Или, наоборот, слишком доверяла.
Изабелла вынула брошь из ридикюля, снова прочла надпись на ней. «Настоящая любовь только одна».
Вот только Ричард — не единственный.
Он не может им быть.
Изабелла с усилием взяла себя в руки и стерла со щеки остатки поцелуя, затем приколола брошь на плечо и поправила корсаж. Она очень надеялась, что ее губы не опухли, а прическа не слишком помялась. Чтобы убедиться в этом, она подняла руки и обнаружила ленту для волос, усыпанную жемчугом, там, где ей и положено было быть — повязанной вокруг взбитых локонов. Оставалось поверить в то, что вид у нее достаточно приличный.
Сделав несколько глубоких вдохов, Изабелла расправила плечи, подняла подбородок и вошла в бальный зал.
— Ах вот ты где! — воскликнула Лидия, как только заметила ее. — Я думала, ты решила уйти.
— Нет, пока еще нет.
Во взгляде Лидии промелькнуло любопытство, и Изабелла подумала, нет ли на ней свидетельств того, что ее расцеловали в саду.
— Ну, слава Богу. Настало время танца перед ужином, а лорд Кеттеринг никак не может тебя найти. Ты ведь обещала ему следующий тур, верно?
— Да, обещала. Только я не думала, что уже так поздно.
— Второй тур ты танцуешь с графом, а за ужином должна сесть со мной и Оливером. Я хочу иметь возможность восхвалять каждую твою добродетель в присутствии его сиятельства.
— Не переусердствуй, умоляю тебя. В данный момент я что-то не чувствую себя особо добродетельной.
Брови Лидии пропали под искусным тюрбаном, обернутым вокруг ее головы, и она понизила голос до заговорщического шепота:
— Что ты имеешь в виду? Где ты была, Изабелла? Или лучше спросить, с кем ты была? Расскажи мне все.
Но Изабелла только отмахнулась:
— Нечего рассказывать, и ни с кем я не была.
— Правда? — Лидия, слегка улыбаясь, отвернулась. Изабелла проследила за взглядом подруги: в дверях, выходивших на террасу, стоял Ричард во всем великолепии своего алого мундира.
При виде него у нее участился пульс. Он смотрел прямо на нее.
— Так ни с кем особенным? — поддразнила ее Лидия. — Ни с каким симпатичным офицером, например?
— Ни с кем, — твердо ответила Изабелла, и ее взгляд встретился со взглядом Ричарда. — Ни с кем вообще.
Она подняла руку и дотронулась пальцем до рубинового сердца на плече. Ричард улыбнулся в ответ, махнул ей рукой и тут же пропал в толпе.
Лидия смотрела на нее не отрываясь.
— Изабелла?
— Тсс, Лидия, — лорд Кеттеринг идет требовать свой танец.
Мгновение спустя подошел его сиятельство и поклонился дамам. Ну почему при виде его ее пульс не мог не учащаться? Он очень симпатичный мужчина и к тому же богат. Он все, что она хочет. От одного этого ее сердце должно трепетать. Если бы только этот глупец ее поцеловал, хотя бы раз…
— По-моему, это наш тур, леди Уэймот.
— Да, благодарю вас. — Она взяла его под руку.
Пока они шли танцевать, она рассматривала его, раздумывая о бабке, кузине Мин и доме в Челси, который всегда нуждался в ремонте. Она раздумывала о брате Неде и о том, что на него надо повлиять, чтобы он остепенился. Еще она думала о жалованье, которое задолжала слугам. У Изабеллы были обязанности, а лорд Кеттеринг являлся тем самым человеком, который мог бы помочь ей с их выполнением, и он нисколько не напоминал мошенника в алом мундире, чья помощь скорее всего заключалась бы в краже драгоценностей у другой женщины.
До того как Ричард прокрался в ее жизнь подобно трусливому вору, каким он, в сущности, и был, опустошая ее разум и разжигая ее чувства почти забытым ею способом, Изабелла испытывала сильное волнение от внимания лорда Кеттеринга — в списке самых богатых холостяков в возрасте до сорока лет он стоял на самом первом месте, даже с учетом того, что она не была совершенно бесчувственной и не могла бы поощрять его, если бы презирала или считала омерзительным.
Он на самом деле ей нравился. Кеттеринг был приятным и тактичным человеком, а также обладал весьма элегантными манерами. А еще он выглядел довольно-таки привлекательно. Ей повезет, если она его заполучит.
Если бы он только ее поцеловал.
Кеттеринг заметил, что Изабелла ему улыбается, него глаза зажглись робкой надеждой. Он улыбнулся ей в ответ:
— Как вам нравится бал, миледи?
— О, он очень… забавный.
Когда они заняли места в линии контрданса, Изабелла решила, что этот мужчина слишком пристоен и что поэтому она возьмется за дело сама. Она начала обдумывать способы, с помощью которых сможет прорваться сквозь непоколебимые приличия графа и дать ему понять, что демонстрация его внимания к ней только приветствуется, что она с нетерпением ждет от него поцелуя.
Если же он ее наконец поцелует, ей будет проще забыть те, другие, поцелуи.
Глава 11
Изабелла вынула брошь из ридикюля, снова прочла надпись на ней. «Настоящая любовь только одна».
Вот только Ричард — не единственный.
Он не может им быть.
Изабелла с усилием взяла себя в руки и стерла со щеки остатки поцелуя, затем приколола брошь на плечо и поправила корсаж. Она очень надеялась, что ее губы не опухли, а прическа не слишком помялась. Чтобы убедиться в этом, она подняла руки и обнаружила ленту для волос, усыпанную жемчугом, там, где ей и положено было быть — повязанной вокруг взбитых локонов. Оставалось поверить в то, что вид у нее достаточно приличный.
Сделав несколько глубоких вдохов, Изабелла расправила плечи, подняла подбородок и вошла в бальный зал.
— Ах вот ты где! — воскликнула Лидия, как только заметила ее. — Я думала, ты решила уйти.
— Нет, пока еще нет.
Во взгляде Лидии промелькнуло любопытство, и Изабелла подумала, нет ли на ней свидетельств того, что ее расцеловали в саду.
— Ну, слава Богу. Настало время танца перед ужином, а лорд Кеттеринг никак не может тебя найти. Ты ведь обещала ему следующий тур, верно?
— Да, обещала. Только я не думала, что уже так поздно.
— Второй тур ты танцуешь с графом, а за ужином должна сесть со мной и Оливером. Я хочу иметь возможность восхвалять каждую твою добродетель в присутствии его сиятельства.
— Не переусердствуй, умоляю тебя. В данный момент я что-то не чувствую себя особо добродетельной.
Брови Лидии пропали под искусным тюрбаном, обернутым вокруг ее головы, и она понизила голос до заговорщического шепота:
— Что ты имеешь в виду? Где ты была, Изабелла? Или лучше спросить, с кем ты была? Расскажи мне все.
Но Изабелла только отмахнулась:
— Нечего рассказывать, и ни с кем я не была.
— Правда? — Лидия, слегка улыбаясь, отвернулась. Изабелла проследила за взглядом подруги: в дверях, выходивших на террасу, стоял Ричард во всем великолепии своего алого мундира.
При виде него у нее участился пульс. Он смотрел прямо на нее.
— Так ни с кем особенным? — поддразнила ее Лидия. — Ни с каким симпатичным офицером, например?
— Ни с кем, — твердо ответила Изабелла, и ее взгляд встретился со взглядом Ричарда. — Ни с кем вообще.
Она подняла руку и дотронулась пальцем до рубинового сердца на плече. Ричард улыбнулся в ответ, махнул ей рукой и тут же пропал в толпе.
Лидия смотрела на нее не отрываясь.
— Изабелла?
— Тсс, Лидия, — лорд Кеттеринг идет требовать свой танец.
Мгновение спустя подошел его сиятельство и поклонился дамам. Ну почему при виде его ее пульс не мог не учащаться? Он очень симпатичный мужчина и к тому же богат. Он все, что она хочет. От одного этого ее сердце должно трепетать. Если бы только этот глупец ее поцеловал, хотя бы раз…
— По-моему, это наш тур, леди Уэймот.
— Да, благодарю вас. — Она взяла его под руку.
Пока они шли танцевать, она рассматривала его, раздумывая о бабке, кузине Мин и доме в Челси, который всегда нуждался в ремонте. Она раздумывала о брате Неде и о том, что на него надо повлиять, чтобы он остепенился. Еще она думала о жалованье, которое задолжала слугам. У Изабеллы были обязанности, а лорд Кеттеринг являлся тем самым человеком, который мог бы помочь ей с их выполнением, и он нисколько не напоминал мошенника в алом мундире, чья помощь скорее всего заключалась бы в краже драгоценностей у другой женщины.
До того как Ричард прокрался в ее жизнь подобно трусливому вору, каким он, в сущности, и был, опустошая ее разум и разжигая ее чувства почти забытым ею способом, Изабелла испытывала сильное волнение от внимания лорда Кеттеринга — в списке самых богатых холостяков в возрасте до сорока лет он стоял на самом первом месте, даже с учетом того, что она не была совершенно бесчувственной и не могла бы поощрять его, если бы презирала или считала омерзительным.
Он на самом деле ей нравился. Кеттеринг был приятным и тактичным человеком, а также обладал весьма элегантными манерами. А еще он выглядел довольно-таки привлекательно. Ей повезет, если она его заполучит.
Если бы он только ее поцеловал.
Кеттеринг заметил, что Изабелла ему улыбается, него глаза зажглись робкой надеждой. Он улыбнулся ей в ответ:
— Как вам нравится бал, миледи?
— О, он очень… забавный.
Когда они заняли места в линии контрданса, Изабелла решила, что этот мужчина слишком пристоен и что поэтому она возьмется за дело сама. Она начала обдумывать способы, с помощью которых сможет прорваться сквозь непоколебимые приличия графа и дать ему понять, что демонстрация его внимания к ней только приветствуется, что она с нетерпением ждет от него поцелуя.
Если же он ее наконец поцелует, ей будет проще забыть те, другие, поцелуи.
Глава 11
— Простите, миледи, но вы, по-моему, рехнулись.
— Напротив, Дэнни, я чувствую, что голова у меня особенно ясная. Думаю, у меня хороший план.
— Почему бы вам не оттащить эту хреновину, простите, обратно к вашей бабушке? Это положит конец всему.
Изабелла и сама думала над такой возможностью, но все же решила этого не делать.
— У меня нет уверенности, что этим все кончится, Дэнни. Виконту почему-то очень нужна эта брошь. А что, если он отправится за ней в дом бабушки? Нет, я не могу подвергать бабушку опасности.
Дэнни шаркнул ногами и уставился в пол.
— Может, он охотится вовсе и не за рубином…
— Что ты хочешь этим сказать? Ричард украл его или пытался это сделать уже три раза.
Дэнни пожал худыми плечами:
— Не знаю. Я просто подумал, что его может интересовать что-то другое.
Разумеется, Изабелла знала, о чем думает ее маленький помощник. Да, Ричард может ею интересоваться, но это не имеет никакого значения. Она не верила, что он, целуя ее подобным образом, оставался совершенно бесстрастным. Впрочем, ей его ласки тоже не были абсолютно безразличны, ион использовал ее слабость, чтобы подпитать эти сексуальные желания, зная, что любая женщина восприимчива к его обольщению. Она ясно дала это понять, когда в первый раз пришла к нему, будучи не в силах скрыть свою жажду интимной близости. Ричард знал и то, что она вдова, и то, что после смерти Руперта у нее не было любовников.
Но искушение одинокой вдовы не являлось его первостепенным мотивом. Ричарду была нужна брошь. Изабелла не знала, почему именно, но он очень хотел ее заполучить. И какой бы личный интерес он ни выказывал (видит Бог, он очень хорошо его выказывал), это всего лишь средство добыть драгоценность.
Значит, он нанесет новый удар; вот только в этот раз она предоставит ему возможность преуспеть.
— Ему все еще нужна брошь, Дэнни. Он снова попытается ее украсть, и тогда мой план сработает. Это самое лучшее, что я придумала, чтобы положить конец игре, я в этом абсолютно уверена.
Мальчик пожал плечами:
— Как скажете, миледи. Итак, кто будет действовать в этот раз?
— Йейтс, по-моему. Он работает лучше всех, а это надо сделать очень, очень хорошо.
Забавное приключение постепенно становилось самой тщетной кампанией из тех, в которых когда-либо участвовал Ричард. Изабелла изо всех сил старалась осложнить дело, и ей это удавалось.
Она больше никогда не носила «Сердце Мэллори» на публике. Он ожидал, что она, скорее, будет выставлять украшение напоказ, искушать его, но Изабелла этого не сделала. Ричард каждый вечер присутствовал на нескольких праздниках только для того, чтобы посмотреть, там ли она и надела ли она его фамильную драгоценность. Поскольку Изабелла играла роль светской львицы, найти ее не представляло затруднений. Она присутствовала на каждом заметном событии, обычно в кругу одних и тех же поклонников. Но рубиновое сердце на ее платье больше не появлялось.
Кеттеринг постоянно находился рядом с Изабеллой, и ему явно отдавалось предпочтение. Ричарда очень интересовало, преодолел ли Кеттеринг возражения родственников и скоро ли он сделает предложение.
При мысли об этом Ричарду становилось нехорошо. Он испытал ее страсть, ее желание. Он знал, что ей нужно. Вряд ли Кеттеринг сможет ей это дать. Конечно, никогда нельзя узнать, как мужчина ведет себя в интимной обстановке. Возможно, у Кеттеринга имелись скрытые резервы, но Ричард в этом сомневался. Кажется, его сиятельство относился к тому типу мужчин, которые способны совершать с женой лишь редкие пристойные совокупления исключительно с целью произвести на свет наследника, утоляя при этом собственные физические потребности где-нибудь на стороне.
В каком же печальном положении окажется женщина, подобная Изабелле! В конце концов, ей наверняка придется заводить любовников, а их брак превратится в пустую формальность.
Ну вот, одернул себя Ричард, опять он допускает, что знает, как все произойдет, в то время как на самом деле он ничего не знает. Правда состояла в том, что ему хотелось поверить в то, что между Изабеллой и Кеттерингом не может возникнуть страсть. Он просто не мог себе этого представить. Ему совсем не нравилась мысль о том, что Изабелла может довольно постанывать в объятиях другого. Ричард считал эти стоны очень эротичными и не собирался делиться ими ни с кем.
Однако Изабелла больше не давала ему возможности услышать эти стоны. Она не избегала его и даже флиртовала с ним, дразня его причудливой улыбкой, но, когда бы он ее ни пригласил, она всегда оказывалась приглашенной, а остальное время пребывала в кругу друзей и поклонников. У них никогда не находилось времени побыть наедине. Кажется, теперь она выставляла Кеттеринга напоказ больше, чем драгоценность. Каждым взглядом и каждой улыбкой она давала понять, что ей нужен только граф.
Таким образом, у Ричарда оставалась последняя надежда. Если он хочет вернуть брошь, ему придется приблизиться вплотную.
Именно поэтому он сейчас рискованно балансировал на старой виноградной лозе, взбиравшейся по стене перед окном спальни Изабеллы. Он решился на старомодную кражу.
Ему потребовалось совсем немного усилий, чтобы взломать подъемное окно, но когда он тихонько поднял его, то столкнулся с закрытыми ставнями. К счастью, ему удалось их открыть, и он проскользнул внутрь, встав на широкий подоконник. Последним препятствием являлись тяжелые портьеры. Ричард слегка отодвинул их и осмотрел комнату, не желая рисковать и столкнуться со слугой.
Залитая лунным светом комната была пуста, и Ричард, немного помедлив, слез с подоконника.
Комната Изабеллы оказалась именно такой, какой он ее запомнил, — абсолютно простой; единственными предметами, указывавшими на присутствие женщины, были туалетный столик и кружевная подушка на кровати. Интересно, как выглядела эта комната прежде. Если принять во внимание чутье Изабеллы на модные вещи, здесь, похоже, было очень красиво, и вероятно, теперь ей больно жить в таких стесненных условиях, которые и в самом деле способны довести до воровства.
Двигаясь так тихо, как только возможно, Ричард подошел к туалетному столику и сел. Резная шкатулка по-прежнему стояла на столике незапертой. Неужели Изабелла не имеет хотя бы элементарного понятия о безопасности? Шкатулка была так набита драгоценностями, что казалось, вот-вот лопнет. В лунном свете переливались бриллианты, изумруды и сапфиры. Интересно, что из этого добра принадлежит ей, если вообще что-то принадлежит? А если эти драгоценности украдены, то почему Изабелла не продала их, чтобы заново обставить дом? Для чего она их хранит?
Ричард внимательно осмотрел содержимое шкатулки с драгоценностями, а затем вернул каждую вещь именно на то место, откуда взял.
Увы, рубина в виде сердца в шкатулке не было.
Должно быть, она его спрятала. Неужели ему придется обыскивать всю комнату? Хоть это и отвратительно, кажется, выбора у него нет.
Соблюдая максимум осторожности, Ричард осмотрел каждый ящик маленького комода, покопался в нижнем белье, шалях, чулках и других интимных вещах. Он держал тонкий шелковый чулок и вдыхал аромат роз.
Внезапно поняв, что делает, Ричард испытал такое отвращение из-за собственного неуместного вторжения в женские тайны Изабеллы, что не мог продолжать. Он так и не нашел брошь, но дело слишком затягивалось. Что ж, ему придется поискать способ получше.
Так или иначе, игру пора заканчивать. Он слишком долго позволял этой игре продолжаться, и вот до чего она его довела. Он роется в белье почти незнакомой женщины. Это презренно. Еще никогда в своей жизни он не делал ничего столь бесчестного.
Ричард вылез из окна, закрыл за собой портьеры, ставни и затем по виноградной лозе спустился на крышу сарая. Когда он шел к конюшне, его не окликнул ни оскорбленный слуга, ни сосед, и Ричард был совершенно уверен, что остался незамеченным. Если бы драгоценность находилась там, где он ожидал ее найти, операция имела бы легкий успех. Ему очень хотелось посоветовать Изабелле закрывать ставни на замок, но он не собирался никому признаваться в своей выходке.
Однако он был готов признаться в другом. Пора сказать Изабелле правду о драгоценности, объяснить, зачем она ему нужна, и прийти с ней к какому-либо соглашению в обмен на возвращение броши.
Все, игра окончена.
— Это великолепная копия, мистер Йейтс! Прекрасная работа, как всегда.
— Благодарю, леди Уэймот. Рад, что вам нравится. Должно быть, она — один из его лучших клиентов, так что он, конечно, хотел ей угодить. Нет сомнения, что ювелир изготавливал копии для гораздо большего количества случаев. Печально, но для копирования мало что осталось, поэтому по этой части его ждало разочарование.
— Надеюсь, вы все сохраните в секрете, как всегда?
Лицо Йейтса приобрело оскорбленное выражение. Как она могла задать такой вопрос!
— Разумеется. Ответственность включена в гонорар, как вам хорошо известно, миледи. Сделки фирмы «Йейтс и К°» всегда носят приватный характер.
— Да, я знаю. Простите мою чрезмерную осторожность.
Ювелир снисходительно улыбнулся.
— Совершенно вас понимаю. Это очень ценная вещь, довольно-таки старинная. Мне нечасто приходится работать с ювелирными изделиями елизаветинских времен. Уверяю вас, я получил настоящее удовольствие.
Изабелла накинула на шляпку вуаль и покинула магазин. Знакомые навещали этот район нечасто, но она предпочитала не испытывать судьбу. При той частоте, с какой она наносила визиты фирме «Йейтс и К°», специализировавшейся на изготовлении копий с оригиналов, если бы ее узнали, это стало бы катастрофой.
Она никогда не ездила в эту часть города в одиночестве, Дэнни уже открыл для нее дверь экипажа.
— Ну как? Он справился с задачей?
— Да, это великолепная копия. Лорд Мэллори никогда их не отличит.
Собираясь вечером на очередной бал, Изабелла оделась с особой тщательностью. Ее платью из вышитого крепа придавала особый шик ангулемская драпировка, прикрепленная к плечу, пересекавшая спину, пропущенная под рукой и закрепленная на груди рубиновой брошью. Поддельной рубиновой брошью.
Изабелла сомневалась, что Ричард попытается сделать что-либо напоминающее предыдущий раз, когда он украл брошь, целуя ее. И все же она была полна решимости спровоцировать его на этот поступок. Минимальный корсаж платья и вызывающая линия ворота смогут, как она надеялась, помочь в этом.
Когда Изабелла приехала, Ричарда на балу не было, но он, кажется, всегда опаздывал. Она старалась не разыскивать его слишком явно, особенно из-за того, что лорд Кеттеринг вдруг стал оказывать ей особые знаки внимания — на этот раз он целовал сами ее руки в перчатках, а не воздух над ними. Кажется, он был очень доволен тем, что решился на такую дерзость. Изабелла все еще подумывала о том, как бы затащить его в темный угол, прижаться к нему и заставить поцеловать себя, но не знала, посчитает ли он это великолепной провокацией и поцелует в ответ с бешеной страстью или будет шокирован и сочтет ее желание презренным.
Ну почему респектабельные, подходящие для брака мужчины так ужасно скучны? И почему совершенно не подходящие мужчины так волнуют? Это казалось ей совершенно нечестным.
Тем не менее Изабелла мгновенно почувствовала, когда явился Ричард. Он продолжал вызывать большое волнение везде, где бы ни появлялся. Его потрясающая внешность и командная нотка притягивали внимание женщин словно магнит.
Изабелла привыкла, что ее охватывал жар при виде его. Она была не более равнодушна к нему, чем любая другая женщина, даже еще меньше, потому что имела сомнительную честь поближе изучить эти широкие плечи. Всю прошедшую неделю она изо всех сил пыталась не обращать внимания на жар и не подпускать его к сердцу, но сегодня ей просто необходимо обратить на это внимание и отдаться на волю опасному чувству.
Наконец виконт увидел ее, и она чуть не задохнулась. В том месте, где он стоял, образовалась волна неприкрытого желания. Эта волна распространилась по залу и пересеклась с такой же волной, исходившей от нее. Его глаза блестели в знак признания того, что случилось между ними. Он сделал все, что мог, чтобы заставить ее желать себя, и это ему удалось. Один-единственный взгляд сказал ей, что запланированная попытка поощрить другое обольщение не имеет ничего общего с рубиновой брошью.
— Мой танец, леди Уэймот?
Изабелла повернулась к лорду Истону, надеясь, что ее лицо не так раскраснелось, как могло быть на самом деле.
— Да, сэр. Я с нетерпением ожидала этой минуты.
— Правда?
Дородный лорд средних лет, состоящий в счастливом браке, улыбнулся ей насмешливой улыбкой:
— Как же иначе, когда вы всегда говорите мне столько льстивых слов? — Он расправил плечи и предложил ей руку.
Изабелла быстро взглянула на Ричарда. Виконт смотрел на ее грудь. Увидев брошь, он усмехнулся.
Изабелла чувствовала на себе его взгляд во время всего танца с лордом Истоном. Эта странная порочная связь между ними, их пылкое осязание друг друга накаляли атмосферу, и не обращать на нее внимание было нельзя.
Изабелла наделала во время танца множество ошибок, и лорд Истон поддразнивал ее тем, что неловкость вызвана тайной страстью, которую она к нему испытывает. Что ж, наполовину он был прав.
Когда танец, казавшийся бесконечным, наконец-то закончился, Ричард тут же оказался рядом.
— Вы всю неделю избегали меня, Изабелла.
— Вовсе нет. Просто вы по случайности обращались ко мне в неподходящие моменты. — Она на секунду прикоснулась веером к его рукаву. — Однако на следующий танец я не приглашена. Здесь есть сад?
Виконт удивленно поднял брови:
— Но сейчас идет дождь.
— Да? Как некстати. — Изабелла одарила его самой лучезарной улыбкой. — Надо просто проявить находчивость.
— Думаю, нам что-нибудь удастся сделать. — Голос Ричарда стал хрипловатым и очень соблазнительным. — Возьмите мою руку. Мы идем на прогулку.
Ричард провел ее через несколько комнат, в которых группами собирались те, кто не танцевал. Изабелла не имела ни малейшего понятия о том, куда они направляются, да и он, наверное, тоже. В конце концов, когда они дошли до маленького занавешенного алькова, он затащил ее внутрь и задвинул занавески, а затем, не говоря ни слова, обнял ее и приблизил губы к ее губам.
Поцелуй показался Изабелле жарким и необузданным. Ощущения распространились по ее телу и наполнили ее целиком. Но виконт слишком быстро отпрянул от нее, оставив ее задыхающейся и словно обобранной.
— Я всю неделю ждал, когда смогу сделать это снова, — сказал Ричард и прижался лбом к ее лбу, легко поглаживая пальцем верх ее груди, заставляя ее часто дышать.
— Правда? Я надеялась, что…
— Я видел это местечко раньше и понял, что это будет великолепное прибежище для… Эй, эй, я сказал…
Сэр Уолтер Херрик стоял в алькове, придерживая отодвинутую занавеску.
Изабелла отодвинулась от Ричарда, но было уже поздно. Глаза сэра Уолтера сделались огромными от удивления, и некоторое время он переводил взгляд с одного на другого и обратно. Затем Херрик остановил взгляд на Изабелле и разочарованно нахмурился.
— Извините, — чопорно проговорил он и задернул занавеску.
Изабелла закрыла лицо руками. Господи, не дай ему разнести сплетню. Он знаком с лордом Кеттерингом. Если граф узнает, что она пряталась в темном алькове и целовалась с лордом Мэллори…
Ричард отступил на шаг и отодвинул занавеску.
— Я не стал бы волноваться по поводу этого Херрика. Он ничего не расскажет.
Изабелла подняла голову:
— Откуда такая уверенность?
Виконт посмотрел по сторонам, затем взял Изабеллу под локоть и вывел из алькова.
— Вы видели, с кем он был?
— Нет.
— С мисс Арбетнот.
— С Элоизой Арбетнот?
— Именно. И по-моему, их намерения очень напоминали наши.
Глаза Изабеллы округлились от удивления.
— Но она уже обручена с лордом Биллингзом!
— Абсолютно точно. Херрик не расскажет ничего о нас, потому что не захочет, чтобы мы что-нибудь рассказали о них.
— А, ну тогда слава Богу.
Изабелла надеялась, что виконт окажется прав. Она терпеть не могла лицемерие, но ей совершенно не хотелось, чтобы лорду Кеттерингу стало известно о том, что его предполагаемая невеста целовалась с другим.
К тому же Ричарда она целовала в интересах дела. Это был не просто момент удовольствия. В каком-то смысле Изабелла пожертвовала своим достоинством, раз и навсегда удаляя его от настоящей броши. Она сделала это ради бабки. Но ее план не удался, потому что Ричард еще не взял копию. В мерцающем свете свечей бального зала, и особенно в темноте алькова, было бы почти невозможно распознать поддельные камни.
Нет, он не поэтому не взял брошь. Просто у него не хватило времени.
Они сделали из алькова не более двух шагов, когда Изабелла резко остановилась. Поблизости никого не было, поэтому она прижала руки к его груди, будучи уверенной, что он почувствует брошь у нее на груди.
— Непохоже, что сэр Уолтер вернется. Нам обязательно надо уйти?
Виконт улыбнулся и осторожно убрал ее руки.
— Вы бесстыдница, да?
Изабелла почувствовала, что краснеет.
— На самом деле вы просто восхитительны — то смелая и свободная одалиска, то стыдящаяся невинность. Однако, как бы мне ни хотелось продолжить то, что не удалось, думаю, лучше больше не искушать судьбу.
— Вы просто испугались. Я бы вас соблазнила. Он сжал ее руку.
— Дорогая, вы все время лишь искушаете меня. Но я не буду рисковать вашей репутацией. Давайте вернемся в бальный зал. В конце концов, ночь еще только началась.
Так, значит, он согласен на следующий эпизод. Теперь ее задача все правильно устроить. Изабелла не оставляла надежду на это, когда виконт вел ее обратно в бальный зал, и молилась, чтобы ее надежды не оказались такими же фальшивыми, как рубин у нее на груди.
В итоге Изабелла очень артистично соблазняла виконта всю оставшуюся часть вечера — она постоянно выставляла брошь напоказ, делая свое желание еще очевиднее и заодно выставляя напоказ грудь, едва прикрытую заниженным корсажем. Но он колебался, все время наслаждаясь видом груди и броши, достаточно откровенным для того, чтобы свести с ума любого здорового мужчину.
Под конец Изабелла готова была швырнуть брошь ему в лицо. Она хотела, чтобы Ричард забрал брошь, она жаждала продолжения игры.
Сам же Ричард, увидев, что брошь на ней, передумал и решил не рассказывать ей правду. Она лишь поддразнивала его всю неделю, улыбалась, заигрывала, держала на расстоянии и никогда не надевала брошь. И вот сегодня она атаковала его, как тигрица. Неужели красотка надеялась, что он заберет брошь тем же способом, каким сделал это в прошлый раз? Или она хотела добавить немного эротики в игру и передавать брошь то туда, то сюда, пока они будут целоваться?
Напрасно. Его в эту игру втянуть не удастся. Когда он целовал Изабеллу, у него не было сомнений в своей правоте. Ричард был бы абсолютно счастлив, если бы проводил за этим занятием каждый вечер и даже больше. Но он не станет еще раз красть брошь прямо с ее груди, не даст ей еще одной возможности продемонстрировать ловкость карманной воровки и навыки актрисы. Один раз она уже заставила его поверить, будто настолько ошеломлена его поцелуями и настолько рассеяна, что даже не заметила, как он взял драгоценность.
Ричард вовсе не собирался действовать как человек, которого можно одурачить дважды. На этот раз у него в запасе имелся другой план сражения, и он был готов осуществить этот план.
Когда они вернулись в бальный зал, Ричард оставался подле своей очаровательной партнерши достаточно долго и выяснил, что ею обещано несколько танцев в течение вечера. Он и сам с удовольствием потанцевал бы с Изабеллой, но его мысли занимали совершенно другие вещи. Пока она танцевала с лордом Фрэнсисом Гиллиардом, который, кажется, оказывал ей внимание с той же целью, что и Кеттеринг, Ричард торопливо отступил.
Некоторое время спустя, одетый во все черное, он еще раз вскарабкался по старой виноградной лозе к спальне Изабеллы, проник через окно, занял позицию на широком подоконнике и, устроившись поудобнее, стал ждать.
Он не собирался снова обыскивать ее вещи, а решил посмотреть, куда она положит брошь после того, как отколет ее с платья. Потом, убедившись, что Изабелла заснула, он покинет свое укрытие и заберет брошь.
Конечно, ему придется смотреть, как она раздевается, но в конце концов, это только усилит впечатление от победы.
— Напротив, Дэнни, я чувствую, что голова у меня особенно ясная. Думаю, у меня хороший план.
— Почему бы вам не оттащить эту хреновину, простите, обратно к вашей бабушке? Это положит конец всему.
Изабелла и сама думала над такой возможностью, но все же решила этого не делать.
— У меня нет уверенности, что этим все кончится, Дэнни. Виконту почему-то очень нужна эта брошь. А что, если он отправится за ней в дом бабушки? Нет, я не могу подвергать бабушку опасности.
Дэнни шаркнул ногами и уставился в пол.
— Может, он охотится вовсе и не за рубином…
— Что ты хочешь этим сказать? Ричард украл его или пытался это сделать уже три раза.
Дэнни пожал худыми плечами:
— Не знаю. Я просто подумал, что его может интересовать что-то другое.
Разумеется, Изабелла знала, о чем думает ее маленький помощник. Да, Ричард может ею интересоваться, но это не имеет никакого значения. Она не верила, что он, целуя ее подобным образом, оставался совершенно бесстрастным. Впрочем, ей его ласки тоже не были абсолютно безразличны, ион использовал ее слабость, чтобы подпитать эти сексуальные желания, зная, что любая женщина восприимчива к его обольщению. Она ясно дала это понять, когда в первый раз пришла к нему, будучи не в силах скрыть свою жажду интимной близости. Ричард знал и то, что она вдова, и то, что после смерти Руперта у нее не было любовников.
Но искушение одинокой вдовы не являлось его первостепенным мотивом. Ричарду была нужна брошь. Изабелла не знала, почему именно, но он очень хотел ее заполучить. И какой бы личный интерес он ни выказывал (видит Бог, он очень хорошо его выказывал), это всего лишь средство добыть драгоценность.
Значит, он нанесет новый удар; вот только в этот раз она предоставит ему возможность преуспеть.
— Ему все еще нужна брошь, Дэнни. Он снова попытается ее украсть, и тогда мой план сработает. Это самое лучшее, что я придумала, чтобы положить конец игре, я в этом абсолютно уверена.
Мальчик пожал плечами:
— Как скажете, миледи. Итак, кто будет действовать в этот раз?
— Йейтс, по-моему. Он работает лучше всех, а это надо сделать очень, очень хорошо.
Забавное приключение постепенно становилось самой тщетной кампанией из тех, в которых когда-либо участвовал Ричард. Изабелла изо всех сил старалась осложнить дело, и ей это удавалось.
Она больше никогда не носила «Сердце Мэллори» на публике. Он ожидал, что она, скорее, будет выставлять украшение напоказ, искушать его, но Изабелла этого не сделала. Ричард каждый вечер присутствовал на нескольких праздниках только для того, чтобы посмотреть, там ли она и надела ли она его фамильную драгоценность. Поскольку Изабелла играла роль светской львицы, найти ее не представляло затруднений. Она присутствовала на каждом заметном событии, обычно в кругу одних и тех же поклонников. Но рубиновое сердце на ее платье больше не появлялось.
Кеттеринг постоянно находился рядом с Изабеллой, и ему явно отдавалось предпочтение. Ричарда очень интересовало, преодолел ли Кеттеринг возражения родственников и скоро ли он сделает предложение.
При мысли об этом Ричарду становилось нехорошо. Он испытал ее страсть, ее желание. Он знал, что ей нужно. Вряд ли Кеттеринг сможет ей это дать. Конечно, никогда нельзя узнать, как мужчина ведет себя в интимной обстановке. Возможно, у Кеттеринга имелись скрытые резервы, но Ричард в этом сомневался. Кажется, его сиятельство относился к тому типу мужчин, которые способны совершать с женой лишь редкие пристойные совокупления исключительно с целью произвести на свет наследника, утоляя при этом собственные физические потребности где-нибудь на стороне.
В каком же печальном положении окажется женщина, подобная Изабелле! В конце концов, ей наверняка придется заводить любовников, а их брак превратится в пустую формальность.
Ну вот, одернул себя Ричард, опять он допускает, что знает, как все произойдет, в то время как на самом деле он ничего не знает. Правда состояла в том, что ему хотелось поверить в то, что между Изабеллой и Кеттерингом не может возникнуть страсть. Он просто не мог себе этого представить. Ему совсем не нравилась мысль о том, что Изабелла может довольно постанывать в объятиях другого. Ричард считал эти стоны очень эротичными и не собирался делиться ими ни с кем.
Однако Изабелла больше не давала ему возможности услышать эти стоны. Она не избегала его и даже флиртовала с ним, дразня его причудливой улыбкой, но, когда бы он ее ни пригласил, она всегда оказывалась приглашенной, а остальное время пребывала в кругу друзей и поклонников. У них никогда не находилось времени побыть наедине. Кажется, теперь она выставляла Кеттеринга напоказ больше, чем драгоценность. Каждым взглядом и каждой улыбкой она давала понять, что ей нужен только граф.
Таким образом, у Ричарда оставалась последняя надежда. Если он хочет вернуть брошь, ему придется приблизиться вплотную.
Именно поэтому он сейчас рискованно балансировал на старой виноградной лозе, взбиравшейся по стене перед окном спальни Изабеллы. Он решился на старомодную кражу.
Ему потребовалось совсем немного усилий, чтобы взломать подъемное окно, но когда он тихонько поднял его, то столкнулся с закрытыми ставнями. К счастью, ему удалось их открыть, и он проскользнул внутрь, встав на широкий подоконник. Последним препятствием являлись тяжелые портьеры. Ричард слегка отодвинул их и осмотрел комнату, не желая рисковать и столкнуться со слугой.
Залитая лунным светом комната была пуста, и Ричард, немного помедлив, слез с подоконника.
Комната Изабеллы оказалась именно такой, какой он ее запомнил, — абсолютно простой; единственными предметами, указывавшими на присутствие женщины, были туалетный столик и кружевная подушка на кровати. Интересно, как выглядела эта комната прежде. Если принять во внимание чутье Изабеллы на модные вещи, здесь, похоже, было очень красиво, и вероятно, теперь ей больно жить в таких стесненных условиях, которые и в самом деле способны довести до воровства.
Двигаясь так тихо, как только возможно, Ричард подошел к туалетному столику и сел. Резная шкатулка по-прежнему стояла на столике незапертой. Неужели Изабелла не имеет хотя бы элементарного понятия о безопасности? Шкатулка была так набита драгоценностями, что казалось, вот-вот лопнет. В лунном свете переливались бриллианты, изумруды и сапфиры. Интересно, что из этого добра принадлежит ей, если вообще что-то принадлежит? А если эти драгоценности украдены, то почему Изабелла не продала их, чтобы заново обставить дом? Для чего она их хранит?
Ричард внимательно осмотрел содержимое шкатулки с драгоценностями, а затем вернул каждую вещь именно на то место, откуда взял.
Увы, рубина в виде сердца в шкатулке не было.
Должно быть, она его спрятала. Неужели ему придется обыскивать всю комнату? Хоть это и отвратительно, кажется, выбора у него нет.
Соблюдая максимум осторожности, Ричард осмотрел каждый ящик маленького комода, покопался в нижнем белье, шалях, чулках и других интимных вещах. Он держал тонкий шелковый чулок и вдыхал аромат роз.
Внезапно поняв, что делает, Ричард испытал такое отвращение из-за собственного неуместного вторжения в женские тайны Изабеллы, что не мог продолжать. Он так и не нашел брошь, но дело слишком затягивалось. Что ж, ему придется поискать способ получше.
Так или иначе, игру пора заканчивать. Он слишком долго позволял этой игре продолжаться, и вот до чего она его довела. Он роется в белье почти незнакомой женщины. Это презренно. Еще никогда в своей жизни он не делал ничего столь бесчестного.
Ричард вылез из окна, закрыл за собой портьеры, ставни и затем по виноградной лозе спустился на крышу сарая. Когда он шел к конюшне, его не окликнул ни оскорбленный слуга, ни сосед, и Ричард был совершенно уверен, что остался незамеченным. Если бы драгоценность находилась там, где он ожидал ее найти, операция имела бы легкий успех. Ему очень хотелось посоветовать Изабелле закрывать ставни на замок, но он не собирался никому признаваться в своей выходке.
Однако он был готов признаться в другом. Пора сказать Изабелле правду о драгоценности, объяснить, зачем она ему нужна, и прийти с ней к какому-либо соглашению в обмен на возвращение броши.
Все, игра окончена.
— Это великолепная копия, мистер Йейтс! Прекрасная работа, как всегда.
— Благодарю, леди Уэймот. Рад, что вам нравится. Должно быть, она — один из его лучших клиентов, так что он, конечно, хотел ей угодить. Нет сомнения, что ювелир изготавливал копии для гораздо большего количества случаев. Печально, но для копирования мало что осталось, поэтому по этой части его ждало разочарование.
— Надеюсь, вы все сохраните в секрете, как всегда?
Лицо Йейтса приобрело оскорбленное выражение. Как она могла задать такой вопрос!
— Разумеется. Ответственность включена в гонорар, как вам хорошо известно, миледи. Сделки фирмы «Йейтс и К°» всегда носят приватный характер.
— Да, я знаю. Простите мою чрезмерную осторожность.
Ювелир снисходительно улыбнулся.
— Совершенно вас понимаю. Это очень ценная вещь, довольно-таки старинная. Мне нечасто приходится работать с ювелирными изделиями елизаветинских времен. Уверяю вас, я получил настоящее удовольствие.
Изабелла накинула на шляпку вуаль и покинула магазин. Знакомые навещали этот район нечасто, но она предпочитала не испытывать судьбу. При той частоте, с какой она наносила визиты фирме «Йейтс и К°», специализировавшейся на изготовлении копий с оригиналов, если бы ее узнали, это стало бы катастрофой.
Она никогда не ездила в эту часть города в одиночестве, Дэнни уже открыл для нее дверь экипажа.
— Ну как? Он справился с задачей?
— Да, это великолепная копия. Лорд Мэллори никогда их не отличит.
Собираясь вечером на очередной бал, Изабелла оделась с особой тщательностью. Ее платью из вышитого крепа придавала особый шик ангулемская драпировка, прикрепленная к плечу, пересекавшая спину, пропущенная под рукой и закрепленная на груди рубиновой брошью. Поддельной рубиновой брошью.
Изабелла сомневалась, что Ричард попытается сделать что-либо напоминающее предыдущий раз, когда он украл брошь, целуя ее. И все же она была полна решимости спровоцировать его на этот поступок. Минимальный корсаж платья и вызывающая линия ворота смогут, как она надеялась, помочь в этом.
Когда Изабелла приехала, Ричарда на балу не было, но он, кажется, всегда опаздывал. Она старалась не разыскивать его слишком явно, особенно из-за того, что лорд Кеттеринг вдруг стал оказывать ей особые знаки внимания — на этот раз он целовал сами ее руки в перчатках, а не воздух над ними. Кажется, он был очень доволен тем, что решился на такую дерзость. Изабелла все еще подумывала о том, как бы затащить его в темный угол, прижаться к нему и заставить поцеловать себя, но не знала, посчитает ли он это великолепной провокацией и поцелует в ответ с бешеной страстью или будет шокирован и сочтет ее желание презренным.
Ну почему респектабельные, подходящие для брака мужчины так ужасно скучны? И почему совершенно не подходящие мужчины так волнуют? Это казалось ей совершенно нечестным.
Тем не менее Изабелла мгновенно почувствовала, когда явился Ричард. Он продолжал вызывать большое волнение везде, где бы ни появлялся. Его потрясающая внешность и командная нотка притягивали внимание женщин словно магнит.
Изабелла привыкла, что ее охватывал жар при виде его. Она была не более равнодушна к нему, чем любая другая женщина, даже еще меньше, потому что имела сомнительную честь поближе изучить эти широкие плечи. Всю прошедшую неделю она изо всех сил пыталась не обращать внимания на жар и не подпускать его к сердцу, но сегодня ей просто необходимо обратить на это внимание и отдаться на волю опасному чувству.
Наконец виконт увидел ее, и она чуть не задохнулась. В том месте, где он стоял, образовалась волна неприкрытого желания. Эта волна распространилась по залу и пересеклась с такой же волной, исходившей от нее. Его глаза блестели в знак признания того, что случилось между ними. Он сделал все, что мог, чтобы заставить ее желать себя, и это ему удалось. Один-единственный взгляд сказал ей, что запланированная попытка поощрить другое обольщение не имеет ничего общего с рубиновой брошью.
— Мой танец, леди Уэймот?
Изабелла повернулась к лорду Истону, надеясь, что ее лицо не так раскраснелось, как могло быть на самом деле.
— Да, сэр. Я с нетерпением ожидала этой минуты.
— Правда?
Дородный лорд средних лет, состоящий в счастливом браке, улыбнулся ей насмешливой улыбкой:
— Как же иначе, когда вы всегда говорите мне столько льстивых слов? — Он расправил плечи и предложил ей руку.
Изабелла быстро взглянула на Ричарда. Виконт смотрел на ее грудь. Увидев брошь, он усмехнулся.
Изабелла чувствовала на себе его взгляд во время всего танца с лордом Истоном. Эта странная порочная связь между ними, их пылкое осязание друг друга накаляли атмосферу, и не обращать на нее внимание было нельзя.
Изабелла наделала во время танца множество ошибок, и лорд Истон поддразнивал ее тем, что неловкость вызвана тайной страстью, которую она к нему испытывает. Что ж, наполовину он был прав.
Когда танец, казавшийся бесконечным, наконец-то закончился, Ричард тут же оказался рядом.
— Вы всю неделю избегали меня, Изабелла.
— Вовсе нет. Просто вы по случайности обращались ко мне в неподходящие моменты. — Она на секунду прикоснулась веером к его рукаву. — Однако на следующий танец я не приглашена. Здесь есть сад?
Виконт удивленно поднял брови:
— Но сейчас идет дождь.
— Да? Как некстати. — Изабелла одарила его самой лучезарной улыбкой. — Надо просто проявить находчивость.
— Думаю, нам что-нибудь удастся сделать. — Голос Ричарда стал хрипловатым и очень соблазнительным. — Возьмите мою руку. Мы идем на прогулку.
Ричард провел ее через несколько комнат, в которых группами собирались те, кто не танцевал. Изабелла не имела ни малейшего понятия о том, куда они направляются, да и он, наверное, тоже. В конце концов, когда они дошли до маленького занавешенного алькова, он затащил ее внутрь и задвинул занавески, а затем, не говоря ни слова, обнял ее и приблизил губы к ее губам.
Поцелуй показался Изабелле жарким и необузданным. Ощущения распространились по ее телу и наполнили ее целиком. Но виконт слишком быстро отпрянул от нее, оставив ее задыхающейся и словно обобранной.
— Я всю неделю ждал, когда смогу сделать это снова, — сказал Ричард и прижался лбом к ее лбу, легко поглаживая пальцем верх ее груди, заставляя ее часто дышать.
— Правда? Я надеялась, что…
— Я видел это местечко раньше и понял, что это будет великолепное прибежище для… Эй, эй, я сказал…
Сэр Уолтер Херрик стоял в алькове, придерживая отодвинутую занавеску.
Изабелла отодвинулась от Ричарда, но было уже поздно. Глаза сэра Уолтера сделались огромными от удивления, и некоторое время он переводил взгляд с одного на другого и обратно. Затем Херрик остановил взгляд на Изабелле и разочарованно нахмурился.
— Извините, — чопорно проговорил он и задернул занавеску.
Изабелла закрыла лицо руками. Господи, не дай ему разнести сплетню. Он знаком с лордом Кеттерингом. Если граф узнает, что она пряталась в темном алькове и целовалась с лордом Мэллори…
Ричард отступил на шаг и отодвинул занавеску.
— Я не стал бы волноваться по поводу этого Херрика. Он ничего не расскажет.
Изабелла подняла голову:
— Откуда такая уверенность?
Виконт посмотрел по сторонам, затем взял Изабеллу под локоть и вывел из алькова.
— Вы видели, с кем он был?
— Нет.
— С мисс Арбетнот.
— С Элоизой Арбетнот?
— Именно. И по-моему, их намерения очень напоминали наши.
Глаза Изабеллы округлились от удивления.
— Но она уже обручена с лордом Биллингзом!
— Абсолютно точно. Херрик не расскажет ничего о нас, потому что не захочет, чтобы мы что-нибудь рассказали о них.
— А, ну тогда слава Богу.
Изабелла надеялась, что виконт окажется прав. Она терпеть не могла лицемерие, но ей совершенно не хотелось, чтобы лорду Кеттерингу стало известно о том, что его предполагаемая невеста целовалась с другим.
К тому же Ричарда она целовала в интересах дела. Это был не просто момент удовольствия. В каком-то смысле Изабелла пожертвовала своим достоинством, раз и навсегда удаляя его от настоящей броши. Она сделала это ради бабки. Но ее план не удался, потому что Ричард еще не взял копию. В мерцающем свете свечей бального зала, и особенно в темноте алькова, было бы почти невозможно распознать поддельные камни.
Нет, он не поэтому не взял брошь. Просто у него не хватило времени.
Они сделали из алькова не более двух шагов, когда Изабелла резко остановилась. Поблизости никого не было, поэтому она прижала руки к его груди, будучи уверенной, что он почувствует брошь у нее на груди.
— Непохоже, что сэр Уолтер вернется. Нам обязательно надо уйти?
Виконт улыбнулся и осторожно убрал ее руки.
— Вы бесстыдница, да?
Изабелла почувствовала, что краснеет.
— На самом деле вы просто восхитительны — то смелая и свободная одалиска, то стыдящаяся невинность. Однако, как бы мне ни хотелось продолжить то, что не удалось, думаю, лучше больше не искушать судьбу.
— Вы просто испугались. Я бы вас соблазнила. Он сжал ее руку.
— Дорогая, вы все время лишь искушаете меня. Но я не буду рисковать вашей репутацией. Давайте вернемся в бальный зал. В конце концов, ночь еще только началась.
Так, значит, он согласен на следующий эпизод. Теперь ее задача все правильно устроить. Изабелла не оставляла надежду на это, когда виконт вел ее обратно в бальный зал, и молилась, чтобы ее надежды не оказались такими же фальшивыми, как рубин у нее на груди.
В итоге Изабелла очень артистично соблазняла виконта всю оставшуюся часть вечера — она постоянно выставляла брошь напоказ, делая свое желание еще очевиднее и заодно выставляя напоказ грудь, едва прикрытую заниженным корсажем. Но он колебался, все время наслаждаясь видом груди и броши, достаточно откровенным для того, чтобы свести с ума любого здорового мужчину.
Под конец Изабелла готова была швырнуть брошь ему в лицо. Она хотела, чтобы Ричард забрал брошь, она жаждала продолжения игры.
Сам же Ричард, увидев, что брошь на ней, передумал и решил не рассказывать ей правду. Она лишь поддразнивала его всю неделю, улыбалась, заигрывала, держала на расстоянии и никогда не надевала брошь. И вот сегодня она атаковала его, как тигрица. Неужели красотка надеялась, что он заберет брошь тем же способом, каким сделал это в прошлый раз? Или она хотела добавить немного эротики в игру и передавать брошь то туда, то сюда, пока они будут целоваться?
Напрасно. Его в эту игру втянуть не удастся. Когда он целовал Изабеллу, у него не было сомнений в своей правоте. Ричард был бы абсолютно счастлив, если бы проводил за этим занятием каждый вечер и даже больше. Но он не станет еще раз красть брошь прямо с ее груди, не даст ей еще одной возможности продемонстрировать ловкость карманной воровки и навыки актрисы. Один раз она уже заставила его поверить, будто настолько ошеломлена его поцелуями и настолько рассеяна, что даже не заметила, как он взял драгоценность.
Ричард вовсе не собирался действовать как человек, которого можно одурачить дважды. На этот раз у него в запасе имелся другой план сражения, и он был готов осуществить этот план.
Когда они вернулись в бальный зал, Ричард оставался подле своей очаровательной партнерши достаточно долго и выяснил, что ею обещано несколько танцев в течение вечера. Он и сам с удовольствием потанцевал бы с Изабеллой, но его мысли занимали совершенно другие вещи. Пока она танцевала с лордом Фрэнсисом Гиллиардом, который, кажется, оказывал ей внимание с той же целью, что и Кеттеринг, Ричард торопливо отступил.
Некоторое время спустя, одетый во все черное, он еще раз вскарабкался по старой виноградной лозе к спальне Изабеллы, проник через окно, занял позицию на широком подоконнике и, устроившись поудобнее, стал ждать.
Он не собирался снова обыскивать ее вещи, а решил посмотреть, куда она положит брошь после того, как отколет ее с платья. Потом, убедившись, что Изабелла заснула, он покинет свое укрытие и заберет брошь.
Конечно, ему придется смотреть, как она раздевается, но в конце концов, это только усилит впечатление от победы.