Гинзберг Аллен. Западня

достаточном количестве попаданий даже малокалиберная пушка ПБ способна
вывести из строя эту летающую груду металлолома - не защищенную броней и
безоружную.
Календа едва увернулась от очередного попадания. Чтоб им пусто было!
Совершенно очевидно, что ее ждали. О ее приближении было известно еще до
того, как корабль вошел в пределы Кореллианской Системы. Надо срочно
что-то придумать. Оторваться от ПБ она не сможет, да и маневрировать
долгое время, уклоняясь от снарядов, ей не удастся. Продолжая сближение
с планетой, Календа сделала резкий поворот. А может, сфинтить, сделать
вид, будто она возвращается в гиперпространство? Нет, бесполезно, ясно,
что ее уже раскусили. Им известно, что вот-вот полетят двигатели. Кому
она собирается пудрить мозги? Эти типы, конечно же, знают, что ей уже не
войти в гиперпространство.
Бум! Этот удар оказался сильнее предыдущих. Раздались звонки
аварийной сигнализации, донесся запах дыма и горящей изоляции. Конец. Ей
конец, если она будет продолжать игру по правилам. Космоплан содрогнулся
всем корпусом: третий двигатель вспыхнул и заглох.
Календа переключила всю энергию на первый и второй двигатели. Сейчас
не время думать о перегрузках. ПБ вот-вот сядет ей на хвост и будет
лупить по ней, словно по мишени в тире. До планеты ей не добраться, но и
в гиперпространство не войти. Теплообменник, того и гляди, взорвется и
собьет ее с орбиты...
Ну конечно! Вот это-то ей и нужно. Такой выход граничит с
самоубийством, но ведь все относительно. Движение по прежнему маршруту -
тоже самоубийство.
Белинди протянула одну руку к клавишам гиперпривода, а второй рукой
обесточила все системы защиты и ограничители мощности, перешла на ручное
управление и, сама ужасаясь тому, что делает, включила гиперскорость.
Резкий, предварительно не рассчитанный скачок в гиперпространство в
такой близости от планеты - это извращенный способ самоубийства. Хотя, с
другой стороны, если бы она этого не сделала, то была бы уже мертва. Это
был не плавный переход на световую скорость, а жуткий, сотрясающий весь
корпус рывок. Корабль словно бы врезался в каменную стену. Он начал
беспомощно кувыркаться, но Календа даже не попыталась прекратить его
беспорядочное движение. Ей было не до того...
Бум! Раздался страшный взрыв, космоплан буквально затрещал по швам:
это полетел теплообменник. Согласно плану он должен был выйти из строя
постепенно, при охлаждении. Но в режиме гиперскорости теплообменник
разнесло в клочья. Энергия взрыва была так велика, что, казалось,
корабль расколется надвое, как орех. И действительно, обшивка машинного
отделения дала трещину, и из кормовой части донесся рев рвущегося наружу
воздуха. Люк кабины пилота автоматически захлопнулся. Взвыли сирены
аварийной сигнализации. Календа отжала кнопку энергообеспечения,
отключив сигнализацию и подачу питания на все системы.
Поскольку теплообменника больше не существовало, спустя какие-то
полсекунды контуры двигателей гиперскорости сгорели. Агонизирующий
космоплан снова рухнул в обычное пространство. По крайней мере, Календа
надеялась, что это нормальное пространство. За минувшие тысячелетия в
гиперпространстве исчезало бессчетное количество космических кораблей, и
никто не знал, где они в результате оказываются.
Но Календе было не до теоретических рассуждений относительно того, в
каком месте пространственно-временного континуума она сейчас находится.
Главное, чтобы корабль не рассыпался на части и не взорвался. Чтобы он
перестал совершать эти безумные кувырки. Но как? Ведь корабль наполовину
парализован. И все же Календе каким-то чудом удалось выровнять
траекторию. Корабль двигался медленно вращаясь вокруг своей оси.
Тщательно изучив показания системных дисплеев, Белинди окончательно
убедилась, что гиперпривода больше нет. Первый двигатель тоже приказал
долго жить. Остается уповать на то, что уцелел двигатель номер два. Судя
по показаниям приборов в кабине пилота, он пока цел, и Календа от души
желала, чтобы эти показания были верными.
Наконец-то у нее есть время осмотреться и сообразить, где она теперь
находится. На ее счастье, оказалось, что круглая, красивая планета на
фоне темного небосвода - это Кореллиана. Половина ее находилась в тени,
вторая половина - освещена солнцем. Произведя приблизительные расчеты,
Календа обнаружила, что ей удалось пролететь в гиперпространстве
несколько сотен тысяч километров. Причем в нужном направлении. Похоже,
она оказалась на противоположной стороне и примерно вдвое дальше от
планеты, чем перед прыжком в гиперпространство. Бывает и хуже. Корабль
мог очутиться за пределами галактики или бесследно раствориться во мраке
межзвездного пространства.
Теперь можно, по крайней мере теоретически, совершить посадку. Если
второй двигатель действительно цел, возможно, ей удастся выкарабкаться.
Если ей повезет, то кореллианцы поверят в то, что она погибла.
Возможно, пилот ПБ, решив, что космоплан ее взорвался, не стал соваться
в гиперпространство. Вероятен и другой вариант - более правдоподобный.
Все решат - и не без основания, - что у нее нет ни малейшего шанса
выдержать гиперскоростные перегрузки. "Ну все, каюк", - скажут они и
приступят к выполнению нового боевого задания.
Но даже если кореллианцы предположат, что она жива, им ведь все равно
неизвестно, где она находится. Календа надеялась, что именно так и
произойдет.

Умение выжить отчасти состоит в том, чтобы угадать, когда следует
нестись сломя голову, а когда двигаться потихоньку-полегоньку. Прежде
чем сделать следующий шаг, Календа позволила себе передышку,
продолжавшуюся целых три часа. Она произвела тщательный осмотр корабля,
насколько это было возможно, находясь в кабине пилота. Единственный
герметический скафандр находился на стеллаже по другую сторону входного
люка. Спасибо вам, мудрые проектировщики, земной вам поклон, остроумные
дизайнеры.
Но даже на таком корабле можно узнать многое, изучая дисплеи,
установленные в кабине. Главной заботой Календы был уцелевший главный
двигатель. С помощью различных тестов она убедилась, что двигатель
по-прежнему работает. Конечно, не стоит рассчитывать, что его можно
использовать на всю мощность. Помня о том, что в любую минуту он может
выйти из строя, обращаться с ним следует крайне осторожно. Система
жизнеобеспечения в кабине пилота функционирует удовлетворительно, хотя в
корпусе, похоже, образовались микроскопические трещины, а система
охлаждения на ладан дышит. Сутки, ну двое, - дольше сидеть в кабине ей
бы не хотелось. Да она и не выдержит. Ни продовольствия, ни воды, ни
санузла в кабине пилота нет. Неприкосновенный запас на полке рядом со
скафандром.
Единственный способ покончить с этими проблемами и, кстати, выполнить
поставленную перед нею задачу - это совершить посадку на одну из планет
Кореллианской Системы. Главным предметом интересов является Кореллиана.
Но не только она.
Календа подумала было о том, чтобы попытать счастья на какой-нибудь
из других обитаемых планет системы. Их ведь вон сколько. Помимо самой
Кореллианы есть еще Селения, Дролл, Двойные Миры - Тейлус и Трейлус, две
планеты, которые вращаются одна вокруг другой. Если ее станут искать, то
почти наверняка поиски сосредоточатся на Кореллиане, так что лучше всего
на этой планете не показываться.
Но можно рассуждать и иначе. Ведь кореллианцы наверняка уверены в ее
гибели. Так что, вполне вероятно, никаких поисков не будет. Кроме того,
планета достаточно велика, там есть где затеряться. Даже если ее,
Белинди, и ждут, она же стреляный воробей. Она должна опередить их.
Их. Кого же следует подразумевать под "ними"? И на что "они"
способны, чего от них можно ждать. Вряд ли они склонны недооценивать
профессионализм оперативников Новой Республики. Но кто же все-таки ее
противники? Календа не имела ни малейшего представления ни об этом, ни о
том, почему кореллианцы - или какая-то группа кореллианцев - так
старались уничтожить агентов разведцентра Новой Республики, ни о том,
каким образом им стало известно о ее экспедиции на Кореллиану. Впрочем,
сейчас не время ломать над этим голову. Вопросы, разумеется, важные, но
они не будут иметь особого значения, если ей удастся остаться в живых.
Так что лучше всего - не забивать себе голову пустяками. Главное -
выжить.
Календа решила не рассматривать возможности высадки на другие планеты
Системы. Ближе всего Кореллиана. Добраться до нее больше шансов.
Опасность, что здесь ее обнаружат, ничуть не больше, чем на любой другой
планете. Кроме того, их противники действуют именно на Кореллиане. И
все, что происходит, происходит там.
Вопрос в том, как туда попасть. Наблюдать сквозь иллюминатор за
планетой весьма приятное занятие, но не может же она просто направить
корабль на Кореллиану и включить двигатель. Сначала необходимо
произвести сложные навигационные расчеты. И благо космоплан продолжает
двигаться приблизительно с той же скоростью, с какой он перемещался до
того момента, как она попыталась безуспешно достичь световой скорости.
Разница лишь в том, что теперь Календа находится с противоположной
стороны планеты и движется не к ней, а от нее. Разумеется, сила
гравитации планеты замедляет движение корабля и рано или поздно начнет
притягивать его.
Если ничего не придумать, то космоплан врежется в поверхность планеты
и сгорит в ней наподобие метеорита. Конечно, она не рискнет совершить
нормальную посадку. Посадка в дневное время исключена. Слишком велик
риск, что ее обнаружат.
Несколько минут работы с навигационным компьютером позволили Календе
принять самое разумное решение. Надо садиться на воду и в ночное время.
Удалось вычислить траекторию, которая позволит ей приводить космоплан
недалеко от восточного побережья основного континента.
Нельзя сказать, чтобы Календе улыбалась такая перспектива, но
совершать ночную посадку на сушу слишком опасно. Календа не успела как
следует изучить рельеф местности, глядя из иллюминатора, тем более в
темноте. Куда она приземлится - на мягкую, ровную поляну, на главную
площадь поселка, на вершины деревьев или заросли кустарника, скрывающие
каменную глыбу, - сказать нельзя. А вода - это все-таки вода и скорее
всего не является частным владением. При посадке на воду все же гораздо
больше шансов, что ее не услышат и не увидят. Конечно, есть риск
утонуть, но тут уж ничего не поделаешь.
Рассчитав курс, Календа подала питание на единственный оставшийся в
целости двигатель. Причем делала она это постепенно. Прошло целых десять
минут, прежде чем двигатель набрал четверть своей полной мощности. Все
это происходило под аккомпанемент стуков и неприятного дребезжания:
перегрузка была слишком резкой, элементы конструкции корабля, и без того
подвергшиеся перенапряжению, заходили ходуном, заскрежетали, цепляясь за
обшивку. Сидя внутри этой адской погремушки, Календа внимательно следила
за дисплеями. У нее вырвалось гневное восклицание. Двигатель работал
лишь в четверть силы, однако показания приборов вселяли все большую
тревогу. Похоже, двигатель вот-вот начнет перегреваться: выдохлась
система охлаждения. Она снизила мощность двигателя до одной восьмой и
попыталась подключить систему охлаждения вышедших из строя двигателей к
работающему. Бесполезно. Похоже, она посылает команды в пустоту. С
уменьшением мощности двигателя возрастет продолжительность его работы,
двигатель может не выдержать. Календа внесла поправки в курс сближения с
Кореллианой, которая вырастала у нее на глазах.
Теперь у нее есть время поразмыслить над тем, каким образом
кореллианцы узнали о ее миссии, и над тем, что творится на этой планете.
Похоже, кореллианцы в курсе всех операций, проводимых разведкой Новой
Республики, и без труда обнаруживают ее агентов. Должно быть, утечка
информации происходит непосредственно через главное управление разведки.
У Календы возникло подозрение, что руководство разведцентра не прочь
нагреть на этом руки. Выходит, каждое ведомство осуществляет собственные
операции, так что левая рука не знает, что делает правая. Вполне
вероятно, что и в состав торговых делегаций внедрено несколько агентов
разведцентра.
Она догадалась, что отправка ее на планету предпринята с целью
отвлечь внимание противников от появления на Кореллиане какого-то
другого лица. Ей бы следовало возмутиться тем, что она служит для
чьего-то прикрытия, но она знала, что таковы уж нравы, по крайней мере
те, что царят в мире шпионажа. Ну а если не хочется быть пешкой в чужой
игре, нечего соваться в разведку.
Во всяком случае, у нее есть надежда, что если ей не удастся
выполнить свою миссию - выяснить, что на самом деле творится в этом
сумасшедшем доме, называемом планетой, - то это сделает кто-то другой. И
пусть даже она нужна здесь только в качестве прикрытия. Если она служит
для отвода глаз и погибнет, отвлекая в нужный момент внимание
кореллианцев от человека, чья жизнь обладает большей ценностью, чем ее
собственная, то смерть ее не будет напрасной.
Утешение не ахти какое, но в обстановке, когда кореллианцы
расстреливают ее корабль, а жизнь ее зависит от двигателя, готового
отказать в любую минуту, и от успеха приводнения в ночных условиях,
годится все, что хоть как-то может поддержать ее дух.

Календа вздрогнула: зуммер аварийной сигнализации резанул ее слух.
Она заморгала спросонок, оглянулась и, сообразив, где находится,
пожалела, что все это не сон. Почему сработал зуммер? Неужели еще
какая-то система вышла из строя в этом летающем гробу? Она осмотрела
панель приборов, взгляд ее упал на хронометр. Вот оно что! Нет никакого
сбоя. Сработал обыкновенный будильник. Пора вставать и готовиться ко
входу в атмосферу. Она нажала на клавишу и подвинулась в кресле, тщетно
пытаясь расправить перекрутившиеся пучки проводов.
Сейчас придется попотеть. Даже в нормальных условиях ручное
управление грузовым кораблем - дело не простое. Посадка же в ночное
время, на чужой территории, без помощи диспетчерской службы, да еще на
раскуроченном корабле, потребует от пилота полной самоотдачи.
Держать хвост пистолетом! Нечего распускать нюни. Нужно думать о
хорошем. О том, что космоплан - добротный старый корабль, который
выдержит посадку, как выдерживал до сих пор полет. Вспомнить все, чему
ее учили, все эти карты Кореллианы, которые она знала наизусть, как
собственное имя. Думать о том, что вряд ли кто-нибудь станет искать ее,
а если т станет, то черта с два отыщет.
Вот так. Думать о хорошем. Только о хорошем. Календа еще раз
проверила все бортовые системы. Еле дышат. Но спасибо и на том. Она
посмотрела в иллюминатор на темную громаду Кореллианы. Красиво. Кажется,
протяни руку - и коснешься ее поверхности. Космоплан приближался к
планете с теневой стороны, но Кореллиана совсем не была погружена во
тьму кромешную. То там, то здесь сверкали огни городов, свет звезд
серебрил верхушки облаков, синее небо и черную землю. Точки, гирлянды и
протуберанцы огней спящего там, внизу, мира создавали впечатление, будто
планета светится изнутри.
Мир прекрасный и полный опасностей. Там надо быть начеку. Только бы
остаться в живых. Календа проверила таймер, ведущий обратный отсчет
времени. Еще немного, и пора вырубать двигатель.
Разумеется, в нормальных условиях посадку надо производить со
включенными двигателями, которые станут тормозить космоплан, уменьшая
орбитальную скорость до скорости полета. Но единственный работающий
двигатель развивает слишком малую мощность, чтобы можно было осуществить
такой маневр. Придется приземляться дедовским способом - врезаясь в
атмосферу. Замедлить движение корабля поможет сопротивление воздуха,
если не работа двигателей. Теоретически конструкция корабля позволяет
выдержать подобную аварийную посадку, но лучше бы не проверять эту
теорию на практике. Однако иного выбора у нее нет. Часы отщелкивали
последние секунды, и нулевой отсчет приблизился неожиданно быстро.
Вырубив единственный уцелевший двигатель, Календа переориентировала
корабль для аэродинамического торможения.
Сейчас она почувствует небольшую дрожь от соприкосновения корпуса с
атмосферой...
Не успела Календа подумать об этом, как космоплан вздрогнул, затрясся
как в лихорадке, рычаги управления завибрировали у нее в руках. Календа
мертвой хваткой вцепилась в штурвал и заставила корабль снова встать на
ровный киль. Ей не раз приходилось совершать вход в атмосферу, и почти
всегда первый контакт с нею был плавным и едва ощутимым. На этот же раз
ей показалось, будто ее космоплан врезался в гору камней. Очевидно,
наружная обшивка повреждена в гораздо большей степени, чем она
предполагала. Посадка предстоит веселенькая...
Послышалось несколько ударов, космоплан заходил ходуном, что-то
заскрежетало, и с диким воем от корпуса оторвалась какая-то деталь.
Корабль попытался было перекувырнуться, но Календе каким-то образом
удалось выровнять курс. Неизвестно, какую деталь потерял корабль, но
благодаря этому движение его стало более устойчивым.
Белинди сверила фактическую траекторию полета с заданной. Выяснилось,
что слишком высоки и скорость и высота полета. Она ввела поправки, какие
было можно сделать, и стала наблюдать за дисплеями. Температура обшивки
неуклонно возрастала. Космоплан снова начал вздрагивать, затем
послышались глухие ритмичные удары. Вот-вот оторвется еще какой-то
элемент конструкции.
Раскачиваясь из стороны в сторону, содрогаясь всем корпусом и
скрежеща, корабль глубже проникал в атмосферу Кореллианы. Его
раскаленный нос приобрел уже вишневый оттенок. Такого Календе еще не
доводилось наблюдать. Привыкшая к плавным, обеспечиваемым мощными
двигателями посадкам, она впервые имела дело с отошедшим в глубь веков
аэродинамическим торможением.
Перегрузки резко увеличились, молодая женщина чувствовала себя так,
словно очутилась в чьих-то смертельных объятиях. Снова послышался
аварийный зуммер, едва различимый в какофонии звуков, наполнивших кабину
пилота. С трудом удерживаясь в сиденье, Календа сумела-таки установить,
что обозначает сигнал. Сработал аварийный датчик температуры. Не иначе.
Ну уж это никуда не годится. Календа не осмелилась оторвать рук от
штурвала, чтобы ввести какие-то поправки в режим полета. Кроме того,
вряд ли каким-то образом возможно понизить температуру. Теперь даже
нельзя отказаться от попытки приземлиться. У единственного двигателя,
работающего на одну восьмую своей мощности, не хватит силенок снова
вывести корабль на орбиту.
Правда, находиться на орбите в космоплане, корпус которого,
по-видимому, состоит из дыр и трещин, без пищи и воды, - удовольствие
небольшое.
Бумм! Грохот был настолько силен, что Календа выпрыгнула бы из
кресла, не будь она к нему пристегнута. Какая-то деталь оторвалась
внутри космоплана. Второй удар, послабее.
Видно, деталь эта ударилась о противоположную переборку.
Начавшаяся вибрация достигла максимальной амплитуды, и в тот самый
момент, когда, казалось, корпус корабля разлетится на части, она стала
ослабевать и исчезла. Гораздо быстрее, чем возникла.
У Календы появилась слабая надежда, что самое страшное позади.
Корабль по-прежнему швыряло из стороны в сторону, но, во всяком случае,
вход в атмосферу он выдержал. Теперь из полуразвалившегося космоплана он
превратился в получивший сильные повреждения самолет. Это вовсе не
значит, что он стал более управляемым или что она, Белинди, станет менее
покойником, если ей не удастся справиться с космопланом, не скрывающим
своих самоубийственных намерений.
По ту сторону двери послышался громкий свист. Начавшись на самой
высокой ноте, звук этот постепенно перешел в низкий рев. Звук этот
означал, что в кормовые отсеки корабля врывается атмосферный воздух.
Календа не решалась оторвать взгляд от лобового иллюминатора и основных
дисплеев, чтобы посмотреть на дисплей окружающей среды, однако она
знала, что наличие воздуха в кормовом отсеке - хороший знак. Теперь она
сможет проникнуть в него и взять аварийное снаряжение.
Календа проверила скорость поступательного движения и снижения. И
скорость движения, и высота полета все еще слишком велики. Теперь вопрос
в том, как ей удастся регулировать подачу энергии и скорость спуска. А
сгорит она в атмосфере вместе с кораблем или нет, это уж как бог даст.
Чтобы еще немного сбить скорость, Календа совершила серию плавных, с
большим радиусом, 8-образных маневров.
Во всяком случае, она хотела, чтобы они были плавными и с большим
радиусом. Если при управляемом входе в атмосферу корабль вел себя словно
извивающийся в конвульсиях бантха, то в режиме аэродинамического
торможения походил на того же бантха, но уже не подающего признаков
жизни. Космоплан почти не реагировал на команды, и, совершая каждый
новый виток, Календе приходилось прилагать все большие усилия. В системе
управления, испытывавшей огромные перегрузки, послышались гулкие удары.
Календа перестала сражаться с кораблем: пусть все идет своим ходом.
Корабль погрузился в бархатный мрак ночного неба планеты.
Сопротивление атмосферы возросло. Корабль бился в эпилептическом
припадке. Чего еще можно было ожидать, если вся его аэродинамика
нарушена. Ведь она так старалась уцелеть, чтобы добраться до атмосферной
оболочки планеты, что не потрудилась представить себе, как поведет себя
корабль, очутившись в ее толще.
Неожиданно Календа поняла, что рискует не промахнуться мимо цели на
пару километров, а превратиться в смрадный клуб пламени, так и не
коснувшись поверхности планеты. Она рассчитывала приводниться недалеко
от берега, а не посреди океана. Выход один: надо снова запустить
уцелевший двигатель и увеличить длину траектории. Календа полагала, что
делать этого не придется, она не надеялась на двигатель, да и не была
уверена в том, что корпус корабля выдержит нагрузки, вызываемые и
трением искореженной обшивки, и сумасшедшей работой двигателя. Огромная
нагрузка на стабилизаторы и эксцентрическая тяга двигателя могут
привести к большой беде. Правда, выбора у нее нет. Если не запустить
двигатель, корабль утонет.
Календа выглянула в иллюминатор. Зрелище было великолепное. Даже
борьба за жизнь не помешала ей насладиться представшей ее взору
картиной. Секунду, две, три она упивалась ею, словно желая сохранить эту
красоту в памяти, если придется погибнуть. Безоблачное, иссиня-черное
небо усыпано яркими, как алмазы, звездами - белыми, алыми, голубыми; на
фоне темно-синего океана, испещренного серыми гребнями пены, сверкают
бриллианты, рубины и сапфиры.
До чего же красиво! Но если она хочет наслаждаться подобными
красотами и впредь, надо оторваться от этого зрелища и приняться за
работу. Плавно, с предельной осторожностью, она подала питание на
уцелевший двигатель, доведя его мощность до одной шестой потенциала.
Космоплан завалился на левый борт, но Календе удалось выровнять его без
особого труда. Корпус негромко застонал: но чего еще было ожидать при
таких перегрузках?
Она снова взглянула на приборы и увидела, что слишком быстро теряет
скорость и высоту. Есть опасность, что космоплан не долетит до
намеченного участка посадки, а это никуда не годится. Если придется
добираться до берега вплавь, то три километра она, может быть, и осилит,
но уж никак не пятьдесят.
Прикусив нижнюю губу, Календа очень плавно - плавнее некуда -
включила двигатель, доведя его мощность до одной восьмой. Корпус снова
застонал, но на сей раз звук этот стал не стихать, а усиливаться.
Получившему повреждения космоплану вряд ли выдержать дополнительные
нагрузки. Нос корабля подался влево, и Календа попыталась вернуть его в
исходное положение. Пилот не сразу отдал себе отчет в том, что корабль
вошел в амплитуду опасных колебаний: носовая его часть отчаянно моталась
из стороны в сторону. Если колебания усилятся, то космоплан начнет
кувыркаться и штопором врежется в воду.
Календа убавила мощность двигателя. Вибрация поугасла, а скрип
конструкций корабля поутих. Проверив снова показания дисплеев, она
чертыхнулась. Скорости не хватает. Не хватает скорости, черт возьми.
Придется совершать посадку ближе, чем она рассчитывала.
Осталась последняя попытка. Календа чуть приподняла нос корабля,
чтобы увеличить подъемную силу крыльев. Удивительное дело, сработало.
Корабль перестал терять высоту и вышел на горизонталь.
Но расслабляться не стоит. Мало ли что еще может произойти.
Ну вот, так оно и есть. Все началось с низкого, почти неслышного
звука, который вскоре усилился, сопровождаясь ударами, сотрясавшими весь
корпус. Грохот шел не то от стабилизатора, не то от руля. Стиснув зубы,
Календа изо всех сил старалась удержать в повиновении раскачивавшийся и
подпрыгивавший корабль. Но траектория полета была по-прежнему ровной, и
с каждой секундой космоплан приближался к побережью. Лишь бы дотянуть до
побережья, а там пускай старая калоша разваливается хоть на атомы.
Теперь она совсем близко. Календа оглядела горизонт, пытаясь
различить очертания суши. Вот она! Полоска эта выделялась своей темнотой