комнате с бедняжкой Энн.
   Тут к ней вернулась подозрительность.
   - Вы что, из полиции?
   Я отрицательно покачал головой.
   - Из газеты? - нахмурилась она ещё больше.
   - Ничего подобного, миссис Уотсон. Меня интересует мисс Никольсон. Наши родители дружны, - я сделал неопределенный жест куда-то вдаль, где, вероятно, должны были находиться наши семьи. - Я обещал найти её в Глазго и присмотреть за ней. Но потерял её адрес и понятию не имею, где теперь искать.
   Это заявление её несколько успокоило.
   - Сожалею, но ничем не могу вам помочь Она жила здесь около года и съехала шесть месяцев назад.
   - И не сказала, куда переезжает?
   Женщина отрицательно покачала головой, Я поблагодарил её и уже собрался уходить, когда она меня окликнула.
   - Постойте, она неплохо пела в одном ансамбле... в танцевальном зале под названием "Би-Джаз". Не слыхали о таком?
   - Нет. Еще раз, спасибо и до свидания.
   Выйдя на улицу, я повернул к Джордж Роуд, дошел до перекрестка, снова повернул и, наконец, нашел "Би-Джаз". Это был достаточно фешенебельный танцзал с хорошей репутацией, рассчитанный на подростков. Вывеска на здании оповещала, что там выступают ансамбли "Скот Синклер и Джазмены", а также "Дева Мариан с Веселыми ребятами".
   На плакате красовался портрет девушки, подтверждавший мою догадку, что Дева Мариан и была Мариан Николсон. Входной билет стоил полкроны.
   Даже здесь, в самом центре города, можно было обнаружить все признаки лета. Несмотря на покрытые уличной пылью деревья, пахло свежескошенной травой. Внутри помещения дышалось трудно: табачный дым в перемешку с запахом пота и дешевыми духами. Воздух из баллонов, к которому я привык, куда чище.
   "Би - Джаз" изо всех сил старался походить на ночной клуб. Маленькая танцевальная площадка со всех сторон была окружена столами. Вокруг сновали официанты, разнося безалкогольные напитки, чай и кофе.
   На подиуме изо всех сил старался Скот Синклер и пятнадцать его джазменов, исполняя один из шлягеров года.
   Зал был заполнен дергающейся и извивающейся массой танцующей молодежи. Некая девушка лет семнадцати с развитым не по годам бюстом, выпирающим из облегающего платья, неоотрывно смотрела на меня, словно приглашая подойти. Челюсти её при этом ни на миг не оставляли в покое жвачку. Я еле протиснулся мимо неё к пустому столику неподалеку от двери за кулисы. Пот лил с меня градом.
   Выступление завершилось под громкие апплодисменты, свист и улюлюканье. После чего сцена начала вращаться, и перед зрителями предстала совсем иная картина. Дешевая фанерная декорация должна была имитировать милый уголок природы: лесистый холм, речку и пылающий костер. Вокруг костра сгрудилась троица нечесанных парней с гитарами. Появление девушки было совсем неуместным, как, если бы форель закатали в одну банку с бычками.
   Когда она вышла на сцену, я постарался внимательно её рассмотреть. Надо сказать, она того стоила. Среднего роста, пропорционально сложенная, с длинными стройными ногами. Голова увенчана густой копной темно-каштановых волос, шея длинная, нос чуть вздернут, рот немного великоват, что компенсировалось открытой искренней улыбкой. Может, она и не была так пленительна, как Элейн Прескот, но если и есть нечто такое, что делает женщину неотразимой, то Мариан обладала этим в полной мере.
   Я не могу точно описать её наряд - в памяти осталась только ярко красная юбка с широким поясом. Почему-то мне на миг показалось, что она создана специально для меня. Хотя, может быть, это была защитная реакция на последние мрачные события. Девушка казалась воплощением всего того, что я мечтал найти в спутнице жизни. И при этом находилась так близко...
   Когда Мариан запела, в зале воцариалсь тишина. Очевидно, обояние её личноси покорило даже юных варваров. Она весьма профессионально играла на гитаре и пела с большим чувством.
   Мариан исполнила две баллады. Ребята пришли в восторг, вероятно, подумав, что это какой-нибудь популярный хит, привезенный из Америки. Когда сцена снова развернулась, мне показалось, что зал потускнел.
   Я направился было за кулисы, но был остановлен девушкой-служительницей в зеленой форме.
   - Извините, сэр, - сказала она вежливо и сухо, - зрителям сюда вход воспрещен.
   - Да,? Как жаль, я пишу серию статей о местных артистах и хотел взять интервью у мисс Никольсон.
   Я порылся в бумажнике и вытащил старую визитку с пометкой "пресса".
   - В таком случае все в порядке, третья дверь направо.
   Мне показалось, что в шоу-бизнесе даже служительницы падки до рекламы.
   Я постучал в указанную дверь и после разрешения вошел. Присутствие Мариан Никольсон даже невзрачную гардеробную превращало в шикарный будуар.
   Она озарила меня улыбкой.
   - Добрый вечер. Что вам угодно?
   Я улыбнулся в ответ.
   - Добрый вечер. Скажите, вы с зеленого острова?
   - Да, из Портри. А что, заметно?
   - Очень. Наверное, улыбнись мне счастье родиться в Портри, я покинул бы его только под конвоем.
   - Даже дивная природа имеет недостатки. Ее на хлеб не намажешь. Потому я здесь - как и многие другие, ради заработка.
   Это заявление показалося мне несколько циничным. Но выражение лица было нежным и грустным. Девушки и юноши, вынужденные покинуть родные места, четко делятся на два типа. Одни из них, стряхнув пыль воспоминаний о родных местах, становятся рьяными горожанами. Другие до конца жизни тоскуют о родном доме над тихим заливом, окруженном горами.
   Я понимающе кивнул.
   - Может быть, я когда-нибудь вернусь. По крайней мере, я себя так успокаиваю, когда особенно надоедают эти каменные джунгли. Кто знает? Может быть, закончив колледж, я уеду отсюда и буду работать учителем.
   - Значит, вы ещё учитесь?
   - Заканчиваю в этом семестре. А теперь, когда вы все обо мне знаете, не могли бы сказать, зачем пришли?
   - Извините, следовало представиться раньше. Рой Маклин. Я был другом Колина, и хочу, чтобы вы рассказали все, что знаете о его невесте Энн Мазерс.
   - Энн Мазер... А я думала...
   - Простите за обман, но мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
   - Вы из полиции? - с укоризной спросила она.
   Я отрицательно покачал головой.
   - Будь я из полиции, в обмане не нуждался бы. Я просто близкий друг Колина, и хочу разобраться, если смогу, что случилось.
   Она прикрыла глаза ладонью. Вид у неё был настороженный и несколько испуганный.
   - Я вас вспомнила. Вы тот водолаз, который нашел тело Энн. Колин много о вас говорил. Но почему вы пришли ко мне? Я знаю об этой истории не больше вашего. К тому же полиция меня уже допрашивала, и я им рассказала все, что знала.
   - Понимаю. Но посудите сами, к кому мне ещё обратиться? С Колиным мы не виделись почти два года и самым большим событием в его жизни за это время было знакомство с Энн. Теперь, когда они оба мертвы, я хочу знать, почему так случилось.
   - Вы думаете, я могу как-то прояснить ситуацию?
   - Нет, но вы можете помочь, если захотите. Расскажите, с кем они встречались, с кем проводили время? В таком случае может пригодиться каждая мелочь.
   В коридоре раздался звонок.
   - Извините, но через три минуты мне надо быть на сцене.
   Она поднялась, я подал ей гитару, наши глаза встретились.
   - Вы поможете?, - в моем голосе звучала мольба.
   Неожиданно улыбнувшись, она кивнула:
   - Ладно, Рой Маклин. Постараюсь вспомнить все, что знаю.
   - Спасибо. Сегодня после концерта?
   - Нет, не сегодня, - резко отмахнулась Мариан. - Сегодня мы отмечаем помолвку одного из наших ребят. Он обидится, если меня не будет.
   - Завтра? - настаивал я.
   - Ладно, завтра. С восьми вечера я буду свободна, как ветер,
   - Отлично. Как вы посмотрите на то, чтобы провести вечер на берегу моря? У меня машина. А вам свежий воздух не помешает.
   Она слегка вздернула бровь.
   - Честно говоря, я, должно быть, сошла с ума... но, несмотря на то, что я вас едва знаю, согласна. Сто лет не была за городом. Поеду с удовольствием.
   - Тогда решено. Я заеду за вами на Джордж Кросс в половине десятого. Не забудьте купальник, полотенце. А об остальном я позабочусь.
   Она довольно рассмеялась.
   - Не пойму, меня приглашают на свидание или похищают? Мне уже пора. До завтра!
   Помахав мне на прощание, она скрылась за кулисами. Я отправился к своему столику, чтобы прослушать ещё две баллады. Когда я вышел из зала, смеркалось.
   Прямо на дороге я столкнулся с сержантом Смайли. Именно сейчас мне меньше всего хотелось встретиться с этим типом. Я попытался прошмыгнуть мимо. Но он заметил и окликнул.
   - Что, все ещё на свободе? Здесь какие-то дела?
   - Личные. А что такое?
   Смайли свирепо уставился на меня.
   - Ты мне не хами, Маклин. Говорят, в деле Маккинона ты вне подозрений. Послушай моего совета - не вмешивайся. Не суй нос, куда тебя не просят. И не сомневайся, самое мое сильное желание - упрятать тебя за решетку.
   - Когда мне понадобится твой совет, обязательно спрошу. Но я думаю, не раньше, чем я облысею или поседею. До тех пор не подходи ко мне без ордера.
   - Видали мы таких крутых.
   Я понимал, конечно, что сам нарываюсь, но уж больно он был мерзок. Таким, кто в каждом видит преступника, не место в полиции.
   - Ну, что же, когда захватишь ордер, приходи в гости.
   Я отвернулся и пошел прочь. Да, логичное завершение отвратительного дня. Впрочем, уснул я спокойно и быстро
   .
   ГЛАВА 4
   Идиллическая интерлюдия
   Следующее утро выдалось просто замечательным. Небо чистое, ни облачка. Десятый день стояла жара, и в газетах уже стали появляться заметки о предстоящей засухе и неминуемой гибели урожая. Хотя для меня оставалось загадкой, как в стране, где дождь идет триста дней в году, может не хватать воды.
   Мариан Никольсон ждала меня на Джордж Кросс у большого супермаркета. На ней было что-то немыслимо розовое и легкое, выгодно оттеняющее каштановый оттенок волос.
   - Привет, Рой! - весело крикнула она, садясь в машину. - Всю ночь я пыталась сообразить, что заставило меня согласиться. Но сегодня такой чудный день, что все сомнения улетучились.
   Я рванул машину на юг к Норт Стрит, к мостам через Клайд, и выехал на юго-западное шоссе.
   - Каковы бы ни были причины, я рад, что ты здесь, поэтому попробуем чудесно провести время.
   - Можно один маленький вопросик? Судя по всему, ты знаешь, куда мы едем; мне бы тоже хотелось знать.
   - Маяк Тэрнберри. Там здорово. Убедишься сама.
   - По крайней мере, я там никогда не была. Впрочем, разве у меня есть выбор?
   - Конечно. Выбор очень простой: либо едешь со мной на маяк, либо остаешься дома.
   - Да, не густо. Или скажи "да", или домой. Не вздумай потом разыгрывать поломку автомобиля. Предупреждаю сразу, - я хорошо разбираюсь в моторах.
   Мы выехали на автостраду, ведущую к морю. В летний воскресный день, когда отдыхающие табуном устремляются на Айрширское побережье, это скоростное шоссе называют "долиной смерти". Но была только пятница, и движение оказалось не столь оживленным. Вскоре показалось море. Гладкую, как стол, поверхность, не тревожил даже легкий ветерок.
   - Сегодня штиль. Надеюсь, ты умеешь плавать?
   - Естественно.
   - О, какая замечательная девушка. Столько талантов: поет, умеет ремонтировать моторы и плавать. Есть ещё достоинства?
   - Хорошо готовлю.
   Я от души рассмеялся.
   - Можно сделать предложение руки и сердца прямо сейчас или подождать?
   Мы остановились выпить кофе в придорожном баре. Не потому, что хотелось пить, а просто, чтобы доказать самим себе, что спешить некуда. Этот день наш! За время пути мы нашли общий язык и, казалось, знаем друг друга давным - давно. Не помню, о чем мы говорили, но хорошо помню, что все время смеялись. И женщина в баре с пониманием смотрела на нас.
   Наконец ближе к полудню мы почти добрались до места. Свернули с автострады на проселок, ведущий к маяку. Тот стоял на скалах, разделенных бухтами на три гряды. В результате получалось три каменистых мыса, глубоко под водой обросших густыми водорослями. Настоящий рай для аквалангистов!
   Самая южная оконечность была достаточно плоской и во время прилива покрывалась водой. Я надеялся показать Мариан настоящий подводный ботанический сад, хорошо видный во время отлива. Через четверть мили скалы уступали место песчаному пляжу с кое-где торчавшими колючками. Мы оставили машину у маяка и перетащили снаряжение на пляж. Потом переоделись за скалами и пустились к воде. Я помедлил, залюбовавшись фигурой Мариан и её движениями. Да, я уже видел, как она поет, вижу, как плавает, интересно, как она готовит?
   Привычка к гидрокостюму сделала меня слишком чувствительным к перепаду температур. После палящего солнца вода показалась ледяной. Догнать Мариан мне удалось только на середине рифа. Она оглянулась через плечо и рассмеялась. Без маски и очков я различал под водой только размытые очертания её точеной фигуры.
   Мы запыхались, выбираясь на берег. Я пошел, взял маску, трубку и ласты, запасной комплект для Мариан.
   - А теперь приступим к первому уроку.
   - Интересно, скольких девушек ты уговаривал надеть эти штуковины?
   - Обязательное условие для успешного начала.
   Я показал, как пользоваться снаряжением, и уже через несколько минут мы плыли по подводному саду. Мариан следовала за мной тенью, как заправский аквалангист, иногда даже осмеливалась нырнуть поглубже за чем-нибудь интересным. Я вел её туда, где скалы обрывались на достаточную глубину, и вода от разросшейся на дне ламинарии приобретала темно-лиловый оттенок.
   Я резко пошел вниз, Мариан следовала за мной. Мы опустились ниже уровня водорослей. Большая рыба нырнула в морскую чащу, чувствуя себя в безопасности под их прикрытием. Вдруг Мариан рукой указала в сторону камней и пулей устремилась на поверхность. Резко обернувшись, я увидел, что её так напугало. Огромный пятифунтовый омар сидел в расщелине на раздавленных раковинах - остатках обильной трапезы. Сине-черная спина выдавала солидный возраст. Заметив, что я поворачиваю, он пытался закрыть вход в свое логово огромными клешнями величиной с кулак молотобойца.
   Но у меня ещё оставалось немного воздуха, чтобы нырнуть, схватить его за спину и поднять на поверхность.
   Мариан ждала меня наверху.
   - Что это было?
   Показав улов, я сообщил:
   - Наш обед. В меню - омар под майонезом.
   На берегу я обнаружил небольшое углубление в скале, куда и поместил добычу. Потом мы бегали наперегонки, смеялись, как дети. Пробежав, наверное, с полмили, мы возвращались, взявшись за руки и молча. В словах нужды не было.
   Потом мы устроились в глубокой лощине, согретой солнцем. Было тихо. Только жужжание шмеля, звучащее как бас-гитара, нарушало тишину. Густой завиток каштановых волос щекотал мне щеку, доносился слабый запах духов, который не смогла смыть даже морская вода. По части ароматов я был довольно искушен. Некоторые возрождали во мне самые разнообразные воспоминания. Но этот мне знаком не был.
   Я зарылся в копну её волос. Мариан смотрела на меня сквозь ресницы.
   - Мне нравятся твои духи. Как они называются?
   Мариан улыбнулась.
   - Спорим, в этом ты ты специалист. Эти - от Гойи. "Черная роза".
   - Очень приятные, и тебе идут.
   Она тихо улыбнулась. Я наклонился к ней и поцеловал...
   Потом, после обеда, я затронул тему, ради которой мы встретились. Мариан сразу стала серьезной.
   - Послушай, Рой. Я думала об этом всю ночь. Они оба мертвы. Им уже ничем не поможешь, не лучше ли оставить все как есть?
   - Нет, не лучше, - довольно разко оборвал я. - Их обоих убили. Колин однажды спас мне жизнь, и если никто не сможет найти убийцу, это должен сделать я.
   Она пожала плечами.
   - Если ты так считаешь, я помогу тебе, чем смогу. Но не думаю, что много знаю.
   - Ты знала и Энн и Колина.
   - Да, я жила с Энн больше двух лет в одной комнате. Мы ходили с ней на занятия и проводили свободное время - до того, как она начала встречаться с Колином. С ней было очень легко.
   - А с Колином?
   - Энн познакомилась с ним полгода назад. Они проводили вместе почти все время. Вначале меня приглашали - все-таки ближайшая подруга. Но быть третьей лишней не в моих правилах. Примерно в это время мне подвернулась другая квартира и работа в "Би-Джаз". Я переехала из общаги и встречались мы не часто, хотя оставались подругами.
   - Они часто ссорились?
   - Не думаю, что это вообще возможно. Они были без ума друг от друга.
   - Подумай, могла быть хоть какая-то причина, по которой Колин мог убить Энн?
   Она отрицательно покачала головой.
   - Они знали человека по фамилии Прескот?
   Мариан не смогла скрыть удивления.
   - Ты с ним знаком?
   - Только начинаю знакомиться. Где они встретились?
   - Колин познакомился с Прескотом в яхт-клубе, и тот ему очень понравился. Прескот оказался превосходным рулевым. У него полно наград за победы в гонках яхт класса "дракон". Вообще он старался опекать Колина, и делал это весьма незаметно.
   - А Элейн?
   - Вертихвостка. - В голосе Мариан послышались нотки презрения. - Из тех, что тратят баснословные деньги, только чтобы выглядеть как с картинки. Она буквально набросилась на Колина, но он её отшил.
   - Вот никогда бы не подумал, что все так банально. Мне она показалась более утонченной натурой.
   - Только не надо рассказывать, как ты был поражен красотой Элейн, её дивными формами, белокурыми волосами и голубыми глазами. Наверное, и не заметил, говорит она с акцентом или без?
   Я ухмыльнулся и оставил это без ответа. Теперь у меня была четкая связь между Колиным и Прескотом. И моя оказия в Обане - отнюдь не счастливый случай. Вероятно, Прескот - следующее звено в этой загадочной цепи событий, только боюсь, слишком жесткое звено.
   Взглянув на Мариан, я увидел, что она улыбалась.
   - Извини за допрос с пристрастием, но ты кое-что для меня прояснила, и я очень бдагодарен.
   Мы ещё немного подурачились, но прелесть дня померкла. Одевшись и собрав вещи, мы направились к машине.
   По приезде в город, оказалось, что до выступления Мариан оставалось около часа, и я пригласил её к себе.
   - Боже милостивый, теперь я понимаю, почему ты проводишь большую часть времени на катере. Твоя комната напоминает убогую ночлежку.
   - Это входит в сценарий обольщения. Прекрасно срабатывает как способ вызвать жалость.
   Но салат из омара под майонезом, приготовленный Мариан по всем правилам кулинарного искусства, заставил забыть о непрезентабельном интерьере. Эта девушка меня все больше поражала. Веселая и жизнерадостная на сцене, сдержанная и воспитанная в обществе, скромная, спокойная, умелая хозяйка в домашней обстановке. Я понял, что она не для очередного моего приключения, а гораздо больше.