Страница:
Только бы он переключил свое внимание с Кипящего Моря. Тем более что
Кыонайн исчерпал информацию относительно этого объекта.
Глава четырнадцатая
По какой-то неизвестной ему причине коридоры и туннели становились
все больше и шире. Во всяком случае так казалось Хэну. Возможно, они с
Дракмус оставили их в стороне, когда шли по предыдущему сектору. А
может, они были просто забиты беженцами. Возможен и еще один вариант:
здешние селониане предпочитают передвигаться в вертикальном положении. В
туннелях было прохладно и сухо, как и в остальных подземных переходах,
тут стоял несколько затхлый запах. Как и везде, помещения освещались
мрачным багрянцем. Поверхность полов и стен также выровнена, но тут
туннели не только просторные, в них и селониан меньше, причем
значительно меньше.
Как бы то ни было, но такие перемены вполне устраивали Хэна. Стоило
ему выпрямиться, как спустя уже несколько минут и спина, и ноги
перестали у него ныть. Теперь и двигаться можно гораздо быстрее. А то
Дракмус готова была взбеситься, так медленно он передвигался на
карачках. Убедившись, что Хэн почти не отстает от нее, Дракмус сменила
гнев на милость.
Конечно, это не значит, что она перестала нестись вперед, словно
лошадь, почуявшая конюшню. Хэн решил применить новую тактику и принялся
задавать разные вопросы:
- Уважаемая Дракмус, я понимаю, вы не вправе рассказать мне, куда мы
направляемся и зачем, но, может быть, вы сообщите, откуда исходят эти
распоряжения?
Дракмус промолчала и даже не сказала, что не может ответить и на
такой вопрос. Хэн понял, что он угадал.
- Это лицо находится в пределах вашей септы? - продолжал допытываться
Хэн Соло. - А может, откуда-то повыше? От руководства какого-то
объединения или группировки?
- Уважаемый Соло, прошу вас, не допытывайтесь! У меня на ваш счет
строжайший приказ. От самых верхов. Вы вправе знать больше, знать все,
но вы не должны, не можете узнать об этом от меня.
Этим сказано многое, хотя и не все, что он хотел бы узнать, размышлял
Хэн, шагая рядом с селонианкой. Хотя у него и нет надежной информации,
можно сделать ряд выводов. Все не так уж и плохо. Тебе не доверяют, но
ведь тебя не убили и не оставили в темнице. О чем-то это говорит. Ответ
ясен, хотя и не до конца. Старая история. Он зачем-то нужен. Он может
что-то для них сделать, что-то сообщить такое, что им необходимо знать.
О чем именно может идти речь? Да о чем угодно. Техническая помощь.
Политические связи, консультация по военным вопросам. Доступ к какой-то
информации, которой он обладает, не догадываясь о ее важности. Рецепт
мутантов-зомби. Может быть, что-то еще.
Может быть, все совсем не так. Если он им нужен, то зачем же он
находится здесь, оторванный от средств и источников информации? Скорее
всего, они знают, что он может им пригодиться. Понадобиться. Но пока они
не убедятся, что ему можно доверять, его будут держать в качестве
"консервов". Не иначе. Итак, он нужен селонианам, но они не уверены, что
ему можно верить. А может, не знают, захочет ли он с ними сотрудничать.
На этот счет Хэн не был уверен и сам. Он не представляет, на чьей они
стороне, какими идеями движимы эти лица. Он даже не уверен, в чем
состоит борьба, которую они ведут. Еще до того, как его схватили
легионеры, на Кореллиане сложилась такая обстановка, которую можно было
бы назвать войной всех против всех. Что за это время успело произойти,
во что вылилась та ситуация или во что она переродилась - ему
неизвестно. К настоящему времени логовище Дракмус могло сражаться за или
против кого угодно,
К такому "радостному" выводу пришел Хэн, когда вдали услышал какие-то
необычные звуки. Постукивание, жужжание, гул. С каждой минутой звуки
становились все громче. Вот уже различимы голоса, переговаривающиеся
между собой на селонианском языке, возгласы. Звучали они в каком-то
странном ритме, напоминающем ритм бригады строителей.
Услышав голоса, Дракмус ускорила шаг.
Неожиданно Хэн осознал: конец их путешествия близок. Во всяком случае
этого отрезка путешествия. Он поспешно стал спускаться следом за Дракмус
по длинному пандусу. Откуда-то снизу светили желтовато-белые огни. Хэн
даже удивился тому, как обрадовало его такое освещение, ничем не
напоминавшее кроваво-красную иллюминацию туннелей. Он весело зашагал к
яркому свету и звукам.
Пандус, по которому они спускались, уперся в просторный зал. Он был
не каменный, а из металла и блестящей пластмассы. В нем гулким эхом
отдавались шум шагов, звуки, сопровождающие суету и лихорадочную
деятельность живых существ. Хэн понял, что здесь транспортный узел. В
центре зала находилась миниатюрная посадочная площадка, на которой
сгрудились три небольших космических аппарата, вокруг которых возились
техники. Взглянув наверх, Хэн увидел убирающийся купол. У основания
купола с противоположной от Хэна стороны стоял поезд подвесной
реактивной дороги, готовый к отправлению. В одной из стен зала видна
была ниша, из которой он появился, в противоположной - другая, в которой
он исчезнет. Из туннелей выкатывались самоходные тележки, на которых
перевозили разные товары и предметы.
- Очень впечатляющее зрелище, - единственное, что сумел сказать Хэн
Соло.
- Таких транспортных узлов у нас множество, - отозвалась Дракмус. -
Другие ничем не хуже.
- А я думал, что туннели вам нужны лишь для пешеходов, - не скрывая
изумления, произнес Хэн.
- Почему же вы так думали? Неужели же вы полагаете, что селониане не
смогли бы построить собственные механизмы и машины, если бы мы захотели
этого? Вы, наверное, считаете нас невежественными, примитивными
существами, которые так и жили бы в подземных своих норах, если бы не
помощь их человекообразных друзей?
- Хорошо, оставим это, - замахал руками Хэн. - Ничего я не думаю.
Прошу прощения за невольное восклицание.
Оглянувшись вокруг, Хэн понял всю сложность своего положения. Место
это секретное, о нем известно лишь селонианам. Никаких доказательств на
этот счет у него нет, но он видит это и без всяких доказательств. Ни
дроллы, ни люди здесь не бывают. О таких объектах им не сообщают.
- Кто знает о существовании этого узла? - спросил он. - Разумеется,
кроме селониан?
- Вы, - отозвалась Дракмус. - Больше никто.
- Именно такой ответ я и боялся услышать, - признался Хэн Соло. На
такой вопрос, если бы он его вовремя задал, Дракмус ответила бы ясно и
однозначно. А то, что он узнал чужую тайну невольно, это ему не по душе.
А вдруг селониане решат, что нет ничего хорошего в том, что ему известен
их секрет. А чтобы заставить человека навсегда забыть, что он когда
знал, существует лишь один способ...
- Не стойте же, - произнесла Дракмус. - Нам нужно идти. - С этими
словами она двинулась по дорожке, ведущей от устья туннеля к центру
транспортного узла.
Хэн решил, что его усадят в одну из тележек и доставят в контору
какого-нибудь чиновника, расположенную где-нибудь по соседству. А если
не в тележку, то в поезд, который увезет его куда-то подальше.
Но не тут-то было. Дракмус повела Хэна к ближайшему и самому крупному
космическому аппарату. Космическому аппарату? Куда же они собираются
отправить его? Наверное, в дальний район Кореллианы, куда на поезде
ехать слишком долго. Но куда именно? И за каким бесом?
Хэн более пристально посмотрел на аппарат. С первого взгляда понятно,
что изготовлен он не на заводах Кореллианы, где работают люди. Нет
никакого сомнения, что и сконструировали селониане его сами. Небольшой
аппарат малого радиуса действия, наверняка не предназначенный для
межпланетных сообщений. Приплюснутый конический корпус высотой двадцать
метров и такой же ширины. Взлет вертикальный. Большинство современных
аппаратов сконструированы наподобие "Сокола", направление
поступательного движения у которых перпендикулярно посадочным опорам и
где пилот смотрит вперед и в стороны. У этой же машины передние
иллюминаторы находятся в вершине конуса, так что пилот при старте
смотрит вверх. Конструкция несколько примитивная, зато простая и
надежная. К примеру, при взлете нагрузка на фюзеляж гораздо меньше,
поскольку тяговое усилие действует лишь в одном направлении. Между тем
как "Соколу" приходится испытывать нагрузки не только благодаря
воздействию на него кормовых двигателей, но и в перпендикулярном
направлении при работе расположенных снизу реактивных амортизаторов
посадки. Таким образом, нагрузка оказывалась слишком большой, и Соколу
не всегда удавалось выдерживать ее. Во всяком случае нет никакого
сомнения в том, что селониане умеют строить не только моторные тележки и
реактивные поезда, но и еще кое-что.
В то время как Хэн разглядывал космоплан, примерно в метре от
основания аппарата в его борту открылся люк и оттуда сбросили трап,
спустившийся до земли. По трапу спустилась бойкая, брызжущая энергией
селонианка, которая подошла к Дракмус и Хэну. Улыбнувшись человеку, она
зашипела-засмеялась по-селониански.
- Это и есть тот самый голозадик, о котором я слышала? - сказала она
скороговоркой по-селониански, но так быстро, что Хэн почти ничего не
понял. - И посмотреть-то на нее - только время тратить зря.
- Это не она, а он, - коротко поправила ее Дракмус.- Это мужчина, моя
юная Салкулд. И он многое испытал, получил много травм, встретился с
большими трудностями. Тот факт, что он находится среди нас, говорит о
многом.
Хэн был весьма удивлен, услышав хвалебные слова в свой адрес.
- Чрезвычайно любезно с вашей стороны, уважаемая Дракмус, с таким
участием говорить обо мне, - кое-как произнес он на селонианском.
Разинув рот - жест, соответствующий поднятым бровям у людей, -
Салкулд посмотрела на Хэна.
- Она... то есть он говорит по-нашему! И довольно сносно. Ну что ж,
уважаемая Дракмус, если тут не на что посмотреть, то есть что послушать.
- Повернувшись снова к Хэну, она проговорила: - Пойдем, что ли.
Хэн взглянул на свою спутницу и спросил по-селониански:
- Салкулд увозит меня. А вы со мной не полетите?
- Я должна проконсультироваться у... у других... Лишь после этого я
смогу подняться на борт аппарата и полететь с вами. Скоро я приду. Пилот
Салкулд будет... наблюдать за вами... пока я буду отсутствовать.
Немного помолчав, Дракмус вновь заговорила - на этот раз на
интерлингве. Говорила она очень быстро - явно для того, чтобы понял один
лишь Хэн:
- Наш пилот принадлежит к довольно необычной септе, и вообще
пилоты-селонианки довольно странный люд. Время от времени она делает
странные вещи. Не обращайте на это никакого внимания и не беспокойтесь.
- Почему меня ваши слова не очень-то вдохновляют?
- Не знаю, уважаемый Соло. Скоро я приду к вам на корабль. - С этими
словами Дракмус кивнула Хэну, поклонилась Салкулд и пошагала прочь.
- О чем у вас с ней шла речь? - поинтересовалась Салкулд.
У Хэна почему-то сложилось благоприятное впечатление о молодой
селонианке, и он ответил:
- Она предупредила меня о том, что вы странная особа.
- Ах вот что, - отозвалась Салкулд. - Они все меня находят странной.
Сами-то любят прятаться под землей. А о космосе и думать не хотят - вот
и все. Ну, давай, поднимайся на борт, как тебя там?
- Она называет меня Соло. Хэн Соло. Друзья называют меня просто Хэн.
Поняв намек, Салкулд улыбнулась.
- Тогда я буду называть тебя Хэном, - сказала она. - А странная я или
нет, решай сам. Ну, давай, шевели протезами.
Хэн Соло следом за молодой селонианкой пошел к трапу, потом поднялся
внутрь аппарата, внимательно разглядывая все детали. Даже на первый
взгляд во внешнем облике конического аппарата было что-то кустарное,
сделанное как бы наспех. Осмотр внутренних деталей и оборудования лишь
усилил его первое впечатление.
- Добрый корабль, - произнес он по-селониански, несколько кривя душой
ради установления дипломатических отношений. Ткнув себя в грудь,
добавил: - Я пилот, имею свой корабль. Ты можешь показать мне твое
хозяйство?
Наклонив голову набок, Салкулд пытливо взглянула на гостя:
- Так ты пилот? Вот оно что! А мне этого и не сказали. Покажу я тебе
свое хозяйство, как не показать.
Хэну тотчас стало ясно: Салкулд не верит, что он действительно пилот.
Она хочет проверить его, выяснить, как он разбирается в летном деле. Ну
что ж, примем ваш вызов, любезнейшая Салкулд. Уважим вас, лишь бы
вытянуть из вас побольше сведений. Хэну понадобилось всего лишь
несколько минут, чтобы убедить молодую селонианку, что он не пудрит ей
мозги. Задавал соответствующие вопросы, узнавал знакомые приборы,
сочувственно отзывался о пилотской доле, о проблемах, с которыми
сталкиваются командиры всех кораблей - о капризных пассажирах,
громоздких грузах, неумехах-технарях, готовящих корабль к старту, и всем
таком прочем. Как только ему удалось установить доверительные отношения
с Салкулд, у той открылся кран, нет, фонтан красноречия. Молодая
селонианка готова была показать Хэну все что угодно, и Хэн изо всех сил
изображал благодарную и внимательную аудиторию.
Лазая следом за гостеприимной хозяйкой по всем отсекам корабля, Хэн
не преминул отметить, что все оборудование его можно отнести к двум
категориям. В первую входило оборудование и аппаратура массового
производства, которую можно найти в магазине, в лавке подержанных вещей
или на складах, где реализуют армейские и флотские излишки, и даже на
свалке. К ним можно отнести трап, кресло пилота, соединительные муфты
кабелей. Во вторую категорию входило специальное оборудование. Это были
детали и узлы, которые изготовлены специально, по заказу. Во вторую
категорию входили приборы и устройства, которые можно было бы легко
отыскать, если бы их приобрели в магазинах свободного доступа и даже на
черном рынке. Бортовой компьютер и реактивные посадочные узлы, например,
явно кустарной работы. А такую работу кустарным способом не выполняют,
если нет острой необходимости.
Этот факт сказал Хэну о многом. Кораблестроительные заводы Кореллианы
по праву относятся к лучшим в Галактике. "Сокол" - во всяком случае тот
грузовой корабль, который после множества переделок превратился в
"Сокол", - был построен именно здесь. Заводы Кореллианы выдавали на-гора
любое количество судов любого типа, начиная с крохотных прогулочных
аппаратов и кончая мощнейшими кораблями, способными атаковать планеты.
Количество заказчиков было неограниченным. Зная о состоянии экономики
планеты, Хэн понимал, что суда - причем более мощные и сложные, чем это,
особенно подержанные, - дешевы, и приобрести их не составляет никакого
труда.
Зачем же тратить столько сил и средств? Да еще для того, чтобы
изготовить аппараты, которые по своим данным гораздо хуже тех, какие
можно купить? Даже наскоро сваренные "Страшилы" надежнее и безопаснее
этой летающей пирамиды. Ответ может быть один, хотя он ему, Хэну, и не
по душе. Свои собственные суда строят в том случае, когда не хотят,
чтобы кто-то знал об этом, когда стремятся прятаться в тени, оставаться
незамеченными.
Это, в свою очередь, подсказало Хэну нечто такое, о чем он уже давно
догадывался.
Он среди мятежников.
Во всяком случае среди сторонников той группировки, которая считает
себя мятежниками. Но против кого они выступают? Против Лиги? Против
правительства Новой Республики? А может, это группировка, которая в свое
время воевала с Империей и, не доверяя никому из посторонних, продолжает
действовать в подполье и после падения Империи? Возможен любой ответ.
Единственное, что удалось узнать Хэну относительно политики селониан,
это то, что для чужаков это - книга за семью печатями.
Может быть, все его соображения верны, но ведь за спрос денег не
берут. Тем более что за последние два часа от Салкулд он узнал больше,
чем от Дракмус за несколько дней.
- Уважаемая Салкулд, - проговорил он, стараясь не делать
грамматических ошибок. - Кто вы все? Какая группировка меня задержала?
Что тут происходит?
Салкулд удивленно посмотрела на своего гостя.
- Разве вам никто ничего не говорил? - спросила она.
- Никто, - отозвался Хэн.
- Мы принадлежим к Логовищу Хунчузук. Мы и все члены нашего Логовища
хотим, чтобы селониане, живущие на Кореллиане, были свободны.
- Свободны от кого? От Новой Республики? От "Лиги защитников прав
человека"?
- Что? Да нет же! Какое нам дело до Новой Республики и до Лиги? Мы
хотим освободиться от Верховного Логовища, центральной власти Селонии.
Все остальное второстепенно. Борьбу, которая сейчас идет, мы используем
для прикрытия, пока Верховное Логовище решает свои проблемы. И вы
участник этого плана.
- Но в чем же заключается мое участие? - удивился Хэн.- Что вы хотите
сделать со мной?
Салкулд снова наклонила набок голову, удивленно посмотрев на
пилота-кореллианца:
- Отвезем вас на Селонию. Что же еще?
Выскользнув из ночных облаков, вертоплан опустился за грудой камней.
Стараясь не шуметь, пассажиры вышли из аппарата. Ночь была холодной и
ветреной. Особенно зябли, судя по их синим носам, дети. Эбрихим отправил
их назад в вертомобиль, а сам вместе со своей тетушкой отправился на
рекогносцировку местности. Чубакка, которому помогал, вернее, мешал
Кьюнайн, налаживал эхозонд и буровую установку. Воспользовавшись тем,
что они остались вдвоем, Эбрихим спросил у Марчи:
- Ты по-прежнему полагаешь, что Анакин может отыскать это устройство?
- Я думаю, что да.
- Не многого ли ты ожидаешь от такого малыша? - засомневался Эбрихим.
- Я не ожидаю, - возразила герцогиня Марча. - Я надеюсь, что юное
существо, наделенное необычными способностями, сумеет нам помочь. Я
думаю, что мы оказались в нужном месте. Это уже кое-что. Я тщательно
изучила информацию, которую предоставил нам Кьюнайн, относящуюся к их
перемещению по системе туннелей на Кореллиане. Судя по этой информации,
камера, которую мы ищем, находилась на расстоянии трех и двух десятых
километра к югу от главного входа. А верхняя часть камеры располагалась
на уровне ста девяноста метров ниже уровня главного входа в раскоп.
Согласно показаниям наших приборов, именно на таком расстоянии мы и
находимся. Что касается уровня данной точки, то она расположена в ста
семидесяти метрах ниже входной точки. Если я не допустила очень грубой
ошибки в расчетах, то нам придется углубиться на двадцать метров, чтобы
попасть в систему туннелей.
- Возможно, ты права, милая тетушка. Допустим, что все твои
предположения верны. Допустим, что наши "друзья"-дроллисты, которые
находятся там, на вершине, еще не ищут нас и не собираются напасть на
нас. Допустим, что все сложится удачно. Допустим все, что тебе
вздумается. Только ты больше не называй меня самым безрассудным в нашем
семействе.
- Договорились, - улыбнулась Марча.
В это самое мгновение раздался глухой, странный стук, ничуть не
похожий на звук, вызванный какими-то природными причинами. Оказывается,
Чубакка успел наладить эхозонд и уже включил его. Оба дролла направились
к нему, чтобы посмотреть, как он работает. Стук повторился.
Чубакка изучал распечатку прибора. Удовлетворенно кивая головой, он
направился к другому участку вместе с прибором, чтобы получить новые
данные.
Эхозонд и буровая установка представляли собой портативные приборы,
применяемые в горнорудном деле, которые Чубакка нашел в грузовых отсеках
космического корабля, где было полным-полно всякой всячины. На "Соколе",
которому приходилось выполнять самые различные операции, похожих
приборов было множество.
Эхозонд состоял из излучателя звуков наподобие пневматического
молотка, ударявшегося о слои земли, и звукоприемника, при помощи
которого рисунок колебаний отображался на трехмерной карте недр на
данном участке. Получив данные с четырех или пяти разных точек земной
поверхности, Чубакка смог получить достаточно наглядное изображение ее
внутренних слоев. Укрепив звукоприемник на подходящем по величине камне,
он включил голографический дисплей.
На экране появилось изображение, в котором разобраться было под силу
не всякому. Самые глубокие слои показаны синим, средние - красным, а те,
что находятся ближе всего к поверхности, - желтым. Манипулируя ручками,
Чубакка убрал с экрана весь синий цвет, затем весь красный. На дисплее
светилась лишь яркая желтая полоска, отмечающая участок в тридцати
метрах к северу от прибора..
- Великолепно, - заметила Марча. Затем ткнула в дисплей. - Вот здесь
и копнем.
Эбрихим протянул руку к прибору. Работая регуляторами, он вернул на
экран красный и синий цвета и увеличил изображение, чтобы сделать объем
более наглядным.
- Судя по картинке, ничего похожего на полость, которую мы ищем, тут
нет, - заявил он.
- Иначе и быть не должно, - отозвалась Марча. - Вспомни, как
тщательно замаскирована камера на Кореллиане. Так же обстоит дело и с
этой. Она экранирована, чтобы ее нельзя было обнаружить.
- Мне бы твою уверенность, милая тетушка. Отлично сработано, дружище
Чуви. Давай теперь развернем буровую установку.
Буровая установка представляла собой такой же немудреный прибор -
батарею бластеров ближнего действия, но большой мощности, вмонтированных
в бурильную головку диаметром около семидесяти сантиметров. При вращении
головки бластеры делали свое дело, разрушая породу, находящуюся перед
ними. Бурильная головка размещалась в рукаве, который она увлекала за
собой. К концу рукава был прикреплен длинный гибкий шланг.
Установив треногу на нужном участке в трех метрах от поверхности
почвы, Чубакка отметил точку бурения. Лебедка, смонтированная на
треноге, регулировала подъем и спуск бурильной головки. Трубу, из
которой будет выбрасываться порода, он отнес как можно дальше от
скважины и летательного аппарата, после чего проверил свою работу и
надежно закрепил конец трубы. Превращенная в пар порода и пыль
выбрасываются из сопла под таким давлением, что способны смести на своем
пути все. Чубакке же хотелось обойтись без неприятных сюрпризов.
Еще раз убедившись, что все сделано как нужно, Чубакка заговорил. Это
была речь, состоявшая из целого набора сложных звуков. Внимательно
слушавший вуки Эбрихим кивнул.
- Понимаю. Если кто-нибудь ведет за нами наблюдение в инфракрасных
лучах или слушает нас с помощью аудиомониторов, то он без труда
обнаружит нас. Никаких признаков того, что за нами наблюдают, я не
обнаружил, но рисковать понапрасну неразумно. Я подготовлю аппарат к
полету, займу кресло пилота, чтобы мы смогли тотчас же взлететь.
Чубакка кивнул головой.
Обратившись к Марче, Эбрихим проговорил:
- А ты не пойдешь со мной, милая тетушка? Шум будет оглушительный.
- Ну уж нет, - мотнула она головой. - Мне не терпится узнать, что
произойдет дальше.
- Как знаешь, - пожал плечами Эбрихим.
Вернувшись к аппарату, он как можно осторожнее отодвинул дверцу. Как
он и предполагал, салон аппарата превратился в сонное царство. Даже
Кьюнайн словно дремал, отрегулировав питание до минимума. Эбрихим
устроился в кресле пилота и отрегулировал его таким образом, чтобы он
мог смотреть в иллюминатор, а не на основание ручки управления.
Затем помахал рукой Чубакке, и тот помахал ему в ответ. Потом нажал
на кнопку стартера.
Несмотря на звукоизоляцию, шум установки был чересчур громок. Сначала
это был рев, потом звук на пару октав снизился, а сила его упала на
несколько децибел: это головка врезалась в почву. Потом послышалось
тарахтение и жужжание: выхлопное сопло качнулось несколько раз.
Неожиданно из его устья с низким свистом вырвалась струя пыли -
настолько горячей, что в темноте светилась красным светом.
- Мощная машинка, - заметил Джесин, проснувшись, и забрался на
переднее сиденье, чтобы лучше наблюдать за тем, что происходит. - Дает
стране угля. Хоть мелкого, но от души.
- Надеюсь, никого рядом с ней нет, - отозвалась Джайна, позевывая.
Усевшийся к брату на колени Анакин задумчиво нахмурил лоб.
- Чубакка слишком близко поставил фокус бластерной установки, -
заявил мальчуган.
- А как ты это узнал? - заинтересовался Эбрихим, в душе надеясь, что
ребенок не захочет вылезать из теплого аппарата и регулировать этот
самый фокус.
- Не знаю, - зевнул Анакин. - Но все равно установка работает сносно.
-- Выглянув в окно, он задумался, что-то, видно, рассчитывая. - Минут
через двадцать дело будет сделано, - заключил он.
Глава пятнадцатая
Адмирал Хортел Оссилеге стоял на флаг-деке над мостиком "Незваного
Гостя", бакуранского легкого крейсера, которому предстояло выполнить
роль флагманского корабля во время этой операции. Он был доволен:
эсминцы "Дозорный", "Часовой" и "Защитник" хорошо держат строй и
докладывают о полной боевой готовности. Все идет как по маслу.
Выпрямившись во весь рост, адмирал расправил плечи, обтянутые
белоснежным парадным мундиром.
- Вы, по-видимому, довольны обстановкой, - обратился к нему Люк. -
Рветесь в бой?
Оссилеге на целую голову был ниже Люка, но когда он посмотрел на
своего гостя, в его взгляде была такая уверенность, такая решительность,
что Скайвокер почувствовал себя школьником, плохо выучившим урок.
- Ни один здравомыслящий человек, побывавший, как вы выразились, в
бою, не испытывает никакого желания снова побывать в бою и не рвется в
бой. Ни с чем не сравнимое чувство азарта, возбуждение - все это ничто
по сравнению с ужасом и кровопролитием, неизбежно связанным с боем.
Слишком часто роль офицера в сражении сводится к тому, чтобы решить, кто
Кыонайн исчерпал информацию относительно этого объекта.
Глава четырнадцатая
По какой-то неизвестной ему причине коридоры и туннели становились
все больше и шире. Во всяком случае так казалось Хэну. Возможно, они с
Дракмус оставили их в стороне, когда шли по предыдущему сектору. А
может, они были просто забиты беженцами. Возможен и еще один вариант:
здешние селониане предпочитают передвигаться в вертикальном положении. В
туннелях было прохладно и сухо, как и в остальных подземных переходах,
тут стоял несколько затхлый запах. Как и везде, помещения освещались
мрачным багрянцем. Поверхность полов и стен также выровнена, но тут
туннели не только просторные, в них и селониан меньше, причем
значительно меньше.
Как бы то ни было, но такие перемены вполне устраивали Хэна. Стоило
ему выпрямиться, как спустя уже несколько минут и спина, и ноги
перестали у него ныть. Теперь и двигаться можно гораздо быстрее. А то
Дракмус готова была взбеситься, так медленно он передвигался на
карачках. Убедившись, что Хэн почти не отстает от нее, Дракмус сменила
гнев на милость.
Конечно, это не значит, что она перестала нестись вперед, словно
лошадь, почуявшая конюшню. Хэн решил применить новую тактику и принялся
задавать разные вопросы:
- Уважаемая Дракмус, я понимаю, вы не вправе рассказать мне, куда мы
направляемся и зачем, но, может быть, вы сообщите, откуда исходят эти
распоряжения?
Дракмус промолчала и даже не сказала, что не может ответить и на
такой вопрос. Хэн понял, что он угадал.
- Это лицо находится в пределах вашей септы? - продолжал допытываться
Хэн Соло. - А может, откуда-то повыше? От руководства какого-то
объединения или группировки?
- Уважаемый Соло, прошу вас, не допытывайтесь! У меня на ваш счет
строжайший приказ. От самых верхов. Вы вправе знать больше, знать все,
но вы не должны, не можете узнать об этом от меня.
Этим сказано многое, хотя и не все, что он хотел бы узнать, размышлял
Хэн, шагая рядом с селонианкой. Хотя у него и нет надежной информации,
можно сделать ряд выводов. Все не так уж и плохо. Тебе не доверяют, но
ведь тебя не убили и не оставили в темнице. О чем-то это говорит. Ответ
ясен, хотя и не до конца. Старая история. Он зачем-то нужен. Он может
что-то для них сделать, что-то сообщить такое, что им необходимо знать.
О чем именно может идти речь? Да о чем угодно. Техническая помощь.
Политические связи, консультация по военным вопросам. Доступ к какой-то
информации, которой он обладает, не догадываясь о ее важности. Рецепт
мутантов-зомби. Может быть, что-то еще.
Может быть, все совсем не так. Если он им нужен, то зачем же он
находится здесь, оторванный от средств и источников информации? Скорее
всего, они знают, что он может им пригодиться. Понадобиться. Но пока они
не убедятся, что ему можно доверять, его будут держать в качестве
"консервов". Не иначе. Итак, он нужен селонианам, но они не уверены, что
ему можно верить. А может, не знают, захочет ли он с ними сотрудничать.
На этот счет Хэн не был уверен и сам. Он не представляет, на чьей они
стороне, какими идеями движимы эти лица. Он даже не уверен, в чем
состоит борьба, которую они ведут. Еще до того, как его схватили
легионеры, на Кореллиане сложилась такая обстановка, которую можно было
бы назвать войной всех против всех. Что за это время успело произойти,
во что вылилась та ситуация или во что она переродилась - ему
неизвестно. К настоящему времени логовище Дракмус могло сражаться за или
против кого угодно,
К такому "радостному" выводу пришел Хэн, когда вдали услышал какие-то
необычные звуки. Постукивание, жужжание, гул. С каждой минутой звуки
становились все громче. Вот уже различимы голоса, переговаривающиеся
между собой на селонианском языке, возгласы. Звучали они в каком-то
странном ритме, напоминающем ритм бригады строителей.
Услышав голоса, Дракмус ускорила шаг.
Неожиданно Хэн осознал: конец их путешествия близок. Во всяком случае
этого отрезка путешествия. Он поспешно стал спускаться следом за Дракмус
по длинному пандусу. Откуда-то снизу светили желтовато-белые огни. Хэн
даже удивился тому, как обрадовало его такое освещение, ничем не
напоминавшее кроваво-красную иллюминацию туннелей. Он весело зашагал к
яркому свету и звукам.
Пандус, по которому они спускались, уперся в просторный зал. Он был
не каменный, а из металла и блестящей пластмассы. В нем гулким эхом
отдавались шум шагов, звуки, сопровождающие суету и лихорадочную
деятельность живых существ. Хэн понял, что здесь транспортный узел. В
центре зала находилась миниатюрная посадочная площадка, на которой
сгрудились три небольших космических аппарата, вокруг которых возились
техники. Взглянув наверх, Хэн увидел убирающийся купол. У основания
купола с противоположной от Хэна стороны стоял поезд подвесной
реактивной дороги, готовый к отправлению. В одной из стен зала видна
была ниша, из которой он появился, в противоположной - другая, в которой
он исчезнет. Из туннелей выкатывались самоходные тележки, на которых
перевозили разные товары и предметы.
- Очень впечатляющее зрелище, - единственное, что сумел сказать Хэн
Соло.
- Таких транспортных узлов у нас множество, - отозвалась Дракмус. -
Другие ничем не хуже.
- А я думал, что туннели вам нужны лишь для пешеходов, - не скрывая
изумления, произнес Хэн.
- Почему же вы так думали? Неужели же вы полагаете, что селониане не
смогли бы построить собственные механизмы и машины, если бы мы захотели
этого? Вы, наверное, считаете нас невежественными, примитивными
существами, которые так и жили бы в подземных своих норах, если бы не
помощь их человекообразных друзей?
- Хорошо, оставим это, - замахал руками Хэн. - Ничего я не думаю.
Прошу прощения за невольное восклицание.
Оглянувшись вокруг, Хэн понял всю сложность своего положения. Место
это секретное, о нем известно лишь селонианам. Никаких доказательств на
этот счет у него нет, но он видит это и без всяких доказательств. Ни
дроллы, ни люди здесь не бывают. О таких объектах им не сообщают.
- Кто знает о существовании этого узла? - спросил он. - Разумеется,
кроме селониан?
- Вы, - отозвалась Дракмус. - Больше никто.
- Именно такой ответ я и боялся услышать, - признался Хэн Соло. На
такой вопрос, если бы он его вовремя задал, Дракмус ответила бы ясно и
однозначно. А то, что он узнал чужую тайну невольно, это ему не по душе.
А вдруг селониане решат, что нет ничего хорошего в том, что ему известен
их секрет. А чтобы заставить человека навсегда забыть, что он когда
знал, существует лишь один способ...
- Не стойте же, - произнесла Дракмус. - Нам нужно идти. - С этими
словами она двинулась по дорожке, ведущей от устья туннеля к центру
транспортного узла.
Хэн решил, что его усадят в одну из тележек и доставят в контору
какого-нибудь чиновника, расположенную где-нибудь по соседству. А если
не в тележку, то в поезд, который увезет его куда-то подальше.
Но не тут-то было. Дракмус повела Хэна к ближайшему и самому крупному
космическому аппарату. Космическому аппарату? Куда же они собираются
отправить его? Наверное, в дальний район Кореллианы, куда на поезде
ехать слишком долго. Но куда именно? И за каким бесом?
Хэн более пристально посмотрел на аппарат. С первого взгляда понятно,
что изготовлен он не на заводах Кореллианы, где работают люди. Нет
никакого сомнения, что и сконструировали селониане его сами. Небольшой
аппарат малого радиуса действия, наверняка не предназначенный для
межпланетных сообщений. Приплюснутый конический корпус высотой двадцать
метров и такой же ширины. Взлет вертикальный. Большинство современных
аппаратов сконструированы наподобие "Сокола", направление
поступательного движения у которых перпендикулярно посадочным опорам и
где пилот смотрит вперед и в стороны. У этой же машины передние
иллюминаторы находятся в вершине конуса, так что пилот при старте
смотрит вверх. Конструкция несколько примитивная, зато простая и
надежная. К примеру, при взлете нагрузка на фюзеляж гораздо меньше,
поскольку тяговое усилие действует лишь в одном направлении. Между тем
как "Соколу" приходится испытывать нагрузки не только благодаря
воздействию на него кормовых двигателей, но и в перпендикулярном
направлении при работе расположенных снизу реактивных амортизаторов
посадки. Таким образом, нагрузка оказывалась слишком большой, и Соколу
не всегда удавалось выдерживать ее. Во всяком случае нет никакого
сомнения в том, что селониане умеют строить не только моторные тележки и
реактивные поезда, но и еще кое-что.
В то время как Хэн разглядывал космоплан, примерно в метре от
основания аппарата в его борту открылся люк и оттуда сбросили трап,
спустившийся до земли. По трапу спустилась бойкая, брызжущая энергией
селонианка, которая подошла к Дракмус и Хэну. Улыбнувшись человеку, она
зашипела-засмеялась по-селониански.
- Это и есть тот самый голозадик, о котором я слышала? - сказала она
скороговоркой по-селониански, но так быстро, что Хэн почти ничего не
понял. - И посмотреть-то на нее - только время тратить зря.
- Это не она, а он, - коротко поправила ее Дракмус.- Это мужчина, моя
юная Салкулд. И он многое испытал, получил много травм, встретился с
большими трудностями. Тот факт, что он находится среди нас, говорит о
многом.
Хэн был весьма удивлен, услышав хвалебные слова в свой адрес.
- Чрезвычайно любезно с вашей стороны, уважаемая Дракмус, с таким
участием говорить обо мне, - кое-как произнес он на селонианском.
Разинув рот - жест, соответствующий поднятым бровям у людей, -
Салкулд посмотрела на Хэна.
- Она... то есть он говорит по-нашему! И довольно сносно. Ну что ж,
уважаемая Дракмус, если тут не на что посмотреть, то есть что послушать.
- Повернувшись снова к Хэну, она проговорила: - Пойдем, что ли.
Хэн взглянул на свою спутницу и спросил по-селониански:
- Салкулд увозит меня. А вы со мной не полетите?
- Я должна проконсультироваться у... у других... Лишь после этого я
смогу подняться на борт аппарата и полететь с вами. Скоро я приду. Пилот
Салкулд будет... наблюдать за вами... пока я буду отсутствовать.
Немного помолчав, Дракмус вновь заговорила - на этот раз на
интерлингве. Говорила она очень быстро - явно для того, чтобы понял один
лишь Хэн:
- Наш пилот принадлежит к довольно необычной септе, и вообще
пилоты-селонианки довольно странный люд. Время от времени она делает
странные вещи. Не обращайте на это никакого внимания и не беспокойтесь.
- Почему меня ваши слова не очень-то вдохновляют?
- Не знаю, уважаемый Соло. Скоро я приду к вам на корабль. - С этими
словами Дракмус кивнула Хэну, поклонилась Салкулд и пошагала прочь.
- О чем у вас с ней шла речь? - поинтересовалась Салкулд.
У Хэна почему-то сложилось благоприятное впечатление о молодой
селонианке, и он ответил:
- Она предупредила меня о том, что вы странная особа.
- Ах вот что, - отозвалась Салкулд. - Они все меня находят странной.
Сами-то любят прятаться под землей. А о космосе и думать не хотят - вот
и все. Ну, давай, поднимайся на борт, как тебя там?
- Она называет меня Соло. Хэн Соло. Друзья называют меня просто Хэн.
Поняв намек, Салкулд улыбнулась.
- Тогда я буду называть тебя Хэном, - сказала она. - А странная я или
нет, решай сам. Ну, давай, шевели протезами.
Хэн Соло следом за молодой селонианкой пошел к трапу, потом поднялся
внутрь аппарата, внимательно разглядывая все детали. Даже на первый
взгляд во внешнем облике конического аппарата было что-то кустарное,
сделанное как бы наспех. Осмотр внутренних деталей и оборудования лишь
усилил его первое впечатление.
- Добрый корабль, - произнес он по-селониански, несколько кривя душой
ради установления дипломатических отношений. Ткнув себя в грудь,
добавил: - Я пилот, имею свой корабль. Ты можешь показать мне твое
хозяйство?
Наклонив голову набок, Салкулд пытливо взглянула на гостя:
- Так ты пилот? Вот оно что! А мне этого и не сказали. Покажу я тебе
свое хозяйство, как не показать.
Хэну тотчас стало ясно: Салкулд не верит, что он действительно пилот.
Она хочет проверить его, выяснить, как он разбирается в летном деле. Ну
что ж, примем ваш вызов, любезнейшая Салкулд. Уважим вас, лишь бы
вытянуть из вас побольше сведений. Хэну понадобилось всего лишь
несколько минут, чтобы убедить молодую селонианку, что он не пудрит ей
мозги. Задавал соответствующие вопросы, узнавал знакомые приборы,
сочувственно отзывался о пилотской доле, о проблемах, с которыми
сталкиваются командиры всех кораблей - о капризных пассажирах,
громоздких грузах, неумехах-технарях, готовящих корабль к старту, и всем
таком прочем. Как только ему удалось установить доверительные отношения
с Салкулд, у той открылся кран, нет, фонтан красноречия. Молодая
селонианка готова была показать Хэну все что угодно, и Хэн изо всех сил
изображал благодарную и внимательную аудиторию.
Лазая следом за гостеприимной хозяйкой по всем отсекам корабля, Хэн
не преминул отметить, что все оборудование его можно отнести к двум
категориям. В первую входило оборудование и аппаратура массового
производства, которую можно найти в магазине, в лавке подержанных вещей
или на складах, где реализуют армейские и флотские излишки, и даже на
свалке. К ним можно отнести трап, кресло пилота, соединительные муфты
кабелей. Во вторую категорию входило специальное оборудование. Это были
детали и узлы, которые изготовлены специально, по заказу. Во вторую
категорию входили приборы и устройства, которые можно было бы легко
отыскать, если бы их приобрели в магазинах свободного доступа и даже на
черном рынке. Бортовой компьютер и реактивные посадочные узлы, например,
явно кустарной работы. А такую работу кустарным способом не выполняют,
если нет острой необходимости.
Этот факт сказал Хэну о многом. Кораблестроительные заводы Кореллианы
по праву относятся к лучшим в Галактике. "Сокол" - во всяком случае тот
грузовой корабль, который после множества переделок превратился в
"Сокол", - был построен именно здесь. Заводы Кореллианы выдавали на-гора
любое количество судов любого типа, начиная с крохотных прогулочных
аппаратов и кончая мощнейшими кораблями, способными атаковать планеты.
Количество заказчиков было неограниченным. Зная о состоянии экономики
планеты, Хэн понимал, что суда - причем более мощные и сложные, чем это,
особенно подержанные, - дешевы, и приобрести их не составляет никакого
труда.
Зачем же тратить столько сил и средств? Да еще для того, чтобы
изготовить аппараты, которые по своим данным гораздо хуже тех, какие
можно купить? Даже наскоро сваренные "Страшилы" надежнее и безопаснее
этой летающей пирамиды. Ответ может быть один, хотя он ему, Хэну, и не
по душе. Свои собственные суда строят в том случае, когда не хотят,
чтобы кто-то знал об этом, когда стремятся прятаться в тени, оставаться
незамеченными.
Это, в свою очередь, подсказало Хэну нечто такое, о чем он уже давно
догадывался.
Он среди мятежников.
Во всяком случае среди сторонников той группировки, которая считает
себя мятежниками. Но против кого они выступают? Против Лиги? Против
правительства Новой Республики? А может, это группировка, которая в свое
время воевала с Империей и, не доверяя никому из посторонних, продолжает
действовать в подполье и после падения Империи? Возможен любой ответ.
Единственное, что удалось узнать Хэну относительно политики селониан,
это то, что для чужаков это - книга за семью печатями.
Может быть, все его соображения верны, но ведь за спрос денег не
берут. Тем более что за последние два часа от Салкулд он узнал больше,
чем от Дракмус за несколько дней.
- Уважаемая Салкулд, - проговорил он, стараясь не делать
грамматических ошибок. - Кто вы все? Какая группировка меня задержала?
Что тут происходит?
Салкулд удивленно посмотрела на своего гостя.
- Разве вам никто ничего не говорил? - спросила она.
- Никто, - отозвался Хэн.
- Мы принадлежим к Логовищу Хунчузук. Мы и все члены нашего Логовища
хотим, чтобы селониане, живущие на Кореллиане, были свободны.
- Свободны от кого? От Новой Республики? От "Лиги защитников прав
человека"?
- Что? Да нет же! Какое нам дело до Новой Республики и до Лиги? Мы
хотим освободиться от Верховного Логовища, центральной власти Селонии.
Все остальное второстепенно. Борьбу, которая сейчас идет, мы используем
для прикрытия, пока Верховное Логовище решает свои проблемы. И вы
участник этого плана.
- Но в чем же заключается мое участие? - удивился Хэн.- Что вы хотите
сделать со мной?
Салкулд снова наклонила набок голову, удивленно посмотрев на
пилота-кореллианца:
- Отвезем вас на Селонию. Что же еще?
Выскользнув из ночных облаков, вертоплан опустился за грудой камней.
Стараясь не шуметь, пассажиры вышли из аппарата. Ночь была холодной и
ветреной. Особенно зябли, судя по их синим носам, дети. Эбрихим отправил
их назад в вертомобиль, а сам вместе со своей тетушкой отправился на
рекогносцировку местности. Чубакка, которому помогал, вернее, мешал
Кьюнайн, налаживал эхозонд и буровую установку. Воспользовавшись тем,
что они остались вдвоем, Эбрихим спросил у Марчи:
- Ты по-прежнему полагаешь, что Анакин может отыскать это устройство?
- Я думаю, что да.
- Не многого ли ты ожидаешь от такого малыша? - засомневался Эбрихим.
- Я не ожидаю, - возразила герцогиня Марча. - Я надеюсь, что юное
существо, наделенное необычными способностями, сумеет нам помочь. Я
думаю, что мы оказались в нужном месте. Это уже кое-что. Я тщательно
изучила информацию, которую предоставил нам Кьюнайн, относящуюся к их
перемещению по системе туннелей на Кореллиане. Судя по этой информации,
камера, которую мы ищем, находилась на расстоянии трех и двух десятых
километра к югу от главного входа. А верхняя часть камеры располагалась
на уровне ста девяноста метров ниже уровня главного входа в раскоп.
Согласно показаниям наших приборов, именно на таком расстоянии мы и
находимся. Что касается уровня данной точки, то она расположена в ста
семидесяти метрах ниже входной точки. Если я не допустила очень грубой
ошибки в расчетах, то нам придется углубиться на двадцать метров, чтобы
попасть в систему туннелей.
- Возможно, ты права, милая тетушка. Допустим, что все твои
предположения верны. Допустим, что наши "друзья"-дроллисты, которые
находятся там, на вершине, еще не ищут нас и не собираются напасть на
нас. Допустим, что все сложится удачно. Допустим все, что тебе
вздумается. Только ты больше не называй меня самым безрассудным в нашем
семействе.
- Договорились, - улыбнулась Марча.
В это самое мгновение раздался глухой, странный стук, ничуть не
похожий на звук, вызванный какими-то природными причинами. Оказывается,
Чубакка успел наладить эхозонд и уже включил его. Оба дролла направились
к нему, чтобы посмотреть, как он работает. Стук повторился.
Чубакка изучал распечатку прибора. Удовлетворенно кивая головой, он
направился к другому участку вместе с прибором, чтобы получить новые
данные.
Эхозонд и буровая установка представляли собой портативные приборы,
применяемые в горнорудном деле, которые Чубакка нашел в грузовых отсеках
космического корабля, где было полным-полно всякой всячины. На "Соколе",
которому приходилось выполнять самые различные операции, похожих
приборов было множество.
Эхозонд состоял из излучателя звуков наподобие пневматического
молотка, ударявшегося о слои земли, и звукоприемника, при помощи
которого рисунок колебаний отображался на трехмерной карте недр на
данном участке. Получив данные с четырех или пяти разных точек земной
поверхности, Чубакка смог получить достаточно наглядное изображение ее
внутренних слоев. Укрепив звукоприемник на подходящем по величине камне,
он включил голографический дисплей.
На экране появилось изображение, в котором разобраться было под силу
не всякому. Самые глубокие слои показаны синим, средние - красным, а те,
что находятся ближе всего к поверхности, - желтым. Манипулируя ручками,
Чубакка убрал с экрана весь синий цвет, затем весь красный. На дисплее
светилась лишь яркая желтая полоска, отмечающая участок в тридцати
метрах к северу от прибора..
- Великолепно, - заметила Марча. Затем ткнула в дисплей. - Вот здесь
и копнем.
Эбрихим протянул руку к прибору. Работая регуляторами, он вернул на
экран красный и синий цвета и увеличил изображение, чтобы сделать объем
более наглядным.
- Судя по картинке, ничего похожего на полость, которую мы ищем, тут
нет, - заявил он.
- Иначе и быть не должно, - отозвалась Марча. - Вспомни, как
тщательно замаскирована камера на Кореллиане. Так же обстоит дело и с
этой. Она экранирована, чтобы ее нельзя было обнаружить.
- Мне бы твою уверенность, милая тетушка. Отлично сработано, дружище
Чуви. Давай теперь развернем буровую установку.
Буровая установка представляла собой такой же немудреный прибор -
батарею бластеров ближнего действия, но большой мощности, вмонтированных
в бурильную головку диаметром около семидесяти сантиметров. При вращении
головки бластеры делали свое дело, разрушая породу, находящуюся перед
ними. Бурильная головка размещалась в рукаве, который она увлекала за
собой. К концу рукава был прикреплен длинный гибкий шланг.
Установив треногу на нужном участке в трех метрах от поверхности
почвы, Чубакка отметил точку бурения. Лебедка, смонтированная на
треноге, регулировала подъем и спуск бурильной головки. Трубу, из
которой будет выбрасываться порода, он отнес как можно дальше от
скважины и летательного аппарата, после чего проверил свою работу и
надежно закрепил конец трубы. Превращенная в пар порода и пыль
выбрасываются из сопла под таким давлением, что способны смести на своем
пути все. Чубакке же хотелось обойтись без неприятных сюрпризов.
Еще раз убедившись, что все сделано как нужно, Чубакка заговорил. Это
была речь, состоявшая из целого набора сложных звуков. Внимательно
слушавший вуки Эбрихим кивнул.
- Понимаю. Если кто-нибудь ведет за нами наблюдение в инфракрасных
лучах или слушает нас с помощью аудиомониторов, то он без труда
обнаружит нас. Никаких признаков того, что за нами наблюдают, я не
обнаружил, но рисковать понапрасну неразумно. Я подготовлю аппарат к
полету, займу кресло пилота, чтобы мы смогли тотчас же взлететь.
Чубакка кивнул головой.
Обратившись к Марче, Эбрихим проговорил:
- А ты не пойдешь со мной, милая тетушка? Шум будет оглушительный.
- Ну уж нет, - мотнула она головой. - Мне не терпится узнать, что
произойдет дальше.
- Как знаешь, - пожал плечами Эбрихим.
Вернувшись к аппарату, он как можно осторожнее отодвинул дверцу. Как
он и предполагал, салон аппарата превратился в сонное царство. Даже
Кьюнайн словно дремал, отрегулировав питание до минимума. Эбрихим
устроился в кресле пилота и отрегулировал его таким образом, чтобы он
мог смотреть в иллюминатор, а не на основание ручки управления.
Затем помахал рукой Чубакке, и тот помахал ему в ответ. Потом нажал
на кнопку стартера.
Несмотря на звукоизоляцию, шум установки был чересчур громок. Сначала
это был рев, потом звук на пару октав снизился, а сила его упала на
несколько децибел: это головка врезалась в почву. Потом послышалось
тарахтение и жужжание: выхлопное сопло качнулось несколько раз.
Неожиданно из его устья с низким свистом вырвалась струя пыли -
настолько горячей, что в темноте светилась красным светом.
- Мощная машинка, - заметил Джесин, проснувшись, и забрался на
переднее сиденье, чтобы лучше наблюдать за тем, что происходит. - Дает
стране угля. Хоть мелкого, но от души.
- Надеюсь, никого рядом с ней нет, - отозвалась Джайна, позевывая.
Усевшийся к брату на колени Анакин задумчиво нахмурил лоб.
- Чубакка слишком близко поставил фокус бластерной установки, -
заявил мальчуган.
- А как ты это узнал? - заинтересовался Эбрихим, в душе надеясь, что
ребенок не захочет вылезать из теплого аппарата и регулировать этот
самый фокус.
- Не знаю, - зевнул Анакин. - Но все равно установка работает сносно.
-- Выглянув в окно, он задумался, что-то, видно, рассчитывая. - Минут
через двадцать дело будет сделано, - заключил он.
Глава пятнадцатая
Адмирал Хортел Оссилеге стоял на флаг-деке над мостиком "Незваного
Гостя", бакуранского легкого крейсера, которому предстояло выполнить
роль флагманского корабля во время этой операции. Он был доволен:
эсминцы "Дозорный", "Часовой" и "Защитник" хорошо держат строй и
докладывают о полной боевой готовности. Все идет как по маслу.
Выпрямившись во весь рост, адмирал расправил плечи, обтянутые
белоснежным парадным мундиром.
- Вы, по-видимому, довольны обстановкой, - обратился к нему Люк. -
Рветесь в бой?
Оссилеге на целую голову был ниже Люка, но когда он посмотрел на
своего гостя, в его взгляде была такая уверенность, такая решительность,
что Скайвокер почувствовал себя школьником, плохо выучившим урок.
- Ни один здравомыслящий человек, побывавший, как вы выразились, в
бою, не испытывает никакого желания снова побывать в бою и не рвется в
бой. Ни с чем не сравнимое чувство азарта, возбуждение - все это ничто
по сравнению с ужасом и кровопролитием, неизбежно связанным с боем.
Слишком часто роль офицера в сражении сводится к тому, чтобы решить, кто