Страница:
Ее лицо подернулось враждебностью.
— Ты не одобрять?
Он покачал головой.
— Почему же, совсем наоборот. То есть я хочу сказать… я рад, что девушка с трофеем идет пить со мной кофе. Хм, на языке романанов это, по-моему, называется оказать честь. Только я не знаю слов.
— Честь? — ее глаза оживились и повеселели. Она перевела и помогла ему правильно произнести. В столовой орудийной палубы их провожали любопытные взгляды.
Он выбрал кофе.
— Может, хочешь чего-нибудь другого? Я был бы рад тебя угостить.
— Правда? — ее глаза сияли. — Ты мог бы взять мне… лимонад?
Ганс зарделся от восторга. Он сидел рядом с девушкой и боялся посмотреть на нее. Она казалась такой красивой — и он не мог удержаться, чтобы не отметить изумленные взгляды, направленные на них. Ага, а еще называли ЕГО олухом!
Джиорж Хамбрей стоял на мостике «Хирам Лазара» и удовлетворенно кивал, наблюдая на мониторах корабля, как яркие лиловые разряды бластеров вонзались в луну. Поверхность далеко внизу превращалась в кипящее марево из пыли, осколков и пара.
Он зевнул от усталости и продолжительного воздействия сильной гравитации.
Телосложение Джиоржа не дотягивало до среднего по сирианским меркам. Худой — буквально кожа да кости — он и по весу был ниже нормы. Внимание к нему привлекала пигментация — точнее ее отсутствие. Он был бесцветным серым человеком с неопределенного оттенка кожей и редкими жидкими волосами. Светлые глаза на лице, полностью лишенном выражения, создавали у многих ощущение безжизненности. На самом деле, это было результатом воздействия радиации.
— Грандиозно! — выдохнул Нген Ван Чжоу со своего командирского кресла. Вокруг него на мостике «Лазара» светились и выдавали информацию многочисленные мониторы. Над ними склонились офицеры, контролируя потребление энергии, разворачивание щита и функционирование различных систем.
— Ради этого пришлось немного потрудиться, — отозвался Джиорж с бесстрастным лицом. Его удовлетворение выдавали только жесты. — Нужная информация была в нашем распоряжении. Проклятое Братство записало ее в шифрованном виде, — но мы смогли извлечь общую идею из диаграмм. Во всем Директорате нет бластеров, которые могли бы сравниться с этими. Одновременно наши щиты стали вдвое надежнее — вплоть до того, что способны выдержать максимальный заряд.
Мы в состоянии справиться с тремя любыми боевыми кораблями, которые они пришлют. Патруль не располагает ничем подобным. Прекратить огонь, — приказал он, и фиолетовые молнии погасли, оставив после себя только вихрь пыли и камней.
— Почему? — пробормотал Нген Ван Чжоу, опершись на локоть.
— Директорат прогнил, — произнес Джиорж как нечто само собой разумеющееся. — У Патруля нет потенциальных конкурентов. В результате их вооружение находится на не более чем удовлетворительном уровне. Моей задачей было превзойти тот максимум, на который они еще способны. Труднее всего было заполучить информацию. Архивы Братства все еще находятся на Границе.
— «Братство» еще существует? — Нген в испуге начал кусать губы.
— Конечно, — кивнул Джиорж, продолжая наблюдать за данными на компьютере. — Прогнило, как и все остальное. Они сами толком не знают, что у них есть. Кроме, может быть, Великого Магистра, но он старый маразматик. Я его там встретил. Директорат ожидает полный распад.
— Жаль, что мы не можем заполучить всю их информацию, — Нген взглянул на Джиоржа. ТЫ БЕСЦЕННОЕ СОКРОВИЩЕ, МОЙ ИНЖЕНЕР! ГЕНИАЛЬНОСТЬ ПОРОЙ СКРЫВАЕТСЯ ЗА ТАКИМ СТРАННЫМ ФАСАДОМ!
— Когда мы уничтожим Патруль и отбросим Директорат, то сможем получить все, — Джиорж изучил окончательные результаты испытаний и удовлетворенно улыбнулся. — Это только вопрос времени, Нген, — монотонно прибавил инженер. Он повернулся и взглянул на Первого гражданина, скрестив костлявые руки на груди.
— У нас, возможно, есть месяца три до прибытия кораблей Патруля. Этого достаточно? А в каком состоянии находится остальной флот? — поинтересовался Нген, еще не в силах забыть о Границе и архивах, хранящихся там.
— К тому времени, когда Патруль подойдет на расстояние выстрела, мы доведем «Хелк» и «Дастар» до потенциала «Лазара». Думаю, что всеми силами своего флота они могли бы уничтожить нас. Но с меньшим, — он пожал плечами, — им рассчитывать не на что.
Нген растерянно покачал головой.
— Меня поражает, что такие передовые достижения физики так долго оставались без внимания. Почему Директорат ими не воспользовался? Теперь собственное невежество их погубит. Трудно себе представить…
Джиорж, казалось, был нисколько не тронут.
— Раскапывать секреты Братства было бы опасно. Упоминание о нем возбудило бы интерес к его философии. Жажда знаний взбаламутила бы невежественных граждан Директората. Людей, тупых как бараны, гораздо легче контролировать, чем тех, которые мыслят и задаются вопросами.
Нген поднял глаза, еще не избавившись от своей задумчивости.
— Чем мы занимались последние триста лет? Как далеко мы бы уже ушли, если бы наши предки не дискредитировали Братство и не образовали Директорат на месте Конфедерации? Только представь себе… Какие чудеса ждали бы нас, если бы люди были искателями, а не безмозглыми тварями?
Джиорж безжизненно смотрел в пустоту.
— Нужно заботиться не о том, что могло бы быть, а о том, что будет, Первый гражданин…
— Как это верно, — признал Нген, все еще витая в облаках. — Возможно, нам удастся задушить Директорат и одновременно уничтожить этих диких романанов, которых они взяли с собой, — он засмеялся. — Представь себе, воины каменного века… против НАШИХ легионов? Насчет десантников еще можно беспокоиться. Но эти скотоводы? На один зуб нашим людям. Стрельба по мишеням…
— Знаешь, мы даже не должны позволить им приземлиться. Спутниковая система защиты сможет уничтожить все ШТ до одного, — Джиорж почти совсем закрыл глаза.
Нген вскочил на ноги и принялся расхаживать туда-сюда.
— Нет! Я считаю разумным нескольких пропустить. Нам понадобится уничтожить их на планете…
— А погибшие, мой дорогой Джиорж, станут мучениками Сириуса. Мученики мобилизуют людей лучше, чем любые угрозы правительства. Трупы сограждан дадут понять, что мы сражаемся не на жизнь, а на смерть. Нужно не забывать, что САМЫЕ ЛУЧШИЕ солдаты это те, которым нечего терять, которые считают себя уже мертвыми.
— Значит, до прибытия Патруля будут еще взрывы? — после долгого молчания спросил Джиорж.
— Производство военной техники снижается. Судя по диаграммам, к середине следующего месяца произойдет резкий спад. Я не могу этого допустить. Поэтому нас ждет еще один акт возмездия Директората… хм, ну, скажем, в субботу утром? — улыбнулся Нген.
Джиорж отошел к пульту управления кораблем.
— Кажется, что люди лишены всякого разума. Меня бесконечно радует то, как хорошо ты с ними управляешься, Первый гражданин, — он провел тонкими белыми пальцами по панели управления, прибавив мечтательным голосом. — Инженерное, напротив, требует разумности. Все чисто, никаких моральных проблем. Делай со своим стадом все, что хочешь, Нген. Распоряжайся ими как душе угодно. Только оставь за мной свободу проводить эксперименты, а я… я буду молчать о твоих методах обращения со смертными.
Нген неторопливо кивнул. Его мысли снова были прикованы к секретам, хранившимся в чудесных компьютерах Братства. Уже столько потеряно. Как далеко ушло бы человечество, если бы не Директорат?
СНАЧАЛА Я ДОЛЖЕН РАСПРАВИТЬСЯ СО СВОИМИ СОПЕРНИКАМИ. ЗАТЕМ НАСТУПИТ ОЧЕРЕДЬ ПАТРУЛЯ. ДИРЕКТОРАТ БЕСПОМОЩНО ПРЯЧЕТСЯ ЗА ИХ СПИНОЙ — КАК ОВЦА НА ЗАКЛАНИИ. ПОСЛЕ ЭТОГО ОСТАНЕТСЯ ЛИШЬ ОДИН ВОПРОС: КАКОГО БУДУЩЕГО ЗАХОЧУ Я?
Вилли Красный Ястреб Конокрад злобно смотрел на окружавших его людей.
— Меня не волнует, что говорит Джон Смит Железный Глаз. Он уже не принадлежит народу. Эта девушка… эта Сюзан Смит Андохар… опозорила нас всех. Она покрыла позором клан Смит и клан Андохар. У нее нет чести. Она поступает так, как будто у нее нет родственников, — с презрением изрыгнул он самое страшное в народе оскорбление.
— Мы все учимся, — пожал плечами Хосе Грита Белый Орел, военный вождь сантос. — Меня обучает женщина-воин. Почему бы и нашему народу не отпустить к звездам женщин, которые этого захотят? Это будет во вред нашим детям? Вряд ли. Вполне возможно, что женщина, побывавшая в бою, родит воину более сильного наследника.
Послышались одобрительные возгласы устроившихся на койках или за столами мужчин, занимавшихся чисткой ружей и заточкой ножей.
— ОНА УБИЛА СВОЕГО ДЯДЮ! — вскричал Конокрад. — Вам до этого нет дела? УКОКОШИЛА человека, который кормил ее! Она даже не удостаивает взглядом мужчин из народа, а разгуливает по коридорам со звездными мужчинами и блудит без всякого стыда! — его рот скривился от отвращения и он заходил взад и вперед, отмечая, как в глазах мужчин нарастает гнев.
— А Рыжего, Великого Трофеями ты тоже в этом обвиняешь? — спросил Тоби Гарсиа Андохар. — Она ведь спала с Филипом Смитом Железный Глаз. Она любила его. Почему Сюзан не может любить этого капрала или Пятницу Гарсиа Желтая Нога? Я считаю, что это не мое дело. Даже не смотрел на то, что она из моего клана. Я не так уж беспокоюсь насчет нее. Старик Рамон был немного не в себе. Ты…
— Чушь! Место женщины дома! — выпалил Рей Смит, гневно жестикулируя.
Конокрад стоял посреди комнаты, расправив плечи, сжав кулаки и глядя исподлобья на всех по очереди. Понизив голос, он заговорил снова.
— Мы сбились с пути. Паук явился дедам наших отцов. Он был пригвожден к деревянному кресту… ПРИГВОЖДЕН, слышите? Ради того, чтобы мы были свободными и никогда больше не стали рабами людей, подобных собетам.
— Когда Генри Гарсиа снял его с креста, Паук дал людям великие ЗАКОНЫ НАРОДА. Он указал мужчинам, как им жить, чтобы быть сильными. Он сказал и женщинам, как им жить. Именно так, ОН сказал им! Здесь… на этом корабле… у нас нет вершины для молитвы. Пророки не стали сопровождать нас в этом походе. Почему… а? Они остались с народом, — его голос опустился до зловещего шепота. — Нет ничего удивительного в том, что вы отворачиваетесь от Паука.
— Вилли Красный Ястреб Конокрад прав! — Сэм Желтая Нога Железный Глаз поднялся со своей койки. Он кусал губы — это был старик со многими шрамами, в том числе одним свежим от бластера, полученным во время сражения с десантниками.
— Мы сбиваемся с пути, пути Паука! — его голос дрожал. — Я вижу, как вы, молодые, ходите и говорите о… конденсаторах, так, что ли? О длинах волн, красном смещении… квантах? Еще многих слов я просто не знаю. А могу я услышать, как вы молитесь Пауку? А? Скажите мне? Как часто вы обращаетесь к духам-помощникам? Дураки, вы, что, думаете, что духи-помощники нужны только в бою? ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ С ВАМИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ! — он остановился, чтобы обтереть губы. — Вы как дети. Забываете о том, кто вы есть… и играете в новую игру, в которой вы мальчишки, а не мужчины.
В комнате стало тихо, и все опустили глаза. Некоторые неловко заерзали в своих новых звездных одеждах. Другие поджали губы — вдруг устыдившись.
— Мы молимся меньше, чем нужно, — прошептал кто-то, нарушив тягостное молчание.
— Я молюсь каждый день! — прозвучал уверенный голос.
Все взоры обратились к люку. Там стоял Пятница Гарсиа Желтая Нога, вызывающе скрестив руки.
— И я тоже, — Джон Смит Железный Глаз, сверкая глазами, протиснулся в комнату мимо воина-коротышки.
— Кому ты молишься? — спросил Сэм Железный Глаз так хмуро, как только бывает осенью в Медвежьих горах.
— Пауку, мой дед, — тихо сказал Джон Смит Железный Глаз, как подобает, опустив глаза перед старшим.
Полковник Дэймен Ри вошел последним.
— А как мне быть? — поинтересовался он. — Я тоже стал молиться Пауку. Имеет ли значение то, что я не из народа, дед? — Ри, будучи командиром корабля, не стал опускать глаза.
— Мне это не ведомо, — проворчал Сэм, отчаянно взмахнув руками. — Я знаю только то, что все не… не так. Народ уже не тот. Я больше не знаю, чего хочет Паук. Здесь нет пророков, чтобы научить нас. Они на Мире… с народом. Возможно, и мне здесь нечего делать, — его старческие глаза вопросительно смотрели на Ри.
— Дед, — почтительно обратился Ри к старому воину, — ты можешь в любой момент связаться с пророками. Я делаю это предложение из уважения к твоей мудрости. Направляй молодых. Нехорошо, если они собьются с пути Паука. Я кое-что вычитал в книгах Литы Добра, и мне известно, что происходит с народом, потерявшим себя. Это будет бедствием для молодых. Я оставляю за тобой право вызывать пророков по твоему усмотрению. Ты мудр, научи остальных, — Ри церемонно поклонился.
Глаза Сэма снова ожили и заблестели, когда он заметил, с каким уважением все на него смотрели. Он открыл было рот, чтобы выразить благодарность, но Конокрад оборвал его.
— Слова, льстивые, как у женщины!
У Ри был такой вид, как будто его ударили. Его глаза превратились в щелки, лицо покраснело, и он развернулся, принимая стойку.
— А ты бы сделал по-другому? — спросил Джон Смит Железный Глаз, стараясь разрядить обстановку. — Отправил бы воинов обратно на Мир? Ты бы отказался от возможности получить трофей? Ты бы лишил чести свой…
— Я бы позаботился о том, чтобы народ не сбился со своего пути! — прорычал Конокрад. — Зачем ты пришел сюда, Железный Глаз? Подрывать боевой дух воинов своими сладкими речами?
Железный Глаз оцепенел.
Вместо него ответил Ри, стиснув зубы.
— Я привел сюда Пятницу Гарсиа Желтая Нога, чтобы выяснить, не смогу ли я остановить смертельную вражду, которую вы собираетесь разрешить сегодня вечером схваткой на ножах. Мне кажется, я имею право попробовать уладить это компромиссом.
Конокрад резко повернулся к Пятнице.
— Значит, ты трус? Не хочешь драться со мной? — он разразился хохотом. Его бронзовые мускулы напряглись. — Ты червь! Пускай твою задницу сожрут личинки!
Лицо Пятницы стало мертвенно-бледным.
— Я пришел выяснить, можно ли с тобой иметь дело как с человеком, а не как со скалистой пиявкой. Что ж, я ошибся.
— О Господи! — Ри махнул рукой и отвернулся.
— Похоже, мирного выхода из этой ситуации не найти, — ровным голосом сказал Железный Глаз.
Дэймен Ри вздохнул и повернулся к Железному Глазу.
— Я могу отменить это своим приказом. Можно отправить их обоих на гауптвахту.
— Так и сделай, звездный человек! — презрительно усмехнулся Конокрад. — Ты такой же червь, как и Желтая…
Ри среагировал молниеносно. Он сложился в воздухе, уронил Конокрада на пол и приземлился на него всей своей тяжестью.
Сжимая мускулистой ладонью горло Конокрада, Ри процедил сквозь зубы:
— С МЕНЯ ДОВОЛЬНО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — он сглотнул, дрожа от злости и яростно вглядываясь в черные безумные глаза Конокрада. — Я ТВОЙ командир, пока ты находишься на этом корабле! Если ты ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ повысишь на меня голос — я сверну тебе шею ко всем чертям!
Ри уже был на ногах и озирался вокруг.
— Еще кто-нибудь имеет что-либо против меня? Я здесь командир, — он ткнул себя в грудь. — Я имею на это право как военный вождь. Если вас что-то не устраивает, если вы не желаете подчиняться, скажите сейчас!
— Он военный вождь, — напомнил Железный Глаз. — Предводитель этого похода.
Сэм Желтая Нога кивнул, улыбаясь старческими губами.
— Конокрад поступил бесчестно. Никто не имеет права оскорблять своего военного вождя. — На его лице отразилось смятение. — Полковник? Почему ты не убил его? Это ведь было твое право — право чести?
— Хороший вождь не уничтожает сильного воина, разве не так? — Ри поднял бровь, краем глаза наблюдая за Конокрадом, который сел, держась рукой за горло.
Раздались одобрительные крики воинов, вскинувших ружья и ножи.
— Молодец, полковник, — прошептал Железный Глаз. — Они на твоей стороне.
— Хочешь отменить смертельную вражду? — Ри смерил Конокрада разъяренным взглядом.
— Теперь это дело МОЕЙ чести! Я убью его! — отвечал Вилли сквозь зубы с искаженным от ненависти лицом.
Пятница Гарсиа Желтая Нога склонил голову.
— С этим надо покончить, полковник. Вилли Красный Ястреб Конокрад неисправим. Это предрешено Пауком. Если он готов решить все мирно, я согласен. Я не хочу…
— Неисправим ты, — прошипел Конокрад. — Это ты… сворачиваешь с пути отцов. Путаешься с этой отвратительной девкой… убившей своего дядю… измазавшей дерьмом свой клан… опозорившей нас всех!
Пятница Гарсиа Желтая Нога изо всех сил сдерживался, чтобы не наброситься на Конокрада. Глаза находившихся в комнате людей прищурились. Ри замер в боевой стойке, готовый уложить любого из них.
— Без крови не обойдется, — невозмутимый голос Железного Глаза сбил напряжение. — Пойдем, Пятница. У тебя будет возможность сегодня вечером. Паук вас рассудит, — он положил свою тяжелую руку на плечо молодого человека и вытолкал его из комнаты.
Ри последовал за ними, что-то бормоча про себя. Он поднял голову.
— Джон, что, если бы я приказал им прекратить эту чушь? Что бы было?
Железный Глаз помолчал задумавшись.
— Мы уже говорили об этом. Возникла бы обида. Создалось бы впечатление, что Красный Ястреб прав. Многие бы поверили, что мы уклоняемся от пути Паука.
Ри горько засмеялся, и его лицо внезапно озарилось. Он хлопнул кулаком по ладони.
— Да какого черта! Валяйте, убивайтесь. На ножах, я так понимаю? — его глаза сияли облегчением. — Пятница, я надеюсь, что ты порежешь этого ублюдка на куски, — и полковник двинулся вперед, устремившись на мостик.
Двое десантников, шедших навстречу, остановились и зашептались, вытаращившись на Пятницу Гарсиа.
— Я, кажется, становлюсь посмешищем, — буркнул Пятница с горькой ухмылкой. — Я ведь не человек, а урод-коротышка, да?
— Ты думал о предстоящей схватке? — поинтересовался Железный Глаз.
— Конечно думал, — кивнул Пятница. — Сначала я укорочу его до нормального роста, а потом решу, что делать!
— Ты не одобрять?
Он покачал головой.
— Почему же, совсем наоборот. То есть я хочу сказать… я рад, что девушка с трофеем идет пить со мной кофе. Хм, на языке романанов это, по-моему, называется оказать честь. Только я не знаю слов.
— Честь? — ее глаза оживились и повеселели. Она перевела и помогла ему правильно произнести. В столовой орудийной палубы их провожали любопытные взгляды.
Он выбрал кофе.
— Может, хочешь чего-нибудь другого? Я был бы рад тебя угостить.
— Правда? — ее глаза сияли. — Ты мог бы взять мне… лимонад?
Ганс зарделся от восторга. Он сидел рядом с девушкой и боялся посмотреть на нее. Она казалась такой красивой — и он не мог удержаться, чтобы не отметить изумленные взгляды, направленные на них. Ага, а еще называли ЕГО олухом!
Джиорж Хамбрей стоял на мостике «Хирам Лазара» и удовлетворенно кивал, наблюдая на мониторах корабля, как яркие лиловые разряды бластеров вонзались в луну. Поверхность далеко внизу превращалась в кипящее марево из пыли, осколков и пара.
Он зевнул от усталости и продолжительного воздействия сильной гравитации.
Телосложение Джиоржа не дотягивало до среднего по сирианским меркам. Худой — буквально кожа да кости — он и по весу был ниже нормы. Внимание к нему привлекала пигментация — точнее ее отсутствие. Он был бесцветным серым человеком с неопределенного оттенка кожей и редкими жидкими волосами. Светлые глаза на лице, полностью лишенном выражения, создавали у многих ощущение безжизненности. На самом деле, это было результатом воздействия радиации.
— Грандиозно! — выдохнул Нген Ван Чжоу со своего командирского кресла. Вокруг него на мостике «Лазара» светились и выдавали информацию многочисленные мониторы. Над ними склонились офицеры, контролируя потребление энергии, разворачивание щита и функционирование различных систем.
— Ради этого пришлось немного потрудиться, — отозвался Джиорж с бесстрастным лицом. Его удовлетворение выдавали только жесты. — Нужная информация была в нашем распоряжении. Проклятое Братство записало ее в шифрованном виде, — но мы смогли извлечь общую идею из диаграмм. Во всем Директорате нет бластеров, которые могли бы сравниться с этими. Одновременно наши щиты стали вдвое надежнее — вплоть до того, что способны выдержать максимальный заряд.
Мы в состоянии справиться с тремя любыми боевыми кораблями, которые они пришлют. Патруль не располагает ничем подобным. Прекратить огонь, — приказал он, и фиолетовые молнии погасли, оставив после себя только вихрь пыли и камней.
— Почему? — пробормотал Нген Ван Чжоу, опершись на локоть.
— Директорат прогнил, — произнес Джиорж как нечто само собой разумеющееся. — У Патруля нет потенциальных конкурентов. В результате их вооружение находится на не более чем удовлетворительном уровне. Моей задачей было превзойти тот максимум, на который они еще способны. Труднее всего было заполучить информацию. Архивы Братства все еще находятся на Границе.
— «Братство» еще существует? — Нген в испуге начал кусать губы.
— Конечно, — кивнул Джиорж, продолжая наблюдать за данными на компьютере. — Прогнило, как и все остальное. Они сами толком не знают, что у них есть. Кроме, может быть, Великого Магистра, но он старый маразматик. Я его там встретил. Директорат ожидает полный распад.
— Жаль, что мы не можем заполучить всю их информацию, — Нген взглянул на Джиоржа. ТЫ БЕСЦЕННОЕ СОКРОВИЩЕ, МОЙ ИНЖЕНЕР! ГЕНИАЛЬНОСТЬ ПОРОЙ СКРЫВАЕТСЯ ЗА ТАКИМ СТРАННЫМ ФАСАДОМ!
— Когда мы уничтожим Патруль и отбросим Директорат, то сможем получить все, — Джиорж изучил окончательные результаты испытаний и удовлетворенно улыбнулся. — Это только вопрос времени, Нген, — монотонно прибавил инженер. Он повернулся и взглянул на Первого гражданина, скрестив костлявые руки на груди.
— У нас, возможно, есть месяца три до прибытия кораблей Патруля. Этого достаточно? А в каком состоянии находится остальной флот? — поинтересовался Нген, еще не в силах забыть о Границе и архивах, хранящихся там.
— К тому времени, когда Патруль подойдет на расстояние выстрела, мы доведем «Хелк» и «Дастар» до потенциала «Лазара». Думаю, что всеми силами своего флота они могли бы уничтожить нас. Но с меньшим, — он пожал плечами, — им рассчитывать не на что.
Нген растерянно покачал головой.
— Меня поражает, что такие передовые достижения физики так долго оставались без внимания. Почему Директорат ими не воспользовался? Теперь собственное невежество их погубит. Трудно себе представить…
Джиорж, казалось, был нисколько не тронут.
— Раскапывать секреты Братства было бы опасно. Упоминание о нем возбудило бы интерес к его философии. Жажда знаний взбаламутила бы невежественных граждан Директората. Людей, тупых как бараны, гораздо легче контролировать, чем тех, которые мыслят и задаются вопросами.
Нген поднял глаза, еще не избавившись от своей задумчивости.
— Чем мы занимались последние триста лет? Как далеко мы бы уже ушли, если бы наши предки не дискредитировали Братство и не образовали Директорат на месте Конфедерации? Только представь себе… Какие чудеса ждали бы нас, если бы люди были искателями, а не безмозглыми тварями?
Джиорж безжизненно смотрел в пустоту.
— Нужно заботиться не о том, что могло бы быть, а о том, что будет, Первый гражданин…
— Как это верно, — признал Нген, все еще витая в облаках. — Возможно, нам удастся задушить Директорат и одновременно уничтожить этих диких романанов, которых они взяли с собой, — он засмеялся. — Представь себе, воины каменного века… против НАШИХ легионов? Насчет десантников еще можно беспокоиться. Но эти скотоводы? На один зуб нашим людям. Стрельба по мишеням…
— Знаешь, мы даже не должны позволить им приземлиться. Спутниковая система защиты сможет уничтожить все ШТ до одного, — Джиорж почти совсем закрыл глаза.
Нген вскочил на ноги и принялся расхаживать туда-сюда.
— Нет! Я считаю разумным нескольких пропустить. Нам понадобится уничтожить их на планете…
— А погибшие, мой дорогой Джиорж, станут мучениками Сириуса. Мученики мобилизуют людей лучше, чем любые угрозы правительства. Трупы сограждан дадут понять, что мы сражаемся не на жизнь, а на смерть. Нужно не забывать, что САМЫЕ ЛУЧШИЕ солдаты это те, которым нечего терять, которые считают себя уже мертвыми.
— Значит, до прибытия Патруля будут еще взрывы? — после долгого молчания спросил Джиорж.
— Производство военной техники снижается. Судя по диаграммам, к середине следующего месяца произойдет резкий спад. Я не могу этого допустить. Поэтому нас ждет еще один акт возмездия Директората… хм, ну, скажем, в субботу утром? — улыбнулся Нген.
Джиорж отошел к пульту управления кораблем.
— Кажется, что люди лишены всякого разума. Меня бесконечно радует то, как хорошо ты с ними управляешься, Первый гражданин, — он провел тонкими белыми пальцами по панели управления, прибавив мечтательным голосом. — Инженерное, напротив, требует разумности. Все чисто, никаких моральных проблем. Делай со своим стадом все, что хочешь, Нген. Распоряжайся ими как душе угодно. Только оставь за мной свободу проводить эксперименты, а я… я буду молчать о твоих методах обращения со смертными.
Нген неторопливо кивнул. Его мысли снова были прикованы к секретам, хранившимся в чудесных компьютерах Братства. Уже столько потеряно. Как далеко ушло бы человечество, если бы не Директорат?
СНАЧАЛА Я ДОЛЖЕН РАСПРАВИТЬСЯ СО СВОИМИ СОПЕРНИКАМИ. ЗАТЕМ НАСТУПИТ ОЧЕРЕДЬ ПАТРУЛЯ. ДИРЕКТОРАТ БЕСПОМОЩНО ПРЯЧЕТСЯ ЗА ИХ СПИНОЙ — КАК ОВЦА НА ЗАКЛАНИИ. ПОСЛЕ ЭТОГО ОСТАНЕТСЯ ЛИШЬ ОДИН ВОПРОС: КАКОГО БУДУЩЕГО ЗАХОЧУ Я?
Вилли Красный Ястреб Конокрад злобно смотрел на окружавших его людей.
— Меня не волнует, что говорит Джон Смит Железный Глаз. Он уже не принадлежит народу. Эта девушка… эта Сюзан Смит Андохар… опозорила нас всех. Она покрыла позором клан Смит и клан Андохар. У нее нет чести. Она поступает так, как будто у нее нет родственников, — с презрением изрыгнул он самое страшное в народе оскорбление.
— Мы все учимся, — пожал плечами Хосе Грита Белый Орел, военный вождь сантос. — Меня обучает женщина-воин. Почему бы и нашему народу не отпустить к звездам женщин, которые этого захотят? Это будет во вред нашим детям? Вряд ли. Вполне возможно, что женщина, побывавшая в бою, родит воину более сильного наследника.
Послышались одобрительные возгласы устроившихся на койках или за столами мужчин, занимавшихся чисткой ружей и заточкой ножей.
— ОНА УБИЛА СВОЕГО ДЯДЮ! — вскричал Конокрад. — Вам до этого нет дела? УКОКОШИЛА человека, который кормил ее! Она даже не удостаивает взглядом мужчин из народа, а разгуливает по коридорам со звездными мужчинами и блудит без всякого стыда! — его рот скривился от отвращения и он заходил взад и вперед, отмечая, как в глазах мужчин нарастает гнев.
— А Рыжего, Великого Трофеями ты тоже в этом обвиняешь? — спросил Тоби Гарсиа Андохар. — Она ведь спала с Филипом Смитом Железный Глаз. Она любила его. Почему Сюзан не может любить этого капрала или Пятницу Гарсиа Желтая Нога? Я считаю, что это не мое дело. Даже не смотрел на то, что она из моего клана. Я не так уж беспокоюсь насчет нее. Старик Рамон был немного не в себе. Ты…
— Чушь! Место женщины дома! — выпалил Рей Смит, гневно жестикулируя.
Конокрад стоял посреди комнаты, расправив плечи, сжав кулаки и глядя исподлобья на всех по очереди. Понизив голос, он заговорил снова.
— Мы сбились с пути. Паук явился дедам наших отцов. Он был пригвожден к деревянному кресту… ПРИГВОЖДЕН, слышите? Ради того, чтобы мы были свободными и никогда больше не стали рабами людей, подобных собетам.
— Когда Генри Гарсиа снял его с креста, Паук дал людям великие ЗАКОНЫ НАРОДА. Он указал мужчинам, как им жить, чтобы быть сильными. Он сказал и женщинам, как им жить. Именно так, ОН сказал им! Здесь… на этом корабле… у нас нет вершины для молитвы. Пророки не стали сопровождать нас в этом походе. Почему… а? Они остались с народом, — его голос опустился до зловещего шепота. — Нет ничего удивительного в том, что вы отворачиваетесь от Паука.
— Вилли Красный Ястреб Конокрад прав! — Сэм Желтая Нога Железный Глаз поднялся со своей койки. Он кусал губы — это был старик со многими шрамами, в том числе одним свежим от бластера, полученным во время сражения с десантниками.
— Мы сбиваемся с пути, пути Паука! — его голос дрожал. — Я вижу, как вы, молодые, ходите и говорите о… конденсаторах, так, что ли? О длинах волн, красном смещении… квантах? Еще многих слов я просто не знаю. А могу я услышать, как вы молитесь Пауку? А? Скажите мне? Как часто вы обращаетесь к духам-помощникам? Дураки, вы, что, думаете, что духи-помощники нужны только в бою? ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ С ВАМИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ! — он остановился, чтобы обтереть губы. — Вы как дети. Забываете о том, кто вы есть… и играете в новую игру, в которой вы мальчишки, а не мужчины.
В комнате стало тихо, и все опустили глаза. Некоторые неловко заерзали в своих новых звездных одеждах. Другие поджали губы — вдруг устыдившись.
— Мы молимся меньше, чем нужно, — прошептал кто-то, нарушив тягостное молчание.
— Я молюсь каждый день! — прозвучал уверенный голос.
Все взоры обратились к люку. Там стоял Пятница Гарсиа Желтая Нога, вызывающе скрестив руки.
— И я тоже, — Джон Смит Железный Глаз, сверкая глазами, протиснулся в комнату мимо воина-коротышки.
— Кому ты молишься? — спросил Сэм Железный Глаз так хмуро, как только бывает осенью в Медвежьих горах.
— Пауку, мой дед, — тихо сказал Джон Смит Железный Глаз, как подобает, опустив глаза перед старшим.
Полковник Дэймен Ри вошел последним.
— А как мне быть? — поинтересовался он. — Я тоже стал молиться Пауку. Имеет ли значение то, что я не из народа, дед? — Ри, будучи командиром корабля, не стал опускать глаза.
— Мне это не ведомо, — проворчал Сэм, отчаянно взмахнув руками. — Я знаю только то, что все не… не так. Народ уже не тот. Я больше не знаю, чего хочет Паук. Здесь нет пророков, чтобы научить нас. Они на Мире… с народом. Возможно, и мне здесь нечего делать, — его старческие глаза вопросительно смотрели на Ри.
— Дед, — почтительно обратился Ри к старому воину, — ты можешь в любой момент связаться с пророками. Я делаю это предложение из уважения к твоей мудрости. Направляй молодых. Нехорошо, если они собьются с пути Паука. Я кое-что вычитал в книгах Литы Добра, и мне известно, что происходит с народом, потерявшим себя. Это будет бедствием для молодых. Я оставляю за тобой право вызывать пророков по твоему усмотрению. Ты мудр, научи остальных, — Ри церемонно поклонился.
Глаза Сэма снова ожили и заблестели, когда он заметил, с каким уважением все на него смотрели. Он открыл было рот, чтобы выразить благодарность, но Конокрад оборвал его.
— Слова, льстивые, как у женщины!
У Ри был такой вид, как будто его ударили. Его глаза превратились в щелки, лицо покраснело, и он развернулся, принимая стойку.
— А ты бы сделал по-другому? — спросил Джон Смит Железный Глаз, стараясь разрядить обстановку. — Отправил бы воинов обратно на Мир? Ты бы отказался от возможности получить трофей? Ты бы лишил чести свой…
— Я бы позаботился о том, чтобы народ не сбился со своего пути! — прорычал Конокрад. — Зачем ты пришел сюда, Железный Глаз? Подрывать боевой дух воинов своими сладкими речами?
Железный Глаз оцепенел.
Вместо него ответил Ри, стиснув зубы.
— Я привел сюда Пятницу Гарсиа Желтая Нога, чтобы выяснить, не смогу ли я остановить смертельную вражду, которую вы собираетесь разрешить сегодня вечером схваткой на ножах. Мне кажется, я имею право попробовать уладить это компромиссом.
Конокрад резко повернулся к Пятнице.
— Значит, ты трус? Не хочешь драться со мной? — он разразился хохотом. Его бронзовые мускулы напряглись. — Ты червь! Пускай твою задницу сожрут личинки!
Лицо Пятницы стало мертвенно-бледным.
— Я пришел выяснить, можно ли с тобой иметь дело как с человеком, а не как со скалистой пиявкой. Что ж, я ошибся.
— О Господи! — Ри махнул рукой и отвернулся.
— Похоже, мирного выхода из этой ситуации не найти, — ровным голосом сказал Железный Глаз.
Дэймен Ри вздохнул и повернулся к Железному Глазу.
— Я могу отменить это своим приказом. Можно отправить их обоих на гауптвахту.
— Так и сделай, звездный человек! — презрительно усмехнулся Конокрад. — Ты такой же червь, как и Желтая…
Ри среагировал молниеносно. Он сложился в воздухе, уронил Конокрада на пол и приземлился на него всей своей тяжестью.
Сжимая мускулистой ладонью горло Конокрада, Ри процедил сквозь зубы:
— С МЕНЯ ДОВОЛЬНО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — он сглотнул, дрожа от злости и яростно вглядываясь в черные безумные глаза Конокрада. — Я ТВОЙ командир, пока ты находишься на этом корабле! Если ты ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ повысишь на меня голос — я сверну тебе шею ко всем чертям!
Ри уже был на ногах и озирался вокруг.
— Еще кто-нибудь имеет что-либо против меня? Я здесь командир, — он ткнул себя в грудь. — Я имею на это право как военный вождь. Если вас что-то не устраивает, если вы не желаете подчиняться, скажите сейчас!
— Он военный вождь, — напомнил Железный Глаз. — Предводитель этого похода.
Сэм Желтая Нога кивнул, улыбаясь старческими губами.
— Конокрад поступил бесчестно. Никто не имеет права оскорблять своего военного вождя. — На его лице отразилось смятение. — Полковник? Почему ты не убил его? Это ведь было твое право — право чести?
— Хороший вождь не уничтожает сильного воина, разве не так? — Ри поднял бровь, краем глаза наблюдая за Конокрадом, который сел, держась рукой за горло.
Раздались одобрительные крики воинов, вскинувших ружья и ножи.
— Молодец, полковник, — прошептал Железный Глаз. — Они на твоей стороне.
— Хочешь отменить смертельную вражду? — Ри смерил Конокрада разъяренным взглядом.
— Теперь это дело МОЕЙ чести! Я убью его! — отвечал Вилли сквозь зубы с искаженным от ненависти лицом.
Пятница Гарсиа Желтая Нога склонил голову.
— С этим надо покончить, полковник. Вилли Красный Ястреб Конокрад неисправим. Это предрешено Пауком. Если он готов решить все мирно, я согласен. Я не хочу…
— Неисправим ты, — прошипел Конокрад. — Это ты… сворачиваешь с пути отцов. Путаешься с этой отвратительной девкой… убившей своего дядю… измазавшей дерьмом свой клан… опозорившей нас всех!
Пятница Гарсиа Желтая Нога изо всех сил сдерживался, чтобы не наброситься на Конокрада. Глаза находившихся в комнате людей прищурились. Ри замер в боевой стойке, готовый уложить любого из них.
— Без крови не обойдется, — невозмутимый голос Железного Глаза сбил напряжение. — Пойдем, Пятница. У тебя будет возможность сегодня вечером. Паук вас рассудит, — он положил свою тяжелую руку на плечо молодого человека и вытолкал его из комнаты.
Ри последовал за ними, что-то бормоча про себя. Он поднял голову.
— Джон, что, если бы я приказал им прекратить эту чушь? Что бы было?
Железный Глаз помолчал задумавшись.
— Мы уже говорили об этом. Возникла бы обида. Создалось бы впечатление, что Красный Ястреб прав. Многие бы поверили, что мы уклоняемся от пути Паука.
Ри горько засмеялся, и его лицо внезапно озарилось. Он хлопнул кулаком по ладони.
— Да какого черта! Валяйте, убивайтесь. На ножах, я так понимаю? — его глаза сияли облегчением. — Пятница, я надеюсь, что ты порежешь этого ублюдка на куски, — и полковник двинулся вперед, устремившись на мостик.
Двое десантников, шедших навстречу, остановились и зашептались, вытаращившись на Пятницу Гарсиа.
— Я, кажется, становлюсь посмешищем, — буркнул Пятница с горькой ухмылкой. — Я ведь не человек, а урод-коротышка, да?
— Ты думал о предстоящей схватке? — поинтересовался Железный Глаз.
— Конечно думал, — кивнул Пятница. — Сначала я укорочу его до нормального роста, а потом решу, что делать!
9
СОВЕТ ГРАЖДАН РЕЙНДЖА СОСТАВИЛ ПЕТИЦИЮ С ТРЕБОВАНИЕМ ДАЛЬНЕЙШЕГО ИНФОРМИРОВАНИЯ О ПОЛИТИКЕ ДИРЕКТОРАТА. НОВЫЙ СИОН ЗАПРАШИВАЕТ ПЛАН ДЕЙСТВИЙ В ОТНОШЕНИИ АТЛАНТИДЫ. ЗЕМНАЯ ЛИГА ОБОРОНЫ ХОТЕЛА БЫ УСЛЫШАТЬ НАШ ОТВЕТ НА ОБВИНЕНИЯ В ГЕНОЦИДЕ. НА УГЛУ ЗВЕЗДЫ ПРОИЗОШЛИ НАСТОЯЩИЕ БЕСПОРЯДКИ С ТРЕБОВАНИЕМ ОТСТАВКИ МЕСТНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ДИРЕКТОРАТА. РАСПОРЯДИТЕЛЬ ДИРЕКТОРАТА НА АНТАРЕСЕ—5 ФИДОР РОЧ СООБЩАЕТ ОБ АНТИПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ АГИТАЦИИ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ. НА СТЕНАХ ПОЯВЛЯЮТСЯ ИЗДЕВАТЕЛЬСКИЕ НАДПИСИ. НА СТАНЦИИ ТИРБОЛТ, ИЗВЕСТНОЙ СВОИМИ СЛАВНЫМИ ТРАДИЦИЯМИ, ОТМЕЧЕНО СОЗДАНИЕ МОЛОДЕЖНЫХ КОМИТЕТОВ, ТРЕБУЮЩИХ КОМПЕНСАЦИИ УЩЕРБА. НА СОЛАКРИСЕ ДЛЯ ПОДАВЛЕНИЯ БУНТА ПРИШЛОСЬ ПРИБЕГНУТЬ К САМЫМ КРАЙНИМ МЕРАМ… — говорилось в докладе Навтова.
ДОВОЛЬНО, — ввел в систему Скор. — Я САМ МОГУ ПРОСМОТРЕТЬ ВСЮ ИНФОРМАЦИЮ. ВАШЕ БЕСКОНЕЧНОЕ ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ ЦЕНТРОВ ОБЩЕСТВЕННОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ СТАНОВИТСЯ…
МЫ ИМЕЕМ ПРОБЛЕМУ В МАСШТАБЕ ВСЕГО ДИРЕКТОРАТА! И ОНА РАЗРАСТАЕТСЯ! — настаивал Навтов. ТРАНСЛЯЦИЯ ДОКТОРА ДОБРА ПОДЕЙСТВОВАЛА КАК ДРОЖЖИ! ВЕСЬ КОСМОС ВЗДЫМАЕТСЯ. ЭТО СТАНОВИТСЯ АБСОЛЮТНО НЕПРЕДСКАЗУЕМЫМ! КАК МЫ МОЖЕМ…
ТИХО! Присутствие Эна Рока громом прокатилось по Gi-сети. ЭТА ПРОБЛЕМА УПРЯМО НЕ ПОДДАЕТСЯ РАЗУМНОМУ РАЗРЕШЕНИЮ. ДИРЕКТОРАТ ЛИХОРАДИТ ОТ ЭТОЙ ТРАНСЛЯЦИИ. НГЕН ВАН ЧЖОУ ПОДЛИВАЕТ МАСЛА В ОГОНЬ СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ. ЧЕГО ОН ДОБИВАЕТСЯ? ЕГО ДЕЙСТВИЯ НЕЛОГИЧНЫ.
Скор послал в систему просьбу помолчать. ПРОРОК БЫЛ ПРАВ С САМОГО НАЧАЛА. МЫ ПОТЕРЯЛИ СВЯЗЬ С РЕАЛЬНОСТЬЮ. НАШИ УСИЛИЯ ПО НАВЕДЕНИЮ ПОРЯДКА ОКАЗАЛИСЬ НЕЭФФЕКТИВНЫМИ. ЛОГИКА БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ К УПРАВЛЕНИЮ ОБЩЕСТВОМ.
Навтов высказался критически: ТОГДА, ЕСЛИ ВЫ ЗНАЕТЕ ОТВЕТ, ВЕДИТЕ НАС! С ВАШИМИ ОБШИРНЫМИ ЗНАНИЯМИ О ЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ ВЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ, КАК СПРАВИТЬСЯ С НАСТОЯЩИМ КРИЗИСОМ. ДАЖЕ СИРИАНСКИЕ ПОВСТАНЦЫ ДЕЛАЮТ ИЗ ЭТОГО ДЭЙМЕНА РИ И ЕГО ПИРАТОВ ГЕРОЕВ! ДАЖЕ СИРИАНЕ! А ТЕПЕРЬ НГЕН ВАН ЧЖОУ ПРИЗЫВАЕТ ВЕСЬ КОСМОС ЛИКВИДИРОВАТЬ GI-СЕТЬ, БЫВШУЮ ЕДИНСТВЕННЫМ ФАКТОРОМ МИРА И СТАБИЛЬНОСТИ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА ВСЕ ЭТИ ГОДЫ. БЕЗУМИЕ! СУМАСШЕСТВИЕ!
Скор подождал, пока он закончит. ПРОРОК ПРАВ. МЫ ПОТЕРЯЛИ СПОСОБНОСТЬ КОНТРОЛИРОВАТЬ ИНФОРМАЦИЮ. ТЕПЕРЬ СВИДЕТЕЛЬСТВА ЭТОГО РАСТУТ КАК ГРИБЫ.
Рок добавил: В КОНЦЕ КОНЦОВ, КАК ТОЛЬКО СИРИАНЕ ОПЯТЬ БУДУТ ПРИВЕДЕНЫ В НОРМАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ, ЭТОТ РИ СО СВОИМИ РОМАНАНАМИ ДОЛЖЕН БЫТЬ УНИЧТОЖЕН.
СОГЛАСЕН, — отозвался Навтов, — Я ПРЕДЛАГАЮ СТРОИТЬ ВСЕ ПЛАНЫ С УЧЕТОМ ЭТОГО. СИРИАНЕ НЕ БУДУТ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ БОЛЬШЕ ЧЕМ ПАРУ ДНЕЙ. ПОСЛЕ ЭТОГО ПИРАТ РИ ОКАЖЕТСЯ В МЕНЬШИНСТВЕ ПРОТИВ ПРЕДАННЫХ СИЛ ПАТРУЛЯ. ЕГО РОМАНАНЫ МОГУТ БЫТЬ С ЛЕГКОСТЬЮ ЛИКВИДИРОВАНЫ ДЕСАНТНИКАМИ НА ПОВЕРХНОСТИ. ВСЕ ЖЕРТВЫ, ТАКИМ ОБРАЗОМ, ОКАЖУТСЯ СВЕДЕНЫ К ИЗОЛИРОВАННОМУ МИРУ. ВО ВНЕШНИЙ КОСМОС БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ ПОСТУПАТЬ НИКАКАЯ ИНФОРМАЦИЯ.
ПОСТОЙТЕ, — предостерег Скор, — Я НЕ УВЕРЕН, ЧТО ВСЕ БУДЕТ ТАК ПРОСТО. Я ОТЗЫВАЮ ТРИ КОРАБЛЯ ПАТРУЛЯ.
Я СЧИТАЛ, ЧТО МЫ РЕШИЛИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВЕСЬ ПАТРУЛЬ ДЛЯ ПОДАВЛЕНИЯ СИРИАНСКОГО МЯТЕЖА? — напомнил Рок, — ЧТОБЫ У РИ НЕ БЫЛО ВОЗМОЖНОСТИ УЛИЗНУТЬ НА…
ЭТО ЛОГИКА ЗАСТАВЛЯЕТ ВАС ТАК ДУМАТЬ, — напомнил Скор. — ДАВАЙТЕ НЕ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО С ЛОГИКОЙ ПОКОНЧЕНО. КАК НИКАК, Я ЧЕМУ-ТО НАУЧИЛСЯ У ПРОРОКА ЧЕСТЕРА АРМИХО ГАРСИА. В ТАКОМ СЛУЧАЕ БЛАГОРАЗУМИЕ ДИКТУЕТ РЕШЕНИЕ ОСТАВИТЬ ЧАСТЬ ФЛОТА В РЕЗЕРВЕ. ЧТО, ЕСЛИ ВСПЫХНЕТ ДРУГОЙ МЯТЕЖ НА ДЕССЕРЕТЕ ИЛИ ПУСТОШИ? ВОЗМОЖНОСТЬ…
НЕЛОГИЧНО! — продолжал упрямствовать Рок.
НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ ТРАНСЛЯЦИЯ ДОБРА, — заметил Скор. — ДИРЕКТОРА, ВСЕЛЕННАЯ ИЗМЕНИЛАСЬ. ТЕПЕРЬ МЫ ДОЛЖНЫ ПРИСПОСАБЛИВАТЬСЯ — ЕСЛИ СМОЖЕМ. ЛЮДИ ИЩУТ ТОГО, О ЧЕМ ДАЖЕ НЕ ПОДОЗРЕВАЛИ ДО ЛИТЫ ДОБРА И НГЕН ВАН ЧЖОУ. НАС ЖДУТ ЧЕРНЫЕ ДНИ. И, КРОМЕ ТОГО, ДИРЕКТОРА, МЫ ДОЛЖНЫ ПРИЗНАТЬ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО МЫ НЕ ПОБЕДИМ, — искренне прибавил Скор.
НЕВОЗМОЖНО! — поспешно отреагировал неисправимый Рок.
Скор отключился. Он переключил внимание на накопившиеся за время разговора мелкие административные дела, продолжая на другом уровне сознания обдумывать текущий кризис.
Невозможно? Его сердце начало колотиться в хрупкой грудной клетке. Когда-то он, может быть, и согласился бы с Роком. Но он встретился с Честером и понял, на что способны романаны. Подумав об этом, он вызвал пророка.
Честер со своим обычным непроницаемо-любезным выражением лица въехал в голубую комнату на гравитационном кресле.
Скор продемонстрировал пророку материалы, касавшиеся нарастающего в космосе волнения.
— Скажи мне, пророк, чего эти люди ищут такого, что мы не могли бы им дать?
Честер улыбнулся — Скор никак не мог привыкнуть к этой теплоте в его глазах.
— Ты готов получить урок, Директор?
— Разве иначе я бы вызвал тебя? — парировал Скор, чувствуя, что его голос окреп, стал более послушным.
— Вы можете дать полную безопасность уму и телу, Директор, — продолжал Честер своим многозначительным голосом. — Но в чем еще человек испытывает нужду? Подумай. Что в человеке нуждается в пище, но не такой, как хлеб? В питье, но не таком, как вино? В чувстве, но не таком, как осязание? В том, чтобы искать без того, чтобы видеть? Звать, но беззвучно? Действовать, но без…
— Хватит! — выпалил Скор. — Ты опять смеешься надо мной!
Честер покачал головой.
— Пророк никогда не насмехается. Ты знаешь, что это такое? — он поднял обыкновенное головное устройство связи.
Скор вытаращился.
— А! Понимаю, ты хочешь назвать это устройством связи, — Честер вздохнул, любовно поглаживая гладкий золотистый обруч. — Нет, директор, это окно. Восхитительное окно, которое открыло мне другие миры, историю человечества, музыку, живопись, литературу и…
— Ты не ответил на мои вопросы! — прошипел Скор, чувствуя себя загнанным в угол этим загадочным человеком, который, казалось, так много знал таким маленьким мозгом.
— Верно, — благодушно согласился Честер. — Но задержка только подогревает твое любопытство. Мой ответ заставит тебя задуматься. То, чего ты не можешь дать, это душа. Да-да, душа. Та, которая питается, но не хлебом, пьет, но не вино…
— Довольно! Я это уже слышал. Я никогда не видел душу, пророк. Я…
— Так же, как ты не видел ни одной идеи, — сказал ему Честер. — Как бы то ни было, все твои проблемы связаны с фундаментальной человеческой потребностью — в пище для души. Разреши этот вопрос, и Директорат опять станет управляемым. Только нужно помнить об одном. Он уже никогда не будет прежним.
— И ты знаешь, как это сделать? — поинтересовался Скор и, увидев, что Честер безмятежно кивнул, добавил: — Скажи мне!
Честер Армихо Гарсиа с сожалением покачал головой.
— Нет, директор. До этого ты должен дойти сам. Скажи я тебе, ты ничему не научишься, а я сойду с ума.
— Ты мне скажешь! — приказал Скор.
Честер глубоко вздохнул.
— Ты когда-нибудь читал древние драмы Эврипида?
— Нет, не читал! СКАЖИ МНЕ!
Добрые глаза Честера смотрели на него с непонятной нежностью.
— А я надеялся, что мы сможем поговорить о них. Замечательные драмы. Одни из самых ранних дошедших до нас, достаточно сложные в обрисовке…
— Ты не скажешь мне?
— Нет. Но я хотел бы поговорить о древних драмах, они затрагивают такие темы…
ДОВОЛЬНО, — ввел в систему Скор. — Я САМ МОГУ ПРОСМОТРЕТЬ ВСЮ ИНФОРМАЦИЮ. ВАШЕ БЕСКОНЕЧНОЕ ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ ЦЕНТРОВ ОБЩЕСТВЕННОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ СТАНОВИТСЯ…
МЫ ИМЕЕМ ПРОБЛЕМУ В МАСШТАБЕ ВСЕГО ДИРЕКТОРАТА! И ОНА РАЗРАСТАЕТСЯ! — настаивал Навтов. ТРАНСЛЯЦИЯ ДОКТОРА ДОБРА ПОДЕЙСТВОВАЛА КАК ДРОЖЖИ! ВЕСЬ КОСМОС ВЗДЫМАЕТСЯ. ЭТО СТАНОВИТСЯ АБСОЛЮТНО НЕПРЕДСКАЗУЕМЫМ! КАК МЫ МОЖЕМ…
ТИХО! Присутствие Эна Рока громом прокатилось по Gi-сети. ЭТА ПРОБЛЕМА УПРЯМО НЕ ПОДДАЕТСЯ РАЗУМНОМУ РАЗРЕШЕНИЮ. ДИРЕКТОРАТ ЛИХОРАДИТ ОТ ЭТОЙ ТРАНСЛЯЦИИ. НГЕН ВАН ЧЖОУ ПОДЛИВАЕТ МАСЛА В ОГОНЬ СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ. ЧЕГО ОН ДОБИВАЕТСЯ? ЕГО ДЕЙСТВИЯ НЕЛОГИЧНЫ.
Скор послал в систему просьбу помолчать. ПРОРОК БЫЛ ПРАВ С САМОГО НАЧАЛА. МЫ ПОТЕРЯЛИ СВЯЗЬ С РЕАЛЬНОСТЬЮ. НАШИ УСИЛИЯ ПО НАВЕДЕНИЮ ПОРЯДКА ОКАЗАЛИСЬ НЕЭФФЕКТИВНЫМИ. ЛОГИКА БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ К УПРАВЛЕНИЮ ОБЩЕСТВОМ.
Навтов высказался критически: ТОГДА, ЕСЛИ ВЫ ЗНАЕТЕ ОТВЕТ, ВЕДИТЕ НАС! С ВАШИМИ ОБШИРНЫМИ ЗНАНИЯМИ О ЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ ВЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ, КАК СПРАВИТЬСЯ С НАСТОЯЩИМ КРИЗИСОМ. ДАЖЕ СИРИАНСКИЕ ПОВСТАНЦЫ ДЕЛАЮТ ИЗ ЭТОГО ДЭЙМЕНА РИ И ЕГО ПИРАТОВ ГЕРОЕВ! ДАЖЕ СИРИАНЕ! А ТЕПЕРЬ НГЕН ВАН ЧЖОУ ПРИЗЫВАЕТ ВЕСЬ КОСМОС ЛИКВИДИРОВАТЬ GI-СЕТЬ, БЫВШУЮ ЕДИНСТВЕННЫМ ФАКТОРОМ МИРА И СТАБИЛЬНОСТИ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА ВСЕ ЭТИ ГОДЫ. БЕЗУМИЕ! СУМАСШЕСТВИЕ!
Скор подождал, пока он закончит. ПРОРОК ПРАВ. МЫ ПОТЕРЯЛИ СПОСОБНОСТЬ КОНТРОЛИРОВАТЬ ИНФОРМАЦИЮ. ТЕПЕРЬ СВИДЕТЕЛЬСТВА ЭТОГО РАСТУТ КАК ГРИБЫ.
Рок добавил: В КОНЦЕ КОНЦОВ, КАК ТОЛЬКО СИРИАНЕ ОПЯТЬ БУДУТ ПРИВЕДЕНЫ В НОРМАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ, ЭТОТ РИ СО СВОИМИ РОМАНАНАМИ ДОЛЖЕН БЫТЬ УНИЧТОЖЕН.
СОГЛАСЕН, — отозвался Навтов, — Я ПРЕДЛАГАЮ СТРОИТЬ ВСЕ ПЛАНЫ С УЧЕТОМ ЭТОГО. СИРИАНЕ НЕ БУДУТ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ БОЛЬШЕ ЧЕМ ПАРУ ДНЕЙ. ПОСЛЕ ЭТОГО ПИРАТ РИ ОКАЖЕТСЯ В МЕНЬШИНСТВЕ ПРОТИВ ПРЕДАННЫХ СИЛ ПАТРУЛЯ. ЕГО РОМАНАНЫ МОГУТ БЫТЬ С ЛЕГКОСТЬЮ ЛИКВИДИРОВАНЫ ДЕСАНТНИКАМИ НА ПОВЕРХНОСТИ. ВСЕ ЖЕРТВЫ, ТАКИМ ОБРАЗОМ, ОКАЖУТСЯ СВЕДЕНЫ К ИЗОЛИРОВАННОМУ МИРУ. ВО ВНЕШНИЙ КОСМОС БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ ПОСТУПАТЬ НИКАКАЯ ИНФОРМАЦИЯ.
ПОСТОЙТЕ, — предостерег Скор, — Я НЕ УВЕРЕН, ЧТО ВСЕ БУДЕТ ТАК ПРОСТО. Я ОТЗЫВАЮ ТРИ КОРАБЛЯ ПАТРУЛЯ.
Я СЧИТАЛ, ЧТО МЫ РЕШИЛИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВЕСЬ ПАТРУЛЬ ДЛЯ ПОДАВЛЕНИЯ СИРИАНСКОГО МЯТЕЖА? — напомнил Рок, — ЧТОБЫ У РИ НЕ БЫЛО ВОЗМОЖНОСТИ УЛИЗНУТЬ НА…
ЭТО ЛОГИКА ЗАСТАВЛЯЕТ ВАС ТАК ДУМАТЬ, — напомнил Скор. — ДАВАЙТЕ НЕ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО С ЛОГИКОЙ ПОКОНЧЕНО. КАК НИКАК, Я ЧЕМУ-ТО НАУЧИЛСЯ У ПРОРОКА ЧЕСТЕРА АРМИХО ГАРСИА. В ТАКОМ СЛУЧАЕ БЛАГОРАЗУМИЕ ДИКТУЕТ РЕШЕНИЕ ОСТАВИТЬ ЧАСТЬ ФЛОТА В РЕЗЕРВЕ. ЧТО, ЕСЛИ ВСПЫХНЕТ ДРУГОЙ МЯТЕЖ НА ДЕССЕРЕТЕ ИЛИ ПУСТОШИ? ВОЗМОЖНОСТЬ…
НЕЛОГИЧНО! — продолжал упрямствовать Рок.
НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ ТРАНСЛЯЦИЯ ДОБРА, — заметил Скор. — ДИРЕКТОРА, ВСЕЛЕННАЯ ИЗМЕНИЛАСЬ. ТЕПЕРЬ МЫ ДОЛЖНЫ ПРИСПОСАБЛИВАТЬСЯ — ЕСЛИ СМОЖЕМ. ЛЮДИ ИЩУТ ТОГО, О ЧЕМ ДАЖЕ НЕ ПОДОЗРЕВАЛИ ДО ЛИТЫ ДОБРА И НГЕН ВАН ЧЖОУ. НАС ЖДУТ ЧЕРНЫЕ ДНИ. И, КРОМЕ ТОГО, ДИРЕКТОРА, МЫ ДОЛЖНЫ ПРИЗНАТЬ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО МЫ НЕ ПОБЕДИМ, — искренне прибавил Скор.
НЕВОЗМОЖНО! — поспешно отреагировал неисправимый Рок.
Скор отключился. Он переключил внимание на накопившиеся за время разговора мелкие административные дела, продолжая на другом уровне сознания обдумывать текущий кризис.
Невозможно? Его сердце начало колотиться в хрупкой грудной клетке. Когда-то он, может быть, и согласился бы с Роком. Но он встретился с Честером и понял, на что способны романаны. Подумав об этом, он вызвал пророка.
Честер со своим обычным непроницаемо-любезным выражением лица въехал в голубую комнату на гравитационном кресле.
Скор продемонстрировал пророку материалы, касавшиеся нарастающего в космосе волнения.
— Скажи мне, пророк, чего эти люди ищут такого, что мы не могли бы им дать?
Честер улыбнулся — Скор никак не мог привыкнуть к этой теплоте в его глазах.
— Ты готов получить урок, Директор?
— Разве иначе я бы вызвал тебя? — парировал Скор, чувствуя, что его голос окреп, стал более послушным.
— Вы можете дать полную безопасность уму и телу, Директор, — продолжал Честер своим многозначительным голосом. — Но в чем еще человек испытывает нужду? Подумай. Что в человеке нуждается в пище, но не такой, как хлеб? В питье, но не таком, как вино? В чувстве, но не таком, как осязание? В том, чтобы искать без того, чтобы видеть? Звать, но беззвучно? Действовать, но без…
— Хватит! — выпалил Скор. — Ты опять смеешься надо мной!
Честер покачал головой.
— Пророк никогда не насмехается. Ты знаешь, что это такое? — он поднял обыкновенное головное устройство связи.
Скор вытаращился.
— А! Понимаю, ты хочешь назвать это устройством связи, — Честер вздохнул, любовно поглаживая гладкий золотистый обруч. — Нет, директор, это окно. Восхитительное окно, которое открыло мне другие миры, историю человечества, музыку, живопись, литературу и…
— Ты не ответил на мои вопросы! — прошипел Скор, чувствуя себя загнанным в угол этим загадочным человеком, который, казалось, так много знал таким маленьким мозгом.
— Верно, — благодушно согласился Честер. — Но задержка только подогревает твое любопытство. Мой ответ заставит тебя задуматься. То, чего ты не можешь дать, это душа. Да-да, душа. Та, которая питается, но не хлебом, пьет, но не вино…
— Довольно! Я это уже слышал. Я никогда не видел душу, пророк. Я…
— Так же, как ты не видел ни одной идеи, — сказал ему Честер. — Как бы то ни было, все твои проблемы связаны с фундаментальной человеческой потребностью — в пище для души. Разреши этот вопрос, и Директорат опять станет управляемым. Только нужно помнить об одном. Он уже никогда не будет прежним.
— И ты знаешь, как это сделать? — поинтересовался Скор и, увидев, что Честер безмятежно кивнул, добавил: — Скажи мне!
Честер Армихо Гарсиа с сожалением покачал головой.
— Нет, директор. До этого ты должен дойти сам. Скажи я тебе, ты ничему не научишься, а я сойду с ума.
— Ты мне скажешь! — приказал Скор.
Честер глубоко вздохнул.
— Ты когда-нибудь читал древние драмы Эврипида?
— Нет, не читал! СКАЖИ МНЕ!
Добрые глаза Честера смотрели на него с непонятной нежностью.
— А я надеялся, что мы сможем поговорить о них. Замечательные драмы. Одни из самых ранних дошедших до нас, достаточно сложные в обрисовке…
— Ты не скажешь мне?
— Нет. Но я хотел бы поговорить о древних драмах, они затрагивают такие темы…