Жан заметил грусть в глазах девушки. Его руки прижимали к себе тело милой подружки, и она не находила себе места от их прикосновений, чувствуя под собой твердое, большое и знакомое сокровище своего любимого человека.

Глава 10

   Под утро кто-то усердно стучал в стену, и Жан открыл глаза. К его плечу прижалась и крепко спала Лиза.
   Жан настороженно прислушался – стучали от соседей: то ли забивали гвозди в стену, то ли что-то долбили. Настойчивый стук повторился уже в другой стороне стены, и Жан начинал нервничать. Он прикрыл Лизу пледом, встал и подошел к окну.
   Во дворе, в куче мусора, рылось несколько детей. Они разгребали мусор в разные стороны, стараясь найти какие-то одежды, выброшенные жильцами, или отходы от продуктов, но кроме сломанных рам и бочек, сваленных в огромную кучу, ничего не обнаруживали. Он с жалостью посмотрел на детей, которым было не больше десяти лет, прислушался снова к стуку в стену и вышел в гостиную.
   Жан разжег буржуйку, накидал в нее последние дрова и присел рядом, вытянул к ней руки. Доски быстро разгорелись, затрещали, и комната наполнилась теплом. Он открыл дверь в спальную, чтобы теплый воздух проникал туда, и вернулся к Лизе. Только он улегся, как снова за стеной раздался стук, и вот уже Лиза открыла глаза. Она мило улыбнулась и потянула Жана к себе.
   – Это кто? – сонным голосом спросила Лиза.
   – Черт его знает. Этот стук меня разбудил еще полчаса назад, – сказал Жан и встал на кровати, сам стал стучать кулаком в стену. – Ты, олень безрогий, можешь это делать днем? – крикнул он в надежде, что его там кто-то услышит.
   Лиза лежала на подушке и смеялась, созерцая снизу его голое тело.
   – Что, услышали? – спросила она и обняла его за ногу. – Может, кому-то совсем плохо?
   – Так не гвозди же в стену забивать, – возразил Жан. – Вообще с ума посходили.
   Он посмотрел на Лизу сверху и тоже улыбнулся.
   – Этот олень, как ты говоришь, тебя не слышит.
   – Заметь, безрогий, – добавил Жан.
   Теперь в другой стороне раздался стук, и Жан опустился на кровать.
   – Позже пойду, разберусь. Нет никакого покоя.
   – А может, сейчас уже утро. Смотри, светлеет.
   Она повалила молодого человека на кровать и прижала к себе.
   – Сколько я здесь, в Ленинграде, нахожусь – все как во сне, – признался Жан.
   – Я же твой сон.
   – Ты – нет… Ты здесь, и я тебя обнимаю. Ты не можешь быть моим сном, – шептал Жан, стараясь пощекотать язычком ее ушко. – Сейчас будет тепло. Я последние дрова закинул. Утром еще схожу, иначе замерзнем здесь с тобой.
   – Я тебе не дам замерзнуть, – в ответ шептала Лиза.
   Она обхватила Жана за талию и перевернула на себя.
   – Конечно, я с тобой не замерзну, – смотрел ей в глаза и шептал Жан. – Это однозначно.
   Он провел язычком по ее горячим губам и коснулся им ее белых ровных зубов. Лиза обняла его за шею, и их губы соединились.
   Жан снова почувствовал, как огромное желание толкает его снова слиться с ней не только губами, но и телами.
   – Я люблю тебя, – шептала Лиза, не отрывая от него своего взгляда. – Я чувствую твое тепло, как бьется твое сердце. Мне кажется, что у меня с тобой один ритм его биения.
   – Они сейчас выскочат.
   – Пусть выскакивают, мы их потом соберем и обменяемся, чтобы ты был во мне, а я в тебе.
   – Я согласен. Это будет здорово! Ты знаешь, у меня есть огромное желание видеть тебя там, у себя, в моем времени. Ты не представляешь, что я тебе там устрою. Тебе очень понравится. Посмотришь, как все у нас там, в будущем.
   – Ты мне и так эту ночь устроил великолепно. Я все вспомнила с самого первого нашего знакомства. А ты помнишь?
   В ответ Жан поцеловал Лизу.
   – С тех пор, как все это произошло, я просто изменилась. Я поняла все прелести жизни и всегда ждала только тебя. Мне никто и никогда теперь не будет нужен. Ты понимаешь это? Вот ты у меня есть, и все, мне хватит на всю мою жизнь. Я постоянно хочу видеть только тебя, твои глаза, твои прекрасные волосы, твои губы, нос… – Она гладила Жана по спине, и ее руки дрожали. – Как только я тебя вижу, то просто теряю рассудок. Мне всегда хочется больше и больше быть с тобой, чтобы ты был во мне вечно. Я, наверное, какие-то извращения говорю? Прости, но я так хочу. Хочу ощущать в себе только тебя. Не знаю, что мне еще тебе наговорить. Может, это все и глупости, но они от души, от сердца.
   Жан почувствовал, как рука Лизы коснулась его мужского достоинства, поглаживала его, нежно сжимая своей маленькой ладошкой, и медленно направила в себя.
   Жан закрыл глаза и погрузился в ее теплое гнездышко.
   За стеной, как специально, давая им закончить свое дело, никто не стучал.
   Спустя полчаса снова возобновился стук, но уже где-то снизу.
   – Да этому оленю рога, видно, давно поотшибали и без моего участия, теперь бы ему ноги вырвать вместе с яйцами, чтобы у него никогда не было таких уродов-наследников, как он сам.
   – Жанчик, ну что ты сердишься? – успокаивала Лиза. – Может, у людей дела?
   – Какие могут быть дела, война кругом, а он в эту стену долбится?
   – А ты? А мы?
   – Что я? Что мы?
   – Война, а мы тут…
   – Ну и что? Мы же живые люди. Не бегать же по очереди в душевую, чтобы сам на сам удовлетворять себя.
   – Вот понесло, – Лиза снова его обняла. – Успокойся.
   Жан вытянулся на кровати поверх пледа, и Лиза положила свою голову ему на грудь.
   – Все, мое терпение кончилось. – Он приподнялся на локтях, поцеловал ее в одну, потом в другую молоденькие упругие груди. – Знать бы, сколько сейчас времени. У Клавдии Петровны часов не было?
   – Были когда-то, с кукушкой. Ты их должен был помнить. Эта кукушка тебя тогда перепугала.
   – Да ладно? Я не помню.
   – Мы сидели и пили чай, когда она стала куковать. Ты тогда замер и уставился на Клавдию Петровну. Потом спросил, точно ли она может предсказать, сколько еще лет тебе осталось прожить. Вспомнил? Все тогда рассмеялись, а Клавдия Петровна сказала, что если посчитать, сколько она за день прокукует, то люди столько просто не проживут.
   – А Люсия Петровна? Ей уже почти триста лет. Что ей дятел настучал?
   – Жан, ты неисправимый, – смеялась Лиза, обнимая своего мальчика. – Люсия Петровна – это совсем другое дело. Ты хочешь столько прожить?
   – Как она, нет. Мне лет семьдесят хватит. А ты живи вечно. Такие красавицы, как ты, должны вечно жить.
   – Мне тоже хватит столько, сколько и тебе. Ни к чему мне без тебя. Ты не представляешь, что для меня значишь. Я тебя люблю, такого сумасшедшего и хорошего.
   Неожиданно кто-то постучал в двери. Стук был громкий и настойчивый.
   Жан подскочил в постели.
   – Где мои плавки? – закричал он. – Я сейчас этому черту рога поотшибаю.
   – Лежи, – успокоила Лиза. – Я сама пойду. Может, тот старичок пришел, чтобы узнать, как мы устроились.
   Она принесла Жану высохшие над буржуйкой вещи, надела его рубашку, которая оказалась почти до колен, и направилась в коридор.
   Жан поспешил тоже одеться и вышел следом за ней.
   Лиза прислушалась, приложив ухо к двери, но неожиданно громкий стук повторился, и она шарахнулась в сторону.
   – Иди в комнату, я открою, – сказал Жан. – Кого принесло в такой ранний час? – раздраженно спросил Жан.
   – Зотовы здесь живут? – спросил женский голос.
   Жан взглянул на Лизу.
   – Тебе ничего не кажется? – шепотом спросил он.
   Лиза пожала плечами.
   – Может, ходят, документы проверяют?
   – Вам кого?
   – Зотовы здесь проживают? – теперь уже раздался мужской голос.
   Жан щелкнул замком и открыл дверь.
   – Здесь проживают! – радостно воскликнул он, и на его шее повисла девушка.
   Перепуганная Лиза прижалась к стене и не могла понять, что происходит.
   – Ин! – закричал Жан, обхватив ее обеими руками. – Заходи! Зотовы здесь проживают. А ты чего застрял? Не ожидал?
   – Ты когда-нибудь бываешь в штанах? – засмеялся радостный Ник.
   – Лиза, принимай гостей.
   Обрадованная Лиза запрыгала и захлопала в ладоши.
   – Господи, откуда вы взялись? – воскликнула она, обнимая Ника и Ин.
   – Проходите, – пригласил Жан. – Тут с утра какой-то лось все в стену стучался: я думал, что уж это он приперся к дверям.
   Лиза усадила дорогих гостей к столу. Радости ее не было предела.
   – Жанчик, иди оденься. Я чай поставлю, – сказала Лиза и забегала по гостиной.
   – Ничего себе устроились, – заметил Ник. – Двухкомнатная квартира, печка. Все условия для жизни.
   – Если не считать войны за окном, – сказала Ин.
   – Это точно, – согласился Жан. – Всю ночь было тихо. Никакой бомбежки. Нам повезло, да и вам тоже. Вы откуда?
   – Мы думали, что нас занесло куда-то в другое место, – стала объяснять Ин. – А оказались опять в Петрограде.
   – В Ленинграде, – поправил Жан.
   – Ну, да, теперь в Ленинграде. Не успеваю названия запоминать.
   – Как вы?
   – Долго рассказывать, – ответил Ник.
   – А что тут рассказывать, – сказала Ин. – Появились, и всё, как и вы.
   – Это тетушка подсуетилась. Стара стала, вот и кинула нас в самое пекло, – стал объяснять Жан. – Спасибо ей, что еще не на Курскую дугу, под танки. Бегали бы сейчас от их гусениц где-нибудь по полю…
   – Клавдия Петровна умерла, – сообщила Лиза. – Родственники потом здесь жили, тоже умерли.
   Ник поставил рюкзак на стол.
   – Мы знали, где вас искать, – сказал он, – только здесь. Ин сразу сказала, что вы можете быть только на Малой Морской улице. Вот мы сюда и двинули.
   Ин взглянула на счастливые лица Лизы и Жана.
   – Я вижу, что у вас все прекрасно. Вы не изменились за это время. И отношения, так понимаю, у вас продолжаются. Мы просто рады за вас.
   – Я думаю, и у вас тоже все очень неплохо. Вы же теперь вместе, – заметила Лиза.
   – Чего стоишь? – спросил Ник Жана. – Взрывай! Еда приехала.
   Жан открыл рюкзак и стал выкладывать на стол консервы, хлеб, обнаружил даже фляжку и колбасу.
   – Это вы оттуда прихватили? – спросил он. – Из нашего времени?
   – Нет, это Ник решил проблему еще там, у немцев. Видите – все не наше. Оказывается, Ник знает немецкий язык.
   – А здесь что? Вода? – спросила Лиза.
   – Водка там, – догадался Жан. – Стали бы они у немцев воду добывать.
   – Не вода и не водка, а спирт. – Ник открыл фляжку и дал понюхать Жану.
   – Будем гулять! Пить за победу, – торжествовал Жан. – Быстрее бы все только кончилось.
   – Быстро все не кончится, – сказала Ин. – Пока сюда к вам шли, столько мертвых видели. Кто у дома прислонился и уже мертвый, кто прямо на дороге лежит. Машины не успевают собирать. Ужас какой-то. Голодные люди… Жалко до боли их.
   – А во дворе и в парадной крысы такие огромные, как мутанты, скоро от голода на людей будут бросаться, – заметил Ник.
   – Ничего, пусть пока гуляют, – спокойно сказал Жан, открывая консервы. – Мы их потом съедим.
   – Каким он был, таким и остался, – заметила Ин. – Повзрослел только. Жанчик, тебе сколько уже лет?
   – Что, выгляжу плохо? – спросил он.
   – Ты выглядишь великолепно, ты не меняешься.
   – Некогда мне меняться, – ответил Жан. – Лиза не дает.
   – Болтунишка, – улыбнулась Лиза и прижалась к своему молодому человеку. – У вас как все складывается?
   Ин взглянула на Ника.
   – У нас все тоже очень хорошо, – уверенно ответил Ник. – Правда, милая?
   Жан сделал удивленное лицо, а Ин ему в ответ показала язык.
   – Вот так, господа пришельцы!
   – Я тут насчет обороны города с одной подругой говорил, сказал Жан. – У них отряды есть, паек получают. Сегодня надо будет к ним идти, иначе будем валяться вдоль дороги вместе с остальными.
   – И мы с вами, – обрадовалась Ин.
   – Теперь, конечно, – тут же согласился Жан. – Но мне надо еще в отряд к Кировскому заводу попасть. Бойцы, с которыми я пробирался сюда, остались там и защищают город. Я так неожиданно ушел, что просто не хочу, чтобы меня считали дезертиром.
   – Когда эта Люсия соизволит нас отсюда забрать? – спросила Ин. – Главное, чтобы не забыла.
   – Не забудет, – заверил Жан. – Берлин брать нам точно не придется, хотя и не мешало бы. Времени просто нет. У меня экзамены в этом году выпускные.
   – Ну ты и малолетка, – улыбнулся Ник.
   – Никакой он не малолетка, – вступилась Лиза. – Он довольно взрослый парень.
   – Судя по его делам – да, – Ин хлопнула тихонько Жана ладошкой по попке.
   – У вас как? – спросил Жан и разложил вилки.
   – Рюмки давай, – Ник обнял Ин. – У нас лучше всех!
   – У нас тоже. – Жан расставил рюмки, и Ник разлил спирт. – Вы представляете, кровать еще та старинная сохранилась.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента